Глава 25. Неутолимая жажда. Часть 1.
Как только солнце начало садиться, во всём замке словно чудесные огоньки принялись светиться "светлячки". Магические шарики света. Словно стараясь напоследок порадовать всех гостей, Илсорий со своими учениками постарался на славу. Ему даже удалось сделать огоньки разноцветными, и прибывающие на бал гости замирали от восхищения, наблюдая за всей этой красотой.
В бальном зале, в котором уже собралось большинство гостей, вся эта красота освещала комнаты, словно на дворе день. И хорошее настроение распространялось по залу, как и свет магических шариков. Молодые люди смеялись, танцевали, а более пожилые с улыбками наблюдали за молодыми.
— Неплохо всё вышло, — сказал с усмешкой Альдан, вставая рядом с Эгрантом, который с довольным видом осматривал танцующих.
— Я хотел, чтобы этот день запомнился.
— У тебя получилось.
Альдан отпил из кубка и исподлобья посмотрел на группу молодых девушек, которые украдкой бросали на него взгляды и хихикали, щебеча о чём-то своём. Он тут же подмигнул девицам, демонстрируя свою очаровательную улыбку. Однако стоило ему отвернуться от дам и вновь посмотреть на друга, как от улыбки не осталось и следа.
— Но не кажется тебе, что рано затеивать праздник? Тебе отдали ещё не все твои талисманы.
— Они все здесь, Альдан, — спокойно сказал тот. — Мы это знали и знали, что так будет. Наслаждайся праздником.
Эгрант повернулся и посмотрел на короля Антория, что восседал на своём царственном троне. Рядом стояло несколько других кресел для его ещё не прибывших высокопоставленных гостей. Сам он, как и Альдан, стояли неподалёку. Им не положены были свои кресла, да и никто не переживал на этот счёт. Эгрант не хотел сидеть на всеобщем обозрении, и ему гораздо больше нравилось стоять возле портьер и колонн. Место тоже весьма почётное, но не так выделялось.
Альдану же всегда не сиделось на месте, он предпочитал общаться с гостями, так что его кресло всё равно пустовало бы. Хотя когда Анторий узнал о его титуле, пусть и по варварским обычаям, то неохотно предложил тому тоже восседать со всеми. К его счастью, новоявленный принц отказался. Эгрант догадывался, что Альдан не присоединился к ним из-за опасений оказаться рядом со своей, так называемой, невестой. И мнимое спокойствие друга его никак не обманывало. Тот нервничал словно девица, к которой заслали сватов.
— Ты только глянь! — протяжно и с явным удивлением проговорил Альдан, не донеся до рта кубок, который держал в руках. Его смеющиеся глаза уставилась куда-то в толпу.
Повернувшись туда же, Эгрант заметил, что разговоры в толпе стихли, а многие танцующие пары так и замерли посреди зала, так же удивлённо смотря на вход. И увидев причину всеобщего замешательства, Эгрант сам замер, вскинув брови, но уже через секунду его губы растянулись в улыбке.
По проходу, игнорируя косые взгляды в свою сторону, шёл Аккес. Он не был празднично одет, как прочие присутствующие, и явился в своей обычной одежде. Но одно его появление многих удивляло, так как Аккес не из тех, кто посещал подобные мероприятия. Более того это был первый раз, когда он явился на бал. Но самое примечательное и необычное было то, что он вышел в толпу гостей без маски. Она висела просто прицепленной на бедре, а не на своём обычным месте. Обычно собранные на затылке волосы Аккеса на этот раз были распущены. Взгляд же был привычно исподлобья хмурым.
— Ещё бы улыбнулся, цены бы не было, — прокомментировал произведённый фурор своего друга Альдан.
— Для начала и это не плохо, — сказал Эгрант, наблюдая за тем как Аккес, не доходя до них, прислонился спиной к одной из колонн и, скрестив руки на груди, как коршун приступил к наблюдению за происходящим в зале. Не удержавшись, Эгрант подошёл к нему.
— Я удивлён и очень рад, видеть тебя, — сказал он.
— Я же сказал, что приду, — раздражённо ответил тот, пребывая явно не в духе от того, что приходится здесь присутствовать.
— Ты не понял. Я рад "видеть" тебя. Без маски, если так понятней. Но... Если уж решил прийти, мог бы одеться по случаю.
— А чем плоха моя одежда? — переспросил Аккес, осматривая свои неизменные кожаные штаны и тёмную рубаху.
— Ты так одеваешься каждый день, а сегодня день особенный. К тому же, — Эгрант скептически осмотрел ножны с оружием на спине и кинжалы на поясе и бёдрах, — ты оделся так, словно на битву собрался, а не танцевать на балу.
— Я танцевать и не собираюсь.
— Ты многое упускаешь.
— Я не упущу то, что мне действительно надо, а все эти танцы не для меня, — упрямо ответил Аккес, покосившись на вход.
Эгрант усмехнулся и, похлопав друга по плечу, поспешил вернуться на своё место. Аккес же раздражённо рассматривал группу гостей, которые продолжали шептаться и коситься в его сторону. Он чувствовал себя как блюдо, которое подали на тарелки и все только и думают, как бы отщипнуть первый кусочек. Ему захотелось уйти ещё до того, как он сделал второй шаг в этом огромном зале. Но кое-что всё же заставляло его смиренно стоять и терпеть.
К несчастью, видя его спокойствие, некоторые ошибочно решили, что он не будет опасен посреди этого глупого праздника. И вот один из таких смельчаков решился к нему подойти.
— Добрый вечер, позвольте представиться — Фридрих Ангустий Лар Солдинский. Я удивлён тем, что слухи оказались правдивы. Вы генерал Аккес? И вы являетесь скертерийцем? Одним из пустынного народа, которого все считают вымершим...
— Мой народ и вымер, — резко перебил его Аккес.
— Позвольте поинтересоваться, — продолжал упорный барон. — О вас ходит столько слухов, но я уверен, большая часть из них наглая клевета. Тем не мене вы наверняка превосходный воин, но нам очень интересно... Обладаете ли вы даром, которым наделили ваших предком много столетий назад? Я вот с друзьями поспорил...
Чувствуя нестерпимое желание свернуть парню шею, Аккес резко сжал челюсти и посмотрел на молодого человека взглядом, от которого тот побледнел в тон своей сорочки.
— То, что я не ношу маски, не значит, что я расположен к общению. А толпа разодетых тупиц не остановит меня от того, чтобы перерезать тебе горло и выкинуть в окно. Может тогда, остальные трижды подумают, прежде чем лезть ко мне.
Едва он успел договорить, как барон поспешил удалиться. Причём вместе со своей компанией и вовсе перешёл в противоположную сторону зала. Оно и к лучшему.
Аккес вздохнул, пытаясь согнать нервозность, которая окутала его. Он неспроста недолюбливал такие праздники. Пустые интересы. Пустые слова. Пустые жизни...
— Весьма действенный способ избавиться от назойливых собеседников, — послышался хохот рядом с ним, и Аккес, ещё не до конца успокоившись, метнул взгляд на говорящего. И к своему неудовольствию заметил какого-то старика с необъятным брюхом. Тот был одет слишком вычурно, с бросающимся в глаза богатством. Рядом с ним стояли двое высоких и крепко сложенных воинов, которые с опаской смотрели на того, с кем заговорил их господин. Тучный мужчина, между тем, беззаботно хохотал, поглядывая в угол, куда скрылся молодой барон со своей компанией.
— Это не просто способ, а прямая угроза. И она относится ко всем.
Аккес уже пожалел, что не надел свою маску, пусть даже большинство уже и так знали, кто он и как выглядит. По какой-то непонятной причине люди решили, что он не такой уж и опасный, раз не выглядит как чудовище, о котором ещё раньше с упоением сплетничали.
— Спокойней, парень, я не пустослов. Я к тебе с серьёзным делом, — важно сказал мужчина, моментально перестав смеяться. — Я очень богатый человек, а у богатого человека всегда есть враги, в том числе и среди тех, кто притворяется друзьями. И человек... с твоими способностями мне весьма пригодится. Причём со всеми твоими способностями.
Тучный богач многозначительно посмотрел на оружие, что висело у Аккеса за спиной, и нацепил на лицо фальшивую улыбку.
— Не интересно. Проваливай, — последовал моментальный ответ.
— Подумай хорошо. Я буду платить тебе так, как никто другой не сможет, — не сдавался бородач. — Будь уверен, со мной ты сможешь получить всё, что твоей душе будет угодно.
Аккес едва сдерживался, чтобы не выхватить меч и не отсечь этому человеку голову. Именно таких людей он ненавидел больше всего. Именно от таких он старался держаться подальше. Именно от таких прятался всё это время. И стоило ему раскрыть себя, именно такие и начали к нему липнуть...
Продолжая разглядывать танцующие пары, он произнёс тихим, почти меланхоличным голосом, но с чёткой угрозой:
— Моей душе угодно нашинковать тебя на столько частей, сколько монет в твоём кошельке, — повернувшись, он посмотрел богачу прямо в глаза, так что тот дёрнулся как от удара. — Только хозяину здешнего праздника не понравится, если я залью кровью пол, на котором танцуют его гости.
— Ты действительно кровожадное чудовище, — проговорил богач, всё ещё пытаясь демонстрировать свою смелость.
Аккес же злобно оскалился.
— Наконец-то вспомнил.
И второй его собеседник также поспешил скрыться с глаз. Аккес сжал руки, которым не терпелось ухватиться за рукоятки мечей, и ещё раз вздохнул. Никогда, никому и ни за что он не позволит себя использовать. Он скорее убьёт любого, кто просто попытается. Ещё раз глубоко вдохнув, он попытался унять нервозность, от которой его всего трясло. Все эти люди... Он не привык, чтобы его окружало так много людей. А эти попытки заговорить, делали только хуже.
Почувствовав на себе взгляд, Аккес повернулся и увидел напряжённое лицо Эгранта, направленное на него. Впрочем, половина зала с ещё большей опаской косились на непредсказуемого скертерийца, но ему было плевать.
Эгрант прекрасно его понимает, остальные же... пусть не забывают, что от него надо держаться подальше. И опасаясь других попыток наладить общение, он шагнул ближе к королевской семье, куда не все могли приблизиться, но по-прежнему было хорошо видно всё вокруг. Привычки, отточенные десятилетиями, всегда заставляли его выбирать такое место, чтобы контролировать всё вокруг. В данном случае, он просто мог наблюдать за каждым в зале и этим немного успокоиться.
Аккес раньше никогда не думал, что способен так нервничать. А тут его довели до такого, что он на самом деле готов был пустить кровь. И больше всего его раздражало то, что эти эмоции вообще стали у него появляться. Но где конь, там и хвост. Если начали возвращаться одни эмоции, вернутся и другие. Хотел он этого или нет. Нужно учиться справляться со всеми...
Однако нашёлся и тот, кому было абсолютно наплевать на его настроение. Альдан подошёл и встал рядышком, демонстрируя едкую ухмылку.
— Ты своей угрюмой физиономией отпугиваешь всех женщин, — сказал он, послав ослепительную улыбку некой даме, кокетливо смотревшей в его сторону.
— А ты не думал, что это как раз то, чего я и хочу, — уже спокойно сказал Аккес, наблюдая за тем, как Альдан самодовольно повернулся к нему после перемигивания с упомянутой дамой.
— Ты многое теряешь. Атиша не будет вечно рядом с тобой.
— С каких это пор тебя заботит мои отношения с женщинами? Разве ты не должен радоваться, что они все метят в постель именно к тебе.
— Я не настолько жадный, — усмехнулся Альдан.
— Или ты опасаешься гнева своей "невесты", — не удержался от колкости Аккес.
Новость о том, что к самому завидному холостяку приехала принцесса с "визитом невесты" быстро распространилась по всему замку. Эгрант в очередной раз попытался напомнить Альдану про его проклятие, но тот как всегда только скривился и ушёл куда-то к себе. И сейчас он, конечно, был не рад напоминанию.
— Это всё какой-то балаган, — сказал он.
— Но всё же ты сделал ей предложение, — заметил Аккес, скользнув по другу взглядом. Ярые попытки Альдана сопротивляться обстоятельствам вызывали улыбку. Но он сдержался. Ему ли судить? Сам долго не хотел признавать очевидное.
— Это тоже всё было не всерьёз, — нахмурился Альдан и, махнув рукой в неопределённом жесте, отошёл к королевской семье и Эгранту, который находился среди них. У него явно испортилось настроение. Впрочем, Аккес не из тех, кто переживает из-за подобных вещей. К тому же он был всецело на стороне Эгранта по поводу всего, что касалось проклятия Лауры.
Объявили о прибытии новых гостей и, глянув на входные двери, Аккес заметил чопорную женщину, которая, горделиво приподняв подбородок, "плыла" по залу к королю и его гостям. В честь праздника прибыло много людей, которые раньше их сторонились, опасаясь за свою безопасность. Теперь же многое поменялось. Во многом из-за слуха, что сегодня будет положен конец войне. Вот и эта женщина явилась, чтобы засвидетельствовать эти события.
Несмотря на то, что Аккес стоял практически рядом со всеми, он проигнорировал даму, когда остальные с ней здоровались. Все эти обмены любезностями его тоже всегда раздражали. Он не видел смысла здороваться, если к нему не обращались напрямую. И то предпочитал сначала смотреть на человека, а после решал стоит ли вообще с ним разговаривать. А новая гостья не вызывала такого желания.
Впрочем, и сама гостья не считала молодого угрюмого человека, который стоял, прислонившись спиной к одной из колонн, подходящей компанией. К тому же она прекрасно понимала, кто он такой, потому, лишь раз взглянув на него, поморщилась и отошла подальше.
Аккесу же было всё равно. Он этого даже не видел. Всё его внимание было сосредоточенно на входной двери. Молодой человек начал немного привыкать к перешёптываниям и косым взглядам в его сторону. По крайней мере, уже не так сильно хотелось схватиться за меч.
Вскоре его терпение и выдержка были вознаграждены. В проёме показались те, кого он ждал. А церемониймейстер объявил короля Люкении с дочерью... и жрицей.
Лёгкая улыбка скользнула на его лице, когда он увидел девушку, единственную из всех присутствующих дам не надевшую пышной юбки. На ней были простые воинские штаны с высокими сапогами, просторная рубаха, жилет, и ножны с оружием. Волосы повязаны в высокий хвост и украшением были только несколько прядей на лбу и возле ушей.
Риана шла вперёд, вежливо приветствуя тех, кто встречался на пути, но когда достаточно приблизилась, Аккес заметил, что её лицо напряжено, а щёки порозовели. Жрица шла вперёд, упрямо глядя перед собой, и он догадался, что она намеренно старается на него не смотреть. Почему-то это едва не рассмешило его. И он стал специально сверлить её взглядом, прекрасно видя, что она это чувствует и из-за этого испытывает жуткую неловкость. В результате, поднимаясь по ступенькам к трону короля, девушка едва не споткнулась. Он всё же не сдержал смешок, когда та неловко покачнулась и, резко выпрямившись, подошла к королю и скороговоркой выговорила приветствие.
Эгрант, заметив всю это сцену, удивлённо посмотрел на Аккеса, который старался спрятать свою улыбку. Улыбнувшись сам, он подошёл к жрице и взял её ладонь в свои руки.
— Я очень рад, вновь видеть тебя, Риана. Мы все рады приветствовать тебя здесь.
— Да-да, — проговорила она, вздыхая от облегчения.
Эгрант видел, как девушка нервничает, и старался сделать всё, чтобы остальные этого не заметили.
— Я надеюсь, ты позволишь пригласить тебя на один из запланированных сегодня танцев?
— К сожалению, я сегодня одета неподобающе. Я понимаю, что праздник, но у нас здесь более важная цель.
— И всё же, для того, чтобы танцевать, не обязательно соответственно одеваться.
Жрица благодарно улыбнулась, и Эгрант почувствовал, как она немного расслабилась.
Альдан в это время старательно сохранял вежливое лицо, приветствуя короля Анаквия и выдерживая презрительный взгляд своей "невесты". Взглянув на неё, он словно окаменел, в очередной раз проклиная все хорошие или плохие стечения обстоятельств, которые привели её сюда в этот день.
— Позвольте поприветствовать вас, принцесса, — сказал он, нацепив ослепительную улыбку и целуя пальчики девушки. Келина же сразу после этого вырвала свою руку из его ладони, смерив того уничижительным взглядом.
— Я рада присутствовать, — сквозь зубы выдавила она.
Альдан же, смотря на неё, не мог оторваться от её сияющего взгляда. Раньше он не понимал, как это возможно — тонуть в чьих-то глазах. А теперь сам чувствовал себя так, словно время остановилось. Он мысленно молился, чтобы принцесса сама отвернулась потому, что у него у самого сил на такой подвиг не было.
Однако его спас отец девушки, который своими словами разбил эту странную атмосферу, сковавшую их двоих.
— Я бы хотел официально выразить восхищение убранством зала, Анторий. Первый раз в жизни вижу такую красоту.
— Да. Наши маги постарались на славу.
Келина тут же отошла в сторону и присела на самое дальнее кресло возле угрюмой женщины, вошедшей в зал пред ними. Альдан почувствовал одновременно и сожаление и облегчение.
Но тут, увидев Риану, улыбнулся, найдя способ отвлечься.
— Дорогая моя жрица, позволь тоже лично поприветствовать тебя, — подошёл Альдан ближе и взял её руку, намереваясь так же её поцеловать. — С каждой нашей встречей, ты всё краше и краше.
— А ты всё не оставляешь попыток, — усмехнулась Риана, наблюдая, как он медленно подносит её оголённую руку к своим губам. В отличие от той же принцессы, на ней не было перчаток. И хотя сам Альдан тоже носил перчатки, поцелуй его губ тоже сошёл бы за прикосновение.
— Похоже, ты совсем не боишься, — усмехнулся тот, опуская её ладонь. — Я ведь почти дотронулся до тебя, прекрасная жрица. Ещё немного и ты попала бы под моё очарование.
Риана рассмеялась, по-прежнему не вырывая руки.
— Ты можешь попробовать и проверить.
Он ещё более растерянно опустил её руку, казалось даже не собираясь пробовать.
— И мне удивительна твоя смелость, Риана. Я ведь знаю, что ты более не защищена магией Богини и уже становишься смертной.
— И, тем не менее, у меня есть другая защита от твоих чар.
Альдан замер на миг, после чего недоверчиво посмотрел на девушку.
— Хочешь сказать, что успела в кого-то влюбиться?
— Да, — запросто подтвердила она.
Напряжённая тишина опустилась на всех, кто стоял рядом. Все как один прислушивались к этому диалогу. У присутствующих были разные эмоции. Кто-то был раздражён поведением Альдана, кто-то испытывал интерес или любопытство, одна принцесса в углу кипела от гнева, но он скорее был направлен на саму себя. А один молчаливый парень по-прежнему старался скрыть свою улыбку, но удавалось ему это всё сложнее и сложнее.
Альдан же поражённо смотрел на девушку перед собой.
— Ты... не врёшь? — всё ещё не мог поверить он. — Аккес? Она не врёт?
Риана, которая уже успела расслабиться, резко похолодела. Тело её словно закостенело, она не могла и пошевелиться от ужаса. Первая мысль, которая пролетела в её голове: "Как он узнал?"
К счастью собеседник не видел её странной реакции, потому что повернулся к другу. Аккес же поднял голову и спокойно посмотрел на него.
— Жрица говорит чистую правду.
Тут Риана поняла, что Альдан обратился к нему просто для того, чтобы узнать, не солгала ли она. С одной стороны, ей бы возмутиться тем, что её словам не поверили, но все её мысли сейчас были заняты другим. Не в силах себе сопротивляться, она тоже повернула голову и посмотрела на Аккеса, который стоял всё у той же колонны. Он так же посмотрел на неё и нагло усмехнулся.
Резко отвернувшись, Риана почувствовала, как безбожно краснеет. Она, конечно, догадывалась, что он стоит тут и всё слышит, но, полностью удостоверившись в этом, жрица на миг почувствовала, что задыхается.
Альдан, сам того не подозревая, спас положение.
— Невероятно, — воскликнул он. — Почему же я не в курсе? Значит, нашёлся тот счастливчик, что разделяет твои идеи о романтике? И кто же он?
— Этого я пока не скажу.
— Аккес? — опять обратился к другу Альдан, и Риана опять похолодела, но продолжала упрямо смотреть себе под ноги только, чтобы удержаться от искушения опять глянуть на него хоть глазком.
— А что ты от меня хочешь? — всё так же спокойно пожал плечами Аккес. В отличие от жрицы, он имел богатый опыт в сокрытии своих эмоций. — Я могу отличить правду, а не выпытать её.
— На твоём месте я бы не был таким спокойным, — недовольно скривился Альдан. — Когда у неё появится жених, он больше не позволит тебе нападать на Риану.
— Неужели ты думаешь, кто-то сможет меня остановить? — хитро сощурился Аккес, внутренне забавляясь над ситуацией.
— Смотри, сейчас лопнешь от самодовольства, — разражено произнёс Альдан и, повернувшись к Риане, всё-таки поцеловал её руку, прошептав: — Я тоже претендую на один танец, милая жрица. Надеюсь, твой суженый, кем бы он ни был, не будет против.
Аккеса так и подмывало сказать во всеуслышание: "Не буду", но он лишь посмотрел на жрицу, которая всё ещё стояла и смущённо кивала головой. Он и не думал, что эта навязанная ему игра будет такой забавной. Хотя вся забава тут же пропала, когда она подошла к остальным женщинам и села рядом с ними.
Недоступная для него.
Раздражённо откинув назад голову, Аккес тут же пожалел о том, что согласился. Ему хотелось подойти, взять её за руку, опять заглянуть в глубину её глаз, провести рукой по волосам, да даже просто перекинуться с ней парой слов без посторонних ушей уже было бы достаточно.
А всё что он мог сейчас, это стоять на месте и иногда поворачивать голову, чтобы её увидеть. В отличие от своих друзей Аккес не мог даже пригласить её на танец. Во-первых, он не умел танцевать, а во-вторых она бы наверняка отказалась. Уже не говоря о том, что всё это выглядело бы более чем странно. Ведь слишком многие знали о его желании сразиться и убить жрицу.
Так что ему приходилось стоять и молча злиться из-за этой глупой ситуации.
Через некоторое время в зале в очередной раз воцарилась тишина, когда в дверях показался очередной гость. Точнее гостья, которая в сопровождении своей свиты, больше похожих на разбойников с большой дороги, шла по залу, высоко подняв голову. Величию, с которым вела себя королева Алекиона, могли позавидовать даже самые благородные принцессы. Ласкита была одета в шкуры и кожи по традициям своего народа. Волосы заплетены в многочисленные косички и собраны в причёску на голове, украшенную драгоценными камнями.
Подойдя к остальным правителям, она приветственно склонила голову.
— Моё почтение.
После обмена любезностями, Ласкита не стала садиться в женский угол, а предпочла стоять со своими воинами рядом с креслами. Она лишь послала приветливую улыбку Риана и Келине, после чего её лицо приобрело каменное спокойствие и почти безразличие ко всему, что происходит.
Лишь однажды она встретилась глазами с Альданом, который так же улыбнулся юной королеве. Ласкита, величественно кивнула, поприветствовав его и тут же отвернулась. Она не жалела о том, что однажды они стали любовниками. В тот момент ей это было необходимо, но девушка так же не собиралась продолжать какое-либо общение с этим человеком. Слишком он был подозрительным, а ей теперь приходится отвечать за весь свой народ, и ошибки здесь недопустимы.
Поведение юной королевы не было таким уж удивительным. Пусть её люди время от времени разбойничали на дорогах, всё же они больше были торговцами. И их меха и шкуры ценились в любом городе. Тем не менее, алекионцы всегда считались отщепенцами. И сила их была в сплочённости.
Потому королева и осталась со своими воинами.
Принцесса Мивар, которая словно наседка наблюдала за всем вокруг, только неодобрительно качала головой, глядя на молодую Ласкиту, но знала, что не имеет права указывать королеве, да ещё другого королевства. К тому же рядом с принцессой уже сидели две девушки, и она, как будто принимая на себя обязанности дуэньи, строго следила за своими подопечными. Мивар была абсолютно уверена, что Келина, как порядочная принцесса, должна скромно сидеть на своём месте и не уделять внимания никому кроме своего жениха. И хотя жених ей совсем не нравился, Мивар была уверена в необходимости чётко соблюдать традиции. А когда этот жених всё же соизволит подойти к принцессе, она сначала отчитает его за неподобающее поведение, потом будет пристально следить за тем, чтобы их общение проходило исключительно в рамках приличия.
Но принцесса одна беда. Другой же была жрица. И хотя эта девушка была слишком своевольной и наглой, Мивар так же чувствовала своим долгом наставить её на путь истинный и привить ей немного воспитания. Тем более, когда узнала, что Риана, оказывается, тоже обручена. Оттого старалась оградить её от лишнего мужского внимания не меньше, чем принцессу.
Поэтому почти всё время обе девушки в основном сидели на своих местах. Келину не раз приглашали на танец, но выходила она только тогда, когда Мивар одобряла кавалера, после чего всякий раз кидала недовольный взгляд на её жениха, который ни разу не пригласил свою невесту танцевать.
Риану же приглашали почти всё время, но она сама отказывалась, ссылаясь на свою неопытность. Её попытки опеки со стороны торкийской принцессы только забавляли, и жрица радостно включилась в игру. Ведь это помогало девушке отвлечься от мыслей о том, что всего в нескольких шагах от неё стоит Аккес.
Когда Келина очередной раз ушла с кем-то танцевать Мивар решила, что это подходящее время, чтобы немного научить взбалмошную жрицу манерам. "Пройдясь" по её внешности, в частности по манере одеваться, она перешла к характеру.
— Молодым девушкам не стоит громко говорить в присутствии мужчин. Они должны быть тихими, вежливыми и открывать рот, только когда к ним обращаются напрямую.
— А если мне есть, что сказать? — начала задавать вопросы Риана. Ей было приятно то, что Мивар пыталась её учить этикету. Пусть даже некоторые правила казались ей глупыми и неправильными.
— Ты всё равно должна молчать. Твоё мнение никого не интересует. Мужчины сами решат все свои вопросы. И делают всегда всё, что хотят. Помни это, когда будешь общаться со своим женихом. Никогда не указывай, что ему делать.
— А если мне не нравится то, что он хочет сделать?
— Ты должна смириться.
— Но разве я не должна высказать свою точку зрения и указать на то, что именно мне не нравится? — многозначительно спросила Риана, пристально следя за принцессой Мивар, но та возмущённо ахнула, услышав её вопрос.
— Нет! Ты ни в коем случае не должна противостоять своему будущему мужу!
— А если ему нравится, когда я пытаюсь противостоять? — не удержалась Риана. И вдруг услышала тихий смешок от колонны, у которой стоял Аккес, делая вид, что наблюдает за танцующими. Она вдруг подумала о том, что он мог всё это слышать. Неожиданно для себя жрица покраснела, но Мивар приняла это за смущение собственной дерзостью и продолжила говорить поучительным тоном:
— Мужчинам ни в коем случае никогда не понравится, если женщина начинает спорить с их решениями, указывать им, что делать или делать что-либо без их воли и дозволения. Запомни это раз и навсегда: когда будешь общаться со своим будущим мужем, всегда будь кроткой и послушной, делай всё, что он скажет, и ни в коем случае не показывай свой характер. Отвечай только "да, мой господин", или "нет, мой господин" когда требует ситуация. Покорно жди его дома и не задавай лишних вопросов. Терпи, если он захочет сделать с тобой что-то, что ты сама полагаешь противным. Тогда он будет считать тебя хорошей женой и будет чаще выводить в свет.
Спорить было бесполезно, и Риана просто промолчала. Принцесса Мивар считала полное смирение и послушание добродетелью. Но жрица не думала, что ломать себя и подстраиваться под чужие стандарты это хорошо. Чем-то её рассуждения были похожи на то, о чём говорила Олея, но у Мивар всё было намного более категорично и принципиально. Конечно, любые отношения строятся на том, что каждый что-то в себе меняет, но не до такой же степени, чтобы становиться безвольной куклой.
К её счастью, в этот момент к ней подошёл принц Авестус, который присоединился к гостям позже всех. Мальчик с читаемой на лице радостью пригласил жрицу на танец, и Риана не смогла ему отказать. Тем более ей самой уже захотелось прекратить этот разговор.
Потому, не медля ни секунды, она позволила своему юному кавалеру увести себя к остальным танцующим. Однако, проходя мимо Аккеса, она заметила лукавую улыбку на его лице.
Несомненно, он всё слышал.
Вздохнув, Риана попыталась сосредоточиться на танце.
Анаквий страдал.
Он ненавидел балы, но вынужден был сидеть и делать вид, что доволен. Единственное, что немного спасало положение — это вид танцующей дочери. Он был очень рад за неё и искренне хотел, чтобы помолвка, в конце концов, состоялась, чтобы обе его девочки обрели счастье в замужестве. Несмотря на все обстоятельства, ему хотелось верить, что всё ещё может закончиться благополучно.
И самой главной причиной таких мыслей был, как ни странно, сам жених. Анаквий наблюдал за ним, и не раз видел, как принц Альдан, думая, что его не видят, не отрывал глаз от его дочери. Келина тоже часто бросала на него короткие взгляды. По большей части они были разгневанными, но король полагал, что это всё из-за того, что жених ни разу не пригласил невесту на танец, и его дочь недовольна именно этим. А Альдан как будто специально сдерживался. По какой-то причине...
Анаквий вздохнул и посмотрел на другого генерала, о котором почти ничего не известно. Эгрант держался с таким достоинством, которым не могли похвастаться даже некоторые короли. Подчёркнуто вежлив, всем улыбался и для каждого находил доброе слово. Но Анаквий не собирался обманываться. Он помнил, что этот человек великий полководец. Тот, кто захватил Шентру практически без битвы. Эгрант ум всей армии Дракона. Это было бесспорно. Жених его дочери — человек, который представляет своего предводителя и налаживает контакты. Третий же...
Анаквий осторожно посмотрел на Аккеса.
Если первые двое ещё пытались выглядеть дружелюбно, то этот не трудился показать хоть какую-то причастность к тому что происходит в зале. Невольно король Люкении почувствовал некую солидарность с ним. Во-первых, он воин, который ни на миг об этом не забывает, во-вторых ему, похоже, тоже не нравятся балы...
Но как только эта мысль промелькнула в голове короля, он тут же постарался её откинуть, напоминая себе все те слухи, что ходили о нём и его кровожадности. Даже лицо этого парня было суровым и непроницаемым. Он не сводил глаз со жрицы, танцующей с очередным кавалером и Анаквий припомнил то, что генерал Аккес заклятый враг жрицы. Что он клялся убить её.
Этот человек очень опасен. Но Анаквий не мог полностью прогнать невольное уважение к нему. Хотя бы за то, что тот честен перед собой и всем миром. Впрочем, если слухи верны, он может себе позволить такую честность, так как сравниться с ним в боевом искусстве мало кто может.
Анаквий нахмурился ещё раз, надеясь на то, что всё закончится без войны и такие люди, как генерал Аккес не получат возможности проявить себя и пустить реки крови. Реки крови его людей.
Вздохнув, он заметил в углу суровую торкийскую принцессу, которая сидела в одиночестве и делала вид, что полностью довольна своим положением.
Поддавшись какому-то неведомому порыву, он встал и подошёл к ней.
— Ваше Высочество, я смотрю, вас праздник совсем не интересует?
— Как и вас, Ваше Величество, — ответила Мивар, хмуро рассматривая собравшихся вокруг людей. — Радоваться могут только молодые люди, которые не осознают до конца свалившихся на нас проблем. Я же прекрасно осознаю, что это наши враги. Даже жених вашей дочери, человек "с той стороны", король Анаквий. Он, похоже, несерьёзно относится к своей помолвке. Какой жених будет столь пренебрежительно относиться к своей невесте?
Мивар осуждающе посмотрела на Альдана, который стоял рядом с тремя дамами и рассказывал им что-то такое, о чего все три очаровательно хихикали. Анаквий, видя ту же картинку, нахмурился.
— И всё же я вижу здесь больше чем вы, принцесса.
— Больше или меньше, не важно, — отмахнулась Мивар. — Это наши враги, Анаквий. Люди, которые пришли к нам с мечом, которые убили моего короля, моего мужа, и многих других. Из-за них я вынуждена была бежать и жить подобно крестьянке. Целью моей жизни стало желание вернуть моего племянника туда, где он должен быть по праву рождения. И отомстить.
Анаквий окинул взглядом женщину, переполненную ненавистью. Самое печальное было то, что он не мог её винить. Королевство Торкия самое большое и пострадало больше всех. Шентру почти не тронули, в Сенкине талемы вели себя как гости, но Торкия была показательной. Дракон со своим войском должен был заявить о себе, именно поэтому стража была разбита, крепости захвачены и, к сожалению, королевская семья почти полностью истреблена. Случайно в сражении или намеренно, — это уже не имело значения.
— Будь я мужчиной, я бы не стала соглашаться на мирные переговоры, — Мивар кинула теперь уже на Анаквия осуждающий взгляд. — Я бы не стала прятать своё войско, а напала бы, чтобы отомстить кровью за кровь.
— В таком случае хорошо, принцесса, что вы не мужчина, — металлическим голосом ответил правитель Люкении. — Иначе бы вы погубили всех нас. Тот, против кого вы готовы идти, многократно сильнее всех нас.
— Талемы лишь дикари.
— Но король Дракон не такой. Подумайте хотя бы о том, что он смог объединить варваров, которые столетия грызлись между собой.
— Послушайте, принцесса, — вздохнул Анаквий. — Вы пытаетесь спорить о вещах, которых не знаете. Будьте благоразумны. Примите то, что если удастся договориться миром, мы все пойдём на это. Даже вы.
Анаквий говорил повелительным голосом, пытаясь усмирить разбушевавшуюся принцессу, и Мивар послушно опустила голову. Хотя мнения своего не поменяла. Если ей навяжут мир — ладно. Она пойдёт на это ради племянника, но обиду никогда не простит и отомстит захватчикам при первой же возможности.
Видя, что Мивар всецело погрузилась в свой гнев и недовольство, Анаквий опять отошёл. Приятной беседы не получилось, значит, придётся сидеть скучать дальше.
|