Я иду к цели. Она ещё далеко, но много ближе, чем была.
Моя цель - алтарь Смерти.
Я живу так долго, что устала жить. А Смерть может подарить мне покой. Меня ничего не держит в этой жизни. Я слишком иная. У меня нет друзей. Я не имею врагов. Я иная. Прокажённая. Обречённая на вечность. Но вечное одиночество.
Людям достаточно одного взгляда на меня, чтобы отшатнуться в ужасе.
Неестественного, пепельно-серого цвета, длинные, до колена, волосы. Неестественно зелёные глаза с вертикальным зрачком. Чёткие, неестественно хищные черты лица. Выверенные, нечеловечески гибкие движения. И вечность. Плащ прожитых лет, разметавшийся за спиной.
Я иная. Котёнок, вскормленный волчицей и воспитанный человеком.
Я иная. Последний аниморф.
По легендам, раньше было много таких, как я. Но мой народ ушёл. Ушёл, чтобы не возвращаться. А я осталась.
Люди не отваживаются заходить вглубь леса Смерти. Они думают, что это он несёт смерть. Глупцы. Просто в самой глубине леса стоит алтарь смерти. Я видела его, правда, давно, но он есть. И он - моя цель.
Мало кто помнит, что этот лес живой. А я знаю. Я ещё застала времена, когда память об ушедших народах была ещё яркой и не поблекшей.
Лес смерти был домом тёмным эльфам, слугам богини смерти. Они ушли. А он остался.
Тихий шорох вырвал меня из паутины воспоминаний и размышлений.
Передо мной стоял волк.
Хотя нет, не так.
Передо мной стоял проклятый волк.
Серебристо-белоснежная шерсть даже из отдаления казалась мягкой и шелковистой. Невольно я ему позавидовала. Пусть шерсть моей ипостаси тоже хороша, но она не имеет такого красивого цвета.
Волчица во мне упорно рвалась наружу. Нельзя. Ещё не её время.
- Ты красивый, - тепло улыбнулась я, заглядывая в янтарно-жёлтые глаза.
Он настороженно смотрел на меня, однако, не подходя ближе. Словно опытный воин замер в отдалении, не зная, что в следующий момент предпримет случайный встречный: атакует или пройдёт мимо.
Я не сделаю ни того, ни другого. Я иная. Я не трону его. Я не обижаю своих собратьев.
Проклятый волк наблюдает за мной. Его право. Такие волки в общем-то безобидны. Они не трогают людей, лишь наблюдают. Но мало кто способен выдержать пристальный взгляд умных янтарных глаз. Их совсем мало осталось. Люди не любят непонятное им. Вполне возможно, этот волк - последний. Серые собратья не трогают проклятых, но и не принимают в стаю.
Невольно сейчас я подумала, что мы с ним похожи. Везде чужие. Мы иные.
Я опустилась на ковёр из прошлогодних листьев и открыла сумку. Приближается ночь и нужно готовиться к ночлегу. Я расстелила на земле толстое стёганое одеяло и достала запас еды.Пойманный вчера заяц не успел испортиться, и его мясо вполне пригодно в пищу. Подумав, я разделила мясо пополам и часть протянула волку. Он недоверчиво посмотрел на меня, но не приблизился.
- Да ешь, не стесняйся. Мне одной всё равно всего не съесть, а до следующего привала оно может и испортиться.
Пожав плечами, я отложила мясо в сторону и принялась за свою порцию. Смерть смертью, но до алтаря ещё добраться надо.
Конечно, многие не сочтут сырое мясо деликатесом, но я не все. Порой инстинкты берут верх.
Спустя какое-то время волк всё же присоединился ко мне, и я смогла рассмотреть его внимательнее.
Слишком измученный у него вид. Словно он совершил не менее долгий переход, чем я, но не останавливаясь на отдых.
- Бедолага. Зачем же себя так мучить? - прокомментировала я, подводя итог его внешнему виду.
Волк вздрогнул и с упрёком посмотрел на меня, словно я что-то важное упускаю из виду, и его переход был действительно необходим.
- Ну надо, так надо. Я-то тут при чём? - я пожала плечами, обиженно отвернулась и легла на одеяло. Что-то холодное ткнулось мне в щёку. Открыв глаза, я увидела виноватую волчью морду.
- Волк, ну не мешай мне спать, - буркнула я, ладонью отводя его нос в сторону. - Мне ещё далеко идти. Он виновато переступил на месте и умоляюще на меня посмотрел. Я тяжело вздохнула и села.
- Ну что ещё? - ну да, спросонья я всегда недовольная.
Через несколько мгновений я осознала, что мне очень холодно. Ещё немного - и я бы банально простыла.
- Спасибо, - сказала я, доставая из сумки ещё одно одеяло и накрываясь им. Волк продолжал мяться рядом, мелко подрагивая. - Ты что, тоже замёрз? - удивилась я. Подумав, подвинулась в сторону, освобождая ему место. - Ложись. Вместе теплее будет.
Словно только и ожидав приглашения, зверь шмыгнул под одеяло.
Спустя несколько мгновений от его шерсти потянуло теплом и свежестью. Не задумываясь о том, что делаю, я закинула на него руку и уткнулась лицом в большую лапу, почти мгновенно провалившись в сон.
Утром я проснулась как обычно. Вернее, почти как обычно. Необычные размышления вызывал мягкий мех под щекой и что-то тяжёлое на груди. Открыв глаза, обнаружила, что лежу в обнимку с волком, уткнувшись носом в его лапу, а на груди у меня покоится лобастая белая голова.
Но странным было не это, а странное, полузабытое ощущение уюта.
Так хорошо я не ощущала себя давно. А точнее, никогда.
Не удержавшись, запустила пальцы в мягких мех на загривке зверя, а спустя мгновение удивлённый взгляд янтарных глаз остановился у меня на лице.
Необычно, но по его глазам можно было читать, что он думает. Раньше я такое видела только у людей.
Спустя мгновение волк испуганно вздрогнул и осторожно поднялся.
Всё-таки, красивый он зверь.
Коротко глянув на меня, он скрылся в перелеске. С улыбкой проводив его взглядом, я поднялась и начала собираться, не ожидая больше увидеть белого волка. Не успела я сложить все вещи в сумку, как из леса выскочил уже знакомый мне волк. Он положил передо мной тушку зайца и вопросительно на меня посмотрел.
- Ты меня угощаешь? - я благодарно улыбнулась ему.
Он смущённо отвёл взгляд и переступил с лапы на лапу.
Я уже начинаю любить этого зверя. Какой он заботливый...
Подумав, я собрала веток и развела костёр.
- Ты жареное мясо будешь, или сырое? - я повернулась к волку.
Он посмотрел но костёр, посмотрел на зайца, а потом подтянул тушку к огню. Какой однако умный зверь!
А ещё мягкий, тёплый и пушистый. Был бы человеком, а ещё лучше - аниморфом, - влюбилась бы.
- Значит, жареное.
Спустя несколько минут по поляне поплыл великолепный запах жарящегося мяса. Мы с волком сидели около огня и голодными глазами наблюдали за процессом приготовления.
Покушав, я тронулась в путь. Какое-то время волк наблюдал за мной, следуя рядом, а потом скрылся в лесу. На душе защемило. Мне было жаль расставаться с этим благородным зверем. На несколько мгновений перед этой тоской померкла даже жажда смерти.
Слишком он похож на меня...
Мгновения прошли - и мне вновь больше не хотелось жить. Цель ждёт меня. Каждый шаг приближает меня к ней.
Мне приходится идти в человеческом обличье, ведь животным не свойственно искать смерти. Среди них не бывает самоубийц. Наверное, это потому, что они живут по-настоящему.
А может, действительно бросить всё, стать зверем? Пусть разумным, но зверем... Не знаю. Всё же небытие манит меня сильнее, чем такая вечность.
А может, действительно ещё стоит жить? Но ради чего? Ради кого? Все, кто были мне дороги, и кому была дорога я, уже давно ушли в небытие. И так хочется последовать за ними, хоть на мгновение увидев их вновь.
Прошлое не отпускает меня. Настоящее не держит. Будущее не зовёт.
Больно жить вот так. Ни в ком не нуждаться и никому не быть нужной. Я устала. Устала быть иной.
Вот и очередной день позади. Уже две недели волк незаметно следует за мной, проявляя себя лишь когда я останавливаюсь на ночлег. Я привыкла просыпаться в обнимку с белоснежным зверем. Я даже полюбила его. А в его умных глазах светится лишь отстранённое любопытство, словно его заинтересовал мой путь. Моя цель.
Это безразличие сдерживало меня, не позволяя проявить свою привязанность. Но даже это не могло заставить меня перестать наслаждаться краткими прикосновениями к серебристому меху.
Сегодня я завершаю свой путь.
Когда до цели осталось лишь несколько сотен шагов, я остановилась.
- Ну что ж, белый собрат, пришла пора прощаться, - неожиданно для себя я шмыгнула носом. - Надеюсь ты всё же будешь меня помнить.
Я подошла ближе к замершему неподалёку зверю и опустилась рядом с ним на землю. Помедлив, нежно провела кончиками пальцев по серебряному меху.
- Мне было приятно с тобой познакомиться. Хотя нет, не так. Я счастлива, что у меня есть такой друг. Ведь ты же друг, верно? - непрошеная слезинка всё же скатилась по щеке. - Что-то я совсем расклеилась. Я же хочу... хотела этого. Моё небытие ждёт меня... Думаю, ты понимаешь, что такое вечное одиночество, - ещё одна слезинка сорвалась со щеки. - Но у тебя хотя бы может быть в сердце место для надежды. Мои же надежды умерли столетия назад, когда я впервые обошла весь мир, убедилась в том, что я действительно последняя такая. Ты знаешь, как это больно, когда умирает надежда? Первое время, пока живы были мои родители, приёмные родители, я была относительно счастлива, ведь мне было куда возвращаться из долгих странствий. А теперь... Эта жизнь меня не держит... Почти. Остался только ты... Но я никогда не смогу стать такой, как ты. У меня, что бы я ни говорила, не хватит смелости стать просто волчицей. Никогда я себе не позволю отказаться от человеческого облика. Пусть я и полюбила тебя, я не могу остаться вот так... Моя смерть ждёт меня. Да и не думаю, что ты смог бы терпеть меня и дальше... Да кому я вру? Если бы ты позвал меня, я бы осталась и пошла бы за тобой хоть на край света. Но ты не позовёшь, а я не останусь.
На мгновение в волчьих глазах промелькнуло что-то, не виденное мною ранее, незнакомое мне чувство, смешанное с нежностью. Я приостановила свой монолог, переводя дыхание, но не сдержала всхлипа. Махнув рукой на самоконтроль, я обняла его, уткнулась мокрым от слёз лицом в могучую шею зверя и расплакалась. Волк осторожно опустил голову мне на плечо, словно приобнимая.
Что-то неуловимо изменилось, но я не сразу поняла, что именно, и лишь спустя какое-то время осознала, что прижимаюсь к обнажённому человеческому плечу, и меня нежно, но крепко обнимают за талию.
Я испуганно вскинула глаза и ошарашено посмотрела на баюкающего меня мужчину. Сердце трепыхнулось у меня в груди и подскочило к горлу.
Серебристо-белоснежные волосы свободно трепещут на ветру. Янтарные волчьи глаза печально смотрят на меня с нечеловечески прекрасного, мужественного лица.
Почему-то с каждым ударом трепещущего сердца мне всё меньше хотелось умереть. А когда он заговорил, эта тяга и вовсе исчезла.
- А может, ты всё же останешься? - у него оказался красивый бархатистый голос, в котором, как и у меня, проскальзывали рычащие нотки.
И я растаяла.
Он поднялся на ноги, увлекая меня за собой. А я забыла о том, что нужно сопротивляться. Моя сила воли стекла к его ногам бесформенной массой.
А всё-таки он красивый.
Медленно-медленно, словно давая мне время освободиться, он склонил голову и осторожно коснулся моих губ своими. Мой разум отшибло окончательно. Сердце взяло своё.
Сначала губы словно опалило огнём, который медленно, но верно стал растекаться по всему телу. Его пальцы невесомо скользнули по моей щеке, по шее, по плечу, оставляя кожу гореть от сладкой боли. Постепенно он замедлил поцелуй, сделав его тягучим и сладким как мёд. Не стерпев чувственной пытки, я с коротким полустоном-полурыком куснула его за нижнюю губу.
Голову снесло окончательно и у обоих.
Жаркие поцелуи, граничащие с болью и экстазом, сменяли друг друга как картинки в калейдоскопе. Мы не могли насытиться друг другом, приникая к губам, словно к освежающему роднику посреди пустыни, словно к согревающему огню посреди зимней стужи.
Постепенно движения ладоней становились всё более откровенными, пальцы путешествовали по всему телу, исследуя каждый уголок, каждый изгиб. Моя голова пошла кругом от неизведанных ранее ощущений. Чтобы удержаться на подкашивающихся ногах, мне пришлось ухватиться за его плечи. По коже, дразня, скользнула шелковистая прядь серебряных волос, и я запустила пальцы в роскошную гриву тумана. Мягкие пряди приятно холодили разгорячённую кожу.
Всё тело мягко покалывало незнакомой мне ранее жаждой. С каждым мгновением одежда всё больше тяготила кожу. Неожиданно он резким, скомканным движением рванул мою рубашку, и она разлетелась мелкими клочками. Судорожно вздохнув, мы одновременно прижались друг к другу. Только сейчас я осознала, что на нём лишь тонкое трико, впрочем, как и на мне теперь. Но смущения, вопреки всему, это не вызывало, лишь всё сильнее нарастало напряжение между нами. Казалось, что вокруг нас бушевала стихия.
Последние детали одежды упали к ногам, и буря забушевала со всё нарастающей силой, превращаясь в ураган чувств, эмоций, касаний.
Я не заметила момент, когда мы оказались на земле. Лишь всё сильнее нарастало ощущение безграничного счастья.
Здесь, в этом лесу, я нечаянно оказалась дома.
Моя цель подождёт. Я создам себе новую.
Я замерла в мужских объятьях, прижимаясь к обнажённому телу, и задумалась.
Что же я творю-то? Я ведь даже имени его не знаю. Почему же я столько ему позволила? Почему мне кажется, что именно его я ждала, искала всю жизнь?
И я боюсь. Вдруг он поступит так же, как многие поступали раньше. Ведь я - иная.Горько, когда тебя ценят не как личность, а как экзотическую игрушку. А что, если и он так думает?
Я не хочу снова быть преданной. Не хочу услышать этого от него. Поэтому я уйду. Уйду первая.
Приняв решение, я подхватилась на ноги, на мгновение заглянув в его безмятежное во сне лицо. Натянула запасной комплект одежды и замерла, растерянно глядя на раскинувшуюся на земле фигуру. Во сне он выглядел таким трогательно беззащитным, что на мгновение защемило сердце, и я чуть не вернулась. Поколебавшись, всё же укрыла его одним из своих одеял.
Прощай, одиночка.
Спустя несколько секунд я быстрой тенью двигалась к цели.
Вот он. Алтарь смерти.
Гигантский чёрный камень с кроваво-красными прожилками. Таинственные древние руны покрывают всю его немалую поверхность.
Красиво.
На мгновение я даже пожалела, что изменила решение. Смерть здесь была бы красивой. Да, действительно, кошки ценят красоту. Эстетику. Порой, как сейчас, я слишком кошка.
До сих пор неясно, как во мне уживаются кошка и волк.
Гибкая, смертоносная пантера. И серебристо-серая волчица.
Слишком это всё... слишком. Слишком гордая. Слишком независимая. Слишком упрямая. Слишком сильная. Хотя нет, не сильная. Ведь я ослабла. Захотела умереть. Не стала сражаться. Не смогла найти себе место в этом мире. Сдала позиции.
Пришла пора встретить проблемы лицом к лицу.
Я подошла к алтарю и провела по нему ладонью. Прощай, смерть. Мне ещё рано уходить к тебе в чертоги. До встречи. Надеюсь, не скорой.
Внезапно что-то сильно толкнуло меня в грудь, и я отлетела в сторону.
Тяжело дыша, напротив меня замер он, перекрывая мне путь к алтарю.
Ну и пусть. Я уже попрощалась со смертью. Здесь меня ничто не задерживает. Почти.
Фыркнув, я пренебрежительно дёрнула плечом, отвернулась, и, перекинувшись, серой тенью скользнула вперёд. К выходу из леса. Пусть думает и решает что хочет. Это его дело.
Мышцы приятно сокращались под пушистой шкурой, даруя желанную усталость. Я замедлила ход и остановилась на поляне. Удивительно. Ведь именно здесь я впервые увидела своего волка. Что ж. Если судьба решила так надо мной пошутить, так тому и быть.
Быстро раскинула одеяло, готовясь ко сну.
- Как интересно. Меня ждёшь? - ядовитая ирония в бархатистом голосе. Больно.
- А нужно? - лишь холод в моём голосе и ни капли истинных эмоций. Горько.
Вместо ответа он белой тенью метнулся ко мне. Волк. Мой волк.
Я усмехнулась и, не дожидаясь его, запрыгнула на ветку ближайшего дерева. Высота кошке не преграда. А вот волку - вполне.
Я вздрогнула, настолько неожиданно было слышать боль в самоуверенном волчьем голосе.
- Попробуй удержи, - злость в шипящем голосе. - Я никогда никому не подчинюсь, - слишком дорого я заплатила за свою свободу.
- Кошка, - брошено со злостью. Для любого волка сравнение является обидным. Но я - иная. Я не обижусь.
- Да, я кошка. И я горжусь этим, - я чёрной тенью скользнула на землю. Зелёные глаза яростно сверкнули.
Короткий предупреждающий рык вырывается из груди против воли.
Ответом мне стал яростный волчий оскал.
- Моя! - короткий полувзрык-полувзлай.
- Никогда! - злое полушипение-полурык.
Мгновение - и два зверя закружили друг напротив друга, оценивая противника.
Этому бою не было суждено случиться.
- Моя, - гигантский золотистый кот приземляется между нами и пытается сплести свой хвост с моим.
Ни мгновения не колебавшись, я волчицей метнулась к волку и ощерилась в морду льву.
- Я своя собственная! - ненависти в моём голосе хватило бы на десяток таких, как он. - Тебя не учили не вмешиваться в чужие дела?
Неожиданно кот с ужасом отшатнулся от меня.
- Котёнок, вскормленный волчицей и воспитанный человеком!
- Странно видеть ожившие легенды, не так ли, Вереск? - ехидно осклабился волк.
- Проклятый! - вздрогнул лев. - Страстоцвет!
Вот как, оказывается, зовут моего нечаянного любовника. Послушаем, что ещё они скажут.
- Собственной персоной. Не ожидал? - эй, я думала, столько ехидства в его голосе может быть только в мой адрес!
- Ты... Ты не должен становиться человеком, не должен разговаривать! - ужас в кошачьем голосе приятно греет волчью часть моей души. - Ни один смертник не согласился бы подарить тебе свою любовь! В этом мире не осталось других аниморфов! Да и смертник не меняет своего решения.
- А кто такие смертники? - не удержала любопытства я, невольно переходя в человеческий облик и прислоняясь к тёплому волчьему боку. В данный момент неискоренимое кошачье любопытство удерживало меня крепче, чем могли бы удержать любые цепи.
Лев последовал моему примеру, прислонившись спиной к дереву. Я оценивающе окинула его взглядом.
Светло-рыжие кучерявые волосы собраны в ухоженную причёску. Жёлто-зелёные глаза смотрят вокруг с высокомерием. Да и на всём его облике отпечаталось "благородство" и холёность. Не люблю вот таких мужчин. Мой волк красивее. Стоп. С каких это пор он стал моим? Почему даже кошка согласна ему подчиниться?
Спустя мгновение, чуть поколебавшись, в человека перекинулся и он. Он сел рядом со мной, нахально обняв за плечи.
- Смертники - это те, кого позвала смерть. Сила её зова так велика, что смертники сами начинают ее искать. Ими движет лишь одна цель - умереть. С определённого момента жизнь для них утрачивает притягательность. Ещё ни один, услышавший зов, не смог преодолеть эту жажду, - кровожадно улыбнулся Вереск.
- Она звала тебя? - спросил, заглядывая мне в глаза, Страстоцвет.
- Да. Уже давно, - пожала плечами я.
- Она звала тебя! - с ужасом выдохнул лев.
- Звала... - с горьким отчаянием прошептал волк. - Я тебя не отпущу туда, - он кивнул в сторону алтаря.
- А я туда и сама не пойду, - я безразлично махнула рукой.
- Ах вот оно как. Ты всё же больше не проклят, - рыкнул лев, недовольно скривившись.
- А что за проклятье? - нет, порой кошачье любопытство бывает слишком некстати.
- Проклятые - это тоже смертники. Но сама смерть их не звала. Их прокляли, сделав так, чтобы они услышали чужой зов и получили чужую смерть. Проклятые не хотят умирать, но не могут управлять своим телом. Им один путь - стать зверем, приняв условия игры проклявшего, который и устанавливает условия снятия проклятья. Обычно это что-нибудь невыполнимое... Например, как у меня, условием было что, что из-за, или ради, меня смертник победит зов. В таком случае мой зов возвращается к прежнему хозяину... Интересно, кого позвали в моём случае? - коварно ухмыльнулся Вереску волк.
- Будто бы ты не догадываешься, - криво улыбнулся лев.
- Тебя, что ли? - выдохнул Страстоцвет, изумлённо его разглядывая.
- Неужели тебя ничего не держит в этой жизни? - вскинула бровь я.
- В смысле? - посмотрели на меня оба мужчины.
- Зов не действует, пока у тебя есть цель в жизни. Пока тебе есть ради чего или кого жить. Найди новую цель, и старая утратит всю свою притягательность. Борись, и ты сможешь победить.
- И всё? Вот так просто? - растерянно произнёс кот.
- Обычно решение оставляется на виду, но нам просто не приходит в голову искать на поверхности, - пожала плечами я.
- Слушай, Вереск, - после некоторого молчания произнёс волк, - а что ты тут делаешь, ведь наш народ ушёл.
- Как ушёл, так и вернулся, - буркнул лев. - В этом мире больше нет проклятых. Врата вновь распахнулись. Пророчество начало сбываться.
- Какое пророчество? - вновь не утерпела я.
- Однажды в мире, который мы считаем своим, родится котёнок, которого вскормит волчица, а воспитает человек, - медленно заговорил волк. - С моментом его рождения придёт новая эра нашего мира. В нём останутся лишь люди, а все магические расы исчезнут с лица земли.
- Одним словом, чтобы избежать твоего появления и не допустить гибели наших народов, мы ушли в другой мир, - произнёс лев.
- Гибели... - что-то не увязывалось, какая-то деталь мозаики не хотела становиться на место. - Что-то здесь не так... Исчезнут с лица земли... Это точная цитата пророчества?
- Да, мы все должны знать его наизусть, чтобы суметь избежать исчезновения своих народов, - пожал плечами лев.
- Исчезновения... - и тут меня осенило. Все детали головоломки стали на свои места. - Идиоты! Исчезновение не значит гибель! Пророчество уже сбылось! Во всём мире остались лишь люди и я! Вы все исчезли с лица земли! С лица нашей земли!
- И правда, идиоты, - задумчиво произнёс Вереск. - Теперь я понимаю, почему ты до сих пор жива, не так ли, Страстоцвет?
- Я долго здесь. У меня было время всё понять. Я только догадками своими ни с кем не мог поделиться. Волком не очень-то поразговариваешь, тем более, когда человеческая ипостась в глубокой отключке.
- И давно ты победила зов, - после некоторого молчания спросил лев.
- Не далее как вчера вечером, - я безразлично пожала плечами.
- То есть, ты ещё не успел охомутать девушку, и у меня есть шанс? - кровожадно усмехнулся волку Вереск. - Девушка, а как вас зовут?
- Мне тоже это интересно узнать, - довольно улыбнулся волк, устраивая ладонь у меня на талии.
- Мог бы и вчера поинтересоваться, - недовольно бросила я, - прежде, чем... - волк смутился, а лев с любопытством подался вперёд.
- Прежде чем что? - нда, кошачье любопытство бывает и вредным...Особенно, когда оно направлено на меня.
- Неважно, - буркнула я, отводя глаза. - Меня Мира зовут.
- А где Мира живёт? - ненавижу такую покровительственную вкрадчивость. Словно с ребёнком разговаривает.
- У Миры нету дома. Я гуляю сама по себе. Где... неважно, что, там и дом. И я не маленькая, чтобы со мной так разговаривать. Мне уже давно за три тысячи лет перевалило. Поэтому покровители мне не нужны.
- А спутники? - тихо спросил волк.
В его голосе скользнуло такое отчаяние и одиночество, что я невольно сказала совсем не то, что хотела:
- Смотря какие спутники. Бывают ведь желанные и навязчивые.
- А какой спутник я? - с надеждой спросил он.
Чуточку поколебавшись, я посмотрела на него, позволяя отобразиться на лице всему тому, что у меня на душе.
- Ты моя! - где-то глубоко что-то вяло трепыхнулось, когда он вновь проявил собственнические замашки, но я быстро успокоилась, как только он обнял меня крепко-крепко, прижимая к груди.
- Нет, это ты мой, -усмехнулась я, приникая к нему.
- Ну вот, опять облом, - буркнул лев. - Опять я в пролёте.