У Владьки мама - волшебница. Об этом он знает с самого рождения. Еще бы, ведь мама умела творить чудеса: когда ему хотелось кушать - она превращалась в коровку и кормила его восхитительным молочком, когда он хотел спать - большущей теплой кошкой мурлыкала ему песенки и грела, когда он разбивал коленки или нос, подравшись во дворе, она шепталась с зелеными листьями подорожника, прикладывала их к ранкам - и боль проходила. Правда, тут он не совсем уверен, от чего быстрее: от маминых поцелуев или все-таки заколдованного подорожника?
Еще мама умеет создавать вкусные пироги практически из ничего. Конечно, бабушка тоже умеет, но мамино волшебство вкуснее.
А сегодня Владька куксится целый день: мама грустит, на улице дождь, и выйти погулять нет никакой возможности. Мальчик вздыхает, подходит к окну и рассматривает бегущие по стеклу ручейки воды. И думает о том, почему мама грустит. У мамы был друг, самый-самый любимый, Владьке он казался таким хорошим. А потом, в один совсем не прекрасный день выяснилось, что это и не друг, а вовсе даже злой волшебник, который обманул маму и собирался заточить ее в высокой башне, запретить делать маленькие добрые чудеса, а все его красивые рассказы и истории были обманом. Никогда не плавал он капитаном на большом паруснике, никогда не летал на ковре-самолете и не разговаривал со слонами и снежными барсами. Он все это выдумал, чтобы понравиться маме и Владьке, втереться им в доверие и тогда уж - околдовывать по-полной. А когда правда раскрылась, и мама прогнала злого колдуна, он сделал последнюю пакость: украл ее улыбку.
Владька даже немножко поплакал, но, как говорит мама, слезами делу не поможешь. Он садится за стол, достает из ящика альбом и акварельные краски. Мама любит, когда он рисует свои фантазии. Сейчас ему хочется нарисовать маме что-нибудь яркое, радужное, теплое. Например, Жар-птицу. Или рыжую кошку. Или цветы?
Кисточка, которую он обмакнул в воду, уже высохла, а мальчик никак не может решить, что же ему рисовать. Мама на кухне сердито гремит сковородками, гром за окном сердито гремит мечом-молнией о щит-тучу. А еще Владька знает, что и гром, и мама так шумят, чтобы он не услышал, как мама тихонько всхлипывает.
Мальчик решительно отодвигает краски и идет на кухню. Там горит яркий свет, там тепло и вкусно пахнет: мама, хоть и без улыбки, все равно умеет наколдовывать сладкие пироги и наваристый борщ.
Владька подходит к ней и крепко обнимает за пояс, требовательно глядя в глаза:
- Мам, слушай, плюнь ты на этого колдунишку. Ты у меня самая лучшая, а я у тебя - самый любимый, да?
Мама внимательно и серьезно смотрит на сына, в такие похожие на ее, карие глаза. И Владька чувствует, что сделал настоящее волшебство: на губах у мамы появляется самая настоящая улыбка:
- Да, ты у меня самый любимый мужчина на свете.
- Я тебя никому-никому не отдам. Никаким мерзким волшебникам, злым драконам и коварным рыцарям! - горячо обещает мальчик.
- Ты у меня сам - дракон, а я твоя принцесса. Марш мыть руки и ужинать, - командует мама. И уже не всхлипывает тайком, а начинает намурлыкивать волшебство, украшая кремом торт. Владька довольно щурится и показывает зеркалу в ванной язык: он расколдовал маму, значит, он тоже немножко волшебник.
А утром он встанет и выглянет в окно, восхищенно разглядывая многоцветную, трехарочную радугу: мама все-таки настоящая волшебница. Именно такую радугу он и хотел ей вчера нарисовать! Но она наколдовала лучше - настоящую.
Когда-нибудь Владька вырастет и сам станет волшебником. Правда-правда!