Вернувшись в свой привычный мирок, Ксюша постепенно включилась во все свойственные её образу жизни процессы. Она крутилась как белка в колесе, стремясь везде и всюду успеть. Работа, дом, школа, маникюр, парикмахерская, дела мужа, проблемы родителей, закружили её беспощадным водоворотом, абсолютно не оставляя времени на собственные переживания и размышления о превратностях бытия, так основательно коснувшихся её в последней поездке.
Сначала, побродив несколько дней в тихом ужасе по дому, Ксюша, в конце концов, поняла, что, по-видимому, на лбу у неё не написано, чем именно она занималась две недели в далёкой азиатской стране, и успокоилась. Тогда она выбралась в город, встретилась с несколькими знакомыми и искренне обрадовалась, что ничего по большому счёту в её налаженной жизни не изменилось. Разве что блуждающая глуповатая улыбка временами стала появляться на лице в редкие часы вынужденного бездействия, да и то, если она оставалась совершенно одна. А такое, как уже было сказано, случалось нечасто. Но это сладкое состояние абсолютно не напрягало женщину, а скорее, наоборот, наполняло её внутренний мир чем-то особенным: приятным и нужным.
О Владимире она, конечно, не забывала, но былое напряжение заметно отпустило. Видимо, организм сполна компенсировал длительный недостаток того большого и светлого, чего так не хватало Оксане на протяжение нескольких последних лет своей правильной жизни. Как бы там ни было, зарядилась Ксюша хорошо. Время вновь стало течь выверенными промежутками, а не ожиданием встреч с Володей, хотя увидеть своего бой-френда очень хотелось. Тем не менее, это было просто желание, но не навязчивое всепоглощающее стремление, как раньше. С этим не только можно было жить - с этим чувством жить было гораздо интереснее, чем без него. Мало того, у Ксюши появилась своя сокровенная тайна, свой яркий эпизод, о котором не знал никто, и эта тайна очень помогала ей. Она перестала остро воспринимать обиды со стороны Сергея, как бы отгораживаясь от них своей тайной, как тяжёлым надёжным щитом, за который она пряталась, когда её обижали. Да и обиды не казались ей такими уж страшными благодаря незнакомому до селе чувству вины перед супругом за содеянное.
Оксану очень обрадовало и то, что она все-таки может, оказывается, контролировать свои чувства и не терять голову из-за приглянувшегося мужика, пусть даже и весьма неординарного. Поскольку это очень и очень её пугало. Что и говорить, бывали моменты, когда Оксана просто не могла себя контролировать, так невыносимо было желание услышать его голос, увидеть его глаза, прикоснуться невзначай...
Теперь, слава Богу, всё стало иначе. Ксюша вновь ощутила себя свободной и почти счастливой женщиной и стала жить полноценной жизнью. Тем более, что вскоре Сергей Александрович, развязавшийся, наконец, со своим министром, повёз Ксюшу на Красное море: к кораллам, экзотическим рыбкам, высоким пирамидам и гордым верблюдам. Она уехала в очередную летнюю сказку из слякотно-противной Российской зимы, даже не позвонив Владимиру. Не хотелось. Да и зачем? У него свои дела, у неё свои... О чём, собственно, разговаривать?...
Египет встретил супругов одуряющей жарой, высокими пальмами, гомоном восточных базаров и прохладными апартаментами шикарного пятизвёздочного отеля, расположенного на самом берегу светло-зелёного спокойного моря. Перелёт был относительно не долгим и поэтому лёгким, ужин вполне приличным, а сервис терпимым даже для взыскательного Сергея Александровича. Все эти вышеперечисленные обстоятельства настраивали Ксюшу и Сергея на романтический лад, а крупные мерцающие жемчужины, рассыпанные в художественном беспорядке по чёрному южному небу, без обиняков подсказывали, что прогулку пора заканчивать. И действительно, супружескую пару ждало куда более увлекательное времяпрепровождение в уютном, шикарно обставленном номере отеля.
Тёплая южная ночь будоражила Оксану, проблемы остались где-то далеко-далеко за тысячи километров отсюда и абсолютно не давили на психику женщины, да и Сергей, заметив чуть заблестевшие глаза жены, просто физически излучал незамысловатое мужское желание.
- Оксан, ты поднимайся, закажи нам там чего-нибудь в номер... Ну, понимаешь, а я забегу на секунду в одно место. Вспомнил кое-что. Я быстро, - не расслабляйся, - скороговоркой забормотал Сергей Александрович и, смешно покачиваясь, засеменил в сторону светящихся витрин супермаркета на другой стороне улицы. Оксана хмыкнула немного удивлённо и направилась к отелю: "Чего ещё выдумал?" - подумала она, но окликать не стала.
Поднявшись в номер, Ксюша внимательно изучила содержимое бара и осталась довольна - заказывать нужно было только закуски - напитков хватало. Она сделала заказ, немного коверкая английские слова, но довольно понятно и юркнула в ванную. Быстро приняла душ, обтёрлась роскошным мягким полотенцем, выбрала из доброй дюжины привезённых с собой кремов пару подходящих и начала мягко втирать их в свою бархатную кожу. Потом почистила ровные, один к одному, зубки, расчесала блестящую копну волос, накинула длинный пеньюар прямо на голое тело и придирчиво осмотрела себя в зеркало. Ксюша себе понравилась. Даже очень. Полюбовавшись ещё немного собой любимой, она улыбнулась довольно и решительно направилась в комнату.
В номере царил желтоватый полумрак, исходивший от нескольких зажжённых свечей на низком сервированном столике возле огромной застеленной кровати. "Так вот зачем он в магазин бегал, - догадалась Ксюша, - за свечами!" - и радостно улыбнулась, подходя к сидящему за столиком Сергею.
- Ты вспомнил?! - спросила она мужа, кивнув головой на горящие свечи.
- Вспомнил киса, вернее, и не забывал никогда. Только дома, сама понимаешь, не до лирики как-то, а здесь очень даже к месту! - сытно прижмурился Сергей Александрович, довольный произведённым на жену эффектом. Конечно же, ничего он не забывал. Прекрасно знал, что супруга безумно любит заниматься любовью при свечах, но не хотел баловать, чтобы в особых случаях вытаскивать этот козырь и пожинать плоды гарантированного успеха. Вот сейчас как раз и был тот самый случай.
Серёжа церемонно поднялся, потянул Оксану к себе и, смачно поцеловав в губы, запустил короткие пальцы между полами шёлкового халатика. Ксюша закрыла глаза, слегка раздвинув ноги, и прогнулась навстречу мужу, немного вращая бёдрами, как нравилось Сергею. Лёгкая шёлковая ткань упала на пол под руками Сергея Александровича, Ксюша дёрнулась навстречу мужчине и... замерла. Внутри у неё что-то щёлкнуло и оборвалось, обдав ледяным холодом, всё маленькое тельце женщины передёрнуло, а глаза широко открылись от неожиданно нахлынувшего ужаса. Оксана невольно отстранилась от мужа, выгибаясь, уже совсем в другую сторону и стояла, молча, оцепенев, пока он продолжал ласкать её, не замечая резкой перемены в состоянии женщины.
Потом Серёжа легко, как пушинку, поднял Ксюшу на руки и осторожно положил на кровать, застеленную шёлковым бельём, которое так обожала Ксюша и так же сильно не любил Сергей Александрович. Оксана лежала на постели в своём полуобморочном состоянии, ошарашенная навалившимися на неё незнакомыми чувствами, и не могла пошевелиться, тщетно пытаясь понять, что с ней происходит. Сергей был сейчас ей не просто неприятен, она испытывала к нему физическое отвращение. Прикосновения его рук вызывали омерзение и мелкую дрожь в теле и отчаянный протест в душе женщины.
Сергей Александрович заметил пробегавшие по телу жены судороги, но истолковал их по-своему и ускорил события, перейдя от предварительных ласк к более решительным действиям. Он уверенно, как сотни раз до этого, перевернул Ксюшу на животик, слегка раздвинул нежные маленькие булочки ягодиц и попытался войти в неё. Но тщетно.
Сжавшееся в комочек сухое Ксюшино лоно категорически воспротивилось проникновению. Мужчина озадаченно хмыкнул и спросил:
- Это что?
- Не знаю, Серёж, - сквозь зубы ответила женщина, с трудом скрывая неприязнь. Врать и притворяться в подобных ситуациях ей ещё не приходилось. - Не знаю... Что-то не так. Может, не стоит сегодня?
Но заведённый Сергей не согласился: мало ли что там нашло на неё - сейчас всё будет в порядке. Он знал, что Оксана женщина темпераментная и не видел объективных причин, которые могли бы послужить препятствием для их близости.
- Сейчас всё будет хорошо, Киса, - уверенно произнёс Сергей, наклоняясь к тумбочке и доставая из ящика красивый стеклянный пузырёчек со специальным гелем. И через пару минут у Серёжи действительно всё было хорошо, а минут через пять уже и совсем всё хорошо. Просто замечательно всё было у Сергея Александровича через пять минут, замечательно настолько, что он, благодушно потрепав жену по волосам, чмокнул её в щёчку и захрапел, разбросав по подушкам своё рыхлое необъятное тело.
Когда похрапывание Сергея Александровича приобрело особую ритмичность, которую можно было классифицировать как глубокий безмятежный сон, Ксюша поднялась с постели и в полной темноте, натыкаясь на всё подряд, поплелась в ванную комнату. Она тупо встала под душ, выкрутила до отказа оба крана и осела в уголке, сжавшись под тугими струями воды. Ксюша ревела, как белуга, захлёбываясь своими слезами; не обращая внимания на подступившую к горлу тошноту, судорожно тёрла себя мочалкой в стремлении смыть с осквернённого тела ненавистные ей прикосновения и запахи храпящего за дверью мужчины. Оксана не могла в тот момент проанализировать причины произошедшего, но сама суть события была ясна для неё как день - её изнасиловали. Первый раз в жизни. Вдобавок ко всему начала жутко болеть голова. Похоже на мигрень.
Ксюша медленно вышла из ванной, подошла к столу с нетронутыми закусками, нащупала в темноте бутылку коньяка и жадно присосалась к ней дрожащими губами...
Ксюша не пила ничего крепче десертного вина, да и то редко, и сильно надеялась, что после коньяка ей станет лучше, но стало почему-то хуже. Опьянение не наступило, а тошнота заметно усилилась, и чувство унижения обострилось. Женщина вздохнула и пошла к кровати, на которой живописно раскинулось большое довольное тело Сергея Александровича. Она постояла немного, ещё раз глубоко вздохнула, одела на себя жёлтую нарядную пижамку и легла, свернувшись калачиком на краю постели. Сергей Александрович подгрёб жену себе под бок и зафиксировал, слегка прижав тяжёлой рукой, даже при этом не проснувшись...
... - Наверное, нужно выставить охрану, Госпожа... То есть, Окса... Да нет, - осёкся запутавшись Артур. - Ну, честное слово, язык не поворачивается! Может, я всё же как прежде к Вам обращаться буду?
- Как прежде всё равно не получится после того, что мы сегодня пережили, - скривилась в горестной улыбке Оксана. - Обращайся, как хочешь Артур, мне без разницы.
- Так что с охраной-то, Госпожа? - обрадованный восстановлением статус-кво более уверенно повторил вопрос новоиспечённый командир.
- Да не нужно никакой охраны, пускай все спать ложатся, - отмахнулась женщина. - Или ты думаешь, что после такого шоу найдутся желающие нас потревожить?
- Ваша правда - вряд ли, - засмеялся Артур. - По мне и самому бы рвануть отсюда куда подальше, да вот куда только? - передёрнул плечами воин, освежив в памяти недавнее появление из океанских глубин ужасного всадника Апокалипсиса.
- Страшно? - ухмыльнулась хозяйка.
- Да не то слово! - ни секунды не задумываясь, честно ответил Артур.
- Вот видишь, если тем за кого он заступился страшно, то представляю себе, что чувствуют сейчас те, кто его рассердил. А ты говоришь - охрану... Да сюда теперь лет сто никто не сунется. Так что - всем спать. Только мне палатку какую-нибудь поставьте сначала, я, знаешь ли, существо нежное, да и вообще женщина - если помнишь, конечно.
- Будет сделано! - смутившись в очередной раз своей недогадливости, Артур заспешил к подчинённым отдавать нужные распоряжения.
- Ну, как она? - спросил кто-то из сидящих на земле бойцов, подошедшего командира. Все разом озабоченно уставились на Артура в ожидании информации о моральном состоянии хозяйки. Любопытство на измождённых лицах солдат было отнюдь не праздным. "Беспокоятся", - со слабой ревностью подумал командир и, застыдившись неожиданного чувства, смущённо ответил:
- Мужики, вы не поверите - смеётся!
- Ты серьёзно? - протянул парень с перевязанной головой. - Да она за сто лет не улыбнулась ни разу, а после такого...
Вся ватажка загомонила одобрительно, соглашаясь с перевязанной головой и осуждая Артура, который таким примитивным враньём хотел поднять солдатам настроение.
- Да клянусь, мужики! Сам ничего не понимаю: вроде еле живая - а шутит и весёлая.
- Ну, хватит уже лапшу на уши вешать, командир, - гортанно проговорил Тим, один из самых старых среди немногих уцелевших телохранителей хозяйки. - Все всё понимают - не маленькие. С её-то характером - и такое унижение... Мне самому поплохело, когда этот козёл в римской тоге в красках излагал, как они на неё талоны выдавать будут всей своей орде.
- Тебе, Тим, наверное, больше поплохело от мысли, что к следующему столбу ты привязан был. Испугался, что и на тебя талоны раздадут - так и скажи! Нечего мной прикрываться. - раздался из темноты высокий мелодичный женский голос, вызвавший взрыв хохота среди остатков гарнизона.
- Извините, хозяйка, - пробормотал, проворно поднимаясь с земли, Тим. - Мы тут...
- Да слышала я, что вы тут мне косточки перемываете, лучше бы палатку поставили, чем болтать, заботливые вы мои, - оборвала Тима женщина и уже более серьёзно добавила, - Всем спать. Завтра много работы будет, а на счёт остального не тревожьтесь. Со мной всё в порядке, с вами тоже, боевых действий в обозримом будущем не предвидится; раны залижем, остров обустроим... Ребят наших похороним красиво. Жизнь продолжается. И спасибо вам всем огромное, мужчины мои дорогие!...
Тёплая южная ночь, дружелюбно помигивая яркими крупными звёздами сквозь прозрачный полог палатки, убаюкивала Оксану, безмятежно лежащую на мягком матрасе, шелестом слабых волн о прибрежный песок. Женщина, не мигая, смотрела в небо, наслаждаясь давно забытым родным голосом, звучащим в голове. Какое, оказывается, это счастье - услышать любимого спустя долгие-долгие годы полной неизвестности. Один только голос в глубинах сознания, а сколько эмоций проснулось... Она лежала и улыбалась высокому ночному небу и нежности, захлестнувшей её высокой светлой волной, и плакала от счастья и от невозможности это счастье обрести в полной мере, понимая, что сегодняшнее событие означало лишь одно - она искала не там. И ещё это событие означало, что от неё, пожалуй, уже ничего и не зависит - будет она искать свой призрачный образ или нет, сама она его не найдёт. Если он этого не захочет. Или если не захочет кто-то другой, гораздо более древний и сильный, чем все Избранные вместе взятые, стоящий на высшей ступени лестницы мироздания.
Чем больше она думала об этом, тем меньше места оставалось в сознании Оксаны лирическим сантиментам, вытесняемым серьёзными тревожными мыслями. Женские эмоции быстро улетучивались под напором всё более напряженного анализа произошедших событий и попыток извлечь из них какое-то рациональное практическое применение. Оксана и не заметила, как тихая радость фантастически нереальной встречи трансформировалась в выбор наиболее перспективного направления её дальнейшей жизни. Она ясно отдавала себе отчёт в том, что, возможно, ей уже нужен лишь сам процесс поиска сгинувшего в далёком прошлом любимого человека. Цель - высокая и духовная, не имея которой незачем было жить вообще, а уж четыреста лет в частности - тем более. Она привыкла к осознанию того, что у неё есть такая цель, что живёт она не просто так, а ради большого и светлого, и признаться сейчас самой себе в том, что весь смысл её жизни заключается в самообмане... Нет, лучше уж сразу в петлю.
Значит выход один - продолжать искать. Иначе, что у неё останется в этой жизни? Да ничего не останется. Вообще ничего. Ну, а как искать, зная, что не найдёшь? Это не для неё. Но ведь должен же быть какой-то выход. Выход есть всегда. Это Оксана усвоила твёрдо, этому её научила жизнь и научила очень хорошо. Ксюша тяжело вздохнула и бросила в рот крохотную капсулу сильнодействующего снотворного; на сегодня хватит, решила она, закрывая глаза...
Проснулась Оксана от равномерного далёкого рокота мотора и какое-то время лежала, соображая, что это за звуки доносятся до неё через тонкие стенки палатки. Она прекрасно понимала, что рокотать на сожжённом острове ничего не должно, но звуки работы мотора становились всё явственнее и громче. Женщина недоумённо пожала плечами и стала подниматься. Рокот не насторожил её, поскольку звучал он как-то совсем мирно и не вызывал чувства опасности, но чувство любопытства вызывал, и Оксана, не утерпев, осторожно выглянула из-за плотного полога, выискивая взглядом источник шума.
Метрах в трёхстах от её "спальни", довольно урча, катался по земле светло-зелёный обтекаемый механизм на полимерных гусеницах, расчищая от завалов место главного входа в подземные галереи острова. Вокруг универсального землеройного средства копошились фигурки людей в чёрной униформе, тоже что-то раскапывая. Вот оно что! Её малочисленная гвардия решила проявить инициативу и начала приводить остров в порядок, пока она спала. Улыбнувшись, хозяйка выбралась из палатки и направилась к "строительной площадке". Её сразу же заметили, и от общей группы отделилась долговязая фигура Артура, направляясь навстречу женщине.
- Доброе утро, Госпожа! Как спалось? - тепло поинтересовался молодой человек.
- Выспишься тут с вами, - нарочито недовольно протянула Оксана. - Ишь, расшумелись.
- Да вот, расшумелись на радостях, - кивнул головой командир. - На нижнем уровне технический сектор раскопали - целёхонький, представляете?! Теперь живём, Госпожа. "Землеройку" оттуда вытащили - через пару часов и до основной цитадели докопаемся. Полагаю, что следующую ночь будете спать в своей постели! - сияя, выложил Артур.
- Постель, юноша, это замечательно. Но боюсь, что спать нам с тобой сегодня не придётся.
- В смысле? - помрачнел воин. - Случилось что-то, чего я не знаю?
- Случилось, случилось, юноша... Да не пугайся ты так, всё нормально. Просто нужно новых знакомых проведать и побыстрее. Пока они после вчерашнего в себя не пришли. Как говорится, будем считать деньги, не отходя от кассы. - спокойно пояснила женщина. - А потому, в первую очередь откапывайте мою "Вегу", если она цела, конечно.
- Но на ней же вооружения нет совсем, - возразил Артур. - Тогда уж лучше на штурмовике, что ли.
- Штурмовик здесь не спасёт, если я ошибаюсь, а летать на "Веге" куда приятнее, - не согласилась Оксана. И подумав, добавила, - А штатные излучатели, пожалуй, возьми.
- Ясно... - кисло скривился солдат. - Ну, а кофе-то хоть будете или тоже сегодня не придётся?
- Кофе буду! - засмеялась женщина. - С удовольствием.
"Вега", стоявшая в титановом боксе одного из самых глубоких подземных уровней цитадели, как и предполагала Оксана, совсем не пострадала. Это было красивое, почти шаровидное внеатмосферное пассажирское судно, небольшое, но элегантное снаружи и весьма удобное внутри. Оксана очень любила путешествовать на нём, обозревая с высоты окрестности через прозрачный корпус судна, выполненный из замечательного полимерного материала с односторонней светопроницаемостью. То есть из уютного салона корабля открывался великолепный панорамный обзор, словно летательный аппарат был стеклянным, а снаружи "Вега" выглядела ослепительной хромированной каплей, невероятно сверкая даже в ненастную погоду. Кроме этого салон был достаточно просторным: в нём можно было вставать в полный рост, правда, в рост хозяйки - сопровождающим приходилось нагибаться, и ещё можно было ходить. Например, до туалета или бара. А можно было спать на небольшом упругом диванчике, выползавшем прямо из переборки грузового отсека. Да много чего можно было делать в этом прекрасном корабле - носиться по небу с бешеной скоростью, подниматься за пределы стратосферы, не рискуя сгореть в плотных слоях, и не боясь губительного космического излучения и даже погружаться в океанские глубины. Не очень глубоко, но вполне достаточно, если сравнивать с возможностями атомных подводных лодок двадцать первого века.
По приказу хозяйки "Вегу" извлекли на свет Божий и стали готовить к полёту. По замыслу Оксаны, корабль должен был одним своим видом поднять её рейтинг там, куда она собиралась на невероятную высоту. Ещё бы, если уж менее чем через сутки после того, как её остров был сожжён дотла, она имеет в своём распоряжении такой шикарный транспорт, то одному Богу известно, какие ещё козыри припрятала в рукаве эта бестия в чёрном плаще.
- Возьми с собой Исмаэля, полетим втроём, - обращаясь к Артуру, сказала женщина. - И оденьтесь оба поприличнее - самое лучшее, что найдёте. Вылетаем через тридцать минут. Оставь за себя кого-нибудь и распорядись работы не прекращать. Если устанут, пусть примут транквилизаторы - может, успеют живых найти.
- Сделаю, - коротко кивнул Артур.
Спустя полчаса "Вега" мягко оторвалась от земли и, взяв курс по направлению к материку, растворилась золотой точкой в голубом безоблачном небе.
Проскочив знойную Африку, Оксана плавно развернула корабль, передав на головной компьютер новые координаты, и сосредоточенно уставилась на визуальный монитор, явно чего-то ожидая. Радары показывали, что они приближались к огромному горному массиву.
- Тибет? - спросил Артур Оксану.
- Угу... Он самый, - ответила женщина. - Красиво, правда?
- Не то слово! Всё же горы - это серьёзно, - заворожено глядя на величественные заснеженные вершины согласился Артур и добавил, не выдержав, - А нам не нужно знать, что мы тут делаем?
- Не ехидничай. Вы здесь сопровождаете меня и не делаете глупостей, чтобы не случилось, - немного раздражённо отрезала женщина, не отрывая от экрана напряженного взгляда.
- Хм... Вы нам очень доходчиво всё объяснили, Госпожа. Главное - так подробно... - начал было обиженно командир, но резкий звук интеркома внезапно оборвал его, и на экране возникло чёткое изображение человека в белоснежной форме офицера личной охраны Главы Совета Избранных.
- Говорит начальник боевого охранения эскадры Совета полковник Раубах, - сухо представился офицер, внимательно разглядывая членов экипажа "Веги" с экрана монитора. - Приказываю остановиться и сообщить, кто Вы и какова цель Вашего визита, после чего ждать дальнейших указаний. В случае неповиновения я имею приказ открывать огонь на поражение. Немедленно сообщите запрошенную информацию.
- Здравствуйте, полковник, - немного насмешливо ответила на столь жёсткую речь Оксана. - Я прибыла сюда для чрезвычайно важной беседы с Главой Совета и хотела бы встретиться с ним безотлагательно. Что касается предмета разговора, то Вам об этом знать не положено. Доложите о моём прибытии лично Главе и побыстрее, если можно.
- Можно, - абсолютно не уязвлённый словами женщины также сухо ответил офицер, не выражая никаких эмоций на своём каменном лице. - Вы не ответили на первый вопрос, мадам - кто Вы? Поверьте, я интересуюсь не из праздного любопытства, существует определённая форма доклада, которой я обязан следовать.
- Согласна, офицер, - с некоторой симпатией в голосе произнесла Оксана: полковник начинал ей нравиться. - Доложите глубокоуважаемому Главе, что его хочет видеть... Скажите - Ведьма.
- Вы серьёзно? - на этот раз офицер не стал скрывать своё удивление.
- Более чем, полковник. Так и передайте, он поймёт, поверьте!
- Ведьма?! - Глава Совета Избранных выронил из рук хрустальный стакан и застыл в изумлении посреди комнаты, где его застал доклад офицера внешней охраны. - Она так себя назвала?
- Так точно, Ваше Высочество! - подобострастно отчеканил с экрана полковник Раубах.
- И ты утверждаешь, что она явилась сюда одна в сопровождении двух телохранителей на гражданском судне?
- Так точно, Ваше Высочество! Сомнений быть не может, - ещё раз подтвердил полковник. - Мы провели дальнюю разведку и не обнаружили ничего подозрительного на расстоянии нескольких тысяч километров. Разведка проводилась тщательно.
- Ну, да. Ну, да. Вокруг её архипелага тоже проводилась тщательная разведка... - скептически проронил Глава, вспомнив, чем закончилась вчерашняя карательная экспедиция. - Сопроводите её на флагманский крейсер очень вежливо, но будьте внимательны. Я приму Госпожу Ведьму. Через пятнадцать минут.
Исмаэль вопросительно глянул на Артура, когда к зависшей над ущельем блестящей на солнце "Веге" приблизились четыре внушительных боевых корабля охранения эскадры Совета и взяли её в "клещи". Артур, поймав озадаченный взгляд подчинённого, многозначительно скосил глаза на Оксану и красноречиво пожал плечами; сам, дескать, знаю не больше твоего. Спустя пару минут экран визуального монитора вновь ожил, и всё тот же служака-полковник невозмутимо проинформировал женщину, что аудиенция назначена и сообщил, какими должны быть дальнейшие действия экипажа непрошенных гостей, чтобы всё прошло без эксцессов.
Оксана молча кивнула и озадачила навигационные приборы новыми вводными, полученными от полковника. "Вега" осторожно двинулась между живописными горными хребтами, сопровождаемая внушительным эскортом вражеских боевых кораблей.
- Пока всё идёт по плану, мальчики, - улыбнулась хозяйка притихшим телохранителям. - Расслабьтесь. Всё у нас получится.
- Будем надеяться... - обречённо промямлил Артур, тяжело вздохнув, и добавил, - А что, собственно, нам в такой ситуации остаётся?...
Солнце в Египте вставало резко, совсем не так, как в России. Только что было темно и вот уже, ярко сияя, оно висит высоко в небе, освещая ряды пальм-близнецов посреди песка и асфальта, любопытно заглядывает в окна домов и задорно бликует в морских волнах залива. Окна люксового номера, в котором разместились Сергей и Ксюша, тоже не остались обделены вниманием арабского светила и получили свою порцию задорных тёплых лучей, бесцеремонно ворвавшихся в тихое сонное царство супругов. Один из лучиков упал на лицо женщины, сообщая о наступлении нового дня. Ксюша недовольно зажмурилась и нехотя потянулась, с трудом открывая припухшие от слёз веки. Она приподнялась на кровати и медленно стала приходить в себя, вспоминая ночной кошмар.
Воспоминания бестолково роились в её маленькой головке и никак не хотели выстроиться в единое целое - ясное и понятное; она помнила, что с ней произошло что-то ужасное, но никак не могла сообразить, что именно. Это что-то было связано со спящим рядом Сергеем. Точно с ним. Но что? Вот чёрт, ещё ко всему страшно болела голова, не давая сосредоточиться. Оксана встала с постели и, держась ладошками за виски, побрела в ванную, машинально прихватив по пути сумочку с седалгином. В ванной она остановилась возле умывальника, набрала в стакан воды и приняла сразу две таблетки обезболивающего. Глянула исподлобья на своё отражение в зеркале и мотнула недовольно головой - ну и видок, нечего сказать! Растрёпанные волосы торчали неровными прядями, как им вздумается, веки отекли, а под бесцветными глазами налились тёмные лиловые пятна, ярко выделяясь на побледневшем лице. Ксюша тихонько застонала от нового приступа головной боли и полезла под душ, направив горячие потоки воды прямо себе на макушку. И сразу всё вспомнила... Неприятные руки Сергея, пузырёчек со специальным гелем, будь он не ладен, охвативший её жуткий ступор во время близости с мужем или вернее дальности от него сегодняшней ночью и незнакомое дотоле чувство унижения со стороны мужчины.
Ксюша вновь застонала, оседая в уже знакомый уголок, отделанный зелёным мрамором, и горько заплакала от жалости к себе. Она долго сидела так, роняя слёзы отчаянья, пока из-за двери не послышался весёлый голос мужа:
- Кисуля! Вылезай, солнышко, "Хутчик" хочет пи-пи! - дурашливо кричал Сергей Александрович, скребя ногтями по тонкой древесине.
- Иду... Сейчас выйду. - хрипловато ответила Ксюша, ещё сильнее заливаясь слезами. Нужно было брать себя в руки, чтобы Серёжа ничего не заметил. К счастью это было не трудно - голова болела так сильно, что абсолютно всё своё внешнее состояние можно было списать на эти жуткие боли, а внутреннее никто и не заметит. Оксана вытерла слёзы, туго перетянула головку махровым полотенцем, несколько раз вздохнула, чтобы унять всхлипы в груди и вышла в комнату.
- Что с тобой? - встревожено уставился на неё супруг, озадаченный ужасным видом жены. - Ты что заболела?
- Угу, - кивнула Ксюша, направляясь к кровати. - Голова болит невыносимо, и таблетки не помогают совсем. Я прилягу, ладно?
- Ну, полежи, конечно, - немного разочарованно протянул Сергей Александрович. - Тебе нужно что-нибудь?
- Нет, ничего. Уснуть попробую, может, получится.
- Ага... Ну, давай, я тогда на завтрак схожу и прогуляюсь, чтоб тебе не мешать. Не против?
- Тебе принести чего? - уже в дверях спросил Сергей.
- Нет, нет. Спать хочу - больше ничего не нужно. Спасибо, - тихо проговорила Оксана, закрывая глаза. Она действительно хотела, чтобы муж побыстрее ушёл и больше ничего.
Когда шаги Сергея Александровича затихли в глубине коридоров, Ксюша почувствовала себя немного лучше и села в постели, запрокинув голову на высокую спинку кровати. В номере повисла ватная, давящая на уши тишина. Слабое движение свежего утреннего воздуха касалось ноющего тела, оказывая на него лёгкое тонизирующее действие. Боль поутихла немного, затаившись в маленькой голове женщины, словно кошка, не царапая больно, но выпуская время от времени острые коготки, самую малость, как бы напоминая - я здесь, поосторожнее, милая. "Да уж, лучше поосторожнее", - стараясь не шевелить головой подумала Ксюша и дала волю своим невесёлым мыслям.
С одной стороны, всё было очень плохо, но женщина знала, что, если она хорошенько перетряхнёт все варианты, то наверняка увидит логическое объяснение ночному кошмару и, в конце концов, не так уж это "всё" окажется очень плохо. Так было всегда. Жаль, что нельзя рассказать Сергею, уж он-то точно нашёл бы ответ и успокоил её. Однако в том, что с кем-с кем, а Сергеем разговаривать на эту тему нельзя, она была уверена и начала перебирать возможные варианты, опасливо напрягая свою больную головку.
Начала Ксюша издалека: перемена климата подействовала, например, - нет, не прокатывало. Повышенный гормональный фон? - Тоже нет, месячные закончились неделю назад, и в это время она, наоборот, была, как бы не против... Может, съела чего?...
Помучавшись ещё какое-то время, Оксане надоело искать чёрную кошку там, где её никогда не было и, скрепя сердце, она решила убедиться в своих страхах, проверив единственное объяснение случившемуся. Ксюша достала лежащий на прикроватной тумбочке мобильник и с тихой злостью набрала выученный наизусть телефонный номер, надеясь в глубине души, что кто-то далёкий сообщит ей служебным тоном, что вызываемый абонент в настоящий момент недоступен, потому что он... Да что угодно он там делает, пусть хоть сквозь землю провалится, но только не отвечает сейчас! Но вызов прошёл, и ровный мужской голос совершенно не служебным, а родным и знакомым тоном ответил:
- Слушаю Вас, Ольховский... Аллё!!! Говорите!...
Оксана обессилено уронила руку с телефоном на постель и заплакала. Можно было и не проверять последнюю версию: всё и так ясно, как Божий день.