- И данные с потокового сервера слей, пожалуйста, - Ояма поспешно скидывал в портфель бумаги и шнурки от телефона и ноутбука. Вид у него был деловитый.
- И крупу перебрать? - Дэниел поднял голову от расчетов, - и познать самого себя, батюшка?
- Ну, примерно, - шеф ухмыльнулся, - а мы с Форманом повеселимся на балу!
- Угу, - Дэн кивнул, не отрываясь от экрана.
- Ты же сам не захотел?
- Так а чего мне там делать, на этой конференции, скажи мне, Ояма-сан? За два года - никаких сдвигов, мне нечего сказать человечеству! Фармамед контракты прекратил...
- Прекратил, - вздохнул Ояма, - и Линоскан тоже.
- Именно. Я сижу на этих овощах...
Ояма болезненно сморщил желтое личико, и Дэн спешно добавил:
- Они тоже люди. Но тут, понимаешь, вряд ли будут какие открытия... езжайте-ка вы на бал, Ояма-сан, а я уж тут...
- Дэниел, - Ояма откашлялся, - я тебе обещаю, что с понедельника ты у меня займешься ранней смертностью, хочешь? У нас есть клиент. Там. - Он поднял короткий палец к потолку.
- На крыше, понимаю, - Дэниел сразу повеселел, - не врешь? Правда будем смертность смотреть?
- Когда я тебе врал? - обиделся Ояма. -- Можешь уже вот прямо сейчас начать смотреть поток. Если хочешь! Или домой иди, время позднее.
- Я еще посижу. Спасибо, босс. Я уж думал, рехнусь с этими... И просвета нет, главное!
- Пробьемся! - шеф подмигнул, - молодой ты еще, Дэнни-бой. Вот помнится в 26 году был кризис - вот это был кризис! И ничего, живем пока, чай улицы не метем! Давай, не скучай. Данные, главное, слей пожалуйста, у нас архива не было уже неделю. Заодно и посмотреть можешь, сырые интересно смотреть. А я пошел!
Ояма еще покрутился, потом, наконец, подхватил портфель и выбежал, бормоча: 'Ох, черт, два часа до вылета, вот как обычно...'
Дэниел откинулся в кресле. Слив данных был скучным и ответственным занятием. Обычно шеф делал его сам, боялся что Дэн или Майк Форман забудут что-нибудь. А данные были в единственном экземпляре - не считая госпитальных серверов, откуда они поступали. От оператора требовалось запустить первичную обработку, обновить базы существующих и вновь поступивших пациентов, заархивировать результаты и слить лишнее - надежно уничтожить непрофильные данные. Хранить истории болезни целиком не позволяли соображения безопасности. В каждой истории содержались сотни заполняемых полей, вплоть до наличия у пациента домашних животных и марки машины. Ояма иногда бурчал, что будь его воля - хранил бы все, и получил бы Нобелевскую премию лет через пятьсот.
Дэниел запустил обработку, потянулся. Ояме грех жаловаться! Вот так... Выйти к кафедре и сказать:
- Уважаемые коллеги, человечество больше не умирает.
И все, потом можно умереть. Но нельзя, потому что никто не умирает.
18 лет назад начальник Дэна, юный выпускник токийского университета, поехал в гости к бабушке в поселок Отомару, префектуры Ишикава. Бабушка уже несколько лет жила в 'деревне стариков' - жилом комплексе с обслуживанием, где пожилые люди проводили последние годы жизни. Предыдущие полгода выдались у юного Оямы бурными и бестолковыми - тут и выпускные экзамены, и защита, и неожиданная, хоть и предсказуемая, болезнь брата, горного инженера... Так и получилось, что к бабушке он давно не наезжал. Приехав в чистенькую, пахнушую липовым цветом и ромашками деревню, Ояма обнаружил, что на центральной площади как-то необычно пусто.
Бабушка жаловалась - мол, последние полгода совсем нет новых людей, тоскливо стало в деревне. Сплошь похороны, никаких новоселий. И она прямо и не знает - может переехать куда повеселее?.
Ояма бабушке посочувствовал и стал искать что-то другое. Через пару дней он обнаружил, что приток жильцов в дома престарелых иссякает не только в деревне Отомару. И не только в Японии. Темой дипломной работы Оямы были некоторые аспекты биологической дряхлости в современном мире. Он почуял большую рыбу и стал на свой страх и риск исследовать феномен домов престарелых.
Через пару месяцев он решился сообщить о находке своему шефу, через полгода над проектом работало уже 30 человек. В течение года исследования были завершены. Начальник Оямы оказался честным ученым. На сьезде Американской Медицинской Ассоциации полторы тысячи убеленных сединами мужей внимали 25-летнему юнцу со смесью восторга и ужаса.
- За последние 12 лет, - бесстрастно говорил Ояма, - наметилась отчетливая тенденция - люди перестают стареть. Обратите внимание на вот эту кривую...
Фотографии безумного японца, отменившего старость, попали на первые станицы всех мировых газет.
Смерти нет! - кричали заголовки. - Мы будем жить вечно! Наступила новая эра в истории человечества!.
И прочую чушь. Так Исуко Ояма неожиданно для самого себя объявил о начале Эры Вечности.
Очень скоро стало очевидно - юный очкарик был прав. Разумеется, люди все равно болели. Гриппом, например. Алкоголики по-прежнему маялись больной печенью, курильщики - легочной эмболией. От этого и умирали. Но зато не умирали от от рака легких, раковые заболевания практически сошли на нет. Неуклонно исчезали и болезни сердца, сосудов, возрастные, типа артрита.
Год от года люди не менялись. Пластические хирурги уныло пробавлялись исправлением формы носов и грудей у истеричных дам. Подтягивать кожу стало некому - она и так сидела как влитая, для этого было достаточно вести здоровый образ жизни. Продажа алкоголя, табака и фастфуда упала почти до нуля. Одно дело, если бросив курить, ты проживешь лишние пять лет, и совсем другое - будешь жить вечно.
Экономические последствия начала Эры Вечности обернулись глубочайшим кризисом. Крупнейшие компании разорялись одна за другой. Быстро снижались доходы врачей и госпиталей. Большая Фармакология сдулась как воздушный шарик. Резко выросла безработица - людей постепенно становилось слишком много.
Когда началась Эра Вечности, Дэну было пятнадцать лет. На улице Клемент, где он жил с матерью, в те времена было 54 храма, Дэн посчитал их как-то - церкви баптистские, католические, пресвитерианские, англиканские, греческие, пара буддистских храмов, три синагоги и пяток молельных домов.
А когда Дэн закончил Беркли, из 54 осталось два - громадная синагога и православная церковь. Зато появилось несколько десятков магазинов здоровой пищи и восемь спортивных залов. Человечеству стало не нужно готовиться к Страшному Суду. Рай утратил большую часть привлекательности - что ни говори, а здесь тоже ведь очень неплохо. Торопиться некуда.
Работы для него не было. Он подрабатывал то барристой, то разносчиком пиццы, играл у одноклассника в гараже на бас-гитаре, у него же и ночевал через день, по вечерам наливаясь джин-тоником в компании таких же лоботрясов. Напившись, Дэн рисовал графики огрызком карандаша в старой телефонной книге и рассуждал о конце света. Так они с Оямой и познакомились - тот пришел к хозяину дома по пустяковому делу и был пойман на лестнице молодым человеком, пьяным до изумления. Юноша, светя глазами, совал Ояме в нос какую-то бумажку. Чтобы отделаться, Ояма взял ее двумя пальцами и с удивлением обнаружил на ней очень странный график. Мальчик интересовался зависимостью средней успеваемости в старшей школе от... позвольте! От количества родственников возрастом более 80 лет!
Ояма взял исследователя за рукав, отвез к себе, уложил спать, назавтра провел с ошарашенным Дэном интервью прямо за завтраком - и взял его к себе в отдел.
С тех пор прошло десять лет. Экономические бури понемногу стали утихать. Ояма открыл собственное предприятие, работал на самых разных клиентов и делал самые удивительные заказы. Сначала заказов было море - в изменившемся мире закономерности приходилось открывать заново.
<
Постепенно поток стал иссякать. Люди болели, придумывать для них лекарства и правильные привычки стало незачем. Последние годы Ояма занимался некурабельными больными в отделениях интенсивной терапии, 'овощами'. Это было денежно - больных было мало, средств не жалели - но очень безнадежно.
- Ну теперь-то совсем другое дело, - бормотал Дэн, просматривая бегущие по экрану строки.
У него, вообще-то, была одна гипотеза. Мама Дэна была человеком набожным, даже суеверным, и происходящее в мире оценивала исключительно с точки зрения христианских заповедей и гнева Божия.
- Страх потеряли, - ворчала она, кося глазом в телевизор, где отмытый до скрипа рекламный агент продавал 'Ботинки Док-Мартенс - вечная гарантия, живите вечно с Доком!' - допрыгаются...
- Мама, ну что ты ворчишь, это же реклама, - каждый раз увещевал ее Дэниел, - они обязаны глупости говорить!
Маму было не переубедить. Она, как и пятьдесят шесть остальных прихожанок 'Новой церкви Страшного Суда', была совершенно уверена, что происходящее - это первый этап Апокалипсиса, что Божья Кара настигнет человечество в самом ближайшем будущем, и единственный шанс спастись - это пост, молитва и строгое соблюдение ста восьмидесяти четырех заповедей, которые Господь в своей милости даровал основателю Новой церкви, преподобному Джозефу Краузе.
Дэн сочувствовал прихожанкам - смириться с перспективой жизни ричмондской домохозяйки и впрямь нелегко, а если эта жизнь обещает быть вечной... А тут намечается Страшный Суд, все развлеченье. Бога опять же покажут.
Но иногда он начинал сомневаться. Может и правда, ожидает нас что-то впереди, такое... Такое.
У них в университете них был целый семестр статистики Эры Вечности. Лектор скучным голосом рассказывал: как на Островах открыли лабораторию по изучению стволовых клеток, свезли туда пару десятков безнадежных больных - а больные раз, да и вылечились все до единого за месяц. На Острова ринулись врачи и исследователи со всего мира. Быстро выяснилось, что единственное общее у излечившихся несчастных - доноры. Все доноры, ясное дело, были местные. Мало того, роддом, где эти клетки брали, находился на гавайских землях - области, где разрешено селиться лишь коренным жителям и их потомкам.
В этом месте лекторы обычно прерывались и напоминали слушателям байку про полинезийский артефакт. Если взять статистические кривые продолжительности жизни аборигенов Полинезии (до эры Вечности), то они будут непохожи ни на какие другие в мире. Полинезийцы - отменно здоровые люди, и в то же время редко доживают до старости - риск смерти от несчастного случая у жителей островов на порядок выше, чем на Большой Земле. Почему - неизвестно.
Через очень небольшое время - то ли год, то ли два - из стволовых клеток этих самых аборигенов было извлечено некое вещество. Ему еще и названия коммерческого не успели придумать, называли Субстратом А, работа была на стадии ранних лабораторных испытаний. Субстанцию выделили, заменили в ней пару радикалов. Потом пришел ураган Виолетта и разнес лабораторный корпус к морским чертям. А вскоре следовые количества субстанции были обнаружены от Японии до Аляски. Словно в лаборатории хранились стратегические запасы, а не несколько пробирок. Еще через месяц субстрат А обнаружили в водопроводной воде в Солт-Лейк Сити. Механизм этого феномена исследуют до сих пор. Однозначного ответа - что именно случилось - пока нет. Просто завелась в воде такая молекула. Большое дело, сказало человечество, в нашей воде уже такое болтается, что лишняя молекула не помешает. Тем более говорят - это полезно. Вон, рак лечит! Через пять лет после катастрофы в Центре раковых исследований на Островах Ояма выступал на Американской медицинской Ассоциации, с докладом. Эту дату принято считать началом Эры Вечности.
Дэн потер подбородок. Подровнял пачку листов с расчетами. Поймал себя за укладыванием карандашей на столе по росту - и решил что начнет прямо сегодня. А то так и правда рехнуться можно.
К часу ночи программа заработала, компьютер возбужденно заурчал, а Дэн, наоборот, почувствовал что смертельно устал. Он повалился на офисный диванчик в углу и задремал. Среди ночи компьютер запищал, Дэн открыл глаза - сна как нe бывало. Он вскочил, уставился в экран. Поморгал. Посмотрел еще раз, внимательнее.
Потом открыл код и стал очень медленно вычитывать. Код кончился, а ошибка так и не нашлась. Они с компьютером все посчитали правильно. И ему теперь действительно есть о чем доложить, хоть кому.
Но лучше бы он этого не считал. Дэнни сел на диванчик, закрыл слезящиеся глаза - но это не помогло. Кривая с несомненным пиком посередине все равно плавала перед глазами, было совершенно непонятно, как теперь быть. Нужно ведь кому-то сказать? А кому? И что это изменит, главное?
* * *
Ояма бегло пролистал несколько экранов. Выражение лица у него не изменилось, но сзади на шее коротко стриженная черная шерсть встала дыбом.
- Так, - Ояма крутанулся на стуле, - и?
- Ну что, вымираем мы, босс... - пробормотал Дэн, - как мамонты...
- Ты ученый или кликуша площадная? - Ояма, кажется здорово разозлился. - Что ты лепишь? Откуда вдруг такой вывод глобальный случился?
- Ну вот же, - Дэн ткнул в широкий пик посередине кривой, - какие еще нужны доказательства?
- И что ты видишь, расскажи-ка.
- Я вижу, что общая смертность населения Соединенных Штатов Америки за последние 10 лет, вопреки здравому смыслу и разумным ожиданиям, не снизилась, а возросла. Мало того, я вижу что пик смертности приходится на возраст от 25 до 40 лет. И что она значительно выше у мужчин, чем у женщин.
Ояма молчал.
- Кроме того, - продолжал Дэн сухо, - я вижу что значения смертности для этой группы населения растут вот как тут показано, и это позволяет предсказать, что примерно через 50 лет население США сократится втрое. Мужское население - в пять раз.
- Дэн, - вдруг сказал Ояма, - а ты сам-то был а Полинезии?
- Вообще-то нет... - Дэн удивился, - а какое...
- Я думаю, - сказал босс деревянным шуршащим голосом, - я думаю, Дэнни, тебе пора посмотреть на все собственными глазами. Отправляйся-ка ты в командировку.
- На Оаху? Да что там делать, это же уже давно не... - Дэниел аж поперхнулся, - послушай, да что с тобой?
- Ну, - босс взял со стола авторучку и стал ее внимательно разглядывать, - ну, поедешь, посмотришь... Мы тебе все оплатим, не волнуйся! Там лето, джунгли... серфинг! - Ояма оторвал взгляд от авторучки и посмотрел Дэну в глаза, - ты маме ничего не рассказывал? И вообще кому-нибудь?
- Послушай, - ошарашенно пробормотал Дэн, - но послушай, босс, это же катастрофа! Это же вот прямо сейчас происходит! Пока мы тут сидим - эти люди умирают! И их все больше... Нужно же как можно скорее...
Ояма помолчал. Потом тяжело вздохнул. Еще помолчал, покрутил ручку.
- Дэнни, - сказал он, - видишь ли... Дэнни. Я не очень умный человек... - он жестом остановил поток горячих возражений, - но у меня есть талант. Как бы тебе объяснить... Вот ты часто спрашивал, мол, Ояма, я только расчеты принесу, а ты уже результат готов обсудить, как ты так быстро считаешь?
Дэн молча кивнул.
- Ну так вот, -босс повертел пальцами в поисках слова, - я их вижу, - Ояма запнулся, - эти светящиеся нитки...
- Шеф, - робко спросил Дэниел, - вы себя хорошо чувствуете?
- Между всем и всем, - Ояма прикрыл глаза и говорил словно бы сам с собой, - между все и всем есть нитки. Знаешь, когда я иду на работу, я их иногда обхожу... иногда даже перешагиваю. Чтобы не задеть.
Дэниел представил себе Ояму с портфелем, бредущего в паутине причинно-следственных связей, протянутых на его пути, словно нити паутины. Или лазерные лучи в боевике...
- Как лазерные лучи? - выпалил он
- Именно! - Ояма обрадовался, аж засиял, - именно, Дэнни-бой! Стоит мне сосредоточиться на чем-то - и я вижу.
- Это всегда так было? - спросил Дэн, чтобы что-то сказать
- Ну... С годами сильнее, это ведь профессия, - Ояма пожал плечами. Так вот. Если я тебе сейчас скажу что эти твои, - Ояма постучал по стеклу, - эти твои апокалиптические кривые не стоит никому показывать, особенно нашему клиенту, - палец с птичьим когтем потыкал в потолок, - то ты ведь не уймешься, верно? Ты же будешь копать.... И болтать. Это невозможно удержать в себе, поверь мне.
- Да почему же, - попробовал возмутиться Дэн, - почему же!!!
И обмяк. Да. Его уже сейчас разрывало от желания рассказать... Предупредить о грядущей катастрофе! Человечество легкомысленно наслаждается иллюзией бессмертия и даже не подозревает, что Рука Господня уже взялась за карающий меч...
- Я хочу чтобы ты уехал, Дэнни, - спокойно продолжал Ояма, - и как можно скорее. Я не держу в офисе взрывчатых предметов. А ты сейчас - часовая бомба. И как только ты взорвешься - ты уничтожишь себя, меня и половину экономики Соединенных Штатов.
- Слушай, босс, ты так говоришь, словно меня на необитаемый остров посылаешь. Есть же интернет, телефон...
- Есть. - Ояма вздохнул, - есть. Давай ты мне просто поверишь, что тебе не стоит писать в блог статью с рабочим названием 'Апокалипсис завтра'. Тем более данных никаких у тебя на руках нет. Кто тебе поверит?.
- Но люди смогут проверить! - Дэниел возмущенно вдохнул воздух, - Босс, это же важно, ну как ты не понимаешь?.
- Я понимаю, - жестко сказал Ояма. - Вылетаешь завтра. Погоди полчаса, я тебе билеты сделаю и жилье.
- А если я не поеду? - Дэн старался говорить так же как шеф, холодно и сухо, - завтра я например уволюсь...
- Тогда, - Ояма потер лоб, - тогда Дэнни-бой, тебя очень быстро задавит автобус. И я ничего не смогу сделать. Или, - он поморщился, - или маму твою.
- Ты мне что, угрожаешь? - Дэн встал с кресла и повернулся лицом к шефу, - ты - мне?
- Идиот, - Ояма досадливо покачал головой. - Ну при чем тут я?
* * *
Самолет вильнул, и Дэниел неожиданно увидел остров. Он лежал в отчаянно голубом океане, весь зеленый и мягенький, окаймленный нежно-желтым песком. Самолет снизился, стала видна белая пена прибоя.
'Торт из киви со сливками, - подумал Дэн. - Не люблю сладкое'.
Но делать было нечего. Вчера он подписал договор о неразглашении, сдал пропуск и официально перестал числиться среди работников Ояма-инк. Дэнни отправился домой, паковать чемоданы. Поздно вечером Ояма внезапно позвонил.
- Ты дома?
- Угу, - у Дэниела не было ни малейшего желания болтать со своим, теперь уже бывшим, начальником
- Хорошо, - голос у босса был странно веселый, - я к тебе зайду на минуту, у меня подарок есть. Я внизу.
- Вот, - сказал он, - держи, - и протянул Дэну жесткий диск, - можешь полюбопытствовать.
И, не дожидаясь реакции, повернулся и ушел.
В самолете Дэн просмотрел содержимое диска. Сырые данные за последние... сколько-сколько? Последние 60 лет! Ояма оставил буквально несколько полей - причину смерти, время, проведенное в госпитале... и еще парочку. Пожалел значит, скотина. Дал совочек и лопатку, разрешил поиграть.
А вот если вот так посчитать?
Дэн занес чемодан в крошечный домик на краю участка, включил вентилятор под потолком. Осмотрелся. Выгнал пригревшегося на постели хозяйского улыбчивого кота, плотно закрыл дверь. Достал ноутбук, поставил на кухонный стол, подключил диск с данными. Занес руки над клавиатурой - и почувствовал, что об ногу трется что-то меховое. Кот просочился обратно и теперь терся круглой башкой, истошно мурча. Дэн взял кота поперек живота (кот продолжал мурчать) и снова вынес его за дверь. Через две минуты кот снова оказался на кухне. Дэн вздохнул, подошел к двери. Проверил, крепко ли заперто. Еще раз огляделся и обнаружил, что в домике нет стекол, только сетка от комаров и жалюзи. Сетка в углу была слегка надорвана, жалюзи чуть подняты. В образовавшуюся щель, шириной сантиметра три, кот и просачивался.
Дэн чертыхнулся, недобрым словом вспомнил Ояму, который снимает неизвестно что, какой-то сарай - и пошел в хозяйский дом, выяснять насчет стекол.
Хозяйка, такая же улыбчивая, как ее кот, вышла на крыльцо, вытирая руки о передник. Дэн открыл рот чтобы пожаловаться на стекла, но не успел - ему сообщили, что обед готов и стынет, и только его одного и ждут.
В патио толпились дети, маленькие и крепкие, на Дэна смотрели серьезно. Отец семейства - такой же небольшой и плотный, с такой же вызолоченной солнцем гладкой кожей - поднялся, уважительно пожал Дэну руку, пригласил к столу, сам сел во главе.
-Знакомьтесь, - сказал хозяин, - это Кинси. Тоже наш жилец. Он сюда каждый год приежает. Кинси, это Дэн. Он первый раз на острове.
- Очень приятно, - сказал Дэн, подавая руку сидевшему за столом здоровенному европейцу.
Тот широко улыбнулся и сжал дэнову руку в своей - тоже золотой от солнца, покрытой густыми светлыми волосами.
- Здааароваааа, - сказал Кинси, - Ты надолгааа?
- Не знаю, - соврал Дэн. - Как получится.
Дэн сел за стол, хозяйка принесла поднос с мясом и овощами.
Все было изумительно вкусное, и совершенно не такое как на большой земле. Какое-то... Более настоящее что ли? Как будто это и есть настоящее мясо и овощи, а у нас скопировали, но не совсем точно.
- Еще? - спросила хозяйка радушно
- Ешь-ешь! - подбодрил Дэна Кинси, - завтра пойдем на Черные рифы - там знаешь, пока из течения выплываешь - семь потов сойдет!
- Простите, это вы мне? - переспросил Дэн.
- Ну а кому же? - Кинси удивился, - тебе конечно! Я же должен тебе остров показать! Закон гостеприимства, знаешь? Иди у тебя планы? - тогда пардон!
- Спасибо большое, - вежливо и сухо отреза л Дэн, - да, у меня, к сожалению, другие планы. - И на всякий случай углубился в исследование собственной тарелки.
Кинси приподнял брови и раскурил толстую сигару. Сигара ему шла.
На вопрос о стеклах хозяин ответил кратко:
- Стекол нет.
- Как же без стекол-то? - удивился Дэн
- Да как-то... - хозяин замялся, - как-то до сих пор не понадобились... А вам очень нужно?
И океаном, - подумал Дэн, - здесь везде пахнет солью, песком и ветром. И вообще. Апокалипсис может пару дней подождать.
- Вообще-то нет, не очень, - сказал Дэн. - Пока что вроде и совсем не нужно. Кинси, я вам завтра с радостью составлю компанию.
Он вернулся домой, захлопнул ноутбук, убрал его в ящик комода - подальше от любопытных глаз, надел плавки, взял доску для серфинга и отправился купаться. А вечером пошел в кино. Домой Дэн вернулся поздно, быстро скинул шорты и футболку и, не зажигая света, залез под простыню.
- Подвинься, зараза, - сказал он коту, развалившемуся на подушках.
Кот оглушительно замурчал, и с места не сдвинулся.
- Буду спать сколько влезет, - блаженно подумал Дэни, - никаких будильников.
* * *
Он проснулся от настойчивого стука в дверь. Дэн немного полежал, надеясь что стукач отчается и уйдет.
Cтук продолжался и становился громче.
- Кто там?! - раздраженно буркнул Дэн, пока возился с замком, - что такое?
- Сосед, нам выходить пора! - на пороге стоял Кинси, - выспашийся и довольный жизнью. Круглая рожа с желтой щетиной светится от удовольствия, за спиной мешок, в мешке ласты.
- Он побежал в спальню, быстро натянул непросохшие плавки, чертыхаясь порылся в комоде в поисках свежего полотенца, потом полез за кремом, потом за солнечными очками... еще книжку надо бы взять... И телефон, где телефон? Ох, господи, восемь утра! Чертов жаворонок. И переодеться надо взять наверное.
Кинси тем временем уже устроился в кресле на ланаи, налил себе холодного чаю из кувшина на кухне, закурил и листал какой-то журнальчик. На коленях у него спал кот.
- Пойдем! - Дэниел вышел из спальни. - Я готов!
- А ласты где? - удивился Кинси, - и маска?
- Да как-то... - замялся Дэн, - я не очень плавать-то...
- Погоди, я тебе мои запасные принесу, - распорядился Кинси.
Только что сидел, развалясь в кресле, и пил чай - а уже его и след простыл.
- Сосед, поехали что ли? - раздалось уже от машины, - чоп-чоп!
'Сам ты чоп-чоп', - раздраженно подумал Дэн и твердо решил, что соседа нужно будет поставить на место. И вообще. У него работа.
- Держись за меня, - сказал Кинси. - Держись за меня и переступай, как краб. Ага, боком. Вооот...
Дэни, кляня про себя соседа, остров, ласты и самого себя за бесхарактерность, неуклюже плюхнулся в воду.
-Маску водой прополощи, - велел Кинси, - и надевай вот так... погоди, я поправлю. Он подтянул завязки и распорядился:
- Трубку в рот, дышать только ртом. Ложись на воду лицом.
Дэни последний раз вдохнул и опустил лицо в воду.
В воде было все по-другому.
Прямо перед ним, кажется, руку протянуть, вниз уходили полосы коричневых и розовых кораллов. Между кораллами сновали рыбы. Дэни видел таких на картинках, конечно, но был уверен что художники преувеличивают. Не может живое существо быть такого цвета и такой формы.
Рыбы были большие и маленькие, истошно желтые, кораллово-красные, с серебряными и неоново-синими полосками, в лиловых и желтых пятнах, в горошек, покрытые узорами... Маленькие рыбы, большие, круглые, почти квадратные, тонкие, как серебряные иглы, длинные, похожие на змей, рыбы с крыльями, была даже одна - как две капли воды похожая на его учителя алгебры в школе. С точно таким же горбатым длинным носом и круглыми глазами. Дэни оттолкнулся ластами и полетел над кораллами.... Он летел долго-долго, и далеко-далеко. Потом вынырнул из воды - оказалось, что он проплыл пару десятков метров, а Кинси еще даже не окунулся.
- Дык, - подтвердил Кинси, с таким видом, словно он всех этих рыб самолично налепил из специального живого пластилина. - Ну чо, плаваешь ты прилично. Наша цель - вон та черная скала, видишь? Плыть нужно вдоль стенки, - он указал рукой направление стенки. В серединку не выгребай, там течение сильное. К стенке сильно не жмись. Видел таких рыб в горошек?
- Ага! - возбужденно подтверил Дэн, видел! Они такие классные, у них там такие домики...
- Их не трогай, - пояснил Кинси, - это мурены. Они могут палец откусить. И еще вот к таким фиговинкам старайся не подплывать... - он протянул Дэну маску. В маске плескалась вода, и в ней вертикально висел изящный маленький полупрозрачный зонтик с синей ручкой, - но их мало. Я вот одного нашел, чтобы тебе показать. Это единственная гадкая живность тут. Давай плыви, я за тобой!
На рифе рыбы были крупнее. Дэн завороженно смотрел на то, как они ныряют в кораллы и копошатся там, потом выныривают, потом сбиваются в треугольную стайку, как птицы...
Кинси тронул его за плечо и указал направо.
Дэн повернул голову.
Там ничего не было, только вода. Она постепенно меняла цвет от бирюзовой до сияюще-синей. Ее было очень много, этой воды. Целый Тихий океан... Дэниел решительно поплыл в сторону от рифа, туда, в это синее...
И был схвачен за ласту.
- Ты что!? - возмущенно отплевываясь, заорал он, - сдурел что ли?
- Здесь нельзя выплывать в середину, - пояснил Кинси, - даже я этого не делаю. Понравилась тебе большая вода? Круто, скажи?
- Да, - с сожалением сказал Дэни, - очень.
Обратно плыть было очень тяжело. Да еще Кинси поторапливал, - угрожал отливом. Дэнни ему не особо верил, мужик явно набивал себе цену. Но ногами работал старательно.
-- Фухх, - сказал он, растягиваясь на песке, - фуххххх...
На скалы, впрочем, Дэн уже не полез. Отговорился больной лодыжкой, стоял внизу, смотрел, как Кинси пауком ползет по розоватой крошащейся породе и фотографировал - надо же сделать человеку приятное! Наконец сосед добрался до вершины скалы. Надо сделать качественный снимок, подумал Дэн.
- Стой так! - скомандовал он, - стой, не шевелись! Ногу вот так поставь...
- Так? - заорал Кинси и картинно поставил ногу на выступающий за край валун.
Валун закачался и медленно съехал вниз. Кинси потерял равновесие и покатился, тоже очень плавно, словно в замедленном кино. Дэниел заметался по дну ущелья, попробовал взобраться сам. Куда там. Наверху Кинси удалось зацепиться. Он немного повисел, потом подтянул ноги, и осторожно спустился со скалы, ухмыляяясь во весь рот.
- Вот это да! - заявил он ошалевшему Дэну, - вот это да! - и хлопнул его по плечу. - Ну нифига себе! По-моему надо выпить, как ты считаешь? Я знаю одно место...
***
В баре был земляной пол, крыша из банановых листьев была только над стойкой. Посетители толпились за стойкой, компании занимали деревянные столы с лавками. Народ был удивительно разный - просоленные океаном плечистые пляжные мальчики, седые суровые мужики, приезжавшие на тарахтящих старых мотоциклах, пожилые парочки - она в кудряшках, он в рубашке и галстуке, мамы с колясочками, столичные одинокие дамы с точеными задницами и хищными цыганскими серьгами в ушах, влюбленные студенты, местные пары - она в парео, он в бейсболке на круглой стриженой голове. Вокруг бегали неизвестно чьи дети и гуляли знаменитые дикие куры.
- Заказывай майтай. Он здесь лучший на островах.
Дэниел поморщился.
- Ты попробуй! - сказал Кинси почти просительно, - ну попробуй! Хочешь я тебе куплю?
Отказываться было неудобно.
Майтай пролился в глотку, как манна небесная на голову Моисею.
- Ухты! - Дэн с удивлением посмотрел на свой бокал, - слушай, вкусно!
Кинси оторвался от наблюдения за блондинкой у стойки и ответил:
- А представляешь - ты бы вот сейчас не попробовал?
- Ну, за чудесное спасение, - поднял бокал Дэн. - Живи вечно, сосед!
- Да ну, - Кинси поморщился, - таких чудес... Вот в прошлом году с Патом рыжим и его Хельгой безумной мы ходили на Молокаи... в таком, типа, корыте. Три мудреца в одном тазу. Там около трех дня образуется, знаешь, как бы водоворот... потому что острова расположены, вот смотри...
Кинси чертил соломинкой на столе схему чудесного спасения из водоворота, Дэни слушал, ахал в нужных местах, и одновременно думал о том что жить вечно, безусловно, можно, и это, безусловно, хорошо.
Вопрос только в том, что понимать под словом 'жить'. Похоже, человечество всерьез решило заняться поиском точного определения.
- Еще по одной? - прервал сам себя Кинси, - того же самого?
- Я вообще-то еще что-нибудь у них хотел попробовать, - ответил Дэни. - A то так и не узнаешь, вот ужас-то будет.