Сысоев : другие произведения.

Мойма по-тевтонски. Финал повести

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Работник архива и преподаватель русского языка без конца попадает в истории с соседями, знакомыми и просто с чужими людьми. Однако история с его ученицей - владелицей конезавода - оказывается по-настоящему серьезным испытанием.

   Мойма по-тевтонски
   Финал повести
  
   12. Тяжелый день
  
   На­вер­ное я и вправ­ду на­ел­ся у Гуд­рун ка­кой-то дря­ни, во вся­ком слу­чае, вме­сто то­го что­бы вы­спать­ся, на­ут­ро я под­нял­ся по бу­диль­ни­ку зе­ле­ный, с меш­ка­ми под гла­за­ми и с тя­же­стью в жи­во­те, с ко­то­рой те­перь не­об­хо­ди­мо бы­ло сроч­но что-то де­лать - ур­чать и от­ры­ги­вать­ся у нас в ар­хи­ве не принято, осо­бен­но ко­гда идет встре­ча с за­каз­чи­ком, ко­то­рый пла­тит ра­зом за го­до­вой объ­ем ра­бо­ты.
   Кое-как уб­ла­жив ор­га­низм ко­ка-ко­лой с су­ха­ри­ком, я на­чис­то вы­брил фи­зио­но­мию, на­ма­зал­ся до­ро­гим лось­о­ном, за­тем, чер­ты­ха­ясь че­рез сту­пень­ку, вы­ка­тил­ся на­ко­нец на ули­цу и... Ле­вое зад­нее ко­ле­со у ма­ши­ны бы­ло спу­ще­но.
   В стрес­со­вых си­туа­ци­ях я не раз­мыш­ляю и не фи­ло­соф­ст­вую. Вот и тут я без па­ни­ки вы­удил из кар­ма­на мо­бил­ку - и уже че­рез три ми­ну­ту на на­шу улоч­ку за­ру­ли­вал с пе­ре­кре­ст­ка ав­то­мо­биль так­си.
  
   - Ну, как вы? - по­кро­ви­тель­ст­вен­но и од­но­вре­мен­но ли­бе­раль­но по­ин­те­ре­со­вал­ся, за­ви­дев ме­ня в вес­ти­бю­ле, шеф, ко­то­рый, уве­рен, не пом­нил да­же мо­ей фа­ми­лии, не го­во­ря уже о ста­ту­се воль­но­го кнех­та на пол­став­ки.
   - Шина спустила, сраное дерьмо, - от­ве­тил я по-ар­мей­ски бод­ро. - Ехал на такси.
   - Пре­крас­но, пре­крас­но, - за­ки­вал го­ло­вою шеф не впол­не в те­му. - Не прав­да ли? - И он ус­та­вил­ся на ме­ня по­верх оч­ков, на­це­ли­ва­ясь вце­пить­ся в пу­го­ви­цу на мо­ей лег­кой кур­точ­ке. - Херр... эээ....
   - Яволь! - сно­ва блес­нул я еф­рей­тор­ской вы­прав­кой.
   - Се­го­дня всем нам осо­бен­но важ­но быть во все­ору­жии... - про­дол­жил на­чаль­ник, ос­та­вив в по­кое мою фа­ми­лию. - Не прав­да ли?
   - О ко­неч­но... - сме­нил я тон от­ве­та. - Ра­зу­ме­ет­ся...
   Смеш­но это толь­ко на пер­вый взгляд: ри­туа­лы по-преж­не­му страш­но важ­ны здесь при об­су­ж­де­нии сде­лок: не­лов­кое сло­во, из­лиш­няя то­ро­п­ли­вость, не­бреж­но на­ли­тый ко­фе или вызывающий зна­чок пу­мы на одежде - всё это оч­ки в рей­тин­ге встре­чи, ко­то­рая вме­сто ожи­дав­ше­го­ся ус­пе­ха мо­жет обер­нуть­ся пол­ным фиа­ско лишь по­то­му, что у ка­приз­но­го и не в ме­ру са­мо­лю­би­во­го за­каз­чи­ка вдруг ис­пор­ти­лось на­строе­ние. Пон­ты, пон­ты и еще раз пон­ты - и это при том, что де­ло дей­ст­ви­тель­но де­ла­ет­ся, Гер­ма­ния в Ев­ро­пе ру­лит... - ко­ро­че, беспокойство ше­фа в данном случае вполне оправдано...
  
   И мы по­лу­чи­ли этот за­каз!!!
   Ко­гда кли­ент за ок­на­ми на пар­ков­ке пе­ред зда­ни­ем за­гру­зил­ся в свой шес­ти­со­тый мер­се­дес и тро­нул­ся с мес­та, из не­сколь­ких гло­ток сра­зу вы­рва­лось не­пат­рио­тич­ное "ю-ху­уу!", и да­же шеф улы­­бну­лся поч­ти по-че­ло­ве­че­ски. Бы­ло без чет­вер­ти час.
   - Всем сер­деч­ная бла­го­дар­ность, - кон­ста­ти­ро­вал начальник. - Ко­ман­да про­яви­ла се­бя еди­но­душ­но и про­фес­сио­наль­но. Те, у ко­го нет се­го­дня сроч­ных дел, мо­гут в пол­вто­ро­го за­кан­чи­вать. Не прав­да ли?
   На­род за­ки­вал го­ло­ва­ми и для ви­ду уг­лу­бил­ся в бу­ма­ги, раз­ло­жен­ные пе­ред ка­ж­дым из нас на ог­ром­ном сто­ле в за­ле для за­се­да­ний, и толь­ко гор­ба­тень­кая фон Штайн, под­няв­шись, про­се­ме­ни­ла к ше­фу и при­ня­лась, взяв­шись за его ло­ко­ток, что-то ему на­шеп­ты­вать.
   По пят­ни­цам у ме­ня ра­бо­та до ча­су, так что мне да­же не при­шлось изо­бра­жать бур­ную дея­тель­ность: я про­сто свин­тил из ар­хи­ва как толь­ко шеф со сво­ей сту­кач­кой под руч­ку скрыл­ся из ви­ду.
  
   Бы­ло пол­вто­ро­го, ко­гда я по­зво­нил в дверь к Ме­ла­ни.
   - О-о-о! - с по­ро­га за­во­пи­ла она. - Ты се­го­дня ши­кар­ный...
   - Со­ве­ща­ние на ра­бо­те, очень важ­ное. Вот и вы­ря­дил­ся.
   - Те­бе идет... - Она, ка­жет­ся, тут же ус­та­ла от соб­ст­вен­но­го вы­кри­ка и го­во­ри­ла те­перь мно­го ти­ше. - А то ты хо­дишь по­рой как во­до­про­вод­чик.
   - Да? - уди­вил­ся я.
   - Да. Ты со­вер­шен­но не сле­дишь за мо­дой.
   - Мне не хва­та­ет уве­рен­ной де­вичь­ей ру­ки, - со­стрил я плос­ко и при­ми­тив­но, в сво­ем дав­но уже здесь сло­жив­шем­ся еф­рей­тор­ском сти­ле - это в Пи­те­ре пло­ские шут­ки не ка­на­ли, а тут они вос­при­ни­ма­ют­ся как жи­вость и бе­зы­скус­ность, срод­ни ду­шев­но­сти.
   - Я лес­ба. Те­бе на­пом­нить? При­хо­ра­ши­вать взрос­лых муж­чин это не мой про­филь.
   - Мог­ли бы про­сто вдво­ем по­меч­тать... - до­ба­вил я в раз­го­вор нот­ку ли­риз­ма. - У ме­ня, соб­ст­вен­но, все­го два во­про­са: один боль­шой и один ма­лень­кий.
   - К тво­им ус­лу­гам... - она, улыбаясь, ука­за­ла ру­кой в сто­ро­ну туа­ле­та. - Чув­ст­вуй се­бя как до­ма.
   - А ты с юмо­ром... - одоб­ри­тель­но за­ме­тил я.
   - Бы­ла с юмо­ром, - тут же на­шлась она. - По­ка не уго­ди­ла на стол к хи­рур­гам.
   - Что те­бе ре­за­ли? - ре­ши­тель­но по­ин­те­ре­со­вал­ся я.
   - Ог­ром­ная опу­холь. Ска­за­ли, что она рос­ла у ме­ня с пя­ти или с се­ми лет. И ни­кто ни­че­го не по­доз­ре­вал, при­кинь? - Она по­кри­ви­лась. - Доб­ро­ка­че­ст­вен­ная, по сча­стью. Про­сто ре­аль­но ог­ром­ная. Отец всё орал, что я по­тас­ку­ха и веч­но бе­ре­мен­на.
   - Де­ла-а...
   - Так что за во­про­сы?
   - Во-пер­вых, я при­нес те­бе по­жрать, - я кив­нул го­ло­вой на па­кет, ко­то­рый дер­жал в ру­ке. - Впол­не дие­ти­че­ское... са­ла­тик из "Саб­вэя" и ку­ри­ная груд­ка со сме­тан­ным со­усом и брок­ко­ли.
   Гла­за у нее ок­руг­ли­лись.
   - Ты класс­ный... Впро­чем, я, ка­жет­ся, это уже го­во­ри­ла. А вто­рое?
   - Ты сей­час упа­дешь...
   Она сно­ва стоя­ла, ос­ве­щен­ная бо­ко­вым све­том из кух­ни, вы­хо­див­шей в наш дво­рик, и, ка­жет­ся, вся све­ти­лась на­сквозь.
   "У них пла­ни­ров­ка та­кая же как у ме­ня, - са­ма со­бой по­ду­ма­ла моя го­ло­ва. - Мож­но не за­хо­дить... и так уже как де­жа­вю".
   - Что, мне прав­да взять стул? - В ли­це ее чи­та­лась лег­кая рас­те­рян­ность. - Ты хо­чешь взять ме­ня за­муж?.. - Она как-то стран­но скри­ви­лась, как буд­то со­би­ра­ясь за­пла­кать. - Ой! Я, ка­жет­ся, что-то не то ска­за­ла.
   - Ни­че­го... На­кинь что-ни­будь... - про­го­во­рил я ров­но и убе­ди­тель­но. - ...И пой­дем ко мне. Это не ско­рый раз­го­вор.
   Вски­нув бро­ви, Ме­ла­ни хо­те­ла бы­ло воз­ра­зить, но я так энер­гич­но за­ки­вал го­ло­вой, что она, мах­нув ру­кой, юрк­ну­ла на мгно­ве­ние в спаль­ню и тут же вер­ну­лась с ша­лью на хруп­ких пле­чах.
   - По­шли... сов­ра­ти­тель... - и, под­це­пив на па­лец с крюч­ка ко­леч­ко с клю­ча­ми, она дви­ну­лась пря­мо на ме­ня, вы­тал­ки­вая за дверь.
  
   - Ос­мат­ри­вай­ся по­ка, - спо­кой­ным и ров­ным го­ло­сом пред­ло­жил я, ко­гда дверь мо­ей квар­ти­ры за­кры­лась за на­ми. - А луч­ше са­дись на кух­не и ешь, по­ка ку­ри­ца еще те­п­лая. Най­дешь там всё в шкаф­чи­ках. Я пе­ре­оде­нусь...
   От­ве­том мне бы­ло мол­ча­ние, но по­том в кух­не за­бря­ка­ла по­су­да, за­гре­ме­ли вил­ки, за­гу­дел ки­пя­ток в чай­ни­ке, и я, пе­ре­оде­ва­ясь в до­маш­нее, тут же по­гру­зил­ся в свои мыс­ли.
   "Что ты с ни­ми со все­ми де­ла­ешь? - по­ин­те­ре­со­вал­ся внут­рен­ний го­лос. - За­чем ты мо­ро­чишь им го­ло­ву?"
   "Это При­ро­да..." - про­вор­чал в от­вет я.
   Кста­ти - или не­кста­ти - вспом­ни­лась дюс­сель­дорф­ская Ма­ша с ее "а на са­мом де­ле те­бя нет". "Ну уж дуд­ки! - сам се­бе воз­ра­зил я. - Вот тут уж я очень да­же есть, це­ли­ком на мес­те: не толь­ко по-со­сед­ски под­дер­жал боль­ную и за­пу­тав­шую­ся де­ви­цу, но и ор­га­ни­зо­вал ей по жиз­ни не­что зна­чи­мое". И я тут же от­ста­вил внут­рен­ний спор с Ма­шей, ко­то­рый ме­ня, по­хо­же, всё еще не­осоз­нан­но до­ни­мал.
   "А лес­би­ян­ки... это за­пу­тав­шие­ся, так?" - ехид­но пи­ск­нул на­пос­ле­док внут­рен­ний го­ло­сок, и я по­то­ро­пил­ся в кух­ню, к Ме­ла­ни.
  
   Со вто­рым во­про­сом всё ула­ди­лось как нель­зя луч­ше: вы­яс­ни­лось, что Кир­стен, как ме­та­до­но­вой па­ци­ент­ке, че­рез не­де­лю по­ло­же­но на реа­би­ли­та­цию, что это при­ну­ди­тель­но, и на це­лых два ме­ся­ца.
   - Я во­об­ще не зна­ла, как я тут бу­ду од­на, - раз­ве­ла ру­ка­ми Ме­ла­ни. - Я ведь из Ун­ны, у ме­ня в этом го­ро­де во­об­ще ни­ко­го нет. Кро­ме Кир­стен... ну и те­перь вот те­бя...
   - В Ун­не я был. Три ме­ся­ца, в ла­ге­ре... ко­гда толь­ко явил­ся в Бун­дес.
   - Да, я знаю этот по­се­лок. Боль­шу­щий. Мы, ме­ст­ные, все об­хо­дим его по боль­шо­му кру­гу. Уже бы­ли ис­то­рии с эти­ми эмиг­ран­та­ми.
   - Но-но! - тут же на­хму­рил­ся я. - Я бы по­про­сил...
  
   Я по­зво­нил Гуд­рун, и та со­об­щи­ла мне, что созвонилась с кем-то из кон­то­ры по реа­би­ли­та­ции, что пред­ло­жи­ла пи­лот­ный про­ект, и что те­перь на­до явить­ся ту­да вме­сте с Ме­ла­ни, что­бы под­пи­сать бу­ма­ги.
   - Они да­же пред­ло­жи­ли мне за­да­ром по­ста­вить на тер­ри­то­рии па­ру жи­лых ва­гон­чи­ков. То есть... ну, как у строи­те­лей. Ка­ж­дый на три че­ло­ве­ка - с ду­шем и ку­хонь­кой.
   Я пе­ре­ска­зал всё это Ме­ла­ни и от­пра­вил ее до­мой - до­воль­ную, рас­слаб­лен­ную и за­мет­но по­хо­ро­шев­шую. В две­рях она ух­ва­ти­ла ме­ня за ру­ку и по­смот­ре­ла в гла­за - чуть доль­ше, чем это уме­ст­но с "на­ту­ра­ла­ми".
   - Это всё прав­да... ну, с ло­шад­ка­ми. Не бой­ся... - не­гром­ко ска­зал на­ко­нец я и легко по­це­ло­вал ее в ще­ку - чис­то по-го­мо­фоб­ски...
  
   13. Взрывчатка
  
   Гуд­рун по­зво­ни­ла в по­лде­вя­то­го ве­че­ра, ко­гда я, по­лю­без­ни­чав по те­ле­фо­ну с Ур­су­лой и да­же вы­ку­рив с ней во дво­ре по си­га­рет­ке, со­би­рал­ся уже оты­скать сре­ди дис­ков что-ни­будь ста­рое, ти­па "Рэм­бо" или "Тер­ми­на­то­ра", и дать пе­ред сном раз­груз­ку моз­гам.
   - Ес­ли мо­жешь, при­ез­жай сей­час же, - про­го­во­ри­ла Гуд­рун в труб­ку не­при­выч­но тре­вож­ным го­ло­сом. - Это не для те­ле­фо­на.
   "Чер­то­вы ба­бы... - за­вор­чал я, слу­шая гуд­ки от­боя. - Как же вам не жи­вет­ся спо­кой­но..."
  
   Ко­гда я до­б­рал­ся до Гуд­рун, бы­ло со­всем тем­но, поч­ти один­на­дцать - на ав­то­ба­не что-то опять слу­чи­лось, до­рож­ни­ки и по­ли­ция пе­ре­кры­ли два ря­да из трех, и я про­сто­ял в проб­ке не ме­нее по­лу­ча­са, стараясь не раз­дра­жаться, по­сколь­ку си­лы, су­дя по го­ло­су Гуд­рун, сле­до­ва­ло по­бе­­речь для че­го-то бо­лее важ­но­го.
   - На­ко­нец-то... - про­вор­ча­ла она, из­да­ли за­ме­тив на до­ро­ге мою ма­ши­ну и под­све­чи­вая мне те­перь фо­на­рем, что­бы я без по­след­ст­вий въе­хал в во­ро­та усадь­бы. На Гуд­рун по-преж­не­му бы­ли ре­зи­но­вые са­по­ги и за­но­шен­ная ра­бо­чая ро­ба.
   "А ведь ре­аль­но ус­та­ет дев­ка со свои­ми толс­то­го­ло­вы­ми..." - по­ду­мал я с ка­кой-то не зна­ко­мой мне по­ка гру­стью, но до­ду­мы­вать мысль бы­ло не­ко­гда, по­сколь­ку хо­зяй­ка, ед­ва я за­пер ма­ши­ну, бу­к­валь­но по­та­­щ­и­ла ме­ня за со­бой за ру­ку.
   - У нас пе­ре­ме­ще­ния... - вы­дох­ну­ла она, ко­гда мы на­ко­нец ока­за­лись в ее мо­ни­тор­ной ком­нат­ке, дверь ко­то­рой с не­дав­них пор бы­ла снаб­же­на на­деж­ным за­по­ром.
  
   Мо­жет по­ка­зать­ся, что со­бы­тия в этой по­вес­ти - или ме­та­тек­сте - раз­ви­ва­ют­ся че­рес­чур стре­ми­тель­но... Но что та­кое че­ло­ве­чьи мер­ки в срав­не­нии с по­вад­ка­ми Про­ви­де­ния?!
   Во­об­ще, ес­ли че­ло­ве­ка пе­ре­гру­зить внеш­ни­ми воз­дей­ст­вия­ми, он мо­жет кряк­нуть - это на­уч­ный факт. Но ес­ли по­ток раз­дра­жи­те­лей и так уже плот­ный и в де­ло по­шел ав­то­пи­лот... то есть ана­ли­зы и вы­во­ды са­ми со­бой от­кла­ды­ва­ют­ся до луч­ших вре­мен и в ка­че­ст­ве те­ра­пии от на­по­ра сти­хий при­ме­ня­ет­ся так лю­би­мое ме­ди­ка­ми "сим­пто­ма­ти­че­ское ле­че­ние" - то за­про­сто мож­но вы­сто­ять: не сго­реть, не уст­ро­ить вне­зап­но ава­рию на ма­ши­не, обой­тись без за­по­ев и дис­то­нии - ко­ро­че сдю­жить, вы­ка­раб­кать­ся... А для это­го все­го-то и сле­ду­ет, что пом­нить про­стую фор­му­лу - "бе­да не при­хо­дит од­на". Или, на вы­бор, "семь бед - один от­вет". Что, ко­неч­но, го­раз­до оп­ти­ми­стич­ней.
  
   Гуд­рун про­мо­та­ла ви­део ку­да на­до, и на мо­ни­то­ре поя­ви­лись трое муж­чин араб­ской на­руж­но­сти, ко­то­рые по­пар­но, вме­сте с Вла­ди­ми­ром, вы­гру­жа­ли из не­взрач­но­го бе­ло­го бу­си­ка тя­же­лые дву­руч­ные ящи­ки ка­зен­но­го ви­да.
   - Это ко­гда я ез­ди­ла зна­ко­мить­ся на­чет тво­ей де­воч­ки... - по­яс­ни­ла Гуд­рун. - Ну и ку­мы­са.
   Она под­ви­га­ла мы­шью, и на вто­ром мо­ни­то­ре поя­ви­лась та же пуб­ли­ка, не­су­щая ящи­ки че­рез двор в сто­ро­ну ка­кой-то хо­зяй­ст­вен­ной по­строй­ки и вско­ре про­де­лав­шая об­рат­ный путь уже без них.
   - Они мне склад здесь уст­рои­ли!.. - про­ком­мен­ти­ро­ва­ла моя уче­ни­ца воз­му­щен­но и под­ня­лась из-за мо­ни­то­ров. - А те­перь вот пой­дем по­гля­дим, что в этих ящи­ках... Мо­жет, я оши­ба­юсь.
   Воо­ру­жен­ные фо­на­ря­ми, мы про­сле­до­ва­ли че­рез двор к Валь­де­ма­ро­ву скла­ду - и там из ее кар­ма­на на свет опять поя­ви­лись две па­ры тон­ких ре­зи­но­вых пер­ча­ток.
   - Ты де­тек­ти­вов на­смот­ре­лась по те­ле­ку? - по­про­бо­вал по­шу­тить я.
   - Сей­час мы от­кро­ем ящик, и ве­се­лье твое прой­дет... - мрач­но воз­ра­зи­ла хо­зяй­ка.
   И мы от­кры­ли один из ящи­ков...
   Гуд­рун не оши­ба­лась. Внут­ри ров­ны­ми ря­да­ми, про­ло­жен­ные во­ще­ной бу­ма­гой, не­ап­пе­тит­но от­све­чи­ва­ли то­ло­вые шаш­ки - из тех, что ис­поль­зу­ют­ся в руд­ных карь­е­рах взрыв­ни­ка­ми. Да­же над­пись на ме­ст­ном "ама­тол ин­дустр." чи­та­лась сра­зу в не­сколь­ких мес­тах - что­бы со­мне­ний у нас боль­ше не ос­та­ва­лось. Прав­да, на эти­кет­ках по­ни­же на­зва­ния взрыв­чат­ки стоя­ло "Не является военным боеприпасом в соответствии с ...", но это уже не уте­ша­ло.
   - Даа-а... - про­тя­нул я.
   Гуд­рун за­мет­но по­тря­хи­ва­ло.
   - Во­об­ще-то на­до не­мед­ля зво­нить... - про­дол­жил я свою мысль.
   - Валь­де­ма­ру? - с на­ив­ной на­де­ж­дой по­про­бо­ва­ла от­пих­нуть­ся от ре­аль­но­сти Гуд­рун.
   - Нет, де­воч­ка... - гру­бо воз­ра­зил я.
   - Я не де­воч­ка! - поч­ти со зло­стью вы­крик­ну­ла она, от­стра­ня­ясь от ме­ня и от ящи­ков. - Хо­ро­шо, что мы уже пе­ре­спа­ли... - а то бы вы­шло, что ка­зах­стан­ский лю­бов­ник под­ста­вил ме­ня под ста­тью о тер­ро­ре.
   - Ну да, - веж­ли­во со­гла­сил­ся я. - Но те­перь у те­бя но­вый лю­бов­ник. И он го­во­рит те­бе чет­ко и не­дву­смыс­лен­но: Гуд­рун, зво­ни не­мед­лен­но в кри­по...
   - И что я об этом ска­жу?!
   - Ну хо­ро­шо... - ре­шил я пе­ре­стать ёр­ни­чать и взялся на­ко­нец за де­ло. - Толь­ко то­гда что­бы всё бы­ло дей­ст­ви­тель­но в те­ме... у те­бя ис­те­ри­ка, ты со­вер­шен­но рас­те­ря­на - вот и ос­та­вай­ся та­кою, по­ка они не за­кон­чат. А луч­ше по­про­сись уй­ти и при­лечь.
   - До­го­во­ри­лись... - В гла­зах у мо­ей тев­тон­ской ло­шад­ки поя­ви­лась кру­пин­ка на­де­ж­ды. - Ты прав­да всё сам раз­ру­лишь?
   - Прав­да-прав­да... - обод­рил я ее. - Ты мо­жешь пой­ти и лечь уже сей­час.
  
   Мы вер­ну­лись че­рез двор к ее офи­су, Гуд­рун по­лу­лег­ла на стоя­щий тут же за­мыз­ган­ный по-кре­сть­ян­ски ди­ван­чик, а я, вый­дя на ве­ран­ду, на­брал по­ли­цию.
  
   На­до ска­зать, что на том кон­це про­во­да да­же не осо­бен­но уди­ви­лись - слу­ша­ли вни­ма­тель­но, тут же со­гла­си­лись, что пат­руль­ной ма­ши­ны бу­дет ма­ло­ва­то, что нуж­ны экс­пер­ты, и да­же по­ин­те­ре­со­ва­лись, нет ли у ме­ня ощу­ще­ния, что что-ни­будь за­ми­ни­ро­ва­но, не вид­но ли ка­ких-то про­во­лок, иду­щих к ящи­кам, или еще че­го-ни­будь по­доз­ри­тель­но­го.
   - Нет, - рас­се­ял я их про­то­коль­ное бес­по­кой­ст­во. - По­ка это про­сто склад про­мыш­лен­ной взрыв­чат­ки, как на руд­ном карь­е­ре, не бо­лее... - и про се­бя до­ба­вил: "Вот толь­ко не на­до те­перь уг­ры­зать­ся, что ты по-кры­си­но­му уто­пил кон­ку­рен­та".
   На­ко­нец по­ли­цай со­об­ра­зил на­счет Валь­де­ма­ра и по­тре­бо­вал у ме­ня его ад­рес, я пе­ре­дал труб­ку Гуд­рун, и они с по­ли­цей­ским де­жур­ным еще не­мно­го уточ­ни­ли де­та­ли.
   - Пом­ни, - под­нял я квер­ху па­лец, ко­гда она от­ло­жи­ла мо­бил­ку. - У те­бя шок, ис­те­ри­ка. Имен­но по­это­му я здесь.
   - Но ты же жи­лец!!! - по­пы­та­лась воз­ра­зить Гуд­рун.
   - Это по­ка к де­лу не от­но­сит­ся, - су­ро­во от­ве­тил я. - Скры­вать мы это не со­би­ра­ем­ся, но лиш­ние зна­ния по­ли­ции по­ка ни к че­му. А то они тут же при­ду­ма­ют вер­сию - и за­тас­ка­ют нас по до­про­сам. У них и так тут дел по гор­ло.
  
   По­ли­ция - то есть пат­руль­ная ма­ши­на - поя­ви­лась под ок­на­ми бу­к­валь­но че­рез па­ру ми­нут. Мрач­ный и не­доб­ро­же­ла­тель­ный по­ли­цей­ский по­тре­бо­вал у нас аус­вай­сы, впи­сал что-то в бланк про­то­ко­ла, схо­дил с на­ми, дер­жа ла­донь на ко­бу­ре, на склад взрыв­чат­ки, на­дел там пер­вым де­лом пер­чат­ки, при­ве­сил на бал­ку пе­ре­кры­тия свой мощ­ный фо­нарь, и толь­ко бы­ло ус­пел сде­лать не­сколь­ко сним­ков, как сна­ру­жи по­слы­шал­ся шум еще од­но­го ав­то­мо­би­ля.
   Не сни­мая ла­до­ни с ко­бу­ры, по­ли­цей­ский чин ос­то­рож­но вы­су­нул нос за во­ро­ти­ну, под­зы­вая нас с Гуд­рун то­же вы­гля­нуть на­ру­жу.
   - Это Валь­де­мар! - гром­ким ше­по­том про­го­во­ри­ла Гуд­рун, уз­нав свою ма­ши­ну.
   Во­ва, не за­ме­тив ма­ши­ны пат­руль­ных, за­пар­ко­ван­ной в от­да­ле­нии от во­рот, уже опус­тил бы­ло но­гу на зем­лю, вы­би­ра­ясь из ав­то­мо­би­ля, ко­гда наш мрач­ный страж по­ряд­ка вдруг вы­ско­чил, на­по­до­бие чер­ти­ка из та­ба­кер­ки, на от­кры­тое ос­ве­щен­ное про­стран­ст­во пе­ред во­ро­та­ми скла­да и, вы­тя­ги­вая на хо­ду из ко­бу­ры пис­то­лет, ки­нул­ся че­рез двор к во­ро­там усадь­бы с кри­ком: "Стоять! А ну-ка остановился".
   Валь­де­мар ви­ди­мо рас­те­рял­ся.
   Вме­сто то­го, что­бы за­хлоп­нуть двер­цу и тут же дать дё­ру, он всё же вы­брал­ся из ма­ши­ны и при­нял­ся ози­рать­ся по сто­ро­нам.
   И вот то­гда бах­нул вы­стрел, про­зву­чав­ший на от­кры­том про­стран­ст­ве и гром­ко, и од­но­вре­мен­но не­мно­го жал­ко, вро­де но­во­год­ней хло­пуш­ки.
   По­ли­цей­ский вы­стре­лил в воз­дух - и это как бы за­пус­ти­ло в соз­на­нии Вла­ди­ми­ра обо­ро­ни­тель­ные ме­ха­низ­мы: он шу­ст­ро впрыг­нул об­рат­но в ма­ши­ну, как-то стран­но за­ме­тал­ся внут­ри, ви­ди­мо не на­хо­дя ры­ча­ги - и тут бах­нул вто­рой вы­стрел.
   Его до­пол­ни­ло вою­щее ме­тал­ли­че­ское по­слез­ву­чие и дре­безг рас­сы­пав­ше­го­ся в во­ди­тель­ской две­ри стек­ла. А по­том всё по­крыл не­че­ло­ве­че­ский вой Валь­де­ма­ра, ме­чу­ще­го­ся внут­ри ма­ши­ны.
   - Он его убил? - про­шеп­та­ла су­хим ртом из-за мо­ей спи­ны Гуд­рун.
   - Нет, - по­яс­нил я. - Ви­дишь, как он орет!
   И в это вре­мя из-за при­гор­ка по­ка­зал­ся чер­ный ка­зен­ный бус экс­пер­тов, тут же по­слы­ша­лись от­ры­ви­стые ко­ман­ды и ра­бо­та за­ки­пе­ла: Валь­де­ма­ру с на­руч­ни­ка­ми за спи­ной уже бин­то­ва­ли но­гу и да­же ста­ви­ли на шта­тив пе­ре­нос­ную ка­пель­ни­цу в ме­шоч­ке, ка­кие-то лю­ди, чу­дом по­мес­тив­шие­ся в небольшом по размеру бу­сике, скво­зи­ли и шас­та­ли по дво­ру, тя­ну­ли за ру­ку Гуд­рун, тре­бо­ва­ли у нее клю­чей, объ­яс­не­ний, от­ве­тов на во­про­сы, от­пи­хи­ва­ли на хо­ду ме­ня... в об­щем, ко­гда в по­ло­ви­не третье­го все они на­ко­нец уе­ха­ли, мы оба чув­ст­во­ва­ли се­бя по­лу­мерт­вы­ми.
   - Вы­пить есть? - толь­ко и на­шел­ся я спро­сить у по­се­рев­шей ли­цом Гуд­рун.
   Она, кив­нув, по­лез­ла рыть­ся в ка­кие-то шкаф­чи­ки, по­том мы пе­ре­бра­лись на­верх, "ко мне", энер­гич­но, со­вер­шен­но по-рус­ски вы­пи­ли по три ­пор­ции во­няю­ще­го си­ву­хой "Ап­фель­гай­ста"*, за­ку­сы­вая его ле­жа­лым ов­ся­ным пе­чень­ем, а за­тем, не впол­не раз­дев­шись, за­бра­лись на мое квад­рат­ных про­пор­ций ку­рорт­ное ло­же и, свер­нув­шись на нем ка­ж­дый сам по се­бе под ка­ки­ми-то пыль­ным по­кры­ва­ла­ми, вско­ре уже хра­пе­ли тре­вож­ным сном мир­ня­ка, толь­ко что пе­ре­жив­ше­го воз­душ­ный на­лёт.
   ------------------
   * Яблочная водка
  
   Мы про­сну­лись не­позд­но и на удив­ле­ние не­пло­хо вы­спа­лись, ес­ли не при­ни­мать во вни­ма­ние тя­же­лый вы­хлоп яб­лоч­ной вод­ки, на­пол­няв­ший ни­­з­кую спа­лен­ку.
   - А ло­ша­ди? - вдруг по­ин­те­ре­со­вал­ся я, ди­ко­ва­то ози­ра­ясь. - Те­бе не по­ра кор­мить ло­ша­дей?
   - Бо­же, ка­кой ты за­бот­ли­вый... - ра­зу­лы­ба­лась хо­зяй­ка, по­тя­ги­ва­ясь и хру­стя сус­та­ва­ми. - Не по­ра... У ме­ня дав­но вез­де ав­то­ма­ти­ка...
   Я тут же оби­дел­ся не­из­вест­но на что, и мы мол­ча по­зав­тра­ка­ли бе­ко­ном и яй­ца­ми, ко­то­рые я сам и под­жа­рил, в то вре­мя как Гуд­рун, на­ско­ро умыв­шись, об­ма­хи­ва­ла с по­до­кон­ни­ков в кух­не дохлых мух и прочий хозяйственный мусор.
   - Мне на­до в го­род, - на­ко­нец зая­вил я, всё бо­лее раз­дра­жа­ясь.
   - Ко­неч­но, до­ро­гой, - по­ту­пив взгляд, тут же со­гла­си­лась Гуд­рун. - Ко­неч­но, мой спа­си­тель... - и тут же до­ба­ви­ла по-рус­ски: - Мой­ма гут­ший из­ба­ви­тэл.
   - Будь лю­без­на де­лить сло­ги по смыс­лу! - в го­лос за­во­пил я. - Эта фра­за ли­ше­на смыс­ла!.. Са­ма ты мой­ма...
   - Те­перь мне рус­ский язык не ну­жен, - не­воз­му­ти­мо объ­я­ви­ла моя "эм­шер­ская круп­но­го­ло­вая". - Те­перь у ме­ня есть ты... - И не ус­пел я по-на­стоя­ще­му воз­му­тить­ся, как она до­ба­ви­ла: - Как на­счет го­ря­че­го ут­рен­не­го сек­са?
   Я толь­ко по­кру­тил в гне­ве го­ло­вой, и Гуд­рун, как-то сра­зу не­мно­го по­ник­шая, от­пра­ви­лась про­во­дить ме­ня до во­рот.
   - А кста­ти... - ос­та­но­вил­ся я на пол­пу­ти. - Что там с тво­ей ма­ши­ной?
   Мы про­шли па­ру де­сят­ков ша­гов до ав­то­мо­би­ля, в ко­то­ром под­стре­ли­ли Вла­ди­ми­ра, и при­ня­лись ос­мат­ри­вать его - хо­тя ос­мат­ри­вать бы­ло, соб­ст­вен­но, не­че­го: пу­ля на­сквозь про­би­ла низ водительской две­ри, ра­зо­дра­ла в кло­чья край си­де­нья ("и Валь­де­ма­ро­ву но­гу", мол­ча по­ду­мал я, но ни­че­го не ска­зал) и, вый­дя спра­ва на­ис­ко­сок в ко­лес­ную ар­ку, про­ды­ря­ви­ла переднее ко­ле­со. Всё си­де­нье во­ди­те­ля бы­ло про­пи­та­но кро­вью.
   - И что я те­перь долж­на де­лать с этой те­ле­гой? - воз­му­щен­но за­дра­ла бро­ви Гуд­рун. - В ней же, на­вер­но, скво­зит на хо­ду... И ни­кто, ко­неч­но, не со­би­ра­ет­ся мне это всё ком­пен­си­ро­вать. "Про­стре­ле­на в об­ще­ст­вен­ных ин­те­ре­сах..." Не­на­ви­жу со­циа­ли­стов!
   - Я ду­мал, что нем­цы му­же­ст­вен­ные... - воз­ра­зил я су­ро­во. - А ты ка­кая-то... ка­при­зу­ля. Еще и ут­рен­ний секс те­бе... - И я шут­ли­во на­хму­рил­ся.
   Мы вер­ну­лись к мо­ей ма­ши­не, те­п­ло и креп­ко при­жа­лись друг к дру­гу про­ща­ясь, я за­вел дви­га­тель - и вско­ре уже мчал­ся, по­сви­сты­вая, по лес­ным до­рож­кам в на­прав­ле­нии к ав­то­ба­ну. "По по­ли­цей­ской справ­ке ре­монт ей оп­ла­тит стра­хов­ка...", - ду­мал я на хо­ду.
  
   14. Снова Мелани
  
   К до­му я под­ка­тил ров­но в один­на­дцать - и сра­зу по­чу­ял не­лад­ное. Жар­кое июнь­ское солн­це не­спе­ша под­би­ра­лось к зе­ни­ту, и в ко­лю­щем глаз све­те осо­бен­но не­ле­пым ка­зал­ся за­пар­ко­ван­ный чуть ли не по­пе­рек до­ро­ги "ляй­хен­ва­ген" - про­тя­жен­ный и при­зе­ми­стый пи­кап-ка­та­фалк от "мер­се­де­са" с за­тем­нен­ны­ми где толь­ко мож­но стек­ла­ми.
   "Опять сдох кто-то... - про­вор­чал я про се­бя. - Ну что за стра­на?.."
   Во­ро­та в наш дво­рик бы­ли на удив­ле­ние рас­кры­ты на­стежь, ту­да и сю­да сно­ва­ли ка­кие-то лю­ди. "Не­у­же­ли тё­ща Юр­ге­на кряк­ну­ла?", по­ду­мал я сно­ва, и тут, рас­ти­рая по пун­цо­вым ще­кам сле­зы, из ар­ки в со­про­во­ж­де­нии офи­цио­за с че­мо­дан­чи­ком по­ка­за­лась рас­хлю­стан­ная и не по-здо­ро­во­му жир­ная де­ви­ца с ко­рот­кой стриж­кой и пир­син­гом по бро­вям и но­су.
   - Я толь­ко про­сну-у-­у­лась... - на од­ной но­те тя­ну­ла она.
   Да это же Кир­стен, со­об­ра­зил я.
   Офи­ци­аль­ное ли­цо су­хо, не по­во­ра­чи­вая го­ло­вы, ки­ва­ло де­ви­це в от­вет.
   - Я толь­ко про­сну­лась... - ны­ла под­руж­ка Ме­ла­ни. - А она уже хо­ло-о-­о­д­ная...
   И тут у ме­ня внут­ри то­же на­ко­нец по­хо­ло­де­ло.
   Ви­ди­мо это всё-та­ки мно­го для од­но­го ор­га­низ­ма: чван­ли­вый кли­ент на ра­бо­те, ко­нец на­пря­жен­ной не­де­ли, на­ше с Ме­ла­ни дер­жа­ние за руч­ки в две­рях квар­ти­ры, по­том Гуд­рун, взрыв­чат­ка, стрель­ба и вой Валь­де­ма­ра - ко­ро­че, на­вер­ное я на па­ру се­кунд по­те­рял соз­на­ние, по­сколь­ку спер­ва кар­тин­ка сде­ла­лась из цвет­ной чер­но-бе­лой, зву­ки ста­ли сли­вать­ся и по­зва­ни­вать, как куз­не­чи­ки - а по­том я уже сно­ва си­дел за ру­лем в ма­ши­не: с хо­лод­ной от лип­ко­го по­та спи­ной и со зво­ном в ушах.
   Из-под ар­ки поя­ви­лась по­ли­ция, по­ка­за­ла ку­да-то паль­ца­ми, ор­га­ни­зо­вы­вая дей­ст­вия Кир­стен и ее офи­ци­аль­но­го со­про­во­ж­даю­ще­го, и, усев­шись в без­ли­кую ча­ст­ную ма­ши­ну, от­бы­ла во­своя­си.
   "Да это су­деб­ный врач... - на­ко­нец со­об­ра­зил я. - Уж не ку­роч­ка ли моя вче­раш­няя..." - и я да­же при­крыл рот ру­кою, от­го­няя не­ле­пые мыс­ли о сво­ем не­воль­ном уча­стии в ги­бе­ли столь же не­ле­по­го и не нуж­но­го це­ло­му све­ту боль­но­го су­ще­ст­ва.
   И тут из-под ар­ки по­ка­зал­ся Юр­ген... но ка­кой Юр­ген! Пра­вая но­га у не­го бы­ла в гип­се до па­ха, на се­бе он имел без­раз­мер­ные шор­ты-бер­му­ды и май­ку с "Лед Зеп­пе­лин" на гру­ди, на но­гах - та­кие же без­раз­мер­ные и бес­фор­мен­ные тап­ки, один из ко­то­рых во­ло­чил­ся и вих­лял­ся на то­щей ступ­не здо­ро­вой но­ги, в то вре­мя как дру­гой си­дел на гип­се плот­но, как вли­той, но безо­пас­но­сти ра­ди был всё же при­мо­тан к не­му осо­бым за­мыз­ган­ным бин­ти­ком. Во­об­ще весь гипс на но­ге Юр­ге­на уже за­му­со­лил­ся, как буд­то его во­ло­чи­ли по пы­ли и со­ру - но за­то кос­ты­ли бы­ли совершенно с иго­лоч­ки и по­бле­ски­ва­ли в по­лу­ден­ном солн­це свои­ми сты­ка­ми и на­ряд­ны­ми вин­ти­ка­ми.
   Юр­ген тут же за­ме­тил ме­ня в ма­ши­не и те­перь на­прав­лял­ся ко мне.
   - Пред­ставь! Свер­зил­ся на ра­бо­те с ле­сов с третье­го эта­жа! - ра­до­ст­но до­ло­жил он, ос­та­нав­ли­ва­ясь у о­пу­щен­но­го ок­на ма­ши­ны.
   "Это как Лю­чия с бал­ко­на лю­бов­ни­ка... - не­воль­но при­пом­нил я. - Пе­ре­вер­ну­лась не­бось в гро­бу".
   - Ты как Лю­чия... - тут же оз­ву­чил я эту мысль. - Толь­ко по­ка жи­вой.
   - Ка­кая Лю­чия? - на­мор­щил лоб Юр­ген.
   - Ка­кая... - пе­ре­драз­нил я. - Пом­нишь в Эш-на-Сю­ре ез­ди­ли, в Люк­сем­бург?
   - Ну... - всё еще не на­хо­дил то­чек от­сче­та мой при­ятель.
   - А двух италь­я­нок со мной не пом­нишь? В бад­мин­тон еще с ни­ми иг­ра­ли...
   - А-а-а! - на­ко­нец сра­бо­тал в моз­гу у Юр­ге­на триг­гер. - И что Лю­чия? Это ка­кая из них? Чер­­нен­ькая или ры­жая?
   - Чер­ная...
   И я рас­ска­зал ему о пе­чаль­ном кон­це фи­ло­ло­ги­ни с Сар­ди­нии.
   - Да уж... - по­гру­ст­нев, за­ме­тил Юр­ген.
   - А что с Ме­ла­ни? - пе­ре­вел я стрел­ку на боль­ное.
   - Ме­ла­ни ка­пут, - без те­ни со­чув­ст­вия со­об­щил Юр­ген. - Пе­ре­до­зи­ров­ка. Они на ме­та­до­не офи­ци­аль­но обе си­де­ли, но ме­та­дон эко­но­ми­ли и ме­ня­ли его по чер­но­му кур­су на ге­рыч. Так что коб­ла ее те­перь от­сю­да вы­ста­вят, да­же ес­ли не до­ка­жут умыс­ла. И квар­ти­ра над то­бой сно­ва ос­во­бо­дит­ся.
   Ку­ри­цу и са­лат Ме­ла­ни ела у ме­ня, ос­тат­ки и упа­ков­ку я вы­ки­нул, да и труд­но бы­ло пред­ста­вить се­бе, что "Саб­вэй" тор­гу­ет на­столь­ко от­рав­лен­ной пи­щей, что юные и хруп­кие лес­би­ян­ки на­ут­ро от нее уми­ра­ют, пу­гая ос­тыв­шим те­лом сво­их де­бе­лых му­жей в пир­син­ге.
   - Как на вул­ка­не жи­вем... - ки­сло скри­вил­ся я. - Ко­му-то она те­перь дос­та­нет­ся, эта квар­ти­ра?..
  
   Ис­то­рия эта ко­неч­но име­ла про­дол­же­ние, как это и бы­ва­ет обыч­но с не­дви­жи­мо­стью. За­жав как-то в угол на ле­ст­ни­це тащившую вниз узел с тряпьем Кир­стен, я вы­тре­бо­вал у нее на­халь­ст­вом и на­гло­стью не­мно­го ве­щей Ме­ла­ни: ее не­сча­ст­ную шаль, не­сколь­ко ре­зи­нок для во­лос да де­ше­вень­кий пла­ст­мас­со­вый порт­си­гар, на­би­тый на треть са­мо­дель­ны­ми си­га­ре­та­ми.
   По­том, че­рез три ме­ся­ца, Кир­стен всё-та­ки вы­се­ли­ли, и над го­ло­вой у ме­ня по­се­лил­ся по­клон­ник Эл­ви­са Пре­сли, ра­бо­таю­щий в го­род­ской пе­кар­не - па­рень гро­мозд­кий, круп­но­го­ло­вый и не­про­би­вае­мый, ка­ки­ми обыч­но и ока­зы­ва­ют­ся идио­ты, со­вер­шен­но не­пра­во­мер­но при­чис­ляе­мые мол­вой к боль­ным - нет-нет: идио­ты та­кие же лю­ди как мы, про­сто они по­глу­пее и по­упор­нее. В че­ты­ре ут­ра этот па­рень, бря­кая над мо­ей го­ло­вой чем по­па­ло, уже со­би­рал­ся на ра­бо­ту, но за­то и воз­вра­щал­ся с нее в по­ло­ви­не третье­го. И тут же за­пус­кал Пре­сли -
   Синс май бе­би лефт ми,
   Ай фа­унд а плэйс ту двелл,
   Да­ун элонг зе Лон­ли стрит
   Зе Харт Брик Хо­тэл...
   Всё это и еще мно­гое я пом­ню наи­зусть.
   Ра­бо­та Юр­ге­на и его реа­би­ли­та­ция на­кры­лись, но­га срос­лась кри­во, ее ло­ма­ют и ре­жут уже по треть­ему ра­зу - в об­щем, у Ур­су­лы те­перь пол­но за­ня­тий по­ми­мо ме­ня, что от­час­ти ска­за­лось на нас обо­их - мы взгля­дом как бы ви­ним друг дру­га в слу­чив­шем­ся: не в на­шем не­удав­шем­ся адюль­те­ре, а в том что он не удал­ся. Жизнь во­об­ще пол­на скры­то­го юмо­ра - бы­ла бы охо­та его раз­ли­чать.
   Всё это, од­на­ко, слу­чит­ся со мной уже в бу­ду­щем, по­том... - по­ка же я, как и пре­ж­де, ра­бо­таю со сво­ей оциф­ров­кой, два-три раза в не­де­лю на­ез­жаю к ве­че­ру к Гуд­рун: уте­шить ее и под­дер­жать, и два­ж­ды был уже на кон­цер­тах Ка­рин, талантливой ту­рец­кой вио­лон­че­ли­ст­ки, с ко­то­рой слу­чай­но по­зна­ко­ми­лся в ар­хи­ве. Ка­рин на сце­не в ис­сту­п­ле­нии во­дит смыч­ком, ко­ле­ни ее, об­тя­ну­тые чер­ным ки­сей­ным плать­ем до по­ла, об­хва­ты­ва­ют с бо­ков де­ку вио­лон­че­ли - и я ду­маю о том, как у нас это всё с нею бу­дет, гре­жу на­яву, по­том, ко­гда вы­сту­п­ле­ние за­кан­чи­ва­ет­ся, иду с бу­ке­том роз к сце­не - по­том про­во­жаю ее к ма­ши­не, по­мо­гаю за­су­нуть в ее ком­би-пас­сат гро­мозд­кий фут­ляр, по­том мы про­ща­ем­ся... в об­щем, жизнь про­дол­жа­ет­ся, как это го­во­рит­ся.
   Ве­щи Ме­ла­ни я уло­жил в про­зрач­ную ко­роб­ку из уда­ро­проч­но­го по­ли­сти­ро­ла - по­сте­пен­но за­пах пла­сти­ка уле­ту­чи­лся, и из ко­роб­ки уже за­мет­но пах­нет мо­ей со­сед­кой. Кста­ти, до­мо­хо­зяй­ка зво­ни­ла ее от­цу, что­бы уз­нать, как сле­ду­ет по­сту­пить с не­мно­ги­ми ос­тав­ши­ми­ся по­сле вы­ез­да Кир­стен ве­ща­ми его дочери. "Вы­ки­нуть на по­мой­ку весь хлам этой по­тас­ку­хи!" - про­ры­чал в труб­ку обоз­лен­ный го­лос еще од­но­го до­маш­не­го ти­ра­на... во вся­ком слу­чае так пе­ре­ска­за­ла мне это до­мо­хо­зяй­ка, жен­щи­на по­жи­лая и впе­чат­ли­тель­ная.
  
   Вла­ди­мир си­дит в СИ­ЗО, ему го­то­вят очень серь­ез­ную ста­тью - "под­го­тов­ка тер­ро­ри­сти­че­ско­го ак­та". Гуд­рун два­ж­ды да­ва­ли сви­да­ние, и я не уве­рен, что она хо­ди­ла ту­да толь­ко по мо­ему на­стоя­нию. Серд­це жен­щи­ны - за­гад­ка, и что их дво­их на са­мом де­ле свя­зы­ва­ет, я не знаю и ни­ко­гда не уз­наю, раз­ве что Гуд­рун раз­бол­та­ет мне это когда-ни­будь спья­ну, под "Ап­фель­гайст". Фор­си­ро­вать ее откровения мне со­вер­шен­но не хо­чет­ся: мень­ше зна­ешь - креп­че спишь. Во вся­ком слу­чае Валь­де­мар уже хо­дит, хоть и на кос­ты­ле - ни­че­го осо­бен­но важ­но­го по­ли­цей­ская пу­ля в нем не за­де­ла. По­сколь­ку шан­сов обой­ти юс­ти­цию у не­го ни­ка­ких, Гуд­рун уже на­ня­ла для чи­ст­ки кон­ских стойл двух сту­ден­ток-во­лон­те­рок, ко­то­рые, прав­да, боль­ше ли­жут­ся и об­ни­ма­ют­ся с ло­шадь­ми, чем ра­бо­та­ют, но за­то и по­лу­ча­ют не об­ре­ме­ни­тель­ную для кар­ма­на Гуд­рун оп­ла­ту. А для тя­же­лых ра­бот она вы­зы­ва­ет те­перь ста­рич­ка-ко­ню­ха из со­сед­ней де­рев­ни вме­сте с его обол­ту­сом-сы­ном, и вме­сте они впол­не со всем справ­ля­ют­ся. Вот толь­ко во­прос ка­зах­стан­ских про­даж по­ка ос­та­ет­ся от­кры­тым...
   А сплю я, кста­ти, ре­аль­но пло­хо, не­смот­ря на брен­ди. То мне снят­ся ко­ле­ни Ка­рин, об­хва­ты­ваю­щие вио­лон­чель, то про­зрач­ная на­сквозь Ме­ла­ни в фут­бол­ке не по раз­ме­ру, в бо­ко­вом све­те в двер­ном про­еме - то кто-то во­об­ще из да­ле­ко­го про­шло­го...
   "Ты так ско­ро спя­тишь, - вы­не­сла мне при­го­вор Люсь­ка, ко­гда я сду­ру рас­ска­зал ей о сво­их го­ре­стях. - Же­нись на хо­ро­шей жен­щи­не. Нач­нешь нор­маль­но пи­тать­ся..."
   - Са­ма же­нись... - от­ве­тил я, по­ло­жил труб­ку и с не­ко­то­рым бес­по­кой­ст­вом по­смот­рел на ко­роб­ку с ве­ща­ми Ме­ла­ни.
   "На­до бу­дет по­ехать в по­ли­цию и по­тре­бо­вать ад­рес за­хо­ро­не­ния, - ре­ши­тель­но ска­зал се­бе я. - Бу­ду во­зить на мо­ги­лу цве­точ­ки, гу­лять там вез­де... и всё не­пре­мен­но на­ла­дит­ся". Глу­пая мысль, ес­ли че­ст­но. Не­год­ная. Со­ци­аль­щи­ков здесь, ес­ли нет род­ст­вен­ни­ков или осо­бой стра­хов­ки, хо­ро­нят с бом­жа­ми, в брат­ской мо­ги­ле, без дос­ки и фа­ми­лии. Так что в по­ли­ции ска­жут мне раз­ве что ад­рес клад­би­ща...
  
   "Бо­жья мель­ни­ца ме­лет не­спо­ро, но чис­то" - так это тут го­во­рит­ся. Это к то­му, что че­рез два с по­ло­ви­ной ме­ся­ца, на ис­хо­де ав­гу­ста, Гуд­рун при­шла на­ко­нец бу­маж­ка о том, что на­зна­чен за­кры­тый суд, что на нем бу­дут за­чи­та­ны дан­ные ею ра­нее по­ка­за­ния, а са­мой ей яв­лять­ся ту­да не нуж­но - на то этот суд и за­кры­тый.
   Моя ло­шад­ка тут же мне по­зво­ни­ла, и мы в день су­да спер­ва на­пи­лись, а по­том на­бе­зоб­ра­зи­лись за тро­их, так что ут­ром оба вста­ли опух­ши­ми и стес­ня­лись смот­реть друг дру­гу в гла­за, по­ка не умы­лись и не по­зав­тра­ка­ли - Гуд­рун в од­ном уг­лу кух­ни, а я во­об­ще стоя, пря­мо воз­ле ко­фей­ной ма­ши­ны.
   А еще че­рез не­де­лю при­шло пись­мо, в ко­то­ром со­об­ща­лось, что "гра­ж­да­нин В..." осу­ж­ден на семь лет по ста­тье УК, что по­се­ще­ния воз­мож­ны на­чи­ная с третье­го го­да от­сид­ки - ну и вся про­чая ка­зар­мен­ная дре­бе­день, ко­то­рая пи­шет­ся в этих слу­ча­ях. О ста­ту­се Гуд­рун в су­деб­ных бу­ма­гах я счел за луч­шее не спра­ши­вать - яс­но бы­ло и так, что для обе­их сто­рон бы­ло вы­год­но не толь­ко не скры­вать, но да­же под­чер­ки­вать их "лич­ные от­но­ше­ния".
  
   Мы си­дим за сто­лом в ку­хонь­ке при кон­то­ре.
   Я толь­ко что до­чи­тал пись­мо уч­ре­ж­де­ния юс­ти­ции, как это тут на­зы­ва­ет­ся.
   - Ну что, тев­тон­ская ло­шад­ка? - без вы­ра­же­ния спра­ши­ваю я, под­ни­мая над пись­мом го­ло­ву.
   - Ты ведь ме­ня не бро­сишь, прав­да? - во­про­сом на во­прос от­ве­ча­ет Гуд­рун, гля­дя пря­мо пе­ред со­бой.
   Я вспо­ми­наю "эм­шер­скую тол­сто­го­ло­вую", ее пе­гий, как у ко­та-си­ам­ца, ок­рас - и на­кры­ваю ла­­д­онью ле­жа­щую на сто­ле ла­донь Гуд­рун.
   Она по­во­ра­чи­ва­ет ко мне ли­цо, и гла­за у нее со­вер­шен­но мок­рые.
   Я пред­став­ляю се­бе Ас­та­ну, в ко­то­рой ни­ко­гда не бы­вал, и как мы про­да­ем там эм­шер­ских ло­ша­дей, и мне сно­ва ста­но­вит­ся гру­ст­но - в жиз­ни, по­хо­же, на­чи­на­ет­ся но­вая фа­за. И на­сколь­ко она моя, эта новая жизнь - мо­жет по­ка­зать толь­ко вре­мя.
  
  
  
   11
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"