Глава 17. Цели и результаты.
Лекамир потирая виски и, глубоко вздохнув, опять посмотрел на старейшин, которые полночи его донимали. Он и так устал после битвы и был не в настроении и дальше выслушивать их непонятные речи. Они так тараторили, что он с трудом понимал, что те от него хотят.
Но одно он знал точно. Эти старики были под впечатлением от Аккеса, и именно это было причиной их очередной ссоры. Один обвинял второго в том, что он вызвал приспешника Глубинного и, принося ему жертвы, просит выступать на его стороне. В ход так же пошли обвинения в стремлении завоевать себе все земли остальных племён. Второй же, по сути, обвинял первого в том же самом.
Лекамир долго не мог понять, что этим двум склочникам от него надо, и вынужден был просто сидеть и слушать все их домыслы, даже немного радуясь, что не всё понимает. Он-то знал, что Многоликий, или, как его тут называют, Глубинный, не имеет никакого отношения к появлению Аккеса. А что именно является источником его сил... тут уже он не брался ничего утверждать.
Наконец, оба вождя решили ему прямо высказать, что, собственно, они от него хотят. Как оказалось, надо всего лишь уничтожить монстра Глубинного. На что Лекамир хмыкнув, отказал и, не вдаваясь в особые разъяснения, просто ушёл.
Все те легенды, что ходят о "герое Лекамире" соответствовали правде, хотя барды в своих песнях и приукрашивают эти истории для того, чтобы впечатлить слушателей. Да и в Люкенском замке нет ни одного воина или рыцаря сильнее и опытнее его. Тем не менее, он всё же человек, и за время своего путешествия встречал и более сильных воителей, чем он сам, просто не настолько прославленных бардами. Но почему-то, наслушавшись тех историй, многие начинают считать его чуть ли не равным Небесному. И пусть здесь, на островах, нет бардов, всё же, стоило ему один раз побороть какого-то зверя, его начали чуть ли не боготворить. А между тем, рядом с ним жрица, которая хоть и меньше его в два раза и ниже на две головы, а всё же превосходит его в воинском умении. Но её можно понять, она божественная посланница. Но то, что варвар из диких земель, богами забытых мест, превосходит его, не просто раздражало, но и пугало...
Он знал, что не выстоит против него. Это знание задевало его гордость, но он всё же признавал это. Так что всё, что ему остаётся, — это держаться от Аккеса подальше, а остальных держать ещё дальше.
Раньше он думал, что вся эта неведомая сила лишь следствие сплетен. Что он просто искусный воин, слава которого пошла из-за пересудов испуганных крестьян. Но после сегодняшней ночи рыцарь осознал, что за этими слухами действительно что-то стоит. И это ему не нравилось.
Чувство, что он не в состояние защитить тех, кто на него полагается, больно щемило грудь. Он боялся даже за Риану. То, как он на неё смотрел, и как она сама каждый раз замирала перед ним, словно испуганная лань, беспокоило его всё сильнее. А ведь она единственная, кто способен противостоять этому монстру.
Но больше всего он боялся за Зику, потому что она уж точно никак не сможет себя защитить.
Мысли о ней вдруг словно разбудили его. Лекамир почувствовал желание непременно убедиться, что с ней всё в порядке. Он не видел девушку с ночи, когда отправил её к Риане.
Однако когда он пришёл к женскому дому, то никого там не нашёл. Точнее оставались там только старики и дети, что в принципе не удивительно, день в самом разгаре, и все ушли по своим делам. Только вот, чтобы вообще никого не было... это странно.
Расспросив тех, кто остался, он узнал, что мужчины пошли восстанавливать поломанные ворота. Причём помогали даже те, кто ещё вчера ночью числились врагами и разрушили эти самые ворота. Женщины же ушли готовить для своих мужчин и для гостей.
Посмеиваясь про себя над словом "гостей", Лекамир, тоже направился к воротам. Вполне вероятно, что там потребуется и его помощь. И хотя он с радостью прилёг бы где-нибудь хотя бы на пару часиков, он упрямо продолжал идти. Ему всё равно не уснуть, пока не увидит Зику. Хотя с другой стороны, вокруг неё и так полно людей, да ещё и соплеменников, а ещё Риана. Что ей может угрожать?
— Поразительно! — выговорила Риана, с широко распахнутыми глазами наблюдая за тем, как, женщины фаршируют гуся. — И это потом едят?
Зика рассмеялась, видя её крайнее изумление.
— Ещё как. За обе щёки.
Они обе находились среди стряпух, которые в быстром темпе пытались наготовить еды на целую ораву мужчин. Казалось, никого и не заботила ночная битва. Разве что только на Аккеса ещё сильнее стали коситься, даже жители Еттомуна, что уж говорить о тех, кто пришёл из Оллушона. Ведь именно их соплеменников он вчера убивал. Каждый потерял друга или товарища, но никто не спешил мстить. Во-первых, они восхищались им как воином, а во-вторых боялись, что та же участь постигнет и их. Поэтому опасались даже подходить к нему.
Но, несмотря на отчуждение людей, Аккес всё равно оставался в самом центре их внимания. Оголившись по пояс и завязав волосы на затылке, он вместе с остальными вкапывал брёвна частокола, восстанавливая то, что было разрушено. Другие мужчины поначалу шарахались от него, но через какое-то время, попривыкнув, спокойно помогали.
Это было настолько удивительно, что даже не верилось.
Эгрант, который сидел недалеко и, по причине слабости, мало чем мог помочь, не переставал улыбаться, наблюдая всю эту картину. А когда Риана вопросительно на него посмотрела, только развёл руками. Аккес же не обращал внимания ни на избегающих его мужчин, ни на удивлённые лица. Ему было всё равно кто что подумает или скажет. Ему хотелось помочь, и он помогал. Он чувствовал, что таким образом хоть как-то сможет оправдаться за свои деяния.
И это работало.
Островитяне, что-то бубня, через какое-то время уже без опаски смотрели в его сторону и не боялись подходить. Даже перестали отскакивать, когда он подходил. И Аккес поймал себя на том, что ему даже нравится работать вместе с ними. Выкапывать яму, ставить бревно, закреплять его. Тяжёлый физический труд помогал избавиться от тяжёлых мыслей.
Поэтому он не обращал внимания ни на пот, стекавший по лицу, ни на грязь, прилипшую к телу. Пару раз он даже улыбнулся, когда остальные рабочие над чем-то звонко рассмеялись.
Во время перерыва, когда все радостно побежали к женщинам за едой, он присел в стороне от остальных. Всё же несмотря на общее дело, он не чувствовал себя частью их компании, да и не хотел. Старые привычки так просто не пройдут. А он любит быть в одиночестве.
— Устал? — раздался вопрос и, подняв голову, он увидел подошедшую к нему Зику. Она держала в руках чашку с водой и миску с едой.
— Это полезная усталость, — улыбнулся он, принимая еду и жадно отпивая воды.
Зика присела на корточки рядом с ним, смотря, как он пьёт.
— Я же тебе говорила, что ты зря считаешь себя злодеем. Ты же делаешь очень хорошее дело, и многие уже смотрят на тебя с одобрением.
— Да уж. Всю жизнь мечтал заработать одобрение лесных варваров, — он вернул ей пустую чашку и принялся за еду.
Зика хихикнула.
— Я тоже отсюда, если забыл. Да и ты, как я слышала, тоже вырос в лесах.
Отвлёкшись от еды, он усмехнулся девушке.
— А я не говорил, что я сам не варвар.
— Зика! — раздался громогласный голос Лекамира, от которого все моментально повернулись к рыцарю. Сам же он, позабыв про сонливость, которая буквально не так давно валила его с ног, широким шагом шёл прямо к Аккесу и Зике. Выражение лица его было таким сердитым, что девушка подскочила, испуганно глядя на него и не понимая, почему он злится.
— Отойди от него! — злобно прошипел сквозь зубы рыцарь, обхватывая её рукой за талию и толкая себе за спину, одновременно продолжая пристально смотреть на Аккеса.
Аккес же отставил миску с едой и поднялся, с отрешённым спокойствием встретив его злобный взгляд.
— Но, Лекамир, — начала Зика, пытаясь выйти из-за его спины. — Я всего лишь принесла ему еды.
— Я тебе говорил, не приближаться к нему! — Лекамир был просто взбешён, когда увидел их вместе.
Аккес же стоял совершенно спокойно, несмотря на то, что был безоружный и обнажён по пояс. В то время как злобный рыцарь напротив, мало того, что возвышался над ним на голову и был заметно крупнее, ко всему прочему до сих пор был в боевом облачении и при оружии. Он только отметил, как шлемоголовый осторожно заслонил Зику от кажущейся ему опасности и не побоялся выступить против него, хотя видел, на что Аккес был способен.
Эта мысль заставила его улыбнуться. Он был рад, что у Зики есть такой защитник.
Лекамир же по-своему истолковал его ухмылку. Ему показалось, что Аккес над ним насмехается, и это ещё больше его разозлило.
— Лекамир, Лекамир, — хватала его за руки Зика, чуть ли не плача. — Тебе нечего бояться. Он ни разу не тронул меня.
Рыцарь вдруг резко обернулся к девушке.
— Что значит "ни разу"?
Зика запнулась, испуганно посмотрев на разъярённого рыцаря.
— Мы разговаривали... раньше... Он...
— Что ты вообще забыла рядом с ним?!
Зика вдруг выпрямилась и, нахмурившись, посмотрела на него.
— Он ничего мне не сделал, Лекамир! — крикнула она так, что тот опешил от удивления. — Наоборот, он помог мне, за что я ему благодарна. И он не такой плохой, как ты думаешь!
Лекамир выглядел настолько удивлённым, что даже Аккес не сдержал улыбки, чувствуя некую гордость за неё. Похоже, это был первый раз, когда она повысила на него голос, и тупая башка явно не привык к подобному.
— Что здесь происходит? — послышался настороженный голос Рианы, которая, заметив, что назревает конфликт, поспешила к друзьям.
Аккес видел, что двое перед ним продолжают сверлить друг друга взглядом и перестали обращать на всё остальное внимание, поэтому он сам повернулся к жрице.
— Железная башка приревновал, — сказал он, кивнув в сторону рыцаря.
— Если бы ты подумал хорошо, то заметил бы, что он нам не опасен, — всё ещё сердито говорила Зика.
Лекамир же уже пришёл в себя и не менее грозно отвечал:
— Ты что не слышала, что произошло вчера? Он опаснее любого на этом острове, — рыцарь обернулся и указал рукой на Аккеса, который продолжал спокойно стоять на месте, скрестив руки на груди.
— Лекамир, прошу тебя, успокойся, — примирительно сказала Риана.
— Как я могу быть спокоен, если этот ненормальный находится рядом с нами. Кто знает, что ему придёт в голову в следующий раз? И в какой момент он перебьёт уже всех нас?
Он опять злобно посмотрел на Аккеса, не обращая внимания на Зику, которая пыталась его успокоить.
— А ты, я смотрю, прямо не можешь дождаться, когда это произойдёт, — сказал тот.
— Я просто знаю, что рано или поздно твои и без того кровавые руки начнут убивать без разбора, и хочу, чтобы в этот момент все те, кто мне дорог, были как можно дальше от тебя, — едва сдерживаясь, прошипел рыцарь. — В отличие от тебя мне есть, кем дорожить, и я забочусь о них.
— В таком случае делай это почаще, — вспылил Аккес, раздосадованный тем, что громиле удалось задеть его за живое. — Может, тогда бы Зике не пришлось плакать одной у реки.
Лекамир резко замер, услышав эти слова, и так же резко обернулся, глянув на Зику. Та же, наконец, отцепилась от его руки и опустила голову.
— Ты плакала?
Риана же наоборот удивлённо посмотрела на Аккеса. Ей не нравился весь этот конфликт, и она надеялась, что он прекратится до того, как в ход пойдут кулаки и оружие. Потому что тогда ей придётся вмешаться, а она очень не хотела нападать на Лекамира. Но ещё больше не хотела нападать на Аккеса, провоцируя его.
— Да... — призналась Зика.
— Что случилось, кто тебя обидел? — не унимался Лекамир, в ужасе смотря на девушку. Почему он не знал?
— Они... мне сказали... что я бесполезная и позорю своё племя. Поэтому, тебе вместо меня, подарят другую.
— Да что за чушь! — Лекамир уже забыл обо всём вокруг, полностью переключившись на неё. — С чего они так решили?
— Потому что... — она опять опустила глаза и заговорила тише, — я должна была полностью слушаться, ухаживать за тобой и... делить с тобой постель...
— Что? — ошарашенно уставился на неё Лекамир.
— Это обязанность любой ассаны.
— Тебе было восемь лет.
— Двенадцать.
— Да какая разница. Ты была ещё ребёнком, как они вообще могли поду...
— Но теперь-то я уже не ребёнок! — вскрикнула Зика, опять подняв голову.
Лекамир, отшатнувшись от неожиданности, удивлённо посмотрел на неё. Зика же, едва сдерживая слёзы, пристально смотрела ему в глаза.
— Я больше не ассана! И я больше здесь не останусь! Но я хочу оставаться всегда с тобой... — смахнув навернувшиеся слёзы, Зика отвернулась и дрожащим голосом сказала: — Я должна помочь с готовкой.
И не дожидаясь того, чтобы её остановили, она поспешно пошла к остальным женщинам.
Лекамир, наконец, оправился от шока и тут заметил, что рядом стоят люди и перешёптываются, бросая на него любопытные взгляды. Благо языка они не понимают, зато Риана и Аккес всё прекрасно поняли. Повернувшись к своему главному раздражителю, он заметил, что Аккес по-прежнему невозмутимо стоит на месте и смотрит вслед удаляющейся Зике. Потом увидев, что рыцарь недобро сверлит его взглядом, фыркнул.
— Тупоголовый, — сказал он осуждающим тоном. — Мне понадобилось всего несколько минут, чтобы понять, что она влюблена в тебя до кончиков волос. А ты знаешь её сколько? Семь лет?
— Заткнись, — буркнул Лекамир и пошёл за девушкой. Он чувствовал, что разговоры на сегодня ещё не закончились.
Усмехнувшись вслед рыцарю, Аккес уже собирался вернуться к работе, как заметил Риану, которая всё ещё стояла на месте и чему-то улыбалась, глядя на него. Он нахмурился.
— Так значит, в тот вечер я прервала вашу беседу.
Аккес ничего не ответил, только отвернулся. Ему вовсе не хотелось, чтобы кто-то об этом знал, но он сам виноват, раз поднял эту тему. Но это нужно было сделать, иначе эта недосказанность так бы и висела между ними. А этот кусок мышц сам вообще никогда не догадается. И хотя рыцарь ему не нравился, он нравился Зике...
— И всё-таки, ты хороший.
— Может, хватит уже? — огрызнулся он, глянув на жрицу.
— Что? — с вызовом посмотрела на него Риана. — Правда глаза колет?
И, засмеявшись, тоже пошла обратно, не обращая внимания на перешёптывания. Островитяне явно решили, что разразилась большая ссора, но понятия не имели о её причине.
Аккес же раздражённо вздохнул, но зацепился взглядом за Эгранта, который сидел неподалёку и улыбался так, что едва ли не светился как солнце.
— Завязывай это! — угрожающе сказал Аккес.
— Ничего не могу с собой поделать, — ответил Эгрант, разводя руками. — Впервые вижу тебя в качестве миротворца, сводника и вообще милого парня.
— Я смотрю, тебе очень из-за этого весело.
— Ты просто не представляешь насколько.
Аккес обречённо покачал головой и, отвернувшись от чересчур позитивного друга, принялся доедать свой обед, который уже успел остыть к этому времени.
Лекамир уже давно не чувствовал такую растерянность. Зика удивила его настолько, что он впервые не решался с ней заговорить. Но теперь многое становилось понятно. Особенно из того, что происходило в первый год их совместного путешествия.
— Зика, — позвал он её, подходя к группе женщин, занимающихся готовкой.
Она опустила плечи, словно готовилась к чему-то плохому и обернулась. Взгляд был упрямым. Это в очередной раз удивило его. Лекамир теперь, наконец, обратил внимание на то, что она действительно изменилась. Начиная с прошлого утра, когда практически в открытую насмехалась над главой племени. Тогда он не придал этому значения, но теперь вспомнил, что подобное поведение среди местных считается серьёзным проступком. Ведь старейшину тут чуть ли не к божествам приравнивали. А тут такое неповиновение. А теперь оказывается, что на неё повлиял этот безумец. Он никак не мог понять, считать это за благо или нет? Но в любом случае это всё равно выводило его из себя. А больше всего его злило то, что Зика выплакивала свои проблемы не ему, а кому-то другому.
Когда девушка подошла, он мягко ей улыбнулся, чтобы она лишний раз не пугалась, и сказал:
— Пойдём куда-нибудь, поговорим. Ты мне всё расскажешь, хорошо?
Девушка, насупившись, кивнула и последовала за ним.
Они шли какое-то время в полной тишине, пока наконец не достигли противоположной стороны поселения, где Лекамир, прислонившись спиной к ограде, серьёзно посмотрел на девушку.
— Итак, Зика... Что происходит? — сказал он строгим голосом, от которого она вся поёжилась. Таким тоном он говорил, только когда был чем-то сильно недоволен.
— Происходит? — переспросила она, пытаясь понять, что именно он имеет в виду.
— Ты ничего мне не рассказываешь, плачешь украдкой, секретничаешь с этим ненормальным. Я ничего не понимаю. Раньше ты от меня ничего не скрывала.
— Я и не думала ничего скрывать, — тихо произнесла она, чувствуя себя опять маленькой девочкой. Как ей надоело это ощущение, даже в том случае, когда говорит с Лекамиром. Ей хотелось быть сильной и перестать чувствовать себя такой жалкой. — Просто... я не хотела сюда возвращаться, — она хмуро огляделась вокруг. — От этого места у меня не самые лучше воспоминания. И тут мне постоянно напоминают о том, кто я такая. Ассана. Человек лишённый воли. Тот, за кого всё решает кто-то другой.
— Я же говорил тебе...
— Да я знаю... — она опустила голову. — Но когда они узнали, что ты... не притронулся ко мне, то решили, что ты привёл меня, чтобы вернуть.
— Зика ты же знаешь, что это не так.
— Знаю. Но вот они нет.
— Послушай, Зика, — мрачно начал Лекамир, отведя взгляд в сторону. — Я бы никогда... Ты была маленькой девочкой. Я всегда относился к тебе как к сестрёнке. И даже когда ты выросла, я всё равно видел в тебе ту маленькую девочку. Я хочу сказать, что... ох...
Он раздосадовано потёр шею, пытаясь подобрать слова.
— Я знаю, Лекамир. Я знаю, как ты ко мне относишься, но долго думала, что я всего лишь обуза...
— Ты никогда не была для меня обузой... ну то есть может в самом начале, но и то ненадолго. Я быстро к тебе привязался.
— Но лишь как к маленькой девочке, которой нужна защита... — она грустно улыбнулась, но потом твёрже посмотрела на него. Сейчас или никогда. Она должна сказать всё что на душе, пока у неё хватает духу. — Я уже не маленькая, Лекамир. И я никогда не относилась к тебе как к брату. И ни разу за всё это время не пожалела, что ушла с тобой. Ты для меня дороже всех остальных, — она чувствовала, как нещадно краснеют её щёки, но не хотела останавливаться. — И пусть мои чувства останутся безответными, я хочу, чтобы ты знал, что мне никто кроме тебя не нужен. Мне всё равно, даже если ты женишься на ком-то. Я просто хочу оставаться рядом с тобой.
— Зика... — потрясённо выдохнул Лекамир. Когда Аккес сказал про влюблённость, он решил, что тот просто издевается. Он ведь даже не подозревал об этом. — Ты не думала, что это может быть просто чувство благодарности? Когда мы встретились впервые, меня тут воспринимали как героя, спасителя. Я был значительно старше и сильнее, я был единственным, кого ты знала после того, как мы ушли.
— Может тогда двенадцать лет разница в двенадцать лет и казалась огромной. Ты был почти в два раза старше. Но теперь все по-другому, Лекамир. Я, правда, относилась к тебе как к герою, но потом узнала тебя как человека. Ты неуклюжий, невнимательный, а ещё неряха, — она улыбнулась, — но это не имеет для меня значения. Я просто хочу быть рядом с тобой, что бы ни случилось.
Зика опустила голову, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы. Лекамир, вздохнув, притянул девушку к себе, целуя её в макушку. Всхлипывая, она обхватила его руками и прижалась к его груди.
— Маленькая глупая девочка, — мягко сказал он.
— Ну и что... — всхлипывая, сказала Зика. — Я всё равно люблю тебя.
— Это ненадолго. Скоро ты поймёшь, что я простой заурядный человек с кучей недостатков.
— То есть, есть что-то похуже вонючих сапог, — сквозь слёзы улыбнулась девушка.
Лекамир усмехнулся.
— Что может быть хуже вонючих сапог? — но потом, погладив девушку по голове, грустно произнёс. — Ты ещё молодая и наивная. Ты вскоре встретишь какого-нибудь такого же молодого парня и поймёшь, что я всего лишь старый вояка, который только и может, что махать мечом.
— Ты не старый, — упрямо сказала Зика.
Лекамир опять погладил её по голове.
— Ну, может и не старый... но всё же есть лучше и моложе.
— Не хочу ни лучше, ни моложе.
Рыцарь вздохнул.
— Я просто прошу тебя смотреть по сторонам. Я не хочу, чтобы ты страдала. А оставшись со мной, ты вряд ли станешь счастливой.
Зика ничего не ответила, только крепче вцепилась в него.
— Обещай мне... — он приподнял её голову, заставляя смотреть ему в глаза. — Пообещай, что будешь обращать внимание на других мужчин, и если тебе кто-то понравится, скажешь мне об этом.
Зика упрямо смотрела на него, но и Лекамир не собирался отступать. Наконец, она смиренно вздохнула и ответила:
— Хорошо. Обещаю.
— Вот и славно, — улыбнулся он и поцеловал девушку в лоб. — А теперь пообещай, что больше не будешь плакать в одиночестве, и если что-то случится, сразу расскажешь мне. И ещё пообещай больше не подходить к Аккесу. Он опасен.
— Я обещаю рассказывать, но Аккес не опасен. Он на самом деле очень добрый. Тебе стоит быть терпеливее с ним. Возможно, вы сможете подружиться.
— Вот это точно невозможно, — скривился Лекамир.
— Я тебе многое пообещала, теперь и ты пообещай, что не будешь к нему слишком строг и постараешься увидеть в нём и хорошее.
Лекамир хмуро на неё посмотрел, но потом улыбнулся.
— Это справедливо. Ну, хорошо. Я постараюсь.
Зика тоже довольно улыбнулась и опять порывисто обняла рыцаря.
Лекамир же смотрел на неё и понимал, что перед ним уже не маленькая девочка, которую он поднимал одной рукой и нёс по размытой дождём дороге. Перед ним действительно молодая красивая девушка. Только вот он настолько привык считать её своей маленькой сестрёнкой, что её заявление о том, что она смотрит на него как на мужчину, ставило его в тупик. Более того, даже смущало.
Но две вещи он знал точно. Первое, он ни за что не оставит Зику здесь одну. Раньше ему казалось, что чем дальше она будет от Аккеса, тем лучше. Однако если местные к ней так относятся, то и речи не может быть о том, чтобы тут задерживаться. Он вдруг вспомнил, что Зика ни разу не спрашивала о доме и не выражала желание его посетить. Об этом стоило задуматься...
Ну а второе, что он понял. Никаких больше подарков за подвиги. А то вручат ему ещё дюжину девиц. Он конечно не жалел о том, что судьба свела его с Зикой, но всё же второго такого опыта он не хотел.
Отправиться в путь было решено на следующее же утро. У каждого была своя причина поскорее покинуть это место, и потому никто не был против.
Жители поселения же провожали их чуть ли не всем составом. Все они радовались так, будто настал большой праздник. На самом деле же радость была из-за того, что все считали, будто "команда героев" отправляется на битву с ведьмой, и потому всеми силами их поддерживали. Они надавали с собой кучу еды и тёплых шкур, так как их гости держали путь на север, да ещё в горы, где стоял сильный холод.
Лекамир, уже знавший о капризах природы на острове, не споря, взял предложенные шкуры, как и Зика. Риана начала было отказываться, но Лекамир не стал слушать её объяснения и просто дал в руки ворох одежды. Эгрант долго кривился, но в конце концов тоже взял. А Аккес, ничего не говоря, выбрал самую лёгкую накидку, более похожую на короткий плащ, и удовлетворился этим.
— Нам нужно идти к тем горам, но не стоит двигаться напрямик, лучше обогнуть немного справа, — сказал Лекамир, закрепив за спиной дорожный мешок и оглядывая остальных. Он как всегда взял на себя основной груз, но, казалось, даже не чувствовал весь его вес на плечах.
— Почему не напрямик? — спросил Эгрант, который уже тоже собрался и тщательно рассматривал свои карты. Было решено, что для того, чтобы найти амулет, прежде всего, нужно поговорить с ведьмой. Если она действительно из пространственных стражей, в чём он был уверен, то только она и сможет дать ему дельный совет. Поэтому он с энтузиазмом приступил к изучению их маршрута.
— Потому что там предгорное племя. Не помню, как называется...
— Сикоор, — тут же подсказала Зика.
— Верно... Так вот в Сигоре не такие враждебные жители и они могут нам значительно помочь с поисками ведьмы. Кто если не они могут знать, где та живёт. Поэтому мы направимся туда.
— А ты значит, теперь командуешь всеми? — спросил Аккес, бросив на рыцаря насмешливый взгляд.
— Я считаю, что имею на это право, раз уж я единственный, кто здесь уже бывал, - сказал Лекамир, с прищуром глянув на того. — К тому же, я старше и опытнее.
— Ты не старше меня, — невозмутимо ответил Аккес, заканчивая закреплять свои мечи и последний раз проверяя, надёжно ли они сидят в ножнах.
— Сомневаюсь... — подозрительно осмотрел его Лекамир. Аккес на его взгляд не выглядел даже на тридцать, хотя и на зелёного юнца уже не походил. — И сколько же тебе лет?
— Я не знаю, — равнодушно пожал плечами Аккес. — Но точно больше, чем тебе.
— Ты уверен? — рассмеялся рыцарь. — С чего вдруг? Ты ведь сам сказал, что даже своего возраста не знаешь.
Аккес бросил на него раздражённо-усталый взгляд, а потом повернулся в сторону.
— Эгрант, сколько там мне лет?
Эгрант, который всё ещё был поглощён своими картами, ответил, даже не вникая в вопрос:
— Сто четыре.
Аккес под всеобщее молчание, беззаботно повернулся обратно к рыцарю и кивнул.
— Уверен.
Тишину прервал всё тот же Эгрант, который поднял голову от своих свитков.
— Слушай, Лекамир, я убеждён, что ведьма на этом участке, если мы пойдём... — он, наконец, увидел, что все стоят как будто онемевшие. — Что не так?
— Как тебе может быть сто четыре года? — вдруг воскликнул Лекамир. — В этом случае, ты должен быть дряхлым стариком.
Аккес, в свойственной ему манере, холодно усмехнулся и, ничего не ответив, развернулся и пошёл к выходу из поселения. Лекамиру же только и оставалось, что адресовать вопрос Эгранту.
— Как это возможно?
— Ну, физически ему около двадцати четырёх, если тебя это интересует. Но прожил более ста лет, это правда. Просто он долго не старел.
— Но как?
— Магия Дракона, — улыбнулся Эгрант, как будто это всё объясняло, и опять ткнул пальцем в карту. — Посмотри сюда, если мы пойдём этим...
Не слушая их, Риана стояла неподалёку и удивлённо смотрела на удаляющегося Аккеса. И картинка в голове начинала складываться. Теперь ей, по крайней мере, стало ясно, откуда у него взялись такие боевые способности и опыт. Он, как и она, тренировался годами. Почти столетие.
— Эй, там. — Аккес вдруг обернулся и крикнул остальным. — Если мы хотим всё успеть, нам лучше отправляться прямо сейчас. И железная башка может быть главным, если ему так хочется.
— О, наш старейшина дал добро, — язвительно сощурился Лекамир. Хотя он до сих пор не хотел верить, что ему столько лет, и продолжал думать, что это просто розыгрыш.
— Если уж считать, то Эгрант старше нас всех вместе взятых, — ничуть не смутился Аккес.
Лекамир заскрипел зубами, а Зика восхищённо спросила:
— И что, вы навсегда останетесь такими молодыми?
Эгрант ей улыбнулся.
— Я да. А вот Аккес уже лет десять как взрослеет. Он прожил около восьмидесяти лет в возрасте четырнадцатилетнего. Но теперь он обычный человек, как и все.
— Потом наболтаетесь, — хмуро сказал Лекамир. — В одном я с этим старичком согласен, нам надо выдвигаться в путь.
Больше пререкаться никто не стал. Да и никому не хотелось, идя по лесной и холмистой местности и неся нелёгкую поклажу с собой, ещё и разговаривать.
Лекамир, как и раньше, шёл первым, остальные в том же порядке за ним. Разве что Аккес не хотел идти рядом и постоянно отлучался вперёд, разведывая территорию. Ему казалось, что остальные двигались слишком медленно, но ни слова в упрёк он не сказал. К тому же это даже лучше, если он заприметит опасность впереди, то успеет предупредить о ней остальных.
Но путь был довольно лёгок, и к вечеру, когда они нашли место для ночлега, так ничего интересного и не произошло. Путники устроились на небольшой поляне возле склона, где была хорошая видимость и позиция, на случай, если вдруг кто вздумает на них напасть.
Зика тут же принялась за приготовление ужина. Лекамир с Эгрантом, склонившись над картами, в очередной раз принялись обсуждать их маршрут. Аккес же, не изменяя привычкам, устроился в стороне от остальных и принялся стругать какие-то ветки.
Риана оглядела всё это и грустно вздохнула. В последние дни она чувствовала себя лишней. Словно все справляются сами, а в ней и вовсе нет никакой необходимости. Она не умела толком готовить и потому не могла помочь Зике. Хотя кое-чему уже научилась, но всё же этого было недостаточно. То же самое и по отношению к Лекамиру с Эгрантом. Жрица в этом мире находилась недавно и имела смутное представление о местных землях, так что и тут она была бесполезна. Аккес же вообще не нуждался в помощи, наоборот складывалось впечатление, что он всячески её избегал. Несмотря на некоторые изменения, которые произошли с ним, он по-прежнему оставался замкнутым и себе на уме.
Тем не менее, Риана всё же рискнула к нему подойти.
Аккес сидел у подножья дерева и сосредоточенно заострял кончик ветки. У него было немного металлических наконечников, и он решил соорудить себе несколько боевых стрел, на случай угрозы. Но помимо этого следует запастись и обычными, просто с заострённым концом. От них пользы немного, но подбить зверя сгодятся.
Он как раз достал из сумки запасённые заранее перья. Они были мягковаты для стрел, но за неимением ничего другого и такие сгодятся. Не отвлекаясь от дела, он заметил, как жрица подошла ближе и встала рядом с ним. Она прислонилась спиной к другому древу, которое росло рядом, так что получалось, что она вроде как просто стоит и так же, как и он, смотрит на лагерь, где суетилась Зика, готовя для всех еду.
Аккес продолжал её игнорировать, сосредоточившись на стреле, закрепляя на ней перья. Но каждой клеточкой своего тела он чувствовал её присутствие и ждал, когда она заговорит. Она не могла не заговорить, раз уж подошла.
— Однажды Дракон сказал, что его спас мальчик, — наконец, сказала жрица, и Аккес усмехнулся сам себе. — Он так же сказал, что было это сотню лет назад.
Риана посмотрела на сосредоточенного Аккеса. Он не обращал на неё внимания, но она знала, что он её слушает.
— Это ведь был ты? Ты спас его тогда?
— Это имеет значение? — спросил он, исподлобья глянув на неё.
— Нет... — пожала плечами Риана. — Просто мне интересно, почему он решил продлить твою жизнь. Насколько я знаю, Первородные предпочитают не вмешиваться в дела простых людей.
— Деко любит вмешиваться, если ты не поняла.
— Деко?
Аккес поморщившись, отложил недоделанную стрелу и устремил взгляд на огонь в лагере.
— Так я стал его называть, ещё в детстве, после того, как он назвал мне своё имя.
— Он привязался к тебе, поэтому продлил твою жизнь?
— Возможно, — пожал плечами Аккес. — А может, просто не хотел оставаться один.
— А ты знал, что он собирается делать?.. В смысле, когда всё произошло.
— Знал. Он спросил меня. Я согласился, — Аккес опустил голову, вспоминая этот момент. Тогда ему казалось это просто замечательной мыслью. Он сможет дольше находиться рядом с Деко и даже поможет ему обрести свободу. Он и мечтать о таком не смел тогда.
— Это было тяжело? — вдруг спросила Риана, и Аккес немного удивлённо на неё посмотрел.
Другие бы стали завидовать, так как многие только мечтали о том, чтобы долго жить и не стареть. Но с другой стороны она тоже какое-то время жила, не взрослея. Возможно, только она и может понять не только плюсы подобного существования.
— Поначалу не очень. Я не сразу заметил разницу, лишь через некоторое время... — сказал он, вновь отворачиваясь и погружаясь в воспоминания. — А потом постепенно каждый следующий день становился похожим на предыдущий. Одно и то же... постоянно. Стало трудно отличать один день от другого. Я терял счёт времени, дней. Мне казалось, что какое-то событие произошло пару часов назад, а потом выяснялось, что прошёл месяц. Времена года ещё немного помогали ориентироваться. Но потом я стал путаться и в них. Произошло ли что-то этой зимой или предыдущей. Как будто он стёр само понятие времени для меня.
Риана, слушая его, грустно опустила глаза.
— Одно из последствий... да... Но одному справляться с таким, наверно, сложнее?
— Деко мне помогал. Он вскоре понял моё состояние и поэтому старался по мере сил мне помочь, каждый день придумывая что-то новое. Он многому меня учил. Техникам боя, языкам, некоторым наукам. Это было единственное, что я мог воспринимать и поэтому с радостью всё это осваивал. Хотя он утверждает, что почти ничего из этого мне в жизни не пригодится. Но это не давало мне сойти с ума. Поэтому в тот день, когда время ко мне вернулось, я вздохнул с облегчением. Я вновь стал расти и чувствовать мир вокруг.
— Тебе не было неприятно опять испытывать... потребности? Ведь появляется голод, холод, усталость, боль.
— Нет. Я был этому даже рад. Уж лучше боль, чем опять полное "ничто".
Глянув на него, Риана увидела в его взгляде мрачную решительность. И она могла его понять. Сама жрица, в отличие от Аккеса, с детства пребывала в таком состоянии, и оно было ей привычнее. Хотя у жриц всё происходило в более мягкой форме. Не так, как он описал. С другой стороны, на него могли подействовать эмоции и чувства, которые он испытывал в процессе "перехода". Или не испытывал... раз уж по его рассказам он перестал ощущать окружающий мир.
Как бы там ни было, всё это было позади. Для них обоих. Риана тихонько улыбнулась. Это был первый настолько длинный их разговор. Наверно, этому поспособствовало и то, что у них нашлось что-то общее. Помимо любви к оружию. Однако она до сих пор не совсем понимала, почему Первородный пошёл на такой шаг. Возможно, потому что Аккес являлся последним представителем народа, получившим дар от Акерты.
Риана грустно вздохнула. Знала ли она, что, передав свой дар людям, она обречёт их на уничтожение. Конечно, нет. А даже если бы знала, всё равно ничего не смогла бы сделать.
Девушка опять взглянула на Аккеса. Он же задумчиво смотрел перед собой. Ей было интересно, что же творилось в его голове, но она опасалась спрашивать. Боялась нарушить такой хрупкий момент единения, который внезапно возник между ними.
Внезапно он встал и, повернув голову, посмотрел на неё. И некоторое время так и стоял, словно разглядывал её, и Риана боялась даже пошевелиться, пока Аккес, наконец, не заговорил.
— Что бы ты там себе ни думала, тебе не следует приближаться ко мне.
Она поджала губы, чувствуя разочарование. Их хрупкое единение как ветром сдуло.
— Почему? Потому что ты хочешь убить меня? — спросила она, чувствуя, как внутри всё холодеет.
— По-твоему это недостаточно веская причина? — резко спросил он, заглядывая ей в глаза. Он пытался понять, почему она не боится его. Опасается да, но не боится. После всего, что он сделал, после всего, что сказал... Она стоит тут и разговаривает с ним.
Глупая... доверчивая... идеальная жрица. Пришедшая из своего идеального мирка. Чистая, искренняя и невинная, аж противно. Гораздо проще было бы считать её фальшивкой, но Аккес прекрасно понимал, что жрица и должна быть такой... чересчур правильной. Она словно бельмо на глазу в их грязном мире.
Но это ничего не меняет. Как только они достанут амулеты, как только Деко будет свободен — он убьёт её.
— Но почему? За что ты ненавидишь меня? — спросила Риана, так же пристально глядя на него в ответ. — Это... из-за шрама? — взгляд её переместился на его губы, где светлая бороздка начиналась под ноздрёй и пересекала обе губы, заканчиваясь на подбородке. — Я не хотела... хотя он смотрится неплохо. В том смысле, что он тебя не портит. Наоборот...
Она замолчала, потому что не знала, как он отнесётся к тому, что ей даже нравился его шрам. Пусть он и нарушал черты его лица, он в то же время делал его уникальным и привлекал внимание. Он словно говорил "посмотри, посмотри на меня", и взгляд сам тянулся...
Аккес же нахмурился, видя, как жрица вдруг бросила взгляд на его губы. Нужно было придумать побыстрее, что сказать, чтобы сменить тему. Но что он мог ответить? Любая причина, которую он мог назвать, была равноценна признанию своей слабости и её власти над ним. Даже его неуёмное желание найти и сразиться с ней говорило о его странной одержимости ею. Он это понимал, но не хотел, чтобы она знала, насколько велико её влияние на него.
В любом случае, он должен был её убить, хотя бы ради того, чтобы освободиться...
— Просто знай, — сказал он. — Придёт день, когда состоится наша битва. И если ты по-прежнему не будешь воспринимать меня всерьёз... я убью тебя.
И чтобы не продолжать этот разговор, он поднял свои стрелы и, развернувшись, ушёл глубже в лес. Он чувствовал потребность проветриться. А ещё подумать...
Дотронулся до губ, он задумчиво провёл пальцем по небольшой бороздке шрама.
Риана же, широко распахнув глаза, смотрела ему вслед, пытаясь понять, почему в его словах чувствовалась обида. Хотя слова были полны угрозы, в них не чувствовалось ни злости, ни ненависти. Осознав это, она улыбнулась. Возможно, если она поймёт откуда эта обида и сможет как-то это исправить, то они, наконец, смогут поладить.
Но после их разговора Аккес стал ещё более отстранённым. Всё то время, когда они шли, он пропадал где-то впереди, или позади. Лишь в редкие моменты присоединялся к основной группе, и то ненадолго. А по вечерам он не показывался на глаза, хотя Риана чувствовала его присутствие и иногда готова была поклясться, что он смотрит на неё. Но она не могла с уверенностью сказать, на самом ли деле это так или ей просто кажется.
В целом их путешествие было на удивление спокойным. Не было ни преследователей, ни нападения диких животных, хотя чем ближе они подходили к горам, тем холоднее становилось. Деревья редели, а тропинка уже уходила в гору. Лекамир по-прежнему обсуждал с Эгрантом их продвижение, и в конце концов они пришли к соглашению, что в поселение они не пойдут, остановятся неподалёку, а к островитянам пойдёт один Лекамир. Так будет и быстрее и проблем меньше.
Хотя, учитывая холод, долго оставаться на одном месте без крыши над головой было возможностью не из приятных.
Привал было решено устроить недалеко от замёрзшего озера. Поблизости находилась пещера, где можно было укрыться от ветра и развести огонь. И пока Лекамир ушёл к поселенцам, Зика с Рианой пытались расположиться в этой пещере. Зика как всегда хлопотала над обедом, а Риана всячески старалась ей помочь, да и научиться чему-нибудь ещё.
В скором времени еда была готова, а ночлег обустроен, хотя Лекамир до сих пор не вернулся. Эгрант вместе с Аккесом сидели возле пещеры и о чём-то беседовали, и потому, не имея никакого другого занятия, девушки решили прогуляться.
— Знаешь, когда я только прибыла в этот мир, вокруг лежал снег. Это был первый раз, когда я по-настоящему к нему прикоснулась, но ничего не почувствовала, — говорила Риана. — Терпеть я чувствую и мне жутко интересно.
— Хочешь посмотреть на озеро? — спросила Зика.
— Очень! — глаза жрицы загорелись интересом.
И недолго думая, они отправились прямо к озеру, которое просто поражало своей красотой. Идеально ровная поверхность сверкала как хрусталь, когда редкое солнышко пробивалось сквозь облака. Редкий снег лежал только с той стороны, где озеро граничило с горным склоном.
Риана, осторожно ступив на гладкий лёд, заскользила, размахивая руками.
— Невероятно, — воскликнула она.
— Осторожно, — смеясь, предупредила Зика. — Лёд очень скользкий.
— Я осторожно, — продолжала жрица, скользя по поверхности. В конце концов, не удержавшись, она упала и весело рассмеялась.
Зика, которая на льду держалась не лучше, постаралась подойти ближе и помочь, но, не дойдя до Рианы, тоже плюхнулась на лёд. И обе, потешаясь друг над другом, вновь рассмеялись. В конце концов, когда девушки подползли друг к другу, обнявшись, попытались подняться, но опять повалились прямо на лёд.
— Ох, я себе всё отшибла, — застонала Зика, тем не менее продолжая улыбаться.
— Теперь я понимаю, что такого интересного находят в этом дети, — улыбалась Риана, упорно продолжая подниматься. — Это же действительно весело.
Расставив руки в стороны для равновесия, она попыталась сделать ещё несколько шагов.
— Ты не иди, а пытайся скользить, — подсказала Зика, не рискуя опять подняться. С неё было достаточно падений.
Попытавшись так и сделать, Риана опять потеряла равновесие и грохнулась прямо на спину.
|