Сычев Константин Александрович : другие произведения.

Вечный Трон. Часть 1

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Никто уже не помнит, что привело к катастрофе, которая едва не уничтожила все живое на планете. На руинах древней цивилизации остатки человечества создали новое общество. Мир стал другим и в то же время совсем не изменился. Главный герой, приближенный к верховной власти, пытается узнать тайны нового мира. Но даже занимая высокий пост, докопаться до истины не так-то просто...
  ВЕЧНЫЙ ТРОН. ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
  
  
  ИСПЫТАНИЕ
   1
   2
   3
   4
  
  СВИДАНИЕ
   1
   2
   3
   4
   5
  
  ПОЛЕТ
   1
   2
   3
  
  ТУРНИР
   1
   2
   3
   4
  
  ОХОТА
   1
   2
   3
   4
  
  АУДИЕНЦИЯ
   1
  
  
  
  ИСПЫТАНИЕ
  
  

1

  
  Начало июня выдалось жарким, впрочем - как и всегда, и здесь, во дворе перед залом испытаний, под палящем солнцем, без бутылки холодного лимонада просто не обойтись. Два бойких пацана быстро снуют меж рядов, собирая монеты. На полигоне торговля запрещена, но дружина закрывает глаза на нелегальную торговлю.
  Полигон - тренировочный комплекс дружины Питера, примыкающий к площади Парнас. На ней-то как раз можно торговать, но сейчас - во время увлекательного зрелища, на площади много не наторгуешь.
  Яркое солнце жарит вовсю, но зрители все равно не уходят, наоборот - их становится все больше. Люди продолжают приходить, на трибунах нет сидячих мест, и люди встают в проходах, встают у стен, теснятся на входе. К сегодняшнему дню многие заранее готовятся, за два-три месяца откладывают деньги на билет, заключают с дельцами пари, а некоторые специально приезжают в Питер, чтобы своими глазами все увидеть.
  Уже закончились выступления циркачей, впереди, правда еще псевдо-соревнования, где можно пострелять по мишени, но зрители ждут главного события - испытания молодых солдат, они увидят его не вживую, а на экране. Экран висит напротив трибун над входом в зал испытаний.
  Зрители ждут: кто-то, прислонившись к стене, делает небольшие глотки из кожаной фляги, слышатся разговоры - в первых рядах вспоминают прошлогодние испытания, напрягают свою память и спорят с собеседниками, усатый мужик в спецовке привел статистику и стал выводить свою теорию, есть те, кто откровенно смеется, время от времени поглядывая на экран. На лицах улыбки - сегодня праздник совершеннолетия, последний день юности, первый день взрослой жизни.
  Наконец на экране появилась картинка - просторное помещение с естественным освещением. Пол из крупных каменных плит, посередине - круглое возвышение с высеченной прямо в камне эмблемой Питера - всадника с копьем. Слева - широкие окна, справа - две каменные колонны, обрамляющие проход в скрытую от зрителей часть зала. Дальняя стена целиком из стекла. За стеной смутно видны очертания сложных приборов, видны спинки кресел, два техника настраивают оборудование, то и дело поворачиваются друг к другу, обмениваясь какими-то фразами.
  Зрителям с трибун не видно, что правая часть зала стала наполняться людьми. Это были испытуемые. Еще с осени молодые парни и девушки с нетерпением ждали сегодняшний день. Сейчас они активно поддерживали друг друга - поддержка друзей придает силы и мужество, уносит прочь сомнения из головы. Но несмотря на поддержку, некоторые были не уверены, они чувствовали страх перед неизвестностью, конечно они знали, что должно произойти, они не знали одного - что случится потом. В принципе никто из собравшихся не знал, что произойдет после испытания.
  Валера был одним из тех, кто сомневался. Страх отступил, когда он увидел Ольгу. Она задержалась в дверях, пропуская остальных. Легкое, мимолетное касание руки, придало ему силы. Валера до сих пор не мог понять, как в этой хрупкой девушке сочетается нежность женского тела и поразительная стойкость духа, и как получилось, что она - первая красавица - выбрала именно его.
  Валера подошел к ребятам своего крыла. Тимофей с улыбкой подбадривал друзей, он стоял раскрепощенно, слегка прислонившись к одной из колонн. Тимофей чувствовал, что как староста, должен заботится об эмоциональном состоянии ребят, и сейчас, по его мнению, был самый подходящий момент.
  - Бояться бесполезно - будь что будет. Хватит себя накручивать.
  В каждом крыле двенадцать парней. Три крыла - тридцать шесть крепких натренированных восемнадцатилетних ребят, готовых войти во взрослую жизнь. И от сегодняшнего дня зависит, как пройдет эта самая жизнь. Четвертое крыло состоит из девушек, их четырнадцать, они тоже стоят в зале, у стены на входе, и тоже ждут начала испытания. Расположившись тесной группой, девушки мельком посматривают на ребят. Парни тоже время от времени смотрят в их сторону.
  - Вон видите - девчонки все пришли, значит готовы. Так что соберитесь, повеселее.
  - Такое ощущение, что ты сам себя подбадриваешь, - сказал Игорь с усмешкой.
  - И себя тоже.
  Валера промолчал. А что тут скажешь? Все просто - или пан, или пропал. И дело даже не в том, что рискуешь жизнью, главная проблема - сможешь ли рискнуть? Хватит ли духу или откажешься в последний момент. Бывали и такие, над ними потом подшучивали, осмеивали, но те, кто уже прошел через испытание и на своем опыте узнал, что это такое, никогда над ними не смеялся.
  Валера был наполовину сирота - матери он никогда не знал, она умерла при родах, у него остался отец, однако идти по стопам родителя Валера не хотел.
  Отец держал обувную лавку. В детстве Валера помогал ему - вырезал стельки и вставлял нитки в иголки. Когда-то отец делал хорошую обувь - прочную, удобную, иногда у него покупали сапоги даже вельможи Правителя - им нравились цветная окантовка и замысловатый узор, но с годами руки стали уже не те, не такой крепкий шов, не ровный вырез, и покупать стали реже.
  Валера был готов научится делать обувь сам, но отец решил отдать его в дружину - все лучше, чем считать гроши. Валера понимал, чем рискует - всем, всей жизнью! А вдруг повезет, вдруг судьба подмигнет ему, весело унося трудности и оставит лишь лихую легкость дружины - почему-то казалось, что дружинники живут беззаботно. Может потому, что так считал отец - несбывшиеся мечты легли на плечи сына. Разве он мог в последний момент отказаться? Перед ребятами. Перед Ольгой. Нет, и эта только что рожденная уверенность, унесла последние сомнения. Он расслабился, мир посветлел, даже стоять стало легче, на лице заиграла улыбка.
  - А ты что скажешь? - спросил Тимофей Олега.
  Олег, не сводя глаз с девушек, произнес:
  - Я вчера руку порезал, крови почти не было, и шрам исчез за секунду.
  Подтверждая свои слова, Олег показал ребятам левую руку.
  - А чем резал?
  - Стеклом.
  - Ерунда. Запас и скорость регенерации - разные вещи.
  Да, это знали все. Регенерация - Великий дар Правителя, ежемесячно совершаемое таинство над недавно родившимися детьми. Но это слепой дар. Одни получат больше, другие меньше, и сегодня они узнают, кто сколько получил.
  Запас регенерации - это жизненная сила человека. А скорость регенерации - это способность восстанавливать тело, она защищает от болезней, от травм, увечий, мелких ссадин и порезов. Чем больше скорость регенерации, тем сильнее восстановление.
  Человек может прожить всю жизнь, каждый день делать себе порезы и смотреть как затягиваются раны, но чем глубже порез, чем смертельнее рана, тем большая скорость нужна на заживление. Даже смертельную рану можно восстановить. Тело само сделает это: кости срастутся, живая плоть восстановится, кровь снова побежит по венам, человек вернется к жизни, как будто и не умирал вовсе. С возрастом запас регенерации уменьшается, но скорость остается неизменной, она дается на всю жизнь, и если есть еще запас - восстановится любая рана.
  - Мы все имеем большую скорость, иначе не дошли бы до испытания, - не унимался Олег, - так ведь, Валера?
  Ответить Валера не успел - двери открылись, и в зал вошли пятеро человек.
  Первым шел Ярополк - наставник молодежи, одетый как и все - в форму дружины защитного цвета с берцами на ногах. Именно он тренировал собравшихся ребят, под его началом каждый год тренировались новобранцы. Он был уже далеко не молод, но запас жизненных сил все еще не покидал его.
  За ним шла Ирина - капитан пограничников. Стройная подтянутая женщина средних лет, она легко дала бы фору каждому молодому бойцу и все равно одержала бы победу. Многие недооценивали женщин в бою, некоторые поплатились за это жизнью. Она окинула собравшихся хищным взглядом и встала по левую руку от Ярополка.
  С правой стороны встал Елисей - командир дружины. Именно к нему хотели попасть большинство новобранцев. Быть пограничником конечно почетно, но патрулировать рубежи владений Правителя и делать вылазки в пустошь - слишком рискованное занятие. К тому же не совсем прибыльное. Гораздо комфортнее охранять от воришек улицы города, беря мзду с торговцев и закрывая глаза на их порой противозаконную деятельность.
  Последними зашли Василий и Сергий, они о чем-то оживленно говорили. Встав чуть в стороне от Ярополка, они продолжали говорить даже не взглянув на ребят. Попасть к ним в душе мечтал каждый, но надежды не было никакой.
  Василий - командир элиты, и за последние три года, он взял только одного бойца. Одного из ста пятидесяти! А ведь до испытания допускаются только лучшие, из более чем двух тысяч, ежегодно желающих попасть в дружину. Одетый в черную форму элиты, Василий не замечал устремившихся на него взглядов.
  Сергий вовсе оделся по-гражданке. Командир особого отряда, он был похож на вельможу при дворе Правителя - сапоги по последней моде, атласные штаны, белая рубаха, золоченый кафтан, но шрам через левую щеку знал весь Питер. Он получил его еще до таинства регенерации, через несколько дней после рождения. Шрам этот так и остался на всю жизнь - что было до дара Правителя, навсегда останется у человека, до самой смерти. Сергий каждый год брал одного бойца. Только одного. Остальные уходили к Ирине или к Елисею.
  - Внимание! - громко на весь зал сказал Ярополк.
  Зрители во дворе смолкли и уставились на экран. Новобранцы, итак стоявшие как по команде "смирно", еще больше подтянулись. Они стали ловить каждое слово, забыв о своих переживаниях.
  Речь Ярополка принесла поддержку. Перед испытанием он говорил почти одни и те же слова из года в год с различными вариациями. Он знал, что возможно кто-нибудь не переживет сегодняшний день, может найдется тот, кто откажется в последний момент, или чей-нибудь родитель подбежит к воротам и будет требовать вернуть свое дитя. В его задачу входило создать правильный настрой, убрать негативные эмоции у ребят, последний раз донести до них, что служба в дружине - лучший выбор в жизни, и в принципе они уже приняты, осталось только одно - испытание, в котором больше домыслов и необоснованных страхов, чем реальной опасности.
  - Сегодня закончится ваше обучение. Вы находитесь на вершине лестницы, осталась последняя ступень. Не буду лгать - ступень трудная, но этот шаг по силам каждому из вас. На протяжении года я готовил вас к службе, без малого пять лет перед этим вас обучали другие наставники. Вы прошли длинный путь через состязания, победы и поражения. Вы показали свое мужество и отвагу, стремление к совершенствованию, твердость духа, умение держать удар, логическое мышление, верность Правителю. Я вижу перед собой лучшую молодежь Питера, место в дружине уже ваше по-праву. Когда-то я был таким же как вы - молодым и дерзким, готовым на подвиги, и свой первый подвиг я совершил здесь, на этом полигоне, тем самым днем, как две капли воды похожим на этот. Сегодня ваш день, и пусть этот день будет первым днем вашей славы. Виват!
  Последние слова прозвучали из уст Ярополка, зал испытаний погрузился в тишину, но спустя мгновение, разом - как по команде, словно эхом отозвались пятьдесят голосов:
  - Виват!
  
  
  

2

  
  Машина неслась на север города со скоростью почти в сотню километров в час, плавно преодолевая неровности магистрального полотна. За рулем сидел Василий, он уверенно управлял двухтонным бронированным автомобилем. Спецборт - так именовали четырехколесные чуда инженерной мысли. Сделанные из композитных материалов и рассчитанные на восемь человек при полной разгрузке и допоборудованием, эти машины служили верой и правдой дружине Питера. Всего их насчитывалось девять единиц, когда-то их было больше, но теперь осталось только девять.
  Рядом сидела Ирина. Она откинулась на спинку сидения и вытянула ноги. Сидя в пол-оборота к Василию, Ирина говорила о трудностях на границе, то и дело возникающих в последнее время.
  - За минувшую неделю четыре стычки с противником, и никаких официальных заявлений. Они просто периодически обстреливают наши позиции. Северные группы отмечают следы высокой активности в районе Масельги.
  - Предлагаешь усилить гарнизон?
  - Я бы перебросила два-три дальнобойных орудия из Тихвина. С Череповцом подписан мир, и в таком количестве они там не нужны. Черт! Этот Архангельск уже в печенках сидит. Может вместе сходим к Правителю - ты на него положительно влияешь.
  - Слишком энергозатратно, Александр не пойдет на это.
  - Рано или поздно они совсем обнаглеют и перейдут границу. Или того хуже - обстреляют Петрозаводск.
  - Вот тогда и поговорим.
  Ирина отвернулась к окну. Вдалеке виднелся полуразрушенный улей. Даже отсюда, с расстояния почти в километр, он выглядел огромным. Магистраль огибала это высоченное строение по широкой дуге, и можно было на протяжении нескольких минут любоваться древним небоскребом. Матово-черный цвет создавал впечатление монолитной прочности всей конструкции. Три наклоненные друг к другу колонны, устремленные ввысь, казалось доставали до неба. Между колонн параллельно земле располагались четыре чаши. Чем выше, тем меньшего диаметра они были. Несколько сот метров отделяли одну чашу от другой, самая верхняя чаша - пятая - уже давно разрушенная, съехала на бок и угрожающе нависала над землей.
  Этот северный улей был не одинок - на юге города стоял такой же. Ходили легенды, что когда-то давно в каждом улье проживало не меньше миллиона человек. Поверить в легенды трудно, ведь все население земли Питера немногим более трехсот тысяч.
  - Кстати, моя группа разведала новые координаты. Они вернулись вчера, никаких следов.
  - Я другого и не ожидал.
  - И все равно отправил людей в разведку?
  - Боевой выезд в пустошь - работа пограничников.
  - И элиты.
  - Когда есть подтвержденные координаты.
  - Что ты вообще ищешь? Мои ребята уже пол Скандинавии объездили. То север, то юг, то фьорды эти, то какие-то острова, может просветишь меня, а то у меня такое чувство, будто ты посвящен в великую тайну, окутавшую тебя ореолом загадочности и пустых поисков.
  - Обычная проверка координат по данным аналитического отдела. Ты же знаешь какие там ребята - ради охоты готовы перекопать всю пустошь из-за крохотной зацепки.
  - Вот и пусть сами разведают.
  - Не положено.
  Ирина улыбнулась. Она положила левую руку на затылок Василию и взъерошила ему волосы. С живым блеском карих глаз посмотрела на его сосредоточенное лицо, чуть сжатые губы, нос с небольшой горбинкой, на волевой подбородок.
  - Василий, больше года прошло с последней охоты. Неужели ты думаешь, что они все еще там?
  - Есть все основания полагать, что летом они возвращаются.
  - Они постоянно перемещаются, нигде подолгу не задерживаясь.
  - Я уверен, они мигрируют между несколькими стоянками. Десять, может двадцать разных стоянок.
  - Или пятьдесят. Может вообще нет никаких стоянок, и они идут, куда глаза глядят, и рады бы где-нибудь остановится, но объявленная на них охота заставляет двигаться вперед.
  - Тогда мы лишь случайно наткнемся на них.
  - А дальше? Полетим на охоту? Однажды я была на охоте - женщины и дети, старики, уставшие от скитаний. Пустошь отнимает их силы. Они беспомощны, беззащитны, у них ничего нет и никогда не будет. Обреченные на смерть люди, пытающиеся выжить вдали от земель Лиги.
  - Иногда они подходят близко к границе, ты же понимаешь - это может быть весьма опасно.
  - Ты всерьез считаешь их опасными?
  - Ирина, ты одна из немногих, кто против охоты, но это единственное, что защищает порядок мирной жизни от хаоса пустоши.
  - Мне кажется дело не только в охоте.
  - В чем же по-твоему?
  - Я не знаю, ты слишком часто отправляешь людей на поиски.
  - Мы это уже обсуждали.
  - Да, обсуждали. Но мне хочется, чтоб твои мысли были здесь, со мной, а не где-то там в скандинавских фьордах.
  Василий не ответил, лишь покачал головой. Впереди показался крутой поворот, он притормозил и направил автомобиль в узкий проезд меж бетонных блоков. Съехав с полотна магистрали, они поехали не так быстро - по грунтовой дороге местами в выбоинах спецборт сильно трясло, и Василий сбавил скорость, желая поберечь машину. Мелкие камни то и дело бились о днище, позади пыль взлетала в воздух.
  По дороге двигались повозки с впряженными лошадьми. Торговцы везли товар на продажу - сегодняшний день обещал быть выгодным для торговли. Мужчина, сидевший на телеге осадил кобылу, испугавшуюся автомобиля, мальчуган лет двенадцати придержал ногами бурдюки с медовухой и помахал проезжавшей мимо Ирине. Кто-то вез кур на продажу, птицы в наспех сбитых ящиках, теряя равновесие, когда телега попадала в очередную яму, лупили друг друга крыльями. Молодая пара везла одежду и покрывала из плотной ткани с вышитыми эмблемами разных земель Лиги. Женщина и мужчина средних лет о чем-то громко спорили, женщина держала на коленях сундук с поделками из камней и цветных металлов, позади них - двое парней призывного возраста высмеивали сидевшего в клетке поросенка. Пекарь с дочкой везли хлеб и пряники, щедро посыпанные ягодами и источавшие ароматный запах. Кузнец, в телеге которого виднелись ножи для разделки мяса, крепкие топоры и вилы, перехватив взгляд Василия, склонил косматую голову в вежливом поклоне.
  Обгоняя повозки, машина ехала мимо деревянных домиков, огороженных заборами, мимо огородов, засеянных картошкой и капустой, мимо посаженных яблонь, мимо вышедших из своих домов стариков и прямо здесь - у дороги, сбивавших цену на понравившийся товар. Шедшие пешком люди расступались, пропуская машину вперед. Кто-то нес в мешках свое барахло, в надежде выменять на еду или теплые вещи, но большинство шли налегке, загодя заготовив монеты.
  - Что думаешь насчет сегодня? - спросила Ирина.
  - Посмотрим. Надеюсь в этом году повезет, и я возьму хоть одного бойца.
  - Я не об этом.
  - О-о-о... - многозначительно произнес Василий, - буду рад вновь побывать в твоих апартаментах.
  - А я буду ждать тебя, мой командир, - улыбнулась Ирина, - почти приехали.
  - Да.
  Они въехали на площадь Парнас - широкое пространство между домами. Ровные дорожки, вымощенные плиткой, вдоль дорожек - клумбы с цветами и посаженные в строгом порядке деревья. Липовые аллеи, по которым можно прогуливаться после рабочего дня, скамейки для отдыха, торговые палатки с мороженым. В центре площади - фонтан, пятиметровая остроконечная стела и пущенные на ее вершину струи воды.
  По бокам площади - многоэтажные каменные здания разных цветов с кое-где стеклянными крышами. Доходные дома с лучшими видами севера Питера. Отель "У Фомы" - шестиэтажное желтое здание с решетчатой дверью, юноша-лакей в зеленом камзоле, как будто свысока смотрящий на прохожих. Мастерские с расписными вывесками, открытыми дверьми и выставленным прямо под окна товаром: берестяными корзинами, украшениями и безделушками, глиняными горшками, различными сладостями. Ресторан "Гранд Парнас" с террасой на крыше и заведения по-скромнее, предлагавшие всевозможные яства и напитки.
  Здесь можно встретить и вельмож Правителя, прожигающих жалованье, и обольстительных куртизанок, стреляющих глазами в богато одетых мужчин, и юных пацанов, ловко выуживающих из карманов кошельки, и торговцев, ищущих выгодных сделок, и гостей Питера, приехавших из других земель. Все они освобождали дорогу и провожали глазами автомобиль, медленно двигающийся в этом людском водовороте.
  Вход на полигон располагался на противоположной стороне площади. Двое бравых бойцов стояли на пропускном пункте рядом с поднятым вверх шлагбаумом. Форма дружины защитного цвета, как влитая, плотно облегала тренированные тела. Подтянувшись при виде спецборта, бойцы вытянулись и отсалютовали "виват".
  На полигоне Василий поддал газу, обгоняя людей, и уже через пару минут остановился у центрального здания комплекса. Они вышли из машины и не успели дойти до дверей, как их сзади окликнули:
  - Приветствую!
  Ирина и Василий обернулись. Со стороны восточного крыла к ним шел Сергий. Одетый по последней моде, он щурил глаза от солнца и протягивал правую руку. Моложе их почти на десять лет - ему не было и тридцати, никак не смущаясь при этом, он уверенно себя чувствовал, улыбаясь им, будто лучшим друзьям.
  - Ирина. Василий. - Поприветствовал он их короткими рукопожатиями. - Прекрасно выглядите.
  - Спасибо, - за двоих ответила Ирина.
  - Я хотел переговорить с Василием, если ты не против.
  - Пожалуйста, только не опоздайте к началу.
  - Благодарю.
  Не дослушав слова благодарности, Ирина развернулась и быстрой походкой зашагала к дверям. Сергий проводил ее надменным взглядом.
  - Хорошая погода, не правда ли? - Начал издалека Сергий.
  - Ближе к делу.
  Василию любой разговор с Сергием был неприятен. Он ненавидел этого назойливого особиста, постоянно вынюхивающего шпионские заговоры. Василий, занимавший пост командира элиты, фактически являлся начальником всей дружины, и особый отряд также входил в его подчинение, но на практике Сергий держался особняком, зачастую получая приказы напрямую от Правителя. Такая привилегия раздражала Василия, и может будь главой особистов кто-то другой, а не Сергий, относился бы к такой ситуации с пониманием, но Сергий с рвением лез не в свои дела и постоянно искал компромат на всех, кто попадал в его поле зрения.
  Сергий вел себя надменно, не считаясь с чинами и положением собеседника в обществе, в разговорах с Правителем он чувствовал себя уверенно и свободно говорил что думает прямо в глаза, по своему желанию меняя темы беседы, иногда он даже перебивал Правителя. Подобное поведение было немыслимой наглостью, но Александр никак на это не реагировал.
  Порой Василию казалось, что Сергий специально провоцирует собеседника, играя на нервах, ловко жонглирует эмоциями, зная все наперед, подводит к некой черте, после которой сможет вынести обвинения во всех грехах. Василий старался говорить с ним в меру вежливо, в тоже время максимально сдержанно, никогда не теряя концентрации внимания, чтобы быть готовым пресечь все расставленные ловушки.
  - Собственно, я и хотел договорится об одном деле... Знаю, это может показаться несколько странно, но ситуация требует решительных действий.
  - Слушаю.
  - Видишь ли, - Сергий говорил медленно, слегка растягивая слова, бывало он останавливался, а потом продолжал так же медленно говорить, невзирая на то, что собеседник уже начал свою фразу, - твое подразделение - элита - призвана стоять на страже и в любую минуту по приказу Правителя выполнить поставленную задачу, но... может случится так, что задач будет много, и выполнять приказы окажется некому.
  Василий сразу понял на что намекает Сергий. Он сам много думал об этом, взвешивая все за и против, а потом как то в разговоре с Правителем высказался по поводу качества бойцов элиты. Тогда Александр поддержал его, но в последнее время вскользь пару раз спрашивал о новобранцах, и без всяких распоряжений приговаривал - "маловато". Конечно, Василий замечал это, и как человек, занимающий высокий пост, должен был принять меры, но не стал, оттягивая до того момента, пока Александр не прикажет.
  Слова Сергия не означали, что такой приказ получен, но если особист начал задавать подобные вопросы, то беспокойство Правителя налицо. Интересно, с какой целью необходимо раздувать штат элиты? Какой в этом смысл? Ведь в любой момент можно добрать необходимое количество бойцов из других подразделений. Ответа на этот вопрос Василий не знал, и задавать его ни Сергию, ни Александру не собирался.
  - За последние одиннадцать лет - пока ты во главе элиты - лишь семеро пришли на службу. Тридцать один человек, не считая тебя, - вот и вся элита Питера. Это непростительно мало. Впереди нас ждут дела, требующие демонстрации мощи, и наше величие ни в коем случае не должно зависеть от чьей-то прихоти.
  - Ты меня в чем-то обвиняешь?
  - Разумеется нет...
  - Тогда что за намеки? Качество бойцов соответствует статусу подразделения, а их количество - набором выполняемых задач, уверен, тебе не требовалось это объяснять, странно, что ты задаешь подобные вопросы, странно вдвойне, что хочешь со мной договориться - за спиной Правителя?
  - Нет-нет, - Сергий замахал руками в знак протеста, Василий улыбнулся - он был рад промахом особиста, - Александр рекомендует ежегодно принимать минимум двух бойцов, а также объявить конкурсный набор из других подразделений. Вероятно потребуется снизить условия...
  - Я не намерен брать кого попало в элиту без прямого приказа Правителя.
  - Понимаю. Не сегодня так завтра будет объявлена война Архангельску. Увеличение численности диктуется исключительностью положения, и перед лицом общей угрозы крайне опасно проявлять сдержанность, это может навести на определенные мысли.
  - Полагаю тем, у кого богатое воображение.
  - Кстати, о воображении. Мне рисуются чудные картины и не только мне - во дворце ходят слухи о твоих затянувшихся отношениях с Ириной.
  Василий с трудом сдержался чтоб его не ударить, резко развернулся и зашагал внутрь зала испытаний. Сергий пошел следом, Василий буквально спиной ощущал взгляд этого наглеца. Может прямо здесь придушить его, держа руки на шее, пока не кончится запас регенерации? Пройдя по коридору он услышал голос Ярополка:
  - Опаздываете господа, мы начинаем.
  Решив, что отделался от Сергия, Василий расслабился, но тот, поравнявшись, положил руку на его плечо.
  - Кажется, мы не договорили.
  Сергий произнес это слишком громко. Ярополк обернулся, сверкнув глазами на особиста, и тот, будучи когда-то в прошлом его учеником, стушевался, опустил глаза и убрал руку с плеча Василия. Тем не менее, понизив голос, он продолжил:
  - Прошу простить за мои слова, уверен - многие ждут этого брака, вы прекрасная пара.
  - Я не намерен обсуждать свою личную жизнь.
  - Понимаю. Твое право. Но дела служебные обсудить придется.
  - Не подходящий момент, тебе не кажется?
  - На мой взгляд - самый подходящий.
  - Предположим, я возьму несколько бойцов, но буду вынужден их оберегать, ставя под удар других.
  - Василий, потери неизбежны, отдаю должное, под твоим командованием элита не знает потерь, но в нынешних обстоятельствах приходится чем-то жертвовать.
  - Легко говорить, когда сам не рискуешь.
  - У каждого свой долг. Ты сам как давно был на выезде? Я что-то не припомню.
  - Уверен, если надо будет - вспомнишь.
  - И даже назову точную дату, но речь сейчас не об этом. Эти юноши - потенциальное оружие в твоих руках, противник прекрасно осведомлен о наших возможностях, и если мы в короткий срок удвоим численность элиты, то его действия будут основаны на заблуждении о количестве реальной силы.
  Сергий умел убеждать, его слова, проникая в сознание собеседника, направляли поток мыслей в нужную сторону, помноженные на огромную власть особиста, заставляли подчиняться даже самых своенравных слушателей, но на Василия, имевшего свои твердые принципы, они не оказывали должного влияния.
  - Я понял твою позицию, Сергий, но выполнить то, что ты просишь, смогу только после приказа Правителя.
  - Благодарю за понимание, советую не откладывать разговор с Александром.
  На этих словах зал испытаний сотрясло громогласное "виват", и Василий первым направился в комнату за стеклом. Техники закончили настройку алгезиметра и вышли, пропустив командиров внутрь. Отсюда весь зал испытаний был как на ладони, особенно основная его часть - с возвышением в центре. Именно на него предстояло встать каждому новобранцу, взять пистолет из рук техника и выстрелить себе прямо в голову.
  
  
  

3

  
  - Предлагаю начать с западного, они в этом году лучшие, - сказал Ярополк.
  - У меня, к сожалению, мало времени, поэтому прошу начать с восточного.
  - Если нет возражений? - Ярополк посмотрел на остальных - все пожали плечами, никто не хотел связываться с Сергием, - Тогда начнем с восточного.
  - Благодарю. К тому же это так символично.
  Василий сделал вид, что не услышал. Его мало заботил сам процесс испытания как и новобранцы. Он лишь отметил первую вызванную девушку - необычайной красоты лицо, светящееся молодостью.
  - Скорость: двенадцать и восемь, запас: пятьсот восемьдесят семь тысяч двести три.
  Ирине нравилось сидеть за пультом, ей казалась, что она прикасается к некой тайне. Василий знал это и с удовольствием уступал ей место, освобождая себя от утомительных вычислений.
  Когда-то давно, лет восемнадцать назад, он поклялся, что узнает все тайны, но с каждым годом все больше понимал несбыточность своих надежд. Даже будучи главой элиты он знал так мало. Например, регенерация. О пороговых значениях знали только командиры, остальные даже понятия не имели, что есть какие-то цифры. И если новобранцы, дошедшие до испытания, уже знали взаимосвязь между скоростью и запасом, то зрители за воротами вообще получали дезинформацию.
  Зрители думали, что внутри их слышно, они дружно скандировали появляющиеся на экране цифры, уверенные, что именно этим измеряют жизненную силу. Как легко управлять толпой, как просто ввести ее в заблуждение, путем нехитрых манипуляций заставить верить в абсолютную чепуху.
  Алгезиметр - анализатор боли, вычисляющий пороговые значение болевых ощущений человека, каким-то непостижимым образом связанных со скоростью регенерации. Все чувствуют боль, кто-то чуть меньшую, кто-то чуть большую при одинаковой величине раздражителя. Человек гарантированно испытает боль, если степень внешнего воздействия превысит его границу боли. У простых людей эта граница ниже десяти - они лишены регенерации и вынуждены беспокоится о малейшей царапине. Регенерация появляется, когда граница боли превышает десять пунктов. Двенадцать-тринадцать - самая заурядная скорость, человек воскресает за пару секунд и вроде в бою это должно давать преимущество, но за две-три секунды соперник успеет многое сделать.
  Человек регенерирует с постоянной скоростью, определяющей минимальное повреждение, после которого запустится процесс регенерации - это число будет отнято из запаса и жизненная сила уменьшится. В теории, запаса в пятнадцать тысяч хватит более чем на тысячу воскрешений, в действительности сильный удар в лицо, повлекший перелом носа - намного больше болевого порога, и тело непроизвольно запускает регенерацию, восстанавливая незначительное повреждение и теряя часть запаса, которого впоследствии возможно не хватит, чтобы в будущем восстановить смертельную рану.
  Ирина умело справлялась со сложными вычислениями - от скорости следовало отнять десять, получая первый коэффициент, потом саму скорость возвести в квадрат, помножить на коэффициент и еще на десять в кубе - и это только первое значение, к нему надо было прибавить второе - значение диапазона, которое тоже рассчитывалось от скорости, но по-другому. Василий уже не помнил, когда последний раз занимался расчетами, он помнил, что скорость тринадцать и восемь - это почти миллион запаса, а пятнадцать и восемь - позволяет пережить один раунд болтанки.
  - Скорость: тринадцать и два, запас: семьсот тридцать пять тысяч девятьсот девяносто.
  Но все-таки в поиске тайн, увлекавшим Василия, он преуспел больше других - ему помогали старые друзья, как и он жаждущие докопаться до истины.
  Ирина, сидевшая за пультом, не подозревала о назначении лазеров в конструкции алгезиметра. Они не просто просвечивали тело человека по позвоночнику и жизненно важным органам, они копировали величину повреждения с головы во время выстрела и переносили по всему телу. Испытуемый получал разом около двух десятков смертельных повреждений, из которых выбирались только два: це-шесть, как наименьшее для любого человека - даже незначительные повреждения могут вызвать сильнейшие болевые ощущения в области шеи, многократно превышающие пороговые значения, и эль-пять - поясничный отдел, находящийся на верхней границе. Остальные значения никогда не выходили за пределы верхней и нижней границы и во время испытания игнорировались. Но как именно лазер копировал болевые ощущения? На этот вопрос не было ответа.
  Все испытуемые проходили долгий отбор, и с раннего детства можно было судить об их будущем запасе, который постепенно растет по мере взросления человека. Рост останавливается после совершеннолетия, и в дальнейшем запас только уменьшается.
  Как правило, чем выше скорость, тем больше запас. Бывают, конечно, странные случаи - в Москве один парень при скорости в семнадцать и один имел запас в четыреста единиц. Выяснили только во время испытания, после которого у него осталось запаса на две полноценных регенерации. Очень жаль парня, при такой высокой скорости ничтожный запас - разочарование жизнью в самом начале пути.
  Еще одну странность Василий подметил на собственном опыте: скорость от шестнадцати и пяти до семнадцати и пяти встречается крайне редко, даже реже, чем более высокие значения. Кроме того московского паренька, он знал только одного человека, у которого скорость была в этом диапазоне - семнадцать ровно - Сергия.
  Вот кто посвящен во многие тайны. Запросто без приглашения вхожий в покои Правителя, Сергий наверняка знал невероятные вещи. Хотя, помнится как-то за столом Александр порезался ножом, разделывая цыпленка, кровь капала на запеченное мясо, и Сергий, как и Василий, с непониманием смотрел за этим, казалось, не останавливающимся потоком. Они оба были удивлены отсутствием регенерации у Александра. Может Александр умел управлять регенерацией, ускоряя и замедляя восстановление, ведь регенерация именно его дар всем жителям Питера, но было ясно одно - Сергий впервые видел кровь у Правителя, а значит часть знаний все-таки скрыта и от него.
  - Прошу простить, я вынужден вас покинуть, - сказал неожиданно Сергий, как будто почувствовал мысли Василия и поспешил ретироваться.
  - Мы еще не закончили, - с удивлением проговорил Ярополк.
  - Неотложные дела по просьбе наследника, прощайте господа.
  - Ты никого не возьмешь? - Спросил Василий. Он давно подметил странность в выборе особиста, в этом выборе не было никакой логики - один боец каждый год, то парень, то девушка, никакой взаимосвязи между запасом и скоростью, никакой последовательности, будто Сергий выбирает случайного бойца, но Василий знал, что тот ничего не делает просто так.
  - Беру первую девушку, - сказал Сергий и вышел.
  Еще одна тайна - наследник. Один из друзей Василия - Всеволод - помещал наследника в центр головоломки по вполне понятной причине - прямая связь с Правителем. Сам уроженец Ярославля, он искренне считал, что ключ к тайнам всего мира лежит через преемственность власти, дающее истинное понимание происходящего.
  Николай, так звали питерского наследника, некоторые называли его просто княжич - нелюдимый тихий юноша, на год старше испытуемых, должен в будущем занять место Александра, но Василий ни разу не видел, чтоб Правитель вводил в дела своего отпрыска. Николай никогда не покидал дворца, рядом с ним постоянно находились два бойца элиты, за исключением тех тесных комнат в личных покоях, где наследник проводил большую часть времени. Василий видел его буквально несколько раз и не мог представить, что этот юноша в будущем встанет во главе Питера.
  Вероятно, это случится не скоро - Александр всего на семь лет старше Василия, то есть ему сорок пять, но рано или поздно он уступит трон и от мысли, что Питером когда-то будет править робкий замкнутый человек, понятия не имеющий о ведении внутренних дел и внешней стратегии, Василию становилось не по себе.
  - Скорость: четырнадцать и восемь, запас: один миллион пятьсот пятьдесят шесть тысяч шестьдесят.
  Очень жаль. Парень чуть-чуть не дотянул до элиты. Василий брал к себе только тех, у кого скорость больше пятнадцати. Разница в две десятых была существенна - начинался новый диапазон, и при скорости пятнадцать ровно запас зашкаливал за пятьдесят семь миллионов, то есть один солдат становился равным почти сорока бойцам.
  Этот новобранец попадет к Ирине, если со скоростью тринадцать можно было уйти к Елисею, то с четырнадцатью вариант только один. Что ж, новое пополнение пограничников - больше разведанных координат, подумал Василий, надеюсь Ирина не упрется и будет так же послушно оформлять выезды.
  - Скорость: пятнадцать и четыре, запас: семьдесят миллионов четыреста тридцать шесть тысяч пятьсот двадцать.
  А вот и его парень - широкоплечий, тренированный, с явно сильной мускулатурой - форма дружины чуть ли не в обтяжку сидит на нем - с короткими пепельными волосами, впрочем здесь у всех парней короткие волосы.
  - Твой боец, Василий.
  - Имя?
  - Тимофей.
  - Хорошо, продолжайте.
  Тимофей был классическим неваляшкой - так называли всех бойцов со скоростью от пятнадцати до шестнадцати ровно, эти бойцы не падали как те, кто имел меньшую скорость, но и не могли твердо устоять на ногах после смертельной раны.
  Но какой-то момент Василий сожалел о полученном пополнение - уж очень хотелось показать Сергию, что несмотря на его старания и недвусмысленные намеки, выбирать бойцов в свое подразделение будет по своему усмотрению. С усмешкой отогнал ребячество, все-таки желание сделать элиту многочисленной - главная задача, и он, без сомнения, рад новобранцу.
  - Скорость: девятнадцать и один, запас: три миллиарда двадцать четыре миллиона...
  Ирина оторвалась от алгезиметра и повернулась к Василию. Ярополк и Елисей тоже повернулись. Василий сначала не понял в чем дело, радуясь предыдущему бойцу, поэтому посмотрел на рассчитанные Ириной цифры и чуть присвистнул от неожиданности.
  - Скорость как у тебя, - сказал Елисей, - а запас больше, чем у кого бы то ни было в Лиге, по крайней мере до сегодняшнего дня.
  - Продолжайте.
  Три миллиарда! Когда-то у Василия было столько же. Он неотрывно смотрел на высокого темноволосого парня, своим ростом чуть выделяющимся на фоне остальных. Крепкий, подтянутый, в меру мускулистый - не то что предыдущий боец, взгляд прямой светлый, твердый, но не наглый, как у некоторых его возраста, уверенный, но без лидерских амбиций.
  Придется поработать, взять несколько боевых выездов и самому взяться за парня. Такой талант нельзя упускать. Он стоял с другим - предыдущим - Тимофеем. Они друзья? Очень хорошо, так будет проще учиться.
  Вдруг Василий понял, что забыл спросить имя бойца. Ничего, успеется. Парень посмотрел на него, и на какой-то миг их глаза встретились. Лицо парня было смутно знакомо - похож на кого-то или чей-нибудь родственник? Не важно, он тот, кого так давно не хватало Питеру для усиления патриотизма, а ему - Василию - равного напарника на выездах, а в будущем возможно и преемника на посту командира, а пока его с легкостью можно было использовать в разгадке той головоломки, которая хранила еще много тайн и странных необъяснимых явлений.
  
  
  

4

  
  После речи Ярополка зал стих, окутав собравшихся тишиной. Ожидание начала испытаний казалось бесконечно долгим, Валера ощущал сильное желание к немедленным действиям. Будь его воля, он бы первым вышел вперед и сделал, что требуется, но от него ничего не зависело. Ярополк заранее проинструктировал их, пресекая возможные ошибки.
  Все наблюдали как один из техников встал рядом с возвышением, в руках он держал оружие, другой техник встал у колонны, рядом с Тимофеем. Испытание должно проходить в строгом порядке - услышав свое имя, новобранец обязан покинуть строй, встать в центре зала и ждать команды, и только после ее получения взять оружие из рук техника и нажать на спуск. Потом, если все пройдет удачно, отойти к воротам и стоять там, ожидая остальных.
  Прямо сейчас за воротами толпа предвкушала начало увлекательного зрелища. Когда-то Валера вместе с отцом также стоял и смотрел на экран, высоко задрав голову. Он прекрасно помнил свист и громкие подбадривающие выкрики зрителей, отсчет секунд, когда несколько сот голосов хором скандируют: раз! два! три! - пока не встанет боец, а потом всплеск аплодисментов и радостно поднятые вверх руки. Возможно сегодня он их снова услышит, только стоя не снаружи, а внутри.
  Интересно, на каком счете встанет он сам? Что почувствует в тот самый миг, когда все случится, и что будет чувствовать после? А если кто-нибудь из ребят не встанет? Техник подойдет и буднично, взяв за ноги, оттащит труп к стене, и он будет все время лежать и своим неподвижным видом напоминать присутствующим какой конец возможно им всем уготован?
  А если не встанет Ольга? Эта внезапная мысль пронзила насквозь каждую клетку тела, будто колючей волной накатила, с головой погружая в омут бессилия, а затем также быстро отошла, возвращая остановленный поток мыслей, посеяв где-то в глубине смутную тревогу. Он невольно обернулся, взгляд метался в поисках ее лица и замер, как только увидел. Она стояла за спинами своих подруг и смотрела на него, смотрела во все глаза с игривой улыбкой на лице, и он тоже ей улыбнулся.
  - Восточное крыло, - послышался из динамиков голос Ярополка.
  Тимофей толкнул Валеру локтем в бок, чтоб не заглядывался на девчонок, и Валера нехотя встал, как положено при построении.
  - Девчонки первые, - прошептал он, Валера и так слышал и внутренне сжался, понимая бессмысленность своих переживаний.
  - Ольга Тихонова, - объявил Ярополк.
  Ну вот и все - она первая. И он ничего не сможет сделать. Он так и будет стоять и смотреть, не смея пошевелиться. Как глупо опасаться за чью-то жизнь, понимая, что происходящее неизбежно.
  Ольга прошла мимо и встала на возвышение лицом к стеклянной стене. С потолка показались лучи красного цвета. Они рыскающими движениями ощупали центр зала и сконцентрировались на девушке. Несколько раз с головы до ног прошлись по ее телу и остановились, обрамляя стройную фигуру. Ее белые волосы потеряли свой блеск, и сама она как-то потускнела, словно красные лучи, просвечивая ее, проникали под кожу.
  - Начинай, - прозвенел в ушах Валеры голос Ярополка.
  Техник протянул пистолет, Ольга взяла оружие и приставила к виску. Секунду помедлив, она едва уловимым движением нажала на спусковой крючок. Раздался хлопок, сковавший сердце Валеры, дыхание перехватило, и он еле устоял на ватных ногах. Ольга упала, пистолет выпал из руки. Никто из собравшихся даже не шелохнулся. Наконец громко вздохнув Ольга пришла в себя. Валере показалось, что она лежала на полу целую вечность.
  - Поздравляю, - прозвучало на весь зал.
  Ольга поднялась, окинула взглядом ребят, и как ни в чем ни бывало пошла в сторону ворот. Валера не сводил с нее глаз, до конца не веря в произошедшее, лишь после объявления следующего имени он осознал, что его переживания окончены, Ольга жива, и опасность, угрожавшая ей, позади.
  - Секунды две, не больше, - прошептал Тимофей.
  За эти слова Валера мысленно сказал ему спасибо. Пораженный собственными чувствами, он долго еще не мог прийти в себя, находясь в каком-то оцепенении. Мимо него проходили вызванные, красные лучи то появлялись, то исчезали, Тимофей периодически нашептывал ему примерное время восстановления, но собрать всю картину целиком не хватало концентрации. Туман из головы резко ушел вместе с неожиданно открывшейся дверью стеклянной комнаты. Из двери вышел Сергий и направился к выходу, на ребят он так ни разу и не взглянул.
  - Западное крыло, - на этих словах Валера окончательно пришел в себя. Восточное и южное крыло уже стояли у ворот.
  - Это мы, - продолжал комментировать Тимофей. То ли он нервничал и пытался снять мандраж, то ли просто от скуки.
  - Олег Славин.
  - Удачи, - прошептал Тимофей.
  Олег не мог его слышать, но Тимофея это не волновало.
  - Как думаешь, куда девается вытекшая кровь?
  Этот странный вопрос озадачил Валеру. Покосившись на Тимофея, он пожал плечами и произнес:
  - Стекает на пол.
  Тимофей хихикнул, техник, стоящий рядом, неодобрительно на них посмотрел. Раздался звук выстрела, Олег начал падать, но в самый последний момент вывернул тело и приземлился на плечо. По-прежнему держа пистолет в руках, он резко вскочил и снова поднес его к голове.
  - Достаточно, прошу сдать оружие.
  Олег нерешительно протянул пистолет технику. Он подумал, будто не стрелял вовсе, а свое падение списал на обморок, поэтому продолжал стоять на возвышении, не зная, что делать дальше.
  - Поздравляю, - сказал Ярополк.
  Также нерешительно, он спустился, ожидая приказа вернуться назад, но приказа не было, и Олег подошел к воротам.
  Валера посмотрел в его сторону, невольно найдя взглядом Ольгу. Она стояла в самом дальнем углу, объясняя что-то своей подруге, жестами рук дополняя слова. Валера мог бесконечно долго смотреть, как она говорит, выражая собственные мысли, как легкая улыбка касается ее губ, когда она на мгновение замирает, а потом разом выдает сформированный поток слов, сверкая зелеными глазами. Как она во время разговора привычным движением головы откидывает белые волосы назад одновременно чуть вытягивая вперед пухленькие губы.
  - Тимофей Евгеньев.
  - Удачи мне, - прошептал Тимофей, отойдя от колонны.
  Рядом с Валерой сразу стало пусто, он вдруг понял, что стоит в самом проходе и бесшумно занял освободившееся место друга. Тимофея после выстрела качнуло в сторону, но он, в отличии от Олега, устоял на ногах.
  - Валерий Савельев.
  Наконец-то, подумал Валера. Твердым шагом вышел вперед к центру зала, поднялся на возвышение, встав на высеченную в камне эмблему Питера. Камень под ногами оставался сухой, несмотря на реки крови, которые по мнению Тимофея должны были течь. Странно - ни одного темного пятна. Он устремил взгляд на стеклянную стену - Елисей и Ярополк сидели, глядя на какие-то мигающие приборы, Василий стоял, опираясь спиной на стену и скрестив руки на груди, Ирины не было видно, но Валера знал, что она где-то там.
  Сверху ударили красные лучи, Валера хотел посмотреть наверх, но вспомнил, что Ярополк строго-настрого запретил это делать. Лучи сфокусировались, казалось они разогревают тело изнутри, но дискомфорта Валера не чувствовал.
  - Начинай.
  Техник протянул пистолет, стараясь не попасть под красное освещение, Валера перехватил оружие и сразу, не мешкая, выстрелил себе в голову. Что-то кольнуло его в районе виска и где-то около затылка, как бы растягивая мгновенное молниеносное ощущение, он все также смотрел вперед, мысли шли своим чередом без каких-либо провалов, его ноги не подкосило, и боли он совсем не чувствовал. Казалось, он не стрелял вовсе.
  За стеклом Ярополк и Елисей обернулись к Василию, потом он посмотрел куда-то вбок - видать там находилась Ирина, Елисей что-то сказал, и Ярополк, наклонившись к торчавшему микрофону, произнес:
  - Поздравляю.
  Красные лучи исчезли. Техник забрал оружие. Валера спустился к воротам, все ребята молча смотрели на него. Подойдя к Тимофею Валера прошептал:
  - Совсем не больно.
  - Ты даже не упал!
  Валера провел пальцами по голове в поисках отметин, но ничего необычного не нащупал, ни рубцов, ни слипшейся крови.
  - Это значит, что счета не было вовсе?
  - Да, - ответил Тимофей, - у тебя определенно очень высокая скорость.
  Валера мельком взглянул в сторону стеклянной стены, Василий не отрываясь смотрел на него, их глаза встретились на короткий миг, за который Валера неожиданно осознал, что именно он окажется тем счастливчиком, кого возьмут в элиту, а потом он потупил взор, переводя внимание на следующего вызванного. Вдруг, спохватившись, будто забыл что-то важное, спросил у Тимофея:
  - Если высокая скорость, то и запас большой, так ведь?
  - Возможно, не знаю, думаю нам скоро все объяснят.
  - А как запас измеряют?
  - Сложно сказать, может все дело в этих красных лампочках.
  - Кстати, ты заметил как они разогревают тело изнутри?
  - Греют? Да меня пробил озноб от их холодного света.
  Валера с сомнением покосился на Тимофея. Странные, необъяснимые ощущения, вызванные насыщенным впечатлениями днем, переполняли, кружа голову. Сейчас, когда все закончится, им дадут несколько часов свободного времени. Интересно, пришел ли отец? Конечно пришел, как он мог не прийти в первый день взрослой жизни сына. Они не виделись с зимы, так много хочется рассказать, так много хочется услышать. Он расскажет ему об Ольге, расскажет об испытании, о ребятах, о будущей службе.
  Неужели его возьмут в элиту? Его - сироту-подмастерье из бедняцкой семьи в лучшее военизированное подразделение Питера. Элита расквартирована во дворце Правителя, доступ во все комнаты на всех этажах, прямая задача - охрана князя Александра и наследника, сопровождение на форуме Лиги, ограниченные лишь совестью полномочия, свободные, никем не контролируемые боевые выезды в любую точку континента.
  - Поздравляю, - отвлек от размышлений голос Ярополка, - очень рад, что все живы, у вас свободное время до ужина, желаю провести это время с пользой.
  Ворота за спиной открылись, яркий солнечный свет ослепил привыкшие к полумраку глаза. Зрители зааплодировали, отовсюду слышались одобрительные возгласы. Валера первый подошел к Ольге, она обняла его, поцеловав в щеку.
  - До вечера, - игриво сказала она.
  - До вечера, - с улыбкой повторил он.
  Ловко высвободившись из объятий, она подбежала к женщине с девочкой лет десяти, девочка засмеялась от радости, а женщина повисла на Ольге и крепко прижала ее к себе.
  - Пойду пройдусь, - сообщил Тимофей, показывая в сторону площади Парнас.
  Валера окинул взглядом трибуны, увидел отца, пошел навстречу, и отец, приветливо улыбаясь, направился к нему. Они пожали руки, а затем обнялись, хлопая друг друга по спине.
  
  
  СВИДАНИЕ
  
  

1

  
  Коптер взмыл в воздух и полетел на запад, оставляя внизу гарнизон Выборга. Координаты подтверждены, приказ получен. Дмитрий окинул взглядом пограничников - ни одного усталого лица, спокойный позитивный настрой, в самый раз для боевого выезда. Эти парни три месяца охраняли границу в непосредственной близости от пустоши и после охоты заслужили отдых. Их было двенадцать - стандартный состав боевого крыла, смену он высадил только что, вместе с запасами оружия и продовольствия.
  Гарнизон в Выборге - аванпост, выдвинутый к пустоши для обозначения границ земли Питера. Удаленность от города никак не сказывалась на боеспособности солдат - все что нужно своевременно доставлялось, к тому же три месяца вполне приемлемый срок для легкого преодоления трудностей и лишений службы. Зато потом, во время отпуска, как приятно будет посидеть в кабаке за кружкой свежей медовухи, глядя на захмелевшие лица друзей, зловеще с расстановкой рассказывая небылицы.
  Лететь не долго - минут пятнадцать. Он проверил оружие, погранцы тоже проверяли свое снаряжение, равномерно распределяя боеприпасы. В их задачу входило, если ситуация усугубится, держаться позади него, в его - прикрывать их всех. Будет очень хорошо, если они все вернуться домой. О своей безопасности Дмитрий не думал - бойцы элиты не обращают внимание на такие пустяки, как шквальный огонь противника.
  В них не обязательно будут стрелять, но он все равно подготовился - снял одежду, оставшись в облегающих плавках, закрепил на кистях рук и лодыжках манжеты, справа повесил запасной пистолет, на остальных - запасные капсулы. Он никогда их не использовал, но надевал всегда, как положено по инструкции.
  Двенадцать пар глаз молча следили за его действиями. Дмитрий перехватывал их взгляды. Возможно никто из них не был на боевом выезде с элитой, потому что они со странной усмешкой наблюдали за ним. Впрочем, такой подход использовали только трое - сам Дмитрий, Елена и Святополк, остальные предпочитали легкую одежду - шорты и майки, ботинки без голенища, чтобы когда по тебе начнут стрелять, одежда как можно меньше причиняла дискомфорт. Особенно, когда стреляют световыми пулями - плотная ткань вспыхивает как свеча, разогретая огромной температурой, обугленные края долго остаются горячими снова и снова обжигая кожу. Когда стреляют железными - одежда не мешает, но так или иначе ее на теле становится меньше, так что лучше приберечь форму для возвращения в город, чтоб не ходить в лохмотьях.
  Интересно, как бы вели себя эти двенадцать пар глаз, если бы сюда прислали Елену? Как-то однажды Дмитрий был с ней на выезде - с трудом удерживал при разговоре взгляд на уровне глаз. А как бы Елена вела себя с ними? На Дмитрия она набросилась в самом конце, после выполнения задачи, как дикая кошка вцепилась в него и не отпускала, пока не удовлетворила свой первобытный инстинкт. Да, погранцам было бы с ней веселее.
  Они подлетали к месту высадки. Дмитрий заранее расписал план охоты. Коптер сядет на острове рядом с мостом, ведущим на континент, здесь останется пилот с прикрытием из четырех человек, остальные сядут в спецборт. Дмитрий пойдет пешком, точнее побежит. Около небольшого озера они разделятся - спецборт направится по западному, а Дмитрий по восточному берегу до южной оконечности озера. Дальше по-обстановке. Кочевники, заметив спецборт, могут в панике броситься к единственному выходу с острова, поэтому все пути отхода должны быть перекрыты.
  Дмитрий спрыгнул с приземлившегося коптера и сразу побежал к цели, позади послышался звук автомобиля, и вскоре они поравнялись. Легкие ботинки бесшумно ступали по голой земле. Пустошь - никакой растительности, только в непосредственной близости от водоемов теплится жизнь. Подземные источники с чистой питьевой водой - вожделенные оазисы, вокруг которых чахлые кустики с причудливой формой листьев наперекор здравому смыслу торчат из земли.
  Выжить можно только вблизи воды, люди проходят сотни километров в ее поиске. Ходят слухи, что в глубине пустоши есть поселения с зачатками цивилизации, Дмитрий особо не верил слухам, но иначе откуда взялись бы здесь люди. Он знал одно - те, кто близко подходят к границе - вне закона.
  Кочевники, варяги, чурканы - как только не называли их в Питере, а уж в других землях Лиги было столько наименований, что он всех не припомнит. За те семь лет, что он в элите, Дмитрий регулярно вылетал на охоту - раз в каждые три-четыре месяца. Нельзя сказать, что он жил охотой, она не доставляла ему удовольствия, но искренне считая самозабвенную службу истинным долгом каждого солдата, он безоговорочно выполнял приказ, ни разу не позволив в себе усомниться.
  Ровное дыхание во время бега, ясная голова, несмотря на увеличенный приток кислорода в легкие, отточенные до автоматизма движения, быстрая оценка ситуации и мгновенное принятие решений - он был идеальной машиной для выполнения поставленной задачи.
  Дмитрий уже и не помнил, когда последний раз видел кочевников, может больше года назад, обычно он находил лишь оставленные вещи на пустых в спешке покинутых стоянках, сейчас он издалека увидел палатки - пять низких остроконечных брезентовых мешка, едва уловимо качавшихся на ветру. На краю стоянки человек с автоматом в руках, ближе к центру еще двое - все вооружены. Плохо, будет стрельба.
  Вдруг крайний, присев на одно колено, начал стрелять в сторону спецборта. Послышались крики, из палаток высыпали люди. Спецборт остановился боком к кочевникам, погранцы прикрываясь автомобилем открыли ответный огонь. Одна из палаток вспыхнула от попадания световой пули и занялась синим пламенем.
  Дмитрий быстро сокращал дистанцию до цели. Он положил двоих точными выстрелами, и только после этого на него обратили внимание. Несколько стволов развернулись в его сторону, но он продолжал бежать вперед несмотря на смертельные раны. Надо отдать должное оборонявшимся - они сразу оценили степень опасности и оставили погранцов в покое, чуть ли не встав к ним спиной. Плотность огня была такой, что он ощущал легкие провалы в памяти и бежал будто спотыкаясь, то и дело опуская державшую пистолет руку.
  С приближением к стоянке оборонявшихся становилось все меньше, погранцы почувствовали, что по ним не стреляют и смелее высовывались из-за укрытия, поддерживая его короткими очередями. Он ворвался в лагерь и практически в упор начал расстреливать кочевников. Люди побежали в разные стороны, отстреливались, спотыкались, падали - хладнокровные, уверенные действия не оставляли им никаких шансов. Эти люди не имели регенерации, у них не было Правителя, и каждая пуля, каждый комок света, попадавший им в грудь, плавил мясо и кости, оставляя на теле обугленные раны.
  Трое кочевников вырвались из-под перекрестного огня и убегали к южной оконечности острова. Дмитрий погнался за ними, на ходу стараясь попасть им в спину. Он все-таки попал, и один беглец упал замертво, другой развернулся и стал стрелять, но успел сделать только пару выстрелов, прежде чем поймал пулю и как подкошенный рухнул на землю.
  Последнему Дмитрий попал в ногу и по голосу понял, что это женщина. Она упала, дико закричав от боли, в падении выронив завернутого в серую тряпку ребенка. Раздался детский плач, женщина на земле ползла к младенцу, на ее лице сквозь слезы проступила гримаса страха и отчаяния.
  - Пожалуйста не убивай.
  Дмитрий выстрелил ей в лицо, разом пресекая возможные страдания, бесцеремонно поднял младенца и направился к стоянке.
  Пограничники заняли лагерь, прикрывая друг друга, и ожидали дальнейших приказов. Две палатки сгорели, остальные стояли нетронутые, только плач младенца в руке нарушал наступившую тишину.
  Неподвижно лежали тела убитых вперемешку с разбросанными вокруг вещами, плитка для разогрева пищи отдавала жаром. Очень хорошо, две батарейки вместе с трофейным оружием - еще один плюс в его безупречный послужной список.
  Вдруг послышался шорох, солдаты направили оружие на одну из палаток, но Дмитрий сделал знак рукой, приказывая не стрелять. Отдернув застежку, он заглянул внутрь - кто-то прятался под одеялом.
  - Выходи.
  Испуганный мальчик лет десяти, оцепенев, смотрел на него. Дмитрий взял мальчугана за плечо и вытащил наружу. Староста пограничников нерешительно мялся рядом, Дмитрий кивком головы спросил, что ему нужно.
  - Мы закончили.
  - Грузитесь в спецборт и ждите меня у коптера.
  Он сунул младенца в руки мальчику, увлекаемому старостой. Мальчик со слезами на глазах послушно поплелся к спецборту. Дмитрий еще раз окинул взглядом стоянку, его внимание привлек странный предмет, лежащий на земле. Наклонившись, поднял предмет и пока возвращался к месту высадки, всю дорогу вертел его в руках, разглядывая с разных сторон. Когда он вернулся, солдаты уже погрузились и ждали отлета. Получив приказ, пилот направил коптер на восток в сторону Питера.
  Удивительно, перед охотой пограничники смотрели в его сторону, посмеивались, переговариваясь между собой, сейчас они сидели молча без малейшего намека на улыбку. Их веселость куда-то улетучилась. Неужели какого-то получаса достаточно, чтоб сложить впечатление о человеке, приписав ему помимо увиденного различные домыслы, нарисованные воображением?
  Они смотрели в пол, так ни разу на него не взглянув. Может они просто устали? Боевой выезд в пустошь - риск для каждого солдата вне зависимости от степени подготовки, а сегодняшняя охота вообще была спонтанной, особенно для них, привычных к гарнизонной службе. Конечно, если бы не он, они бы никуда не полетели, но он определенно сохранил некоторым жизнь и заслужил хотя бы простое спасибо.
  Мальчишка тоже сидел молча, его как раз можно было понять - он оказался плененный врагами, которые убили его друзей, и теперь сидел в углу, прижавшись к стенке коптера, и убаюкивал младенца. Мальчишка ни на кого не смотрел и из-за страха постоянно дрожал всем телом, словно в легкой конвульсии.
  Дмитрий переоделся, плавки в двух местах оказались дырявыми, в целой чистой форме элиты ждать подлета к городу намного приятнее. Они приземлились на крыше западной башни дворца - как всегда после охоты, здесь, на широкой площадке, стояли еще два коптера и четверо встречающих.
  - Благодарю за службу, - громко сказал он пограничникам, - виват!
  - Виват! - послышалось в ответ.
  Он первым спрыгнул на площадку и козырнул встречающим. Алиса - рыжая женщина лет тридцати из особого отряда, придерживая прическу, подбежала к нему.
  - С возвращением.
  Он передал ей детей, трофейное оружие, батарейки и предмет неизвестного назначения. Она записала все в блокнотик, потом он поставил свою закорючку - формальности были соблюдены, он ничего не забыл, все сделал правильно.
  Спустившись на лифте вниз, он прошелся через гараж, окинул взглядом механиков, возящихся с колесом. На капоте автомобиля сидел недавно принятый боец и о чем-то расспрашивал механиков. Дмитрий помахал ему рукой, и парень тоже махнул рукой в ответ. На выходе из гаража он наткнулся на командира.
  - Здорово, Дмитрий.
  - Здорово, командир.
  - С выезда?
  - Да.
  - В сухую слетал?
  - Нет, пришлось поработать.
  - Потери?
  - Потерь нет.
  - Кочевники?
  - Двадцать три убитых.
  - Дети?
  - Двое. Одному лет десять, другой совсем младенец.
  - Уже передал?
  - Да, Алисе.
  - Оружие, батарейки?
  - Две батарейки, оружие девятнадцать единиц световых, два железных.
  - Хорошо. Может было еще что-то?
  - Было. Странный предмет, прибор какой-то.
  - Тоже сдал?
  - Да. Все сдал как по инструкции.
  - Ясно. Прибор работал?
  - Нет.
  - Описать можешь в двух словах?
  - Узкий, прямоугольный, со стеклянной крышкой, сбоку круглое отверстие диаметром около двух сантиметров, какие-то кнопки.
  - Надписи?
  - Никаких надписей не было.
  - Ясно, спасибо. Отдыхай.
  Командир хлопнул Дмитрия по плечу и направился в гараж, а Дмитрий к себе - на второй этаж в трехкомнатную квартиру корпуса элиты, расположенного прямо внутри дворца Правителя. Выполнив поставленную задачу он мечтал только об одном - наполнить ванну горячей водой и смыть с себя въевшуюся в кожу грязь пустоши, очиститься от проклятой земли, привкус которой он до сих пор ощущал во рту, а потом, расслабившись, упасть на мягкий диван и забыться во сне.
  
  
  

2

  
  - Опять неправильно, черт возьми! Неужели так трудно запомнить?
  - Прости, никак не могу привыкнуть.
  - Почти две недели прошло, пора бы уже. Заново!
  Василий сидел на высокой тумбе в тренировочном зале элиты и битый час пытался вдолбить в голову новобранцу прописные истины. Парень был настолько упрям, что у него ничего не получалось. Конечно трудно перестроиться с общей техники на узкопрофильную, но дело осложнялось еще тем, что он постоянно задавал различные вопросы, никак не желая принимать все на веру. Если бы не огромный потенциал парня, Василий давно бы прекратил эти занятия, отнимавшие изрядное количество времени.
  - Валера, скажи, что ты делаешь?!
  - Обороняюсь.
  Валера остановился и развел руки в стороны. На секунду Василию показалось, что он издевается. Зачем обороняться, какой в этом смысл? Вся прелесть высокой скорости регенерации в том, что не нужна никакая оборона. Иди себе вперед на врага, несмотря на удары, зажми его в угол, из которого он не сможет выбраться, задави психологически, показывая свое превосходство, а потом скрути, если требуется, или убей, если по-другому нельзя. Все просто, неужели так сложно запомнить! Но парень никак не хотел запоминать, каждый раз он пытался увернуться от удара, уйти из-под обстрела или, преодолев открытое пространство, занять оборонительную позицию, теряя темп.
  - Еще раз!
  Валера поплелся к началу полосы препятствий. Василию показалось, что позитивный настрой парня, который проявлялся в первые дни, пропал, и сейчас он больше похож на разочарованного ученика, неспособного выполнить даже простые действия.
  Какие мысли витали у него в голове, о чем он думал, мечтая об элите? Об охране дворца? О караульной службе в покоях Правителя? Может и вправду отправить его в караул на пару месяцев, поставить охранять наследника, пусть поймет какая там скукотища, какая неописуемая тоска часами стоять у закрытых дверей без малейшей надежды на простое человеческое общение, принимая шорохи за стеной и доносящиеся с лестницы звуки за ярчайшие впечатления жизни.
  А может парень думал, что у него есть какой-то талант, который внезапно раскроется, неизвестный, тихо сидевший внутри и не проявляющийся до того рокового дня, когда он вдруг осознав, чем владеет, с легкостью, будто всю жизнь только этим и занимался, начнет в совершенстве им пользоваться? Таких чудес не бывает. Упорные каждодневные тренировки, выматывающие тело и душу, постоянный анализ своих способностей и их развитие в нужную сторону - только так оттачивается мастерство.
  Огромная работа над собой, превозмогая лень и бессилие, отодвигая на задний план мешающие мысли, раз за разом все ближе подходя к поставленной цели. Проблема усугублялась тем, что цели парень видел. Он видать решил, что добился всего, чего хотел, и теперь его ждет легкая беззаботная жизнь на службе Правителю. Надо было как-то донести до него ошибочность подобных суждений, показать возможности, стоящие перед ним, и все время напоминать, что он может получить гораздо больше, чем имеет сейчас, если будет трудится и слушать наставника.
  Он спрыгнул с тумбы и подошел к Валере. Здесь, в самом начале полосы препятствий располагалась панель управления манекенами и голографической проекцией. Василий нажал сброс и запустил новую программу, Валера протянул ему тренировочный пистолет и с пониманием отошел в сторону.
  Манекены ожили, они конечно ходить не умели, а просто хаотично двигались по небольшому кругу, управляемые механизмом через прорези в полу. Оборонительные заслонки провалились в пол и снизу выехали новые, но уже в других местах. Сверху на полосу препятствий упала голограмма - полупрозрачные фигуры, имитирующие людей, свободно перемещались по всему тренировочному залу. Единственное место, куда эти фигуры не заходили - узкое пространство у панели управления, четко очерченная линия являлась границей их владений.
  Разумеется все это было имитацией, и световые выстрелы голограмм и манекенов, и тренировочный пистолет - не могли причинить никакого вреда. Голограммы выступали в роли обычных солдат, имеющих низкую скорость и запас регенерации, и если программа считала, что у фигуры больше нет жизненных сил - обычно после двух-трех попаданий, то сразу прекращала ее трансляцию. С манекенами было несколько сложнее, они всего лишь замирали на какое-то время, имитируя потерю сознания и пару секунд стояли без движения, поэтому было необходимо периодически в них стрелять, попадая точно в жизненно важные места.
  Количество противников определялось сложностью программы, сейчас их было четырнадцать - два манекена и двенадцать фигур, это была самая заурядная средняя сложность, и опытный боец элиты с легкостью доходит до конца, поражая все цели. С повышением сложности манекенов становится больше, а фигуры начинают прятаться за заслонками, почти как живые люди.
  Программа вела подсчет попаданий по тренирующемуся и скорость прохождения и в конце выводила на панель результат, который можно было сохранить и потом сравнивать с результатами других, заочно соревнуясь в боевой подготовке. И такие соревнования были - первую строчку уверенно удерживал Святополк, вторым шел Дмитрий, Василий располагался в конце первой десятки, такая позиция нисколько его не волновала - он давно перестал обращать внимание на этот псевдо-рейтинг, предоставляя возможность молодым соперничать друг с другом.
  Весь этот зал был еще одним элементом головоломки, которая никак не желала складываться в единое целое. Техники, следящие за работоспособностью механизмов, прекрасно знали, как все устроено и работает, они не знали одного - как работает панель. Она просто стояла здесь и позволяла управлять полосой препятствий, но как она это делала? Каким образом это вмонтированное в пол устройство заставляло работать механизмы? На этот вопрос не было ответа.
  Василий несколько раз наблюдал как техники проводят проверку - они запускают программу ремонта, и пол поднимается вверх чуть ли не до самого потолка, обнажая свои внутренности - металлические стойки и пластиковые пластины, приборы, соединенные проводами, какие-то маленькие лампочки, переключатели, крышечки, под которыми еще более мелкие провода и кнопки. Техники охотно рассказывали что к чему, но разобраться в устройстве панели не могли - слишком сложной она была, хотя с виду казалось, что изогнутая пластина высотой с человеческий рост намного примитивнее механизма, занимающего площадь в пять тысяч квадратных метров.
  Василий переступил черту, попадая в активную зону, и фигуры вместе с манекенами моментально приступили к слаженным действиям. Он имел свою уникальную технику, которую никто больше не использовал - он не бежал прямо на врага, как все делали, а перемещался рывками, местами сознательно замедляясь, а потом ускорялся, то и дело меняя направление движения, двигаясь как бы зигзагом.
  Это вынуждало оборонявшихся постоянно менять позицию, стреляя по движущейся цели, что в конечном счете затрудняло точность попадания. Человек инстинктивно продолжал стрелять, поворачивая оружие в сторону, и если за спиной Василия находился кто-то еще, то он выводился из-под огня, и его шансы на выживание возрастали.
  Василий за последние десять лет практически не участвовал в открытом бою, но те редкие случаи, когда он все-таки брал оружие в руки, только подтверждали уникальность его методики, дезориентирующей противника.
  Он с легкостью уложил все фигуры, потратив меньше тридцати секунд. Почему новобранец не может выполнить такое простое упражнение? Может сам Василий слишком много от него хочет? Может он сам пытается форсировать события, за каких-то две недели желая получить полноценного бойца, когда многие на подготовку тратят не один месяц? Может стоит убрать случайные цели, оставить первичный стандартный набор фигур и манекенов, и только потом постепенно начать комбинировать? Или надо было отдать парня другому наставнику, или обучать его вместе с Тимофеем? Эта мысль зацепила Василия, и он, подойдя к панели, нашел результат Тимофея.
  - Старайся не копировать то, что ты сейчас видел, твоя основная задача сломать стереотип защиты, ты должен идти на врага без всякой обороны.
  Валера кивнул в знак понимания, и был уже готов броситься вперед, но Василий остановил его.
  - Погоди. Вот видишь - твой друг дважды прошел быстрее, чем за сорок секунд, правда попадали по нему много и точность стрельбы хромает, но ты постарайся хотя бы не сильно от него отстать. Договорились?
  Валера снова кивнул. Василий запрыгнул на тумбу и принялся наблюдать, как парень сломя голову бежит на стреляющие фигуры. Как ни странно, он уверенно прошел полосу, правда в конце решил выйти из-под обстрела, подражая Василию, потерял секунду, и второй манекен, очнувшись, дважды попал ему в спину, снижая очки.
  - Хорошо! Подойди, я покажу как выбрать уровень и сохранить результат.
  Освоившись с панелью, парень продолжил самостоятельно тренировку, выбирая один и тот же уровень сложности, и несколько раз подряд прошел, один раз даже быстрее, чем за сорок секунд, радостно сообщив об этом.
  Неопределенно кивнув, Василий подумал, что не удастся вслепую использовать парня, как сначала планировал - тот слишком любознательный, парень желал понять самую суть, имел собственное мнение и даже простой приказ проверял на соответствие какой-то своей внутренней логике.
  Надо было протестировать парня, пару раз взять с собой на выезд, как жаль, что сегодня дежурит Дмитрий, этот хладнокровный убийца, который делает все исключительно по правилам, выезд записали на него, и ведь никак не снять было - тот стал бы упираться и особисты могли что-то заподозрить. Если бы он не отправил Святополка с Артемом в Масельгу...
  Подтвержденные координаты за десять дней до сеанса связи - большая удача, вдруг повезло бы еще больше, и он нашел бы не пустую брошенную стоянку, а лагерь кочевников, поговорил бы с ними... Ничего, в другой раз, будут еще выезды.
  Парень снова вышел из сорока секунд и крикнул "виват" на весь зал. В этот момент дверь в тренировочную открылась, и внутрь запыхаясь вбежал посыльный.
  - Правитель требует Василия без промедления явиться к нему.
  
  
  

3

  
  Посыльный уже убежал далеко вперед, Василий не пытался его догнать, но все равно быстро шел по коридорам, на ходу кивками головы приветствуя попадавшихся навстречу людей. Правитель не любит ждать, он желает, чтобы каждый человек, присягнувший ему на верность, со слепой преданностью выполнял любое поручение. И даже, кто не давал присяги - обычные люди, которые жили на земле Питера, с покорной готовностью не задумываясь должны были отдать за Правителя жизнь, когда он того потребует.
  Двадцать шесть земель Лиги, двадцать шесть Правителя, постоянно соперничают между собой за право верховной власти, будто пешками на шахматной доске управляют своими подданными. Они объявляют войну и отправляют людей на смерть, а потом с легкостью заключают мир и обнимаются как лучшие друзья, забыв о погубленных жизнях, словно цена этих жизней ничего не значит.
  Василий дошел до центрального лифта, двое караульных козырнули ему, как манекены, выполняя заложенную в них программу. Двери лифта открылись и плавной непринужденной походкой из лифта вышел Сергий. Он ухмыльнулся Василию, сверкнув глазами, что-то уже зная, что Василию только предстояло узнать, он всегда был на шаг впереди, и в то же время казалось, что он дышит прямо в спину. От этого взгляда стало не по себе, Василий внутренне приготовился к серьезному разговору с Александром, понимая, что если его в чем-то заподозрят, то его не спасет ни высокая скорость, ни огромный запас регенерации.
  - Приветствую. Рад, что в этом году ты взял двоих, мы очень нуждаемся в пополнении, советую подготовить их как можно быстрее, особенно Савельева, на него Правитель возлагает большие надежды.
  Ничего не ответив Сергию, он зашел в лифт, нажал комбинацию кнопок, и металлический ящик, увлекаемый системой тросов и противовеса, поднял его в покои Правителя.
  Три этажа наверху центральной башни дворца, наверно, были самым тихим местом во всем Питере. Сюда можно попасть только с позволения Правителя, даже караульные, в чью задачу входила охрана Александра, стояли внизу и редко поднимались наверх.
  Просторные широкие светлые помещения с высоченными потолками, расписанными лучшими мастерами, являлись центром дворца, все остальное здание казалось построено специально для них, только чтобы подчеркнуть удивительное великолепие и красоту обрамленных золотом залов.
  В тронном зале до блеска натертый паркет, идеально уложенный, без единого скрипа, с мозаикой из разных пород дерева и камня, приятно касался ног сквозь подошву ботинок. Герои прошедших веков, на вручную сшитых гобеленах, что покрывали каменные стены, смотрели с высоты своего величия: Светозар, сидя во главе стола с поднятым кубком во славу сокрушительной победы над Новгородом; великий воин Мстислав, стоя с оружием в руках и озаряя собой целую эпоху победоносных сражений, что избавили земли Лиги от набегов кочевников; и конечно Петр - с распростертой над Невой рукою стоит во весь рост от пола до потолка, а Питер, схематично изображен меньше по-размеру, будто город, которым он когда-то правил, был лишь частью какой-то более великой силы.
  У дальней стены четыре мраморных колонны, между крайних колонн два вечно-горящих факела, а в самом центре на возвышение из четырех ступеней - трон, выполненный из золота со вставками различных драгоценных камней: сапфиров, рубинов, изумрудов, бриллиантов; над троном, высеченный прямо в мегалитной каменной стене, символ Питера - всадник с копьем.
  Александр стоял у окна, в остроконечной нише. Наклоненная центральная башня дворца нависала над располагавшийся внизу площадью, и стеклянная площадка треугольной формы на самом верху венчала дворец Правителя - нос моего корабля, именно так называл это место сам Александр.
  Если не смотреть прямо вниз, то с высоты почти в сотню метров, казалось, что дворец плывет по волнам, накатывающим на него реки Невы. По левую руку Петроградская, за ней Выборгская сторона города, по правую - центр города с бесконечной вереницей узеньких улиц, а сам дворец, впечатанный в Васильевский остров, справа и слева охваченный волнами, движется вперед куда-то вглубь земель Лиги.
  Александр повернулся, Василий остановился в трех шагах от Правителя и преклонил колено.
  - Поднимись, Василий, ты же знаешь, я не переношу церемониальные притворства.
  Свет от окна за спиной Александра струился по его светлым волосам, достающим до плеч, окутывал, создавая вокруг Правителя яркую воздушную дымку - светящийся кокон, сплетенный из падающих на землю небесных нитей. Он стоял, погруженный в белоснежное сияние, созданное только для него, все лучи мира сходились на нем, он есть сама жизнь и сам свет, все остальное лишь тени его деяний.
  Взмах руки - легкий грациозный жест, что притягивает своим изяществом, совершенство движущихся линий, безупречность формы и содержания, наполненное одухотворенным смыслом. Голос - звенит в глубине сознания, как путеводный маяк, который убаюкивает слух и ведет в заветные безмятежные дали. Взгляд - ровное спокойное движение глаз, что излучают всеобъемлющий смысл бытия, непринужденное созерцание действительности, безмятежность, неподвластная времени.
  - Подойди, посмотри на великолепие и простоту человеческой жизни. Посмотри на мой город, как он красив и многогранен в сплетении домов и улиц. Он стоит больше тысячи лет - великий и непобежденный - и еще простоит не меньше. Мы будем править вечно.
  - Да, Правитель.
  - Василий, я знаю - ты, как и я - любишь игры, и Вячеслав их любит, он предлагает игру вместо кровопролитной войны, что скажешь, сыграем?
  - Я не склонен доверять Вячеславу.
  - И я признаться ему не доверяю, но война во время форума Лиги - неуважение традиций. Цивилизованные люди чтут свои традиции, не будем подрывать устои, на которых стоит Лига.
  - Тогда почему просто не заключить мир?
  - Серафим не хочет мира, он полагает, что притеснения, выпавшие на долю Архангельска, произошли по нашей вине. Он считает, что именно мы перешли границу и атаковали Валдай, наплевав на приличия.
  - Князь Серафим никогда не блистал умом, и тому еще одно подтверждение.
  Александр рассмеялся.
  - Перестань, Василий, он старый человек и всю жизнь благородно оберегал рубежи своих владений. Восточная пустошь ничуть не лучше западной, там есть свои нерешенные проблемы, к тому же Ярослав с пермяками постоянно донимали его, так что ему пришлось отодвинуть границу до Котласа.
  - Это не повод скалить зубы в нашу сторону.
  - Скалить зубы, - медленно повторил Александр.
  - Необоснованные обвинения Серафима при поддержке Вячеслава, прикрытые данью традиций - действия лицемеров, жаждущих утвердиться в собственной власти.
  - Ты так думаешь?
  - Уверен, Вячеслав не заступился бы за Серафима, если бы не видел выгоды для Москвы.
  - И в чем по-твоему его выгода?
  - Перетянуть Псков и Новгород на свою сторону.
  - Альянс против Питера, об этом ты думаешь?
  - Я думаю, если мы пойдем на уступки Архангельску, то Череповец запросит отвода дальнобойных орудий, согласно мирному договору, а они по-прежнему стоят в Тихвине, и если мы начнем маневры, то станем уязвимы.
  - Орудия никогда не будут отключены - они гарант нашей безопасности. Твой тезка в Череповце - Василий, знает это, а мирный договор - всего лишь бумажка, необходимая тем, кто лишен чести.
  - Все-таки есть вероятность...
  - Вероятность есть всегда, и ее нельзя упускать из вида, но союз Пскова и Новгорода невыгоден самой Москве - Вячеслав упивается властью, когда вокруг грызутся собаки, и каждый идет к нему на поклон.
  - Поэтому нам незачем к нему ходить.
  - Да, мы всегда были чем-то отдельным, самодостаточность у нас в крови, но этим не стоит кичиться, мы должны быть открыты для мира и дружбы.
  - Да, Правитель.
  - Твои опасения мне кажутся чересчур надуманными. Альянс - такого не было со времен Мстислава, и даже тогда, перед лицом глобальной угрозы, Псков и Новгород не пожали руки. Уверен, Серафим захочет от нас уступок, по его мнению мы должны просить прощения или выплатить контрибуцию, конечно, ни того ни другого не будет, но чтобы не подливать масла в огонь, наверно, следует согласиться на предложение Москвы.
  - Решать тебе, Правитель.
  - А что же ты, не хочешь сыграть с Вячеславом?
  - Играть по чужим правилам - заранее расписаться в своем поражении.
  - Василий, вижу ты сегодня не в духе, не надо, не извиняйся, знаю - ты любишь тайны и загадки, ты очень любопытный. Обычно, когда я рассказываю какую-нибудь историю, у тебя поднимается настроение, я хочу поднять тебе настроение, что скажешь?
  - Благодарю, Правитель.
  - Посмотри, - Александр рукой показал на город за окном, - видишь пристань? Лодочники перевозят людей и грузы с одного берега Невы на другой, но большинство не может постоянно платить за переправу, и они, чтоб попасть на другой берег, идут по Дворцовому и Биржевому мосту. Внизу, прямо под нами - Центральная площадь с лучшими магазинами города, ты видишь как кипит на ней жизнь? Лавки лучших мастеров и контора банка расположены именно здесь, а все потому, что Павел - мой далекий предок, разрушил все остальные мосты в городе, и теперь, чтобы обратиться к народу, мне надо просто выйти на балкон. У людей нет выбора - они сами идут ко мне, все пути сходятся здесь, под ногами моего корабля. Представь, как бы выглядел Питер, если бы эти мосты еще стояли - гавань меж Петроградской и Выборгской стороной была бы отрезана ими, и как бы тогда ходили грузовые суда по реке? Мосты пришлось бы разводить - какая бесполезная трата энергии, без них гораздо лучше, не так ли?
  Василий попытался представить мосты через Неву, мешавшие судоходству, но все равно построенные, и не мог вообразить зачем это было нужно. Связать два берега реки? Для этого есть тоннель под Невой, а разводить их, ставя вверх как шлагбаумы, действительно энергозатратно ради двух-трех судов в месяц. Может подобное имело смысл, если бы суда отправлялись ежедневно, но такие объемы торговли представить было еще труднее.
  Василий никогда не слышал о Павле, видать тот жил очень давно, хотя он прекрасно знал, что гавань, о которой обмолвился Александр, стоит не меньше пяти столетий. Все-таки как много знает Правитель, может ему известно и об ульях, этих древних небоскребах, стоящих не только в Питере, но и в других землях Лиги, и чуть было не спросил, но вовремя остановился, как раз в тот момент, когда Александр стал говорить, иначе бы непроизвольно его перебил.
  - Теперь ты не смеешь быть таким суровым, я хочу видеть на твоем лице улыбку.
  - Да, Правитель.
  - Значит ты считаешь, что в игре с Вячеславом победить не удастся, тогда остается одно - проиграть. Наверно он устроит что-то вроде турнира - преображенцы Александра против стрельцов Серафима. Нет, нести бремя поражения слишком досадно, может все-таки попытаемся выиграть?
  - Сделаю все возможное, Правитель.
  - И невозможное сделай тоже. Доставь мне такое удовольствие, пусть все увидят нашу стойкость и силу, никто не вправе сомневаться в нашем могуществе, мы никогда и ни перед кем не преклоняли колени.
  - Да, Правитель.
  - Возьми своего лучшего воина - Святополк, так его имя, он очень способный, он легко добудет победу. Возьми Елену, с женщинами всегда трудно приходится - в бою их часто недооценивают, это сыграет нам на руку. И новичка тоже возьми, того самого, о ком говорит весь город, хочу на него посмотреть, и показать хочу другим - пусть завидуют.
  - Он еще не опытен.
  - Все равно возьми, он станет украшением турнира. Форум Лиги начнется через одиннадцать дней, мы вылетаем через десять - двадцать пятого июня. Будь готов к этому сроку, отложи все выезды, бойцы должны отдохнуть. В этом году нас ждут важные дела, у нас нет права на ошибки.
  - Да, Правитель.
  - Пожалуй закончим на сегодня, приказ ты получил.
  Александр отвернулся к окну, Василий поклонился ему в спину и направился к выходу.
  
  
  

4

  
  Василий спустился вниз и только тогда он почувствовал, как дрожат руки. Неожиданная аудиенция у Александра изрядно вымотала его нервы, но он все равно остался ей доволен: во-первых, узнал про Павла и разрушенные мосты - следует зайти в архив и пересмотреть некоторые исторические документы, во-вторых, отправленные на границу с Архангельском Святополк и Артем навели там шороху, да так, что засуетился Вячеслав в Москве.
  Интересно, что они там натворили? Он понимал, что два лучших бойца элиты могли с легкостью перебить всю пограничную заставу Архангельска. Надо срочно их отозвать обратно в Питер, чтоб не вышло недоразумения.
  Единственно, чем он не был доволен, так это предстоящим турниром. Конечно, Александр не мог заранее знать, что за игру предложит Вячеслав, но как правило все сводится к одному - одни бравые солдаты убивают других бравых солдат под крики и аплодисменты зрителей. Терять бойцов Василий не хотел, но если против элиты выйдут стрельцы, то такая вероятность была и вполне реальная.
  Он подошел к дежурному и выдал распоряжение, дежурный козырнул и сразу побежал выполнять приказ. Василий пошел в тренировочный зал, но Валеры там уже не было, в зале тренировались пограничники, они группой из четырех человек неотрывно следовали за фигурой, имитирующей элиту, и стреляли по целям из-за ее спины. Затем он отправился в гараж, чтоб взять машину и поехать к Ирине, она наверно еще на службе, но у него был ключ от ее квартиры и можно было сделать сюрприз.
  Подойдя к гаражу он встретил Дмитрия - тот как раз вернулся с выезда. Василий с сожалением слушал сухую, лишенную эмоций информацию - двадцать три убитых и только двадцать одно оружие, значит двое были безоружны, наверняка там были женщины и дети старше двенадцати лет, наверняка кто-то стал убегать, а он стал стрелять им спину. И этот прибор - стиратель, по описанию определил Василий, теперь у Алисы, что она с ним будет делать? Сдаст в архив? Покажет Сергию? Знает ли Сергий назначение стирателя?
  Это были не простые кочевники, они знали гораздо больше, а теперь они мертвы. Как долго он искал контакты, и именно сегодня этот выштурмованный исполнитель без толики сожаления пресек возможную встречу. И с детьми не поговорить - они уже у особистов, странно будет выглядеть, не по рангу - каждый должен заниматься своим делом.
  Василий закончил с Дмитрием и зашел в гараж, на капоте его спецборта сидел Валера и расспросами донимал механиков. Два механика, отшучивались от одетого в черную форму элиты парня, боясь прямо в глаза сказать, чтобы он их оставил в покое.
  - Отстань от людей, Валера, видишь они работают, - сказал Василий, подходя к ним.
  Валера спрыгнул с капота и стал оправдываться, что его выгнали с тренировки пограничники, которые ничего не хотели слышать про приказ отошедшего командира продолжать занятия. Василий его успокоил - тренировочный зал только один, и время тренировок расписано по часам, поэтому надо дать возможность другим практиковаться ведению боя.
  Попрощавшись с Валерой он сел за руль. Можно было пройтись пешком - Ирина жила в центре, с видом на дворец Правителя, но Василий привык ездить на машине и буквально реквизировал одну, местами разложив необходимые вещи: солнцезащитные очки, записная книжка, сумка со сменой одежды, пистолет, какая-то мелочь, он настолько свыкся с машиной, чуть ли не считал ее своей, отлично зная, что все в Питере принадлежит Александру.
  Он еще раз подумал об аудиенции, Александр часто призывал Василия в качестве военного советника, и обычно, как сегодня, заранее все уже решив, поступал по-своему - все-таки он Правитель, но бывали случаи, когда Василий убеждал его в необходимости определенных действий, и Александр соглашался. В такие моменты Василий чувствовал, что может влиять на политику всего Питера. Такие моменты окрыляли, как будто физически прикасаешься к реальной власти.
  Он даже не предполагал, что полетит на форум Лиги - последние два года Александр оставлял его в Питере, а в прошлом году перед отлетом сказал: "Доверяю тебе мой город, оберегай его". Для кого-то эти слова могли быть высшей наградой когда-либо полученной от Правителя, но для Василия они ровным счетом ничего не значили. Он тогда, в отсутствии Александра, с трудом сдержался - уже стоял на пороге дверей княжича, намереваясь взять власть силой и объявить себя регентом. Но в последний момент передумал.
  Сегодня, после аудиенции, стало понятно, что Александр возьмет Василия с собой, а в Питере оставит кого-нибудь другого, скорее всего Сергия, уж очень тот был доволен.
  Форум Лиги - прекрасная возможность встретить друзей, он давно их не видел, особенно Георгия со Всеволодом. Последний раз они все вместе виделись больше года назад, как раз после подписания мирного договора. Георгий тогда с трудом уговорил Вячеслава, что от Москвы нужен представитель, чтобы официально заверить мир Питера с Череповцом. Михаил прилетел с Архангельска, Всеволод с Ярославля, а Василий с Георгием из
  Череповца, и встретились на берегу реки, чуть севернее Котласа.
  За этот год он собрал интересные данные, которыми собирался поделиться, и они наверно тоже нашли новую информацию - еще несколько кусочков головоломки объединятся, чтоб как всегда еще больше все запутать.
  Подъезжая к дому Ирины, он чуть не наехал на упавшего прямо под колеса пьяницу. Непроизвольно выругавшись, Василий вышел из машины. Пьяница сопротивлялся и никак не хотел понять, что сидеть у стены дома для него будет лучше, чем шататься по дороге.
  Пятиэтажный каменный особняк, с двумя парадными, фасадом выходящий на набережную, богато обставленный, принадлежал Невскому банку. Квартира, занимавшая весь последний этаж, вполне соответствовала статусу Ирины - главы пограничной службы.
  Она была уже дома, как всегда прекрасно выглядела - красивая, стройная, с чуть завитыми темными волосами, минимум румян и помады, она могла вскружить голову любому мужчине Питера, но Василий знал, что ее сердце принадлежит только ему.
  - Хорошо, что ты рано приехал, где ты был сегодня? Я никак не могла тебя найти.
  - С утра сидел в архиве.
  - Вечно ты пропадаешь в этих подвальных помещениях, что ты там пытаешься найти? Или может тебя привлекает наша молоденькая архивариус?
  - Ирина...
  - Ты интересный авторитетный мужчина, она смотрит на тебя своими большими мышиными глазками, готовая исполнить что угодно по щелчку пальцев.
  - Ничего подобного не замечал, но завтра обязательно пощелкаю, сначала надо только потренироваться.
  Ирина улыбнулась, когда он сделал несколько щелчков. Они стояли у окна и смотрели на Неву, две лодки двигались поперек реки, сопротивляясь течению. На центральной башне дворца экран транслировал рекламу банка, за ней шли реклама "Ателье Полина" и десятидневного тура в Москву по случаю форума Лиги. Замыкал блок патриотический лозунг: "Поддержи заставу Масельги, виват питерским пограничникам!" Потом экран погас, чтобы через полчаса снова включиться и все повторить заново.
  - Ирина, расскажи, что произошло в Масельге?
  - А что там должно было произойти?
  - Я сегодня был у Александра, он недвусмысленно дал понять, что назревающий конфликт с Архангельском необходимо немедленно прекратить.
  - Твои ребята ничего особенного не сделали, они толком и осмотреться-то не успели, проверили гарнизон, сделали пару вылазок, но прямого столкновения не было, насколько мне известно.
  - Вячеслав из Москвы вклинился в разногласия и предложил перемирие.
  - Естественно - на носу форум Лиги. Жалко, конечно, что обстрел заставы сойдет Архангельску с рук, и плохо, что твои ребята не спешили с возмездием, они должны были сразу быстро во всем разобраться.
  - То есть начать войну?
  - А разве обстрел заставы не повод для войны? Как они вообще посмели стрелять в нашу сторону! Мы им что - безобидные цели? Да мы с легкостью их задавим, а если надо будет используем дальнобойные, а они что могут? У нас лучшие бойцы, лучшая подготовка, лучшее оружие, нам даже торговля не нужна, мы не зависим от других земель, мы - сила, а они - униженный безумствами старика народ, задыхающийся от алчной несправедливой власти.
  - И ты бы стреляла по ним дальнобойными?
  - Если по-другому нельзя, если пришлось бы по-настоящему воевать, то да - стреляла бы. Они вечно нас притесняют, все время стараются оскорбить, считают какими-то недолюдьми, пытаются показать свое превосходство, а в чем оно заключается? В покорном служении богатству Серафима? Разве золотые побрякушки добавляют человеку ум, или может быть делают его помыслы чище? Скорее они выворачивают наизнанку нравственные ценности, чем сближают и без того раздробленное общество. Или ты считаешь, что надо тихо смотреть, как гибнут наши люди?
  - То есть по-твоему смертей недостаточно?
  - Трое наших убиты, Василий, у них между прочим семьи остались. Надо было самой поехать, и вырезать подчистую весь Валдайский гарнизон.
  - Когда ты так говоришь, мне становится страшно.
  - Не бойся, я тебя пощажу, ты мне еще пригодишься.
  - Ирина, тебе не кажется, то что сейчас происходит между Питером и Архангельском, когда-то уже было, только в отношениях с Псковом?
  - А что плохого было с Псковом? А, лет двадцать назад? Так когда это было, насколько я помню - несколько грузов затерялись в пути, и из этого раздули страшную трагедию. Если бы не подстрекатели, которые посчитали своим долгом наказать Псковский порт, то ситуация разрешилась бы гораздо раньше. Александр правильно тогда сделал, публично наказав террористов, попытавшихся испортить наши дружеские отношения.
  Василий помнил ту казнь, которая транслировалась на экране Центральной площади города, тогда он, как и Ирина, был еще очень молод - ему было восемнадцать лет, девять пограничников за самоуправство были повешены и долго болтались на веревках, пока не кончился их запас регенерации.
  Впоследствии он вспоминал это событие в общении с сослуживцами, и не находил понимания в их глазах. Люди в окружении Василия не обсуждали мнения, идущие вразрез с агитационными плакатами, они жили в своем мирке, где за них уже все решили, где не надо думать, где приказы полученные сверху - единственный верный путь, а общеизвестная точка зрения - безапелляционная истина.
  Несколько лет назад Василий завел подобный разговор со Святополком, но тот резко остановил его и попросил больше никогда не говорить с ним на такие темы. Хотя это не помешало их дружеским отношениям - Святополк по-прежнему привозил разные предметы из пустоши, или дожидался в коптере, пока Василий не закончит свои дела, а потом записывал выезд на себя. Но с тех пор Василий не искал единомышленников, он замкнулся на тех друзьях, что жили за пределами Питера.
  Может поэтому он был холоден с Ириной. Он дорожил отношениями с ней, но между ними сквозила какая-то недосказанность, он не мог полностью ей открыться, постоянно думал, что сказав лишнее, рискует от нее услышать обвинения в измене Правителю. Сознательно отстраняясь, он оберегал ее и себя от самого ужасного, что могло с ними произойти - выматывающих душу откровений и последовавшего за ними предательства.
  - Как там наш новый великий воин, ты все еще его тренируешь?
  - Да, сегодня пол дня с ним занимался, он делает успехи.
  - Ты так возишься с этим парнем, понимаю, что он особенный, но нельзя же с ним проводить все время, есть еще и другие неотложные дела.
  - Какие например?
  - Например я.
  Ирина обняла Василия, страстный поцелуй в губы заставил забыть обо всем на свете, только он и она, больше ничто не имеет значения. В голову ударил аромат ее волос, повинуясь влечению, он стал снимать с нее одежду, она взяла его за ремень и повела в спальню.
  - Меня нельзя оставлять без внимания.
  Она упала на кровать, его манили изгибы обнаженного тела, звали куда-то далеко, в мир пылающей радости и безмерного счастья, и Василий стремительно окунулся в сладкий омут грез и наслаждений.
  
  
  

5

  
  Приятный во всех смыслах день должен был перетечь в еще более приятный вечер. С утра светило солнце - оно всегда приносило хорошее настроение, и утренняя тренировка с Тимофеем только улучшила позитивный настрой. Они каждый день с утра тренировались - вставали в стойку и отрабатывали различные приемы, как их учил Ярополк.
  Как здорово, что они попали в элиту. Валера до сих пор не верил этому подарку судьбы, просыпаясь, он думал, будто все произошедшее было сном, и вот он проснулся в казарме западного крыла, и сегодня день испытаний.
  Тимофей занимался с другим наставником, Василий почему-то не стал его обучать. Может потому, что Тимофей был так называемым неваляшкой, правда Тимофею не нравилось это прозвище, и Валера его так не называл. В любом случае побегать на полосе препятствий вместе не вышло бы - элита всегда занималась по-одиночке. Эту странность он заметил в первый же день, и командир так и не смог толком ответить на вполне логичный вопрос.
  Занятия с командиром не приносили особого удовольствия - он был очень требователен, но в их пользе Валера никогда не сомневался. Сегодня Василий показал ему свою технику, она была настолько необычной, что сначала Валера подумал, будто командир подшучивает над ним, но потом, когда он увидел набранную сумму баллов, намного выше сохраненного первого места, то понял, что это тот уровень, на который стоит равняться. А Василий просто нажал сброс, не сохранив результат. Это была еще одна странность, но на этот раз Валера промолчал, и когда Василий ушел, пытался повторить увиденное, но пройти быстрее, чем за минуту у него никак не получалось.
  Потом в тренировочный зал буквально влетели пограничники и чуть ли не с силой отняли пистолет и выставили Валеру за дверь.
  От нечего делать Валера спустился в гараж. Вообще-то гаража было два, но один стоял постоянно закрытым, а в который он пришел считался основным. Здесь было просторно, какие-то столы и стенды с инструментами, провода, и боксы с автомобилями - одна машина на пол длины выставлена из бокса, а другая стояла прямо посередине. У той первой возились два механика в синих спецовках, они сняли колесо и что-то чинили под днищем. То ли они услышали шаги, то ли просто закончили работу, но когда Валера зашел, механики вылезли из-под машины.
  - Рулевые ни к черту! - Сказал один механик, он носил усы. Механики были примерно одинакового возраста - лет под сорок, но один был с усами и худощавый, а другой пониже ростом, но более упитанный.
  - Недавно меняли, как с выезда приедут - так хоть всю чини заново.
  - И не говори. Тебе чего парень?
  - Да так мимо шел, решил зайти, осмотреться.
  - Ну так заходи, только не трогай ничего, а то мало ли.
  - А как они ездят?
  Валера разумеется знал, как движутся автомобили - мотор крутит колеса, а энергия для мотора берется из батареек, но уж очень он хотел все поближе увидеть.
  - Заводишь двигатель и вперед, - сказал усатый.
  - Руль только крути и тормозить не забывай, - подтвердил толстый.
  - А на мотор можно посмотреть?
  - Вот ведь любопытный, на смотри, - толстый открыл крышку капота, - сорок восемь батареек питают центральный блок - вот этот черный ящик, и все двигатели, по одному на каждое колесо, двигатели как раз и крутят колеса.
  - А центральный блок что делает?
  - Перераспределяет энергию, - сказал усатый.
  - Не слушай его парень, черный ящик имеет свою энергию, а батарейки нужны, чтоб его подпитывать.
  - Опять ты свой бред продвигаешь, ну какая энергия у черного ящика!
  - А я еще раз говорю - энергии там полно, только она аккумулируется от батареек.
  - Тьфу ты, - сказал усатый.
  - И Саныч это говорил, - не унимался толстый, - правда Саныч помер уже, но я помню, как он рассказывал, что как-то давно один из ящиков вскрыли.
  - Да он посмеялся над тобой дураком.
  - Да иди ты! Саныч тогда еще мальцом был, подмастерьем тут бегал, - продолжал толстый, - в машине что-то переклинило, она не заводилась, хоть тресни, и решили вскрыть черный ящик, до этого ни разу не открывали, и не знали что там.
  - Ну ты заливаешь!
  - Короче, Саныч во дворе был, бегал куда-то, повезло ему, а в гараже так пыхнуло, что всех, кто в нем был, разом убило прямо насмерть, и пожар был, все к черту сгорело.
  - Да какой пожар, что сгорело-то, тут и гореть-то нечему, - махнул рукой усатый.
  - Машину раскурочило, композитную броню порвало как бумагу, и потолок треснул, - показал на трещину в потолке толстый, - вон в дальнем боксе стоит, иди посмотри, что от нее осталось, уже лет пятьдесят стоит, мы с нее запчасти берем, хоть какая-то польза.
  - А я говорю - из дальнобойных по ней попало.
  - Во дает, - засмеялся толстый, - из дальнобойных по своим же? В кабаке это впаривай.
  - Да ну тебя! - сказал усатый и пошел обратно к сломанному автомобилю. Толстый закрыл крышку капота и тоже пошел продолжать работу.
  Валере смотреть на искореженную машину почему-то не захотелось, он запрыгнул на капот и помахивая ногами стал наблюдать, как механики ставят колесо. Колесо видать было тяжелое, потому что они с трудом подняли его с пола.
  - А во втором гараже что? - Спросил Валера у покрасневших от натуги механиков.
  В этот момент из лифта вышел Дмитрий, он не спеша прошел мимо. Дмитрий махнул Валере рукой, и Валера с улыбкой помахал в ответ. Хорошо, что в элите есть такой парень, как Дмитрий - веселый, приветливый, готовый помочь, даже когда не просишь. Валере дали квартиру как раз напротив, так что они теперь соседи. Дмитрий в первый же день зашел к нему познакомится и поставил медовуху, сказал, что если будут любые проблемы, то он с радостью поможет. Мировой парень этот Дмитрий, Валере повезло с соседом.
  - Во втором гараже, тоже самое, - ответил усатый.
  - А почему он закрыт?
  - Потому что нам одного гаража достаточно, - не отрываясь от работы сказал толстый.
  - Отстань от людей, Валера, видишь они работают.
  Валера не заметил, как к ним подошел Василий. Он спрыгнул с капота и начал объяснять почему прохлаждается в гараже, а не бегает по полосе препятствий. Но командир не стал его ругать, как в свое время делал Ярополк, командир все разъяснил про время занятий, а также сказал, что предстоит вылет через десять дней на турнир в Москву, и Валера полетит с ним.
  Эта новость подняла и без того отличное настроение, теперь оно можно сказать зашкаливало, а ведь еще не было самого главного - свидания с Ольгой.
  Бросив взгляд на часы, он попрощался с механиками и побежал к себе принять душ. В казармах полигона душевые работали только полчаса утром и полчаса вечером, а во дворце Правителя вода текла круглосуточно, и можно было хоть целый час стоять под теплой чистой водой.
  Мысленно представляя турнирные состязания и не думая о возможном поражении - внутри не было и тени сомнения, что элита может проиграть, он вышел из дворца и направился по набережной к Центральной площади.
  Под вечер на площади всегда многолюдно: одни покупают, другие продают, кто-то просто гуляет после рабочего дня, вокруг снуют мальчишки с лотками, перехваченными ремнями за плечи, в лотках яблоки, булочки, лимонад.
  Из отеля "Пять звезд", расположенного рядом с банком, вышла богато одетая пара - гости Питера, подумал Валера, пару дожидался четырехместный автомобиль весьма потрепанного вида, тем не менее они с важностью сели на задние сидения, и шофер - служащий отеля, повез их через Дворцовый мост куда-то в центр города.
  Группа пограничников громко смеялась, они стояли прямо у берега Невы и кормили чаек. Пацан лет пятнадцати зазывал прохожих в лавку галантерейщика: "тысяча мелочей на все случаи жизни, заходите" - кричал он.
  Валера встал у центральной башни дворца под огромным экраном, экран внезапно включился, и люди подняли головы вверх. Валера не стал читать цветные надписи, он вглядывался в лица прохожих, глаза искали Ольгу. Они позавчера мельком увиделись и договорились о встрече. Двое парней также стояли и ждали своих подруг, один держал в руках букет полевых цветов, второй в нетерпении ходил из стороны в сторону.
  По мостовой лошади катили телеги, жизнь била ключом. Обгоняя прохожих с Биржевого моста сошла Ольга. Форма дружины выделяла ее из толпы, а вышитая слева буква О - знак особого отряда, еще больше подчеркивал ее статус.
  - Привет, я наверно опоздала.
  - Привет, ни капельки, ты как раз вовремя.
  - Куда пойдем?
  - А куда бы ты хотела?
  - В гаване снаряжают корабль, вроде как сегодня отплытие, может посмотрим?
  - Пошли.
  Они взялись за руки, люди расступались, пропуская их, чтоб ненароком не задеть парня в черной форме элиты и девушку с нашивкой особого отряда.
  - Погоди, я сейчас, - вдруг сказал Валера. Он подбежал к цветочнице и купил лучший букет - шляпку с полями из цветов, чуть свисающих вниз, композиция прекрасно сочеталась с ее белыми волосами, зеленые глаза Ольги засияли еще ярче, и она тут же надела шляпку на себя, улыбнулась и поцеловала Валеру в губы.
  - Чем занимаешься в особом отряде?
  - Пока ничем конкретным, меня определили в детскую.
  - Куда?
  - В детскую. Из пустоши привозят детей младше двенадцати лет, они еще не отравлены кочевой жизнью, и их можно интегрировать в наше общество.
  - Психологом значит будешь, тебе всегда это с легкость давалось.
  - Правда я еще пока не работала, меня только вводят в работу, учат, что надо делать.
  - У меня также - одни сплошные тренировки.
  - А еще я была у Правителя.
  - Вот это да!
  - Сергий меня привел по приглашению в тронный зал - великолепно! Я думала, Правитель сидит все время на троне, а он стоял у окна с наследником, а трона вообще почти не видно, там такое огромное помещение, а потолки такие высокие, небо в Питере и то ниже! А какой вид с высоты - загляденье!
  - Ты только не задавайся!
  - Валера, так замечательно, так удивительно все происходящее вокруг, что кружится голова, хочется жить и радоваться каждому мгновению жизни!
  Ольга закружилась, словно в танце, и продолжала идти кружась, расставив руки в стороны.
  - Ой, прошу прощения!
  Она случайно задела проходившую мимо женщину, но та ничего не ответила.
  - Она не обижается, - улыбнулся Валера, - на тебя невозможно обижаться.
  Ольга перестала крутиться, они снова взялись за руки и пошли дальше.
  - Я в Москву полечу на турнир.
  - Здорово! Значит ты увидишь не только Правителя Александра, но и Правителей всех земель Лиги.
  - Когда я одержу победу, то посвящу ее тебе, так и скажу - посвящаю победу Ольге, свой возлюбленной.
  - Тебе не позволят такого сказать, - засмеялась Ольга.
  - А я все равно скажу, и будь что будет!
  Впереди виднелась гавань, вдруг несколько человек побежали вперед, и они, сообразив, что корабль уже готовится к отплытию, тоже побежали. И успели - с корабля дали протяжный гудок, и он поплыл против течения Невы. Четверка матросов на палубе помахала руками, Валера с Ольгой и все стоящие рядом начали махать им вслед. "Счастливого пути" - закричал кто-то - "виват".
  - Пойдем ко мне? - Неожиданно предложила Ольга.
  - К тебе?
  - Я тут рядом живу, уже обустроилась, мне дали квартиру вон в том доме.
  - Пойдем.
  Как только они зашли, Валера сразу стал ее целовать, Ольга не сопротивлялась, она покорно отдалась в его объятья и искренне отвечала нахлынувшему порыву чувств. Они стали единым целым, сплетением молодости и пылкой страсти - первой обжигающей любви, что через край переполняет юные сердца.
  - Я люблю тебя, Оленька.
  - И я, Валерка, тебя очень люблю.
  
  
  ПОЛЕТ
  
  

1

  
  Сергий шел легкой непринужденной походкой. Он никогда не спешил - малейшая мелочь может привести к неожиданным последствиям, а он привык, чтобы все его действия были четко выверены и текли по заранее намеченному плану. У него были грандиозные планы.
  Он тщательно все продумал, все рассчитал, оставалось только ждать, пока техники закончат финальные тесты. Какой преданный и ответственный персонал он подобрал, какие умы, какой потенциал, какая жажда к работе, самозабвенное, не знающее усталости трудолюбие. Как жаль, что таких людей слишком мало. Их стоит беречь, такими людьми не разбрасываются, таких людей ценят и создают все необходимые условия для плодотворного творчества. Именно творчества, потому как все, что они делают - подлинное искусство.
  Он шел, а рядом суетился Игорь - начальник комплекса, заглядывал в лицо, улыбался, чуть ли ни на коленях стоял, рассказывая какой замечательный у него гарнизон, в каком великолепном состоянии находятся дальнобойные орудия, а боеспособность солдат на высшем уровне - два крыла пограничников и четыре элиты готовы в любой момент пресечь вражескую атаку, денно и нощно дежурят не смыкая глаз, как и положено на службе Правителю. Все содержится в строгом порядке, у каждого свой уровень допуска, все трудятся не покладая рук, никто в самоволку не бегает, чужих за периметр не пускают, внутренние конфликты исключены дружественным коллективом, а он - начальник - как отец родной, и все его здесь уважают.
  Дальнобойные орудия и вправду находились в великолепном состоянии, он только что их осмотрел, и вновь, как и всякий раз до этого, поразился их размерам. Размеры впечатляли. Он прошелся через шахту, как всегда во время инспекции, и постоянно думал, что эта шахта - дуло пушки, которая нагнетает безумное количество энергии, а потом выплевывает разрушительный комок смерти и на протяжении часа остывает после выстрела.
  Посмотреть бы как она стреляет, одновременно увидеть и сам выстрел, и разрушение последовавшее за ним, и убедиться, что масштаб разрушения не плод воображения, рисующего фантастическую картину, а действительно соразмерен величине орудий и заявленной мощности. Но дальнобойные орудия в полную мощь не стреляли уже очень давно, и не было никаких предпосылок в целесообразности их применения.
  Перед входом в лабораторию Игорь быстро подскочил к двери, распахнул ее перед Сергием, и чуть склонил голову, пропуская Сергия внутрь. Июньская жара осталась за дверью, внутри царила приятная прохлада каменных стен.
  Они спустились на лифте в подземные помещения, начальник продолжал подобострастно говорить о чистоте комплекса, об идеальной исправности оборудования, о минимуме энергозатрат, о полной преданности общему делу. Какой же идиот, какой мерзкий слащавый тип, буквально из кожи лезет, чтобы показать пресмыкающееся нутро перед вышестоящей властью. Пусть показывает, пусть лебезит, от него ничего не зависит - слепой исполнитель на страже чужой воли.
  Лаборатория - гордость Сергия, его детище, он искал сотрудников по всей Лиге, проверил каждого кандидата, обеспечил секретность проекта, снабдил всеми необходимыми материалами, самыми последними научными разработками, и спустя столько лет наконец-то мог сказать, что усилия не потрачены даром. Несколько лет назад он даже не предполагал, что такое возможно, даже мысли не было, что нечто подобное можно создать, и вот теперь, когда он стоит на пороге новой эры, былое неверие освобождает место стальной уверенности в правильность выбранного пути.
  Мимолетная идея, неоформленная, словно далекий фонарь в густом тумане, едва заметный, временами исчезающий из вида, но притягивающий своим светом, привел сквозь мрак ошибок к воплощению мечты, к заполоняющей сознание надежде в завершенность исканий. Он был уже близко, очень близко к концу маршрута, который давно проложен, маршрута, что кривой тропой вел к единственному великому делу всей жизни. Ради такого дела стоило жить, никто и ничто не сможет встать у него на пути. Он раздавит любого.
  Сергий вошел в помещение, толстая стальная дверь требовала для входа восьмизначный пароль. Игорь так увлекся, что пошел следом, он не имел допуска, но все равно пошел, продолжая что-то рассказывать.
  Техники проводили настройку, они молодцы, они заслужили благодарность, хотя до конца еще не доделали, но они сделали так много, что в успешность последних шагов уже не было сомнений. Не замечая вошедших, техники продолжали работу, совершенно не стесняясь прилета большого начальства. Вот настоящие люди, уверенные в себя и пользу своего дела, они не подбежали заискивать, не стали распыляться в приветствиях, у них нет времени на пустые никчемные улыбки, их верность - безоговорочная истина, многократно подтвержденная упорным трудом во имя общего блага. От них зависит осуществление поставленной цели, результат их деятельности будет определять дальнейшую стратегию, творцы современности, взгромоздив на свои плечи непосильную ношу, прекрасно понимая ответственность, они уверенно идут вперед, приближая будущее.
  - Приветствую, - громко сказал он, обращая на себя внимание.
  Техники вежливо поздоровались и вернулись к своим приборам. Старший группы подошел к Сергию и увлек его в соседнюю комнату - пустое помещение с мишенью на дальней стене. У входа стоял цилиндрообразный шкаф со стеклянной дверцей, внутри, подключенная кабелем к прикладу, висела винтовка - плод многолетних усилий, амбициозное творение гениев, бросивших вызов действительности.
  - Работает? - Спросил Сергий.
  - В целом - да, но заряда хватает только на пять выстрелов.
  Сергий открыл дверцу, отсоединил кабель, оружие послушно легло в руки, будто ждало этого часа. Увесистое, килограмм десять, не меньше, оно требовало к себе особого отношения. Он сжал рукоятку, уперев приклад в плечо, длинный ствол тянул вниз. На стволе ничего лишнего - голый грубый металл, с проводом, пущенным по спирали до выходного отверстия, провод тонкий, не мешает, Сергий рукой прощупал места соединений на прочность.
  - Это опытный образец. Проводящий контакт должен быть определенной длины. Возможно в будущем удастся уменьшить массу, но на данном этапе есть более важные проблемы.
  - Отдача?
  - Оружие световое - отдача отсутствует.
  Да, будь оно железным при такой массе прицельно стрелять с рук было бы проблематично. Сергий обхватил оружие двумя руками, прицелился, потом опустил, взял вертикально, перекинул из одной руки в другую и снова поднял до уровня глаз, выцеливая воображаемую мишень.
  - Расчетная дальность?
  - Триста метров до начала рассеивания потока.
  В дверях пыхтел Игорь, его так и не пригласили внутрь, и он переминался с ноги на ногу, вытягивал шею, стараясь быть причастным к осмотру. Сергий резко развернулся, дуло винтовки почти в упор смотрело в грудь до смерти перепугавшегося начальника комплекса, он открыл было рот, пытаясь что-то сказать, но не смог выдавить и слова, лишь сделал короткий шаг назад, не веря в происходящее. Старший техник медленно отошел в сторону.
  Сергий нажал на спуск, Игорь дернулся, словно парализованный током и упал на каменный пол лицом вниз, подогнув под себя левую руку. Сергий закинул винтовку на плечи и принялся осматривать мертвое тело - никаких видимых повреждений, даже на одежде не осталось следов, разбитое в кровь лицо, все еще выражало удивление.
  На этот раз техники оторвались от работы, они смотрели на Сергия, ожидая, что будет дальше.
  - Он мне никогда не нравился, - заявил Сергий, - к тому же его пора было менять. Вызовите охрану, пусть приберут.
  Один из техников пошел выполнять распоряжение, а Сергий, уже отойдя от трупа, обратился к старшему.
  - Хочется иметь больше пяти выстрелов в обойме, возможно ли ее увеличить?
  - Обоймы как таковой нет, используется многослойный излучатель. Увеличить боекомплект оружия в текущей конфигурации невозможно, необходима перезарядка, - старший техник указал на цилиндрический шкаф с кабелем внутри, - это оружие всего лишь концепт, нам необходимо было понять - можно ли в принципе создать нечто подобное, но мы работаем над... обоймой. Позволишь?
  Сергий передал винтовку, старший техник повесил ее на прежнее место, подключив к кабелю, потом он вернулся и подозвал Сергия к рабочему столу. Стол был завален разными приборами: карандаши, линейки, какие-то чертежи, расчеты. Сергия не интересовало, как техники добились результата, ему был важен сам результат, поэтому он без интереса слушал технические подробности.
  - Сменный модуль с рабочим веществом, модуль надо будет сохранять для перезарядки, но в крайнем случае можно и выбросить. Остальной функционал поместим в само оружие, перенесем в него резонатор, многослойное неодимовое стекло перенесем туда же и внутри получим все когерентные моды, а далее через проводящий контакт - это ключевой момент - стабилизируем поток, фактически переконфигурируем опытный образец без потери качества, возможно даже вес удастся снизить, хотя, как я уже говорил, это не принципиально.
  В лабораторию вбежали двое из обслуги и четверо пограничников, они в нерешительности остановились, уставившись на мертвого начальника комплекса, потом так же нерешительно перевели взгляд на Сергия. Конечно, они догадывались, что могло произойти, но никто не озвучил свои мысли.
  - Несчастный случай при работе с экспериментальным оборудованием, - произнес Сергий, - очень жаль, он был ответственный работник, унесите тело, оно нас отвлекает.
  Солдаты поспешили выполнить приказ, быстро, без всяких церемоний подняли труп и понесли куда-то наверх.
  - Прошу простить, технические подробности чрезвычайно интересны, но я так и не услышал - каков будет боезаряд сменного модуля.
  - Предполагается повторить текущее значение, но за счет перекомпоновки функционала может быть мы получим больше пространства для рабочего вещества, или же увеличим размеры модуля, но в любом случае десять выстрелов, на мой взгляд, предельный боезапас.
  - Какие сроки займет переконфигурация?
  - Около месяца.
  - Я хочу внести одно дополнение.
  - Прошу.
  - Оружие особенное и будет использоваться в исключительных случаях, основное время оно должно просто висеть за спиной, поэтому необходимо предусмотреть крепления для ремня.
  Старший техник кивнул и тут же на одном из чертежей сделал пометки карандашом.
  - Благодарю, я доволен результатом, сегодня же сообщу Правителю об успешном испытании образца. Сейчас, к сожалению, я вынужден вас покинуть.
  Техники сухо попрощались, они всегда были не многословны. Сергий прошелся по выложенной бетонными плитами дорожке, вокруг росли сосны, их специально высадили в строгом порядке, соблюдая дистанцию между деревьев. Считалось, что сосны защищают земли Лиги от проникновения пустоши.
  На взлетной площадке его ждал коптер, пилот полулежа спал, прикрыв кепкой лицо, но когда Сергий щелкнул его по козырьку, бодро сел, и улыбаясь во весь рот, спросил:
  - В Питер?
  - Да.
  Они взлетели и уже через полчаса садились на площадку центральной башни дворца, пилот выжал максимум из машины. Сюда могли садиться только двое в Питере - Сергий и Василий. При мысли о Василии его передернуло, он кожей ощутил шрам на левой щеке, потер щеку ладонью, будто ладонь могла стереть неприятные мысли.
  Василий, этот грозный вояка, который возомнил себя историком, желал все знать, пренебрегал правилами и действовал по своему усмотрению, выпадал из рассчитанных комбинаций. Его поступки нельзя предвидеть, и Сергий опасался, что Правитель, заигравшись, упустит тот миг, когда Василий докопается до истины, и заручившись поддержкой сильных влиятельных друзей, посягнет на переворот, и если преуспеет, то это приведет к необратимым последствиям.
  Он прошелся мимо тронного зала, через потайную дверь прямиком в покои Правителя. Александр сидел в высоком кресле, Сергий часто видел его погруженным в свои мысли, отстраненным, как будто витающим где-то за пределами реальности, но приблизившись, понял, что Правитель уже смотрит на него проникающим до костей взглядом.
  - Сергий, ты принес хорошие вести, поделись, не томи душу.
  - Оружие готово, Правитель, осталась сущая формальность.
  - Превосходно, я знал, что тебе можно доверить разработку, и я не ошибся - ты справился, впрочем, я никогда не ошибаюсь. Сколько у нас есть времени?
  - Техники уверяют, что закончат через месяц.
  - Месяц. Скоро игры кончатся, а пока продолжим раунд - это так увлекательно. Пойдем, вероятно нас уже заждались.
  
  
  

2

  
  Василий проснулся рано утром, когда солнце еще только поднималось над горизонтом, на небе ни облачка, день опять обещал быть жарким. Он ночевал у себя, в корпусе элиты - с утра предстояли неотложные дела, и если бы вчера поддался на уговоры Ирины, то потерял бы не меньше часа.
  Он подошел к окну, Нева быстро текла меж гранитных берегов, неся свои воды в Балтику. Бросил взгляд на противоположный берег реки, на пятиэтажный особняк - квартиру Ирины. Александр в свое отсутствие назначил Ирину главной, будет очень хорошо, если она сделает все правильно, будет еще лучше, если вообще ничего не будет делать, оставив право принимать решения Правителю.
  Он не стал завтракать - завтрак ему помешает, лишь выпил стакан воды и направился в душ. В ванной комнате вытащил из ящика прибор прямоугольной формы со стеклянной крышкой, нажал сбоку кнопку - стекло засветилось синим цветом, белые буквы, проступившие сквозь синеву, сложились в слова: "Прижмите прибор отверстием к телу и нажмите кнопку стереть, продолжайте удерживать прибор прижатым к телу до звукового сигнала, выключите прибор после использования". Так и было написано - не "прижми" и "выключи", а "прижмите" и "выключите", как будто прибор обращался сразу к нескольким людям.
  Вроде ничего сложного, главная трудность заключалась в удержании прибора на теле во время применения. Каким-то непостижимым образом, прибор игнорировал болевой порог и регенерация не срабатывала - человек чувствовал сильную боль, как от металлической иглы, которая многократно вонзается глубоко под кожу. Одна его часть упиралась и не хотела вновь ощутить пронзающие иглы, но другая отчетливо понимала необходимость болезненной процедуры. Следовало давно ее провести, а он все откладывал, но дольше медлить нельзя - сегодня вылет в Москву, и ему нужна ясная голова, не задернутая дымкой манипуляций.
  Василий сел на пол, прямо рядом с водостоком, прижал стиратель к животу, внутренне напрягся, готовясь к болевым ощущениям, и нажал заветную кнопку. Ничего не произошло. Он удивленно посмотрел на прибор - на стекле никаких изменений. Наверно не хватает заряда батарейки, не может же она быть вечной.
  Он достал новую - из того же ящика. Хорошо, что у него много батареек, а то бы пришлось сейчас ее где-то искать. Вернулся на прежнее место, снова приложил стиратель к животу и сделал глубокий вдох. Его скрутило, острые пульсирующие иглы волнами разошлись от живота по всему телу, доставая до каждой нервной клетки. Не в силах сидеть он упал на пол, глаза буквально пытались вылезти из глазниц, а рот скривила страшная гримаса боли. Он знал, что в этот момент орет во весь голос, но не мог ничего поделать - этот крик непроизвольно вырывался из груди.
  Вдруг разом все кончилось, тело обмякло, высвободившись от пытки, где-то на краю сознания, проступал сквозь пелену остывающих мыслей монотонный звук. Процедура длится не дольше трех секунд, но за эти секунды время растягивается, как резина, а под конец и вовсе останавливается, насмехаясь над происходящим.
  Он выключил прибор, пустил его по полу в сторону двери и открыл кран с теплой водой - через десять минут он будет в норме. Василий помнил, как в первый раз использовал стиратель, он провалялся тогда не меньше суток в полной отключке, а потом еще несколько часов не мог связно мыслить. Эта цена свободы, и он вынужден регулярно платить.
  Когда он спустился во двор, жизнь дворца Правителя шла своим чередом: дневная охрана сменяла ночную, старший делал обход, проверял заступивших на дежурство, механики открывали гараж, попутно ругаясь и подшучивая друг над другом.
  Неожиданно с западной башни взлетел коптер, завис над дворцом крутя лопастями, а потом направился куда-то на восток. Нарушить запрет на боевые выезды мог только Сергий. Интересно, куда он полетел рано утром? Пусть летит, зато до самого отлета в Москву Василий его не увидит.
  Он быстро закончил дела, выслушав отчет старшего смены, выдал последние распоряжения перед отлетом, убедился, что старший все понял и больше нет никаких вопросов, и пошел в архив, на ходу прикидывая какие документы будет просматривать.
  Исторические выписки не были систематизированы, что сильно осложняло поиск, как будто кто-то специально запутал следы минувших лет. Часть документов вообще хранилась в бумажном виде, в основном это были рапорты бывших командиров дружины, живших до Василия, но среди них попадались намеки на весьма интересные события, упоминания о которых он больше нигде не находил.
  Например, в одном из рапортов столетней давности говорилось о потерях со стороны погранслужбы Питера в боестолкновении со спецназом Ярославля. Странность заключалось в том, что общей границы с Ярославлем не было, Питер граничил только с четырьмя землями Лиги - Псковом, Новгородом, Череповцом и Архангельском, и пограничники никак не могли быть убиты на границе с Ярославлем. Или могли?
  Если да, то это явно указывало на альянс земель, но кто объединился и против кого? Василий не мог найти никаких других документальных подтверждений возможного объединения, тот рапорт был единственным упоминанием о тех событиях.
  Еще один странный рапорт он нашел недавно - недели две назад, даже не рапорт, а скорее развернутый отчет о пребывании в Архангельске тогдашнего командира питерской дружины. Документ датирован 1332 годом, и помимо прочего в нем описывалась казнь главы особистов Архангельска. Сама казнь не вызывала интереса - казненному дважды отсекли тело, любопытно другое - его казнили за то, что он вошел в тронный зал Архангельска в тот самый момент, когда наследник принял бразды правления и сжигал тело бывшего Правителя - прямо в тронном зале!
  Василию всегда казалось, что в глубине дворца есть какая-то усыпальница, склеп, где покоятся тела князей, куда можно прийти и прикоснуться к прошлому, но оказывается они просто сжигают своих предков вдали от посторонних глаз, будто знание о предании тела огню может негативно сказаться на их авторитете.
  Все данные хранились в панели, точно такой же, как в тренировочном зале, а бумажные документы находились в темной комнате без окон, ключ от которой держал архивариус. Туда и направился Василий. Молодая девушка по имени Наталья без вопросов передала ему ключ, вспомнив слова Ирины, он отметил, что глаза у Натальи на самом деле большие.
  Он включил освещение, тусклый свет маленьких лампочек выхватил из темноты стеллажи с подшитыми бумагами, стол для работы с архивом, прибор для поиска заданных слов. История, рассказанная Александром никак не выходила из головы, и он хотел найти любое упоминание о Павле, но даже если поселится здесь, потребуется не меньше года, чтобы пролистать все выписки. Как жаль, что в прибор нельзя занести одновременно несколько слов для поиска, и почему все не перенести в панель, какой смысл хранить такой объем данных на бумаге, закатанной в прозрачный пластик?
  Он взял несколько книг, аккуратно положил на стол, на каждой из них красовались названия, означавшие годы событий. 896 - год основания гавани, возможно гавань стояла и раньше на том же месте, но старых построек не сохранилось, а современный вид она обрела тогда, более пяти столетий назад.
  Подложив книгу под архивный прибор, Василий смотрел как полоса красного света движется сверху вниз страницы, сканируя рукописный текст. Он занялся монотонным перелистыванием страниц. Тоскливое занятие наблюдать за движением красной линии, ожидая увидеть подсвеченные слова, и не получая результата листать дальше.
  Ни одного упоминания о Павле. Он решил изменить искомое слово на "гавань". Грузовые суда отплывали ежемесячно, иногда даже дважды за месяц, поэтому он точно что-нибудь найдет, и может быть из контекста сумеет понять - существовали тогда мосты, или надо просматривать более ранние книги.
  Он до конца не понимал, зачем занялся поисками Павла, но был уверен, что Александр не просто ради забавы рассказал эту историю. Правитель знал о тяге Василия к изучению архивных данных и без сомнения специально направил его по этому следу. Непонятно какую цель преследовал Александр, что должен был найти Василий в царстве старых книг, куда заходит лишь архивариус, и то, только чтобы подшить к текущей дате отчеты командиров?
  Отправка и прибытие грузовых судов, ремонт новгородской баржи, крыло дружины силой разнимает грузчиков, затеявших драку - вот и все события за тот год в гавани. Он убил два часа своего времени.
  Взяв книгу за следующий год, он уже собирался отложить ее в сторону и перейти к более ранним датам, но решил просмотреть и ее, и буквально сразу наткнулся на отчет по облаве на изменника, который пытался сбежать, после неудачного покушения на жизнь Правителя.
  Отчет располагался аж на двадцати страницах, и судя по почерку, заполнялся тремя разными людьми. Василий вытащил книгу из-под архивного прибора и стал вчитываться в текст, с трудом разбирая чьи-то каракули.
  Из отчета следовало, что изменник бежал из дворца, на ходу отстреливаясь от дружины, пробежал через Петроградскую и далее по льду добрался до грузового судна. Видать зима выдалась на редкость морозной, что заледенела река, и можно было идти по ней не проваливаясь под лед. Беглец хотел угнать судно, но команда отказалась заводить двигатель, тогда он пытался бежать через гавань дальше на восток города, но не смог пробиться и был вынужден вернуться обратно к причалу.
  Вопиющий случай, и дело даже не в самой измене, а в том, что на устранение изменника отправили восемь крыльев дружины и крыло элиты. Это так сильно поразило Василия, что он еще раз перечитал страницы. Поднять по тревоге двенадцать бойцов элиты могли только ради очень опасного преступника, который имел высокую скорость регенерации. Но затяжного боя не было, не было многочасовой перестрелки, не было скрученных рук и доставки во дворец для допроса - изменника застрелили с одного выстрела прямо насмерть.
  Тогда для чего нужна была элита? Конечно высокая скорость не означает большого запаса регенерации, если только скорость не лежит в диапазоне от шестнадцати и пяти до семнадцати и пяти, в этом случае запас может иметь совершенно непредсказуемые значения. Безумная идея заставила Василия просмотреть отчеты особистов - через двое суток после облавы назначен новый глава особого отряда. И тут же он вспомнил из истории, что на следующий год после постройки гавани в Питере сменился Правитель.
  Получалось, что изменник был главой особого отряда, и он был убит в тот год, когда произошла смена власти, правда новый Правитель занял престол только летом, а беглеца застрелили зимой. Василий сразу пошел за новой порцией книг, теперь он точно знал, что собирался искать.
  Нынешний глава особого отряда - Сергий - занял пост в двадцатилетнем возрасте, семь лет назад. Василий уже руководил дружиной и не понимал назначения подписанное Александром, он уверял Правителя, что молодой неопытный парень не способен грамотно решать задачи, но Александр был непреклонен.
  Бывшего главу особистов - Ивана - убили на охоте, впрочем охота выдалась тяжелой - погибли семеро пограничников. Василий помнил ту мясорубку, в которую попали его ребята, это была в чистом виде спланированная засада кочевников. Потом на протяжении месяца он сам регулярно делал выезды, пытаясь найти тех, кто убил столько его людей, но безрезультатно. Примечательно, что Иван стал командиром особого отряда 27 лет назад, в тот год, когда родился Сергий, и в том же году Александр сел на трон Питера.
  Он шел мимо стеллажей, по памяти вспоминая годы правления князей и беря нужные книги. Все их просматривать уже нет смысла - достаточно заглянуть в особый раздел, самый тоненький, самый неинформативный, он даже архивный прибор не использовал - документы о назначении всегда оформлялись одинаково, со словом "назначить" посередине.
  Оказалось, что вплоть до начала тысячелетия менялись командиры особого отряда в год начала правления князей. На первый взгляд, такая практика выглядела вполне логичной - снять с должности старого человека и поставить другого, внеся перемены, которые так или иначе произойдут с приходом новой власти, но были и те, кого снимали с должности за пару месяцев до смены Правителя, вот это выглядело необычным. Судьбу снятых с должности Василий не стал проверять - убиты они или нет, пришлось бы потратить несколько часов на поиски, но он отметил, что в будущем можно более подробно исследовать некоторые даты, а пока картина итак сложилась вполне понятная.
  Теперь следовало убедиться в том, что назначение Сергия, родившегося в год восхождения Александра на престол, не случайность, если это так, то Василий на самом деле нашел нечто невероятное, нечто фантастическое, не поддающиеся логике.
  Он перелистал несколько книг времен правления князя Святослава, отца Александра, и в книге за 1435 год обнаружил назначение нового начальника особого отряда - "подающего надежды, молодого, преданного, который в будущем без сомнения оправдает оказанное доверие, Николая Ильина 1414 года рождения". Василий до конца не верил своим глазам, Николай Ильин родился в том самом году, когда князь Святослав занял место своего отца Алексея.
  Он взял более старые книги. Князь Алексей ставит главой особистов двадцатилетнего Константина, князь Олег - двадцатидвухлетнюю Людмилу, оба родились в годы прихода князей к власти. Он стал смотреть еще более ранние даты, каждый князь сменял главу особого отряда на человека, родившегося в год начала правления, это происходило всякий раз через двадцать-двадцать два года.
  Он так увлекся, что потерял счет времени. Он нашел нечто необъяснимое, выходящее за рамки понимания, возможно ему никто не поверит, он сам не знал верить этому или нет, но исторические документы не могли врать, может быть те, что занесены в панель подчищались ради правильной трактовки истории, но здесь, в закрытой от посторонних глаз архивной комнате, никакого вранья быть не могло.
  Но и таких совпадений не бывает, а если это не совпадения, то все назначения заранее планировались, и на протяжении двадцати и более лет Правители ждали того часа, когда их планы воплотятся в жизнь. Знали заранее кто и когда возглавит особый отряд. Но для каких целей? Какие задачи должны были решать избранные Правителями люди?
  Василий готов был поклясться, что у всех этих людей скорость регенерации была около семнадцати единиц, как у Сергия. Жаль, что доподлинно выяснить их скорость уже не удастся.
  Именно на это в своей истории намекал Александр? Или Василий сам нашел непостижимую закономерность, насквозь пронизанную мистицизмом? Следует срочно рассказать друзьям о своем открытии. Как можно быстрее прилететь в Москву и без промедления организовать встречу. Сможет ли он смотреть в глаза Александру обладая такой информацией, таким знанием? Сохранит ли хладнокровие при разговоре, не выдаст ли сам себя?
  Он вдруг понял, что сидит с книгой в руках на полу между стеллажей, он и не заметил, когда сел и сколько прошло времени, рядом лежали другие книги, а в проходе стояла архивариус Наталья и смотрела на него сверху вниз с неодобрительным выражением лица.
  - Нельзя так обращаться с книгами, очень старые и важные записи, работать с ними можно только за столом.
  - Прости, - рассеянно сказал Василий. Он встал с пола и принялся расставлять книги на полки.
  - Иди, я все уберу, и в следующий раз, пожалуйста, относись бережнее к истории.
  Он поблагодарил Наталью и вышел из архива. Спокойно идти не получалось, он остро ощущал непреодолимое желание поделиться полученной информацией. Машинально посмотрел на часы, что висели на стене - стрелки показывали без десяти минут два, он опаздывал на пять минут. Александр будет очень недоволен задержкой, Василия уже наверно ищут по всему дворцу.
  Он ускорил шаг, быстрая ходьба немного отвлекла от крутящихся в голове мыслей, отодвигая их куда-то на второй план, он вспомнил, что с утра так и не позавтракал, а сейчас его ждал перелет в Москву, затем размещение в гостевой форума, и теперь он мог рассчитывать разве что на ужин.
  На площадке западной башни, куда он добрался на лифте, опасения из-за опоздания растворились - ждали не его, ждали Александра. Два крыла элиты уже сидели в коптере, а вторая вертушка стояла на крыше центральной башни.
  Он подошел к бойцам, проверил состав - все на месте, буквально выпросил флягу воды у Святополка, а Дмитрий, порывшись в своей сумке, достал яблоко и запустил его через головы сидевших ребят. Василий ловко поймал яблоко и сразу принялся утолять подступивший голод.
  Нехорошо получилось, но никто не посмотрел на него осуждающе, наоборот, бойцы с пониманием отнеслись к ситуации и стали предлагать свои припасы. Он остановил их, сказав, что не голоден, снял со стенки коптера комплект вооружения - пистолет и капсулы, закрепил манжеты, его сумка осталась дома - оружие, батарейки, стиратель, рация - все в ней, он полетит налегке. Ничего, не привыкать, настоящего солдата не должны пугать трудности, они только закаляют характер, только преодолевая их можно чего-то добиться.
  На центральной башне показалось движение - три человека на фоне угольно-черной летающей машины. Люди скрылись из вида, коптер поднялся в воздух и медленно перелетел на западную башню. Василий направился к нему, дверь открылась, приглашая Василия, он запрыгнул внутрь, и они взлетели, а за ними взлетела вертушка с элитой.
  Внутри сидели Александр и Сергий, напротив них, держась за край скамьи, сидел Вадим - торговый советник, он плотно прижался спиной к стенке, закрыв глаза, бледное лицо выражало беспокойство. Василию приходилось с ним летать, и он знал, что Вадим весь полет проведет в такой позе, не шелохнувшись. Сергий посматривал на Вадима с усмешкой на лице, Александра казалось ничто не волновало, он был спокоен и не отрываясь смотрел на Василия.
  - Василий, как всегда вооружен и пунктуален, и без вещей, а Сергий собрал целый чемодан разного белья и украшений, - Александр рукой показал на большую сумку, лежавшую на полу у второй двери, - каждый день будет менять наряды, обхаживая московских куртизанок, они весьма привлекательны, смотри не перетрудись.
  Сергий промолчал, переведя взгляд в окно. Василий не стал сдерживать улыбку - пусть Правитель видит его позитивный настрой. В голове пронеслась мысль, что сейчас он может с легкостью захватить власть в Питере - достаточно достать пистолет. Запаса Сергия хватит лишь на несколько выстрелов, Вадим из-за страха не посмеет пошевелится, а у Александра не получится манипулировать сознанием - Василий только что использовал стиратель.
  Нет, он еще не готов, еще слишком рано, он еще не знает чего-то очень важного, только догадки и разрозненные противоречивые факты, нельзя ошибиться, он не может позволить себе принимать спонтанные решения, все надо тщательно продумать. Он продолжал улыбаться и открыто смотрел на Александра, полностью контролируя свои эмоции.
  - Меня больше волнуют турнирные состязания, чем красота московских девиц, у нас в Питере девушки ничуть не хуже.
  - И правда не хуже, что скажешь, Сергий? Уверен, Василий знает, о чем говорит, ему не занимать опыта в общении с женщинами, и мне, признаться, не на что жаловаться.
  - Прошу простить, мне крайне неловко говорить об этом, там подарок для одной очень юной особы.
  - Понимаю, очень юной и наверно очень обворожительной. В таком случае сменим тему, чтобы Сергий не испытывал неловкость, не хочу никому портить настроение, и мне никто из вас не посмеет его испортить.
  Александр снял трубку для связи с пилотом:
  - Сделай-ка несколько кругов вокруг улья.
  Они как раз пролетали мимо. Пилот наклонил коптер, и они приблизились к древнему небоскребу, почти вплотную подлетели к монолитной матово-черной конструкции, потом резко взяли вбок и зависли на уровне второй чаши. Повисели немного, любуясь громадой сооружения, затем поднялись, пролетели под третьей чашей, на какое-то мгновение оказавшись в ее тени, вынырнули с другой стороны улья и стали медленно двигаться вокруг него по спирали вверх.
  - Посмотрите какой захватывающий вид, какой грандиозный размах и монументальная грация далекого прошлого. Поразительная стойкость и совершенство деталей, ничего лишнего - каждый опорный элемент выполняет свою функцию, и они вместе, держась друг за друга, создают каркас прочности. Все остальное опирается на основу, встраивается в заранее определенное место и играет свою малую роль, очерченную границами ее возможностей. Вы когда-нибудь бывали на самом верху? Да что я спрашиваю, конечно бывали, я сам там бывал и не раз, потрясающее зрелище, особенно когда стоишь на краю и тебе кажется, что вот-вот рухнешь прямо вниз.
  Василий перехватил взгляд Александра, опять намеки, или он действительно восхищается древним небоскребом? Сергий с не меньшим интересом смотрел в окно и слушал Правителя, даже Вадим открыл глаза и наблюдал за чернотой улья.
  - Как-то по-молодости я забрался на вершину северного, - сказал Сергий, - там сильный наклон, я потерял равновесие, случайно за что-то уцепился и чудом устоял, иначе скатился бы и упал с двухкилометровой высоты.
  Александр с недоумением посмотрел на особиста, словно отец, который осуждает безумный поступок непослушного сына.
  - А что скажешь ты, Василий?
  - Я сажал коптер на пятую чашу южного, ты прав, Александр, отсюда потрясающий вид.
  - Очень опрометчиво с твоей стороны рисковать коптером ради приятных впечатлений, все-таки ульи очень старые здания, построенные еще до катастрофы, и если бы чаша обрушилась, тебе бы ничего не было, а коптер мы бы потеряли безвозвратно.
  Василий не стал говорить, что прилетал сюда много раз, используя пятую чашу южного улья, как площадку для сеанса связи с друзьями. Сергий надменно смотрел на него, наверно мысленно грозил пальцем и запоминал оплошность, чтобы при случае напомнить о неоправданном риске.
  Александр потерял интерес к небоскребу, Василий видел, как он принялся изучать свои золотые кольца, как сунул руку во внутренний карман камзола, проверил содержимое, затем, широко расставив пальцы, провел рукой по волосам, поправляя прическу, наконец взял трубку связи и сказал пилоту:
  - Ну что ты возишься так долго, мы уже все давно посмотрели, полетели дальше немедленно.
  Александр бросил трубку, перевел глаза с Василия на Сергия, и тряхнув головой, произнес:
  - Ужасно не люблю опаздывать.
  
  
  

3

  
  Ольга стала замкнутой, молчаливой. Сначала она перестала говорить о работе, прикрываясь особым статусом, потом нехотя рассказала об очередном приеме у Александра, надменно общалась, показывая свое превосходство, которое заключалось в высочайшем внимании к ней. Наследник Николай оказывал внимание. Валера видел неподдельный азарт в ее глазах, восхищение княжичем, и самим фактом интереса к ее персоне.
  Валера сразу почувствовал перемену в их отношениях, таких скоротечных, что он не успел оглянуться, как осознал необратимость потери. Она отстранилась, больше не приглашала его к себе и отклоняла его приглашения, они и виделись-то всего дважды после того свидания, после той горячей ночи, что никак не выходила из головы, между ними пролегла черта, их как будто разделили.
  Вчера - в последнюю встречу - даже не улыбалась, будучи всегда веселой и жизнерадостной она потеряла внутренний свет, ту часть своей красоты, что лучезарно сияла. Зачем она пришла? Видимо, проверяла свои чувства, еще раз хотела утвердиться в правильности выбора и простилась холодно, лишь мельком на него взглянув.
  Валера не понимал этой перемены, если ей понравился наследник, да так, что затмил собой всех окружающих, то почему пропала ее веселость, ее улыбка, куда подевалось ее неунывающее настроение, искрящийся позитив, вдохновленный новым, возможно, более глубоким чувством? На ее лице поселились уныние и тоска - покорная тень неизбежности.
  Конечно, он не мог соперничать с наследником, он мог предложить ей только себя, а наследник - всю землю Питера, и этот выбор она сделала сама, ее никто силой не удерживал. Она по-прежнему жила в квартире напротив гавани, свободно ходила по городу, без охраны, но только вместо радости она теперь излучала грусть и печаль.
  - Да не переживай ты так! - Стукнул его по плечу Дмитрий. - Вокруг полно девчонок, которые по тебе сума сходить будут, потому что ты из элиты. Прогуляйся как-нибудь по городу воскресным днем, особенно в центре, уверяю тебя - проходу не дадут, на полгода вперед все дни распишешь.
  Тимофей тоже поддерживал его, только другими словами, они как-то даже подрались с ним из-за Ольги, давно правда дело было, еще до испытания, но потом помирились.
  Тимофей вообще высказал предположение, что Ольгу взяли в особый отряд не просто так, а чтобы свести с наследником, хотя не все ли равно наследнику, чем занимается понравившаяся ему девушка? Валера скептически отнесся к его словам, иначе получается, что судьба Ольги заранее предопределена, а если это так, то им не позволили бы встречаться - ее бы заперли во дворце как княжича, и воспитывали соответствующим образом.
  А еще Тимофей был очень раздосадован, что его не взяли в Москву, и Валере пришлось целый вечер его подбадривать, говоря, что это ничего не значит, так решил командир, и в следующий раз Тимофея возьмут обязательно.
  - Сложнее нашим девчонкам, - продолжал Дмитрий, - ну какой нормальный мужик возьмет в жены элиту? Это ж самому военным надо быть. Представь, приходит Елена домой и говорит мужу - я сегодня на охоте восемь кочевников завалила, а он ей - а я две пары штанов, что на днях сшил, продал. Смех да и только.
  Дмитрий подмигнул девушкам элиты, они сидели напротив и все время глазели на Дмитрия и на Валеру, переговариваясь между собой. В элите служили три девушки - Елена и сестры Витьковы, как их называл Дмитрий. Эти две блондинки постоянно хихикали, когда Елена что-то им рассказывала. Впрочем, вокруг постоянно кто-то смеялся, бойцы болтали друг с другом, бывало даже кричали через весь коптер, Илья, сидевший рядом, громко спросил: "может за гитарой сбегать?", но Святополк сказал, что в любой момент могут дать команду на взлет, и ему тогда самому придется оправдываться перед Правителем за задержку. Несмотря на ожидание, атмосфера стояла дружески веселая, Валера не знал всех по имени, но его знали все, и он совершенно не чувствовал себя стесненным в обществе бывалых солдат.
  В дверях показался командир, и все разом стихли. Валера подумал, что они уже сейчас полетят, но пока командир проверил состав, приветливо улыбаясь, пока постоял у двери со Святополком, прошло не меньше получаса. А потом коптер, все это время стоявший на центральной башне, поднялся в воздух, словно перепрыгнул через внутренний двор дворца и приземлился рядом на площадке.
  Святополк закрыл дверь, и после того как командир запрыгнул в другую вертушку, два коптера почти одновременно взлетели. Валера сидел не у окна, и ему пришлось вытягивать шею, чтобы посмотреть на город с большой высоты, но он толком ничего не видел - только небо и полоску земли у горизонта.
  - Надо было сесть ближе к окну, - сказал он Дмитрию, - совершенно ничего не видно.
  - Не подумал, прости, насмотришься еще, у тебя впереди много выездов. Хотя погоди.
  Дмитрий встал и прямо через девушек начал перелезать в соседний отсек. Они сначала возмутились, но потом сестрички взяли Дмитрия за ноги и буквально вытолкнули его через сидения. На весь салон стоял оглушительный смех элиты. Дмитрий оказался в грузовом отсеке и махнул Валере рукой.
  - Давай сюда, девчонки помогите ему.
  И Валеру чуть ли не подняли на руки, под одобрительные возгласы бойцов, перенесли поверх голов, он ногой запутался в ремне, свисающем с потолка, не удержался и упал на пол.
  - Спасибо девчонки, с нас причитается, - подмигнул девушкам Дмитрий.
  В грузовом отсеке стояли два автомобиля и несколько ящиков по бокам у стенок коптера. Дмитрий сел на один из ящиков, а Валера на соседний, и они принялись смотреть каждый в свое окно. Питер остался уже позади, и единственное, что можно было различить - дворец Правителя, который возвышался над городом. Они летели все дальше на юг, приближаясь к южному улью. Все ближе и ближе подлетали к черной громадине, неожиданно приблизились совсем вплотную, и казалось, что можно протянуть руку из окна и коснуться величественного творения древних мастеров.
  - Ух ты! - Воскликнул Валера.
  Он с детства хотел побывать на останках канувшей в лету эпохи. Еще до обучения в дружине, когда с отцом сидел на балконе отеля на площади Парнас, и оттуда смотрел на северный улей, который проступал сквозь дымку облаков, он представлял, что когда-нибудь заберется на самый верх, и весь город будет перед ним как на ладони. Он вспомнил второй год обучения, и летнюю попытку убежать с полигона, он даже уговорил тогда Олега с Тимофеем пойти с ним, и они втроем, окрыленные желанием приключений, смогли перелезть через забор, но охрана их поймала, и в наказание их на целый месяц поставили на дежурство.
  - Бывал здесь когда-нибудь? - Спросил Дмитрий, в ответ Валера лишь покачал головой. - Обязательно побывай, особенно на северном, только залезай не на самый верх, а на четвертый уровень. Странное ощущение, непривычное, когда стоишь под нависающей над тобой чашей, а от сильного ветра слышится протяжный скрип металла, и ты вдруг понимаешь, что если она сейчас рухнет на голову, то тебя не спасет никакая регенерация. Тебя просто расплющит в тонкий блин кровавого мяса, и никто никогда не узнает, куда ты подевался.
  Иногда Дмитрий говорил страшные вещи, он мог обрисовать привычную картину с другого ракурса, выворачивая ее суть наизнанку, и он делал это так легко и естественно, так просто, с улыбкой на лице, словно в жизни его всерьез ничто не волновало.
  Покружившись вокруг улья, они полетели дальше. Внизу виднелась дорога, построенная еще во времена Мстислава, она выныривала из-под деревьев, местами возвышаясь над лесом, а потом снова исчезала из вида, погружаясь в листву. Дорогу строили несмотря на набеги кочевников, когда-то она связывала Питер и Новгород, но со временем пришла в негодность, кое-где заросла травой и кустарником, и князья решили не вырубать растительность, помогая пустоши, а наоборот - дать возможность самой природе справиться с ней. Сейчас все торговые пути Питера проходили по рекам и каналам, и дорога пришла в полное запустение.
  - Отсюда начинается пустошь, - проговорил Дмитрий.
  Внизу деревьев становилось все меньше, затем они и вовсе пропали, а темно-зеленый цвет земли сменился на песчано-коричневый. Пустошь отступала, по крайней мере с земель Лиги, но этот процесс был таким долгим, что вероятно пройдет ни одна тысяча лет, пока он завершится.
  Невозможно представить мир без пустоши: необъятные расстояния покрытые зеленой травой, в реках чистая вода, без токсинов и радиации, в лесах полно зверья - птиц и животных, всяких насекомых, и везде могут жить люди, строить дома, где душа пожелает, а не ютиться в тесноте городов, как муравьи в своих муравейниках.
  Они перелетели Волхов - широкую полноводную реку, одну из транспортных артерий Лиги, с густой растительностью по берегам, но уже через несколько минут за окном вновь появилась пустошь с пересохшими руслами рек и каменистыми холмами, она простиралась от горизонта до горизонта, не было видно ни конца, ни края мертвой безжизненной земле.
  - Пойдем к остальным, до Москвы смотреть не на что.
  Дмитрий направился к бойцам, он не стал перелезать через сидения, а прошел сбоку, мимо Святополка, его восторженно поприветствовали, но большего Валера не услышал из-за шума двигателя. Валера остался один, мысли об Ольге нахлынули с новой силой, вдруг он отчетливо осознал, что потерял ее навсегда - после форума Лиги они уже никогда не встретиться, если только случайно, и сухо поздоровавшись пойдут дальше, как чужие друг другу люди.
  Весь оставшийся полет он просидел в одиночестве, молча глядя в окно на заунылый пейзаж. Где-то вдалеке показался город, скорее всего Тверь, потому как других городов по пути не могло быть, но они пролетели от него на значительном расстоянии. После Твери снова начала проступать зелень, редкие рассеянные островки, тянущейся к солнцу жизни, дальше они становились все крупнее, объединялись, переплетаясь ветвями, а затем превратились в сплошной густой лес.
  Москву Валера увидел сразу - коптер сменил направление, подставляя под правый борт вид на четыре улья, что стояли прямо на берегу извилистой реки. Один улей отличался от остальных, он высился чуть поодаль и был собран не из привычных чаш, закрепленных на вертикальных опорных стойках, а представлял из себя целостную конструкцию серого цвета, сужающуюся к верху. Лучи солнца отражались от его гладкой поверхности, и пока они летели мимо, Валера глазами ловил ослепительные блики.
  Они пролетели еще немного и пошли на посадку. Остров на реке в центре города быстро приближался. Валера знал, что гостевая форума располагается на западной оконечности острова. Здесь стоит памятник Мстиславу, основателю Лиги. За ним - многоярусный отель, со взлетно-посадочными площадками, у каждой земли имеется своя площадка и свои номера для размещения в гостевой. Сразу за отелем - Гостевой мост, перекинутый через остров с обеих берегов реки, по нему могут ходить только гости форума и московская дружина. Дальше за мостом - турнирная арена, а еще дальше - Базарный мост, и конечно московский базар, который тянется до другой оконечности острова.
  А через реку, напротив острова - широченный дворец, выполненный в виде пятиконечной звезды - символа Москвы. Невысокий, на уровне шести-семи этажей, дворец выделялся размахом мегалитных каменных стен. Два луча звезды упираются в Гостевой и Базарный мосты, два других луча смотрят на запад и восток, а пятый тянется к северу. С высоты дворец кажется таким огромным, что может вместить в себя, наверно, все население Питера.
  Они приземлились на третьем ярусе отеля и построились перед коптером. Валера вышел последним, и едва он успел встать за спину Дмитрию, как со второго коптера спустился Александр. Он окинул бойцов высокомерным взглядом, поправил камзол, что-то стряхивая с себя, постоял, всматриваясь в лица, а потом нехотя произнес:
  - Не забывайте - мы гости в этом городе, ведите себя достойно, как подобает цивилизованным людям. Уже вечер, так что сегодня разрешаю отдохнуть, но завтра к девяти утра будьте готовы - нас ждет увлекательный турнир.
  На этих словах Александр направился вглубь отеля, Сергий и торговый советник последовали за ним. Бойцы стали расходится, Валера отказался от предложения Дмитрия выпить московской медовухи, и пошел в сторону базара, вспоминая расположение переходов с этажа на этаж, которое он зубрил перед теоретическим экзаменом во время обучения. Когда он подошел к мосту, то увидел мотоцикл, стоявший поперек улицы, и двух человек, в черной, как у Валеры, форме. Один из них был Василий, а вот другой...
  - Дядя Скандинав!
  Оба обернулись, Василий удивленно посмотрел на Валеру.
  - Валера? - Не менее удивленно проговорил Скандинав.
  Он подошел к мотоциклу. В детстве его дядя казался невероятно высоким и широкоплечим, но сейчас, рядом с Василием, он особо ничем не выделялся, разве что был выше на полголовы, да и сам Валера сильно возмужал за последние два-три года и теперь мало кому уступал в росте. Единственно, что у Скандинава осталось неизменным - это короткие светлые волосы и приветливая улыбка, которая заряжала позитивом всех вокруг, и которая никак не вязалась с серьезным сконцентрированным взглядом холодно-голубых глаз. Валера и Скандинав пожали руки.
  - Вы знакомы? - Удивленно спросил Василий.
  - Это мой племянник - Валера, сын Ксеньи и Савы, - сказал Скандинав, в новом свете представляя его Василию.
  - А я все думал, на кого он похож, теперь ясно - на Ксенью. Да, мир тесен.
  - Дядя Скандинав, - начал было Валера, но тот остановил его.
  - Во-первых, не называй меня Скандинав, во-вторых, не называй меня дядей.
  - Хорошо, дядя Ска... Георгий.
  - Мы поедем, Василий хочет обсудить очень важное дело, ему не терпится, но мы с тобой еще увидимся.
  Валера кивнул, Василий с Георгием сели на мотоцикл и поехали в сторону дворца.
  - А ты полон сюрпризов. Только рысаки гоняют на мотоциклах, а это был без сомнения главный рысак. Хочешь, пойдем с нами?
  Он и не заметил, как к нему подошли сестры Витьковы, они улыбались, явно заигрывая с ним, но Валера сослался на желание потратить деньги на базаре, и сестрички, посмеявшись, оставили его в покое.
  Он пошел дальше, его мысли крутились вокруг Скандинава - родного брата его матери, оказывается он из рысаков, из московской элиты, и почему отец не рассказывал ему об этом? Их отношения итак были сильно натянуты, но пару лет назад они совсем разругались, и с тех пор любое упоминание о Москве и дяде вызывало в отце лишь раздражение.
  Но Валера шел все дальше, и мысли, витавшие в голове, куда-то отступили, оставляя место новым, загадочно-приятным впечатлениям - первой прогулке по Москве.
  
  
  ТУРНИР
  
  

1

  
  - Братья и сестры, москвичи и гости города, добро пожаловать на открытие форума Лиги!
  Усиленный динамиками голос Вячеслава звучал на всю арену. Зрители отзывались на каждое сказанное слово - крики и свист, рукоплескания и восторженные овации, не утихающим гулом доносились с трибун. Когда Вячеслав встал, когда начал говорить, шум стих, но после произнесенной фразы арена снова взорвалась оглушительными аплодисментами тысяч людей.
  Ни одного свободного места, гости с других земель заранее готовились, покупали билеты, брали в долг, скидывались семьями или даже целыми дворами, чтобы приехать и воочию увидеть зрелище, о котором будут вспоминать ни один год и рассказывать родным и друзьям. Хоть один раз за свою жизнь человек должен побывать на открытии форума, это традиция, которая корнями уходит в глубь времен, дань уважения предкам, единение земель, праздник дружбы и мира.
  В этом отношении москвичам было проще - им не приходилось никуда ехать - форум проводился в их городе, но попасть на открытие считалось настолько престижным, что цена билетов взлетала до небес, и некоторые мастеровые весь год откладывали значительную часть выручки, чтобы купить один единственный билет.
  - Сегодня знаменательный день, отложены все дела, забыты обиды, сегодня мы единый народ, озаряемый светом в сердцах и уважением друг к другу. Пусть наши распри останутся в прошлом, пусть воцарится мир во всех землях Лиги!
  В подтрибунные помещения шум толпы доносился монотонным гулом. Какую же чушь мелет Вячеслав, подумал Василий, распри в прошлом! Князья никогда не забывали обиды, они использовали форум для новых интриг и союзов, чтобы после десяти дней мира нанести врагу смертельный удар. Но люди слушали, внимали пустым речам, кивали головами, а потом брали оружие в руки и летели убивать тех, с кем буквально вчера сидели рядом и братались после выпитой кружки медовухи. Такова жизнь, и никто не способен изменить устоявшийся порядок вещей, люди подвержены эмоциям, ими так легко управлять, особенно когда говорит Правитель, когда его голос звенит в ушах, в голове возникает образ неподдельной истины, что зовет вперед, и бороться с ним нет ни сил, ни желания.
  - Наша цивилизация не помнит катастрофы, случившейся в древности, но мы помним, что катастрофа едва не уничтожила планету, поставив на грань вымирания все живое, включая человечество. Мы не должны забывать урока древних. Хаос, который они нам оставили, до сих пор напоминает о себе безжизненной землей и набегами кочевников.
  Пятьдесят тысяч зрителей негодующе зашумели. Кочевников ненавидели во всех землях Лиги, к детям еще относились с сочувствием, а некоторые земли брали детей пустоши и воспитывали в своих традициях, но взрослых, отравленных кочевой жизнью, диких варваров, которые не знали ни любви, ни сострадания, многие были готовы убивать голыми руками.
  - Затем наступило смутное время, оно длилось не одно поколение, оно ознаменовалось постоянными войнами и непрекращающейся враждой между сохранившимися очагами цивилизации. Хотя мы ведем свою историю от объединения земель, мы не должны забывать смутное время, мы всегда должны помнить ту пропасть, в которую можем скатиться, если перестанем почитать традиции предков. Восславим же традиции, восславим великого Мстислава, основателя Лиги! Виват!
  Зрители вскочили со своих мест, закричали во все горло, захлопали в ладоши, подняли руки вверх и запрыгали от радости. Половина всех пришедших - москвичи, полутора миллионный город, крупнейший в Лиге, по-праву заслужил половину трибун и само проведение форума. Остальным землям отводилось лишь по одному сектору, и один из секторов принадлежал Питеру. Тысяча мест на весь город, большую часть из них выкупал Александр, и он решал, кто поедет с ним, а кто останется дома. Где-то там на питерской трибуне сидит Ярополк, который на старости лет захотел еще раз побывать в Москве, и торговый советник, и счастливчики, что сумели достать билет, и Сергий, и конечно сам Александр, охраняемый бойцами элиты.
  А здесь под трибунами, как принято говорить - в технической зоне, атмосфера совсем другая - на стене экран, что транслирует с наружной камеры круг арены, видны зрители, видна ложа Вячеслава, украшенная золотом, но ощущение праздника не полное, чувствуется ответственность - впереди турнир, необходимо оправдать доверие, показать на что способен, не посрамить честь Питера, выложиться, отдать все силы. Еще бы знать, что ждет впереди, даже если обычное состязание, как на тренировке - пройти полосу препятствий, то за закрытыми дверьми, когда никто не отвлекает, и нет зрителей, бегается легко и просто, а когда вокруг орут пятьдесят тысяч голосов, и далеко не все скандируют слова поддержки, тогда удивительным образом можно показать худший результат, а потом долго не понимать, как такое могло случиться.
  - Объявляю тысяча четыреста восьмидесятый форум Лиги открытым!
  Под бурные аплодисменты заиграла музыка, музыканты исполняли гимн Лиги - мелодия, до глубины запавшая в душу, известная всем жителям, воодушевляла звонким четким ритмом. Зрители запели, громогласно чеканя слова, Валера встал, и начал петь, глядя на экран, негромко, но его хорошо было слышно и Василию, и сидевшей рядом Елене. Валера, как и полагалось, первую часть стиха пел тише, а на вторую делал ударение. В комнату зашел Святополк, улыбнулся, приобнял Валеру за плечи и стал ему подпевать.
  
  Сила - единство.
  Честь и отвага.
  Верность - престолу.
   Ни шага назад!
  К смерти - готовы,
  жизнь - нам награда.
  Традициям - слава,
  Лиге - виват!
  
  Гимн спели, Валера со Святополком сели на свои места. В комнате находились только они вчетвером, Александр выбрал их в качестве участников турнира, и от них зависело - победят они сегодня или проиграют. Победа ничего не решала, но проигравшая сторона оказывалась в менее выгодном положении и соперник, в данном случае - Архангельск, мог требовать различных преференций, вплоть до получения части земель. Правда обычно ограничивались торговыми отступными - проигравшие предоставляли право торговать товаром по указанным ценам, ремонтировали грузовые суда или обеспечивали энергией двигатели, но последнее слово всегда оставалось за Вячеславом - он мог посчитать какие-то прошлые заслуги и объявить мировую ничью, или вообще сказать, что победители конечно молодцы, но проигравшие потеряли куда больше, в итоге поменяв их местами. Все это были сплошные интриги Правителей, от простых людей ничего не зависело.
  - В этом году, в день открытия, нас ждет два захватывающих состязания. Первое, как всегда, между Ярославлем и Владимиром, я знаю - вы его с нетерпением ждете, и поверьте, им есть что показать. Второе - турнир примирения, в котором сойдутся Питер и Архангельск, их мы давно не видели, гарантирую - это будет увлекательнейшее зрелище. Я вижу вы готовы, тогда начинаем.
  Снова заиграла музыка, из-под своих трибун вышли участники - четыре от Ярославля и четыре от Владимира, их приветствовали зрители, отовсюду полетели одобрительные выкрики, сквозь всеобщий шум отчетливо слышалось скандирование: "Я-ро-слав, Я-ро-слав". За Владимир переживали меньше, в городе князя Станислава живет много крепких талантливых ребят, но счет побед и поражений в знаменитом противостоянии был не в их пользу, к тому же князь Ярослав пользовался большой популярностью во всех землях, а некоторые Правители спрашивали его совета, прежде чем идти к Вячеславу. Никто в Лиге не имел право носить имя Ярослав, кроме Правителя одноименного города, такова была традиция.
  Участники раскланивались зрителям, требуя поддержки и тут же ее получали. Юрий - главный заводила в четверке Ярославля, поднял правую руку, изображая выстрелы из пистолета по трибунам с сильной отдачей, он принялся расстреливать один сектор за другим, пока не сделал полный оборот, а зрители, после каждого его выстрела, вставали со своих мест и поднимали руки вверх.
  Насладившись публикой, участники сошлись и пожали руки. Это была еще одна традиция - отказ от рукопожатия считался позором, можно сколько угодно ненавидеть соперника, но пожать на арене руку был обязан каждый.
  Теперь все внимание было приковано к сектору Вячеслава, в самом низу, в специально отведенной ложе, сидела тройка судей, в их задачу входило определять жребий очередности состязания и вести подсчет результата. Судьи как всегда начали в последний момент, затянув со жребием, тишина арены выхватила чей-то громкий крик "давай" и последовавший за ним смех, на экране отчетливо было видно, как крайний судья эмоционально жестикулирует, показывая свое несогласие, но оказавшись в меньшинстве сникает, и наконец главный судья объявляет:
  - Владимир - номер четвертый, Ярославль - номер третий.
  Каждый боец имел свой номер, выбранные сделали несколько шагов от своих трибун к центру, ни того, ни другого Василий не знал по имени, да с такого расстояния лиц и не видно, но он отметил молодость обоих и плотное мускулистое телосложение.
  Над кругом арены повисла тень от шторок, которые закрыли ее от солнца, а из пола выросли заслонки и манекены, сверху пошла трансляция голограммы, она заполнила всю арену, поделив ее на семь зон. Василий подошел к экрану и подозвал Валеру к себе. Тем временем, участники встали у крайней заслонки, на ней висел турнирный пистолет и управление тактикой фигур и манекенов. Тактика выбиралась только один раз, дальше приходилось строго следовать выбору вне зависимости от ситуации, зачастую правильный выбор тактики обеспечивал победу в забеге, но бывали исключения.
  - Смотри внимательно, что они делают, возможно пригодится, - сказал Василий, обращаясь к Валере, - отмечай движение и направление атаки. Постарайся первым добраться до центра, заранее расположив оборону фигур. Помни - твои попадания по участнику в этой зоне удваивают очки, но в глухую оборону не лезь - это не нравится зрителям. Собрав несколько лишних баллов двигайся дальше, и не входи в красную зону на территории соперника, пока не закончишь со всеми фигурами. Затем быстро в нее забеги, порази манекен и возвращайся назад. Скорость не главное, можно пробежать быстрее соперника, но при этом собрать все выстрелы. Ты любишь обороняться, сложно из тебя эту дурь вытрясти, так что можно сыграть от обороны, где-то чуточку задержаться, но по сумме баллов быть точнее и победить.
  Участники сделали выбор, в центре арены в воздухе появился голографический красный шар, он замигал, под крики зрителей, меняя свой цвет на желтый, а затем на зеленый, и сразу, молниеносно все задвигалось - фигуры стали выполнять команду, направляясь в указанные им зоны, бойцы побежали вперед, с легкостью поражая цели. Зрители на трибунах неистовали, вскочив с мест, стараясь перекричать остальных, желая, чтобы именно их голос услышали. Кто-то сегодня озолотится, а кому-то придется залезть в глубокие долги.
  - Вот эти две зоны помнишь, что означают? - Василий показал на два боковых участка около центра.
  - Да, это карман.
  Семь зон считалось высшим уровнем, Валера без сомнения знал о правилах турнира, но по такой полосе препятствий бегал только один раз. В каждом домашнем участке постоянно двигается своя красная зона, в которой всегда располагается манекен. Между домашними - центральная зона, а по ее бокам - две небольшие территории, подсвеченные синим. Две фигуры со стороны Владимира как раз находились на одной из них. Трансляция голограммы имела свою специфику - участник не мог видеть фигуры, располагавшиеся в других зонах, поэтому, находясь в центре, невозможно понять, есть ли в кармане фигуры соперника, или он их всех оставил в домашней зоне.
  - Правильно, в карман заходить нельзя - теряются баллы, стрелять тоже бесполезно - у этой зоны иммунитет, туда можно направить фигуры, подгадав время таким образом, чтобы они вышли как раз, когда соперник побежит назад. Но довольно сложно все правильно рассчитать, и этим редко пользуются.
  - А если отправить в карман все фигуры?
  - Видел такое, - усмехнулся Василий, - крыло фигур в кармане, и кстати пару раз получилось, но это делал Юрий, - Василий кивком головы показал на экран, - и на мой взгляд ему крупно повезло.
  - Но все-таки, - не унимался Валера, - не поразив манекен возвращаться в центр нельзя, и в этот момент домой приходят фигуры - все разом, соперник теряет уйму времени.
  - Да, теряет, но вначале ему никто не мешает, и до красной он добежит гораздо быстрее, чем ты.
  В подтверждении слов Василия, фигуры Владимира задержались в кармане, выйдя, когда боец Ярославля уже находился в центре, он даже не стал по ним стрелять, укрылся заслонкой и вбежал в свою домашнюю зону, опередив соперника на несколько секунд. Зрители восторженно зааплодировали, трибуны вновь принялись скандировать "Я-ро-слав, Я-ро-слав". Заслонки уехали вниз, голограмма померкла, судьи склонились над столом, подсчитывая баллы.
  - Второй забег, - произнес Василий.
  Заслонки снова выросли из пола, но в других местах, участники принялись делать новый выбор тактики.
  - Про зрителей я не понял, разве имеет значение, что им нравится, а что нет?
  - Валера, - покачал головой Василий, - внимательно посмотри на экран, что ты видишь?
  - Соревнование.
  - Пятьдесят тысяч зрителей пришли увидеть зрелище, они хотят получить удовольствие, и они его получают, как думаешь, если бы Ярославль никогда не проигрывал, была бы хоть капля смысла во всем этом мероприятии?
  - Но...
  - С другой стороны мы выйдем против Архангельска, такого турнира не было уже лет пятьдесят наверно, и на арене нет никого, кто видел, как бегали стрельцы против элиты. Поддержка зрителей очень важна, ее трудно заслужить, а потерять можно мгновенно. Представь, что каждая твоя ошибка вызывает зрительский смех, а удача соперника - бурю восторга и радости. Стоишь, делаешь выбор, а с трибун доносится - "сдохни криволапый" или еще что-нибудь похлеще, все это сильно нервирует, и хочется лишь одного - чтобы поскорее закончился этот кошмар.
  - И как быть?
  - Побеждать и проигрывать с честью. Не опускаться до удара в лицо, не оскорблять соперника, не показывать, что рад его промаху, и если победил уверенно, то тут же посмотреть на ближайшие трибуны, показав им, что все так и было задумано. Тогда они будут тебе аплодировать, и не только тебе, но и всем нам, ведь мы одна команда.
  - Неплохо, да? - Вдруг сказал Святополк Елене, в ответ она утвердительно кивнула.
  На экране боец Ярославля задержался в красной зоне соперника, позволив манекену по себе выстрелить. Боец упал с дыркой в животе размером с добрый кулак и прежде, чем закончил регенерировать, получил еще одно попадание, а затем еще и еще. По полотну арены волнами расходились рассеянные световые лучи, манекен стрелял до тех пор, пока участник от Владимира не вернулся в домашнюю зону.
  - Видел, что произошло? - Продолжил Василий, - он мог остаться в центре и ждать окончания времени - он все равно бы победил, но вернулся, сохранив запас жизни сопернику, а может и вовсе спас его от смерти. Теперь послушай трибуны.
  Трибуны скандировали: "Вла-ди-мир, Вла-ди-мир".
  - А если в голову попадет, убьет насмерть? - Спросил Валера.
  - От скорости зависит. У участников обычный пистолет, эффективный только внутри турнирных зон, а вот у манекенов - настоящая световая винтовка. Мощная штука. Три года назад, когда я был на открытии, Тверь и Новгород выясняли отношения - два трупа, по одному на каждый город. Вячеслав объявил ничью, зрители остались довольны. Не переживай, с твоей скоростью на арене тебе ничто не грозит.
  - А собак имеет смысл ставить или от них никакого толка? - Показал на экран Валера.
  На арене начался третий забег. За Ярославль из домашней зоны, помимо крыла фигур, выскочили шесть боевых псов и яростно набросились на фигуры соперника, отправленные Владимиром в карман, псы не дали им вовремя пересечь границу зоны, фигуры замешкались и были убиты - тактика Владимира не сыграла, они проиграли забег. Счет стал два-один в пользу Ярославля, и следующий удачный забег мог принести им победу в первом раунде.
  - А парень молодец, рисковый, - произнес Святополк, - собаки хороши, но каждая стоит десять секунд времени.
  - Так у них же нет регенерации и они дохнут с одного выстрела.
  - Но это лишние цели, и бегают они быстрее, и управлять ими не нужно, достаточно спустить с цепи.
  - Можно вопрос, командир? - Вступила в разговор Елена. Василий кивком головы показал, что можно. - Какая у нас будет тактика?
  - На победу. Но если возьмем два раунда из трех, то в четвертом надо поддаться, чтобы получилась ничья.
  - А они станут поддаваться?
  - Станут, - уверенно ответил Василий.
  Он не знал наверняка, вчера он так и не встретился с Михаилом, да и Всеволод почему-то задержался с прилетом, и все вчерашние мысли и сегодняшний турнир пришлось обсуждать только с Георгием. Они решили, что князь Серафим поставит Михаила первым номером за Архангельск, тогда это гарантирует боевую ничью, других вариантов не было - турнир примирения диктовал свои условия - участие лучших бойцов, а счет по раундам два-два снимал все вопросы. Конечно, был еще Вячеслав, Правитель Москвы мог на ходу менять правила, но само ощущение мира уже витало в воздухе - никаких обстрелов границы, никаких разговоров про войну, а лозунги на экране Центральной площади Питера в поддержку заставы Масельги сменились на открытие филиала Северного банка.
  Трибуны снова взорвались оглушительными овациями - Ярославль выиграл четвертый забег, досрочно набрав три очка и повел в счете по раундам один-ноль. Судьи подождали, пока участники поблагодарят друг друга, пока раскланяются зрителям, пока зрители успокоятся, усядутся на свои места, затем объявили:
  - Владимир - номер второй, Ярославль - номер четвертый.
  - Ставлю недельное жалование на Владимир, десять к одному, - сказала Елена. Василий со Святополком засмеялись. - Что скажешь, Валера?
  Валера пожал плечами:
  - Второй номер сильнее четвертого, я бы тоже на него поставил.
  - Быстро разобрался, - подошел к экрану Святополк, - схватываешь на лету. Погоди-ка, это же Марина!
  Только после слов Святополка Василий разглядел, что один из участников от Владимира девушка. С высоты камеры она была похожа на парня - короткие осветленные волосы, такая же как и у всех форма черного цвета, но походка и плавные движения бедрами выделяли ее от остальных.
  - Эх, Марина, - мечтательно проговорил Святополк, - красотка!
  - Да она тебя и не вспомнит, - поддразнивала его Елена.
  - Зато я ее помню.
  - Так выйди на арену, подбеги к ней, встань на колени и проси руки и сердца. Вот это будет номер!
  Все засмеялись. Василий похлопал Святополка по спине.
  - Даже не вздумай. А ты не подначивай.
  Они еще посмеялись, глядя, как Марина влегкую взяла три забега из трех, Владимир сравнял счет по раундам.
  - Владимир - номер первый, Ярославль - номер первый.
  Все происходившее до этого не шло ни в какое сравнение с тем, что сейчас творилось на трибунах. Во всех секторах зрители, казалось, взлетели с мест, на трибуне Ярославля начали синхронно подпрыгивать, вскоре вся арена прыгала и топала ногами в такт, выстукивая ритм гимна Лиги. По стенам разносился монотонный стук, картинка на экране слегка подрагивала. Василий усадил Валеру в кресло перед экраном, сам сел рядом, давая понять, что разбор тактики закончен.
  - Никогда не делай то, что сейчас увидишь. Любовь публики нельзя получить за пару забегов, только Юрий и Денис могут позволить вольности.
  - Сотня рублей, десять к одному, - снова предложила Елена, - ставлю на Юрия.
  - По рукам, - улыбнулся Валера.
  Первый забег взял Юрий, он оставил все фигуры в домашней зоне, а сам пулей пролетел центр, поразил манекен и вернулся обратно, прежде чем Денис, стараясь не попасть в красную зону, смог расправится с обороной. Елена подняла руку вверх, празднуя победу.
  В следующем забеге Денис выставил шестерку собак - неожиданный ход, как в первом раунде, Юрию не повезло - он отправил четыре фигуры в карман и ни одной не оставил в доме, в центре началась неразбериха, усиливаемая лишь одной заслонкой, и Денис сумел опередить соперника, запасные фигуры Юрия так и не сыграли. Третий забег тоже остался за Денисом, он выиграл его по очкам.
  В четвертом заслонки встали в некое подобие лабиринта, и участники долго делали выбор тактики, просчитывая варианты. Судьба забега решилась в конце, когда Юрий столкнулся с Денисом, одновременно выскочив с ним с разных сторон заслонки, выстрелил в него в упор, успел поклониться, сорвав аплодисменты зрителей, и на какое-то мгновение все-таки опередил конкурента, вернувшись быстрее него в дом. Елена снова подняла руку вверх, повернулась к Валере, сверкая глазами.
  - Два-два, готовь денежки!
  Святополк засмеялся, Валера ничего не ответил, а Василий продолжал смотреть на экран, ему почему-то казалось, что Денис победит в раунде, уж очень очевидным был жребий судей. Если Юрий проиграет, зрители ему все простят, следующий раунд возьмет Ярославль, и счет станет ничейным, что вполне символично, в самый раз для открытия форума. Так и произошло. Юрий оставил три фигуры в доме, а остальные разместил в центре в глухой обороне, Денис, повторил тактику Юрия из первого забега, расположив крыло фигур в домашней зоне. Юрий сумел разобраться с ними до возвращения соперника в дом и даже вернулся в центр, но Денис находился уже на границе своей зоны.
  В итоге Владимир праздновал победу в третьем раунде и вышел вперед, а Елена проиграла пари. Зрители на трибунах продолжали рукоплескать, Юрий как мог оправдывался перед ними за поражение, посылал девушкам воздушные поцелуи, показывал на свои ботинки, как бы намекая на неудобство, еще раз показал как они лоб в лоб столкнулись с Денисом, изобразил неожиданность, потом они вместе раскланивались каждому сектору, повторно пожали руки. А зрители уже ждали следующий раунд.
  - Владимир - номер третий, Ярославль - номер второй.
  Последний раунд сорвал не меньше оваций, чем предыдущий. Участники лихо расставляли фигуры, комбинируя рисковую тактику: то Владимир отправил все фигуры в карман, выпустив в центр шестерку собак, то Ярославль взял аж двенадцать псов, пожертвовав тремя фигурами, чтоб вернуть потраченное время. Бойцы развлекались, забегая в красную зону при оставшихся фигурах в доме, выбегали из нее, снова забегали, подставляясь под выстрелы манекена, но вовремя возвращались обратно, а когда встречались в центре раскланивались друг перед другом, картинно снимая фантомные шляпы. Два забега так и не были закончены за отведенные пять минут, судьям приходилось считать баллы, а публика рукоплескала. Ярославль выиграл раунд по очкам, итоговый счет турнира стал два-два - боевая ничья.
  Вячеслав поднялся в своей ложе, арена стихла, ловя слова и жесты Правителя Москвы. Он поблагодарил участников, выразил восхищение мастерству и смекалке, похвалив их за честный поединок, пригласил отобедать с ним во дворце, сказал, что опечален поражением Юрия, но спорт есть спорт, напоследок пожелал Денису и Юрию успехов, намекая на их возможную новую встречу.
  - А сейчас я приглашаю на арену Питер и Архангельск. Два знаменитых города сойдутся в турнире примирения, и сегодня он будет состоять из трех частей. В первой части участники сыграют в болтанку, во второй покажут свои навыки на полосе препятствий, и если счет окажется ничейным, то в решающей третьей части нас ждет противостояние первых воинов своих земель - Михаила из Архангельска и Василия из Питера.
  Василий пребывал в полном недоумении. Вячеслав умел поражать, вот сволочь что придумал - свести в бою лучших друзей, заставить их драться между собой. Но это ладно, как-нибудь выкрутимся, но болтанка - старая древняя забава, пришедшая из смуты, использовалась лишь для казни, на открытиях форума она никогда не проводилась. Смертельная игра, победить в которую могли только те, у кого скорость выше восемнадцати единиц, у всех остальных каждый раунд болтанки отнимал из жизненных сил восемьдесят пять миллионов запаса.
  
  
  

2

  
  Странно - гимн пел он один, ни Елена, ни Василий даже не встали с кресел, когда заиграла музыка, и только вошедший Святополк затянул с ним припев. Странность была еще и в поведении командира - он взял Валеру на турнир, но толком не объяснил, что нужно делать, казалось турнир не волновал его вовсе, как будто победа и поражение ничего не значили. Или он хотел проиграть?
  С другой стороны, он гонял Валеру на тренировках по восемь часов, увеличив сложность, показывал различную тактику в зависимости от положения заслонок, но основной упор по-прежнему делал на быстроте передвижения, сознательно гнал его на стреляющего врага и в тоже время ругал, когда Валера не укрывался от выстрелов. И ни разу не взял на боевой выезд, а ведь прошел уже почти месяц, и в караул не ставил, не приписал ни к одному гарнизону, Валера так и болтался под шефством командира, отрезанный от остальной элиты.
  Голова шла кругом - разбор тактики прямо перед турниром, про карманы он, конечно, знал из обучения на полигоне, но на высшем уровне бегал только один раз - за день до отлета. Видимо придется полагаться на свои силы, вспомнить наставления Ярополка, вспомнить обучение, где Валера на отлично сдал экзамен по тактике прохождения, но на полигоне собак можно было ставить только шесть, и то вместо одной из фигур, а время на прохождение давалось в два раза больше - целых десять минут.
  Единственные слова наставления, которые он получил от командира - не переживать и показать, что умеешь. Легко сказать, пятьдесят тысяч зрителей будут смотреть на ошибки и невольно сравнивать технику забега с предыдущим соревнованием. Какие-то чудеса творили на арене эти ребята, как они бегали! Складывалось впечатление, что Валере никогда не достичь их высот, никогда с такой легкостью не попадать по движущимся целям, и уж конечно никогда не рассчитать с такой скоростью все варианты при выборе тактики.
  Валеру охватил сильный мандраж, и даже выигранное пари не прибавило уверенности. Глядя на шоу - именно так назвал Василий последний раунд, Валера подумал о полном провале, о смехе трибун, о подлых выкриках, что привел в пример командир, о гневе Правителя.
  Двери открылись, солнце ударило в глаза, ватные ноги сами понесли его вперед. Играла музыка, сзади, с питерской трибуны раздались крики: "виват, элита, Питер, виват". Валера повернулся - в первом ряду сидел Александр, их глаза встретились, и этот взгляд избавил от ощущения гибели, привнес спокойствие в мысли. Походка стала тверже, движения - решительнее.
  Он посмотрел на трибуны - московские сектора чередовались с секторами других земель, сбоку, на два часа, из-под своей трибуны шли соперники, а напротив, на южной стороне арены, располагалась ложа Вячеслава, справа от нее трибуна Ярославля, слева - Новгорода.
  Он слегка задержался и ускорил шаг, догоняя остальных. Они дошли до центра, развернулись к питерскому сектору, отсалютовали приветствие, а потом встали лицом к Вячеславу. Зрители замерли в ожидании.
  - Не стесняйтесь, - сказал Вячеслав, - пожмите руки, такова традиция.
  Зрители засмеялись и стали аплодировать, когда участники сблизились. Они змейкой прошли навстречу стрельцам, пожимая руки. Все четверо стрельцов - мужчины, один из них выглядел гораздо старше других - ему было за пятьдесят, очень необычный выбор участника, неужели у Архангельска не нашлось более молодого бойца? Двое других - примерно одного с Василием возраста, высокие, широкоплечие, умудренные опытом бойцы, а последний - совсем молодой парень, лет восемнадцать, как Валере, невысокого роста, с раскосыми глазами и с забавной прической - волосы чуть ли не с затылка росли вперед, доставая до глаз.
  Валера шел последним, после командира, и первый же, кому командир пожал руку, произнес: "Скандинав". Василий ничего не ответил, Валера прекрасно слышал это приветствие, слышали и остальные, но никто не заметил странность происходящего, Святополк как шел рядом, так и продолжал идти, и даже когда они снова встали перед Вячеславом, ничего не сказал.
  Но ведь прозвище "Скандинав" принадлежит Георгию, его дяде! Как можно называть Василия "Скандинавом"? Василий невозмутимо стоял, глядя на московскую трибуну. Вячеслав продолжил:
  - Болтанка - старая игра для увеселительных мероприятий. Правила очень просты - участники встают на помост, им закрепляют голову ремнями и отсекают тело. Один балл начисляется в том случае, если участник выжил, при равенстве после первого круга следует второй и так далее, до тех пор, пока один из городов не победит. Я попрошу первые номера отойти в сторону - отдыхайте, играть будут другие.
  Закончив рассказывать правила, Вячеслав сел, зрители сдержанно отнеслись к речи московского Правителя, кто-то продолжал рукоплескать, но некоторые молча наблюдали со своих мест. Из пола арены выехал помост с двумя п-образными секциями, сверху секций свисали ремни, справа блестело на солнце узкое стальное лезвие, на помосте стояли два техника. Василий отступил назад, от Архангельска отошел назад тот, кто назвал командира "Скандинавом".
  - Что делать-то надо? - Шепнул Святополку Валера.
  - Болтаться.
  Судьи засуетились, обсуждая жребий. Валера представил, как отрубают голову, его передернуло, захотелось уйти отсюда да подальше, но никто и не подумывал о бегстве, все стояли в ожидании своей участи, прямо как на испытании. Но там просто стреляешь себе в голову, а здесь голова останется в ремнях, тело упадет вниз, под арену, а дальше? Мозг запустит регенерацию? Начиная с шеи вырастет скелет, мышцы и кожа? Как долго это будет длиться? А кровь, она будет стекать и крупными каплями капать на помост? А одежда? Она ведь упадет вместе с телом, и придется болтаться нагишом, под смех публики.
  - Не переживай, - Елена толкнула Валеру локтем в бок, - мы все выживем, наша скорость не позволит телу упасть - рана начнет затягиваться раньше, чем лезвие выйдет с другой стороны шеи. Видишь того парня? Самого старшего. Вот он точно труп.
  - Откуда ты знаешь?
  - Это Максим - глава особистов Архангельска.
  Валера покосился на соперников. Они стояли так же невозмутимо, Максим не подавал виду, что боится. Если Елена считает его уже погибшим, то он и подавно должен об этом знать, так почему же он ничего не делает? Почему просто не попытается сбежать, уж лучше умереть в бою, чем болтаться на виселице. Он посмотрел на Василия, Василий жестом показал не нервничать.
  - Архангельск - номер второй, Питер - номер третий.
  Елена вышла вперед, от Архангельска - широкоплечий боец, на фоне Елены он казался скалой, но Валера знал, что внешний вид обманчив. Техники закрепили ремни, сначала на голове Елены, потом у стрельца, судьи дали команду, один из техников дернул рычаг, и с грохотом пол под ногами участников упал вниз, лезвие с пронзительным свистом выстрелило им в шею.
  Елена продолжала висеть, будто ничего не произошло, а боец Архангельска начал болтаться, потеряв тело. Под действием регенерации его шатания только усиливались, но никакой крови не было, он восстановился почти сразу. На глазах у изумленной публики, буквально из ничего тело сформировалось заново, и вскоре рядом с Еленой висел на ремнях абсолютно голый мужик.
  Трибуны взорвались овациями. Зрителям понравилось зрелище, со всех сторон сначала отдельными выкриками, затем все дружнее, арена подхватывала скандирование сектора Архангельска, не успела Елена вернуться к центру, как все трибуны в унисон на одном дыхании кричали: "Архангельск, Архангельск". Обнаженный боец подбежал к своему сектору, ему кинули одежду, и он вернулся в центр в более благопристойном виде.
  - Архангельск - номер четвертый, Питер - номер четвертый.
  Елена чуть подтолкнула Валеру вперед.
  - Иди, красавчик, не бойся.
  Видя, как легко Елена прошла состязание, он последовал ее примеру - бодро забрался на помост, его соперник - молодой парень с забавной прической усмехнулся. Техники закрепили ремни, судьи дали команду, и моментально, без раздумий сзади опустили рычаг. Пол ушел из-под ног, по шее полоснул металл, Валера почувствовал как регенерирует, непроизвольно пытаясь посмотреть вниз, но его тут же схватили и развязали узлы. Одежда никуда не делась, Василий оказался прав - ему ничто не грозит. Стрелец тоже остался цел, и прежде чем пойти к своим, еще раз с усмешкой взглянул на Валеру.
  - Архангельск - номер третий, Питер - номер второй.
  Второй номер принадлежал Святополку, он быстро поднялся по ступеням помоста, а Максим все не решался выйти вперед. Трибуны продолжали скандирование, Максим медленно побрел к виселице, глядя в сторону князя Серафима, а когда ремни закрепили, он вдруг бешено закричал: "стойте", но техник, не дожидаясь команды, привел механизм в действие. Тело Максима упало, регенерация дошла до плеч и остановилась, его труп продолжал болтаться, удерживаемый ремнями, кровь алыми каплями стекала вниз. Святополк остался невредим. Под смех и рукоплескания техники отвязали остатки Максима и позволили им упасть в чрево арены. Судья объявил:
  - В третьем раунде Архангельск не получает баллов. Счет по раундам - три-два побеждает Питер.
  Несмотря на объявление судьи, трибуны продолжали скандировать: "Архангельск, Архангельск". Они отправились в другую часть арены, теперь питерский сектор был справа, а ложа Вячеслава слева. Валера потер шею, он до сих пор ощущал где-то внутри стремительное острие, пронзающего плоть металла. Шторки закрыли солнце, на круг арены упала тень, из динамиков раздался голос Правителя Москвы.
  - В первой части турнира победу одерживает Питер, мои поздравления, но Архангельск потерял одного бойца, и чтобы сохранить паритет, Питеру придется выставить троих. Я спрашиваю князя Александра - кто из преображенцев пропустит полосу препятствий?
  - Первый воин, - не вставая с места ответил Александр.
  - Благородно. Тогда начинаем.
  На арену упала голограмма, заслонки выросли из пола.
  - Схема изменилась, - сказал им Василий, - три на три - ничьей быть не может. Надо победить.
  - Архангельск - номер второй, Питер - номер второй.
  - Давай, Свят, они должны поддаться.
  Странно, Василий считает, что соперник согласен на поражение, откуда такая уверенность? Если они сейчас победят, то выиграют турнир, но если проиграют - Василию придется драться с Михаилом - первым номером Архангельска, с тем, кто назвал его "Скандинавом", а он явно с ним драться не хочет. И тут Валеру как током ударило - они знакомы, и не просто знакомы - они друзья, но скрывают это.
  Двойная игра? Тайны за спиной Правителя? А Георгий, он ведь тоже "Скандинав", или они все именуют себя "Скандинавами"? Название группировки? Пароль при встрече, чтобы отделять своих от чужих? И почему отец поругался с дядей? Он тоже когда-то был с ними?
  - Бесы их всех разорви, что они творят! Святополк!
  - Прости, командир, ты же знаешь - Федор лучше меня.
  Святополк проиграл первый забег. А потом проиграл и второй. Отсюда, стоя на арене невозможно было понять, что происходило внутри турнирных зон, в доме еще различались фигуры и иногда вступающий в дело манекен, но дальше границы с центром арена представляла одну сплошную заслонку с двумя пустыми карманами. Святополку удалось взять третий забег, но по его виду, по взмокшим волосам, по тяжелому дыханию, Валере стало очевидно, что еще две победы он не вытянет.
  - Они не поддадутся, - словно читая его мысли произнесла Елена.
  В четвертом забеге Святополк вернулся в дом раньше Федора, но судьи объявили победу по очкам - Питер потерпел поражение в первом раунде. Публика ревела: "Архангельск, Архангельск", а когда Святополк подошел к ним, в них с трибун полетели объедки, кто-то кинул кость от курицы, кто-то швырнул кусок хлеба, сбоку под смех ближайших секторов закричали: "подкрепитесь, салаги".
  - Архангельск - номер четвертый, Питер - номер третий.
  Василий грубо схватил Елену за руку, развернул ее лицом к себе, не позволив ей и шага ступить в сторону ближайшей заслонки. Холодный, хлесткий голос командира, словно пощечина, поразил Валеру.
  - Раздевайся.
  - Что?
  - Что слышала. Раздевайся, как на охоте, снимай все, кроме ботинок.
  Елена - красивая, грациозная брюнетка, которая заигрывала со всеми мужчина подряд, и в тоже время казалась неприступной, стояла с бледно-каменным лицом. Приказ командира не обсуждался. Глядя ему прямо в глаза, Елена начала стягивать с себя форму элиты. Она рывками избавилась от застежек, с силой сорвала рубашку, вывернув рукава наизнанку, отшвырнула ее в сторону. Лишенный эмоций взгляд Василия пробирал до костей, от этого взгляда Валере стало страшно.
  Зрители на ближайших секторах притихли, заминка передалась всей арене, шум толпы сменился на ропот трибун. Святополк, воспользовавшись ситуацией, руками очертил силуэт Елены, представляя ее публике в новом образе. Стройные, подтянутые ноги, упругие ягодицы, плоский живот и высокая грудь являли собой завораживающее зрелище. Большинство мужчин никогда в жизни не видели столь идеальных форм, а девушки завистливо смотрели в их сторону. Наконец, Елена отбросила кружевную полоску трусов, и не отводя глаз с Василия, спросила:
  - Какие еще будут приказания, командир?
  - Никакой чести. Порви эту падаль.
  Яростный оскал озарил лицо Елены, улыбающийся Святополк отшатнулся. Ближайшие трибуны принялись скандировать вслед покачивающей бедрами женщине: "порви! порви!".
  В этот раз заслонки расположились по бокам центральной зоны, и можно было видеть далеко вперед, вплоть до манекена соперника. Выскочив в центр молодой стрелец остановился, удивленный обнаженным телом, не успев опомниться, он получил удар локтем в лицо и рухнул на полотно арены. Первый забег взяла Елена, на обратном пути второго она специально задержалась в центре, подкараулив соперника. Выверенный удар ногой в пах снова повалил его на землю. Елена выбила пистолет из рук стрельца и стала без остановки в него стрелять. Зрители ахнули, с трибун полетела бранная ругань, но сквозь гневные выкрики отчетливо слышалось: "порви! порви!" - многие хотели новой крови, трупа Максима было уже мало.
  Схватив соперника за ногу, Елена поволокла его к своей домашней зоне. Стрелец упирался, пытаясь высвободится, но против слепой беспощадной ярости он оказался бессилен. Елена видать хотела подставить его под манекен, в пылу драки забыв, что возвращение в дом прекращает забег. Она разочарованно посмотрела на бездействующую винтовку и отпустила ногу парня.
  В третьем забеге стрелец опасливо держался от нее подальше. Валера видел старания парня, но два предыдущих забега настолько вымотали его, что Елене даже не пришлось напрягаться, она легко добыла победу во втором раунде, взяв три балла из трех.
  - Все фигуры в центр и собак выпусти, во втором фигуры в доме, а потом опять как в первом. И беги не останавливаясь.
  Василий стоял рядом. Валера поразился приказу - командир заранее знал какую тактику следует использовать. Они уже до турнира договорились? Тогда что произошло в первом раунде? Или Михаил не смог убедить Федора в правильность поражения? Или Федор нарушил приказ? Или Михаил ничего не рассказал о договоре? А что делать ему - Валере? Побеждать, как того хочет командир, скрывая дружбу с главой стрельцов от Правителя, или проиграть, чего явно желает Вячеслав, исключив любые варианты на ничью.
  - Архангельск - номер первый, Питер - номер четвертый.
  Фигуры в центр и собак? Ладно, командир, будь по-твоему. Крепко держа в руках пистолет, он побежал, огибая заслонки. Центральная зона встретила его хаосом боя, восемь фигур Михаила, расправившись с собаками, устроили перестрелку с фигурами Валеры, он ловко закрывался, поражая цели.
  Как можно ставить крыло обороны в центр, не глядя на положение заслонок? Конечно они мешали друг другу, а Михаил, пусть даже и договорился с Василием, не мог взять и остановиться, не мог перестать стрелять, он вынужден был двигаться ничуть не медленнее.
  В доме обороны не оказалось, поразив манекен, Валера побежал назад, но опоздал - из кармана вышли фигуры Михаила, сам Михаил не стрелял в него, хотя мог несколько раз собрать лишние баллы, он крикнул: "фигуры в дом" и пересек границу свой зоны. На табло красовался счет: один-ноль, Валера проиграл первый забег.
  Во втором забеге он сделал все правильно - грамотно расположил оборону, пробежал центр справа, под крики поддержки с питерского сектора, но в домашней зоне соперника случайно попал в красную зону, она с огромной скоростью нагнала его, и манекен дважды выстрелил ему в спину. Из груди вылетел луч света, за ним еще один, Валера не упал, не потерял сознание, но первый же вдох, который он сделал, изнутри обжег ему легкие. В горле пересохло, он отчаянно бежал вперед, понимая, что проиграл и этот забег.
  Самая лучшая тактика - глухая оборона, как же хочется победить, но даже против поддающегося Михаила, он бездарно ведет команду к поражению. А если бы первый номер Архангельска бегал в полную силу? Посмотрев на положение заслонок, Валера решил, что и в третьем забеге надо играть от обороны, Михаил ждет удара в центр, пускай ждет, может неожиданный ход еще больше задержит его.
  Дырявая рубашка насквозь промокла, не обращая внимание на подступившую усталость, он снова побежал справа, четыре фигуры Михаила снова стояли в кармане. Валера поразил манекен, вернулся в центр и атаковал Михаила, бежал и выворачивал руку под левый бок, стреляя без перерыва. Удивительно - он ни разу не промахнулся, и когда с надеждой посмотрел на табло, то увидел счет: два-один.
  Хорошо! Он сам взял забег, ослушавшись приказ командира. Глядя на то, как Михаил расправился с его обороной, не было заметно, чтобы глава стрельцов активно поддавался. Может передумал?
  Заслонки выросли из пола, они встали так удачно, что можно было ошеломить соперника, отправив все фигуры в карман. Василий строго настрого запретил ему это делать. Но ведь не зря Ярополк хвалил Валеру за тактику, старый наставник редко опускался до похвалы, предпочитая лестным словам сухое молчание. Михаил зайдет в пустой центр, посчитает, что вся оборона в доме, зайдет в дом, и если он действительно не собирается побеждать, то сразу поймет в чем дело, споткнется или уронит пистолет, не важно - он задержится на пару секунд, позволив фигурам вернуться, а после этого ему придется долго отбиваться от них, прежде чем стрелять в манекен.
  Сделав выбор, Валера побежал вперед, он встретился с Михаилом в центре, и как в третьем забеге, собрал на нем множество дополнительных баллов, добрался до домашней зоны соперника, на мгновение забежал в красную, почти не целясь поразил манекен и понесся назад. Михаил вышел в центр, крикнув Валере: "молодец", в ответ Валера выстрелил в него, но на этот раз Михаил укрылся заслонкой. Валера на пять-шесть секунд опередил его, раньше вернувшись в дом, и без сомнений победил в четвертом забеге. На табло не было результата, оно стояло потухшим, голограмма померкла, заслонки спрятались в пол.
  - В четвертом забеге победа по очкам присуждается Архангельску, счет по раундам три-один, побеждает Архангельск.
  Валера растерянно посмотрел на Василия, командир движением руки подозвал его к себе. Елена уже оделась, она сидела на полу вместе со Святополком, прислонившись к стене арены. С трибун летела ругань и осуждающий свист, слова проклятий. Вячеслав встал в своей ложе, начал говорить, но зрители не утихали, и Правителю Москвы пришлось взять паузу.
  Двое мужчин с одной из московских трибун спрыгнули на полотно арены и побежали в сторону судей. Открылись двери, оттуда высыпало человек двадцать дружины, они быстро окружили бегущих, повалили на землю, скрутили и потащили в подтрибунные помещения. На всех секторах появились люди с оружием, они встали плотной шеренгой в проходах, с их появлением публика стала утихать. Самых разгоряченных били прикладами в голову, а потом уносили с трибун. Спустя несколько минут над ареной повисла тишина.
  - Братья и сестры! Согласен, решение судей спорное, но я призываю сохранять порядок и успокоится, сегодня праздник, так давайте не будем омрачать этот светлый день грубым насилием.
  Послышались сдержанные аплодисменты.
  - Турнир примирения - пример благородства, выраженный уважением к сопернику. Но разве мы увидели уважение? Мы увидели нечестную игру обеих команд. Я опечален исходом не меньше вашего. Сначала Архангельск выставляет не самого лучшего бойца, а затем Питер плюет на традиции, опускаясь до рукоприкладства.
  Зрители утвердительно закивали головами.
  - Позволим же им оправдать наши ожидания. Пусть все решится в финальной части, в поединке первых воинов, надеюсь они не запятнают репутацию своих земель, и мы увидим честную, достойную уважения дуэль.
  Шторки открылись, яркое солнце ослепило круг арены. Из пола выехали заслонки, только две - самые крайние. Зрители принялись рукоплескать.
  - Иди к остальным, ты сделал, что мог.
  Получив последний приказ командира, Валера поплелся к своим. Он сел рядом со Святополком и принялся смотреть, как Василий подходит к заслонке, берет за рукоять резак, как делает взмахи обоюдоострым клинком, с лезвием, до красноты разогретым батарейками, как идет твердым шагом к центру арены, а с другой стороны, ему навстречу, идет Михаил.
  В нескольких метрах от центра они остановились. Зрители снова принялись скандировать: "порви! порви!", и под этот громогласный вой, два первых номера продолжали стоять, не шелохнувшись. Прошло не меньше минуты, публика не утихала, но соперники и не помышляли о драке. Заглушая трибуны раздался хриплый старческий голос князя Серафима:
  - Чего ты ждешь, Михаил, убей его!
  Крики "убей!" заполонили всю арену. Михаил отбросил резак в сторону, клинок упал на полотно, высекая из пола рыжие искры.
  - Невероятно, - проговорил Святополк.
  Глава стрельцов Архангельска ослушался приказа Правителя! Как он посмел?! Удивленные возгласы и разочарование охватило зрителей, они уже не кричали, они тихо наблюдали за происходящим, которое никак не укладывалось в голове. На арене происходило что-то странное, не поддающееся логике, разум отчаянно пытался понять, что могло привести к подобным событиям, но не мог найти ни одного объяснения. Пятьдесят тысяч зрителей молча наблюдали за развязкой.
  
  
  

3

  
  - Что это было, Василий? Твоя озабоченная баба нанесла моему пареньку психологическую травму! - С порога сказал Михаил.
  Он опоздал, и они начали без него. Всеволод и Георгий засмеялись, Василий тоже улыбался - он был рад видеть друга.
  - Здорово!
  Михаил прошел к столу, он был одет по-гражданке. Они собрались в отеле, на седьмом этаже гостевого сектора, здесь располагались московские номера, но комнаты всегда пустовали - москвичи итак находились в своем городе, им незачем было заселяться в отель, и в некоторые помещения никто не заходил уже по-несколько лет.
  - А девка ничего, - поддержал Георгий, - я отвлекся, поэтому сначала подумал, что твой боец переоделся, потом смотрю - какая-то странная форма, ну а когда вокруг солдаты стали потирать руки и улыбаться, разглядел все, что можно было увидеть. Пригласил бы меня в Питер что ли? Познакомил.
  - Она тебе оплеух отвесит, - ответил Михаил за Василия.
  - А что, драться она умеет, я тоже не ангел, бьюсь об заклад - она горячая штучка!
  Михаил поставил на стол три бутыля медовухи рядом с уже открытыми бутылками, вслед за ними положил крупный кусок вяленого мяса, сам сел напротив Василия. Еще со знакомства они всегда садились в таком порядке - Михаил напротив Василия, а Георгий напротив Всеволода.
  - Выпьем, - поднял Михаил наполненную до краев кружку, - за друзей.
  - За друзей.
  Они выпили не чокаясь.
  - Как добрался? - После непродолжительного молчания вступил в разговор Всеволод.
  - С трудом отделался от Серафима. Как же он мне надоел! Моих же бойцов ко мне приставил. Пришлось тайно покинуть дворец, купить этот наряд. Скажу я вам - попасть на гостевой сектор очень не просто, дружины - полно, но у меня уже есть свой человек. Да я же не рассказывал. В этом году после испытания у стрельцов пополнение - трое, двое так себе, а вот третий - девятнадцать и две, запас больше трех миллиардов.
  Василий хотел было сказать, что и у него есть такой боец, но не стал перебивать друга.
  - Я же говорил - от скорости все зависит! Стиратель работает только на тех, у кого скорость больше девятнадцати. Ну я и взял его на острова. Рисковал конечно, но куда без этого.
  Михаил принялся нарезать мясо в общую тарелку, налил себе еще медовухи, сделал глоток, а затем продолжил:
  - На следующий же день взял. Парень обрадовался - боевой выезд с командиром, такая честь! Да вы его видели сегодня, хотя ничего вы не видели - вы на голую бабу смотрели, да я и сам на нее смотрел, - засмеялся Михаил. - Парня Тимуром зовут, смышленый. В общем, скрутил я его, прислонил к шее стиратель. Как он орал! На всю пустошь, честное слово!
  - Тебе нельзя возвращаться. Что делать будешь? - Снова спросил Всеволод.
  - Знаю, что нельзя. Завтра угоню коптер, слетаю домой, соберу кое-какие вещи и махну в горы.
  Михаил налил себе еще медовухи, сделал новый глоток, затем потянулся за мясом.
  - Да, Василий, задали мы с тобой сегодня жару.
  - Максима ты поставил на турнир?
  - Нет. Серафим так решил.
  - А зачем побеждал в первом раунде?
  - Издеваешься что ли? Я всем сразу сказал - проиграть! Но Серафим подозвал Федора к себе, больше минуты ему что-то втирал, результат ты видел. Потом твоя сумасшедшая взяла раунд, и я подумал - вдруг получится! Но не мог же я проиграть первый забег! Я его и выиграл, а во втором твой парень подставился под манекен, и я решил, что и ему вправили мозги, и стал бегать в полную силу. Но твой хорош, дважды меня уделал!
  - Один раз, - поправил Всеволод. Михаил усмехнулся.
  - Дважды. Да это и не важно. Я так понимаю - они заранее решили свести нас на дуэли. Только зачем?
  - Есть одна мысль, - сказал Георгий, - мне вчера Василий пол вечера объяснял, я сначала не поверил, вы тоже не поверите, не сомневайтесь, но сегодня произошло подтверждение его словам. Расскажи им Василий.
  Все посмотрели на Василия. Михаил снова себе налил, он делал один глоток за другим, было видно, что его трясло от пережитых событий, вполне вероятно он чудом сохранил себе жизнь.
  Василий даже не представлял, чтобы бы они делали, если б Михаил не пришел. В отсутствие Михаила Всеволод высказался за атаку на гостевой сектор Архангельска, а Георгий поддержал, сказав, что с радостью возьмет крыло рысаков и вызволит друга. Василий мог взять два крыла, благо Александр привез в Москву большую часть элиты Питера, но атака могла привести к полномасштабной войне между землями. А теперь оказывается, что Михаила в гостевом секторе не было, он находился во дворце Вячеслава, где дан обед в честь открытия форума, приглашены все Правители, и чтобы тогда друзья делали? Атаковали московский дворец? Это чистое самоубийство.
  - На днях Александр рассказал мне одну историю, я порылся в архиве, и нашел невероятную закономерность. Оказывается, за время правления князей дважды меняются главы особистов, первый раз - в год воцарения, причем не важно - до смерти старого Правителя или после, второй раз - примерно через двадцать лет, и назначение получает всегда тот, кто родился где-то через месяц-другой после начала правления. Максим мертв - Серафим в этом году освободит трон своему наследнику.
  Михаил рассмеялся, Всеволод тоже скептически отнесся к его словам.
  - Сколько книг ты пролистал?
  - Все за последние пятьсот лет.
  - Говорю же вам, вы не поверите, - подобрался Георгий, - знаете, что сегодня произошло? Вячеслав подписал указ о назначении главы особого отряда. Им стал Евгений. Помните, я вам рассказывал о парне со скоростью семнадцать и один, у него еще после испытания осталось запаса на пару регенераций? Он родился через три недели после смерти Анатолия. Двадцать один год парню, Вячеслав мне его сегодня представил.
  - То есть вы оба считаете, что все главы особого отряда заранее известны?
  - А вот теперь, прости Василий, но я должен это сказать, я хочу еще раз продвинуть свою теорию.
  Все засмеялись, они знали теорию Георгия, она подкупала отсутствием всевластия князей. Георгий считал, что регенерация - не дар Правителей, а дар от природы, человек рождается с регенерацией или без, но Правители никак не могут влиять на нее. Более того, он говорил, что князья лишены регенерации вовсе, и их запросто можно убить с одного выстрела. Единственное, что они умеют - манипулировать сознанием. Но и здесь они не всесильны - обычные люди, лишенные регенерации, могут поносить князей последними словами, но бойцы дружины и другие приближенные никогда не посмеют оскорбить Правителя. Дружина нужна лишь для того, чтобы держать народ в страхе за свою жизнь, а не охранять Правителя от покушения других князей, потому что они все между собой договорились, и вся политика, вся торговля, все агитационные плакаты, весь патриотизм - сплошной сговор. Чаша весов качается то в одну, то в другую сторону, меняется политика - меняется общественное мнение, и вот уже враги становятся друзьями, а те, кто цинично брошен на войну погибают за просто так, за слепую веру, за лживые идеалы.
  - Девяносто пять процентов людей лишены регенерации, - продолжал Георгий, - не полностью конечно, но свой запас они могут потерять буквально за одну драку, а смертельную рану им никогда не восстановить, остальные пять процентов, то есть мы, подвержены манипуляции, и именно мы занимаем все важные ключевые посты на службе Правителя. Но чем выше скорость, тем меньше влияния на человека можно оказать, даже наоборот - с высокой скоростью человек сам начинает манипулировать сознанием окружающих. Те, у кого скорость тринадцать-шестнадцать как истуканы, с ними вообще невозможно ни о чем разговаривать, начиная с восемнадцати к людям возвращается какая-то часть собственной воли, но стиратель на них не действует, значит - они не до конца свободны. Спасибо, Михаил, что проверил стиратель, твой успех лишь подтверждает мои слова.
  - Да ничего он не подтверждает.
  - Погоди, Всеволод, я еще не закончил. Находка Василия прояснила ситуацию. Истинный глава особистов, тот самый, что рождается после восхождения Правителя на престол, с его приходом начинается самое интересное - подписывается мир, создаются альянсы, земли летят на Великую охоту. Всеволод, когда я прилетал к тебе последний раз, ты сам мне рассказывал, что нашел в архиве упоминание о бегстве Правителя Перми в Ярославль, и его триумфальном возвращении.
  - Было дело.
  - Так вот, я в мае гостил в Новгороде и залез в их архив, мне стало интересно, как события грандиозной победы Питера отражены в новгородских книгах. А вот как: некий Радомир вместо Великой охоты, захватил Новгород с войском Лиги. Правитель Новгорода бежал в Москву, и ни одна земля не решалась сорок лет нападать на захваченный город, а когда войско состарилось, Святозар разбил старика-Радомира, и князь Новгорода вернулся на свой трон.
  - Ты хочешь сказать...
  - Законные князья никогда не воюют между собой по-настоящему. Все грандиозные победы - пшик, они происходят только тогда, когда на трон садится чужой человек.
  - Причем тогда особисты?
  - Мы были на Великой охоте, и мы своими глазами видели на кого эта охота объявлена. Вы думаете три тысячи элитных воинов полетели в пустошь ради увеселительной прогулки? Да так, что вернулись только четверо? Князья готовы устлать трупами путь к победе, они выращивают нас как свиней на убой - тренировки, обучение приемам, проведение турниров - это отбор, чтобы получить сильнейших бойцов, а потом бросить их пекло. Особисты действуют единым фронтом по всем землям Лиги, принимают дела предшественников и готовят новую Великую охоту. Вспомни, кто разруливал тактику восемнадцать лет назад.
  Всеволод не ответил, Михаил тоже промолчал.
  - Максим, - сказал Василий.
  - А теперь он мертв, и скоро нас ждет еще одна Великая охота. Но в этот раз что-то идет не так - посчитайте своих бойцов, у меня сто четыре рысака, но Москва крупнейший город, у остальных земель в среднем по тридцать воинов, помножьте на количество земель - цифра будет меньше тысячи, на последней охоте нас было в три раза больше. Видимо решили взять не количеством, а качеством, следовательно - появилось новое оружие, мощнее и дальнобойнее. Не удивлюсь, если мы увидим пистолет, способный убивать кого угодно с одного выстрела.
  - Ну ты уж не загибай.
  - Мы знаем против кого создается оружие. Мы не видим людей с максимальной скоростью в двадцать одну единицу, и это только подтверждает мою теорию - либо Правители не могут влиять на регенерацию, либо люди с такой скоростью ничуть не хуже манипулируют сознанием и являются угрозой действующей власти. Вы оба слишком часто летали в одни и те же дни на встречу друг с другом, возможно князья что-то заподозрили, и захотели убедиться в преданности, прежде чем отдавать войско Лиги в ваши руки. Тебе, Мишка, не повезло, если б Александр первым отдал приказ, то сейчас в твоем наряде сидел бы Василий.
  Георгий сделал большой глоток из своей кружки. Над столом повисла тишина. Василий размышлял над словами Георгия, он размышлял над некоторыми мыслями и вчера, но сегодня, сидя в компании друзей, стало очевидно, что Георгий еще не закончил, поэтому Василий первым спросил:
  - Что ты предлагаешь?
  - Действовать, и как можно быстрее. У меня в этом году ни одного бойца, Всеволод, у тебя как с пополнением?
  - Есть один - Борис, я привез его с собой.
  - Василий?
  - Тоже один, кстати, вы его видели на турнире.
  - Так это был он! - Воскликнул уже изрядно захмелевший Михаил.
  - Не может быть, - удивился Георгий, - Валера?
  Василий утвердительно кивнул.
  - Необходимо завтра же их стереть. Если получится - следует облететь все земли в поисках кандидатов и собрать свой отряд. Знаю - нас будет максимум человек тридцать, но этого достаточно, чтобы захватить скажем пермский дворец.
  Михаил поперхнулся медовухой.
  - Ты хочешь сесть на трон Перми?
  - А что нам помешает? Не знаю как вам, а мне надоело сидеть в архиве, сыт по горло этими бумажками, нам никогда не докопаться до истины.
  - Поэтому, - тихим голосом произнес Всеволод, - надо не переворот устраивать, а найти вайделот и поговорить с ней.
  - Мы восемнадцать лет искали и ничего не нашли! Пустая трата времени! Я чувствую - что-то намечается, такого единения давно не было, все земли разом помирились.
  - Форум Лиги ведь! - Засмеялся Михаил. Георгий махнул на него рукой.
  - Так может лучше подождать? - Продолжал медленно говорить Всеволод, - Мишка улетит в горы, разведает старые координаты, вдруг ему повезет, и он организует встречу, мы поговорим, узнаем всю правду, а затем решим как поступить. А если ты прав насчет Великой охоты, то в нашей верности никто не сомневается, мы получим войско Лиги без лишних телодвижений, нам даже летать никуда не придется, и вот тогда уже начнем действовать. Сотрем всех, у кого скорость больше девятнадцати, над остальными проверим твою теорию с манипуляцией - прикажем им идти за нами, и если все действительно так, то они не посмеют ослушаться. - Немного помолчав, Всеволод спросил, - А почему Пермь?
  - Из пермского дворца потрясающий вид на восточную пустошь.
  Друзья засмеялись. Михаил откинулся на спинку стула, потерял равновесие и чуть не упал назад, но вовремя ухватился за край стола.
  За такие разговоры князья не задумываясь приговорили бы их к смерти. Василий представил тесный гроб с сотней раскаленных шипов внутри, из которого не выбраться, постоянную регенерацию тела, дни, недели, возможно месяцы непрекращающейся пытки с неминуемым концом. Василий окинул взглядом друзей, Михаил сидел с покрасневшим лицом, он был уже в стельку пьян, Георгий заглянул в свою кружку, залпом выпил содержимое, а затем со стуком поставил ее на стол, Всеволод смотрел на Михаила.
  - Тебе завтра коптер угонять, может притормозишь?
  - Ты прав, дружище. Однажды я так напился, что почувствовал регенерацию - я был мертвецки пьян! Я поверю в твою теорию, Георгий, если до конца года в Архангельске сменится Правитель. А пока я согласен со Всеволодом - надо подождать, вдруг я и вправду найду бесов.
  На этих словах глаза Михаила с удивлением уставились за спину Василия, Всеволод перехватил его взгляд, одним движением взял нож со стола и метнул, не глядя, в сторону двери. Василий вскочил, Георгий и Всеволод тоже поднялись. В дверях, опершись на стену, стоял Валера, нож по самую рукоятку вошел ему в шею, и он обеими руками медленно вытаскивал его, морщась и глотая ртом воздух. Георгий подошел к Валере, помог с ножом, похлопав Валеру по спине.
  - Это мой племянник, по-совместительству боец Василия. Проходи, садись, выпей с нами.
  Валера растерянно смотрел на собравшихся. Интересно, что он слышал? На Валере красовалась пестрая рубаха, заправленная в черные штаны элиты.
  - Всеволод, - протянул руку глава спецназа Ярославля, - а это Михаил, сегодня ты его уже видел.
  - Неужели было так сложно не подставиться под манекен, - заплетающимся языком проговорил Михаил.
  - Не слушай его, - улыбался Всеволод, - Мишка не умеет пить.
  - Неужели так сложно!
  - Я пожалуй пойду, - направился к выходу Валера.
  - Да куда ты пойдешь, садись, давно не виделись, - начал останавливать его Георгий, но Валера извинился за беспокойство и несмотря на уговоры вышел из номера в холл. Всеволод достал из кармана стиратель, вопросительно взглянув на Василия. Василий покачал головой, Всеволод пожал плечами и убрал прибор.
  - Я тоже пойду, - сказал спецназовец, - пошли Михаил, завтра рано вставать.
  Проводив друзей, Василий с Георгием остались вдвоем. Георгий разочарованно смотрел на Василия, блеск в глаза друга потух.
  - Ты прав, Георгий, вместо тысяч смертей на Великой охоте и постоянного риска быть казненным за неповиновение, лучше окопаться в каком-нибудь городе и тихо прожить оставшуюся жизнь. Но и Всеволод прав - нам следует подождать, пока князья сами не вложат армию в наши руки.
  - Значит будем ждать.
  Они сидели до позднего вечера и о делах уже не говорили.
  
  
  

4

  
  - Немедленно подними резак и дерись! Иначе я собственноручно отсеку тебе тело столько раз, сколько потребуется.
  Издалека не было видно, но складывалось впечатление, что Михаил даже не моргнул глазами.
  - Сядь, Серафим, разве не видишь - твой воин не слушает тебя, - сидя в своем кресле произнес Александр.
  - Архангельск выставляет нового участника, - не унимался Серафим.
  - На турнире примирения нельзя менять бойцов - такова традиция. Мы должны помирится, и наши люди нам намекают, что устали от кровопролития, я поддерживаю их точку зрения. Брось оружие, Василий, мы не будем драться.
  Василий отбросил резак в сторону.
  - Нет, пусть дерется! Пусть убьет этого предателя!
  - Ты видно притомился, Серафим, моим воинам приказы отдаю только я.
  - Еще один выпад, Александр, и клянусь честью, я прикажу стрельцам прямо сейчас атаковать питерский сектор.
  - Довольно! - Поднялся в своей ложе Вячеслав. - Вы опозорили турнир, превратив открытие форума в цирк. Архангельск лишается всех торговых преференций. Каждое грузовое судно, заходящее в Двинской порт до конца года, может рассчитывать на полную зарядку двигателей. Также Архангельск предоставит пятьдесят техников в безвозмездную...
  - Это уже слишком, Вячеслав.
  - Предоставит пятьдесят техников в безвозмездную аренду Питеру для осуществления расчетов по техническому обслуживанию каналов дальнобойными орудиями. Питер же, обязуется за свой счет организовать весь комплекс необходимых мероприятий. Я призываю вас к примирению. В моем дворце вы сядете рядом, напротив меня, я не хочу слышать ни одной колкости из твоих уст, Александр, а ты, Серафим, будь сдержаннее в своих речах. На этом я завершаю турнир открытия. Зрители беспрепятственно могут спускаться на арену и участвовать в псевдо-соревнованиях, манекены будут отключены от питания. Желаю всем приятного вечера, развлекайтесь.
  Двери открылись. Под аплодисменты и свист Михаила окружили не менее ста вооруженных людей, он не сопротивлялся, позволив им скрутить себя. Дружина повела его к трибуне Архангельска. Василий смотрел им вслед, пока они не скрылись из вида, затем направился к питерскому сектору, Елена и Святополк последовали за ним. Валера остался один, он не хотел видеть командира. Зашел в ближайшие двери, и весь путь до Базарной площади прокладывал себе дорогу мимо идущих навстречу зрителей, что желали побегать по арене и пострелять по мишеням.
  Сплошной обман, начиная с молчания отца, и заканчивая словами Правителей. Ослушаться приказа! И его не убили на глазах у жадной до крови публики, его оставили в живых. А командир, если они с Михаилом на самом деле друзья, что он теперь будет делать? А Серафим, неужели он бы стал стрелять по трибуне Александра? Прямо здесь, во время форума Лиги! Кого он пытался обмануть? И никто ничего не сказал, как будто так и должно было случится! Он вернется в Питер и сразу же поговорит с отцом, отец расскажет ему все о "Скандинавах".
  На Базарной площади колыхались на ветру множество торговых палаток. Люди ходили меж рядов, выбирали товар, приценивались, торговались.
  - Эй, боец! Да, ты, иди сюда! Покажи на что способен! - Торговец подзывал его к мишени с двумя турнирными пистолетами. У палатки стояли несколько человек, товар предлагался самый разнообразный: от детских игрушек и леденцов, до модных нарядов, сшитых из дорогих тканей.
  - Тебя подстрелили! Ничего себе дырочки! Негоже такому воину ходить в рванье, купи рубаху, посмотри какая ткань, потрогай - высочайшее качество!
  - Я не взял денег.
  - Он не взял денег! Пришел на базар и не взял денег! Ай-я-яй! Как не хорошо обманывать!
  - У меня правда ничего нет, все в отеле осталось.
  - Так ты гость! Что же сразу не сказал! Гостям полагается скидка, с какой ты земли?
  - Питер.
  - О! Это славный город. Я поменяю твою старую дырявую рубаху на новую, но с одним условием - ты постреляешь по мишени, соревнуясь с покупателями. Только не поддавайся, целься как умеешь!
  - Я лучше пойду.
  - И лимонадом напою, и накормлю! Ты с турнира видать, проголодался наверно?
  Заманчивое предложение, пить очень хотелось, да и перекусить не помешает. Но каков хитрец, он соберет толпу зрителей, а потом возьмет его рубаху и повесит рядом с мишенью, и всем будет рассказывать, что у него в тире стрелял боец элиты.
  - По рукам!
  - Вот молодец! Бери пистолет, не стесняйся, командуй!
  Первым делом Валера откупорил бутылку лимонада и взял теплую мясную лепешку. Торговец стал зазывать людей, представляя Валеру как величайшего воина современности: бьет без промаха, ничуть не хуже Мстислава, а кто не верит - может сам в этом убедиться.
  Сначала желающих было немного, но когда у палатки начали останавливаться прохожие, смотреть за происходящим, подбадривать смельчаков, которые бросили вызов настоящей элите, Валере пришлось постоянно с кем-то соревноваться. Один за другим люди подходили к мишени и пытались выиграть приз, совершенно не думая о том, что победить им никогда не удастся.
  Вот этот высокий папаша снял со своих плеч трехлетнего мальчика, подмигнул жене и точно попал по всем простым целям, но когда мишень задвигалась, он не смог набрать ни одного балла. А вот этот юноша стрелял еще хуже, он громко шутил с друзьями и пошатывался, держа в одной руке стакан с медовухой; когда он проиграл, то сказал, что мишень подкручена, Валера взял его пистолет и за отведенное время ни разу не промахнулся. Десятилетняя девочка вцепилась в рукоять двумя руками и зажмурила один глаз, она дважды метко попала, Валера поддался, торговец зыркнул на него глазами, но все же с улыбкой отдал девочке медвежонка и леденец на палочке. Зрители зааплодировали довольной малышке, подбежавшей к родителям.
  Лишь один раз Валера встретил достойного соперника. Молодой парень, в такой же черной форме, стрелял без промаха, и даже когда мишень перешла на высший уровень, он не промахивался. Валера победил по очкам, поразив цели за меньшее время.
  - Борис, - протянул руку парень. Они с ним коротко поговорили, оказалось он был на открытии, и видел как Валера победил в последнем забеге. - Грубейшая ошибка судей, - сказал он.
  - С какой ты земли? - Спросил Валера.
  - Ярославль, - гордо ответил Борис и скрылся в толпе.
  Солнце уже заползло за крышу отеля, жаркий июньский день сменялся вечерней прохладой. Валера снял дырявую рубашку, переоделся в пестрый наряд и не обращая внимания на уговоры торговца, пошел в сторону гостевого сектора. Публика рукоплескала ему вслед.
  Но сразу пройти к отелю не получилось - не пускала дружина. Бойцы показывали на левую грудь, где должна была висеть нашивка элиты, часть ее сгорела от выстрела манекена, а другая часть осталась на старой рубашке. Они не хотели слышать, что он из Питера, оттеснили к краю моста, наставили на него оружие и сказали, что если он не уйдет, то они сделают из него решето, на что с лихвой хватит заряда их капсул.
  - Пропустите его.
  С Гостевого моста к ним спускался тот самый стрелец, который так высокомерно усмехался Валере. Дружина не посмела ослушаться, и Валера беспрепятственно прошел, поблагодарив стрельца. Тот снова ему усмехнулся и не спеша зашагал к московскому дворцу.
  Валера побродил по гостевому сектору, забрался на седьмой этаж отеля, и оттуда, с широкого балкона, долго смотрел на монолитные стены звезды московского Правителя. Им овладела какая-то апатия, совсем иной он представлял службу, что-то странное, неуловимое творилось вокруг, неправильное, неестественное, весь сегодняшний день только усиливал это чувство.
  Наконец, когда уже совсем стемнело, он направился в свою комнату, в темноте свернул не туда, и из дальнего коридора до него долетел едва различимый смех. Что-то знакомое было в смехе, где-то он уже его слышал, любопытство взяло вверх, и он пошел на звук, тихо открыл незапертые двери, заходя в светлое помещение.
  - Я согласен со Всеволодом - надо подождать, вдруг я и вправду найду бесов.
  От сказанных слов он удивился, а потом что-то вонзилось ему в шею. Он даже не заметил, как это произошло, поднял руки, нащупал рукоять ножа, стал вытаскивать, пытаясь сделать вдох и чувствуя постоянную регенерацию. По шее стекала кровь, кто-то оказался рядом и помог ему высвободится. Он поднял глаза и увидел Георгия.
  - Проходи, садись, выпей с нами.
  Помимо Георгия, в комнате был командир, он стоял плечом к плечу со здоровенным широкоплечим мужчиной на две головы выше него. За столом, позади них, сидел Михаил.
  - Всеволод, - представился здоровяк.
  Валере, привычному к своему высокому росту, пришлось приподнять голову вверх, чтобы посмотреть в глаза Всеволоду. Он пожал огромную твердую ладонь, до белизны сжавшую его руку, и второй раз за день пожал руку Михаилу.
  Михаил продолжал сидеть, и Валера вынужден был через весь стол тянуться для рукопожатия. Глава стрельцов под вечер разоделся в изысканный наряд, невзирая на арест, он был сильно пьян и беспечно весел.
  И здесь обман! Серафим требовал убить Михаила перед зрителями, а за кулисами взял и отпустил, пожалев лучшего бойца. Георгий отодвинул свой стул, принялся пододвигать скамью, стоявшую у стены. Михаил что-то говорил про манекен, но Валера уже не слушал его, он попрощался и поспешил покинуть "Скандинавов".
  Когда отец расскажет правду, он первый делом пойдет к Правителю, добьется аудиенции, все выложит Александру как есть, все свои мысли, все подозрения, пусть Александр решит как поступить, Валера примет любое решение.
  А не посмеется ли Правитель над ним? Они же хотят найти бесов! Героев легенд и бабушкиных сказок! Не ходи в пустошь один - встретишь бесов! Но отец в лучшие годы в одиночку плавал по рекам и каналам на своем баркасе, сделал полный круг, он-то всякого повидал, но ни о каких бесах ни разу не рассказывал. Своим бесстрашием он покорил первую красавицу Москвы - так он называл мать, они встретились в Пскове, и уже через десять дней он привез ее в Питер.
  Или бесы на самом деле существуют? Валера резко остановился. Пошел назад, но пройдя несколько шагов передумал - Георгий не станет ему ничего рассказывать, да и Василий тоже.
  Пребывая в полном замешательстве Валера зашел в свой номер, в темноте прошел через тесную прихожую и завернул в комнату. На диване кто-то лежал. Темнота не позволяла увидеть кто, видно было лишь силуэт, который медленно пришел в движение.
  - А я тебя ждала.
  Елена - по голосу определил Валера. Она осторожно, как кошка, встала с дивана, словно боясь его спугнуть. Шаг за шагом она подкрадывалась к нему все ближе, пока не подошла совсем вплотную. Она была без одежды. У Валеры перехватило дыхание, Елена быстро оказалась за его спиной, преграждая единственный путь к отступлению, он попытался отодвинуть ее, но она с силой толкнула его внутрь комнаты. Не успел он опомниться, как она прыгнула на него, уперлась коленкой в грудь, схватила за руки и повалила на пол. Он упал на спину плашмя, стукнулся затылком о пол, почувствовал регенерацию, а Елена уже сидела на нем, крепко прижимая его руки к полу.
  - Куда это ты собрался. Ловко ты меня сегодня обыграл. С тебя причитается.
  - У меня есть невеста, она ждет меня в Питере, - выпалил он.
  Зачем он это сказал? Какая у него невеста? Она променяла его на наследника, и возможно даже не узнает при встрече.
  - Невеста? Красивая? Второй раз я не приду. Пройдет пять, может десять лет, ты пресытишься своей красавицей и станешь заглядываться на других. Вспомнишь сегодняшний день - а такой день забыть трудно, вспомнишь меня, какой я была когда-то, и в голове, невольно, промелькнет сожаление, что ты так и не попробовал на вкус это сладкое тело.
  Елена медленно ослабила хватку. Убрала руки. Игриво двигая пальцами, дотронулась до рубашки.
  - Что же ты не сопротивляешься?
  Она стала расстегивать пуговицы, Валера не сопротивлялся.
  
  
  ОХОТА
  
  

1

  
  На следующий день после турнира открытия настроение было подавлено. Он сошел с гостевого моста и зашагал вдоль по Звездной набережной, переводя взгляд с турнирной арены на дворец Вячеслава. Размах мегалитных стен будоражил воображение, но и арена пленяла взор красотой узоров - символов всех земель, высеченных в камне.
  Солнце клонилось к горизонту - жаркий июньский день уступал место вечерней прохладе. По набережной гуляли люди - москвичи и гости города, на лицах светлые приветливые улыбки, слышится смех, обсуждение вчерашних событий, предвкушение завтрашних. У Базарного моста людей еще больше, сегодня турнир уже закончился, и теперь вся разношерстная толпа медленно растекалась по близлежащим улицам.
  На мотоциклах сквозь людской поток двигалась четверка рысаков. На каждом углу стояла дружина - по-двое, по-четверо, то и дело с крыши дворца взлетали вертушки, отправлялись куда-то на край города, а потом возвращались обратно. В Москве полным ходом продолжается облава на сбежавшего Михаила и его сообщников. Говорят после ночной перестрелки кого-то даже сумели арестовать, дружина останавливает прохожих, задает вопросы, но разумеется опросить всех не представляется возможным.
  Но что за день такой сумасшедший, с раннего утра все пошло кувырком, не так, как было запланировано, и сейчас, вернувшись после охоты, хочется расслабится и отдохнуть, но в голову продолжают лезть очень нехорошие мысли. Их подняли в шесть утра по тревоге, быстро провели построение, погрузили в вертушки, и буквально спустя десять минут они уже летели убивать кочевников. Михаила на охоте не было, да и сама охота оказалась какая-то странная, и дело даже не в том, что они наткнулись на настоящее поселение, а в субординации. Охотой руководил Сергий - глава особистов Питера, все элитные воины разных земель козыряли ему, как своему командиру.
  Он свернул на Базарный мост, прошелся по базару, дошел до самой оконечности острова, где ряды торговых палаток сменяли кабаки и дешевые гостиницы. Забрел в шлюзовой квартал, тут узкие извилистые улочки опоясывают нагроможденные друг на друга дома и тянутся дальше через канал по каменным переходам и лестницам. Здесь прямо из окон могут лететь помои на голову, по крышам эхом разносится пьяный гогот, на мостовой - липкая грязь под ногами, а встречные люди не вызывают доверия.
  В одном из тесных переулков словно лучик света, что случайно оказался меж обшарпанного камня домов, с мансарды спускалась красивая девушка. Крутая лестница нисколько ее не пугала - девушка твердо шагала по ступеням, рукой придерживаясь за стену. Одета она была в серый брючный костюм и легкие туфли без каблуков, через плечо - кожаная сумка с широкой застежкой.
  Он шел и любовался красавицей, она вскользь на него посмотрела и ответила на его улыбку обворожительным сиянием глаз. Он уже хотел было заговорить с ней, как с боковой улицы - что лежала между ними, выскочили двое молодчиков. Совсем еще пацаны - лет по пятнадцать не больше, они с криком к ней подбежали, один толкнул ее в грудь, да так, что она упала, а второй вырвал сумку из рук. Все произошло слишком быстро, и он не успел ничего сделать, а пацаны уже пулей летели к набережной.
  Через секунду он опомнился и погнался за ними. Он настиг их прежде, чем наглецы успели скрыться в толпе. Сбил одного с ног, мальчишка быстро поднялся, его подельник развернулся, и оба грабителя выхватили ножи, но увидев черную форму побледнели. Они так и застыли с ножами в руках и молча стояли, не рискуя пошевелиться.
  - Гражданским запрещено иметь оружие, - сказал он стушевавшейся парочке, - бросайте ножи или я заберу их силой.
  Два длинных обоюдоострых клинка выпали из рук.
  - Эй, - окликнул он шедшего по набережной техника, - позови-ка дружину.
  Техник поспешил выполнить распоряжение, а он усадил молодчиков на мостовую и самодовольно встал рядом.
  - Не повезло вам, салаги.
  Через пару минут к ним бодрым шагом подошла четверка дружины. Задержанные обреченно перекочевали из одних рук в другие, дружинники поблагодарили его за службу, и заломав пацанам руки, повели их в ближайший опорный пункт, попутно обсуждая между собой ночные события.
  - Спасибо, - послышался молодой женский голос. Он обернулся - девушка проверяла содержимое сумки и застенчиво улыбалась.
  - Давай я тебя провожу, ходить одной по таким местам весьма опасно.
  - Я иду в центр, самое опасное уже позади.
  - И все же я провожу тебя. Ты, конечно, можешь меня прогнать, но знай - этим ты разобьешь мне сердце.
  - Тогда пошли, - продолжала улыбаться она, - если тебе больше нечего делать, как охранять обслугу от посягательств грабителей. Буду чувствовать себя важной персоной.
  - И как имя у важной персоны?
  - Катерина. А моей охраны?
  - Тимур.
  - Необычайно редкое имя, можно сказать уникальное.
  - Да я и сам, в какой-то степени редкий.
  - Только ты так считаешь, или все в черной форме считают себя уникальными?
  - Только я. А ты случайно меня не поддразниваешь?
  - Нет, что ты, разве я смею дразнить рысака.
  - Я не рысак, я стрелец из Архангельска.
  - Гостям у нас везде почет и уважение.
  Девушка улыбалась, все-таки она его поддразнивала. Они не спеша подошли к базару, Катерина никак не реагировала на ряды торговых палаток, предлагавшийся товар не интересовал ее вовсе, ни пестрое легкое платье, ни сарафаны попроще, ни украшения, ни всевозможные безделушки и лакомства.
  - Чем занимаешься? - Спросил он.
  - Веду учет износа жилья, но я пока еще только учусь, приходится ходить в разные места, включая и такие, как постоялые дворы и питейные заведения. Еще раз спасибо, что помог мне, а то пришлось бы отвечать перед хозяйкой за потерянные выписки.
  - Хозяйкой? Выписки? Я, если честно, в этом мало что понимаю.
  - Домовладелец, если желает провести ремонт фасада здания или прилегающей территории, обращается к руководителю управления фондом - моей хозяйке, она отправляет меня, чтобы я оценила износ и заполнила выписку, потом она назначает очередность работ, либо может вовсе отклонить заявку.
  - И фонд за свой счет ремонтирует любое здание?
  - Нет, конечно! Выписки должны быть оплачены банком, полностью или частично. Грабители не знали, что внутри, для них выписки - простые бумажки, они бы их выкинули, а мне пришлось бы еще раз обходить все адреса.
  - А если домовладелец сам полностью оплатит ремонт и захочет сделать его прямо сейчас?
  - Тогда он не пойдет к нам - он наймет мастеров. Мы состоим на службе Правителя, а он желает, чтобы его город сиял чистотой и прочностью стен, и за это готов из казны оплачивать необходимые расходы. Неужели ты этого не знал?
  - Не знал, меня обучали другому, например, как правильно расположить бойцов, учитывая личный состав и запас жизни солдат, чтобы противник не смог выбраться из окружения. Какие цели считать приоритетными, вести контроль и анализ во время боя, и все в этом духе.
  - Но ведь кто-то должен ремонтировать дома, иначе они обветшают.
  - Я знал, что это делает обслуга, но как именно - никогда не интересовался. А ты когда-нибудь интересовалась работой дружины?
  - Я была знакома с двумя дружинниками, но... не знаю как это правильно объяснить, они не обладали фантазией, точнее обладали, но только в очень узком кругу тем, как будто не знали о чем еще можно поговорить, кроме как о регенерации, пустоши, карауле, кочевниках, женщинах и медовухе. Один меня начал арестовывать за разговоры, прямо на свидании! Потом он долго извинялся и объяснял, что пошутил.
  - Да, у дружины специфический юмор. Позволь полюбопытствовать, что ты такого ему сказала?
  Девушка с сомнением посмотрела на него, обдумывая на сколько может довериться, они проходили через Базарный мост, на турнирную арену она даже не взглянула.
  - Как-нибудь в другой раз.
  - Как пожелает важная персона, я всего лишь охрана - мое дело маленькое.
  Она засмеялась, он тоже улыбался.
  - Я так понимаю, тебе разговоры о пустоши и регенерации не нравятся?
  - Очень нравятся, особенно о регенерации, у меня когда-то был запас жизни, но очень быстро иссяк, меньше, чем за месяц после совершеннолетия.
  - Смотри!
  Он достал нож и одним махом вонзил себе в ладонь, пробивая руку насквозь. Катерина вскрикнула от неожиданности, округляя глаза, даже отошла на шаг в сторону, но потом подошла ближе, взяла его руку в свою и принялась разглядывать.
  - Никогда такого не видела!
  Кровь вытекла из раны и стекла по ладони до пальцев, но что-то ей мешало течь дальше, какая-то пульсация заставляла возвращаться назад, но рана не могла восстановится из-за инородного тела, и кровь снова вытекала, а затем снова пульсирующими движениями пыталась вернуться.
  - Тебе не больно?
  - Нет. Если честно, я не знаю, что такое боль - все, что ниже болевого порога не причиняет дискомфорт, все, что выше - заставляет тело регенерировать. Я чувствую регенерацию - это неприятное чувство, но оно вполне терпимо, сейчас например, я ощущаю острый холодные металл, который пытается разделить меня, как единое целое, на две части.
  Он вытащил нож из руки, а то прохожие начали на них заглядываться, кровь за одну быструю пульсацию вернулась под кожу, на ладони не осталось и следа от раны.
  Они шли мимо восточного луча звезды князя Вячеслава, справа красовались вывески лучших мастерских города: сапожники, вязальщики, плотники, пекари, мясники, кузнецы, ювелиры и многие другие, слева, с крыши дворца поднялась вертушка, набрала высоту и слегка приподняв хвост, полетела на юг города.
  - Я бы так не смогла - подняться на большую высоту, я бы думала о падении вниз. А ты на них летал? Тебе не было страшно?
  - Летал. А как ты думаешь я до Москвы добрался?
  - По каналам.
  - Это долго, на коптере гораздо быстрее.
  - Я хочу побывать в Архангельске, но это самый северный город Лиги, и поэтому мне кажется, что там очень холодно.
  - Ничего подобного! Зимой, разумеется, бывает подморозит, недели на две, но судоходству мороз не мешает, так что ты можешь смело приплыть в гости. Но прежде, нам надо обязательно встретиться, а то вдруг тебе не понравится такой солдафон, как я, налево и направо размахивающий ножом.
  Он сделал несколько пассов руками, она засмеялась.
  - Когда я закончу обучение, то обязательно где-нибудь побываю, возможно и в Архангельске, говорят до твоего города плыть не меньше недели, а вокруг пустошь до самого горизонта, и могут напасть кочевники.
  - Ерунда, нападений давно не было, к тому же регулярно летают патрули пограничников, и заставы выставлены глубоко в пустошь, так что незамеченными им до реки не добраться. Мне кажется, или ты сама начинаешь говорить на темы из твоего списка, что там дальше? Медовуха?
  - Теперь ты меня дразнишь!
  - Я, кстати, так и не успел попробовать московской.
  - Мне она не нравится, от нее голова кругом.
  - Для этого ее и варят.
  - Не понимаю тех, кто проживает жизнь в праздном веселье, они перестают быть похожими на людей, наружу лезут все их похотливые помыслы и тайные желания, они становятся агрессивными, совершенно забывая об окружающих.
  - Согласен с тобой - после пары выпитых кружек человек теряет какую-то часть страха, смело идет вперед, невзирая на опасность, это происходит, видимо, из-за потери части логики, но многим медовуха нравится, моему командиру, например - он постоянно навеселе.
  - Ужас! Какой пример он подает подчиненным!
  - И не говори - ужасный пример. Но я не жалуюсь - он хороший командир. А ты почему трудишься во время праздника, форум Лиги - полагается выходной.
  - Кому-то все равно приходится работать, дружине, например, а так - у меня выходной завтра.
  - Тогда и я себе устрою выходной, буду гулять с утра до позднего вечера.
  - А как же твоя служба?
  - Ради тебя, Катерина, я готов забросить службу. Все - завтра никуда не пойду, пусть без меня караулят!
  Ее смех и улыбка не могли скрыть удивленного выражения глаз, еще бы - военный не придет на службу - неслыханная дерзость.
  - Твой Правитель разгневается и тебя посадят в тюрьму, разве ты этого не боишься?
  - Ни капельки! А по-твоему чего больше стоит бояться - тюрьмы или гнева Правителя?
  Опасно заводить беседы о верности Правителю - у дворца полно дружины, но девушка ему сильно понравилась, его тянуло к ней, как никогда ни к кому до этого, он можно сказать влюбился с первого взгляда и подсознательно чувствовал взаимность, поэтому хотел сразу утвердиться в высказанных Михаилом мыслях, пока еще не поздно, чтобы потом не испытывать сожаления. Она долго смотрела на него, что-то тоже обдумывая, а потом тихо сказала:
  - Тюрьмы. Гнев Правителя не может быть хуже потерянной связи с обществом.
  - Никогда не говори это дружине - они испытывают благоговейный трепет перед Правителем и готовы пожертвовать жизнью ради спасения монарха.
  - А разве ты не испытываешь трепет и готовность отдать жизнь за князя Серафима?
  - Жертвовать одной жизнью ради спасения другой - бессмысленно. Любая человеческая жизнь ничуть не меньше важна, чем жизнь Правителя.
  Они подходили к северному лучу дворца, он был готов услышать в ответ что угодно, включая обвинения в предательстве, но она лишь заулыбалась.
  - Я тоже так считаю. Конечно, Правитель - отец для народа, а родителя не выбирают, он воплощение воли общества - и указующий перст, и покорный слуга на страже справедливости, он вынужден заботиться о подданных, жертвовать частью своей личной жизни, частью свободы в интересах общества, но именно люди имеют главную ценность, люди важнее Правителя.
  - Князья постоянно друг с другом воюют - им плевать на людей, вот если бы тебе приказали - ты бы стала воевать?
  - Не стала. Я не на военной службе и не должна слушаться приказов.
  - То есть, ты считаешь себя свободной?
  - Конечно. Выбор всегда остается за человеком, и никто не может повлиять на его убеждения и принципы.
  - По-твоему общество не влияет на твои убеждения, не влияет на твои действия?
  - В какой-то степени влияет, но не настолько, чтобы заставить воевать.
  - Но все-таки, представь, что все жители Москвы полетели на войну, не только дружина, но и обычные люди, всем раздали оружие - твоим соседям, друзьям, родственникам - абсолютно все отправились на войну, улицы опустели, люди убеждены, что это единственный верный выбор, а тех, кто остался, заклеймили бы позором или убили. Чтобы бы ты делала - осталась одна, отстаивая идеалы свободы и рискуя при этом жизнью, или пошла бы вместе со всеми?
  - Не знаю, - неуверенно проговорила она, - сложно подобное представить. Да и чтобы я одна делала? Оставшись одна я не смогу помогать людям.
  Какое-то время они шли молча, прошли северный луч звезды, поворачивая к западному. Напротив дворца располагался престижный центральный район города с резными фасадами зданий, с чистыми дорожками, где ровными рядами высажены деревья, у домов - деревянные скамейки, клумбы с цветами, но он смотрел выше - поверх крыш, на четыре высившихся над домами улья. В Архангельске не сохранилось ни одного древнего небоскреба, в Москве же он мог часами любоваться величественными строениями, но Катерина, как и люди вокруг, видела ульи каждый день и не обращала на них никакого внимания.
  - Мне туда, - она рукой показала на одну из улиц, - спасибо, что проводил, дальше я сама.
  - Я хочу завтра снова тебя увидеть, предлагаю настоящее свидание.
  - Ты мне понравился, ты не похож на других, но я приняла твердое решение никогда не встречаться с дружиной. Еще раз спасибо, прощай!
  Не дождавшись ответа, она быстро зашагала по улице, обгоняя прохожих. Он смотрел ей вслед, пока она не скрылась из виду. Постояв еще немного, он не спеша направился к гостевому сектору, не заладившийся с самого утра день был окончательно испорчен.
  
  
  

2

  
  Возле Гостевого моста еще минуту назад было тихо, но сейчас до них отчетливо долетали голоса и звуки шагов. Двигаться надо очень быстро, пока дружина не успела занять Базарный мост, возможно он уже блокирован, хотя со стороны базара по-прежнему слышится только плеск воды и одинокие крики чаек.
  Василий шел первым, с пистолетом в левой руке. Михаил был еще в стельку пьян, в нескольких шагах позади Всеволод тащил его, чуть ли не нес, обхватив могучей рукой. Бегство ни на грамм не отрезвило Михаила, наоборот, он порывался вернуться и в одиночку преподать урок ведению боя москвичам, а заодно и бойцам других земель, если те отважатся бросить ему вызов.
  - Простите меня, друзья, но пилотировать коптер я сейчас не в настроении.
  - Говори потише! - Пытался образумить Михаила спецназовец, но Михаил не унимался:
  - Лучше дайте мне пистолет, я сам решу свои проблемы.
  - Да у тебя троиться в глазах.
  - Честное слово, я прекрасно вижу!
  Круг турнирной арены остался позади, и Василий сбавил шаг. В темноте Базарный мост выглядел безлюдным, Василий сделал знак рукой, и Всеволод вместе с Михаилом прошли по широкой мостовой к рядам торговых палаток. Он последовал за ними, обогнал и снова пошел впереди, вспоминая дорогу.
  Запах торговли ни с чем не перепутать - гремучая смесь мяса и рыбы, гнилых овощей, аромата пряностей и специй, вперемешку с изделиями из кожи и тонкой ноткой парфюма. Тишина базара казалась зловещей. Василий ждал, что на них наткнется патруль, случайно вырулит из-за угла и придется стрелять, а стрелять не хотелось - стрельба означает полный провал.
  Как же глупо получилось, спонтанно и непродуманно, а ведь можно было уйти еще вчера, вместо этой дурацкой пьянки, взять коптер с любой из площадок, и сейчас Михаил был бы уже в Архангельске.
  Они бежали вглубь базара, а сзади, с моста, стали доноситься крики. Нескончаемые ряды торговых палаток в темноте запутывали дорогу, длинные проходы петляли, норовя закончится тупиком или повернуть назад. Василий то и дело оглядывался, чтоб не потерять друзей из виду. Крики на какое-то мгновение усилились, но вскоре над базаром опять повисла тишина.
  Они остановились на развилке и прикидывали куда идти дальше.
  - Дружина заняла мост, - Всеволод окинул взглядом не меньше десятка темных переулков, - и вот-вот начнет прочесывать базар.
  Большинство проходов выруливали к набережной, и только один вел прямиком к шлюзовому кварталу. Туда-то им и надо - на окраине шлюза их ждет судно. По-крайней мере так сказал Георгий, он связался со Всеволодом и предупредил об облаве. Георгий также сказал, что за ними отправили всю дружину Москвы, и задержать он ее не сможет - Вячеслав заподозрил его в помощи Михаилу, и судно - это все, на что он был способен в такой момент.
  - Если пошлют рысаков - далеко не уйдем.
  Всеволод озвучил худший вариант - уйти от рысаков на их же территории просто невозможно. Хотя и так понятно - за элитой должна идти элита, странно, что они до сих пор не увидели ни одного мотоцикла.
  - Справа пойдем, - показал рукой Василий, и друзья последовали за ним.
  Базар кончился, они ступили на узкие улочки. Здесь можно заплутать и днем, а ночью ориентироваться в хитросплетении улиц могли только жители шлюза и здешняя дружина. Местами улицы становились такими узкими, что Всеволоду приходилось идти боком. Поначалу дошли до канала и хотели пройти вдоль него, но тут было много кабаков и гостиниц, у которых горели фонари, поэтому решили пойти дальше вглубь квартала. Шли молча, даже Михаил не обронил ни слова. Вдалеке играла музыка, кривая улица вновь вывела их к воде. Василий остановился и выглянул из узкого переулка.
  - Что там? - Спросил Всеволод.
  По переходу через канал крались двое патрульных. Именно крались - видать новобранцы, и перед дежурством сильно труханули - зря им сказали кого придется ловить. Бойцы сжимали оружие и очень медленно переходили канал, пристально всматриваясь в каждый переулок между домами.
  На канале сходятся много переулков, да и улицы здесь двухэтажные, только не каждый второй ярус имеет лестницу вниз. Если спрыгивать со второго яруса на первый, то лестница может и не нужна, но вот чтобы подняться без нее на канале никак - слишком высоко.
  Вдруг на втором этаже открылась дверь, оттуда еще никто не вышел, а патрульные уже принялись стрелять. Правда сделали всего несколько выстрелов, но и их хватило, чтобы наполнить ночную тишину шипением световых пуль, звоном битого стекла и матерной бранью.
  Дверь поспешили закрыть, патрульные после стрельбы осмелели и побежали к ближайшей лестнице наверх - прямо на Василия. Лестница была где-то дальше по улице, но встреча с патрульными теперь стала неизбежной - не будут же три элиты убегать от двух дружинников.
  - Пошли, - позвал друзей Василий и первым вышел из-за угла.
  Он пропустил одного мимо себя, патрульный по-привычке козырнул, увидев черную форму, но второй козырнуть не успел - Василий ударом локтя отправил его в нокаут. Повернулся к Всеволоду и увидел, как пробежавший мимо дружинник натыкается на чугунный кулак, его ноги отрываются от земли, и он летит через заграждение в мутную воду канала.
  - Получите и распишитесь! - Смеется Михаил, Всеволод увлекает его за собой.
  Василий идет следом, прикрывая спины друзей, патрульный порывается встать, но световая пуля укладывает его на мостовую. А от крыш домов и от каменных переходов и лестниц эхом отражаются плеск воды и рваные крики:
  - Они здесь! Все сюда, они здесь!
  Скрываться уже нет смысла, они бегут вдоль канала, не обращая внимание на свет фонарей и звуки своих шагов. Несколько зевак высунулись из окон в тот самый момент, когда на противоположную улицу стала выбегать дружина. Сначала шестеро патрульных, потом еще восемь, и вскоре Василий сбился со счета. Люди разинув рты смотрят как убегает элита, пока дружина не открывает огонь. Всех зевак как ветром сдуло, и даже одиноко открытые окна, где еще недавно горел свет, жители закрывают изнутри, чтоб ненароком не поймать пулю.
  - Стой! - Кричат с противоположной улицы, но они не останавливаются.
  По ним стреляют, пули летят врассыпную из многих десятков стволов, направленных в их сторону. На стенах домов появляются многочисленные черные точки.
  - Наверх! - Неожиданно командует Михаил, и они бегут за ним по лестнице.
  Дружина пересекает канал по мосту, Василий бежит последним, чувствуя как рубашка обжигает спину. Они пробегают два перекрестка, перепрыгивают через улицу и бегут дальше, спотыкаясь о чье-то барахло, выставленное за дверь. По ним стреляют отовсюду - сзади, сбоку, снизу, а позади всех этих криков и выстрелов нарастает низкий рокот двигателя.
  Улица упирается в тупик, в маленький каменный пятачок в виде балкона одного из домов. Здесь есть дверь, Михаил колошматит по ней, бьет ногами, но она не поддается. Василий и Всеволод точными выстрелами сдерживают натиск дружины, патрульные падают, затем встают и снова падают, один кувырком летит со второго этажа, большинство предпочитает укрыться за выступами стен.
  Крики заглушает звук двигателя - над крышами домов повисает коптер. Один за другим на верхнюю улицу спрыгивают бойцы в черной форме. Двенадцать человек в узком проходе прикрывают собой патрульных, грудью заслоняя их от пуль. Они не прячутся за стенами и не падают от выстрелов, они быстро приближаются, несмотря на смертельные раны. Бегство стало бессмысленным - их отловят по одному, скрутят, свяжут по рукам и ногам и доставят во дворец для допроса.
  Высадив рысаков, коптер улетает назад. Всеволод отстраняет Михаила и с одного удара выносит дверь с петель. Они вбегают внутрь, темный коридор встречает их запахом плесени. Василий опять идет последним, машинально перебирая в голове различные варианты дальнейших действий. И тут он резко останавливается. В пылу боя он как-то не придал значения тому, что рысаки не стреляли. Поворачивается в надежде увидеть знакомое лицо - в дверном проеме с улыбкой стоит Георгий.
  - Глеб, Жека - со мной, остальные - занять позиции и охранять это здание три часа.
  Всеволод не верит своим глазам, а Михаил радостно восклицает:
  - Вот так встреча!
  Но Георгий быстро, без лишних разговоров уводит их вниз ко входу в подвал. По подвалу проходит в соседнее здание и спускается еще ниже - в какие-то древние катакомбы. Темнота полнейшая, Георгий включает фонарь, бежит, не останавливаясь и ничего не объясняя, два рысака бегут рядом, словно охрана, готовая по первому приказу броситься на врага. Но врага нет, кроме них нет никого в этом подземелье, лишь капает сверху вода, и пляшут по стенам тени.
  Поворот, еще поворот, длинная прямая, лестница вниз, затем наверх, опять прямая, какая-то труба, в которую они лезут, а затем снова бегут по прямой. Прошло не меньше десяти минут, прежде чем они добежали до металлической лестницы. Георгий остановился, переводя дыхание, рысаки стали подниматься наверх. Георгий показал рукой, что им тоже надо подниматься.
  Лестница привела их в заброшенный цех обувной мануфактуры. Когда они вышли наружу, то небо на востоке уже начало светлеть. Вдоль берега реки тянулись производственные здания, еще не рассвело, а на одном из зданий труба уже чадила смолянистым дымом. Прямо у воды стоял коптер, рядом с ним - старый ржавый баркас, напротив через реку виднелся заросший могильный курган.
  - Рассказывай, - произнес Всеволод.
  - Времени нет все рассказать. Вам надо вернуться. Василий - переоденься, Жека - снимай рубашку.
  - Шутить вздумал? - Удивился спецназовец.
  - А по-твоему почему мы пришли сюда, а не коптер угнали? Объявлена охота, вы - вне подозрений. Пока что. Но вам надо успеть добраться до гостевой. Сейчас мои парни вас отвезут.
  - А ты?
  - А я сяду в коптер, мне уже нельзя назад. Михаил сплавиться по Москве-реке, и мы встретимся с ним в Коломенском.
  Всеволод посмотрел на Михаила, стрелец после длительной пробежки прилег на землю отдохнуть и кажется заснул. Дверь коптера распахнулась, открывая взору грузовой отсек. Помимо спецборта и ящиков с вооружением, там стояли шесть мотоциклов, у стенки лежала без движения девушка в черной форме. Пилот с рысаками принялись освобождать мотоциклы от зажимов, а Георгий начал будить Михаила.
  - Вставай, Мишка, рано отдыхать, надо еще постоять у штурвала, и пусть тебя обязательно заметят с берега.
  Василий наблюдал за действиями Георгия.
  - А с нами обсудить не хочешь, или наше мнение ни в счет?
  - Давай обсудим, Василий. Через двадцать минут начнется охота, полетят не только рысаки, но и все остальные земли. Приготовлений не было, значит - это репетиция. Хочешь узнать правду? Окажись в центре событий и сделай так, чтоб тебя не раскрыли.
  - Допустим мы вернемся, связь как держать будем, через Архангельск?
  - Да. Разыщите Тимура, и сотрите своих, я сегодня проверил - работает.
  - Где встретимся, если что?
  - По старым координатам, но сдается мне, что двадцать пятого числа уже поздно будет. Предлагаю пятнадцатого или даже еще раньше.
  - Хорошо, пятнадцатого. Всеволод?
  - Согласен. Мишка?
  Михаил лишь махнул рукой.
  Они попрощались.
  Мотоциклы несли их по темным улицам. Где рысаки их высадят и что будут делать дальше, Георгий не озвучил, видать проинструктировал рысаков заранее. На Гостевом мосту творился форменный переполох, дружина заблокировала подъезды к острову, патрульные допрашивали всех, кто попадал в их поле зрения, но мотоциклы не останавливали, и они без проблем доехали до отеля.
  - Надеюсь, Георгий знает, что делает, - сказал Всеволод перед тем, как направиться в свой сектор.
  Василий тоже на это надеялся, иначе их возвращение станет самой большой ошибкой в жизни. Он убрал пистолет, поправил форму, внутренне расслабился, стараясь придать походке непринужденный вид, для закрепления образа принялся насвистывать мелодию гимна Лиги. Но не успел дойти до номера, как из своих апартаментов вышел Александр, следом - Сергий, он почему-то был в форме элиты.
  - Василий, ты как всегда вовремя, а Сергий утверждал, что мы сегодня тебя не увидим.
  Александр изучал его, да и Сергий, стоя чуть позади Правителя, пристально всматривался, ловя каждое движение. Рука Сергия потянулась к пистолету, легла на рукоять, но оружие он не достал.
  - Доброе утро, Александр.
  Легкая улыбка скользнула по лицу Правителя.
  - Я всегда восхищался выдержкой своего генерала. Посмотри, - обратился он к Сергию, - другой бы обиделся, что его не пригласили на банкет, а Василий нашел способ развлечь себя и пришел как ни в чем ни бывало в чужой рубашке и в прострелянных штанах.
  Василий посмотрел на ноги: на бедре красовалась аккуратная дырка. Он ответил первое, что пришло в голову:
  - Братался с москвичами.
  - О, я наслышан о солдатских забавах - молодежь любит выпить кружку медовухи и пострелять друг в друга. И что же, ты ни разу не попал в своего визави?
  - Попал, только немного повыше.
  Александр рассмеялся. Сергий никак не отреагировал на смех Правителя, его голос прозвучал с нескрываемым вызовом:
  - Еще скажи, что тебе не известны события минувшей ночи.
  - Перестань, Сергий, - остудил пыл особиста Александр, - бьюсь об заклад, Василий прекрасно осведомлен о ночных событиях, как и о причинах нашего вооружения.
  - На мосту рассказали.
  Чистая ложь, и Василий не сомневался, что Александр без труда может отличить ее от истины, однако из уст Правителя услышал совсем другое.
  - В таком случае ты знаешь, что делать. Буди бойцов, через десять минут они должны построиться на площадке, и чтоб были все без исключения, я не потерплю самоволок, ответишь лично.
  - Да, Правитель.
  Александр вернулся в свой номер, Сергий нехотя последовал за ним. Василий поклонился им в спину и пошел выполнять приказ, у него был один исполнительный парень, которого он разбудит первым, и пока бойцы будут собираться, успеет принять душ и переодеться.
  
  
  

3

  
  Дверь с грохотом открылась, как будто по ней с силой ударили ногой, и врезалась в стену с не менее громким звуком. В комнату кто-то зашел и принялся настойчиво колотить по стене. После нескольких звонких ударов Валера понял, что происходящее не сон, его действительно разбудили и судя по внутренним ощущениям, он проспал лишь около двух часов.
  В дверях стоял Дмитрий, он увидел на диване Елену, и весело заулыбался, подмигивая Валере.
  - Команда подъем и построится на площадке через пять минут.
  Сказав это, Дмитрий вернулся в холл, и вскоре послышался стук в соседнем номере. Валера начал быстро одеваться. Еще с учебы ему не нравился процесс облачения в форму под пристальным вниманием секундомера, и сейчас, то ли не успел оправиться ото сна и не уверенно попадал ногами в штанины, то ли отвлекался на обнаженную Елену, но встав с дивана раньше, он был готов позже нее.
  Елена спрыгнула на пол со словом "охота", буквально разом надев на себя штаны и рубаху, позабыв о нижнем белье, она уже зашнуровывала ботинки, а Валера только успел закрепить ремень. Он последовал за Еленой, на ходу заправляя рубашку и застегивая пуговицы, она на него не смотрела и ни слова ему не сказала, она была поглощена утренней побудкой, словно больше ее ничто не волновало.
  В холл из номеров выскакивали солдаты, бодро шагали вперед, как и Валера - на ходу поправляли форму. Бойцы улыбались, потирая руки, приветствовали друг друга предвкушающим - "на охоту". Его обогнал Илья, трусцой бежавший к выходу.
  На площадке Святополк расставлял солдат в две шеренги, все и так знали кто и где должен стоять, но он все равно короткими приказами руководил построением.
  Встав за Дмитрием в самом конце, Валера одним движением глаз уловил темные волосы, спадавшие на спину с плеч. Елена стояла в первом ряду, казалось, что между ними появилась какая-то связь - он физически ощущал ее присутствие, но все это время, пока они ожидали дальнейшей команды, она на него так и не взглянула.
  Два коптера с уже открытыми дверьми в предрассветной полутьме чернели на площадке. Пилоты спрыгнули со своих мест и подбежали к строю, встав рядом с Валерой. Техники заканчивали проверку вертушек, обходя их против часовой стрелки. А дальше, меж вертушек, в свете восходящего солнца блестела вершина светло-серого улья.
  Первый боевой выезд, он ждал почти месяц, а перед этим ждал все шесть лет обучения и сразу - охота. Сразу - на кочевников, в настоящий бой убивать ненавистного врага, безжалостного и жестокого, который не знает ни страха, ни пощады, регулярно нападает на гарнизоны и караваны приграничных земель.
  У него вспотели ладони, сердце застучало, пытаясь выскочить из груди, а в голове, помимо охоты и мыслей о Елене, нарастало радостное предчувствие боевого крещения - после охоты он перестанет считаться новобранцем, он станет полноценной элитой, братом по оружию всем собравшимся здесь бойцам, он верно послужит Правителю.
  На площадку вышел Александр, его сопровождали Сергий и Василий - оба одеты в форму элиты, оба уже вооружены - на поясах пистолеты, у Сергия, правда, без запасных капсул, но Василий с полными манжетами. Они встали чуть позади Александра, окидывая взглядами бойцов - два крыла элиты вытянули грудь вперед по команде "смирно", глаза устремлены на Правителя с неподдельным обожанием, с покорной преданностью, с абсолютной готовностью выполнить любой приказ.
  Александр облачился в песчано-серый дорожный костюм с высокими кожаными сапогами, он начал говорить, и окружающая действительность померкла - все чувства невольно подчинились ослепительному сиянию монарха.
  Александр стоял в трех шагах перед строем, его голос эхом звенел в ушах, он смотрел прямо в глаза, заглядывая куда-то глубже, взгляд проникал внутрь сознания, очищая его от бесполезных мыслей. Не существовало ничего значимого, кроме этого взгляда, кроме слов, произнесенных Александром, из уст его льется чистейшая безоговорочная истина, а каждый жест и едва уловимая мимика лица дополняют смысл фраз, вознося их до божественных откровений.
  Распахнутое настежь сердце Александра - его светлая непорочная душа, открывшаяся с надеждой и верой во спасение народа от мерзкой нечисти, до слез пробирала кристальной уверенностью в свершение предначертанного. Они были рождены ради сегодняшнего дня, ради этого часа, чтобы восславив Правителя и его Великий дар жизни, возложить на алтарь вечного трона непоколебимость идеалов человечества.
  Мир заполонила пелена безмерного счастья - их деяния станут воплощением идеалов единства, их поддержат другие земли Лиги - отправят своих воинов, и они полетят вместе с ними под командой особого командира. Для особых дел и командир особый, а над войском будет реять священное знамя охоты, знамя элиты Питера - сокрушительное пламя возмездия.
  Александр простер руку, указывая путь - и два преданных командира, два верных слуги понесли праведный свет избавления на уставшую от диких варваров землю. Их ждет безоговорочный успех миссии - выстоять против войска Лиги не способна ни одна земля, а уж убогие чурканы и подавно не смогут оказать даже мало-мальского сопротивления.
  Первый ряд строя последовал за особым командиром, а Валера стоял во втором - он не будет заниматься охраной, хотя охрана знамени весьма почетна, он будет тем орудием, что сокрушит безжалостного врага - навсегда освободит беззащитных от притеснения угнетателей.
  Он ступил на борт, следуя дорогой освободителя - росчерком черного винта, сквозь холод и мрак, вертушка полетит в раннее утро, неся за собой восход солнца.
  Он взял оружие испепеляющего света - только истинно преданный Правителю воин способен без промаха стрелять из него, он истинно предан, теперь он знает это точно, и он ни разу не промахнется.
  Они взлетели. Одна за другой, в наполнявшееся светом небо, с площадок отеля гостевого сектора взлетали вертушки, по одной от каждой земли, а от некоторых и по две, с московского дворца аж семь штук - набирая высоту, устремились ввысь.
  Они взяли курс на юго-запад. Ему не сиделось, да и как можно сидеть - тело изнутри все горит, кажется, будто кровь кипит в венах. Он сжал кулаки, до ощущения регенерации схватив ручку двери, и глядя в окно, принялся всматриваться в проносившиеся внизу холмы и овраги, в русла пересохших рек, в больные участки песчаной земли, зараженные пустошью.
  Он пытался высмотреть врага, издалека определить его по варварским повадкам, чтобы не дожидаясь посадки, открыть дверь коптера и прямо налету, сотканной из небесных нитей смертью, залить очаг их первобытной культуры, с головой окунуть их в собственное дерьмо, перемешанное с их же кровью, и на останках из костей и пепла восславить победу во имя единства Лиги, во имя Правителя.
  Виват Александр! Виват элита! Бойцы подхватили его настрой, и вот уже все в едином порыве, перекрикивая шум двигателя, до хрипоты в голосе орали "виват".
  Он потерял счет времени, он не знал сколько это продолжалось, может час, может быть два, не знал сколько раз он крикнул "виват", срывая свой голос, а кто-то до сих пор кричал, кто-то все еще прославлял Правителя, вероятно этот кто-то не видел, что они уже подлетали. А он видел - видел узкое вытянутое озеро меж каменистых холмов, видел изрезанный водой берег с глубокими заводями, видел зеленую листву деревьев на пологих склонах и большой широкий холм, эдаким полуостровом вдающимся в озеро.
  Видел голую вершину полуострова и многочисленные постройки - даже с большой высоты, хотя они уже снижались, можно было разглядеть одноэтажные строения и фигурки людей. Люди бежали во все стороны: некоторые забегали в дома, думая, что они в них найдут укрытие, другие искали спасение под кронами деревьев, были и те, кто принялся стрелять по вертушкам - тупые выродки, никто из них не спасется, у них нет путей для спасения, они все будут убиты, а их тела, не преданные ни земле, ни огню, еще надолго останутся лежать, плавясь под солнцем, пока не станут кормом для падальщиков или полностью не истлеют.
  Он открыл дверь коптера, встал на подножку и - как и хотел до этого - с пистолетом в руке начал избавлять землю от гнили пустоши.
  Кочевники не собирались умирать без боя - они ощетинились допотопными орудиями и большой группой отступали с полуострова. И стреляли - из всего, что имели - из железных и световых, из каких-то наплечных приспособлений, слаженно действовали, уводя из-под огня безоружных.
  Одна из вертушек от точного попадания потеряла винт и резко накренилась вбок. Два коптера, летевшие рядом, шарахнулись от нее. Пилот как мог старался сохранить вертушку и свою жизнь, но его усилия были тщетны - задев кроны деревьев, она взрыла каменистый склон холма, во все стороны разбрасывая детали. Несколько солдат вывалились из открытых дверей, но остальные рухнули на землю и пытались выбраться из искореженной композитной конструкции.
  Они пошли на посадку, окружали отступавших, отрезали им все пути с полуострова. Кто-то также как и он стрелял, открыв дверь, кто-то начал спрыгивать, не дожидаясь посадки. А посадки и не было - сесть на склоне нельзя - мешают деревья, и солдаты по команде выпрыгивали вниз, летели, ломая тела об ветки, падали на землю, а потом поднимались.
  Один боец налетел на острые сучья, пробил спину и повис. Он не мог достать их рукой, а если б и достал, то не сломал бы - они были слишком толстые. Он прострелил себе грудь вместе со сковавшим его деревом и в падении радовался освобождению.
  Удар о ветку, еще удар, острые листья полоснули по лицу, разрезая кожу и правый глаз. Удар о землю - ребра, шея, обе ноги, ключица - все сломано и мгновенно восстановлено - ни одной лишней секунды, Валера больше переживал за пистолет - не потерять бы, конечно есть запасной, но лучше два, чем один.
  Быстро сориентировался по направлению атаки - он спрыгнул в начале полуострова и теперь должен был подниматься по склону вверх. В нескольких десятках метрах от него бежали другие - неровной, разрозненной шеренгой окружали вооруженную группу кочевников. Вертушки по-прежнему висели в небе и огнем поддерживали бойцов, пресекая возможные прорывы в окружении.
  Бежать вперед со всех ног, что есть силы - не дать противнику ни единого шанса, чтоб никто не смог уйти от расплаты. Особенно сейчас - после сбитого коптера, такого ценного и важного - огромная потеря для любой земли, гораздо большая, чем жизнь управлявшего им пилота.
  По голой земле, без подлеска, бежалось легко, несмотря на подъем. Он совсем не чувствовал усталости. Усталость осталась где-то там позади, его тянула вперед неутомимая жажда мести, жажда убийства за все те годы, за все жизни, которые были отняты варварами у цивилизованных людей, отняты у его народа, что пытался сохранить человеческие ценности и шаткий мир после опустошительной катастрофы, обрушившейся на планету.
  Но были и те, кто не хотел мира, кто продолжал воевать - вот эти, стреляющие в него. Раз, два, пять, десять... Он сбился со счета, а потом и вовсе перестал считать - смешно, какой смысл вести подсчет тех, кто не заслуживает и толики уважения. Они не достойны даже шанса на существование - их следует вырезать под корень, изничтожить до последнего младенца, стереть с лица земли эту грязную нацию дикарей, чтоб больше никогда не видеть их чумазые рожи и не слышать их поганый язык.
  Но сколько же их было! Плотность огня превышала все тренировочные модели, и если бы не регенерация, то кочевники уже давно бы отбились. Как же хорошо, что регенерация на стороне Лиги.
  Кочевники падали замертво, а те, кто не умер сразу, валялись на земле и орали от боли. Их дикие вопли разносились по лесу музыкой предсмертной агонии.
  Раненых бросали умирать, не обращали на них никакого внимания - чистое варварство, дикари не облегчали их страдания смертельными выстрелами, а продолжали оказывать сопротивление, хотя с самого начала было очевидно, что все они сегодня умрут. Ненависть лишена милосердия - все эти вонючие твари сдохнут сегодня. И лучше бы им попросту застрелиться - меньше возни и мучений, но даже этого они не могли понять, отступая, прижимаясь друг к другу, они перестроились и предприняли отчаянную попытку прорыва.
  Прорываться стали через неваляшек - бойцов с невысокой скоростью регенерации. Один бежал метрах в сорока от Валеры - почти полностью падал на землю, после каждого точного попадания, а еще дальше за ним - бежал такой же.
  Размышлять было некогда - эта брешь в окружении могла привести к успеху прорыва, и Валера, ломая строй и наплевав на приказ и тактику, сместился на помощь соседу. Он прикрыл соседа грудью, командуя им, как подчиненным, и тот принял команду - выполнил все в точности и без пререканий. Да и выполнять-то особо было нечего - просто поменяться местами, залатать дыру регенерации, куда так целили чурканы.
  Прорыв захлебнулся, не успев начаться. Кочевники замешкались, пытаясь сломать строй элиты, но даже переведя все ближайшие стволы на Валеру, не смогли остановить его. Валера бежал на них, получая десятки смертельных ран и не чувствовал никаких провалов в сознании. Его рука оставалась твердой и ни разу не опустилась вниз. В авангарде прорыва образовалась паника - кто-то до этого грамотно руководивший варварами перестал раздавать приказы, был ранен или убит, или, отчаявшись, потерял надежду на спасение.
  Кольцо продолжало сжиматься, сократив дистанцию, он метко поражал живые цели. Кочевники утратили последние проблески сопротивления, они ринулись во все стороны, действуя каждый сам за себя.
  Горели деревья, на земле валялись тела убитых, оружие. Трое солдат избивали раненного - ему световой пулей оторвало ногу чуть ниже колена, били берцами по голове, по телу, били и смеялись, он пытался защититься, но после нескольких ударов обмяк, лежал без движения.
  Делая полукруг, точными выстрелами элита добивала остатки живых. Вскоре стрельба прекратилась и строй элиты, не потеряв ни одного солдата, двинулся дальше вверх по склону холма к примитивному поселению.
  Из одежды на Валере остались только ботинки и кое-где обугленная форма, он сорвал лохмотья, чтоб не мешали, и голышом - как и многие бойцы, бежал все выше.
  Лес отступил, обнажая каменистую вершину холма. Показались первые постройки - обветшалые деревянные лачуги с куполообразными крышами из веток и листьев.
  Высушенные под палящим солнцем лачуги от попадания световых пуль прекрасно горели.
  Лаяли собаки, подбегали с яростным оскалом желтых зубов, норовили схватить пистолет; собаки двигались быстрее людей, но пули летели еще быстрее. Из лачуг выбегали женщины, дети, старики. Единицы были с оружием - их убивали в первую очередь. Малолетних детей били в голову, чтоб не разбегались, они теряли сознание и их относили к центру деревни.
  У горящей хибары двое бойцов уложили женщину на землю, сорвали с нее одежду, пару раз приложились по лицу - она сильно орала, и принялись спорить, кто из них первым ее возьмет.
  Выволокли мужика в каких-то серых убогих штанах, он слезно умолял не убивать его, солдаты смеялись - сначала отстрелили ему одну ногу, потом другую, он вопил от боли, корчась на земле, когда бойцам надоело смеяться, они изрешетили его в безобразное месиво.
  - У нас же дети! - Кричала полоумная старуха, ее не слушали, а она все кричала, пока ей не выстрелили в спину.
  - Бей, кромсай их в мясо!
  - Вон того не забудь!
  - Этого я сам! Там посмотри!
  - Получи выродок!
  - Умри гнида! Сдохни падаль!
  - Молчи сука! Кому сказали молчи!
  - Сзади ее давай!
  - Эй, сейчас моя очередь!
  Молодую девушку прижали грудью к земле трое полуголых солдат, она тщетно пыталась вырваться из-под них; точный выстрел в перекошенное ужасом лицо остановил насилие. Рядом с ней бойцы окунали старика в чан с водой; он захлебывался, его вытаскивали на мгновение и снова окунали; вода с шипением вспенилась - световая пуля пробила седую голову. Солдаты потеряли интерес к убитым и спешили найти новые жертвы.
  Валера заметил черную тень, которая быстро двигалась меж горящих хибар, отыскал тень глазами и погнался следом.
  Перепрыгивая через тела, бежал парень в черной форме. На форме всего несколько дырок - большая удача, после такой мясорубки. Парень убивал только обреченных на смерть кочевников. Вот он выстрелил в толстую женщину, которую солдаты взяли на руки и потащили в огонь, вот застрелил кривомордого юношу, с хрипом открывавшим рот от очередного удара в пах. Парень бежал сквозь хаос расплаты и вроде бы делал все правильно, но тех, кто вырывался из первой волны окружения, он не трогал, он давал им уйти, отпускал.
  Что-то знакомое было в парне - странная прическа, не такая короткая, как у всех молодых солдат. Парень бежал дальше, пробежал центр деревни, где на земле сидели плачущие от боли и страха сопливые дети, сбежал по склону холма вниз к озеру и не оглядываясь, завернул к простенькому причалу. У причала частично в воде стоял покосившийся сарай.
  Валера несся к озеру и видел, как в сарай забегают кочевники - не меньше двух десятков женщин и детей, озираясь по сторонам, скрылись внутри. Парень зашел следом за ними, он не стрелял в них, наоборот - он рукой показывал, чтобы они заходили внутрь. Он сохранил им жизнь, спас от неминуемой гибели - это помощь врагу, подлое предательство, заговор с целью свержения Правителя.
  Валера не стал звать подмогу, он справится один - за подмогой надо возвращаться в деревню, терять время, а кочевники уже могут уйти.
  Он быстро нагонял врага, на ходу стреляя по сараю, вбежал внутрь - у дальней стены по пояс в воде стояли люди, брали самодельные воздушные баллоны и уходили по дну озера, держась за скрученный из древесных волокон канат.
  Парень торопил кочевников, Валера выкрикнул проклятия ему в спину. Парень обернулся, они выстрелили одновременно и продолжали стрелять под истерический визг грязных чурканов.
  Вдруг кто-то сзади схватил его за шею. Валера попытался вырваться, но не хватило сил - огромная мускулистая рука держала его мертвой хваткой. А потом его подняли от земли. Он стал стрелять назад, через свой живот, но тот, кто держал его, ловко выбил из руки пистолет.
  Взять запасной - никак, не дотянуться.
  И тут что-то вонзилось ему в бок. Длинные стальные иглы порвали его насквозь, дошли до ног, и пульсируя, колючими рывками достали до головы.
  Это боль? Он чувствует боль?
  Иглы рвали нервы, пробивались сквозь кости, выходили из глаз, из ушей, из промежности, из каждого позвонка, из каждой клетки тела. Он заорал, отчаянно пытаясь освободиться. Его по-прежнему крепко держали, ноги болтались по воздуху, руки не могли никого ухватить.
  Но как же больно! Невыносимо больно! Почему ему больно? Почему нет регенерации? Где регенерация?!
  Хватит! Не надо больше! Прекрати!
  Поток мыслей остановился, остался лишь узкий проем между слепым безумием и дикой яростью. Иглы пульсировали, разбивая вдребезги сознание, он выныривал откуда-то из глубины и вновь погружался в неожиданно накатившую пустоту. Наконец, боль прекратилась, и от этой блаженной тишины он с упоением провалился в беспамятство.
  
  
  

4

  
  Василий вышел в холл отеля, когда Александр проходил мимо дверей его номера. Чуть позади шел Сергий, Василий пристроился рядом с особистом, отмечая, как тот косит глаза в его сторону.
  На взлетной площадке бойцы уже стояли в две шеренги, Святополк скомандовал "смирно", раньше всех выпячивая грудь, а потом и остальные встали по струнке, устремив взгляд на Правителя.
  Александр какое-то время помолчал, он всегда не сразу начинал говорить перед строем: поначалу всматривался в лица, не пристально, но тем не менее каждого удостаивал вниманием, а затем переводил свой лучезарный взор на какую-нибудь мелочь - мог посмотреть на небо или полюбоваться архитектурой здания, обтекаемым корпусом коптера или своими золотыми кольцами. Он словно терял интерес к людям, придавая больше значения окружавшим его вещам, поэтому слова, которые он нехотя произносил, обычно звучали властно и высокомерно.
  Но сегодня они звучали по-другому. Сегодня они обжигали своей решимостью, в них не осталось и следа от былой насмешки. Зная силу своих солдат, Александр требовал проявить стойкость и мужество ради будущего всех земель Лиги.
  - Мои бойцы, мои элитные воины! Я стою перед вами, и меня пробирает дрожь от вашей силы и могущества. Вы получили Великий дар не для забавы - вы призваны оберегать наши земли во имя мира и справедливости. И вы должны выполнить свою миссию! Там, где живут одни, другие жить не могут. Я говорю о кочевнике, что крадет наши ресурсы, обстреливает наши гарнизоны, убивает наших женщин! Это подлый и коварный враг! Мы не станем более терпеть его агрессию! Мы перейдем в наступление! Я верю - мы победим во славу Лиги! Да свершиться возмездие!
  Солдаты преобразились. Их лица выражали полную готовность к действию. Они ждали приказ, после которого смогут выплеснуть накопленную ярость. Больше им не придется сдерживать себя, они вольны творить любые безумства под прикрытием войны, зная, что их никогда не осудят. Они вернуться героями, а их деяния позволят укрепить мир и единство Лиги.
  - Нас поддержат все земли! Мы поведем их за собой под знаком особого отряда. Этот знаменательный день войдет в историю! Люди не забудут наши имена, мы станем примером для будущих поколений!
  Сила манипуляции была немыслимой - сопротивляться ей без стирателя невозможно. Даже стоя позади Александра, Василий чувствовал необъяснимый внутренний порыв, и сейчас отчетливо понимал, что не проведи он процедуру перед отлетом, его сознание снова оказалось бы подчинено воле монарха.
  Василий посмотрел на Сергия - вот кто возглавит войско Лиги, теперь понятно почему он в форме элиты. Сергий повернул голову, на лице, затмевая шрам, красовалась самодовольная ухмылка. Их глаза встретились, во взгляде особиста не было и тени манипуляции. Ухмылка медленно сползла с лица - Сергий увидел, что и Василий не подвержен воздействию Правителя.
  Какое-то время они удивленно смотрели друг на друга. Но это длилось недолго - Александр щелкнул пальцами и неопределенно махнул рукой в сторону вертушек.
  - В атаку! Смерть кочевнику! Виват!
  Бойцы сорвались с места и подбежали к Василию, он быстрым шагом повел их к своему коптеру, встал у дверей, и наблюдая за действиями Сергия, принялся вкладывать комплект вооружения в руки каждого солдата. Сергий направился к своей вертушке, и не отрываясь смотрел на Василия.
  Они взлетели. Следом за ними взлетали другие - не менее сорока летающих машин, крыло элиты в каждой - примерно пятьсот вооруженных воинов с многомиллионным запасом регенерации. Армия Лиги могла легко захватить любую землю, прямо сейчас, не будь здесь Сергия, он стал бы первым, кому доверили командование.
  Василий сел на скамью и окинул взглядом бойцов - солдаты стояли, отрешенно глядя перед собой. Такими он давно их не видел. Последний раз нечто подобное было после смерти Ивана, когда чуть ли ни ежедневно на протяжении месяца он брал крыло элиты на боевой выезд. Но тогда он сам хотел найти кочевников, которые устроили засаду на погранцов Питера. Прежде всего, чтобы допросить, а потом как получится, но сегодня он летел против своей воли и отчетливо понимал, что остановить расправу не сможет. Слишком велико было воздействие, чтобы не говорил Георгий про манипуляцию, Василию очень далеко до Александра.
  Надо было уходить с Михаилом, послать к черту цивилизованную жизнь, самому заделаться кочевником и наводить шорох на какой-нибудь земле ради еды, батареек и теплых вещей. Как-то Михаил в шутку высказал эту дикую идею. Василий лишь посмеялся. Не то чтобы он с детства привык к чистой воде и распорядку городской жизни, но он видел как живет кочевой народ и до конца не был уверен, что такая жизнь лучше смерти.
  Все бойцы смотрели на него, все без исключения. Они ждали какой-то приказ? Или они чувствовали странное поведение командира, потому что он сидел, а они стояли? Он не боялся своих бойцов - кроме него в салоне коптера раздавать приказы некому, но и сидеть под молчаливым взглядом двенадцати пар глаз весьма неуютно.
  Он снял со стенки трубку связи с пилотом и узнал расчетное время подлета по координатам. Оказалось, что им лететь еще около четырех часов. Василий прикинул, что за это время сможет хоть как-то поспать, попросил пилота разбудить его по громкой связи за полчаса до боевой работы и направился в грузовой отсек.
  Проходя мимо Валеры, он посмотрел в его понурое лицо: холодные остекленевшие глаза лишены эмоций - Валера выглядел как манекен, подчиненный заложенной в него программе. Чтобы немного взбодрить парня, Василий радостно прокричал: "Виват, Александр! Виват элита!", и даже не ожидал, что такой простой манипулятивный контакт вызовет бурную реакцию. Валера тут же, как истукан, стал повторять слова Василия, и его примеру последовали остальные.
  Василий прошел подальше в грузовой отсек, чтоб не слышать крики бойцов, сдвинул два ящика, сел на них, вытянув ноги, прислонился к стенке коптера и быстро заснул под монотонный гул двигателя.
  Но разве нормально поспишь после всех навалившихся событий? Сон за час снял острую усталость, но больше Василий не мог уснуть, как ни старался. Почти весь полет он смотрел в окно на однотипный пейзаж, пока ему в голову не пришла мысль, что можно попробовать спасти десятки жизней, если ослабить строй элиты, а затем попытаться найти выживших и поговорить с ними.
  Вертушки фронтом неслись на юго-запад: два питерских коптера летели первые, за ними Владимир, Новгород и Воронеж, потом Ярославль и другие земли, замыкали боевой порядок москвичи. Если отстать от Сергия и поравняться с Ярославлем, то возможно Всеволод поймет задумку и сделает все правильно. Василий связался с пилотом:
  - Сбавь-ка скорость, пропусти вперед четыре вертушки и пристройся за Ярославлем.
  - Никак не могу выполнить, командир, у меня особые инструкции.
  Вот бестолочь, не может выполнить простой приказ командира. Зайти в кабину что ли и вытолкнуть тебя взашеи? Инструкции у него, к чертям собачьим твои инструкции! Маневр, конечно, сломает строй, но ведь в этом вся логика. У Василия нет ни одного неваляшки и у Сергия тоже, а у Всеволода их три, неваляшек надо поставить в ряд и надеяться, что кочевники, если будут оказывать сопротивление, разберутся, где делать прорыв.
  - Что тебе не ясно, солдат?! - Перешел на крик Василий, - приказываю немедленно начать маневр и вклиниться в строй за Ярославлем, - помолчав немного, он добавил, - выполнять!
  Как ни странно, пилот подчинился. Хотя, если по-хорошему разобраться, все эти поползновения не принесут пользы - кольцо будет не одно, их будет как минимум три. Кольца двигаются вокруг центра по спирали, и чтобы пробить круговерть, выбраться из стремительного водоворота смерти, одних слаженных действий недостаточно, нужна регенерация, а у кочевников ее нет. Впрочем, как знать, они ведь и на бесов могут наткнуться.
  Когда они стали снижаться, он вернулся к бойцам. Внизу около вытянутого озера виднелись постройки. Какой-то идиот прямо на каменистой вершине холма основал деревню. В самом центре деревни Василий разглядел приличных размеров костровище. Костер под открытым небом, да еще таких размеров - идеальный сигнальный маяк, который видно за несколько десятков километров.
  Валера начал открывать дверь коптера, Василий не мешал ему - пусть парень делает свое дело, если повезет, то он сотрет парня еще до возвращения в Москву. С земли открыли огонь, и буквально спустя минуту вертушка Владимира потеряла винт. Как же хорошо, подумал Василий, что он перестроился, иначе лететь им сейчас в головокружительном штопоре.
  - Слушай мою команду!
  Василий кричал, чтоб его было слышно, бойцы стояли рядом и внимали каждому слову.
  - Держать строй! Никакой самодеятельности! Безоружных не убивать! Батарейки и странные предметы сохранить и принести мне! Валера первый! Татьяна и Мария - приготовится. По моей команде... пошел!
  Спустя минуту Василий остался один. Он приказал пилоту зависнуть над озером, вдалеке от боевых действий. Не хватало еще, чтобы и его коптер сбили. И откуда у кочевников такое вооружение? Надо самому допросить пленных, правда есть одна проблема - элита не берет пленных. Значит придется идти в деревню, чтобы не искать выживших по всей округе.
  - Сажай коптер у крайнего барака.
  - Там мало места, командир.
  - А ты уж постарайся. И жди меня, двигатель не глуши.
  Следовало с самого начала сюда сесть, а он поспешил и остался без бойцов. Ладно, как-нибудь сам себя прикрою, пока их теперь соберешь - уже охота кончится.
  Барак имел внушительные размеры - почти целиком заслонял коптер от остальной части деревни. Василий не скрываясь дошел до центра, здесь была импровизированная площадь - широкое костровище, рядом лежали бревна вместо скамеек, никакого мусора, площадь полукругом обрамляли несколько опрятных домиков без окон.
  Кочевники покинули деревню и пытались прорваться через окружение - так поступает большинство, но обязательно будут и те, кто предпочтет спрятаться в домах, надеясь, что их не заметят. Подтверждая его мысли, дверь одной из хижин осторожно приоткрылась - кто-то изнутри изучал опустевшую деревню, но заметил бойца, который не спеша шел к центру, и дверь бесшумно закрыли. Боец увидел Василия и остановился, Василий махнул рукой, подзывая его к себе.
  - Тимур?
  - Да, это я, - ответил молодой парень с раскосыми глазами и забавной шевелюрой.
  - Ты что, псих?
  - Я не...
  - Почему на рубашке ни одного попадания от вражеских пуль? Дезертир?
  - Михаил мне говорил...
  - Мало слушать командира, надо еще и головой думать. У них не меньше двух тысяч стволов, и по тебе никак не могли ни разу не попасть.
  Василий достал пистолет и трижды выстрелил парню в грудь. Тимур даже не почувствовал выстрелов, лишь удрученно посмотрел на дырявую форму.
  - Встань у двери, предупредишь меня, если в деревню войдут солдаты.
  Василий зашел в хижину, в него зачем-то стали стрелять.
  - Не трать пули, они тебе еще пригодятся.
  Хорошенькая женщина, на вид лет тридцати, прикрывала спиной семи-восьмилетнего мальчика. В руках она держала пистолет, оружие сильно трясло. Василий приблизился.
  - Где главный? Откуда тяжелое оружие? Кто его принес?
  Лицо женщины побелело от страха, она съежилась, опустив пистолет, и стояла без малейшей попытки на сопротивление, ее губы задрожали, на глаза стали наворачиваться слезы.
  - Я не знаю, - прошептала она.
  - Сколько лет этому поселению?
  - Я не знаю.
  - Где ближайшее поселение?
  - Я не знаю.
  - Что ты заладила все - не знаю, да не знаю. Отвечай, бесы тебя разорви!
  Женщина вздрогнула при упоминании бесов, Василий схватил ее за волосы.
  - Знаешь бесов? - Ее лицо скривилось от боли, но она продолжала молчать. - Знаешь где сейчас бесы? Где поселение вайделот? Отвечай!
  - Убери руки, черная смерть! - Подал голос мальчик.
  Василий отпустил ее, он взял мальчишку за шею и приставил пистолет к его голове. Женщина завыла от безысходности.
  - Нет, прошу, только не трогай его.
  - Где поселение вайделот?
  - Я не знаю, прошу, пожалуйста, не убивай! Я ничего не знаю!
  - Из деревни есть выход, какой-нибудь потайной путь?
  - В сарае у причала.
  - Слушай меня внимательно, - убрал пистолет Василий, испуганный мальчик тут же прижался к матери, - ты сейчас возьмешь своего сына и быстро соберешь всех, кого сможешь, всех, кто остался, и отведешь их к причалу. Ты поняла?
  Он встряхнул ее, чтобы она ответила "да".
  - Когда доберешься до другого поселения, передай главному, что я хочу встретиться с вайделот.
  - Вайделот божество, с ней нельзя встретиться.
  - Заткнись! Я буду ждать пятнадцатого июля. Запоминай координаты - шестьдесят семь... двадцать девять... ноль-девять, ноль... Запомнила? Пятнадцать... тридцать три... тридцать три, ноль. Повтори!
  Она повторила.
  - Теперь иди.
  Она уставилась на него, вытаращив глаза.
  - Я говорю иди!
  Женщина неуверенно попятилась к выходу. Дверь открылась, и в дом вошел Тимур.
  - Василий, шум боя стих.
  - У тебя меньше пяти минут, поторопись! Если не успеешь, я не смогу тебя защитить.
  - А что делать мне? - Спросил Тимур.
  - Пробегись по деревне, пусть кто-нибудь из солдат тебя увидит, только не увлекайся. Потом у причала прикроешь этих. Я тебя сам найду.
  Женщина мялась у двери, Василий с криком повернулся к ней:
  - Что ты стоишь, дура? Беги!
  Тимур вытолкнул мать с ребенком наружу и последовал за ними. Василий быстрым шагом дошел до коптера, забрался в кабину на место второго пилота, сходу выдав распоряжение:
  - Поднимись-ка над деревьями и покружись на одном месте.
  Пилот удивленно посмотрел на Василия, пытаясь осмыслить приказ, но все же без лишних вопросов взлетел, умело выполняя необходимые действия.
  - Давай-ка теперь в обратную сторону.
  Они вертелись над бараком, едва не задевая кроны деревьев, Василий уже было подумал, что зря он вернулся в коптер, как одна из высоко парящих в небе вертушек тоже сделала пару витков и стала снижаться.
  - Достаточно, теперь садись на прежнее место. Жди, без меня не улетай.
  Встав чуть поодаль, Василий наблюдал за снижением вертушки: коптер Ярославля завис над крышей барака, Всеволод спрыгнул на сухие ветки, они не выдержали, и он с хрустом провалился внутрь.
  - Какой-то курятник, - отряхиваясь подошел спецназовец к Василию.
  - Я поговорил с одной женщиной, оставил координаты, надо прикрыть ее отход.
  - Сейчас здесь начнется.
  - Уже началось, - показал Василий на край деревни.
  Строй элиты поднялся на вершину холма - отрезвляющее зрелище для непривычного глаза, но глаза Василия были привычны к подобным вещам, он не питал иллюзий относительно будущих действий солдат - только на войне приличные люди превращаются в варваров.
  Из соседнего дома выбежали пять девушек, одна из них держала на руках младенца, за ними выскочил полуголый мужик, на ходу подтягивая штаны. Мужик увидел Василия со Всеволодом, и спотыкаясь вернулся в дом. Девушки тоже их увидели, четыре побежали к озеру, но одна направилась к краю барака, Василий поспешил ей навстречу, и она с визгом свернула, догоняя остальных. Василий гнал их к причалу, рукой показывая Всеволоду, чтоб не давал им разбегаться. Они загнали их к потайному ходу, и только потом поднялись в деревню.
  По деревне текла откровенная расправа. Друзья пинками обращали на себя внимание самых ярых до насилия бойцов и приказывали им встать в центре для охраны детей. Около тридцати детей сидели прямо на камнях у костровища, кроме двухлетней девочки, которая громко заливалась слезами, все тихо ждали своей участи, испуганно посматривая на солдат.
  - Надо найти Тимура и стереть наших, - показал Всеволод наверх, Василий проследил за его рукой и увидел коптер Сергия, который медленно заходил на посадку.
  - Стирать надо по одному, чтоб не возникло подозрений. А с Тимуром я уже говорил, кстати вон он.
  - Вижу. За ним, случайно, не твой парень бежит?
  За Тимуром действительно гнался Валера, нагота никак не смущала парня, видать он побывал в самой гуще событий. Василий отправил Всеволода за ним, сказав, что потом их догонит, а сам подошел к костровищу, где такой же, как Валера, голый боец пытался определить возраст мальчишки. Мальчуган без страха смотрел в дуло пистолета, сквозь зубы приговаривая: "давай, стреляй, черная смерть".
  Василий развернул бойца и с размаху врезал ему по лицу, боец не устоял на ногах, в падении выронил пистолет, но тотчас поднялся, и увидя, кто по нему так приложился, отсалютовал "виват".
  - Подними оружие, солдат. А с этим я сам разберусь.
  Василий взял мальчишку за шиворот, тот упирался, но вырваться не мог. Не говоря ни слова, Василий потащил его к причалу, на спуске с холма он обернулся - коптер Сергия садился в центре деревни.
  В сарае было шумно: плакали дети, одна из женщин поймала плечом пулю и причитала от боли, ее успокаивали, прикладывая к ране тряпки - никакой организации, даже перед лицом смерти они не могли заставить себя молча взять контейнер с воздухом и уйти под воду. На земле без движения лежал Валера, Всеволод показал на парня со словом: "сделано". Василий подозвал Тимура.
  - Вернись в деревню, нас не должны видеть вместе.
  Потом он обратился к мальчишке:
  - Ты ведь уже взрослый пацан, сможешь объяснить этим барышням, что нужно поторопиться, - мальчишка сказал "да", а Василий продолжил, - а еще мне кажется ты любишь цифры.
  Ему не пришлось повторять дважды - мальчуган запомнил с первого раза. Всеволод сорвал рыбацкую сеть, хитро прикрепленную к стене - разбираться с креплением было некогда, стена зашаталась вместе с крышей, но сеть где-то дала трещину и порвалась, чуть не уронив спецназовца на землю. Василий помог завернуть в сеть Валеру, после чего Всеволод водрузил парня на свои могучие плечи.
  - Что дальше? - Спросил Всеволод, когда они поднимались.
  - Жди в центре, я подлечу на коптере - вместе полетим.
  Они пошли каждый своей дорогой. Василий, шагая к бараку, издалека видел, как бойцы рапортуют перед Сергием, салютуют "виват", что-то приносят, показывают то на детей, то на озеро. Сергий машет на них рукой, деловито жестикулирует, раздавая приказы.
  Пилот обрадовался, что не придется больше торчать на задворках - с радостью поднял машину в воздух, перелетел через дома и завис в метре над землей.
  Охота завершена - вертушки других земель подлетали к центру, и забрав своих бойцов, сразу взлетали.
  Василий нашел Всеволода, тот по-прежнему держал Валеру на плечах, приглашая бойцов из Владимира лететь вместе со спецназом Ярославля. Проводив взлетавшие машины взглядом, друзья направились к питерской вертушке. Когда они проходили мимо костровища, то услышали голос Святополка.
  - С детьми что делать? - Спрашивал Святополк у Сергия.
  Сергий грузил трофеи в коптер, он был так увлечен, что не заметил ни Василия, ни Всеволода. Ответ, сказанный легко и непринужденно, резал ледяным безразличием, даже Святополк, одураченный манипуляцией, переспросил, но особист также хладнокровно ответил: "в расход".
  С этими словами Сергий забрался в свой коптер и принялся пересчитывать приборы и батарейки. Василий сбил Святополка с ног, не позволив ему передать бойцам приказ, а затем с улыбкой протянул ему руку, предлагая подняться.
  - Оставь, пусть детишки еще поживут.
  Святополк с пониманием кивнул.
  - Бери мой коптер, мы улетаем.
  Святополк козырнул, прежде чем пойти собирать бойцов. Василий развернулся, твердым шагом преодолев два десятка метров, он ошарашил Сергия, запрыгнув в его вертушку, и вальяжно расположился в кресле. Сергий с нескрываемым удивлением смотрел, как следом за Василием подходит Всеволод, бросает Валеру поверх оружия и батареек, отодвигает парня подальше, чтоб освободить место для себя. Коптер отрывается от земли, Всеволод ловко хватает ручку двери, подтягивается и одним махом забирается внутрь.
  Сергий перевел взгляд со Всеволода на Василия - друзья сидят напротив, плечом к плечу, под ногами - Валера, завернутый в рыбацкие сети, на полу несколько приборов, один из которых Василий видит впервые. Наконец, Сергий кивком головы указывает на Валеру:
  - Что это с ним?
  - Переутомился, - невозмутимо отвечает Василий.
  - Да неужели. Дай-ка я посмотрю, - начал было вставать Сергий, но тут же сел - рука Всеволода держит пистолет, дуло смотрит в грудь особисту.
  - Нет, - произносит Василий, - не посмотришь.
  По лицу Сергия пробегает страх, он поворачивает голову в поиске солдат, но кроме них в коптере никого нет, мечется в сторону открытой двери, но коптер быстро набирает высоту, и Сергий завороженно смотрит на уменьшающуюся в размерах деревню.
  Василий встает, оружие еще никогда так приятно не лежало в руках, он поворачивает Сергия к себе, и глядя ему в глаза, дважды нажимает на спуск.
  - Это тебя за детей, мразь.
  Сергий дергается от выстрелов, Василий ногой выталкивает его в открытую дверь - мертвое тело главы особого отряда летит вниз с километровой высоты.
  
  
  АУДИЕНЦИЯ
  
  

1

  
  На площадке питерского сектора безлюдно, лишь два техника ожидают возвращения вертушек, чтобы заняться проверкой. Василий первым сошел с борта, прихватывая неизвестный прибор и десяток батареек. Оружие и прочие трофеи его не интересовали.
  Прибор внешне напоминал стиратель, но без бокового отверстия. При включении из него выдвигалась узкая пластина, а на стеклянной крышке появлялась фраза: "предъявите генетический материал". Больше никаких пояснений не было. Получив каплю крови, прибор выдавал новую надпись - "инъекция нейромеланина: не требуется". Заставить прибор работать не вышло - на кровь Всеволода он реагировал точно так же, Василий даже взял кровь у Валеры, но получил тот же результат.
  Друзья решили, что следует проверить прибор на ком-нибудь с меньшей скоростью регенерации, но пока были более важные дела. Одно из этих дел - разговор с Александром. Правитель будет очень недоволен, узнав о смерти Сергия, возможно он не поверит в придуманную Всеволодом историю и тогда... А что - тогда - Василий не знал, он решил, что пойдет один, но на всякий случай возьмет пистолет.
  Когда пилот не увидел Сергия, то его удивлению не было предела, а после слов Василия, что это он - пилот, причастен к смерти особиста, и теперь вероятно не за горами трибунал, ни в чем вобщем-то не повинный солдат побледнел, отрешенно садясь на пол. Василий его успокоил, сказав, что заступится перед Правителем, если пилот вспомнит куда и как часто он летал с Сергием.
  Не дожидаясь коптера с элитой, Василий зашел в отель, отметив тишину в холле и пустоту коридоров. Дверь в апартаменты Правителя была открыта.
  Александр стоял в гостиной, он смотрел в окно на турнирную арену, и казалось, что совершенно не замечал ни людей за окном, ни подходившего Василия. Мягкий ковер приглушал звуки шагов, изысканная мебель в строгом новгородском стиле, без золотой отделки, умиротворяла взор. Василий медленно приближался, глядя в спину Александра. Правитель повернулся, он держал бокал вина, улыбка скользнула по лицу, он пригубил свой царский напиток и снова посмотрел в окно.
  - Василий, ты вернулся. Я как раз о тебе вспоминал, все думал - как ты отнесешься к тому, чтобы еще несколько дней погостить в Москве. Подойди. Хочешь вина?
  Александр откупорил бутыль и небрежно плеснул в хрустальный бокал благородной жидкости. Протягивая бокал Василию, он продолжил:
  - Весьма увлекательно иногда отвлечься от государственных проблем и понаблюдать за жизнью простых людей. Посмотри - дружина на мосту обеспечивает порядок. Вон те двое патрульных всего полчаса назад заступили на дежурство, я видел, как они подошли и сменили двух других, что стояли здесь с утра. Совершенно другие люди, у них другие мысли и другие желания, интересы, может быть даже другие взгляды на жизнь, но вот они пришли и в сущности делают то же, что и предыдущие - охраняют мост. С их приходом ничего не изменилось, кто бы не встал на их место, он будет заниматься тем же. Удивительно, не правда ли?
  - Ничего удивительного - они на службе, это их долг.
  - Да, все верно - служба и долг. Мы постоянно кому-то должны, у меня, например, тоже есть обязательства - сейчас придется выискивать энергию, чтобы обеспечить техническое обслуживание каналов. Нет, я тебя не виню, мы хорошо сыграли раунд, но как ты понимаешь, прошедшие события нельзя назвать победой, и в будущем я вынужден действовать более осмотрительно. А каналы в любом случае следует привести в порядок, пропускная способность торговых путей - залог процветания всех городов. Кстати, а где Сергий? Что-то я его не вижу.
  - Правитель, его убили.
  Александр озадаченно посмотрел на Василия.
  - Незапланированная охота, - продолжал Василий, - под конец была неразбериха, Сергий не смог грамотно занять поселение - у него мало опыта в таких вещах, кочевники вырвались из окружения, а когда мы уже улетали, они вернулись, чтобы отомстить. Коптер Сергия взлетал последним, я остался с ним прикрыть отход, но было уже поздно.
  - Замыкать строй должны москвичи, куда смотрел Георгий?
  - Его не было на охоте.
  - Вероятно, это происки Вячеслава... А куда смотрел ты? С твоей регенерацией ты обязан прикрывать спины тех, у кого меньше запас жизни.
  - Я не мог прикрыть его от полсотни стволов - за секунду все уже было кончено.
  - Ты привез его тело?
  - Нет, от него мало что осталось.
  Василий ожидал, что будет дальше, история выглядела вполне правдоподобно. Александр молчал, он налил себе еще вина. Правитель обладал каким-то внутренним чутьем, которое с легкостью отличало ложь от правды, но в последнее время Василий замечал, что это чутье изменяет монарху. Разобраться можно и без чутья - достаточно Александру распорядится привести сюда пилота, и сразу выясниться, что никакой неразберихи не было, но найти пилота будет не просто - Всеволод увел его для составления подробнейшего рапорта о полетах особиста.
  - Что ж, - промолвил Александр после раздумья, - он стремился доказать самому себе, что рожден для великих дел, но не успел завершить ни одного. Очень жаль, ты принес печальные вести, какие еще мы понесли потери?
  - Земля Владимира потеряла коптер, их пилот погиб. Других потерь нет.
  Александр чуть не подавился вином. Василий впервые в жизни услышал в плавном и спокойном голосе Правителя металлические нотки раздражения.
  - Коптер!? Станислав имел всего две винтокрылые машины. Вячеслав обещал легкую прогулку и гору трофеев. А что мы получили? Ловушку ради ослабления одной из земель! В этом городе небезопасно. Собирай бойцов, мы немедленно улетаем!
  Такой неожиданный поворот не входил в планы Василия, он даже не предполагал, что Александр припишет к интригам Вячеслава и смерть Сергия, и сбитый коптер. Разумеется Вячеслав никак не мог повлиять на ослабление земли Владимира, то была чистая случайность. Или все-таки мог? Кочевники ведь целили во вторую вертушку - в Василия, а он в последний момент перестроился. То есть целью мог быть питерский коптер, и тогда в Москве действительно небезопасно, но это означает связь Вячеслава с кочевниками - измену Лиге! И еще одно - Вячеслав убрал Георгия с охоты под предлогом подозрения в помощи Михаилу, по-видимому, чтобы позволить Сергию улететь последним, но зачем? Василий почувствовал, что перед ним приоткрылась истинная игра Правителей, и он очень хотел вступить на равных в эту игру. Ему надоело быть пешкой.
  - Ты еще здесь? Я же отдал приказ, изволь исполнить.
  - Поспешное возвращение в Питер, особенно после неудачной охоты, испортит отношения с Вячеславом, он расценит наш отлет как плевок в лицо.
  - Ему придется стерпеть обиду, мы вольны поступать как считаем нужным.
  - Александр, если твои догадки относительно тонкой игры Вячеслава верны, то улетев сейчас, мы дадим ему понять, что не только просчитали его ходы, но и готовы действовать в ответ, а это может привести к войне.
  - Ты так думаешь? Если он решит воевать - пусть воюет, мы не слабаки, мы примем вызов.
  - Война с Москвой - крайняя мера, перед которой следует цепляться за любую возможность, чтобы избежать кровопролития. Подождем два-три дня, потом сошлемся на неотложные дела и откланимся, как и полагается, проявив уважение.
  Александр задумчиво посмотрел в окно. Василий готов был до посинения убеждать Правителя остаться в Москве, на то были свои причины: во-первых - Валера, который лежал в номере Василия и будет лежать еще не меньше суток в полной отключке, Валеру не должны видеть, иначе его состояние вызовет подозрения; во-вторых - странный прибор, что унес с собой Всеволод, прибор следовало изучить и вместе со Всеволодом обсудить его назначение; в-третьих - пилот, возможно Всеволод уже знает некоторые тайны Сергия, а Василию они пока еще не известны; в-четвертых - Тимур, с ним так и не успели ни о чем договориться, а с парнем надо наладить контакт и как можно быстрее.
  Александр оторвался от окна, в голосе Правителя снова звучала привычная слуху властная безмятежность:
  - А ты стратег. Наше молчание даст нам время для маневра. Ты прав - демарш свяжет нам руки, возможно Вячеслав именно этого и ждет. Жаль Станислава - ему теперь тяжко придется. Интересно, какую компенсацию он потребует, может объединить с ним усилия, мы тоже понесли потери?
  - Решать тебе, Правитель.
  - Вот как? Буквально минуту назад ты решал за всю землю Питера, а теперь отдаешь инициативу. Я хочу знать, как бы поступил ты.
  - Я не обладаю всей полнотой информации, я лишь дал военный совет в рамках своей компетенции.
  - Ты еще на колени встань, - усмехнулся Александр, - я уверен, ты знаешь гораздо больше. Я хочу, чтобы меня окружали верные люди, мне не нужны лжецы и подхалимы. Ты верный человек, Василий, именно поэтому ты стоишь здесь, рядом со мной, и мы вдвоем определяем судьбу нашего города.
  Немного помолчав, Александр добавил:
  - Решено. Останемся в Москве еще на два дня. Бойцы устали - им надо отдохнуть. И ты отдохни, повидай друзей. И не удивляйся так - я знаю, что у тебя есть друзья в Москве. Можешь брать коптер, у тебя полная свобода действий. Но не увлекайся, мы не должны совершать ошибок.
  - Да, Правитель.
  - Пожалуй, закончим на этом. Приказ ты получил.
  
  
  май-октябрь 2016
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"