Лозицкая Татьяна Петровна : другие произведения.

Роман.-Добровольские страсти.- Книга 3. Бенедикт

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Кто есть истенное зло?
  Романа-трилогии. "Добровольские страсти" .
  Книга 3. "БЕНЕДИКТ."
  
   ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
   Глава 1.
  
   Прасковья Лыско готовилась к проводам сына в армию. Переживая за Кузьму, мать всё думала: " Как сынок один в чужом краю, не случится ли беда с ним, а матери нет рядом? Я его одна подняла, парень всем хорош, даже в институт на заочное отделение поступил". И тут же, вздыхая радостно, успокаивала себя: "Одна радость матери, помощник во всём мне будет в старости!"
  Гордилось мать своим сыном, женщина не видела счастья в жизни, всё время горе по пятам ходило. Мужа в тюрьму забрали за лошадей, которых он не крал, потом он попал на фронт в штрафной батальон, чудом остался живой. Вернулся домой калекой, пожил с десяток лет и умер, оставив её с малолетним сыном на руках.
  Столы для проводов в армию накрыли, как всегда, в парке за счет колхоза. Как в старые добрые времена первый бокал поднимал сам призывник, благодарил всех и просил прощения, чтобы селяне на него не таили обиды, и не держали зла, чтобы служилось ему легко и быстро.
   По сложившейся традиции призывник публично называл Галку Соломко невестой, просил её быть верной и ждать его из армии.
  Кузьма уж, как год, встречался с девушкой, дочерью Катерины Соломко.
  Прасковья мечтала о такой снохе и радовалась, даже предлагала сыну сыграть свадьбу на проводах, но родители Галины протестовали.
  - Пусть отслужит, ума наберется, а свадьбу сыграть не проблема, - твердили они.
  Второй бокал и нравоучительный тост - слушали наставления от председателя колхоза, директора школы, матери и крестных родителей. Все желали добра, чтобы не пришлось им краснеть за призывника.
  Третий последний бокал - это пожелание от друзей и невесты, и сразу танцы, шутки, песни. Куражились до полуночи.
  Год службы Кузьма проходил на Украине, а потом судьба забросила полк Лыско в Молдавию и уже служба подходила к концу. Кузьма до дембеля считал месяцы и дни.
   Галка Соломко, на правах снохи все это всём помогала Прасковье Лыско. Девчина готовилась к свадьбе, свадебное платье купила для неё будущая свекровь, была на семинаре в городе.
   Женщина рассуждала: " Осталось всего три месяца ждать сына, я покупку удачно сделала."
  С трудом уговорила Галку примерить покупку, дважды нарушив традиции, преждевременно свадебное платье не покупать.
   Сам Кузьма уже мысленно был дома, готовил дембельский альбом "Мои армейские будни". По пятницам в военной части всегда устраивали танцы, местная молодежь тоже посещала танцевальную площадку. Солдата Лыско не интересовали другие девушки, ведь его ждала дома невеста Галинка.
  В этот вечер на площадку пришёл Лыско просто так, поглазеть на танцующих ребят, и время скоротать. Зазвучал "белый" танец, и девушки начали приглашать ребят на вальс.
   Перед Кузьмой неожиданно возникла, необыкновенной красоты девушка, высокая , каштановые кудрявые волосы до плеч, закрепленными по обе стороны вверх, на висках, все достоинства её лица, подчеркнув выразительность голубых глаз.
  - Привет! Меня зовут Софья. Давай покружимся? - предложила уверено девушка, без девичьей застенчивости.
   Кузьма запинаясь, произнес робко.
  - Это Вы меня?
  Лыско вальсировал хорошо, на выпускном вечере в родной школе, обязаны были все выпускники сделать круг почёта, кружась в вальсе под музыку "Прощайте Амурские волны".
  Хотя подошедшая девушка была выше его, он всё же решился сделать несколько фигур, что произвело впечатление на партнёршу и окружающих.
  Музыка закончилась, и кавалер проводил Софью на место, хотел уже уходить, но она задержала его за руку, спросив:
  - Ты откуда родом?
  - Там за Уралом и ещё дальше, долго объяснять. В степях есть село Добровольное. У чёрта на куличках, за тридевять земель, во тьме тараканьей, - шутя, ответил солдат.
  - Я недавно вернулась из вашего села Добровольного, у вас председатель колхоза Добрых, такой вредоносный дядька, не принял меня на работу бухгалтером, чем-то я ему не понравилась.Мерзкий старикан.
  - Ой! И впрямь ты у нас была? Но председатель у нас классный мужик, мой родственник! Напрасно, ты на него наговариваешь. Тем более, у нас в колхозе есть свой бухгалтер, тоже моя родственница, у нас со стороны людей в колхоз не берут, свои кадры надёжнее, не то, что неизвестный "кот в мешке".
  - Вот так же ответил мне твой председатель.
  - Софья, ты не обижайся, но к нам в село чужакам попасть трудно.
  - Я это уже заметила и сделала выводы, - пробормотала девушка.
  - А почему именно в наше село ты захотела попасть? - удивлённо спросил Кузьма.
  - Есть свой интерес, - помолчав, загадочно улыбаясь, спросила, - А, правда, поговаривают, будто у вас расположены Врата Преисподней?
  Кузьма только пожал удивлённо плечами.
  - Поговаривают местные в шутку, но я не видел.
  Девушка задала интересующий её вопрос.
   - А бесов ты видел?
  - Это байки! Нет, никаких бесов, какому-нибудь пьяному мужику пригрезилось. Больше смеха и разговоров. А меня как нашла?
  - Пока возвращалась из села в район, ваш зоотехник все уши прожужжал о тебе. Даже дал адрес и велел передать привет. - девушка тараторила без паузы, засыпая парня вопросами, - А когда будешь в увольнении?
  - Наверное, в среду пойду, - обрадовался Кузьма.
  - Вот в среду всё остальное тебе расскажу. В десять часов буду ждать тебя у КПП, - девушка помахала рукой и удалилась.
  Кузьму окружили ребята из его роты.
  - Ну, ты даёшь, такую кралю оторвал! - восхищались ребята с завистью .
  - Да, что вы, просто Софья была недавно у нас в селе.
  - Надо же, такое совпадение?
  - Подфартило тебе, Лыско. - смеялись над ним ребята.
   - А у меня есть Галинка! Мать к свадьбе уже готовится, так что не моя краля, могу удружить.
   - Дурак! Лови момент, сама королева к тебе пришла!
  - Галка далеко, а Софья рядом. - подметил его друг.
   Сержант настаивал на своём.
  - Вот увидишь, закадришь ты девку, поверь нам! Мы видели с каким интересом на тебя смотрела.
  Ребята дружески похлопали Кузьму по плечам и вернулись в часть.
  В среду Кузьма вышел за КПП и сразу столкнулся с Софьей. Она выглядела ещё прекраснее, чем на танцевальной площадке, поприветствовав солдата, Софья предложила быть весь день гидом, программу уже продумала.
   - Сначала гуляем по набережной, а потом ко мне.
  - А что скажет мама? - поинтересовался солдат.
  - Мать и отец умерли в тот год, когда я поступила в техникум "Нархоз". После их смерти стала жить с квартирной хозяйкой, она мне полностью заменила родителей! Тетка Мария открыла мне путь в неизведанное и к таинственному, научила меня многому.
  - Она разрешит? - засомневался Кузьма, толком не поняв, о чём вела речь девушка.
  - Тётка Мария тоже умерла, оставив мне всё в наследство, даже свои обязательства. - с иронией, смеясь, ответила Софья.
  - Я ничего не понял, но очень интересно, - с любопытством сказал солдат.
  Молодые люди долго гуляли по набережной, болтая ни о чём. Софья уклонялась от прямых ответов, но насчёт обязательств девушка не пошутила, она действительно взяла старухины обязательства перед силами Тьмы, которые взяла на себя румынская ведьма-колдунья ещё в тысяча девятьсот десятом году, во время заключения кровавого контракта при передаче книги колдовства демоном Габриелеэ.
  Ведьма Мария обязалась передать свои знания другому человеку, а также прибыть самой или доставить молодую деву-девственницу к Вратам Преисподней, которая должна зачать и родить наследника для царства Тьмы от могущественного Демона.
  Мария сама мечтала стать невестой демона, но у неё не получилась. Потом она готовила свою дочь в дар силам Тьмы. Перед войной при переходе Молдавской границы девушка погибла, а самой ведьме прострелили ногу, оставив калекой на всю жизнь.
  Долго искала Мария подходящую кандидатуру, однажды на улице к ней обратилась женщина с дочкой:
  - Бабуля! Не знаете ли Вы, кто сдает квартиру для студентов?
  Внимательно осмотрев молодую девушку, Мария сразу ответила.
   - У меня есть место.
  Согласилась взять девушку к себе на всех условиях Мария потому, что приглянулась ей красота надменной, высокомерной Софьи. Именно это она искала долгие годы, хороша будет невеста для Великого демона царства Тьмы.
  Мария в выборе не ошиблась, девушка была с большими запросами и хотела от жизни многого и всё сразу.
  Старуха была уверена, Софья рождена для чего-то Великого. Мария легко увлекла легкомысленную девчёнку магией и колдовством. Комсомолка вначале всё приняла за шутку, ведь во временна атеизма было глупо верить в чертей. Потом девушка увлеклась всерьёз, поверив в бабкины сказки о бесах и чертях.
  Во время таинственного обряда, Софья дала клятву Люциферу принять Книгу знания и все обязательства ведьмы-колдуньи Марии, стать невестой могущественного Демона, сохранив свою непорочность для него, рассчитывая, тем самым, избежать наказания на Страшном Суде, после смерти.
  Мать Софьи заметила перемены в дочери, заподозрила неладное, и настаивала, чтобы дочь сменила квартиру.
  Софья собралась на каникулы, старуха Мария посоветовала для матери заваривать чай с травой, объяснив ученице:
   - Твоя мать слишком нервная и впечатлительная, травка её сразу успокоит.
  Врачи, обследовав женщину, так и не поняли, от чего больная через месяц умерла, а потом следом её муж. Отец Софьи работал водителем, схватило сердце, так и умер за рулем, врезавшись в проходящую мимо машину.
  Дочь по безвременно ушедшим родителям особо не горевала, и не вдавалась в подробности, от чего умерли скоропостижно два здоровых человека.
  Продав родительский дом, разделила деньги пополам с братом, который с семьёй жил на севере, наотрез отказавшись уехать с ним. Осталась жить у старухи Марии.
  Позже она поймёт, почему так быстро скончались её родители, но это девушку ничуть не огорчило.
  "Значит, так угодно было силам Тьмы", - успокаивала себя новоиспеченная колдунья.
  Весной по окончанию учёбы в техникуме, Софья уехала на Восток в село Добровольное.
  Девице пришлось изрядно поколесить по западной части Сибири, так как никто толком не знал месторасположения Врат Преисподней, а село Добровольное есть почти в каждом районе, а иногда случалось и по два села с подобным названием.
  Найдя злополучное место, Софья предстала перед председателем колхоза "Красный путь". Заносчивая и чванливая, высокомерная девица не понравилась Добрыху, он даже предупредил в районе в сельхоз управлении, не пронимать пришлую наглянку ни в одно село, пояснив:
  - Слишком скользкая нагловатая особа, подозрительно напористая девица, с ней наверняка проблемы будут, сразу видать - аферистка.
  Сам же Добрых допустил оплошность, сказав, что в Молдавии служит его родственник Кузьма Лыско.
  Пронырливая деваха, подробности о солдате выведала у зоотехника, пока они добирались в район до вокзала. Вернулась в Молдавию, чтобы найти и увлечь деревенского "козла", так она назвала служивого солдата Лыско, и на законных правах прибыть в село.
  Увидев Кузьму, она поняла, что провести этого лопуха, ей будет просто, не прилагая усилий. Усмехнувшись, подумала: " Действительно, деревенский "лопух".
   Софье быстро до чёртиков надоели рассказы Кузьмы о планах на будущее, о предстоящей свадьбе с Галиной. Молодая ведьмака решилась на крайние меры.
  Неожиданно молодые остановились у двери небольшого домика, девушка, шутя, сказала:
  - Мы пришли в моё жилище, избушку на курьих ножках.
  Войдя в чисто убранный домик, где к тому же ещё вкусно пахло, Кузьма расслабился, а, увидев фаршированные перчики и пирог с яблоками и черносливом, почувствовал себя, как дома.
  После первой рюмки вина его клонило в сон, Софья раздела парня до гола и уложила в постель. Затем, порезав мизинчик на своей ноге и кровью измазала по центру простынь, раздевшись, легла рядом.
  К шестнадцати часам дня Кузьма проснулся, от увиденного даже ошалел. Испуганный быстро оделся.
  - А чего ты так испугался, как в кровать силком затаскивать девушку, ты смелый... Ласкал, уговаривал, обещал жениться... Что, собрался бежать? А мне, что с этим делать?
  Софья откинула одеяло, показав испачканную кровью простынь.
  - Не думай! Это тебе так просто не пройдет?
  Не сказав ни слова, Кузьма пулей вылетел из дома, не зная, что ему теперь делать. Целую неделю он ходил по части, как в воду опущенный, потом не выдержав, рассказал ребятам о случившемся.
  - Да ты что? Дурак! Такая красавица, сама напрашивается, тем более даже девственница, - почти хором произнесли ребята.
  - Да вы что? У меня же невеста есть. Мать уже к свадьбе готовится, Галке платье уже купила.
  Ребята рассмеялись:
  - Подумаешь, вместо Галки будет Софка. Птичка поменялась, - хихикали сослуживцы.
  - Ты сказал, что она хорошо готовит и в доме чисто, сразу видно, что будет хорошей хозяйкой, подметил наблюдательный сержант.
  В этот момент прибежал дневальный и скомандовал:
  - Рядового Лыско к командиру части.
  Войдя в кабинет полковника, солдат увидел Софию. Кузьма отрапортовал:
   - Рядовой Лыско прибыл!
   Полковник строго посмотрел на него и недовольно принялся журить солдата.
  - Что это ты балуешь, рядовой Лыско? Почему девушку обнадёжил и обидел? Обещал жениться, в постель затащил и обманул? - прорычал командир части.- Непорядок.
  Кузьма хотел что-то сказать, но полковник прервал его.
  - Слышать ничего не хочу в оправдание. Завтра чтобы был с ней в ЗАГСе, а для верности командира роты свидетелем к тебе приставлю.
  В день демобилизации молодая чета сразу же уехала на Восток. Кузьма был женатый уже два месяца, но своей жены не познал, и не очень горел желанием.
  Пред его глазами всегда стояла Галинка, к тому же Софья категорически заявила:
  - За то, что ты хотел меня обмануть, ты получишь меня только тогда, когда приедешь на место, и после свадьбы со мной в вашей вонючей деревне.
  Прасковья готовилась к свадьбе, месяц основательно, но от служивого не получила ни одного письма.
  Вдруг приходит телеграмма: "Приезжаю не один. Кузьма."
  - Возможно, сын друзей на свадьбу пригласил, - подумала мать и не знала, что ей предпринять.
  В село Кузьма прибыл обеденным автобусом, а с ним молодая эффектная особа высокого роста с длинной шеей и стройной фигурой. Её пышные каштановые волосы до плеч развивались на ветру. Правильные черты лица и голубые глаза делали её неотразимой.
  Она держалась гордо и надменно. Кузьма рядом с ней выглядел серым невзрачным мышонком.
  К автобусу подъехал председательский уазик, из него вышли председатель колхоза и главный зоотехник Соломка. Увидев в окне солдата, догадались, - вернулся из армии Кузьма Лыско. Хотели первыми поздравить демобилизованного солдата и торжественно доставить его к дому матери. Удивленный главный зоотехник, взглянув на молодую особу, не сдержался и воскликнул.
  - Тимофей Арсеньевич, да эта девица вновь приехала! Вот неугомонная!
  Кузьма не понял, что могут значить эти слова, и представил спутницу.
  - Прошу познакомиться, моя жена София.
  Соломка от неожиданности даже рот открыл, произнёс, запинаясь:
  - Не поня-я-л! Кузьма-ааа? Это что значит??.
  -Х-а! Вот это да-а-а.! - ахнул Добрых, - Всё равно прорвалась к нам в село. И с чего ты так, деваха, в Добровольное рвёшься с таким напором? - и ляпнул, шутя,- Не с лихим ли к нам прибыла?
  - Не ваше дело! - грубо оборвала его Софья.
  - Да, нет, девушка, это как раз наше дело! А не приехала ли ты к нам с каким-нибудь худым намерением? - уточнил с раздражением озадаченный зоотехник.
  Кузьма смутился, но тут Добрых подал ему руку.
  - С прибытием племянник! - он по-отцовски обнял парня. Следом, не скрывая радости, по-братски облобызал служивого зоотехник.
  - Садись, Кузьма, в машину, торжественно доставим до дома, а то заждалась Прасковья сына. - предложил председатель колхоза.
  
  
   Глава 2.
  
  Силы Тьмы давно не беспокоили Бенедикта, он предполагал даже, что о нём забыли. Когда он спустился в Преисподнею, демона огорошили новостью. Такого поворота в своей жизни никак не ожидал.
  Ему приказали препроводить до Врат Преисподней молодую особу, которой надлежало стать матерью наследника царства Тьмы Бенедикта Третьего. Антихрист на этот раз всё просчитал, зная про любовь Бенедикте к Варваре, решив, что с Софьей не будет проблем, как с его матерью Катериной у Бенедикта Второго. Надеялся, что наследник отвлечет демона от любовной страсти, угроза минует.
  Люциферу не давали покоя слова прорицателя, о Белом Архангеле, не хотел терять могущественного служителя Тьмы Бенедикта, решился на наследника.
   Бес отправился в Молдавию, увидев Софью, пришёл в бешенство, как и предполагал Антихрист. У Бенедикта всё вызывало в девушке неприязнь и отвращение, его никогда не интересовали женщины без души, холодные и расчётливые.
  Во-первых, он напугался за наследника, подумав.
  - Каков будет ребёнок, зачатый от беса и от безнравственной уродки? Конечно, может родиться только демон-чудовище, это останавливало Бенедикта. Как только он мысленно начинал готовить себя к таинству зачатия наследника, сразу же вспоминал Варвару, понимая, что сам по природе однолюб, и ничего с собой не мог поделать.
  В его голову ничего путёвого не приходило, поэтому и придумал такую сложную схему с Кузьмой, делая ему все возможные подвохи, оттягивая всё до приезда на место.
   Демону ничего не оставалось, как воспользоваться услугой одной ведьмы, которая приготовила ему отвар из корней и рогов марала, добавив ещё одну часть от одного редкого зверя для возбуждения желания.
  Одновременно Бенедикт искушал сладострастием Галину, являясь во сне в облике Кузьмы. Софью он дразнил перспективой стать матерью наследника, являясь к ней во сне красавцем, поэтому женщины ждали своих возлюбленных с желанием и страстью.
  С Галиной всё просто, когда Кузьма приходил в отпуск, она отдалась ему, не думая о будущем. Он назвал её женой, но юридически не спешил этот статус закрепить за ней, оставив всё на словах и клятвенных заверениях.
  А с Софьей всё обстояло сложнее, нарисовав себе возлюбленного и представив его аполлоном-красавцем, она и ожидала от этой встречи чуда и романтических приключений, ведь столько сил, труда и жертвы принесла она ради этой судьбоносной встречи, толком не понимая даже во имя чего?
  Ну, родит наследника, получит бессмертие, а дальше что, - неизвестность? Где будет она, что с ней станет, чем займется? Подробности, наверно ей сообщат потом, - так думала молодая ведьмака.
  Главное, сохранить девственность и предстать во всей своей красе пред ним самим, наверное, Антихристом.
  - Без сомнения демон будет очарован мной, - полагала Софья.
  Председательская машина остановилась у дома Прасковьи, из неё вышли Софья и Кузьма, который нес с собой два огромных тяжёлых чемодана. Когда парень вошёл в дом, к нему на шею бросилась мать со словами:
  - Сыночек, родной, наконец, мы тебя дождались! Почему писем совсем не писал? Не знала, что даже подумать. Галина вся извелась, сны плохие видела.
   Слёзы радости текли по материнским щекам.
  - Мамань, погодь, всё сейчас объясню. Сначала, познакомься с моей женой.
  Прасковья попятилась от ужаса, глядя на девушку, запричитала:
  - Кузьма! Ты что, сума сошёл? Как ты мог такое сотворить с нами? Какой позор! Как сможем тапереча на селе жить? А что будет с Галинкой? За что ты девчину обидел?
  В дом влетела радостная Галина, бросилась Кузьме на шею, целуя любимого, он отвечал ей взаимностью. Софья подошла к ним , отдернув Галину.
  - Девушка, как тебе не стыдно к чужому мужу на шею бросаться? И на глазах у жены ещё целоваться?
  Галя, оторопев, удивлёно посмотрела на Кузьму.
  - Что это? - показав указательным пальцем в сторону Софьи.
  - Галя, извини меня, это - моя жена.
  - Кт- о-о? - в ужасе, спросила девушка.
  - Жена. - стыдливо опустив глаза произнёс Кузьма.
   Лицо девушки вытянулось.
  - А я тебе кто? Ты что мне говорил, когда приезжал в отпуск? Что я - твоя жена, а штамп в паспорте - это простая формальность, ничего не значит. Она, значит, жена со штампом? Или, как я, без штампа?
  - Галинка, ты моя настоящая жена, просто так получилось.
  Софья уже хотела закатить скандал, но Галя опередила её.
  - Ах, ты похотливый кобель, со мной свою похоть удовлетворял, а женился на ней?
  Врезав парню пару оплеух, Галя выскочила из дома, побежав к реке, а вслед за ней последовала Прасковья, крича:
  - Ты мне больше не сын, опозорил меня пред людьми!
  Девушка добежала до обрыва, не раздумывая, бросилась в воду.
   Бенедикт поджидал внизу Софью, готовый унести её на брачное ложе. Он выпил лишнюю порцию отвара желания, услышав шаги, подумал: "Это моя невеста София бежит после скандала с Кузьмой."
   Но, поймав на лету Галинку, бес с размаха кинул её в воду и мгновенно растворился в воздухе.
  Течение реки понесло девушку вниз, ударяя о камни, она закричала от боли и страха. Бенедикт пришёл в себя, взмахнул рукой, девушку выбросило на каменистый берег. Её всю трясло от холода и от страха. Она поняла, какую необдуманную глупость сотворила, но не поняла, как осталась жива и что же с ней произошло на самом деле. Бенедикта не успела увидеть, потому что падая вниз зажмурила глаза.
  По берегу бегала несчастная Прасковья, созывая на помощь людей. Увидев живую утопленницу, хлопцы спустились по веревкам вниз ущелья и вытащили девушку наверх.
  А тем временем Кузьма не на шутку разозлился, впервые осознав трагедию случившегося. Он снял ремень, подошёл к Софье с выражением лица, не предвещавшим ничего хорошего.
  Софья закричала.
  - Ты чего со мной хочешь сделать! Только посмей меня ударить, со свету сживу.
  - Ах, ты стерва плутоватая! Да, ты и так всё мне в жизни перепоганила! Не был я с тобой. Я бы почувствовал! Блудня! Говори, зачем я тебе понадобился? Небось брюхатая? Мной решила прикрыться?
  - Да пошёл ты, дурак! Девушка я ещё! - бросила на мужа брезгливы взгляд. - И не для тебя предназначена, а для другого.
  - А я сейчас проверю: девушка ты или потасканная сучка! Зачем мне голову три месяца морочила? В ЗАГС потащила! Вот сейчас штамп в паспорте и отработаешь!
  Софья попыталась убежать, но из ловких, сильных рук мужа не было шанса вырваться. Она укусила его пару раз, но этим только больше разозлила мужа. Он ударил её своим большим кулачищем в лицо, а потом отхлестал несколько раз ремнем по спине обхватив им же туловище и руки женщины на талии. Она кричала, выла, просила и умоляла этого не делать, угрожала, что ему силы Тьмы не простят. Кузьма, убедившись, что она действительно ёще девственница, а не беременная, не обращая внимания на бред, который несла жена, взял из шкафа бутылку водки, побрёл в летнюю кухню, залпом выпил её, не пытаясь разобраться, что же с ним произошло в последнее время, заснул на кровати, оставив всё на потом.
  Прасковья пришла домой только к дойке коровы, нашла связанной избитую в кровоподтеках новую сноху. Она удивилась, что же могла такого натворить эта девушка? До какого состояния смогла довести её Кузьму, чтобы он посмел поднять руку на жену?
  В селе не приветствовалось рукоприкладство среди мужиков и считалось самым последним делом поднять руку на жинку. Только в исключительных случаях такое бывало.
  Софья всё это время истошно выла, умываясь слезами, все планы и труды рухнули в одночасье.
  Свекровь тоже плакала, так как не сбылась её мечта - сыграть свадьбу сыну и зажить счастливо рядом с молодыми.
  Взбешенный Бенедикт, спустившись в Чистилище, отыскал душу ведьмы Марии, хотя хитрая старуха и передала свои обязательства по контракту, но ей определили всего две огненные чаши в наказание, как смертной грехопадшей.
  Мария постоянно осыпала всех бесов и силы Тьмы проклятиями. Такого оборота в судьбе она не могла предвидеть даже в кошмарном сне, полагала, что она минует Страшный Суд, силы Тьмы не допустят суда над ней, учтя её служение темным силам. Возможно даже даруют ей бессмертие...
  Бес решил предъявить Марии претензии за то, что она подсунула ему самую худшую из женщин на этой земле. Габриэль подал заявку на Марию, и теперь она полностью находилась в его распоряжении.
  Но Бенедикт, схватив ведьму, понёс к котлам.
  Бесы пытались объяснить ему, что он нарушает закон, и доложили Вельзевулу, а тот только принял весть с радостью.
  Во-первых, он выступал против рождения нового наследника, дети - это такая сложность в царстве Тьмы, а во-вторых, радовался, что в Бенедикте проснулась демоническая злость. Демон закинул ведьму в котел и услышал её последнее проклятие:
  - Чтобы ты больше ни одной женщины не познал! Да, чтобы никогда у тебя не появился наследник! Да, чтоб ты стал белым Архангелом!
   Тем самым, Мария обрекла себя на уничтожение, так как чистильщики-сортировщики не посмели даже приблизиться к разгневанному демону. Сбежались служители Тьмы и диву дивились.
  Вельзевул понял в миг, что это удача, к Бенедикту вернется Зло и он станет прежнем Демоном, но только нужно его побыстрее убрать от Врат.
  Мария дико выла от боли, а Бенедикт наслаждался мощной энергетической подпиткой от колдуньи, рабы сил Тьмы, при этом испытывал наслаждение, истязая её душу, за один огненный котёл, навсегда уничтожив душу ведьмы-колдуньи Марии, нарушив закон.
  Демону долго пришлось объясняться с Габриелэм за свой поступок, но потом сошлись на том, что Бенедикт вернёт ему должок ведьмой Софьей, приблизив её кончину.
  Антихристу пришлось за нарушение закона Бенедиктом, отпустить в царство Света десятки душ из темницы. Но он остался доволен, ведь ради такой удачи, можно было не скупиться.
  Бумеранг со Злом, запущенный ещё американским президентом Гарри Тумэном, достиг средней Азии и медленно продвигался уже к Израилю, нацелился на север Африки.
  Габриель работал с правителем в Америке, активизируя силы Зла, побуждая их к грехопадению и распространяя Вельзевуловское изобретение, зелье смети - наркотики.
  В средней Азии Бенедикту предстояла работа с народами разных племен. Раздираемые разногласиями подданные свергли шаха Афганистана. Монарху удавалось удерживать строптивых подданных, теперь кровь полилась рекой.
  В непокорных племенах стремились к власти зараженные алчностью, стяжательством и гордыней. Жажда быстрой наживы одержала верх над разумом, и жители стали зарабатывать на жизнь не трудоёмким выращиванием хлопка для текстильной промышленности, а разведением мака, содержащего вещество героин - зелье, вселяющее в свои жертвы бесовские чувства и нравы.
  Наркоторговцы подсаживали на иглу дурмана сытую, ленивую бесшабашную молодежь, желавшую получить, как можно больше удовольствия от жизни. Новый вид греха - наркотики, гулял по всему миру, порождая Зло людское, несчастье и горе для родителей.
  
   Глава 3.
  
  Кузьма подумывал о разводе, но хитрая и изворотливая Софья убедила его не делать этого, пробудив в нём желание к ней, и муж смирился. Просил Тимофея Арсеньевича
  пристроить жену в колхозе, хоть кем-нибудь, но председатель наотрез отказался принять на работу наглую женщину.
  В Софьины планы не входило покидать село. В душе она надеялась на встречу с демоном, полагая, что сможет ещё его обольстить, объяснив ему, по чьей вине всё так неудачно сложилось, надеясь родить демону наследника.
  Ведьмака предприняла все меры, чтобы у Кузьмы никогда не было детей, гаданье на фасоли и по схемам убеждало её - в селе есть человек, имеющий прямую связь с бесами, об этом ей говорила ещё старуха Мария.
  Софья слонялась по селу, пытаясь хоть что-нибудь узнать о бесах. Селяне шарахались от неё, держа обиду за Галину Соломку, но всё же ей удалось сойтись с женщинами из села Малиновка, а потом и Никольское, оказывая услуги по лечению, привороту и отвороту мужиков. Слух о способностях новой сельчанки дошел и до Добровольцев. Мужики только посмеялись, а вот одинокие бабы повадились к ней сначала погадать, а потом и даже приворожить.
  Первой из Добровольцев клюнула Маруся Лопатина. Ещё в школе, сидя за одной партой с Иваном Васюк, влюбилась в него. До армии встречались в парке и на сеновале. Хотя на проводах Ваня назвал её своей невестой, отслужив три года и вернувшись, избегал встречи с Марусей, вообще всех девушек, замкнулся и не общался с людьми. По селу поползли слухи, будто бы у Ивана есть мужская проблема, даже к врачам обращался, но всё без результата. Маруся пока дожидалась его из армии, получила статус старой девы и " соломенной вдовой", ей оставалось выйти замуж только за вдовца, об и этом поведала она Софье. Та согласилась ей помочь. За гадания она брала десять рублей, а за лечение взяла пятьдесят рублей, напугав женщину.
  - Ой! Это же ровно половина моей зарплаты.
  - Твои проблемы. Так и просидишь в старых девах до старости. Решай сама. - категорично ответили ей ведьмака.
  - А может за сорок рублей? Нет у меня больше! Занимать не хочу, мать будет спрашивать на что? А так совру, потеряла и всё!
  - Ладно! За сорок, так за сорок. Набери у новорожденного мальчика из корыта с литр воды. - потребовала Софья.
  На селе не принято принимать гостей, пока новорожденному ребенку не исполнится полгода. В дом могли входить только близкие родственники. Маруся собрала подарок для новорождённого, несколько пеленок и полотенце, они давно дружили с Лидой Стороженко, вместе учились в техникуме. Увидев на пороге Марусю, Лидина свекровь попыталась прогнать незваную гостью, но Лида возразила.
  - Мама, это всё пережитки прошлого, ко мне пришла подруга, сижу взаперти, людей не вижу. Ничего страшного, пусть погостит.
  - Но могла она прийти хотя бы днем, а не перед самым купанием? - возражала ей свекровь.
  - Ой, мне так хочется посмотреть, как малыша купают, - с восторгом произнесла Маруся.
  Лида искупала ребенка, свекровь помогла ей сполоснуть дитя из кувшина, накинув полотенцем, сноха ушла с ним в другую комнату. В этот момент свекор зачем-то позвал жену на веранду. Маруся зачерпнула воду банкой, поставив в сумку, поспешно ушла, не простившись с подругой, под ворчание Стороженчихи.
  - Нелегкая принесла её, знает, что нельзя приходить к новорожденному в гости, и всё равно притащилась. Непутёвая пошла молодёжь, обычаев не знают и не чтят.
  - Мамань, вам бы только поворчать, - упрекнула свекровь сноха, - Ничего с ребёнком не случится! Это всё напраслина.
  - А тебе бы всё мне перечить, - буркнула в ответ ей Сторженчиха.
  Лида махнула рукой и опять ушла в свою комнату.
  Маруся прокралась к дому Софьи. Та пошептала на воду, опустив чёрный крест обратной стороной, взяла с неё сорок рублей.
  - А теперь иди к Ивановой изгороди, брызгай водой на каждую штакетину и произноси вот эти слова .- ведьма дала листок со словами.
  Маруся сделала всё, как велела ей ведьмака.
  На следующий день утром у Стороженко начался переполох. Дитё извиваясь, закатывается в крике. Лиду с ребенком увезли в райцентр, три дня прошло, но ему легче не стало.
  Свекровь приехала в больницу и скомандовала снохе:
   - Поедем к Степановне, пусть взглянёт на мальца, она хуже не сделает.
  Врачи и медсестры никак не хотели отдавать ребёнка, но старуха настояла на своем решении. Завернув дитя в ватное одеяло и тулуп, увезла домой.
  Приехали сразу к Варваре Степановне. Стороженчиха завопила с порога.
  - Ой! Варвара Степановна, помоги Маруськин сглаз убрать с ребенка.
  Варвара обследовала дитя, окропив святой водой, прочла молитву, затем, достав из шкафа травы, сказала женщине, как настаивать и давать ребенку, потом произнесла:
  - Нет, это не Маруськин сглаз, а Софкина работа, жинки Кузьмы! Ума не приложу, что с ней делать? Она злую беду в село принесла.
  Стороженчиха удивилась:
  - А причём жинка Кузьмы?
  Варвара с горечью пояснила:
  - Я заметила за ней нечистые дела, это уже не первый случай.
  Через пару дней заглянула к Софье Валентина Гром, она тоже осталась старой девой, как Маруся, ждала из армии Толика Овчиникова. За месяц перед армией он потребовал от неё отдать девичью честь в знак любви и верности. Весь месяц сладко кувыркались на сеновале, а два месяца спустя она поняла, что беременная. Сообщив об этом Анатолию, получила ответ:
  - Это твои проблемы, заранее думать надо о последствиях, сейчас мы не можем позволить себе детей, не время, иду служить Отечеству.
  Аборт ей в больнице сделали неудачно, предупредив, что у неё детей не будет. Из армии вернулся Анатолий с женой, ожидавшей прибавление в семействе, родилась двойня. Анатолий с Анной два года прожили дружно, но Валентина никак не могла забыть его и простить ему обиду, и поруганную девичью честь, а тем более смириться с потерей жениха, затаила злобу на Анну-разлучницу.
  Тяжёлые мысли побудили её обратиться к Софье, та взяла пятьдесят рублей, написав на бумаге какие-то слова, и нашептала что-то на воду, сказав:
  - Иди на кладбище и найди могилу с именем Анна. Часть этой воды вылей на могилу, а другую на порог в доме Овчинековых.
  Валентина всё сделала, как сказала ей Софья. Прошел месяц и у Анны на щеке вскочил маленький гнойный прыщик, она выдавила его, не прошло и двух дней, как женщина скончалась.
  Бенедикт заметил это, и после смерти Анны на сороковой день ей предстояло быть на Страшном Суде, но за ней особых грехов не водилось, и она оставалась в царстве Света, только её душа рвалась на землю к детям. Вельзевул предложил за отсрочку пребывания её души на земле сверх срока, отдав с десяток душ в царство Света, раньше срока.
  Анина душа прибывала на земле, не выходя из собственного дома, даже помогала мужу и оберегала детей.
  Спустя три месяца после кончины жены, Анатолий пришел свататься к Валентине, так как он остался с детьми один, а его мать умерла полгода назад. Валентина, не раздумывая, перешла жить к Овчинникову в дом. Сельчане осудили их обоих, говоря:
  - У жены ноги не успели остыть, а он побежал жениться на другой, не выждав положенного срока.
  Первые дни Валентина ничего странного не замечала, только детям не могла смотреть в глаза, так как они всё время плакали и звали маму. Потом ей показалось, как будто за ней кто-то стоит, и дети перестали плакать и заулыбались. Валентина взглянула в зеркало и увидела за собой полу- прозрачную Анну, в длинных белых одеждах, с распущенными волосами. Она вскрикнула, напугав детей, выбежала из дома, столкнувшись с Анатолием.
  - Толик, там Анна стоит, я её в зеркале видела.
  Мужчина резко оборвал её.
  - Бред и не более! Готовь на стол, я хочу есть.
  На следующий день он брился и вдруг увидел в зеркале у себя за спиной Анну. Резко повернулся, она исчезла. У него от страха даже сердце перестало биться. Взглянув опять в зеркало, не узнав себя, в одно мгновение поседел, став белый, как лунь.
  Валентина собрала вещи и ушла от Анатолия к матери, боясь сойти с ума. С трудом заснула и во сне ей привиделась Анна, стоит над ней и шепчет:
  - Валентина, ты грех на душу взяла, детей сиротами оставила, тебе теперь придётся их подымать самой, а мужа я тебе не отдам, с собой заберу.
  Утром Валентина прибежала к Варваре Степановне, та как раз в заутренней стояла.
  - Варвара Степановна, помогите. Это Софья меня надоумила, не самая сотворила этот грех.
  Валентина рассказала ей все подробности.
  - Не обманывай себя и других.- заявила ей Варвара.- Софья надоумила, но всё остальное сделала ты сама. На кладбище сама ходила. Знаешь, ведь самое последнее дело покойника потревожить, они этого не прощают. Не надо с покойником связываться. Сама в помощники позвала, теперь терпи, тебя будут преследовать две Анны. С Анной с кладбища проще, приди на могилу, прибери её, цветы положи, молитву за упокой души прочти и прощения попроси. Детишкам на улице конфет раздай. И скажи, поминайте рабу божью Анну.
  А вот за новопреставленную Анну я сама помолюсь, только обещать много не буду.
  А то, что сказали покойники во сне, надо делать, они говорят правду. Возвращайся к Анатолию, теперь это твой крест, тебе придётся растить детей Анны.
  А с Софьей надо уже разбираться. Так ты говоришь, с книги слова читала? Хорошо, значит, бесовская книга в село прибыла, - многозначительно сказала Варвара.
  Валя вернулась к Анатолию в дом. На следующий день они зарегистрировали брак и в воскресенье собрали друзей, весело отметив бракосочетание. К вечеру гости разошлись. Анатолий помог жене вымыть посуду, немного посидев, легли спать. Валентина, как только заснула, услышала крик Анатолия. Перепуганный, он с трудом дыша, сказал.
  - Анна приходила, за руку тащит , не отпускает, завет с собой.
  Вдруг тело Анатолия судорожно дрогнуло, и он замер навсегда.
  После похорон Валентина усыновила детей и с ними вернулась в дом к матери, рассказав ей всю правду. Та в ответ пояснила дочери:
  - Не за мужем на кладбище ходила, а за бедой. Степановна правду сказала. Ты свой крест на всю жизнь сама выбрала! И хорошо, если дети не узнают всей правды. А то столько труда и души вложишь в них, а, узнают правду, не смогут тебе простить смерти родителей.
  
   Глава 4.
  
  Маруся зря потратилась, да и дитя чуть не загубила. У Ивана все мужские проблемы ушли, и отношения с женщинами наладились. Мужик загулял на радостях, ни одной юбки не пропускал, хлопцам пришлось даже слегка его поколотить, так как им на словах не удалось убедить блудника. После этого он обиделся на селян, переехав в Малиновку, и там женился, но Марусю на дух не переносил, она вызывала у него отвращение, бес потешился над Марусей. Обиженная девушка прибежала к Софье, возмущаясь.
   - Это, что же получается? Я платила, а Иван ушёл к другой?
  - Ты просила ему помочь, но ты не просила его к себе приворожить, давай ещё пятьдесят рублей, приворожу.
  - Нет уж, не надо, а то приворожишь, как Валентине, беду в дом. - в сердцах сказала Маруся.
  - Ну вот видишь, подарила за собственные деньги мужика другой, - рассмеялась Софка, - Ты у Ивана спроси свои деньги или у его жены, она на радостях может, вернёт тебе твои деньги, - иронично опять рассмеялась ведьмака.
  Маруся выскочила из дома и в дверях столкнулась с Прасковьей. Та, под дверью подслушивала их разговор. Женщина поймала девушку за руку.
  - Так, значит, правду на селе говорят? Софья извела на смерть Анну и мужиков привораживает. И мово телка Кузьму, видать, к себе тоже приворожила, аж про свою Галинку позабыл.
  - Тетя Прасковья, я не причём. Я так заходила, - соврала Маруся, пытаясь убежать.
  - Если ещё раз увижу тебя здесь, космы повыдираю, - предупредила её тётка Прасковья.
  - Вы меня извините, но космы лучше повыдирайте у своей снохи, - съехидничала Маруська.
  - Я до неё, поганки, доберусь, вот только Кузьма из бригады вернётся. Выпру её из дома, - пригрозила свекровь.
  К концу недели приехал сын. Прасковья пожаловалась на сноху:
  - Я дожилась , сынок, на улицу стыдно выйти. Не жену привез в село, а ведьму. Как хочешь, но я с ведьмой жить не буду в одном доме, она колдует. И детей у вас не будет, она - яловая корова у тебя. Бросай её, беду в дом принесёт, попомнишь мои слова, но поздно будет, - пугала сына мать.
  - Мамань, хватит, и чтобы я этого больше не слышал, - и Кузьма стукнул кулаком по столу, впервые повысив голос на мать. Прасковья со слезами выбежала из дома.
  Войдя в свою комнату, Кузьма увидел жену, раскладывающую карты, подойдя к столу, он рукой скинул их на пол.
  - Я запрещаю тебе гадать и колдовать, в дом приводить людей. За привороты мужики обещали тебе головенку свернуть. Знай, они у нас слов на ветер не бросают. И, вообще, пора ребенка заводить.
  - А кто с ним нянчиться будет? Я что ли? - с усмешкой ответила жена.
  - Видать и впрямь права моя мать, себе на горе я привез тебя.
  - У твоей матери слишком длинный язык, и нос суёт, куда не надо. Её язык уже давно пора подрезать, цинично подметила Софка.
  Кузьма подошел к ней и схватив за кофту, тряхнул хорошенько.
  - Не смей мать трогать, а то быстро башку тебе сверну. И вообще, не ладится у нас, давай по-хорошему разойдёмся, - он посмотрел на жену с отвращением, - и чего ты ко мне прилипла?
  Софья сразу изменилась и перешла на ласковой тон.
  - Ну ладно, как скажешь, но давай подождем ещё три месяца, может всё изменится, даже в суде дают супругам время подумать.
  Кузьма только махнул рукой и вышел из дома.
  На следующий день с утра заглянула к Софье Ольга Луценко. Та, пальцем показала, чтобы в доме не говорила, и они вышли на улицу.
  - Софья, сделай что-нибудь. Люблю Витьку Прищепу, а его в армию забирают. Я с ним уже, ну, ты понимаешь, о чём я говорю, третий месяц. пошёл. - Надобно, чтобы на проводах он меня назвал невестой, а он то со мной, то с Любкой Лыско, вот такие дела, - с трудам сказав, Оля расплакалась.
  - Порежь палец, накапай крови в сосуд, принеси мне, а я наговорю. Потом дашь ему с питьем, - как миленький приползёт к тебе! Деньги не забудь, сразу принести с собой, - сказала ей вслед ворожейка.
  А на следующий день пришла к Софье Любаша и тоже с слезами уговорила её сделать приворот на Витька Прищепу и уплатила уже шестьдесят рублей.
  А ты знаешь, Любаша, если две женщины сделают приворот на одного мужчину, он не жилец на этом свете, ведь уже Ольга Луценко сделала приворот.
  Находчивая Люба ответила ей.
  - В чем проблема? Ты сделай сначала отворот на Ольгин приворот, а потом приворожи Витька ко мне.
  - Но тогда добавь ещё пятьдесят рублей.
  Любаша задумалась и согласилась, но спросила:
  - А можно с получки?
  - Нет, только сразу. Займи у кого-нибудь. Я в долг не делаю, - нагло потребовала оплату ведьмака вперёд.
  Софья дозналась о Варваре и о бесе Бенедикте, Малиновские бабы проболтались любопытной чужачке.
  Софья не решалась зайти к Варваре сама и часами кружила вокруг её дома. Какая-то сила не пускала её к ней, поэтому она надеясь на случайную встречу со знахаркой-богомолкой.
  Тем временем Прасковья сделала ревизию в вещах снохи, увидела злополучную книгу, в которой всё написано на другом языке. Посмотрев книгу внимательно, не ничего поняла. Интуиция женщине подсказывала, Зло таится в этой книге. Прасковья открыла топку, положила в неё несколько сухих поленьев и засунула туда книгу. Огонь в печи сразу погас.
  - Ах, так. Снесу-ка, я тебя к Степановне, уж она наверняка знает, что с тобой делать.
  Спрятав книгу в мешок, побрела к Варваре.
  - Здравствуй, Варвара Степановна! - услышав в ответ приветствие Варвары, продолжила: - Давно хотела зайти, посоветоваться. Слыхивала ли ты о моем горе?
  - Проня заходи, слышала уже я, что у тебя сноха недобрыми делами занимается. -ответила ей хозяйка.
  Умываясь горькими слезами, заговорила Прасковья.
   - Книга у неё странная есть, бабы наши бегают к ней, мужиков привораживают. Как с ума все по сходили. Ведьмака же она! Ох, горе мне! Сыночка мово к себе приворожила, стерва проклятущая!
  - Да, я сама давно собиралась тебя просить, чтобы ты мне эту книгу показала.
  Проня, сетуя жаловалась:
  - Я её в печь совала. Не горит.
  - Говоришь, в печь засовывала её и не горит? - уточнила знахарка.
  - Не горит, что с ней делать, ума не приложу, - сокрушалась Прасковья.
  - Сейчас посмотрим.- Варвара долго рассматривала книгу, листала, поскребла пальцем буквы, понюхала и заключила:
  - А ведь кровью людской начертана книга! Говоришь, что она колдовская. Ладнинько! А у меня против колдовства и бесов есть одно средство.
  Варвара зажгла четыре свечи и поставила по четырём сторонам света. Прочитав несколько молитв, перекрестила двенадцать раз, поставила книгу в таз, и попросила Прасковью лить ей на ладошку святую воду, запасённую ещё с крещения. Читая молитвы, Варвара ладошкой смывала написанные заклинания с каждой страницы. Буквы, будто ошпаренные, убегали сами со страниц, а вода в тазу становилась багровой. И так дошли они до последней страницы.
   Варвара засмеялась.
  - Оказывается, всё так просто. И нет больше зловещей книги.
  - А что мне с ней дальше делать? - спросила озадаченная Прасковья.
  - Положи туда, где взяла, а снохе скажи, я приходила и книгу брала.
  Прасковья так и сделала. На следующий день к обеду заглянула Софья в книгу, а страницы все пустые и мокрые, истошно завопила на весь дом. Свекровь так перепугалась, подумав, что пожар или ещё, что хуже, заглянула в комнату снохи, видит - та стоит над книгой, орёт истошно, трясётся в истерике.
  - Чего вопишь, как ужаленная? Давеча приходила Варвара Степановна, молитву прочла, святой водой побрызгала, чтобы ты порчу на людей не напускала, - спокойно произнесла Прасковья.
  - Ах, так это дело рук старухи-богомолки? Ох, устрою я этой святоше! - злобно прорычала ведьмака - аферистка, угрожая, - Она у меня пожалеет, что на свет родилась!
  Выскочив из дома Софья, направилась к Варваре Степановне.
   А у Варвары в гостях в это время сидели тётка Маланья со снохой Глашей, пили чай с грушевым вареньем. Софью это не смутило, влетев в дом Варвары, она, с порога зашумела на старуху:
  - Ах, ты старая дрянь, божья угодница! Ты что по чужим вещам лазишь? Ты зачем книгу испортила. Нос суёшь, куда не следует, - закричала Софья.
  Маланья встала из-за стола, подбоченившись.
  - Ты как посмела так разговаривать со Степановной? Если твоя свекровь до сих пор космы тебе не повыдирала, так мы с Глафирой тебе враз твои лохмы сдёрну с твоей пустой голову . Глаша! Кликни мужиков, у них давно руки чешутся, они хотят этой - публичную порку сделать, чтобы на заду с месяц сидеть не могла. Аферистка.!
  Но тут в разговор вмешалась Варвара.
  - Погодь, тётка Маланья. Оставьте нас, я сама с ней разберусь.
  - Но мы будем во дворе, в случае чаво, кликнешь.
  Предупредив хозяйку дома, Глафира со свекровью удалилась на двор.
  - Я давно заметила, как ты кругами вокруг моего дома ходишь! Я поняла, зачем ты в село приехала! Скажу тебе дорогу к бесам. Ты же за этим приехала? Но при условии, потом сразу покинешь село. Если не сдержишь слово, пеняй на себя, мужиков соберу, насчёт порки тётка Маланья не шутила.
  - А зачем ты книгу испортила?- уже спокойно спросила Софья.
   - Эта книга пару веков находилась в моём роду и мне решать, что с ней делать. - И я сделала то, что не смогла сделать с ней моя бабушка Одарка. К тебе она случайно попала. Как пришло, так и ушло! Ты ей не хозяйка.- пояснила Варвара.
  - Скажи! Как призвать силы Тьмы? У меня ничего не получается, всё испробовала. - спросили неугомонная ведьмака.
  - Значит, не нужна ты им или не там звала. Пойдешь к сеновалу, а дальше по бесовской тропинке до самого ущелья, где большой валун! Вот на самом краю и зови.
  - Он точно там? - уточнила дрожащим голосом Софья. - А как его звать, чтобы вышел?- пыталась уточнить Софья.
  - Как тебе угодно. Покличь Бенедиктом, придёт, там он, никуда не делся. А теперь пошла прочь. И на глаза мне больше не попадайся. - пригрозив, знахарка сурово взглянула на чужачку.
  Софья понимала, что нажила ещё одного врага. Богомолка ей не союзник, а она так на неё помощь надеялась.
  Вечерком подошла Софья к свекрови и ласково заговорила:
  - Мамань, в последнее время всё ругаемся, в одной семье живём, я предлагаю помириться. Купила конфет "Мишка на севере", может, чайку попьём, я уже его заварила. Ой, душистый такой! Идёмте!
  Прасковья подумала, что может и впрямь сноха за ум возьмётся.
   - Сейчас, только во дворе управлюсь, и попьём чаёк с твоими конфетами.
  Они попили чай, и свекрови неожиданно плохо сделалось. Она пошла в свою комнату, прилегла на кровать. Утром женщина не вышла доить корову. Кузьма заглянул к матери в комнату, а она лежала уже холодная. На всякий случай вызвал фельдшера, та Кузьму огорошила новостью.
   - Остановка сердца. Довела стерва твою матушку до смерти.
  Варвара Степановна тоже пришла посмотреть на покойницу, осмотрев Прасковью, сказала Кузьме:
  - Отравила Софья твою мать, тебе бы в милицию сообщить надо. Врача вызывал? -поинтересовалась Варвара.
  - Мать сама умерла. Невзлюбили вы мою жену, вот и мерещится вам, чёрт знает что. - ответил ей резко Кузьма. - Тетка Варвара, Вам самой уже пора к врачу обратиться, целыми днями молитесь. - и покрутив себе пальцем у виска, добавил: - Вы помешались на своем Боге.
  Такого хамства Варвара не ожидала, но сразу сказала в ответ:
  - Это тебе нужно подкрутить мозги, у тебя самого разум помутился, - махнув рукой, женщина покинула дом.
  Всем селом проводили Прасковью в последний путь, но на поминки никто не пришёл, только одни копачи, и то в дом не вошли, взяли водку с закуской и ушли в парк, сказав Кузьме:
  - Ты хоть сколько защищай свою жену, и называй Варвару Степановну сумасшедшей, но мы тебе, как слепому и глухому, говорим ещё раз, жена твоя отравила Прасковью. Она у тебя колдунья, лучше уезжай с ней из села, а то за себя мы не ручаемся. На днях сторожа видели её , на бесовкой тропе. Беса кликала. Ох! Накличет она нам беду, Кузьма! Сделай выводы сам или мы за тебя сделаем.
  Потом мужики, видя, что не убедили родственника, пригрозили, уже не шутя:
  - Раньше эту нечисть на кострах жгли, но мы костерчик сделаем тебе вместе с домом. Давно хотели "петуха" пустить! Прасковью жалели, поэтому не трогали тебя и ведьмы твоей.
  Пригрозив, хозяину дома, они удалились. Кузьма, войдя в дом и увидев жену, удивился:.
   - Куда ты собралась, уже темнеет, слышала, что мужики сказали нам, про "петуха", они не шутили!
  - А у вас в селе все дурачьё, вместе с тобой и твоей мамашей, - сквозь зубу злобно произнесла ведьмака.
  Тут заметил Кузьма, что она с сумкой. С облегчением вздохнув, спросил жену:
  - Наконец собралась уходить от меня?
  - Может и уйду. Какое твоё дело, что я делаю? Суёшь нос, куда не следует, пойдёшь вслед за своей матушкой, - грубо оборвала его жена.
  - Слава богу! Иди, только назад не возвращайся. - крикнул ей в след Кузьма.
  Софья сначала зашла в курятник, сняла с насеста лучшего петуха, зажала ему клюв, чтобы не переполошил всех кур, связала лапы и засунула в сумку. Там уже лежало одеяло, свечи, большой нож, и что-то живое. Ведьмака направилась к ущелью.
  
   Глава 5.
  
   Ушло лето. По вечерам на реке Холодной уже становилось прохладно. Бенедикт не спешил перекрыть вход в грот толстой кошмой, так как в ней быстро разводятся блохи, и до морозов он предпочитал зарываться в сено. Бес, как всегда мечтательно, предаваться сладким воспоминаниям о прекрасных встречах с Варварой на берегу ущелья. Он не искал более встреч с ней, думая: "Незачем напоминать любимой о себе".
  Богомолке Задорожной удалось отмолить души всех родственников, но она продолжала молиться так же усердно, как и прежде, не ведая об этой радости. Весточку он не мог передать любимой.
  В Бенедикте ушло что-то значимое, он изменился, нет той былой сентиментальности, глубоких чувств любви и желаний. В нём поселился холод, и жестокость к смертным, ничто его больше не задерживало в гроте, если бы не Габриэль, который всё чаще напоминал другу о должке, полагая, что он в выигрыше, Ему достанется душа молодой ведьмы, и он получит больше энергетической пищи, чем от дряхлой старухи Марии, которая ни в чём не отличилась на колдовском поприще.
  Князь Тьмы Вельзевул дал чётко понять обоим демонам: если ускорят кончину ведьмы, их действительно накажут за нарушение законов.
  Демон, увидев Софью на краю ущелья, попытался ускорить долгожданный момент, но перед ним сразу появился бесёнок с предупреждением.
  Ему уже казалось, что нужное событие свершится вот, и скоро. Услышав зов ведьмы, он с нетерпением вылетел наверх. На берегу у самого края, на одеяле сидела Софья, уставшая за день с похоронами. Женщина всё же выглядела эффектно, так как продумала заранее все детали своего гардероба и прически. Свечи догорали, закончив последнее заклинание вызова темных сил, Софья произнесла:
   - Могущественный Люцифер! Повелитель царства Тьмы! Творец Зла и бессмертия! Приди ко мне. Я принесла тебе самую большую жертву - человеческую жизнь. А сейчас сделаю звериную и птичью жертву! Клянусь на крови, служить вам до конца жизни! Клянусь на собственной крови!
  Ведьма порезала собственную голень, кровь потекла струёй. Затем прочла несколько заклинаний. Вытащив из сумки петуха, не мешкая, отрезала птице голову. Петух вырвался из её рук, пробежав немного, упав замертво. Потом, достав из сумки кота, который уже почувствовал беду и кровь, напугавшись, изворачивался, царапаясь и кусаясь.
  Софья одной рукой держала кота, а другой пыталась убить несчастное вопившее животное.
   В это момент Бенедикт подумал:
   - Вот бы Варвару сюда сейчас, а то спорила со мной. Посмотрела бы, кто омерзительнее: бесы или люди? Кто есть Зло? Искусители или искушенные? И до какой мерзости может дойти человек, не понимая, что он смертный раб божий, у него нет шансов попасть на службу к Антихристу.
  С каким рвением эти рабы греха стремятся к грехопадению, не думая о своей душе?
  Мы - бесы только терзаем эти души, после смерти человека, по их степени грехопадения.
  Ему надоело смотреть на бедного кота. Бес взмахнул рукой, раненый кот вырвался и побежал в сторону села, ведьма промахнулась и попала ножом себе в бедро, заорав от боли.
  В это же мгновение блеснула молния, Бенедикт заскулил тоже от боли.
  Вельзевул предупреждал демона не вмешиваться в дела смертных, поэтому пришлось ему вразумить непослушного беса и напомнить о законе огненной терапией.
  Рука Бенедикта болела, а злость одолевала. Теперь он уже ненавидел эту женщину и сожалел, что ему придется её отдать демануГабриэлю.
  С каким бы наслаждением он сам пообщался бы с этой дурой, в Чистилище, помешанной на магии и колдовстве.
  Начался дождь, Бенедикт спустился в грот, а Софья, истекая кровью, с трудом добралась до дома, упав перед дверью. Израненный кот тоже прибежал домой и жалобно замяукал у порога дома. Услышав кота, Кузьма вышел за дверь, найдя у порога лежащего раненого кота, и истекающею кровью жену, затащил их в дом.
  Мужчина побежал за фельдшером, которая в селе была новым человеком. Увидев ножевые ранения на теле женщины, медик подумала, что это дело рук скандального мужа, так как несколько дней назад она была свидетелем их ссоры. Она заявила Кузьме, что сообщит в милицию о случившемся, а утром отправит раненую женщину в район, так как раны глубокие, и грязь с навозом попала в них, нужна серьезная обработка ран.
  На третий день Софья умерла от заражения крови и столбняка в ужасных припадках.
  В прокуратуре уголовного дела на Кузьму не завели, сняв обвинения, так как сторожа видели Софью на бесовской тропинке, и как она мучила кота и убила петуха, а потом, и как она сама орала от боли нанеся себе ранения. Видели, как от ущелья брела с трудом домой.
  Селяне отказались помочь Кузьме похоронить жену, даже запретили ведьму везти на общее кладбище, сказав: "Степь большая, найдешь место для неё сам."
  Кузьма поехал в район за телом жены, там же заказал ей крест и гроб. Дом продал вместе с хозяйством цыганской семье, при условии, что те помогут ему похоронить жену по православному обычаю, с отпеванием покойника.
  Вскоре из района, уже под вечер, прибыла машина и остановилась за сопкой. Селяне спрятались по домам, и никто не хотел даже видеть, как погребает Кузьма жену-ведьму.
  Наутро все селяне в ужасе ахнули. На самой вершине сопки со всех сторон просматривалась могила, на которой был установлен большой чёрный мраморный крест. Такой же Кузьма установил на кладбище своей матери Прасковье.
  Придя в правление колхоза, он оформил все документы на дом и на движимое и недвижимое имущество на нового хозяина - Прохорова Прохора.
  Утром во двор дома выбежало с десяток цыганских детишек, во главе с шустрой, крикливой цыганкой Азой, не привыкшей к домашним хлопотам. Женщина сразу поинтересовалась у соседей, как можно побыстрее продать корову с телушкой.
  Кузьма после оформления документов уехал, не сказав куда, только спустя несколько лет, о нем узнали селяне. Было так. Иван Мороз возвращался из армии, пересадку на поезд делал в Саратове, до вечера коротая время, заглянул в церковь. И своим глазам не поверил, увидев Кузьму в рясе священника. Подождав, пока закончится литургия, подошёл к священнику, но тот только поприветствовал земляка, ушел за алтарь, не сказав ни слова.
  Видать не хотелось Лыско бередить прошлое, а, может быть, не простил и не забыл обиду на селян и родственников?
  
   Глава 6.
  
  Чёрный крест так и остался на вершине сопки, как бы предупреждая селян, впредь поступать мудро и обдуманно, ни у кого не поднялась рука убрать крест, хотя он угнетал всех, начиная с Бенедикта, и заканчивая убеждёнными атеистами, особенно партийцев из райкома.
  Цыганка надоумила Кузьму установить крест чёрного цвета, полагая, что ведьме нужен только такой крест. Аза регулярно ходила на могилу к Софье и Прасковье читать молитвы, как обещала бывшему хозяину дома.
  Цыгане - суеверный народ, и ко всему, что касается церковных обрядов, кладбищ, покойников, относятся трепетно и обмана не будет, и данное слово сдержат.
  Председатель колхоза подождал с месяц нового селянина Прохорова, не выдержав любопытства, пригласил его на беседу. Прохор пришёл, но на протяжении долгого разговора толком ничего не сказал о себе, а председатель не смог из него вытянуть правды.
  Цыган говорил лукаво, осторожно взвешивая каждое слово, только жалобно сетовал на тяготы жизни: как ему трудно прокормить десятерых детей, намекнул, что колхозу не мешало бы помочь его семье.
  Цыган не имел профессии, Добрых предложил ему место скотника, на что Прохор с иронией ответил.- У меня дел и дома много, я не могу работать.
  - На что же жить собираешься? О чём ты думаешь? Как кормить семью собираешься? - негодуя поинтересовался Добрых.
  - А что мне думать, за меня жена думает и работает, - спокойно ответил Прохор.
  - А где она работает у тебя? - удивился председатель.
  - Берет детей и по дворам ходит, деньги и еду собирает. - спокойно ответил цыган.
  - Почему вы по дворам побираетесь? - недоумевал Добрых.
  - Зачем обижаешь ты нас, люди видят, что семья большая, детей много. Вот и готовы помочь нам, кто чем может! - с раздражением ответил цыган.
  - У старушек, надорванных работой, берут подаяние, чтобы тебя, дармоеда, кормить! - не сдержав себя, резко ответил Добрых.
  - Зачем меня оскорблять. Раз люди подают, значит это им надо, - Прохор вежливо распрощался и вышел из кабинета.
  Все, кто был в правлении колхоза, вошли в кабинет председателя и в ожидании замерли, видя, в каком состоянии находиться Тимофей Арсеньевич.
  Тот, покачав головой, возмущаясь, с трудом произнёс:
   - Ох! Хрен редьки не слаще. Этот цыган, фрукт ещё тот! Скользкий, наглый и лодырь, этот " фрукт" будет похлеще Софки! Видать проблемы наши не закончились...
  - Не надо было Кузьму из села выживать, ведьмаку гнали бы лучше, когда только в селе появилась. - недовольно, ворча произнесла Лысечиха.
  - Женили бы Кузьму на Галине, а то не знаем, где его теперь носит, - сердито произнесла главбух, - Говорила же я вам, помягче с ним надо, а то расфыркались! Бойкот объявили парню. - продолжала негодовать женщина.
  - Да, что тут говорить, мне самому, хоть дома не появляйся. Мать запилила, говорит, что выжил двоюродного брата из дому, и что для цыган старались, - тоже посетовал зоотехник Соломка.
  - А мне на днях дядька Игнат приснился, стыдил:
  - "Почто мово внука обидели, из села выжили? Худо вам теперича будэ, не по-божески жить стали", и пальцем пригрозил, - пожаловался Добрых.
  - Вот так выходит, мои родственники. Из села Кузьму мы выжили. Он мне дважды племянник. - заявил Тимофей Арсеньевич.
  - Погодь, каким боком? - поинтересовался Соломка. - А! Понял. Твоя вторя жинка - последняя дочь дядьки Фрола. А вторая ветвь какая?
  - Прасковья та, дочь тетки Маланьи. Ну, получается, дважды, двойной племянник. - пояснил Добрых.
  - Да, что тут говорить, у нас у всех уже скоро по тройному родству пойдет. Это ты, Тимофей Арсеньевич, один хитрый у нас, родство сменил, женив сыновей на Динерских дочках, - смеясь, подметил Соломка.
  - Смех, смехом, но, что мне делать с крестом на сопке? В райкоме мне уже дважды шею намылили, - посетовал парторг.
  Опять в разговор вмешалась главбух.
  - Давеча Варвара Степановна приходила в правление, предупредила, чтобы крест не трогали, дескать, её мать покойная Оксана хотела поставить церковь или крест. А Кузьма выполнил её желание. Напомнила, у общины должок есть Задорожным, у неё расписка имеется.
  Все засмеялись.
  - Во! Что вспомнила? Может и проценты потребует? У царя пускай требует, после революции все расписки недействительные. - пояснил парторг.
  - А не смейтесь, когда дед Фрол дела мне передавал, заставил поклясться, что расписку сохраню и долг отдам. Если Задорожная потребует, я долг ей отдам. - заявила главбух.
  Председатель колхоза, серьёзно посмотрел на всех:
  - Крест не тронем, пусть стоит на месте. Да и старики не дадут потревожить могилу Софки. - подумав , добавил, - А насчет долга... Надо подумать и отдать. Моя мать всё про этот долг говорила, а перед смертью слово с меня взяла, чтобы я к Варваре относился, как к родной сестре. С юридической стороны, она имеет право востребовать долг.
  - Хе! На каком основании? - возмутился парторг.
  Добрых усмехнулся и пояснил:
  - Община вначале по документам проходила, как аграрное товарищеское общество, потом реорганизовано в коммуну, а потом в колхоз.
  - Получается, что все обязательства за колхозом остаются? - уточнил парторг.
  - Да. Так получается.
  - Ага, деньги отдадите, и Степановна сразу церковь поставит, а мне тогда голову точно в райкоме снесут, - завопил недовольный парторг.
  - Поэтому кресты оставим на могилах стоять, покойников тревожить не будем. Сам в райкоме с начальством поговорю. А то, и впрямь Степановна деньги истребует и церковь поставит. - подвёл черту Добрых.
  - Ну, а с Прохоровым ,что делать будем? Да, он же прощелыга, кругами вокруг ферм ходит, того и гляди, что-нибудь сопрёт, - не унимался зоотехник.
  - Пока за руку не поймаем, ничего сделать не сможем. Да, слыхивал я, что цыгане по соседям и в селе у себя не воруют, - рассмеялся Добрых. - Время покажет. Подождём!
  Все разошлись по своим рабочим местам. Но долго ждать происшествия не пришлось.
  Семья Прохоровых быстро прикончила все запасы Лысковских продуктов и дров, начала промышлять по соседям. Первая подняла шум Морозиха. Сначала у неё пропадали яйца в гнёздах, а потом две курицы пеструшки, которых она планировала оставить на развод. Тут ещё заметила она, что дрова с другой стороны дровницы исчезли, и протоптана тропинка по снегу через весь огород.
  Луценчиха тоже не досчиталась нескольких кур и гуся. Бабы собрались, пригласили старосту, направились к Прохоровым. Цыганка Аза выскочила с криком из дома, а за ней весь выводок. Подняли такой галдеж, хоть уши затыкай, сбив с толку пришедших, которые даже растерялись сначала.
  Хозяйка двора орала:
  - Если мы цыгане, то обязательно воры? Помимо моей семьи, в селе много народу живёт! Ищите вора среди своих! Чего ко мне припёрлись? Я говорю вам, мои дети чужого не возьмут. - тараторила цыганка, не давая никому даже слово вставить.
  - Годами живём, ничего и никогда не пропадало. - спокойно ответил староста Семёнкин.
  И тут Луценчиха ляпнула, чёрт её за язык дёрнул:
  - Да мы и домов никогда не запираем, просто замок вешаем, чтобы знали, дома хозяина нет.
  Семёнкин топнул ногой и крикнул:
  - Цыц, женщины. Прохоровым нужно усвоить раз и навсегда, в этом селе нет воровства, и живём мы все дружно.
  Цыганка тут же всем заткнула рот.
  - Видела я вашу дружбу, Кузьма бежал из села, аж пятки сверкали, даже никто не помог мужику похоронить жену. Только мы цыгане ему помогли.
  И тут все услышали крик. По улице бежала Анна Васючка.
  - Ой, люди добрые, что же такое творится на свете? У меня из шкафа деньги пропали. Я всегда в кувшине их держала.
  - Что скажешь, опять цыганка украла? - заорала Аза.
  - Ты же ко мне за сахаром приходила. А более у меня никого не было! Деньги у меня за всю жизнь ни разу не пропадали!
  - Старая ты стала. Небось, положила где-нибудь и забыла. - пыталась Аза заткнуть рот соседке. - Прежде, чем кричать, поищи лучше в шкафу. - Цыганка повернулась, собралась зайти в дом, скомандовав своей ораве на цыганском языке, но староста, поймав её за руку, заявил:
  - Вот что, гражданка Прохорова, вместе с мужем и детьми в субботу придите на сход в клуб! А вы, женщины, заявления по отдельности напишите о всех пропажах.
   Аза рассмеялась:
   - А я не приду, делать мне больше нечего, как на собрания ходить?
  - Я участкового приглашу, он явку обеспечит. И не вздумайте куда-нибудь уехать. - предупредил её староста Семёнкин.
  Все разошлись до следующего дня. Дядька Кузьма Ильин вернулся домой за паспортом, видит, что замок брошен на снег, хотя все домашние вешают замок на крючок. Открывая дверь, недоумевал: "Внуки в школе, сноха с сыном на ферме, кто же в доме?"
  Осторожно войдя в кухню, столкнулся со старшим парнишкой Прохоровым. Тот хотел прошмыгнуть, но бывший разведчик сноровки не утратил, ухватил пацана за шиворот, и отволок в чулан, закрыв его там на засов. Дом закрыл на замок, ключ положил в карман, пошё звать соседей.
  Мужики собрались быстро. Прохор не успел выбежать со двора дядьки Кузьмы, где пытался вытащить сына из ловушки, орудуя гвоздодёром.
  Трое мужиков изловили его, учинив допрос:
  - Чего ты ломился в чужой дом? И где твой сын? - трясли мужики Прохора.
  - А что вы у меня спрашиваете? Вон у директора школы спросите. Я сына утром к нему отправлял в школу. Почём мне знать, чему он учит сына?
  Мужики продолжали допрос.
  - А почему ты в чужой дом лез?
  Прохор лукавил:
  - Я услышал, как зовут на помощь. Подумал беда у соседей, хотел помочь! - Изворотливо объяснил цыган.
  - Ладненько. Вижу, мужик ты наглый, а в школе я сына твоего не видел. Мы тоже не дураки! - посмотрев в глаза Прохору, Семёнкин скомандовал, - А ну! Андрей, тащи парня-воришку сюда из чулана.
  Андрей приволок пацана. Прохор тут же возмутился.
  - За что чужого ребенка в чулане закрыл? Может, он просто в дом зашёл?
  - А вот сейчас посмотрим. - сказал дядька Кузьма, залез в карман к пацану и вытащил из него сто двадцать рублей, - даже от удивления чуть не присел. - Братцы! Так это же моя пенсия. Вот стервец-ворюга!
  Цыган не сдавался.
  - Я дал сыну эти деньги. Докажи сперва, что они твои?
  Андрей и Николай держали подростка за руки.
  - Мы доказывать не будем, вот сейчас по-китайски накажем. Какая рука воровала, ту и отрубим.
  Испуганный пацан заорал. Цыган тоже зашумел.
   - Я пожалуюсь на вас в милицию! Знаете, что вам будет за самосуд?
  - Для этого свидетели нужны. - сказал дядька Митяй, - соседи, вы что-нибудь или кого-нибудь видели во дворе Кузьмы?
  - Нет! Я ничего не видел, - заявил Андрей.
  - А вы, Пётр Емельянович, что видели ? - спросил Кузьма.
  - Я? Тоже ничего. - ответил тот.
  - Так что, свидетелей - нет. Мальчишка отрубил себе руку сам, когда дрова рубил. - подытожил дядька Митяй.
  Шустрый пацан пытался вырваться, но мужики держали его крепко, положив руку на бревно. Как не пытался вырваться отец цыганёнка, чтобы помочь сыну, всё было безуспешно, у мужиков хватка крепкая. Андрей взял топор, но сначала ловко поменял лезвие на топорище. Взмахнул им и легонько стукнул по руке, переломав пальцы на руке воришки. Мальчишка взвыл, но его не отпустили.
  Потом принесли лавку и привязали к ней его отца. Мужики, поснимав ремни, от всей души выпороли цыгана, чтобы впредь забыл, как воровать, и нагло в лицо брехать людям. А его детям была наука.
  Устно предупредили отца вороватого семейства:
  - Прохор, подумай, как жить теперь в селе будешь? На работу пойдешь?
  Подумав, посоветовали:
  - А лучше сматывайся из села вместе со своим выводком.
   Напоследок мужики заявили:
   - Не съедешь, "петуха" пустим, этот дом давно пора сжечь.
  Когда Прохоровы ушли, староста подумав, сказал:
   - А ведь не ему надо думать, а нам. Это мы неприятностей не оберёмся. По-другому надо решать, угрозы не помогут.
  Ещё подумав немного, предложил староста:
  - Предлагаю собрать деньги и выкупить у него дом, после этой порки он не захочет остаться в нашем селе.
  Вечером уже все знали, что селяне будут выкупать у цыгана Лысковский дом. Все селяне согласились сдать деньги, так как им не хотелось жить, как на "пороховой бочке", прятать и держать всё под замком.
  Рассудили мудро:
   - Мужики у нас вспыльчивые, ненароком пришибут еще кого, а потом в тюрьме сидеть из-за них придется, хватит и того, что Андрей Ильин чуть пацану руку топором не отрубил.
  На следующий день нужная сумма уже лежала у старосты Семёнкина.
  С секретарём сельсовета и двумя свидетелями пришли к Прохоровым. Цыган сначала упёрся, но его жена быстро втолковала мужу, что надо соглашаться, так как в округе в последнее время её никто не пустил на порог. "Дома нам жрать нечего, на другое место съезжать надо!" Этот довод подействовал на Прохора.
  Сошлись на том, что в субботу председатель даст бесплатно машину, и мужики помогут Прохоровым погрузить вещи и всё большое семейство, увезут подальше.
  В субботу утром у дома Прохоровых собралось много народа. Всем казалось, что это так просто не закончится, с опаской ожидали, чего-то страшного.
  В машину погрузили все Лысковские вещи, и остался черёд за детьми. И тут двое пацанят вышли из дома, с трудом неся тяжёлую книгу, таких селяне отродясь не видели. Обложка сделана из кожи, страницы - как будто не из бумаги, а непонятно из чего.
  - Гляньте, люди! - закричала Васючиха.- Неужто это - та самая Книга?
  - Это же та, по которой Софка порчу на селе напускала! - удивилась Овчиниха и начала отбирать её у мальчишек.
  - Чего пристали к детям? - возмутилась Аза, - Нет в ней ничего. Дети кораблики да чертиков в ней рисуют, а к утру книга опять чистая.
  - Баба Аня! Отстань, от них, нехай уматываются вместе с поганой книгой, - крикнул дядька Митяй.
  Тут подъехал председательский УАЗик. Добрых обратился к народу:
  - Селяне, тут такое дело, позвонили из Малиновки, ночью дом у Веселкиных сгорел, просят помочь погорельцам! Предлагаю проголосовать. Кто за то, чтобы принять погорельцев в наш колхоз?
  Мужики загалдели.
  - Чего голосовать, примем Весёлкиных. Сам он мужик хороший, весёлый, фамилию оправдывает, не скандальный, работящий.
  Тут вставила слово бабка Луценчиха :
  - Ага! Выпить горазд, давеча в автобусе с ним ехала, от его перегара чуть не задохнулась.
  - Бабань! Да ладно тебе придираться. Всем всегда недовольна, - ответили мужики, сварливой Луценчихе, - Конечно, примем Веселкиных. Они люди хорошие. Почему б не подсобить людям? От выпивки отучим, - загалдели все селяне.
  Подняв руку вверх, проголосовали единогласно.
  - Вот и ладно! Аж на душе полегчало, - сказал, выдохнув с облегчением, староста Семёнкин.
  - На доброе дело деньги собирали, а не этому цыгану-дармоеду.
  - Кучу детей настрогал и живёт за их счёт. - с негодованием воскликнул дядька Кузьма.
  Все остальные тоже одобрительно загалдели.
  - Деньги погорельцам, оказывается, собирали, - довольно галдели селяне.
  - Ну, вот и добре! - радостно произнёс Добрых, - сейчас две машины подъедут. В Малиновке домашнюю скотину погрузим, её удалось уберечь от огня.
  - А вещи все сгорели? - поинтересовался кто-то.
  - Все! Я из дома уже кое-что привёз. Подсобите, селяне, кто чем может! - предложил Тимофей Арсеньевич.
  Народ согласился с ним, и все побрели по домам собирать домашнюю утварь и вещи для погорельцев.
   Глава 7.
  
  Озадаченный Бенедикт долго не мог понять, как он мог Книгу Колдовства просмотреть.
  В одно мгновение содержание Книги уничтожила Варвара. Единственное, что бесу оставалось, хотя бы вернуть саму Книгу. Спустя некоторое время, он всё же сторговался с цыганкой за пятьдесят рублей, и приобрёл злополучную Книгу, но понадобилось ещё много лет, пока удалось силам Тьмы воссоздать заново содержание Книги магии и колдовства.
  На сороковой день после смерти Софьи, её душа предстала пред архангелом Гавриилом.
  На Страшном Суде Архангелы определили ей шесть огненных чаш за убийство, за служение силам Тьмы, за грехопадение, и не как простой смертной рабе божьей, а как злостной преступнице.
  Обескураженная душа Софьи находилась в смятении, и она не могла взять в толк, почему оказалась вообще на Страшном Суде, а не сразу в Преисподней? Она же слуга царства Тьмы, как её убеждала старуха Мария... Она же приняла обряд посвящение в служители Тьмы...
  А где же то обещанное бессмертие за службу тёмным силам? Ведь она готовилась совсем к другой жизни, к Великому будущему, в роли невесты самого Антихриста или какого-то Великого демона?
  Находясь в Преисподней, видя страдающие души, её действительно охватил страх, и впервые она задумалась над происшедшим.
  -Я не готова страдать, ведь я не грешила, я служила силам Тьмы! - твердила обескураженная душа Софьи.
  А более всего её бесили и раздражали полу прозрачные бесы. Она продолжала сомневаться, что решение Страшного Суда приведут в исполнение.
  - Наверняка в Преисподней со мной поступят по-другому. Где же тот самый, которому я готова была отдать свою красоту, молодость и жизнь?
  Она была убеждена, верила, что предназначена для осуществления Великой миссии, - рождения наследника для царства Тьмы. Софье становилось ещё страшнее, когда она начинала думать, что Тот, кому она предназначена, похож на этих существ, шныряющих туда, сюда.
  Спустя несколько дней перед ней предстал человекоподобный мужчина со сверкающими огнём глазами, переполненными ярости и злости. Он выглядел не лучше других бесов, такой же невзрачный и ужасный одновременно.
  Демон подошёл к Софье с язвительной усмешкой:
  - Ты долго меня звала, хотела видеть, смотри. Я - Великий Демон Бенедикт Второй.
  Ты готовилась подарить мне наследника и взамен обрести бессмертие с демонической силой? Ты настолько глупа, - полная дура. Ты невнимательно читала Книгу, не поняла главного. Ни одному смертному рабу божьему не стать равным служителям Тьмы. Ты не поняла, что ждало тебя впереди.
  Испуганная Софья трясясь от страха , робко спросив:
  - Это я - твоя невеста? Я от тебя родить...должна...?
  Шоком прошлась душе Софьи эта весть. Не веря, в такое, она отрицательно в ужасе качала головой:
  - Нет, этого не может быть, я подписала контракт.
  Бенедикт расхохотался:
  - Ха-а-а! Удивлена. Ты ждала красавца? А принц оказался пугалом и уродцем! Ты не знала главного! После рождения наследника мать должна сразу умереть, как смертная, и душа её должна быть уничтожена без суда, чтобы ничего человеческого не осталось у ребенка!
   Бенедикт снова расхохотался.
  - А если бы ты родила мне наследника, я бы на следующий день собственными руками притащил тебя в Чистилище и насладился бы твоими страданиями, получая демоническую энергию. Мог бы и сейчас позабавиться тобой, но у меня должок другу Габриэлю, и я отдал тебя ему, жди! Он скоро прибудет.
  Она робко пробормотала:
   - Я же служила Силам Тьмы, Вы не можете со мной так поступить...
  В ответ услышала:
  - Ты нам не служила! Ты - искушенная к греху, и была полупроводником, искушая других к грехопадению, - уходя, опять противно расхохотался бес.
  Бенедикт появился в Чистилище не зря. Для него приготовили несколько свеженьких душ грешников. В демоне произошли перемены, ему хотелось, как и прежде, лет сто назад, когда он был полон демонических сил, вновь вершить Великие дела, а для этого нужна большая энергия. Поэтому Князь Тьмы Вельзевул распорядился предоставить Бенедикту много свежих душ и уговорил Габриэля поделиться энергией души ведьмаки Софьи.
   Душа Софьи долго не могла прийти в себя от потрясения, оказывается, она обманулась и сгубила свою молодость ради этого чудовища. А ещё более ужасало её то, что она всего лишь энергетическое питание для бесов и демонов. Шесть раз должны её бросить в котёл и заставить страдать, чтобы её душа ослабла и досталась потом какой-нибудь пьянчужке или наркоманке.
  "А в чём же моё спасенье?" - задалась вопросом душа ведьмы.
  Посмотрев на рядом лежащую душу на полу, которая вдруг приободрилась и даже смогла сама подняться, Софья, до этого сторонившаяся всех, спросила:
  - Откуда у тебя вдруг сила взялась?
  - У меня есть шанс на восстановление, ведь за меня молятся мать и сестра, - ответила душа грешницы.
  Софья, тяжело вдохнув, уныло произнесла:
  - А за меня некому из живых помолиться, я всем успела насолить, добрым словом никто меня не вспомнит.
  И тут она вдруг поняла, как ненавидит это царство Тьмы и всех его служителей, и что теперь отдала бы всё, чтобы хоть чем-нибудь отомстить за свою роковую ошибку в её жизни. Больше всего она злилась на старуху Марию, ей хотела отыскать её и задать трёпку.
  За Софьей пришли бесы-чистильщики, она сама последовала за ними. Услышав стоны и крики, ясно поняла, что сейчас ожидает её. Посмотрела на отвратительного беса, сидящего рядом с Бенедиктом, поняла, что он прибыл по её душу. Она подумала:
  "Ага! Решили мною подзарядиться? Так не бывать этому! Лихо вы меня провели, легко обманули меня россказни проклятой старухи! Но позавтракать мною вам сегодня не придётся."
  Бросив надменный взгляд в сторону демонов, она нагло усмехнулась.
  Бесы-чистильщики закинули её в котел, но оттуда не донеслось ни крика, ни стона. Бесы добавили ещё огня, криков не было. И тут они поняли, что криков никогда не будет. Душа ведьмы сгорела враз, приведя демонов и бесов в бешенство, заставив их потратить энергию впустую.
  В одном ошибалась душа ведьмы, полагая, что за неё никто не будет молиться. Полгода цыганка Аза просила Всевышнего простить Софью, а потом подключился ещё и муж Софьи Кузьма. Не ведали они о том, что напрасно молились за душу Софьи, которая сгорела так глупо, как и необдуманно свершила женщина грехопадение.
  Бенедикт покинул Врата Преисподней, оставив вместо себя с пару десятков бесов, которым очень мешал чёрный крест, установленный Кузьмой. И, вообще, у них работа не ладилась, внося только хаос в царство Тьмы. Князь Тьмы не мог взять в толк, как этот бездельник Бенедикт, вечно спящий в сене и вечно страдавший по возлюбленной, один ловко справлялся с этой службой? Ведь он, оказывается, все решения делал и принимал самолично, не маяча лишний раз в царстве Тьмы.
  А теперь приходилось Вельзевулу ежедневно только и заниматься делами Врат. Через некоторое время это ему изрядно поднадоело, и он подумывал уже вернуть Бенедикта к Вратам, тем более уже скоро предстояло закрытие их, с перенесением на новое место.
  Перенести Врата мог изнутри Преисподней - только сам Антихрист, а сверху - князь Тьмы Вельзевул, или демон высшей иерархии Бенедикт.
  Риск погибнуть есть, поэтому князь Тьмы не хотел подвергать себя опасности. Другое дело демон, его гибель, конечно утрата, но восполнимая. Демон Габриэль такой силой не обладал, как Бенедикт. Да и Антихрист не станет рисковать князем, - так размышлял повелитель Тьмы.
  - В прошлый раз при закрытии Врат погиб могущественный демон, значит Врата сверху закроет Бенедикт Второй, - решили на совете Сил Тьмы. Теперь следовало приложить все усилия на восстановление былого могущества и сил демона Бенедикта Второго.
  
   Глава 8.
  
   Добрых отпраздновал юбилей, ему уже исполнилось семьдесят лет и пятнадцатый год, как на пенсии. Он по-прежнему возглавлял передовой колхоз "Красный путь", хотя ему дважды предлагали место в райкоме или обкоме, он не соглашался.
  Добрых утомляла суета города, не по душе были интриги властных структур, состоящих из так называемых шестидесятников, основателей движения "Стиляг".
  Эта когорта "избранных" состояла, в основном из детей тех, кто во время войны пересидел трудное время в тылу, пока лучшие люди страны гибли на передовой.
  Это были чванливые, циничные люди уже с другими ценностями. Они раболепно с завистью взирали на капиталистический Запад, преклоняясь перед красивыми обертками и прочей ерундой. Их прельщала роскошь, похоть, вседозволенность, безнаказанность. Идеи строительства социализма "избранных" не увлекали, а вызывал у них отторжение, особенно раздражал лозунг социализма: " От каждого - по способности! Каждому - по труду!". Они пропагандируя свой лозунг: "Всё сразу и сейчас, при минимуме затрат и без труда."
  Мудрые старики, глядя на стиляг, пророчески говорили: "Эта молодёжь развалит страну Советов!"
  Нравы и времена изменились к худшему. Запросы и аппетиты начальства возросли: до войны они были искушенные завистью без корысти. Теперь, во времена застоя, номенклатура уже не завидовала, она алкала, искушённая пороками стяжательства и наживы.
  Добрых поступали предложения, которые шли вразрез с честными и законопослушными принципами коммуниста старой военной закалки. Принципиальный председатель колхоза никак не устраивал областное руководство. Добрых рассуждал: "В селе на природе всё чище и честнее".
  Но в последние годы Тимофей Арсеньевич начал дурить, возбуяли в нём пороки тщеславия и гордыни: не замечал больше своих ошибок, не принимал критику в свой адрес, не доверял селянам и сомневаясь во всех, разбрасывался кадрами. Дошло до того, что даже своих сыновей отправил в соседние районы поднимать отсталые хозяйства.
  Марфа Васюк была единственный человек в колхозе, к кому ещё прислушивался и с кем считался старый упрямец Тимофей Арсеньевич.
  Давно ушла Марфа на пенсию, но в правление колхоза наведывалась, присутствовала на партийных собраниях, частенько не сдерживалась, высказывая свое недовольство, радея за родной колхоз. В старые времена Добрых советовался с ней по всем вопросам, а теперь отмахивался, как от назойливой мухи.
  После очередного партийного собрания, Марфа осталась недовольна поведением коммуниста Добрых, а так же выступила против перевода Максима Добрых в соседний район. Она уже пару лет уговаривала Тимофея Арсеньевича передать правление колхозом сыну, энергичному толковому специалисту.
  Разговора и на этот раз не получилось. У Марфы остался неприятный осадок. Помолчав немного, не сдержала себя бывший парторг и высказала председателю всю "голую" правду:
  - Ты, Тимофей, как женился на молодухе, у тебя сразу мозги съехали набекрень! Ты перестал чувствовать реальность. Даже своих сыновей выдворил из села, чтобы не мешали тебе с молодухой забавляться. Твоя покойная жена, небось, уже десяток раз в гробу перевернулась со стыда! А каково твоим сыновья смотреть на этот срам?
  - Марфа прекрати, - Добрых гневно хлопнул ладонью по столу, - это уже не твоё дело! Не лезь в семейные дела.
  Грубо оборвав женщину Добрых, злобно добавил:
  - Ты, Марфа, это от зависти, потому что сама сидишь без мужика долгие годы. Вот и сделалась старой сварливой грымзой.
  Марфа недовольно взглянула на председателя, заявила прямо:
  - Я думала мы с тобой друзья, а ты стал склочной бабой. Ты ещё пожалеешь, когда поймёшь, что натворил.
   В сердцах коммунист Васюк уходя хлопнула дверью, обидевшись на товарища-партийца.
  - Совсем крыша у него поехала, что может любовная страсть сотворить с человеком?
  - пожаловалась она Лысечихе.
  В колхозе действительно не осталось председателю Добрых замены, поэтому во всё он вмешивался и делал сам, не считаясь с возрастом и здоровьем, при этом каждый раз замечал про себя, как устаёт, а порою силы просто оставляли его.
  Тем более, строптивая молодая жена не стремилась делать поблажек мужу на возраст. Требовала от него сил и энергии, как от молодого мужчины. Однажды заявила:
  - Я замуж выходила, а не нанималась в сиделки к старику. Так что, дорогой муженёк, будь любезен исполнять супружеский долг соответственно моим потребностям. Не любовника же мне заводить? - и недовольно произнеся пословицу: "Старый конь борозды не испортит, но и глубоко не вспашет!", - протянула мужу флакончик с лекарством.
  Огорошенный Тимофей даже не нашёлся, что ответить молодой жене, как возразить.
  Первые годы супружества с молодицей он воспрянул, почувствовав себя моложе. Был поначалу прилив молодой бодрости, но сил хватило не на долго.
  Изношенный организм стал давать сбои. Не помогли ни санатории, ни заграничные лекарства. Постарел лет на десять сразу. Только Тимофей не хотел смириться и признаться даже себе, что старость к нему пришла.
  Ревность, как злой рок преследовала его и ходила за ним по пятам во всём и ко всем, даже к молодости своих сыновей.
  Это не осталось без внимания Бенедикта, который давно подбирался к Добрых, отягощая его пороками тщеславия и гордыни. Пороки дали ростки и начали разъедать душу ранее светлого человека. Бенедикт ликовал.
  То, что у него когда-то не получилось с Арсением, теперь вышло так легко с его сыном Тимофеем.
  В колхозе жизнь шла своим чередом, сменяя горе на радость. Народ, чтобы не соскучиться, по-прежнему куражился от всей души.
  Старая стала Анна Васючка, тетка покойного Василия, по хозяйству уже сама не справлялась. Её племяннице не всегда удавалось помочь старушке. Марфины дети остались жить в городе, да и у самой здоровье шалило не на шутку. Поэтому тетке Анне помогали всем селом. Соберутся девчата и хлопцы вечерком, а бабулька напечёт пирожков, чай душистый из трав сделает, конфитюр из груш поставит. У неё всегда получался отменный конфитюр! Молодёжь любила её пирожки, пили с чаем с удовольствием, беспечно веселясь. После угощения молодые принимались за работу: огород вскопают, картошку посадят и грядки сделают, дров и угля заготовят. Довольная баба Аня радовалась старости.
  А этой осенью никак не доходили у комсомольцев колхоза руки до старухиного огорода. Обиделась на них баба Аня и пожаловалась депутату - старосте Семёнкину, тот пожурил ребят, а они возьми, да обидься всерьёз на старушку.
  Рано утречком вышла баба Аня в огород за морковкой к супчику, глядь, а на огороде ничего нет! "Может, вечером хлопцы были, выкопали всю картошку и поставили за сараем?" - старушка заглянула, - а там тоже ничего нет!
  Пришёл староста навестить старуху и заодно посмотреть, как у неё дела идут. Она ему пожаловалась на разоренный огород. Увидев рассыпанную землю от грядок до самого погреба, староста заглянул в него. Смотрит, а всё разложено по своим местам: морковка, свекла, даже семенной картофель на месте. Плюнул, сердито! И теперь он рассердился уже на тетку Анну, позвал её к погребу:
  - Тетка Анна! Старая ты стала. Из ума выживаешь, помирать пора. Глянь в погреб, давно овощи все лежат на месте! - сердито махнув рукой староста ушёл.
  Долго старуха всё переживала и сетовала на память, и на старость, а тут поделилась с Овчинихой. Та на днях слышала странный разговор внука, но в толк не могла взять о чём это. Теперь, после разговора с подругой, всё стало на свои места.
  - Аннушка успокойся, - утешала её подруга, - рано тебе ещё, подруга, помирать! И с памятью у тебя всё ладно! Это хлопцы над тобой пошутковали.
   Разобиделась старушка уже не только на молодежь за розыгрыш, но и на старосту.
  Собрала подруг и направилась к председателю. Старушки расселись на стульях в правлении колхоза и не знали, с чего им начать разговор.
  Добрых что-то писал, а сам поглядывал на них, усмехался, ведь прослышал про шутки хлопцев. Решилась, наконец Анна:
  - Арсенич, принимай меры. Молодёжь озорничает, куражится над стариками! Надоели нам их дурачества!
  - Ладненько, женщины, давайте по-рассуждаем. - Добрых лукаво посмотрел, едва сдерживая смех, - Участковый милиционер бывает у нас в селе?
  - Да, о чём ты говоришь? Видать не видывали, да ему не к чему у нас бывать.
  Председатель загнул палец:
  - Это раз.
  Продолжил, загибая второй палец:
   - Кто видел наших хлопцев пьяными?
  - Они ж до армии не пьют, сам же знаешь, - загалдели старушки.
  - Ага! Это - два. Сколько раз подрались наши хлопцы? - спросил старушек председатель.
  - Не бывает у нас такого. Господи, упаси.- возмутились старушки, - Чего ты говоришь?
  - Три. А воровали сколько раз?
  - Ты что, Арсенич, спятил что ли под старость? Да у нас, где положишь, там и возьмёшь, - возмутились уже старушки.
  После чего все женщины рассмеялись, кроме тетки Анны.
  - Вам-то смешно, ржёте. Каково мне, увидеть пустой огород? Могли со мной по-людски? Я же снотворное выпила и ничего не слышала. - обижено бурчала Аннушка.
  - А-а-а! Не тебе говорить, тетка Анна! - засмеялся Добрых. - Ты вспомни свою молодость. Как ты с девчатами сапоги мужиков первой бригады поменяла на сапоги второй бригады, а ведь между бригадами расстояние было в пол километра!
  - И то правда. Они же потом месяц на танцы не ходили и уговорили ещё гармонистов, поддержать хлопцев, - смеясь, вспомнила Луценчиха.
  - Ой. Это же всё цветочки. Ты лучше вспомни, Анна, как мужикам в табак порох подсыпала, и они усы свои пошмалили?
  Все дружно рассмеялись.
  - А опосля тебя замуж никто не взял, - напомнила ей соседка Дуся.
  - Ну и ладненько. - смеясь сказал Добрых. - Чего на ребят-то обижаться? Если бы хлопцы не шалили, о чём бы вы по вечерам говорили? Дорогие бабоньки! Так же всё веселей жить! - пошутил председатель.
  - Прав ты, Арсенич, без куража жить было бы скучно. А так, прибежишь и первой новость расскажешь! - как всегда опередила всех Луценчиха.
  Васючка поднялась, махнула рукой:.
  - Пойдёмте, девчата! Не будем мешать председателю, у него и без нас хлопот много. Но молодежь всё равно надобно немного урезонить. Пусть шуткуют, но не так злобно. У меня сердце чуть не выпрыгнуло. - обижено произнесла Васючка. Женщины ушли, весело переговариваясь.
  На следующий день председателя срочно вызвали в райком. Добрых поблагодарили , поздравили за сыновей, о которых была статья в областной газете. Потом секретарь начал издалека, что люди не машины, изношенную деталь не заменишь, нужно отдых давать. И вдруг неожиданно подошел к Добрых:
  - Тимофей Арсеньевич, вы уже имели возможность познакомиться с инструктором райкома, молодым специалистом товарищем Дятловым. Мы посовещались и так думаем, что вы нас поддержите! - выдержав паузу, секретарь неожиданно заявил:
  - Товарищ Дятлов будет достойным вашим преемником и хорошей заменой вам в колхозе "Красный путь".
  Дорогой вы наш Тимофей Арсеньевич, пора на отдых, потрудились добросовестно на благо Отечества! Большое вам спасибо! - секретарь подал ему руку.
  Тимофей Арсеньевич приподнялся и упал, потеряв сознание.
   "Скорую помощь" вызвали не сразу. Сперва Добрых вынесли в приёмную, уложив на диване. Затем поспешили закончить заседание и внести в протокол кандидатуру нового председателя колхоза "Красный путь" товарища Дятлова. С единогласным голосованием, включая даже самого председателя Добрых. Только потом вызвали "Скорую помощь".
  Врач зафиксировал смерть от сердечного тромба. Селяне Добровольного долго скорбили по безвременно ушедшему председателю колхоза Добрых, боясь за свое будущее, так как уже предчувствовали беду. Предчувствие их не обмануло.
  
   Глава 9.
  
   Обкомовских сотрудников давно манил зажиточной и благополучной колхоз "Красный путь", а главное, хотелось, чтобы был в нём свой человек, тогда пойдёт "рекой" изобилие для них. Это же дармовая кормушка для райкомовских и обкомовских сотрудников! Им мечталось давно дачку поставить в дивных местах Нижинских стариц, а больше всего прельщала охота с рыбалкой, о которых ходили легенды по всей округе.
  Героя золотой звезды социалистического труда, кавалера орденов воинской славы убрать своим решением обкомовцы не отваживались. Всё ждали, когда Добрых сам уйдет. Даже с его согласия убрали из его колхоза ведущих специалистов, разбросав по области под предлогом "укрепления кадрами отсталых хозяйств", предложили им руководящие должности в совхозах. Ловко обвели старика, он даже ничего не заподозрил. Заодно, поправили дела в отстающих совхозах. Добровольские специалисты умели работать и организовывать всё по уму.
  С похоронами Добрых в колхозе все забыли об избрании нового председателя. Его обязанности исполнял зоотехник Григорий Соломко, нерешительный молодой человек. Не в деда Дмитрия пошёл внук.
  Инструктор райкома Дятлов, прибыв в колхоз "Красный путь", занял кабинет председателя. Собрав правление колхоза, потребовал отчёта, заслушал всё о текущих делах.
  Специалисты колхоза не сразу сообразили, что этот заезжий инструктор командует, как председатель колхоза.
  Тут вошла в кабинет главбух Мороз и подала Григорию Соломко документы на подпись, на что Дятлов мгновенно среагировал:
   - Теперь все документы несите мне на подпись, но предварительно объясните, что к чему, - все сидящие в кабинете удивленно переглянулись.
  - Товарищ Дятлов, а кто вас уполномочил исполнять обязанности председателя, Вы же не член колхоза? - удивлённо спросила главбух.
  - Я не исполняющий, а уже утвержденный председатель колхоза "Красный путь". На заседании райкома за меня проголосовал даже ваш Добрых.
  - Теперь нам понятно, почему Тимофей Арсеньевич скоропостижно скончался, - подметил вслух механик.
  - Как я знаю, этот вопрос должен решаться на общем собрании всех колхозников, и только по результатам голосования определится будущий председатель, - уточнил Соломка.
  - Ну, за этим дело не станет. Главное, мою кандидатуру в райкоме и в обкоме одобрили.
  Что спрашивать у колхозников? Это уже решённое дело! - Дятлов даже покраснел от злости.
  - Так решаются дела в совхозах, а не в колхозах. Разницу вы хоть понимаете? - возразил Соломка. - Колхоз - это общее пользование общим имуществом всех членов колхоза.
  Соломка зашептал на ухо механику:
  - Это же сын второго секретаря обкома партии, который с трудом окончил институт! Он устраивал погромы и драки в ресторанах, изнасиловал однокурсницу, потом вынудили его на ней жениться. Отец девушки, ректор института постарался. К тому же, парень этот прикинулся больным и не пошёл служить в армию.
   Соломка и механик засмеялись.
  - Вы что, собираетесь меня учить? - злобно рявкнул Дятлов. - Шепчетесь, как сплетливые деревенские бабёнки! Я думаю, мы все вопросы решили. Расходитесь по рабочим местам, - уже дрожащим голосом сказал новоиспечённый председатель.
  Вскоре секретарша развесила объявления, что состоится собрание колхозников, в котором была указана повестка дня: "Утверждение председателем колхоза товарища Дятлова".
  Из райкома и обкома прибыло на собрание человек десять представителей и подошли все девять членов правления колхоза. Сами колхозники игнорировали собрание, и никто не пришёл, решив таким способом выразить протест, но по настоянию гостей собрание всё-таки состоялось.
  Члены правления колхоза проголосовали против Дятлова, но гости голосовали "за", удивив правленцев.
   - Как так? Они не имели право принимать участие в голосовании. Их никто не слушал.
  Один голос был в перевес заезжим представителям, поскольку их было больше правленцев, и Дятлова утвердили председателем колхоза "Красный путь".
  Селяне долго возмущались и требовали признать голосование недействительным, обращались во все инстанции, но потом попросту устали сопротивляться.
  Дела в колхозе пошли хуже некуда. Тут-то у немцев впервые появилась мысль выехать в Германию на постоянное место жительства. В селе Добровольном появился миссионер с Запада, обещавший переселенцам помощь со стороны германского правительства, которое было заинтересовано в возвращении немцев из СССР, как трудолюбивых и не привередливых рабочих, чтобы заменить турок немцами из России.
  С переселенцами-мигрантами из Турции у правительства Германии постоянно возникали проблемы. Мусульмане жили по своим обычаям и нравам и требовали уважения своих прав и религиозных обрядов, а так же строительство мечетей.
  Правительство Германии решилось на непопулярные, но эффективные меры: единовременно проверить документы всех мигрантов из Азии и ближнего Востока. Около двух миллионов неблагонадежных выслали из страны. Депортированные турки не собирались возвращаться на родину в Турцию. Они уже привыкли к жизни в странах Старого света, поэтому перебрались во Францию, Англию, и теперь голова болела у правительства других стран.
  Жизнь в селе Добровольном резко изменилась к худшему. Дятлов совсем не мог ладить с людьми, на всех орал и крыл матом, к чему не были привыкшие жители села, бывшие староверы, у которых сквернословие приравнивалось к одному из грехов, хуже даже воровства.
  Считалось, что это слово идёт от беса, если человек говорит плохим словом или ещё хуже, матом, он тем самым оскорбляет самого Господа. Этот человек будет Богом же наказан, как грешник.
  Первым сорвался Андрей Ильин, воспитанный в добропорядочной семье. Не сдержался и высказал всё при народе: что думает он о Дятлове, и чего тот заслуживает. Председатель ударил Ильина кулаком в лицо, но Андрей ответил ему тем же. Дятлов написал заявление участковому, а тот передал в прокуратуру, и Андрея привлекли за оскорбление должностного лица и дали ему год поселений.
  Назад в село Андрей не вернулся, уехав к тетке в Тулу, откуда был родом сам дядька Кузьма. На следующий год выехали все Ильины.
  Всё больше не складывались отношения у всех колхозников со строптивым председателем. И уже другие селяне подумывали о возращении в родные места. Особенно после того, как председатель издал приказ: "Не выдавать кормов для личного хозяйства", оставив в зиму колхозников без сена и комбикормов. Они вынуждены были пустить всю домашнюю живность под нож.
  Один Семёнкин не сдавался, как-никак депутат, фронтовик. Иногда даже Дятлов попросту терялся перед ним от страха. Умел старый педагог поставить на место хама, уже прозванного селянами Хапугой. Но битвы старик проигрывал одну за другой, - сильна была поддержка у нового председателя со стороны его отца - секретаря обкома и сотрудников райкома.
  Хапуга решился посягнуть на парк, святыню селян, затеял на его территории строительство собственного дома. Пригласил шабашников на работу. Вырубив часть деревьев, и пустил их на дрова. Вокруг дома поставил забор в два метра высотой.
  Селяне всё гадали, рассуждая, для чего нужен человеку такой забор:
  - Собирается за ним прятать, что украл?
  - Нет, чтобы людям в глаза не смотреть!
  - Так он уже родился без стыда и совести, чтобы нести Зло всему вокруг! - негодовали селяне.
  А потом Дятлов сделал то, ради чего его и прислали власти: поставил охотничью дачу для обкома на Нижинских старицах, нарушив тишину уникальных мест, которые жители Добровольного оберегали более полувека.
  Председатель перегородил подходы к старицам, чтобы меньше селян видело и знало, как проводит он время с гостями из области.
  Народ понял одно, что пустит их Дятлов по миру, и не ошиблись. Сталинские времена показались им цветочками. Теперь пришлось попробовать горькой ягоды надвигающего дикого капитализма.
  Семёнкин не унимался, пытался искать правду вне области и даже в правоохранительных органах, в суде. Пока старик не понял, что они все прихвостни власть имущих и толстых кошельков, а не слуги народа и закона, и с народом у них разные дороги.
  Чиновники нагло поспешили признать Семенкина маразматиком, помешанным на охране природы, хотели определить его на психиатрическое лечение, но хитрая Фрида распустила слух, что пришли документы, и у Семёнкиных всё готово к отъезду в Германию.
  Воспользовавшись ситуацией, стала уговаривать мужа к отъезду, но он об этом и слышать ничего не хотел, как и его дети.
  - Я уже был в Германии, помирать буду на Родине, а потом вы, куда хотите уезжайте! - кричал Семёнкин в ответ на предложение жены.
  Больше всех на селе от Хапуги досталось главбуху Морозихе. Она уже дважды попала с сердечным приступом в больницу, ведь ежемесячно ломала себе голову, как и куда списать то, что дважды в месяц увозил председатель "оголодавшим" обкомовским и райкомовским служащим.
  Заведующая колбасным цехом колхоза Эмма Динер ежедневно молилась Богу, чтобы побыстрее уехать в Германию и не попасть в поле зрения следователям ОБХСС, так как ей потом навсегда будет закрыт путь на историческую родину.
  Волноваться было ей за что: рабочий день Дятлова заканчивался с её цеха. Прожорливый председатель отрывал в огромный кусок ещё теплой колбасы и съедал её тут же, а второй кусок в килограмм брал с собой. Но не это было главной головной болью Динершихи. Регулярно дважды в месяц, Хапуга возил в район и отцу провиант, полностью загружая свой УАЗик , в довесок ставил флягу со сметаной.
  Частенько гостили у Дятлова начальник районной милиции и прокурор, которым полагалась с собой тоже большая авоська.
  Это были первые ростки в СССР масштабной коррупции и взяточничества в чиновничестве, в судопроизводстве и правоохранительных органах.
  А самое страшное, что случилось с жителями сельской местности, - было положено начало завуалированному крепостничеству и развалу сельского хозяйства и крестьянства, как социального класса. Многие бывшие крестьяне от безысходности запьют горькую, не просыхая до своей кончины.
  Другие селяне поедут искать счастье на чужбине, поверив сектантам-миссионерам и прочим шарлатанам.
  А спустя лет двадцать уже в России выйдет коррупционный закон со статьёй 131 РФ "Об административном управлении", по которому все спорные вопросы предполагалось решать в суде, или просто давать взятку чиновнику, минуя суд.
  Фактически, наступило крепостное право, которое узаконило государство. Теперь крестьянин не в состоянии будет отстоять свои права в суде без помощи адвоката. Сам он не сможет собрать доказательную базу на чиновника-жулика, состоящего на государственной службе. В распоряжении чиновника всегда есть грамотные юристы, легко обходящие законные права гражданина страны. Те самые права, которые были прописаны в Конституции СССР и хоть как-то защищали простого человека в социалистическом государстве.
  От бесправия и безысходности часть крестьян вынужденно покинет родные дома, пополнив ряды бездомных и безработных.
  
  Глава 10
  
  Многие тысячилетия стремился Антихрист захватить трон Вседержителя и управлять миром, а так же подчинить себе законодательные функции в мироздании.
  На примере человекоподобных бесов-демонов он осознал всю значимость разделения функций управления и законодательства.
  Вседержитель, Творец мироздания, мудрый и праведный может наказать и миловать, понять и простить.
  Наконец Антихрист представил весь трагизм, если бы вдруг трон оказался в его власти.
  - Я - разрушитель, а не творец-созидатель, я способен посеять хаос и разрушить Вселенную. Значит, я зря тысячи лет рвался к власти, не осознавая последствий и не понимая собственного предназначения? Хотел посягнуть на то, что по природе не должно быть моим?
  Всемогущий Эммануил, был озадачен мыслью, как открыть новые Врата Преисподней, а затем собрать Зло, неосмотрительно выпущенное в большом количестве из Бездны.
  Зло постоянно грозит стать самостоятельной субстанцией. Чтобы восстановить прежний баланс между Добром и Злом, необходимо принять срочные меры. Долгие годы умело поддерживали этот баланс Габриэль с Бенедиктом на посту стражей Врат.
  Люцифер не беспокоился за Бенедикта, так как был уверен в нём. Демон восстановил себя, у него хватил демонической и энергетической силы закрыть старые Врата, а там уже тёмные силы найдут возможность открыть новые Врата, возможно в странах Нового Света, или среди язычников.
  "Главное - думал Антихрист, - Добро, пробуждённое в демоне его любовницей Варварой, навсегда покинуло Бенедикта и не несло больше угрозы могущественному демону".
  Люцифер радовался прежнему Бесу-демону, которого чуть не потерял из-за смертной бабы, а сам уже почти смирился с предсказанием прорицателя.
  - Из донесений бесов, дни старухи-богомолки Задорожной сочтены, значит Бенедикт может вернуться к Вратам без риска, - так думал Антихрист.
  Он и предположить не мог, что через некоторое время будет испепелять огненным взглядом этого демона, с трудом сдерживал себя от желания уничтожить беса-недотепу. Но не сделает этого, понимая, как Бенедикт ещё необходим царству Тьмы.
  
  ЧАСТЬ 2
  
  Глава 11
  
  Бенедикт в это время усердно работал с правителями держав, обладающими атомным оружием. Если раньше он подталкивал их к новым испытаниям сверхмощного оружия, то теперь внушал им обратное: пробить с помощью атомных взрывов проход в нужном месте.
  Но ничего не выходило, силам Тьмы пришлось отказаться от этой затеи. Решать проблему другими средствами поручили Габриэлю.
  Бенедикту предстояла теперь иная, не менее сложная задача - закрытие старых Врат. При закрытии предыдущих Врат, погиб отец Габриэля: ему хватило сил их закрыть, но не уберечься от опасности. Поэтому теперь силы Тьмы предоставили возможность закрыть Врата Бенедикту, так как только он обладал даром предчувствия опасности и мог уйти от неё вовремя, сделать из невозможного, возможное.
  Демон вернулся в грот с неохотой, всё было чужое и далекое, как будто произошло не с ним. Ни на мгновение не позволил он вновь вспыхнуть сладостным чувствам и воспоминаниям о прошлом. Очистив грот от перепревшего старого сена (в нём успели поселиться мыши), недовольно осмотрелся вокруг. Было мрачно и скучно. Его, ранее уравновешенного, сдержанного демона всё устраивало, теперь раздражало и бесило.
  Он сел на ковре в позе лотоса и попытался медитировать, его угнетало состояние пустоты и переполнявшей его беспричинной злобы.
  "Так долго в этом гроте я не выдержу", - подумал он и поймал себя на мысли:
  "Кто я такой? Внутри меня пустота, ни чувств, ни эмоций".
   Он вдохнул в себя воздух, пытаясь почувствовать запахи, но со стороны ферм уловил только навозную вонь, его всего передёрнуло. Плеск журчащей воды, пение птиц всегда успокаивал, но сейчас он этого не замечал.
  "Так демон я, или запрограммированный робот? Какая пустота, серость и мрак?"
  Бенедикт сверкнул огненными глазами по сторонам.
   "Заняться нечем..."
  Ему становилось скучно...
  "Разрушить, что ли, что-нибудь?"
  - Не понимаю, как мог я неделями не вылезать из этой берлоги? Что меня в ней держало?
  Он вдруг прислушался. Ему показалось, знакомый голос читает молитву с упоминанием его имени.
  Да, нет. Он не ошибся, это же его Варвара, читает молитву и просит Ангелов и Архангелов помочь ей вернуть Бенедикта к истокам его прародителей, белых Архангелов.
  Он закрыл на мгновение глаза и вслушался в слова молитвы. Внутри него всё сжалось, обдало жаром и холодом, потом дыхание участилось, на глазах появились слёзы. Чувства вернулись к нему, сердце в груди стучало, и он своё сердце слышал. Возникло только одно желание, - быть рядом с любимой!
  Какая-то сила вынесла демона на берег. Перед ним на коленях стояла худенькая старушка в чёрных одеждах. Из-под платка виднелись пряди седых волос. Ни на кого не обращая внимания, она читала молитву об укрощении дьявольских сил, и о возвращении заблудших в божье царство Света.
  Бенедикт стоял как вкопанный, слушая молитву, которая не раздражала его, а напротив, вызывала прилив нежных и ласковых чувств. Он опустился перед старой женщиной на колени, взяв в руки её морщинистые ладошки, подержав немного, поднёс к лицу.
  Демон почувствовал прикосновение мягких заботливых рук. И тут вдруг ему вспомнилась мать, гладившая его по детской головке и прикосновение её губ. Это воспоминание редко приходило к нему, как мгновение Великого счастья и напоминало ему о его человеческом происхождении. Да, ко мне пришло это счастье! У него внутри всё колотилось от радости, из глаз впервые в жизни потекли горячие слёзы.
  Варвара тоже расплакалась. Вытирая нежно её слёзы с морщинистых щёк, ему вспомнилось, как молодая девушка сидит на берегу ущелья, болтает ногами и смотрит в далекое небо, пытаясь в нём что-то рассмотреть.
  Им не нужны были слова, чувства говорили за них. О той крепкой любви, не ушедшей в забвенье, а всегда прибывающей с ними. Они просто боялись признаться; что их любовь вечна, и только время рассудит и скажет всю правду. Они смотрели друг другу в глаза, вспоминая всё самое лучшие.
  Бенедикт целовал руки той женщины, которую так трепетно и нежно любил, понимая - большая светлая любовь даётся раз и навеки. Он благодарен судьбе, что дала ему познать это великое счастье, понимая, что это последняя их встреча и время любимой женщины уже на исходе, и ни к чему ей рисковать своей светлой душой перед Страшным судом.
  Но встреча была знаковая и она изменит дальнейшую судьбу служителя Тьмы, ему дали понять, что он - божье творение, и в нём есть душа, и только Варвара сумела помочь ему расправить крылья.
  
  Глава 12
  
  Варвара закончила заутреннюю молитву, поднялась с колен и пошатнулась. Давно стало замечать - нет у неё более жизненных сил. Она предчувствовала близкий конец, который её не пугал, страшило женщину одиночество.
  "А если слягу, кто будет за мной ходить? - спрашивала у себя несчастная женщина. - У меня из близких друзей остались только тетка Маланья с Глашей, да ещё старая Луценчиха, которая забежит иногда, протарахтит сельские новости, и сразу убежит, и уж не знаешь потом, что было на самом деле, а что старуха своим воображением дополнила, и опять в бега, в поисках другого слушателя и новостей".
   Так гнала Варвара мрачные мысли от себя, но от реальности никуда не деться, старость пришла.
  "Может на постой взять жиличку? - однажды подумала Варвара Степановна, - Нет, молодая учителка не пойдет жить в старый дом, - вздохнула она горестно. Не держатся в последнее время специалисты в колхозе, Хапуга всех разогнал. Готовиться к смерти надо пока ходишь, а сляжешь - в тягость будешь людям", - рассуждала женщина сама с собой,
  каждый раз откладывая поход в правление колхоза. А теперь точно поняла, уже близок последний час, все вопросы решить надо заранее.
  Управившись по дому, надела черное платье, на котором висело три медали.
  Покойный Добрых выхлопотал для неё эти награды, так как считал это справедливым, утверждая: "Ты была на фронте три месяца. Но этих дней тебе хватило сполна. Потом служила в госпитале до конца войны, и за тобой звание сержанта осталось."
  Подойдя к кабинету председателя колхоза Дятлова, постучалась в закрытую дверь, подметив, что у Тимофея Арсениевича двери никогда не закрывались, и любой мог войти по делу или за советом.
  Между Дятловым и колхозниками возникла стена, его не только не уважали, но открыто ненавидели.
  В прошлом половина колхозников колхоза "Красный путь" были знатными доярками, заслуженными механизаторами, их одаривали почестями и уважением. Теперь они стали бестолковыми баранами. У нового председателя одна уникальная способность: всё ставить с ног на голову, наломать кучу дров и сделать всех виноватыми. За годы его руководства колхоз превратился из передового в бесперспективный, с постоянной нехваткой кадров.
  Войдя в кабинет, пожилая женщина поздоровалась и услышала в ответ грубость:
  - Чего надо?
  От такого приема Задорожная заволновалась, и не знала с чего начать.
  - Я решила к вам обратиться по поводу гроба для меня, мне помирать скоро, - попыталась пояснить председателю пожилая женщина, от волнения ей даже сделалось плохо.
  - Я что вам, похоронное бюро? Пусть ваши родственники заботятся, - он кинул ручку со злостью на стол, и полез в сейф, дав понять, что разговор окончен.
  - Я - член колхоза и правление должно позаботиться обо мне.
  - Таких членов колхоза у меня на шее двадцать человек, каждый месяц за счёт колхоза гробы делаем, влетаете мне в копейку.
  Варвара возмутилась:
  - Я ни на чьей шее не сидела и заработала заботу и уважение.
  - У меня никто ещё ничего не заработал, - возразил ей наглый Хапуга, - Колхоз - община, а не ваша собственность!
  - На каком основании мне хамите?
  - Ещё чего не хватало, уже старухи будут меня учить?! - председатель колхоза хлопнул рукой по столу.
  Почувствовав себя плохо, женщина вышла из кабинета, присела на скамейку. Её из окна заметила главбух Морозиха. Вместе с фельдшером она завела Степановну в медпункт, уложила старушку на кушетку. Девушка-фельдшер дала женщине успокоительных капель и сердечных пилюль.
  Через пару часов зоотехник Соломка отвез Варвару Степановну домой. Три дня отходила она от сердечного приступа, а на четвертый день, сняв деньги со сберегательной книжки, уехала в район. Вернулась поздно вечером с грузовой машиной из Малиновки и выгрузила что-то. После вечерни, она присела на кровать, вспоминала о похоронах других ушедших...
  "Ах, с какими почестями хоронили зловредную языкастую Фроську, жену Василия. Ведь всем селом её недолюбливали, но всё же положенные почести ей воздали.
  А также вспомнила, как похоронили Евдокию Лопатину. Директор школы тогда один старался, а её собственный сын Митяй сильно постарел, не в силах даже помочь, его жена-чужачка, так и не прижилась в селе, уехала на Родину. Вот не помню, женился ли в третий раз Митяй или не решился? Хоть мать последнее время жила вместе с Семёнкиными, и не нуждалась в его помощи, но всё-таки ей хотелось присутствие сына в её предсмертной час. Но сын, обиженный на мать, не пришёл к ней. А как на могиле плакал и просил прощения у матери."
   Тяжелые мысли роились в голове старушки-богомолки.
  " А обо мне и поплакать некому..." - так думала с горечью Варвара.
  В дверь постучали и вошла почтальон Елизавета.
   - Ой, Варвара Степановна, вам письмо. Не стала ждать утра, вот занесла. Может, важное в нём что то?
  Последнее письмо Задорожная получила давно, ещё от Аристарха Евгеньевича, перед его гибелью.
  Варвара Степановна взяла дрожащей рукой письмо, и тут Валентина поняла: "Это не слухи. Степановна и впрямь занемогла. Теперь я ежедневно заходить буду. То она меня всегда чаем угощала, а теперь, видать, мне придётся ей чай готовить.
  Моей маме надо сказать, пусть завтра с ней весь день будет. Матушка чего-нибудь придумает. А может, график дежурства составить? Да, так и сделаем, ведь она нам всем роднее родных будет, - подумав так, однозначно решила Валентина Луценко.
  Когда почтальон покинула дом, Варвара тщательно рассмотрела письмо, несколько раз прочитала обратный адрес. Письмо было из соседней области. Кто такая Антонина Белых, почему написала?
  Наконец она решилась вскрыть конверт.
  "Дорогая Варвара Степановна!
  Я получила ваше письмо, сильно обрадовалась. Из родных у меня остались только одни Вы. Родители погибли в авиакатастрофе два года назад, а остальные тёти и дяди умерли ещё в блокаду Ленинграда. Моя прабабушка Ульяна Белых рассказывала о вашей бабушке Одарке, она предполагала, что их уже в живых нет.
   Я из Ленинграда, в этом году окончила университет. Сейчас в соседней области в археологической экспедиции. Решила с год поработать в сельской школе учительницей. Если будет место в Добровольской школе, останусь жить у вас. Если вы не будете против?
  С уважением Антонина Белых."
  Варвара не на шутку озадачилась.
   Господь обо мне позаботился? Или опять проделки прохиндея Бенедикт?
  Женщина призадумалась всерьёз.
  Конечно, это только Бенедикт может догадаться от моего имени письмо родственнице. написать. Не мог он раньше этого сделать? Почему я сама родственников не искала? Ведь вот - совсем одна девушка. осталась.
  Нет! Тут что-то не то. Не может быть, у бесов так просто не бывает, - она даже испуганно прижала рот рукой.
   А вдруг бесы до девочки доберутся, ведь они, проклятущие, весь наш род извели? Нет, мне надо уберечь дивчину, позаботиться о ней.
  Ох! А может быть, это Господь прислал её ко мне в помощь?
  Варвара Степановна подошла к иконе, с трудом опустившись на колени, испросила у Архангела Гавриила заступничества за рабу божью Антонину, чтобы уберег её от нечистого, был заступником и защитником.
  Вечерком пришла к тётке Варе Любаша и долго стояла в дверях, не решаясь помешать старушке, так как та уже приступила к вечерней молитве. Стоя на коленях, бабушка читала молитву псалом 90 " Живая помощь."з а рабу божью Антонину, и чтобы минула её беда, да и нечестивый не подкрался бы к ней, не склонил к грехопадению.
  - Совсем сдала старушка, руки трясутся и сама шатается. Не врут старухи, совсем плохая стала Варвара Степановна, - задумалась Любаша и не заметила, как закончила бабушка Варвара молитву и повернулась к ней.
  Хотела старушка сразу подняться с колен, но пошатнулась и уперлась руками о пол. Любаша поспешила помочь ей и усадила на кровать.
  - С чем пришла? По глазам вижу, затеяла что-то? - резко спросила Варвара Степановна Любашу.
  Старая женщина уже привыкла, что женщины частенько забегали к ней, кто за советом, а кто о болячках спросить, или просто по житейским вопросам, зная, что село никогда об их разговоре не узнает.
  Варвара Степановна всегда находила мудрое решение самых сложных проблем, стараясь прогнать Зло от людей, и потом подолгу молилась за каждого, видя в этом своё предназначение.
  В молодости лечила тела селян от недугов, а сейчас лечит их души от ненависти и скорби.
  Ей достаточно было только взглянуть на Любашу и сразу понять, что не с Добром пришла к ней старая дева.
  - Садись и рассказывай, что у тебя стряслось?
  - Натворила я дел. Хотела приворожить к себе Витьку Прищепу, он же до армии встречался то со мной, то с Ольгой Луценко. Так вот, Ольга родила от него мальца, меня тогда Бог миловал. Злую шутку сыграла над нами Софья.
  - Не поминай в моём доме ведьмаку-колдунью! - грубо оборвала её старушка.
  - Она, приворожила не Витька ко мне, а меня к нему! Ох! Тошно мне от такой жизни. Свету белому не рада. То от любви сгораю, а то мутит от него так, что даже убить его готова.
  Меня он вовсе не замечает или шарахается! Гуляет по бабам. Уже в Никольском одна девка от него родила, а в Малиновке две на сносях.
  - Есть в кого, весь пошел в Бруно, из шестерых пацанов, один в отца уродился. Не зря Марта Шмит слезами умывалась, предчувствовала, что сын поганую славу о себе оставит. А ко мне-то ты зачем пришла? - строго спросила Варвара Любашу.
  - Порченая я теперь! Ни одного мужика на дух видеть не хочу. Одной остаться боюсь, ребеночка хочу. Только от Витька и смогу родить, но как его заполучить, не знаю. Посоветуйте, что мне делать?
  - Блудницей рожать грех, но ты сама себя наказала. А с другой стороны, и я не родила себе дитя, под конец жизни одна осталась! Не думала, что вот такой тяжёлой и одинокой будет у меня старость, даже себе самой гроб заказывать пришлось.
  Степановна молчала долго, потом решилась помочь Любаше.
  - Ладно, Любаша! Возьму твой грех на себя, может, и успею ещё отмолить.
  А за таким советом могла бы и к своей матери обратится.
  - Не могу я с ней об этом говорить, с Вами мне легче на эту тему секретничать, - тихо прошептала та.
  - Да уж ладно. Витька с братом твоим работает? У вас в бане всегда моется? - уточнила Степановна.
  - Да. Да. Почти каждую неделю, да и так частенько забегает.
  - Ну, так вот! Хмеля в ковше напарь и на каменку, перед тем как он мыться придёт, плесни. А в топку положи траву, что под ивами растёт, запамятовала её название.
  - Да, знаю я эту траву, моя мать и наше бабьё всегда её зачем-то собирают, - обрадовалась Любаша.
  - Зачем-то? - удивилась Варвара Задорожная, она-то точно знала - зачем.
  И действительно, женщины села в тайне от мужей использовали эту траву. Посчитают безопасные дни, баньку истопят, хмельного настоя на каменку плеснут, а траву - в топку, дымка напустят. Муж попарится, раздобреет, и дурь на подходе и кровь взыграет. У мужика похотливое желание возникает, враз месячную норму выложит. Потом к жене почти пару недель не пристает. А, главное, всё это время довольный ходит, и на сторону его не тянет. Поскольку он полагает, что сил у него с трудом на свою бабу хватает.
   Степановна переспросила:
  - Ты сказала "зачем-то"? Неужели мать тебе об этой траве не говорила?
  - Нет, я видела, как мать с травой что-то делала, но не знала, зачем?
  Старушка, улыбнулась:
  - Дыма в баню напусти, мужик от этого запаха дуреет, вот и шмыгни к Витьку в парную, только дни правильно подгадай. Да брата не пускай в баню, пока не проветришь, а то до другого греха дойдёт. А теперь уходи, устала я.
  Варвара и впрямь устала, сразу легла в кровать.
  Любаша захихикала от услышанного, потом пятясь пошла к выходу.
  - Спасибо, баба Варя, уж простите меня. О таком только с Вами можно поговорить, а не с мамой. А, может, чем помочь вам надо? Я от всей души... Ведь я Вас, как маму люблю.
   Старушка только махнула рукой, чтобы та уходила.
  Любаша посчитала нужные дни, они как раз сейчас и на следующий день приходились. Истопила крепко баньку. Договорилась с Лидой, девушкой брата, чтобы та вызвала его, когда Любаша подаст знак.
  Только Лида пришла не одна. Разговор девушек подслушал младший брат Лиды, хлопец лет семнадцати, и передал своим друзьям. Вся компания залегла за сеновалом, потому, что ну всем, захотелось посмотреть, как Любаша Витька охмурять будет.
  Даже один пронырливый паренёк вспомнил, что Прищепиха развесила рабочую одежду и белье Витька во дворе на веревке, а его сапоги посадила на кол забора. Как только стемнело, хлопцы, тут же все вещи Витька перенесли к Любаше во двор и стали дожидаться, когда Любаша зайдет в баню, а дверь слегка подпёрли снаружи. Через пару часов дурь у Витька прошла с перепугу голиком ринулся из бани, двинул дверь так , что та с петель соскочила. Оказавшись в кругу молодых хлопцев, убежал назад в баню и заорал на Любашу:
  - Ты специально всё подстроила. Ты змеюга, а не человек! Оженить на себе хочешь?
  Любаша влепила, ему оплеуху. Он замахнулся на неё, но вошел её брат и перехватил руку друга.
  - В честь чего ты на мою сестру руку подымаешь, да и в моём доме? - гневно возмутился тот.
  - Ты тоже хорош! Небось, договорились, меня на Любке оженить?
  - Во-первых, никому ты не нужен, а во-вторых, меня позвала Лида.
  - Не пойму! Что здесь произошло? - как будто ненароком вмешалась Любаша. - По-моему, ты знаешь, что я сегодня баню топлю. Хотела в топку дров подложить, ты же всегда баню любишь пожарче. Я же думала, что вы оба паритесь. Витька выскочил в предбанник, схватив меня, потащил на полок. Витёк! Что молчишь? Ты же сказал, прежняя любовь ожила. Я поверила тебе.
  Огорошенный Витёк, открыв рот от удивления, молча слушал, а Любаша тарахтела в оправдание:
  - Раньше ты со мной женихался! Ну вот, я и вправду поверила тебе!
  Брат не выдержал этого бреда, тоже заорал:
  - Вы как хотите оба! Но с хлопцами на улице разбирайся Витёк сам, как настоящий мужик, а не баба сплетливая! Сам виноват! Ты, ещё пытаешься меня дураком сделать!
  Любка, ты тоже хороша! Скажу отцу, он позора не потерпит, и космы тебе повыдерет. - посмотрел, недовольно на сестру и влепил большую пощёчину, назвав шлюхой, сам выскочил из бани.
  Прищепа оделся и вышел во двор. Сегодня давали зарплату трёхрублёвыми купюрами, банька Витьку встала ровно в половину зарплаты. Раздав хлопцам откупную, чтобы те держали язык за зубами, злющий побрёл он домой, даже не заметив подвоха.
  Рано утром его мать вбежала в спальню великовозрастного сына, стащив с него одеяло, хлестанула ремнём:
  - Кобель ты эдакий, где вчера опять шатался? Какой позор! Людям стыдно уже в глаза смотреть, - она села на стул, навзрыд заплакала...
  - Мамань, ты чего с утра-то шумишь? В бане был.
  - И, небось, с Любашей на полке кувыркался?
  - Что? Уже бабы успели донести? - в ярости выскочил сын из постели.
  - Нет, сынок, бельё и твои сапоги унесли к ним во двор. Бери сало, банку огурцов и литровку горилки и топай за бельём.
  - Мамань, может ты сходишь сама? Я всё для тебя сделаю, - взмолился Витёк.
  - Нетушки, этот срам переживи ты сам, тебе уже скоро тридцать будет. Глянь в окно, толпа идет над тобой куражиться. Витька, шевелись быстрей, на работу опоздаешь! Сапог у тебя других нет, старые ты сам в топке сжёг.
  С трудом брел Прищепа к дому друга, а там уже собралась большая весёлая шумная толпа.
  - Ну. хитёр Прищепа! Ещё не женился, а девку, уже стирать белье заставил! - пошутила Валентина Луценко.
  - Вы как? Давно уже кувыркаетесь с Любашей? - галдела весёлая толпа.
  - А свадьба будет? - поинтересовался зоотехник Соломка, - давеча, не вас ли я видел на сеновале?
  Каждый норовил спросить как-нибудь поязвительнее и посмешнее. Чем дольше смеялись, тем удачнее считалась шутка.
  - Небось, уже сострогали кого-нибудь?
  Раздался очередной взрыв смеха.
  - Кого ждете: сынка или дочку?
  Все захохотали ещё больше.
  - Да, вы что? Он у нас специализируется только по хлопцам, - крикнула Валентина под общий смех.
  Толпа взяла Витька в плотное кольцо и не намерена была сдаваться. Прищепа молчал, потупя взор, понимая, что если он откроет рот, ещё хуже будет.
  Любашина матушка ещё вчера поняла, в чём дело по запаху в бане, что теперь внук у неё будет. А когда утром сын при ней рассказал отцу о случившемся в бане, поверила, что дочь точно уже никогда не выйдет замуж.
   Поэтому в суматохе, хозяйка дома не обратила внимания на то, что в их дворе висит чужое бельё на верёвке, собрала его, как своё. Когда заявился Прищепа, она вынесла ему одежду с сапогами, тем самым испортив кураж сельчанам: по традиции парень должен был его снимать сам под смех наблюдающих. Куража не вышло, кольцо разомкнулось. Только и сказали селяне с досадой:
  - Витёк, хорошая и заботливая тёща тебе досталась. Жалеет будущего зятя, - все опять расхохотались.
  - Ладно, ваша взяла. Принимайте откуп.- Витёк снова отдал мужикам откупную.
  - Так свадьба будет или нет?
  При этих словах Прищепа весь задрожал и покраснел. В толпе раздались голоса:
  - Хватит! Хватит мужики!
  - Пошутковали и будет, - смеясь сказал дядька Семён, - итак всё всем ясно. Расходимся, тем более откуп знатный получили, вечером у второй фермы встречаемся все. И ты, Витёк, подходи, чтобы на людей зла не держал, сам знаешь, обычай у нас такой.
  Раздался весёлый хохот.
  - Сам, небось, тоже над кем-нибудь смеялся, - пояснил дядька Тарас.
  Вечером все собрались, не зная, что отмечать, но больше пообщаться. Прищепу никто не задевал и не смеялся над ним, оставив до следующего раза. Одно решил Витёк для себя: дом друга и Любаши обходить теперь будет за версту.
  Любаша встретилась с Варварой Степановной на похоронах Алексея Соломки, тихо прошептала ей:
   - Спасибо вам, бабушка Варя, уму-разуму научили. Жаль поздно! Моя судьба - Алексей лежит уже в гробу, а я, дура, - всё по Витьке сохла.
  В закрытом цинковом гробу лежал Алешка. Его останки доставили в село военным грузом с пограничной заставы, где он служил.
  Гроб был наглухо заварен, военком не рекомендовал вскрывать. Тело солдата сильно обгорело во время боя за спорный остров между Китаем и СССР.
  Все жители села с тревогой слушали Пекинское радио, диктор на русском языке с большим акцентом доказывал:
  - До начала масштабных военных действий остались считанные дни. Советы имеют технический перевес, но людские ресурсы Китая намного значительнее. Китайцев 3 миллиарда, советских людей - 240 миллионов. Мы Вас просто шапками закидаем.
  Старушка Задорожная всерьёз испугалась, ей не хотелось ещё раз пережить военный кошмар. Перед глазами, как наяву встала война... вдруг вспомнился тот бой... много раненых... сильнейшая бомбёжка... Женщина на мгновение закрыла глаза с мыслью: "Неужели человечество после войны совсем сгинет?"
  И тут она рухнула, потеряв сознание. Пред ней предстали видения...
   "Молодые красивые девушки в одеждах, слегка прикрывающий срам, без стыда смотрят на мужчин. Потом удаляются с ними, по очереди верхом садятся на них, делая непристойные движения. Входят ещё злые пьяные мужчины, они более всего походят на стаю кобелей возле сучки. Эти имеют близость одновременно со многими другими женщинами.
  И у женщин и мужчин в глазах похоть и жажда наслаждения, но не могут получить, удовлетворения. Они жаждут чего-то непонятного, ищут что-то безвозвратно утерянное.
  В женщинах эти мужчины больше не видят ни жен, ни будущих матерей своих детей. В душах этих людей нет места ни любви, ни чувствам, они не ищут счастья. Счастья больше нет.
  Потом Варвара видит этих женщин старухами на свалке, среди мусора и нечистот. Хотя они ещё совсем не старые, но безобразны, грязны, пьяны, курят и бранятся, в их несчастных глазах злость и ненависть.
  Варвара понимает - эти женщины не способны вынашивать детей, они бесплодны.
  Потом картина вдруг сменилась.
  Она идет по полю, устланному золотыми оловянными солдатиками. В дали - несколько разрушенных заводов. На заводских площадках - груды надгробных православных крестов из железных труб. Кресты делают рабочие из Азии...
  Потом другая картина.
  Она выходит из проходной завода, там баррикады с жителями города.
  Снова всё меняется.
  Она идёт по полю у подножья южных гор и видит, как сверху сбегают вооруженные люди Восточной Азии, и замирают, не переходя границы поля.
  И снова смена сюжета.
  Китайские мужчины, они живут на свалке. Оскотинившиеся мужики совокупляются с мужиками. "
   Срамно ей было смотреть на убогость последних жителей планеты!
  Тут Варвара почувствовала запах аммиака у себя под носом. Кто-то хлопал её по щекам и кричал:
  - Бабушка Варя, бабушка Варя! Не помирайте!
  Открыв глаза, Степановна увидела Соломку, та с облегчением произнесла, обливаясь слезами:
  - Как Вы нас напугали!
  Задорожная, обведя всех внимательным взглядом, неожиданно сказала:
  - Войны не будет! Но мир сойдет сума! Постыдный срам и вселенская грязь погубит последних жителей Земли!
  
   Глава 13.
  
  Археологическая экспедиция сворачивала работу, студенты спешили на учёбу в университет. Окрыленная успехами счастливая Антонина принимала поздравления от учёных об уникальной находке, о Белых писали в газетах.
  Девушка без сожаления рассталась с друзьями, её заинтриговало письмо от какой-то таинственной родственницы. Бабка Уля рассказывала её матери о какой-то чертовщине и бесовщине, которой как бы занималась её сестра Задорожная из-под Новочеркасска, но Ульяна толком ничего сама не видела, и все рассказы её были на уровне слухов.
  Бабка Уля сказывала, что их семью заживо сожгли сельчане, и, дескать, родственников Бог наказал за то, что её сестра мало дала денег на дорогу. Ульяна осталась недовольна сестрой Одаркой, и тем, что драгоценности и деньги в огне сгорели.
  Муж Ульяны с трудом купил избушку в пригороде Петербурга, которая в тридцатых годах пошла под снос, а семья получила большую квартиру. В ней разместились все приехавшие с юга, а в блокаду ещё две семьи , но в живых остались только одна бабушка Ульяна, и мать Антонины.
  Антонине хотелось как можно больше узнать о загадочной бабке Одарке. Она не верила во всю белиберду с бесами и ведьмами. Вообще-то девушке было интересно узнать свою родословную, ведь мать ничего не успела ей рассказать толком.
  Приехав в районо, Белых попросилась в Добровольскую школу, пояснив, что у неё в селе проживает одинокая тётка.
  Инспектор по кадрам с радостью написала ей направление на год, удивляясь: " В такую глушь сама напросилась, из Ленинградского-то университета?"
  Автовокзал находился рядом с районо, и Антонине не стоило труда перенести туда тяжёлый чемодан. Она обратила внимание на молодую парочку, которая вела разговор о каком-то Добровольном. Красивую брюнетку, капризную , изнеженную, пытался успокоить солдат:
  - Леночка, золотце, успокойся. Приедешь в село, увидишь, какой у нас райский уголок.
  - Ага. В твоей деревне степь заканчивается. Сутки на поезде проехали - ни одного деревца.
  - Потому, что леса мы ночью проехали. - пытался успокоить девушку солдат.
  Объявили посадку, заполненный автобус запылил по широким степным просторам. Хотя шоссе было заасфальтировано, путников это не спасало от пыли, норовившей забиться во все возможные и невозможные щели.
  Всё дорожное полотно было переметено пыльными барашками, наносимыми степными ветрами. Особенно много пыли оседало на дорогу в сухое жаркое лето.
  Проехали несколько километров, и начался отрезок грейдера, снесённого ещё прошлогодним паводком. Покойный Добрых всегда своевременно ремонтировал повреждённые участки дороги, а у нынешнего председателя были другие интересы в этих краях, поэтому засыпал только гравием. Поездка становилась экстремальной, автобус подбрасывало на каждой кочке. За бортом образовывалась пыльная мгла, от которой не спасал открытый задний люк автобуса. И тут молодая особа сорвалась.
  - Роман! Вези меня обратно в Ялту к маме! Не хочу в твое Добровольное, с меня хватит. - Девушка прослезилась, причитая, - И чего я только согласилась выйти за тебя? замуж?
  Роман, так звали высокого стройного красавца-солдата, возвращался домой после окончания службы в армии. С Еленой он познакомился в педагогическом институте на чаепитии в честь Дня Советской Армии. Они оказались за одним столиком, влюбились друг в друга с первого взгляда.
  А через год приехал навестить Романа отец, Семёнкин Пётр Емельянович. Тут же сосватали Елену. Узнав, что молодые уже живут вместе, сыграли свадьбу. Теща уговаривала зятя остаться в Ялте, но тот рвался в родное село. Елене ничего не оставалось, как ехать вслед за любимым мужем.
  После Крыма местный пейзаж и климат ввели молодую особу в шок, ещё по дороге до места. Елена перешла на плач, вытирая слёзы и размазывая по лицу грязь, она не успокаивалась. Роман оглянулся и вздрогнул, увидев то, чего не хотел бы видеть даже в кошмарном сне. Их внимательно подслушивали, самая слетния старуха села!
  Луценчиха даже шею вытянула, чтобы не пропустить ни одного слова. Ещё старуху интересовало, изменила ли армия младшего Семёнкина? Так как до армии по части озорства и шуток не было равных Роману в селе. Все селяне ещё три года вспоминали его проделки со смехом и ужасом.
  Роман принялся успокаивать жену:
  - Лена, успокойся, нас слышат. Завтра всё село будет знать о тебе, а ты же учительница, и такая слава тебе ни к чему, - и только хуже сделал.
  Услышав такое, девушка ещё больше разрыдалась.
  Баба Фрося сидела довольная, ей пыль не помеха. Она уж точно расскажет односельчанам все подробности семейной размолвки семьи Семёнкиных, как-никак сам сын директора школы и будущая училка-сноха.
  Вот поэтому на людях в селе никто никогда не ругался, чтобы не давать повода говорить посторонним об их личной жизни.
  Луценчиха, вникнув во все тонкости жизни Семёнкиных, переключилась на другую пассажирку, учинив Антонине допрос с пристрастием. Старухе не терпелось узнать первой: кто она такая, с какой целью едет в Добровольное и надолго ли?
  Девушка не сопротивлялась, ей тоже хотелось узнать как можно больше о тётке Варваре и о селе. Хотелось услышать, что не зря она едет в такую забытую Богом глушь, преодолевая пылевой кошмар.
  Наконец началась опять хорошая дорога, и пыль немного развеялась. Автобус остановился, вошли весёлые студенты строительного отряда Московского университета. Разместившись, паренек набрал несколько аккордов на гитаре.
  Все запели забавную песенку про солнечного зайчика.
  Потом парень запел "Наш Дарвин век трудился..."
  Антонина засмеялась. Луценчиха тут же спросила:
  - А что ты так весело смеёшься?
  - Наши студенты тоже эту песню поют.
  - Понятно, у нас одна страна, какую же им петь, по радио, небось, услышали, - уточнила баба Фрося.
  - Эту песню поют только студенты, она как частушка. - пояснила Тоня дотошной старухе.
  Тут автобус затормозил, и студенты вышли.
  - Учителкой в школе будешь? - спросила соседку баба Фрося.
  - Откуда узнали? - улыбаясь спросила Антонина.
  - Так Фрида хвасталась, что её сноха математичкой будет, значит, ты - историчкой будешь. Роман - сын директора школы, а это едет сноха директора, - представила Луценчиха попутчиков.
  - В вашем селе все всё обо всех знают? - спросила Тоня Белых.
  - Ну, а как ты хочешь? Село же, все люди, как на ладошке! Не скрыть, не спрятать, наши бабы всё подметят! Расскажут, ничего не утаят.
  - А, может Вы знаете Варвару Степановну Задорожнюю? - с любопытством спросила Тоня.
  - Так вот ты кто? Милочка, ждёт она тебя. Тетка твоя хороший и уважаемый человек на селе! Наш доктор! - Луценчиха произнесла эти слова трепетно, с любовью и гордостью, - Лучше её в нашем селе людей не осталось. Захворала, видать скоро преставится. Вовремя ты, девонька, надумала к тетке приехать, - пояснила тётка Фрося.
  - Далеко от остановки живёт тётушка? - спросила Тоня.
  - Я сама тебя к ней сведу и Степановну навещу. Я старше Варвары на восемнадцать лет, но она слабее меня будет. Помощница ей добрая нужна.
  После таких слов у Антонины на душе стало спокойно.
  - А ты мужняя, аль в девках? - поинтересовалась любопытная бабулька, - Ты такая вся складная, красавица. Замуж тебя выдадим, коль захочешь.
  - У меня есть уже жених, - девушка показала кольцо на пальце, - Он моряк, ушёл далеко в плаванье. Я люблю его и буду ждать.
  Вдруг пыль улеглась, и впереди предстал прекрасный оазис, радующий глаз, даже Елена Семёнкина с интересом засмотрелась в окно. Перед ними открылась прекрасная панорама села Добровольного и его окрестностей, заворожившая пассажиров.
   Успев познакомиться с будущей коллегой, Антонина помогла Елене привести себя в порядок и решила сначала зайти к директору школы вместе с молодыми супругами. Баба Фрося от молодых пыталась не отставать, но на самом деле, усталая старуха еле плелась вслед за ними.
  
   Глава 14.
  
  Директор школы оказался добродушным и внимательным стариком, заботливо по-отцовски расспросил всё у Антонины, и не обидел вниманием молодых.
  Вокруг них постоянно прыгала Катюха, девчина лет пятнадцати, сестра Романа. До армии она во всех проделках умело подстраховывала и частенько выручала брата. Роман её даже называл "моё алиби на все случаи жизни".
  Фрида, как хорошая хозяйка, пригласила всех за стол, который она уже успела накрыть во дворе, поскольку собирались подойти и другие родственники. Позвали за стол и бабу Фросю, но та сначала стала отказываться, сетуя, что её коза стоит на задворках не доеная и без воды. Сказала это старая Луценчиха на свою голову громко...
  Жила старая недалеко от Семёнкиных, и ей не терпелось посмотреть, как Варвара Степановна встретит родственницу, а Белых тоже не отказалось от приглашения, сразу села за стол, поскольку очень есть хотела с дороги. Пришлось Луценчихе забыть про козу и сесть за стол.
  Роман вдруг свистнул. Катюха поняла призыв брата и вдохновилась, радуясь: значит завтра всё село будет стоять на ушах от сногсшибательной новости, которая облетит всех, а про приезд брата с молодухой забудут, их появление в селе уйдет на второй план. Она встала из-за стола и отошла в сторонку.
  Роман с другом незаметно удалились, а Катюха подстраховывала. Когда сидящие за столом потребовали солдата занять своё место, Катюха подошла к уборной и демонстративно приложила ухо к двери. Потом громко постучала в дверь уборной, сказала громко, чтобы все услышали:
  - Роман, тебе вечно не вовремя приспичит. Чего сидишь? Освобождай место, мне тоже надо!
   Спустя минуты три Роман демонстративно мыл руки у всех на виду.
  Поужинав, Луценчиха засобиралась, прихватив с собой учителку и Катюху, направились к богомолке Задорожной.
  Антонина, войдя в дом тётушки, заметила аскетический уклад и монашеский образ жизни старухи-богомолки.
  Её напугал стоящий в углу гроб, накрытый одеялом; иконы, свечи, горящая в Красном углу лампада.
  Маленькая старушка, молилась, стоя на коленях, и не сразу обратила внимание на вошедших. Только закончив молитву, повернулась к гостям.
  - Принимай, Степановна, долгожданных гостей! - радостно крикнула Луценчиха.
  Варвара подошла к девушке, перекрестила её:
  - Храни тебя Господь! Здравствуй, детка! Рада видеть! Недолго мне осталось, есть что сказать и что передать тебе. Всё потом скажу. Ефросинья, спасибо, что привела гостью, и тебе, Катюха, тоже спасибо.
   У девчонки в руках была корзина.
  - Мама велела передать, мы поросёнка закололи. Мясо свежее приберите и пирожки с яблоками! - не дожидаясь благодарности, Катя выскочила за дверь.
  Усталая Луценчиха тоже наконец побрела домой.
  Напоив гостью чаем с пирожками, принялась Варвара рассказывать Антонине всё, начиная с бабки Ганны.
  Антонина слушала её также, как когда-то в детстве слушала от своей матери об Оксане и Одарке. Ничему, ни во что не верила, но любопытство всё же брало верх. А когда тётка, в подкрепление своего рассказа, достала из-за иконы фамильную шкатулку и вынула из неё бриллиантовое колье, серьги и кольцо, Антонина остолбенела.
  Убедившись в подлинности украшений, Антонина пришла в восторг. Почти такие же держала она в руках месяц назад и не могла представить, что станет наследницей таких драгоценностей.
  - Откуда драгоценности у вас? - не удержалась спросить Тоня.
  - Это фамильные бриллианты семьи поручика Плетнёва, он подарил своей возлюбленной нашей про-про- бабке Ганне, так и не получив согласие его родителей на брак.
  - Значит, краденные? - испуганно уточнила девушка.
  - Получается так. Хотя они были обвенчаны в церкви. Никто эти украшения в нашем роду не носил, боялись, что объявят ворами, или просто убьют из зависти или алчности. Да во времена моей молодости и моды такой не было! Негде было носить драгоценности, - пояснила тётушка, - Ты сильно ими не кичись, положи подальше - ближе возьмёшь, - посоветовала старушка, - они тебе в тяжёлое время пригодятся. Драгоценности глаз не любят! Бес быстро рядом окажется и искушать станет к греху.
  Помолчав, тётушка добавила:
  - Я сильно устала, об остальном завтра поговорим...
   Луценчиха прибежав домой, не стала даже отдыхать, пошла за козой. Приведя домой, самую смирную козу на селе, поставила перед ней баночку отрубей и ведро с водой, даже не привязав её хорошенько. Набрала теплой воды, села возле, чтобы подоить забытую бедолагу.
   Старуха налила в ладошку водичку и попыталась помыть козе вымя, но вдруг, вместо вымени наткнулась на причиндалы козла. Тот не поняв, почему чужая бестактно ....хватается за его хозяйство, отпрыгнул в сторону, приготовившись к атаке.
  От неожиданности старуха всей своей семидесяти килограммовой массой полетела со скамеечки назад. Козёл решил добить поверженного врага и уже хорошенько разогнался... Луценчиха завопила на всю улицу, но со стороны Ивановских огородов бежал хозяин козла.
  Старик Тарас полагал, что привел домой козла. Поставил перед ним крынку с подкормом и воды, привязав животное к столбу. Его старуха никак не могла взять в толк, почему козел блеет, как не доеная коза, и вышла посмотреть. Увидев козу Луценчихи, хозяйка зашумела на старика:
  - Ты говоришь, что я к старости дурная стала? Я чужих коз, вместо козла домой не привожу! - жена торжествуя, сообщила мужу, - Это ты выжил из ума, скоро штаны через голову начнешь одевать!
  Дядька Тарас выскочил во двор к жене, но услыхав вопль со стороны соседки, ринулся спасать Луценчиху.
  - Ефросинья, прости, дураком старым стал, вместо своего козла, твою козу домой привёл!
  - Ты, может, и дурак сосед, но я не дура! - живо ответила баба Фрося.
  Дед Тарас помог соседке подняться на ноги, козёл всё-таки успел один разочек рогами приложиться старухе.
  - Это проделки Ромки Семёнкина, как ушёл в армию оболдуем, таким и пришёл таким же! - заключила старуха и завопила, - Всё! Кончилось наше спокойствие на селе! Ромка опять петухов по курятникам менять будет, и переполох устраивать на всё село, - запричитала сквозь слёзы Луценчиха.
  - Ну, Фрося, грех это! Не клевещи на хлопца! Внук пришёл и рассказывал, народу набежало к ним, всё об армии Ромка сказывал, у него дел нет до наших коз. Я, старый дурак, всё напутал, - Прости меня, сейчас приведу твою козу!.
  - Да пусть забодает меня твой козёл ещё раз! - крикнула Евдокия, - Это Ромка-шельмец скотину подменил! Вот чертяка, окаянный! - негодовала баба Фрося. - Ивановского козла поменять с моей козой! - она жалобно стонала, и с трудом подоив козу, вошла в дом, рыдая.
  А сама уже думала: "Ага, это Ромка специально сделал. Глупец, сосунок ещё, думал, забуду я, какую он фифку-жинку привёз в село! Всё расскажу завтра бабам, посмеются люди над ней. Ишь, балбес, коз поменял! Ну, погодь сопляк, я тебя ославлю! Уж я не забуду про твою жинку!"
  Старуха знала свои способности. В новостях да сплетнях ей равных на селе не было, даже свою тетку Фросю она превзошла во всём. Та тоже была языкастой бабёнкой, во всё всегда вмешивалась, кроме домашнего хозяйства: в доме у неё всегда чёрт ногу сломит, вещи не имели своего места, сразу нужное не в раз найдёшь. Никудышная хозяйка - всегда с прокисшим молоком!
  На следующий день всё село судачило, смакуя подробности - старая Ефросинья позаботилась. Все узнали свежие новости из уст бабы Фроси; и про новую учителку, и про племянницу Степановны, и про козла тоже.
  Зато молодёжь села воспрянула - сам Роман Семёнкин из армии прибыл. Ох! Размах будет шуткам и куражу ! Ромке нет равных в округе. От его выдумок всегда село неделями гудело, не раз порол отец сына, но не было проку от этого. Мало того, парень ещё и сестру втянул в свои чудачества.
  
   Глава 15.
  
  Утром Антонина проснулась легко, хотя до полуночи проговорили с тёткой, которая при этом стояла на коленях перед иконами, усердно молилась.
  "Откуда силы у этой старушки, молиться по несколько часов? - думала девушка,
  - Я молодая, здоровая, вчера от усталости просто свалилась в кровать. Наверняка всё в силе духа, а не тела. Так что выходит, заботиться нужно больше о душе, а не о теле. Ведь она молится за весь люд близкий и далекий."
  Удивлялась племянница:
  "А говорят святых нет. Но если бы я собственными глазами не увидела, ни за что бы в это не поверила! Вчера она мне рассказывала сказки о существовании потустороннего мира, но почему сегодня хочется ей верить? А может, старая женщина правду говорит, только я не хочу этого понять? Может, я не созрела до понимания истины, так как слишком много отрицала и ошибалась?"
   Позавтракав, Антонина ушла в школу, здание которой имело два строения. Первое старое здание, сложенное из добротной лиственницы, состояло из пяти светлых классных комнат, маленькой учительской и большого фойе. Второе здание было из силикатного кирпича. В нём располагались четыре классные комнаты, мастерские, спортивный зал, а под залом - хранилище для овощей и фруктов на весь зимний период.
  Дважды в неделю школьникам выдавали по морковке по груше или яблоку на большой перемене. Эти продукты были со школьного огорода и сада, где всё лето ребята проходили летнюю производственную практику. Но самым вкусным предметом у детей считалось домоводство с уроками кулинарии. Все приготовленные блюда сразу же на уроке съедались всеми одноклассниками.
  Директор школы вошёл в учительскую на педсовет с корзинкой, в которой лежали сочные, аппетитные фрукты, и предложил молодежи набраться витаминов перед собранием.
  Вначале чествовали учителей-новобранцев, с шутками и прибаутками вручив им по букету цветов. И педсовет прошёл с таким же весёлым настроем.
  Антонина поинтересовалась у соседки:
  - А строгим директор бывает или всегда так же шутит?
  - Ой! Не приведи Господи, это увидеть. Пух и перья будут лететь. Под его горячую руку лучше не попадать, достанется всем, - пояснила пожилая учительница.
  После обеда тётка Варвара предложила Антонине сходить на кладбище. Нарвав букет цветов из полисадника, прихватили с собой лопату, пришли на могилу Оксаны.
  Старушка заметно устала, присев на скамейку, о чём-то своём задумалась, а может, что-то вспомнила. Молодая девушка быстро привела могилу в порядок. Тетка тяжело вздохнула и попросила Антонину прибрать ещё одну могилу, в которой захоронено было сразу трое покойных.
  - Кто это такие? - поинтересовалась девушка.
  - Самые добрые и лучшие мои близкие люди, Добрыхи: тётка Полина, дядя Арсений и их сын Тимофей. Это семейство Добрых сделали Добровольное райским уголком, а Дятлов пытается превратить его в развалины... У меня предчувствие, у него это получится. Ох, готовит Хапуга селянам беду.
  - А что, ничего не нельзя сделать с этим Дятловым?
  - Злое время пришло, а селяне теперь живут каждый сам по себе, поэтому стали легкой добычей для проходимцев. Завтра покрасишь памятники, краска на веранде. Да, чуть не забыла, меня захоронишь рядом с моей матушкой.
  Девушка испугалась этих слов, но промолчала.
  Варвара спокойно попросила девушку:
  - Иди! Я ещё посижу не много. Да про беса не забудь! Небось, где-то рядом шастает...
  На что Антонина только рассмеялась.
  Варвара неодобрительно покачала головой:
  - Да... Лопату я самиане донесу, захвати с собой, может пригодится... Начался сезон охоты, наверняка Хапуга успел притащить в село чужаков-барыг.
  Осмотр начни с малого парка, ступай по той тропинке, прямо на парк и выйдешь. Потом на сопку взберись! Сад с неё лучше виден. А с вершины сопки с крестом старицы хорошо просматриваются. Да, на ужин не опаздывай, нам есть ещё о чём потолковать.
  Антонина прошла сначала по малому парку, как советовала тётушка. В нём насажены были низкорослые деревья и аккуратно подстриженный кустарник. Ей показалось, будто похоже на пятиконечную звезду. В центре парка расположен памятник со страной надписью: "Однополчанам "Неизвестному сержанту и рядовым, от лейтенанта Петра Семёнкина".
  Неподалёку девушка заметила парнишку с корзиной.
  - Я вас знаю, вы новая учительница, - улыбаясь, парнишка первым вступил в разговор.
  Антонина в ответ тоже улыбнулась:
  - Ты, небось грибы собираешь?
  - Не! Грибы у нас только летом бывают, и то в степи! Я мусор убираю. Хапугины гости пир делали! Вон костер жгли, гуся зажаривали, перья по всему парку ветром разнесло.
  - А почему ты один собираешь? - спросила удивлённая Антонина.
  - Наказан я. За козами не досмотрел, они в саду деревья повредили, кору объели.
  - А ты знаешь, почему такая странная надпись на памятнике?
  - Конечно знаю! Директор школы погибшим однополчанам сам этот парк в виде ордена посадил, ему орден дали, а им нет! Он им посмертно свой орден сделал, - гордо произнёс весёлый хлопец, - Парки у нас красивые! Все, кто к нам приезжает, сразу в парк идут. Вы сначала с сопки посмотрите, - посоветовал парнишка.
  - Спасибо за совет! Ты всё знаешь вокруг?
  - Ещё бы! Петр Емельянович уроки биологии и зоологии на природе проводит, последним уроком уходим в степь, или к реке. Я люблю, когда урок на старицах, там много птиц! Интересно наблюдать весной, за гнездованием, - похвастался улыбчивый паренёк.
  - Вот здорово! Интересная у вас в селе жизнь!
  - У нас лучшие места во все области! - похвастался селянин.
  - А как лучше пройти во второй парк? - спросила Тоня.
  - Вы идите по этой низине. Вон с той сопки лучше начать осмотр, - не унимаясь, советовал школяр.
  Минуя председательский особняк, Тоня вошла во второй парк. Деревья уже готовились к осени, но красочнее всех, поражая взор золотым убранством, смотрелись клёны.
  У берез уже тоже пожелтели верхушки, будто они шапки к зиме одели. А Вербы и серебристый тополь ещё не верили, что пора готовиться к зиме. Они остались в летним наряде. Все тропинки, устланные красочным ковром из осенней листвы, приводили в восторг гостью. Пройдя немного в глубь парка, Антонина пришла в восхищение, перед ней вели хоровод рябины в багровом одеяние, украшенные ярко красными гроздями.
  В центре парка в виде шара рос неизвестный ей кустарник, а по краю расположился ровно подстриженный в форме звезды шиповник, на ветвях сочные красные плоды, по краям несколько скамеек. У самого подножия сопки влаголюбивые плакучие ивы, ветви которых опускались до земли. Тоня поднялась на сопку и восторженно произнесла:
  - В самом деле, какая красота!
  Вдруг позади кто-то ответил ей:
  - Всё - рукотворное деяние. Настоящее чудо людского труда!
  Тоня оглянулась и увидела высокого, средних лет мужчину. На голове кудри с большой залысиной, горбоносый. От его неприятного взгляда, у девушки даже мурашки прошли по телу.
  - Вы незаметно подкрались, даже напугали меня, - испуганно удивилась Тоня.
  - Простите. Действительно я вас напугал? Можно я буду вашем гидом? - напросился в спутники незваный попутчик, - Мы продолжим осматривать пейзаж вместе. Парк сверху смотрится прекраснее, чем отсюда, вся планировка, как на ладони.
  Мужчина посмотрел в глаза девушке и мило улыбнулся. У Тони сразу прошла тревога и она перестала сжимать черенок лопаты. Сначала приняла его за гостя Хапуги.
  - Посмотрите в эту сторону, за сопкой чудный сад, - заманчиво и успокаивающе произнёс незнакомец.
  - Ой! - воскликнула девушка, - Деревья, будто карлики. На них бурые тяжёлые плоды, а ветви склонились до земли.
  - Это и впрямь карликовые яблони и груши. Так удобней собирать плоды и уберечь деревья от морозов, - пояснил мужчина, - С этой стороны сопки всегда больше снега, зимой они, как одеялом укрыты.
  Тоня повернулась в сторону села, дома, улицы газончики, - всё, как будто по линейке расчерчено, аккуратно и чисто.
  Незнакомец подал девушке руку, мило улыбаясь, снова посмотрел ей прямо в глаза, но думал о чём-то своём. Вежливо представился:
  - Бенедикт.
  - Антонина.
  Мужчина опять интригующе улыбнулся, думая о своём: "Ну, что девонька, сейчас твоя статья в " Литературной газете ." по атеизму, затрещит по швам".
  В этот момент Антонина услышала голос прибежавшей девочки Катюхи:
  - Бабушка Варя послала за Вами, ужин давно готов, а Вас всё нет. Она подумала, что вы заблудились...
  Антонина повернулась к ней.
  - Уже иду.
  Но тут бес исчез так же незаметно, как и появился. Катя его не видела вообще, а Антонина удивилась, не найдя, с кем попрощаться.
  Тоня вместе с девочкой пошла к дому тети, но из головы её теперь не выходил странный незнакомец.
  За ужином Антонина тарахтела без умолку, при этом забыв сказать, что успела познакомиться со странным местным жителем.
  Варвара Степановна отступила от сложившейся традиции, и пропустила вечернюю молитву. Она продолжила свой рассказ о нелегкой жизни женщин Задорожних, не упуская ни малейшей подробности, как и об истории села в суровых степных краях.
  На этот раз Антонина слушала внимательнее и для неё это уже не сказка, а настоящая быль и ей хотелось верить, что всё, что услышала от тётушки, и есть настоящая правда.
  На следующий день Антонина опять ходила на кладбище, покрасить памятники. Она вспомнила, что забыла лопату на сопке, незнакомец ей вчера помешал. А ещё сегодня ей вдруг очень захотелось побыть одной и переварить всё то, чем загрузила её тётка в последних два дня.
  Наконец ей удалось внимательно рассмотреть все окрестности, даже краешкам увидела часть Нижинских стариц. Тоня почувствовала усталость и прилегла на траву, лёжа на спине она рассматривала голубое небо с белыми облаками. Одно облако походило на большой корабль, плывущий по волнам. Девушка не удержалась и прокричала:
   - Кораблик, кораблик, передай милому Саше привет и скажи, что я соскучилась! Жду его!
  Глаза её наполнились слезами. Она закрыла их, и вдруг на неё навалилось что-то тяжёлое и ужасное. Открыв глаза, увидела вчерашнего мужчину, склонившегося над ней. Не прикасаясь к ней, он пристально смотрел ей в лицо... Тоня хотела вскочить, но хватило сил только сесть.
  - Бенедикт! Почему вы преследуете меня со вчерашнего дня? - строго спросила она у назойливого человека.
  - Ты правильно поняла, я преследую тебя уже давно. Точнее, с экзамена в аспирантуре. Это я тогда сжал тебе виски, вызвал головокружение, поменял даты на твоём листке... А ты, не поверив своей памяти, зря заглянула в листок. А когда ты приехала в экспедицию, я помог тебе найти клад. И письмо, что ты получила от своей тётки, тоже написал я.
   У Тони от страха даже похолодели конечности.
  Бенедикт, остался доволен её реакции.
  - Ты правильно сейчас думаешь. Варвара успела тебя предупредить, только обо мне зря рассказала. Тебе хочется узнать, почему я тебя преследую? Сама виновата, не напиши ты ту злополучную статью в "Литературной газете," отрицающую мир иной, сидела бы сейчас тихо-мирно в родном Ленинграде, ожидала своего морячка. А я бы не гонялся за твоей душой, и не пытался склонить тебя к грехопадению, и не портил бы отношения с твоей тёткой Варварой.
  - Так всё, что она рассказывает, - правда?! А при чём тут я?
  - Ты - седьмое колено рода Задоржних, теоретически, твоя душа принадлежит тёмным силам.
  - В чём мой грех? - попыталась уточнить Тоня.
  - Так я же и пытаюсь тебя склонить к греху. И уже через несколько дней ты предстанешь пред князем Тьмы и сама убедишься в существование потусторонних сил.
  - И всё ради этого? Царство Тьмы! Вам что делать нечего?
  - Ну, если бы не твоя статья, о тебе бы никто, и ни вспомнил. Сама вылезла.
  Тут у Антонины закружилась голова, упав на траву, сразу заснув. Через полчасика открыв глаза, осмотрелась. Вокруг не было никого. Голова гудела, и девушка подумала:
  "Я перегрелась на солнце так, что даже бесы мерещиться стали, тётка Варвара меня сума сведёт, так и поверю в существование сил Тьмы. Надо же такому привидеться во сне, нечего сказать, наслушалась тёткиных россказней про чертей и князей Тьмы.
  Может уйти на квартиру? Нет! Как-то неудобно, но с тёткой точно свихнуться можно!"
  Придя домой, Тоня застала тётку за молитвой. Потом помогла ей приготовить ужин, завела разговор первой.
  - Почему вы молитесь за всех, и за близких, и за чужих?
  - Человек может не успеть осознать, что он грешен. Умрёт не готовый и достанется его душа дьяволу, - доходчиво пояснила ей Варвара Степановна.
  - Это же его грехи, пусть и платит за свои прегрешения сам.
  - Душа, прошедшая Чистилище, нуждается в восстановлении и чтобы её отмолили у бесов. Где взять Всевышнему для всех нас, живущих, чистых и светлых душ? Без души ведь жить никак нельзя. Человек без души - орудие Зла в руках бесов и легкая их добыча. Он не страдает и не чувствует, он ищет и не находит, не знает меры и не может насытиться, он творит Зло и не осознает содеянного.
   - Вы, тётушка, нарисовали образ робота, лишенного человечности.
  - Робот делает работу, а человек без души порочен, постоянно нуждается в удовлетворении страстей, сладострастия и чревоугодия. Им управляют не мозги, а то что у него между ног и его ненасытное брюхо.
  - Тётя, то, что вы назвали - это нарушение психики, не более, - возразила внучатая племянница тётке-богомолке.
  - Я с тобой согласна, по-научному это так. Но среди верующих, человека с больной душой раньше называли душевнобольным, и правильно называли. Как ты сама-то себя чувствуешь? Ведь у тебя тоже душа больна. Тебе полезна природотерапия и трудовая терапия, чтобы мысли отвлечь от нехорошего, - вдруг сказал Варвара Степановна, удивив племянницу.
  - Тётя, вы как всегда правы! Мне нужны положительные эмоции, - девушка рассмеялась, и вдруг неожиданно задала странный, даже для себя, вопрос, - А есть средство от греха?
  Тетушка подошла к шкафу и достала листок.
  - Этот рецепт я выписала из календаря, - она потянула бумагу Тоне, - Прочитай его вслух сама.
  Тоня стала читать...
  "Нарой корней послушания, нарви цветов душевной чистоты и листьев терпения, набери плоды мудрости и не упивайся вином, а главное, будь умерен в похоти. Всё это иссуши постом воздержания, а так же не подвергай свой организм внешним воздействиям, и всё это вложи в котёл добрых дел. Добавь в него слёзы покаяния, посоли всё братской и сестринской любовью и всё сдобри щедротой и милостью!"
  - Очень простой рецепт мудрый человек написал- произнесла Варвара Степановна.
  - Я с вами согласна, выполнив всё это, жизнь сделаешь пресной, - иронично подметила Антонина.
  - А может случится так, что жизнь на Земле превратится в ад для тебя и твоих близких. Тогда подумаешь, как тебе лучше жить? Не приведи Господь тебе это увидеть! - с горечью сказала тётушка Варвара.
  - Не видела я ещё тех, кому пришлось расплачиваться за грехи при жизни, - возразила ей племянница.
  - Значит, ты мало прожила на свете. Главное средство от греха, девочка, - живи по Божьим законам. Ну, а теперь я расскажу тебе про мою большую любовь, а уж выводы сама сделаешь.
   Глава 16.
  
  Тоня проснулась раньше тётки, вышла во двор и увидела, что жизнь селян уже бьёт ключом. Хозяйки успели подоить коров и выгоняли их со двора, провожая до околицы, чтобы коровы не потравили газоны и никуда не влезли чем-нибудь полакомиться.
  Девушка удивилась, всего как три дня живёт в селе, а с ней уже все здороваются. Когда вернулась в дом, увидела уже молящуюся тётку, на газовой плите стояло ведро с водой.
  - Тоня не уходи сразу в школу. Сначала помоги мне - ванну поставь за верандой и налей в неё ведро холодной воды, а то ведро, что на плите стоит, снеси туда же. Я помыться хочу.
   Антонина озадаченно возразила:
  - Ведь с утра холодно. Вы до обеда подождите, потом я вам помогу. А может вы завтра, в банный день помоетесь? Вы же сами мне говорили о бане.
  - Это я о тебе говорила. Да, ещё ящик, что в углу стоит одеялом накрытый, передвинь к иконам ближе, и подойди ко мне.
  Тётка поднялась с трудом с колен, перекрестив Антонину, произнесла:
  - Храни тебя Господь и Ангелы, и Архангелы! Молю вас, будьте заступниками рабе Божьей Антонине.
  Варвара Степановна омыла девушки лицо святой водой, потом всю окропила.
  Тоня решила не сопротивляться, после того, как услышала имя Бенедикта с тёткиных уст. Но пугать старушку рассказом о страшном сне на сопке не стала.
  Старуха одела девушке на шею серебреный крест, тот самый, который одевал когда-то Варваре перед отъездом на фронт, дядька Фрол. Затем Степановна ещё раз перекрестила племянницу, поцеловала в лоб, сказав:
  - Теперь ступай, я за тебя спокойна.
  Девушка уже начала привыкать к странностям тетушки и не сопротивлялась.
  Сегодня у Антонины должен был состояться первый урок. Вся была в волнении и сомнениях, как примут её школяры, ведь десятый класс.
  Прозвенел звонок, и молодая учительница, открыв дверь класса, робко переступила порог. И сразу увидела прямо над учительским столом высоко висящие кеды. Несколько секунд пребывала в растерянности. Ученики молча стояли у своих парт в ожидании реакции учительницы.
  Антонина спокойно поздоровалась, представилась и предложила ученикам сесть. Как-то неожиданно пришла в голову мысль, и она вдруг спросила, обращаясь ко всему классу:
  - Чем отличается дурак от придурка?
  Ребята горячо заспорили, вслух доказывая разницу и отличие двух понятий и наконец добрались до истины. Изложили свои соображения учительнице.
  Та выслушала и подытожила:
  - Ага! Итак. Вы правильно определились с различием между дураком и придурком. Значит, получается, что дурак эти кеды в первый урок молодого учителя не мог повесить над столом. Такое мог сделать только придурок, который склонен к компромиссу.
  Ребята растерянно начали переглядываться от неожиданного подвоха со стороны учителя. Тут встал долговязый паренёк, показав всему классу кулак, произнёс:
  - Вы извините нас. Можно снять кеды?
  Хлопец ловко запрыгнул на стол. Сняв кеды, даже тряпочкой за собой вытер пыль со стола.
  В классе стало совсем тихо. Все выжидательно смотрели на учительницу.
  - Ну. Что? Экзамен я прошла? Начнём урок истории! - улыбнувшись, произнесла молодая учительница, поняв, что в этом классе её больше не ждут подвохи. Дальше всё пошло, как по маслу. День солнечный и радостный, ей казалось, теперь ничто не сможет омрачить его.
  Когда утром Антонина покинула дом, Варвара Степановна пошла за веранду, хорошенько помылась в корыте, с трудом вычерпала воду из него. В доме переоделась в чистые одежды, прибрав волосы, повязала платок. Подойдя к иконе, зажгла свечи, и на этот раз произнесла только одну молитву:
  - Помилуй меня, Боже, по велицей милости Твоей и по множеству щедрот Твоих, очисти беззаконие моё, Наипаче омый меня от беззакония моего и от греха моего очисти. Прости Господи рабе Божьей Варваре вольныя и не вольныя прегрешения. И прими мя в царство Божие. Аминь.
  Потом произнесла двенадцать раз: "Господи помилуй!"
  Хотела сделать поясничный поклон, но не смогла, зашаталась. Положила все необходимое для погребения на стол. С трудом сняв крышку с гроба, последний раз перекрестилась, легла в него, но накрыть себя покрывалом ей не хватило сил, скрестив руки на груди, испустила дух.
  Перед обедом почтальон решила навестить тётку Варю, увидев Варвару Степановну в гробу, не удивилась. Покойница при жизни не любила обременять людей, и после смерти следовала своим принципам.
  Валентина Луценко хотела уже идти к председателю колхоза, но вспомнила: "Дятлов же укатил с гостями на охоту. Ему нет дела даже до уборочной, а до смерти первой поселянки села Добровольного подавно не будет! дела"
  Почтальон решила пойти в школу и к старосте Семёнкину!
  В школе посереди урока раздалось три долгих звонка, означавших сбор на линейку.
  Директор вышел вперёд... Ученики заметили слёзы на его глазах.
  - Дети, пришла грустная весть, покинула нас Варвары Степановны, нет больше с нами нашего доктора. Всем селом проводим в последний путь, почтим её память. Все селяне окрестности обязаны этой доброй женщине, многим она спасла жизнь. Скажите родителям, похороны проведем во дворе школы, а поминальные столы для всех селян накроем в саду.
  Семья Семёнкиных все расходы по похоронам взяла на себя. Тем более, продукты все у них заготовлены к свадьбе, которую нельзя было справлять теперь ещё сорок дней после смерти покойницы.
  Антонина не знала, что ей делать, не успела найти родственника, тут же потеряла.
  Войдя в дом, увидела за работой бабушку Маланью с тёткой Глашей.
  В последний путь провожали сельчане человека, с которого началась история села Добровольное, и не могла Варвара предвидеть, как горестно будут оплакивать её любящие жители. У могилы почившей старушки читали молитвы, прощались все с новопреставленной как с близким родственником.
  На поминках старушки отпели ещё раз усопшую рабу Варвару. Первыми за поминальные столы усадили детей и стариков, потом черед дошёл до остальных. Каждый раз Семёнкин говорил одни и те же слова:
  - Помяните люди добрые Славного Светлого Человека!
   Спиртного на поминальный стол не ставили, это стало традицией. Так повелось с тех пор, когда в селе проживали одни староверы.
  Антонина отметила для себя благородство прощания селян с тетушкой. После похорон родителей у неё осталось неприятное воспоминание от поминок, они больше походили на пьянку, и даже кто-то напившись, пел песни.
  Старушки посоветовали Тоне раздать все вещи покойной среди желающих односельчан. Но иконы взяли только с её особого разрешения, несколько раз спросив, хорошо ли она подумала, намекая о нечистом.
  Жители Добровольного заметили, что девять дней после похорон, на могиле Варвары по ночам сидел человек. Подойти к нему побоялись, а наблюдая со стороны, все думали о таинственном Бенедикте.
  
   Глава 17.
  
  Приехав в село, Роман решил до свадьбы не выходить на уборочную, а тут завертелся с похоронами, и отложил ещё на несколько дней. Да агроном не настаивал, понимая, что пришлось семье пережить, взяв на себя бремя расходов на организацию похорон Задорожной.
  Парторг ничем с похоронами не помог, ссылаясь на то, что усопшая последнее время вела монашеский образ жизни и молилась целыми днями, значит чуждый элемент, но телеграмму всё же в областной отдел ветеранов войны отправил, с приглашением почтить память ушедшего фронтовика.
  Много народа приехало проститься с покойницей, знаменитой врачевательницей. Это было для селян и ветеранов тяжёлой утратой, ведь сама Варвара Степановна помогала всем до последнего дня своей жизни.
  Размещали прибывших для прощания, в основном у Семёнкиных, и готовили у них дома на электроплитах, поэтому, даже пожар случился, старя проводка загорелась .
  - Давно нужно было поменять в доме старую провода. - рассуждал Роман, - Теперь есть время и по дому управиться.
  После, как с похоронами и прощанием всё завершилось, младший Семёнкин прибрался во дворе и с рассветом удрал на рыбалку. Улов получился плохой, всего с десяток рыбёшек. Ещё бы, Хапуга в старицах извел рыбу, развлекая своих друзей.
  Роман присолил рыбку и повесил её на чердаке, для копчения нужно было подсушить её немного. Соскучился солдат по домашним копчёностям, даже в день прибытия в село из армии, умудрился утащить у матери три куска сала. Наспех замариновав сало в кастрюле, спрятал в погребе, чтобы ни одна душа не нашла.
  Теперь, пока все отдыхали после поминок, Ромка решил:
  "Сегодня хороший выдался денёк, ничто не помешает заняться копчением, а вечерком посидеть с друзьями в саду. Вот приготовлю знатное угощение, как бывало до армии."
  Первым делом он почистил коптилку. Три года никто ею не занимался, Семёнкину старшему не до того было: воевал всё это время с председателем Дятловым, радея за колхоз.
  Хлопец развёл огонь из веточек вишни и яблони, положил сверху опилки от лиственных деревьев. Опять об отце подумал:
  "Спасибо отцу, заготовил всё необходимое для сына с весны. Отец, небось, сам хочет отведать моих деликатесов." - довольный Ромка даже засмеялся.
  Парень слазил в погреб за кастрюлей. Открыв крышку, с наслаждением вдохнул пряный аромат маринада, нанизав кусочки сала на крючки, ещё раз насладился ароматом, повесил сало в бочку для копчения. Заглянув в топку, сбил пламя рассолом, а также же сбрызнул внутри коптилки. Рассол закипел на железных стенках и аромат разнёсся по всей округе.
  Первым учуял копчение старик Тарас, приковылял к забору.
   - Ромашка, тебе чем-нибудь подсобить? - предложил старик.
  - Нет, спасибо! Сам справлюсь! Дедуль, внуку скажите, вечерком пусть приходит.
  - А может вместо внука, я сойду? - смеясь, предложил старик.
  - Мне не жалко, но вам же нечем жевать, зубов нет.
  - Я жевать не буду, только вкус посмакую, - шутил Тарас.
  - Да угощу я вас, смакуйте, лишь бы в пользу пошло, копчёности - пища для молодого желудка, - засмеялся Роман.
  - Тут хлопец, ты прав! Не по зубам мне уже сало, - тяжело вздохнув, старик улыбнулся Ромке и побрёл заниматься своими делами.
  Вечером молодёжь скромно пообщалась в саду, уплетая копчёную рыбу и сало с чесноком, луком и солёными огурцами, запивая остатками прошлогодних запасов рябиновой наливки.
  На утро, переделав всё по своему двору, Роман начал искать, чем бы ему ещё заняться... Становилось скучно, он переключился на общественный сад, приготовил ящики для сбора яблок. В саду обратил внимание на кучу листвы. Приглядевшись, заметил спящего в ней трёхмесячного хрячка. Он тихо подобрался и накинул рубашку на него так, что тот и взвизгнуть не успел. Зажав поросенку пасть, парень принёс его домой, спросив отца:
  - С каких это пор у нас в колхозе бесхозные поросята по селу бродить стали?
  - А с тех пор, как Дятлов их начал друзьям раздаривать. Это тот самый поросенок, который у Хапуги из рук выскользнул, когда тот собрался его в район везти. Порося уже неделю скотники ищут. Как ты его изловил?- удивился Семёнкин.
  - Легко. Ты уверен, что это тот самый хрячок?
  - Тот! А на что он тебе сдался? - поинтересовался Семёнкин.
  - Да, есть мысль. Слышал я, у Хапуги есть злющая овчарка, никто к особняку подойти не может... Так?
  - Роман! Выбрось из головы. Чего опять удумал от безделья? - всерьёз заволновался озадаченный Пётр Емельянович.
  Роман только рассмеялся в ответ. Старик понял сразу, что сын опять взялся за старое.
  Ещё парнишкой любил дурачиться и шутить, и имел страсть к животным. Отец думал, что сын после школы поступит в институт на ветеринарный. Только Роман всё сделал по-своему, и пошёл учиться в техникум, вернулся в село электриком, и опять начал шутковать над селянами.
   В армию проводил отец сына с радостью, в надежде, что дурь у сына наконец пройдёт. Даже однажды нагрянул в полк с проверкой, так тамошний офицер сквозь слёзы пожаловался ему:
  - Весь полк своими шутками ваш сынок достал. Если бы не был хорошим электриком, избавились бы от него. Надеемся, как женится, так остепенится. Вы уж соглашайтесь и сватайте девушку.
  Но не тут-то было. Женитьба Романа не остепенила, так что его дни до демобилизация считал весь полк, только после его отъезда вздохнули с облегчением.
  Теперь парень задумал новую шутку на селе.
  Вечером Роман позвал друзей, Когда стемнело, все подошли к особняку председателя колхоза, и стали незаметно наблюдать.
  Дятлов вышел во двор, спустил с привязи, немецкую овчарку ростом с телёнка. Пёс весело попрыгал вокруг хозяина, порывался даже поиграть. Хапуга подошел к воротам, проверив засов, довольный вошёл в дом.
  Подождав некоторое время, Роман перелез через забор, спиной прижался к нему, позвав пса ласково, но спокойно, без страха и дрожи в голосе, рукой прихлопывая по колену, давая понять псу, что с ним готовы поиграть.
  - Пират ! Пиратушка! Пиратушка! Ко мне! Ко мне! Ай, какие у тебя ушки! Ой, и хвостик хороший, хороший! Ко мне, пёсик!
  Продолжал хлопать себя по ноге, Ромка показывал дружеское расположение псу.
  Сначала пёс слегка зарычал, но услышав похвалу и лаковую речь, завилял хвостом.
  Это первый признак, что собака признала в тебе друга, а Роман не скупился, хвалил и ушки и хвостик, наконец, пёс позволил себя погладить, подав даже лапу.
  Тут Роман скомандовал:
  - К ноге, рядом, - сделал соответствующий жест рукой.
  Пёс выполнил команду. Вместе с Романом подошёл к будке. Роман, сняв цепь, увёл пса со двора, отперев ворота. Вернулся он спустя пару часов, закрыл, как следует ворота, что-то поколдовал у будки и покинул владения председателя уже через ограду.
   С рассветом всё село ожило, проснулось от собачьего лая и воя со стороны сопок. Там жалобно выла чья-то собака.
  Утром Дятлов лениво вышел на крыльцо, свистнул пару раз, но пса не было, позвал его. И тут у него проскользнула страшная мысль. " Неужели, эти сволочи, отравили пса?" Он подошел на всякий случай к будке и услышал сопение и хрюканье. Увидев веревку, привязанную вместо цепи, Дятлов дернул за неё. В будке взвизгнул поросёнок, и нехотя покачиваясь вышел из будки. Хрячок удивлённо посмотрел на человека, всем своим видом говоря: "Какая наглая морда посмела беспокоить меня, сонного порося?!"
  Тут Хапуга узнал того самого хрячка, который неделю назад сиганул из его рук. Поросёнок шатался, от него несло вечерним перегаром. Не обращая внимания на председателя, хрячок подошёл к чашке с водой, утолил жажду. Бедолагу мучил сушняк.
   Дятлов употребил самый отборный мат из своего лексикона... Сжав кулаки со злостью, прокричал:
  - Как я вас всех ненавижу! - поднял голову вверх и обомлел.
   На его заборе висело с десяток любопытных хлопцев, наблюдавших за ним. Но одного, он всё же, успел запомнить. Только после обратил внимание на горестный собачий вой, со стороны сопок. К воротам подъехал председательский УАЗик. Недовольный шофёр пожаловался шефу:
   - Всю ночь какая-то псина выла и не давала спать. Вон, и сейчас воет...
  - Поехали на сопку, - злобно прохрипел Хапуга.
  Дятлов сразу понял, чья это собака: " Это Роман привязал Пирата к черному кресту. Это намёк для меня и вызов!" - И с ненавистью сказал вслух:
  - Посмотрим ещё, кто кого на какой цепи держать будет!
  Обратился к шофёру с заданием:
  - Потрись среди местных, узнай, кто у них такой шустрый. Я ему устрою собачью жизнь!
   Селяне не любили городского водителя и относились к нему, как к председательскому прихвостню, сторонились его. Так что шофер ничего не смог узнать.
  Днем Дятлов отыскал хлопца с забора, тот прикинулся дурачком, всё твердил:
  - Я не понимаю о чём идёт речь...
  Хапуга посулил ему сто рублей, но так и не выведал ничего у парня. Со злости плюнул ему в лицо, обругав матом.
  Селяне торжествовали, особо не обсуждая происшествия, но с этого дня все стали величать Ромку с уважением Роман Петрович! Они простили ему все его шалости, совершённые до армии. Но Луценчиха не простила ему козла, так как она была уверена, что это дело рук Романа.
  А Иванов даже пожал ему руку, заключив мир. Хотя долго до этого не мог простить Ромке выходки с поросятами.
  Случилось так. Иванов сделал уже третью ходку к соломенной вдове Ольге Луценко, и этот блуд от хлопцев не ускользнул. Хотели солому дорожкой притрусить, чтоб видно было, но Роман придумал посмешнее, предложив, поменять поросят. Тогда у него открылась эта способность любое животное "уговорить" и тихо вынести со двора.
  У Ивановых поросёнок был упитанный, розовый, а у любовницы был заморыш с черными ушами и всегда грязный.
  Ивановская жинка Наталья, увидев в своём сарае соседского поросёнка, схватила черенок от лопаты и огрела мужа по спине, осыпав бранью:
  - Кобель старый! Мало того, что по бабам-блудням шастать начал, ещё поросёнка сучке подарил?
  Наталья побежала к Ольге, но не застав ту дома, нашла её у конторы. Так и гнала до своего сарая черенком лопаты, пару раз врезав Ольге Луценко по заднице.
  Но Ивановой жинке этого показалось мало, она ещё сунула Ольгу лицом в свиное корыто. Ольга ничего не могла поделать, так как Наталья в два раза больше её ростом и телом. Эта бабья потасовка насмешила всё село. Вот тогда Иванов пообещал себе, что отомстит Ромке. Правда он не знал, как он это сможет сделать, но обиду держал. Тем более, что над ним насмехался его отец, Иванов-старший. Старику Тарасу блуд сына был не по душе.
  Теперь же, когда Иванов-младший узнал про поросёнка в собачьей будке Хапуги, он простил обиду и восторгался мастерством Романа. Пожал руку Роману Семёнкину с уважением, от всей души.
  Вот Стороженчиха не простила Роману злой шутки, по-прежнему таила обиду, хотя прошло много лет.
  Её история была такая...
  Хлопцы ночью забирались к селянам в курятник, снимали тихо петухов с насеста и меняли их дворами. Просыпался петух в чужом курятнике, подымал переполох, подравшись с хозяйским петухом, обычно во дворе держат по два петуха. Незваному гостью ничего не остается, как убегать с чужого двора. Только оглядевшись на улице, бежит он в свой двор, а навстречу ему такой же бедолага. Петухи, не ведая о подвохе, срывают свое негодование друг на друге, только пух и перья летят вокруг!
   Хозяйки галдят, возмущаются больше петухов, устраивая переполох на всё село. А хлопцы приходили посмотреть на петушиные бои, и поржать от всей души.
  Стороженчихины петухи дважды пострадали в такой схватке. Пришлось ей своих петухов зарубить, а куры остались без хозяина двора до осени.
  Тётка Фрида чувствуя вину, за нерадивого сына, принесла ей двух молодых петухов. Но Елена всё равно Романа серчала, хотя виновником был не он один. Шутковали-то все хлопцы села. Да, тогда Семёнкин своего сына сильно выпорол.
  
   Глава 18.
  
  Дятлову наконец удалось завершить благоустройство обкомовской дачи по высшему разряду гостиничного типа за счёт колхоза. Он просто не выдал колхозникам толком зарплаты, не говоря уже о премиях и ценных подарках.
  Хапуга нашёл в городе обслуживающий персонал - молодых супругов, повара и смотрителя, а горничной устроил свою любовницу, с которой встречался ещё до женитьбы. Та поначалу отвергла его предложение, полагая, что с него нет проку, так как живёт за родительский счёт. Но потом, когда посмотрела на " вотчину" любовника, Лариса пожалела, что упустила свой шанс. Теперь приходилось ей, кроме обязанностей горничной, развлекать вечно пьяное зажравшееся городское начальство.
  Осенний сезон охоты открылся. Почти ежедневно прибывали высокопоставленные гости из области. Дятлов старался угодить им, всё это были нужные люди. Довольные гости восторгались обилию дичи и роскоши апартаментов. Смотритель дачи, хозяйственный проворный человек, быстро готовил отстреленную дичь, подавая её к столу.
  На этот раз Дятлов сильно перебрал, его прорвало на откровение. После перерыва все вновь уселись за стол, уже пили не во здравие кого-то , а просто, потому что налито.
  Дятлов жаловался:
  - Вы все мне завидуете, утверждая, что я живу в раю. Ничего подобного, меня родной папашка сослал сюда в ссылку. Посмотрел бы я на вас, как бы вы воевали с местными сволочами! Здесь живут скоты! Сколько крови у меня выпили...
  - Александр, не брюжжи напрасно, ведь золотое дно здесь! - пытался его убедить один из гостей, явно завидовавший ему.
  - Нет. Вы не можете представить этих людишек. На днях сумасшедшая старуха, учить меня вздумала. Славу Богу, ноги протянула. Только представьте, пришла сама себе гроб с крестом заказывать, единственное, только яму не просила ей выкопать.
  Другой гость иронично подметил:
  - Я не нахожу ничего странного... Лучше бы и могилу сама выкопала, тебе хлопот меньше!
  - Все расхохотались.
  - Пойми, это колхоз, а не совхоз, - пояснил ему гость.
  - Эта старуха тоже самое впаривала мне. Я не вижу разницы... Всё ровно - всё государственное, - твердил недовольный Дятлов.
  - Ты, Александр ошибаешься... Есть такие понятия: де-юре и де-факто. Юридически, колхозник - хозяин колхоза... Кстати, а где местные хвалёные яблоки и груши? Мы же фрукты с юга везём втридорога? - вдруг отвлёкся гость.
  - У меня к фруктам доступа нет. Директор школы Семёнкин не подпускает ни к саду, ни к хранилищу. Наглец. - Дятлов сделал злобную физиономию, - Предложил мне сначала поработать в саду с лопатой. Никак не могу его убрать. Всё, что в саду выращивает, прячет в школьном подвале и скармливает школьникам. Да ещё этот призрак Добрыха не дает мне покоя, оба сына его рвутся назад в Добровольное. Чтоб их чёрт побрал! - Дятлов выругался матом.
  Третий гость застолья, сотрудник областного КГБ, наконец всласть накувыркавшись с общей любовницей, присоединился к компании.
  - А ты что, последних новостей не знаешь? - тот с издевкой захохотал. - Ха! На днях у тебя пол села уезжает.
  - И впрямь что ли? - удивился Дятлов.
  - С народом иногда общаться надо, на похороны той самой старухи из областного общества ветеранов приезжали, а тебя там не было. Они на заседании обкома твоему отцу этот факт на хлеб намазали. Сказали, что ты пьянствуешь на своей даче и колхоз почти развалил. Выводы сделай! А Семёнкина не трогай! Шум такой поднимется, мало не покажется.
  - Что мне, ждать пока сам коньки отбросит, как Добрых? - возмутился Александр.
  - Не дослушал ты. Десять семей немцев, выезжают в ФРГ из твоего села: все Миллеры, Динеры, Шмиты.
  - Неужели меня Господь услышал, и все свинопасы укатят, а я, наконец, смогу закрыть свиной комплекс. А Добрыхи остаются? - с нетерпением спросил Дятлов.
  - Им собственная теща "свинью" подложила. В тайне от них "антраг"- это такое немецкое заявление, за них сама заполнила, указав профессии своих родственников, а там по специальности: инженер, электрик и механик. Ну, а эти профессии в Германии востребованы, на них тоже вызовы прислали.
  - Постой, какая Германия? Они оба партийные? - возмутился один из гостей.
  - За то, что они послали заявление на выезд в ФРГ, их неделю назад исключили из партии с такой формулировкой, чтобы они могли катиться ко всем чертям! Вместе со своей тёщей. За этих немцев хлопотали какие-то миссионеры и Красный крест. Поэтому мы решили Добрых отпустить, а то чего доброго, революцию начнут делать. Они у нас идейные, -усмехнувшись, пояснил гость, добавив, - твой отец рекомендовал от них по-тихому избавиться.
  Немного помолчав, КГБэшник продолжил:
  - Семёнкина жена Фрида тоже на днях заполнила заявление на всю семью. Без согласия мужа. Передаст "антраги" с Динерами в ФРГ. Не сомневаюсь, Германия нашего старого натуралиста заберёт, - с иронией закончил он.
  - Слава Богу! Наконец я смогу свободно вздохнуть, - радостно пробормотал Дятлов.
   - Я постарался для тебя и все помехи убрал, но не думай, что за так, у тебя должок. То предложение, о котором договаривались, надеюсь, осталось в силе? Гостинец к нему я привёз, ну ты понял, о чём я. Потом обсудим детали.
  - После такой новости мне сам чёрт не страшен. - обрадовано произнес ещё раз Дятлов, все рассмеялись.
  - Кстати о чёрте. Поговаривают, что у той самой старухи в любовниках, ни кто иной, как сам Дьявол, местный Шайтан. КГБ не смогло установить личность Бенедикта. И был ли он вообще, никто не знает! - пояснил гость. - Александр! Не слишком ли ты часто его поминаешь, а то явится к тебе и спросит за старуху.
   Все гости стали плеваться по сторонам и чертыхаться, потом опять расхохотались.
  Дятлов уединился с кгбэшником. Тот, выйдя на улицу, сообщил:
  - У меня всё готово. Свиней погрузим и переправим на мясокомбинат в соседнюю область, деньги отдадут сразу, никакого риска, только ты не трясись от страха, схема хорошая, уже опробованная, - ещё раз попытался он успокоить Дятлова.
  - Вам то что, ведь с меня спросят, - трусливо ответил председатель колхоза.
  - Ты только правильно заложи динамит, а после взрыва некогда, да и некому будет разбираться. Свидетелей не останется, немцы уедут, а остальные о своём добре позаботятся, спасать колхозное имущество некому будет.
  - Что и говорить, Добровольские колхозники живут зажиточно. Хоть и прижимал я их с кормами, все равно скотины полный двор, - злобно пояснил Дятлов.
  - Потом птицеводством с оставшимися людьми займёшься. Сейчас в моде пуховики, перо в Китай отправим, - посоветовал кгбэшник.
  - Чёрта с два, деньжат подсоберу и рвану из этой глуши, с меня хватит! - Хапуга провёл по своему горлу ребром ладони, - Мне уже обещали место директора мясокомбината.
  Собеседники вернулись к гостям. Дятлов обратился к лысоватому гостю с большим животом. Тот, как не крутился, но не мог сесть, чтобы брюхо удобно пристроить.
  - Николай Сергеевич, что же ты молчишь? Съездил в Москву, и ни гу-гу? Рассказывай новости.
  - Новость такая: генсека Андропова, для нас удачно, отправили на тот свет, а то бы нас самих всех на тот свет отправили.
  Все съёжились при этих словах.
  - Ну это, вы уже знаете. Вместо Андропова генеральным секретарем партии, будет Мишка меченый, что нам на руку. Теперь можно и развернуться... А там, глядишь, через пяток лет, мы уже никому не будем подвластны, станем хозяевами заводов и комбинатов, и граница откроется для нас, деньги потекут рекой. Я сразу куплю дом в Англии с недвижимостью, там легко получить гражданство.
  Кто-то предложил выпить за хорошую новость. Дятлов, слегка шатаясь, поднял рюмку, предложил тост:
  - За новую жизнь и деловой размах. И за мою мечту иметь в собственности мясокомбинат! Но лучше сразу два, и уехать из этой грёбаной страны подальше.
  Он уже не держался на ногах, резко дал крен, Лариса подхватила мужика, и увела в другую комнату. Гости тоже с любовницами расползлись по разным углам охотничьей дачи.
  
  
  
  
   Глава 19.
  
  В тёткином доме Антонина не смогла одна жить, ей постоянно казалось, что кто-то ходит по дому. Баба Маланья объяснила, дескать рано иконы разрешила из дома вынести! Вот бес и ходит. А тут ещё Дятлов зашёл и приказал освободить дом, так как Задорожная не оставила насчет дома завещания, а молодой учительнице родство предложил доказывать в суде, отдав тёткин дом в распоряжение смотрителю своей дачи.
  Директор школы Семёнкин возмутился и решил, что сам подаст в суд и в дальнейшем этот дом закрепит за учителями.
  Девушка перешла на постой к старикам Апалько, у них всегда квартировали учителя. Старики добрые и неболтливые, и жизнь молодого педагога не разглашали по селу.
  Из собственных пятерых детей Апалько в селе остался только старший сын, и тот уже сидел на чемоданах. Он давно не ладил с Дятловым, а после того, как председатель ликвидировал пимокатный цех, и, продав всё поголовье баранов в соседнюю область, вырученные деньги погнал на строительство обкомовской дачи. Иван вообще рассорился с Дятловым, решил из Добровольного уехать.
   Родственники младшего пригласили Апалько в небольшой городок под Пермью, в пимокатный цех на свободное место валяльщика, к тому же домик тёти Ивана Апалько стоял там свободным несколько лет.
  Иван думал:
  - А если всё сложится на новом месте хорошо, то я и стариков смогу забрать к себе, чтобы не одни жили тут. На сестёр нет надежды.
  Недавно и младшая сестра Ивана поехала в город учиться, да и нашла там свою судьбу.
  Старик Апалько не отпускал дочь учиться в город, всё боялся, что вдруг хвоста крутить с парнями начнёт, и нагуляет байстрюка, каждый раз перед её отъездом ставил табурет, говоря дочери:
  - Если в подоле притащишь ... Вот этот табурет разобью о твою голову, а узнаю, что хвоста крутишь и кобелей завлекаешь , этим кулаком, между глаз дам и не промахнусь, и не смотри, что я старый . И у тебе в подмышках уже хожу.
  Надька, каждый раз кричала в ответ отцу:
   - Вы на меня ещё паранджу оденьте!
  - Паранджу не одену, это перебор. А вот все коротенькие юбчонки в печке сожгу, чтобы срам мужикам не показывала, задом не вертела, и не соблазняла кобелей на похоть. Я бы за короткие юбки девок штрафовал, так как это - спецодежда блудней! А блудня - распутная девка, асоциальный элемент общества, рассадник нравственной грязи. - разъяснял каждый раз отец дочери, - Я посылаю тебя учиться, а хвосты коровам на ферме можешь крутить, не уезжая из села!
  Но всё-таки, отпустили Надежду учиться.
  На четвертом курсе Надя приехала домой не одна, а с женихом, его родителями , то есть со сватами. Старшие Апалько не стали возражать. Сыграли свадьбу, и дочь навсегда уехала из родного дома в город.
  Дядька Иван и тётка Елена привыкли к большой семье и к шуму, поэтому всегда с охотой брали постояльцев. Заключив с директором школы договор на жиличку, получали бесплатно 3 тонны угля и бесплатное электричество, а в придачу 10 рублей.
  Антонину чета Апалько приняли хорошо, выделили ей большую светлую комнату, обставленную современно и со вкусом. Мебельный гарнитур получил дядька Иван , как премию передовому механизатору за уборочную страду.
  Через два дня жиличка пожаловалась старикам.
   - Утром в комнате так прохладно, что с трудом из-под одеяла вылезла, меня даже озноб долго бил., а ка умылась холодной водой из бочки, зуб на зуб не мог попасть.
  - Это потому, что дом из бетонных плит собран. Не огорчайся, сегодня мы тебя погреем, - смеясь и потирая руки, сказал дядька Иван.
  Антонина ничего не поняла, но обрадовалась.
  После того, как старики прибрались по хозяйству, вдруг под вечер растопили печь, поставили на неё флягу, а возле печи большое корыто, наполнив его холодной водой. Потом положили в воду спиралеобразную трубу, соединив её с флягой.
  - Дочка ты не думай, это мы не для себя, а для немусов, на проводы.
  - А что это такое? - недоумевая спросила Антонина, - Хотя... где-то подобное я уже видела, но никак не могу вспомнить?
  - Ты что не видела фильма "Самогонщики"? - смеясь, удивился старик.
  - Точно, я же в кино такое видела. Весёлая троица самогон гнала. - рассмеялась девушка.
  - Ну и ладненько! Видела, а говорить никому не надо. Плохие люди в селе появились. Лучше в этом деле всё по-тихому... - посмеиваясь, дед занялся делом.
  Дядька Иван с нетерпением ожидал появления прозрачной струйки. Набрав ложку первачку, сначала поджёг его спичкой.
  - Ах! Хорошо горит, зараза! Гарная горилка получается. - погасив пламя, позвал, -Старуха давай закуску на пробу! - Елена поднесла ему приготовленные сало с огурцом.
   Старик сперва закусил салом, а потом кусочком огурца, всё тщательно разминая беззубым ртом, потом вылил в рот ложу горилки и посмаковав немного во рту, остался доволен.
  - Хорошо пошла! У -у -у, греет. Ну! С Богом!
  Не прошло и двадцати минут, как дед опять взял ложку.
  - Надо качество проверить, а то неудобно получится, не для себя делаем, для людей. Они же в другую страну уезжают навсегда. Нельзя, чтобы о нас плохо подумали.
  Затем дед снимал пробу всё чаще и чаще, и после того, как закончился первачок.
  В доме стало совсем жарко. Антонина легла уже спать, не заметила сколько прошло времени, только она вскочила от стука.
  К ней в комнату на четвереньках вполз дед Иван, дёрнув за конец одеяла, с трудом пролепетал:
  - Дочка, Антонина! Подъём! - скомандовал дед, потом жалобно попросил, - Помоги старику свернуть производство! А то ненароком могут быть технические поломки. Нам это не ни к чему. Девушка накинула на себя халат и вышла на кухню, дед даже не пытался подняться на ноги, вполз за ней. Усевшись на пороге, жестами показывал Тоне, что и куда ставить.
  - Ты, дочка, потише, не греми, старуху разбудишь. Должна понять! Видишь, человек сгорел на производстве! Нет у меня сегодня формы, - потом умоляюще прошептал, - Дочка, а дочка! Помоги жертве качества до дивана доползти, и погаси везде свет.
  Большим пальцем, показывая вверх, довольно ухмыльнулся, - Ха! Немецкая горилка получилась, во! Нехай немусы помнят нас добром!
  Антонина озадачилась, часто ли такое бывает со стариком, и утром поинтересовалась у коллег. Но те её утешили, сказав, что дед вообще-то непьющий, её рассказ удивил их.
  - С чего это дядька Иван вдруг так набрался? Не с добра! Что-то тут не так... - Заподозрили селяне неладное.
  
   Глава 20.
  
  В пятницу селяне поминали покойницу Варвару, сходив на могилу, а вечером уже за ужином каждая семья у себя дома. По - обычаю, на селе не проводили никаких гуляний до сорока дней после умершего, а на этот раз отступили от правила. Решив, что Степановна им простит, и на десятый день после ее смерти, в субботу собрались в клубе на другие проводы. Только провожали на этот раз двенадцать семей односельчан на далёкую историческую родину - в Германию. Немцы уезжали со страхом перед неизвестностью., как..... Сомнения были, но успокаивали себя:
  - Хуже, чем в сорок первом не будет, тем более немецкое правительства гарантировало правовую и материальную поддержку, а тем, кто находился под комендантским надзором и репрессированным, сделают ещё и дополнительные отдельные выплаты.
  Рудольф Шмидт был в гостях в ФРГ, вернулся в восторге. Удивительно, ФРГевские немцы в сто раз лучше нас живут! Но более всего всё Рудик похвалялся шуткой, которую выкинул, когда ехал по Германии в автобусе. Пожилой немец, услышав русскую речь, принялся ругаться, что понаехало русских, свинячат везде... На что находчивый Рудольф ответил тому уже по-немки:
  - Да, если бы не ваш Гитлер, мы бы сейчас на Волге жили и хрен два потащились бы в вашу Германию.
  Старый немец обескураженный, молча вышел из автобуса.
  Для проводов в Германию отвели зал сельского клуба Добровольного. Столы поставили столы буквой П и они ломились от изобилия угощений. Немцы не поскупились, хотели оставить о себе самые приятные воспоминания, даже часть имущества раздарили сельчанам в подарок.
  Старики уселись все вместе справа, чтобы был хороший обзор и ничего не пропустить, а в нужный момент выкинуть какую-нибудь шутку, задавая тон куражу и веселью.
  Старшая Динерша от имени всех отъезжающих поблагодарила за всё доброе, и просила не судить строго, что покидают родных людей, а так же простить, если чем обидели.
  Потом заиграли гармонисты, спели все вместе пару песен и перешли к танцам. Зазвучала веселая, задорная немецкая полька, молодые пары пустились по кругу.
  Антонина забилась в угол, ей нравился танец, но она боялась оконфузиться, и не решилась выйти в круг, отказавшись от приглашения. Старушки и старики судачили, их момент ещё не настал. Обычно старшие начинают отплясывать и петь частушки после второго круга застолья, это будет самый главный момент торжества.
  Бабули Ефросинья и Анна сразу заметили, что Любаша не сводит глаз с Витька Прищепы и не удержались от комментариев.
   - Вот кобеляка, только глянь, а! Любашу совсем не замечает, бесовский юбошник, свои бесстыжие зенки уже уставил на новую училку.
  К разговору подключился дед Митяй:
  - Цыц, бабы! Оставьте Витька в покое, молодец парень! Заботится о продолжении рода человеческого. У него гены хорошие, дети рождаются умными! Парень не курящий, не пьющий, работящий, в институте начинал учиться, но погорел на девках, не доучился. Зато как гарно дом перестроил, машину новой модели купил, заметьте, всё сам заработал.
  - А каково Любаше? - с сожалением произнесла Марфа. - После смерти Василия детей одной пришлось мне подымать, росли безотцовщина, не легко. Я вам скажу, мне тоже Любашу жаль.
  - Погодьте, бабоньки. Я мыслю так, - принялся рассуждать Дед Тарас. - Закончился патриархат, начался матриархат. Женщинам нужно смириться этим.
  - Это с чем же ты предлагаешь нам смириться? - возмутилась опять Марфа Петровна.
  - С бабьим предназначением, продолжить род людской и не утратить материнский инстинкт. Я так понимаю. Мать и дитё - это семья и ячейка общества. Дорогие женщины, а общество, оно есть основа чего? Государства! И что выходит? Что оно, государство и должно заботится о семье и детях.
  - Складно у тебя получается. - не унималась Марфа Петровна, - Этот кобеляка будет производить детей, а государство за него алименты платить?
  - А я бы ему ещё и премию давал за каждого хлопца! - торжественно произнёс дед Митяй. - А женщине за то, что родила, подъёмные, а потом пособие. Слыхивал, в какой-то стране на западе, так и делают.
  - Ой, Петровна не спорь с ним, - перебила её тётка Анна, - Прав Тарас, ненадежен нынешний мужик, утерял он родительский.... Как ты сказал ...? Тарас! Ну... этот самый...?
  Митяй подсказал:
  - Ингсинит!
  Тут все хором помогли:
   - Аннушка, инстинкт.
  - Я и говорю, у его остался один кобелиный инстинкт.
  - Ах ты, Аннушка! Правду сказываешь, - поддержала тётка Фрося, - Нет отцовских чувств у нынешнего мужика! Вот бабы одни и бедуют.
  Васюк присмотрелась в сторону молодёжи, заметив соседскую девчонку-подростка, спросила у соседки Лидии:
  - А ты что своей дочке, не даёшь по утрам сырых яиц? Смотри, как она возле хлопцев кружит, так и внука может в подоле притащить.
  Лидия тяжело вздохнув, ответила:
  - Сама вижу, тёть Марфа, но заставить не могу. Она же стервоза такая, не пьет сырые яйца.
  - Я тоже помню, не хотела сырые яйца пить, когда девкой была. Так моя мать, не церемонилась со мной, по морде надавала. Да. Так потом я до самого замужества каждое утро начинала с курятника, - пооткровенничала Марфа Петровна.
  Тётка Аннушка иронично подметила:
   - Помню, как после свадьбы твой Василий гордился и мужикам все уши протрещал, что его Марфа - самая порядочная девушка. Ведь он не смог тебя уговорить... до свадьбы, значит ты и другим никогда не дашь себя уговорить.
  Все громко расхохотались.
  Марфа смущаясь, сказала:
  - А для женщин, между прочим, есть другое ещё средство, с ним и молодой будешь выглядеть, и к мужикам страсти нет, и на блуд не тянет.
  - А то и смотрю на тебя Марфа, ты всё хорошеешь и хорошеешь, и не один ещё мужик после смерти Василия, тебя не смог уговорить, - смеясь, сказал дед Митяй.
  Марфа ещё больше засмущалась, покраснела.
  И тут их прервала Луценчиха:
  - Вы только, гляньте, как Прищепа хвост распушил петухом, так и кружит! Того и гляди, новую учителку топтать начнет.
  - Вы лучше посмотрите на братьев Добрыхов, как стали на отца похожи, - подметила Аннушка.
  - А мне кажется, более на деда Арсения. - не согласилась Тетка Лена.
  - Ох! - тяжело вздохнула Марфа, - Если бы тогда послушал меня Тимофей Арсениевич, и вовремя на пенсию ушёл, а не за молодухой волочился... Как я его уговаривала и просила, уступить своё место председателя старшему сыну Максиму. Какой хороший колхоз был бы у нас, и сейчас мы не провожали бы немцев, а как прежде, жили вместе припеваючи... И не смотрели бы, как Хапуга наш колхоз разворовывает.
  - Не говори Петровна. Когда у нас такое было? На стол рыбу не поставили. Хапуга, бес его побери, всю рыбу динамитом извел, - качая головой, слёзно заметил дед Иван.
  - Марфа, а ты и впрямь слышала, что Дятлов свиноводство собирается извести? - спросил старик Семён.
  - Не только это, скалу над гротом хочет взорвать, и плотину на реке сделать.
  - На кой шут она нам сдалась? - проворчал дед Митяй.
  - Ой-й! А я из-за этой плотины спать не могу. Вдруг беса потревожим, и ему не понравится и осерчает на нас? Беды не оберёмся. Ведь девять дней на Варвариной могиле кто-то сидел и по дому её шастал? - со страхом протарахтела тётка Фрося.
  - Видать тоскует бес треклятущий. Не зря учителка сбежала из дома к Апалькам, - поддакнул дед Семён.
  - Не то говоришь, Семён. Учителку из дома Варвары Дятлов выгнал! Наговоришь ужасов, а потом спать не можешь, всё те бесы мерещатся, - сказал, смеясь дед Тарас.
  Заиграли вальс.
  - О- о-о! Смотри! Витька к учителке вприпрыжку побёг. Так и хочет девки голову вскружить, - отметила баба Аня.
  Виктор подошел к Антонине и галантно пригласил на танец.
  - Разрешите пригласить на вальс. Я Виктор, от слова Виктория, значит победа.
  - И в чём ваши победы? - рассмеялась Тоня.
  - Над дамскими сердцами! - гордо и на полном серьёзе ответил Виктор.
  - Уже наслышана о ваших подвигах, - улыбнулась Тоня.
  - Вы - необыкновенная! Вы - девушка моей мечты, которой наконец-то суждено осуществится. Я уже держу мечту в своих руках, - смеясь, сказал кавалер.
  - Виктор, держите, а не лапайте, а то я сейчас уйду, - одёрнула Тоня напористого ухажёра.
  - А всем женщинам это нравится, - недовольно пояснил он.
  - А я девушка, и мне не нравится ваш наглый тон.
  - Ах, Антонина, молодость быстро проходит, надо спешить. Не успеете оглянуться, и будете сидеть вон в том углу, как те старухи и мылить всем кости, а хуже всего, останетесь в старых девах и будете локти себе кусать от одиночества.
  - А вы не боитесь, что потом придётся расплачиваться за грехи? - зло спросила Тоня.
  - Эта участь меня минует.
  - Вы уверены? - с иронией уточнила она.
  - Эти женщины без меня не познали бы радости материнства и остались старыми злыми девами, они должны меня благодарить. - нахально пояснил Виктор.
  - А! Вы себя считаете благодетелем?
  - У меня есть шанс и вас осчастливить, - торжественно произнёс Прищепа.
  - Нет! У меня есть жених, - ответила категорично девушка.
  - Прослышал. Жаль. А можем друзьями быть?
  Музыка закончилась, но Виктор не отставал:
  - У меня есть машина, и я могу вам показать Нижинские старицы. Через пару дней погода испортится. Сводка поступила со штормовым предупреждением, и до весны не увидите наших красот. Может, съездим? - лукаво прищурившись, предложил Витёк.
  - Нет. Я с вами никуда не поеду. Лучше уж весной посмотрю.
  - Кстати, - не унимался Виктор, - на днях взорвут берег реки, там есть древний грот.
  - В самом деле, древний грот? - от любопытства не удержалась Антонина, - И, вы можете меня к нему проводить?
  У Антонины даже глаза загорелись. Виктор это заметил.
  - Берега взрывать будут во вторник, так что до понедельника. О, сейчас такое начнется представление, старики в круг вышли. Мне лучше с глаз уйти. Так что, утром в понедельник жду! - Виктор поспешил удалиться.
  Заиграли плясовую, а потом польку-бабочку. Старики меньше танцевали, а больше куражились, насмешив всех вдоволь. То изображали петуха, а то козла бодучего.
  Антонина не удержалась, спросила у стоящего рядом селянина:
  - Как интересно! Старики всегда у вас такие весёлые?
  - Это ещё цветочки, сейчас разойдутся, ягодки покажут, а кому-то ещё достанется на орехи. Потом затылок долго чесать будет.
  Тут баба Фрося пошла медленно и красиво, за ней вприпрыжку, изображая джигита с большим разделочным ножом в зубах, сверкая злыми глазами, пошел дед Митяй, все укатались со смеху.
  Кто-то прошептал Антонине на ухо:
  - Ты Прищепе не верь, обманет, это у него уже в крови, его отец Бруно таким же кобелем был, шесть девок обрюхатил только в нашем селе, а в других не считали, а Витька отца уже превзошёл.
  Тоня оглянулась и увидела уходящую из клуба Любашу.
  Наконец дошло время до частушек. Начали с Хапуги, затем переключились на Прищепу.
  И тут Тоня не поверила своим ушам, старушки запели частушку про неё, а все смотрели на новую учительницу. Они смеялись над ней. Не выдержав смеха и взглядов, девушка побежала к выходу. В дверях её перехватил директор школы, который сам же и подговорил стариков спеть несколько куплетов про новую учительницу.
  - Антонина Петровна, ты на стариков не серчай, они тебе добра желают. Твоя предшественница не послушалась моих советов, и к родителям с животом уехала, мы уже все думали, что Витёк на ней женится, но расстался, обидев женщину навсегда.
  - Спасибо за совет! - раздражённо ответила ему Тоня. - У меня голова на плечах есть, - и быстро вышла из клуба.
  Директор, тяжко вздохнув, сказал вслух:
  - Голова-то есть, но когда кровь взыграет, то один свист в ней останется, а руководить будет тобой передок.
  Очень огорчился Семёнкин, что не смог убедить свою учительницу Белых держаться подальше от Виктора Прищепы.
  Настало утро понедельника. Отъезжающих немцев, которых увозили на трёх автобусах, проводили всем селом до околицы, пролив море слёз, ведь расставались навсегда.
  
  
  
   Глава 21.
  В понедельник Антонина отвела первый урок и убежала домой переодеваться. Ей не терпелось взглянуть на таинственный грот, столько уже слышала о нём, а если и впрямь взорвут берег и грот навсегда исчезнет? Тоня не могла упустить шанс, убедиться в достоверности существования древнего грота. Взяв с собой молоток, фонарик и рюкзак, вышла из дома.
  Прищеповский жигулёнок уже стоял у ворот. Только успел спросить проходящую мимо Антонину её дядька Иван:
  - Куда с этим баламутом собралась?
  - Спущусь в грот, может успею его обследовать, а то взорвут и не узнаю...
  - А беса не боишься? - дядька махнул рукой, подумал: " А Витёк-то, пожалуй, хуже беса будет".
  Второпях ответила Тоня деду:
  - Меня этими сказками всё тётка пугала, явно помешалась на бесах.
  Уже садясь в машину к Витьку, добавила:
  - Наверное, это у Задорожних наследственное.
  Прищепа засмеялся:
  - Тридцать лет прожил здесь, ни одного чертяку, ни одного беса не видел. Старики пугают просто. Ведь опасно в ущелье - камнепады бывают, вот и придумали байку про бесов, чтобы детвора в каменоломню не лазила. А зачем молоток взяла? - поинтересовался Витёк.
  - Я же археолог, камни на исследование возьму, и мало ли чего.
  - Ну поехали, археолог, - рассмеялся лукавый кавалер.
  Витёк специально поехал мимо дома друга и посигналил ему. С дружком поспорил на порося, что добьётся очередной победы. На всякий случай даже белую простынь прихватил, чтобы предоставить доказательства, если городская гордячка ещё девственница.
  Проехав с пару километров, машина остановилась у берега, от которого спускалась вниз ущелья тропинка. Неудобная, но всё-таки, держась за камни, можно спуститься.
  Антонина, взглянув вниз, даже испугалась.
  - А безопаснее дороги нет?
  - Есть, через три километра, но долго идти придётся по каменистому берегу. Потеряем часа два времени, да и устанем.
  Спустились на дно ущелья. Это всё же легче, чем было бы идти по камням, постоянно держась за каменистые уступы отвесной стены берега. За час добрались до грота, к нему вёл небольшой уступ вместо ступенек, и от края воды всего лишь в метре. Течение в реке быстрое, но не шумное.
  Тоня определила, что грот рукотворный, так как вход в него сделан красивой аркой два на два метра. Путники вошли внутрь, девушка посветила фонариком, так как в полумраке толком ничего не могла разглядеть. В углу лежало свежее сено.
  - А я думал про сено - сказки! - восхищенно произнёс Виктор.
  - А ты что, в гроте первый раз?
  - Как и ты! Нам не разрешалось спускаться, потому что, кто спускался, часто гибли.
  Девушка посветила фонариком и увидела на стене воткнутый между камней древний факел.
  - Ух, ты! Такой же я находила в старинных штольнях. Возьму с собой, - она положила факел в рюкзак, - А тут тепло и сухо...
  - Тоня, посвети вглубь, - попросил Виктор, обнаружив в стене вход в туннель.
  Туннель оказался узким, только-только протиснуться боком.
  Тоня направила туда луч фонарика.
  - У-У , так он бесконечный... - она вытянула в пустоту руку, - Вот чудеса! Оттуда тянет теплом, и циркулирует воздух, будто это отдушина из подвала. Интересно, что там?
  Девушка хотела уже проскользнуть внутрь, но Виктор не пустил, схватив её за руку.
  - Э-Эй! Так не пойдёт, с тобой случиться что-нибудь, а мне потом отвечать. Грот смотри, а дальше носа не суй, - категорически заявил, - Мне не нужны неприятности.
   Антонина потрогала руками камни стены грота.
  - Ой, они острые, специально заостренные. Всё, ясно, рукотворное. Кто мог его в таком месте выдолбить? Вот сюда бы наших ребят из географического общества. Они многое могли бы прояснить.
  Тоня достала молоток и отколола от стены кусок камня, положила в рюкзак.
  Виктор пояснил просто:
  - Из ущелья много веков брали камень для строительства и для фундамента наших домов. Первые поселяне тоже камень в ущелье добывали, только подальше от грота, километра два вниз по течению.
  Антонина восторженно воскликнула:
  - Однозначно взрывать берег нельзя, это историческое место. Сегодня же поговорю с председателем колхоза и дам телеграмму в университет с сообщением о находке.
  Виктор подошёл к девушке со спины, обнял, крепко прижав к себе, чтобы не вырвалась, и начал целовать в шею.
  Тоня не растерялась: крепко прижала руки ухажера к себе, собрала все силы и резко нагнулась, перекинув Витька через себя. Он ударился всем телом о стену и медленно стал сползать вниз. Девушка нагнулась над упавшим, посветила. Увидев, что затылочная часть головы в крови и тело становится безжизненным, в растерянности оглянулась по сторонам.
  И вдруг Тоня увидела, как из туннеля выходит мужчина с горящими глазами, Тоня в страхе попятилась к выходу и упала. Мужчина подошёл к ней склонил колено и наклонился над ней. Она узнала Бенедикта.
   Девушку охватил страх, бил озноб, ноги сделались ватными, руки тряслись. Демон с ухмылкой произнёс:
  - На этот раз я не во сне, как ты полагала при прошлой встрече. Я, искушая, предупреждал тебя, но ты не поверила, совершила двойное убийство, нарушив закон Божий, так как через несколько часов мать Прищепы умрёт от разрыва сердца, узнав о гибели сына по твоей вине.
  Но и твои минуты тоже сочтены. Дятлов перенёс взрыв берегов. Скалы над гротом рухнут сейчас. Добро пожаловать в Преисподнию, тебя ждут, вход - пред тобою!
  Душа Виктора Прищепы уже там. Вы оба минуете Божий суд и достанетесь бесам для забавы, а это хуже огненной чаши. А у меня уже нет времени, нужно успеть закрыть Врата Преисподней на момент взрыва скалы.
  Он встал с колена и хотел уже повернуться к туннелю, как перед ним возникла душа помолодевшей Варвары, которая потребовала:
  - Отпусти Антонину! Или я вместе с ней спущусь в Чистилище, и тебе придётся смотреть на мои страдания, и как мною будут потешаться твои друзья бесы!
  Не раздумывая, Бенедикт взмахнул рукой в направлении выхода. Тоня вылетела из грота, плюхнувшись в воду. Течение реки уносило её от грота.
  Вдруг земля задрожала, это был сигнал для Бенедикта: Антихрист закрывал Врата изнутри, ожидая взрыва. Он с силой начал сближать свои ладони, и вход в туннель, вслед за движением рук, тоже закрывался, всё кругом рушилось.
  Дух демона Бенедикта оставил своё тело и, подхватив душу Варвары, в последний момент вылетел наружу из разрушенного грота. В гроте остались погребенными навсегда два тела - Бенедикта и Виктора Прищепы.
  Сверху души Бенедикта и Варвары увидели, как часть берега рухнула, образовав новое русло реки, направив воду в сторону села, минуя фермы, а ещё плывущую в потоке Антонину.
  Бенедикт нежно взглянул на свою любимую:
  - Я с тобой, дорогая. Летим в царство Света, обратной дороги у меня нет. Без тела я обыкновенный бес, которого Антихрист может попросту развеять. А с души, хоть и маленькой, я могу существовать, для меня найдётся дело и у Творца.
   Души двух любящих устремились вверх, где ждали их Великие дела!
  Антонина долго барахталась в ледяной воде, плывя по течению, пока ей не удалось ухватиться за корягу, которую протянул ей друг Виктора. Узнав о взрыве, он поспешил предупредить друга, но не успел. Увидев Тоню, всё сразу понял, но на всякий случай спросил:
  - Где Виктор?
  Девушка только смогла указать слабой рукой в сторону обвала, так как её всю трясло от холода, страха и боли, ведь её тело было всё в ссадинах, кровоподтёках.
  В полдень земля затряслась под ногами селян, перепуганные они выскочили из домов. Увидев со стороны реки высокий столб камней и пыли, поняли: случилось то ужасное, чего так боялись, так как понимали, что теперь изменится их жизнь к худшему.
  Жители договорились во вторник собраться, чтобы помешать Хапуге взорвать берега, но он оказался хитрее селян, и перенёс взрыв на понедельник.
  До вечера перепуганные жители со страхам наблюдали, как наполняется водой ущелье. Они таили надежду, что река потечёт по старому руслу и прорвёт плотину, что под натиском огромного объёма воды неутромбованные камни и глина размоются.
  Погода ухудшалась, и положение селян только усугубилось. Дождевая вода промыла новое русло для потока, не пробив каменной плотины. Река унесла надежду на спасение.
  Селяне не знали, что им делать и принялись спасать скот и птицу, отгоняя на возвышенность. Стороженко пытался дозвониться до района, но связь почему-то отключилась. Речной поток затопил две улицы села, подняв уровень воды до полуметра, войдя в каждый дом.
  Председателя колхоза нигде не могли найти. Только утром появился Хапуга у свинарного комплекса с двумя десятками грузовых машин и рабочими из города, начав погрузку свиней, не объяснив, куда вывозит скот.
  Бедствие жителей села Дятлова не интересовало, его усадьба находилась на возвышенности, поэтому послал матом зоотехника Соломку и агронома Стороженко подальше, чтобы не приставали с вопросами.
  Только на третий день появился представитель из прокуратуры, а на четвёртый день появился инструктор из района с приказом: "Расформировать колхоз "Красный путь" в связи со стихийным бедствием. Имущество передать по совхозам района, а колхозников из затопленной зоны расселить по селам области.
  Жителей из незатопленой зоны расселять в дальнейшем, по мере возможности, в высвобождающемся жилье в соседних селах".
  В районе начальство потом попросту забудет о существовании села Добровольное и о людях, оставшихся в нем.
  Власти бросили колхозников на произвол судьбы, без всякой компенсации за потерю имущества, владельцами которого они были. Всё колхозное имущество: сельхозтехника и скотина исчезли бесследно, и некому было его искать.
  Только к одной Белых, проявил Дятлов заботу, привёз её вещи в больницу от стариков Апалько. Она никак не могла оправиться от шока и переохлаждения. Спустя пару дней
   Хапуга посадил Антонину в поезд, купив билет в купейный вагон до Москвы. Проводнице заплатил, чтобы та ухаживала за больной и помогла ей пересесть на поезд до Ленинграда.
  Антонине пояснил, что всё село затоплено и жители все эвакуированы, школа ликвидирована. Дятлов остался доволен собой, ведь как ловко избавился от ненужного свидетеля, и все концы ушли в воду.
  Но Судьба распорядилась по-иному. Дятлов не мог даже подумать, что когда-нибудь, та самая Белых подложит ему свинью, превратит его жизнь в кошмар, разрушив все его планы на сладкую жизнь.
  Прокуратура не была заинтересована в открытии уголовного дела, и нигде не зафиксировала настоящую причину стихийного бедствия, а также причину ликвидации колхоза "Красный путь".
  Вскоре Дятлова назначили директором мясокомбината. Мечта его осуществилась, а через несколько лет он будет хозяином даже трёх комбинатов, скупив за продукты ваучеры у рабочих, которым год не платил зарплату, несчастным нечего было есть, платить за свет и топливо.
  
   Глава 22.
  
  Взбешённый Антихрист не мог смириться с потерей могущественного демона, силы Тьмы понесли большую утрату. Бенедикт перешёл на сторону царства Света. Он - доверенное лицо самого Люцифера и князя Тьмы Вельзевула, смотритель кладовой контрактов, поверенный во всех делах Царства! Это - поражение по всем направлениям, многие тайны Царства Тьмы будут доступны...
  Состоялся срочно совет, силы Тьмы решились на крайнее меры, отпустили тысячи невинных душ по контрактам. И только после этого вступили в переговоры с Третьей Триадой - Архангелами. Силы Тьмы хотели добиться, чтобы силы Света считали незаконным использовать для себя информацию и знания демона-перебежчика.
  Хоть и трудными были переговоры, сошлись на том, что четверть века Бенедикт будет находиться в карантине, и не приступит к службе в Царстве Света. Архангелы согласились, ведь для мироздания такой срок - всего лишь мгновение.
  Первая триада Царства Света: Престолы, Серафимы и Херувимы выдвинула дополнительные условия соглашения, посчитав убытки, принесённые переходом прародителя черного демона. Уже царство Тьмы согласилось приостановить действие кровавых контрактов на эти четверть века, а потом и преследование невинных душ, начиная с третьего колена, особенно это касалось душ по контракту Адольфа Гитлера и Генриха Гимлера.
  Силы Тьмы согласились на дополнительные требования в надежде, что за эти 25 лет успеют переделать и изменить многое, что мог бы потом Бенедикт использовать в своей службе, как белый Архангел. Все три Триады в Царстве Света торжествовали - многолетняя работа завершилась блестящей победой над царством Тьмы, причём без боя и жертв.
  
   Глава 23.
  
  Дом Семёкиных не затопило, вода вошла только в огород, а через несколько дней ушла, так как река наконец определилась в русле.
  Депутат полагал, что уж в Кремле его точно услышат, но в очередной раз ошибся. Его жалобу, как всегда бывает в таких случаях, спустили по инстанциям на область, и она попала к секретарю обкома товарищу Дятлову.
  С трудом перезимовали старики, так как их пообещали к лету отселить,, да, напрасно надеялись.
  Петр Емельянович Семёнкин переживал за своё детище - сад и парк, столько туда труда вложено.
  Всю осень и весну на Нижинских старицах гремели выстрелы, а на обкомовской даче организовали притон для заезжих гостей. В дятловском доме поселился смотритель дачи и хозяин притона, он же и всей округи.
  Хозяйничал смотритель до тех пор, пока однажды гости не захотели посчитать его доходы его и их разделить. Чтобы смотритель был посговорчивее, забрали его тринадцатилетнюю дочь. После недельных переговоров, изнасиловали девочку, и, не найдя денег, убили смотрителя вместе с семьёй.
  Даже эти события не напугали бывшего фронтовика Семёнкина. Фрида тряслась от страха за мужа и за себя. Вот и из Германии пришло разрешение на въезд, но старик всё равно не давал согласие, как не уговаривали его жена и дети.
  Пришло лето, наступила пора засухи, с юга тучами шла саранча, нанося непоправимый урон в сельском хозяйстве, обрекая на голод всё живое.
  Семёнкин переправился на резиновой лодке на другой берег, чтобы саму увидеть, что за напасть движется по степи. Пройдя с километр, он услышал в воздухе звон и ликующий крик птиц, - для них наступило время пиршеств.
  Подойдя ближе к туче саранчи, насекомые облепили его. Лапками с острыми шипами они расцарапали ему лицо и руки до крови. Семёнкина охватил омерзительный ужас, он опустился на колени, чтобы рассмотреть лучше чудовищное бедствие. Через пять минут вокруг него всё было покрыто слоем насекомых. Они поедали траву под самый корень, оставляя голую землю. У биолога защемило сердце, по телу прокатилась страшная дрожь.
  Поняв, что он не сможет видеть, как погибнет его детище парк и сад, решил сделать всё, чтобы не пережить второго стихийного бедствия, теперь от матушки-природы.
  Задыхаясь от ужаса старик бежал прочь, к реке, спотыкаясь и падая, думая: "Только не видеть саранчу на другой стороне реки, в садах и парках!"
  А уже через пару дней семья Семёнкиных уезжала в Германию.
  Но бедствия не случилось, саранча не смогла преодолеть водную преграду, не успела стать на крыло, как начались дожди, а ещё птицы помогли уберечь сад и парки Добровольного.
  Биолог Семёнкин этого уже не узнает. Пётр Емельянович поселится в небольшой деревушке, в Германии. Его семью встретили и приютили на первое время Добрыхи, которые через несколько лет станут владельцами свиной фермы, взяв кредит, будут производить вкусную колбасу, поставляя её в магазины Германии.
  А старик Семёнкин подолгу будет просиживать на скамейке в сквере, беседуя с соседом-стариком, тоже бывшим пленным, судьба которого походила на его судьбу. Старый немец всю свою жизнь тосковал по русской девушке из далёкой Сибири, где у него родилась дочь, но он об их судьбе ничего не знал.
  
   Глава 24
  
  Минуло пятнадцать лет, и судьба свела Антонину Белых ещё раз с Дятловым, который
  продолжал рваться во власть. Ему хотелось иметь депутатский мандат и неприкосновенность от ..... . Тормозом стала олигарху журналистка, так как за ним тянулся длинный шлейф преступлений: махинации с валютой; незаконная приватизации двух заводов; захват мясокомбината, обанкротившегося с его помощью; и много ещё чего. Она всё это находила и описывала в своих статьях. Этой журналисткой была Антонина Белых.
  Антонина забросила археологию, и занялась журналистикой. А тут судьба преподнесла подарок - уже готовый материал. Антонина Алехина-Белых - как свидетель, не одну статью с компроматом опубликовала на Дятлова. Тоня так же проследила за семейными делами олигарха, опубликовав заключительную статью " За грехи всё же платят при жизни".
  Судьба преподнесла алчному Хапуге еще один злой сюрприз, основной удар пришёл не от строптивой журналистки. Злую шутку над ним сыграл его собственный сынок, превзошедший своего папашу в алчности и стяжательстве, он вёл такой же образ жизни, как и сам Дятлов в молодости.
  Однажды Дятлов- младший проиграл большую сумму в казино, но не сказал отцу, а сам попытался добыть денег. Ничего умнее не пришло ему в голову, как устроить похищение своей собственной сестры. Девушка увлекалась детективами и легко вычислила брата, который тоже прикинулся похищенным. Сестра пригрозила брату рассказать всё отцу. Испугавшись, братец умудрился ввести ей сильную дозу транквилизатора, в надежде, что она всё забудет о случившимся, но сестра забыла не только про брата, но даже всё о себе и близких.
  Заграничные врачи ничем не смогли облегчить положение девушки, так и осталась несчастная в клинике для душевнобольных до конца своей жизни.
  Дятловский выродок после этого случая не остепенился, а наоборот, добравшись до банковских счетов отца, перевел деньги за границу, куда Дятлов старший отправил его учиться. Транжира, заядлый кутила не задумываясь, без сожаления, просаживал отцовские деньги по ресторанам и злачным местам.
  Как-то раз , возвращаясь в пьяном состоянии из клуба с сомнительной репутацией, придрался к местным ребятам. Те попинали его немного. Один из ударов, пришёлся в левый висок, повредив тройничный нерв и нарушив моторику речи, а также вызвав эпилептические припадки. Получив серьёзную травму, Дятлов младший навсегда остался калекой-инвалидом.
  Отец не стал утруждать себя заботой о больном сыне, обвинив жену во всех неудачах и несчастьях, а вскоре развёлся с ней.
  Александр Дятлов сразу женился на молоденькой шустрой девице, у которой деньги первичны, а всё остальное вторично. Особа полагала, что у Дятлова никогда денежные запасы не закончатся, верила слухам о его баснословном богатстве.
  Сам Хапуга думал по-другому: на оставшиеся деньги - покутить, а там - что будет! И навсегда покинул Россию.
  Антонина Белых ещё раз услышала о Дятлове, когда находилась в командировке в Грецию. К её услуге, как к русской, прибегла греческая полиция. В убитом на свалке с многочисленными ножевыми ранениями, она опознала русского олигарха Александра Дятлова. Полиция даже не завела уголовного дела. Гражданскую жену погибшего арестовали, но вскоре отпустили по просьбе какого-то турецкого мафиози.
  Антонине не хотелось больше писать об этом человеке, ей было противно. Это походило на злорадство, но редакция настояла на публикации имеющегося материала. Белых пришлось даже встретится с первой женой Дятлова, которая несправедливо обвинила Антонину в травле её мужа, полагая,что именно журналистка погубила её семью. Женщина забыла, сколько горя принес Дятлов людям села Добровольное.
  Белых не стала отвечать на обвинения жены Дятлова. Ведь эта женщина ничего так и не поняла в жизни, не осознала, что пришло её время "собирать камни", разбросанные когда-то её мужем.
  Вот тут-то вспомнила Антонина слова тётки Варвары, поняв, что "ничто в этом мире не остаётся безнаказанным". Только отвечать приходиться в самую трудную минуту и наказание бьёт в самую больную точку. За грехи отца расплатились сполна Дятловские дети и его жена.
  Сам раб божий Александр получил за своё грехопадение на Страшном Суде шесть огненных чаш. И слёзы несчастных селян Добровольного были ему зачтены.
  
  
  
  
  
  
   Продолжение следует Часть 2 "Антонина Белых
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"