Посвящается моей бабушке, Марии Ивановне Зиминой. Я всегда знала, что она - самая настоящая добрая волшебница!
Бабка Наталья удрученно покачала головой. В этом году мартовский синдром у Мурзика протекал в особо острой форме: поворачиваясь на правый бок, он начинал плести совершенно невероятные истории о людях с фиолетовыми ногтями, общающимися друг с другом при помощи волшебных коробок, и о железных "машинах", которые двигаются и разговаривают, как живые.
Где ж это видано, чтобы железо ходило и разговаривало, когда его колдовство вовсе не берет, недаром амулеты против нечистиков сплошь и рядом из него делают, а зажиточные крестьяне, чтобы от сглаза защититься, сапоги коваными гвоздиками подбивают. Даже легендарный меч-кладенец, острее которого, бают, нет ничего на белом свете, и тот - бронзовый. Столько вранья колдунья не слыхала за всю свою жизнь, а за долгие годы кто только не наведывался в ее избушку без окон, без дверей: и царевичи, и королевичи, и поповичи. Однажды даже индийский прынц пожаловал, да не загостился - климат не тот...
- Ай-я-я -я-я-я-яй, убили Дэна!
И Нэда тоже убили!..
Привязанный к кровати Мурзил Мурзилыч как-то исхитрился перевернуться на другой бок, и неожиданно дурным голосом затянул такое, что даже старая ведьма, по долгу службы вынужденная постоянно общаться со всякой нечистью, от души перекрестилась.
- Что, Викторовна, так и не отпустило? - меланхолично поинтересовалась зеленокудрая голова. Вслед за ней из люка в полу поднялись обнаженные плечи и руки, при помощи которых русалка подтянулась и уселась на краю, свесив хвост: - Видно, не жилец!
- Цыть, мокрохвостая! - при виде незваной гостьи старушка недовольно поморщилась. Наяда обожала по любому поводу выдавать самые мрачные "пророчества", которые никогда не сбывались, но настроение всем основательно портили. Досужие языки болтали, будто бабка Наталья с русалкой ровесницы, и даже жили в свое время по соседству в одной деревне. Но еще в ранней молодости пути подруг разошлись: одна нырнула в омут головой из-за неразделенного чувства, и теперь мстила кому попало словом и делом за поруганную любовь, а другая раз и навсегда решила посвятить свою жизнь бескорыстной помощи людям, для чего окончила вуз и навек удалилась в лесное затворничество. А кому понравится, когда вечно молодая вертихвостка, заскочив на огонек, этак небрежно бросает: мол, решила навестить свою самую старую приятельницу!
Взвизгнув, русалка кокетливо поджала хвост, как будто это юбка, под которой можно разглядеть нескромно обнаженную ступню.
- Лучше бы руками прикрылась, бесстыжая! - упрекнула ее бабка Наталья, и приветливо заулыбалась навстречу новому визитеру: - Лешенька! Поднимайся, конечно - тебе я всегда рада!
Давным-давно, когда молодая выпускница Академии Чародейских Премудростей только получила распределение в Муромские леса, леший ухаживал за ней и даже собирался свататься. Получив же вежливый, но категоричный отказ, дорогу к домику на курьих ножках не забыл, и постепенно романтическое чувство трансформировалось в крепкую дружбу с оттенком ностальгии по ушедшей молодости.
- Нашел! - сперва в люке показалась мускулистая рука с букетиком голубых цветочков, а затем возникла и заросшая лишайником голова.
- Ах, Леш, вы такой импозантный кавалер! - взмахнув ресницами, русалка вдохнула полной грудью, вогнав старого холостяка в краску: - Как всегда, с цветами!
- Это Мурзику, - смущенно замялся леший.
- Ах! Я и не знала, что у вас такие отношения! - Наяда вздохнула еще глубже: - Не верьте этому коту, Лешек: поматросит и бросит!
- Не жилец! - противным козлетоном проблеяли сверху, и раздался жуткий грохот, будто кто-то на крыше принялся выбивать чечетку острыми копытами: - Сама сказала!
- Сгинь, нечистый! - выругалась бабка Наталья.
Невиданного зверя в Лукоморье не любили - за гадливость. Если о ком-то неожиданно начинали циркулировать совершенно нелепые грязные слухи, можно было не сомневаться, кто положил им начало. Излюбленным же его развлечением было прокладывание неведомых дорожек, ведущих в самую чащобу или обрывающихся на краю болотной топи. Не раз и не два вымокшие и грязные грибники грозились "набить этому козлу морду", но зверь благоразумно старался не попадаться на глаза, так что мало кто в лесу мог похвастаться, будто видел его воочию.
- Голубой глаз, Данилка маленький, Аленка ревнивая, - ведьма принялась разбирать букет на отдельные цветочки: - Спасибо тебе, Лешенька, как раз то, что нужно!
- Да я-то что, - зарделся леший. - Зеленая аптека - она самая полезная!
Колдунья щелкнула пальцами - и букетик вспыхнул, точно клок ваты, пропитанной спиртом. Ахнув, русалка рыбкой нырнула в открытый люк - как все воспитанницы водяного, она органически не выносила огня. Цветочки горели без чада - легкий дымок даже освежал воздух. Держа их перед собой на вытянутых руках, бабка Наталья дважды обошла вокруг кровати, бормоча себе под нос стихотворное заклинание: "Идет направо - песнь заводит, Налево - сказку говорит", - мог бы расслышать человек с очень тонким слухом.
- Анита! Анита! - крупный черный кот внезапно выгнулся всем телом, так что златые цепи загудели, но выдержали.
- Подлец! - трехцветная красавица Муся отвесила коварному изменнику когтистую пощечину, и ушла за печку - плакать.
- Бабуля! - пациент приоткрыл мутные после приступа зеленые глаза: - Валерьяночки бы мне!
- Обойдешься! - отрезала ведьма. - Видела я, что валерьянка с порядочными котами делает. Хочешь кончить, как Васька Рыжий?
Летом в домике бабки Натальи было весело и шумно: Мусенька стала матерью трех непоседливых близнецов. Все - вылитый отец: крупные, черные... с ярко-зелеными полосками.