- Сереж... Я вот что подумала, - нежась на корме белоснежного красивого катера как бы между прочим завела разговор Оксана. - А помнишь, когда мы с тобой в Тайланде были, ты домик там под гостиничный комплекс прикупить собирался?
- Ну, было такое... - сглотнув очередную бутылку пива, икнул Сергей Александрович, - но ты же не одобрила тогда.
- Тогда не одобрила, а сейчас вот подумала - ну, что Волга? Здесь разве отдохнешь по-человечески? Нет, ты у меня как всегда прав оказался, - лениво потягиваясь, очень по-кошачьи, сказала Ксюша, украдкой наблюдая за реакцией мужа из-под темных солнцезащитных очков.
- А когда я не прав был? - оживился тот, - хотя и сейчас не поздно. Вот только подождать месяца три придется. Ты же знаешь, какая у меня обстановка на работе.
- А-аа... Этот министр из Москвы... - разочарованно протянула Ксюша и тут же плаксиво добавила, - Ну, Сережа, я не хочу так долго ждать! Киса хочет сейчас!!!
- Киса потерпит, - отмахнулся Сергей, - раньше думать нужно было, когда я тебе говорил. Считай, что сама себя наказала. В следующий раз слушать будешь умных людей.
- А я не хочу ждать. Потом мне будет не нужно! - продолжала поднывать хитрая женщина. - Ну, придумай же что-нибудь, ты ведь у меня умный!
- Сказал же тебе - отстань! Позже съездим и купим эту гостиницу, а сейчас никак. Все. Вопрос закрыт, - уже раздраженно отрезал Сергей Александрович, запихивая себе в рот огромную котлету. Он всегда что-то ел, когда нервничал.
- Ах, так? Ну и черт с тобой! - вспылила жена. - Все. Рыбалка окончена. Мне домой нужно, мама просила сына забрать пораньше.
Ксюша раздраженно натянула на себя розовую футболку и, быстро поднявшись, прыгнула за руль катера. Мотор взревел, заглушая вопль Сергея Александровича: " Ты что делаешь, дура?", - и судно, лихо заложив вираж, рвануло к берегу, поднимая тучи разноцветных брызг и обрывая лески дорогих Серёжиных удочек...
Несколько дней после этой рыбалки Ксюша подло истязала Сергея Александровича, создавая ему совершенно невыносимую обстановку. Она практически не разговаривала с ним, спала в другой комнате и даже перестала гладить и стирать его одежду, отчего Сережа ходил в министерство весь мятый. Дорогие подарки не помогали, она просто до них не дотрагивалась.
Нет, Сережа, конечно, ясно отдавал себе отчет, что жена его в душе порядочная стерва, но всему же есть предел в конце-то концов! Однако делать было нечего, и он решил чуть отступить. Ну не мог он долго терпеть этот необязательный дискомфорт. Да и дело-то выеденного яйца не стоило - ничего покупать в Тайланде было не нужно. Нужно было сделать вид, что процесс пошел, и Ксюша победила.
Однако это было немного не приятно, но висевшая дома атмосфера, близкая по своим характеристикам к полюсу вечного холода, была неприятна еще больше, и Сережа великодушно решил поступиться своим Эго, сделав вид, что уступил Оксане. За несколько лет совместного проживания он усвоил одну простую истину: жена его имела забавную черту характера - ей было просто физически необходимо, чтобы ее душевные порывы были с пониманием восприняты и одобрены. Непременным условием понимания и одобрения являлся фактор восхищения прямотой и благородством помыслов женщины.
Проще говоря, нужно было просто придуриваться, а делать, как она хочет, всегда было не обязательно. Согласиться на все что угодно здесь и сейчас и не делать ничего потом или начать делать что-то, но для виду, чтобы с течением времени напрочь забыть.
Такой подход Сережа отработал до тонкостей уже давно и применял его во всех сферах своей бурной жизнедеятельности. Вот и теперь, поразмыслив немного, Сережа пришел к выводу, что надо взять да и отправить Оксану в Тайланд, якобы для детального просмотра интересных вариантов недвижимости. Пусть прокатится - от него не убудет. А когда вернется - он тысячу причин отыщет, чтобы на подборе вариантов все и закончилось. Либо денег свободных в нужный момент под рукой не окажется, либо дом выбранный на два метра дальше от моря стоять будет, да мало ли еще чего... Короче, дальше - дело техники.
Разложив в своей изобретательной голове все мысли по полочкам, Сергей объявил супруге, что она в скором времени отправляется закладывать новые кирпичики их семейного благополучия на берега далекого Сиама. Не стоит и говорить, что на следующий день Сергей Александрович заступил на трудовую вахту в абсолютно не мятой рубашке и отутюженных брюках, сытый и довольный. Правда, заметно не выспавшийся.
Однако в этот раз Сережу обманули. Хитромудрая женушка и не собиралась ничего покупать ни в Тайланде, ни в Африке и ни в Антарктиде. Цель её была гораздо более увлекательна и абсолютно не меркантильна. Её интересовала именно сама поездка. Подальше, на дольше и, конечно же, поехать она должна была не одна. С кем именно, она знала, а все остальное - дело техники...
Нет, совесть Оксану мучила. Какое-то время ей было очень неприятно, что приходится так некрасиво поступать с Сережей, но никакими особо страшными последствиями осуществление её плана по большому счету не грозило, а радужные перспективы рисовались вполне конкретно. Потому не стала Ксюша долго выбирать между расплывчатыми понятиями домостроевской морали и ясно очерченным светлым душевным порывом. Отбросив сомненья, женщина исподволь приступила к реализации второй части своего тайного замысла.
Выдержав небольшую паузу, в несколько дней, она начала незаметно подводить мужа к мысли, что одну её в дальние странствия отпускать нельзя. И действительно, ну как это маленькая, совершенно беззащитная женщина попрётся куда-то на край света одна? Да мало ли, что случится может по дороге или уже на месте. Сергей проникся и вынес на обсуждение несколько наиболее подходящих для мероприятия кандидатур.
Ксюша, изучив предложенные варианты, великодушно доверила супругу право выбора сопровождающего, заверив Сережу, что ему, дескать, виднее, поскольку он, в отличие от нее, очень хорошо разбирается в людях. Правда тут же вскользь охарактеризовала кандидатов - у того ногти всегда грязные, у этого изо рта вечно запах неприятный, а вот этот так и вовсе дебил.
Расставив, таким образом, приоритеты, Ксюша тему закрыла и стала зорко следить за развитием событий, осторожно внося нужные коррективы в процесс отбора кандидатов. Серёжа "купился" и на этот раз. Не стоит и говорить, что в конечном итоге его мудрый выбор пал на Владимира Андреевича. Построив недовольные рожицы - на безрыбье, мол, и рак - рыба, жена одобрила. Блестящая Ксюшина комбинация окончилась более чем успешно, правда, Владимир был ещё не в курсе, но это уже была проблема чисто Серёжина...
... Она плохо помнила, как оказалась снова в машине, как миновала границу и не совсем понимала, почему за ней вдогонку не мчится весь казахский уголовный розыск. Просто ехала себе домой, как и сутки назад вперёд и прямо. Правда, скорость на этот раз была другая, вернее не было её совсем. Машина, не торопясь, пересекала бескрайние выгоревшие степи, тихо урча от удовольствия, подстраиваясь под плавное течение мыслей своей хозяйки. В большом просторном багажнике сиротливо валялись в уголке прихваченные Оксаной "сувениры": объёмный полиэтиленовый пакет и несколько потёртых фолиантов - наследство гадкой старухи. Как она их взяла с собой и зачем Оксана тоже вряд ли могла ответить. Но спрашивать было некому. Взяла и взяла. Так получилось.
Асфальт стал незаметно сереть, проглянули по сторонам, словно тени, реденькие посадки вдоль дороги, стали блекнуть и исчезать куда-то звезды за автомобильными стеклами. Засветился на востоке горизонт, выгибая спросонок спину грядой высоких, розоватых в лучах ещё невидимого солнца, холмов.
Стала приходить в себя и Ксюша, медленно возвращаясь из мысленного небытия на грешную землю. Свернув с безлюдного утреннего шоссе на едва различимую проселочную дорогу, она остановила машину у небольшой рощицы на холме, заглушила двигатель да так и осталась сидеть в автомобиле, тихо покачиваясь из стороны в сторону, слушая мокрую осеннюю тишину.
Приоткрыв стекло, женщина перебралась на заднее сиденье и легла, свернувшись калачиком укутавшись тёплым пушистым пледом. Сказывалась усталость - Ксюша не спала почти двое суток. Плед согрел быстро, и мягкая волна полудрёмы, перемешанная с чудным запахом прелых листьев, подхватила и бережно погрузила её в спокойный, ровный сон. Сон был странный, совершенно непонятный, но не тревожный. То она видела себя в своей квартире рядом с Владимиром - они смеялись и пили кофе, то встречала сына из школы и бранила его за испачканную рубашку... То строгая мама что-то выговаривала ей, смешно жестикулируя, и ещё видела каких-то странных людей в непонятных одеждах, которые разговаривали с ней на незнакомом языке.
Ещё во сне она была весела и беззаботна, совсем как несколько лет назад, пока её связь с Владимиром не стала известна Сергею. Пока не начался весь этот ад. И пока она не узнала на собственном опыте, что осознавать размер платы и готовность платить по счетам - две большие разницы. Оксана оказалась не готова тогда. Возможно, не готова и сейчас. Но сейчас уже и не нужна никому её готовность. Поезд ушел. Остался протест - ноющий незаживающий шрам в душе. Но этот маленький нюанс абсолютно никого не интересовал, если только как неприятный фактор постоянно плохого настроения, раздражающий мужа. Однако, это было не самое страшное. Серёжа в очередной раз добился своего, а это было главное. Всё остальное - преходящее. И уходящее - следовательно. Женщины быстро привыкают к ситуации.
Но во сне Ксюша видела другое время. Ей снилось счастье. Простое женское счастье, маленькое и тёплое, где она была любима и любила, забывая обо всём на свете... Да и не совсем сон это был, скорее неконтролируемые воспоминания. Там были пальмы, уютные бунгало и, конечно, море - бескрайние голубые просторы тёплой ласковой воды, шуршащей белым, как сахар, песком на берегу. И ещё там был он. И она рядом с ним. И её голубая мечта тоже была там, восторженно кружась в бездонном тайском небе и радуясь вместе с Ксюшей. А с какой завистью смотрели на неё россыпи крупных южных звёзд тёмными долгими ночами! Или, может, они завидовали блеску глаз женщины, когда она приходила в
себя, подолгу лёжа без движения и глядя на эти самые звёзды? Может и так, разве ж они сознаются...
Четырнадцать часов в самолёте - это, конечно, что-то с чем-то. С ума можно сойти, сидя в кресле столько времени. Тем более, когда нельзя расслабиться. А расслабиться Владимиру было нельзя: сидящая рядом молодая симпатичная женщина невольно принуждала его контролировать себя. И он контролировал. Часов восемь, наверное, пока не сомлел окончательно и плюнул в душе на то, как он будет выглядеть в глазах своей спутницы, если начнет храпеть во сне. Этикет этикетом, но усталость здорово давала о себе знать, и Владимир отключился под ровный, убаюкивающий гул моторов.
Проснулся он от покалывания в левой руке. Она явно затекла. Володя машинально потянул руку к себе, рука не подалась. Он уже хотел было дёрнуть её посильнее, но, сонно поглядев на руку, обнаружил, что на ней удобно расположилась Ксюшина головка, сладко посапывая маленьким веснушчатым носиком. Сон улетучился. Вот тебе и здрасьте! Как быть-то теперь? Будить женщину он не осмеливался, но и рука онемела уже до такой степени, что хоть криком кричи. Выручила его сама Ксюша: она заворочалась, устраиваясь поудобнее, открыла глаза, ясно улыбнулась Владимиру и переложила голову ему на колени, сунув свои маленькие пальчики в его ладонь. И опять заснула.
Ошарашенный, Владимир застыл в кресле, как оловянный солдатик, и сидел, не шевелясь, минут сорок. Потом ещё раз мысленно послал всё к чёрту и снова заснул, теперь уже с Оксаной на коленях...
Голос из громкоговорителей разбудил мирно спящий салон, сообщая пассажирам через сколько минут самолёт пойдёт на посадку, какая температура за бортом и всякую прочую чепуху, принятую говорить в этом случае. Народ зашевелился, просыпаясь, и начал приводить себя в порядок. Защелкали ремни безопасности, зашуршали газетами мужчины, захлопало косметичками женское население салона, кое-где начали пищать дети. Самолёт делал последний круг над аэропортом...
Оксана недолго переговорила с одним из многочисленных водителей такси, снующих вокруг прилетевших туристов, как пираньи вокруг добычи, и потащила Владимира за собой к припаркованной в тени деревьев машине. Дорога оказалась не долгой, и минут через сорок доморощенные покупатели тайской недвижимости оказались в уютном прохладном номере с кондиционером и наглухо зашторенными окнами, из которых, будь они открытыми, разворачивалась сказочной красоты картина морского побережья. Номер им отвели один, правда, из двух комнат, в каждой из которой стояла большая кровать, стол со стульями, телевизор и комплект мягкой мебели, да ещё огромные шкафы-купе дополняли шикарный интерьер, зрительно увеличивая объём помещений высокими зеркальными дверками.
- Ну... Наверное, любую. - В очередной раз смутился Владимир. - Думаю ту, которую Вы, Оксана Олеговна, укажете.
- Ага... - Ксюша насмешливо посмотрела на Владимира снизу вверх. - Ну ладно, значит, какую укажем! - загадочно согласилась женщина и добавила, - Ты погуляй минут сорок, мне убраться здесь нужно, а при тебе стесняюсь. Только далеко не уходи - заблудишься ещё и разыскивай тебя потом с собаками!
- Да нет, - рассмеялся Володя, - до моря и обратно. Это не далеко?
- Нормально. Иди уже, под слона не попади ради Бога...
- Обещаю слонов не трогать! - прокричал уже из-за двери Володя.
Оксана быстро распаковала чемоданы, сделала небольшую перестановку в номере под свой вкус и прыгнула в душ, прихватив с собой кучу пузырьков и флаконов с различными гелями, шампунями и прочими ванными атрибутами, без которых она просто жить не могла...
Владимир вернулся чуть раньше, но Ксюша все успела и уже нежилась в кровати, оставив ему пару бутербродов на столе и пакет какого-то сока из мини-бара. Она подождала, пока он съел бутерброды, и крикнула из-за прикрытой двери, что ему не мешало бы ополоснуться после долгой дороги. Совет был замечательный, и Владимир с удовольствием ему последовал. Он долго стоял, наслаждаясь под тугими струями прохладной воды, которая легко смывала не только дорожную пыль, но и саму усталость двух бессонных ночей и длительного перелёта.
Наконец вдоволь наплескавшись, он выполз на свет божий и поплёлся в свою комнату, где сбросил полотенце и растянулся на огромной кровати, предвкушая сладкий и безмятежный отдых. Но он поторопился. Дверь в комнату слегка скрипнула, и в дверной проем неслышно скользнула маленькая женская фигурка. Оксана! Девушка, немного смущаясь, подошла вплотную и села на край кровати. Она была одета в короткую чрезвычайно прозрачную розовую ночную сорочку и выглядела как сказочная наяда в полумраке зашторенных окон. Володя открыл, было, рот, собираясь что-то сказать, но тонкий пальчик повелительно коснулся его губ, и мягкая женская рука осторожно легла на грудь застывшего мужчины под простыней.
Ксюша склонилась над ним, так что её густые короткие волосы закрыли его лицо, и хрипловато прошептала:
- Не говори ничего, милый. Потом... - и медленно прикоснулась влажными горячими губами к его внезапно пересохшим губам, осторожно просунув свой шершавый язычок в рот мужчине. Она чуть приподняла край простыни, и тельце её заскользило под мягкую батистовую ткань, приближаясь к напрягшемуся телу Владимира. Он посмотрел в её огромные, во все глаза, тёмные зрачки, и его руки сами легли на упругие женские ягодицы. Потом двинулись вверх, поднимая тонкую прозрачную ткань Ксюшиной одежды и потянули к себе это маленькое, дрожащее от нестерпимого желания тельце. Острые нежные холмики грудей женщины мягко расплылись на его твердом животе. Рука мужчины уже по-хозяйски смело и властно легла на гладко выбритый нежный лобок и слегка сжала его. Оксана застонала и выгнулась всем телом, прижимая как можно сильнее эту бесцеремонную сильную руку к своему телу там, внизу животика, как можно шире раздвигая свои короткие крепкие ножки.
Мелкая дрожь сотрясла всё тело Ксюши и тогда она резко перевернулась на спину, заставляя партнёра следовать её желаниям. Ксюша лежала, вцепившись в простыню с широко разведёнными ножками и, закусив до боли губы в ожидании проникновения, смотрела в мутные глаза Владимира. Краем сознания она уловила, что мужик поплыл окончательно...
Всё! Ждать Оксана уже не могла ни секунды!...
У Владимира перехватило дыхание, когда обволакивающая женская плоть нежно приняла в себя и плотно обхватила его жесткий, как стальной стержень, детородный орган. Ещё секунду или две он чувствовал, как бешено, сокращаются в оргазме мягкие стенки маленького Ксюшиного влагалища, услышал громкий крик женщины и провалился куда-то, теряя рассудок.
Волна неизведанного ранее чувства подхватила его и понесла за грань реальности, где он уже не существовал сам по себе как мужчина, овладевающий женщиной. Нет. Это было другое. И он, и Оксана не существовали в этот миг - их не было в отдельности. Неожиданно возникло новое, неизвестное науке существо из двух совершенно разных людей, но абсолютно единое. Будто из двух половинок, разделённых когда-то волею судеб, вновь возникло, казалось бы, навсегда потерянное и забытое целое. Это целое сплелось не только на физическом уровне близости двух людей, но и объединило их чувственное восприятие. Это было прекрасно и жутко одновременно.
Существо рвалось, металось, стонало, кусая и царапаясь, смеялось и плакало навзрыд в дикой ненасытной радости, что обрело себя вновь после, наверное, очень долгой разлуки. Напряжение нарастало стремительно, и организм вынужден был принять меры, чтобы защитить себя - спасительное половодье оргазма выплеснулось, наконец, наружу разбросав два обессиленных тела по разным сторонам кровати...
Владимир неуверенно нащупал на столике пачку сигарет и закурил, пытаясь прийти в себя. Получалось неважно. Во всяком случае встать с постели у него не вышло. Ксюша лежала рядом в состоянии прострации, бледная и совершенно обессиленная. Простыни под ней были абсолютно мокрыми, но она этого не чувствовала сейчас. Володя молча курил и ждал, когда к нему вернётся способность хотя бы мыслить адекватно. Или когда к Оксане что-нибудь придёт. Хорошо сигареты рядом оказались... Но что это было вообще?
... - Что это было?.. - ошарашено спросила Ксюша, тяжело поднимая голову и пытаясь сесть в постели. Она тряхнула всклоченными волосами и потянулась за сигаретой. Владимир отдал и пожал плечами - его этот вопрос занимал не меньше. Действительно, что же это было сейчас между ними? Что угодно, но только не секс. В этом представители полов не сомневались ни на секунду. Секса между ними точно не было. Близость была. Но опять же не физическая это была близость, а совершенно другое что-то - гораздо более глубокое и неземное что ли...
"Ладно, после разберёмся", - подумал Владимир, глянув на всё ещё шальную Оксану, и осторожно понёс ставшую вдруг близкой и дорогой женщину в ванную.
Командировка начиналась очень многообещающе...
Конечно же, они не только ничего не узнали о рынке тайской недвижимости, но даже и о том, что находится за пределами их отеля, представляли себе весьма смутно. Нет, выходить-то они из него выходили, однако не замечали ничего вокруг, глядя исключительно друг на друга. Бродили, взявшись за руки по тихим улочкам, плавали в тёплом ласковом море рядышком, как дельфины, коротко отвечали на звонки супругов из далёкой России и снова уединялись в номере, забыв обо всём на свете.
Там, за глухими дверями и зашторенными окнами был их маленький, недоступный никому другому волшебный мир, потревожить который могли разве что любопытные забавные обезьянки, заглядывающие в неплотно задвинутые шторы. Но они были не в счёт. Не в счёт были и невозмутимые смуглые официанты, приносившие завтраки в номер. И много чего ещё было не в счет, да всё практически, кроме одного - времени. Вот с этим не считаться они не могли - отмеренные две недели счастья заканчивались катастрофически быстро. И, в конце концов, перед влюблёнными встал вечный вопрос - что делать?..
... Синичка ещё раз звонко цыкнула в стеклянной тишине осеннего леса и любопытно покрутила головкой, разглядывая спящую в машине женщину. Ксюша приоткрыла глаза и снисходительно усмехнулась, заметив сидящую на стекле птичку.
- Что смотришь, дурочка. Лети, давай, тебя-то ничто не держит, - сказала синице Ксюша, и та послушалась, обиженно вспорхнув на ветку рябины. Оксана вышла из машины и медленно зашуршала опавшими листьями, двигаясь вглубь приветливой светлой рощи. Если б сейчас чашку горячего кофе, было бы просто здорово. Но у неё с собой даже воды не было. Она обвела взглядом окружившие её молчаливые берёзы, выдернув из памяти ещё один сладкий эпизод, связанный с Владимиром и берёзами. Вернее, с берёзовым соком, которым её однажды поил Владимир. Первый раз в жизни. Будь сейчас весна, Ксюша, пожалуй, смогла бы накапать себе стакан-другой прозрачной влаги, она помнила, как он это делал. Увы - сейчас была осень. И в этом лесу, и в жизни измученной женщины царила поздняя мокрая осень.
До дома оставалось несколько часов пути, и нужно было возвращаться. Оксана села в машину, подкрасила губы, вздохнула и решительно повернула ключ в замке зажигания. Жизнь продолжалась: она сделала резкий зигзаг, но, похоже, опять возвращала её в знакомое обыденное русло. "Проверенный путь - есть проверенный путь", - подумала Оксана, направляя машину по уже знакомой дороге к своему дому.
Дома её как всегда ждали сын, кот, муж и пара маленьких попугайчиков. А что до всего остального - сегодня она поставила на этом нерациональном эпизоде большой жирный крест. Всё наладится, так или иначе, решила для себя Оксана, подъезжая к долгожданным автоматическим воротам. Всё семейство встречало её на улице. Разве что попугайчики остались в клетке - но это было не важно.
Сергей Александрович бережно обнял жену за плечи и повёл в их тёплый и уютный дом. Её дом. Её крепость.
Серёжа уложил Оксану в постель, напоив горячим крепким чаем, пожелал спокойной ночи и ушёл, нежно поцеловав и погасив свет. Всё как всегда. До этих ужасных событий.
Слава Богу, что теперь всё позади и вновь можно ощутить обустроенность и защищённость, тепло домашнего очага и заботу близких людей. Ксюше стало спокойно и хорошо в тишине своей комнаты, нервное напряжение последних дней растаяло без следа, и вскоре она уже сладко посапывала маленьким веснушчатым носиком в спокойном глубоком сне...
- Что делать, говоришь? Ну, для начала нужно домой вернуться. Здесь же мы не останемся, - поправляя непослушную Ксюшину челку, сказал Володя.
- А что? - засмеялась Ксюша, - обезьян будем разводить или слонов! Представляешь?! Откроем ферму по разведению слонов... Жрут, правда, много сволочи, зато круто-то как!
- Действительно! - подхватил Владимир, - а что мы с ними делать будем, когда разведём? Кататься на них?
- Да ну тебя, противный... Не хочешь слонов - не надо. Обезьяны, как я понимаю, тебе тоже не нравятся?
- Ну, знаешь, на обезьянах кататься уж точно не получится! - продолжал дурачиться Володя, - может бегемотов тогда? В болото их загнал и пусть там себе лягушек лопают...
- Они что, французские будут, бегемоты эти? - покатилась от смеха Оксана.
- Они будут гурманы. Неопределённой национальности... - тоже не удержался от смеха и прыснул мужчина.
- Ну ладно, - стала вдруг серьёзной Оксана; - делать-то всё же, что будем? Знаешь, - задумчиво произнесла она, - я ведь ещё в первый день поняла, что жить теперь без тебя не смогу. Да, я знала, что люблю тебя, потому и в Тайланд притащила, чтобы хоть пару недель вдвоем побыть. Но тогда я тебя не знала так близко. С ума сходила, когда представляла, как ты дотрагиваешься до меня, как ласкаешь. А всё равно ничего подобного не ожидала. Хотела тебя и боялась. Теперь поняла, чего боялась...
Оксана хлюпнула носиком и прижалась всем тельцем к мужчине, жадно вдыхая его родной запах.
- Как пахнет от тебя... - протянула она.
- Как? - улыбнулся Владимир.
- Тобой! - немного удивлённо ответила Ксюша, поражаясь мужской непонятливости: как же ещё может пахнуть её любимый? Конечно самим собой. Чистой кожей, сигаретами, чуть горьковатым приятным одеколоном и внутренним покоем, перемешанным с мужской уверенностью.
От этого запаха она дурела просто. Вся её природная рациональность в миг улетучивалась, и становилась Ксюша глупой, наивной девочкой лет семнадцати, ничего кроме любви своей невидящей и неслышащей. В глазёнках начинали прыгать чёртики, а самой ей хотелось совершать хулиганские поступки, абсолютно для неё несвойственные. Мало того, какая-то бесшабашная радость охватывала Оксану, словно и не она это была вовсе. Или, может, наоборот, она. Настоящая. Та, что по разным причинам жила всё время не в ладу с самой собой и даже не догадывалась об этом. Не знала, что бывает другая жизнь, как зверушка какая в зоопарке. Если её не где-то в лесу поймали, а здесь в клетке она и родилась. В клетке на свет белый появилась, в клетке этой же и жила всю жизнь. Сытно и по расписанию.
И вдруг те, кто за клеткой приглядывали, взяли да дверь прикрыть и забыли. А по ту сторону прутьев, оказывается, тоже жизнь кипит. Да ещё какая! Но страшно. И хочется, как говорится, и колется, да только без клетки-то оно как же? И без хозяина заботливого? А с другой стороны - ну, вот же они, там, на свободе, живут ведь и ничего... А чем она хуже? Может, действительно, плюнуть на всё и с нуля начать рядом с любимым человеком? А как не сложится, тогда что делать? Нет, уж слишком вопрос серьёзный: любовь любовью, но эмоциональных решений она принимать не станет. Не сейчас.
- Да, дорогой, - вздохнула Ксюша, - давай для начала домой вернёмся, а там посмотрим. Ты прав - слоны с бегемотами это, конечно, хорошо, но нас с тобой дома ждут. Поглядим, может, это затмение какое на нас нашло?
- Ага... Солнечный удар, как у Бунина, - съязвил недовольно Владимир. И, подумав, добавил, - Значит, будем ждать знака свыше...
- Не сердись, дорогой! Я очень-очень тебя люблю. Уже давно. И у нас с тобой всё будет хорошо. Вот увидишь, - тихо шептала Оксана, нежно покрывая поцелуями лицо Володи, - Я только твоя. На всю жизнь. Не сомневайся. Я - жуткая максималистка, чтоб ты знал и своего добьюсь. Потому что смысл моей жизни - ты. Ты для меня - ВСЁ. Верь мне, любимый... Иди ко мне, мой родной...
И он пошёл, побежал, растворился без остатка в этой маленькой, прекрасной в своей отчаянной любви женщине, отдавая ей всего себя до капельки в безудержном стремлении защитить её от всех и вся в этом мире. Потому что иначе просто быть не могло. Не могло, потому что не могло и всё тут!
Какое-то время после возвращения они не виделись. Оксана явно взяла тайм-аут, не появляясь в местах обитания Владимира, а Владимир также не искал встреч с женщиной, переваривая ситуацию. По возможности избегал он встреч и с Сергеем Александровичем, испытывая к тому довольно-таки двоякое отношение после поездки. По понятным причинам. Чтобы не одолевали всякие мысли, Володя ушёл с головой в работу, накопилось которой за его отсутствие на самом деле немало. Помогало. Кроме всего прочего, побочным результатом экзотического путешествия стал неожиданно возникший источник дохода Владимира: причём весьма и весьма солидный. И причиной тому вновь послужила очередная гнусность Сергея Александровича - вот уж действительно, неисповедимы пути Господни!
А дело обстояло вот каким образом. Ещё в период своего становления, то есть первоначального накопления капитала, был у Серёжи партнёр по около медицинскому бизнесу, с которым, собственно, он и начинал триумфальный поход в закрома Родины. Личность незаурядная, хитрая, но в понятиях своих довольно принципиальная. Во всяком случае, в вопросах дележа заработанных денежных знаков, партнёр вёл себя честно. Всегда.
Весь доход строго пополам делил и Сергею Александровичу в назначенное время без задержек лично приносил. Куда велено было. И, может, так бы и продолжалось их сотрудничество ещё долго и плодотворно, но, расправивший крылья, Сергей Александрович почувствовал однажды, что ситуация изменилась.
В какой-то момент Серёжа ясно осознал, что время партнёрства с бывшими товарищами прошло. Он уверенно шагнул на более высокую иерархическую ступень со всеми вытекающими отсюда последствиями, а такие, как его примитивный компаньон, остались там, в прошлой жизни. Нет, с точки зрения диалектики, всё было правильно. Кроме одного. Изменение его социального положения, по твёрдому убеждению Сергея, автоматически меняло и порядок распределения материальных благ внутри сложившегося вокруг него социума (или внутри его воровской шайки - уж это как кому нравится). Сергею Александровичу, например, больше импонировало красивое слово социум.
Поэтому чиновник, контролировавший финансирование целого ряда лечебных учреждений, решил внести справедливые коррективы в распределение доходов среди участников процесса. А заодно и выстроить чёткую систему подчинённости, ну, не Новгородское же вече здесь, в конце-то концов! Говорить о своём решении Юрию Аркадьевичу (так звали партнёра) прямо, Серёжа не стал, подозревая, что тот может не понять элементарных вещей, и замыслил не хитрую комбинацию, дабы поставить Юру в безвыходное положение.
Комбинация прошла блестяще. Ничего не подозревающий Юрий Аркадьевич, вернее теперь уже просто Юра, потеряв кучу денег, прибежал за помощью к Сергею Александровичу, где узнал, что старый друг в помощи ему не откажет. Вот только стоить она ему будет немножко дорого. И ещё узнал, что у него мало способностей, чтобы на таком серьёзном уровне самому делами ворочать. Харизмы нет. А у Сергея Александровича - есть. Поэтому отчаиваться не нужно, Сергей все проблемы готов взять на себя. И сегодняшние, и будущие. Стало быть, всё остается как было, только кому, куда, почём и сколько решать будет Сергей, а то вон как всё нескладно у Юры получается. Денег, правда, Юрий Аркадьевич будет получать поменьше, не пятьдесят процентов со сделки, как раньше, а пять или десять даже, но ведь и нагрузки такой не будет. А по-другому не выходит. Никак.
Юрий Аркадьевич вытаращил на Серёжу глаза и, не допив кофе, ушёл, обещав подумать, чем Сергея Александровича сильно насмешил.
Однако думать Юрий Аркадьевич всё же умел, несмотря на свой низкий, по сравнению с Серёжиным, социальный статус. Когда-то очень давно Юрий Аркадьевич серьёзно занимался изучением философии и даже преподавал эту науку какое-то время в институте. Время то давно ушло, взгляды учёных мужей тоже в памяти поистёрлись, но философский склад ума иногда давал о себе знать. Особенно когда это было нужно. А сейчас было очень нужно, и Юра активно зашевелил извилинами, восстанавливая в голове алгоритмы решения безнадёжных, на первый взгляд задач.
Первым делом он припомнил, что прочность любой цепи определяется прочностью самого слабого звена в этой цепи. Цепь, на которую вознамерился посадить его хитромудрый Сергей Александрович, тоже не была каким-то исключением из общего правила. Следовательно, необходимо было лишь отыскать это звено и дёрнуть за него. А ещё лучше, ласково и осторожно потянуть, чтобы соскочить с Серёжиного крючка незаметно, без лишнего шума и грохота. Наиболее подходящим звеном в осуществлении своих планов Юрий Аркадьевич видел исполнительного директора и правую руку Сергея - Владимира, с которым почти не был знаком, но много о нём слышал.
По иронии судьбы, ещё три недели назад обратись к нему Юрий Аркадьевич с предложением сработать мимо фирмы, он встретил бы самый решительный отпор. Но сейчас, Владимир иначе смотрел на некоторые вещи, связанные с личностью своего шефа, и на контакт пошёл, особо долго и не раздумывая.