Аннотация: Герой уходит не для того, чтобы победить, а для того, чтобы вернуться с победой...
Пламя нежно играло с тонким хворостом, шутливо потрескивая и бросаясь искрами. Веточки послушно кланялись огню, темнели, сворачивались и рассыпались пеплом. В коротком освещенном кругу тени вторили играющим всполохам пламени и дергались в странном танце, постепенно исчезая в темноте старого леса.
Воррит подкинул немного дров потолще и поджал когтистые лапы к груди. Ссадины и царапины отзывались неприятной болью, глаза слипались, но юный оруженосец старался взбодрить себя. Скоро плоские камни нагреются, и можно будет сунуть их за пазуху. Это хоть как-то расшевелит кровь, и на время желание забыться холодным сном пропадет.
Поправив на лапе примочку, Воррит повернулся в сторону и языком собрал воздух. Легкий ветерок принес на болото запахи сонного леса, сырости и мельтешащей мошкары. Мелкие кровопийцы неистово гудели возле костра. Не способные прокусить толстую кожу, они мстили жужжащими крыльями, сбивая тонкий слух, который так нужен сейчас, в эту спасительную ночь на болоте. Безвкусица прилипших к языку крошечных тел обожгла нёбо, от проглоченных тонких крыльев запершило в горле. Воррит потянулся к пузырю со слизью, но тут же передумал. Бодрящее питье нужнее воину Лаангу, славному Герою Шести озер, а простой оруженосец вполне может обойтись и темной болотной жижей.
Услышав слабый стон, Воррит метнулся к господину, но тот лишь повернулся во сне. В небольшой яме под слоем сырой листвы Лаанг казался обычным, одним из толпы, а совсем не победителем множества грозных врагов. Возможно, дело в почерневшей шкуре или в этих страшных ранах. Или ответ еще проще: он спит, как и все. Ему тоже плохо от холода, и раны на теле не отличаются от ран у других. Но все же он Великий Герой, а Воррит - простой оруженосец из свиты.
Воррит не удержался, язык почти коснулся чешуи Героя, и в пасти защипало от бешеной смеси ароматов. Пахло болотом, сырой листвой, подгнившей травой и землей из ямы, во влагу которой положил оруженосец своего господина. Но были и другие, злые запахи. Подсыхающая слизь на шкуре дышала горечью, раны источали пряный аромат, а от оружия несло чужой кровью. Топор можно почистить, но прикасаться к нему без разрешения Воррит не смел. Смердел притаившийся в засаде паук, язык щипало от надоедливой мошкары. И сердце, сердце героя стучало в груди учащенно, отбивая ритм непонятного танца.
Оруженосец вытащил из укрытия паука, темного и мохнатого. Смахнул с веток мокрую паутину, засыпал Лаанга листвой и посмотрел на воина. Как сейчас в памяти всплывает тот день, когда он, Воррит, еще подростком, только что поступившим на службу, впервые увидел героя, вернувшегося после подвига.
Весенний день, яркое солнце ласкает чешую на затылке, теплая болотная жижа щекочет ноги. Кришнат, лучший во всем мире боевой ящер, довольно рычит, когда по его шкуре Воррит размазывает синеватую грязь из горячего источника. Рядом на камышовых листьях сидят пташки-болотницы, у самых ног снуют желтые щекотливые ужи. Ворриту еще рано садиться в седло, ему лишь доверяют чистить кришнатов да подносить оружие, но в загоне уже бегает маленький личный ящер, пройдут года - и они на пару окажутся в рядах лучших воинов болота.
Он почти закончил работу, когда из деревни донеслись радостные свисты, такие громкие, что казалось, будто все жители собрались вместе и дружно выдохнули. Шум не стихал, вскоре даже удалось различить постоянно повторяющееся имя - "Лаанг". Воррит отвел кришната в стойло, шустро прибрался, кинул в кормушки свежего мяса и поспешно выбежал во двор.
Раздавшийся рев горна оповестил поселение, что идет с победой отряд, и во главе его, восседая на боевом ящере, едет Великий Герой. Толпа радостно свистела, бросала разноцветные ленты и довольно щелкала языками. Стража выстаивалась в почетный караул, готовая в любой момент приветствовать победителя.
Заметив среди воинов своего наставника, Воррит спрятался за ворота и стал наблюдать за происходящим через небольшую щель. В сверкающих доспехах Лаанг выехал к страже и остановился. Кришнат в темной зеленоватой защитной сбруе встал на задние лапы. На салют копьем Героя воины ответили двукратным свистом и повторили его, когда Лаанг проехал дальше. Тогда-то Герой и заметил юнца, робко выглядывающего из-за приоткрытых ворот, и помахал ему. Воррит не удержался на лапах и рухнул на хвост. Герой приветствовал его! Что еще нужно подростку, чтобы на ближайшие годы следовать за единственной звездой мечты, взошедшей далеко на горизонте?
Это уже позже тот весенний день назовут Днем Героя, восславят новое время и устроят пышный пир. И в тот же вечер Воррит услышит историю о том, как Герой обратил в бегство армию завоевателей на мосту через бурную речку Бешенку. После прогремит сражение в Сенском лесу, бой со зловещим монстром в Линии, битва в Дальнем ущелье. И каждый раз Герой будет возвращаться с победой верхом на боевом кришнате. А за ним в больших китовых пузырях слуги повезут богатые трофеи...
Лишь в прошлом году, непонятно зачем, Герой зашел в тесную пещеру стражи и за порцией хмельных ягод в разговоре с начальником Соорком вспомнил юнца у ворот.
- А что? Пусть идет со мной в походы! Ратному делу обучится, да в сражениях побывает! - Лаанг, прерывисто свистя, уговаривал Соорка отдать оруженосца.
Тогда Воррит злился за командира, который вместо того, чтобы с радостью согласиться, вдруг покрылся желтыми пятнами и грозно ответил:
- Не надо, угробишь мальца!
Хмельной разговор чуть не закончился ссорой, Лаанг сдержался, неожиданно извинился и устало осел на лавку. Соорк выхватил у Воррита поднос с едой и жестом приказал уйти. Что было дальше - Воррит не знал, но утром, веря в свои силы, собрал пожитки и сбежал из казармы, чтобы присоединиться к свите Героя. В поход ушли через день, и разочарование пришло на первой же стоянке...
Воррит верил в дисциплину и порядок, но то, что происходило в лагере Героя, его потрясло... Кришнаты остались нечищеными, а вместо скромного ужина устроили грандиозный пир и вдоволь ели хмельные ягоды. Пусть они греют кровь, но еще больше мутят разум! Герой принимал участие, задорно подбадривал молодых оруженосцев, спешащих окунуться в атмосферу праздника. Воррит попробовал угощения. Чуть надкусив крупный плод для приличия, он избавился от него и поспешил скрыться подальше от праздных глаз. Его стошнило от одного лишь вкуса дурных ягод, и Воррит решил никогда более их не пробовать. Но все повторялось в каждом походе, на каждой стоянке. Вскоре ему уже не предлагали хмель, и кто знает, что было бы вчера, участвуй он в пьянке вместе с остальными...
Враги устроили засаду. Полупьяное после пира охранение смяли за мгновения. Воррит долго отбивался от всадников, он ждал чуда, но оно прошло стороной. Хмельной и больной от хмеля отряд, застигнутый врасплох, проиграл бой по всем правилам военных наук. Пали все, и Воррит в какой-то миг понял, что остался один перед врагом.
Лапа едва держала секиру, язык нервно выныривал из пасти, собирая запахи вокруг, глаза залило кровью и слизью, гудели от напряжения уши. Горло жгло от первой выброшенной липкой сети. Сквозь изрубленный щит проникали солнечные лучи, доспехи тянули к земле, и только опираясь на хвост, Воррит мог стоять ровно, не шатаясь. Враги остановились, не стали нападать. От них и лошадей несло потом и кровью. Напряженные мышцы искрились, и даже под доспехами Воррит видел пульсирующие потоки крови в жилах врагов.
Вперед на темном коне выехал предводитель.
- Ты остался один. Ты устал, ранен. Сдавайся!
- Нет! - силы освистать врага нашлись.
- Молодец! - предводитель отсалютовал рукой, и Воррит понял, что враг не льстит, а действительно хвалит. - Тогда уходи. И я отдам тебе... как его? Героя Шести озер?
Враг рассмеялся, его воины вынесли раненного Лаанга и на глазах Воррита отрубили хвост. До самой спины, до последнего позвонка. Так, что Герой навсегда станет посмешищем или, в лучшем случае, будет прозван Куцым... Уродцем... Дураком...
Воррит видел злобно стучащие сердца врагов, слышал издевки, чувствовал вонь от тел. Все смешалось: шум, крики, ветер, аромат земли и дурман чужой крови.
Лошади давно унесли всадников, а смешки еще били громом в ушах.
Собравшись с силами, Воррит перевязал Героя и только к вечеру закончил хоронить павших. Все, что он себе позволил, - два глотка согревающей слизи. А потом Воррит потащил бесчувственного Героя обратно в поселение.
Ночью Лаанг пришел в себя и попросил воды. Уже утром, кое-как устроившись в теплой пещере, они разговорились. Вернее, разговорился Герой.
- Хочу открыть тебе свою тайну... - Лаанг едва свистел, и шкура его быстро меняла окрас: то темные цвета слабости, то злобно красный. - Знай, что нет никакого героя. Мне просто везло, или не везло моим врагам. Вот и все, мой юный друг.
- Но у вас только славных побед! А на мосту перед Днем Героя? Вы были там!
- Был... - Лаанг посерел от смущения и нервно щелкнул языком. - Но решили, что победил я. А со мной сражались полсотни воинов. Они все погибли, враг не прошел, а я вдруг стал героем. В Сенском лесу мы нашли старый лагерь. Враги все умерли от какой-то болезни, я не знаю... Даже битвы не было. И тогда в горах, на перевале, камнепад обрушился на оба отряда. Я уцелел чудом. Быть может, боги решили сохранить мне жизнь.
- А Лининский монстр? - просвистел Воррит, покрывшись бордовыми пятнами.
- Эх, малец... - бледный язык героя снова щелкнул. - Не было никакого монстра. Крестьянам что-то померещилось ночью, вот и все. А та голова - спроси у Соорка, он знает, где я ее нашел.
- Так это все неправда?
- Малец... Наша деревня растет, болота сохнут, поля мельчают. Пришло время нашему народу идти дальше, к новым озерам, рекам, болотам. И нам нужны герои, чтобы вести за собой молодых и сильных. Чтобы стремиться к величию и победам. Ты сам такой. Ты ведь верил в меня, как и другие. А я... я смирился с ложью ради моего народа. Я один отвечу перед богами за обман, лишь бы вы шли за мной в атаку. Знаешь, зачем я это просвистел, малец?
- Нет... - Воррит когтями вцепился в камни, лишь бы удержать руки подальше от оружия.
- Никто не должен знать правды, малец. Пусть герой для народа останется героем. Не ради меня, а ради них, таких же, как ты. Поговори с Соорком, он объяснит. Он молодец... Герой не может вернуться побежденным. Так что уходи. Оставь меня и уходи.
- Отдыхайте, - Воррит попробовал успокоиться. - Я не оставлю вас одного.
Лаанг замолчал, и юноша не сразу понял, что воин потерял сознание.
Воррит вернулся к почти потухшему костру, осмотрелся, выбросил язык, но нет, на болоте спокойно. Сухих дров мало, но до утра должно хватить. Разгоревшийся огонек распугал мелкую живность. Мошкара уже приелась, даже получалось не обращать на нее внимание. Ветер стих, и едкий дым стал кусать до слез, но хотя бы комаров стало меньше. Горячие камни обожгли шкуру, вены расширились, и кровь радостно побежала по жилам. Спать расхотелось, Воррит даже приободрился.
Он смотрел на огонь и думал. Да, трудные времена. Болота высыхают, еды не хватает, враги все чаще беспокоят границы. Вот приходит герой, открывает новую эру, тянет за собой, уводит к победам. В него верят, его хвалят, ему поклоняются. Народ идет дальше, вперед, к новым рекам, озерам. Строит дома, плантации, превращая все в живительные болота. И все радуется, пока есть он, один-единственный, способный увести за собой сотни воинов, лишь бы добиться победы.
Воррит посмотрел на Лаанга. Народ стоит героя, но стоит ли Герой всех жертв и боли? Сколько мальцов, таких, как Воррит, с еще не окрепшим хвостом не вернутся в уютные хижины на болотах? Сколько матерей взвоет протяжно, оплакивая павших? И что будет с деревней, если уйдет герой?
Оруженосец нервно дернул хвостом, щелкнул языком, не обратив внимания на прилипших к нему комаров. Народу нужен герой! Любой! Нужна вера, нужен символ!
И что будет, если вдруг Время Героев закончится? Деревня опять погрузится в сон серой жизни - поля, болота, плантации, еда. Теплый день, сонная ночь. Только когда приходит герой, народ оживает, начинается новое время, время перемен, славы, боев и утрат. Но вот Герой уходит, и все замирает, до следующего воина, способного повести за собой других.
И что случится, если все узнают правду? Пусть не обо всех, а хотя бы о Лаанге... Нет, такого быть не должно! И герой не имеет права покидать свой народ!
Воррит подкрался к спящему Лаангу, долго смотрел на него, все еще размышляя. Кривой кинжал сам лег в руку.
"Рана на боку... Никто и не заметит!" - подумал Воррит и придвинулся еще ближе.
Навалившись всем телом на Лаанга, оруженосец вонзил кинжал в рану. Герой судорожно дернулся, но юноша удержал его. Он видел мелькающий рядом бледный язык, слышал сдавленный хрип, наблюдал за разорванным дергающимся сердцем. Лаанг не хотел умирать, он боролся, но силы покидали его, и Воррит просто придавливал героя к мокрой земле, наблюдая за уходящей из тела жизнью.
- Герой должен вернуться, - тихо просвистел оруженосец. - И если не с победой, то павшим в неравном бою!
Рассвет пришел незаметно, проклюнулся через муть полузакрытых век. Воррит встряхнулся, слизнул последние капли бодрящего зелья. Соорудив нехитрые полозки, переложил на них тело Лаанга и пошел с мрачной ношей к поселению.
Только увидев спешащих навстречу воинов, он позволил себе повалиться без сил.
* * *
В казарме по-прежнему душно. Тускло горит у потолка светильный камень, кислятиной пахнут хмельные ягоды...
Воррит сидел за старым грубым столом и задумчиво вертел в руках плод. Он еще не оправился от ран, но хуже было душе, чем телу. Сейчас он не знал, да и не хотел знать, что ему делать дальше. Правду рассказывать действительно не хотелось, не столько из-за лживости павшего воина, сколько из нежелания подорвать веру у других. Пусть где-то в стойле еще один малец чистит боевого кришната и мечтает, как Великий Герой, въехать в город с честью и победой. Пусть этот малыш дальше верит и никогда не узнает, что он обманут, как и многие другие.
Тихо скрипнула дверь, тяжелые шаги прогромыхали в тишине, и кто-то положил руку на плечо.
- Как ты? - поинтересовался Соорк.
- Нормально...
Наставник сел напротив, поставил на стол поднос с хмельной едой.
- Ешь, - Соорк протянул крупную ягоду. - Сейчас это поможет. Только потом не вздумай увлекаться.
- Он мне все рассказал... - Воррит разом проглотил горький плод.
- По твоей серой роже я догадался, - начальник щелкнул языком и надкусил большую ягоду. - Счастливый он был, вот только с кришнатами ему не везло. Он тебе не рассказывал, как его покусал самый первый ящер? Мы еще мальцами были...
- Нет.
- В общем, стащили мы тогда упряжку и пробрались в стойло...
* * *
- Великий Рэшин вернулся с победой! - выпалил почти неразборчиво ворвавшийся в сторожку малец.
- Так иди, встречай! - свистнул ему Соорк.
Проследив взглядом за юнцом, старый воин вздохнул. Годы не те, не до походов. Язык уже не щиплет от запахов, да и слух не тот. Он поднялся, неторопливо вышел во двор и зашагал к дальним воротам, где чуть позже, подальше от любопытных глаз, въедет большой обоз с ранеными и павшими. А что они будут - Соорк не сомневался. Время Героев началось снова, город живет, гремят победы, славят воинов, раздают знаки героев...
- Скольких потеряли? - осведомился он у Воррита, давно уже носившего знак командира.
- Десятерых.
- А как Наш?
- Безнадежен!
Разговор пришлось прекратить. Соорк раздавал команды, воины поспешно разгружали раненых, уносили в сторону мертвых, оруженосцы уводили кришнатов. В заботах пролетело время, только поздним вечером зашел Воррит.
- Что случилось? - Соорк выложил ягоды.
- Эх... ты бы их видел! Решин повел мальцов в атаку. Победили, но какой ценой! Он половину отряда потерял! Дурак! Остались бы на высоте, потерь меньше было бы... Герой! Помедли я хоть чуть-чуть, и погибли бы все... Вместе с Ве-ли-ким Ге-ро-ем! Или великим горем! - пожелтевший Воррит зло щелкнул языком и грохнул хвостом о скамью.
- Зато победа, - Соорк горько присвистнул. - Пожалуй, Время Героев стоит слишком дорого...