Появление полиции в универе вызвало у Алексея Чирова противоречивые мысли и чувства. С одной стороны, студенту страсть как хотелось, чтобы вопрос "О чём вы в последний раз беседовали с Фоминым, Глазковым и Гаспаряном?" был задан именно ему. Тогда, оказавшись в центре общественного внимания, Алексей подробно изложит всё, что припомнит. С другой стороны, полицейских Лёша побаивался, нескромность проявлять не желал, а таинственное исчезновение друг за другом однокурсников должно было, по канонам, вызывать сострадание, но не это нездоровое любопытство из жажды артистического триумфа. Так сидел Лёша Чиров на каменных перилах крыльца университетского корпуса, наблюдал за выходом, парил вэйп, скучал, сгорал от нетерпения и мучался совестью. "Всё, что нам о них достоверно известно, - крутилось у него в голове, - они составляли единую компанию..."
Вот и Саня Богатов вышел. Озираясь по сторонам, он заметил Лёшу, в прошлом - одноклассника, теперь - одногруппника, и деланно неспешно побрёл к крыльцу. Лёша также не выказал волнения, встречая хмурый взгляд серых глаз Сани. Кому-то требовалось заговорить первым.
- Что, допросили? - спросил Лёша.
- Допросили. Я правду не сказал.
- Какую правду?
- Ну, Гаспарян поделился со мной их тайной, перед тем как уйти. Дай вэйпом затянуться!
Солнце в пронзительно-синем апрельском небе заливало мир золотистым светом. С противоположной стороны крыльца по перилам с облупившейся бордовой краской прыгали воробьи. Хлопали тяжёлые двери с деревянными ручками, впуская и выпуская людей, веяло весной. Лёша с удовольствием набрал в лёгкие пар с запахом вишнёвого табака и передал вэйп Сане.
- Фомин наткнулся на тред какого-то шизика в "ВК", - произнёс Богатов, затягиваясь, следя за струями пара, выпущенного Чировым через ноздри. - В нём - схема, как нужно петлять по улочкам, чтобы выйти на Горького в параллельной реальности.
- Хочешь сказать, они в Бермудском треугольнике застряли? - спросил Чиров, гладя ладонями нагретую солнцем эмаль перил.
- Не я, Гаспарян сказал.
- Да прикололись они, теперь прячутся и угорают, пока полиция универ на уши ставит!
- И о родителях не подумали? Кстати, Гаспарян репостил этот тред мне в личку. Прислать?
- Давай. Прямо сейчас можешь?
- Без проблем.
Студенты вытащили смартфоны и, менее минуты спустя, Лёша прочёл:
"ПУТЬ В ПАРАЛЛЕЛЬНЫЙ МИР
Пройди по Гагарина до пересечения со Святской. По Святской заверни направо. Дойди до Жукова и вновь поверни направо. Шагай до Пушкина. Там сверни направо и иди до Гагарина. По Гагарина иди до Свердлова. Там поверни налево и иди до Калинина. Поверни по Калинина. На последнем перекрёстке - направо, на Горького. Ты придёшь на Горького, которая расположена в параллельном мире. Обратно возвращаться тем же путём, от Гагарина!"
- Кто ж в такой пранк поверит! - усмехнулся Чиров, почёсывая затылок.
***
Не сразу далось Алексею Чирову решение. Он привык считать, что нетсталкерские треды не стоят потраченного времени. С другой стороны, Фомин, Глазков и Гаспарян пропали без вести, и Лёшу это пугало. В третьих, написано ведь, как вернуться, и если автор треда "ПУТЬ В ПАРАЛЛЕЛЬНЫЙ МИР" сделал пост в этой реальности, выходит, и в иной побывал, и вернулся? Но, как говаривал Александр Македонский: трус не тот, кто боится, а тот, для кого страх - хозяин и господин, трусом же Алексей не являлся. Богатов составить компанию Чирову отказался, сославшись на неверие в дурацкие треды. Однако, согласился следить за онлайн-трансляцией, которую друг поведёт с мобильника.
Так и начал Лёша путь, с Гагарина, как полагалось. А не было ничего особенного на этой Гагарина, кроме тополей, мусорных баков и частных домов вдоль раздолбанной российской дороги, а также - собак, рвавшихся к прохожим из-под ворот. Примерно то же можно сказать про Святскую, и про Жукова, и про Пушкина. По улице Свердлова тёк ручей: канализацию прорвало. Что же касается Калинина, шагать по ней с телефоном, поднятым, как факел, пришлось долго, и мимо оврага, в котором - разбитые деревянные домики, словно из снов. Очутившись на Горького, Лёша узрел, что тополя, которые они с Саней сажали в пятом классе, стали огромными, и мурашки пробежали по его плечам...
Первым делом возбуждённый Лёша написал другу в "ВК": "Что ты видишь?" Но Саня пропал из сети. Лёша в досаде убрал мобильник, направился к дереву, которое когда-то посадил, погладил шероховатый ствол. Тут у него родилась замечательная идея отправиться домой и пообщаться с собственным двойником, который, как пить дать, давно вернулся из универа и играет в комп. "Он откроет дверь, - предвкушал Лёша, - испугается, а я крикну: "Не бойся! Разве ты не читал про двойников? Я из Москвы и долго искал двойника по соцсетям! Мы похожи, не так ли? Как две капли воды!" Потом я задам ему вопрос: "Что бы сделал первым делом ты, очутись в параллельной вселенной?"
...Ключ от домофона, к счастью, подошёл, но вонючего подъезда с белёными стенами, исписанными матом, Лёша не обнаружил. Полы и лестницу устилали ковры, на подоконниках благоухали цветы. Лёша позвонил в обитую мягкой бежевой кожей дверь родной квартиры. В его мире дверь представляла собой прямоугольник из исцарапанной стали, с дыркой для ключа. Лёша испытал прилив ревности: здесь живут его родители, и любят не его, а другого Лёшу.
Дверь открыла мама, молодая и прекрасная. Лёша покраснел и опустил глаза.
- Почему ты не на работе? - ожив, спросил он.
- С утра ты оставил записку, в которой попросил дождаться тебя из универа, - ответила мама. - Ты писал, что вернёшься с памятью человека из параллельного мира и забудешь всё, что здесь происходило.
- И тебе не обидно, что я не помню ничего, из того, что мы пережили за эти годы?
- Я слишком тебя люблю, чтобы обижаться! - воскликнула мама. - Если твоя воля - забыть, почему мне не встать на твою сторону? Ведь ты - личность, свободный человек!
- А папа? Он на работе?
- На работе. Вечером придёт. А как мы жили там, в параллельном мире?
Лёша вспомнил пожилую мать.
- Я не хочу об этом вспоминать.
- Ок! Твоя воля!
- Мама, ты очень красивая!
- Ты всегда так говоришь! - рассмеялась мама. - Говорят, для сына мать всегда останется самой красивой женщиной на свете.
Лёша задумчиво проследовал в свою комнату. Первое, на что он обратил внимание - комп. Мгновенно выкинув из головы все заботы, студент дрожащей рукой ткнул кнопку процессора, чтобы убедиться: родители купили именно то, о чём он мечтал с начала года. Ещё в комнате имелись морской аквариум, электронный микроскоп и огромная клетка с пушистой шиншиллой. Рэперы с плакатов смотрели так же, как и в той вселенной, которую Лёша покинул час назад, только глянец - как новенький.
Лёшу осенила идея: позвонить Марине, вокалистке студенческого клуба, в которую он был безответно влюблён.
- Марина? Привет!
- Лёша! Я ждала твоего звонка. Почему так долго?
- Сложно объяснить. Погуляем?
- Когда сможем встретиться?
- Через полчаса, на набережной!
- Договорились!
Лёша не знал, почему влюбился в Марину. Не такой уж она была и красивой. Греческий нос, тонкие ноги, но игривые искорки простреливали в карих глазах, какая-то нежность, белая кожа; её низкий чувственный голос будоражил самые недра мужской сущности. Очень естественная и живая, не пользующаяся косметикой, этим брала Марина.
Она встречала его в тонкой оранжевой весенней курточке поверх короткой юбки, ноги - в колготках, ветер навязчиво бросал прямые русые пряди на лицо, Марина то и дело их поправляла.
- Мариночка!
Лёша и Марина обнялись. Они встречались и в том мире, но никогда не обнимались. Алексей будто отталкивал Марину своей страстью, а ей нравилось, как он в неё влюблён, и она не желала его отпускать, но у неё всегда кто-то был, а его это никогда не смущало. Но тут, Лёша уже всё понял о зазеркалье, Марина существовала специально для него!
- Смотри! - Марина толкнула Лёшу в грудь.
- Что это?
- Мой новый диск! Я буду выступать на Евровидении!
Марина прижалась к груди Лёши, пряный запах женских волос ударил в ноздри, студент стиснул девушку и осознал, что мышцы его прекрасны. Лёша отстранил подругу и мельком глянул на собственные бицепсы, убеждаясь, что не ошибся. Ветер доносил сладкие речные ароматы, мимо проплывали теплоходы и катера с отдыхающими, на другом берегу звёздами загорались огни, а счастливые прохожие бросали доброжелательные взгляды на прекрасную пару.
Лёша Чиров вспомнил посредственные песенки Марины Гурской и Евровидение, которое нисколько его не впечатляло. Странная мысль вырвалась из мрака психики на обозрение разума: а ту Марину, с фальшивым пением, которая скоро получит известие о его исчезновении, любил он, или обманывал себя?
- Есть проблема, - признался Лёша.
Марина вскинула невыщипанные брови, Алексей поцеловал её в лоб и изложил всё, как на духу.
- Что тебе не нравится? - удивилась девушка.
- Вот уйду я завтра, а ты останешься одна...
- Значит, вернётся тот Лёша, который начиркал записку твоей маме. Всё будет хорошо! Это там, откуда ты ушёл, бывает плохо. Я не слышала, чтобы здесь кто-нибудь страдал, а если что худое и случается, то обязательно к лучшему! В конце концов, если тебе не нравится реальность, где всё, как ты мечтал, специально для тебя существует реальность, где всё не так как надо! Мир идеален, а ты - как собака на сене!
- Этот мир, он как-будто и есть я, мир моих вожделений, а других людей в нём - всё равно, что и нет! А с другой стороны, я в этом мире как бы ни при чём, потому что ничего не сделал для исполнения желаний!
- Я поняла: ты любишь ту Марину, а не меня, ту маму, того папу, но пока мы здесь...
Марина подарила парню чувственный клубничный поцелуй, такой же точно, как в изумительном сне, который Лёша томительно вспоминал почти каждый день.
Проводив Марину до дома, долго бродил Алексей Чиров по городу, где всё бесплатно и нет полиции, а кабинки телепортов готовы отправить в любую точку земного шара. Он даже звонил Фомину, Глазкову и Гаспаряну, и те откликнулись, что всегда жили, как живут, и не понимают, о чём он, Чиров, спрашивает. Но Алексей тяготился ответственностью за то, что не вернул сокурсников родителям, и мир искривился должным образом...
***
К моменту, когда Алексей Чиров вернулся на Горького с маленькими деревьями, в городе давно стемнело. Как Алёша мечтал, чтобы тополя выросли! В глубокой задумчивости студент возвращался домой. Иногда он замирал, и прохожие вздрагивали от проникновенного взгляда его серо-зелёных глаз; им почему-то вспоминались первая любовь, радость жизни, всё такое...
