Перешагнув порог морга, Барон привычно поморщился: запах разложения в сочетании с дезинфицирующими средствами не относился к числу его любимых ароматов. Столь обожаемый Михалычем хвойный освежитель воздуха не маскировал, а лишь усугублял амбре.
- Эй, медицина! - следователь заглянул в кабинет патологоанатома, и удивился, не застав того на привычном месте. Куда он мог отправиться на ночь глядя - неужели привезли кого-то новенького? Наверное, важная птица, если результаты нужны так срочно, даже до утра не потерпит: - Эскулап, ты где?
- Мы здесь! - донеслось из прозекторской. Это помещение Баронов не любил больше всего: при виде металлического стола с желобками для стока крови по бокам, ему начинала лезть в голову всякая ерунда - почему-то чаще всего представлялось собственное тело под равнодушным скальпелем санитара, а то и вовсе студента-практиканта. Фу, аж мороз по коже!
Оперативник осторожно толкнул дверь, украшенную плакатом: "Выдача трупов производится только в трезвом виде". Корявый образчик специфического профессионального юмора... Хотя с пьяного Михалыча и в самом деле станется отказать в выдаче тела законным наследникам - к счастью, он редко пьет на работе.
Очевидно, сегодня был тот самый день-исключение: наметанный глаз Барона сразу отметил мензурку с медицинским спиртом и две пробирки с мерными делениями, которые успешно заменяли дружным собеседникам классические стопки. Компанию патологоанатому составлял лаборант - совсем еще мальчишка с покрытыми ярким лаком ногтями на руках и длинной неопрятной челкой, скрывающей правый глаз. Гомосек какой-то от армии косит - берут на работу всех подряд... Хотя желающие служить санитаром в морге в очередь никогда не выстраивались.
- Что - трудитесь, не покладая бутылки и стакана? - выдав дежурную шутку, следователь сразу взял быка за рога: - Где труп?
- Вот, - Михалыч как-то странно дернул подбородком, будто указывая на своего визави.
"Не стоило так резко с водочки сразу на медицинский переходить", - подумал Барон. Ему доводилось видеть, как во время вскрытия прозектор начинал говорить с "пациентом" ("И как же тебя угораздило, бедолага?"), порой после тяжелого дня медик начинал вслух делиться с "клиентами" собственными радостями и горестями, а те в ответ сочувственно молчали... Но выпивать с трупом - это слишком даже для Михалыча!
- Кончай шутить, - милиционер хлопнул старого приятеля по плечу: - Что с Торенко?
- С Торенко все в порядке, - неожиданно подал голос лаборант. - Он умер.
- А вы, молодой человек, вообще кто такой? - Барона внезапно охватило раздражение - на жизнь, на Михалыча, на этого молодого, да раннего выскочку. Вот так вместо того, чтобы после тяжелого трудового дня радостно спешить домой, как все нормальные люди, мчишься через весь город, точно на срочный вызов... а тут оказывается, что двоим страшно хочется выпить, да третьего для ровного счета не хватает!
- Зовите меня просто - Анита, - юноша отбросил челку с лица, и оперативник на мгновение оцепенел, глядя в пронзительно-голубую линзу окуляра - слишком большого, чтобы целиком поместиться в человеческой глазнице. Несколько проводов в разноцветной пластиковой изоляции и один в металлической обмотке уходили за ухо и терялись в слипшихся от крови волосах...
Этой секунды металлическому щупальцу как раз хватило на то, чтобы аккуратно, но крепко ухватить Барона за горло.