Аннотация: Миранда Грей выбирается из могилы целой и невредимой. Теперь она Лиза, и цель ее - добраться до дефектных атомов...
Миранда Грей выбирается из могилы целой и невредимой. Теперь она Лиза, и цель ее - добраться до дефектных атомов...
Кишкомот и Веранда
Писать хорошо трудно. Даже и плохо-то писать многим согражданам не по силам, а уж писать хорошо - это вообще капец как трудно. Дело тут, наверное, в ментальном мире писателя - этот мир должен быть хорошо структурирован и, так сказать, адекватен... и вот это последнее как раз и есть самое затруднительное. Автору этих строк, чьи поделки выложены в сети на всех мыслимых и немыслимых площадках, уже не раз замечали, что с его фантазией, дескать, что-то не то - то есть в том смысле что куда он девается сам ото всей этой мешанины событий и образов, кишащих в его голове, когда у него нет под рукой самопишущей ручки или компьютерной клавы, чтобы освободить репу от груза; что, мол, ментальный мир автора так бурлит, что если он не станет выплёскивать его на бумагу постоянно, взрыва просто не избежать: голова у автора лопнет и забрызжет стены в кухне... ну, или где-то еще, где автор записывает свои дикие мысли и сюжеты.
Другие читатели тем временем намекают на то, что автор употребляет "вещества" - но это уже чистые фантазии и поклёп: никаких веществ, кроме холодной водки с солёным огурчиком, автор не употребляет, а веществом водку можно назвать лишь с очень большой натяжкой.
История эта началась с сообщения в прессе, что Миранда Грей, пленница Калибана, не умерла тогда у него в подвале, как это описал Фаулз, а просто навела морок на своего похитителя и, будучи похороненной им в саду, затем как-то незаметно выскреблась из могилы, перекрестилась широким крестом, благодаря провидение за то что Калибану не пришло в голову порубить ее на части и спалить потихоньку в камине - и отправилась бродить по дорогам, как старушка у Хармса, с той, однако, разницей, что у "мрачного гения" старушка сначала спилась, в то время как Миранда всё еще оставалась невинной в физическом смысле девушкой неполных двадцати лет и алкоголем гнушалась, помня о своей дурной наследственности по линии матери.
Ясно, что у Миранды имелась склонность к гипнозу, иначе заморочить Калибана у нее вряд ли бы получилось - не такой это всё-таки был человек. Уверяют, кстати, что герой "Коллекционера" списан Фаулзом с Володи Набокова - тут и бесцветные пархатые бабочки в каком-то неадекватном размахе, и подозрительная страсть использовать молодых девиц силой, загнав их сперва в тупик - в подвал ли, как это было у Коллекционера, или в подвал ментальный, который почти удался Гумберту, не к ночи будь помянут - тому Гумберту, который щипал за мягкие ткани свою обаятельную супругу-польку, как бы подталкивая ее к расторжению их печального брака...
Самого сообщения о Миранде мы не видели, и в Гугле об этом тоже ничего не обнаруживалось. Так что всё это попало к нам со слов Лизы... ну, что было, мол, сообщение в прессе. Но чем больше мы ее слушали, тем больше возникало у нас сомнений и подозрений.
На наш полуразрушенный домик Лиза вышла однажды как будто бы ниоткуда, прямо из леса, и вообще странности множились - Тимоша, к примеру, уверял, что волосы у Лизы в темноте светятся синеньким, а врать Тимоша не станет, ему просто не до того, он у нас вообще под подпиской о невыезде, поскольку как раз в его дежурство в морг забрались воры и вытащили бесследно два важных трупа; следователь теперь прямо заявляет Тимоше, что тот в доле с бандитами и пора, мол, сделать его наконец главным подозреваемым - то есть Тимоше точно не до вранья, хотя проверить его слова про волосы Лизы никто, конечно, не удосужился: к ночи все мы, как правило, уже настолько "на кочерге", что нам не до следственных действий, а Лиза спит исключительно на веранде - на холоде и "чтобы не обременять хозяев", как она это поясняет - вот и получается, что контакт с ней вечером прерывает избыточный прием алкоголя, а утром ее зовут в дом уже когда кто-нибудь озаботился приготовлением завтрака, ну или по крайней мере растопкой печки - вот тогда кто-то выходит к Лизе и криком "Веранда! Подъем!" сообщает ей, озаряемый косым и красноватым утренним солнышком, что новый день начался и набирает силу. То есть возможно, что Лиза и есть та самая вылезшая из могилы у Калибана Миранда - символ чистоты и нежности, так же как и ее товарищ по шекспировской "Буре" Просперо, знакомый каждому конкретному британскому школьнику. Если это так, то нам повезло: не каждый день рядом с тобой открываются каналы внечувственного и из них появляются аппетитные девушки... в общем, Лизу мы теперь шутя называем Верандой - и за ее топологические привязанности, и по созвучию с фаулзовской Мирандой, под которую она косит. Если рядом с тобой непознанное - тут главное не зевать, это известный факт.
Все мы живём и работаем в домике на "удалёнке", такие у нас специальности. Тимоше, понятно, приходится ездить на свои дежурства, но и это - сутки через трое - тоже не слишком обременительно.
У белой расы ушные раковины твёрдые - даже у девочек и детей. А у черных всё наоборот: хрящи у них какие-то мягонькие, как пелеринки у негодных лесных грибов, не будем уж называть их по имени, чтобы не прослыть нетолерантными, - в общем, у бледных таких грибов, для питания не подходящих.
Всё это мы знаем потому, что в нашу команду удалёнщиков давно уже затесалась небелая девушка Мвамба родом из Эритреи - менеджер по каким-то африканским товарам, идущим по экспорту в Россию для их африканских магазинчиков: каким-то особым крупам с экватора, по стеклянным бусам, по ленточкам для закручивания дредов и, наконец, по парикам - столь любимому среди африканок средству скрыть от окружающих вьющиеся свои короткие пружинистые волосики, растущие у них на голове - ну и еще в некоторых местах, куда с париком уже, понятное дело, не доберёшься. Ввиду долгого и в целом приятного знакомства потрогать Мвамбины уши довелось у нас почти каждому - отсюда и эти знания, - а вообще мы зовём ее не по имени, которое для русского рта неудобовыговариваемо, а просто Миссафрика, в одно слово - и это, похоже, вполне устраивает нашу чернокожую удалёнщицу, во всяком случае в ответ на каждое такое обращение она заметно подтягивается, выпячивает грудь, нижнюю губу и с достоинством отвечает - "ай эм".
Своё жилье в городе все мы сдали через агентство - кто на год, а кто и на дольше, - так что волей-неволей ночевать приходится возвращаться в домик, благо машин у нас целых четыре, так что кто-то кого-то всегда подвозит. У физика Фимы, правда, остался не сданным в городе небольшой склад, где у него хранятся "атомы", как он загадочно выражается - и там можно в случае острой нужды переночевать, если уж застрял в городе на ночь... но склад сырой, неотапливаемый, диванчик в нем постоянно подернут плесенью, так что никто, кажется, так ни разу еще и не воспользовался этой возможностью ночевки - да и не так уж часто мы покидаем домик: удалёнку люди с нею не связанные считают лафой совершенно напрасно - мы сидим за компами чуть ли не целыми днями, а к вечеру интернет у нас виснет: все разом принимаются отправлять заказчикам наработанные за день результаты и лесная связь с таким траффиком, понятное дело, не справляется. Но ничего: у нас уже куплен сателлитный мультиресивер, осталось только прицепить на крыше антенну-тарелку, и сигналы наши пойдут в эфир прямиком через спутник, минуя неторопливых местных провайдеров, слава Прогрессу.
- Крымнаш... - вдруг говорит Мвамба и обводит компанию восторженно-рассеянным взглядом. - Сделаю сегодня на вечер.
- Чего? - решается переспросить либерал Фима.
- "Крим наш", - охотно повторяет наша шоколадная приятельница. - Такие тартинки со сливками поверху, национальное эритрейское блюдо. - И она довольно улыбается, показывая во всей красе свои достойные зависти перламутрово-белые зубы. - Только вот молоко для них требуется козье. У нас здесь поблизости водится у кого-то коза? - И она строго поднимает правую бровь.
- Не "водится", а имеется... - так же строго поправляет ее Фима. - Так по контексту правильнее. "Водится" - это для диких.
- Меня устроит и дикая, - легко соглашается Мвамба.
- Ты, африканская девушка... - хмурится Фима, - не понимаешь российских реалий. Козы у нас тут уже давно окультурены. Это тебе не Тибет какой-нибудь...
- Вот вы всё-таки кишкомот, Фимочка, - с укоризной вмешивается в беседу Валя. - Ну что вы привязались к Мисс Африке со своими поучениями? Пошли бы лучше нашли ей в округе козу...
Фима откидывается в кресле и лезет в карман за сигаретами.
Пора представить читателю нашу пёструю компанию удаленцев, собравшихся в доставшемся Вале от деда полуразрушенном лесном домике, то есть, точнее, бывшем домике сторожа, стоящем на самом краю хвойного леса с одной стороны и бескрайнего овечьего выгона с другой. Вольно или невольно все мы выполняем таким образом роль буфера в этом биоценозе, отпугивая от линии раздела светом и шумом из дома как тупых овец с выгона, так и лохматых волков, которыми кишит чаща, если Фима, конечно, не врёт про волков в расчете напугать нас и свести до минимума ночные прогулки жильцов избушки в обнимку по лесным тропинкам.
Главная удалёнщица у нас, понятное дело, Валя, которой формально принадлежит дом. Ей каждый из нас платит небольшую копеечку в качестве арендной платы, о которой мы давно, еще в самом начале, договорились. Дедушку Вали застать нам тогда не пришлось: за три года до нашей встречи он помер, причем в мозгу у него, как доверительно сообщила нам Валентина, при вскрытии обнаружили накопившийся тау-белок, а в нижней части тела - большие запасы песка, похожего на речной и неизвестно откуда взявшегося.
Кроме аренды, раз в квартал мы устраиваем субботник на все выходные и наводим порядок в доме и в огороде - чиним, пилим, строгаем, выщипываем сорняки и всё в таком духе, как это у нас положено по уставу, который тогда же, в самом начале нашей коммуны, был коллективно составлен и передан на хранение всё той же Вале.
Валя торгует косметикой из иглокожих. Поставки у них океанские, и в принципе это, наверное, интересно - все эти звёзды, ежи, акулы и каракатицы, - но вот кому придет в голову мазать себе лицо кремом из иглокожих, этого мы не понимаем, а Валю не спрашиваем... у нас тут вообще не принято тыкать свой нос в чужой огород: и по правилам вежливости, и для того чтобы не делать общение уж чересчур интенсивным: в небольшом доме по факту каждый ходит друг другу по головам - так хотя бы в работе можно оставить человека в покое.
Физик Фима на удалёнке занимается ядрами, дефектом массы. На складе в городе у него в подписанных баночках из-под йогурта хранятся дефектные ядра, и целыми днями Фима пишет про них на компе какие-то формулы, а раз в месяц ездит на склад и привозит оттуда атомы, чтобы проверить на них свои научные тезисы. Атомы у Фимы в баночках все какие-то мелкие, чёрненькие, в виде дрожащих в подвешенном виде маковых зёрнышек - а впрочем к ним нас вплотную Фима не подпускает, поскольку работа у него закрытая и это вообще чудо и большой блат, что физику с такой тематикой разрешили удалёнку.
Фима по генам еврей. Сам он этого как будто не сознаёт: кипу не носит, голову бреет наголо, без пейсов, а кроме того без памяти любит водку и ночные купанья с девицами - и это при том что сам же, как уже говорилось, без конца пугает нас волками и кабанами, якобы имеющимися в прилегающем к нашей избушке лесу - ну, или "водящимися", как здесь наверное следует говорить по контексту.
Второй еврей в нашей бригаде Натан, по кличке Мудрый. Натан без промаха лупит в цель любыми колющими предметами, то есть не только ножами, но и отвертками, ножницами и всем прочим, что попадается ему под руку. По службе он разрабатывает специальные гайки для космоса, а в остальное время занят критикой мироздания в целом и в частностях, а также чисткой картошки, на которую он подписался бессрочно и совершенно добровольно.
Гайки для космоса требуются особые - это, наверно, и без объяснений понятно каждому: в космосе холодно, даже очень холодно, обычные гайки с Земли там лопаются словно стекло. Вот такая у Натана работа, и тоже непонятно, как ему разрешили удалёнку - разве космическая тематика у нас не в секрете?
С Валей у Натана явная связь, хотя та и называет его на людях кишкомотом: якобы это название кого-то из иглокожих, которого Натан ей напоминает. Мы, конечно, не очень верим этому объяснению, но ради вежливости в расспросы не пускаемся - какое нам, собственно, до всего этого дело? Впрочем, словечко прижилось - Фима мотает кишки окружающим не хуже Натана и тоже порой получает от них в ответ это инвективное прозвище.
Откуда у Натана прозвище Мудрый, мы не знаем - двойным именем он назвался в самом начале, на первом учредительном заседании коммуны. Натан Мудрый был, кажется, у Гашека в романе о Швейке, но тот Натан продавал австрийским солдатам хромую корову и всё это, понятно, не имеет к здешнему Натану с его космическими гайками ни малейшего отношения.
Вообще, информационный взрыв, который устроили нам близнецы Эйпл и Андроид, вконец перепутал у народа все карты в колодах. Если раньше конкретные слова и поступки удавалось хоть как-то обдумывать и интерпретировать, то теперь они оцениваются разве что в отношении к ходящим по интернету мемам, рекламным слоганам или же с позиций персонажей "Игры престолов". Конечно, и раньше у народа срывало крышу от "Звёздных войн" и "тетриса" - но всё же не в такой степени как сегодня. Вообще отношения между людьми превратились, похоже, в имитацию каких-то схем, навязанных корпорациями. Простая вежливость воспринимается нынче как интерес или даже как манифестация одобрения - в общем, "чудище обло, огромно, стозевно и лаяй", вот как это следует называть. И выхода тут, похоже, нет и не будет - по всяком случае автору об этом пока ничего не известно.
- Без кота и жизнь не та... - замечает Натан, на коленях у которого разлёгся огромный кот по кличке Парламент. Кошечка Конституция трётся тем временем снизу о ногу Натана.
- Да прям... - возражает на это Фима, который не любит животных. - Зачем мне тот кот, если в городе у меня есть Зина?
- Вот именно что в городе, - возражает на это Натан.
- А не будет Зины... - не слушая, продолжает Фима и замолкает.
- Ну? - нетерпеливо уточняет Натан.
- Будет другая Зина... - уверенно кивает головой физик-ядерщик.
- Допустим... - тут же соглашается Натан-Кишкомот. - А эта Зина куда тогда денется?
- Ну... - морщит лоб Фима и озирается, ища у нас поддержки. - ...А вдруг она попадет под трамвай?..
- Пфуй тойфель! - по-нерусски ругается Натан. - Ерунду не говори... У нас по всему городу уж лет двадцать, считай, как одни маршрутки, все трамвайные рельсы давно своровали бандиты, еще в двухтысячных...
- Тоже верно, - соглашается Фима и поднимается ставить чайник.
Веранда Лиза все эти недели с ее у нас появления вела себя неприметно-подозрительно. На наших вечерних сборищах в "зало", как мы называем главную комнату домика, она едва появлялась, а если такое и случалось, то сидела у печки, как бы нагреваясь впрок для своих одиноких ночей на веранде, где она спала, свернувшись калачиком на древнем промятом диване, накрывшись тулупом Валиного деда. Волосы у нее в темноте действительно светились синеньким: это видели уже многие, кому приходила нужда выбраться в ночь подышать воздухом на крыльцо - путь к дверям шел прямиком мимо спящей Веранды.
Еще наша гостья из леса постоянно мела и чистила, неутомимо тащила из чащи к столу то ранние грибы, то поздние ягоды, то побеги папоротника, то черемшу, что приятно разнообразило наш рацион отшельников-удалёнцев, если случалось что никто долгое время не выезжал в город и не привозил к ужину чего-нибудь вкусненького.
Еще Веранда денно и нощно варила в запас картошку, которую - тоже в запас - в любую свободную от разработки гаек минутку чистил Натан. Так что вопрос об арендной плате с Веранды как-то не приходил нам в голову - она реально была полезным сожителем и постепенно сделалась всем приятна, несмотря на замкнутость и молчаливость. Мало ли что на душе у человека? А тем более у вполне аппетитной девушки, явившейся из леса с какой-то нелепой историей о могилах и реинкарнациях. Фима так и вообще, похоже, засматривался теперь на Веранду, забывая на время свою городскую Зину - если таковая вообще существовала, поскольку верить Фиме ни в чём не следует, это все мы уже давно заметили: у Фимы в натуре как бы имеет место раздвоение и всерьез он разговаривает разве что со своими дефектными атомами, а всё остальное - просто ситуационный трёп, вербальные рефлексии на импульсы со стороны окружения - ну, то есть нас всех в домике, а также овец и волков снаружи. Шизофрения ли это или же биполярное расстройство - определить трудно, тут нужно время и специальная литература - ни того ни другого у нас не имеется. Да и какая разница, в конце концов, какое у Фимы расстройство, если закрытый военный "ящик" платит ему зарплату и у Фимы имеется годный автомобиль и склад в городе. Все мы знаем, где спрятаны ключи от склада - и мысль о возможности заночевать на плесневелом диване как бы сообщает каждому из нас дополнительную степень свободы, как это говорится. А что Фима не любит котов и других животных - это в конце концов его личное дело, у нас тут вообще плюрализм и толерантность, вот так-то... И Валя напрасно ругает Фиму Кишкомотом - никакой он не кишкомот, а очень даже полезный по-своему член сообщества удалёнцев, пусть и с пунктиком в отношении лесных волков, вряд ли существующих в действительности.
А дальше вдруг началось такое, что перо немеет и хочется подняться из-за стола и подышать воздухом...
Короче... вечерами то у одного, то у другого члена нашей коммуны стали наводиться пушистые прусские усы, которые каждый может видеть на портретах немецкого канцлера Бисмарка, так много сделавшего для закладки основ единой Европы.
Морок не обходил даже девушек - точнее, он и начался с девушки Вали: мы просто сидели в круг в нашем "зале" с печкой, которая в ходе субботников всё больше делалась похожей на камин - даже семь слоников из мрамора уже стояли в ряд поверху на ее полке - ну вот, мы сидели каждый на своем излюбленном месте вкруг стола в зале, болтали о ерунде, отпивая по глоточку из рюмок с кальвадосом и потягиваясь временами за "крим-нашами", которых снова вдоволь наготовила Мисс Африка... - как вдруг Натан, бросив случайно взгляд на Валентину, заметил вполголоса:
- Ой... Усы...
Все взоры обратились к хозяйке дома.
Усы действительно было не проглядеть - огромные, пушистые, с торчащими в стороны острыми кончиками, поблёскивавшими бриолином - или как еще называются эти мазилки-фиксаторы...
- Это грибы... - медленно проговорил Фима, и наши головы, как по команде, повернулись к Веранде.
- Чево грибы? - наморщила она нос. - Ерунду не говорите... Все грибы были чистые: маслята, рыжики, подосиновики, сыроежек немного... для скользкости.
Валентина тем временем пошевелила усами.
- Прикольно... - прокомментировала она свои новые ощущения.
- Хорошо быть целкою в серебристых росах... - как ни в чем не бывало продолжила Веранда спокойным и как бы убаюкивающим голосом. - С Белкою и Стрелкою я летала в космос...
- Правда? - тут же подхватился Натан. - А еще полетишь?
- Не знаю... - задумчиво сообщила Лиза-Миранда.
- Гайки мои тогда возьми, если соберешься лететь, - настойчиво предложил Натан. - Только снаружи их прицепи на ракету, чтобы типа открытый космос. А то мне экспериментальных данных катастрофически не хватает...
- Это Арбенина... - меланхолически заметила Валентина, всё еще шевеля своим приобретением. - Тоскует по подруге Сургановой... - Геймеры Серёжа и Слава согласно закивали головами.
Здесь самое место продолжить представление членов нашей пестрой команды, которое ранее прервалось внезапным поворотом сюжета.
Слава с Сережей спят в отдельной комнатке на чердаке, кушают мало, ходят всегда парой и даже помогают друг другу в эпиляции - это, понятно, о многом говорит стороннему наблюдателю. Но у нас плюрализм, как это уже отмечалось, а у Славы с Серёжей машина с фургоном в задней части, называемая в народе "каблук", - и это очень удобно, когда нужно привезти в домик что-то по-настоящему громоздкое. Кроме того парочка разрабатывает реально прикольные стрелялки, фрагменты которых они охотно дарят нам на мобильники - правда, без права копирования и пересылки.
...Фима тогда еще разок-другой попытался выведать у Лизы-Миранды что-нибудь про грибы, про место их сбора, потом переключился на космос - затем Лиза наконец поднялась и, обозвав физика на прощание кишкомотом, отправилась спать к себе на веранду.
Мвамба, поднявшись к плите, по-честному, по-африкански разделила между присутствовавшими остатки "крымнашей" с козьим кремом - в общем, вечер закончился как обычно, если не считать ропота Валентины, всерьез беспокоившейся о том, удастся ли ей поспать на боку с ее новой, упорно торчащей в обе стороны атрибутикой.
А следующим вечером усы как у Бисмарка появились на физиономии Фимы - Валентина же, как она сообщила утром, проснулась совершенно безусой и была теперь этим отчасти раздосадована, поскольку планировала попробовать на усах свою косметику из иглокожих.
- Живем, блять, как на вулкане... - прокомментировали развитие событий Серёжа и Слава и принялись ощупывать друг у друга лодыжки и щиколотки на предмет прорастания щетины.
А потом вдруг усы появились у автора... - причем у Фимы они поутру не пропали.
Писать далее становится всё более затруднительно - хвостики усов торчат теперь в поле зрения и отвлекают от шепота Музы. Привыкнуть к ним пока что не удается, и это реально выбешивает - какое уж тут писание. Даже и основное занятие автора - программирование воды - тоже страдает от нежелательных новшеств, а стричь или брить волшебное приобретение пока представляется кощунственным, надо набраться терпения и подождать немного - а вдруг это знак Мироздания или еще что-нибудь в этом роде.
И это таки оказалось Знаком...
Фима как-то под вечер, поднявшись с дивана в зале, оправился ночевать на веранду к Лизе.
С тех пор мы видим их только изредка: поутру они парочкой отправляются в лес, затем, после обеда, Фима сажает Веранду в машину и они отбывают вместе в сторону города... и так до самой ночи. В общем, все мы теперь в домыслах.
- А вдруг Веранда шпион и нацелилась стырить со склада Фимины атомы? - как-то предположила Валентина, когда мы с утра собрались за столом за завтраком.
- Факт... - тут же согласилась Мисс Африка, поправляя на голове парик с дредами. - Кишкомот и Веранда... обхохочешься...
- А гайки мои теперь как же? - с горечью поинтересовался в пространство Натан. - Не видать им, похоже, открытого космоса...
Мы переглянулись.
- Живём реально как на вулкане... - подтвердила предположение геймеров Валентина.
И мы, согласно закивав головами, поднялись и стали разбредаться каждый по своим делам.