Она хотела подцепить любовь. Чего только не делала для этого. Перекрашивалась из блондинки в брюнетку, потом в шатенку, потом в рыжую и обратно в блондинку. И даже мелировалась. С помощью пластической хирургии увеличила килограммы бюста и вкачала в губы ботокс. Ее кожа каждодневно питалась омолаживающими кремами, а мышцы подвергались обязательной подкачке в фитнес-клубе два раза в неделю. Ножки же, облаченные в нехухры-мухры какие дорогущие сапоги, нажимали на педали исключительно спортивных машин. Желудок то и дело атаковали всевозможные диеты. Сны расшифровывались психотерапевтом по пятницам. И все это ради одного - любовного гриппа.
Она искала любовь, страстную и неземную, в дымных ночных клубах, в псевдоаристократических ресторанах, и даже устраивала вылазки в гастрономы. Говорят, там иногда в очереди попадаются интереснейшие объекты. Но, увы, сердце ее чувствовало себя превосходно и не содрогалось от любовных чихов. Так как заразу перехватывали нос и горло.
- Сегодня в 10, - сказала она своей маникюрше, - я встречаюсь с этим Геной из инета.
- Тот, что а-ля Тарантино? - прошепелявила маникюрша, гремя баночками и пузыречками с лаками для ногтей.
- Надеюсь, в реальности он не окажется крокодилом Геной, - мечтательно зевнула наша героиня.
Маникюрша выдавила "хи-хи".
Потом час у парикмахерши.
В полной боевой готовности наша героиня погрузила свое роскошное тело в "ягуар". Правда, подержанный. Но об этом знала только она и, пожалуй, машина. Ключ повернут, мотор вышел из комы. Педаль газа выжата. Город деформировался в рельефные полосы. Еще восемь вечера. А она уже в предвкушении встречи. Прислушивается к сердцу. Тук-тук - стучит оно, но так ему и положено. У нее есть два часа, чтобы настроить все нужные органы на прием флюидов этого Гены. Главное, чтобы они имели приятный запах, что-то вроде "Шанель". Или постойте. Чем должен пахнуть ее принц? Может, "Дольче"? Да. Пусть "Дольче". Не машинным же маслом.
Она посмотрела в зеркало. "И кому ж такая красота достанется?" - вытянула она губы, точно для поцелуя. В ее мозговом словарике полно фразочек, позаимствованных у знаменитостей и Эллочки-Людоедки. Главное знать, в какой момент их вставить. Если в нужный - тогда будет мило и смешно. А впрочем, она всегда мила потому, что, как правило, молчит и покрывает себя флером тайны. Ей нравится, когда мужчины ее разгадывают. И нравится, когда водители отрывают взгляды от дороги и плавят вожделением стекла, заглядывая к ней в машину.
Хороша, бодра и доступна. Все условия соблюдены, чтобы заразиться любовью. Хотя... Стоп. Нужно освежить дыхание. Любовь приманивается на ароматные поцелуи. Разве не так? Где там мятные подушечки? Она, не сбавляя скорости, потянулась за сумочкой, положила ее к себе на колени, и пустилась в раскопки. Куда там! Пришлось вывалить ассорти дамских залежей на сиденье. Да уж! Даже сам Индиана Джонс вряд ли в силах отыскать здесь начатую пачку жвачки.
Светофор на мгновение ослеп, потом открыл зеленый глаз. Выстроившаяся за "ягуаром" очередь машин злобно загудела. Наша героиня скривила губы, нервно отбросила сумочку и гламурно помахала водителю сбоку - ну, прелесть какая дурочка - грех на таких раздражаться. Вдавила педаль и свернула за перекрестком к аптеке.
Около витрины ее окликнули.
- Сколько лет, сколько зим? - торжественно сказала женщина в болоньевом пальто и шапочке с бородавками мохера. Рядом перетаптывался крупный мужчина, обернутый запахом табака. По бокам у него висели два мальчика лет - 6-7.
Наша героиня отправилась в путешествие по памяти. На лбу образовались морщинки мучительных раздумий.
- Ну... А ты... Не узнать. Как с экрана прям. Это самое... светская львица. И одета как. Явно не с Черкизона.
- Вот еще, - фыркнула она, - скажешь тоже. Я в тех районах и не бываю. Да и что я там забыла?
- А это Колька, мой муж, - представила Танька.
Наша героиня осмотрела Танькиного мужа с претензией, будто кусок сомнительного мяса в гипермаркете. Колька же, кажется, сглатывал слюни, исподлобья изучая знакомую жены.
Вопросы. Ответы. Смущение. Диалог, сопровождаемый Колькиным сопением и нытьем детей, затягивался. Она отрешенно кивала.
Мишка разлил банку с краской на ковер.
Угу.
Ленька сломал новый велик.
Угу.
Колька подарил на годовщину блендер.
Угу.
Неужели между этой свиноматкой в мохеровой шапочке и этим троглодитом возможна любовь? Она оставила взгляд включенным, а сама погрузилась в томительные раздумья. Как хорошо, что не выскочила замуж за Саньку-одноклассника. А ревела, вымучивала себя стихами. И все из-за него. Вот жила бы сейчас в Мытищах, хлебала щи и носила мохеровое гнездо на голове. Высокие отношения! Тьфу-тьфу-тьфу. Ее герой обязательно будет олигарх. И точка.
Она отодвинула рукав и сверкнула часиками с бриллиантами, намекая, что разговор ее утомил.
- Нет, Танюш, памперсы - не моя стихия. Пусть кролики размножаются.
Женщины пожелали друг-другу "всего-всего" и замерли, не зная, как следует расстаться - поцелуями в щечку или рукопожатием. Наконец, обошлись и без того, и без другого.
Наша героиня проводила удаляющееся семейство взглядом. Брезгливо отряхнула пальто, как будто на него налипли брызги ауры Таньки и ее мужа, и направилась куда шла - в аптеку. За освежителем дыхания.
Про него.
Он скучал. Грыз паркер стоимостью в 400 баксов. Он хорошо знал цену всему, что его окружало. Никаких подделок и дешевок. Его жизнь заслуживает дорогой упаковки. Он к этому стремился с рождения. На холстах водили хороводы купальщицы Ван Гога. У окна висел коллаж Уорхолла. В кармане вибрировал айфон последней модели. И не важно, что он умеет пользоваться лишь пятью кнопками. Главное, что в своей фирме - он вождь. И ему несут шкуры мамонтов. Ну и что, что в виде документов и ценных бумаг. Зато все его боятся, внимают каждому слову. Выполняют все его просьбы. Достаточно взмаха руки.
В кабинет без стука вошла секретарша. Бывшая модель. Рекламная попа. Проедьтесь по окружной - там до сих пор вывешены рекламные постеры с ее отфотошопленным "персиком" в стрингах от Гуччи. Секретарша продефилировала мимо, по подиумной привычке высоко поднимая колени, поставила на край стола чашку с дымком. Аромат кофе заразил воздух запахами Бразильских плантаций. Наш герой поманил девушку пальцем и постучал ладонью по столу. Она послушно подошла, села перед ним и раздвинула ноги.
Ску-ушно.
- Всегда готова, да? - впился он зубами в ее бедро, а потом резко стащил со стола.
Девушка упала, но поднялась и мило заулыбалась.
- Может, коньячку, босс?
- Духи смени. Смердишь уже неделю одними и теми же. Самой не надоело?
Она протянула ему раскрытую ладонь. Он достал из бумажника купюру и отдал ей.
- Какой запах теперь? - она облизала губы.
Что бы выдумать? В голове импульсом промелькнула идея, но он успел ее поймать. Усмехнулся.
- Ты представляешь, как пахнут завязи помидоров?
И сам вспомнил, как подростком прятался среди зарослей огурцов и помидоров в теплице у бабушки на огороде, чтобы не таскать воду для поливки. Там он любил наблюдать за двоюродной сестрой, которая полола грядки в одном купальнике и наклонялась так, что можно было разглядеть все девчачьи секреты, скрываемые обычно юбками или джинсами. Да. Это было приятно - аромат помидоров, домино кожи сестры - загорелые ноги и полоски цвета слоновой кости меж бедрами. И еще страх быть обнаруженным. Он помнил до сих пор, как мир тогда расплывался, а потом рвался в клочья. Такого наслаждения ему больше не удалось испытать ни с одной женщиной. Потому, что все приедается. И первый раз превращается во вспышку восторга и тут же гаснет, вроде того, как язык перестает гореть, спустя десять минут после раскушенного мексиканского перца.
- Запах помидоров? - секретарша изобразила на бархатном личике недоумение.
- Ну же, - подбодрил он, - найдешь такие духи, я добавлю еще зелененьких. Ты же ведь их любишь? Наверное, питаешься ими?
Вымученная улыбка в ответ.
Он издевался. А впрочем, наверняка эта стервочка найдет все, что он хочет. Лишь бы прикармливаться из его рук.
- Пошла вон! - с тоской в голосе выдавил он.
Она завиляла попой - пожалуй, это единственная часть ее тела, в подлинности которой можно не сомневаться.
Наш герой придвинул к себе конверт, что лежал на столе, подписанный пьяными печатными буквами. Опять от дочери. А в нем рисунок единорога и Гарри Поттера. На обратной стороне - "Папочке".
- Хотите меня разжалобить? - он проткнул глаз единорогу паркером.
Жена и так вытрясла из него при разводе половину имущества. А теперь эти письма от дочери. Он дал ей свои гены. Пусть за это скажет спасибо и отвянет. Он скомкал рисунок и бросил в корзину для мусора.
- Не Ван Гог, однако.
Подошел к окну. Сверху город укрывали чистые снега облаков. А внизу бороздили снежную слякоть прохожие, из-за этого тротуары походили на поверхность луны. У кафе остановилась парочка. Девушка прильнула к парню и поцеловала его в щеку.
- Вот уроды, ё-мае! Какие нежности! - бросил наш герой и уперся лбом в застекленное небо.
На самом деле он смертельно хотел узнать, как люди впадают в безумство от любви. Только никому не говорил об этом. И жаждал подцепить эту заразу не только тем, что между ног, но и тем, что находилось у него под диафрагмой. Он называл это - душой, неким приемником, улавливающим флюиды. Он сам не испытал, но ему говорили, что при встрече именно с той, единственной женщиной, должно что-то там внезапно сдетонировать. И потом ядерный взрыв. Наивный. Он полагал, что приемник без транзисторов способен принимать радиоволны.
Сегодня у нашего героя свидание. Очередное. Знакомство по интернету. Может, хоть на этот раз что-то взбаламутит душу. Им продегустирована ни одна женщина. Обязательно 90-60-90. Ну, или приблизительно к стандарту. Лапочки, цыпочки, куколки... Черт их знает, как звали. С недавнего времени проблема с запоминанием имен была устранена. В интернете он отыскивал "кошечек" исключительно по имени Лена. И только так. Новая Лена ждала его сегодня в десять в ночном клубе на Новом Арбате.
- Ну-с, братишка, - он обратился к своему приятелю внизу живота, что прилагался, как и положено, к его телу, - не подведи сегодня.
А затем постучался в грудь. Она отозвалась звуком пустоты.
*****
Музыка распадалась на миллионы звуковых частиц, вибрировала в бокалах, простреливала тела тех, кто заполнил сегодня ночной клуб. Глаза, как электронные табло, сиянием сообщали о всевозможных желаниях. Но всех объединяла лишь одна цель - казнь одиночества.
Он пробирался к столику в середине балкона, там она должна ждать его. Душно. А может, просто тесно от концентрации тоски и мечтаний в воздухе? Сгустки волнения проталкиваются по венам вместе с кровью и адреналином. А вдруг она не придет? Нет, не жалко денег на билет в элитный клуб. Просто никто еще никогда не кидал нашего героя.
Наконец, путь свободен. Столики, столики, столики... так быстро мелькают, как кишки проводов в метро за окнами вагона. А сколько лет он уже не спускался в метро?
Вот она. Сидит вполоборота. Ноги длиннющие. В платье замурована до подбородка. Могла бы и расстегнуть пуговки. Но ничего. Он сам это сделает. Через сколько минут на этот раз? Он тормозит напротив: "Максимум полчаса, и я без штурма расстегну платье до ложбинки..."
Она оборачивается. Почти стопроцентное совпадение с фото, что она выкладывала на сайте знакомств. Весьма.
"Куколка, Зайчик, Крошка, Детка..." - придумывал он подходящее прозвище.
- Гена? - она заулыбалась и подвинулась, освобождая ему местечко на диване.
Она сразу узнала его. Правда, в реальности он был гораздо ниже, чем она себе представляла. Нижняя часть лица как раз в ее вкусе - брутальная челюсть, крупные губы. А верх... Сойдет. Главное, упакован недешево. Сразу видно. Вон полы пиджачка замялись, значит, ткань натуральная, шовчики обверложены по высшим стандартам. Да и пахнет пряностями и дорогим табаком. В общем, то, что нужно. "По коттону и по лейблу".
- А вы, если не ошибаюсь, Лена? - спросил он и прислушался к своему голосу - не выехал ли из тональности обольщения.
Эспандер его диафрагмы волнительно растянулся. Мышцы задвинули душу подальше. Интересно, грудь у этой куколки настоящая?
Пять минут любезностей. И слова примешиваются к музыке, уничтожаются.
У нее "ягуар".
У него "порше".
У нее сеть салонов красоты.
У него своя... скажем, крупная фирма.
Она одевается либо в Италии, либо в "Охотном ряду", исключительно в брендовых бутиках.
Он заказывает одежду через интернет. Нет, нет. Только фирмА.
Бэллантайн, Том Тейлор, Мусси, Прада, Трамп, Коста дель Соль... Не все поймут, что это. Но это их лакшери. Они с одного жизненного конвейера и разговаривают на своем языке. Хоть есть за что зацепиться. Его рука все ближе, уже на плече, пальцы теребят воротничок платья. Застежка в нескольких сантиметрах доступности. Он решается и проталкивает пуговички в петельки. Она не сопротивляется. В конце-концов, что ломаться, не девочка уже. Пусть лохушки верят в сказки, что любовь высекается искрой при первом столкновении душ.
В такси они продолжили разговор - Альба, Акоста, Кэти Перри, Запп... - их любимые марки и герои светских хроник. Они перечисляли взахлеб бренды, точно пароли или кодовые названия секретных операций. Таксист презрительно разглядывал пассажиров в зеркало.
Вскоре бренды закончились. Наши герои замолчали. Просто вглядывались в ночь и не замечали ничего, кроме неонового джема вывесок. Что, что еще можно вспомнить? Она перебирала в уме файлы с названиями вин. Он даже и не пытался ничего выдумать. А зачем? Их тела и так прекрасно находили общий язык.
Когда он открыл дверь своей квартиры, она успела заметить, что длинный коридор расчерчен множеством дверей. И все они абсолютно идентичные. Как в компьютерной игре. Интересно, за какой дверью спрятан сундучок с его сердцем?
Наши герои целовались. Только стыковка тел. Ничего больше. Хотя сердца колотились, готовые проломить ребра. И никаких больше слов. А души... Если бы у наших героев на самом деле имелись души, то они, скорее всего, точно так же были бы не прочь совокупиться, как и тела.
Уже светало, когда он мысленно отблагодарил своего "братишку" за успешно выполненную работу. Она пристроилась на его плече. Однако услышала:
- Извини, малютка, мне завтра рано вставать. Я вызову тебе такси.
Музыка утихла в ее голове, теперь там образовалась свалка из ваты, забившая уши и мозги. Алкоголь обесточил мышцы. Но она выбралась из-под одеяла. Финал не удивил ее. Обычно так заканчивались все свидания. Ее свидания. Неприятно, когда тебе указывают на дверь? Уже привычно.
Она щелкнула выключателем.
- Всем выйти из сумрака!
Он сузил глаза - две маленькие черточки, чтобы замаскировать явное пренебрежение. Проследил безучастно за тем, как она одевается.
- Ты не видал мой лифчик?
Она рыскала по всей комнате, заглянула в ванную, вернулась. Растерянно пожала плечами.
- А он точно был? - спросил он.
- Ничего смешного. Это же Дита фон Тиз! Знаешь, сколько он стоит!
- А я и не смеюсь.
- Я запишу на всякий случай свой телефон, вдруг лифчик найдется, - сказала она, не дождалась ответа и написала на зеркале губной помадой свой номер.
Ушла.
Пока, киска! Еще один роман в мягком переплете им прочитан.
Он вытащил из-под матраца ее бюстгальтер, который успел умыкнуть, подошел к комоду, отодвинул верхний ящик, хаотично загруженный бюстгальтерами различных пород, опустил туда свою добычу и, зевая, произнес:
- Познакомьтесь, девочки, это Лена девятнадцатая.
Под диафрагмой заныло. От скуки. Он выключил свет.
Она мерзла в такси, хотя автомобильная печка задувала тепло в салон. Только холод - ничего другого она и не чувствовала. Конечно, у нее есть сердце. Но это всего лишь мышца.