Сотер Таис : другие произведения.

Очень вампирская история

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Мадмуазель Клэр Легран, спеша домой, и не ожидала, что встретит вампира. А месье вампир не ожидал, что прелестная, и вкусно пахнущая смертная внезапно окажется совершенно несъедобной... и весьма интересной добычей. История о богемном Париже начала 20 века, галантном вампире и сумасбродной студентке-художнице, пытающейся не поддаться соблазнам большого города.

Очень вампирская история

Глава 1. Ты пахнешь невинностью

   Я не идиотка и не самоубийца. Честно. И совершенно не специально хожу по ночам в самом ужасном районе города. Да и еще в самом дурацком виде, который так и провоцирует маньяков и извращенцев.
   Все из-за работы. Точнее, желание хозяина ресторана, в котором я подрабатывала в летние каникулы, чтобы официантки выглядели мило и скромно. По крайней мере, так месье Урбеш говорит. Но представления его о скромности... Ладно, допустим, в косах, с заплетенными в них лентами, нет ничего странного. Не считая того, что в последний раз такие косы я носила лет в десять. И в белые фартучки поверх пышных юбок смотрятся мило. Если бы только эти юбки хотя бы закрывали коленки, едва прикрытые тоненькими гольфами. Блузка тоже миленькая, в оборочках. Разве что лиф постоянно приходилось подтягивать. Да и красная помада немного перебор...
   Хорошо. Признаюсь. Я выглядела пошло и вульгарно. В жизни бы так не оделась. Дочерям сельских священников, пусть и живущих далеко от отчего дома, не положено так выглядеть. Как и работать официантками. Но выбора особо не было. Кушать ведь хотелось. Как и вампирам, впрочем. Точнее, одному определенному вампиру.
   Попытаюсь еще раз оправдаться, прежде чем перейти к самой страшной части своего рассказа. Обычно я смываю косметику и переодеваюсь в более привычные для себя вещи. Но в этот раз я и так задержалась в ресторане до трех часов ночи, поэтому сильно спешила в пансион. Все что успела и на что хватило сил - это снять туфельки и надеть удобные ботинки. О куртке вспомнила, уже оказавшись на улице, и возвращаться не стала. Так и шла по пустой улице, дрожа на ветру, как осиновый кол...
   То есть лист. Осиновый лист, конечно. Но о коле я вспомнила совсем не зря. Он бы очень мне пригодился, когда на моем пути возник вампир. Как я поняла, что это вампир? Ну, меня слегка смутила бледность мужчины, стоявшего передо мной. И его старомодный и вычурный стиль в одежде. Хотя он, как и я мог, стать жертвой чьих-то сексуальных фантазий. Ох, как же хочется, чтобы это было правдой. Тогда мы просто разойдемся в разные стороны, и...
   - Ночь прекрасна, смертная дева, - глубоким бархатным голосом сообщил франтоватый чудик. - Позволь мне отведать твоей крови.
   А затем улыбнулся, демонстрируя острые клыки. Это вампир. Это точно вампир.
   - Не-е-ет, - протянула я, мотая головой. - Нет-нет-нет... д-д-даже не подумаю.
   - Жаль, - вздохнул кровосос. - Эй, куда же ты?
   Мне хватило ума не вступать в дальнейший диалог, а попытаться сбежать. Бежала я хорошо. Так бы зачет в университете по физкультуре сдавать! Только помочь мне это не могло.
   Вампир внезапно оказался позади меня и дернул за одну из кос.
   - Ой!
   Я должна упасть, но вместо этого спина моя встретилась с чем-то гораздо более мягким, чем булыжная мостовая. Да и нет у мостовой таких цепких рук, тут же обвивших мою талию. Меня поймали. Холодная ладонь легла поверх моего рта, и меня довольно сноровисто потащили.
   Унесли недалеко - к ближайшей стене. Аккуратненько прислонили и даже ласково пригладили вздыбившиеся кудри, выбившиеся из прически.
   - Кровь разгоняешь? Это хорошо, - доброжелательно сообщил мне вампир, доставая из нагрудного кармана платок и протирая мне шею.
   Брезгливый, сволочь. Интересно, сам-то он хоть зубы почистил? Хотя судя по белоснежности клыков и по гладкой коже без изъянов, гигиеной он не пренебрегает. С тщательно уложенными вьющимися каштановыми волосами, аристократической горбинкой на носу и узким подбородком, он был похож на аристократа, хотя и не обладал безупречной красотой, сводящей женщин с ума.
   Силачом он тоже не выглядел, хотя держал меня удивительно крепко.
   - М-м-м!
   - Что? Ах, точно. Сейчас я уберу руку. Но ты не должна кричать и пытаться убежать. Посмотри... на меня.
   Я заглянула в янтарно-красные глаза своего мучителя, и почувствовала, как слабеет моя воля и тело. Только сердце продолжает безумно колотиться в груди, а в мыслях был лишь один страх.
   - Как тебя зовут? - будто проверяя, подействовала ли его странная магия, спросил вампир.
   - Клэр Легран.
   Он уткнулся мне носом в шею, глубоко потянул воздух носом, и прижался еще сильнее.
   - Твой запах, Клэр. Так неожиданно. В нем нет примесей алкоголя и табака. Ты даже не пахнешь другими мужчинами. Лишь чистотой и невинностью.
   Мама мне часто твердила: "Оставайся целомудренной, веди себя прилично. Твой будущий муж это оценит". Вот. Оценил. Только не жених, а вампир-чистоплюй.
   Сейчас он меня съест. И только утром найдут бездыханное и обескровленное тело. Я так и не окончу университет, и не выйду замуж. Да что там замуж! Я даже не стану кому-либо любимой. И никого не полюблю сама. И как же сильно расстрою родителей своей смертью...
   - Ты плачешь? Не надо. Это будет не больно.
   На его почти идеальном лице написано сострадание, но на самом дне неестественно ярких радужек таиться лишь жажда. И я понимаю, что для него - это даже не игра. Это давно отлаженный ритуал - успокаивать жертву перед тем, как ее выпить. Как люди молятся перед обедом, или желают друг другу приятного аппетита. Вампиру совсем не интересно, будет ли мне больно или нет.
   - Не. Хочу. Умирать.
   Губы шевелились с трудом, но все же я четко выговорила эти слова.
   - Хорошо, - неожиданно легко согласился вампир. - Умирать необязательно. Но отпускать такую прелестную девушку было бы большим расточительством, особенно, когда до рассвета осталось так мало времени.
   Я не ожидала, что перед тем, как укусить, он поцелует меня. Сначала нежно, совсем невесомо в пересохшие губы, а затем в шею - туда, где испуганно билась жилка. И только затем болезненно медленно вонзит клыки в шею.
   Он соврал. Это было больно. В меня будто воткнули два раскаленных штыря. Но когда он стал пить кровь, стало еще хуже. Если бы меня не поддерживали, я бы тут же упала, так как ноги перестали держать. Тело стало тряпичным, голова звеняще-пустой, и лишь только желудок бунтовал. Пахло кровью.
   - Подо-жди-те. Мне п-п-лохо...
   Подступающая к горлу тошнота помогла мне собраться с силами. Я протиснула между нашими телами ладонь, и попыталась оттолкнуть кровососа. Эта попытка так удивила вампира, что он оторвался от моей шеи, чтобы заглянуть в мое лицо. Так повар проверяет, жива ли еще рыба на доске перед ним, или это просто последние спазмы.
   Губы его были испачканы кровью. Это оказалось достаточно, чтобы я перегнулась через его руку, и познакомила булыжники с содержимым своего желудка. Ну и заодно идеально начищенные ботинки месье вампира.
   - Это отвратительно, - возмущенно заявил кровосос, выпуская меня из объятий. Я тут же сползла вниз по кирпичной стене, и на радостях от внезапного освобождения исторгла из себя последние остатки ужина.
   Ужасно боюсь запаха и вида крови. И своей, и чужой. Так что вампиру стоило бы прикрыть мне глаза. К счастью, он оказался не таким уж догадливым. А я не настолько аппетитной, как бы ему хотелось. Вампир прижал к носу надушенный кружевной платок и рассматривая меня со смесью разочарования и недоумения.
   - Ты чем-то больна?
   - М-м-м... возможно.
   Удивительно, мне удалось ему соврать! Надеюсь, он побрезгует меня есть, и просто не захочет марать руки убийством.
   - Может, отравилась чем-то несвежим? - между тем предположил мой мучитель. - Встань, ты же испачкаешься!
   Он убрал платок от лица, и я поспешно закрыла глаза. На нижней губе еще оставалось пятнышко крови.
   - Не стоит так кривиться, глядя на того, кто держит твою жизнь в своих руках, - немного обиженно заметил вампир.
   - Вы обещали не убивать меня, месье, - сдавленно напомнила я.
   - Это очень наивно с твоей стороны, верить незнакомцам. Но я не настолько голоден, чтобы... - он сердито сдвинул брови, не договорив. - Иди уже!
   Удивительно, но поднялась я довольно резко, и обогнув вампира по широкой дуге, направилась в сторону пансиона. Первые несколько минут мне казалось, то вот-вот кровосос передумает, и решит докончить начатое дело, но ничего не происходило. Меня все еще мутило, да и запах крови все еще чувствовался, но ранки уже не болели, а просто зудели. Да и страх был хорошим мотиватором не обращать внимания на слабость, а довольно быстро двигаться вперед.
   Но почему вампир все еще преследовал меня? Он шёл в отдалении, почти сливаясь с тенью домов, и не выходил на свет тусклых газовых фонарей, но его присутствие было несомненным. И это притом, что небо уже светало! Когда мы подошли к кварталу, где находился мой пансион, я не выдержала, и развернулась к вампиру.
   - Месье, почему вы идете за мной?!
   - Смертная, не слишком ли ты нагло со мной разговариваешь? Между прочим, я о тебе забочусь. Если тебе плохо, ты можешь упасть где-нибудь. Кто знает, что с тобой тогда будет? Ты можешь замерзнуть, или твоей беспомощностью воспользуются плохие люди, - назидательно сообщил вампир.
   Это я наглая? Да этот... упырь сам не понимает, что он говорит! Обычно я довольно труслива, но пережитый стресс адреналином ударил мне в голову.
   - Если я не ошибаюсь, вы собирались обескровить меня и бросить на мостовой!
   - Бросить? Нет, конечно нет. Я бы вернул тебя домой, Клэр.
   - Откуда вы знаете, где я?..
   - Не знаю. Просто бы спросил. Или оставил там, где безопасно, - миролюбиво ответил вампир.
   Его имени я так и не узнала. Но как-то неловко спрашивать вампира, который на тебя напал, кто он такой.
   - Прощу вас, благородный месье, не идите за мной. Обещаю, что доберусь в целости и сохранности.
   - Боишься, что я узнаю, откуда ты? - белые зубы блеснули в полутьме. - Я легко могу сделать это, и не следуя за тобой, смертная. Но... так и быть. Сегодня я отпускаю тебя. До встречи, мадмуазель Легран!
   Он не исчез в тумане, или за дымной занавесой. Он просто пошёл обратно, оставив меня растерянно смотреть ему вслед. Париж действительно удивителен на встречи! Но не думала, что мне удастся встретить вампира, и при этом выжить.
   Я зябко поежилась, и посмотрела слезящимися глазами на розовеющее небо. Судя по всему, последние августовские деньки будут холодными.
   В ворота пансиона мне пришлось звонить долго, прежде чем мадам Жебран все же соизволила подняться.
   - Явилась-таки? - скрипучим голосом спросила она, кутаясь в шаль. Откуда-то из-под этой тряпки появилась скрюченная морщинистая кисть. Я послушно достала из кармана монеты и отдала их ей. Мадам Жебран тщательно пересчитала их и хмыкнула. - Ты должна приходить не позднее одиннадцати. Или платить мне больше. Почему бы тебе не найди себе более щедрого покровителя, Клэр?
   - Мадам, у меня нет покровителя! Я же говорила, что работаю в ресторане месье Урбеша. Обслуживаю столики.
   - Столики она обслуживает, как же, - старуха мерзко хихикнула. - Делай, что хочешь. Только смотри, если будешь продавать тело на улице, и жандармы тебя заметут, то ты тут же вылетишь из пансиона и школы.
   - Что вы, мадам Жебран! Я честная девушка!
   Жаль, что у нее нет нюха вампира. Потому что сейчас я была похожа на кого угодно, но никак не на честную девушку. Хозяйка пансиона, видимо, считала также. Она скептически оглядела меня, задержав взгляд на виднеющихся из-под юбки коленках, и неожиданно смягчилась:
   - Замерзла небось. Отправляйся сразу на кухню. Поставь на плиту чайник. И мне заодно сделай моего отвара. Все равно не засну. Ревматизм замучил...
   Перед тем, как пойти на кухню, я забежала себе в комнату, и тихо, чтобы не разбудить соседок, переоделось в домашнее. Вымыла в общей туалетной комнате шею, стараясь не смотреть на порозовевшую от крови воду, и лишь после заглянула в маленькое тусклое зеркальце. Припухшие следы клыков были похожи скорее на укусы комаров, чем на настоящие раны. Так быстро зажило! Видимо, его слюна могла исцелять.
   Мне повезло. Мне очень повезло. Он просто сжалился надо мной, дурищей. Или побрезговал, что больше похоже на правду. Но больше на везение не стоило надеяться.
   В первую очередь, мне стоило бросить работу официанткой. Денег на первое время должно было хватить, тем более что Николя говорил, что мои картины стали уходить лучше, а значит, есть шанс, что скоро он подкинет мне немного. Так что о ближайшем месяце не придется беспокоиться.
   Я уже три года училась в Высшей школе искусств Парижа, и до окончания оставался один год. Франков катастрофически не хватало. Картины у женщин покупали плохо, приходилось прятаться под псевдонимом и иметь дело с посредниками, которые драли огромные проценты за свои услуги. Оставалось только подрабатывать, хотя работа официанткой и натурщицей... ох, как же расстроится отец, если узнает об этом! И у мамы снова будет болеть сердце.
   Родители думали, что мне платят стипендию в школе. Но реальность была гораздо более суровой. Хорошо хоть сама учеба была бесплатной. Но оплата пансиона, красок, кистей, еды, одежды... парижские цены были просто грабительскими!
   Многие мои сокурсницы, те, кто не успел выскочить замуж на первом курсе, или были на обеспечении своих семей, или находили себе богатых покровителей. Но я не готова была становиться содержанкой. И старалась хоть отчасти соответствовать тому воспитанию, что привил мне отец. Я не пила алкоголь, не курила опиум и табак, и избегала внимания молодых людей...
   Пожалуй, нужно все же поддаться порокам, хотя бы некоторым. Тогда я стану неинтересной этому вампиру, и он забудет обо мне. Хотелось бы надеяться.
  

Глава 2. Ты полна сюрпризов

   - Клэр, это ты?
   Изумленный голос принадлежал моей сокурснице, подруге и бывшей соседке по комнате Луизе Креспен. Редкой красавицы, которая свела с ума почти всю мужскую половину школы искусств. Но она вышла замуж за одного из наших преподавателей еще на первом курсе, поэтому никто не смел посягать на ее добродетельность. Ревнивый нрав месье Креспена, гениального художника, прекрасного учителя и знатного дебошира был знаком всей творческой богеме Парижа. Только Луиза ничего и не подозревала, считая своего мужа едва ли не святым человеком.
   - Да. Эт я. Собсной прсной.
   Язык немного заплетался. Звучало смешно. Я хихикнула, и положила тяжелую голову на стол. Стол был липким и пах пивом. Но все равно кабак хороший. И такие вежливые посетители! Только немного надоедливые. Все время норовят подсесть и еще чем-нибудь угостить. Но мне хватало и того, что я купила сама. Леграны не берут ничего, не заслуженного тяжким трудом!
   Луиза огорченно всплеснула тонкими изящными руками.
   - Ты выпила половину бутылки вина в одиночку? Это так на тебя не похоже! И чем от тебя так отвратительно воняет? Будто табак смешали с чем-то еще...
   - Чснк. Пнтно?
   Художница покачала светловолосой головой, и я вытряхнула из карманов все свое богатство.
   - Чеснок? Святая Дева Мария! Криста говорила, что ты последние несколько дней была как сама не своя, но видеть это собственными глазами особенно больно.
   После встречи с вампиром я пару дней просидела в пансионе, с ужасом ожидая, что со мной начнут происходить перемены. Свет будет жечь глаза, захочется крови, начнут резаться острые клыки... Ничего подобного не происходило, кровосос под окнами не появлялся, и я немного успокоилась.
   Но решила немного подстраховаться. Купила старую трубку у Николя, одолжила табака у знакомой, и для верности решила приобщиться к студенческим гулянкам, которые до этого упорно игнорировала. Вот только конец лета оказался для этого не лучшим временем. Многие из моих знакомых еще не вернулись в Париж из пригорода и провинций, другие были по уши в работе, третьи оказались не слишком подходящей компанией для первого приобщения к ночной жизни города. После того, как меня вместо кабаре едва не затащили в бордель, решила ограничить круг своего общения. Потому что так далеко заходить я не собиралась.
   Кабак "Морлека" на Монмартре, где я уныло надиралась в одиночку, был выбран по большей части потому, что он считался довольно респектабельным в нашей среде. Поэты, художники и музыканты Парижа, не слишком успешные и знаменитые, но и не опустившиеся на самое дно, собирались здесь едва ли не ежедневно. Так что здесь я чувствовала себя вполне в безопасности. Осталось только понять, как добраться до пансиона, так как на улице уже стемнело. Появление Кристы было как раз кстати.
   - Ты с мсье Креспеном?
   - Если бы, - расстроено вздохнула Луиза, присаживаясь за мой столик. - Жан недавно продал одно из своих полотен и снова загулял. Теперь вот бегаю по всем питейным заведениям Монмартра. Ты его не встречала?
   - Нет.
   - Нужно заглянуть напоследок в мастерскую к Эстебану. Жан часто у него пропадает. Но не хочу оставлять тебя вот так вот. Я тут встретила своего знакомого. Давай попрошу Петро тебя проводить? Он надежный, не обидит. И руки распускать не будет.
   - Двай, - согласилась.
   Знакомым Луизы оказался лопоухий рыжеволосый поэт со страшной картавостью. На мою подругу он смотрел с обожанием, и было видно, что ради нее он составит компанию и огнедышащему дракону. Еле дождавшись, пока я оплачу счет, он подхватил меня под локоть и выволок на улицу.
   - Куда вам нужно, мадмуазель?
   - На Мон-Сени, пожалуйста.
   О! Моя дикция начала немного восстанавливаться. Если бы еще и винные пары выветрились из моей несчастной головушки...
   Петро закатил глаза. Было видно, что от меня он надеялся избавиться как можно быстрее. Перед глазами все плыло, так что ему пришлось едва ли не тащить на себе.
   Остановился он совершенно внезапно.
   - Мы разве пришли?
   - Да. Прощайте.
   Поэт резко выпустил мой локоть, и, развернувшись, ушёл, оставив посредине совершенно пустой и малознакомой улочки, куда поэт свернул, чтобы скоротать путь. Почему он меня здесь бросил? И было что-то в его голосе странное и неестественное...
   - Ваш наряд в эту ночь пусть и не так радует глаз, как в прошлую нашу встречу, но гораздо больше вам подходит, мадмуазель Легран.
   Скрестив руки на груди, под единственным не разбитым фонарем стоял уже знакомый мне вампир, и довольно скалился.
   - Святая Дева Мария! Это снова вы!
   Я схватилась за крестик, висящий на груди.
   - Это не поможет тебе, смертная. То, что глупцы считают... - вампир не дошел до меня пару шагов, и скривился: - Какой отвратительный запах! Ты любительница чесночной колбасы?
   - Ха! Значит, работает! - выпалила я.
   - Чеснок? Не особо. Менее привередливый и голодный вампир бы его даже не заметил.
   А этот, значит, не голоден. Тогда зачем он меня выслеживал? Может, испугался, что я выдам его?
   - Я никому не говорила о вас, месье, клянусь!
   - Даже если бы рассказала, тебе никто бы не поверил и не помог, - равнодушно ответил кровосос, и прикрыв нос рукавом, все же - Так ты еще и пьяна! Как же я разочарован!
   Было что-то в его интонациях подозрительное.
   - Вы что, смеетесь надо мной?
   - Немного, - спокойно признался вампир. - Ты на редкость забавна, хотя у меня из-за тебя и пропал весь аппетит. Лучше бы я занялся тем тощим юнцом, вместо того, чтобы его прогонять. И что мне с тобой теперь делать? Может, забрать с собой, и хорошенько искупать?
   Кажется, он больше развлекался, чем на самом деле хотел причинить вред, и все же его слова меня испугали. Я молитвенно сложила руки:
   - Благородный месье, пожалуйста, отпустите меня! Прошу! Мои бедные родители, мои младшие...
   Внезапно вампир дернул меня за руку, и прижал к своей груди.
   - Тихо. Не вырывайся, - шепнул он, обвив плечи руками.
   Со стороны мы, наверное, были похожи на влюбленную парочку. Но в намерение вампира едва ли входили пылкие поцелуи. Скорее он просто пытался удержать меня рядом с собой и не дать наделать глупостей. Мимо нас проходила пьяная компания, судя по голосам, из трех или четырех человек. Я могла бы позвать на помощь...
   - Не стоит. Если не хочешь навредить им. Они всего лишь смертные, мне легко будет их убить. Так что не давай мне повод.
   Я судорожно вздохнула, нервно сжав рукав сюртука вампира. Значит, он мог быть и таким, этот высокомерный чистоплюй-вампир. Холодным и безжалостным. Даже его объятия казались стальной ловушкой.
   - Эй, найдите себе комнату, голубки, - пьяно прокомментировал один из компании. Голос его показался мне знакомым, поэтому я поспешно отвернулась, почти уткнувшись лицом в плечо кровососа. Не помогло. - Клэр? Клэр Легран! Эти прекрасные локоны я узнаю и при смерти! Привет, красотка!
   - Клэ-э-р, - пьяно протянул другой. - На кого же ты нас променяла? Может, познакомишь со своим кавалером, а мы проверим, насколько он тебе годится?
   О нет, это же Морис! Хуже и не придумаешь, чем встретить этого паяца, который встречался с моей сокурсницей Ален, и при этом умудрялся волочиться за всеми ее подругами. И за мной в том числе. Он тот еще болтун.
   - Идите куда шли, господа, - ответил им вампир. - Здесь не на что смотреть.
   И снова эта странная сила, от которой немеют ноги, и становится жутко не по себе. Смешки резко стихли, а шаги наоборот ускорились. Уже через несколько секунд мы вновь остались одни. Только объятия вампир так и не разжал, будто это не он несколько минут назад кривил лицо, жалуясь на неаппетитность моего запаха.
   Я чувствовала его взгляд на мне, но поднять голову не могла, пусть даже знала, что он может зачаровать меня лишь одним звуком своего голоса. Но в этот раз вампир не пытался на меня воздействовать. Лишь гладил по спутавшимся кудрям, забранным шпильками назад и спадающим на спину, каменную и напряженную.
   - И вправду, такие красивые волосы, - задумчиво прошептал он, будто бы сам себе. - Их стоило бы прятать, чтобы не вводить мужчин в искушение. Но ты и сама - искушение, от которого никак не избавиться. Я не мог выкинуть тебя из головы, Клэр. И боюсь, что если я снова выпью твоей крови, то не смогу больше отпустить никогда, как бы ты ни просила. Мне не хотелось бы ломать жизнь столь молодой девушке. Поэтому сейчас я позволю тебе уйти. Но это будет в последний раз. Следующая наша встреча закончится не так хорошо. А теперь слушай. Я хочу...
   Он довольно высокий, этот вампир. Я едва достаю макушкой до его плеч. И не такой худой, как мне казалось. Прислоняюсь щекой к груди мужчины, и слышу биение. Живое. Его сердце - живое.
  
   Разбудил меня хлопок дверью. Я жалобно застонала, прижимая ладонь к ушам. Что за ужасный грохот! Кто так топает - слоны?!
   - Проснулась, пьянчуга? На, выпей водички.
   Какой все же пронзительный у Ален голос.
   - Что вчера было? - сделав несколько глотков живительной влаги, спросила я.
   - Не помнишь? Ты где-то надралась, а потом тебя притащил весьма импозантный мужчина. По крайней мере, мадам Жебран так утверждает. Кто это был, расскажи!
   - Импозантный? В этой жерди нет ничего импозантного. Очередной стихоплет.
   - Ты про кого?
   Любопытства моей подруги было не занимать. Нет чтобы оставить больного человека отдыхать! Я тоскливо покосилась на подушку.
   - Вроде бы Петро зовут. Приятель Луизы. Рыжий такой.
   - Петро Шаброль? Я его знаю. Ну и отвратительный у мадам Жебран вкус! Надеюсь, у тебя с ним ничего нет?
   - Конечно! Он просто провожал меня до пансиона.
   Так. Я помню, как встретила Луизу в Морлеке, и как поэт вел меня по улице, ворча. Но то, как мы дошли до Мон-сени, совершенно выпало из головы. И почему я вообще напивалась в кабаке одна?
   Странности на этом не закончились. Уже в школе я случайно наткнулась на Мориса, зашедшего за своей пассией, и он начал утверждать, что в ту ночь, которую я помнила лишь частично, он встретил меня совсем не с поэтом.
   - Ни разу его не видел. Но было в нем что-то странное... Может, он иностранец?
   - И ты просто так прошёл мимо, пока меня на улице лапал незнакомый мужик?
   Мы с Морисом не были близкими приятелями, но у нас не было принято оставлять в беде своих. Парень смутился.
   - Ну так, я подумал конечно... Но мне показалось, что тебя вполне все устраивает! И ведь все обошлось! Тебя вернули в целости и сохранности!
   Иначе как везением это назвать было нельзя. Вот только почему мой провожатый меня бросил, и кто был тот импозантный месье, который так понравился обычно неприветливой мадам Жебер?

Глава 3. Ты обнажаешься не для меня.

   Деньги закончились к концу сентября. Как и полагается, совершенно неожиданно. Поэтому я направила свои стопы к Николя.
   Николя Эрсан был хозяином художественной лавочки на площади Тертр. Он работал обычно уже с состоявшимися художниками с именем, но изредка брал и работы таких новичков, как я. Поэтому как бы я не ругалась на Николя за грабительские проценты, он был хорошим человеком.
   Зашла я к нему после обеда, помянуя о том, что по утрам торговец обычно был не в духе. В лавочке было почти пусто. Туристы появлялись ближе к вечеру, а сами парижане еще отходили от пятничных застолий.
   - Бонжур, Николя! - окликнула я седовласого, хотя и довольно молодого, едва ли достигшего сорока лет хозяина лавочки, который отрешенно глядел в свою чашку с кофе. - Уделите мне время?
   - Клэр, - довольно равнодушно поприветствовал меня Эрсан. - Рад видеть тебя в добром здравии. Что принесла?
   - Вот.
   Я аккуратно избавила картину от оберточной бумаги, и продемонстрировала Николя свою последнюю работу, над которой трудилась недели две. Лавочник молча склонился над полотном, разглядывая. Затем прислонил к кирпичной стене, и изучил уже издали. Я терпеливо молчала, зная, что если начну лезть с вопросами, меня просто выкинут за дверь.
   - Тебе стоит попробовать рисовать цветы. Или симпатичных зверюшек. Это бы хорошо продавалось, - наконец сказал он.
   Настроение достигло самой нижней отметки.
   - Так плохо?
   - Техника неплоха, я тебе уже говорил. Приятный и свежий тон, удачно выбран фон и натурщица. Поза естественна, и в этот раз тебе даже удалось точно передать выражение лица. Но... в твоей танцовщице нет жизни. И что хуже всего, в твоей картине нет ни страсти, ни любви. Ты наблюдательна, но слишком беспристрастна. Пока ты только ремесленница и подражательница, но никак не настоящий художник. Что уж говорить о настоящем мастерстве.
   Глаза защипало, но плакать было нельзя. Николя может и утешит меня, но никогда больше не будет воспринимать всерьез. Он и так довольно мягок, учителя в школе искусств и не так ругали наши работы. К тому же он был прав, я понимала это. Сколько бы я не старалась, с каким бы вдохновением не отдавалась творчеству, всё было так, как сказал Эрсан. Мои картины были неинтересны.
   - Некоторые вещи придут с опытом, Клэр. Но тебе нужно перестать трусить.
   - Что это значит? - хрипловато спросила.
   Николя развел руками.
   - Ты хорошая ученица, Клэр. Старательная и внимательная. Но тебе не хватает раскованности. Ты слишком зажата, и это чувствуется в твоих работах. Я возьму эту картину, она довольно мила, но много за нее заплатить не могу.
   - Конечно, я понимаю.
   Над дверью зазвонил колокольчик, и я поспешно утерла все же выступившие слезы. Порог перешагнул низкорослый и щуплый господин в щегольской шляпе и пышном жабо.
   - Мэтр Савар! Как неожиданно! - воскликнул Николя, выпрямившись.
   Обо мне тут же забыли. Да и я сама тут же забыла о растоптанном, в который раз, самолюбии, и во все глаза глядела на Базиля Савара, гениального живописца, который вел настолько замкнутый образ жизни, что его мало кто знал в лицо. Он чем-то напоминал хорька, то ли своим острым и длинным носом, то ли резкими и дергаными движениями. К тому же он чудовищно косил. Я могла бы сотню раз пройти мимо этого господина, и не признать в нём мастера.
   Художник обежал взглядом лавочку, изучая развешанные и расставленные картины.
   - Да, я и не собирался. Просто забирал кисти у Тиро и подумал, что ты сможешь мне помочь с одним делом... О-ля-ля! Это именно то, что я искал! Идеально мне подходит.
   Кажется, он смотрел на мою картину! Я воспряла духом. Да что лавочник может понимать в искусстве. Вот мэтр Савар сразу разглядел во мне скрытый потенциал!
   Но вместо того, чтобы продолжать расхваливать мою картину, художник шагнул ко мне, и вцепившись узловатыми пальцами мне в подбородок, начал вертеть мою голову в разные стороны, рассматривая. При этом левый глаз его смотрел куда-то за мое плечо, а правый на потолок.
   - Чистые и плавные черты, теплые тона. Разве что только родинка над губой слишком вульгарна. Но в остальном... Среди парижанок редко встретишь подобную невинную красоту. Откуда ты, девушка?
   - Из предместьев Тулузы, месье.
   - Для южанки у тебя слишком правильная речь, - заметил мэтр.
   - Мой отец какое-то время жил в Париже, и поэтому научил меня говорить, как принято в столице.
   Точнее, он учил моего младшего брата, которого собирался отдать в Сорбонну, но ничто не мешало и мне прислушиваться к беседам отца и Клода.
   - Это не так важно, - отмахнулся Савар, будто не он задавал мне вопросы. - Я хочу нанять тебя как натурщицу. Уже неделю ищу, и даже настолько отчаялся, что решил обратиться к Николя. А тут такая удача! Как ты на это смотришь? Я хорошо плачу.
   Растерянно посмотрела на Николя. Я иногда подрабатывала натурщицей, но обычно для школы, или хороших знакомых. И никогда не позировала обнаженной. А картины мэтра Савара обычно были довольно откровенны.
   - Мадмуазель Легран получила довольно строгое воспитание, - вмешался Николя. - Думаю, она беспокоится, что её репутация пострадает, если её узнают на одной из ваших картин.
   Точнее, остатки репутации. После того, как я напилась в кабаке, а затем любезничала прямо на улице с неизвестным типом, мнение обо мне как о тихоне и скромнице несколько пошатнулось.
   - Я не попрошу ничего такого. Всё будет в рамках приличия, - заверил Савар. Он пошарил в карманах, вытащил пожеванный клочок бумаги и карандаш, и что-то начеркал. - Вот мой адрес, время, когда нужно прийти и сумма, которую я готов заплатить. Прошу, не подведите меня, мадмуазель...
   - Легран. Клэр Легран, - подсказала я.
   - Да, я очень на вас надеюсь, мадмуазель.
   Только когда Савар вышел, я все же заглянула в оставшуюся записку. Следующая среда, квартал Пасси... и сумма, достаточная, чтобы я спокойно прожила еще месяц, не беспокоясь о голоде.
   - Это отличный шанс - увидеть, как работает мастер. И может быть, завести правильные знакомства, - решил сыграть в змея-искусителя Николя. - А о приставаниях беспокойся. Мэтр не совсем по женщинам, если ты понимаешь...
   - О-о-о, - я чуть покраснела. Вольные нравы Парижа до сих пор меня смущали, хотя я прожила в столице уже три года. - Да, думаю, соглашусь. Хотелось бы взглянуть на мастерскую Савара.
   Пасси, улица Ренуар. Где-то здесь жил Бальзак, и на этой же улице сейчас обитает таинственный мастер Савар. Его двухэтажный особняк я нашла не сразу, почти трижды пройдя мимо него. И только когда сжалившийся прохожий указал мне скрытую почти высохшей лозой табличку с номером "43", я поняла, что глухие ворота - это то, что мне нужно.
   Открыли мне почти сразу же и без вопросов провели внутрь. Мэтр пил утренний кофе, и кажется, очень удивился моему появлению.
   - Дорогая, я совсем о вас забыл! Но ничего страшного. Садитесь, мы обсудим наше с вами сотрудничество. У вас есть опыт?
   - Доброе утро, месье Савар. Мне приходилось раньше позировать, - я уселась в деревянное, на вид очень старое кресло и расправила на коленях пышную юбку. - Николя не упомянул, но я студентка высшей школы искусств.
   - Да, я, кажется, видел вашу картину в лавке. С танцовщицей у станка, да?
   Я изумленно посмотрела на мастера.
   - Как вы поняли - что это моя картина?
   - Её мог нарисовать только очень молодой, и плохо разбирающейся в жизни человек. Даже скорее всего, юная девушка, - усмехнулся художник. - К тому же вы так расстроено ее рассматривали. Хотите взглянуть на мои работы, прежде чем мы приступим? Мне кажется, это несколько развеет ваш страх.
   - Конечно! О большем я и не могла мечтать!
   Мастерская мэтра располагалась на втором этаже, в огромной, залитой солнцем комнате. Окна ее выходили прямо на улицу, на которой шумно играли дети.
   - Я не очень люблю покидать дом. Но мне нравится слушать дыхание города, - заметил Савар, шустро снимая покрывала с сохнущих у стен картин. - Я готовлю серию для выставки, и ваш портрет будет в ней последним.
   Почти все натурщики и натурщицы, изображенные на полотнах, были обнажены, или лишь слегка прикрыты тонкими, почти прозрачными одеяниями, но это не выглядело пошло. Все картины были выполнены в одной стилистике - позирующие мужчины и женщины на фоне ярких средиземноморских пейзажей. Я не была сильна в истории, но эти мотивы я узнала.
   - Вы вдохновляетесь античными мифами, так?
   - Верно. Мастера прошлого часто обращались к этой золотой эпохе богов, ныне в чести пошлый неоимпрессионизм. Эти наследники Дега и Ренуара пытаются запечатлеть мимолетность бытия, вместо этого выплескивая на холст всю свою глупость. Рисовать кабацкие пьянки и потворствующих своей лени трутней - вот что они только могут! Мне нравятся многие художественные приемы нынешней молодежи, но сюжеты я предпочитаю совсем иные, - Савар обвел мастерскую руками: - Посмотрите! Разве не интереснее попытаться найти в земной и человеческом - божественное, а не пытаться превозносить мелкие страсти?
   Некоторые образы на полотнах были мне знакомы. Пышнотелая Венера, томный и миловидный Амур, тоненькая и встревоженная Психея, златокудрый и мужественный Аполлон... В последнем я со смущением узнала знакомого музыканта. Не думала, что когда-нибудь увижу его, прикрытым лишь в одном венке.
   Меня снова начали одолевать сомнения.
   - Простите, но я не готова, вот так вот... обнажиться.
   - Тебе и не нужно, глупая. Как думаешь, кого я хочу изобразить?
   - Диану? - с сомнением произнесла.
   - Диана холодна и величественна, - усмехнулся мэтр. - В тебе же больше земной красоты. Подумай хорошенько.
   - Весту, Гею? - мастер продолжал качать головой, а список известных мне греческих богинь стремительно уменьшался. - Деметру?
   - Почти. Южане, - вздохнул художник, будто это объясняло мою необразованность. - Ты слышала о Персефоне, дочери Деметры?
   - Той самой, что похитил Аид?
   Кажется, мне удалось немного реабилитироваться в глазах мэтра.
   - Мне нравится аллегоричность этой истории. Юная дева, воплощение весны, похищенная самой смертью... - мастер задумчиво пригладил жиденькие волосы и недовольно посмотрел на меня: - Ну хватит болтовни! Всё будет в пределах приличий, твой хитон будет максимально скромный. Служанка причешет и оденет тебя. Так что?
   - Как же я могу отказаться?
   Савар немного слукавил. Пурпурный хитон пусть и был длинным, почти полностью пряча ноги, но зато открывал руки и бесстыдно облегал грудь и бедра. Льняная тонкая ткань держалась практически лишь на одном длинном увитом шнуре, проходящем под грудью. Потяни его, и хитон спадет, оставив в одном венке, украшенном цветами. Дороги назад нет, так? Да и кто меня узнает, в таком то виде...
   Пытаясь не наступить на подол одеяния, я вернулась в мастерскую. Мэтр который уже успел подготовить всё для работы.
   - Прекрасно, как я и думал! Точное попадание в типаж, - довольно кивнул Савар. - Усаживайся. Сюда, да. Так... хм. Подожди.
   Я чувствовала себя куклой в руках кукольного мастера. Сначала меня усадили на притащенную, видимо, из сада скамейку. Затем заставили сесть на пол, и опустить голову на руки. Снова подняться, повернуться, сесть...
   В итоге я осталась сидеть к мастеру спиной, повернув голову в бок. Мой курносый профиль показался мастеру достаточно благородным для этого. Локоны почти свободно спадали по плечам и спине, а рука тянулась к красному плоду граната. Возвращалась домой уже почти затемно, жалея, что во все это ввязалась. Шея просто отваливалась. Но зато меня угостили гранатом, и это несколько примиряло меня с участью. Тем более, что мастер обещал управиться за две недели, и отпустить меня с миром и полным кошельком...
   Мне нравилось бывать в мастерской Савара. Мэтр, хоть и обладал довольно тяжелым характером, был хорошим собеседником, который не гнушался разговаривать со своей натурщицей об искусстве. Баловал он меня и историями о великих мастерах прошлого, которых он знал лично, давая возможность помечтать, что и я каким-то образом связана со всеми ними. Конечно, такой человек не стал бы брать меня ученицей, но это не значило, что я не могла у него учиться - хотя бы урывками, но впитывать драгоценное знание.
   Тогда я не могла предположить, что судьба Персефоны окажется так сильно связанна с моей. Потому что земля уже почти разверзлась подо мной, и где-то там, во тьме, меня ждал мертвый бог.
  

Глава 4. Ты не вспомнишь меня

  
   Это была нашей последней встречей. Картина почти закончена, и даже мое присутствие не так уж и обязательно. Думаю, мэтр Савар просто хотел похвалиться результатами. По его словам, "Персефона с гранатом" была лучшей картиной в серии. И мне она безумно нравилась, хоть я с трудом узнала в задумчивой девушке с тоскующим взглядом, себя.
   Мэтр Савар все еще приводил себя в порядок после полуденного сна, поэтом переодевшись в ставший уже привычным хитон, я решила подождать мэтра в мастерской. Он знал, что я буду достаточно аккуратна, чтобы ничего не уронить и не испачкать
   В этот раз в мастерской появилась новая картина. Она лежала на столе, полускрытая тканью, но уже по виднеющейся раме было понятно, что это не одна из картин Савара - уж больно старым было дерево. Он что-то себе купил? Я осторожно стянула покрывало, открывая холст. Передо мной предстал портрет худощавой и светловолосой женщины с холодным и отстранённым лицом. Не слишком красивой, но притягивающей взгляд, возможно, из-за той уверенности в себе, что читалась в бледно-голубых глазах. Картина была написана давно, но над ней совсем недавно поработали.
   - Меня попросили отреставрировать портрет. Сейчас я не беру подобные заказы, но в этот раз отказаться не смог. Уж больно интересная задача. Когда картина попала ко мне, на ней было что-то сложно разглядеть, настолько темной и потрескавшейся она была. Что скажешь?
   Я кивнула мастеру, и вновь повернулась к портрету.
   - У вас замечательно получилось!
   Савар фыркнул.
   - Спасибо за похвалу, конечно, но я спрашиваю про саму картину. Расскажи про неё. Покажи, как учат в вашей школе.
   - Плохо учат, - уныло ответил. - Но попробую. Портрет был написан... думаю, где-то в середине 18 века, судя по наряду. Чувствуется византийское влияние, так что полагаю, художник был откуда-то из восточной Европы. Художник... не знаю, не могу узнать.
   - Как и я. Думаю, это был один придворных мастеров, чьи картины обычно хранятся в частных коллекциях. Но с чем-то ты угадала, хотя сильно промахнулась по времени. Это девятнадцатый век, первая половина.
   - Но её костюм и прическа...
   - Просто старомодны. Обрати лучше внимание на мазки и на фон. Он выполнен...
   Нас отвлек шум с первого этажа. Кажется, кто-то пришел Мэтр посмотрел на часы, висящие на цепочке, и ахнул.
   - Заказчик! Он пришёл так рано! Помоги мне!
   Он поспешно обернул портрет тканью, и с моей помощью обвязал бечевкой.
   - Скоро вернусь, - пообещал мэтр, и хлопнув дверью, оставил меня одну.
  
   Михаил почувствовал его еще тогда, при первом посещении дома художника. Едва ощутимый свежий и чистый запах Клэр Легран. Он даже подумал, что ему почудилось. Что он так часто и много думал о девушке, что теперь просто бессознательно ищет все, что может напоминать ему о ней.
   Но в этот раз запах был сильнее. Клэр была здесь. Прямо сейчас.
   - Месье Паланок!
   Суетливый и нервный художник был не слишком рад гостю, но старательно улыбался.
   - Работа закончена. Предлагаю взглянуть и...
   - Потом, - оборвал Савара Михаил. - У вас гостья. Молодая девушка. Что она здесь делает?
   Понадобилась лишь немного внушения, чтобы Савар заговорил.
   - Клэр мне позирует. Я встретил эту девушку не так давно в лавке Николя, и она идеально подошла для моего проекта.
   - Где она?
   - Наверху. В мастерской. Но вам не стоит подниматься. Клэр смутится, если...
   - Это вас не касается, месье Савар. Останьтесь здесь. Выпейте чаю, перекусите. Вам не нужно беспокоиться о Клэр.
   - Да-да... - художник растерянно потер лоб. - Пойду выпью чаю.
   Михаилу не нужно было долго искать мастерскую. Уже на втором этаже, даже через закрытую дверь, он чувствовал присутствие Клэр Легран.
   Он не искал её, не надеялся увидеть даже случайно. И сейчас мог спокойно забрать картину и уйти. Но вместо этого он вошёл в мастерскую, и встретился взглядом с изумленно распахнутыми, зеленовато-карими глазами девушки.
  
   Стоит отдать мне должное. Когда в мастерскую вместо мэтра Савара практически ворвался незнакомый мужчина, я только вздрогнула. Затем скрестила руки на груди, прикрытой лишь тонкой хламидой, и вежливо сообщила:
   - Если вы ищите месье Савара, то он на первом этаже, встречает заказчика.
   - Заказчик это я, - хрипловато ответил незнакомец.
   Логично. Мне следовало сообразить раньше. Значит, он владелец того портрета. Но картину уже унесли, а этот человек стоял здесь и бесстыдно меня рассматривал. Тут же захотелось во что-нибудь завернуться. Стыд-то какой!
   Молчание затягивалось, и я не выдержала:
   - Вам что-то нужно, месье?
   Мужчина будто бы очнулся. Облизнул губы, и кивнул.
   - Месье Савар разрешил мне взглянуть на его картины.
   - Здесь и вправду есть на что посмотреть.
   - Да.
   Кинув на меня еще один смущающий взгляд, он, наконец, повернулся к расставленным в мастерской картинам. Пока он изучал их, я изучала его.
   Странный человек, хотя что с ним не так, понять сложно. Высокий шатен с тускло-карими глазами и худым скуластым лицом. Вполне ординарная внешность, разве что немного бледноват. Возраст определить сложно, может быть потому, что при довольно молодом лице он был одет консервативно, хоть и не без изящества. Но никакой небрежности и легкомысленности, свойственной моде парижской богеме.
   Мужчина остановился перед мольбертом с незаконченной картиной.
   - Персефона в Гадесе? - легко угадал он.
   - Мэтр Савар изначально хотел изобразить богиню весны до ее похищения Аидом, но потом передумал, как видите.
   Сама Персефона на картине выполнена почти в импрессионисткой манере, так не любимом мастером. Насыщенные и теплые тона, напоминающие "Олимпию" Мане, легкие мазки, и удивительно живая и непринужденная поза богини. Но при этом фон - тщательно выписанный, глубокий и темный. И даже серые тени мертвых не скользят по царству Аида, а застыли пугающими фигурами. Но Персефона, глупая, наивная Персефона, не видит их. Всё её внимание обращено на яркий плод граната.
   - Вам нравится? - неожиданно для себя спросила я, несмело приблизившись.
   - Нет.
   - Почему? - вопрос прозвучал по-детски обиженно.
   Мой собеседник поднял ладонь, и медленно провел линию в нескольких миллиметрах от холста, будто обрисовывая изгиб спины.
   - Женская красота должна быть скрыта от глаз, а не бесстыдно демонстрироваться всему миру. Или это уже привычно для вас, мадмуазель?
   Меня бросило в краску.
   - Нет! Для чего вы...
   Не договорив, остановила саму себя. Конечно. Я злюсь, что этот человек меня оскорбляет, и в то же время стою рядом с ним в таком виде. Да и ещё эта проклятая картина! Я успокаивала себя, что лицо на ней полускрыто волосами, и меня мало кто узнает, но теперь казалось, что это недостаточно.
   Мне нужно уйти. Нельзя оставаться рядом с этим человеком, который смотрит так, будто знает всё про меня. Я сделала шаг к двери, но незнакомец схватил меня за запястье, останавливая.
   - Не убегай, - властно приказал он, и я замерла, испытывая пугающее чувство дежавю.
   - Кто вы, месье?!
   Шатен скользнул прохладными ладонями по моим обнаженным плечам, которые тут же покрылись мурашками.
   - Пойдем со мной, и узнаешь всё, что захочешь.
   Его губы коснулись моей шеи, и я непроизвольно содрогнулась. Но так и не сделала попытки бежать. Тело просто не слушалось. Оцепенение не было сладостным. Внутри нарастал ужас от осознания собственной беспомощности. Всё, на что меня хватило, это на короткий умоляющий вздох:
   - Не надо...
   Незнакомец повернул меня к себе, заставив запрокинуть голову. Прохладные пальцы погладили виски, прочертили линию скул, скользнули по напряженной линии рта.
   - Да, не здесь. Я слишком тороплюсь. Где твои вещи?
   Промолчать не удалось.
   - В гостевой комнате, по коридору направо вторая комната.
   - Ты переоденешься, и мы покинем этот дом.
   - Но мэтр Савар...
   Неужели он не заподозрит ничего странного? Он знает меня! И не поверит, что я просто так ушла с этим человеком.
   - Я объясню все хозяину дома. Кто еще есть в особняке?
   - Только служанка.
   И снова я говорю то, что не собиралась. Да мужик же настоящий промыватель мозгов! Калиостро! Сен-Жермен! Стоит Савару и мадам Гранде услышать его бархатный голос, и они поверят, что в глаза меня не видели. Так и пропаду, и никто меня не найдет...
   Пока коварный маг вел меня по коридору за руку, как безвольную овцу на привязи, я лихорадочно пыталась найти способ вырваться из плена его голоса. Раз я владею своими мыслями, значит, не всё потеряно...
   Аккуратно расправленное платье, чулки и стопочка нижнего белья все ещё лежали на кровати, где я их и оставила. На стуле висела моя сумка и пальто, у стены валялись ботинки. Интересно, что предпримет похититель? Будет смотреть, разденет сам? А может, пойдет еще дальше... Я зажмурила глаза и сжалась, ожидая самого худшего.
   - Клэр, я не собираюсь тебя обижать, - мягко сказал "маг". - Если хочешь, я выйду. Но ты должна обещать, что будешь вести себя хорошо, и не попытаешься сбежать.
   - Д-да.
   - Посмотри на меня.
   Глаза у него теперь не кофейно-карие, а гораздо светлее, с радужкой, будто оправленной в янтарную корону, какая бывает у солнца во время затмения. Никогда не видела таких глаз.
   - Оденься и жди меня. Никуда не уходи. Ты поняла?
   Кивнула. Он вышел, и даже не закрыл за собой дверь. Я попыталась дотронуться хотя бы до дверной ручки, и не смогла. Руки и ноги задрожали от напряжения, и лишь только когда я вернулась к кровати, стало легче. Теперь ясно, почему этот чертов гипнотизер так легко оставил меня одну. Приказ действовал, даже когда его не было рядом.
   Стянула свою пурпурную тряпочку так быстро, будто от этого зависела моя жизнь. Путаясь в завязках и бретельках, натянула нижнее белье, затем платье. Кое-как застегнула пуговицы на корсаже. Но с чулками торопиться не стоило, при моей-то грации и ловкости. Скача на одной ноге, я потеряла равновесие, схватилась за спинку стула, и с грохотом полетела на пол, при этом ударившись подбородком о кровать. Рот тут же наполнился солоноватой кровью, а из глаз брызнули слезы. Больно-то как!
   - Ы-ы-ы! - тихо замычала, и плюхнулась на попу.
   Голая коленка саднила, но крови было совсем чуть-чуть. А вот язык уже начал распухать. Просто прекрасно! Это еще уметь надо. Упасть на ровном месте и...
   Так, мне кажется, или сила приказа ослабла? Я уже секунд тридцать просто ничего не делала. Вот он, шанс! Захромала к двери, и поспешно защелкнула замок. Потянулась за брошенным чулком, и тут же передумала. Ботинки важнее, без них далеко не убежишь. Затем окно, и прочь отсюда. Если, конечно, ничего не переломаю себе, прыгая со второго этажа.
   Как часто я читала подобное в романах! Героиня сбегает от жениха-тирана, или спятившего поклонника, смело сигая с третьего, а то и четвертого этажа в стог сена, а то и перелезая по весьма удобно растущему под окнами дереву. Мне всегда казалось, что таким образом автор подыгрывает персонажу, и что гораздо честнее было бы дать героине разбиться. Или хотя бы осознать, что сбежать не получится... Хорошо, что авторы любовных романов иногда все же не врут. Вот оно, мое спасительное дерево. Только бы дотянутся до ветки!
   Дверная ручка задергалась в тот момент, когда я уже висела на суку, безуспешно пытаясь обхватить его ногами. Ещё немного, ещё...
   - Открой дверь!
   Ой! Испугавшись, я разжала ладони, и я тихо пискнув, рухнула на землю. И уже оттуда услышала, как затрещала дверь в гостиную комнату. Из окна показалась голова моего преследователя, но тут же исчезла.
   - Возвращайся в дом, Клэр. Ты ранена, тебе нужна помощь, - сказал уже спокойнее "Сен-Жермен".
   Не слишком убедительно. Болело все, что только можно, поэтому его слова вызвали у меня только раздражение.
   - Да пошли вы, месье! - радостно ответила я, подкрепила жестом, которому меня научили в первый же день в Париже.
   На душе даже полегчало, и силы появились. Я поднялась, и не оглядываясь, поковыляла к воротам. Спину жёг пристальный взгляд, но преследовать меня этот тип отчего-то не решился.
   С улицы Ренуар я тут же свернула в ближайшую подворотню, и дворами дошла до ближайшей трамвайной остановки. Хорошо, что в карманах оказалось достаточно мелочи, чтобы оплатить проезд. Доеду хотя до Монмартра, а там придется пройтись пешком, радуя прохожих своим видом.
   Этот человек, гипнотизер, назвал меня по имени, хотя я и не представлялась. То, что он мог прочесть мои мысли, было совсем фантастично. Легче было предположить, что кто-то ему про меня рассказал. И этот кто-то мог рассказать, и где я живу и учусь. Значит, оставаться в пансионе было небезопасно.
  
   Михаил испытывал странную смесь досады и облегчения. Он действовал поспешно и непредусмотрительно, и дал добыче сбежать. Но... ведь всё могло закончиться гораздо хуже.
   Люди хрупки. Могут упасть со ступеньки и сломать себе шею. Клэр Легран же умудрилась не только пораниться в комнате, оставив в воздухе насыщенно-яркий запах крови, но и пролететь несколько метров. Ей повезло, что она ничего не сломала себе.
   Он не хотел бы, чтобы она умерла. Переживать за смертную было непривычно, но Михаил уже понял, что относится к ней не как к другим. Не только из-за крови. Её кровь была превосходна на вкус, но этого было недостаточно, чтобы заставить его искать девушку после первой встречи, а затем... просто проводить до безопасного места.
   Он не собирался отпускать её в третий раз. Даже его милосердие имеет границы. И все же она умудрилась вырваться. Внушение сработало не до конца. Неподходящее время?
   Михаил прикрыл глаза ладонью, и занавесил шторы. Когда он выходил сегодня из дома, свинцовое небо было затянуто облаками, поэтому идея прогуляться по дневному Парижу показалась вампиру хорошей идеей. Но именно это безжалостно яркое, совсем не по сезону, светило, помешало ему отправиться следом за Клэр Легран.
   Ему придется вернуться домой, и дождаться вечера.
  

Глава 5. Прикоснись к моей тайне

  
   В спальне, которую мы обычно делили на четверых, находилась только Ален. Валялась на кровати, черкая что-то в альбоме карандашом. При виде меня она соскочила с кровати, и театрально прижала руки к груди.
   - Клэр, малышка, что случилось? На тебя напали?!
   - Что-то вроде того, - мрачно ответила. - А ещё я потеряла сумку, пальто, и даже один чулок. Но зато сохранила жизнь.
   - Ты обращалась к жандармам?
   - Сомневаюсь, что они помогут, - похромав к креслу, я осторожно уселась. - У нас где-то был спирт и бинты. Не принесешь?
   - Я помогу, - тут же отозвалась Ален.
   Она обработала содранные колени, ссадину на подбородке, а затем налила бокал вина.
   - Тебе явно нужно.
   - То, что мне нужно, так это убраться отсюда, пока этот псих-гипнотизер не пришёл за мной. Он знает моё имя!
   - Милая, ты про Савара? Это же безобидный старик, ты сама говорила.
   Мне нужно было поделиться с кем-нибудь безумной историей, что со мной произошла. Да и помощь Ален, которая знала почти половину Парижа, не помешала бы. Идти то мне было явно некуда.
   - К мэтру зашёл заказчик. Увидел меня в мастерской, и... ох, это совершенно безумно!
   Слушала Ален на удивление серьезно и внимательно. Мне казалось, что она подвергнет мои слова сомнению, но на легко приняла мою версию событий. И даже вручила альбом.
   - Нарисуй этого типа.
   - Зачем? У меня нет времени на такую чепуху.
   - Во-первых, чтобы я его узнала, если он здесь появится. А во-вторых... есть у меня одна идейка.
   Стоило мне только набросать портрет психа, как Ален тут же вырвала из моих рук альбом, и топоча, унеслась куда-то на первый этаж. Вернулась буквально через минуту, запыхавшаяся и не на шутку встревоженная.
   - Мадам Жебран его узнала. Этот тот самый шатен, что проводил тебя после пьянки. И с которым, очевидно, видел тебя Морис. Всё сходится!
   - Что?! Как это возможно?
   - Подумай сама. Он умеет манипулировать сознанием. Думаешь, ему так сложно было заставить тебя забыть о вашей встрече? Тем более, что ты тогда была пьяна.
   - И всё равно это не объясняет, ни к то он, ни что ему нужно.
   - Отлично объясняет!
   Ален шмякнулась на пол, и достала откуда-то из-под своей кровати потертую книгу.
   - Вот! Здесь все ответы!
   - Брэм Стокер? Ты всерьез думаешь, что я встретила Дракулу? У этого типа даже не было трансильванского акцента. И клыков не было. Да и пришёл он к мэтру Савару днем. Так что не надо путать художественной вымысел с реальностью.
   Но смутить энергичную брюнетку, фанатеющую от мистических историй, было сложно.
   - Но ты сама сказала, что он держался в тени, и не побежал следом за тобой. И вот еще что. Ты в сентябре ходила очень грустная и бледная. Постоянно чесала шею...
   - Аллергия?
   - Ага, та самая, о которой ты не помнишь. А еще знаешь, что ты ещё не помнишь? Зачем тебе был нужен чеснок в тот день, когда ты наклюкалась.
   - Чеснок всё равно не помогает от вампиров, - задумчиво сказала я, и шокировано замерла.
   Ален запрыгала.
   - Вот! Вот! Откуда ты это знаешь?! Вы точно встречались, и может быть даже не один раз! И он стер тебе память! И пил твою кровь! О господи, это так волнующе!
   - Раз ты такая умная, то скажи, на кой я ему сдалась?
   - Ты похожа на его умершую возлюбленную, - предположила художница. - Это было бы жутко романтично.
   - Скорее жутко, чем романтично. Не знаю, вампир он или нет, но у меня плохие предчувствия. Не думаю, что этот тип оставит меня в покое.
   - Тебе нужно затаиться. Временно переехать и не появляться на учебе.
   - Допустим, школу я могу прогуливать и весь год, лишь бы итоговую работу представила на экзамен. Но я не представляю, куда пойти.
   - Не смотри на меня такой надеждой, - нахмурилась Ален. - Я с лёту назову с десяток знакомых, что приютят тебя. Особенно если ты им заплатишь. Только это плохая идея. Куда он придет в первую очередь?
   - Сюда, - упавшим голосом ответила я. - И использует свою магию-шмагию, чтобы узнать, где я спряталась. Ему достаточно просто спросить, и ты тут же во всем признаешься. А потом даже об этом не вспомнишь.
   - У тебя достаточно денег?
   - Хватит, чтобы снять комнату на неделю или две.
   - Возможно, этого будет достаточно. Я помогу тебе собраться. А мадам Жебран скажем, что ты уехала навестить дальних родственников в Марсель.
   - А почему в Марсель? Я же из Лангедока...
   - И что, ты хочешь, чтобы вампир навестил твоих родственников?
   - Нет, конечно! А ты сама не боишься?
   - Не-а, - помотала головой Ален, открывая свой альбом, и что-то записывая мне. - Вряд ли он убивает всех подряд. Иначе бы газеты уже пестрели бы кровавыми подробностями. Но на случай, если с моей памятью что-нибудь случится...
   Через минуту брюнетка выдрала нарисованный мной портрет. К хмурому скуластому мужчине на рисунке шла стрелочка, и корявым почерком было написано: "ВАМПИР". А на задней стороне было пояснения: "Могу не узнать и не вспомнить. Крайне опасен! Не доверять и не брать сладости!". Дата. Подпись.
   Я прыснула, но как оказалось, Ален совсем не шутила.
   - Если что случится, покажешь мне вот это. А я сделаю еще одну копию копию себе, если вдруг забудешь ты. Так нас никому не обдурить!
   - Вот светлая у тебя голова, - я обняла и расцеловала художницу. - Тогда свяжусь с тобой напрямую или через Мориса, но не раньше, чем через неделю. Надеюсь, этого хватит. Только пообещай, что не будешь никуда соваться и пытаться что-либо выяснить.
   - И ты. Сиди как мышка.
   - Постараюсь.
   И в тот момент я была совершенно искренна.
  
   Глава 6.
   Спустя уже несколько дней вся поднятая мной паника казалась глупой и бессмысленной. Да и Ален хороша. Вместо того, чтобы успокоить, она поддержала мой бред. Я сидела в какой-то халупе на самом краю Парижа, и круглые сутки слушала скандалы и страстные примирения семейной парочки, снимающей соседнюю комнату. Рисовать в таких условиях было невозможно, так что я целыми днями валялась на кровати с книгами. Преимущественно на вампирскую тематику.
   Информации было немало, вот только ее реалистичность... После того, как Брэм Стокер красочно описал историю трансильванского графа в Англии, мода на вампиров стала повальной. Дошла она и до Франции, и теперь вампиров можно было выбирать на любой вкус: страшных и старых, томных и вечно юных, пугающих, и даже забавных. Качества им приписывали тоже весьма вольно. Кто-то умел превращаться в летучих мышей и летать, другие обладали способностями поскромнее, зато не боялись света... Но все это была беллетристика. Единственное упоминание о кровососах я нашла лишь в одной из газет - крестьянка утверждала, что погибшая соседка вставала из могилы по ночам и пила кровь её коров. Представить того элегантного господина, что встретился мне в доме Савара за подобным было сложно. Зато роль таинственного аристократа ему шла. И объясняла тягу к моей шее. Все же она как-то была посимпатичней коровьей.
   В воскресенье, впервые за долгое время, я посетила воскресную службу. После переезда в Париж я подхватила вольнодумческие настроения моих новых знакомых, и прежней своей религиозности стыдилась. Как теперь стыдилась отказа от своей веры. Но даже там, в храме, я не нашла покоя. В пугающе огромном соборе, так непохожем на маленький костел, где служил мой отец, было неуютно. А сами священники казались слишком важными, чтобы снизойти до маленькой меня, обуреваемой такими глупыми, никчемными страхами. Так что, отстояв молебен, я тихо ушла, не рискнув исповедаться.
   В этот же день я навестила своего брата. Почти в самом конце улицы Эколь, в тени других, более величественных учебных заведений находилась небольшая католическая школа, в которой обучался Клод, мой младший брат. Правила в ней были довольно строги, и частые посещения не приветствовались, поэтому Клода удавалось увидеть не чаще, чем два раза в месяц. И то совсем недолго.
   Я ждала его в небольшом, даже по столичным меркам, саду, на скамейке под раскидистым буком. Мимо проходили студенты постарше, и хотя никто так и не осмеливался из них заговорить со мной, от и их взглядов становилось довольно неловко. Клод появился только через полчаса.
   - Что случилось? - ласково спросила я, вытирая платком сажу на щеке. - Где так измазался?
   - Наказали. Пришлось отмываться после уборки, - недовольно отдергивая голову, ответил Клод.
   Ему было уже пятнадцать, и ростом он сравнялся со мной. Глаза у него были такими же, как у меня - зеленовато-карими, а вот солнечным цветом волос он больше напоминал маму, чем нас с отцом.
   - Принесла что-нибудь? - он сунул нос в корзину. - Клэр, я тебя обожаю! Ты моя спасительница!
   Несмотря на более чем плачевное финансовое положение, обделить брата вкусняшками я не могла. Правда, такой аппетит я у него давно не видела. Обычно он оставлял что-то и для своих соседей по комнате. В этот раз он подчистил все в одиночку.
   - Ты что, не обедал? Ты же сейчас и корзину съешь.
   - Не обедал и не завтракал. Завтрак проспал, а обеда лишили за то, что завтрак проспал. Ну и где логика?!
   - Тогда хорошо, что я зашла. Дай хоть обниму.
   Клод слегка покраснел, но уворачиваться не стал.
   - Ну хватит... смотрят, - заявил он, спустя несколько секунд, тяжко вздохнув.
   - Ну и пусть смотрят. И завидуют, что у тебя есть такая замечательная и красивая сестра, а у них нет.
   - Месье Эмбер утверждает, что я слишком балован женским вниманием, от того у меня и все проблемы, - печально вздохнул Клод, положив голову мне на плечо, и показав кому-то язык.
   Я фыркнула.
   - Этот Эмбер, наверное, старый и противный. Никто его не любит и не жалеет, вот он и злой такой.
   - Позвольте с этим не согласиться, мадмуазель.
   Запрокинув голову, я встретилась с ироничным взглядом довольно молодого еще мужчины. Совсем даже не противного. Готова поспорить, это и был тот самый месье Эмбер. Серые глаза, темные брови в разлет, короткие русые волосы. На подбородке ямочка, а еще ресницы пушистые...
   Как любой художник, я ценю красоту. А этот человек был красив. Не идеально слащавой внешностью, а красотою мягкой, и в то же время достаточно мужественной.
   И он не был священником. Это показалось мне достаточно важным, уж не знаю, почему.
   - Мадмуазель Легран, можете уделить мне немного времени? - дождавшись моего смущенного кивка, мужчина продолжил. - Меня зовут Рейнард Эмбер. Я учитель Клода, и с этого года куратор его учебной группы. Мне хотелось бы обсудить с вами то влияние, которое вы оказываете на своего младшего брата.
   Ох, не к добру это.
   - Месье Легран, вас ищут на кухне, - сообщил учитель.
   Клод помрачнел.
   - Это так срочно? Я почти месяц не видел сестру.
   - Жизненные трудности закаляют, - мягко ответил Эмбер. - Идите.
   Когда Клод ушёл, я спросила:
   - Это необходимо? Такая строгость?
   Учитель пожал плечами.
   - Ему пятнадцать, и для того, и компенсировать пробелы в воспитании слишком поздно. Насколько я понял, ваш отец воспитывал детей... весьма современно.
   Я выпрямила спину.
   - Вы критикуете моего отца?
   - Скорее, выражаю удивление. Довольно необычно, что сын сельского священника увлекается трудами Аббата и Вольтера, а его дочь пишет весьма фривольные картины.
   - Простите?
   Откуда он мог знать о моих картинах? Я даже не пишу под своим именем.
   - Эскизы в альбоме. В основном графика и масло, - пояснил мужчина. - Нам пришлось изъять их все. Вы уверены, что стоило приносить их в католическую школу?
   - Но я ничего не приносила!
   Эмбер протянул мне сложенный вдвое лист. Я открыла и его и густо покраснела. На листе была изображена одетая лишь в тонкую сорочку Ален, склонившаяся над наполненной ванной. Простая зарисовка из моего альбома, как я думала, потерянного. Теперь стало понятно, куда он делся. Должно быть, при последнем посещении Клода он незаметно достал мой альбом из сумки для пленэров.
   - Это вы рисовали?
   - Да.
   - Талантливо. Мне нравится, - тонко улыбнулся одними уголками губ Эмбер. - И среди студентов вызвало фурор, особенно среди старших групп. Как и ваши фотографии. Он неплохо на них заработал.
   - Заработал? - недоуменно повторила я.
   - Да. У него было несколько ваших фотокарточек. Он не продавал их, не волнуйтесь. Просто сдавал их во временное пользование.
   Теперь становилось понятно, почему на меня так странно посматривали студенты.
   - Поганец! Этот мелкий уродец только и ныл, как скучает, и что возможность хотя бы увидеть на фотографии... Я столько денег потратила!
   - Полагаю, все же меньше, чем он получил. Коммерческая жилка у месье Леграна более чем достойна восхищения. Впрочем, он талантлив во многих областях.
   - Даже не сомневаюсь, - ответила я, сердито сжимая в руках дешевую фетровую сумочку. - Он всегда был... самым талантливым в нашей семье.
   - О, и чем же ещё известны Леграны? - поинтересовался учитель.
   Я с подозрением посмотрела на него. Вроде бы, не издевается.
   - Младшая сестра, Лиззи, весьма недурно поет, а папа раньше, до того, как у него испортилось зрение, делал переводы немецких философов, в том числе и для парижских университетов.
   - О, как интересно! Так ваш художественный дар достался вам от матери?
   - Нет, маман не слишком одобряет подобное баловство.
   - Так как же вы тогда оказались в Парижской школе искусств.
   Я открыла было рот, чтобы рассказать свою весьма драматическую, хоть и не без комедийного оттенка историю, когда поняла, что разоткровенничалась перед совершенно незнакомым человеком. Интерес месье Эмбера казался таким искренним, что ему хотелось открыться.
   - Так что там с Клодом? - смущенно спросила, непроизвольно касаясь волос. И тут же отдернула руку. Меньше всего хотелось показать этому снобу, что он смог каким-то образом заинтересовать меня. - Только не говорите, что руководство школы хочет отчислить его.
   - Вовсе нет. Несмотря на все его, к-хм, шалости, в плане учебы он безупречен. Иначе и быть не могло. Но хотя для Клода, благодаря его выдающимся результатам, обучение бесплатно, наша школа не выдает стипендии. Вашей семье приходится много тратить на его проживание, питание и книги.
   - Мы не бедствуем, - сердито поджала губы, чувствуя себя как никогда... дешево. Даже идеально начищенные ботинки месье Эмбера казались дороже всего моего наряда. А ведь он всего лишь школьный учитель!
   - Я не собирался вас обидеть! Но сельские священники получают не слишком много. Да и приданное не помешает даже самым прекрасным дочерям на свете, - мягко улыбнулся Эмбер. - Видите ли, мы бы хотели предложить поддержку Клоду. И сейчас, и позже. В том числе и грант на обучение в университете. Он же собирается поступать в Сорбонну?
   - Грант? Школа выделяет такие гранты?
   - Нет, не школа. Философское общество герцога Орлеанского.
   - Луи-Филиппа I? Вы... роялисты?
   - Общество Орлеанского далеко от политики. В основном мы занимаемся изысканиями в области метафизики, теологии и естественных наук. Мы двигаем прогресс! - воскликнул Рейнард, и смущенно улыбнулся, будто стыдясь своего энтузиазма. - Ваш отец хотел бы, чтобы Клод пошёл по его стопам, или же стал адвокатом. Но я думаю, что ему суждено более славное будущее в науке.
   - Это всё славно. Но не думаю, что вам стоит обсуждать будущее Клода со мной. Отец...
   - Я написал месье Леграну. К сожалению, он отнесся с большим подозрением к нашему предложению.
   - И вы подумали, что я смогу его переубедить? - с прохладой в голосе спросила.
   - Я подумал, что вы менее предубеждены ко всему новому, и захотите составить собственное мнение о философском обществе.
   Эмбер опустился на скамейку, и бросил задумчивый взгляд на меня. Щёки тут же потеплели. Как же глупо!
   - Жаркая нынче осень, - обмахиваясь ладонью, заявила я. - Если честно, никогда не слышала о философском обществе Орлеанского.
   - Мы не стремимся к дешевой популярности. Двигать науку можно по-разному. И... знаете, изначально я просто хотел с вами поговорить. Может быть, познакомить с некоторыми наиболее уважаемыми членами нашего общества.
   - То есть пустить пыль в глаза?
   Учитель рассмеялся, обнажив белые и крепкие зубы.
   - Не без этого. Но... Это ужасно, но я хочу воспользоваться своим служебным положением, чтобы пригласить вас на одно весьма интересное мероприятие.
   - Конференцию? Собрание научного кружка?
   - Наши собрания закрыты для женщин, - с сожалением пожал плечами Эмбер. - Давняя традиция, которая меня порой расстраивает. Но я говорю о Бале белых хризантем. Общество выступает одним из главных спонсоров благотворительного бала. Мадмуазэль Легран, вы станете моей драгоценной спутницей, моей белой хризантемой?
   Если честно, я растерялась. Подобные вечеринки устраивались для богатеев, политиков и аристократов. Достать билет на Бал кому-то вроде меня было невозможно. Как и школьному учителю.
   - А вы ведь не так уж и просты, месье Эмбер, - скрыв взгляд за ресницами, задумчиво сказала я. - Но я не собираюсь продавать брата за развлечения.
   - Ох, как с вами не просто, мадмуазель! - почти сердито сказал учитель. - Вы ведь... Жак, ты так устал подстригать куст, что решил раздеться? Или подумал, что мадмуазель Легран соблазнят твои кости?
   Я фыркнула, наблюдая, как тощий студент поспешно застегивает рубашку и ретируется.
   - Так на чем я остановился?
   - На том, что меня не могут соблазнить кости.
   - Вы весьма ершистая молодая особа. И очень интересная девушка. Пригласить вас - моя личная прихоть. Мы убьем одним выстрелом двух зайцев - вы развлечетесь и немного узнаете об обществе, а я отчитаюсь перед начальством... и нескучно проведу вечер с очаровательной спутницей.
   -
  
  
  
  

Глава 7. Господин Никто

   Ты - Королева Ночи,
я - Господин Никто
Когда сойдутся две темноты,
Настанет рассвет.
А потом...
   За всеми волнениями о тайных обществах Парижа я почти забыла о своём "вампире".
   Хотя нет, не своём. Лучше не привыкать к нему, считая частью своей жизни. Ну как появился этот подозрительный типчик в моей жизни неожиданно, так же неожиданно он и должен исчезнуть...
   Вернувшись в пансион, я выяснила, что никто меня так и не искал. Или, по крайней мере, не помнил об этом. Ален все так же хранила портрет моего преследователя, но вживую увидеть его ей не довелось. Кажется, она об этом жалела, глупая.
   Я снова начала ходить на учебу, но при этом лишний раз на улицу старалась не показываться, особенно вечером. Но я слишком поспешила скидывать "вампира" со счетов.
   Выставка Савара шла уже неделю с оглушительным успехом. Все мои сокурсники уже побывали о ней, и восхищенно закатывали глаза, часами рассуждая о гении мэтра. Но никто так и не упомянул о "Персефоне с гранатом". Я, конечно, и не хотела, чтобы меня признали, но все же было немного обидно. Неужели никто даже не отметил сходство богини весны со мной?
   - Персефона? - вскинула брови Ален, только вернувшаяся с выставки. - Нет, такой работы не припомню.
   - Неужели мэтр решил не выставлять её? - поникнув, спросила.
   - Сходи и узнай сама. Заодно заберешь оставшуюся часть платы. Или стыдишься?
   - Нечего мне стыдиться. Я тогда ничего не сделала!
   - Боишься встретить своего загадочного красавчика?
   - Когда это он успел стать красавчиком? - возмутилась я. - Ты же видела портрет. Ничего особенного.
   - Вампиры должны быть красавчиками, - убежденно ответила Ален. - Ты просто не смогла передать всего его очарования.
   Моя подруга никогда не изменится. Спорить с ней бесполезно.
   - Ничего я не боюсь. Просто не люблю толпы. Пойду завтра, вместо курса месье Морана.
   Среда оказалась и вправду удачным днем для того, чтобы посетить выставку. Людей почти не было, а вот мэтр Савар как раз заглянул уладить дела с организаторами. Меня он встретил вполне доброжелательно. Хоть и не без ехидства.
   - А я думал, что ты меня избегаешь, Клэр.
   - Что вы, месье Савар! Вы ведь знаете мое отношение к вам и вашему творчеству. Я так восхищена тем, что вижу! Даже не могу вспомнить, какая выставка пользовалась таким успехом, как ваша! Мне все уши прожужжали про то, что мэтр Савар превзошёл сам себя. И картины в зале смотрятся ещё лучше!
   Запомните - когда вы имеете дело с людьми творческими, не бывает слова "мало", когда это касается похвалы.
   - Да, довольно удачный показ. Даже мэр пришёл, - важно кивнул мэтр. - Жаль, что "Персефона с гранатом" так и не увидела свет. Но не волнуйся, деньги я тебе заплачу. Даже больше, чем обещал.
   Это было бы весьма кстати, но при всех хороших чертах художника, щедростью он особой не отличался.
   - А что случилось с картиной? - осторожно спросила я.
   - Её выкупили, ещё до показа.
   - Но вы ведь хотели представить всю серию на выставке! Говорили, что картины после показа вырастут в цене.
   - Месье Паланок заплатил достаточно. В том числе и за то, чтобы иметь возможность одному лицезреть мою Персефону. Иностранцы порой такие чудные.
   - Паланок? Кто это?
   - Михаил Паланок. Вроде бы он русский, хотя его знание французского безупречно. Но среди русских аристократов ценится наше образование, так что тут не стоит удивляться.
   Русский? Мог ли быть гипнотизер, из-за которого мне пришлось прыгать со второго этажа, тем самым Михаилом Паланоком?
   - А как он узнал о картине?
   - Забирал портрет, что был у меня на реставрации.
   Точно! Это он! Тот гипнотизер-махинатор! Я вцепилась в руку художника.
   - Месье Савар, этот человек опасен! Я видела его в вашем доме, он напал на меня! Именно поэтому я и сбежала, не попрощавшись. Что вы тогда...
   - Хотя может быть месье Паланок поляк? Почему-то я даже не спросил, откуда он, - нахмурившись, художник потер переносицу, и только затем удивленно посмотрел на мою ладонь, сжимающую его пиджак. - О чём ты? Как ты могла его видеть в моем доме, если в тот день ты просто не пришла? Я даже думал послать к тебе слугу, чтобы узнать, не заболела ли ты.
   Значит, он стер все воспоминания месье Савара о том, что произошло в доме. Но почему-то себя заставить не забыл. Не так уж сильно он и скрывался!
   - Он не спрашивал обо мне? Этот Паланок?
   - Только позировала ли ты мне раньше, и всё. И как давно мы знакомы. Клэр, ты же не думаешь пытаться увлечь этого господина? Конечно, Паланок может заинтересоваться тобой, но точно так же он быстро остынет. Я слышал, что один московский князь задаривал приму парижского балета дорогими подарками и цветами, а когда она уступила ему... Клэр, ты слушаешь?
   - Да, мэтр. Но у меня нет желания становиться чьей-либо любовницей.
   Хоть в чём-то можно быть благодарной Адриану Берже и его матери. Благодаря их семейке у меня навсегда отбило желание заигрывать с богатеями.
   Савар был настроен поболтать, и испытал разочарование, когда я, получив долгожданные деньги, поспешно распрощалась. Солнце было скрыто за тучами, на улице стояла сумрачная и зябкая погода, и слегка накрапывал дождь. Я раскрыла дешевый, в нескольких местах залатанный зонт и подняла воротник куртки. Надо хотя бы часть денег потратить на новое пальто. И зимнюю одежду можно прикупить. Все же уже середина октября.
   Прежде, чем я успела шагнуть из-под каменного навеса под дождь, кто-то осторожно коснулся моего локтя. Неудивительно. Даже в залах самого музея я встретила несколько своих знакомых. Так что, скорее всего, кто-то из видевших меня ранее решил поинтересоваться, куда я пропала.
   Я повернула голову, уже заготовив дежурную улыбку, и растерянно замерла. Густая каштановая шевелюра, узкий подбородок, резкая линия скул. И карие глаза, на дне которых опасно таилось янтарное пламя. Это был он - гипнотизер. Михаил Паланок.
   - Ты все же не смогла сдержать своего любопытства, Клэр.
   Я нервно огляделась. Даже в такую погоду на Монмартре не было пусто. Он не осмелится напасть на меня при свидетелях. К тому же стоит мне закричать, как прибегут жандармы.
   - Что вам угодно, месье?
   К сожалению, мой голос постыдно дрогнул.
   - Как официально. Я лишь хотел пригласить тебя выпить кофе и уладить то непонимание, что возникло между нами.
   - Простите, мне это не интересно.
   На мою ладонь, державшую потертую ручку зонта легла мужская рука. Паланок склонился почти к самому уху.
   - Если не хочешь говорить сейчас, то я уйду. Но учти, что этой же ночью я навещу тебя. Предварительно заглянув в ту милую цветочную лавку, что располагается напротив твоего дома. Что ты предпочитаешь - розы или орхидеи, Клэр?
   Закусив губу, подавила чертыхания. Он знал, где я сейчас жила.
   - Выпить кофе. Я же сказал. И поговорить. Место можешь выбрать сама. Я доверяю твоему вкусу.
   - У театра Варьете есть хорошая кофейня "Фреско". В ней варят отличное кофе по-венски.
   А еще в ней баристой работал один мой замечательный друг, с которым я познакомилась еще в ресторане месье Урбеша. Базиль, почти двухметровый увалень, относился ко мне как к младшей сестренке и не раз выручал, когда липли пьяные посетители. И он умел держать язык за зубами.
   - Отлично. Это не так далеко. Прогуляемся?
   Шли мы быстро и молча, при этом я старалась держаться от навязчивого спутника как можно дальше. К счастью, он не пытался сократить дистанцию, или коснуться меня. Будто знал - что я тут же брошусь в бега. Зонта у него не было, но ручейки дождя, капающие с цилиндра, затекающие за воротник, будто совсем его не беспокоили.
   Дождь прошёл также внезапно, как и начался. И когда сквозь тучи внезапно прорвался по-осеннему неяркий, рассеянный солнечный свет, "гипнотизер" поморщился, и поспешно нацепил на нос темные очки.
   - Вы... вам неприятен солнечный свет?
   - Чувствительные глаза, - коротко, и будто неохотно ответил мой спутник. - Напомните, как далеко ещё нам идти?
   - Почти. Посмотрите, уже виднеется крыша Варьете. Вы впервые в Париже, месье?
   - Нет, когда-то я знал Монмартр как свои пять пальцев. Но не был здесь давно, и многое забыл.
   Когда мы проходили мимо театра, у которого одиноко стоял продавцы газет и хорошенькие торговки цветами, Паланок замедлился, разглядывая изящное здание с колонами. Варьете был известен не только своими театральными и музыкальными представлениями, но и роскошными балами и приемами. Бедным художницам попасть на подобные мероприятия нереально. Разве что по приглашению... Хотя, оно ведь оно у меня было. Бал белых хризантем проходил именно здесь. И если Эмбер не шутил, то я смогу не только любоваться театром снаружи, но и войти по мраморным ступенькам внутрь - в белом платье и в маске, скрывающей лицо. И на один вечер узнать, что это такое - быть беззаботной прожигательницей жизни.
   Впрочем, Фреско тоже было весьма приличным местом. Удачно расположенный почти у самого театра, он был излюбленным местом парижской богемы. И пусть я могла позволить себе купить лишь кофе и самую дешевую выпечку, мне нравилось сидеть за одним из столиков перед кофейней, и разглядывать прохожих - туристов, парижан, и даже иногда знаменитостей.
   Промозглая погода не располагала к уличным посиделкам, поэтому мы зашли в зал. Паланок тут же занял место в самой дальней его части, подальше у окна. Да и тому же полускрытого китайской ширмой. Заметив мои колебания, он вскинул бровь:
   - Боитесь за свою безопасность?
   - У меня есть основания.
   - Сколько злости. Неужели мои прегрешения так велики?
   Я сердито пожала плечами, и только когда увидела Базиля, подошедшего лично принять заказа, немного расслабилась. Обычно верзила приветствовал меня без всяких формальностей, подшучивая, а то и обнимая. В этот раз он лишь улыбнулся и кивнул, искоса посмотрев на успевшего сесть шатена.
   - Мадмуазель Легран, добрый день. Вам как обычно?
   - Когда ты начал обращаться ко мне на ты, Базиль? Да, черный кофе и круассан.
   - Клэр, я тебя угощаю, - вмешался гипнотизер. - Так что можешь не скромничать, дорогая.
   Базиль удивленно на меня посмотрел, и я чуть не заскрипела зубами. Паланок специально меня злил!
   - Месье, разве мы с вами официально представлены? - холодно спросила я. - Как обычно, Баз. Кофе и круассан.
   - Мне только кофе по-венски. Клэр его очень хвалила, - обращаясь к баристе, заявил этот неприятный тип. Когда Базиль отошёл, Паланок откинулся на стуле, и снял очки. В свете ламп и свечей глаза его казались просто карими. И никаких зловещих огоньков.
   - Прости, не хотел тебя злить. Но ты уже мне представилась, а меня представил мэтр Савар.
   Мой преследователь знал и это. И когда только успел? Но если он подслушал наш разговор с художником, тем проще.
   - Вы купили "Персефону"!
   Мужчина пожал плечами.
   - Не смог удержаться. Мэтр чудесно передал то очарование, что тебе присуще. Так ли странно, что я захотел её себе присвоить?
   Я вскинула подбородок, язвительно уточнив:
   - Вы всё ещё говорите о картине?
   - Кто знает.
   Голос у "гипнотизера" снова стал бархатным и обволакивающим, и мне стоило больших усилий, чтобы оторвать свой взгляд от его лица. Буду смотреть на скатерть. Так безопаснее.
   - Месье Паланок, не надо со мной флиртовать, - не выдержала я. - Говорите, что вам нужно, и уходите. Или уйду я.
   Шатен расправил на коленях салфетку, пригладил влажные, и от того еще сильнее вьющиеся волосы, и только тогда ответил:
   - Хочу развеять то непонимание, что произошло между нами. В доме месье Савара я вел себя не слишком корректно. Но это была лишь неудачная шутка, не больше. Приношу свои извинения.
   - Я их принимаю. Это все? Больше вы не будете меня преследовать?
   - Дай мне шанс, Клэр, изменить твое мнение обо мне! У тебя наверняка много вопросов. Я постараюсь ответить на каждый из них.
   "Нет более опасной вещи, чем женское любопытство. Оно и сгубило человечество", - любил говорить мой отец. И он был абсолютно прав.
   - Тогда расскажите, что это за странный у вас талант - управлять чужой воле?
   - Это? Лишь гипноз. Я научился ему у одного из британских докторов несколько лет назад. Он был поклонником Месмера, хотя использовал уже более современную терминологию.
   - Значит, просто гипноз?
   - А что же ещё? Или ты, как и твоя подруга, думаешь, что я вампир?
   Я вздрогнула, и мужчина тихо рассмеялся. Это позволило мне прийти в себя.
   - Вы были в пансионе, месье Паланок?
   - Михаил. Мне будет приятно, если ты будешь звать меня по имени. Да. Как я и говорил, я хотел извиниться. Но смог поговорить лишь с хозяйкой пансиона, и милой Ален.
   - И вы... тоже стерли им память? Как и Савару?
   - Это не так легко, как ты думаешь. И нет, я не стал этого делать. Я просто поговорил с твоей соседкой, и кажется, даже ей понравилась. Но ты не ответила. Ты думаешь, я вампир?
   - Вы мне скажите, месье, боящийся солнечного света!
   - Художники довольно суеверны и впечатлительны, - иронично заметил Паланок. - И если я вампир, то что тогда?
   - Не смейтесь надо мной!
   Базиль вернулся как раз вовремя. Поставил на стол чашки с кофе, политый медом круассан, и хмуро посмотрев на шатена, спросил лишь одними губами: "все хорошо?". Я кивнула. И когда вернулась к разговору, уже сумела восстановить спокойствие.
   - Я не склонна к мистическому мышлению. Но в мире есть много скрытого и тайного от людских глаз. Если есть Бог, то есть и Дьявол. А там, где Дьявол, там и те, кто ему служит.
   - Я не служу Дьяволу, и не желаю тебе зла, - неожиданно серьезно ответил Паланок. - Ты имеешь дело с эгоистом, но никак не со злодеем.
   - Тогда расскажите сами о себе и своем прошлом. Чтобы я поверила, что вы и в самом деле почти обычный человек.
   - Хорошо, - миролюбиво согласился гипнотизер. - Что тебя больше всего интересует?
   - Вы ведь иностранец? Русский?
   - Не совсем. Я действительно не из Франции, хотя и долго жил здесь когда-то. Как и в России, впрочем. Мой отец оттуда. Но родился я в Венгрии, на родине матери. Впрочем, я считаю себя больше гражданином мира. Мне нравится везде, разве что кроме тех мест, где для меня слишком жарко и солнечно.
   - И чем занимаетесь?
   - Исследованиями.
   Ещё один ученый на мою голову. Хотя... слишком уж это размыто звучало.
   - В какой области? Что изучаете?
   - Человеческие сообщества и культуры в их развитии.
   - Разве на этом можно заработать?
   - Как эксперту - вполне. Анализируя те или иные экономические и социальные явления, можно многое узнать. Куда лучше вкладывать деньги, и когда их выводить, например. И о своих счетах не забыть.
   - Это касается и политики?
   Паланок помедлил.
   - В какой-то степени. Но это не то, о чем бы я хотел говорить с прекрасной дамой. Может быть, ты спросишь меня что-нибудь более личное? К примеру, о планах на вечер?
   Я вскинула глаза, чтобы отбрить наглеца, и замерла. От взгляда шатена неожиданно закружилась голова, а ладони сделались влажными. В этот момент он показался мне необыкновенно привлекательным. Не просто красивым - самым желанным мужчиной. Почему я была с ним так груба? Он всё, о чем может мечтать женщина.
   Нестерпимо хотелось коснуться его губ, попробовать их на вкус, зарыться пальцами в густую шевелюру, прижаться к крепкому мужскому телу как можно теснее. Позволить Михаилу Паланоку сделать себя своей...
   Я поняла, что дрожу, лишь когда остывший кофе пролился мне на пальцы. Это отрезвило, как и проснувшаяся злость. Снова гипноз. Но если раньше Паланок просто заставлял меня делать то, что я не хочу, то теперь он покусился и на чувства.
   - Мы могли бы пойти ко мне, - в голосе мужчины появилась хрипотца. Он облизал губы неожиданно знакомым жестом и протянул ладонь ко мне через стол.
   - Нет!
   Я крикнула так громко, что в зале на мгновении стало тихо. Шатен замер, едва заметно нахмурившись.
   - Нет, - повторила уже тише. - Вы отвратительны, месье. Что, не можете завоевать девушку, не используя внушение? С меня хватит всего этого!
   Меня так сильно переполнял гнев, что я почти себя не контролировала. Резко встала, и схватив чашку, выплеснула ее содержимое в Михаила Паланока.
   - Не преследуйте меня больше, и не угрожайте. У меня есть друзья, которые способны за меня постоять.
   Сбежать я не успела, замешкавшись, чтобы взять зонт. Совершенно зря. Мокрый и ужасно злой Паланок схватил меня за руку, больно сжав предплечье. Дернул, разворачивая к себе, и зашипел:
   - Ты пожалеешь об этом, Клэр.
   - Идите к черту, месье!
   - Совсем скоро ты будешь шептать моё имя, умоляя не оставлять тебя, - зловеще пообещал гипнотизер.
   - Проблемы? - хмуро пробасили рядом. - Эй, почему бы тебе не отпустить девушку, пока я тебе голову не оторвал, месье?
   Базиль! Какое счастье. Хватка венгра ослабла, и я вырвалась сама.
   - Мой спутник поже лал заплатить за мое кофе, - процедила я. - Базиль, не проводишь?
   - Конечно.
   Легко угадав мое желание, бариста вывел меня через черный вход.
   - Что произошло, Клэр? Никогда не видел, чтобы ты так выходила из себя.
   - Не бери в голову, Баз.
   - Если он обидел тебя, то я могу помочь. Скажи, где он живет, и найду время, чтобы потолковать с ним.
   - Держись подальше от этого человека!
   - И ты. Клэр. Мне приходилось видеть, как в Париж приезжали такие же молоденькие и милые девочки, как ты. Связывались со скользкими типами, и влипали в неприятности. Мне не хотелось бы, чтобы тебя нашли с перерезанным горлом в канаве.
   Я поежилась.
   - Умеешь же успокаивать.
   Баз обнял меня, неловко поцеловав в макушку.
   - Точно ничего не хочешь рассказать? Ладно, но если будет нужна помощь, ты приходи. Договорились?
   - Угу.
   Ещё немного так постояв, я выпуталась из медвежьих объятий.
   - Мне пора, да и тебе нужно вернуться к работе. Ещё увидимся.
  
  

Глава 8. Кровь на белых цветах

  
   Они пили ночное вино
   Даже днём ночное вино
   Слюдяные бутыли окна
   Всегда были полны вина
  
   Оно было сладким как соль
   И густым как венозная кровь
   Оно было острым как боль
   И протяжным как сонная одурь
  
   Ольга Арефьева
  
   Оставаться в съемной комнате не было смысла. Гипнотизер знал, где я живу. Можно было снова переехать, но в темноте не хотелось искать себе жилье. Поэтому забрав вещи со съемного жилья, я вернулась в пансион.
   Ален не было. Видимо, она снова ночевала у Мориса, поэтому обсудить гипнотизера было не с кем. Другие о моих проблемах не знали. А ведь я сказала упырю, что у меня есть связи. Но кто может противостоять человеку, обладающими такими способностями?
   Вспомнился почему-то Рейнард Эмбер, учитель Клода. Среди масонов наверняка много сведущих в тайных искусствах и магических практиках людей. Должно же быть какое-то спасение от гипнотического внушения! Два раза мне удалось уйти от Михаила Паланока. Третья встреча может обернуться совсем не в мою пользу. Эмбер был мне нужен. Это не означало, что я собиралась полностью ему довериться, но лучше быть с ним милой. И если нужно, пойти на бал.
   Уж хуже гипнотизера он вряд ли окажется.
   Перед тем, как лечь спать, я спрятала под подушку крест, простынь и одеяло окропила святой водой.
   - Совсем сдурела, девка, - задумчиво сказала Анна Шольц. - Обычно когда мужик появляется, моги на место встают, а у тебя все не как у людей.
   - Какой мужик?
   - Ну, ухажер твой. Приходил который, искал...
   - Он не мой мужик, - огрызнулась я.
   Когда свет потушили, я ещё долго ворочалась, не в силах уснуть. Но усталость взяла свое, и уде за полночь я провалилась в сон.
  
   Я почти бегу по улице, придерживая на груди куртку, когда буквально ниоткуда появляется темная высокая фигура.
   - Ночь прекрасна, смертная дева. Позволь мне отведать твоей крови.
   Незнакомец улыбается, демонстрируя неожиданно острые клыки. И я, поняв, кого встретила, пытаюсь сбежать. Но тщетно.
   - Твой запах, Клэр, - теперь он совсем близко, и шепчет мне на ухо. - Так неожиданно. В нем нет примесей алкоголя и табака. Ты даже не пахнешь другими мужчинами. Лишь чистотой и невинностью.
   Его прикосновения холодны и равнодушны. То, как он держит меня за подбородок, как запрокидывает голову... так страшно. И так знакомо.
  
   Вздрогнув, я проснулась с колотящимся от ужаса сердцем. Это был не просто сон. Это было воспоминание. Ален была права. Я встречалась с Михаилом Паланоком гораздо раньше, чем мне казалось. И тогда он выпил моей крови.
   - Вспомнила? Что ж, я подозревал, что так может произойти.
   Он здесь. Вампир здесь. Неподвижно сидит на моей кровати, склонившись и разглядывая мое лицо. Прежде, чем успеваю закричать, он запечатывает мне рот ладонью.
   - Не поможет. Твои соседки спят так крепко, что их не разбудит и труба Гавриила. Но что мне делать с тобой? С каждым разом внушение действует на тебя все хуже и хуже. Даже если я заберу тебя сейчас, ты будешь рваться на волю.
   Хватка ослабла, и мужские пальцы пробежались по испуганно приоткрытым губам, медленно очертили подбородок, изучили линию скул и арки бровей. Я почти не дышала. Однажды в детстве я была в зоопарке. Самым ярким впечатлением стал тигр, напряженно наблюдающий за мной из стальной клетки. Только теперь между мной и хищником нет преграды. И все же его что-то сдерживало от того, чтобы сожрать раздражающую и столь слабую человечку.
   - Красивая, - задумчиво протянул вампир. - Будет жаль, если смертный тлен коснется этого лица.
   - Я никому ничего не скажу, клянусь... - прошептала прерывистым дрожащим голосом, почти готовая сорваться на жалкие мольбы.
   - Если бы дело было только в тайне. В этот рациональный век ты можешь во всеуслышание назвать себя чудовищем, но тебя сочтут лишь чудаком. Меня беспокоит другое. Я не хочу тебя отпускать, даже в мыслях не могу расстаться с тобой. Но держать рядом того, кто испытывает лишь страх и ненависть... Что ж, надеюсь, когда я утолю жажду крови, мое наваждение исчезнет.
   Было бы глупо думать, что он просто уйдет, лишь немного попугав. Паланок приподнял меня над кроватью, придерживая ладонью голову. Дыхание щекотало шею. Я услышала, как он тянет носом воздух, будто впитывая запах. И только затем вампир пронзил клыками тонкую кожу.
   Вскрикнула, панически цепляясь за каменные плечи. Изогнулась в бессильном протесте, попыталась оттолкнуть, но все мои трепыхания остались незамеченными. Боль, такая невыносимая в начале, по мере того, как он тянул из меня кровь, постепенно стихала, оставляя лишь жжение и пульсацию. От накатившей слабости мысли путались и уплывали. И в какой-то момент мне стало все равно, что со мной происходит, и чем все закончится.
  
   Осенью утром особенно холодно и промозгло, поэтому спали мы под шерстяными одеялами. Но когда я проснулась, ощущение, что спала я голой и на крыше. Ноги и руки просто окоченели, хотя я и была укутана почти по шею.
   - Никогда так не высыпалась, - потягиваясь, заявила Анна.
   - Угу, - отозвалась Карен, сидевшая на краю кровати, и расплетавшая косу. - Мне снилось что-то такое хорошее... Клэр, ты встаешь? Учителя уже начали о тебе беспокоиться.
   - Нет, останусь дома. Чувствую себя не очень хорошо.
   Это была абсолютная правда. Голова кружилась, да и ещё подташнивало. Ночь я абсолютно не помнила, но простыня сбилась так, будто во сне я выплясывала на кровати канкан. Карен, проходя мимо, пощупала мне лоб.
   - Температуры нет, хотя ты все же бледновата. Принести тебе завтрак?
   Благодарно кивнула, почесывая шею.
   - Слушай, а ты клопов случайно не принесла? - с подозрением спросила Анна. - Эй, ты себе шею уже до крови расчесала. Фу!
   Я замерла, а затем посмотрела на свою руку. Под ногтями виднелись красные полоски. К горлу тут же подкатилась тошнота, и я, спотыкаясь, рванула в ванную комнату.
   - Если ты залетела, то я знаю хорошего доктора, который тебе поможет!
   Замечательно. Теперь еще пойдут сплетни, что я беременна. Карен, отлично знающая мою слабость перед видом и запахом крови, зашла минут через пять с пластырем и мазью.
   - На что похоже? - зажав нос, спросила я, пока соседка обрабатывала мне шею.
   - Не на клопов. Скорее, на аллергию. Расчесы, краснота, и какие-то пятнышки. У тебя уже было что-то похожее. Лучше и вправду показаться доктору.
   Когда девушки ушли, я снова заснула, так и оставив завтрак на тумбочке около кровати. Проснулась уже ближе к трем пополудни, такая же разбитая, и в придачу ужасно голодная. Мадам Жабер заглянула в комнату, где я бродила растрепанным призраком в халате и шерстяных носках, недовольно поцыкала языком, но так ничего и не сказала. А спустя час принесла мятный чай и пирожков с повидлом. К вечеру вернулась Ален, с затуманенным взглядом и горящими губами.
   - Влюбленность тебе к лицу, - с легкой завистью сказала я.
   - А тебе не очень. Чего у тебя шея заклеена? Твой страстный вампир заходил, кровушки попить?
   - Месье Паланок не вампир, он подонок, - скривилась я. - И у меня аллергия.
   - Ого-го! Что там между вами произошло? Он, кстати, тебя искал несколько дней назад.
   - Вчера нашёл. Я выплеснула на него кофе, а он обещал со мной поплатиться.
   Улыбка Ален увяла.
   - Звучит как-то не очень романтично. А ведь показался таким приятным мужчиной. Даже не слишком обиделся, когда я на него святой водой побрызгала.
   - И что?
   - Ты же сама сказала, что он не вампир, а подонок, - подколола меня художница. - Но ты не думала, что он не упырь, а оборотень?
   - Оборотни в Париже? Звучит как очень плохая идея для романа.
   В коридоре послышались тяжелые медленные шаги, и в комнату без стука зашла хозяйка пансиона.
   - Клэр, тебя там спрашивает один месье.
   Мы с Ален переглянулись. В её взгляде было предвкушение, в моем - паника.
   - И кто? - первой спросила подруга.
   - Представился как месье Эмбер... Рихтер, Райан?
   - Рейнард?
   - Как-то так. Его прогнать, или ты спустишься? Я не собираюсь пускать всяких хлыщей в пансион, - сурово поджав губы, сказала мадам Жабер.
   - Да, пусть подождет!
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"