Дверь класса слегка приоткрылась, в образовавшуюся щель просунулась веселая вихрастая рожица - рот до ушей. Ага, а переднего зуба-то нет! Дитятко вытянуло перепачканный чернилами язык, с удовольствием повращало его, показывая всем, и, в наступившей тишине, заверещало:
- Бе-бе-бе-бе!
Вот рыжая бестия, он, по-моему, в четвертом учится? Ну все, урок сорван.
Наша училка, Лидия Ивановна - пенсионерка, подрабатывает у нас ОБЖой. Раньше, до пенсии, в другой школе историчкой была. Пенсия маленькая, но в причинах не признается. Если спросить - почему до сих пор на посту - ответит, что любит детей. Любит, согласен, но не до такой же степени. Мы тоже к ней неплохо относимся, не вредная старушонка. С прежней работы за ней переползла кликуха, кто-то из учителей занес на нашу почву - Зоркий Сокол! Одноглазая, была когда то в райкоме коммунистов, еще при СССР. Но пропаганду у нас не ведет, не замечена. По-большому счету так с ней и живем - друг друга не замечаем.
Но - старая школа, такого не спустит. Нет опыта.
- Мальчик, закрой дверь!
- Бе-бе-бе-бе!
- Фамилия! Кто-нибудь, выведите его из класса!
Ага, как же, не нанимались... Выведешь - он обратно пролезет! Он же не дурак. Нанятый пацанчик. Надо на швабру запираться, но не поможет - дверь трясти начнет или еще что-то придумает. Бесполезняк.
- Бе-бе-бе-бе!
Ого, еще и плюнул! Не попал, но... Зоркий Сокол бросилась в погоню. Из коридора опять послышалось:
- Бе-бе-бе-бе!
И еще... и еще... Заманивает.
Стало быть, наши решили до двенадцати не ждать, невыносимо ясная солнечная погода сделала свое дело, дорога на Пушкин открыта.
Пойду-ка еще поем, вроде - улеглось, место образовалось. Неторопливо и с удовольствием. Подождем пяток минут и можно расходиться.
- Так - не поедешь?
- Не-а, Леха. Иришка, вручаю тебе лехину судьбу. Присмотри там за ним, чтобы не распоясывался. Помни, ты отвечаешь за моего друга и подопечного, если что - спрошу строго! Но - любя. Мне здеся видно все, ты так и знай. И благодарность моя не будет иметь границ... в разумных пределах...
- Ловлю на слове, Снежик. Будешь должен. А-арма-а-ни-и - игриво и с намеком, на манер рекламной мелодии, пропело анимешное чудо и постаралось, вставая, задеть меня грудью. Нет, мать, грудь у тебя еще пока не та. Есть куда двигаться. Иди, отдыхай, расти.
- Пока, други, пока! Посижу еще пяток минут, покараулю. Прикрою, если что. Гуляйте спокойно.
- И тебе туда же... Совет да любовь.
Нет, ну что у Лехи за длинный язык. Метет, как...
- Пошел, давай. Пош-шел! Валите...
Помогаю Лехе правильно вылезти из-за стола, обрести верное направление и, дружеским шлепком между широких лопаток, добавляю чуток скорости. Надо бы пониже, по почкам, но - друг.
Вообще-то, на нем двумя ногами прыгать можно. Не скажешь, что - ударил, он и внимания не обратит. Комары...
Восемьдесят кило мышц. Что за порода...
Завидно? Ага.
Все у меня хорошо: Ирку и Леху отправил, с Алкой переговорил, успокоил, в столовке пожрал, сижу на обществоведении, ко сну готовлюсь. О, забыл - компоту попил. Сверх плана. Солнышко мягкой лапкой гладит мне щеку, протянув свои лучики сквозь свежую липовую листву за окном. Молодец, хорошо поработал, теперь можно и отдохнуть. Еще бы обществоведка потише журчала. Обществоедка... Обществоведище... Сплю... Сплю...
Вот за что можно уважать Зоркого Сокола? За выдержку и понимание.
Нас двое в пустой во время урока столовой. Сидим, едим, друг друга не замечаем.
Умная тетка. Та еще школа. Даже в класс - потом - не заходила, сразу все просекла. И похода к директору с жалобами, как мне ясно, тоже не будет.
Надо между делом рыжего отловить. Сказать, чтобы отстал от нее, а то возгордится, непобежденная гроза учителей. И никаких бе-бе-бе с плевками в спину. Рыжего... Сплю... Сплю...
- Сейчас наступило время, когда абсолютно разные люди, вне зависимости от возраста и места в обществе, начинают рассказывать, вспоминать, или даже домысливать, если лично не застали, разные, безусловно положительные вещи, существовавшие при СССР.
Вот только рассказы у них получаются слишком однобокими и хаотичными, в них СССР предстает перед нами царством, в котором текли молочные реки в кисельных берегах. Бесплатное жилье и образование, бесплатная медицина и путевки на море, копеечные цены на ЖКХ, транспорт и продукты... и так далее, и тому подобное. Некоторые доходят до того, что пытаются пересчитать все это на современные деньги, и получают огромные цифры.
Правда ли все перечисленное, или это выдумки?
Правда. Только это не вся правда.
Более того, это все мишура.
Ого? Ого-ого?! Что это с ней?
Серая мышка решила поделиться воспоминаниями? Интересное у нее сочетание - крупные полные бедра на грани допустимого, всегда затянутые в облегающую серую юбку ниже колен с разрезом, и субтильная подростковая верхняя часть тела в неизменной белой блузке с вариантами воротничков. Особенно любит кружевные. С кружавчиками, хе-хе. Но - ноги очень красивые. А лицо пожилое, серое, неприметное... Сколько ей? От тридцати пяти - по ногам, до пятидесяти - по изможденно сжатой полоске сухих ненакрашеных губ. Бубнит там обычно по книжке чего-то за столом. Те, кого она иногда вызывает к доске, сегодня отсутствуют. Правильная у нее кликуха - Мышь. Мышь она и есть...
- Разница между социализмом в СССР и капитализмом в России примерно такая же, как между закрытым акционерным обществом и обществом с ограниченной ответственностью. Надеюсь, вы уже достаточно взрослые, объяснять эти понятия вам не надо. Если представить, что у ООО Россия есть несколько ключевых собственников, получающих дивиденды от прибыли компании в зависимости от количества своих акций, то у ЗАО СССР - каждый гражданин являлся акционером с равным пакетом акций и равными правами на дивиденды, которые прямо зависели от роста стоимости общего ЗАО СССР.
Ну да, космические корабли бороздят просторы Большого театра. Воспитывает. Покорность и преданность режиму - кто больше трудится, тот больше получает. Плодитесь и размножайтесь. Так ведь - не поймет никто, одни мусульмане, почитай, остались, даже не слушают. Ну точно, никакой реакции, им удобно с такими глазами - фиг определишь, дремлют или нет. Ноль реакции. Хучь таблицу умножения читай. И мине тоже. А чего по программе? Хрен его, я не знаю, что там у них в программе. Трояк и так будет. Не, даже четвертак нарисует. Мусульманам трояк поголовный.
- Базовое равенство советских людей состояло в том, что будь вы директор завода или простой рабочий, колхозник или Генеральный секретарь, обладавший тогда всей полнотой власти в стране, и учитель, и геолог - все были равны в своём праве на дивиденды, которые формируются благодаря работе всего государства.
И это было фундаментальное, неотчуждаемое право каждого гражданина Советского Союза. Право - получаемое им при рождении.
Все современные воспоминания и переживания о том, как тогда хорошо жилось и какие были соцпакеты - это лишь следствия, а вовсе не наоборот. Сперва вы получаете право, по которому становитесь акционером, а лишь затем - преференции от вашего положения.
Круто. В классе-то не осталось никого, кто может понять, что она там стрекочет по-русски. Ты помедленнее просвящай, здесь все согласные. Право от рождения - это круто! Кто б с этим спорил? У золотых оно и есть. Мусульмане? Мусульмане - оне спорить не будут. Никогда. Зачем? Что надо - им уже дома сказали.
- И, если похожие бонусы, уже в наши дни, вдруг выплачивают просто так, дескать "государство помогает жителям" - то это подачка, а вовсе не реализация вашего права. Права у вас нет.
Блядь. В курсе.
- Форма, в которой проводились выплаты дивидендов, была выбрана такой, о которой сейчас как раз и вспоминают - всевозможные бесплатности и соцпакет. Это делалось косвенно, а не живыми деньгами на личный счёт, потому что косвенные выплаты стимулируют реинвестирование в свою же страну. Чтобы не скупали зарубежную недвижимость, чтобы деньги тратились на месте. Если собираешься возводить детские сады, то нужно, сперва, заиметь заводы, на которых будут производиться материалы, а это, в свою очередь, даст новые рабочие места. Если инвестируешь в медицину и спорт, то это дает, на выходе, более здоровых и крепких людей; если вкладываешься в науку, то растут производительные силы всего общества, и так далее. Важно само базовое право, по которому граждане имеют возможность получить эти самые дивиденды в том виде, который наиболее точно отвечает текущим потребностям.
Советская парт-номенклатура и тогдашняя элита имели лишь одну возможность разорвать путы народовластия и отсутствия социальных перегородок.
Проще давай - когда я, весь такой красивый и в белом, получаю всего лишь столько же благ и возможностей, сколько и зачуханый слесарь. Не умничай.
- Выход был найден: - необходимо было быстро монетизировать выгоды и бонусы, получаемые от занимаемых ими мест в социальной пирамиде, и получить возможность передавать нажитое - власть, положение в обществе, государственное имущество и тому подобное по наследству.
Механизм трансформации страны был избран такой: - потребовалось превратить ЗАО СССР в ООО Россия. То есть, целенаправленно лишить большинство граждан их базового права на дивиденды от работы государства, как единого комплекса. И перераспределить эти права - в свою пользу.
И это было блестяще проделано с ЗАО СССР в девяностые.
Тебя посадят, тетка. Минимум - уволят. Я, конечно, ничего никому, но где гарантия, что кто-то из мусульман не спит...
- Под разговоры о двухстах сортах колбасы; под байки о том, что, дескать, уж там-то на Западе, таким как мы о-го-го сколько платят; под бездумные завывания и гнилые лозунги о том, что весь мир только и ждёт пока мы освободимся от власти комиссаров, и тотчас же закружит нас в хороводе братских капиталистических народов...
Под всей этой грязной вуалью из манипуляций, иллюзий и истерик - произошло коренное, фундаментальное изменение. Изменение, которое подавляющее большинство людей ощущают каждый день, но не могут выразить своими словами. А именно: произошло изменение формы собственности ЗАО Советский Союз. Отныне, простые граждане перестали быть акционерами, и теперь - им никто ничего не должен. А элита надёжно зафиксировала своё положение.
Про ЦРУ, про ЦРУ давай...
- Современная Россия - это гигантское ООО, где есть несколько кланов акционеров, сидящих на "трубах" разного рода; "трубах", изначально принадлежавших всем гражданам, позволявших тянуть дотационные сферы (школы, садики, спортивные секции и т.п.) и инвестировать в комплексное развитие своих же сограждан.
Эти мега-акционеры получают прибыль со всего того, что было построено нашими предками, всего того, что отстояли в Великую Отечественную Войну, и всего того, что изначально было создано именно для граждан корпорации СССР.
Для граждан, которые имели полное право петь: - "Широка страна моя родная...", - потому что де-юре и де-факто были владельцами, акционерами своей Родины.
С 1991-ого года все эти акционеры резко превратились в сборище наёмных работников. А такие работники - взаимозаменяемы и не представляют особой ценности. Сломался, не можешь работать за двоих, болеешь часто, состарился? Ну тогда - пошёл вон! Других найдем. Люди стали вещами, как станки на заводе, или принтеры в офисе.
Коммунистка, что ли? Лозунги какие-то? Не люблю пропаганды.
- Чем ниже зарплата работников, за которую они готовы трудиться, тем выше прибыль у новых собственников. И из этого вытекает еще одно принципиальное отличие систем.
Если местные работники нерентабельны - значит, следует ввозить трудовых мигрантов, находящихся здесь в положении полурабов. А на инвестирование, переучивание или субсидирование своих же граждан можно смело наплевать - пусть сидят на пособиях или пьют водку от безнадёги.
Если коренные жители будут воротить нос от зарплат в 5-7 тысяч рублей (в глубине души интуитивно чуя, что где-то тут их обманывают), то вместо них нанимают еще более обнищалых узбеков и таджиков. Прекрасно понимая, что когда собственные граждане жрать захотят, то и им все равно ничего не останется, как пойти горбатиться за гроши. Это называется - демпинг в сфере трудовых ресурсов.
Точно, коммунистка - совсем с ума сошла. Кому она это говорит? Соображает?
- В отличии от сегодняшней России, в бывшем СССР каждый гражданин был акционером.
Из этого следует логичный вывод: - каждому гражданину становится выгодно, чтобы и у других жителей появилось достойное место в жизни, максимально качественное образование и наиболее подходящее ему место работы - просто потому, что связь между понятиями "я" и "они" - железная. Чем лучше работает каждый - тем больше общий доход корпорации СССР, тем больше дивиденды каждого.
То есть, условная стоимость всего ЗАО СССР росла благодаря вкладу каждого гражданина, а дивиденды каждого гражданина росли благодаря эффективной работе всего общества в целом. А значит - все становились нужны друг другу, вместо сегодняшнего противостояния: - "я" или "они".
А что на меня смотреть? Все понятно. Согласен.
- Эти важнейшие отличия СССР и России никто и нигде не пытается объяснить, или вынести на всеобщее обсуждение, но положение сложилось именно такое. Если прямым текстом заявить, что от развала СССР выиграли не только элитарии (это всем и так понятно, и к этому давно привыкли), но еще и объяснить, в чём конкретно проиграли 99% жителей, то это вызовет крайнее озлобление на тех, кто затеял аферу и пожинает её плоды до сих пор.
Но у людей по-прежнему нет понимания того, что конкретно у них отняли. Часто это какое-то смутное, рудиментарно-фрагментарное, поверхностно-ностальгическое переживание о том, что когда-то в стране всё было "по справедливости". Тысячекратно повторяемое - дешёвое ЖКХ, бесплатное жилье, медицина, образование и всё остальное.
Все перечисленное складывалось из юридически зафиксированного права на то, что страна принадлежала всем гражданам, в равной мере.
А сами граждане - не просто абстрактное население, случайно забежавшее на данную территорию, а бывшие акционеры и бывшие владельцы пакета равных прав на прибыль от деятельности мега-корпорации, под названием Советский Союз.
Владельцы - которых кинули так ловко, так звонко, так грамотно, что, даже набив кучу шишек, они всё равно считают, что сами случайно споткнулись.
Какая там случайность, у амеров? Работали люди на результат. Работать умеют, не отнимешь. Все как по нотам. А мы просрали страну.
- Все мы - и те, кто ностальгирует по бесплатному жилью, и те, кто клянет совок за лагеря и репрессии, должны понимать: кинули и тех, и других. И причина вовсе не в "хорошести" или "плохости" СССР как государства, а в том, что всех поголовно лишили фундаментального базового права. Права на доходы от работы в своей собственной стране. Пусть эти доходы небольшие, пусть такие же, как и у всех остальных, пусть выражаются не цифрами на персональном счёту, а этим самым набившим оскомину бесплатным жильем и лучшим в мире образованием, - но всего этого уже нет; и нет у всех сразу. И совершенно не важно - капитализм или социализм мы при этом строим. Уровень жизни граждан, обладающих базовым правом - будет значительно выше, независимо от политико-экономической модели в стране.
А любые лозунги любых партий, дескать: - "Если мы победим, то завтра же всем повысим зарплаты!" - есть подачки, демагогия и отвод внимания от главного. Мы все, по-прежнему, останемся лишенными базового права на владение частичкой богатств всей нашей необъятной Родины. Не какой-то конкретной берёзки или конкретной шахты - а небольшой доли от общего ВВП страны. Валового внутреннего продукта. Без этого права вы - вечные наёмники, трясущиеся от страха остаться без работы, без ипотечной квартиры и вообще - без средств к существованию. Наёмному работнику можно выплатить большую зарплату, но на частичку прибыли в частной компании он не смеет разевать рот. Это - табу.
Тишина в классе. Тишина в моей голове. Тишина...
- Чтобы его вернуть и зафиксировать, потребуется провести ре-национализацию пресловутых "труб" и финансовой системы.
Революция...
Нас - всех - посадят.
- И, между прочим, именно здесь кроется ответ на такой популярный на постсоветском пространстве вопрос: - "Если ты такой умный, то почему такой бедный?"
Я себя особо умным и не считаю. И вопроса такого мне не задавали. Не требовалось.
Но слышал, слышал, было...
- Потому, что граждане потеряли право на причастность к богатствам своей страны. Что она процветает, что загибается - теперь безразлично. Максимум, что вы сможете - это потешить своё самолюбие, ассоциируя себя и Россию во время теленовостей или спортивных соревнований.
Страна-гигант, обладающая любыми видами ресурсов, не может обеспечить банальное выживание своих же граждан. Это - позор. Но позор - лежит не на совести обывателей, крутящихся как белочки в колесе, а на тех, кто загнал их в эти колёсики 20 лет тому назад...
А фраза, которую любят повторять элитарии всех мастей, вспоминая президента Бориса Ельцина, мол: - "Он дал нам свободу", в реальности означает совсем другое: - "Он дал НАМ свободу". Не вам, не нам, а им...
Надеюсь, теперь вам понятны и цинизм, и забавная откровенность этой фразы. Ведь если "нам" он что-то дал, то у кого-то - он это что-то забрал.
А, в заключение, я хочу процитировать то, на чём базировалось право граждан на дивиденды. Конституция СССР, сталинский вариант 1936-ого года.
Училка раскрыла перед собой тоненькую серую книжечку:
Статья 6. Земля, ее недра, воды, леса, заводы, фабрики, шахты, рудники, железнодорожный, водный и воздушный транспорт, банки, средства связи, организованные государством крупные сельскохозяйственные предприятия (совхозы, машинно-тракторные станции и т.п.), а также коммунальные предприятия и основной жилищный фонд в городах и промышленных пунктах являются государственной собственностью, то есть всенародным достоянием.
Статья 11. Хозяйственная жизнь СССР определяется и направляется государственным народнохозяйственным планом в интересах увеличения общественного богатства, неуклонного подъема материального и культурного уровня трудящихся, укрепления независимости СССР и усиления его обороноспособности.
Статья 12. Труд в СССР является обязанностью и делом чести каждого способного к труду гражданина по принципу: "кто не работает, тот не ест".
- Вы должны это знать. И я не вправе...
Помолчала, опустив глаза, потом подняла голову, обвела взором класс, взглянула в окно...
- Вопросы есть?
В наступившей затянувшейся тишине резко скрипнул стул под вставшим Жамшидом Юлдашевым. Предельно вежливо и как-то по-интеллигентному улыбнулся, я его таким никогда не видел:
- Извините. Ми ничего не слышал. Извините. Спасибо.
И поклонился по-узбекски.
- Сидаун плиз, чилдрен.
И так уже пять лет. Тут и обезъяна запомнит - Сидеть! Сидим, вставать не пытаемся.
- Good morning!
И тебе - гут. Наша англичанка практикует методу языкового погружения. На уроке - только по-английски. Типа, начнешь тонуть - погрузишься, куды тебе деваться. Я что-то пропустил с погружением и давно ни черта не понимаю. Но она и не интересуется, спокойно это переносит. Ежегодный трояк мне идет автоматом, я ж не буйный, уроки вести не мешаю. Мы в пятом выкрали классный журнал и, высунув свои любопытные языки, целый час изучали. Кара хотел себе оценки переправить. Но по уму - не стал. А я тогда обнаружил, что регулярно, раз в месяц, даже чаще, отвечаю инглиш на троечку. Во как! Против фамилии целый частокол оценок. Мне-то казалось, что везет, низко нагибаюсь за столом, стелюсь, вот и не замечает, совсем не вызывает. Переживал по детской слабости - вот счас! Вот сейчас!! Сейчас!!! Прольется чья-то кровь.
- Let"s begin our lesson.
Не, училка хорошая, девки бодро лопочут. Мусульмане стараются, у них, наверно, даже лучше, чем по-русски выходит. Это у меня нет способности к языкам. Хотел бы - на том же рынке - и по-узбекски, и по-таджикски, и по-китайски, и по-корейски, и на фарси, и на пушту, и до хрена чего... Хотя - если прижмет - и по-вьетнамски зачирикаешь. Наши почти все что-то освоили. Один я такой. Дубина.
- Today we will sum up our knowledge about different kinds of sport. But beforewe do that, let"s do some exercises.
- Teacher: At first, you should repeat some sounds to speak about sport.
Add some words to each group of words.
Team, sport, tennis, table tennis.
Cricket, run, ground, rugby.
Wood, white, swimming, weight, weightlifting.
Deep, end, speed, develop.
Не сбежавшие на природу, по домам и по делам, остатки класса дружно повторяют, звучит сводный хор мальчиков-зайчиков, и я, как попзвезда на телеэкране вынужден открывать рот, стараясь попасть с артикуляцией в речевку. Здесь не поспишь, эта чертова англичанка заставит произносить без акцента даже абсолютно непонятную мне галиматью! Хорошая училка, факт. Ты не понимаешь, зато тебя в Лондоне поймут. Казус с Лениным, который выучил инглиш по самоучителю и обосрался с произношением в Англии, мне не грозит. Могу по бумажке прочесть, как истинный кокни. Хрен знает что...
Все, отключаюсь с посторонним. Надо стараться, трояк в табель даром не дают.
Мужчина вышел из метро и, пройдя десяток метров, задумавшись, остановился на площадке, окруженной россыпью ларьков. Впереди - гудящий машинами проспект, направо - прохладная тишина парка. Последний день конференции. В гостиницу рано, есть еще несколько свободных часов до вечернего банкета. Зайти сейчас перекусить? В ресторан не охота. Жарко... Может, прогуляться по улицам, город посмотреть? Нет, тоже не увлекает. Устал. И от этого города тоже устал. Задумчиво двинулся по боковой дорожке парка в сторону просматривающейся вдалеке, под сенью дерев, главной аллеи. Мимо заросшего тиной пруда, окруженного редкими рощицами вперемешку с аляповатыми дешевыми беседками, мимо прибрежного островка, заросшего высокими пышными кустами, купаюшими ветви в зеленоватой цветущей воде. Мимо безымянного бронзового памятника, позабытого следа прошедшей эпохи. Мимо детской площадки, туда, в многолетнюю густую зелень громадных крон. К фонтану. К тишине парковых скамеек, погруженных в тень старых дубов, лип, тополей... Вдалеке медленно шел мальчишка. Тонкий, в джинсовом костюмчике, он словно пританцовывал, переходя на легкий бег и опять замедлялся, почти останавливаясь. Как поэтично... Широкая липовая аллея, залитая солнечным светом и одинокая фигура мальчика, идущего по ней к солнцу. Может быть, на самом деле, бросить все и заняться давней мечтой - живописью. Ведь есть еще время? Ведь еще вижу, способен видеть... Загляделся на него. Легкая походка. Молодость... Как она красит все наши воспоминания. Если и было у меня счастье, то только тогда... Хорошо ему. Вот он - воплощенный покой, беззаботная юность, счастье. И - никакой зависти, детство - оно должно иметь право вот так идти. Все-таки, какой шикарный сюжет для картины. Лето. солнце и мальчик, легко и бездумно идущий куда-то по аллее. Символ. Мальчик, идущий к солнцу. Эх, был бы я художник. А может и стоит попытаться начать...
Мягко похрустывает желтый песочек парковой аллеи. Аккуратно выстриженные конусовидные кроны лип тихо шелестят растопыренными зелеными ладошками крупных листьев, навевая на редких дневных прохожих истому и расслабон. Солнушко светит в правое ухо и, будь оно побольше, полопушистей, можно было бы рассмотреть розовый свет за оттопыренной растительностью. Ну - нет так нет. Мне голову повернуть не в лом. Интересно, сколько я смогу вот так смотреть прямо на солнце? Минуту, больше? Их уже три... пять... Ладно, хватит, не надо, что ты как маленький.
Какое же сегодня глубокое небо... Вытянутые перья облаков - совсем рядом, рукой достать. Всего десять-двенадцать километров... Погода изменится через неделю, наверно к дождям. Эх, благодать... Хорош-шо. Ласковый май... День... Мороженного бы не худо. Давненько не брал я в руки шашек, с прошлого лета не ел. Жаль, что не пошел мимо метро. Взял бы пломбирчик, на скамеечке бы посидел, лишние десять минут погоды не делают. Хе... Не перистые облака...
Хорошо, что ребята в Пушкин поехали - отдохнут. Не стоит такие погоды пропускать, кто его знает - какое будет лето? Зарядят дожди и - сиди дома или на дачном участке. Жаль, с ними Алка не поехала. Ничего, придумаем что-нибудь, может, до выходных удастся время выкроить, съездим куда. До выходных-то погода не изменится.
Не стал домой заходить, переодеваться. А сумку свою Жамшиду оставил. Из школы прямо в парк - пройдусь неторопливо, по-любому к двум буду на рынке. На час пораньше начну. В нашем командном балке у меня есть старая сменка, даже две, но вторая в дупель убита, в ней только говно разгребать. Хе... Пригодится, если придется. Лишний час тоже денег стоит. А костюмчик до вечера полежит под приглядом, в балке всегда есть кто-то из наших, бывает - даже товар там держим. Удобный балок, с полконтейнера. Всем не разместиться, максимум человек семь - десять, а товара входит до фига. И переодеться, и передохнуть, чайку там... Поговорить, к примеру, без лишних ушей - и по делу, и так. Нычки у всех, опять же. На территории - само собой, но если что-то личное... И обошелся недорого. Считай, по бросовой цене. Похоже - хозяева бежали, к нам потом приходили, но без претензий, перерыли только все. Да и ладно, мы еще не вселялись.
Хорошо-то как...
Эх, сейчас бы на скамеечке посидеть...
Мое внимание привлекла одна занятная фигура, оккупировавшая скамейку - как раз на моем пути. Через одну. Здоровенный жлоб вольно раскинулся практически по всей ее длине, демонстративно разметав толстенные лапы в обе стороны по деревянной спинке. Брюхо вперед, камуфлированная майка обтягивает накачанную грудь, бритая голова блестит, солнышко отражается, широкий черный ремень, черные очки-капли, высокие зашнурованные черным ботинки обхватывают камуфло под колено. Скин. Был бы в бандане - был бы байкер. В такую погоду байкером лучше. Сидит, попивает прохладный спрайт из мелкой бутылочки. А здесь, между прочим, люди гуляют, мамаши с колясками. И зачем их пугать небритой разбойной мордой? Кстати, похоже, вполне мне знакомой...
- Эй, присядь, разговор есть.
- Привет, Ганс, ты чего здесь народ пугаешь? Не ваше же время?
- Не наше, не наше, тебя поджидаю, садись.
- Повезло тебе, я здесь не часто хожу. Что за дело?
- Потом посмотрим, кому повезло. Гвоздь на другом конце парка тебя караулит. Фишка у дома, Гарик на рынке, там еще кто-то с ним. Куда ты денешься?
- Интересные ты дела говоришь. У какого дома меня Фишка ищет?
- Ну хорош, Отелло, Ваньку валять. У твоего, Снегирь, дома. В подъезд, ессно, не зашел, в квартиру тоже. В кустах где-нибудь караулит. Что ты как маленький со своей конспирацией? Тут такое дело... Дрон нас собрал два часа назад, приказал тебя отыскать. Вашу квартиру менты накрыли. Точно пока не известно, но получается, что Большого там завалили. Он стрельбу открыл, его и положили на месте. Остальных тоже взяли. На рынке у вас кто-то в балке сидел - и его тоже повязали, там обыски, с рынка вроде уже ушли, балок опечатали. Ищут тебя на рынке. Сваливай из города. Деньги есть?
- Погоди-погоди! Ты что?! Чего к нам-то?! Какая стрельба, откуда оружие - у нас там малые на квартире, девок куча! С чего вдруг?
- Не гони. Не знаю, тебе виднее. Короче, якобы у вас там целый притон разгромлен. Малолетками торговали, наркотой. И, главный понт, вы - убийцы. Типа заказных, крыша у вас такая была, что с детьми возитесь, а на самом деле вы заказы брали. Оружие же нашли? Крутая у вас там банда, вечером по ящику показывать будут. Со стрельбой!
- Че ты несешь, ты сам-то в это веришь?!! Подстава, ты же нас знаешь, с наркотой никогда! И девчонок наших знаешь. Что за фигня?
- Да конечно подстава, успокойся. Я за Большого им бы сам морду набил, руки коротки.
Разогнулся, опер руки в колени, напрягая раздутые бицепсы, откинулся опять. Лицо неподвижное. Глаз за очками не видно.
- Не знаю, кто вас так достать решил, сам разбирайся. Если что-то помочь могу - говори. Может, все на Большого спишут, а вас по детдомам? Разберутся. Или это родаки тех отсосов, что ваших девок... ментуру подкупили? Через неделю ясность будет, не раньше. Линять тебе надо. Давай на юг. Из города пешком выходи, вдоль дороги, потом попутку поймаешь. Или на Псков, а дальше поездами, или в деревеньке какой-то глухой лето поживи.
Вздохнув, монотонно продолжил:
- А на юге другой фамилией назовись и в детдом районный пристройся. На, до Пскова хватит, извини, больше нет. Ты знаешь, мы народ не денежный. Что собрали - разделили на пятерых. Своих не бросаем. Бывай, тебе надо срочно. Уходи...
Ошеломленный, я... сидел. Потом встал, достал из нагрудного засунутую Гансом пачечку.
- Спасибо, Ганс, не надо, у меня есть.
И, останавливая протест, невысказанный вопрос и обвинение в идиотизме:
- Не дома. Есть. Домой не пойду, не дурак. Там, в домах, у нашей квартиры. Я аккуратно.
Прервался, справляясь с перехваченным дыханием, выжал сквозь зубы воздух и, уже спокойно, сказал:
- Спасибо. Передай парням... Я запомню.
Уже свернув на боковую тропинку, по которой к выходу из парка от аллеи бежать минуты три, обернувшись, еще раз - хотел крикнуть, но... прошептал:
- Ганс, я запомню...
Большой!.. Не верю. Большого убили!.. О, господи!.. Не раскисать, не сейчас. Там мелкие. Всех забрали. Сюда, на эту дорожку, так ближе... Надо к ним выйти, может, все обойдется? Может, в один дом всех запихнут? Я помогу! Со мной не пропадут, не дам. Сначала - на квартиру, там видно будет.
Коротенькие, на широкий шаг, мысли...
Все, вот и д-дворы, надо собраться... Соберись. Соберись. Осторожнее, не хватало еще попасться. Попасться? Так я же к ним и иду. Вот здесь, между кустами, встану. Подумать надо, что же там... Всех забрали - и Кузю, и Галлию, и Казяву...
Что они с ними хотят сделать?!!
Нет, ничего с ними не сделают, они как жертвы пройдут.
Они же маленькие, гады!!!
Чуть больше года назад нам удалось арендовать двухкомнатную квартиру в старом, барачного типа, доме, тоже сталинской постройки. По времени - сталинской, а так барак бараком, затесался в ряды величавых сталинок. Мы тогда сменили уже три подвала и чердак, везде нас гнали, сразу приходилось уходить - малышня пугалась. Домоуправы, жители окрестных домов были недовольны. Нас много, бомжи не нападали, но и спокойной жизни тоже не было. Выживали нас. И тут - повезло, познакомились с продавщицей в рыбном, Маргаритой Васильевной. Она когда-то работала учительницей младших классов, потом (еще до пенсии) почему-то в уборщицы перешла, а сейчас помогает дочери растить внуков. Вот - на рынке подрабатывает. К нам приглядывалась, со временем установились нормальные отношения. Тогда и пожалилась. Уже лет пять, как сдала свою двухкомнатную таджикской семье с рынка, сама к дочери переехала. Меньше года платили, потом перестали, выселить их не может, с ментами приходила - не помогает. Там уже штук двадцать таджиков обретаются, с маленькими детьми. Квартиру полностью разгромили, в большой комнате - посередине - кострище на паркете устроили, плов там готовят, раз газ отключили за неуплату. Полный аллес капут.
Своему теперешнему хозяину, Азату Бакинскому, тоже когда-то угол сдавала. В начале девяностых. Он тогда такой жалкий, говорит, был, ...бедный. Подкармливала, лечила, когда заболел. Потом его семью приютила, жили на один дом. Помнит Азат добро, взял сейчас ее на работу.
Не умеют русские торговать...
Таких бывших покупательниц-инженерш из соседних домов - навалом работает на рынке. У тех, у кого раньше арбузы-дыни брали. Теперь "уважаемые" новым хозяевам хвосты заносят, когда те на белых ауди и меринах на рынок заезжают - проверить, как идут дела. Благодарные - жуть.
Ну и предложила она нам эту квартиру в аренду, если таджиков выселим и за год ее в порядок приведем, типа ремонта. Тогда - два года ей не платим, только квартплата на нас, а потом - посмотрит, передоговоримся. Ударили по рукам.
Таджиков выперли, а с ремонтом не очень, денег-то - нет. Но, потихоньку-помаленьку, жизнь наладили - вода, газ, электричество, даже стены обоями обклеили, паркетины обгорелые заменили. Телевизор, магнитофон - с помойки принес - починил. Средних размеров холодильник, микроволновку. В ванную душ вполне приличный поставил, смесители у соседей после ремонта взял. Ванна чугунная, кондовая, одна только и осталась, хрен убьешь. В маленькой комнате - пять, а потом шесть наших девчонок, в большой - пятнадцать пацанов. Тесно, но - в тесноте, да не в обиде. Появился свой дом. Какие к черту наркотики и оружие?!! С ума они там посходили!!!
Подкинуть можно, наркоты у ментов хоть залейся, но оружие - оно денег стоит! С чего им деньгами разбрасываться, чтобы нас прижучить?! Таджики? Так они давно расползлись, почти не сопротивляясь. Дала бы ментам денег - те вдвоем, за полчаса, всех бы на мороз. Мы-то неделю предложили на переезд. Через два дня квартира стояла пуста-пустешенька с открытой дверью. Хорошо хоть дверь не сняли, поленились, а то - совсем обнаглели - бабка пять лет выселить не может! Хм, дверь им пришлось бы вернуть.
Сама Маргарита Васильевна? Так сказала бы, зачем так-то? Ну, выкинула бы она нас раньше обещанного? Мы же не таджики, ушли бы сами. Да нет, не она... Может, менты разрыли то дело с порезанными уродами? Опять не сходится. Зачем оружие-то подбрасывать? Повязали бы старших, младших - в детдом. К чему такой шум со стрельбой? Или у них доказухи нет? Когда их это останавливало... Вот, если родители заказали конкретно Большого, то - тогда похоже на правду. Тогда - да. Может быть. Проплатили. И, как обещали - с шумом. Всех перестрелять...
Все равно - нет у меня другого выхода. Пока есть шанс что-то сделать для младших, надо идти. Первое решение всегда правильное. Все равно, иначе жить не получится, от себя не спрячешься. Если не пойду - сволочь я.
Плевать, что сволочь, кто кроме меня им поможет?!! Большого нет. Ладно, хватит трусить... пошел...
За углом, у самого дома, подождал, отдышался. Выглянул - у подъезда пусто. Никого. Все равно, еще постоял, рассматривая носки кроссовок. Внимательно. Травку, распрямившуюся в моем следе. Все равно - идти не хотелось. Ну - очень, даже ледком тянуло в животе. Задержал взгляд на тоненьких юных листьях неизвестного мне вида кустарника, протянув руку, сорвал и прижал один листик к лицу, нежно погладил пальцами. Зачем-то потрогал серую пупырчатую стену дома, провел по ней ладонью, пачкая в пыли и крошке. Выглянул еще раз. На скамеечке у входа в подъезд как раз присаживался мужчина, разминая вынутую сигарету. Устраивался, не торопясь пошарил в боковом кармане пиджака, потом, вытянув ногу, полез в брючный. Достал зажигалку, прикурил. Поплыло облачко дыма. Больше вокруг никого.
Больше всего - почему-то - боялся этого, выставленного у подъезда. Но мужик, бросив на меня наигранно-безразличный взгляд, даже не пошевелился, когда я, пройдя мимо него на расстоянии вытянутой руки, потянул на себя подъездную дверь. Выдохнув, вошел в дом, дверь сзади тихо закрылась, отрезая меня от дневного света, поставил тяжелую ногу на первую ступеньку лестницы, нажал, начал подниматься. На втором этаже такой же, в костюме, курил, присев на подоконник у распахнутого во двор окна. Внимательно, как имеет право всякий взрослый, встретил меня пристальным взглядом, пока я поднимался, взглядом обшмонал, и проводил в спину на следующий лестничный пролет. Может, они приняли меня за местного подростка, возвратившегося из школы? На площадке четвертого, перед квартирой, я впервые вздохнул. Все. Весь путь снизу проделал не дыша, почти бегом. Ну, все! И нажал на звонок. Привычная трель...
Дверь в квартиру распахнулась сразу, шагов я не расслышал, и - высокий мент, почему-то в галифе, не дав себя рассмотреть, не спрашивая, за воротник дернул меня на себя, втаскивая в коридор. Хлопнул рукой по двери у меня за спиной, щелкнул язычок замка. Так же, не говоря ни слова, развернул спиной к себе, перехватился за одежду и поволок на кухню, держа за плечи. Там, у нашего столика, залитого солнечным светом из окна, на кузькиной табуретке сидел лысоватый пузан в распахнутом кителе. Он улыбался.
- О! А вот и второй убивец, точно под описание. Сам пришел?
А ну-ка, Меджидов, давай его сюда. Ближе, ближе, подходи, не бойся.
Лапки протяни, дядя не обидит. Знакомая штучка? Хочешь наручники примерить? Не хочешь? А надо! Ты же, сволочь, человека убил, как теперь с тобой? Водку распивать? С одним уже распили. Да не дергайся! Меджидов! Вот... та-ак. А теперь еще раз его подержи. Узнаешь? Не узнаешь. А это, Акела, ваш пистолет. Марки ТТ, между прочим. Заряженный боевыми патронами. И одна пуля из этого пистолета пробила фуражку у Меджидова. Что ты головой вертишь? Вот он стоит. Это твой сучий дружок, чтобы ему на том свете икалось, в него стрелял! Убить мог, да мы не дали, раньше успели. Теперь отписывайся...
Ну, ладно болтать. Держи его, Меджидов, ладонь, ладонь разожми. И будут у нас сейчас на стволе, хорек, твои отпечатки пальцев. Подожди, не так! Ну-ка, поставь его к той стене. Ты, пацан, чего думаешь? Мы с тобой тут шутки шутить будем? Открой рот. Открой рот, сука! А теперь ствол пососи. Чувствуешь, чем пахнет? Это сгоревшим порохом пахнет, запомни. Дальше в камере продолжишь сосать, там тебе и остальное объяснят. Задницей прочувствуешь, тварь! А теперь смотри... Сюда смотри, в дуло. Ты ж, скользкая сволочь, у нас из рук вывернулся и палить из предъявленного вещественного доказательства пытался! Смотри...
Б-бах... тах...
Казалось, огонь плеснул прямо в глаза. Я реально видел, как пуля медленно вылетела из дула и, вдруг резко ускорившись, прошла слева у моего виска, впившись в кухонную перегородку.
Меджидов, оттолкнувшись от меня, судорожно отдернул руки, сделав шаг назад:
- Глухарь, ты совсем дурак, что ли!!! На хуя!!!
Улыбчивый мент оскалился:
- Ага, совсем. А теперь - руки вперед, щенок, и аккуратно, заметь - аккуратно, берешь его за рукоятку... вот, я платочек перехвачу... И даешь мне.
Входная дверь с грохотом распахнулась, ударившись о стену. Влетевший с пистолетом перекошенным ртом выдохнул:
- Что!!! Кто стрелял?!!
И я, уже держа рукоятку оказавшегося таким тяжелым, проклятого ТТ, начал нажимать на спуск. Туго...
Т-тах!!!
Т-тах!!!
Т-тах!!!
Видя, как расширяются глаза, леденеет взгляд стоящего напротив меня Глухаря.
Своего выстрела я не услышал. Просто все исчезло.