"Дорогие телезрители! Представляем вашему вниманию новые таблетки от похудения. Сенсационное откры..."
Голос человека в деревянном ящике резко оборвался. Нет, это не резкое отключение электроэнергии за неуплату, и даже не обрыв на линии электропередач. Это просто ирония судьбы. Выключила телевизор молодая девушка, проживающая одна в съемной квартире. На вид ей было около девятнадцати лет, рост не превышал метра семидесяти сантиметров. Лицо походило на овал с небольшим носом и такими же небольшими ушами, пухлыми губами и родинкой на левой щеке. Внешне она была ни хуже и не лучше других. Несколько полней, чем нужно, но в допустимых приделах красоты, по мнению некоторых мужчин. И это ее ничуть ни портило. Она была в меру упитанной. Такое телосложение ей дала природа, и тут ничего нет зазорного. Ведь не зря говорят, что встречают по одежке, а провожают по уму.
И вот эта молодая особа, которая на своем веку ни так много повидала, любит иногда посетовать на свою судьбу, связанную с ее телом. Вот один из таких монологов с обращенным взором на своего любимого плюшевого мишку.
"Боже мой, боже мой. Как дальше жить?" - Процедила она сквозь зубы. "Мишуля, ты один меня понимаешь. Мне ведь уже целых девятнадцать лет отроду. И пошел двадцатый. Это даже не шестнадцать. И что? Ты посмотри, до чего я дошла. У меня даже парня нет" - произнесла она с горечью в голосе и съела пару пирожных и продолжила. "Жизнь моя - жестянка. Живу я сама. Без любви, без надежд. Разве так бывает? Вон, даже коты во дворе не скучают, хоть и дерутся друг с другом. А мне и поругаться не с кем, кроме как с квартирной домохозяйкой. Но она старая и больная женщина, жалко ее. Что? Ты хочешь спросить, почему? Да кому я такая толстуха-то нужна. Еще и некрасивая. Даже у моей бывшей подруги есть парень. И что с того, что она худая? У нее же страшное лицо - все в прыщах. И кончики волос секутся. Но тут все банально и просто. Папа - мэр, и потому приданое хорошее. Думаю, любые проходимцы, во что бы то ни стало желающие заработать, не буду акцентировать внимание не ее внешности, а полностью сосредоточатся на содержимом счета в банке ее отца". Она еще съела пару пирожных.
"А чем я хуже? Я тоже хочу отрезать хоть небольшой кусочек от большого пирога Счастья. В чем я могла провиниться, что на мне словно заклятие лежит. К сожалению, меня пока никто не осчастливил даже небольшим взглядом. Пусть это был бы даже взгляд сочувствия, но дело можно было считать сдвинутым с мертвой точки. Ты даже не представляешь, как мне тоскливо одной. Приходишь с учебы, а тебя никто дома не ждет. И кошки так и скребут в душе. А завести настоящих хозяйка запрещает. У нее аллергия на них. Так что все, что меня дома радует - это ты и фикус, который, скоро тоже засохнет.
И вот так дни моей жизни сматываются в темно-серый и безликий клубок, через который свет виден не больше, чем солнечные лучи со дна океана. И чем больше таких серых дней, тем сложней этот клубок распутать. Выбросит меня за борт жизни прямо в пучину беспросветной тьмы. А там и двадцать пять, и тридцать лет не за горами. И кому я буду такая старая-то нужна". Тут она просто разревелась, как маленькие дети, у которых отняли игрушку. Когда слезы закончились, плач просто перешел в крик. Но когда она открыла глаза, и взгляд упал на тарелку с любимыми эклерами, она принялась за пирожные, забыв, о чем только что думала. Но ела она без наслаждения. Стрелки часов двигались секунда за секундой, придавая комнате, как ей казалось, какой-то зловещий вид.
"Надо все-таки узнать, сколько я вешу. Всего лишь стоит собраться с мыслями и встать на этот правдоруб". Она достала весы, и недолго думая, встала на них.
"О, нет, какой ужас. Я же..всего же... Да тут всего-то чуть-чуть пирожных. Это невозможно. Так продолжаться не может. Нужно заканчивать со всеми этими сладостями. От них один вред. Да кому они вообще нужны эти сладости. Только фигуру портят. С нового года начну заниматься спортом, а то так до конца жизни и останусь старой девой, не познав вкуса настоящей сладости - сладости любви".
Она доела последние пирожные. Сегодня было первое февраля. До Нового Года оставалось одиннадцать месяцев.