Охота продолжалась. Мышцы стальными буграми перекатывались под шкурой, когда она лениво поводила плечами, демонстрируя всем своим видом: я просто играю, я ленива и вполне добродушна. При этом она мягко улыбалась в усы, жмурила глаза и потягивалась всем телом. Как ленивая большая кошка. Ведь она и была большой кошкой. Черной. И она охотилась.
Привлеченные ее игрой и гипнотическим танцем мерцающе-серебристого муара на блестящей шкуре, приходили зрители. Сначала они осторожно прятались, опасаясь попасть ей в поле зрения. И небезосновательно. Все более погружаясь в диковинное зрелище, они теряли осторожность и подходили ближе, ближе... Внезапно следовал резкий бросок: тень черной молнией перечеркивала еще одну жизнь, и красного становилось больше.
И только однажды она сама замерла в оцепенении, когда некто подошел к ней и протянул руку к ее обманчиво-мягкой улыбке. Она даже позволила ему потрепать себя за ухо с длинной кисточкой. Она смотрела на него, прикрыв глаза и не двигалась. Так же она не двигалась, когда он вонзил нож в ее левый бок и вытащил руками ее сердце. Она позволила ему это.