Глоин решил уйти на поверхность, как только отец начал прощупывать почву на счет его женитьбы. Где это видано в сто пятьдесят лет жениться? Только, значит, во взрослую жизнь вступил, знаки воина получил и сразу к бабе под каблук? Как оно будет, с женой под боком, Глоин примерно представлял: ни пива с друзьями вдоволь не попить, ни с молодыми гномками не пошалить, серость одна беспросветная, а не жизнь. А уж чтоб в поход куда уйти, то без скандала недельного никак. Да и супружница будущая не нравилась ему, толста непомерно, хоть и приданое богатое. Будь он постарше годков на триста, не раздумывая повел бы такую бабу под своды храма Подгорного Отца, а так, не хотел вешать наковальню себе на шею. Гномом он был смекалистым, потому из непростой ситуации нашел достойный выход.
Дарин и Дулин, други его ерепениться не стали, выручили и прилюдно пригласили с собой в поход по делам Клана. А дела Клана отлагательств не терпят, даже женитьба не причина. Отец, конечно, сразу все понял, для виду поругал непутевого сына, но на поверхность отпустил. Сыновей то еще семеро, есть, кого на дочке старого боевого товарища женить. За брата младшего Глоин не волновался, тот с любой бабой справиться, а то и с двумя. Силы мужской ему на десяток хватит, щедро одарил братца Подгорный Отец. Глоин братцу завидовал немного, но по-хорошему, без яда пещерного на душе.
Доспех да топор готовы были уже давно. Сам ковал. Да и какой правильный гном возьмет латы или оружие какое, чужими руками кованное? Только неумеха полный. Позор это для гнома не уметь с металлом работать. Человечеки наверху могут такое себе позволить, но на то они и люди. Справная вышла бронь, с полпальца толщиной в самом тонком месте. Тяжелая, но куда без этого, чай не задохлик он эльфийский, чтобы в одной кольчужке по веткам прыгать. В такой броне и на тролля или дракона выйти можно, без опаски, что та расколется под тяжелыми ударами. Топор тоже увесист, чтоб одного взмаха врагу хватало. Проверял уже, сломанными куклами отлетают враги и не встают боле, то что надо в походе на поверхности. Таким топором и врага одолеешь и хворосту нарубишь, что хочешь можешь сделать, хоть камень руби. Человеки говорят, что боевой топор только для боя, так они и ковать не умеют как надо. Игрушки одни мастера делать, тонкие и хрупкие, как стекло. Смеют даже попрекать гномов бородой, дескать, в кузнеце от нее одна помеха. Это у человеков не борода, а название одно. Гномская борода жар держит хорошо, не горит совсем, только тлеет немного, если ее в горн опустить. Так кто ж ее в пламя макать то будет? Уж точно не гномы.
Откладывать поход не стали, отец и передумать может. По бочонку пива на дорожку выпили, бронь одели и к выходу из чертогов горного народа поспешили. Как на дорогу вышли, так обернулись и с чертогами родными попрощались. Теперь без ласки женской долго придется обходиться, гномку не найдешь в людских землях. Не покидают гномки подгорное царство без веской причины. Человечки и эльфийки страсти гномской выдержать не могут. Чуть сожмешь такую бабу в объятьях, так у нее косточки хрустят да ломаются. Какая любовь может быть с хрустальной вазой? Человечки хоть на лицо приятные, но телом худы и не за что подержаться, даже у самых упитанных барышень. То ли дело гномки, можно толстую косу на кулак наматывать без боязни, что шея сломается. Расстройство одно, а не девки за пределами подгорного царства.
С человеками решили не связываться, сами дойдем. Сколько не ходил в походы Глоин с людьми одни неприятности, то тати нападут, то всадники какие-то начинают мзду требовать. За что платить-то? Товаров с собой нет, а им все равно серебра хочется. Пока не приголубишь главного горлопана кулаком легонько, не отстанут, как побирушки будут за честным гномом следовать, денег клянчить. Непутевые личности и делу полезному совсем не обучены.
Недолго посоветовавшись, гномы решили, что в города заходить тоже не стоит. Напрямик пойдем, только в деревеньки будем посещать, надо же пива местного попробовать. Хоть и не пиво это, а баловство одно, но куда правильному гному без такого славного напитка.
Дела Клана вели бесстрашных подгорных жителей строго на север, через гоблинские топи, где гномов не видели уже лет пятьсот. Память о своем народе требовалось освежить.