День выдался тяжелый, а его завершение выбивало из колеи. Эшшер пыталась вогнать себя в состояние транса, но малейший шорох или шепот обрывал все попытки. В казармах ходили на цыпочках, но проклятые половицы то и дело скрипели, выдавая любое движение. Эшшер молчала и продолжала попытки.
С утра и до полудня весь город жил прохождением линий Молниеносного полка, его смотром и последующими обсуждениями. Лорд Палеран встретил на центральной площади войска, приветствовал высокопарной речью. Чувствовалась особая нелепость ситуации: хромой лорд-ветеран кричит о великих победах новобранцам, при этом сам не верит ни единому своему слову. Солдаты слушали молча, глазками стреляя по рядам любознательных горожан, окруживших площадь. Интересовали вояк исключительно девицы, некоторые начали бурное, хоть и тихое, обсуждение прелестей некоторых молодух. Окрики командиров особого порядка не наводили.
Закончилось все вручением лорду Палерану знамен линий и тот, хромая, принял их и тут же воткнул в ниши перед разбитыми палатками:
- Командир должен быть с войсками! - заявил лорд, возвращая знамена.
Войска приняли жест Палерана с большой радостью. Всем было понятно, что зануда-лорд оставит в руках командиров, а это значит, попойкам и девкам место найдется. Сторожили ближайших домов, знавшие как солдаты любят погулять, поспешили собрать ценный скарб и исчезнуть. Владельцы ближайших трактиров с жадностью потирали руки. Бедолаги.
По случаю столпотворения к площади подтянулись орава воров. Карманников хватали в толпе, раздевали догола и лупили, чем придется - редко когда стража успевала отбить неудачников и оттащить в застенок. Худшее началось после, когда народ начал расходиться. Некоторые пытались обойти тесные улицы и шли по редким задворкам, где их уже ждали любители наживы. Покоренные быстро разогнали ворье, но для некоторых горожан короткий путь стал последним.
После полудня скиоры доложили, что обоз Равидана вошел в город и без приключений добрался до постоялого двора. Эшшер уже вздохнула с облегчением, но с сумерками почуяла неладное. Она поняла однозначно - пролилась кровь покоренных.
Усилием воли ей удалось погрузить себя в транс. Она без труда поняла, что на обоз Равидана все-таки напали. Бой был тяжелым, но понять, кто из ее бойцов ранен или убит, она не могла. Над местом боя зависла чужая аура силы и сбивала все ощущения.
Древний вампир редко использует свою силу настоль объемно, только в случае тяжелого боя или присутствия магии, направленной против него. Тот купол мощи, повисший над постоялым двором, Эшшер пробила не сразу. Количество пролитой крови взволновало. Но, похоже, из покоренных никто не погиб.
Вышла она из транса учуяв Энши, от которой сильно несло человеческой кровью.
- Энгино? - белокурая заглянула в коморку. Запахом большой драки от нее так и веяло.
- Говори.
- У меня трое раненых. И у Сарши двое, - Энши робким шагом подошла ближе. - И, похожу, у скиоров кто-то ранен. Нас бы перебили, не вмешайся Они...
- Кто вмешался? - Эшшер поднялась.
Воля энгино выбила камнем весь накопившийся страх и усталость из Энши. Ледяным голосом белокурая красавица отчиталась:
- Нападение на обоз готовили основательно. Около полусотни бойцов и способный маг. Мы подоспели вовремя, но тут вмешался еще один отряд, десятка два воров и еще один маг. Нас смяли и оттеснили от двора. Если бы не четверо чужаков - нас бы просто перебили. Я уверена, что двое их них - древние. Смэш узнала одного.
- Где она?
- В приюте, энгино. У обоза отряд Сарши, скриоры и два патруля.
- Возьми еще бойцов и подмени Сарши. И возвращайтесь на улицы.
- Да, энгино.
Приют располагался в двух улицах от казарм. Здесь долгие годы принимали раненных из числа покоренных рас. Люди обозвали старые воинские казармы, память о городской страже первого Императора, "мыловарней", и тихо посмеивались, рассуждая из чьих трупов мыло выходит ароматнее, эльфов или гномов. Шутка прижилась не без причины. На заднем дворе, за высоким мрачным забором, постоянно кипятили воду в больших чанах, стирали белье и варили едкую настойку, прекрасно помогавшую при открытых ранениях. От всех котлов шел резкий запах, сбивающий даже аромат старых верфей Горнила, доносившийся сюда при сильном ветре.
Для вампиров с учетом их чувства крови, были отведены три комнаты на втором этаже и сделан отдельный вход, возле которого сейчас дежурил старый эльф, кутавшийся в дряхлый серый плащ с огромной заплаткой на правом плече. Все обязанности старика заключались в подливании масла в старый фонарь, извещавший город о раненых вампирах. Старый приказ одного из императоров, сгнивший под давлением времени.
Эльф неумело поклонился энгино и робко спрятал надкусанный ломоть хлеба. Эшшер поднялась, обошла всех раненых. Пятеро, если не считать двух скиоров с повязками на руках, колдовавших над ранами подруг. В углу, прикрываясь стопкой чистых полотенец и бинтов, стояла юная эльфийка в переднике сиделки. При каждом стоне или шорохе она вздрагивала и испуганно озиралась по сторонам.
Эшшер осмотрела всех, ранения тяжелые, но не смертельные. Одна из девушек опалена магией, но поправится. До конца зимы все ожоги с лица и тела сойдут.
- Смэш ждет вас у Гимдара, энгино, - сказала одна из скиоров, поправляя пропитанную кровью повязку на руке.
Командир скиоров была не в себе. Усилиями воли она довела раненых до приюта, убедилась, что никому не грозит опасность, и исчезла. Здесь, в тишине комнаты на постоялом дворе, она сняла маску и поняла, как ее трясет. Справится с полусотней людишек и парой магов покоренные могли лишь ценой больших потерь. В разгар боя Смэш металась между долгом перед энгино и долгом командира. Все ее нутро требовало отступить, спасти бойцов, но пришлось бы бросить раненых. И обоз, само собой. Несмотря на злость перед атакой людей, скиоры последовали бы приказу, чего нельзя было сказать об отрядах Саршу и Энши. Эти бы бились до конца.
Смэш села на кровать и подобрала ноги. Умереть на улицах столицы она готова, этому ее учили с детства. Она не боялась смерти, как таковой. Воля энгино накрепко сковала разум скиора, двигала вперед, заставляла жить. Долг перед старшей матерью и отрядом покоренных был единственным, ради чего жила Смэш. И этот долг мог сейчас рухнуть.
Эшшер вошла в комнату и села возле подруги. Она уже поняла, что в душе скиора поднялся ураган. Это был не страх в чистом виде, это была яркая смесь из сомнений и разочарований приправленная неуверенностью. Оставалось понять причину.
- Рассказывай, - тихо сказала Эшшер.
- Он убил одного из магов, - заговорила Смэш, - это... это было нечто. Никогда не видела, чтобы ТАК убивали, одной лишь волей, подавив и магию, и разум! Был человек, колдовал себе, и тут же сгинул как вша, подавившись слюной! А кристалл! Кристалл в его руках лопнул!
- Алан убил? - уточнила энгино.
- Он. С ним еще трое были. Один такой высокий, крепкий. Точно из древних. Второй ему не уступает, но сила чувствуется. Скорее - сильный маг. А последний стоял себе в сторонке. Как эгмер в плащ закутался и стоял.
Эшшер успокоилась. Воля каждого из бойцов отряда закрыта силой энгино, особенно тщательно она защищала скиоров. Она боялась, что Алан пробил брешь в разуме Смэш, а значит, спор за командира скиоров мог решить только бой до смерти - двух хозяев у вампира не бывает. Даже после победы энгино уже никогда не смогла бы доверять подруге как прежде.
Сейчас же Эшшер понимала, что буря эмоций в душе скиора поднята ее же сознанием. Бурю можно подавить, но сначала она должна немного утихнуть.
- Я не смогу его убить, - заявила Смэш.
- После того как он спас тебя и ублажал всю ночь? - Эшшер хитро улыбнулась.
Смэщ таращилась на энгино.
- Он меня не спасал...
- Тогда о чем ты переживаешь? Сильный мужчина привлекателен, особенно нам. Сила манит силу, но...
Она выдержала паузу.
- ... но ее надо держать в руках, а не сердце, - продолжила мысль Смэш.
- А ты случаем не понесла от него?
- Что?
- Замри! - удар сознания энгино проник в сознание скиора. Буря эмоций утихла, сознание, подвластное воле Эшшер приходило в себя, вычеркивало из памяти домыслы и страх. Через несколько мгновений на кровати сидела уже обычная Смэш, спокойная и уверенная в себе.
- Спасибо, - прошептала командир скиоров.
Они вышли на улицу, где их ждала Энши.
- Вам надо эти увидеть, энгино!
Они быстро добрали до приюта, где под теменью забора у ног покоренных лежали два тела. На плече одного из них красовался знак невольных солдат империи.
- Возможно дезертир, - пояснила Энши, - Но их было несколько. Тела забирают эгмеры.
- А они что там забыли? - нахмурилась Смэш.
- Вот это, - Энши задрала одежду на втором теле и показала плечо. Тайный знак эгмеров узнать было не сложно, даже если он сожжен рабским клеймом.
- Бывших не бывает, да? - пробормотала Смэш и ногой повернула голову мертвого. - Страшноват даже для эгмера. Отнести его Пиорису, энгино?
- Нет, - Эшшер осмотрелась, нет ли на улице свидетелей. Впрочем, любопытные глаза обычно прячутся, - Обменяйте их на мыло, хоть какая-то польза будет.
Тела с клеймом остались недаром, был в этом особый умысел. Или, как еще более мерзкий знак, тому, кто стоит за нападением, было не важно, какие трупы останутся на месте боя и кто их найдет, зато в настоящих мыловарнях пару свежаков с охотой обменяют на готовое мыло.
13
Откладывать визит к таинственным спасителям нескольких отрядов Эшшер не стала. Убедившись, что в казармах все в порядке, никаких серьезных происшествий в городе не было, кроме злосчастного обоза, она отозвала в сторонку Смэш.
- Где северянин остановился?
- Рядом с обозом остался.
- С обозом?
- А... В Доме Драконов, энгино, - спохватилась командир скиоров.
- Присмотри за приютом, мало ли.
На минутку Эшшер заглянула к себе, осмотрела свою одежду. Сначала она решила, что перед древним вампиром лучше представить в сияющем блеске, и уже было потянулась к сундуку, где хранилась праздничная одежда, но передумала. Единственное, что она решила обновить - плащ. Сменила его на новый, где герб призванных был вышит дорогой жемчужной нитью. Во всем остальном лучше сохранить рабочую скромность.
Дом Драконов располагался на холме Славы, там, где район знати словно створки ворот расступался в стороны и обходил по сторонам естественную возвышенность с прекрасным обзором на город и его главные пристани. Дом Драконов многие считали храмом с непонятной славой. Широкая каменная дорога, всегда чистая, чуть кривилась, поворачивая к огромным решетчатым воротам, и растворялась в огромном дворе с фонтами и яблонями. За высоким каменным забором с миниатюрными декоративными башенками прятались несколько построек, баня, два небольших гостевых дома и огромный особняк из мрамора с черепичной крышей и золочеными шпилями среди дымовых труб. Особняк был огромен, Первый Император не жалел средств, но в Столице драконы никогда не появлялись. Дом пустовал всегда, лишь редкая прислуга следила за состоянием сада и двора, протапливала в холодное время мраморные залы и чистила фонтан. Средства из казны на поддержание Дома Драконов выдавались значительные и никто никогда не их не считал.
Эшшер неспешно шла по району знати, изредка отвечая кивком на приветствия горожан и городских патрулей.
Появление древних в тяжелый для призванных момент говорило многом и ни о чем конкретном. Они могли оберегать груз северянина ради своих тайных замыслов, могли просто почуять кровь, или, чем тьма не шутит, просто помочь Смэш. Любой сильный вампир, в конце концов, любит демонстрировать свою силу перед женщинами, какой бы расе они не принадлежали, и тем более, если она провела ночь в его объятия.
Между делом Эшшер оценила чистоту богатого района. Дома сплошь каменные, один другого краше, с забором, резными воротами, охраной, кричащими крышами, отстоят друг от друга, словно бояться потесниться. Здесь даже дышится легче и нет привычной вони районов поплоше. И самое главное, здесь тихо, если не считать иногда пролетающих рысью всадников, постукивание колес еще более редких телег и шарканья ног городской стражи.
У закрытых ворот Дома Драконов Эшшер остановилась. Ей пришлось побороть в себе брезгливость и встать на цыпочки, чтобы дотянуться до небольшого колокола слева от ворот. Колокол походил на дракона с раскинутыми крыльями, выглядывающего из укрытия. Из его пасти свисал небольшой "язык"-шнурок, настолько тонкий, что удержать его в руках не получалось. Вот так, унижая себя перед неживым драконом, энгино, стоя на носках, только с четвертого раза смогла ухватить шнурок двумя пальцами и несильно его дернуть. Она даже не поняла, что ей удалось осведомить обитателей дома о своем приходе - скользкий драконий "язык" вырвался из пальцев и беспокойно задергался на легком ветру.
Эшшер прислушалась. Не было никакого звона, только легкой беспокойство от несильной, только что проснувшейся магии. Она решила подождать и залюбовалась черными воротами.
Сколько дней потратил мастер, чтобы создать это великолепие! Верх ворот напоминал распахнутые крылья, низ - расставленные лапы, крепления - как играющие пары драконов. Стрелы ворот напоминали мчащихся драконов, вытянувших стрелой свои длинные боевые хвосты. Все мордочки крылатых созданий украшены золотой пылью и самоцветами, зубы отточены и колют как иглы. Каждый узел, каждая составляющая ворот зачарована. Они закрыты без единого запора и замка, словно каменный монолит.
Эшшер едва не вздрогнула, когда чья-то рука взялась за решетку ворот и без усилий открыла их. Теперь она отчетливо учуяла присутствие вампиров и царящую в Дом Драконов атмосферу. Чем могут заниматься древние после хорошей потасовки? Запах веселья, вина и разврата топил в себе аромат поздних яблок, ковром рассыпавшихся по двору.
Ворота открыл юный вампир, от которого веяло силой и колдовством. Странное сочетание для столь сильного создания. Юноша был гол, прикрывался перекинутым через левое плечо пледом, через которое отчетливо виднелось его возбужденное естество. Свежей кровью от него несло, как смрадом от горы дохлой рыбы.
- Прошу прощения, энгино, за мой вид, - он улыбнулся. - Я Велентьян. Проходите в дом, он вас ждет.
Эшшер не удостоила вампира ответом или даже кивком. Они дошли до фонтана, когда навстречу им выбежала обнаженная девица, потерявшая не только стыд, но и здравый смысл в помутневших после укуса глазах. Запах свежего укуса ударил по чувствам энгино, она едва сдержалась, чтобы не прикрыть лицо рукой.
- Милый, я скучаю! - прокричала девица и кинулась на шею Велентьяну.
Он шлепнул ее по заду, девица со смехом повисла на тонкой вампирской шее и они оба повалились на траву под ближайшую яблоню, раздавив задницами с десяток спелых яблок.
Возле мраморного дома, на одеялах и лежаках, попивая вино и вкушая яблоки, расположились еще несколько девиц, из одежды на которых были лишь прилипшие местами листья. Замутненный разум дарил им эйфорию веселья и позволял не обращать внимания на осеннюю прохладу.
Эшшер на мгновение захотелось развеять дурман в головах девиц и прогнать прочь, слишком мерзким было для нее зрелище. Она тяжелым шагом вошла в дом.
Большая зала, выстеленная красными коврами и уставленным множеством чудных растений, пустовала, словно вокруг ничего не происходило. Слева, из-за приоткрытой золоченой двери, доносился звонкий гогот, так смеются только над чем-то очень и очень смешным.
Бесшумно открыв дверь, Эшшер вошла в комнату. Горел большой камин. Возле него, вполоборота в глубоком кресле-троне, с бокалом вина и улыбкой на лице, сидел один из вампиров. За полу, преданно положив голову на вампирскую ногу, замерла юная красавица с застывшей счастливой улыбкой. Странно, что она была одета.
Левее, среди лежаков и топчанов, стоял, раскинув руки, еще один обитатель Дома Драконов. Серый неприметный плащ с балахоном полностью его скрывал. Над ним-то и гоготал третий вампир, согнувшись пополам и схватившись за край большого стола, чтобы не упасть. Его силу, равно как и силу сидящего возле камина, Эшшер учуяла отчетливо, а вот незнакомец в балахоне для нее оказался загадкой. Что он собой представлял, она не смогла понять.
- Неудобная форма, - звонко и немного картавя, сказал некто в балахоне, - Как вы так существуете?
Это вызвало новую волну гогота.
- Может ему женщину предложить? - тяжелым добрым басом предложил вампир у камина. - Сразу поймет счастье хождения на двух ногах!
Девица у ног вампира подняла голову и с блаженной улыбкой уставилась на скрытого под балахоном неизвестного. Эшшер поняла, что разум красавица полностью во власти вампира.
- Прошу прощения за неподобающее поведение моих спутников, энгино, - некто в балахоне наконец заметил Эшшер. Вампиры же интерес не проявили. Один так и сидел в кресле, бережно поглаживаю голову преданной до безумия девицы, другой хохотал, но уже тише.
- Это мерзкое поведение - влияние дурной крови, не более, - Эшшер не могла даже рассмотреть лица, скрытого под балахоном. Видела лишь тонкие, растопыренные белокожие пальцы, торчащие из огромных рукавов. - Ни в коем случае не воспринимайте на свой счет. Кровь и дурное воспитание, вернее, его отсутствие. И ничего более.
И гогот снова разгорелся. Эшшер медленно повернула голову и посмотрела на хохотуна. Ничего примечательного, никаких особенных черт, совершенно ничего выдающегося для человека. "Вампира!" - поправила себя она. Силы ночного народа в хохотуне было предостаточно, вполне сопоставимо с мощью древнего, но было в нем что-то порочащее от человека.
- Хватит уже! И представь нас гостье!
- Гости здесь вы, - уточнила энгино.
Хохотун распрямился и одарил Эшшер широченной улыбкой. Он нашел в себе смелость подойти, взять руку энгино и коснуться ее губами.
- О вашей выдержке ходят легенды, - сказал вампир. - У нас, увы, выдержки не хватает! - и как-то по-детски хихикнул. - Прошу прощения. Меня обычно зовут Алан. Второе имя здравый смысл мне выговорить не позволяет. Это, - он повернулся к камину, - Ивон Верте... Тебя как представить, хрен старый? Владыка без клана или низложенный царек?
В ответ Алану отсалютовали бокалом вина.
- Ну а это... - он снова заржал, - Это Скаитарикс. Осваивает новые просторы бытия!
Некто в балахоне развел руки и покрутился немного, чувствовалось, что он даже стоит неуверенно.
- А смутьяна нашего вы уже видели, надеюсь. Если по пути до ворот его не завалила на травку очередная девица.
- Он сдался на обратном пути, - ответила Эшшер за что получила благодарную улыбку Алана.
Эшшер спиной почувствовала присутствие еще одного древнего. Это было на уровне инстинктов, когда сила древнего впивается в создаваемую годами защиту постороннего, рвет ее или получает отпор, чтобы раз и навсегда доказать, кто настоящий властелин. Эшшер накрыло чужой силой, как волна накатывает на прибрежный камень. Неуютные ощущения от чужой силы сменились беспокойством, начали терзать и искать слабые места. Собрав волю в кулак, энгино стала неприступным камнем, который беспомощно облизывали со всех сторон потоки силы. Ощущая себя словно в облаках пламени, Эшшер держалась, лишь ее рука легла на рукоять меча и большой палец коснулся шершавого сапфира на эфесе оружия.
Все длилось несколько мгновений, пока этот древний не вышел со спины, прошел в комнату и стал правее в двух шагах, чтобы его было отчетливо видно.
Понимая, что это произошло не просто так, Эшшер бросила уничтожающий взгляд на Алана. Тот лишь развел руками, не скрывая мерзкой улыбки.
- Разрешите вам представить, лучший из лучших, Хадиба.
- Твоим языком можно море вычерпать, - сурово возмутился Хадиба.
Был он под стать голосу, такой же суровый. Крепкое тренированное тело, широкое в плечах. Смуглокожий с правильным лицом, густыми, надвинутыми на глаза бровями, от чего казалось, что он хмурится. Длинные темные волосы собраны в пучок и перехвачены белой лентой. Глаза темно-карие, пронизывающий взгляд. Хадиба был воином по призванию, всегда готовый к бою и не признающий поражения и милосердия.
Эшшер смотрела на него и пыталась понять, каким образом столько древних вампиров могу сосуществовать. Почему они не сходят с ума от прикосновения чужой силы, от чувства более сильного и жестокого, чем все остальное. Почему кто-то самый сильный из них не подавил волю остальных, ведь они все вполне самостоятельны, что доказывала и девица у ног Ивона, потаскухи под молодым Велентьяном и гогот Алана.
- Немного вензенского? - Алан подошел к столу и взял темную запечатанную сургучом бутылку. Легко сломал печать и пододвинул к себе хрустальные резные бокалы, - Столица дивное место. Прекрасное вино, прекрасные женщины. Где еще можно собраться боевым товарищам и без тени угрозы немного успокоить кровь?
"Отлично. Теперь я не могу спросить, зачем они прибыли!", - подумала Эшшер. Она взяла предложенный бокал, но еще не решила, будет пить вино или нет.
- Кстати, энгино, - Алан был серьезен в меру, - Может вам тоже не помешает успокоить кровь? - и посмотрел на Хадибу.
14
Палеран поднимался к своим комнатам в хорошо пьяном состоянии, то и дело промахиваясь тростью мимо нужной ступени. Риам, отчасти виновный в спаивании лорда, шел чуть позади и едва сдерживался, чтобы не рассмеяться над его неуклюжестью. За столом завязалась непринужденная болтовня и вино пошло в горло, как вода на мельничное колесо. Говорили о сущих пустяках, вспоминали городские байки, обсудили даже знаменитые сады Вензена и сошлись во мнении, что вензенские сорта винограда хороши оттого, что растут на почве богато удобренные сожженным Вечным Лесом и кровью павших эльфов. Палеран даже заглянул в бокал и поинтересовался у вина, какую часть эльфа он сейчас пьет. Риам заметил, насколько хорошо лорд держит хмель, любой разговор о прошлом, обо всем, что касается его замыслов, умело уводился в сторону.
Дверь им открыла тощая Аннуро и сразу же убежала в комнату к Маске.
- Пожалуй, я лягу где-нибудь здесь, - Риам зевнул.
Лорд тяжело кивнул и зашел в комнату к Маске. "Зверушка" лежала на кровати. Лицо усталое и измученное, но дурмана в глазах нет. Правую руку умелая Аннуро забинтовала от локтя, в комнате до муторности пахло лечебными мазями.
- Оставь нас, - распорядился лорд.
Сиделка спорить не стала, вышла за дверь и села рядом на табурет, готовая в любой момент явиться на зов.
Палеран подвинул стул к кровати и сел, выставив трость перед собой. Девушка смотрела на него без явной злобы, покорно, как и следовало. Некоторое время они пристально смотрели друг на друга. Маска просто молчала, говорить ей было не о чем и незачем. Палеран собирался с мыслями, подумал и решил, что зря зашел. "Зверушка" его интересовала только как оружие, которое отточит Риам. Соблазн воспользоваться Маской как женщиной был велик, но ее невинность была частью, если не залогом успеха в его замыслах.
- Когда сочтешь нужным - объяснишь, почему ты сбежала из Храма, - сказал он и встал.
Аннуро вернулась на место сиделки, тихо прикрыв дверь за лордом. Тот прошел по столу, заметил развалившегося на подстилке у дальней стены Риама. Танцор любил понежиться и порезвиться, любил выпить, но чаще был неприхотлив, особенно в части сна. Вместо одеяла воспользовался походным теплым плащом, под голову собрал что попадается.
- Еще не спишь? - спросил Палеран, доставая бутылку вина.
- Без меня, милорд, - зевнув, ответил Риам.
- Через пару дней начнешь с ней работать.
- Рука не помеха, могу хоть завтра. Надеюсь, милорд уже присмотрел нам жилище попросторнее с тихим задним двориком? Если нет, то могу подсказать пару местечек.
- А... - Палеран задумался.
- А здесь мы локтями стены разломаем, милорд, - Риам снова зевнул. - И, кстати... Вы знакомы с Ургоем?
- А вор здесь причем?
Риам приподнялся с лежки и широко улыбнулся:
- Нам потребуются его услуги. Несколько вполне живых услуг.
"Об этом я даже не подумал" - опомнился Палеран. Что ж, его состояние немного подтает, но золото для того и нужно, чтобы решать проблемы.
- Покажешь завтра, что ты там присмотрел, - сказал Палеран и отправился в свою комнату, прихватив вино.
15
Эшшер стояла у небольшого окна в тихой комнате на втором этаже Дома Драконов. Она была обнажена и, хотя обычно вполне разумно стеснялась своего костлявого непропорционального тела, сейчас ощущала себя вполне свободно. Хадиба как истинный любовник искусно удовлетворяет не только тело, но и разум. Он прокололся лишь в одном - игристое вензенское вино, от которого так приятно пощипывает язык, закончилось слишком быстро и старому боевому вампиру пришлось покинуть энгино и отправиться на поиски вина.
Из окна открывался чудесный вид на город. Освещенные кристаллами и факелами богатые районы словно отодвигали прочь неряшливую и скудную часть столицы, Горнило осталось в стороне, более скромные постройки у стен утонули в непроглядной тьме, лишь изредка где-то мелькали сигнальные огни патрулей. Как корона возвышался над городом прекрасно освещенный имперский дворец. Были видны все его постройки, мощные стены, а если приглядеться, то где-то мелькали едва уловимые тени прогуливающейся стражи. Эшшер улыбалась. Они занимались любовью, глядя на ночной город и сверкающий дворец. Бесполезной грудой камней и магии выглядело в те мгновения все великолепие императорской постройки. Пропадал в полной темноте весь город, всего жители и их вечные проблемы. Это и было то искусство древней любви, отбрасывающее прочь все, кроме двух соединенных тел и разумов. Хадиба был не просто хорош, он был великолепен.
Его шаги она слышала давно, хоть он и шел босиком по толстому ковру, а бутылки в его руках не звенели. Эшшер не обернулась, с улыбкой разглядывая уже не город, а яблоневый сад во дворе Дома Драконов. Спелые яблоки на траве расположились причудливо, шутки ради Эшшер нашла в этом хаосе несколько знакомых ей созвездий.
Ее отвлек мелькнувший у стены светлый силуэт, что-то небольшое и с хвостом. Она не успела задуматься, а Хадиба уже стоял рядом, прижал к себе и прикрыл легким пледом. Только сейчас Эшшер поняла, что немного озябла. Бокал игристого вина оказался ее более кстати. Хадиба молчал, нежно прижав энгино к себе.
- Хороший вид на суетный город, - сказал он.
- Здесь есть собаки?
- Нет. Говорят, драконы не переносят собачьей шерсти.
Эшшер не стала ничего говорить, теперь она была уверена, что видела большую собаку. Вино она выпила в два глотка, едва не поперхнувшись.
Хадиба лишь коснулся клыками шеи Эшшер. Слегка уколол, он не пытался укусить или нанести рану. От прикосновения Эшшер вспыхнула, ноги дрогнули, она тут же оказалась на руках вампира. Он нес ее к кровати, покрывая поцелуями. Бережно опустил на простынь, продолжая ласкать и целовать. Эшшер не могла не ответить.
Многим позже, уже в предрассветное время, они отдыхали. Хадиба лежал на боку, рассматривал неуклюжие боевые шрамы на теле Эшшер. Его палец скользил по ее телу, временами останавливался на шрамах и повторял их контуры.
- Я решила их оставить.
- Разве у нас мало воспоминаний о молодости?
- О допущенных ошибках лучше помнить всегда. Шрамам портить нечего.
- Разве? - рука Хадибы остановилась на небольшом шраме под правой грудью энгино, - Главное, чтобы шрамов не было в разуме. Телесная красота привлекательна, но недолговечна как сорванный цветок. В красоте кроется что-то неразумное, сколько великих созданий погибло от ее чар, сколько... - он горько усмехнулся, - сколько кланов, городов и стран пало жертвой очарования какой-нибудь премиленькой мордашки. Нет, энгино, я ценю ясный ум и разумную силу. И это считаю честным и самым правильным.
- Это не слова древнего вампира, - Эшшер приподнялась.
- Северянин. Как говорит Ивон - влияние дурной крови сказывается и на нас. Он слишком не вампир, наверное.
- Он обращенный?!
- Нет, энгино, - Хадиба попробовал улыбнуться, - Он один из нас.
Первые лучи солнца за окном нехотя врезались в утренние туманные сумерки. Эшшер вздохнула.
- Надо вернуться до утренней смены патрулей, - сказала она.
- Рад был оказаться полезен, - ответил на прощание Хабида.
У ворот Дома Драконов, на ходу поправляя одежду, Эшшер остановилась. Она отчетливо учуяла запах собачьей шерсти.