Этот странный человек вошёл в спорт-бар "Шахматная корона" неслышно, без обычного притоптыванья и возни у дверей с отряхиванием снега. И сразу же привлёк к себе внимание тем, что одет был не по сезону: армейское кепи, футболка с брюками камуфляжного цвета, высокие берцы и тактический рюкзачок за спиной. Впрочем, в остальном он был обычным человеком лет сорока, с седеющими висками, прямым носом и глубоко посаженными глазами, словно две сферы зрачков смотрели из чёрной глубины.
- Вояка. - сказал Патрик Кэйл, игравший белыми фигурами.
- Пехотинец. - поддакнул Мартинес, игравший с ним чёрными. Парочка пивных кружек возвышались за их столиком впритык к шахматной доске, словно две сторожевые псины.
Кое-кто из посетителей бара посмотрел в окно: не приехал ли человек на какой-нибудь колымаге, но сквозь зимние узоры на стекле можно было разглядеть только сами узоры.
Пехотинец проследовал к стойке, на которую водрузил рюкзак со словами:
- Надеюсь, не помешает?
Хозяин заведения и он же бармен был стар, неповоротлив, с красным лицом гипертоника и фыркающим дыханием.
- Думаю, в ногах ему будет самое место. - ответил он наполовину голосом, наполовину одышкой, изучая недовольным взглядом тонкую струйку талого снега, сочившуюся со дна рюкзачка.
- А если так? - человек придвинул к бармену стодолларовую купюру.
В ответ бармен сделал вид, что лужица на стойке такой же необходимый предмет интерьера, как и пивная башня с хромированными краниками.
- Как вы могли заметить, бар у нас шахматный. - сказал старик, явно довольный тем, что заработал на пустом месте кучу денег.
Теперь уже последний из завсегдатаев бара, кому новый гость был малоинтересен - недоросток Вик Вински, сидевший в дальнем углу, оторвал взгляд от шахматной партии и схватился за костыль.
- Пожалуй, я воздержусь. - ответил Пехотинец. Он сидел на тумбе, с прямой сильной спиной, словно подрезанная каменная статуя, и взглядом изучал пёстрые этикетки на бутылках в нижнем ряду. - Сто лет не играл... Помнится , последняя партия была в мюнхенском Доме Искусств, когда я зевнул ферзя Капабланке на сеансе одновременной игры. Мда.
- Зевнули? Капабланке? Шутник. - сказал бармен громче обычного, чтобы все слышали эту чушь.
- Зевнул - мягко сказано. Я просто уступил фигуру мастеру. Из уважения к его авторитету.
- А иначе бы выиграли? - усмехнулся Вински. И когда он только успел приковылять?
- Не выиграл, но вничью бы свёл.
- И в каком это году было? - с желчью в голосе спросил коротышка Вински, навалившись на костыль и, выворачивая тощую шею, снизу заглядывая в лицо человеку.
- В 24...
- 92 года назад? Да вы лжец! - вспыхнул бармен и закашлялся, краснея до самых ушей. - Капабланка, это, знаете ли, гений! А вы кто? Мелкий врунишка.
- Думайте, как хотите. Дело ваше. - сказал человек и медленно крутанулся на тумбе, оценивая обстановку вокруг.
У стойки образовалась толпа, Пехотинца окружили со всех сторон: в этом баре имя великого гроссмейстера произносилось с благоговением и никому не позволялось даже тень бросить на его светлую память.
- Мне бы двойной виски с колой и что-нибудь пожевать. - сказал Пехотинец, глядя старику в глаза. - Могу я на это рассчитывать?
- Можете. Но по правде говоря, я бы выставил вас за дверь. - ответил бармен, отводя взгляд. Толпа придвинулась ближе и зашипела.
- Рискните. - Пехотинец даже не моргнул, только быстрым движением накрыл крупной ладонью рюкзачок, вжикнула расстёгнутая молния и народ отхлынул: кто-то увидел внутри рюкзачка пистолет, кому-то показалось, что это была граната, а Вику Вински и вовсе померещился пулемёт.
- Ну как насчёт виски? - повторил свой заказ человек. - Пять раз двойной виски.
Тишина вокруг стояла такая, что полёт мухи показался бы рёвом самолёта.
- А эти пять раз с каким интервалом? - бармен косился на рюкзачок и чувствовал, как холодеет мокрая спина.
- Друг за другом. - ответил Пехотинец и улыбнулся Вику, который уже висел на костыле с кислой физиономией.
- Могу предложить крылышки, мексиканский салат, яичницу с тостами, бифштекс с соусом...
- Салатик. И какие-нибудь витамины к нему.
Кто-то осмелевший прыснул за спинами:
- Витаминчики ему подавай. Зимой. Раскатил губу...
Человек сделал вид, что не расслышал реплику и залпом, будто воду, выпил порцию виски.
Тем временем бармен бросил на стойку маленький пакетик с чипсами - надорванный сверху и с подозрительным содержимым:
- Витамины.
Пехотинец даже не взглянул на пакетик:
- Надеюсь, не просроченные?
- Ну что вы, - ухмыльнулся бармен, - свежее только на картофельной грядке.
- Благодарю.
Затаив дыхание, в зале наблюдали, как человек рокс за роксом поглощал виски.
К чипсам он даже не приторнулся и щелчком отправил их обратно хозяину заведения:
- Пожалуй, я переборщил с витаминами.
- Как скажете.
- Замените их на виски с колой.
- Пошли по второму кругу?
- Забочусь о вашей выручке.
- Польщён. Пять порций, как в прошлый раз?
- Вот именно. И по две кружки пива каждому здесь. Угощаю.
Бармен задумался лишь на миг:
- Эээ...Двадцать две кружки итого. Желательно оплатить сразу. Карточкой?
- Наличными. - пачка стодолларовых купюр небрежно прокатилась по барной стойке в направлении кассового аппарата. - Сегодня празднуем день моей смерти.
- День...чего? - Рыжие усики бармена нервно вздрогнули.
- Вы не ослышались. День моей смерти. Ровно две тысячи двести лет назад я родился на этот свет. И ровно через два часа и три минуты я с этим светом распрощаюсь. Это будет моя последняя партия. И далеко не шахматная.
Услышав последние слова, в баре притихли даже мухи.
К барной стойке за кружками потянулась дюжина рук - старик едва успевал цедить.
Но сначала он выполнил заказ: пять двойных виски.
Пехотинец снял кепи. Провёл ладонью по волосам и оголил макушку, в глубине которой зияло нечто чёрное, глянцевое и сухое - размером с кулак.
- Кусок метеорита. - пояснил Пехотинец. - Он тюкнул меня при осаде Сиракуз. Из метательной машины Архимеда.
- Значит, всё дело в нём, в метеорите? - спросил старик. - Кусок железа в голову и живи сколько хочешь?
- Скорее, сколько сможешь. Меня хватило на пару тысяч. Когда хоронишь своих домочадцев пачками, это, знаете ли, не пешком прошвырнуться вышел. - сказал Пехотинец, обильно поливая чёрный кусок металла тонким ручейком виски. - Пусть выпьет и он. Мой собрат по разуму. Гульнёт напоследок.
Через полчаса Пехотинец вышел с зияющей дырой в голове, навстречу своей смерти, оставив на стойке рюкзачок, доверху набитый купюрами, драгоценностями, именным оружием, медалями, орденами, благодарственными письмами и другими памятными знаками - от Цезаря, Чингис-Хана, Наполеона, Карла Великого, Суворова, Жукова, Луция Септимия и тех многих, кто щедро вознаграждал за отвагу и преданность своих пехотинцев. А заветный кусок метеорита, который все эти годы поддерживал в нём жизнь, он тихо перекрестил, простился с ним и оставил лежать чуть в сторонке - у пивной башни, как бы между прочим добавив:
- Метеорит не простой. Разумный. Толковый. Оставляю его вам на добрую память. Может, найдётся среди вас смельчак, который однажды решится проломить себе башку. А вдруг повезёт?
|