Тэдиэн Танечка. Эльф в конце тоннеля. Общий файл

Тэдиэн Танечка : другие произведения.

Эльф в конце тоннеля. Общий файл

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]

Ссылки:

Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками

Оставить комментарий © Copyright Тэдиэн Танечка (nekotanya@gmail.com) Размещен: 26/03/2010, изменен: 26/03/2010. 313k. Статистика. Роман: Фантастика, Фэнтези, Юмор Скачать FB2		Оценка: *5.003** Ваша оценка:
Аннотация: Что делать, когда едешь в командировку, а попадаешь в мир, где полно магии, эльфов и прочих сказочных существ. И тебя не выпускают обратно, пока не выполнишь свое предназначение! Потому что ты не обыкновенная девочка, а избранная пророчеством! И только от тебя зависит судьба Инниэля и его обитателей: уйдет ли мир во тьму или удастся продлить его светлые дни? Пополняемый и удаляемый файл. Оценки и комменты кидайте в файл с прологом или главами.

Женщина любит мужчину за то, что он любит ее.
Мужчина любит женщину за то, что он любит их вообще.

(Народная мудрость)

Пролог

Изящный серп растущей луны, серебряные бусины звезд, чуть заметная дорожка звездного пути переливались на черном ночном небосклоне, украшая своим сказочным блеском бескрайний бархат лесов. Величавая эльфийка в светлом легком платье стояла на одном из балконов своего замка, любуясь ночным пейзажем. Ее длинные тонкие пальцы, украшенные многочисленными перстнями и кольцами, касались холодного камня, нежно гладили листья плюща, плотно обвившего стену. А налитые холодным светом глаза застыли, глядя на одну из мириад звезд. Скупая слеза на мгновение застыла на точеном подбородке эльфийки прежде, чем сорваться и разбиться об серый камень.

- Госпожа Нидаэнь, - пропищал тоненьким голосом низкорослый мальчик с розовыми кошачьими ушами. - Вы грустите?

- О, мой верный коши, - обратилась эльфийка к нему, не оборачиваясь, - как славно, что век твой - всего-то сотня-другая лет. Идя в услужение к древним эльфийским родам, вы мечтаете найти секрет бессмертия. А мы, наоборот, грезим найти секрет смерти.

Коши содрогнулся, услышав откровение хозяйки. За свои неполные тринадцать лет он уже успел многое узнать об эльфах, коим, согласно традициям мира, их ушастая раса прислуживает из поколения в поколение. Знал маленький коши и о том, будто его раса ищет у перворожденных некий секрет. Только не догадывался пока... пока... в чем этот секрет заключался. До сегодняшней ночи не догадывался.

- Мой милый коши, - продолжала меж тем эльфийка.

А слуга, скрестив руки на груди, сжав пальцами борты зеленого камзола, таращил глаза на ее изящную спину, по которой спадала чуть ли не до пола густая серебристая коса с заплетенной в нее широкой белой лентой.

- Я прожила на этом свете без малого три эпохи. Тридцать тысяч лет.

- Немало, - шепнул коши себе под нос, а его желтые глаза с продолговатым зрачком расширились, словно перед мальчишкой предстал бог собственной персоной.

Хотя для его расы и долгоживущие эльфы могли сравниться с богами. Пережить две-три эпохи - это нереально! Для таких, как Нидаэнь, жизнь маленького слуги мимолетна. Она уже и не помнит тех многочисленных коши, что носили ее мантию, разогревали воду, подводили ей глаза, готовили обеды... миллиарды слуг, которых она любила, которым доверяла. Но которых пережила. Практически игрушки в ее холодных руках. За три эпохи она научилась спокойно относиться к чужой смерти. Но и эльфы не вечны. Об этом знали все. Три эпохи... это долго даже для перворожденной.

Несмотря на внешность: на эти тонкие черты лица, густые ресницы, горящие изумрудные глаза, гладкую кожу, упругую грудь, коей могли позавидовать двадцатилетние девицы, - душа госпожи Нидаэнь, насытившись жизнью, просилась на покой.

- Я в скором времени должна уйти, мой верный слуга, - прошептала эльфийка. - Я видела, как уходят другие: и эльфы, и люди, и коши, и прочие. Казалось бы, я привыкла. Но нет... я боюсь. Очень многого боюсь. Боюсь не увидеть завтрашний рассвет, боюсь оказаться беспомощной и бездвижной. Но больше всего на свете мою душу гложет судьба "Эльфийских слез"...

Новое название клином вошло в голову маленького слуги, и он, терзаемый любопытством, переспросил:

- Слез?

- Да, мой милый коши, - эльфийка закрыла глаза, - я последняя из нашего знатного рода. Из-за своей непомерной гордости я не вышла замуж, а единственный сын покинул меня две эпохи назад. Мне некому передать "Эльфийские слезы"! Пока они при мне, я жива, и жив весь эльфийский народ. Но стоит слезам попасть в северные земли, к темным, мир накроет пелена забытья. Да что я тебе рассказываю, разве ты мне наследник, маленький коши? Ты просто тот, кто оказался рядом со старушкой. Ты умрешь, наверное, гораздо раньше, чем я найду достойного хранителя для слез.

- Госпожа Нидаэнь, я ваш слуга, - ответил мальчик, опускаясь на одно колено, - и я обязан защищать вас и "Эльфийские слезы" ценой жизни. Я сделаю все, чтобы помочь вам найти этого чело... эльфа!

- Какие пылкие слова, дорогой коши, - чуть заметная улыбка скользнула по лицу Нидаэнь, - три эпохи назад я сказала бы точно так же. За это время я научилась не разбрасываться эмоциями.

Коши чуть ли не ёрзал на месте, потому что в его юную головку пришла блестящая идея. Но сначала надо узнать кое о чем:

- Госпожа, неужели вы за тридцать тысяч лет никому не рассказывали о Слезах?

Она лишь мотнула головой в ответ.

- Но почему? - следующий вопрос.

- Не было нужды, мой маленький коши, - она обернулась, и ее бесчувственный взгляд, прожженный тысячами лет жизни, остановился на пылком юноше с горящими желтыми глазами. - Я не думала, что темные найдут способ отравить меня. Предстать передо мной маленьким коши и дать мне испить отравленного вина... я не смогла такого предвидеть. Их яд действует медленно. Сил мне хватит на две-три луны, я все же перворожденная и способна на некоторое время отсрочить неизбежное. Возможно, меня попробуют отравить еще раз, чтобы скорее добраться до слез. Но пока у меня есть немного времени... чтобы попытаться найти хранителя. Ты знаешь, как мне помочь?

- Слабый спасает великого? - усомнился мальчик, искоса глядя на надменную, но в то же время бесконечно печальную госпожу. - Мы, коши, владеем заклятьем зова крови. Две капли из пальца и... если в Инниэле остался хоть один родственник, он в ближайшее время предстанет перед вами, пресветлая Нидаэнь. Вы знали это, потому и решили попросить помощи у коши, которому всецело доверяете.

- Да, - лукаво улыбнулась эльфийка, свысока глядя на слугу. - Это моя последняя надежда найти следы ушедшего сына.

Глава 1

Коллекционер неприятностей - так очень метко и однозначно окрестила меня лучшая подруга Лилька, когда на выпускном в девятом классе я умудрилась потерять аттестат. Это было далеко не первое и не последнее происшествие в моей яркой полной приключений жизни. Кстати, в одиннадцатом я повторила этот подвиг со вторым аттестатом и медалью. И если перечислять все достижения по пунктам, можно написать многотомный роман-мемуар. С ярлыком коллекционера я преспокойно и продолжала жить. С одной стороны, мне удавалось в этой жизни весьма и весьма многое, это я об отличной учебе, работе по специальности, замечательных друзьях и прочих благах современной жизни. С другой - неприятности преследовали меня с завидным постоянством, и от этого я начинала ругать жизнь красочными выражениями, которые порядочным девушкам не стоит произносить вслух.

С неприятности начался и мой "второй день рождения", день, когда я отмечала год стажа на работе. С превеликим нетерпением я тогда ждала командировку в славный городок Ижевск. Я никогда за двадцать три года не выезжала за пределы Свердловской области, и эта не столь дальняя поездка на курсы повышения квалификации обещала стать моим первым "выходом в свет".

Я сидела за столом и спокойно пила кофе, лениво разглядывая таблицу с прогнозом погоды на ближайшую неделю, когда в кабинет вошла наша общая на пятерых менеджеров секретарша. Ксюнька, ответственная девочка, студентка третьего курса, стремилась во всем соответствовать старшим коллегам и делала все, о чем ее ни попросят. Даже на голове готова стоять или пройтись по потолку, только Константину Федоровичу, нашему боссу, этого, увы, не нужно. Вот и оставил нас всех без столь занятного циркового номера.

Рыжая Ксюнька плюхнулась в кресло передо мной и начала причитать:

- Таш, прости меня, ладно?

- За что, радость моя? - улыбнулась я, глядя в ее наивные зеленые глаза.

Девчушка на побегушках чуть не ревела, теребя уже изрядно измятый подол клетчатой юбки.

- Я не смогла купить тебе билет на поезд. Все разобрали почему-то...

- Плохо... - барабанила я пальцами по столу.

Как я хотела попасть на эту стажировку. Нет, вовсе не потому, что я рвалась доучиваться после пяти лет вуза. Я мечтала повидать другой город, а то Екатеринбург уже успел опостылеть. Хотелось хоть какого-то разнообразия. Пускай даже невзрачного ижевского с его промзонами и скучными районами новостроек.

- Автобус? - быстро нашлась я.

Ксюнька вытянулась словно струна и бросилась прочь, но спустя пару минут я имела честь созерцать второй акт корпоративной трагедии:

- Билетов нет.

Интересно, вроде бы не в Сочи еду. Не думала, что билеты в скромный удмуртский город - такая редкость.

- Ничего, машина есть, поедешь на ней, - успокоил Пашка, мой коллега.

- Сдурел? - вжавшись в спинку кресла, заорала я, наверное, в этот момент мое лицо стало бледнее, чем у мертвеца. - У меня водительского стажа-то полгода! Из которых два месяца с инструктором! Да я... Да в меня... Да ни за что!

Ударив кулаками по столу, я чуть не разлила кофе. Вот вам и неприятность с утра пораньше. Передо мной фактически стоял выбор - остаться и никуда не ехать, зато пребывать в полнейшей безопасности, каждый день ходить на работу, предлагать товар поставщикам, вести базы учета и все такое. Либо исполнить свою мечту и выбраться за пределы Екатеринбурга за новыми впечатлениями. Но не на поезде, в котором есть шанс очутиться в одном купе с неприятными попутчиками (а в моем случае именно так и будет, попадется какой-нибудь похотливый вахтовик или занудливая торговка, если не оба вместе взятые). И даже не в автобусе со спящим шофером за рулем. Меня ждало путешествие на собственной Приоре. Страшно, аж жуть! Руки и ноги на мгновение сковала дрожь, та самая, которая овладела моим телом, когда я сдавала экзамен на автодроме и съезжала с эстакады. Ничего, прорвемся, бывали неприятности и похуже.

- Так едешь? Или я вместо тебя? - подмигнул Пашка.

Нравился он мне, не скрою. Симпатичный, сероглазый блондин, знающий, как уговорить человека сделать то, что ему, Пашке, нужно. В какой-то мере я ему даже завидовала, мне б столько клиентов. Он был на несколько лет меня старше, и я стремилась всему учиться у Пашки. Что-то за год работы в компании я успела даже перенять, и весьма успешно. Но харизматичной личностью, как объект моих восхищений, я пока не стала.

Менеджер... это не только толковый экономист и грамотный продавец, но в первую очередь и психолог. Не хочешь - ладно, я пойду вместо тебя, получу диплом, а затем и повышение. Ну уж нет, пропускать вперед и без того успешного коллегу я не желала ни под каким соусом. И при отсутствии билетов я бы прыгнула за руль даже не имея прав, лишь бы не пропустить вперед Пашку. И он об этом прекрасно знал.

- Еду, конечно! - заявила я тоном, не требующим возражений.

Но страх заставил меня проверить... все ж Ксюха не врала. Билетов и в самом деле было меньше, чем в канун нового года. То есть, их совсем не было. Ясно, противонаташкинский заговор, как любила говорить Лилька, когда я попадала в очередную неприятность и жаловалась на жизнь. А что неприятности начали обкладывать меня уже накануне поездки, я была на триста процентов уверена.

Наутро, бросив сумку в багажник, я уселась за руль. Мелкая дрожь била по рукам, предательски отзывалась в левой ноге. Я стянула куртку и бросила ее на соседнее сиденье. Совсем недавно, четыре месяца назад, вместо кучи собственной одежды, на этом месте сидел мой славный наставник, инструктор по имени Миша. Он помогал мне добрыми советами и изредка корректировал курс, а когда я сдуру забывала выжать левую педаль... нет, это лучше не вспоминать. Я умею сама ездить, я сдала все с первого раза (во что до сих пор не могу поверить), я уже четыре месяца катаюсь на работу на машине! Но как сильно сковал меня страх, когда передо мной встала перспектива выезда за город.

Я крутила в руках телефон. Позвонить Мише, что ли? Для храбрости, для уверенности... Нет! Нет! И еще раз нет! Я доеду, ни разу не заглохну, никому не разобью бампер и фары! Все будет хорошо, просто замечательно! А неприятности пусть семенят следом и обрушиваются на мою голову где-нибудь в Ижевске. Справлюсь! И даже не заблужусь! Потому что читать умею, указатели не провороню.

И с этой уверенностью я выехала со двора.

Стоял прохладный весенний день, когда снег еще не успел до конца растаять, а яркая зеленая трава уже рвалась к солнцу, выбрав себе теплые места вокруг канализационных люков на газонах. Промозглый, отнюдь не весенний ветерок, гость из Тюмени, отнюдь не ласково обходился с пешеходами. Да и на дороге было совсем не раздолье из-за подмерзших за ночь луж. Я ехала аккуратно, словно на заднем сиденье в очередной раз маячил призрак инспектора, которому я осенью сдавала свой экзамен, и тихо направлял: "Налево, направо..."

Вырвавшись из пробок, я несказанно удивилась, как спокойно на загородном шоссе, расправляй крылья - полетели. Страх перед неизведанным спрятался в самый потаенный уголок багажника, и я включила высокую скорость, что раньше делать попросту боялась.

Бескрайние поля, извилистые реки, густые хвойные леса - сквозь все это несла меня дорога. Пара часов, и меня встретили Уральские горы, поросшие лесом до самых верхушек. Дорога змейкой извивалась вокруг них, иногда забираясь повыше, и тут же начиная спускаться в низину. Только и успевай любоваться красотой пейзажей, виденных впервые в жизни, и следить за бесконечной чередой всяческих знаков. О, да, даже если со мной ничего не произойдет (что маловероятно), эта поездка запомнится мне на всю жизнь! Так я решила, когда заметила впереди знак с тоннелем. Никогда не думала, что у нас на Урале есть автомобильные тоннели. Теперь буду знать, что есть.

Включив на въезде фары, я нырнула в темноту под высокую гору. Мимо проносились редкие встречные, где-то далеко впереди маячили красные огоньки следовавшей передо мной машины. Но вскоре и они перестали быть видны. И я ехала будто по трубе, освещая ее чрево убогим светом. Ни впереди, ни позади ни единого огонька. Страшно. Но делать нечего. Надо двигаться вперед, а то как я посмотрю в глаза Пашке? Струсила? Да ни за что на свете!

И я уверенно выжала газ. Машина подскочила и кинулась вперед. Туда, где начинал брезжить свет в конце тоннеля. Сначала то была маленькая чуть заметная белая звездочка, которая по мере приближения к ней увеличивалась в размерах, пока свет, исходящий из нее, резко не ударил по глазам. Я притормозила, но, привыкнув к свету, снова набрала скорость и поехала дальше.

Сперва я не обратила внимания на странности. А они имели место быть на самом выезде из тоннеля. Широкая асфальтированная трасса закончилась, и превратилась в убогую грунтовку с отсутствующими обочинами. Меня так подбрасывало на кочках и колдобинах, что я первый раз за четыре месяца обрадовалась, что купила не бриллиантовую мечту Тойоту и не божественную Кию или гордую Хонду, не маневренную Шкоду и не прелестный Хундайчик-Гетз, а нашу родную Приору, постоянного клиента автомастерских, но в то же время всеядную и вездеходную.

- Чёрт! - выругалась я, будто кто-то мог услышать и поддержать.

Ни одного попутчика, ни одного встречного, что, надо заметить, странно. В тоннель следом за мной заезжали крошечный зеленый Матизенок и груженая Газель, но сейчас в зеркало я видела только растущие вдоль дороги сосны и имела честь лицезреть светло-зеленого зайца с пушистым хвостом. Странное животное скакало следом и издавало тошнотворные каркающие звуки.

- Дожилась, блин, до глюков, - ругнулась я.

Заяц, естественно, этого не слышал и продолжал скакать следом. Подозрительно. Неужели в это превратился тот зеленый Матизенок? А бегущий следом рыжий волк - то, что стало с Газелью? Ой, боюсь! А если сейчас моя машинка обернется метлой? Это хуже, чем Золушке с тыквой. Тыкву хоть съесть можно.

Так, не обращать внимания на глюки, сказала я сама себе. Надо ехать вперед. Все эти зайцы, странные дороги и прочее - плоды воображения, не более того. Или вернуться? Ну, уж нет! Страшно. Только вперед, подальше от тоннеля, пожирающего транспорт и пожалевшего меня и мою телегу.

Предательская дрожь сковала левую ногу. Теперь не притормозить, заглохну. А чем это чревато - одному представителю высших сил, любителю подсовывать мне неприятности, известно. Бррр! Хорошо еще, что пока день. Мрачный день, когда из-за густых черных туч все вокруг погружено в сумерки. Пролегавшая через хвойный уральский (уральский ли) лес дорога перестала отличаться разнообразием. Хребет оказался не настолько длинным, как мне представлялось на карте. И я спокойно ехала себе на довольно низкой скорости, чтобы не угробить подвески. И это позволяло мне глазеть по сторонам. Зеленые зайцы выскакивали из леса с завидной периодичностью. Парочка даже осмелилась перебежать дорогу, не будучи намотанными на переднюю ось. Однажды над дорогой, широко расправив крылья, пролетела гордая птица, издав громогласный зов. Как-то из кустов выскочила громадная черная собака с красными глазами, но, завидев зайца по другую сторону дороги, кинулась мне под колеса, и я с трудом успела притормозить, чтобы не разбить бампер. Интересно... животные совсем не боятся транспорта, и существуют как бы в своем мире. Я б на их месте, увидев мчащуюся махину с включенными фарами, кинулась в лес, сидела б в кустах и боялась часа три.

Между тем, дорога начала сужаться. Машина с трудом помещалась. О, вот где бы оказался незаменим букашка Матиз. Но я не королева автопарковок, чтобы держать целый выводок авто на все случаи жизни, и не магистр из романов Макса Фрая, который мог таскать за собой кучу добра, магией упакованного между пальцев.

Уже смеркалось, когда моя боевая Приора (а после сегодняшней поездки я ее иначе и звать не буду) выехала из леса в поле, за которым начинались холмистые земли. Ой, неужели я вернулась к Уральскому хребту? Судя по счетчику, я намотала на колеса с три сотни километров и должна была уже находиться весьма далеко от гор и достаточно близко к Ижевску. Но дорога вела меня к хребту. Делать нечего, еду... еду... еду... и нагоняю, о, ужас, повозку, груженную бочками. Мужик в совершенно несовременной одежде - бесформенной серой рубахе и залатанных штанах, погоняет измученную пегую лошадку, и от этой гужевой повозки благоухает так, что изысканный аромат навозных куч пробивается в салон даже сквозь закрытые окна. Кошмар! Меня сейчас стошнит. И я смело пошла на обгон, лишь бы поскорее убраться из области поражения этого жуткого химического оружия.

Мужик что-то крикнул мне вслед, но я не разобрала его слов. Что же, если я встретила повозку, значит, рядом поселение. Нет указателей - не беда. Поинтересуюсь у местных, куда завела меня федеральная трасса после тоннеля. Пространственный кретинизм - еще один мой хронический недуг. Не думала, правда, что в дороге случится обострение.

Но в скором времени я осознала одну очень неприятную вещь. Я заблудилась, причем, настолько основательно, что окрестности перестали походить на родные российские пейзажи. То есть... нет, леса и дороги были весьма правдоподобными, российскими. А вот селения, люди в нем и, главное, величественный белый замок, обвитый плющом, я ожидала б увидеть, путешествуя по Европе, а не по окрестностям Среднего Урала. Дорога же, между тем, вела меня к расписным воротам, у которых несли службу два одетых в синие камзолы... ой... это не люди!

Военные, ростом с десятилетних детей, облаченные в парадную форму при золотых погонах, в белоснежных лосинах и абсолютно черных сапогах до колена, только лицами походили на людей. Но их уши, огромные розовые кошачьи уши, вызвали у меня нездоровую реакцию. Анимешники, блин, ролевку затеяли! Правда, веселье мое прошло весьма быстро. Стоило мне опустить стекло и посмотреть в серьезные желтые глаза стражников.

- Кадэль! Кадэль, видэ!

- А чё? - только и смогла вымолвить я.

- Видэ, гилидэ наму Балиэль годо.

- Ду ю спик инглиш, сир? - попробовала я перевести беседу на один из распространенных языков.

- Видэ, - развел руками стражник, что был на голову выше своего коллеги, и его ушки поникли, - гилидэ, гилидэ.

Низкорослый же, почесывая подбородок, ходил вокруг моей машины, постукивая кулаком то по стеклу, то по багажнику, то, пиная бампер. Ясно, испытывал технику на прочность, и если ему удастся испортить машинку, то явно страховая компания не станет мне платить за инцидент: "Стражник с кошачьими ушами раздолбал мою телегу!"

- Шихи Балиэль годо, видэ, - умолял меня отчаявшийся найти общий язык страж. - Шахи.

Он протянул руку и кивнул, мол, выходи. А его коллега, надо отметить, барабанил по багажнику и, судя по интонациям, ругался. Да уж, скорее всего, они первый раз в жизни видят автомобиль. Один решил выманить меня, другой решил, будто страшный металлический монстр пленил меня. Но я не собиралась не то, что выходить, но и отстегиваться.

- Пропустите, я с миром! - глупо было верить, что низкорослики с кошачьими ушами поймут русский.

И я решила немного посигналить. Чем, надо сказать, очень сильно напугала обоих. Услышав изъезженный "Спартак чемпион!" - стражники заорали и кинулись внутрь замка, от ужаса забыв запереть ворота. Ну и славно, не придется устраивать краш-тест Лады Приоры, пытаясь проникнуть внутрь. Эх, выучить бы их язык... "Видэ", скорее всего, девушка. Или госпожа? А, может, хуже - рабыня?

- Балиэль, Балиэль годо! - вопили двое котоухих, несясь вверх по лестнице. А я стояла снизу рядом с запертой на сигнализацию машиной, ничегошеньки не понимая.

Дура я, наверное, бежать надо было, а не парковаться за воротами. Хотя... Очень мне хотелось остановиться, отдохнуть, попить крепкого кофе и поспать в уютной постельке, а не полусидя, в кресле.

Кажется, меня накрыла очень странная и крупная неприятность, называемая просто и до глупости банально: "Я попала в другой мир!"

Приятный запах распустившихся на деревьях цветов, успокаивал. Прохладный, но отнюдь не морозный воздух другого мира освежал, не давал свалиться и тотчас же уснуть, но и в дрожь от холода не бросало. Но я тряслась, крепко сжав кулаки. Сказать, что мне было страшно, равносильно многозначительному молчанию. Помнится, в студенческие годы мы с Лилькой запоем читали многочисленные фантастические приключения о гостьях в другие реальности, восхищались подвигами бесстрашных героинь, которые у себя на родине не отличались особо острым умом и быстрой сообразительностью. О, как мы восхищались прекрасными принцами, герцогами и баронами, склонявшими колени перед стервозными героинями романов. Мы мечтали когда-нибудь проснуться в неведомом "где-то" и стать любимицами Настоящих Мужчин, которых в нашем мире осталось совсем мало. Исчезающий вид. С тех пор я успела пресытиться "девичьими грезами" и верила только в себя и свои сумасбродные идеи. Но, видимо, слишком хорошо я мечтала на младших курсах, если умник на небесах (читать, высшие силы) решил исполнить мою заветную, пускай, давно забытую мечту.

На мою радость, попался мне относительно спокойный мир, если не считать не самой солнечной погоды. Но по сравнению с уральской весной, и это курорт. Оставалось только разобраться, как отсюда выбраться, потому что мечты-мечтами, но я уже давно не наивная первокурсница, и эльфы, маги или еще кто тут из красавчиков водится, меня особо не интересуют. Вот Пашка - это да! Надо срочно добраться до Ижевска, выучиться и добиться потом повышения. Может, тогда он обратит на меня внимание. Взгляд его серых глаз - это для меня всё.

Мои мысли прервали вопли кошкоухих стражников. Опять эти "видэ", "годо"-"модо" и прочие странные для меня слова и выражения. Пускай мне достался спокойный мир, но с лингвистической проблемой в нем возникли большие проблемы. Видимо, ни одна из юных дев еще не оказывалась здесь после попадания под машину скорой помощи, утопления в канализации или оглушения престарелым гопником. Что жаль, придется самой изучать язык и составлять русско-хрен-знает-чей словарь.

Два низкорослика упали на колени, целуя землю перед моей машиной и воздавая хвалу высшим силам. Тот, который несколько минут назад более рьяно осматривал продукт тольяттинского автопрома, обхватил руками передний бампер (насколько смог) и дико заорал.

- Что... всё это значит? - поинтересовалась я, только потом поняв, что кошкоухие не разберут ни единого моего слова.

Менее набожный, который не кинулся целовать грязный капот Приоры, подполз ко мне на коленях и, со слезами в глазах, принялся втолковывать мне нечто на своем языке. Видэ ничего не понимать. Видэ слушать внимательно. Судя по эмоциям, эти двое, счастливы, что белый стальной монстр отпустил на волю прекрасную принцессу.

И тут на сцене... то есть, во дворе замка, появился еще один персонаж.

- Коши! - резко произнес он.

И я встрепенулась, услышав знакомое по произношению слово. Хоть "кошка" тут созвучно с русским. Двое стражников, благодарившие богов за мое чудесное высвобождение из плена чудища, вытянулись по стойке перед высоким мужчиной, которого я могла охарактеризовать единственной верной фразой: "Сошел с обложки глянцевого журнала!" Перед таким человеком померк бы и неотразимый Пашка, что греха таить! Да и Леголас из кино - жалкое подобие тому, что увидела я.

Этот статный блондин с белоснежной косой до пояса, одетый в зеленый камзол, не спускал с меня взгляда пронзительных синих глаз. На его бледном лице они сверкали, словно два лазурита. Перед такой красивой картинкой я в своих джинсах, серых уггах и черном кожаном плаще и синей кепке с логотипом нашей фирмы выглядела бродяжкой. В этот момент мне так захотелось щелкнуть пальцами и очутиться в салоне красоты, а потом пройтись бы по магазинам, чтобы облачиться в божественную одежду от модных дизайнеров. Я ж говорю, неприятности меня преследуют почти всюду за исключением конечного числа моментов. Вот и сейчас, когда подобает предстать перед обворожительным мужчиной прекрасной принцессой рядом со сверкающим черным Лексусом, я стою в дорожной одежде и тереблю в руке брелок с ключами от грязной белой Приоры.

- Видэ зидидэ, - мужчина моей мечты протянул руку, мило улыбнувшись.

Снисхождение? Жалость? Презрение? Что могла означать его улыбка? Я, конечно, из вежливости подала ему руку в черной кожаной перчатке. Но как-то было неудобно. Я стремилась спрятать взгляд, чтобы эти пронзительные синие глаза не добрались до глубин моего сознания и окончательно не отключили возможность соображать. Я ему не пара. Он моя мечта.

Он кивком указал в сторону ворот, и я, спрятав брелок в карман, нерешительно пошла следом, постоянно оглядываясь на коши, сидевших на земле и пристально изучающих мой транспорт.

- Видэ зидидэ, жу су пролигэ.

- А? Что? Моя машина! - я вырвалась и побежала вниз.

- Ыдэ, ыдэ! - крикнул он мне вслед, и я остановилась.

Он медленно шел ко мне, а я... я замерла, не в силах чего-либо сделать. Кто-то будто перекрыл мне дыхание, налил руки и ноги свинцом, а глаза приковал к идеальному лицу этого человека... или эльфа... У него ж уши заостренные, такие изящные. Я ничего не успела сообразить, как красавец приблизился ко мне настолько близко, что ни убежать, ни скрыться от его внимания. И вдруг его губы обжигающим огнем оставили след на моих полуоткрытых губах.

Поцелуй... мечты... Я обмерла.

- Я и не подумал, что прекрасная девушка не знает нашего языка! - безо всякого акцента, на чистом русском произнес вдруг эльф, отойдя от меня на несколько метров.

- Что это было? - глупо, но иного я спросить почему-то не смогла.

- Налаживание понимания, - пожал плечами эльф. - Позволь проводить тебя в замок, нежданная гостья. У меня к тебе немало вопросов.

- И у меня, честно признаться, не меньше, - я напряглясь, словно пружина. - Только можно попросить тебя об одной очень ценной услуге?

Я впилась взглядом в его глаза. Нет, после этого он мне точно не откажет ни в одной просьбе, хотя, мне было надо совсем немногое. Я поймала его вопросительный взгляд. Можно было и не дожидаться уточняющего вопроса. Поэтому я продолжила:

- Не могли бы твои почтенные слуги оставить в покое мою машинку?

- Кого?

Я указала в сторону двоих кошкоухих, нашедших весьма сомнительное развлечение ставить щелбаны Приоре. Ей от этого хуже не станет, но кто этих стражников знает, вдруг они через пару часов додумаются снять колеса или разворотить коробку передач. Или, вообще, продырявить емкости для всяческих жидкостей.

- Этого монстра? - искренне удивился эльф, скептически глядя на мое средство перемещения.

Сказать по правде, на мою машину половина офиса смотрела с должной долей скептицизма: пытались втолковать, дескать, девушка не механик, зачем ей конструктор. А мне нравилось: дешево и сердито!

- Это Лада Приора, Ваз 21-не-помню-что, - смущенно промямлила я, - я на ней, вообще-то, катаюсь.

- Лошадь? - уточнил хозяин замка (а кем еще мог быть неотразимый эльф в данной ситуации).

- Девяносто восемь! - гордость взяла надо мной верх.

- Что девяносто восемь? - насупился мужчина моей мечты.

- Лошадей! - выпалила я, спускаясь к своей грязно-белой красавице.

Эльф остался стоять там, где и стоял, размышляя над тем, что я только что сказала. А я тем временем вежливо объясняла стражникам, что эта жестянка не стоит их пристального внимания, изучения и молитв высшим силам. Как я и думала, низкорослые создания вбили себе в голову, будто машина - это страшный монстр, пленивший красивую девушку. И как они разочаровались, когда мне пришлось разуверить их.

- Девяносто восемь лошадей? - наконец-то эльфу начал доходить смысл происходящего.

Он спустился к моему транспорту и уставился на капот, ясное дело, пытаясь представить, куда я могла упаковать столько наверняка знакомых ему животных.

- Да высшие силы послали к нам могущественную волшебницу на божественной колеснице!

Воздав руки к небу, эльф прочитал молитву на незнакомом мне языке. Видимо, его страстный поцелуй на лестнице помог мне понимать только то, что мне необходимо для общения в этом мире. А заклинания и мольбы меня не касаются, их можно и не переводить. Эх, дешевый дубляж у этого "фильма", однако. И слишком быстро меня обозвали избранницей богов. Нашли, блин, избранницу! И из-за чего? Посетители автофорумов умерли б от хохота. Чувствую, что это далеко не последняя неприятность, со статусом посланницы высших сил я огребу их целый багажник.

- Господа, - я поежилась.

Пускай в этом мире теплее, чем у нас в это время года, но погодка все равно не сахарная. И этот вечно желающий начаться то ли снег, то ли дождь меня вовсе не радовал.

Коши и воздающий мольбы эльф мигом уставились на меня.

- Я...это... спать хочу и кушать... и это... вы меня простите, но насчет волшебницы, вы, кажется, ошибаетесь. Я случайно заблудилась. Позвольте мне переночевать в вашем замке, а завтра я вернусь к хребту и уеду в Ижевск. Мне, правда-правда, очень нужно туда добраться как можно скорее. А избранница...

- Ты и есть избранница, златовласая, - распростер объятья эльф, - и не стоит девушке одной возвращаться к Пропащему хребту. Его еще не перешел ни один житель Инниэля.

Он намекает, что я должна остаться в этой ж...жалкой стране?!

- Как приехала, так и уеду, - насупилась я.

Хамить вовсе не хотелось, но с еще меньшим желанием я представляла себя в эльфийском дворце или средневековой деревне. Не думаю, что уровень жизни в этом мире сравним с нашим. Без цивилизации и большого города я ж со скуки помру.

- Я пришла к вам из-за гор. Значит, смогу и уйти, - пояснила я свою резкую фразу.

- Из-за гор? - подскочил на месте эльф. - Тогда ты и есть посланница демиургов!

Опять двадцать пять! Я уже поняла, что хребет называется Пропащим потому, что обитатели Инниэля, уйдя в наш, более цивилизованный мир не возвращаются обратно. Иного объяснения мне в голову и не пришло.

- Хорошо, - с психами либо соглашаются, либо дерутся, - допустим, я избранница. Но очень сильно уставшая, и желающая передохнуть прежде, чем приступить к выполнению своей миссии или там... пророчества. Не будет ли господин...

- Балиэль, - вставил эльф свое имя, заискивающе улыбнувшись.

- ...господин Балиэль так любезен предоставить прекрасной даме ночлег и жареную куриную ножку?

- Для вас, что угодно, пройдемте-с! - он указал на лестницу, а два слуги почтительно поклонились, пропуская эльфа, ведущего меня под руку, вперед.

Если бы не дорожная одежда, точно бы, почувствовала себя Наташей Ростовой на первом балу. Роскошный белый замок с высокими сводами открыл передо мной свои просторные комнаты с огромными окнами. По залам всюду были развешены зажженные свечи в изящных канделябрах. Мебель, обитая гладкой светлой кожей прям-таки сверкала. А я ступала по расстеленным по полу коврам ручной работы. Таких изящных замысловатых узоров я не встречала даже на дорогих турецких коврах, которые привезла из отпуска Лилька.

- Простите, избранница, - нарушил тишину Балиэль, - как вас называть?

- Наталья... Андреевна Исаева, - сухо ответила я, идя за ним по пятам.

- Не гоже называть свое истинное имя, госпожа, - я видела только его спину, но и по ней я поняла, как напрягся хозяин замка.

Читала я в некоторых книгах, что есть миры, где знающий истинное имя имеет силу над человеком. Значит, и в Инниэле действует это правило. Хотя, если подумать, у нас на Земле ситуация не намного отличается: не показывай номера с документов, не развешивай копии паспортов и виз по Интернету, а то найдется делец, который на твое имя кредит выпишет. Тоже, получается, истинные имена дают недобросовестным людям власть над остальными. Глупая я глупая.

- Ничего, - успокоил хозяин, - я буду хранить твою тайну, Наталья. Зачем мне власть над тобой? Мне слуг хватает. Но для других тебе нужно придумать...

- Может, просто Наталья? - поинтересовалась я.

- Нет, - мотнул он головой, - сразу всем станет ясно, что ты явилась к нам из-за Пропащего хребта, на тебя найдется немало охотников, чтобы воспользоваться тобой как проводником. Что означает твое имя у тебя на родине?

О, вот где пригодятся знания из многочисленных матримониальных гороскопов и прочей магической фигни, популярной в нашем мире! Я-то думала, что это книжки исключительно для "поржать и выбросить".

- Например, мое имя трактуется как Ястреб-защитник.

- Красиво, - согласилась я, - а мое - родная душа.

- Значит, Аурэлиэль.

- Ауралилэль, тьфу, Аур-что? - выговорить собственное имя оказалось непростой задачей.

- Давай тогда просто Аля, ладно? - эльф развернулся на каблуках и одарил меня таким заискивающим взглядом, что отказываться было бы неописуемым хамством.

За этой незамысловатой беседой мы подошли к одной из комнат в темном коридоре дворца. Эльф приоткрыл дверь в нее и позвал кого-то по имени Хатия.

- Да-да, - отозвалось оно, судя по голосу - пожилая женщина.

Зашуршав одеждами, оно поднялось и направилось к двери. Тут же мне в нос ударил приятный розовый запах, и передо мной предстала невысокая тетушка в светло-зеленом платье, белом переднике и кружевном чепчике, словно сошедшая с иллюстрации к немецким сказкам.

- Это госпожа Аурэлиэль, - кивнул Балиэль, подталкивая меня, чтобы я прошла в комнату, - наша уважаемая гостья. Она с дальней дороги, и ей надо поспать. Приготовьте ей, пожалуйста, постель... А на утро - роскошное кружевное платье. Почтенной деве не подобает выглядеть как разбойнице.

Да уж, нашли разбойницу. Они б на наших ё-бургских гопников поглядели. Или это... посмотрела б я на Балиэля, предстань перед ним представительница эмо или какая-нибудь анимешница. Интересно, кем бы он назвал этих крашеных кукол. Я же оделась в скромную повседневную одежду. А в кружевных нарядах, извольте, у меня на родине ходят на выпускные, корпоративы и свадьбы. Но ради очаровательного беловолосого эльфа, так и быть, наряжусь. Если не... спасительная мысль молнией проскочила у меня в голове.

- Приятно познакомиться, - поклонилась Хатия, пропуская меня в комнату.

Неуверенно ступив несколько шагов, я осмелела и мигом оказалась на кровати. И когда моя голова коснулась подушки, я даже не задумалась, что засыпаю даже не разувшись. Может, и говорили Хатия с Балиэлем о моей невоспитанности, но я уже крепко спала и видела сон о каком-то невзрачном полноватом мужике, тесавшем бревна для своего сруба, построенного в лесной чаще. Вот тебе и "на новом месте приснись жених невесте"! Не хочу замуж за урода! Хочу за Пашку, или в крайнем случае за какого-нибудь эльфа, если выбраться не удастся!

Выбраться! Эта мысль стрелой пронзила мою голову, и я подскочила на кровати. За окном было еще темно и тихо. Несколько коши верно несли свою службу у ворот замка, тихий ночной ветерок бережно играл маленькими листочками плюща, обвившего стены строения, где-то далеко выли собаки и стрекотали кузнечики. Или тут нечисть как-то иначе зовется - не знаю.

Хатия спала за столом, обнимая большой кувшин.

Да, меня не смогли раздеть. В этом плюс одежды из другого мира. Расстегнуть кнопки и молнию оказалось не под силу пенсионерке-коши на услужении милого эльфа. Эх, жил бы Балиэль в нашем мире, не задумываясь бы выскочила за него замуж. А тут... нет, спасибо, избранницей быть не хочу, да и на семинар пора.

Аккуратно ступая, я бесшумно пробралась к двери. Спасибо резиновой подошве. Дальше - проще. Коши-стражники не спят, но приложить палец к губам и попросить их молчать проще простого. Верные слуги исполняют каждый приказ хозяина и его гостей. Только один старый коши что-то пробурчал мне, но я сказала, будто не спится и хочу подышать воздухом.

Добравшись до машины, я тут же отключила сигнализацию. Два коротких писка оказались столь пронзительными, что на них ответили волки в лесу. Страшно, но делать нечего. А то останусь навеки пленницей этого замка. Я ж не избранница, и свое "предназначение" выполнить точно не смогу.

Дорога обратно показалась мне намного короче. Всего пара часов, и я перед тоннелем. Здравствуй, дом, я возвращаюсь к тебе!

Руки дрожали, глаза всматривались вдаль, ожидая вот-вот да увидеть долгожданные огни встречных и попутных, прерывистую разметку и, самое главное, выезд из тоннеля. Но увидела я, увы, только последнее. Попутчиков почему-то совсем не нашлось, наверное, потому что ночь. А когда я вылетела из тоннеля, то не поскупилась на крепкое словцо.

Тоннель, закрученный словно лента Мёбиуса, опять вывел меня в Инниэль. Я - девушка упорная, повторила попытку еще пару раз, но возвращалась на то же самое место, откуда и началось мое путешествие.

Похоже, этот мир пропустил меня только в одну сторону и запер. Не оставалось иного выхода, только вернуться в замок к Балиэлю и попытаться разобраться в моем таинственном появлении.

***

Черноволосый смуглый коши склонил голову перед господином, величавым мужчиной в длинном фиолетовом одеянии. Он постукивал скипетром по каменному полу, тем самым показывая, с каким нетерпением ждет ответа от верного слуги.

- Господин, - чуть слышно пробормотал ушастый низкорослик, - она приняла вино с ядом дзыги, как вы и хотели.

- Славно, славно, дорогой. И она умерла?

- Нет, господин, - промымлил коши, пряча вороватый взгляд желтых глаз.

- Почему? - прошипел мужчина, вскочив с трона и со всей ярости ударив скипетром по полу. - Я ж приказал тебе принести мне Эльфийские слезы!

- Я и принесу, - съежился слуга, пятясь как можно дальше от трона.

Когда господин разгневан милости ждать неоткуда, и коши об этом прекрасно знал. Зато что яд не подействует на престарелую эльфийку, предугадать не мог. Почтенная Нидаэнь оказалась намного сильнее, нежели предполагал господин Повелитель Тьмы. И древний эльфийский артефакт продолжал оставаться призрачной мечтой.

- Что ты тогда тут-то делаешь? - плюясь, орал Повелитель. - Отправляйся к старухе и принеси мне ее артефакт! Или хочешь, чтобы она нашла, кому его передать? Он должен достаться нам во что бы то ни стало! Принеси мир к моим ногам, коши!

Глава 2

Злость во мне вскипела весьма быстро. Стиснув зубы, я ехала по проезду имени Тонкой Кишки к замку, проклиная все, на чем стоит этот мир. Верные слуги Балиэля, эти коши, которых эльф использовал, скорее всего, не как стражников, а в качестве антуража, поклонились Приоре, на пятой скорости влетевшей во двор замка.

Забыв отключить передачу, я отпустила левую педаль. На что машинка недовольно фыркнула и заглохла. Нельзя так относиться к технике, знаю, но злость взяла свое. Нужно срочно разобраться с противным эльфом. На тысячу процентов уверена, что это длинноухий закрыл выход через тоннель, и теперь начнет издеваться: "Какая беспомощная Аля! Не способна даже выбраться из нашего маленького уютненького мирка!"

Я пулей вбежала под своды замка и решительно шла в зал для аудиенций. Напуганные коши шарахались в стороны. О, точно, антураж! Из них вояки как из меня математик (да-да, вышку сдала в универе с третьего раза, зато каким-то чудом на отлично). Из комнаты выскочила и взволнованная Хатия.

Она что-то крикнула мне вслед, но я не обратила внимания.

В зале никого не было, и я устроилась на троне. Отлично! Я устрою незабываемую встречу господину Балиэлю.

- Почтенный, - сощурившись, я заискивающе улыбнулась робко подошедшему ко мне коши.

Ушастый низкорослик теребил в руках полагающийся ему по уставу штык и топтался, боясь подойти поближе.

- Что угодно, госпожа Аурэлиэль?

- Хозяина, - коротко ответила я, положив ногу на ногу и гордо задрав подбородок.

Наглость - второе счастье. Я, конечно, человек вежливый и учтивый до поры до времени. Пока моей вежливостью и учтивостью не начинают пользоваться против моей воли. Хамить я и не собиралась, а резкую речь я успела заготовить, пока ехала от гор до замка. За два часа успела выстроить свои мысли.

Взволнованный эльф прибежал весьма скоро. Когда он резко затормозил у самого входа, он показался мне похожим на актера, который сейчас начнет ахать и причитать, произнося заученные слова. Но Балиэль оправдал мои ожидания. Он пошел другим путем.

Заметив меня на троне и оценив ситуацию, он ухмыльнулся и, приосанившись, медленно подошел ко мне. О, его хитрые изумрудные глаза сводили с ума, хоть и читалось в них однозначное: "И нечего было убегать из этой клетки, дорогуша!" Я приняла его правила игры, довольно улыбаясь и пытаясь послать своим взглядом мысль: "Мы еще посмотрим, кто кого! И я обещаю, что добьюсь своего!"

- Аурэлиэль, - чуть шевеля губами, произнес эльф, когда стоял от меня в каких-то двух метрах.

- Так, - бесцеремонно перебила его я, хотя и прекрасно видела, как эльф собирался чуть ли не в стихах произнести нечто пафосное, - давайте называть вещи своими именами. Рассказывайте, зачем закрыли тоннель? Почему я не могу покинуть этот мир?

На лице эльфа я прочитала непомерное удивление. Словно он первый раз в жизни слышал о том, что тоннель не ведет в Свердловскую область моей родины, а представляет собой внушительный разворот внутри горы. Либо Балиэль отменный артист, либо он не причастен к странностям в тоннеле.

- Так что? - нарушила я повисшую над нами паузу.

Эльф удрученно вздохнул, и сказал:

- Знаешь, Аурэлиэль, я без понятия, почему тоннель перестал выпускать путников в другие миры.

- Извини, что так получилось, - развела я руками, пытаясь придать голосу подлую интонацию, с которой пару лет назад извинялся передо мной один из ухажеров.

После этого я ненавижу "извини, что так получилось" и использую эту фразу только чтобы показать всю мерзость сложившейся ситуации. Я избранница богов, незаурядная личность, вот на мне чуткую "электронику" тоннеля и переглючило. И теперь заперло весь мир. Какая жалость.

- Ты жестокая и злая, - насупился мой собеседник.

- Нет, я белая и пушистая, - парировала я, - просто когда моя командировка накрылась медным тазом, а я очутилась вместо курсов в замке у эльфа, я испачкалась и облезла! Так что, если вновь хочется видеть мою славную улыбку, рассказывайте, как расколдовать тоннель и вернуть меня домой. Пока я не получила ответ на этот вопрос, буду язвить и громить все вокруг. Думаю, справедливо.

На лице эльфа застыло замешательство. Словно в глубине его души боролись две сущности: одна желала оставить меня навеки в этом мире, а вторая, именуемая "самосохранением", умоляла выпустить страшного зверя из клетки.

- Так что, господин Балиэль? - я встала и подошла к нему, жестоко глядя в его очаровательные глаза. - Расскажете, как мне выбраться из этой дыры?

- Нет, - потупившись, промямлил эльф.

В этот момент он показался мне поверженным мужчиной, который уже ничего не способен сделать, он проиграл, хотя до последнего момента надеялся на победу.

- Что, заклинание поставил, а снять, не знаем как? - хихикнула я. - Вопрос - зачем ставили?

- Дело совсем в другом, дорогая Аурэлиэль.

Но сжал кулаки и тряхнул головой, чтобы скрыть слезы, предательски скатившиеся по щекам. И тут началась песня: я не ставил никаких заклинаний на тоннели, это высшие силы признали в тебе избранницу и далее в лучших традициях фэнтези о попаданцах.

- Допустим, верю. Что дальше? - невозмутимо спросила я.

- Обещаю, дорогая Аурэлиэль, найти способ выйти из тоннеля в твой мир. Хотя, признаться честно, - тут эльф понизил голос, и, глядя мне в глаза, заискивающе произнес: - мне этого очень не хочется.

Влюбился, стало быть, я улыбнулась уголками губ и подмигнула собеседнику. Ладно, оно и к лучшему. Посмотрим, кто кого. Хотя, говоря по правде, он мне тоже понравился. Но с Пашкой не сравнится. Харизмы не хватает.

- Зато мне как хочется, - поддела его я.

Пусть не обольщается. Не такая я легкая добыча. Даже если сердце бешено колотится в груди, а душа орет: "Наташка, что творишь? Как ты можешь наглеть перед таким обворожительным мужчиной?" Да, он красивее моделей с обложек глянцевых журналов. Да, он уверен в себе и всем своим видом показывает, как легко он добивается желаемого. Но надо ж создать прецедент. Чтобы запомниться надолго!

Он поцеловал мне руку, я кокетливо похлопала ресничками и поднесла тыльную сторону ладони к носу. Приятный запах эльфийских духов одурманивал. Такого я еще не встречала в нашем мире. Может, просто не по тем магазинам ходила. Голова пошла кругом, словно в парфюме Балиэля присутствовала львиная доза феррамонов. Мне захотелось вечно наслаждаться этим запахом, и мои губы против воли прошептали:

- Отличные духи, господин Балиэль.

- О, они сделаны из пыльцы редчайшего цветка, лунного цветка, - чуть ли не пел эльф.

Что верно, то верно. Таких запахов у нас на земле днем с огнем не сыскать.

- Тебе нравится? - он подался вперед, я уже чувствовала его горячее дыхание, но отстранилась.

- Господин Балиэль, - деловито заявила я. - Да, позволила себе минутную слабость. Но теперь в делу. Вы обещали вернуть меня домой.

- Нуууу, - обиженно протянул он, - явно не здесь и не сейчас.

И он начал нести всяческую чушь о совете со старейшинами, о старинных манускриптах, хранимых в библиотеках гильдий в городах, об изучении пророчеств и прочих вещах, которые требовали далеко не одного дня странствий и исканий. Так и хотелось в ответ на все это скорчить кислую мину и выдать классическое:

- Короче, Склифосовский!

- Если короче, - подхватил эльф, - то через три дня у меня намечается большой прием, и там будут некоторые из знакомых, которые могли бы помочь.

- А перенести на пораньше? - зевнула я.

Слишком не хотелось задерживаться в замке лишние дни. Я сойду с ума от красоты эльфа, и это не лучшим образом скажется на моей дальнейшей жизни и карьере. Хотя сердце и душа ликовали от радости.

- Увы, дорогая Аурэлиэль, этот прием назначен полгода назад, и я не имею права менять время. Почтенные друзья соберутся на закате через три дня. У некоторых из них путь сюда занимает две с половиной луны. Подожди. Научись терпеть, моя милая. И я оправдаю твои надежды.

Его горячие губы коснулись моей щеки. И тут я поняла, как мне хочется поцеловать иномирянина, крепко-крепко, взасос. Обнять за талию и не отпускать. Возможно, наши объятья длились бы вечно, если бы не звон разбившегося стекла, заставивший меня вздрогнуть и отстраниться.

Ахнув, я отскочила от эльфа на столь почтительное расстояние, будто это вовсе не мы секунду назад находились в крепких объятьях. У двери в зал стояла невысокая блондинка с немного раскосыми карими глазами. Ее длинные бархатистые ресницы украшали и без того прелестное личико. А немного заостренные кверху эльфийские ушки как нельзя лучше гармонировали с золотыми кудрями, волной спадающими почти до колен. Если бы не столь длинные локоны, и не бледная кожа, не длинный нос и не острый подбородок, я бы подумала, что вижу перед собой собственное отражение, отчего-то облаченное не в куртку и джинсы, а в расшитое люрексом голубое платье.

Девушка ахнула, глядя на разбитые тарелки и, закрыв лицо руками, бросилась прочь.

- Илвия! - крикнул ей эльф вслед.

Но она не вернулась.

А он не последовал за ней.

- Некрасиво получилось, - промямлила я, отворачиваясь.

Его горячие руки легли мне на плечи, и я чувствовала их тепло даже через плотную ткань куртки.

- Илвия - капризная принцесска, не обращай на нее внимания, - прошептал мне на ухо Балиэль.

- Хорошо, - словно кукла, которой внушили простую истину, согласилась я.

Но какое-то неприятное чувство от этой сцены все равно закралось мне в душу. Только пока я не могла объяснить, с чем оно связано: то ли с похожестью Илвии на меня, то ли с ее ошарашенным разочарованным взглядом, то ли с равнодушием Балиэля. Я поняла все намного позже. А пока совершала ошибки одну за другой. И мне нравилось это делать.

- Встретимся за ужином, - подмигнул мне эльф.

Он больше ничего не сказал, развернулся и вышел прочь.

Три дня, значит. Хорошо. Потерплю. Заодно будет время придумать что-нибудь правдоподобное для начальства: почему я не посетила курсы и куда я пропала по пути в Ижевск. А еще я поиграю с Балиэлем. Ему никогда не быть моим, мы из разных миров. Но почувствовать себя влюбленной в пресветлого эльфа - это так романтично, пускай и откровенно попахивает авантюризмом.

Проявлять свои чувства при мужчине в первую же встречу - глупейшая ошибка. Любой мужчина, пусть даже эльф с тысячелетним жизненным опытом, в первую очередь охотник. И если добыча достается ему слишком просто, ему становится скучно.

Я лежала, раскинув руки, и смотрела на светлый потолок, на котором вели незамысловатую игру отблески света, пробирающиеся через кроны деревьев.

- Госпожа, - позвала меня бесшумно вошедшая Хатия.

Приподняв голову, я увидела, как коши поставила на круглый столик в углу комнаты, и лишь потом обернулась в мою сторону.

- Ах, вы не спите, - улыбнулась она, замерев перед столом.

- Типа отдыхаю, да, - буркнула я.

Разговаривать совершенно не хотелось. Настроение было странным. С одной стороны я ликовала, что целых три дня проведу в компании с Балиэлем. С другой я осознавала, что в сказке задерживаться нет никакого смысла.

- Тебе понравился хозяин, - вдруг ни с того, ни с сего заявила Хатия.

Откуда она сделала такой вывод - я не понимала. Вроде бы я виду не подавала.

- У тебя на лице написано!

- А вы умеете читать мысли? - поинтересовалась я.

- Коши, вообще, проницательны, - ответила служанка, - а тут наших способностей и не нужно, чтобы заметить, как ты светишься от счастья. Скажу честно, мой хозяин - знатный жених. Немало девушек сходили по нему с ума. И многим от отвечал взаимностью. Балиэль, вообще, знает толк в женщинах. И если он обратил на тебя внимание, значит, ты того стоишь!

- Откуда вам знать, обратил он на меня внимание или нет? - что-то поддерживать эту тему я вовсе не собиралась.

Но Хатии, как и любой другой прислуге, только дай повод для сплетен. Характером она практически не отличалась от наших офисных уборщиц из клиринговой компании и секретарш, готовых обсудить за глаза каждый косой взгляд персонала, занимающего более высокие должности. Наверное, эта черта свойственна всем слугам в любом мире. Они более проницательны за счет своей зависти и желания стать на одну ступень с хозяевами.

- Знаешь хоть, сколько лет Балиэлю?

- Ну? - я внимательно изучала потолок в надежде найти там ответ.

В этот момент я почувствовала себя студенткой, сдающей нечто сложное и невыучиваемое. Именно оттуда, с потолка, я ждала сошествия божества Халявы и моментального озарения.

Насчет эльфа... судя по внешнему виду, ему лет двадцать пять. Учитывая расу, можно смело прибавить лет сто. Мудрости тысячелетий у него я не заметила, так что, прибавлять еще пару сотен неразумно.

- Ему двести, - прекратила мои раздумья Хатия, - но годы ничуть не сделали его мудрее и серьезнее. Он по прежнему мальчишка, которым я его знала пятьдесят лет назад, когда молоденькой девушкой пришла работать в этот замок. От играет с жизнью, играет в жизнь, и получает от этого одно - удовольствие. Если спросишь, любил ли он, я отвечу, что на своем веку я не замечала. Думаю, раньше тоже у него не возникало крепкого чувства к женщинам.

Служанка говорила о Балиэле так, словно и сама в молодости делила с ним ложе, и до сих пор вспоминала о нем в мечтах. Пускай он никого не любил. Возможно, это связано с ошибками молодости, когда юный эльф влюбился без памяти в человека, но она не выдержала, не смогла принять продолжительной юности и бодрости духа эльфийского дворянина. Ушла, чтобы он не видел, как она стареет. Но это только предположения. Кто знает, вдруг все было совсем иначе.

Сколько в нашем мире можно повстречать прожигателей жизни, которые лет в шестьдесят понимают, что им нужна любящая хозяйка. Но ни одна из бывших подруг не желает вернуться к ним. Были у меня такие друзья, и о них я вспоминаю не самым лучшим образом.

Если ж Хатия - бывшая подруга Балиэля, то он не так плох, как эти блистательные экземплярчики из нашего мира. И привлечь внимание такой завидной личности теперь дело долга. У меня на это есть три дня, а потом бал! Всегда мечтала появиться на званом приеме в компании состоятельного мужчины. Потому что сама я вряд ли когда-нибудь стану влиятельной бизнес-леди.

- Слушай, Хатия! - я вскочила с кровати.

Коши навострила уши. Они даже оттопырили ее кружевной чепец.

- Что?

- Я хочу выглядеть неотразимо! Как эльфийская принцесса! Вот!

- Для меня нет ничего невозможного, дорогая гостья, - поклонилась служанка, - если госпожа решила вскружить голову господину, так тому и быть.

- Только это секрет, Хатия. Мой и твой.

- Хорошо.

Мужчины - интересные создания. Их равнодушие просто поражает. Сколько раз ловила себя на мысли, что нельзя поддаваться на первое сказанное ласковое слово. Но все равно, услышав что-либо лестное в свой адрес, я теряю голову и начинаю мыслить себя женой влюбившегося (кажется) в меня объекта. Так же точно случилось и с Балиэлем. Я все три дня не находила себе места. С нетерпением ждала эльфа, представляла, что скажу ему при встрече.

Но утром, днем и вечером меня проведывали лишь Хатия. Я с грустью смотрела в окно на Приору, которую за три дня слуги успели вымыть куда лучше, чем сотрудники с платной мойки. И понимала, что сегодня вечером мое пребывание в этом мире, скорее всего, закончится. Балиэль поможет мне встретиться с провидцами и мудрецами, и они найдут для меня выход.

И зря все эти украшения, белое платье с золотой вышивкой, завитые локоны и жемчуг в волосах. Я выглядела не хуже Золушки на балу. И была намного счастливее сказочной девушки: в полночь платье не обратится лохмотьями, жемчуг не станет обыкновенным камнем, а моя Приора... как была ведром с гвоздями, так и останется. Тыквой ей никогда не стать.

Наверное, зря я размечталась.

Я сидела у окна и, обхватив голову руками, чуть не рыдала.

- Ну что ты, Аля, что ты, девочка моя? - приобняла меня за плечи Хатия, с которой мы за три дня успели стать довольно близкими подругами.

Точнее, она - моей крестной феей, а я - Золушкой из иномирья.

- Я не нужна ему.

- Брось! - отмахнулась "крестная". - Бали занят приготовлениями к приему. Вся кухня стоит на ушах в буквальном смысле слова. Слуги чистят и моют все до блеска. А хозяину надо принимать работу, размещать гостей.

Дура я дура, как же я раньше об этом не подумала? И ведь верно, даже влюбленный по уши хозяин никогда не бросит своего замка накануне важного приема. А хозяйственные мужчины мне нравятся! Балиэль прям вырос в моих глазах. И я снова с превеликим нетерпением ждала появления эльфа.

А терпеливые, как всегда, дожидаются своего счастья.

Уже смеркалось, и я слышала, как коши в коридоре побежали включать факелы. Алая полоса заката простиралась далеко-далеко над горами. Там, где и находился пресловутый тоннель, не выпускающий меня на родину. Раскаленное докрасна солнце медленно опускалось за белоснежные шапки гор. А в саду у эльфа собралось немало гостей. Они громко судачили и сплетничали. Но до моих ушей долетал только неразборчивый гам, из которого невозможно было б вычленить что-то членораздельное, даже зная обычаи этого мира.

Я просто любовалась яркими нарядами гостей, их гордыми конями в попонах с золотыми кисточками. Рядом с ними моя машина, на которую коши тоже накинули нечто похожее на попону, выглядела забитым зверьком. Приору обходили издалека. Лошади, которых некоторые особо отважные наездники осмеливались ставить рядом с незнакомой железякой, ошарашенно глядели на незнакомого монстра и чуть ли не плевались ей в ветровое стекло. Но дежурившие рядом с моим транспортор коши что-то втолковывали приезжающим эльфам, те понимающе кивали, но все равно забирали своих коней и уводили в другой конец двора. Хорошо еще, что машину не трогали. И на том спасибо славным коши.

От наблюдения за гостями меня отвлек милый бархатистый голос:

- Ты прекрасна, Аурэлиэль!

Я обернулась, и заметила, как восторженно смотрит на меня хозяин замка. Он был как всегда неотразим в своем зеленом камзоле с золотыми отделками, белых брюках и черных сапогах. Прям граф из романа Толстого. А я... я юная Наташа, правда, не Исаева, а Ростова, приехавшая с семьей на бал. До князя Андрея эльфу, правда, далеко. Не в том смысле, что хозяин замка в Инниэле дремуч и невежественен, груб и неухожен по сравнению с русской знатью позапрошлого века. Балиэль жил в других традициях, вокруг него была пусть и похожая на старую русскую мода, но отличий я бы насчитала немало.

- Спасибо, вы также неотразимы, господин Балиэль! - поклонилась я и позволила ему поцеловать руку.

- Нежное кружево эльфов, - провел он пальцем по только что поцелованной перчатке. - У тебя есть вкус в выборе вещей.

От скромности не умру. Когда училась в старших классах, я ходила в кружок истории моды, и запомнила оттуда немало полезного не только о красивой одежде, но и об этикете прошлого. Что мне, надо сказать, немало помогало сейчас в замке. Оставалось лишь поумерить свой пыл и не позволять наглой бестии двадцать первого века вылезать наружу там, где это не позволительно.

- Я, все-таки, женщина! - улыбнулась я кончиками губ.

И он предложил мне пройти к гостям. Мечтала я о роскошной свадьбе. Но что однажды стану главным персонажем на балу во дворце у эльфа, и помыслить не могла.

Глава 3

Очутившись в другом мире, я сразу поняла, что импровизация станет мне неизменной спутницей на ближайшее время. Войдя в шумный зал, где эльфов собралось столько, что яблоку негде упасть да мухе протиснуться, я могла бы открыть рот и стоять как вкопанная, разглядывая всю ту роскошь, в которую мне довелось окунуться. Изящные женщины в платьях мягких пастельных тонов вроде моего, невозмутимые мужчины в камзолах и начищенных сапогах, их худощавые не в меру худые дети, - и все это в окружении блеска бриллиантов, золотых и серебряных украшений и тонкого приятного запаха розы и еще чего-то, не знакомого ранее моему нюху.

Юркие коши в наглаженной военной форме, в которой в бой идти - врагов смешить, но которая так гармонично смотрелась на стражниках, разносили на гравированных подносах бокалы с золотисто-белым вином. Грации этих слуг могли бы позавидовать многие бармены нашего мира, неуклюже снующие между близко поставленных столиков во время корпоративных вечеринок.

О, с тем, что я увидела в замке у Балиэля, не мог сравниться ни один корпоратив. Куда там эти мальчики с петардами и так называемым огненным шоу? Зеленые прыщавые коротышки, способные зажечь огонь одним хлопком в ладоши выглядят куда более эффектно, нежели ребята с китайской пиротехникой. А коренастые бородатые музыканты, играющие нечто в духе "Башни Rowan" - просто очарование по сравнению с безголосыми певичками и диджеями, которым в детстве по ушам прошлась толпа медведей. Может, это я такая особенная, люблю тихую ненавязчивую музыку, когда можно не кричать в ухо собеседнику в надежде, что он расслышит одно слово из десяти. Просто не переношу, когда музыка давит на слух. Эльфы, как я поняла, тоже разделяли мой взгляд на музыкальное сопровождение вечеринки.

- Господин Балиэль и его спутница! - объявило зеленое прыщавое существо.

Его звонкий голос был слышен по всему залу. И это при отсутствии микрофона. Вокруг говорившего летало несколько пушистых серебристых комочков. Когда существо, явно не человек, скорее всего, орк, замолкло, комочки взлетели под потолок и продолжили замысловатый танец. Магия, да и только. Что в нашем мире достигалось посредством техники, в Ирриэле было известно веками и реализовывалось на магическом уровне.

- О, госпожа Илвия прекрасна! - раздавалось мне вслед.

Стоп! Какая еще Илвия? Вроде бы, Балиэль называл меня Алей.

Я обернулась и встретилась взглядом с пожилой эльфийкой. Впрочем, слово "пожилой" вряд ли могло вязаться с Перворожденными. О возрасте этой расы можно было судить, разве что, по взгляду. Чем он более усталый, тем дольше живет на свете его хозяин. Вот и женщина в светлом желтом платье, стоявшая у меня за спиной, насколько я могла судить, была несколько старше Балиэля. Кроме присущей всей расе гордости, в ее взгляде я нашла смирение и мудрость, учтивость и спокойствие. Что, надо отметить, не свойственно натурам юным и взбалмошным.

- О, простите, человеческое дитя, я обозналась, - встретившись со мной взглядом, тихо сказала женщина. - Но вы все равно прекрасны.

Интересно было б знать, кто есть эта Илвия. Судя по всему, эльфийская дева, чем-то похожая на меня. И тут мне вспомнилась она... стоявшая в дверях, когда мы с Балиэлем целовались в зале для аудиенций. Я еще было подумала, что встретилась со своим отражением. Однако ж при всей похожести, различий в нас было пруд пруди. Перепутать меня и эльфийку можно было только при беглом рассмотрении.

- Мама, - Балиэль приобнял меня за плечи, - познакомься, это та самая гостья, Аурэлиэль, о которой я тебе и рассказывал. - Аля, это моя дорогая матушка, Эрувэ-верная.

- Приятно познакомиться, - милая улыбка украсила мое лицо, и я поклонилась прелестной родительнице.

- Никогда не думала, что в иномирье живут столь прелестные существа, - во взгляде эльфийки я уловила чуть заметную нотку фальши, но решила не замечать этого, скорее всего, женщина просто боится пришельцев из-за гор. - В легендах говорилось о зеленых троллях, коварных летучих котах и боевых девах. Но, как погляжу, и там живут прелестные дворяне. Правда, не перворожденные.

Назвать меня дворянкой, конечно, уже слишком. Что-то я не припомню, чтобы мои предки принадлежали ко знати. Зато в школьные годы я прочитала столько книг о высших сословиях, что могла запросто сыграть роль благородной дамы, коли того требовала обстановка. Зря, что ли, за мной в школьном театре закрепили роли Анны Карениной, Мари Болконской и Татьяны Лариной? Только об этих фактах биографии, можно не распространяться эльфийскому обществу. Пусть дивятся и восторгаются иномирянской дворянкой, словно диковинкой какой. Женщина должна быть загадкой, наконец.

- Наверное, в Ирриэль никто, кроме тролле, жутких котов и воительниц не приходил. Потому и такое мнение. Скажу прямо, о моей родине некоторые представители соседних государств до сих пор судят по трем словам: "Водка, ушанка, медведь".

Ой! Совсем забыла, что в этом мире могут не знать ни одного из этих понятий. Но Эрувэ и не подала виду, она понимающе кивнула, мол, все ясно: кто не видел ничего, кроме вышеназванного, судит о неизвестном в узких рамках.

- А что это такое? - зато Балиэль готов был разузнать о каждой мелочи, присущей моей родине.

Возможно, я и рассказала бы и о водке, и о шапке-ушанке из овчины, и об огромном буром звере, косолапом медведе. Но вдруг передо мной нарисовалась моя "копия" Илвия. В ее синих больших глазах застыли слезы, нижняя губа прикушена, а плечи тряслись, выдавая плохо скрываемую истерику.

Она ни слова не сказала, просто одарила нас троих презрительным взглядом, бросила мне под ноги бокал красного вина и скрылась в толпе.

- Истеричка, - задрав нос к потолку, прокомментировал Балиэль.

- Капризная принцесса без места, - дополнила характеристику девушки мать. - Крестьянка невоспитанная. Полукровка! Тьфу!

Я с грустью смотрела на испорченное дорогое платье, которое мне принесли благодаря воле хозяина. Малиновые бесформенные пятна теперь навеки останутся на подоле. Илвия. Невоспитанная простолюдинка. Нет же! Тут дело не в воспитании. Девушкой, я полностью в этом уверена, руководила зависть чернее черного. Иначе бы она не стала устраивать немых сцен истерики. Крестьянка. Полукровка. Она наполовину эльф, это видно по ее ушам. И она бесится от зависти, когда видит обычного человека, так просто и легко вошедшего в общество перворожденных. Как бы она мне колеса не проткнула своими шпильками.

- Ничего страшного, - улыбнулась я, стараясь не обращать внимания на подол, - пять минут, и платье будет как новенькое.

Я хорошо запомнила дорогу к своей комнате. Поэтому про пять минут я не врала. Прибежав в уютную комнатушку, я сделала знак сопящей за вышивкой Хатии, что все в порядке и попросила ее не причитать по поводу испорченного платья. Я знала, что делаю. Я в командировке, и у меня с собой есть пятновыводитель. Все просто. Немного химии, стакан воды... и эльфийского вина на подоле как не бывало. А мокрые пятна высохнут через четверть часа. Было бы в замке электричество, прогладила бы дорожным утюжком.

Хатия, увидев, с какой легкостью я очистила платье от пятен, ахнула. И опять назвала меня великой колдуньей. Да какая я, нафиг, колдунья?

- Это просто волшебный эликсир, - раскрыла я тайну служанке, - у нас в Екатеринбурге такое можно купить в любой лавке. Но...

Тут во мне проснулось некое неведомое ранее чувство, и я прошептала заговорщическим тоном:

- Хатия, Балиэлю можешь сказать, что я заколдовала платье, наложила иллюзию, или... что там в Ирриэле по этому поводу принято делать, ладно?

- Угу, - кивнула мне в ответ коши.

А я уже бежала обратно в зал, где играла музыка, а эльфы обсуждали проблемы насущные.

Этот мир богат на сюрпризы еще больше, нежели наш. Выскочив в зал, я нос к носом столкнулась с еще одним непревзойденным созданием. То была полная противоположность бодрому зажигательному Балиэлю, мужчина-загадка в сером плаще, заколотом на плече серебряной фибулой с александритами.

Словно скала он стоял в дверях. Высокий, худой, с длинными белоснежными волосами до бедер. Он обернулся только когда я прилетела ему со всего разбегу в спину и резко отшатнулась. Смуглый зеленоглазый мужчина свысока посмотрел на меня, маленькую и неуклюжую.

- П...простите, - съежилась я, отступая, и поняла, что опять врезалась в кого-то.

Я ж говорю, в зале столько народу, что селедки в бочке находятся в более комфортном состоянии.

- Госпожа, осторожней, - мелодичный женский голос раздался сзади.

И я с опаской оглянулась на нее, вовсе не благородную девицу из высших кругов, а боевую эльфийскую деву в кожаном костюме с кучей ремней с массивными пряжками, стильных сапогах на толстой подошве и неизменном для всех перворожденных на этом приеме плаще. Но и эта деталь одежды сильно отличалась от кружевных блестящих материй прочих гостей. Боевая подруга предпочла однотонную малиновую накидку. В общем, очутись такое в центре Екатеринбурга, после нескольких штрихов туши в ресницах, ее можно было запросто привести на тусовку эмо, приняли б за свою. Да, еще анх на шею или сатанинскую звездочку не помешало б.

- Извините, - щеки налились румянцем, и я даже не знала, куда и деться.

Очень не хотелось плакать и звать на помощь Балиэля, который в этот момент стоял рядом с бородатыми музыкантами и рассказывал сородичам о делах в замке и его окрестностях, о политической обстановке в стране, наверняка, и об удоях и урожае сейчас начнет отчитываться. Политинформация - не женского ума дело. А женщине, собирающейся завтра отправиться домой, тем более, нечего слушать о какой-то старушке Нидаэнь и легендарном артефакте.

- Человек? - подозрительно сощурилась боевая дева, а эльф, до этого находящийся у меня за спиной, вдруг очутился перед ней.

Я бы назвала эту парочку странствующими наемниками. Девушка - боевой маг, а ее спутник, судя по бесформенной одежде с кучей карманов, то ли ее лекарь, то ли просто кошелек.

- О, ты, наверное, и есть Аурэлиэль, о которой только и говорит наш друг! - просиял мужчина.

- Наверное, я и есть она, - кокетливо посмотрела я в его сторону.

Мой взгляд не остался без внимания. Девушка недвусмысленно пихнула мужчину под бедро. А он сделал вид, что не заметил. И продолжил интересоваться моей скромной персоной. Как всегда в ключе: ты избранница, пришедшая спасти наш мир. Задолбали! Неужели мечты юных писательниц нашего мира, когда не распродаются в книжных, поступают для обязательного прочтения в Ирриэль и другие реальности? Не люблю, когда передо мной стоят и мыслят по шаблонам.

- Я обычная девушка, - попыталась разуверить я парочку, несмотря на их возгласы и причитания. - Просто заблудилась.

- В Ирриэле ничего не случается просто так! - отрезал эльф. - Если ты очутилась здесь, значит, миру от тебя что-то нужно!

Дадада! Я готова рассмеяться. Что у меня может взять этот мир? Чудо российского автопрома? Сумку с одеждой, на которую брюзгливо посмотрело бы не только общество перворожденных, но и болотные лягушки и уродливые орки? Бутыль с пятновыводителем? Да легче мне съездить в Екатеринбург и привезти им ящик этого добра! Ноутбук, которому тут работать от силы два часа? А моя жизнь тут точно, вряд ли бы кому пригодилась. Будто людей в этом мире не живет.

- Илгон, прекрати! - пихнула его спутница.

- Энэль! - насупился эльф. - Когда мы еще сможем поговорить с пришельцем из иномирья?

Во взгляде девушки читалось явное: "Да ты с ней заигрываешь, кобель!" Сказать по правде, этот невнятный персонаж в мятой одежде привлекал меня куда больше блистательного Балиэля. Однако я понимала, что не могу стать преградой в его отношениях с сексапильной спутницей, которая всем видом показывала: у нее есть право на собственность господином Илгоном.

Утонченный загорелый эльф - мечта многих фантазерш из нашего мира. Сейчас думаю, и моя. Может, ну его, этого вечно занятого хозяина? Подыскать себе другого? Видела б я себя со стороны! Мужиков начала выбирать, словно товар в магазине. А несколько дней назад сходила с ума по Пашке, и никого вокруг не замечала. Вот, что значит смена места пребывания. Еще немного, и я вернусь из тоннеля совсем другим человеком, в котором даже Лилька не узнает прежней Наташки-растеряшки. Растеряшкой я, конечно же, останусь. Потому что в Ирриэле потеряю окончательно совесть, мозги и кое-что еще.

- Вообще, откуда ты тут взялась? - бесцеремонно поинтересовалась Энэль.

- Позвольте, госпожа, пройти, не дело стоять в дверях. История долгая, присядем, я вам с Илгоном обо всем расскажу. А вы потом сами делайте выводы, избранница я или просто жертва обстоятельств.

Девушка согласилась. Мы прошли с ней и ее спутником вглубь зала и устроились за небольшим столом, сервированном четырьмя приборами. Там стояло пресловутое красное вино в изящном стеклянном графине и хрустальные фужеры. Их мы использовать не стали, и решили, вообще, не пробовать одного из лучших эльфийских вин тысячелетней выдержки. Я вежливо отказалась, вспомнив об истерике полукровки Илвии. А девушка, между прочим, тенью ходила вокруг и пыталась выслушать весь наш разговор. Только гости постоянно отвлекали ее, прислугу, просили принести то одно, то другое.

А я между тем живо рассказывала о своей командировке и о том, как тоннель впустил меня в Ирриэль, а выпускать отказался.

- Мир запер тебя, Аурэлиэль, - сделал тот же вывод, что и Балиэль, загорелый странник.

Не утешает. Ни меня. Ни его спутницу. Она, услышав эти слова, скривилась. Ревнивая. Ладно, и я могу показать, что мне нет совершенно никакого дела до ее ушастого загорелого красавчика-скромняшки.

- Это означает, что ты нужна Ирриэлю. Для чего - не знаю, - пожал плечами Илгон. - Может быть, ты жертва из иномирья.

Дальше он пустился в долгие многословные рассуждения. Жертвой, оказывается, я быть не могла, потому что обычно для таких целей горы присылали в Ирриэль либо уродливых тварей, которых убить не жалко, либо умирающих людей. В худшем случае жертвами выступали юные девы, тела которых погибли у себя на родине, а души привязались к умирающим созданиям Ирриэля. Судя по всем рассуждениям темного эльфа, в системе жертвоприношений мог произойти сбой. Это я так думала.

Но Илгон разуверил меня. В ближайшее время не предвиделось никаких серьезных ритуалов, в которых могла бы пригодиться жертва из иномирья.

- Еще один вариант, - встряла в разговор Энэль, - кто-то позвал тебя. Например, чтобы жениться.

Интересный поворот. Только кто это мог быть? Явно не Илгон или Балиэль. Первый вполне рад чувствовать себя подкаблучником у своей пассии, а второй... он не ожидал моего появления. Есть, конечно, и третий вариант: кто-то заказал эльфу невесту. Но зачем, спрашивается, перворожденным нужна девушка, которая лет через тридцать постареет, а лет через пятьдесят умрет? Благодаря местной магии, может удастся продлить жизнь еще на пару десятков лет. Но это предел для человеческого существования.

Еще один вариант - возвращение потерянной дочери, - я отмела сразу. Я родилась в Екатеринбурге и точка. Моя мать - это моя мать. Я ей три года назад кровь для переливания сдавала. Так что, окажись я эльфийской полукровкой, я не смогла бы донорствовать.

Вывод - я ошибка перемещений между мирами. Или моя родина решила отвергнуть меня.

- Тогда бы ты погибла! - возразила Энэль. - Нашему миру не нужны брошенные существа.

- Я смею предположить, - робко сказал Илгон, искоса поглядывая то на меня, то на спутницу, - что госпожа Аурэлиэль пришла в Ирриэль благодаря одному из древних пророчеств. Пока она не исполнит его, ей не суждено будет выбраться из тоннеля туда, куда ей просто необходимо попасть.

- Превосходно! - я развела руками, вскочив с мягкого стула. - Вместо трехдневной командировки, мне придется провести хрен знает сколько времени в обществе гламурных эльфов, исполняя их долбанные пророчества! В итоге я потеряю работу, любимого человека и кучу других благ! Я тронута вашей заботой, перворожденные!

- Истеричка! - заметила сквозь зубы проплывавшая мимо Илвия.

Она гордо задрала нос к потолку и прошествовала к столу, за которым до сих пор сидел Балиэль в окружении серебристых светлячков и вещал о сельскохозяйственных успехах.

- Кто это? - я прекрасно понимала, что Илгон с подругой сейчас хотели поинтересоваться некоторыми незнакомыми словами.

Но меня больше терзал вопрос, касающийся Илвии.

- Эта? - пренебрежительно махнула в сторону официантки Энэль.

Судя по ее жестам, складывалось впечатление, что к этой блондинистой натуре она относилась с превеликим презрением, будто Илвия считалась в кругах перворожденных то ли предательницей, то ли изгнанницей.

Оказывается, нет. С девушкой все было в порядке. Полукровка, как отозвалась о ней мать Балиэля, действительно, имело место висеть ярлыком на ее душе. Она дочь человеческой женщины и одного из эльфов из далеких северных земель. Возлюбленная остроухого, когда поняла, что не вытерпит вечно молодой физиономии своего благоверного, собрала вещи и сбежала из замка. Вместе с малолетней дочерью.

Но любовь к эльфам у Илвии не прошла. И однажды ее повстречал во время охоты Балиэль. Илгон в красках живописал, что они с Балиэлем - лучшие друзья со времен учебы в академии, и каждый год отправляются на охоту в северные земли. Для этого темнокожий и приехал в таком виде, а не в начищенном дворянском камзоле и при погонах да гербе. Балиэль, Илгон и Энэль уже более пятидесяти лет стреляли в лесах длинношестных уургхи на шубы. Уургхи - это такие коты размером с наших медведей. А когда у Илгона заканчивались стрелы, все трое развлекались в погоне на жичко. Оказывается, так назывались те зеленые зайчики, скакавшие следом за моей машиной. Слава богам, что это оказался не трансформированный Матиз, ехавший за мной по тоннелю.

Несколько лет назад Балиэль и повстречал на опушке одного из северных лесов Илвию, собиравшую ягоды для варенья. То была любовь с первого взгляда. Она отправилась с эльфами, не забежав домой и не попросив благословения от матери. Просто сбежала, получается. Отношения с полукровкой развивались очень быстро, и однажды Балиэль объявил, что собирается жениться на девушке. Две вещи препятствовали их свадьбе: Илвия - полукровка, поэтому необходимо было согласие на брак от представителей ее расы, в частности, матери; второе - дурной характер девушки не пришелся по душе Эрувэ-верной. Мать постоянно пилила свою будущую невестку за излишнюю самоуверенность и не терпела ее капризов, из-за которых Балиэль готов был лечь костьми, но выполнить все просьбы возлюбленной. В итоге сын прислушался к ее постоянным причитаниям. А, может, просто понял, что Илвия ему не пара.

Девушка перенесла разлуку весьма легко. Улыбнулась и ушла. Правда, не далеко. Она боялась пересекать дремучие чащи, чтобы возвращаться в северную деревню к матери. К тому же она думала, что люди из деревни уже давно похоронила ее, и не примет в свое племя. Мотивируя всем этим, она нанялась на кухню в эльфийском замке. Где и работала по сей день в компании коши.

- Не понимаю, - шептала я, - если чувства прошли, почему она психует? Какое ей дело до хозяина?

- Думаю, - протянула Энэль, - угасли чувства нашего друга, если он, вообще, когда-либо любил эту девушку, но, отнюдь, не ее чувства. Госпожа Сомнительная Удача, так переводится имя этой особы, вряд ли смогла бы стать матерью для эльфийских детей. Сбежала бы точно так же, как и ее родительница.

- Ходят слухи, что Бали просил ее, - добавил Илгон, - именно после того, как мать мотивировала этим доводом.

Да, никому не нужна жена на побегушках. Это верно и для нашего мира. Ну, ничего, наслушавшись об ошибках, совершенных полукровкой, я найду способ очаровать эльфийского дворянина. Я никогда не брошу его. Мне не станет тошно, когда я буду смотреть в его вечно молодые глаза, а мое лицо станет покрытым морщинками. Я пришла в этот мир для выполнения важной миссии, выйти за Балиэля. И я выполню ее. Никакие истеричные Илвии мне не помеха!

Я выложила все как на духу лучшим друзьям хозяина. Илгон скептически вздохнул, а суровая до недавнего времени Энэль словно загорелась. В ее фиолетовых глазах играл огонь.

- Ты справишься! - прошипела она, схватив меня за руки. - Ты подходишь Балиэлю больше, чем любая из эльфийских зазнаек. Особенно эта придурошная Илвия! Нищебродка! Только учти, Аурэлиэль, твой избранник пользуется немалым успехом у противоположного пола! Женщины с восторгом смотрят ему вслед. А сколько из них делили с ним ложе... я считать собьюсь. Скажу одно, у меня за две с половиной сотни лет было меньше ухажеров.

- Две с половиной? - заинтересованно вытянулся Илгон. - Ты ж мне говорила, что тебе восемнадцать, когда мы познакомились.

- Для тебя, - стиснув зубы, прошипела черноволосая воительница, - мне уже полсотни лет, как восемнадцать. Заруби это себе на носу!

- Угу. Зарубил. - Кивнул спутник эльфийки.

И та, гордая укрощением возлюбленного, замолкла.

Значит, мне попался звездун и бабник. Это если говорить в нашей с Лилькой терминологии. У него есть сотни лет жизни, чтобы насладиться абсолютно всем. И я - лишь мимолетная радость в его жизни, которую кто-то прислал эльфу из иномирья. Что ж. Сделаем эту радость незабываемой. Главное, не стать одной из его любовей, а стать единственной и неповторимой.

- Аурэлиэль, - когда довольная ухмылка спряталась в глубины подсознания, обратился ко мне Илгон, - мы с подругой поможем тебе завоевать его сердце. И у нас, поверь, есть отличный шанс. После бала мы отправимся в столичную библиотеку изучать манускрипты. Надо найти пророчество, которое привело тебя в Ирриэль. Бали обожает странствия и охоту. Уверен, он пойдет с нами. С тобой.

Только я в этом не уверена. Пока мне живописали обо всех достоинствах эльфа, он закончил отчитываться о хозяйственных делах, сидел, словно сыч, рядом с матушкой. Илвия приносила ему один бокал вина за другим, а он весьма часто отлучался. Какой-то он нелогичный. Я в нем, вообще, не увидела ни поклонника дальних странствий, ни любителя охоты, о чем так увлеченно рассказывали друзья Балиэля. Сегодня он предстал передо мной в совершенно другой ипостаси: тошнотворного мамочкиного сыночка, который во всем слушал свою родительницу, сидел дома, занимался хозяйством и своими кошами. Многогранна, оказывается, эльфийская душа.

Глава 4

Средневековая музыка в исполнении гномоподобных маэстро радовала слух. Напевные мотивы древних баллад убаюкивали. Доселе танцевавшие чуть ли без отдыха эльфы, медленно расходились к столам, вкушали преподнесенное им вино и лакомства. За время заводных танцев я успела наесться чуть ли не на неделю вперед. И теперь откровенно скучала. Под медленную музыку даже не позовешь никого на белый танец, настолько она оказалась нудна и затянута. Зато гости замка Балиэля за передышку обсуждали жизненно-важные вопросы бытия.

Не знаю точно, что относится к этим вопросам у эльфов. Скорее всего, погода, светские сплетни, секреты виноделия и что-нибудь в этом духе. Илгон со своей спутницей выведывали у меня все о моей загадочной родине, находящейся по ту сторону тоннеля, а я и рада стараться работать путеводителем по самым замечательным местам Земли.

Я живописала о стареньком Екатеринбурге, с его двухэтажными трехсотлетними постройками, узенькими улочками и гигантами-великанами из пластика, башнями, иглами вонзающимися в самые облака. Триста лет... для эльфа это не возраст. Та же Энэль была ровесницей моему родному городу. Зато вряд ли какой эльф смог бы дожить до наших дней и сказать, что видел египетские пирамиды или величавый Александрийский маяк. Чудеса древности куда больше заинтересовали собеседников, нежели современные архитектурные изыски.

Но, увы, мои энциклопедические познания вскоре оказались исчерпаны, нудная музыка все еще не прекратила играть, а Балиэль так и не подошел к нашей компании. Его мать сидела во главе стола, по правую руку от сына. На этом месте в нашем мире обычно правитель садит супругу, но отнюдь не родительницу. Сам же эльф весьма эпизодически появлялся в зале и тут же куда-то убегал.

- Как мне надоела эта тягомотина! - потянулась я, зевая.

- Время для обсуждения дел насущных, - пояснил Илгон, - нужно обсудить все произошедшее за последние сто лет.

- Учебник истории б написали, - буркнула я себе под нос, что собеседники не слышали моего язвительного замечания.

На самом деле, подобные обсуждения заходили глубоко за полночь, и эльфы засыпали там, где сидят. В нелегкие времена случалось, что разговор такой длился несколько суток.

- Мне скучно! - насупилась я. - К тому же, я хочу домой, а не слушать эльфийский флуд и трёп! Илгон, Энэль...

- А что мы-то можем поделать? - пожала плечами смуглая брюнетка. - Только ждать.

- Отлично! Тогда я отправляюсь на поиски своего счастья одна!

Это эльфы не расторопны, у них целая вечность впереди. За свои несколько тысяч лет жизни они успевают взять от жизни абсолютно все, что только можно. Я себе такой роскоши позволить никак не могу.

Я резко поднялась с места и решительно, не обращая внимания на встрепенувшихся коши, отправилась к машине. Пока это высшее общество обсуждает проблемы ящура и чумы у их скота, раздумывает, каким образом уничтожить тлю в священном лесу, и каким шампунем мыть длинные косы, я успею разгадать все тайны Ирриэля вместе взятые.

Приора отозвалась приветливым писком, стоило мне подойти с брелком к дверце водителя. Ну что, боевая подруга, поехали! Я уселась поудобнее, отрегулировала зеркала и сунула в магнитолу диск с последним альбомом "Короля и шута". Очень хотелось чего-то бодрого и зажигательного. Под такую музыку так и хочется разогнаться под полторы сотни и гнать, пока дорога не закончится.

- Госпожа Аурэлиэль! - Энэль оторвала меня от подготовки машины к дальней дороги. - Какая чудная музыка! И орки, которые поют, такие забавные.

Слышали бы солисты группы, кем их обозвали в фэнтези-мире. Может, ребятам бы и понравилось. Рожи на концертах они корчат, мама, не горюй. Но лично я бы обиделась, если б меня назвали орком. У меня об этой расе сложилось отнюдь не самое лестное представление, спасибо профессору Джону Толкиену.

- Почему орки-то? - поинтересовалась я.

- Так только орки и гномы поют. У гномов более богатый бас. Значит, орки, - обосновала свое умозаключение подруга Илгона, что стоял несколько поодаль.

Я прибавила громкости, чтобы мои недавние знакомые смогли бы насладиться пением, пускай, орков. Это для меня они рок-исполнители.

- А орки тоже под крышкой, как и лошади? - когда закончилась песня, Илгон заглянул ко мне в салон.

- Не совсем, - хитро улыбнулась я и показала коробочку с кнопками, куда я и сунула недавно записанный для дальней дороги диск.

Не объяснишь жителям магического мира, что такое техника и электроника. Довольствуются одной магией и дивятся, как это можно целый орочий ансамбль запрятать в маленькую коробочку с разноцветными лампочками.

Наше прослушивание иномирянской музыки, к которому присоединилось еще немало вышедших погулять после нудных обсуждений эльфов, прервал Балиэль.

Блистательный хозяин появился на пороге и решительно спустился ко мне. Все рты пооткрывали, увидев, как он обходится с гостьей-человечкой из иномирья.

- Прелестная музыка! - похвалил Балиэль. - Не думал, что кроме кучи лошадей твой транспорт снабжен еще и оркестром.

- Далеко не одним оркестром, господин.

Я прикрыла глаза, пытаясь подсчитать, сколько дисков у меня припрятано в папке. Да там не только орки из "КиШа", "Арии" или "Кипелова" исполняют. Найдутся у меня и дриадские песнопения, и русалочьи страдания, и вопли гламурных сиренов. Ассортимента на всех хватит. И чудеса надолго обеспечены.

- Занятно, Аурэлиэль, но сперва я бы хотел познакомить тебя с одним человеком, - почтительным тоном сказал эльф. - Пройдемте в тайную комнату.

Сердце ёкнуло и спряталось в пятках. В тайной-то комнате от "одного человека" можно было ожидать сколь угодно больших неприятностей.

Я шла по замку, словно в первый раз. Все представало совсем иначе, не так, как в тот день, когда я попросилась на ночлег. Где-то в дальних комнатах слышались веселые голоса и звуки музыки, немного похожие на мотивы фолк-вокалистов. Но меня вели совсем в другое место. В самую высокую башню. Поднимаясь по крутой винтовой лестнице я даже закрыла глаза, чтобы не закружилась голова. Один раз я чуть не споткнулась, но успела ухватиться за перилла.

И по глупости посмотрела вниз. Дрожь проняла меня до кончиков волос. Извиваясь спиралью, лестница уходила далеко вниз, в темноту подвалов. Ноги отказались держать меня, и я сидела, прикусив губу.

- Что случилось? - Балиэль подбежал ко мне резво.

Оно и понятно. Сколько лет он поднимался в башню на своем веку. Уже научился не смотреть вниз, а если и устремлял свой взгляд туда, то совершенно не боялся упасть. Перилла ему не представлялись хрупкими, сделанными из картона. Он протянул руку и предложил встать.

- Не могу, - слабым голосом промямлила я. - Я свалюсь туда.

- Не дури, вставай.

Его горячие пальцы коснулись запястья, в следующий момент сжав его словно в тисках. Меня дернули, и я не поняла, когда успела подняться на ноги. Но я стояла, готовая идти дальше.

- Высоко, упаду, - зажмурившись, заорала я, и голос отозвался эхом от стен башни.

- Не ори, напугаешь духов, - шикнул на меня эльф.

А плевать мне на всех духов вместе взятых! Лилька, конечно, рассказывала, что она чуть в обморок не грохнулась, когда поднималась на смотровую площадку Исаакиевского собора. И что ей помог только счет ступенек. Позаботились в Питере, для туристов ступени пронумеровали и сказали, до скольки считать, когда поднимаешься, зажмурившись.

Помянутые Балиэлем духи отозвались весьма скоро, поприветствовав меня заунывными воплями и криками. Неприятно. Дрожь снова вырвалась наружу, охватив все тело. Я, наверное, полетела бы кубарем вниз, не успей ухватиться одной рукой за деревянные перилла, а другой - за выступавший из стены камень.

- Трусиха? - сощурившись, посмотрел в мою сторону эльф.

И тут у меня прошел абсолютно весь страх. Фыркнув, я перестала держаться за все выступающее, из стен, и бодро пошла следом.

- Так, нашло, бывает, - буркнула я в ответ.

В самой высокой башне, если верить сказкам и фильмам, должна находиться либо темница, либо обсерватория. Но наши земные авторы не учли и еще одного очевидного варианта - жилище пресветлого мага.

Взобравшись с горем пополам по винтовой лестнице, мы с Балиэлем очутились в залитой солнечным светом зале. Хрустальный купол словно порхал над площадкой, которая по идее должна была обдуваться всеми ветрами. Естественно, поддерживали его колонны, изящные белые, украшенные драгоценными камнями и сверкающие в свете солнца.

Посреди круглой комнаты на полу была выложена сверкающая ослепительно белым цветом пентаграмма, в центре которой располагалась золотая чаша. Назвать это жертвенным залом я бы побоялась, скорее то была некая комната для проведения ритуалов.

Это в нашем мире принято проводить тайные ритуалы в темной комнате, увешанной не пропускающими свет шторами, при свечах, рисовать символику кровью и размахивать серебряными амулетами.

В мире эльфов ритуалы проводились совершенно иначе.

- Господа Аурэлиэль? - раздался шуршащий пожилой голос.

Подняв глаза, я увидела перед собой сгорбленную старушку-эльфийку в кружевном белом наряде, играющем на солнце милыми для глаза блестками. Ясные голубые глаза эльфийки, полные многовековой мудрости, уставились на меня. И от этого стало не по себе. Сглотнув, я поздоровалась. Хотела было шагнуть назад в надежде укрыться за широкой спиной Балиэля. Но, оглянувшись, не обнаружила эльфа рядом.

- Не бойся, моя девочка, - ласково сказала пожилая эльфийка, протягивая ко мне руки.

Мне почему-то подумалось, что это сама смерть в другом воплощении желает заполучить меня во что бы то ни стало.

Съежившись, я стояла на месте, словно комок нервов, готовый в любой момент взорваться и улететь прочь. Одного я не знала - где это "прочь" находится. Всюду эльфы: одни считают меня избранной, другие - приятной собеседницей, третьим нет до меня дела, а прорицательнице нужно... интересно, что ей нужно. Ее тысячелетний опыт явно позволял искусно скрывать эмоции от жалких короткоживущих людишек вроде меня.

- Племянник попросил помочь тебе. Ты заблудилась? - ее глаза вновь остановились на мне.

Пришлось мириться с неизбежным. Я кивнула.

- Ты из иномирья. У тебя лицо не наше. Молодое, красивое. Девушки человеческого племени у нас невзрачны. А от тебя словно свет исходит. Но ты не эльф. Да.

Свет исходит от святош, хотела встрять я, но решила не хамить, выслушать старушенцию до конца. Она усадила меня в центр пентаграммы, а сама ходила кругом, словно панночка из "Вия". Ее взгляд ужасал, щеки покрылись нездоровым малиновым румянцем, ногти на руках, может, и показалось, но выросли довольно длинными, крючковатыми. Идеально белые, мраморные зубы немного удлинились, делая похожим оскал на вампирский. Это все мои страхи, да. На самом деле эльфийка ходила кругом, причитая на незнакомом мне языке, плела заклинания, следы которых, перламутровые нити, ложились на пентаграмму и вскоре пропадали в ее лучах.

Меня так и подмывало спросить, что значит весь этот ритуал, но кто-то в глубине души сдерживал, твердил - подожди, всему свое время!

Легкий аромат цветов казался навязчивым приторным запахом. Танцы эльфийки надоели минуты через две. Я могла с легкостью повторить все ее незамысловатые движения. Только прерывать ритуал дикими плясками и воплями мне, говорю же, не хотелось. Я не из тех романтичных девиц, которые перед эльфийскими принцами изображают святую невинность, а остальным хамят хуже, чем базарные бабы обсчитавшим их кавказцам. Да и домой охота. Балиэль красив и сводит с ума, я бы многое отдала, чтобы женить его на себе. Но рациональная половинка моего мозга кричит от ужаса: возвращайся с Пашке и не майся дурью! Балиэль и его народ - это фантазия, на миг ставшая реальностью.

А старая эльфийка между тем пела все громче и громче, срываясь на визг и страшные вопли. Я чувствовала себя неуютно в центре круга. Но вдруг все прекратилось. Женщина села на колени рядом с пентаграммой и кивком предложила мне выйти из круга.

- Нелегкая тебе досталась судьба, Аурэлиэль, - решительно заявила женщина.

Теперь она уже не изучала мой взгляд, а смотрела в одну точку на полу, словно там и таился ответ на все тайны и вопросы.

- Это я уже заметила, - ухмыльнулась я, припоминая события последних нескольких дней, проведенных совсем не в родном мире.

Нельзя сказать, что ко мне относились плохо, ругали или заключили под стражу. Вовсе нет, я вольна была ходить где вздумается, делать все, что заблагорассудится, есть любую пищу, просить любые наряды и украшения. Это уже другой вопрос, что я не пользовалась практически ни одним из этих благ. Единственное, где я себя ни в чем не стесняла, была еда. Я почувствовала, пожалуй, то же самое чувство вселенского голода, которое мучает русского туриста в отеле "Все всключено". Тогда даже острая, соленая и совершенно невкусная пища кажутся съедобными в больших количествах, ибо незнакомые деликатес. А помидоры, огурцы и жареная картошка, в больших количествах выложенная в самом видном месте кажутся банальщиной и опостылевшей жратвой.

Платья на меня Хатия натягивала с тоннами уговоров. Мне куда приятнее было вновь облачиться в джинсы и куртку, а не в кружева до пят. В таком наряде я мечтала погулять один единственный раз в своей жизни: на собственной свадьбе. И никогда не ожидала, что такую одежду кто-то станет предлагать мне в качестве повседневной.

- Я долго рассматривала твою ауру, линии судеб, пыталась разглядеть следы предков, - вещала меж тем престарелая гадалка. - И, надо сказать, мне это далось нелегко. Потому что ты установила блок на свое "я". Словно опытный маг Ирриэля.

Ну вот, опять старые песни. На этот раз я не просто избранная Мэри-Сью, так еще и сильный экстрасенс, помещавший полоумной бабке забраться в самые потаенные уголки души. Еще раз хоть кто-нибудь скажет о моей избранности, я начну думать, что жители других миров начитались наших земных сказок и теперь встречают девушек исключительно как избранницу. Но... если подумать, то просто так, самая обыкновенная девушка не смогла бы вдруг выехать из тоннеля в Ирриэль. Значит, все правы, меня привело сюда что-то такое, о чем я и не подозреваю.

- Но ты не маг, - развеяла опасения эльфийская колдунья, - в тебе нет силы, способной концентрировать энергию. Я видела и других людей из иномирья. Ты не такая, как они. Что в тебе не так - я не могу разобраться.

- Наверное, эта особенность и привела в этот мир против моей воли? - предположила я, ожидая от эльфийки одного - поддержки.

- Скорее да, чем нет.

Она начала раскачиваться на месте и напевать незнакомые мне доселе мотивы. Этим пожилая женщина напомнила мне алтайских шаманов, виденных мной по телевизору некоторое время назад. Она взывала к духам, желая получить ответ относительно меня. Но никто не торопился ей на помощь.

- Послушай, Аурэлиэль, - отойдя от очередного сеанса связи с неведомой для меня энергией, сказала женщина, - тебя позвал этот мир. Надолго ли, узнаешь, когда поймешь, в чем твое предназначение. Ты многому научишься здесь, многое потеряешь, но еще больше обретешь. Если после всего, что тебе доведется пройти, ты захочешь вернуться, мир отпустит тебя.

- Что я должна делать? Я хочу вернуться как можно быстрее! Подскажите! Что? - я чуть ли не прыгала от нетерпения услышать действенный рецепт счастья.

Но в ответ я получила весьма расплывчатое:

- Жить! Искать! Любить! Верить!

Четыре слова, которые подошли бы в качестве ответа на вопрос "Что делать?" заданный в любой из известных мне реальностей. Иди вперед, Наташка, и будь что будет. Спасибо, предсказательница.

Поблагодарив ее, я вышла на лестницу, где меня уже ждал уставший Балиэль.

Он зажег факел, чтобы совсем не сойти с ума в темноте.

- Ну что тебе сказала тётушка Ларда? - тут же поинтересовался он. - Где выход?

Так и подмывало ответить: "В жопе!" Но я красноречиво промолчала, заставив длинноухого повторить свой вопрос.

- Дайте мне дешифратор, тогда скажу! - пошутила я.

- Что тебе угодно, Аурэлиэль, - набившая оскомину фраза донеслась до моего слуха.

Как я могла ожидать иного ответа от хозяина замка. Посмотрим, что он придумает наутро в качестве эльфийского дешифратора. Неужели подошлет мне какого-нибудь замученного коши и попросит его разъяснить слова Ларды? Да что там разъяснять! Старушка не знает выхода из сложившейся ситуации, поэтому и посылает меня в дальний путь на... в... и по... со всеми сопутствующими. Я бы на ее место поступила бы точно также: уйма спецэффектов, навевание страха и таинственности, всякие слова и вопли, состоящие из невнятных звуков. А если научиться гипнотизировать хотя бы на уровне магов-шарлотанов нашего мира, то смело можно идти в налоговую и регистрировать очередное юридическое лицо "Колдунью Наташку". Сглаз, венец безбрачия, проклятья, заговоры, привороты и отвороты - все с помощью одной пентаграммы. Заодно предсказания будущего, поиски суженого и ряженого и прочее добро! Лучше бы Балиэль не заставлял меня сидеть в этом замке, а отправился странствовать по миру в поисках выхода. В моей, разумеется, компании. Что нам с завтрашнего дня и светит.

- Балиэль, нам надо найти легенду или пророчество, согласно которому я должна сделать этому миру нечто важное! - расшифровала пророчество эльфийки я.

Иначе я и не могла: подобное предположение высказывалось давеча Илгоном и его подругой. Да и сам хозяин замка говорил именно об этом. Вывод - надо идти. Кому? Мне и тем, кто приютил меня в этом мире. Не думают же почтенные эльфы, что девушка, пускай и за рулем, справится абсолютно со всеми кракозябрами, творящимися вокруг.

- Илгон говорил, что тебя кто-то вызвал на помощь этому миру. И что легенду придется искать в большой библиотеке Гильдии. Завтра утром и пойдем в столицу.

- И сколько, если не секрет, дотуда идти? Желательно в остановках или километрах, - последнее я кинула шутки ради, чтобы озадачить эльфа и посмотреть, как он будет мучиться с незнакомыми словами.

Как я и ожидала, он не стал показывать своей слабости и не переспросил. Невозмутимо задрав нос к потолку, он сказал:

- С два десятка верстеней.

- Верст? - я в шоке, если так можно выразиться.

- Верстеней! - гнул свое Балиэль. - Три тысячи триста тридцать три локтя.

- А?

- Локоть - тридцать три пальца.

Ну и меры, блин, длины. И кто-то измерял же. Наверняка, какой-нибудь эталонный эльф! Перевести бы это все в привычные метры и сантиметры. Ладно, если на глазок, то локоть - полметра. Значит, этот ирриэльский верстень примерно равен нашей земной миле. И Балиэль считает, что я попрусь пешком шестнадцать с лишним километров.

Спасибушки! Гильдия - не место паломничества, а книга пророчеств для меня не священна, чтобы устраивать к ней подобные хождения пешком.

- А идти обязательно? - робко поинтересовалась я.

- Ну, - почесал в затылке Балиэль, - можешь остаться в моем замке. Буду только рад.

- Я не в том смысле, - смутившись, пробухтела я, - можно поехать?

- На лошадях?

- На моих, которые под капотом.

Я уже успела прикинуть, что на тридцать два километра бензина должно хватить. Особенно, если разогнаться до пятой скорости и мчаться словно Боингу на взлетной. Да и времени займет каких-то несколько часов. Последний довод порадовал эльфа. Потому что его пеший поход обещал затянуться дня на три с обязательным ночлегом на постоялом дворе или, того хуже, в лесу.

А на Приорке - словно на дачу съездить книжки почитать.

- Мне даже интересно прокатиться на твоем монстре, - улыбнулся эльф. - А Илгона с Энэль возьмем? Думаю, им тоже будет интересно! Они из столицы отправятся к себе, а мы вернемся в замок и будем думать, как тебя вернуть домой. Идет?

- Ага! - поняв, что более быстрого варианта все равно нет, согласилась я.

Только добравшись до кровати, я поняла, что времени уже далеко за полночь и очень хочется спать.

- Вставай! Вставай! - теребила меня за плечо взволнованная Хатия.

Приоткрыв глаза, я поняла, что за окном уже совсем светло. А такое чувство, что спала я каких-то десять минут, не больше. Но за это время заботливая служанка успела снять с меня бальное платье и туфли и облачить в ночную рубашку и даже завязать чепчик, чтобы волосы не спутывались. На столе рядом с кроватью заманчиво пах теплый завтрак, похожий на омлет с бужениной. Вкусно и питательно. Эльфы обо мне хорошо заботятся, нельзя не отметить.

Пожелав коши доброго утра, я вытащила из сумки зубную щетку и, прежде чем употребить любезно приготовленный для меня завтрак, вычистила зубы. Вызвала я у Хатии этим немало любопытства. Днями раньше я как-то не заморачивалась и просила служанку покинуть комнату и дать мне привести себя в порядок. Но сегодня торопилась и позволила ей созерцать нечто непривычное для Ирриэля.

- Что вы делаете, госпожа Аурэлиэль? - она подбежала ко мне со спины, пытаясь разглядеть всю последовательность действий.

Прополоскав рот, я спрятала щетку в футляр и пояснила:

- Ничего особенного, у нас принято два раза в день чистить зубы. Чтобы не болели. Знаете ли, нет магии, чтобы их быстро и безболезненно восстанавливать.

- Ясно. У нас тоже нет такой магии, - призналась Хатия. - Но чтобы во рту всегда был приятный запах, мы жуем листья синей лиланы. Они грубоваты, что позволяет чистить. И освежают дыхание не хуже эликсира из...

Ясно, коши не смогла подобрать слова для тюбика. Но каждому свое. Возможно, если в поисках выхода мне придется задержаться в этом мире достаточно долго, и мне придется жевать абразивные листья синюшной лиланы, чтобы не оказаться по возвращению домой в кресле протезиста.

Не успела я позавтракать, как услышала крики во дворе. Балиэль и его друзья уже топтались у Приоры, ожидая моего появления. К их компании примкнула и мать пресветлого эльфа. Она нервно ходила вокруг моей машины, держа в руках огромную корзину, завязанную белым полотном. Так и хотелось рассмеяться в ответ и выдать классическое сказочное: "Отнеси, внученька, бабушке пирожки и кусочек масла!" Спасибо, я не Красная Шапочка, и мои спутники, надеюсь, тоже. И найдем, что покушать.

Я быстро облачилась в привычную одежду: джинсы и куртку. И, прихватив сумку, попрощалась с Хатией, которая эти дни была добра ко мне. Женщина-коши провожала меня со слезами, причитала, что я ей очень понравилась, и очень хотела бы видеть меня в роли хозяйки замка. Увы, это место точно не для меня. Балиэль при всем желании не сможет жениться на мне. Поэтому если я и смогу завоевать его любовь, это будет длиться максимум до моей скорой по эльфийским меркам кончины.

- Хатия, милая моя, все будет хорошо! - натянуто улыбнулась я ей на прощание и выбежала прочь.

- Ты не в платье? - строго спросил Балиэль, когда я предстала перед честной эльфийской компанией.

Извините! Мы так не договаривались! Не надо на меня заявлять права и указывать, как мне одеваться! Может, в Ирриэле и сложились с веками некоторые традиции, но кто сказал, что я принадлежу этому миру? Тем более, Энэль могла ж запросто ходить в обтягивающих кожаных брюках и стильной курточке, за которую многие девчонки с моей родины отдали б не одну тысячу рублей. Я ничем не хуже!

- Ты не воин! - утверждал Балиэль.

- Прости, тебя не спросила, - намеренно пошла я на грубость, - да, я не воин, но если я запутаюсь в подоле и вместо тормоза начну газовать... подушка безопасности не сработает при лобовом столкновении с деревом.

Последнее я уже прошипела. Мать почтенного эльфа смотрела на меня угрюмо и осуждающе. А я и не претендую на ее сыночка. Несмотря на то, что он мне нравится. Я хочу домой и точка. Вывод - ничего серьезного нас с Балиэлем не ждет. А восхищаться прелестным утонченным лицом сына мать мне не запретит при любом раскладе.

- Поясни, пожалуйста, - попросил Илгон.

Он-то понял, что я говорю со знанием дела. Нет, лекций по устройству и вождению автомобиля я им рассказывать точно не собиралась. В моих планах максимум за полчаса добраться до столицы и пожаловать в библиотеку Гильдии. И показывать, как каблук цепляется за кружевной подол, как я пытаюсь распутать все это и не справляюсь с управлением... спасибо, но дайте мне сперва тестовую телегу и три эльфийских манекена. А то на оригиналах я экспериментировать не хочу. Единственное, я докажу, что эльфы могут жить весьма и весьма мало.

- Я наездница на девяносто восьми лошадях. Неужели вы думаете, что я смогу управлять этим стадом в кружевном платье? Мне нужна удобная одежда! А то стадо не подчинишь.

- Всё. Ясно. - По тону Балиэля, я поняла, что он немного расстроился.

Хотел, видимо, появиться в Гильдии в обществе очаровательной иномирянки. Ничего, у меня в сумке есть еще немало сюрпризов. Эльф пока не подозревает, какие эффектные вещи у меня припасены.

- Вы, Аурэлиэль, только аккуратно, чтобы ничего-ничего не случилось! - подбежала к машине Эрувэ, когда мы уже уселись и пристегнулись. - И еще... в корзинке еды на десять дней! На всех! Должно хватить!

Последнее она сказала таким взволнованным тоном, что я почувствовала себя школьницей, которую родители собирают в детский оздоровительный лагерь и дают экстренный запас колбасы и чипсов на всю смену.

- Да, спасибо, - кивнула я, снимая ручной тормоз. - Поеха...

Ой, тьфу! Какой кошмар! Я блондинка. Об этом красноречиво говорит и цвет волос. Пока я учтиво разговаривала с заботливой мамашкой, я завела свой драндулет, но совсем забыла снять защиту с коробки передач. Конечно, прекрасно понимаю, что машину в Ирриэле никто не угонит дальше ворот, не раздолбав в ней все, что еще не раздолбано производителем. Но как-то мне не очень хотелось, чтобы любопытные коши включали в ней все, что ни попадя.

Сигнализация их, конечно, отпугивала. Но не всех. Один умудрился-таки пристегнуться и провести в кресле всю ночь, потому что нажать на красную кнопочку и убрать ремень безопасности у него не получилось. А если бы этот горе-водитель нашел способ завестись без ключа, с помощью магии, например. Так что, береженого блокировка бережет. Хотя, я никогда раньше этим ключом не пользовалась и страдала по зря потраченным по рекомендации менеджера деньгам.

Зато теперь мне светило ехать до столицы на черепашьей скорости. Причем, задним ходом! На ирриэльских дорогах никто не спросит при этом, где я купила права. Но шее-то неудобно. Поэтому надо разблокировать.

Самый простой способ, заглохнуть, я отмела сразу. Это ниже моего достоинства показывать эльфам, что я не совсем лажу с почти сотней лошадей. Поэтому я пошла отнюдь не легким путем.

Я сняла ключик от блокиратора и, ласково глядя в ясные глаза Балиэля, подалась к нему насколько могла. Левая нога крепко при этом удерживала педаль.

- Э! Что это значит?

- Бали... - прошептали мои накрашенные яркой помадой губы, - мой дорогой Бали...

Левая рука нежно прошлась по его бедру. Потом то же сделала правая... Чик! Ключ в скважине.

- Ты такой... такой... я просто без ума от тебя! - шепнула я, проворачивая ключ.

Ну всё. Коробка свободна, можно ехать. А Балиэль удостоился лишь короткого чмока в щёчку. Нечто большее он своим равнодушием не заслужил. Посмотрим, что будет дальше.

- Ну ты даёшь! - прокомментировала с заднего сиденья Энэль. - Соблазнительно!

Красная, словно рак, я сосредоточилась на дороге. Итак, шестнадцать километров. Первая, вторая, третья, четвертая... погнали! Эльфы только ахнули, когда Приора сорвалась с места и полетела по грунтовым кочкам.

Глава 5

Дорога до столицы многим напоминала экскурсию. Эльфы наперебой рассказывали мне о своей родине: какие деревья произрастают в лесу, кого из живности можно там встретить, насколько часто на дорогах промышляют разбойники и прочее-прочее-прочее. Только мне было не до их болтовни. Я чувствовала, что скоро смогу открыть тайну проникновения в этот мир, найти ответы на волнующие меня вопросы. И только после всего этого заняться так давно желаемым обольщением Балиэля. Трудиться особо вряд ли придется, потому что эльф сам изредка оказывал мне знаки внимания, а тот постыдный пофигизм, что он проявлял на приеме, я предпочла списать с объяснением: "Разжигал интерес". А как еще объяснить поведение пресветлого, чья нога находилась в непосредственной близости от коробки передач? Каждый раз, когда я тянулась к рычагу и переключала его, мне приходилось тыльной стороной ладони гладить голень Балиэля. Да, мы не в пробках стояли, но несколько раз попутчики попросили выйти погулять и жаловались, будто их неслабо укачало.

Не спорю, кочки на грунтовой дороги не сравнятся с асфальтом той трассы, с которой я почему-то попала сюда. Прокатить бы эту троицу по автостраде, уверяю, перестанут вопить и просить ехать потише.

До города уже оставалось всего два или три километра, когда произошла она. Неприятность! Как же без нее, если история напрямую связана со мной. Инстинкт моего самосохранения заставил меня не покидать машину и даже подсказал закрыть замок, пока Балиэль с друзьями отправились в лес, чтобы отойти, как они утверждали, от быстрой езды. Мой ненаглядный с Илгоном перешли дорогу и скрылись в раскидистых кустах, а Энэль, не слушая никого помчалась сломя голову в прямо противоположную сторону.

Но стоило ей зайти под непроницаемый занавес листьев, как она завизжала от ужаса. Неладно дело, шипел некто в глубине моей души. Но поднять задницу с кресла, открыть замок и кинуться вслед мне что-то помешало. Скорее, то были Балиэль с Илгоном. Они среагировали мгновенно, и мне даже подумалось, будто они предчувствовали неладное и специально поджидали неприятность в кустах через дорогу.

Нехорошо отсиживаться, когда друзья в опасности. Я отстегнула ремень, и в следующее мгновение уже выскакивала из машины с воплем:

- В чем дело?

Но не успела я добежать до кустов, как оттуда выскочила разозленная Энэль, размахивая мечом и приказала:

- Сматываемся!

Я кивнула и тут же устроилась обратно. Скорости реакции эльфов могли бы позавидовать, пожалуй, многие полицейские. Они словно тысячи раз подбегали к автомобилю, открывали двери и запрыгивали внутрь. А я... тоже не из робкого десятка. Только услышала хлопок закрывающихся замков, с силой надавила на газ и сорвалась с места.

Краем глаза я успела заметить, как из леса выскочили три бородатых мужика, на которых из одежды наличествовали только штаны и сапоги. Они махали вслед кулаками и что-то кричали.

- Что это было? - спросила я, когда странные преследователи скрылись из виду.

- Троица похотливых разбойников, - отмахнулась Энэль. - Дело обычное.

- Тогда почему ты отошла от дороги одна? Ты ж знала, что в этом лесу может подстерегать опасность? - вполне логично со стороны эльфийки было бы отправиться, пусть даже и справлять нужду, в компании с товарищами, невзирая на их пол.

Ну, попросила отвернуться, наконец. Но не подставляться ж!

- Мне было дурно. Надеялась, что все обойдется. Не гони ты так, а то от скорости у меня кишки сворачиваются в трубочку! - жаловалась тем временем эльфийка.

Что ж, придется проводить ликбез. Не от огромной скорости это, а от того, что кто-то на празднике слишком сильно набил свой желудок. После корпоративов и я отлеживаюсь дома целый день, чтобы привести себя в норму. Желудок если не скручивает - замечательно. Но после знаменательных событий фирмы приходится еще покупать абонемент на шейпинг или хотя бы в бассейн. А то лишние килограммы откуда-то появляются. Странно, что эльфийка со столь богатым жизненным опытом не подозревала о столь банальной причине недуга как переедание. Или при путешествии пешком калории сжигались куда быстрее, и она просто не ощущала последствий банкета.

Спишем на это.

Пока я объясняла Энэль и мужчинам, что быстрая езда не есть причина недуга, лес закончился, и мы выскочили в большое усеянное пшеницей поле. Если б на небе светило солнце, все б вокруг сверкало золотом. Но и под нависшими свинцовыми тучами поле казалось ярким желто-оранжевым пятном. И за ним возвышалась красная кирпичная стена. Прямо кусочек Москвы в иномирье.

- Чтобы проехать в столицу, необходимо заплатить взнос, - пояснял Балиэль. - По два разменных гроша за персону. В сутки.

- Кому дань платим? - тут же поинтересовалась я.

Скорее из любопытства, нежели от жадности. Для меня пока совершенно ничего не значило слово "разменный грош". Наверняка, это была ходовая монета для оплаты мелких услуг, штрафов, билетов, булки хлеба... почти как наши десятирублевые купюры являлись билетом в маршрутном такси.

- Императору! - Илгон решил ответить вместо товарища. - Чтобы держать столицу в чистоте и порядке. Один грош идет на зарплату стражникам-оркам, второй - в казну.

Оркам? Значит, не все в этом мире охраняют бутафорские вояки коши. И то славно. Но платить пусть даже и чисто символическую сумму за посещение столицы мне очень не хотелось. Точнее, я желала найти такой способ проникновения в столицу, который не потребовал бы платы за проезд, проход или еще что там.

Очередь желающих очутиться в сердце Ирриэля вытянулась на полсотни метров. В ней стояли и мужички с запряженными лошадьми, и облаченные в пыльные плащи странники и странницы, и вояки с тяжелыми мечами за спиной, и подозрительные личности вроде тех, что чуть не напали на Энэль в лесу. Неподалеку от нас ехала карета, украшенная слишком большим количеством фентифлюшек, и тем самым напоминавшая торт.

- Ненавижу пробки, - упершись лбом в руль, констатировала я.

Как объехать все, я не представляла... до тех пор, пока Приора не издала истошный вопль. Вот ведь иногда полезно биться башкой об руль! Гениальная идея пришла мгновенно, когда я увидела, с каким ужасом вытаращилась, расступаясь, вся очередь. Значит, пропускаете? Я и рада стараться!

Сильно газовав, мы сорвались с места и чуть ли не полетели вперед. Если в толпе находились набожные, они принялись поминать имена почитаемых богов, остальным пришлось не так сладко. Страшный шок постиг всех, даже бравых наемников.

Надо сказать, что и облаченные в латы стражники отскочили в стороны, когда наша замечательная машина влетела на мощеные улочки города. Люди, визжа, разбегались кто куда, закрывали окна, уводили любопытствующих детей, что с открытыми ртами наблюдали за странным явлением на улицах столицы.

Разноцветные двухэтажные дома, пестрые шатры торговых лавок, мелкие камушки на мостовой, - мне было совсем не до этого, когда я слушала четкие указания эльфов и поворачивала, куда они меня просили. Объехав вокруг фонтана в форме рыбки с поднятым хвостом, я резко затормозила перед белыми колоннами входа в розовое здание, на крыше которого сверкал серебристый шпиль, увенчанный полумесяцем. Если б не архитектура здания, близкая по стилю к барокко, я бы назвала это мечетью.

У входа в строение стоял высокий бледный эльф в черном плаще. Его спокойствию, уверена, мог бы позавидовать любой из жителей города, скопившихся в переулках и на расстоянии наблюдавшими за белым монстром, из чрева которого вдруг показалась я, человеческая девушка, и трое зеленых эльфов. Зеленых - потому что вчера жрать надо было меньше. Ну да ладно, я уже поняла, что ближайшее время причины "переел" и "перепил" будут забыты, а виновницей их плохого самочувствия назовут меня и моего стального коня.

- Э... Балиэль, Илгон? - вымолвил встречавший нас на пороге розового строения эльф, теребя пальцами кончик своей русой косы, перевязанной синей лентой.

Жители города о чем-то шептались, они привели нескольких художников, которые, скрестив ноги, уселись прямо на мостовую и принялись перерисовывать диковинную для Ирриэля махину. Я стояла за спинами эльфов, ожидая продолжения разговора.

- Кентариэль, - поклонился Балиэль, шагнув вперед. - Мы прибыли в гильдию, потому что возникла необходимость посетить библиотечный архив. Познакомьтесь, это Аурэлиэль...

В этот момент Энэль подтолкнула меня под лопатки, и я, спотыкаясь, полетела вперед, чуть не свалившись перед встречавшим нас на колени.

- Очень приятно, - сдержанно ответил он.

- Она из иномирья, - пояснил Балиэль, - и ей нужно найти причину, по которой Ирриэль позвал ее в эти земли.

- Понятно, - почесал подбородок Кентариэль, - вы хотите проникнуть в секретный зал, в хранилище пророчеств.

- Именно! - подтвердил его догадки объект моих обожаний.

Балиэль сжал руку собеседника в ладонях и взглядом преданного пса уставился в глаза встречавшему. Илгон попытался протянуть увесистый кошелек. Но Кентариэля было не пронять. Но по его лицу я могла однозначно сделать вывод, что эльф не только не собирался пропускать нас в секретный зал, но и не рассматривал это хотя бы в перспективе. Иначе б Бали не стал так пресмыкаться перед высокомерным главой гильдии. Что Кентариэль занимал эту должность догадаться несложно. Достаточно было прочитать таблички, развешенные на доме, чтобы сделать соответствующие выводы.

А если мирные переговоры заходят в тупик, надо изобретать что-нибудь более внушительное. После чего даже такой несговорчивый кадр, как этот высокомерный эльф, если не падут ниц, то принесут ключ от секретного книгохранилища на золотом или платиновом подносе.

И раз не проходят доводы жителей этого мира, пришелец выдвинет свои. Я робко шагнула в сторону Кентариэля и, исподлобья глянув в его непроницаемые черные глаза, заявила:

- Если вы не пустите нас в секретный зал, я буду ночами гонять на машине по улицам столице и истошно сигналить. Дань, кстати говоря, я платить не собираюсь.

Понятно, что заявление именно сейчас не возымеет никакого действия. Эльф посмеялся и вежливо попросил нас убраться прочь. Ничего, дня через три он самолично принесет ценнейшие гримуары, лишь бы город смог уснуть. Нанимать кого-либо, чтобы усмирить бешеную гонщицу он бы не стал. ГАИ тут нет, значит, я смогу творить что угодно и безнаказанно. Придется вставать на путь террориста.

Постоялые дворы, да-да, именно такие, как я их и представляла - деревянные двухэтажные дома с прилегающими к ним конюшнями, закрывали перед нами свои ворота. Хозяева, дородные бабы и мужики, похожие на владельцев подобных заведений с иллюстраций к немецким сказкам, орали во весь голос, что белого демона со светящимися глазами они к себе в конюшню не пустят.

Прекрасно их понимаю, это называется предрассудками. Я жила в мире, где владелец автомобиля - это не редкость. Вспоминая заставленные стальными конями дворы Екатеринбурга, я чуть не плакала, слыша очередной весьма закономерный для этого мира отказ. Пробовали мы с эльфами и простейшую уловку: я и Балиэль приходили на постоялый двор пешком и договаривались о найме двух комнат с двумя кроватями каждая. Одна для нас с Энэль, вторая для наших мужчин. Мы сходились в цене с хозяевами, но когда пригоняли к воротам Приору, начинались весьма нелестные разговоры. Хозяева готовы были приплатить в два раза больше внесенного задатка, лишь бы мы со своим жутким демоном ушли подальше от их собственности.

Когда осталась последняя надежда - покосившийся дом с грязным пристроем-конюшней, я предложила товарищам другой способ ведения беседы. Бодро шагая мимо напившихся наемников и прочих представителей далеко не самых высших слоев общества Ирриэля, я подошла к полной женщине в белоснежном фартуке, повязанном поверх длинного синего платья.

- Госпожа, - смерив меня взглядом, поприветствовала хозяйка заведения, - неужели вы хотите снять комнату в нашем последней дзыгой забытом уголке?

Если она приписывает мне, девушке в кожаной куртке и джинсах, столь высокий титул, представляю, какой контингент обычно снимает тут комнаты. Я б себя госпожой никогда не назвала. То, что подобным образом звали меня эльфы - это их личное дело. Они меня и избранницей считают. Фантазии, фантазии...

- Да, пожалуй, - стараясь говорить как можно более развязно, прокричала я.

Замечу, что на этот раз рядом со мной не было никого из эльфов. И я уже словила немало похотливых взглядов от напившейся братвы. В здешнем ресторане отсутствовала всяческая вентиляция, и стоял такой сильный запах алкоголя, что, как любила выражаться Лилька: "Можно не пить, а сразу закусывать".

Меньше всего мне хотелось оказаться в объятьях какого-нибудь не контролирующего свои действия орка или просто мужика-наемника, что раза в два выше меня. Такого, боюсь, и эльфийские мечи не возьмут. Поэтому рассчитывать особо на друзей-эльфов не приходилось. Зато свой опыт возвращения домой по темному подъезду, где на втором этаже каждый день бухала компания мужиков, я могла применить по полной. Всю жизнь буду помнить инвалида Серегу, предводителя пьяной компании, которому врачи отняли обе ноги до колена и строго запретили выпивать. Но выпивоху, как и горбатого, только могила исправит. Серега как бухал так и продолжил. Как собирал у себя на этаже друзей со всего подъезда, так и не перестал этого делать после возникновения серьезных проблем с сердцем, давлением и тромбами. Так что, мат, сивушный запах и пьяные крики для меня не редкость. И отрезать цензурным, но резким словцом я умела. Поэтому пьяницы Ирриэля ко мне особо и не лезли после двух неудачных попыток гнома с орком затащить меня в свою компанию.

- Благородная леди не погнушается ли жить тут?

- Если она сюда пришла со своими друзьями-эльфами, то это означает одно: не погнушается.

Я заметила, как лицо хозяйки побледнело и вытянулось, когда она услышала об эльфах.

- Я плачу за всех, в том числе и за коня, тройную цену. Взамен на это я не потерплю отказа. Если вас не устроит моя компания, я готова заплатить пятикратную стоимость кроватей и... места для коня.

Я не раскидывалась деньгами. Стоимость пребывания в этом пьяном уголке столицы была настолько мала, что и десятикратная плата не превысила бы затрат на ночлег в других гостиницах города. Как понимаю, народ просто боялся и обходил стороной трущобы, в которых не просыхая пили мужики. Хозяйка ж, напротив, обрадовалась столь щедрому предложению от госпожи, даже и не заподозрив неладного.

Она дико завизжала, когда мы с эльфами въехали на машине во двор. Пьяницы, услышав гул мотора, тоже повскакивали с мест и выбежали во двор посмотреть на монстра со светящимися глазами. В отличие от горожан, которые отказывали нам в крыше над головой, нетрезвая компания из трущоб вела себя не лучше коши. Они с любопытством разглядывали чудо российского автопрома.

- Не бойтесь! - опустив стекло, сказала я. - У меня немного не обычная лошадь. Но, уверяю вас, если ее не трогать, она стоит и даже есть не просит. Ее даже можно не привязывать и не запирать. Не уйдет без моей команды.

Хозяйка кивнула. С ее лица все еще не сошел ужас перед неизвестностью. Возможно, она бы прогнала нас, если б не щедрая плата за ночь. Хотя, не скрою, эти провонявшие гнилью комнаты, матрасы из которых пух так и лезет, серые простыни и подушки, от которых осталась одна наволочка, хуже, чем в студенческом лагере. Одно отличие - надписей вроде "Вася, 3 отряд, 2005 год" не было. То ли посетители были неграмотными, то ли в Ирриэле пока не додумались оставлять метки в местах своего пребывания.

Я ворочалась и не могла уснуть. Эльфы тоже не визжали от восторга. Балиэль постоянно упрекал меня и предлагал пойти в центр города и заплатить за ночлег там. Пусть моя машина спит тут, в компании бой-бабы со скалкой и ее пьяных постояльцев. Но, извините, где авто, там и его владелец. Если пресветлым так хочется, пусть они оставляют меня тут и идут спать на роскошных перинах. Только от этого предложения отказался сначала Илгон, потом и Балиэль присоединился к нему.

Мои милые спутники просто не желали оставлять меня в этом гадюшнике и уповали на то, что пьяные наемники не пристают ко мне по одной причине: что я нахожусь тут в мужской компании.

Да, хотелось бы принять ванну или теплый душ. Но в этом заведении, гордо называвшемся "Золотая дыра", не было предусмотрено ни того, ни другого. Ладно, потерпим денек. Вдруг завтра этот Кентариэль, кентавр, блин, недоделанный, передумает и пустит в библиотеку.

Эльфы-то могли идти туда хоть сейчас. Разногласия возникли из-за меня, гостьи из иномирья. Налепи я уши из воска, надень длинное платье с роскошными вышивками, точно б, сошла за эльфа.

Я все утро изучала лицо. И все больше думала, что есть в моих чертах что-то эльфийское. При должном макияже я б сошла в гильдии и за господу Аурэлиэль, например, супругу почтенного Балиэля. Другой вопрос, согласится ли хозяин замка подыграть.

Кентариэль, как и следовало ожидать, оказался неприклонен. Его не напугали мои угрозы гонять по городу и пищать на всю округу. Зря. Очень зря.

Взяв у Балиэля немного денег, я отправилась на рынок, где приобрела грубую белую материю и алую краску. Я мстю и месть моя страшна, называлось это. Весь вечер я занималась приготовлениями, а ночью на улицы столицы из "Золотой дыры" вылетела она... белая Приора, у которой к антенне был привязан флаг: "Пустите с библиотеку гильдии, и город будет спать спокойно!"

Я летала по переулкам, нарезала по десятку кругов вокруг фонтанов на площадях, моя Приора выла и ревела на больших оборотах (это чтоб страшнее и более зловеще выглядело). А городские жители, боясь стального коня, прятались в домах, запирали окна и двери, уводили любопытствующих подальше. Больше всего времени я проводила, катаясь мимо гильдии и храма, в котором по ночам жрецы проводили службы. И меньше всего я задумывалась о том, что меня могут арестовать, а не пропустить в библиотеку.

Диск группы Лорди пришелся как нельзя кстати. Страшные финские "орки" вопили о приближении монстров по всей округе, навевая на столичных жителей неподдельный страх.

И только после первого крика петуха я вернулась в "Золотую дыру" и улеглась в постель.

Вот наутро-то я и поняла, что о возможности ареста я не подумала. Потому что Кентариэль пришел в компании трех верзил из личной охраны императора и вовсе не намеревался провести нашу компанию в библиотеку. Скорее, меня ждали темницы императорского дворца.

Но мой артистизм не подвел. Потянувшись, я уселась на кровати, невинными глазами рассматривая гостей.

- Как крепко я спала! - пролепетала я.

- Зато твой бес не смыкал глаз, гостья из иномирья.

- Что? - я сделала вид, будто ничего не понимаю. - Как?

- Этот бес носился всю ночь по городу, пожирал орков и гнусно ругался. Императорские экзорцисты не смогли даже подойти к нему, чтоб уничтожить.

Вот и славно, вот и правильно. Не мешайте технике работать свой ирриэльской магией.

- Ничего не понимаю, - отнекивалась я, - Приора не могла слоняться по городу в одиночку. А я спала.

- И мы спали, - поддержали меня эльфы.

- Значит, привиделось, - развела я руками.

Хозяйка "Дыры", которой мы неплохо (по ее меркам) заплатили за молчание, подтвердила, что мы не покидали комнаты. А показаниям пьяных посетителей императорская стража верить отказалась. На этот раз пронесло, но если я не добьюсь права посещения библиотеки, второго раза может и не оказаться. Устроят, например, обыск и отыщут флаг. О диске Лорди я не беспокоилась, потому что была на тысячу процентов уверена - никто не сунется в салон машины и не станет копаться в магнитоле.

- Предлагаю, - деловито заявила я, - чтобы вам по ночам ничего не мерещилось, пропустить меня в архивы библиотеки, невзирая на строгие правила. Мне, знаете ли, по утрам спать хочется, а не опровергать ваши предположения. А то на следующую ночь видения могут стать еще более зловещими.

Кентариэль прислушался к моим словам. И я успела прочитать у него на лице ту толику подозрения, которой было достаточно для того, чтобы утверждать - девушка лукавит, она обо всем знает. Но я не я, если не смогу убедить в своей правоте. Зря я, что ли, работала менеджером и продавала практически любой товар, даже заведомо зная обо всех недостатках. Если у менеджера нет дара убеждения, значит, ему стоит сменить работу. А присутствие несговорчивого эльфа в Ирриэле - отличное для меня испытание.

- Прекрасно понимаю, - слащавым голоском напевала я, - вчера нахальная девка из иномирья пригрозила вам, вы прогнали ее из центра города, но... страх в ваших сердцах все равно остался. Вы боялись, что монстр со светящимися глазами внезапно появится из-за угла и начнет скулить, орать и угрожать. Вы напугались настолько, что монстр и правда начал мерещиться то тут, то там.

- Но не всему ж городу одновременно? - встрял один из стражников.

- А почему нет? - ответила я вопросом на его вопрос. - Вы все боитесь. И монстр якобы приходит. Виденное разными людьми отличается, да. Но оно имеет место быть. А в вашем магическом мире страхи и фантазии, думаю, материализуются куда охотнее, нежели в иномирье.

Эльфы слушали и дивились, как умело я опровергаю все обвинения в собственный адрес и аккуратно подвожу Кентариэля к единственному верному решению - пустить в библиотеку, и тогда страхи пройдут сами, девушка на глазастом бесе покинет столицу и жизнь войдет в свою колею. Конечно, в процессе этого непростого разговора я думала и над тем, что мне предстоит сегодня купить в лавке для следующей ночной вылазки, и какой диск вставить в магнитолу: "Арию" или "Мастера".

Но Кентариэль оказался сговорчивее, чем я предполагала. В итоге он согласился пустить гостью из другого мира в библиотеку, но с одним условием, что информация, которую я узнаю, не будет разглашена ни в Ирриэле, ни в иномирье.

- Гриф секретности, хорошо! - я протянула руку главе гильдии.

- Гриф? Что это за животное такое?

- Небольшой монстр, контролирующий совесть, - тут же нашла я.

Итак, вечером мы отправляемся в библиотеку изучать гримуары!

Глава 6

С детства я терпеть не могла библиотеки. Эти склады засаленной, старой литературы повергали меня в уныние. Заведения для тех, кто не может по каким-то причинам купить книгу или взять ее почитать у знакомых. Один вид библиотекарши в старом и поношенном костюме чего стоит. Такое чувство, что хранительница купила его в тот же день, когда в ее библиотеку завезли первые книги. А эти показушные праздники вроде "Читателя месяца" или конкурсы, посвященные всеми забытым романам, проводили для того, чтобы жадные до призов люди хоть раз в году перешагнули порог библиотеки. Клавдия Степановна, так звали администратора в детской библиотеке, куда меня вынудили записаться учителя, однажды даже завела у себя кота. И многие ребята после появления рыжего пушистика Мурзика, бежали в библиотеку только ради того, чтобы приласкать и покормить животное. Да-да, отнюдь не для того, чтобы взять Бианки или Паустовского в потрепанном и почерканном варианте.

Зато в Ирриэле библиотеки поистине ценились народом. Тут не была развита полиграфия, и издание одного единственного экземпляра гримуара или летописи стоило немалых денег. Сопровождавшие меня эльфы красочно живописали, насколько ценны книги, что на издание тратится по нескольку десятков, если не сотен, лет. Им, пресветлым, такие сроки не страшны. Это моя жизнь по сравнению с их - короткий миг, вспышка. Для меня путешествие в Ирриэль станет одной из красочных страниц в жизни, а для Балиэля, Илгона и Энэль, боюсь, я стану кем-то вроде поездного знакомого6 встретились, два дня пообщались и разбежались по своим делам. А что для эльфов несколько месяцев или даже лет? Нет-нет, на годы я тут задерживаться не собиралась. Приобщусь к мудрости тысячелетий, найду пророчество, исполню и пойду домой. Там меня Пашка ждет. В отличие от трижды симпатичного Балиэля, он куда более доступный.

Ладно, о книгах. Так вот, старая книга, которую держали в руках тысячи магов, считалась достоянием всего мира. И каждое издание хранитель местной библиотеки берег как зеницу ока. Конечно, работай в Екатеринбургской юношеской библиотеке такой красавец как брюнет Кентариэль, от молодых читательниц не было бы отбоя. Даже кот Мурзик сгорал бы от зависти, поняв, как сильно он проиграл в популярности остроухому мужчине в черном балахоне с вышивками. Только заяви Кентариэль о своей пропускной системе, никакое обаяние и очарование ему б не помогло перед всемогущим Интернетом, в котором найдется все и бесплатно.

Библиотека гильдии привлекала, манила, зазывала. Даже если б мне не нужно было перелопачивать сотни пророчеств, я обязательно б зашла под высокие своды белого здания полюбоваться местной достопримечательностью. Слышала я от любительницы путешествовать Лильки, будто в Минске построили шикарную просторную библиотеку, в которую люди ходят с превеликим удовольствием. Лилька даже магнит привезла с этим строением в форме куба. Если ей верить, то сооружение это было высотой с наши екатеринбургские небоскребы. Да... вот с такую библиотеку я бы точно пошла. Хотя бы для того, чтобы посидеть в ее роскошных убранствах.

Внутри библиотека, в которую меня привели эльфы, походило скорее на дворец, нежели на хранилище книг. Нет ни заваленных барахлом стеллажей, противного запаха старых пыльных фолиантов и манускриптов, грязных библиотекарш и их облезлых рыжих котов. Только наряженные в серые балахоны коши вышли к нам и поклонились.

- Что изволите, почтенные гости? - спросил невысокий черноволосый слуга.

- Госпожа Аурэлиэль хотела бы изучить книгу пророчеств, Самиль, - ответил за меня Кентариэль.

Коши учтиво кивнул и предложил нам следовать за ним. Оказалось, что роскошь присутствовала только в прихожей, чтобы гости не пугались и не убегали в первый момент. Как только мы очутились в мрачном темном коридоре, пропахшем характерным запахом старой бумаги, я скривилась. Я шла впереди эльфов, и передо мной маячила узкоплечая спина Самиля. Коши уверенно шагал вперед, и огонь в его факеле робко изгибался из стороны в сторону, будто дрессированный зверь, которому строго-настрого запретили касаться книг.

Огромные шкафы уходили под самый потолок, и с верхних полок книги возможно было достать только забравшись на лестницу. Чем-то это мне напомнило магазин "Дом книги", в котором покупатели вечно ходили задрав головы и ждали, когда продавец достанет им с верхней полки какой-нибудь разговорник или издание по фэн-шую.

За тысячи лет писатели Ирриэля оставили немало трудов. Большинство из них, наверняка, книги заклинаний или сборники рецептов травниц. На корешках в скудном свете факела я могла заметить лишь закорючки, похожие на арабскую вязь. Наверное, то и была эльфийская грамота. Некоторые книги были написаны некой разновидностью клинописи - буквы состояли из комбинаций трех-четырех палочек. А на паре форзацев я узнала нашу земную латынь. Буквы словно высекли на коже обложки и залили металлом, настолько ярко они сверкнули, когда фонарь Самиля проплыл мимо них.

Мое мнение о библиотеке снова резко изменилось, когда коши привел нас в уютную комнату с круглым черным столом и двенадцатью стульями. Ступив на мягкий ковер, я тут же вспомнила роскошь дворца эльфа Балиэля, а вдохнув приятный запах липы, поняла, что об этой библиотеке и ее читателях гильдия очень хорошо заботится. В комнате не было ни единого шкафа со всяческими никому не нужными новинками, недавно полученными в библиотеку журналами и изданиями современных авторов, чем любили хвастаться подобные заведения у меня на родине. Самиль пригласил нас устраиваться поудобнее, и уже через несколько минут он и рыжий коши в желтом плаще притащили и уложили передо мной книгу формата чуть ли не А3 и толщиной в ладонь.

Украшенная самоцветами обложка сверкала в свете факелов, развешенных под потолком. И среди всего этого великолепия выделялась надпись на...русском "Эльфийский манускрипт". Затаив дыхание, я не могла свести глаз с опаловых глаз малахитовых птиц, с яхонтового солнышка, с яшмовых гор и всего прочего великолепия, камнями застывшего на обложке. Подобное издание в нашем мире отдали б на реализацию в аэропорт Кольцово в качестве сувенира для иностранных гостей.

- Мы надеемся, что книга вам поможет, госпожа Ауэлиэль, - поклонились коши, и тут же покинули зал.

Я в ужасе смотрела на смиренно сидевших напротив меня спутников. Они опустили глаза и ждали, что ж я теперь скажу. Куда-то вмиг пропала и живость Энэль, вечно одергивающей меня и желавшей во что бы то ни стало "оживить" меня. И обаяние Балиэля спряталось настолько глубоко, что эльф мне казался теперь скучным мудрецом, приведшим меня на место казни. А угрюмый Илгон выглядел еще мрачнее прежнего.

- Ребята, что с вами? - только и смогла выпалить я.

- Читай, - процедил Балиэль. - Ты э этого хотела...

А... да... дрожащей от волнения рукой я коснулась холодных камней на обложке. Да-да, я хочу домой. Но не ожидала такого пафосного приема и столь монументального гримуара. Последней книгой, что я держала в руках, было какое-то руководство по 1С в мягкой потрепанной обложке. И после этой книжицы мне предлагают вековой манускрипт с пророчествами древних эльфов. Да это как древнеегипетский папирус развернуть. А вдруг рассыплется в руках.

Но делать нечего, эльфы смиренно ждали, когда ж я наконец переверну первую страницу.

Обложка оказалась весом в несколько килограмм. Но от страха уронить ее и вытряхнуть все самоцветы, я бережно опустила ее на стол и уставилась в крупные коричневые буквы на желтых от старости страницах.

"В этом манускрипте собраны сказания о судьбах Ирриэля", - прочитала я на форзаце. А дальше... дальше я погрузилась в чтение юмористического фэнтези. Потому что многое, изложенное в громадном труде тысячелетий, почему-то мне показалось до нелепости смешным.

Первой историей, как ни странно, было сказание о нашествии тысячной армии коши на Ирриэль. Никогда б не поверила, что эти крошечные мирные создания, предел мечтаний анимэшников, когда-то держали в руках настоящее, не бутафорское, оружие, и мечтали завоевать эльфийский мир. Война длилась всего пятнадцать минут, после чего кошкоухие недорослики побросали мечи и стрелы и кинулись наутек. Оказывается, они пришли из другого мира через горы. Но... горы отказались выпустить горе-завоевателей обратно. Войну они проиграли, но эльфы не стали уничтожать вторгшийся в Ирриэль народец, а подписали с коши договор, что те вечно будут на услужении у перворожденных. Тем самым потомкам амбициозных завоевателей предлагалось искупать вину своих предков. Грустный конец. Но с каким юмором автор статьи описал наступление игрушечной армии коши, их красивые речи и детские угрозы: "Уходите, противные эльфы, это наши территории!" Перворожденные, заключив договор с генералом армии коши, предложили ушастой расе вернуться на родину в их мирок. Но когда это случится - неизвестно. Многие коши с тех пор пытались найти выход из Ирриэля, но безуспешно. Практически все смирились и служили эльфам. Остались немногие, кто до сих пор ищет путь на родину.

Может, меня судьба привела сюда именно для того, чтобы я увела коши домой - подумалось вдруг мне. Но я тут же отвергла эту идею. Не может быть! В нашем мире не место для ушастой расы. В лучшем случае их затискают анимэшники, в худшем - отправят на опыты.

Перехожу к следующей эльфийской сказке и читаю уже не юмористическое фэнтези, а сопливый любовный роман о нежном чувстве эльфийки Нидаэнь к мужчине роду человеческого. Златовласая эльфийка скрывала свою любовь от высокомерных родителей, что нашли для нее жениха ее племени, каждую ночь сбегала из дому и мчалась на серебристом единороге в горы, где в пещере ее ждал граф Айхель. Если изучить карту, прилагавшуюся к этому сказанию, то человек этот жил как раз в том замке, где сейчас обосновался Балиэль со свитой. Все бы хорошо, но настал день свадьбы, Нидаэнь пришлось подчиниться воле родителей и пойти замуж за Ануриэля. Но когда жрец связывал брачующихся священными узами, случилось нечто странное. Во-первых, обручальное кольцо перестало подходить по размеру на палец невесты, а во-вторых, серебристый единорог отказался везти невесту к брачному ложу. Это могло означать лишь одно. Родители Нидаэнь все поняли и приказали уничтожить Ануриэля, лишить его семью графского титула, а замок передать по знакомству знатному эльфийскому роду.

- Так вот откуда у тебя замок, - улыбнулась я, искоса глядя на Балиэля.

- Даже и не знал, - буркнул он в ответ. - Мама рассказывала, будто он достался нам в дар от правящего рода, но в подробности не посвящала.

- Теперь знаешь, - что-то скакать от радости, что родственники одного из моих спутников были приближенными правящей династии, мне не хотелось.

Любовная история Нидаэнь тронула мое сердце, но в ней не говорилось ни слова о переходах между мирами. Только в самом конце было помянуто, что эльфийка родила мальчика. Ануриэль не признал сына, потому что тот родился полукровкой. Ясно, кто стал отцом ребенка. В результате правящую династию чуть не свергли. Спасла ситуацию Нидаэнь, которая избавилась от сына, бросив его в пещере, где встречалась с любимым Айхелем. Непростое решение - бросить собственное дитя на смерть, но у нее не было другого выхода. Ануриэль в итоге оставил жену и ушел жить к дриаде. А Нидаэнь больше никогда не вышла замуж, и до сих пор являлась предводительницей эльфийского рода.

Она одна из самых долго живущих эльфов в этом мире. Почему она до сих пор не умерла - остается тайной. Но на ее место уже несколько тысячелетий приглядываются северяне во главе с предводителем Тьмы.

Красивая сказка, в меру трагичная и поучительная, но совершенно бесполезная. И я перевернула страницу, чтобы далее изучать историю Ирриэля. Легенды о драконах, которые запросто пересекали границы между мирами, привлекли все мое внимание. Эх, оседлать бы одного из древнейших, уговорить бы его лететь в наш мир и сесть хотя бы посреди какого-нибудь поля. Но вряд ли эти величавые создания прислушаются к мольбам самого обыкновенного человека, если они не всегда выполняли просьбы эльфов. Да, у меня есть три друга-эльфа, но и они не того статуса, чтобы просить драконов. С такими заявлениями могла выступить разве что Нидаэнь либо ее приближенные, но, отнюдь, не потомок давнишних фаворитов, о которых эльфийка-однолюбка тысяч десять лет назад забыла. Да и вряд ли я могла надеяться на то, что Ирриэль позвал меня искать многочисленные драконьи клыки и когти, потерянные крылатой сказочной братией в нередких среди них воздушных войнах. Если почитать, один такой клык весил чуть меньше моей Приоры. Это только какой-нибудь маг-садист мог отправить маленькую девушку, заметьте, не чемпионку по тяжелой атлетике, выполнять подобное задание. Драконы - это клёво, но не для меня. Удастся оседлать одного - почувствую себя пилотом. Но это на грани мечтаний, потому что драконы в Ирриэле - раса еще более недоступная для простых смертных, нежели эльфы.

Легенды о воинствующих орках я пролистала довольно быстро. На меня всегда навевали тоску исторические хроники со схемами построений и детальными описаниями боев с точностью до минуты, а от математических формул мозг закипал быстрее чайника с холодной водой. Орочья тигонометрия, конечно, вещь занятная. Лилькиному мужу, программисту, было бы прикольно глянуть на расчеты из другого мира. И я даже щелкнула для него пару страниц из гримуара. Подарю потом на день рождения.

Далее шел каталог украшений и легендарного оружия, кованного гномами. Цен не было, просто картинки и красноречивая реклама. Меч Света, меч Тьмы, клинки удачи, любовные кольца, обруч защита, непробиваемая кольчуга, - если бы я отправлялась в бой, обязательно бы прихватила всю продукцию этого каталога, в том числе и фламберг с платиновыми зубьями. Но гномьи украшения не могли сравниться по качеству даже с нашими фабричными цепочками, подвесками и кольцами. Не представляю, на каком оборудовании гномы все это ковали, но даже мое кольцо на левой руке и подвеска бабочка на шее казались грубыми безделушками по сравнению с теми украшениями, что я видела на страницах гримуара.

Что ни кольцо - то артефакт, что ни подвеска - оберег, что ни браслет - защита или ограничитель магии, ни одной безделушки не выковали гномы. Нет... одну все же выковали. Называлась она "Эльфийские слёзы". О, это было самое прекрасное из всех украшений, что я видела в гримуаре. На закрученной золотой цепочке, украшенной множеством крошечных алмазов, в узорчатой оправе висел алый рубин размером с пятирублевую монету. Даже на цветной картинке он казался живым, пульсирующим, словно сердце. Каким же он будет, когда возьмешь его в руки. Я заворожено уставилась на красивейшее из украшений Ирриэля. "Хочешь меня? Я твое!" - мне показалось, что украшение с картинки шепнуло мне эти слова. "Да, хочу!" - ответило мое подсознание. Я тут же представила себя в роскошном свадебном платье с широкой юбкой, на которой словно слезы сверкают крошечные алмазы, точно такие же, как и на золотой цепочке и оправе для рубина. И фата - тоже. А рядом со мной перед алтарем стоит будущий муж, какой-то странный, полноватый и неповоротливый. Вовсе не худенький Пашка в наглаженном пиджаке и не Балиэль в своем парадном мундире. Но не о нем я сейчас подумала - мое внимание было приковано исключительно к рубину на шее. Это не слезы, это кровь! Алая кровь, застывшая камнем.

- О! Слезы! - многозначительно протянула Энэль, подойдя ко мне со спины.

- Ага, правда, они прекрасны? - не сводя глаз с картинки, шептала я.

- Ни в коем случае не смотри на них, очаруешься, - предупредила меня эльфийка.

Я почувствовала, как она положила мне руки на плечи, наклонилась, и ее теплое дыхание ударило мне в ухо. Ее мерный шепот казался мне чем-то чуждым и навязчивым, и ее россказни меня совершенно не интересовали. А говорила Энэль о том, что "Эльфийские слезы" способны пленить любого, очарованного ими, что они могут выпить душу человека. Только потомки правящей династии не поддаются на магию артефакта. Благодаря испитой энергии и существует правящий род. То есть, получается, очаровываясь этим украшением, я отдаю силы престарелой эльфийке Нидаэнь?

- Вот именно, - раскачиваясь на стуле, пояснил Балиэль, когда я озвучила свою последнюю мысль. - Из старушки уже песок сыплется, она умирает, и Слёзы - единственное, что поддерживает в ней жизнь. Как только она умрет, артефакт перейдет к северянам, к повелителю Тьмы. Почему? Все очень просто. Будь у эльфийки наследник, артефакт бы позвал его и стал его собственностью. Но так как единственный сын Нидаэнь брошен в пещере умирать... и, естественно, умер, то творение вернется к своим создателям. Рано или поздно. И эльфы перестанут чем-либо отличаться от людей и в скором времени вымрут.

- Получается, всему творцом в Ирриэле - Тьма? - сказать, что меня поверг культурный шок, значит, промолчать.

Хотя, если хорошенько подумать, в любом мире это так. Всякое благое дело имеет свойство заканчиваться, причем, заканчиваться зачастую не самым лучшим образом. Либо смерть, либо завоевание, либо громкое падение, либо еще что-то куда менее привлекательное, например, глобальное забытье, ждет даже самое известное, популярное, часто используемое. Чего и говорить о красивом украшении, на которое я смотрела глазами сороки. Это ж лакомый кусочек для воров и убийц. Странно еще, что Нидаэнь смогла в течение стольких лет удерживать судьбы эльфов в своих руках.

- Дошло! - я подскочила на месте. - Поняла, зачем позвал меня Ирриэль! Эльфийские слезы, все дело в них!

- Аля, - вздохнул Илгон, и его холодные пальцы сжали мое запястье. - Успокойся, ты попала в плен Слез, только и всего. Перелистни страницу, там есть еще сотни легенд нашего мира. Слезы овладели твоим разумом, хотят обратить тебя на сторону Тьмы.

- Нет, Илгон, - в моем голосе звучала неизвестно откуда взявшаяся уверенность, а в мыслях появилась логичность, да еще и такая, о коей я не могла и мечтать, когда уговаривала покупателей приобрести бытовую технику того производителя, которого приказал продавать начальник. - Я пришла в Ирриэль ради Слёз! Чтобы спасти эльфийсую расу! Смотрите, все просто. Если Нидаэнь умрет, то артефакт перейдет к властелину Тьмы. А если его заберет себе какая-то гостья из иномирья и увезет в никому неизвестный тут город Екатеринбург, то... Тьма долго еще будет искать пути в наш мир, и, следовательно, эльфийская раса продолжит существовать! Это мое предназначение! Мы должны добраться до Нидаэнь, вот!

- Ты сошла с ума, - констатировал Илгон.

Возможно, он прав. Но я не я, если не навлеку на свои нижние девяносто кучу неприятностей, не завладею драгоценным артефактом и не утащу его в свой мир. В моей голове рождались корыстные мысли: а что, если для надежности просто продать рубин на одном из аукционов? В итоге я смогу купить себе новенькую элитную квартирку где-нибудь на Белинского. На последнем этаже, чтобы весь Екатеринбург было видно как на ладони. А артефакт тем временем будет храниться в каком-нибудь музее под охраной. И никакой властелин Тьмы не сможет добыть его: наша милиция и тюрьмы в скором времени заставят его забыть об идее избавиться от эльфов в Ирриэле.

Но мои радужные мысли о квартире и большом втыке властелину вскоре развеял рассудительный Илгон. Он бухтел что-то о могуществе предводителя темных сил, о том, что все тучи над миром - это его рук дело. И, наверняка, вокруг замка умирающей Нидаэнь уже скопилась целая армия умертвий, скелетов и теней, которые с нетерпением ожидают кончины древней эльфийки. Конечно, через такое оцепление менеджеру среднего звена не пробраться. Я ж никогда не была спецназовцем. Да и к числу маленьких незаметных хоббитов себя тоже не относила.

- А если попробовать выкрасть Слезы прямо из-под носа у властелина? - я загорелась желанием.

А если так, то меня уже никакой занудный Илгон с пути не собьет.

- Вы же сами сказали, что я избранная! Значит, мне надо совершить подвиг, достойный избранной! То есть, пнуть под задницу вашего властелина и спереть Слёзы! И я отправляюсь в замок к Нидаэнь.

Но в ответ я услышала хоровое эльфийское пение:

- Аурэлиэль сошла с ума!

- Уже двадцать пять лет, как этим и занимаюсь, - подтвердила я.

Что же! Держись, повелитель Тьмы! Избранница на боевой Приоре едет к тебе! Ты таких еще не видел!

- Да, кстати, - обернувшись на опешивших эльфов и подоспевших коши, поинтересовалась я, - не могли бы дать мне GPS-навигатор?

Глава 7

Нависшие над Инниэлем свинцовые тучи, мелкий моросящий дождь, хлюпающую грязь грунтовых дорог, унылые пейзажи, - все это я доселе списывала только на мутное время года, называемое ранней весной. Я честно думала, что тут совсем недавно сошел снег, потом подул северный ветер. Весна, не желая сдаваться перед капризной зимой, держала тепло из последних сил. Как же я была удивлена, когда Балиэль, тяжело вздохнув, сказал мне, что сейчас - середина лета! Лета?! Да я даже у нас на Урале такого "лета", когда пробирает дрожь в куртке на синтепоне и хочется кепку натянуть на уши, не бывало. Вот тебе и магический мир, Наташка.

Все дело в силах Тьмы, уже считавших Инниэль своей вотчиной. Гигантские вороны, парящие над лесом и городами, люди в темных плащах, скрывающие лица под опущенными чуть ли не до носа капюшонами, озлобленные на все необычное жители, - это еще мелочи. Такое чувство, что наступление только началось, вскоре начнется и летняя метель, и засыплет сугробами леса и доселе плодородные поля, начнется голод, и смерть придет на земли, тысячи лет подвластные эльфам. Погибнут не только пресветлые, но и остальные расы. Это очевидно. Пускай об этом не сказано ни слова в гримуаре из библиотеки.

Разойдутся тучи, солнце зальет золотыми лучами землю, будут петь лесные птицы, выбегут на поляну нежиться на солнце зеленые зайцы, люди примутся удобрять поля, дабы успеть собрать в этом году хоть какой-то урожай... Так легко представить радость Ирриэля, и не намного сложнее добиться счастья для тысяч обитателей чужого мира. Достаточно просто украсть из-под носа сил Тьмы древний талисман. Никогда себя воровкой не считала, но надо когда-то и где-то начинать. Например, там, где над тобой не висит опасности быть осужденной по сто пятьдесят какой-то статье.

Никто никогда не узнает о моем преступлении. А красивая подвеска останется в качестве семейной реликвии для внуков и правнуков.

Я лежала и разглядывала подгнившие доски на потолке. Не намногим лучше тех, что были в летнем лагере, куда отправляла меня отдыхать мама в школьные годы. И тараканы такие же жирные и расторопные. Мне не привыкать спать в такой ночлежке. Что не скажешь о представителях дворянских сословий, отправившихся со мной, и стоически терпевших все неудобства. Не окажись в их компании девицы на посеребренном тазе с куда-то упрятанными девяносто восьмью кобылицами, спали бы Балиэль, Илгон и Энэль в уютной гостинице, а не сворачивали ушки в трубочку, слыша очередное смачное ругательство гномов.

Надо отпускать радушных хозяев. Помогли разобраться с ситуацией, и на том спасибо. Да, манит к себе голубоглазый блондин Балиэль, очаровывает его улыбка, так и хочется прильнуть к его широкой мускулистой груди, и однажды утром проснуться в его объятьях. Но вряд ли этот слабохарактерный маменькин сынок, толком не знающий, что ему нужно, будет рад опасной охоте за древнейшим артефактом.

Вычеркнув из этой мысли все обидные слова, утром я поделилась ей с эльфийской компанией. Звучало все донельзя коротко и нелепо:

- Я пойду сама, спасибо за помощь, почтенные эльфы, но я не прощу себя, если подставлю вас под удар, навлеку опасности на ваши пресветлые головы.

- Госпожа Аурэлиэль! - едва дослушав мою речь, Балиэль вскочил и уставился на меня горящими от ужаса глазами. - Даже не думай, Аля!

И тут он выдал то, чего от него я не ожидала:

- Я как представитель эльфийского народа обязан защитить гостью нашего мира! Как мужчина я не могу отпустить женщину в пасть к хищному зверю.

Зато взгляд Илгона говорил совсем о другом. В его полных тоски алых глазах читалось как минимум: "Врешь, гад!" Эльф колотил пальцами по столу и, улыбаясь, слушал пылкие речи товарища.

- Да-да, Бали, знаем мы, как ты жаден до артефактов! - хихикнул, наконец эльф. - А узнав, что дело дойдет до Слез... Ты не позволишь себе сдохнуть только потому, что хочешь предстать перед недоступной Нидаэнь.

Хотя, с другой стороны, пусть даже и жадный до чужих драгоценностей Балиэль, мне очень мог пригодиться. Он силен - это видно по слаженной фигуре, он знает географию этого мира и, не сомневаюсь, что владеет магией, что тоже мне может оказаться полезным. Артефакт я этому коллекционеру точно не отдам. Я уже решила, что утащу его в свой мир и либо продам, либо оставлю в качестве приданого. Поэтому Балиэлю достанется в лучшем случае только распечатка фотографии, которую я с любовью и уважением отправлю с помощью "Почты России".

- Бали, - нежным голоском пропела Энэль, пряча пронзительные фиолетовые глаза под длинными бархатными ресницами, - думаю, Ил прав, нам не стоит отпускать Аурэлиэль одну в это путешествие. Тьма сгущается над миром, и девушка из иномирья, пускай даже Избранная, просто не выживет в незнакомой обстановке, да еще и против армии мерзких тварей.

- Вы хотите сказать, что не отпускаете меня? - ярость словно чертик выскочила из самых дальних закромов души.

Надо ж было именно в этот момент проснуться страшному зверю "Самостоятельности", который некоторое время назад вел отчаянную борьбу с родителями, доказывая состоятельность хозяйки, то бишь, меня. И сейчас этот зверь почувствовал в речах спутников родительские нотки, те самые интонации, с которыми мама не хотела отпускать меня на ночные вечеринки, а папа рассказывал о не очень порядочных людях. "Тебя не отпускают одну к легендарной Нидаэнь?!" - прорычала самостоятельность, упрекая. "Но я и правда, не знаю этот мир, я боюсь неизвестности, Тьмы, наконец!" - парировала я. "Не верю! Есть другая причина! Иначе бы ты давно уже сидела за рулем и заводила машину!" - не отступал внутренний голос. "Хорошо, я хочу, чтобы Балиэль как можно дольше был со мной! Мне он нравится. Точка!" - я чуть ли не вслух нашипела разуму этот ответ. И зверь из глубины души тихо мяфкнул: "Достойный ответ!"

Что получается - даже моя собственная совесть за роман с длинноухим созданием? А я-то, дура, все стремилась отдаляться от эльфа, не подпускать его, избавиться на первом же повороте. Да и Энэль с ее вечной болтовней, напрягала меня еще больше, чем Катька, секретарша с моей бывшей работы. Пока все сериалы не перескажет, не угомонится. Эльфийка, к счастью, не видела творений наших телевизионщиков, но ей с ее двести пятидесятью годами жизни хватало жизненного опыта и воспоминаний, чтобы пересказывать несчастной гостье из иномирья.

Из всей этой троицы я бы взяла с собой, пожалуй, угрюмого Илгона. Желательно, в одиночку. Он меткий стрелок, если верить байкам Энэль, но самое главное, он не трепется без дела! И это качество я успела оценить. Только это все мечты. Илгон и Энэль, его полная противоположность, не разлей вода. Почему они до сих пор не поженились - интересный вопрос, но не своевременный. Болтливая эльфийка в скором времени, думаю, и об этом растрезвонит. Так что, терпение и еще раз терпение, если хочется знать как можно больше из жизни эльфов.

Так и быть, ради Илгона я готова терпеть разговорчивую девушку. Если она не врет, то ее светлая магия исцеляет. А какое у нас лучшее оружие против Тьмы - конечно же, свет. Энэль поэтому тоже не стоит сбрасывать со счетов.

А Балиэля приходится брать для комплекта. Как представлю картину: возвращение эльфа к маменьке, так в хохот меня бросает. Переступает, значится, Балиэль, порог родового поместья, а его встречает Эрувэ и вопрошает: "По что девушку одну на смерть послал, негодник невоспитанный?" Так что, пусть будет он в компании. Хвастался он, будто мечом махать умеет и крупную животину рубить. Всяко я так точно не умею. Один раз пытались меня ролевики научить махать катаной, да так у них ничего и не получилось. А в этом мире единственное, что я смогла бы сделать против врага - на всех парах задавить их своей машиной. Потом бы объясняла в страховой - этот край бампера я раздолбала об скелет, а вот этот - об зомби, да на ось еще какое-то умертвие намоталось, снять как-нибудь надо. В Инниэле техника не развита, факт. В этом есть некоторые преимущества, но отказываться от помощи тех, кто прожил здесь не одну сотню лет - глупо.

Да и какая возможность строить глазки симпатичному эльфу. Вдруг да ответит взаимностью, женится, решит переехать в Екатеринбург... Мечтать не вредно, факт.

Между тем, на улице светало. Если, конечно, так можно было назвать то сумеречное состояние, которое в последнее время именовалось в Инниэле светлым временем суток. Это означало одно - пора за дело!

Как только открылась лавка путешественника, мы приобрели там карту Инниэля. Увы, более совершенного навигатора по близлежащим окрестностям тут попросту не существовало, а о спутниках, бороздящих просторы вселенной, ни один мудрец не догадывался. Да и вряд ли сигналы от спутников, обеспечивающих информацией наши земные навигаторы, доходили до иномирья.

Инниэль формой напомнил мне Европу, только берега, омыаемые океанами, не столь изрезаны, и со стороны России тут также было море. Столица находилась на юге, примерно там, где в нашем мире располагается город Рим. То была узкая лощина между высокими горами. Балиэль показал и родовой замок, отмеченный на этой карте крошечной точкой. И тот самый тоннель, впустивший меня в Ирриэль, был красочно нарисован чуть южнее. Полсотни километров в одну сторону, прикинула я расстояние. Замок госпожи Нидаэнь находился тоже в горах, только намного севернее. Я бы назвала это место Копенгагеном, не иначе. Пара тысяч километров на север, вот какое расстояние предстояло нам пройти, чтобы очутиться во владениях предводительницы эльфов.

Северные земли, родина Тьмы, тяжелой шапкой нависала над полуостровом Нидаэнь. Сотня-другая километров моря отделяли чуждых Инниэлю существ от обиталища их Хранительницы.

- В общем, поняла! - заключила я, приклеивая карту на добытый из багажника скотч перед Балиэлем.

Эльф с нескрываемым любопытством таращился на липкую ленту, Энэль вечно отмахивалась и тарахтела, будто видела подобное у одной знахарки в центральных районах мира, и делается это из смеси нескольких трав, собранных в восточных районах Инниэля. Знали бы производители липкой ленты рецептуру из иномирья, наверняка б хихикали несколько дней. Химия - и никаких трав, вот рецепт скотча.

- Вы как хотите, - сказала я, заведя мотор, - а я собираюсь добраться до Нидаэнь за двое суток.

Констатация факта всегда действует убийственно. Илгон скептически вздохнул. Не верит - его проблемы. А сейчас нам пора срываться с места, если мы хотим отобедать в гномьей деревне, находящейся километрах в тридцати от столицы.

Блондинка - это степень развития интеллекта, а не цвет волос. Это практически аксиома. Доказательства не требуется. А я получила лишнее тому подтверждение, когда, только отъехав от столичного города, заметила весело мигающую желтым лампочку с бензобаком. Я бы выругалась, но я ж девушка. Воспитанная. Только сейчас мне дошло, что сорок литров бензина - это совсем не много, и что извела я его на мытарства от эльфийского гнезда до тоннеля и обратно. Но, самое главное и самое гадкое - в Инниэле точно нет даже занюханной заправки, где в бак можно было бы залить все, что угодно, только не бензин.

- Приехали, - вздохнула я, но скорость не сбрасывала.

Пока есть возможность, надо гнать скорее, до гномьей деревни бы дотянуть. Тридцать километров - не так и много. Если бы не колдобины на грунтовой дороге, из-за которых облегченный электроусилителем руль крутило без моего на то ведения, я бы и на сотне летела. А под моросящим мелким дождем, будь прокляты темные силы, низвославшие наимерзейшую погоду, дорога словно маслом покрыта, и приходится ползти со скоростью эстонской улитки.

- Куда приехали? - не понимал Балиэль, глядя то в одно окно, то в другое. - Ты ж летишь как бешеная кобыла.

- Пока... - прикусила губу я. - Скоро будет совсем плохо.

Расписывать гнусное состояние машины, когда она просто останавливается и не может ехать дальше - бесполезно. Не поймут. Да и мне ничего в этом не понятно. Знаю только - для того, чтобы ехать, нужен бензин. Если лампочка мигает - топлива хватит от силы на два десятка километров, в лучшем случае на три-четыре. Но дороги Инниэля вовсе не соответствовали лучшему случаю.

- Лошади проголодались.

- Накормим! - неунывающим тоном воскликнула Энэль. - У гномов есть куча мяса! Говядина, свинина, баранина...

Будь это так просто: сунуть в бак свиную ножку и приказать ей превратиться в сорок литров Лукойловского бензина, - я бы и не сокрушалась.

- Боюсь, что у Аурэлиэль не все так просто, - Илгон понял меня без слов.

- Угу, - насупившись, буркнула я, продолжая следить за дорогой.

Повороты, так нежелательные в моей ситуации, становились все более крутыми. Приходилось сбавлять скорость. Переключаясь, я замечала, как подпрыгивает на месте машина от недостатка топлива. Ну, нет газа, нет! И не будет! Прости, дорогая Приора, досталась тебе плохая наездница. Мало того, что в первые два дня после покупки каталась с неопущенным ручным тормозом, искренне удивляясь, что машина глохнет на второй передаче, и ругаясь на производителя всеми ведомыми и не очень выражениями. Мало того, что утащила машинку в неведомый Инниэль! Так еще и не кормит.

А я готова реветь от безысходности. Впереди две тысячи километров пути. Пешком? Нет, на самолете.

Балиэль пытался меня успокаивать. Но что он понимал? Моя депрессия заперлась в моем теле и не собиралась делиться соображениями с окружающими меня эльфами. И плевать на все красивые слова и уговоры. Ехать на самой обыкновенной лошади, с кучей поклажи за спиной куда для Бали и компании надежнее, нежели полагаться на серебристое стальное создание, вечно желающее чем-то перекусить.

- А может, - не сдавалась Энэль, - госпожа Приора желает отведать вон того жичко?

Изящный эльфийский пальчик указал в сторону зайца, восседавшего на ветке дерева. Я только и успела заметить зеленую шкурку, решила не оборачиваться. Потому что мы опять приближались к крутому повороту.

- Она у меня привереда, - нашлась я. - Только бензин и ничего кроме.

- Бен-зин? - переспросил Балиэль.

Он несколько раз произнес это слово, раскладывая на слоги и буквы, пытаясь найти хоть какой-то перевод. Ясное дело, в Инниэле о таком слыхом не слыхивали.

- Привереда, да, - согласился эльф, поняв, что столь экзотического блюда в меню постоялых дворов ему не встречались.

Это случилось. Как и следовало ожидать. Машина подскочила в предсмертной агонии, и стрелки на приборах резко скакнули по нулям. Теперь точно, приехали.

- Вот и девяносто восемь лошадей, - то ли с издевкой, то ли с разочарованием в голосе, констатировал Илгон.

Я со злостью обернулась в его сторону. Он спокойно сидел сзади, скрестив руки на груди. Словно знал, гаденыш, что все так обернется, словно сам выпил остатки бензина из бака.

- И что... что теперь делать? - я готова была биться головой о руль.

Но сдержалась от ненужной показухи, отстегнула ремень и вышла на дорогу. Лес словно замер в минуте молчания: ни песен птиц, ни криков животных, даже листва не колыхалась. Ветра не было, факт. Нечто жуткое охватило меня с ног до головы. Мне вдруг показалось, что силы Тьмы выследили нас, обложили со всех сторон и ликовали от радости, что наконец-то бешеный таз этой блондинки из иномирья заглох навсегда. Мне казалось, что островок безопасности с каждой минутой уменьшается, поглощая весь Инниэль в океан Хаоса.

- Успокойся, - теплые руки Балиэля легли на мои плечи.

Он приобнял меня и прижал к груди. Как тепло и уютно.

- Спасибо, но...

- Надо идти вперед, нельзя ночевать в лесу. Ночью могут напасть стаи диких дзыг.

Бешеные собаки, чья слюна для эльфов - смертельный яд, это санитары Инниэля. Они убивали слабых, не способных себя защитить путников. Я не хотела относить себя к этой категории. Я сильна, я выстою, я вернусь к Пашке. Меня противопоказано убивать! Я ж по-настоящему еще и не любила.

Виновато посмотрев на стоящую неподвижной стальной глыбой Приору, я не собиралась ничего говорить.

- Твоих коней придется оставить, - я видела, насколько тяжело дались Балиэлю эти слова.

Он понимал, что мне дорога моя гремучая телега, летающая на бешеной скорости по меркам этого мира. Но он не знал, насколько она мне дорога. И я решила сыграть на этом, дабы дотащить машину хотя бы до гномьего поселения. А там... наподдаем под зад повелителю Тьмы, найдем бензин и с песнями домой!

- Хорошо, - говорю, хитро улыбаясь, - оставим. В лесу. И с вас, господа эльфы, триста пятьдесят золотых колечек. Да и еще сорок на страховки.

- Ско...сколь...сколькооооо? - возопил тут же Илгон, осматривая Приору от капота до заднего бампера.

- Сколько стоила, за столько и отдаю, - я пожала плечами.

Курс обмена инниэльской валюты мне не ведом. Но пусть кольцо приравнивается к тысяче наших рублей. Так мне удобнее. Зато я заметила, что не продешевила. И эльфам даже на троих очень не хотелось скидываться, чтобы покрыть мои убытки.

- Не хотите платить, - закатила я глаза, - потянете меня в гномью деревню. Шнурок дам.

Не обращая внимания на ребят, я открыла багажник и извлекла буксировочный трос. Бурлаки ль на Волге, али эльфы тянут Приору к гномам - какая, нафиг, разница. Главное - я за рулем, а меня подталкивает с горочки Энэль, а Балиэль с Илгоном по очереди дергают за трос, перекинув его через плечо.

План-максимум, решить проблему за два дня, приказал долго жить. Только к вечеру измученные эльфы и я, наглая избранница, добрались до ворот. Где на нас, тащащихся со скоростью беременной черепахи, уже глазела, наверняка, вся деревня. Зрелище - "эльфы прут громадную хреновину, в которой сидит человечка и ими помыкает" - не каждый день увидишь.

- Уфф, здравствуйте, Бабур, - обтерев пот со лба, поприветствовал старого гнома Илгон.

Седобродый пухлячок в красном кафтане напоминал мне Санта Клауса, не иначе. Гном Бабур опирался на толстый черный посох с зеленым навершием и, судя по прищуренным глазам, улыбался в усы.

- Илгон, вы всегда приносили нам диковинки, но это... - он обошел машину со всех сторон, провел по ней рукой, многозначительно хмыкнул, а потом посмотрел в сторону собравшейся пестрой толпы.

Лично мне гномы представлялись в двух ипостасях: либо пропитые толстяки вроде Гимли из фильма "Властелин Колец", либо добродушные мультяшки в бархатных колпачках. Гномы из Инниэля не подходили ни под один из этих мыслеобразов. То была просто раса коренастых низкорослых людей. Мужчины, да, предпочитали носить бороды и колпаки, а женщины... да, среди гномов их было немало, выглядели довольно сурово, но не потеряли той женственности, что и делала их представительницами слабого пола. Широкие яркие юбки и белые блузы, кружевные чепцы и черные сапожки - не знай я, что это гномы, точно, с людской расой бы спутала.

Жаль, что я не смогла продемонстрировать гномьей диаспоре всех чудес моей техники: на что-то просто бензина не было, а для чего-то берегла аккумулятор. Надежда, что заправиться мне в итоге удастся, никак не желала оставить меня. Я была на триста процентов уверена, что гномы накормят моих лошадей.

- Это ведро с гайками, Лада Приора, - сказала я, выйдя из машины. - А я - ее хозяйка Аурэлиэль Екатеринбургская, освободительница Инниэля от темных сил.

Эк, представилась. Даже Балиэль рот открыл от удивления, не ожидая от меня подобной прыти. Но я не собиралась замолкать.

- Я и мои друзья очень устали и проголодались, но у нас есть достаточно золотых колец, чтобы отблагодарить гномов за радушный прием и крышу над головой.

- И за лошадей... лошадей не забудь попросить! - ткнул меня в спину объект обожания или просто странноватый эльф.

Бабур внял нашим словам и обратился к народу. Толпа загалдела, и через несколько минут от нее отделился совсем еще молодой гном с густой русой бородой. Он подошел к Бабуру, наверняка, старосте поселения, и что-то шепнул ему на ухо. Довольная улыбка расползлась по лицу старого гнома. И я поняла, что в отличие от пуганных людей в столице, тут нас и обогреют, и накормят, и спать уложат по первому классу. А для того, чтобы уснуть, не придется считать тараканов на потолке.

Глава 8

Сказать, что гномы оказались чрезмерно приветливы - это значит просто промолчать об их гостеприимстве. В отличие от запуганной людской расы, они приняли нашу компанию, включая стального коня, на ура. Люди везде одинаковы, они боятся необычного больше, чем конца света. Зато в байки о жадности и скупости гномов я охотно переставала верить. Да, Бабур и его команда не скрывали любопытства. Толпу зевак пришлось уговорами просить разойтись по домам. Я не против прочитать научно-популярную лекцию об иноземках и их чудесах, но исключительно с микрофоном и проектором. Слишком много народу и достаточно большая куча интересного материала.

Рудокопы, земледельцы, кузнецы - вот мужские профессии этой расы. Всем остальным в гномьем поселении занимались женщины. Совсем забыла о старосте. Он, конечно же, был мужчиной, но в прошлом - рудокоп, заработавший на добыче золота немалое состояние и зарекомендовавший себя замечательным управленцем. Бабур, оказалось, вообще, полукровка. Его мать - самый что ни на есть обыкновенный человек. Ее бросила умирать в горах мачеха. Не нужен оказался лишний рот в ее скромном семействе. И если бы не гномий отряд, возвращавшийся с копи, то девушку сожрала бы стая диких дзыги. История, чем-то похожая на нашу "Белоснежку", не спорю. Но немного с другим концом.

Бабур заказал нашей компании золотистого цвета вина и блюдо из некой толстой рыбы, напомнившей мне камбалу, только в размерах намного больше. Здешняя Белоснежка, работавшая главным поваром на постоялом дворе, где нам и предложили остановиться, оказалась вовсе не утонченной брюнеткой, какой я ее запомнила по диснеевскому мультику и многочисленным иллюстрациям. Крепкая дородная женщина, коих в нашем мире из-за диет и фитнеса почти не осталось, устроилась на краешке дубового круглого стола, куда пригласил нас ее сын.

- О, Балиэль, - развела руками женщина, увидев в главе стола предмет моих воздыханий.

Да он частый гость в этом поселении, вот и весь секрет нашего успеха. Люди, вообще, не жаловали представителей иных рас, эльфам, как понимаю, вообще, завидовали. Что стоили занудные рассказы Илгона о постоянных поджогах в столичной гильдии. Как удалось сохранить библиотеку и сокровищницы - с трудом себе представляю. А кто не будет завидовать эльфам, которые живут на этом свете несколько тысяч лет, имеют крупные владения и правят всем Инниэлем. Почему не озлобились другие расы? Наверное, более работящие, нет времени на мысли о чуде, кои свойственны людям. Я скажу прямо, эльфам не завидую. Это просто неинтересно. В эльфов надо влюбляться. Особенно, когда рядом со мной два таких прекрасных экземпляра. Жаль, что один занят и находится на коротком поводке у Энэль. Как только Илгон заговаривал со мной, девушка одаривала меня столь пронзительным взглядом, что я старалась выглядеть при разговоре как можно более отчужденно и побыстрее завершить беседу.

Может, я и очаровалась бы этим мудрым созданием. Но он для меня слишком зануден и скучен. Балиэль намного веселее и разговорчивее, и, кажется, совсем не озадачивается своим происхождением. Он живет, как получается, берет от жизни все и с избытком.

- Балиэль, - продолжала меж тем хозяйка, - давненько вы с Илвией к нас не заглядывали. Девочка совсем изменилась, из капризной принцессы стала гордой охотницей, как погляжу.

Ее черные глаза остановились на мне, изучая мою одежду, лицо, руки... Илвия? Вроде бы так меня не называл никто из эльфов. Да и при въезде в город мы представились. Видимо, мать старосты настолько увлеклась готовкой, что либо пропустила мимо ушей, либо, вообще, не выбегала к воротам.

- Аурэлиэль, - деликатно поправила Энэль и, кошкой подбежав к хозяйке что-то шепнула ей на ухо.

Женщина многозначительно кивнула и больше не обронила и слова.

- Что ты ей сказала? - шикнула я подруге.

- Потом объясню, - отмахнулась эльфийка.

За рыбой и вином Бабур рассказывал нам о том, что происходило в окрестностях его поселения. И это, надо отметить, было для меня очень важно. Темные силы наслали на Инниэль войско блуждающих Теней, пожирающих все положительные эмоции. Стоило чуть различимой серой субстанции соприкоснуться с чьим-либо телом, как жертва впадала в глубокую депрессию, из которой невозможно было вывести даже колдовскими отварами и веселящей водой. Жертва мучилась несколько дней, пока не кончала с накатившим несчастьем просто и легко: либо с помощью мыла и веревки, либо кинжалом в грудь, либо ножом по венам, либо прыжками со скалы... впрочем, понятно. Доводили Тени до самоубийства. И ничто не могло помочь.

Оттого и встретили гномы нас довольно приветливо. Я объявила, что собираюсь пойти против темных сил. Пусть даже мои заявления пока казались смешными и туманными. Но малюсенькая надежда - это лучше, нежели ее полное отсутствие.

Постояльцы в ресторане, затаив дыхание, слушали обо всем, что обсуждалось за нашим столом. Бабуру временами приходилось даже оттаскивать любопытных. Пара пьяных гномов, отмечавших удачное возвращение с копи, даже предлагали нам выпить. Их в итоге ждала метла хозяйки и... впрочем, то, что в нашем мире называется "секьюрити выставили балагуров нафиг".

- Тени съедают наши силы и передают их своему предводителю. Нидаэнь пока держится. Но не ровен час, как и ее уничтожат. Вам нужно торопиться, господа. Никогда не думал, что Балиэлю доведется участвовать в столь крупной охоте.

- Это моя охота, господин Бабур. И если я вернусь с нее ни с чем, то мне не понадобится ни одной Тени, чтобы уйти из жизни.

Конечно, я и не подумывала о самоубийстве. Если я проиграю в этой битве, вряд ли предводитель тьмы оставит в живых нахальную девицу из Екатеринбурга, пожелавшую украсть цацку у него из-под носа. Если ж цацка не окажется необхоимым и достаточным условием для возвращения домой - у меня тут есть запасной вариант: высокий эльф-блондин с пронзительными зелеными глазами. Балиэль восторженно смотрел на меня, и по его щекам расплывался чуть заметный румянец. Или так действовало золотистое гномье вино на эльфийский рассудок?

- Быстро... - прошептала я под нос, - это мечта.

Приора ненужным грузом стояла во дворе. Вокруг нее копошились, как и следовало ожидать, молодые гномы. Они даже умудрились поднять капот и с любопытством взирали на запыленные ёмкости. Один из них, худощавый гном в красном кафтане, даже достал из масляного бака щуп и, о, ужас, попробовал на вкус машинное масло. Накормить бы этих гурманов супчиком из антифриза и бараньей ножкой с подливкой из тормозной жидкости, - подумала я, хихикая про себя. Гномы, конечно, сами виноваты, что сунулись туда, куда разрешают заглядывать только механикам из сервисного центра.

Веселый гном, отведавший масла, пошатываясь, вошел в ресторан и заорал:

- Самогон, самогон мне, и побооольше!

Уперев руки в бока, хозяйка волевым шагом вышла к шумевшему и рявкнула:

- Нету!

- Должен быть! - упирался гном.

- У нас гости!

- Всё выпили, так бы и сказали!

Он бросил взгляд за стол, где сидели мы и Бабур, а потом завопил, что мы непростительно трезвые. Хозяйка, покачав головой, принесла разбушевавшемуся целую пинту пива. Тот осушил ее залпом и бросил кружку на пол.

Раздался резкий звук. Да, владельцы заведения предусмотрели все. Чтобы не связываться с убытками от битой посуды, они делали ее из металла. Кружка, прокатившись через весь ресторан, очутилась под ногами матери Бабура. Женщина, стиснув зубы, подняла ее и покачала головой.

А тем временем любитель выпить и повеселиться уже прыгнул на наш стол и подполз не к кому-то, а ко мне.

- Прелестная Аурэлиэль! - да он после пива и машинного масла способен был выговорить мое имя на эльфийском, похвально.

В его осоловевших серых глазах я увидела какую-то неведомую мне ранее безнадежность. Мне мигом подумалось, что этот пьянчужка - очередная жертва Теней. И пьет гном не от великой любви к спиртному, а из-за съедающей его изнутри депрессии.

- Слушаю.

- Выпьем? Гномьего самогона! - заорал на весь ресторан гном.

Все посетители со злобой в глазах посмотрели на него, но ему хоть бы хны. Такое чувство, что пьяный гном существовал вне общества, времени и укладов. И никто не мог перечить ему. Вскоре две кружки: моя и его, стояли рядом с нами. Балиэль знаком дал мне понять, что употреблять сие пойло с радужной пленочкой опасно для здоровья, если не жизни. Но как я могла пересилить собственное любопытство и не понюхать принесенное мне "снадобье".

А запашок, надо сказать, мне очень понравился. Нет, не в смысле вмиг нагрянувших в мой помутненный разум глюков. Он показался мне до боли знакомым. Я жадно пододвинула кружку к себе, а потом, когда гном опрокидывал содержимое в себя, спрятала свою порцию под столом.

- Пока ты пил, у меня успели и кружку забрать, - ехидно заметила я, читая недоумение на осоловевшем лице пьянчужки.

Хозяйка довольно ухмылялась, а все, сидевшие со мной за одним столом, с нетерпением ждали продолжения.

- Теперь самое время потанцевать! - изображая из себя напившуюся, выговорила я, поднялась из-за стола и направилась прочь из ресторана.

Что делать, я уже знала. Научилась в замке у Балиэля. Разогнать автомехаников-любителей, врубить аккумулятор и выбрать плейлист с песнями КиШа. Как только мощные аккорды питерских музыкантов нарушили относительную тишину вечернего гномьего города, все завизжали и заулюлюкали.

Подойдя к уснувшему на столе мордой в рыбных объедках пьянице, я крикнула ему прямо в ухо:

- Вставай! Сегодня гномья деревня не знает теней! Волшебница Аурэлиэль прогонит их нафиг, пофиг и к чертовой бабушке!

- А? Ы? - только и услышала я в ответ.

Но ничего, тело не такое тяжелое. Особенно, когда двое сильных гномов помогли мне скинуть его на пол, чтобы освободить стол для зажигательных танцев. Жаль, без светомузыки, да. Но Энэль словно поняла мои мысли и запустила под потолок несколько белых шариков, сгустков магической энергии. И гномий постоялый двор теперь походил на довольно неплохой ночной клуб Екатеринбурга.

- Да ты умеешь публику зажечь! - похвалил меня Балиэль, обнимая за талию.

- Возможно, - кокетливо ответила я, уходя из его объятий.

Все эти танцы и шум мне нужны только для одного - чтобы отвлечь внимание посетителей. Это Энэль с Илгоном неразлучны как... не будем говорить, что. У остальных музыка вызвала несказанный восторг. Даже Балиэль нашел для себя дело и ушел шептаться с молодой гномкой, которая принесла ему вино. По морде б эльфийской за такое. Но у меня совершенно нет времени. Аккумулятор в машине не рассчитан на продолжительную дискотеку. А мне надо еще провести один эксперимент.

Незаметно пробравшись под стол, я забрала свою невыпитую кружку и боком выскочила на улицу. Ночная прохлада и промозглый ветер встретили меня вместе с поганым моросящим дождем. Этот повелитель темных сил заслуживает по заднице хотя бы за эту паршивейшую погоду.

Вроде бы, никто не заметил меня, когда я подобралась сзади к машине, открыла затычку бензобака и вылила туда добрый литр жидкости, называемой тут гномьим самогоном. А по мне так это какой-то бензиново-водочный коктейль, если нюх меня не обманывает. Пить такое невозможно. Зато для Приоры - лакомый кусочек. Не девяносто второй, конечно. Но для Инниэля и это сойдет, если позволит оживить двигатель.

Итак, ключ на старт... двигатель недовольно урчит... отпускаю... заработало! Вожделенные тысяча оборотов на холостом ходу - мечта! Значит, добраться до темного гада мы сможем не просто быстро, а на максимальной скорости. Зато теперь дискотека продолжится чуть больше.

Я выскочила из машины и уверенным шагом направилась к стойке, где хозяйка Белоснежка принимала заказы.

- Сорок литров гномьего самогона, - как можно более уверенно сказала я. - Желательно, в канистре.

Наверное, я немного переборщила, потому что лицо женщины побелело от ужаса, и она только и смогла пролепетать:

- Не много ли.

- В самый раз, - процедила я сквозь зубы, а потом для пущей важности добавила, - и бочку про запас. Мне понравилось.

Женщина испуганно кивнула и скрылась за гобеленом, прикрывающим вход в поварские помещения. Бочку мне выкатили два молоденьких гнома в белых фартуках, забрызганных маслом. Они постоянно переглядывались, и когда достояние перешло в мои руки, один из них робко заметил.

- Больше кружки в день нельзя, погибнешь.

- Вы мне воронку, пожалуйста, принесите, - не обращая внимания на их уверения, заявила я.

Ребята переглянулись, но воронку принесли.

- А теперь ступайте! - ласково попросила я, когда заметила, что гномы следуют за мной.

Еще не хватало, чтобы они увидели, на что я перевожу их самогон. Да меня в число врагов запишут, не иначе. Я села на стол, поставив бочку под ноги, и ждала. Терпения моего хватило для того, чтобы хозяйка вышла с кухни и, прикрикнув на любопытствующих поварят, отправила их к плите. Вот и отлично! Энэль танцует с Илгоном, Балиэль беседует с Бабуром, активно жестикулируя и выпивая нечто из жестяной кружки, остальные тоже не обращают на меня внимания. Пора выкатить бочку и вылить ее содержимое в бензобак.

Темнота - друг молодежи и секретничающих. Меня встретил на входе в ресторан Балиэль. До этого никто не помешал накормить любимую машинку. Бросив взгляд на пустую бочку, эльф с ужасом уставился на меня, ни капли не пьяную и вполне себе адекватную, правда, немного осоловевшую от запаха гномьего пойла.

- Говорят, ты попросила бочку выпить.

- Ага, - улыбнулась я во весь рот, - мне еще Белоснежка добавку обещала!

Пошатываясь, изображая пьяную, я подошла к хозяйке заведения и, поставив бочку ей под ноги, заявила:

- Добавку, плиз! Ик!

- Не много ли, деточка?

- В самый раз! На тыщу пробега! - я ухватилась руками за ее кружевной фартук, и в скором времени, обняла женщину и прижала ее к стене. - Пожалуйста, тетушка Белоснежка, помогите избраннице спасти мир за несколько дней!

- Эх, - махнула рукой женщина, освобождаясь от моих объятий.

Бесполезно бороться с пьяницами - это я поняла еще когда на первых курсах мы с Лилькой работали в ночном клубе. Разливали коктейли. Если человек решил напиться, то его не остановить - прописная истина. Попытаешься такого остановить - себе дороже. В лучшем случае - услышишь его исповедь о нелегкой жизни, изменившей жене, противных детях или о чем-то в этом духе. Вот и Белоснежка оказалась такой же. Женщина каждый вечер работала с выпивохами, и отлично знала, что спорить не получится.

Те же самые двое гномов притащили мне еще одну сорокалитровую бочку и поставили к ногам. Но на этот раз на их лицах читался нескрываемый шок. "Вы живы?" "Живее всех живых!" После такого представления можно их челюсти с полу поднимать.

- Спасибо! Ушла дальше бухать! - покладисто пролепетала я, развернулась и покатила бочку к выходу.

Реплика возымела эффект, и меня провожало немало любопытных глаз. На выходе Балиэль предложил помощь и поднял бочку с полу.

- Положим в багажник, - шепнула я ему вскользь, и потом обратилась к зевакам.

- Мы пошли бухать, не мешайте нам, ладно?

Я изобразила на своем лице такую жалобную гримасу напившейся красотки, что от меня отвязались.

- Ты что, не пила? - удивился Балиэль, когда мы остались один на один.

- Телегу подкормила!

- Совсем с ума сошла! Лошади ж умрут.

Если бы эльф знал, что никаких живых лошадей у меня под капотом и в помине не было... Но об этом пока умолчим и лишь заметим:

- Я кормлю их тем, что они с удовольствием кушают. Так что, завтра в путь.

- Постой, Аурэлиэль, я хочу тебе что-то сказать.

Его рука крепко сжимала мой локоть. Я хотела уйти. Прекрасный эльф-пофигист, который бросил меня в пьяной компании и предпочел гномьей девке, мне был нужен только в качестве проводника. Прошла любовь, завяли помидоры, все восхищение его зелеными глазами, светлой косой до пояса и всем прочим ушли на второй план. У меня в сердце остался только менеджер Пашка. А эти сказки из Инниэля - так, проходящее.

- Говори, - пожала я плечами.

- Давай в этой... - он указал на Приору.

Почему бы и нет? Я открыла в машину, и мы сели на передние сиденья. Магнитола дико орала, мешала. Пришлось отключить. Да и ладно. Судя по моим часам, уже далеко за полночь, дети давно спят, а веселая компания в ресторане уже устала от танцев и выпивки.

- Слушаю, - тихо сказала я, пытаясь в хитрых глазах эльфа найти хотя бы намек на тему будущего разговора.

- Ты очень умная женщина. Очень сильная охотница. Расчетливая и рассудительная.

Спасибо за комплименты. И что с того? И я услышала то, чего в принципе не ожидала услышать. Оказывается, некоторое время назад господин Балиэль был атакован той самой Тенью, о которых рассказывали гномы. Порождения тьмы постоянно присутствовали в Инниэле и нередко охотились на случайных путников. Подцепил эту заразу Балиэль во время своей последней вылазки с Илгоном и Энэль. Он остался жив. Чудом. Но остался. От него отвернулись многие друзья. Кому интересен эльф, вечно жалующийся на жизнь. Только Илгон и его пассия помогли другу совсем не впасть в депрессию. Та самая принцесса Илвия, которая не очень вежливо вела себя на приеме, организованном в честь выздоровления Балиэля (а я-то думала, зачем сия пьянка?), тоже охладела. Правда, взаимно. Поглощенный нескончаемой депрессией эльф просто забывал навестить любимую.

- А ты вытолкнула меня из этого тумана одним своим появлением. Я обязан тебе жизнью, Аля. Ты необыкновенная девушка. Ты... я... я не хочу тебя потерять.

- А гномской девке ты то же самое пел? - без тени эмоции поинтересовалась я, совсем не глядя на собеседника.

- Да ты что, Аля? - возмутился эльф. - Это одна из моих давнишних знакомых! У нас с ней никогда ничего не было. Просто интересный собеседник. Знаешь ли, увлекаюсь я гномскими украшениями. А она специалист... как я мог упустить возможность перекинуться с ней парой словечек.

Вот заливает! Да эльфийские браслеты и кольца - куда более тонкой работы. Конечно, если этот эльф любитель брутальненького, тогда не спорю. Но все равно, оправдания его смешны. Отвергать его сейчас нельзя ни в коем случае. Это глупо и безрассудно. Эльф - единственный выживший после атаки теней - это раз. Два, он, все-таки, мечник. Из меня фехтовальщик как из Волочковой президент России.

Я ему нужна - отлично. Будем изображать присутствие любви и благодарности, вообразим, что я воодушевилась его пылкими речами и не желаю больше ни одного мужчину на этом свете.

- Поняла, хорошо, извини, что упрекнула.

И в награду за сказанное я получила поцелуй. Пылкий и горячий. Таких у меня в жизни еще не было. Парни из нашего мира целоваться, как я поняла теперь, вовсе не умеют. А, может, не отгораживаться от этого эльфа и остаться с ним навсегда? Вот только с Тенями разберемся, артефакт Нидаэнь заберем себе и покажем кукиш этому амбициозному гаду.

Глава 9

Фи, какие-то там тени! Мне ни капельки не страшно! Смотрела я предостаточно всяческих фантастических фильмов, спасибо Голливуду, в которых ясно было сказано, что против теней единственное действенное оружие - свет. Сомневаюсь, что какая-нибудь отважная тень добровольно кинется под ослепительные лучи ксеноновых фар. Их, кстати, мне Пашка рекомендовал. Сказал, что серебристая машинка с голубоватым светом смотрится куда более стильно, нежели со стрёмными заводскими лампочками.

Может, потому нашу компанию и не атаковали, что по предсумеречному Инниэлю я передвигалась исключительно с ближним светом. Мысль самоубийцы - а попробуй отключи и посмотри, не нападут ли на тебя - окончательно загнездилась в моем разуме. Я не делилась ей с моими спутниками. Нечего пугать рассудительного Илгона, да и Балиэлю, чудом излечившемуся от воздействия теней, вряд ли понравится эта идея. Но она не давала мне покоя, поэтому я и отключила и фары, и габариты. Эльфы даже не заметили легкого движения рукой. А то, что снаружи стало маленько темнее и исчезло беленькое пятнышко света перед машинкой, они и вовсе не просекли. Покатайся они по вечернему Екатеринбургу, тотчас бы поймали меня на экспериментаторстве.

А теперь ждем. И ловим слуг темного повелителя на живца. А я ведь даже не подумала - что я буду делать с пресловутыми тенями. Не сбавляя скорости, я мчалась дальше, поглядывая по сторонам.

- Энэль, - обратилась я, наконец, к сидящей у меня за спиной эльфийке, - можешь глядеть налево, нет ли там теней. А вы, Балиэль и Илгон - направо. А то больно уж боязно.

Я бы съежилась, но работа рулевого не позволяла. Мне страшно. Только представлю, как жуткая тень ростом с пятиэтажный дом открывает гигантскую пасть и проглатывает нас всех за одну секунду и выплевывает потом опустошенные тела, способные лишь плакать и убиваться... бррр - внутренний голос орет: "Осторожней, Наташка! Этот Инниэль - не компьютерный квест, а настоящий мир! И опасности тут настоящие! И не факт, что вся здешняя нечисть живет по законам Голливуда!"

А пофигу. Влезла в авантюру, надо раскручивать до конца.

- Никого нет, - отвечали попеременно товарищи.

Я бы и успокоилась, если бы сама вдруг не заметила нечто черное, метнувшееся поперек дороги. Тень? Или дзыги устроили соревнование - кто проскочит перед машиной Исаевой и не убьется? Не ясно. Поднажать на газ. Плевать на правила, в этом мире нет ни знаков, ни гаишников.

Пристально вглядываясь вперед, я сосредоточилась на единственной точке - на горизонте. Черные мечущиеся комки встречались все чаще. Мое предположение с фарами верно? И тени вышли на охоту? Я сбавила ход, стараясь не создавать лишнего шума.

- Ты что делаешь, Аля? - кажется Энэль поняла, что я затеяла нечто, и с эльфийской компанией не поделилась замыслами.

- Не играй с тенями, - уныло добавил Илгон.

Только его занудства мне сейчас не хватало. Спас все мой обожаемый блондин с переднего сиденья, который попросил друзей помолчать и посмотреть на охоту гостьи из иномирья. А что, мои действия во многом и напоминали охоту. Я, словно кошка, медленно кралась к застывшему посередь дороги черному комку. Двигатель мерно работал, видимо, догадавшись о секретной миссии хозяйки, и не издавал излишних звуков. Расстояние между мной и тенью сокращалось, и когда черный сгусток, застрявший на дороге, оказался в паре метров от капота, я включила фары.

То ли из-за приближающегося серебристого монстра, то ли из-за яркого света, оно расправило крылья и вспорхнуло высоко в небо.

- Орел, - констатировал Илгон. - Самая обычная птица.

Следующая "тень" оказалась дикой кошкой, еще одна - напуганной дзыги, об которую, как я выяснила немного позже, я даже царапнула передним бампером. Всего лишь животные. А я-то напугалась.

Теплые руки Балиэля легли мне на плечи.

- Аля, успокойся, - его мелодичный голос пел мне на ухо. - Гномы преувеличивают. Они просто не хотят ни с кем вести общей торговли, вот и выдумали теней Повелителя тьмы.

- Но одна из них напала на тебя! - не унималась я.

Мы уже остановились, чтобы просто передохнуть. Оставалось преодолеть холм, и мы прибыли бы в еще одну гномью деревню.

- Напала, - совершенно равнодушно ответил Балиэль, - и что все из этого сделали трагедию? Эльфы устойчивы к темной магии, поэтому я и выкарабкался. А теней мы встретим позже, когда совсем подберемся к северным чащобам.

Успокоил. То есть, теперь можно и передохнуть. Я отстегнула ремень и легла на плечо эльфа. Он такой близкий и такой милый. Энэль, кажется, что-то шепнула, а Илгон одернул ее. Мне было все равно, о чем они судачат. Этот эльф, что рядом со мной - самый лучший на свете и поможет мне добиться цели.

Перекусить мы решили в гномьем поселении, неподалеку от которого и очутились. Звалось оно Сильванией. Красивое звучное имя, по сравнению с тем, как называли себя сами гномы. Их грубый язык, казалось, в принципе не содержал таких мягких звуков, кои они использовали в названиях своих деревень. Кстати, владения старосты Бобура назывались Куприянией, а далее на север лежала Голдания и Аргения. У меня даже закралось подозрение, что кто-то некоторое время назад подарил землекопам и шахтерам таблицу Менделеева, и названия своих поселений они взяли оттуда, уж больно были созвучны имена деревень с названиями некоторых металлов. Если так, им бы еще справочник с мужскими да женскими именами подкинуть, может, сменят своих угрюмых Бабуров и Турубов на что-нибудь более светлое и звучное.

Вести о нашем путешествии летели быстрее моей машины, поэтому когда мы остановились у ворот и посигналили, к нам "с хлебом-солью", а если по правде, то с поклонами и добрыми словами вышел староста в длинном бардовом плаще и его советник.

- Мы рады приветствовать путников на металлическом коне в Сильвании!

- Вестник на крыльях донес нам, что вы собираетесь вступить в бой с темными силами, - добавил к словам старосты его советник, невысокий гном с длинной рыжей бородой и в синем камзоле. - если это так, мы с радостью поможем вам вооружением и советом.

- Спасибо, дорогие хозяева, - я вышла из машины и поклонилась гномам точно так же, как они несколько минут назад кланялись Приоре. - Мы искренне рады вашему предложению, но сначала хотели бы отобедать и отдохнуть с дороги, да послушать о напастях, творящихся в окрестностях Сильвании.

- С превеликим удовольствием, - расплылся в улыбке седобородый староста, приглашая нас следовать за ним.

Эльфы посоветовали мне оставить машину сразу за воротами. Все равно, она отсюда не уйдет. Зато жителей деревни не напугаем. Я согласилась. Потому что выпендриваться не было никакого резона. Мы тут покушать да сплетни послушать. А то как-то страшно после россказней о Тенях.

Самое ужасное, что это оказались вовсе не россказни. Женщины-официантки на постоялом дворе каждая считала своим долгом подсесть к нам и поведать свою страшную историю. У одной из них по ночам Тени воровали скот, а наутро она находила мертвых баранов и козлов на берегу реки. У другой дочь, которую вся Сильвания знала веселушкой-хохотушкой, за день увяла, перестала улыбаться и повесилась. На доводы о несчастной любви женщина не обращала внимания, потому что даже самая жестокая измена и самое внезапное расставание не способны за сутки довести человека до самоубийства.

- А вы сами хоть видели теней? - этот вопрос был ключевым в моей беседе.

И ответ "нет" полностью расставил точки над "i". Да-да-да, самое простое - свалить все несчастья на некого страшного и ужасного, обитающего где-то в окрестностях. Его никто не встречал, потому что те, кто столкнулся с ним лицом к лицу, уже давно мертв и никому об этом не расскажет. Но охотники и раньше пропадали в лесу, девицы и раньше бросались в омут из-за несчастной любви, и скот уже много лет как воруют хищники. Только олицетворения беды никогда не было. А тут такая возможность подвернулась! Тени повелителя тьмы! Всё ясно, эти тени, на которые жаловались жители Сильвании, ничем не отличались от тех теней, которых я разогнала с дороги. Думаю, встреться мне настоящий прислужник повелителя, одни ксеноновые фары меня не спасут.

Весь вечер Илгон напевал девушкам Сильвании баллады о несчастной любви. Полноватые пучеглазые гномки с превеликим удовольствием слушали слащавый тенор эльфа, восхищались и его пением, и историями, которые он им поведал. Да и мужчины пускали слезу, услышав историю о том, как Нидаэнь полюбила человека, а потом вынуждена была оставить своего единственного ребенка на погибель.

Чем-то все это напоминало фестиваль бардовской песни на берегу реки. Где-то вдали горят свечи, на камне сидит "менестрель" с гитарой, и вокруг него толпится романтично настроенная публика и подпевает ему: "Милая моя, солнышко лесное, где в каких краях, встретимся с тобою..." Только в Инниэле никто не знал ни песен Визбора, ни Митяева. Но здешние эльфийские легенды были ничем не хуже творчества наших российских бардов.

Я стояла, облокотившись на косяк, грустная-грустная, и слушала Илгона. Мне нравился его утонченный профиль в свете пламени, его просторные белые одежды с серебристыми вышивками. Никогда б не подумала, что он стрелок, а не артист. Вечно бы слушала его обволакивающий голос, забыла б обо всем на свете. Если бы кто-то робко не коснулся моего плеча.

Обернувшись, я нашла в темноте коридора испуганную Энэль. Ее вечно смелые решительные глаза смотрели на меня с жалостью. И как-то робко, надо заметить.

- Аля... можно тебя.

- Пожалуйста! - я нехотя отошла от двери.

Очень хотелось дослушать концерт. Я понимала, что этот прекрасный исполнитель - собственность Энэль. И не имела на него никаких прав. Но песни-то не принадлежали отдельно взятой ревнивой эльфийке. К тому же, в голосе и взгляде эльфийки не читалось пресловутого: "Отдай, моё!!!" Она явно хотела чего-то другого.

Мы устроились за столом в пустующем ресторане. Все ушли слушать Илгона, только нам хотелось поговорить.

- Я хочу поговорить с тобой о Балиэле, - чуть слышно шепнула Энэль и воровато оглянулась по сторонам, будто ее разговор кто-то мог подслушать и растрезвонить о ее мыслях всей округе.

- Ну... - честно говоря, не особо понимала, к чему клонит подруга, - ...давай.

- Мне кажется, что ты ему не безразлична! - выпалила она. - И это очень серьезно!

Да, любовь всегда - серьезна. Мы в ответе за тех, кого приручили. Только приручать эльфа не стояло в моих планах. Поиграть, пофлиртовать на время - возможно, но не дальше. У меня есть виды на Пашку, и Балиэль в эти виды совершенно не вписывается.

- Все дело в том, - шептала Энэль, - что эльфы однолюбы. Они никогда в жизни не способны полюбить другого. Так природа расплатилась с нами за долгую жизнь.

- Но... - что-то слово "однолюб" совершенно не сочеталось в моем разуме со словом "Балиэль", - как же тогда Илвия и прочие его увлечения?

- Ты сама ответила на свой же вопрос, - Энэль положила руку поверх моих ладоней, - это просто увлечения! Не более того. Поэтому я просто хотела тебя попросить. Аля, если он тебе небезразличен, не играй с ним, не заводи отношения далеко. Я ж вижу, что ты доберешься до Повелителя, а потом домой... А Бали будет страдать. И уже никого не сможет полюбить. Так что, выбирай: боевые товарищи или любовники. Он эльф не простой. У него много друзей, это факт. Как только он выбирается из своего замка, где правит мамонька, то на каждом углу если не друг, то подруга. Если он тебе такой дорог - хватай. Если нет - лучше не влюбляй его в себя, хорошо?

По моей щеке пробежала слеза. Честно говоря, после откровений подруги я перестала четко понимать, что мне на самом деле нужно. Отправилась ли я в это путешествие, чтобы найти ключи для возвращения в Екатеринбург, решила ли во время похода влюбить в себя очаровательнейшего эльфа и поиграть на его чувствах, научиться любить прежде, чем затяну в свой омут менеджера Пашку, или у меня были другие намерения. Надо подумать.

Да, эльф сводит меня с ума. Но насколько сильно это влечение? И стоит ли прислушиваться к словам Энэль или продолжать жить так, как мне хочется? Если я его хоть немного люблю - надо бы послушать подругу. Если я просто поиграю влюбленным эльфом и вернусь домой, то однолюб, пусть даже и бабник, останется при своих интересах, он никогда не сможет жить ни с одной из женщин. И это наказание ему на несколько тысяч лет. Скольких девушек он сделает несчастными за это время? Страшно подумать.

Балиэль мило ворковал с некой особой в черном плаще. Что это женщина, я могла понять только по невысокому росту замотанного с ног до головы существа и узким плечам. Это точно не гномка, те намного шире. Беседовал, получается, эльф либо с ребенком, либо с представителем другой расы. Наверняка, очередной специалист по росписям, украшениям, кинжальчикам и фибулам. А то как же наш эстет упустит возможность по знакомству не прикупить для своего шикарного замка всякие безделушки. Ладно, пусть болтает, посмотрим на него со стороны.

Тем временем он взял собеседницу под руку, и они пошли прочь с постоялого двора. Незаметной тенью я кралась следом. Услышать хотя бы обрывки фраз было невозможно. Я не шпион, чтобы подкрасться совсем незаметно, а с того расстояния, на котором я находилась, мне была видна практически одна и та же картинка с разнообразными фонами: улицы, фонтаны, лес...

Какое чувство гнало меня дальше и дальше, не знаю. Любопытство ли? Ревность? Или что-то еще? Но вскоре я вошла в азарт. Я не могла бросить слежку банально из принципа. Или я узнаю, о чем шепчется Балиэль с таинственной незнакомкой, или я просто перестану себя уважать.

А эльф с собеседницей уже вышли за ворота и направлялись к лесу. Занятно! С глаз долой! Может, правда, эта девушка - специалист по выращиванию вечнозеленых деревьев, с юными натуралистами очень интересно разговаривать. Сама обожаю биологию. Ну почему эти любители пестиков и тычинок не взяли меня в свою компанию? Обязательно поутру расскажу Балиэлю, как я люблю разговоры о флоре и фауне.

Я бы следила за гулявшей по лесу парочкой и дальше, если бы меня не насторожил злобный рык у меня за спиной. Дрожь пробежала по спине, и я обернулась. Я и не заметила, насколько далеко ушла от Сильвании. Толпа деревьев плотно закрывала видимость. Ни одного огонька из домов деревни не поймать. Только слабый серебристый свет луны помогал разглядеть очертания веток, где-то над головой ухали и охали ночные птицы, пищали мелкие грызуны. Блин! Дура влюбленная-ревнивая! Я посмотрела туда, где только что стоял Балиэль со своей собеседницей. Но их там уже не было. Ушли. Тьфу! Надо возвращаться в деревню, пока цела.

Но, сделав несколько шагов в неизвестном направлении, я поняла, что заблудилась. Лес кружился каруселью. Вокруг одинаковые деревья. И тьма. Не удивлюсь, если за муравейником или в каком-нибудь кусту затаилась Тень и ждет, когда я перестану искать выход, и полакомится моими эмоциями.

Злобный вой, отвлекший меня от наблюдения за Балиэлем, повторился вновь. Только на этот раз он раздавался совсем близко. Инстинктивно шагнув назад, я наступила на засохшую ветку. Адским треском она наполнила весь лес. Жутко. Рык повторился снова. Кто-то голодный явно крался ко мне, загонял меня в тупик.

Я уже увидела пару желтых глаз, сверкнувших в кусту папоротника, и бросилась прочь. Надо бежать как можно дальше от опасности. Рано или поздно я выберусь из леса. Или настанет утро. Или меня съедят. О последнем думать совершенно не хотелось. В этот момент я начала как нельзя сильно ценить жизнь. Смерть дышала мне в спину. Ее мягкие лапы почти не создавали шума. Только чуть различимые шорохи за спиной да голодные рыки говорили мне о том, что погоня не прекратилась.

К черту ориентацию - бежать куда глаза глядят. Я избранная пророчеством, и поэтому Инниэль не должен позволить мне умереть. Но помощи от мира совершенно не ощущалось. Складывалось впечатление, что демиурги с ухмылкой смотрели на меня и выжидали, когда я предприму что-нибудь этакое. Например, накормлю преследовавшую меня то ли киску то ли собачку "вискасом" или "чаппи" (но кормов у меня при себе не было), врежу преследователю в глаз и начну отплясывать на тушке поверженного врага, одним метким словом заставлю зверя развернуться и в ужасе убежать. Нет, я не грозная Мэри-Сью, героиня женского фэнтези. Хотя именно в этот момент я бы очень хотела, чтобы во мне пробудились скрытые способности к магии. Тогда я бы смогла создать мощное заклинание, спалить к чертовой матушке весь этот лес, а заодно и преследователя. Зажмурившись, я пыталась почувствовать слабое покалывание в пальцах (именно так и нащупывали в себе способности к сверхъестественному героини подростковых фантазий). Но демиурги молчали. Во мне не нашлось ни капли магии. Я самая обыкновенная девчонка, а мою избранность эльфы доказали только благодаря наличию необычных вещей.

Какая же я дура. Влюбленная ревнивая дура! Не сунься я следить за Балиэлем, за мной бы сейчас не гналась эта черная желтоглазая зверюга.

Лишь бы не упасть. Споткнусь - и мне конец. Не снизойдет с небес Нидаэнь, чтобы уберечь меня. Она и сама на ладан дышит.

- Спасите! - единственное, что я смогла крикнуть, когда почувствовала, что пасть зверя сомкнулась на подоле моей кожаной куртки.

В тот же момент ноги подкосились, и мое лицо встретилось с засохшей влажной листвой. Упершись руками о холодные листья, я перевернулась на спину, чтобы увидеть того, кто напал на меня. Надо мной стояла огромная мохнатая кошка. Я б назвала ее непоглаженным манулом, будь она раза в три меньше и не черная. Ее алый язык облизнулся. Я было попятилась, но тяжелая лапа животного острыми когтями пригвоздила мое левое плечо к земле.

Тут же стало нестерпимо больно, и я заорала. Такое чувство, что на плечо положили тряпку, смоченную в кипятке. Так стало горячо. Зато все тело вмиг ослабло, перед глазами поплыли разноцветные круги, как будто я смотрела в калейдоскоп. И через эту мишуру я видела злобные желтые глаза кота, он рычал и шипел, и торопился напасть.

Вторая лапа когтями вошла в живот. Но я заорала уже чисто инстинктивно. Я почувствовала, как будто меня окунули в кастрюлю с кипятком и варят суп.

Лязг зубов. Он громче моих криков. Я могу различить этот звук. Какое-то шипение. Треск рвущейся кожи. Прикосновение шершавого кошачьего языка к обнаженной груди... а потом, кажется, зубов.

Боль. Стон. Крик. Вой. Что-то теплое падает на меня. Нестерпимая боль. И я проваливаюсь во тьму. И пустота. Отрада. Освобождение. Легкость. Отсутствие каких-либо ощущений. Невесомость. Я, наверное, умерла.

Глава 10

Боль заполнила мое тело, словно пустой сосуд. Я чувствовала каждую клетку собственного тела. Все стонало, ныло, чуть ли не орало от раздирающей боли и от жара, лавой обрушившегося на голову и растекшегося по всем венам и артериям. Плечо, грудь, живот, бедра - меня как будто собрали заново, и куски склеивались, стягивались, прилипали, и от этого становилось еще хуже. Глаза открывать вовсе не хотелось. Единственным желанием было - забыться. Я звала кого-то, просила меня убить, чтобы покончить раз и навсегда с этими стенаниями. Но в ответ приходило минутное облегчение. Оно чем-то холодным касалось лба, потом медленно сползало на нос. Казалось, я засыпала на мгновение, чтобы потом вновь проснуться от еще более жестокой боли.

Сколько раз боль вырывала меня из плена забыться, считать я уже перестала. Кто-то бил меня по лицу, обливал водой, что-то шептал, держал за руку и целовал мои холодные пальцы. Наверняка, Балиэль. Если, конечно, после смерти меня не вынесло в другой мир, и теперь мою странствующую душу какой-то безумный ученый не решил вселить в чужое тело.

С некоторого момента, боль начала отступать, и я просто лежала, обессиленная, не желая открыть глаз, и отдыхала от выпавшего на мою душу испытания. Я уже поняла, что на смерть это все совсем не похоже. Умерла б, не почувствовала бы ничего. Меня бы попросту не существовала. А раз я чувствую, значит, жизнь еще не оставила меня. Значит, я еще нужна кому-то на этом свете. Или то Нидаэнь бережет меня, лишь бы я дошла до ее замка раньше, чем Эльфийские слезы попадут в лапы темных сил. Тогда почему эльфийка не пришла на помощь раньше. Если она будет запаздывать и дальше, я имею все шансы дойти до ее обиталища увечным инвалидом.

- Не притворяйся, что спишь! - раздался над самым ухом незнакомый голос.

Глаза открывать пока не хотелось, да и сил особо не было. Я повела носом, пытаясь по запаху определить, кто ж такой сидит у изголовья моей постели. Но обоняние меня предательски подводило. То был не поклонник розового запаха Балиэль, и не любительница грубых, но приятных запахов Энэль, и не Илгон, предпочитавший чуть заметный аромат горных цветов. И Пашкин любимый дезодорант не напоминало ни капельки. Такое чувство, что рядом со мной обосновался Леший.

Ради такого случая я даже приоткрыла один глаз. Но из-за увиденного, пришлось распахнуть и второй. Откуда только взялись силы подскочить на кровати. Только боль внесла свои коррективы, и через мгновение я снова лежала на спине, вытянув руки вдоль тела, и чуть ли не выла от боли.

Леший - не то слово. Передо мной сидел страхолюдина. Мужик. Дикий и неотесанный, из лохматых волос которого чуть ли не прошлогодние березовые семена сыпались, один глаз закрыт черной просаленной повязкой, зубы желтые кривые, а на красном носу торчит противнейшая бородавка. И из всего этого безобразия, обрамленные глубокими морщинами, на меня смотрит добрейший голубой глаз.

- Кто... вы? - с трудом выдавила я.

Лучше б и не знать.

- Меня зовут Кор, незнакомка. Я лесной отшельник.

Бомж он, а не отшельник - подумалось мне, но озвучивать мысли я не решилась. Если я до сих пор в Инниэле, то между первым и вторым можно, вообще, поставить жирный знак равенства.

- Если б я не отогнал оголодавшего уургхи, от тебя б и костей не осталось.

- Кого? А не черного манула?

- Не знаю никаких манулов. На тебя напал уургхи. Странный какой-то. Они обычно грызунами питаются. Хватает.

Может, в этом Инниэле грызуны с рост человека, и уургхи-манул перепутал. Или я его не погладила как того кота с демотиватора, что висит над рабочим местом у Лильки. Но перечить страхолюдине я не стала. Пусть расскажет свою версию случившегося.

А он тем временем продолжал рассуждать о лохматых кошках инниэльских лесов. И не только о них. Странными стали хищники. И дзыги на рогачей, по-нашему, оленей, нападают, и уургхи людей едят, того гляди мирные зайчики жичко станут скот жрать. И причину всему лесной житель видел, естественно, в наступлении темных сил. Разум животных более хрупок, нежели у людей, эльфов и других рас, населяющих мир. Поэтому всяческое магическое воздействие лесные существа чувствуют в первую очередь. Северяне никогда не славились мирными добрыми помыслами. Всегда в их мечтах было убить да завоевать. Не мудрено, что животные так перестроились под влиянием его магии.

- Хуже другое, - мужчина, скрестил руки на груди. - Если в твою кровь попал яд уургхи, ты станешь оборотнем. Если в тебе, конечно, не течет эльфийской крови.

- Блин, - я не сдержала эмоции.

Только этого мне не хватало. Теперь я стану каждое полнолуние превращаться в большого злобного манула, бегать по лесам, жрать грызунов и просить всех, чтобы меня погладили. Представив такое, мне стало совсем не по себе, и я чуть не потеряла сознание.

- Ничего, - такое чувство, что моему спасителю на все плевать, - через десять дней полнолуние - проверим.

- А кто сказал, что я собираюсь отсиживаться в этом общественном туалете так долго? - возмутилась я.

Лично я собиралась уйти отсюда подобру-поздорову дня через два, когда боль в теле утихнет. Раз я стала оборотнем, постараюсь дрессировать хищника в себе. Пару раз не дам выбраться на свободу, он и замолкнет, а через несколько месяцев и перестанет проситься на волю, словно животное в зоопарке. У него есть вольер, мое тело, и пусть радуется.

- Неблагодарная, - прервал мои мысли лесник, поднимаясь.

А он не так стар, как я подумала сперва. Холодные ветра и колючий снег, возможно, и оставили свой след на некрасивом лице, отсутствие расчески превратило волосы в большой колтун, но резвость движений никто не отнял. Да ему лет сорок, не больше, чуть восхищенно не вскрикнула я.

- Простите, - быркнув, я отвернулась к стене.

- Эй, плечо! - ахнул он и повернул меня к себе.

Наши глаза встретились, и я прочитала весь тот искренний ужас и испуг, что запечатлелись на его лице. Совсем забыла, что уургхи покусал меня именно за то плечо, на которое я легла и... не почувствовала и толики боли.

Лесник резко рванул меня к себе и чуть ли не содрал тонкую безразмерную рубаху. Ее большой вырез сам упал на раненое плечо, и его шершавые пальцы прошлись по моей нежной розовой коже. Я с удивлением уставилась на затягивающийся в мановение ока шрам, а потом на спасителя.

- Что это значит? - хором спросили мы друг друга.

- Нога! Живот! - отойдя от шока, он содрал одеяло и задрал подол моей рубахи.

На правом бедре не осталось ни шрама.

Я самозалечивалась. Если можно, конечно, так выразиться. Такой ускоренной регенерации я никогда не замечала. Мне, конечно, нередко говорили, что на мне все заживает как на кошке. Царапины и ссадины сходили дня за три, а сломанная однажды рука срослась за две недели вместо обещанных врачами трех, а на месте ожога, полученного года в три, когда я сдуру поставила утюг на бедро (дурой была, знаю), не осталось и следа. Но чтобы на глазах срастались рваные раны - это уже слишком. Или то сила оборотня?!

- Ты, похоже, не оборотень, - озадаченно прошептал лесничий, отходя от моей кровати.

- Тогда кто?

- Точно не оборотень, - повторил он, - у тех раны заживают, когда они перекидываются. У тебя все иначе.

- Я человек.

- Да, вижу, - согласился он, - но не чистокровный. В тебе течет кровь еще одной расы. Эльфы, орки, дриады - все они обладают силой исцеления. Честно говоря, это может спасти тебя от оборотничества.

- Почему? Вы ж говорили только об эльфах!

- Да, и забыл о такой редкости, как полукровки. Кровь трех рас не может быть смешана ни в одном существе. Северяне пробовали создать химер: помесь орков, дзыги и какой-то злобной северной твари. Все особи умерли.

После таких происшествий и заявлений начинаешь задумываться, а не избранная ли ты на самом деле. А эта страхолюдина лесная, увидев мою странную способность к самоисцелению, зауважала меня.

Его звали Кор. Ему было сорок пять. Он с юности практиковал целительство, но лет двадцать назад ему пришлось уйти из столицы. С тех пор этот человек жил в лесу, собирал травы, придумывал новые отвары и отправлял в города через проезжих. Ему не нужны были деньги, всем обеспечивал Кора лес: и еда, и лекарства, и тепло в прохладные зимние ночи. Да и к чему тут кольца, если не у кого покупать и продавать. Проезжие и караваны не желали делиться товаром с незнакомцем из леса. Они б и товар его не брали, если бы однажды Кор не излечил одного из караванщиков от серьезного недуга. С тех пор и пошла молва о лекаре из леса. Он не представлялся, просто помогал. Просили - давал товар на продажу. Благотворитель. Мать Тереза инниэльского масштаба.

Как бы я ни хотела уйти как можно скорее, организм протестовал. Он настолько ослаб после недельной "комы", что даже пройтись по дому оказывалось для меня большой проблемой. Я предпочитала кушать, сидя в постели. Горячие лесные корнеплоды напоминали по вкусу картошку, а мясо убитого уургхи оказалось нежнее крольчатинки из нашей корпоративной столовой. Но больше всего я любила травяной чай - черника с малиной, не иначе. В какой-то момент я даже поймала себя на мысли, что мне очень хочется навсегда остаться в этой уютной хижине заботиться о Коре, причесать его, облагородить его кожу... наверняка, среди лесных сборов найдется нечто против морщин и грубости, да и против бородавок. Мне не хотелось думать не только об оставленной в гномьем поселении машине и эльфах, которые, наверняка, уже вторую неделю ищут меня по всем окрестностям. Не хотелось думать и о Пашке и его ослепительной улыбке. Мне начало казаться, что жилище Кора - это идеальный дом в моем понимании. Осталось только взять метлу да тряпку и навести порядок в этом бардаке.

Этот человек меня спас. Пускай он бескорыстен с другими, но я должна ему заплатить за свою жизнь. В тот день Кор ушел в лес рано. Он взял с собой несколько копий и нечто, напоминающее серп, видимо, срезать стебли. Я проводила его милой улыбкой, выйдя на крыльцо. Но только спина мужчины скрылась в лесу, я резво развернулась на каблуках и вихрем кинулась в хижину. Так, где тут метла да тряпка?

Через час дом было не узнать. Ни одной паутинки, все букетики со сборами аккуратно гирляндами болтаются под потолком, на полу рисовать невозможно, - в общем, порядок. Обтерев пот со лба, я вышла на порог и обмерла.

Прямо передо мной стоял пресветлый Балиэль, широко улыбаясь.

- Аля! - крикнул он так, что его возглас был слышен не на один километр.

- Бали?! - пару недель назад я бы кинулась ему на шею и принялась обнимать и целовать.

Но теперь чужой дом неведомой мне самой силой привязал меня к себе. И плевать я хотела на все эти Слёзы и возвращение в Екатеринбург. Я нашла дом, и не хотела его терять. Я стала домовым. Или это на меня так укус уургхи так подействовал.

- Мы тебя обыскались, а тебя этот выродок похитил!

Выродок? Это он так о Коре? Что-то я не понимаю. Отказываюсь понимать. Кор пусть и страшный на лицо, но добрейшей души человек.

- Я тебе все объясню, Аля. Пойдем.

- Ты мне объяснишь здесь и сейчас! - уперлась я.

- Дом тянет тебя, я это вижу. Пойдем. Объясню по дороге.

- И начнешь с того, что ты делал две недели назад в этом лесу с девушкой в черном плаще. И почему вы не заметили крадущегося уургхи, ладно?

- О! - лицо эльфа вытянулось. - Да нам о многом стоит поговорить. Идем скорее, пока выродок не вернулся.

Не хотелось покидать дом Кора. Хотя, две недели не срок. Как привыкла так и отвыкну. Тоска об уюте останется в сердце еще долго. Но у меня есть работа, о которой я практически забыла. Если я не захочу покидать Инниэль - это мое личное дело. Но слёзы надо достать, не то настанет миру полный, как говорится, песец. А нечисти да живности хищной тут и без песцов хватает.

Балиэль прям-таки тащил меня прочь. Стоило нам пройти совсем немного, как за спиной раздались чуть слышные шаги и, обернувшись, я увидела: то бежали следом за нами Энэль и Илгон. Никто ни о чем не говорил. Все настолько серьезны, что мне даже стало страшно: не попала ли я в избушку к поганому колдуну, который однажды подсыпал мне в чай приворотное зелье и тем самым привязал к своему дому.

Но все оказалось куда прозаичнее. Когда мы уже сидели в ресторане и уплетали за обе щеки сочную баранину, Балиэль с пренебрежением в голосе начал разговор о Коре. Человек до наивности простой и доверчивый - это я успела заметить за две недели лечения в лесном лазарете. Но такое впечатление складывалось только на первый взгляд. На самом деле Кор - это жестокий убийца-отравитель. По молодости лекарь служил при гильдии в столице, об этом он сам рассказывал мне в тот день, когда я пришла в себя и не могла понять, что со мной такое происходило. Но однажды он влюбился в фаворитку императора. И закончилось все чисто по-лекарски: Кор изготовил для императора один отвар, после приема которого правитель приказал долго жить. Только возлюбленная не прибежала к лекарю с распростертыми объятьями. Оказалось, что девушка, которая сама надоумила влюбленного травника отравить императора, действовала по указке одного властолюбивого родственника убитого. Ясно, что в итоге Кора приговорили к казни. Каким образом лекарь избежал своей участи, никто не знал. Он просто исчез из камеры.

А через несколько лет в гномьих лесах появился страшный одноглазый человек, который продавал сильнейшие яды, в том числе отраву из слюны дзыги, смертельную для эльфов. Так вот почему Кор так хорошо знал о том, что происходит после укуса уургхи. Может, он и сам оборотень, выживший после нападения одичавшего манула? Только молчит.

Мои подозрения подтвердила Энэль. Да, именно такие слухи и ходили. Кор - не человек, он ночами оборачивался гигантским уургхи и рыскал по лесам. Говаривали, что он поджидал, когда теперешний император отправится с визитом в северные земли. С какой целью - уточнять не стоит.

- Но самый ужасный слух, связанный с Кором, - перешел на шепот Балиэль, - говорит о том, что отшельник раз в год похищает девушку, опаивает ее приворотным зельем, потому что без отвара к нему ни одна нормальная не пойдет. Он же страшен и неухожен. Блохастый, небось, да заразный...

- А потом насилует и убивает, или убивает, а потом насилует, - закончила я за эльфа.

Подобная история не редкость. Лесной маньяк - это, скорее, история из нашего мира, нежели из Инниэля.

Но если посмотреть на выражения лиц Энэль и Балиэля, с которыми они рассказывали о Коре, то волей-неволей поверишь каждому их слову и отблагодаришь умника на небесах, что избавил чудом от маньяка-насильника.

- Верь внешности! - уверенно твердил эльф. - Ни один порядочный человек не станет выглядеть так, как это проклятье Инниэля! А под воздействием магии северян мне сложно представить, на что способно это чудовище.

Будь я в нашем мире, возможно, я бы назвала все эти слова бредом. Как-то совсем не увязывался у меня образ заботливого, пусть и страшного на лицо Кора с тем, что рассказали о нем эльфы. Я б заорала - клевета! Пускай он ужасен, его можно отмыть и причесать, подстричь, наконец. А бородавку вывести лазером, купить приличный костюм и ботинки, а вместо выбитого глаза поставить протез. И получится добрый заботливый мужчина-хозяин в полном расцвете сил, мечта женщины, грезящей о домашнем уюте.

Сердце сжималось, когда я думала, как страдал Кор, вернувшись домой и не найдя меня там. И на столе не было каравая. Одни обгорелые уголья в печи. Бросила. Даже записку не оставила.

Но на правах гостьи я верила не своим чувствам, а сведениям эльфов. Они тут дольше меня живут, и все-все-все знают. А если Кор человек честный, он поймет и найдет меня. Заодно и будет проверочка.

Да, я доверяла ему куда больше, нежели красивому Балиэлю, заявлявшему о своей неотразимости на каждом шагу. Но эльф затмевал все. Куда до него неконкурентоспособному по внешности Кору.

А в доказательство коварности и жестокости лесного мужика Балиэль привел еще один неопровержимый факт. Оказывается, не встречался он в тот злополучный вечер ни с кем, он сидел на бревне у входа в ресторан и слушал песни Илгона. Получается, мне почудилось? Кто-то специально создал образ эльфа, пригласил для него таинственную компаньонку и заманил меня в лес. И правда, стоило мне отвлечься на охотящегося за мной уургхи, как эльф и его спутница пропали.

Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы сложить два и два. Кор оказался намного расчетливее, чем я думала. Да-да, это именно он заманил меня в лес и натравил на меня хищника. А потом явился и спас. Я охотно поверила в его роль героя. Осталось только ослепить меня любовью, что для лекаря не составляет труда. Вот и все, готов предмет для ласки. Единственное, что ошарашило отшельника - моя быстрая регенерация после того, как я пришла в себя. Да, маньяку надо, чтобы жертва страдала и умерла в муках, разочарованная и обманутая. Для того он и лечил меня. А тут, видите ли, попалась ему девица, которую хоть напополам разрежь - она придет в себя и излечится. Маньяк просто "завис", не знал, что делать, продолжал поить зельем и привлекать к своему жилищу.

- Балиэль, я тебя люблю! - сорвалось у меня с губ.

- А? Что? - покраснел эльф.

- Ты спас меня от смерти. От Кора. Спасибо. Если бы не ты...

Договаривать мне совсем не хотелось. Возникло одно желание. Поцеловать, наконец, блистательного эльфа, обвить его шею руками, прижаться к нему грудью и не отпускать. Он мне дороже всех на свете, потому что именно он не дал мне совершить роковой ошибки и стать жертвой маньяка.

Глава 11

Чем дальше мы пробирались на север, тем яснее я понимала, что сделала правильный выбор и не осталась в лачуге у Кора. Там же скучно и однообразно, наконец. Даже если этот мужчина и не маньяк. Я б с ник никогда в жизни не отправилась искать легендарный артефакт и не слышала бы каждый вечер красивых песен. Как маленькая, я засыпала под колыбельные. Под эльфийские напевные мотивы. Илгон - отличный музыкант, а Энэль с Балиэлем - превосходные солисты. Смею утверждать, что ни одна звезда телеэкрана не обладала столь звучным колоритным голосом. Даже сам Басков мог позавидовать инниэльским исполнителям.

Дорога становилась все хуже. От той грунтовки в окрестностях эльфийского замка остались лишь воспоминания. И тонкая кишка, в которую моя серебристая подруга вписывалась с трудом, вряд ли могла носить название "дорога". После такого наши российские ... не знаю, как это цензурно назвать... можно считать прекрасными автострадами. Наверное, наши строители прежде, чем соорудили то, по чему мы там ездим, побывали на севере Инниэля. В этих дремучих болотистых чащах, на проезд по которым никакого гномьего пойла не хватит. Канистры из багажника опустошались очень быстро. За лесом, да, было очередное поселение, но надо было бы добраться до него.

Ночь пришлось проводить в чащобах. Как-то совсем не радовало меня ехать по жуткому лесу и шарахаться то ли от теней, то ли от хищников. На мое счастье, все они пугались ксенона и разбегались далеко и глубоко, и не высовывались до поры до времени. Но и я дергалась преизрядно, и пару раз наше путешествие чуть не закончилось лобовым поцелуем с деревьями.

- Аля, вам надо отдохнуть, - усталый голос Илгона с заднего сиденья оказался как нельзя кстати.

Именно об этом именно сейчас я и подумала. Балиэль кивнул, подтверждая, что друг говорит дело.

Когда я вышла на воздух, приятная ночная прохлада обласкала лицо и руки. Вдохнув полной грудью, я хотела просто свалиться в высокую, до пояса, траву и лежать так если не вечность, то весьма долго.

- Прекрасная ночь!

Я оглянулась на стоявшую рядом Энэль.

В темноте я могла с трудом различить ее среди силуэтов деревьев. Тем более, ночь была непроглядна - заоблаченное небо не собиралось выпускать луну из плена, и ее местоположение я могла узнать только благодаря расплывчатому серебристому пятну промеж голых корявых веток.

В лесу было не просто темно, но и тихо, как на кладбище в полнолуние, когда все мертвецы встают и отправляются погулять по округам. Хахаха, это просто дурацкая легенда. Никогда не гуляла по кладбищам ночью. Я не гот, а самая обыкновенная девушка. Но атмосфера чем-то напоминала то, о чем я помянула.

- Не нравится мне это место, - предчувствие недоброго кольнуло меня в сердце.

- С чего бы это? - пожал плечами Балиэль. - Тут нет ни одной души, кроме нас.

- Вот это мне и не нравится, - повела я бровью, оглядываясь по сторонам.

Еще свежи были в памяти воспоминания об уургхи. А вдруг и сейчас хищники затаились в кустах и выжидают, когда три эльфа и гостья из иномирья потеряют бдительность, расстелют на земле плащи и уснут. Более легкой добычи и придумать невозможно.

Если вокруг нет жизни, это вовсе не значит, что место безопасно. Если вокруг нет жизни, это значит, что обитать тут рискованно. Все, у кого голова находится на плечах, давно уже смекнули и покинули чащобу. Инстинкт самосохранения предлагал сделать то же самое, усталость намекала на прямо противоположное. Эльфы, надо заметить, тоже не радовались обстановочке.

- Давайте спать в машине взаперти, - для меня это быдл самым логичным и безопасным.

- С ума сошла? - возмутился тут же Балиэль. - Мы окажемся в тесном салоне. А если на нас нападут, то и сбежать будет некуда.

- Те, кто боится, спят на улице, - хмыкнула я, устраиваясь на водительском сиденье и бесцеремонно отодвигая его на максимум.

Так спать удобнее. Крошечная Энэль смекнула, что мое предложение вполне себе рационально и вольготно устроилась на заднем сиденье, прижав ноги к груди. Даже уместилась. Зато наша мужская часть компании гордо решила спать снаружи. Илгона-то подруга силой затащила в салон. А Балиэль повел себя как капризный мальчишка, за которого решают, что ему делать, а чего бояться. Типичное поведение маменькиного сынка на воле. Ничего, мешать не будем, пока сам не удостоверится в собственной глупости, не угомонится.

Спала я крепко. Надо заметить, непростительно крепко. И открыла глаза, когда услышала какую-то возню снаружи. Сначала я было подумала, что это просто сон, но когда увидела, как Энель бьет метлой какую-то гламурную фейку, повисшую на плечах у Илгона, мне стало не до шуток. Эльф стоял, покачиваясь из стороны в сторону. Его остекленевший взгляд был направлен в никуда, а бледные губы шептали стихи любви.

Энэль же колотила друга по спине розовой метлой с белой рукоятью. Нетрудно догадаться, кому раньше принадлежал этот реквизит. Фейка в полупрозрачной белой тряпочке виновато хлопала ресничками и в то же время шипела, словно кошка, у которой отнимают ее добычу.

"Вселенское зло. В детстве оно такое!" - написала бы я под фотографией этой красавицы, словно сошедшей с кадров мультика "Винкс".

- Аля, что ты стоишь? - возмущенно визжала Энэль. - Это ж оароша.

- И что?

Нет, шоу, устроенное фейкой, мне вовсе не нравилось. Я оглядывалась по сторонам в поисках Балиэля, но не находила нигде следов эльфа.

- Эта д... дрянь, - боевая эльфийка изо всей силы хлопнула по нимфочке ее же метлой, и та свалилась на землю, отпустив добычу в лице Илгона. - Она дурманит мозг мужчинам... - еще один хлопок, чтобы добить красивую нечисть, - а потом...

Любят их до смерти - почему-то пришло в голову мне. Избитая фейка, не приходила в себя. По крайней мере, ее забытья нам хватило для того, чтобы перевязать ее буксировочным тросом по рукам и ногам.

Оароша, так звали эту нечисть в Инниэле. Пришедший в себя стараниями подруги Илгон (о, сколько поцелуев и ласк для этого понадобилось, я, смущенная, даже отвернулась на время) краснел и отворачивался. Но вскоре одурманенная магией нечисти душа освободилась от наваждений, и эльф вкратце рассказал мне, что оароша - самое страшное, что можно придумать.

Воинственные орки и гномы, поднятые с кладбищ упыри и скелеты, Тени, уургхи и дзыги - все это агрессивное зло, против которого легко пойти с мечом или стрелой, или с магией, если владеешь. Каждый осознает опасность, готовится к ней, сопротивляется. Оароша из себя не представляет зло. Красивая девочка, летающая на розовой метле, вызывает скорее восхищение. Все любуются полетами этой нечисти, некоторые города даже приглашают оарош на праздники, чтобы они покружили над поселениями ночью. Больно красивое это зрелище. Однако эти беззаботные хохотушки на метлах крайне опасны для мужчин любой расы.

Говорят, что оароши - это души девственниц-самоубийц, которые наложили на себя руки из-за несчастной любви. Недолюбили при жизни, так перелюбят после смерти. Женщинам оароши не способны сделать ничего плохого, зато мужчинам хватает одного взгляда на нечисть, чтобы пробудить в душе огонь желания. Некоторые ведуньи и целительницы держали у себя дома оароши, чтобы те помогли страждущим обрести... впрочем, выступали девочки в роли виагры. О тонкостях оароши-терапии мне было совсем неинтересно, потому что я начала понимать, куда делся Балиэль.

И его надо было спасать! Чья-то загубленная душа явно похитила моего, надо заметить, эльфа.

- Так, нимфетка, - я отвесила пленнице ощутимую пощечину. - Кто украл моего Бали?

Оароши сидела, прислонившись к дереву, и смотрела вдаль пустым взглядом. Энэль предусмотрительно увела Илгона подальше на время допроса, чтобы эльф снова не воспылал желанием "отыметь все, что движется".

- Не я, - отрешенно сказала она.

Я и без нее об этом знаю. Нужна конкретика.

- Кто? Подружка?

- Мы не дружим. Оароши друг другу враги, - вздохнула она.

- Тогда выдай, куда твой враг унес моего эльфа? Слышала, моего? - я готова была сорваться на крик, хотя и понимала, что надо вести себя спокойно, словно сидишь в танке, а на тебя идет армия фашистской пехоты.

- Оароши ждут освобождения. Любовь мужчины дарит нам его. Мужчина умирает, а мы освобождаемся. Мы враждуем, потому что завидуем. А еще не каждый мужчина дает нам освобождение.

Так, кажется, я поняла, чем живут инниэльские русалки. И Балиэль вряд ли сможет им помочь. Только погубят девки эльфа зря.

- Не каждый, - согласилась я. - Потому что вас способно освободить чистое чувство. А по принуждению мил не будешь. Поняла? И Илгон вряд ли бы отдался тебе так, чтобы ты стала свободной. Эльфы себе на уме, и мимолетные связи с оароши, даже под вашим дурманом, не влюбляют их в вас.

- Но это так приятно, спать в объятьях эльфа. Мы все мечтаем об этом.

Сказать по правде, они в этом не одиноки. Как бы я хотела выспаться в одной кровати с Балиэлем. В этом я ничуть не отличалась от феек. Но пока я узнаю о природе этих нимфеток, мой эльф, возможно, испускает дух. Надо действовать.

Я вскочила на ноги и подняла за собой оароши.

- Или ты отведешь меня к той, что похитила Бали, или я засуну тебя в... бензобак!

Последнее я представляла с трудом, но незнакомое слово магически подействовало на оароши. А я приукрашивала, рассказывая, как я с помощью садистской магии скручиваю прекрасную девочку в веревочку, как протискиваю ее в пятисантиметровое отверстие для пистолета с заправки, как она потом раскручивается обратно и плавает в радужной жиже. Рассказ свой я дополнила несколькими наркоманскими фантазиями, которые якобы приходят на ум тем, кто плавает в баке. К концу моей тирады девочка тряслась как осиновый лист.

- Значит, я сажусь на твою метлу, тебя сую сзади, и мы летим к похитительнице.

- Угу, - угрюмо согласилась моя пленница.

- Энэль, мы вернемся через полчасика, - безрассудно крикнула я, поднимаясь в воздух на метле и глядя на ошарашенную эльфийку.

Кажется, никто раньше не осмеливался на такие полеты. Попавших в плен к оароши не вызволяли. Нет, Балиэль просто должен быть спасен. Если ему удалось избежать смерти от депрессии, вызванной Тенью, то и погибнуть от ласк оароши для него несколько зазорно.

Страх потерять затмил все. Я никогда не летала. Ни во сне, ни на самолете, ни, тем более, на метле. А теперь мне было ровным счетом пофигу, что метла оароши может перевернуться и швырнуть меня в кусты или, еще хуже, в поле. Чтобы точно не выжила после падения. Я должна спасти Балиэля несмотря ни на что. Друзья пока не осознали всей беды, Энэль бы своего благоверного на ноги поставить. Но когда ей дойдет, кого она потеряла - ой, лучше находиться подальше от эльфийской плакальщицы или запастись бирушами. Пускай Бали ей всего лишь друг, но он дорог ей чуть ли не больше второй половины. Несмотря на собственнические чувства к Илгону. Не пойму их взаимоотношений и не хочу копаться в прошлом эльфийки. Таких друзей в нашем мире точно не найти.

Ветер развевал волосы, бил в лицо, ласкал щеки холодными прикосновениями. Полуголая фейка настырно летела вперед, не сбавляя скорости.

- Я передумала! - заявила я, когда метлу что-то начало колбасить, видимо, мы попали в зону турбулентности.

- Чего? - обернулась оароши, нагло глядя мне в лицо.

Нет-нет, я вовсе не собиралась поворачивать назад. У меня созрело совсем иное предложение.

- Уважаемая, - ухмыльнулась я, - мы улетели слишком далеко, поэтому предлагаю вернуть нас с Балиэлем обратно, а в итоге мы поможем твоей душе обрести покой, идет?

Только совсем тупая оароши не согласилась бы на такое предложение. Она еще не подозревала, что я подразумевала под своими словами, поэтому, кокетливо отвернувшись, она вскоре согласилась. Умей она читать мысли, думаю, она бы тотчас же скинула меня с метлы. Я смелая, нет, скорее, безрассудная, раз суюсь в такие рискованные авантюры как эта ради эльфа.

Почему я обязана спасти Бали? Я задалась этим вопросом только когда оароши посадила свою метлу на опушке леса. Она кинулась в темную чащу, разбрасывая ветки, попадавшиеся у нее на пути. Фейка не боялась ни пораниться, ни порвать полупрозрачное платье, словно весь ее образ нематериален.

Страх улетучился. Желание поскорее спасти эльфа и вернуться к машине не оставило времени на это. А когда я увидела привязанного к дереву голого эльфа, то от ужаса сглотнула. Неподалеку горел костер, у которого сидела очень похожая на мою провожатую оароши. Девушка не обращала ни на кого внимание и грела в верхней части пламени длинные палки. Клейма, не иначе, догадалась я, разглядев на концах этих палок круглые печати. Руны.

Эльф спал. Дурман, который навела на него фейка, действовал отменно. Коснись оароши его лба раскаленным добела клеймом, уверена, эльф даже не дрогнет. А потом в лесу найдут его труп с печатями на лбу. Зачем, интересно, дух недолюбленной девы выжигал на телах жертв свои руны? То ли это часть ритуала, то ли пунктик отдельно взятой оароши. Безумная дева, не иначе.

- Ниня, - писклявым голосом обратилась моя проводница к готовящей клейма оароши.

Та подняла на нее пустые белые глаза. Лицо этой фейки оказалось настолько противным, что я смогла бы сравнить его только с вареной рыбой. Приоткрытый рот, огромные глаза, нос картошкой, туповатое выражение на роже, - тьфу, какая мерзость. Моя утонченная проводница по сравнению с этим безобразием могла бы стать мисс фейкой. А эта... ясно, почему при жизни никто не обратил на нее внимания, а тот, который обещал жениться - променял на другую.

- Зачем ты ее привела? - ткнула Ниня в мою сторону.

- Я пришла забрать то, что принадлежит мне, - самоуверенно заявила я, шагая вперед.

Я уже поняла, что фейки - существа мягкие и сговорчивые, к тому же глупые и не способные анализировать.

- Мужчина теперь принадлежит мне, - рявкнула противная оароши, размахивая раскаленным клеймом, - тебе он точно не нужен.

- Это мне самой решать, кто мне нужен, а кто - нет, - спорила я.

- Если бы ты дорожила им, то я не смогла бы забрать его у тебя. Как не получилось у неудачницы Чики привести мужчину-эльфа.

Моя проводница как-то потупилась и отошла в тень. Неужели у оароши существовали некие традиции и принципы? Если подумать, то вполне возможно. Окажись я в их положении, тоже бы разработала с подругами правила собственной жизни с ее пряниками и кнутами.

- Я не знала, что вы охотитесь в чаще, - глупое наивное объяснение, но иного мне на ум просто не приходило, - иначе б я приковала Балиэля к себе семью цепями.

- Если мужчина дорог женщине, - философски изрекла Ниня, но с ее тупым выражением на лице это выглядело, скорее, комично, - она никогда не позволит его забрать. Тебе плевать на эльфа. А нам нужен мужчина.

Простите, девочки, но я в нем нуждаюсь не меньше вас. Я медленно передвигалась в сторону дерева, куда Ниня привязала Бали. С каждой секундой я все отчетливее понимала, что я совершенно безоружна против двух феек, что Чика просто обманула меня: никакие они с Ниней не враги, они две лучшие подруги, выручающие одна другую по мере необходимости. Это со мной неудачница Чика держала себя белой и пушистой, невинной овечкой, согласной на все условия.

Но не с той связались, сказочная нечисть. Пускай я не слышала у себя на Урале про ваше жизненное кредо, пускай я не знала, что вы охотитесь на мужчин в чащобах. Кстати, и Энэль не подозревала, что фейки устроят охоту в темном уголке леса. Иначе б эльфийка меня предупредила. Не думаю, что ей так хотелось отбиваться от Чики, пленившей Илгона.

Проснулся бы сейчас Балиэль. Кинуть бы ему одежду и мечи. Вдвоем мы бы справились против лесного гламура. Но закон подлости всегда работает отменно, а неприятности подстерегают именно меня.

Оскорбления рекой лились из уст обеих оароши. Не знай я легенду, никогда бы не подумала, что это души умерших. Наши русалки куда привлекательнее и охотятся в водоемах. У них не то, что метлы нет, но и вместо ног - рыбий хвост.

Решение проблемы пришло само собой, меня как будто кувалдой по башке шарахнуло. Пока фейки красноречиво описывали отсутствие чувств к эльфу, я кинулась к дереву и, не развязывая веревок, поцеловала пленника взасос.

Феи любви не ожидали от меня такой прыти. Я рассчитывала на то, что против их приворотов мои эмоции окажутся противоядием. И не прогадала. Балиэль приоткрыл глаза. Мои холодные пальцы скользнули по его голым плечам, а глаза уставились прямо на его усталое лицо.

- Аля? Я видел прекрасный сон.

- Просыпайся, эльф! - я отвесила ему пощечину.

Никогда бы так не поступила, если бы не надо было приводить Бали в чувства.

- Оарошииии, - протянул он, - их сладкие объятья. Они прекрасны!

Так, дурман, похоже, не испарился. И эльф до сих пор страдает от страсти к местной вариации русалок. Девицы тоже времени не теряли, они очутились совсем близко к нам и готовы были в любой момент поставить одно клеймо на грудь эльфа, а второе - на меня, куда получится, но при большой удаче - в лицо.

Я прижалась всем телом к эльфу. Щеки налились румянцем, а по телу словно заряд пробежал. Я чувствовала теплоту Балиэля, каждый его мускул, словно на мне совсем не осталось одежды, и мы с ним крепко зажали друг друга в объятьях. Мне больше всего на свете сейчас хотелось, чтобы фантазии оказались реальностью, чтобы оароши пропали навсегда. Я мечтала забыться с Балиэлем и наутро проснуться в его замке. К черту все эти предназначения и Эльфийские слезы. Пусть Повелитель Тьмы подавится, наконец, своими тупыми артефактами.

Мои руки обняли тело Бали, и я нащупала то, что искала. Узел! Пара ловких движений, и веревка ослабла. Отлично! Интересно, заметили ли Ниня и Чика мои телодвижения, или до сих пор подкрадываются к нам, чтобы пометить. С такой скоростью, у них клейма уже остыли, а против кочерги придумаем, как бороться.

Я, конечно, не спецназовец, боевыми искусствами никогда не увлекалась, да и уроки физкультуры в школе, а потом и в университете были для меня скучны и неинтересны. Теперь я об этом жалела. Поздно пить боржоми, когда почки сели. Надо что-то предпринимать, причем, срочно.

Резко присев, я потянула веревку за собой, потом сгруппировалась и кубарем покатилась туда, где лежало оружие эльфа. Фехтовальщик из меня такой же, как из коровы балерина. Но отвлечь феек на пару минут, чтобы эльф хотя бы натянул штаны, у меня хватит.

Девки, как и следовало ожидать, кинулись за мной. Родись Ниня и Чика в моем мире, они бы при этом издали нецензурный боевой клич. Да, я именно то, о чем вы подумали, брошенные и обделенные любовью. И я не собираюсь лишаться своего сокровища из-за вас, а потом становиться одной из вас. Я поняла, как вы размножаетесь, проклятые существа. Одна уводит парня у второй, вторая у третьей и так далее. Когда становится скучно - развлекаетесь эльфятинкой, а когда совсем тоскливо - заключаете договоры с повелителями Тьмы. Интересно, каков предмет договора? Вечная жизнь? Это скучно, неинтересно, предсказуемо. Кроме того, паршивый властелин совершенно ничего не знает о женщинах из иномирья. Редко кто из нас наложит на себя руки, когда погибнет вторая половина. Да, будем рыдать, просидим в трауре несколько лет, откажемся обращать внимание на мужчин. Но вскрывать вены или топиться, к тому же, в чужом мире - тупо и неправильно.

Хахаха, бугага, эльфы-однолюбы. Так, вроде, говорила Энэль. Но повелитель и тут промазал. Он что, подумал, будто я - перворожденная, лишившись своего возлюбленного, не смогу жить на этом свете? Маразм! Окажись повелитель передо мной, показала бы ему кукиш, а потом оттопырила б средний палец. Фиг ему с маслом! Не доберется.

Я крепко сжала в руке меч моего эльфа. Девицы кинулись на меня. А я... что я? Просто со всей дури шарахнула их мечом словно метлой. Это все, на что я способна. Но этого хватило, чтобы выбить клеймо из рук противной Нини.

- Молодец, Аля! - ободрил меня Балиэль, успевший, как я и предполагала, натянуть штаны и даже сапоги.

Он вырвал меч у меня из рук и пошел на феек.

- Бали, только осторожнее, мне они еще живыми нужны!

- Зачем тебе эти отродья? - он обернулся в мою сторону, совершенно не беспокоясь о трясущихся со страху оароши.

- Возьмем их в плен, положим в багажник, где-нибудь да пригодятся...нимфетки! - ухмыльнулась я, а потом добавила: - Уговор надо выполнять.

Данное слово ничего не значило для Чики и ее подружки. Продажные духи, я не сомневалась, что задание свое они получили именно от наших врагов. Доказать это еще предстояло. Но трясущихся коленок феечек было достаточно, чтобы понять - девочки явно связались с теми, кто им не по зубам. Да, мы не деревенские простофили.

В общем, связанные Чика и Ниня доставляли нас обратно. Я летела со своей прежней попутчицей, а Ниня везла Балиэля. Метлы летели медленно, но ровно. Начинался новый день, и на востоке уже брезжил рассвет - алое марево, застланное толстым слоем облаков. Скорее бы добраться до замка Нидаэнь и победить этого мерзкого Повелителя. Мне очень хотелось увидеть рассвет над Инниэлем. Пасмурные дни и дождливая погода уже начинали надоедать.

- Аля, - эльф не мог дотянуться до меня, одна рука сжимала метлу, второй он придерживал пойманную феечку.

Я поравнялась с ним, чтобы слышать каждое его слово. А то ветер "съедал" почти все сказанное.

- Ты герой, Аля. Только Энэль раньше вступала в схватку с оароши.

- Что? Не первый раз? - съехидничала я.

- Спасала пару раз своего Илгона, - холодно ответил Балиэль, - но дело не в этом...

Оказывается, в Инниэле существовало поверье. Я бы даже назвала его "невероятным условием". Если девушке удавалось спасти из лап оароши мужчину, а тот не тронулся умом после плена, то этой паре суждено было пожениться.

- Да уж, - вздохнула я, - вполне закономерно. После этой истории я никогда больше не отпущу тебя от себя. Не смогу.

И я выложила ему все как на духу. Как испугалась за него, как моя богатая фантазия сама придумала решение, а безрассудство помогло не спасовать перед полетом на метле.

- Кажется, я люблю тебя... Бали, - промямлила я.

Эти слова, сорвавшиеся с губ, казались какими-то чуждыми, страшными, неестественными. Я еще ни разу не произносила их, и мечтала сказать их Пашке. Мир словно закружился вокруг меня. Перестали существовать и плененные фейки, и даже сам эльф. Были только я, метла, которую мои пальцы очень крепко сжимали, и пылающие огнем щеки.

- Аля... - его бархатистый голос вывел меня из забытья. - Ты прекрасная девушка. Я обязан тебе жизнью. Выйдешь замуж? Как в преданиях.

Днями и ночами я мечтала, когда кто-нибудь из парней скажет мне эти слова. Я представляла Пашку в сером костюме на фоне бытовой техники из нашего магазина, когда он несет мне огромный букет с герберами и делает предложение. Я представляла одетого с иголочки бизнесмена, с которым мы пьем в ресторане изысканные коктейли, он достает из кармана алую бархатистую коробочку и протягивает мне. Но я и помыслить не могла, что предложение руки и сердца будет сделано в момент полета на метлах в чуждом мне мире, и что замуж меня позовет вовсе не человек, а эльф.

Я бы не задумываясь крикнула "ДА", но какой-то неведомый мне выключатель вдруг замкнуло. Так нельзя: что-то щелкнуло в глубине души. Эльф, которому на этом свете отведено несколько тысяч лет, не состарится, когда ты будешь лежать на смертном одре, Натаха. Ты, дряхлая старуха, которой надо будет подавать воду. И он - вечно цветущий юный эльф, вечно двадцатипятилетний. И ты согласишься, поверив в инниэльские преданья?

- Понимаешь, Балиэль, - я потупилась, чувствовала себя виноватой, потому что знала - сейчас буду отказывать, - я не из этого мира - раз, я человек - два. Неужели...

- Для меня это не проблемы.

- Я подумаю...- самый лучший ответ всех времен, рас и народов.

Дальше мы летели молча. И наша добыча предпочла не открывать ртов. Они поняли, что тягались не в своей весовой категории.

А следующий сюрприз ждал нас с Бали уже по месту назначения. С высоты полета я успела разглядеть, что рядом с машиной Энэль с Илгоном развели костер, но рядом с эльфами у огонька сидел кто-то третий, завернутый в черное покрывало.

Видимо, глюк, подумалось мне, когда я ступила на землю, а радостные друзья приветствовали чудом спасенного Балиэля, окидывали презренными взглядами плененных феечек. Радости Энэль, обретшей летающую метлу, не было предело. В этой стопятидесятилетней эльфийке вмиг проснулся маленький ребенок, которому мамочка подурила чудесную игрушку. И за этим весельем я на время забыла о том третьем, что грелся с друзьями у костра. Как выяснилось позже, зря.

Глава 12

Когда на душе весна, все мысли только о нем и нашим с ним совместном будущем, никакая погода на сможет испортить настроение. И плевать, что машина приобрела грязно-серый оттенок, и все равно, что влажность под двести процентов и дождь как бы висит вокруг, и не хочется с жалостью смотреть на набухшие от воды жухло-зеленые листья... главное, что теперь у меня есть гарантия счастья не просто с красавчиком, а с настоящим инниэльским эльфом.

Правда, сам эльф этому не очень-то радовался. Или его так обескуражило мое обещание подумать над его предложением? Я не дурочка, которая соглашается на первое попавшееся предложение от мужчины. Чисто из кокетства хочу подумать.

После нашего с Бали возвращения из плена оароши отшонения в нашей команде стали какими-то натянутыми. С чего бы это? Я списывала все на странную фигуру, которая грелась у костра, разведенного Энэль. Сама эльфийка стремилась избегать разговоров, связанных с тем вечером, и как только речь заходила о фейках, она гнусно хихикала и тыкала пальцем в сторону багажника.

Да, мой трофей находился там. Я рассуждала просто и понятно: если оароши - воплощения душ умерших, то в маленьком замкнутом пространстве не задохнутся. А две любвеобильные красавицы мне еще пригодятся в бою. Никто не спрашивал Ниню и ее подругу, я повязала и спрятала туда, куда считала нужным. Каким-то местом чувствовала, что рано или поздно трофей мне сослужит.

Мы добрались до очередного поселения на нашем пути далеко за полночь. На страже у ворот стояли двое пьяных в стельку коши в черной форме. Опустив стекло, я высунулась к вытянувшимся по стойке смирно стражникам.

- Почтенный Балиэль и его спутники на магическом драндулете! - представилась я, и в подтверждение слов о магии, заставила машину мигнуть фарами. - Платим за ночлег, ужин и завтрак, а также за бочку гномьего самогона.

- А за въезд в город? - икнул толстенький коротышка, перебирая пальцами по рукояти меча.

Рядом с ним можно сразу начинать закусывать антиполицаем и проверяться на алкотестере.

- Это само собой разумеется, - улыбнулась я. - А у вас, как погляжу, праздник!

О том, что в городе вовсю идет веселье, мы поняли задолго до встречи с не очень трезвыми срражниками. Красочные цветы фейерверков были видны от самого леса, а задорные песни слышны тоже весьма далеко.

Горожане отмечали праздник весны, пояснил Илгон. Это радостное событие длится обычно в Инниэле больше недели и, естественно, сопряжено с равноденствием и наступлением теплых дней, когда молодая зеленая трава застилает поля, появляются первые всходы, а на деревьях распускаются первые листья. Сейчас, когда над миром нависла опасность, климат неслабо испортился. Ни о какой траве и речи не шло, а деревья до сих пор не облачились в полупрозрачные весенние наряды. Будь я на Урале, я бы просто грустно улыбнулась и сказала: "Весна, апрель... переменчивая погода". Но тут явно с климатом творилось неладное.

Жители мира решили весельем привлечь весну. И начали этой ночью недельную попойку до зеленых чертей. Хорош будет расчет темных сил: когда все будут отходить от недельного похмелья, мир захватить не составит большого труда. Пусть эльфы не употребляют гномий самогон, коим явно подчивали часовых в этом городе, но и они пропустят не один бочонок древнего вина. Жаль, что тут нет электронной почты, я не могу написать почтенной Нидаэнь, предупредить, попросить не забываться, не праздновать эту весну.

- Если весну не приветишь, - скучным тоном бухтел Илгон, и это меня начинало напрягать, - то урожая осенью не будет. Надо праздновать! Всем.

- И нам? Почему ж вы раньше не сказали? - возмутилась я.

- А ты б все равно не поняла, пока не увидела, как остальные развлекаются. Да и... мы тоже, - и как только Энэль могла не только терпеть это занудство, но и считать своей собственностью, я б от такого мужчины сбежала в первый же день нашего знакомства, - мы развлекаемся с тобой, охотимся на силы Тьмы. Если мы за неделю сумеем победить их, то спляшем победный танец на их костях. Ты - с Эльфийскими Слезами на шее. Кстати, они тебе к глазам идут...

- Спасибо, - зардевшись, я отвернулась к рулю, а потом услышала за спиной шипение Энэль, которая корила благоверного за комплимент.

Он мне очень понравился, но после чуть не начавшегося скандала я предпочла не благодарить почтенного эльфа. Как-нибудь потом поинтересуюсь у него и об артефакте, и скажу свое спасибо.

Праздник позволил нам незамеченными пробраться до самого центра города и припарковать машину за кустами. Отличное место. Это в Екатеринбурге я бы никогда не стала оставлять свое ведро под деревом, хватило мне пару месяцев назад птичьей диареи, после которой я ехала на работу на серебристой машине в коричневый горошек, а потом смывала боевую раскраску. Предъявить бы пернатым счет за мойку, да не оплатят. В Инниэле мне уже было плевать на птиц, которые могут "украсить" капот, и на ветки, от которых остается куча царапин. Главное, чтобы не обозвали демоном и не попросили из города. Все равно, после этого путешествия машину придется сдавать в ремонт по страховке (формулировку постараюсь придумать), а потом впаривать какому-нибудь наивному автолюбителю тысяч за триста, причитая: "Новенькая, в идеальном состоянии, да вот незадача...маме на операцию денежку надо!" Прибавить к этому скорбное выражение лица и немного артистизма, и последствия инниэльских дорог, кустов, чащоб и гномьего пойла будет расхлябывать тот идиот, который купит у меня "новенькую Приорочку". Уверена, что у меня получится возместить иномирский ущерб. Но не стоит забегать вперед, надо сперва выбраться из этого иномирья.

На постоялом дворе "Золотая подкова" и яблоку негде было упасть. Рассчитывать на ночлег явно не приходилось. Пьяные крики, танцующая на столе коши в кружевном красном платье, веселый "бармен" с двумя бутылками, ревущая публика, поющая зеленокожая девица с рыжими волосами, - если бы не колоритные внешности посетителей, я бы подумала, что очутилась в современном ночном клубе. Да-да, присутствовала и иллюминация - несколько ярких зеленых и красных шариков под потолком, не иначе как магия.

Запах курева, смешанный с ароматом крепкого алкоголя - вечный гость подобных мероприятий. Никто на нас не обращал внимания, ровно как и на поющую дриаду в длинном белом платье. Ее песни напомнили мне мотивы "Мельницы", которые я любила слушать в пробках по дороге домой. Сидела б да слушала весь вечер, подперев щечку кулачком. Да места нет.

Праздник меж тем набирал обороты, и мы вчетвером даже забыли об усталости и влились в веселую толпу жителей и гостей города: подпевали дриаде, отведывали лакомства из большого котла. Это было нечто вроде плова, только не такое острое, и не с рисом, а с некой неизвестной мне крупой, но не менее вкусной, чем наши земные.

- Внимание! - еле стоявший на ногах коши взобрался на стол рядом с отплясывающей еще совсем недавно девицей, и все отвлеклись от еды, питья и курева.

Кто-то хихикал и отвешивал коши нелестные комплементы. Но черноухий недорослик только грозил толпе пальцем.

- Я объявляю конкурс! Мастеров питейного дела!

Гвалт голосов поглотил дальнейшие подробности мероприятия, но было ясно одно, пить будут много и долго. Вдруг к нам подошли двое синих троллей в грязных дубленых жилетах и взяли под руки Балиэля и Илгона.

- Э! Не трожьте моего мужа! - завопила было Энэль и вцепилась в мускулистую руку одного из троллей, но тот лишь стрельнул в ее сторону злорадными желтыми глазками-пуговками.

От одного его взгляда становилось не по себе, что и говорить про ухмылку, нижние клыки-сабли и вообще, про выражение лица, которое хоть сразу помещай на постер: "Разыскивается опасный преступник".

- Нужны дегустаторы от каждой расы, - пояснил тролль, - один запасной.

- Может, без запасного обойдется? - лукаво поинтересовалась Энэль, но ее слушать не стали, и утащили наш сильный пол готовиться к дегустации.

Отобрали таковых очень много. Илгона из-за скандала подруги сделали запасным, поэтому он со связанными за спиной руками спокойно сидел чуть поодаль от сцены, где расположили десять стульев для дегустаторов. Коши, люди, эльфы, орки, гномы, тролли, - я пыталась узнать представителей каждой из рас. Дриад не взяли, потому что среди них, видимо, не нашли мужчин. Зато рядом с синекожим троллем восседал некий гнилой Буратино. Может, то и был представитель дриадской расы, кто знает, я пока не очень разбираюсь в обитателях Иниэля. Бледнолицый высокий человек с огненно-красными губами и выразительными черными глазами я и не сомневалась, что относился к вампирам. Оставшиеся две расы я и не знала, как назвать. По читанным мной романам ничего подобного я не встречала. Чисто инниэльские создания.

А меж тем пьяный коши пригласил на сцену трех поваров. Если бы кто-то сказал мне, что существа в черных плащах с натянутыми до носа капюшонами - это не палачи, а именно повара, я бы поверила с трудом. Но происходящее вокруг говорило об обратном.

Суть конкурса заключалась в том, что эти незнакомцы готовят по коктейлю, и каждый из дегустаторов пробует и говорит свое мнение. Если это сделать не получается, привлекается другой представитель той же расы, запасной. С виду все безобидно, но в подобном мероприятии можно найти немало способов для убийства.

Но я расслабилась. Зачем кому-то убивать Балиэля или Илгона. Тем более, Илгона. После скандала Энэль организаторы как-то быстро оставили идею сделать его основным дегустатором из эльфов. Да и мотивов для убийства эльфа ни я, ни Энэль не могли найти. Разве что, ослабить нашу команду. В чем я очень сомневаюсь. После приключения с оароши на месте темных сил я бы захотела убить Наталью Исаеву, то бишь, себя, а не спасенного ей эльфа.

Меж тем "повара" закончили со своим пойлом и предложили свою продукцию дегустаторам. Черноухий коши первым вызвался попробовать и, отведав всех трех коктейлей, принялся нахваливать работу мастеров. Первый шедевр звался "Клыки от вампира" - красная жидкость заполняла бокал до краев, и где-то внизу были чуть различимы какие-то белые проблески. Мне почему-то сразу показалось, что это плавали те самые клыки. И плавали они не в чем ином, как в крови убиенного вампира. Не хотела бы я попробовать такую дрянь, хотя все дегустаторы, кроме Балиэля, воодушевились и требовали как можно скорее напоить их эксклюзивщиной.

Второе, с позволения сказать, блюдо, носило не менее говорящее название "Взрыв мозга" и внешне напоминало взбитые сливки, политые вишневым сиропом. Но если понимать название дословно, то дегустатора наверняка ждали чьи-то взбитые миксером мозги.

Про третий коктейль я лучше промолчу. "Смерть на ниточке" - смешно и страшно одновременно. Можно ли всерьез воспринимать это черное пойло, не представляю. А косточка, торчащая из стакана весьма красноречива. Не хотела бы отведывать это.

Что-то тут странное. Повара, не показывающие лиц, ажиотаж вокруг коктейлей со смертельными названиями, ничего не подозревающие эльфы. Я переглянулась с Энэль и поймала ее тревожный взгляд.

- У меня есть идея, - шикнула я ей, - смотри за происходящим, я сейчас.

По химии у меня была чистая тройка. Коктейли я делать не умела. За это меня на втором курсе выгнали из ночного клуба. Плакал мой приработок. Но не думаю, что мое "мастерство" намного хуже творений инниэльских отравителей. Я ни на йоту не сомневалась, что кто-то намеренно решил отравить Балиэля или Илгона и выставил это как конкурс. Все дегустаторы, кроме наших - подставные. Даже та девка, что извивалась вокруг Балиэля, когда тот пил "Взрыв мозга", вряд ли когда-то была его подругой. Хотя и смотрел эльф на нее как на старую знакомую. Он нахваливал все напитки, как и остальные дегустаторы. В итоге строгое жюри не могло определиться и... спаивали Илгона. Интересно, кровь, мозги и смерть на ниточке, - что это может быть?

У меня в арсенали были совсем другие ингредиенты. Мой, с позволения сказать, рояль в кустах, хранил в своем багажнике канистру с зимним стеклоомывателем, бутыль с машинным маслом и привлекательный розовенький антифриз. М-м-м-м-м, пальчики оближешь! Сейчас мы им устроим если не взрыв мозга, то "Копец кишкам". Берем стаканчик, полощем его маслецом. Потом выливаем омыватель - вах, какой ароматный запах придумали суровые челябинские производители, даже спирт не унюхаешь. Сладенько так, аппетитненько. Даже самой попробовать захотелось. А теперь вытаскиваем командировочный ножик, и начинаем делать автомобильную вариацию "Кровавой Мэри", только вместо томатного сока, дорогое масло в качестве прослойки. Довершим творение гламурным розовым слоем, и к столу организаторам конкурса.

Так, и чтобы не заподозрили в желании отравить, достанем-с завалявшуюся бутылочку "Тархуна" с палочкой и изобразим, будто первые два слоя уже выпиты.

О, да, я не ошиблась. Когда я со своим эксклюзивным коктейлем вплыла под своды ресторана, поняла, что моя проницательность не подвела меня. Балиэль, развалившись, сидел на стуле и откровенно дрых. Илгон был не в лучшей кондиции, зато остальные участники конкурса бодры как никогда.

- Тебя где носит? - шикнула на меня Энэль, показывая в сторону сцены. - Наших драгоценных травят, а ты...

И тут ее взгляд упал на стакан с заготовленным пойлом.

- Ой, какое красивое, внусное, наверное.

- Наверное, - девушка все поняла по моей улыбке, - сейчас на организаторах и проверим.

Последнее я крикнула громко и подняла стакан наверх, чтобы публика расступилась передо мной и пропустила на сцену.

- Я Аля из иномирья, - начала свой монолог я, - я странствую по Инниэлю, куда привела меня судьба, в тщетной попытке найти путь домой. Мне понравился ваш конкурс, и я решила поделиться одним редким рецептом, обожаемом во всех ресторанах на моей родине. "Любовь и ненависть"!

И я протянула стакан с заготовочкой черноухому коши и троллям, которые забрали у нас с Энэль друзей. Невинная улыбочка, свидетельствующая о том, что девочка ничего не понимает и делает подарок ото всей души, не будет лишней, как и реплика:

- Жаль, что мой любимый уснул...

Коши бережно взял стакан, лишь бы не расплескать. А я, глотнув "Тархуна", подбежала к Бали и Илгону, пытаясь привести их в чувства. Пусть думают, что я совершенно не понимаю их планов, пусть считают, что я поверила в конкурс и предложила свой эксклюзив. Они не чувствуют опасности и пьют автохимию, они предлагают ее испробовать не только мастерам смертоносных коктейлей, но и дегустаторам. Мой расчет оказался верен: некто решил травануть эльфов, но не ожидал, что я отплачу их же монетой.

- Великолепно!

- Бесподобно!

- Божественно!

То были вопли поваров. Я прикусила губу, чтобы не расхохотаться, и принялась усерднее трясти Балиэля. Но ничего не помогало. Его лоб холоден как лед, губы посинели, а руки безвольно свисали. Неужели он умер. Так глупо и бесславно? Ничего-ничего... Главное, поскорее убраться отсюда, пока жаждущие неповторимый рецепт повара не почувствовали боль в кишочках и не заметили первых признаков отравления.

- Я вам расскажу рецепт, - ехидно ухмыльнулась я, - но вы должны будете раскрыть секрет ваших коктейлей и разбудить моих товарищей.

- Боюсь, - развел руками низкорослый повар, - это невозможно. После такого количества слюны дзыги не выживал еще ни один эльф.

Так вот он какой, этот "Взрыв мозга"! Вот что стало основным ингредиентом! Занудливый Илгон не раз говорил мне, что яд дзыги - самая страшная отрава для эльфа. Какой может быть разговор о рецептуре.

- Энэль! Их убили! - заорала я, словно резаная свинья.

Водрузив себе эльфа на спину, я спрыгнула со сцены и повалилась вместе с ним на бок. Тяжела ноша, которая на две головы выше тебя. Подруга, издав дикий крик, бросилась к своему ненаглядному, распихивая всех и вся. Они посмели покуситься на ее собственность, она это так просто не оставит.

- А рецепт? - зевая, спросил долговязый повар, не обращая внимания на корчащихся от боли остальных персонажей. Похоже, я просчиталась, и эти трое в принципе не отравляемы ничем.

- Погодите, - махнула я рукой, - вот Бали вылечу и будет вам рецепт.

Глупо, тупо, наивно. Но впопыхах иначе и не придумаешь. Лишь когда я дотащила своего ненаглядного до машины, то поняла - опять его надо спасать. Но по мертвенно-бледному заплаканному лицу Энэль прочитала - поздно. Слишком поздно.

Я словно в пустоту провалилась. Сидела и смотрела на бездвижного эльфа, которого мы с подругой устроили на переднем сиденье. Энэль винила себя и только себя, рыдала и колотила своего ненаглядного по щекам, будто это поможет вывести из организма яд дзыги. Это неправильно! - что-то стрекотало в глубине души. Но как изменить незавидную судьбу эльфов, столь тупо попавшихся на удочку. Мы не обезглавлены, я жива, значит, доберусь до артефактов Нидаэнь. Но у меня больше нет сердца. Тот, в кого я влюбилась, уже больше никогда на свете не посмотрит на меня своими очаровательными глазами, я больше никогда не прикоснусь к его горячим губам и не услышу стука сердца в его груди.

Он обращал на меня внимание только когда ему это было нужно, факт. Я страдала, когда он просто мирно общался с парой-тройкой обитательниц этого мира о всякой ерунде. Я мечтала об одном: сидеть на месте той девушки. А теперь никто и никогда больше не будет слушать беззаботный треп эльфа, никто не выпьет с ним эля или вина. Ни "та девушка", ни я. Потому что эльфа больше нет. Я и сама слабо верила в его кончину. Как не верила, что больше нет улыбающегося соседа Сереги, которого ночью на перекрестке сбил несущийся на красный БМВ. Как не могла принять смерть одноклассницы Светки, ушедшей в восьмом классе из-за нерасторопности скорой. А девушку можно было б и спасти. Но отказало сердце. Завтра настанет новый день, и в нем уже не будет места ни коллекционеру друзей Балиэлю, ни занудливому Илгону.

Мы с Энэль дуры. Круглые дуры. Путешествовать с целью уничтожить зло в корне и поддаваться на такую фигню с коктейлями могли только конченные лохи. Низкопробной инсценировки хватило, чтобы уничтожить половину нашей команды. Самую любимую нами...

Энэль сквозь слезы рассказывала о том, каким был Илгон. Она вспоминала только лучшее. Послушаешь все это, и понимаешь, что эльфа она вовсе не считала своим приобретением. Все эти собственнические замашки - напускное. Эльфийка обожала свою вторую половину, души в нем не чаяла, с нежностью говорила чуть ли не о каждом дне их жизни, о подарках, что преподносил ей Илгон, о внимании, которое оказывал ей этот нелюдимый с виду товарищ. Не знай я Илгона лично, подумала бы, что это мужчина моей мечты, не иначе.

Плавно она перешла к светлым воспоминаниям о Балиэле. Такого компанейского эльфа днем с огнем не сыскать. Это и я заметила, когда мы отправились в опасное путешествие. А самым значимым своим достоянием по отношению к Бали девушка считала свой не очень хороший поступок. Она помогла моему возлюбленному расстаться с истеричной служанкой Илвией, мнящей себя наследницей одного из правящих родов.

Вспомню этот автопортрет с длинными ушами, облаченный в бледное платье, и мне дурно становится: как на это недоразумение, вообще, такая яркая личность как Балиэль могла обратить внимание. Илвия - красивая кукла, не более того. За ней, может, приятно ухаживать, переставлять ее с места на место. Она останется там, где ее оставили, и будет сотни лет ждать любимого. Таких женщин я обычно называла "удачным приобретением бабников". Только бабники их вовсе не любят, это просто удобная жена, которая не скандалит и не ревнует. Так было бы всегда, если бы Бали с ней не расстался. Удобная жена устроила бунт и перешла в разряд истеричек, как только ее дражайшая половина заявила об отставки. Хоть что-то от настоящей женщины в этой Илвии было. Но стоит ей надеть на безымянный палец обручальное кольцо, клянусь, она перейдет в категорию удобных жен, станет считать супруга только своим и ждать его миллиарды лет на одном и том же месте.

- Да, - протянула Энэль, - женись Балиэль на Илвии, он бы сейчас был жив. Только жизнь с куклой вроде нее не для него. Эта Илвия - идеальный образ для него.

- Он ее любит? - сорвалось у меня с губ.

Да-да, именно в настоящем времени, я до сих пор не принимала смерти товарищей.

- Никогда не любил, - безапелляционно заявила Энэль, - Илвия - это мебель для дома. Таких не любят. Зато такие, как она, считают тех, кто с ними спал, своей собственностью, и готовы перегрызть глотку своим конкуренткам.

О, да. Когда на женщину никто не обращает внимание, а потом случается чудо, и бабник делает ее своей "удобной женой", она со временем начинает считать его своей собственностью. Что-то от этого было и в самой Энэль. А еще у моей старой подруги Ирки такой муж.

- Аля, - о, да и эльфийка почему-то не торопилась хоронить наших дражайших мужчин, - если ты согласишься стать женой Балиэля, во что бы то ни стало требуй, чтобы он уволил эту Илвию из дворца. Ей не место в вашем гнезде. Она разрушит ваше счастье и вашу жизнь.

- Ты говоришь о будущем, которого не может быть, - я проглотила подкатившую к горлу соленую от слез слюну.

- Яд дзыги убивает эльфа целые сутки, - вдруг раздалось прямо над ухом.

Я узнала этот сиплый голос. Меньше всего на свете я ожидала его услышать где бы то ни было. В щелку открытого окна заглядывало обросшее щетиной одноглазое лицо отшельника.

- Кор? - только и выговорила я на одном дыхании, а Энэль вжалась в заднее сиденье, будто с жителем леса пришла сама смерть.

- Не выходи к нему, - прошипела эльфийка сквозь зубы.

Мало ли что болтают о лекаре-маньяке в Инниэле. Я Кора знаю только с хорошей стороны. И вряд ли он следовал за мной по пятам только ради того, чтобы убить и изнасиловать (или наоборот, что своей сути не меняет).

Он стоял, понурив голову, когда я вылезла из машины.

- Ты ушла, это твой выбор и твое право, - угрюмо сказал он, но в его реплике я почувствовала столько боли и упрека, что мне стало не по себе.

Отшельник не женщина, но будь он ей, он высказал бы мне целую тираду о том, насколько я стала ему дорога, что у него без меня все из рук валится и далее в том же духе. Не знаю, на чем он добрался до города, но скорость, несомненно, его транспорт развил приличную. Угнаться за Приорой, пусть даже и по внедорожью, вряд ли сможет какая-нибудь средневековая техника.

- Ты преследуешь меня, Кор. И мне страшно. Оставь меня. У меня уйма дел.

- Понял. Но позволь мне спасти эльфов.

- Зачем? Они тебя все равно ненавидят. Узнают, что их спас ты - самоуничтожатся.

- Потому что ты, - я поймала на себе подозрительно добрый для столь страшного создания взгляд голубого глаза, - ты его любишь. И твоя подруга любит мужа. Это мой вам подарок.

- Щедро, - сухо заметила я. - У меня на родине за такие услуги мужчины берут очень дорого.

- Если я возьму у тебя то, что хочу, - пробурчал страхолюд, - ты перестанешь меня уважать. Я хочу, чтобы ты расплатилась сама тем, что твоей душе не жалко. Когда сможешь. Когда захочешь.

Сейчас я могу сказать ему только спасибо. Денег у меня нет, а расплачиваться чем-то другим, не думаю, что уместно. Еды тоже нет, снадобья для зелий я не знаю, какие нужны Кору, а золотые украшения ему ни к чему. Ну подарю я ему кольцо или старые швейцарские часы, толку-то? На рынке он это не толкнет: народ посчитает, что обросший лесной житель, облаченный в засаленную одежду, просто украл это у богатой барышни.

- Раз тебе доставит удовольствие спасти ненавидящих тебя эльфов, не смею отказать, - развела я руками.

Это внешне я вела себя невозмутимо. В глубине души я ликовала: пришла помощь, откуда не ждали. Да и глядя на просветлевшее лицо Энэль я поняла, что поступаю верно. Кор не мог нас обмануть. Пускай о нем ходит недобрая молва, но если бы отшельнику очень хотелось убить Балиэля и Илгона, он сделал бы это не здесь, на сотни километров к северу от его дома, а в гномьем поселении, рядом с которым он обитал. Я не понимала его мотивов, но если человек помогал, и помогал фактически безвозмездно (его обтекаемую формулировку оплаты опустим, слишком пафосно и размыто, к тому же представляет немало способов вообще не платить по счетам), то почему бы не согласиться и не взять бутылек из рук ненавидемого всем Инниэлем создания.

- Это надо выпить. Будь счастлива, Наталья.

Он развернулся и исчез в темноте переулков, как будто и не появлялось тут никакого Кора.

- Они спасены! - заорала я, желая, чтобы об этом слышал весь город, в том числе, и отравленный мной дегустаторы и их подставные лица.

Глава 13

Убраться прочь из ненавистного поселения, где какие-то мерзавцы чуть не отравили моего эльфа. Зануду Илгона я тоже жалела, но меньше. У него для этого была Энэль, которая вряд ли бы обрадовалась слезам, пролитым за душу ее благоверного. Нас преследуют - сомнений нет. Темный властелин уже в курсе, что Инниэль впустил к себе ту, которая обретет артефакт и покажет злейшему из зол язык прежде, чем навсегда скроется в тоннеле. Он не жалел наемников.

Как я заметила, никто не проливал слезы ни по одной жертвы коварной ЖЗР (для тех, кто не знает, на Лукморе так называют отважных барышень с реальным водительским стажем) из России. И, что самое страшное, я не испытывала ни малейших угрызений совести за отравление этой иномирянской мрази. Словно вывела из строя персонажей компьютерной игры. А, может, они таковыми и были, продавшие души темному властелину и выполняющие его указания. Они - моя помеха, которую надо устранить, и с которой я прекрасно справилась. Только теперь у меня стало меньше ядовитой жидкости. Надеюсь, остатков на моё инниэльское путешествие хватит, а дальше есть такое заведение как гипермаркет.

Вывод из всего следует элементарный. Мы уже слишком близко подобрались к владениям Нидаэнь, и наши намерения не секрет для властелина. Не получится сыграть роль маленького хоббита, незаметно пробравшегося в Мордор, как бы того ни хотелось. Мне, очень на то надеюсь, не придется ничего бросать в бурлящее жерло вулкана.

Балиэль с Илгоном посапывали на заднем сиденье. Отравление медленно проходило. Остановиться бы где, чтобы уложить их в теплую постель, выходить, привести в порядок. Но нет ни времени, ни возможности.

Подъезжая к очередной деревне, лежащей на нашем пути, я готова была встретить врага у ворот. Празднование весны - отличнейшее прикрытие для темных дел, все проще простого списать на пьяную разборку или плачевные последствия похмелья.

Я шла по веселым улицам деревни, не обращая внимания на подвыпивших мужиков. Энэль, героиня, предложила остаться в комнате со спящими мужчинами, а я отправилась на разведку. Нет ничего проще разузнать о расположении сил противника, чем инкогнито прогуляться по его лагерю. Меня тянуло обратно, на постоялый двор "Бухая лошадь", где меня дожидался эльф. Как я хотела, чтобы я была первым, что он увидит, очнувшись ото сна.

Ночь уже заканчивалась, но веселье не прекращалось. Еще целую неделю народ будет гудеть, не уделяя сну ни одной минуты. Потому и постоялый двор оказался пуст. Только через похотливых мужиков в ресторане пришлось пробираться в плаще, чтобы пьяные охотные до легкой любви самцы не заподозрили во мне женщину. Дело даже не в чести, просто неприятно оказаться подстилкой у такого человекообразного. С уточнением на этот мир - то мог оказаться и орк, и гном, фу, противно.

Я словно знала, когда иду. Остановившись перед светлым шатром, я пошла ко входу, склонив голову. Меня звали - я поняла, когда, отодвинув тяжелый гобелен на входе, увидела престарелую Ларду, рассевшуюся в куче роскошных шелковых подушек.

Предсказательница не изменяла своему образу. Такая же утонченная и молодящаяся, какой она запомнилась мне в замке у Балиэля, она была и сейчас. Вдыхая или выпивая содержимое большого красного кувшина, она беззаботно смотрела в мою сторону. Но было в ее немного отрешенном взгляде бесцветных глаз что-то пронизывающее до самых костей.

- Аурэлиэль, - на одной ноте пропела она, - избранная...

Я остановилась как вкопанная, не решаясь и слова сказать. Мне подумалось, ляпни я что-нибудь в ответ, я выставлю себя не просто дурой, а круглой идиоткой.

- Твое время на исходе Аурэлиэль, - ее успокаивающий голос обволакивал все вокруг, когда прислуга старушки стояла словно статуи, затаив дыхание.

- Мы через несколько дней прибудем в замок Нидаэнь.

- О, это нестерпимо медленно, - вдохнув очередную порцию из кувшина, простонала Ларда.

Войско Темных земель уже вплотную подошло к замку. Сопротивляться не смог бы даже здоровый эльф. Чего говорить об отравленной старушке-правительнице, которой от силы осталось продержаться до моего приезда. Она испила яд дзыги - поняла я, глядя на посылаемые мне Лардой видения.

В белесом дыме проступали четкие цветные картинки, и я видела легенду из книг гильдии, восседающую на высоком обитом бархатом троне, у ее ног, склонив голову, сидит черный коши. И длинные, чрезмерно длинные в перстнях пальцы эльфийки нежно гладят затылок якобы верного слуги.

Черный коши. Тут нет никаких сомнений - это посланник северян. Он подносит своей госпоже бокал вина. И в нем, я ни на йоту не сомневаюсь, маленькая доза яда дзыги. Это только Балиэля и Илгона решили вывести из строя грубо и быстро. Наверняка, именно поэтому лекарство отшельника и помогло защитившемуся от ударной дозы организму.

Чтобы никто не заподозрил кого бы то ни было в убийстве Нидаэнь, ее травить должны медленно, чтобы яд дзыги маленькими порциями накапливался в организме. В довершение всего будет достаточно крошечной дозы, чтобы сердце легендарной эльфийки навсегда остановилось.

Я заворожено смотрела на худое лицо, обрамленное прямыми серебристыми волосами, пытаясь запомнить обреченный взгляд последней владыки эльфов и хранительницы светлой магии. С ее смертью уйдет баланс в мире, потому и настанет погибель.

Надо спешить. Но не стоит торопиться. Какое противоречие. Если я сорвусь с места и полечу напролом ко дворцу Нидаэнь, кто знает, каких приключений мне доведется насобирать на свою беззаботную головушку в одиночку. Ларда только и твердит, что времени с каждой секундой остается все меньше. Словно песок, оно сыплется сквозь пальцы.

И страшнее всего осознавать, что может не хватить одной-двух минут, что я провела тут, тупо любуясь показанными мне Лардой картинками.

- Ступай, скорее, - подталкивала меня пророчица к решающему шагу.

- Но я не могу бросить Балиэля.

- Ты его любишь, - протянула, затягиваясь дурманом, провидица, - но любит ли он тебя - это еще вопрос.

- Любит! - уверенно выпалила я. - После случившегося с оароши, точно, любит!

- Уверенность - один из злейших врагов, - ответила на мои пылкие речи Ларда и отвернулась.

Она что-то знает, но недоговаривает. Любопытство начало разжигать меня изнутри. Как мне хотелось, чтобы пророчица показала мне картинки о моем обожаемом эльфе, ей ничего не стоит заглянуть своей магией в "Бухую лошадь" и убедиться, что Энэль, пожевывая картошку с говядиной, сидит у двери и сторожит двух не до конца оклемавшихся эльфов.

Я даже чувствовала, что одним только взглядом Ларда говорит - мыслей от нее не скрыть. Она все прочитала, словно из открытой книги.

- Не хочу тебя разочаровывать, Аурэлиэль, - заключила пророчица, - и не имею никакого права. Тебе и Балиэлю суждено дойти до замка Нидаэнь. Люби его так сильно, как только сможешь. Но учти, что самые зоркие глаза находятся в сердце.

- Спасибо, госпожа...

Не помню, что происходило дальше. Морок исчез только когда я вернулась к "Бухой лошади". Пафосные слова и обтекаемые предсказания, предостережения о том, что темные силы выжгут сначала весь свет, а затем и сами зачахнут. Жаждущие получить все остаются ни с чем, потому что недальновидны. Спрятать эльфийские слезы в другом мире, и правда, единственное верное решение. Если верить Ларде, миров в нашей вселенной миллиарды, и тщеславный темный властелин замучается искать, куда же сгинула некая Наталья с его вожделенной цацкой.

Солнце никогда не пробьется сквозь тучи, дети эльфов будут рождаться мертвыми и сгинет красота из Инниэля навеки. Для каждого понятие красоты своеобразно. Может, темному повелителю кажутся симпатичными одноглазые орки или прыщавые тролли. Я ж не проверяла.

Итак, я стояла перед входом в постоялый двор, на улице брезжил рассвет. Как много времени, оказывается я провела у Ларды. Только сейчас я поняла, что не спала всю ночь. Свинцово-серое небо отливало всполохами розового на востоке. То солнце, верно. Оно с трудом, но пробивалось через густые облака. Еще немного, и Инниэль не увидит и этих всполохов. Нужно торопиться, права пророчица.

В ресторане, к своему удивлению, я застала живого и невредимого Илгона за двухлитровой кружицей эля. Эльф, бодрый и румяный, пил напиток огромными глотками и не замечал никого вокруг.

- Как Бали? - единственное, что интересовало меня сейчас.

- Хорошо, - как всегда коротко и сухо ответил Илгон, на пару секунд отвлекшись от хмельного напитка.

Где Энэль и сам Балиэль спрашивать у него было бессмысленно. Отрешенный эльф почему-то не собирался со мной разговаривать. Будто за ночь я каким-то странным образом могла стать его врагом.

Ладно, не хочешь, обойдемся. Я взяла хрустящий соленый огурчик и, пожевав его, молча встала из-за стола и направилась к лестнице.

- Стой! - махнул эльф рукой, и я обернулась.

Ну, наконец-то, заговорил.

- Чего?

- Балиэль спит, и Энэль отдыхает. Она за нами следила, устала очень.

- Я тоже устала, - попыталась я защитить свое право подняться наверх, чтобы отдохнуть хотя бы часик-другой.

Как ни странно, но подкаблучник Илгон вдруг вскочил из-за стола и с превеликим желанием рвался меня проводить в комнату. Не смею отказывать. Странно, все-таки, на него подействовал яд дзыги. Какой-то эльф стал заботливый и еще больше нелюдимый.

Когда мой затылок соприкоснулся с подушкой, я поняла, что давно хотела попросту поспать. И это сделать мне не давали уже несколько дней кряду. Постоялый двор выглядел относительно спокойным местом, если не считать подвыпивших жителей, празднующих приход так называемой весны. Ну да вопли - это не смертельно. Сколько раз я, будучи школьницей, засыпала под телевизор. Информационный шум для меня не помеха.

У меня во сне ярко светило солнце, играя бликами на белых мраморных стенах замка, расположенного на вершине высокого холма. Бархатистый плющ играл оттенками от зеленого до салатного. У ворот обнимались двое белых коши, а их рыжий собрат выглядывал из-за стены. По небу плыли пушистые белые облака. Я б сказала даже - белоснежные. А небо - лазурное. На деревьях, растущих вокруг замка распустились листья и роскошные розовые цветы. Да уж, этот Инниэль из сна вовсе не походил на тот угрюмый мир, по которому нам довелось путешествовать.

Вот через ров, почти до краев заполненный водой, по подвесному мосту проследовала алая карета, которую с легкостью несли за собой три белых коня с абсолютно черными глазами. Кучер в изумрудном камзоле, сутулый человек с длинной золотистой косой, ловко соскочил с облучка и любезно подал руку вышедшей из кареты роскошной женщины в воздушном голубом платье.

Она не могла быть человеком, потому что таких прекрасных людей попросту не бывает. Ее длинные, заостренные к верху уши, говорили о ее принадлежности с эльфийской расе. Красотаааааа! Стройная, величественная, неприступная... такими словами я могла охарактеризовать женщину из кареты. И еще я ни на минуту не сомневалась, что вижу во сне Нидаэнь, на груди которой серебряной слезой застыл тот самый артефакт, от которого зависит судьба всего мира.

Я видела лучшие дни этого мира, понимала, к чему надо стремиться, что хотят, наконец, обрести жители Инниэля. Потеряли они очень много. И лишатся большего, если я не успею.

А я сплю, отдыхаю, набираюсь сил. И очень надеюсь, что проведенные в "Бухой лошади" часы не окажутся потраченными зря, не выйдет так, что именно их и не будет хватать.

И вдруг сказочную идиллию сна ворвался красный дракон. Он летел в сторону замка со стороны высоких, покрытых белыми шапками льда, гор. Его гортанный рев оглушал, а из пасти извергался огонь. Нидаэнь развернулась ко мне, созерцающей все во сне, не присутствующей на поляне перед воротами, и заговорила:

- Только наследник может спасти Инниэль. Он совсем рядом. Но где - не знаю.

Такие речи обычно не говорят перед смертью, когда на тебя стрелой мчится огненный Горыныч. Но это ведь сон, посланный мне Лардой или кем-то еще, но очень информативный и полезный. Он показывается через призму моего восприятия, и поэтому Нидаэнь предстала передо мной репортером из горячей точки в буквальном смысле этого слова.

- Спеши ко мне, пока не поздно! Просыпайся, пока жива, Аурэлиэль!

Она знает мое имя? Я в шоке открыла глаза как раз в тот момент, когда огненный дракон камнем упал на Нидаэнь. И в то же мгновение почувствовала, как едкий дым заполоняет все вокруг, дышать попросту невозможно. Открыть бы окно. Душно, жарко, невыносимо. А на двери уже играет оранжевыми языками всепожирающее пламя.

Окно - это мой единственный выход. Хорошо еще, что этаж всего лишь второй. Не расшибусь насмерть, если неудачно прыгну. Но в сложившейся ситуации, и ноги ломать вовсе не хотелось, тем более... рядом с постоялым двором стояла Приора с полным баком гномьего самогона. Что-что, а покормить машинку я не забыла. Сделала это в первую очередь. То есть, во вторую. Сперва я, конечно же, уложила спать Балиэля. А заправка в Инниэле мне доставляла несказанное удовольствие.

Гномий самогон мне доставался очень дешево: всего несколько колечек за бочку. Я с гордостью выкатывала ее на улицу под ошарашенные взгляды публики, а через несколько минут возвращалась с пустой тарой довольная и абсолютно трезвая. Публика требовала повторить трюк с потреблением жидкости прелюдно, но я ссылалась на то, что со второй бочки захмелею - точно. А первую надо пить, запершись в сарае. Таковы были предписания демиурга, наделившего меня столь незаурядной особенностью организма.

Увидь посетители, как я выливаю пойло через воронку в бензобак, я бы давно украшала своим трупом одну из инниэльских виселиц. Но пока мне верили на слово и дивились способности не пьянеть, я даже зарабатывала на шоу по кольцу с зеваки. Никогда не думала, что смогу заработать на заправке авто. В Екатеринбурге это были сплошные растраты, по пятьсот рублей на две недели. Точно, в нашем мире никого не удивишь девушкой, за углом выпивающей сорок литров бензина. Не поверят.

Выбив стулом окно, я стояла на подоконнике. Снизу копошились застанные огнем врасплох посетители и постояльцы, среди которых я тщетно пыталась найти хотя бы одного из моих друзей. Они как сквозь землю провалились, оставив меня погибать в огне или же мучиться месяц с переломом ног и рук. Или они сладко спали, не подозревая об опасности.

Огонь не оставлял времени на раздумья. Он крался по деревянному полу, по доскам потолка, касался едким язычком простыней, поглощая их навсегда своей ненасытной пастью. Еще немного, и огонь подберется ко мне и поджарит как сухарь, упавший с палки на угли.

Лучше сломать ноги, никуда не идти и позволить Инниэлю медленно сдохнуть, но остаться живой - решила я. Эгоизм помогает самосохранению. И я прыгнула вниз, прямо в толпу.

Ступни отозвались резкой болью, когда я приземлилась. Ладони ныли, саднила содранная кожа. Мне повезло, и я успела сгруппироваться, чтобы ничего себе не сломать. Та боль, неизменная расплата за прыжок, скоро пройдет. Гномы и орки, протрезвевшие от пожара, расступились. Они замыкали меня в кольцо, словно лицедея или супергероя.

- В чем дело? - поинтересовалась я, подняв глаза на стоявшего ближе всего ко мне гнома.

- Огонь, ик, - он дыхнул на меня такой порцией перегара, что мне стало дурно.

- И так вижу, что не вода, - хмыкнула я, поднимаясь и отряхиваясь.

- Огонь с ума сошел! - добавил не менее пьяный орк, жевавший рыбью кость.

- В смысле? - нахмурившись, поинтересовалась я у толпы.

Медлить нельзя, если я не хочу спалить машину. Но я ж должна знать, что тут происходит. Толпа разводила руками. Более-менее адекватные, не перебравшие, спасали тех, кто застрял в огне. Несколько обезображенных тел штабелями лежало под забором. Их уже не только не спасти, но и не узнать. И одежда обгорела, и от лица остались только поджаренные ошметки. Смотреть до тошноты противно. Меня не вырвало только потому, что я уже немало видала кошмаров в фильмах ужасов и в передаче "Новости".

Я кинулась к машине. Слава всем богам Инниэля, огонь еще не подобрался к сараю. Поэтому, резко газанув, я откатила ее на безопасное расстояние, где огонь точно не достанет до неприкосновенного бензобака.

Эльфы. Где ж они. Я не прощу себе, если они сгинут в пожаре, который, если верить пьяной публике, произошел из-за того, что огонь взбесился. Нет, Балиэль точно не погиб. Иначе б Ларда, пребывающая в этой деревне проездом, никогда б не сказала, что нам суждено вместе дойти до замка Нидаэнь.

Это и придавало мне сил и уверенности. Мои друзья в целости и сохранности. Но где ж они? Я бежала по улицам, не разбирая дороги, не запоминая ни одного поворота. Козлы, коровы, собаки, что попадались по пути, совершенно меня не интересовали. Я выкрикивала в пустоту три эльфийских имени, но никто не отзывался на них. Только временами, оглядываясь, я замечала закутанную в черное фигурку, прячущуюся за углом. Я бежала за ней, нередко оказывалась в тупиках и понимала - это моя паранойя издевается надо мной.

Я прекратила свои поиски, когда вышла к площади, где дожидалась меня Приора. Кажется, обошла все поселения, а друзья как сквозь землю провалились. Но мое упадническое настроение поднял звонкий голос Балиэля, раздавшийся откуда-то неподалеку. Обернувшись, я повстречалась взглядом с сияющим от счастья эльфом, здоровым и невредимым. Такого бы в объятья да расцеловать. Что я и сделала.

- Аля, надо спешить, - непривычно деловито заявил он.

Я в ужасе отпрянула от него и самопроизвольно посмотрела в темноту переулка у него за спиной, куда, как мне показалось нырнула невысокая фигура в черном. Та самая, которая мерещится мне уже целый час блужданий по деревне.

- Пожар - это происки алого дракона.

- Ну да, знаем, на обж проходили, красный петух, не выпускай его из печи.

Я чуть не рассмеялась, чтобы хоть как-то снять накопившееся напряжение.

- Наездник на алом драконе, - чуть слышно прошептал Балиэль, касаясь горячими губами моего уха, - это сам Повелитель Северных земель. Я уверен, что это он приказал сжечь нас всех. На мое счастье, я вышел из гостиницы прогуляться под ночной прохладой, когда увидел, что алый дракон спикировал и поджег крышу постоялого двора.

- Энэль, Илгон? - не унималась я.

- Они живы, - безапелляционно заверил меня эльф.

И почему-то я поверила его словам. Он не хотел медлить, через каждое слово Балиэль твердил, что надо срочно сматываться на север. В движущуюся мишень сложно попасть.

- Поехали, скорее! - эльф открыл дверцу машины.

- Вдвоем? - я подскочила к нему, надеясь хоть сейчас вымолить у него найти лучших друзей. Неспокойно мне было на душе и за Илгона, и за его хозяюшуку-подругу. Но Балиэль не принимал возражений.

Его горячие губы коснулись моих в страстном поцелуе. Первый раз за все путешествие. Как жаль, что мы теперь движущаяся мишень, надо лететь на север что есть мочи на такой скорости, о которой в правилах сказано "лишать удостоверения". Непозволительная роскошь - остаться в этих крепких объятьях еще немного.

- Спасибо, что сварила противоядие, избранница.

Я заискивающе улыбнулась. Пусть думает, что это моих рук дело. Не думаю, что он будет несказанно рад узнать имя своего спасителя.

- Я люблю тебя.... - первый раз в жизни я услышала эти слова в свой адрес.

Глава 14

Он просил, нет, требовал, чтобы я гнала как можно быстрее. Он, вообще, представляет, что значит быстрее по склизкой грунтовой дороге, размытой вечными, как мне казалось, дождями. Мы ползли на север со скоростью гужевой повозки. Увеличь я скорость еще чуть-чуть, уверяю, что закончили бы мы с Балиэлем наше странствие у ближайшего дерева, а дзыги не обглодали бы наши кости только потому, что диким псам не удалось бы забраться в раскуроченный кузов.

Яд сильно изменил Балиэля. Или так подействовало лекарство Кора? Он ни слова не желал слышать о своих лучших друзьях, которых мы оставили в деревне, где кто-то спалил один из постоялых дворов. Я ни капли не сомневалась, что это дело рук темного повелителя и его свиты. Они уже не первый день охотятся за мной, пора бы уже быть начеку. Если бы я не жалела свой транспорт, давно бы пересела на лошадь и переоделась каким-нибудь орком. Грим - дело наживное, косметичка в багажнике, нарисовать на лице могу что угодно. А чтобы казаться полнее, то можно утащить в какой-нибудь гостинице подушку, например.

Ехать без остановок - это было бы подвигом. Но силы имеют нехорошее свойство заканчиваться, а правая нога устает давить на газ. Хочется просто лечь, свернуться калачиком, и ни о ком больше не думать.

Мы с Балиэлем остановились в одной из деревень. Нас вынудили... мальчишки, с любопытством разглядывавшие запачканный бампер Приоры прямо лезли код колеса.

- Может, перекусим? - предложил эльф, показывая на небольшой ресторанчик на площади. - Пока любопытные разглядывают неведому зверушку?

- Лишь бы тормоза не открутили, - грустно усмехнулась я.

- Да они ж не знают даже, куда ты там упрятала девяносто восемь лошадей, куда им до каких-то тормозов!

Уговорил. Тем более, расслабиться мне очень хотелось. Балиэль словно знал, куда меня приведет. Это уютное заведение, напомнившее мне милый ресторанчик "Пан Сметан" у нас в городе, просто поразило меня своей приветливой обстановкой. Улыбающиеся невысокие гномки разносили огромные тарелки с рыбой и мясом. Такие аппетитные блюда, которых хотелось поподнадкусывать все без исключения. Эх, был бы тут шведский стол, взяла б и жирненького карпа с поджаренной картошечкой, и политую алым соусом отбивную, и сверкающий яркими красными кусками помидорчиков салат. И запила б все двухлитровой кружкой эля. Терпеть не могу пива, но этот ресторанчик располагал именно к питью пивка. Эх, сюда б еще телевизор с трансляцией... если не футбольного матча, то показа мод, и я б почувствовала себя дома...

- Нравится? - прервал мое любование Балиэль, приглашая за свободный стол.

За соседним расположилась компания из полдюжины гномов, увлеченных культовой советской игрой в домино. Они то и дело ударяли по столу и орали "Рыба!" Картинка из детства, перенесенная в другой мир, немного позабавила меня. По другую сторону от нас потягивала некий странноватый зеленый напиток монашка, девушка, с ног до головы закутанная в черный плащ. Мне она очень не понравилась, особенно когда мы случайно встретились взглядом. Создалось такое ощущение, что она собирается прикончить меня. На мгновение мне подумалось, что она - одна из черных коши, следящих за мной. Настанет миг, и она оскалит зубы, зашипит, вонзит острые когти мне в глотку. Но девушка потупилась и продолжила пить свой коктейль, отдаленно напомнивший мне мохито.

Балиэль, увидев, как я испугалась, взглянув на монашку, что-то буркнул мне и подошел к девушке. Ударив кулаком по столу, он прошипел ей что-то на эльфийском, она попыталась возразить, но мой спутник, наклонился к ней и шепнул что-то на ухо. Не оборачиваясь, он вернулся на свое место, а девушка, бросив коктейль, ретировалась. Даже не заплатила, заметила я.

- Черная коши? - сухо поинтересовалась я.

- Нет, просто ведьма, - отмахнулся эльф. - Кстати, как тебе мясо уургхи?

Так это тушка гигантского кота, собрата того хищника, что напал на меня пару дней назад и чуть не убил? Мясо комом встало у меня в горле. Я готова была выплюнуть все, что успела съесть, несмотря на то, что еда оказалась нежной, сочной, аппетитной.

- Что с тобой, Аля? - участливо поинтересовался Балиэль.

- Ничего, просто вспомнила кое-что. А мясо... оно замечательное!

А что я еще могла сказать? Я ж не хамка, которую угощают, но которая потом возмущается, будто ее накормили редкостной отравой.

- Мне душно, - только бросила я, встала и пошла к выходу.

Читать меню надо внимательнее. Если, вообще, умеешь читать. С поцелуем Балиэля я начала понимать инниэльскую речь, а вот письмена не разбирала. Как погано быть неграмотной. Словно живешь отрезанным от мира и веришь только словам товарища: "Это нежнейшее мясо с превосходным соусом, пальчики оближешь!" Но почему он не сказал, что это не просто нежнейшее мясо, а задница уургхи. Вообще, в этом мире надо давно становиться вегетарианкой. Мясо дзыги, наверняка, тоже присутствовало в меню в качестве эксклюзивного блюда. Из него повара по некой уникальной технологии отделяли яды и... лучше даже не думать.

Я стояла на пороге ресторанчика и глядела на свинцовые тучи, когда меня за плечи обнял подошедший сзади Балиэль.

- Что-то не так?

- Все хорошо, просто есть кое-какие воспоминания...

Я молча спустилась по лестнице и пошла к машине:

- Поехали дальше.

Эльф безмолвно последовал за мной, и уже через пару часов мы сидели в ресторане совершенно другого поселения.

Веселые желтые подсолнухи украшали это заведение. Тут уже не было мясных блюд, и я могла не бояться, что меня накормят тушкой какого-нибудь мерзкого хищника. На не очень большой сцене отплясывали три грудастые орчанки, чеканя каждый шаг. Окажись я в нашем мире, приняла бы их за девушек из ирландского паба, развлекающих уставшую публику. Мир угрюм и мрачен, а это заведение, любезно прорекламированное мне Балиэлем, существовало как бы вне Инниэля. Оно веселилось, пило и плясало, и казалось, что за его стенами светит солнце, поют птицы и нет никакой угрозы госпоже Нидаэнь.

Балиэль нахваливал эту крошечную пивную лучшими словами. Если б он знал такое слово как "концептуальный", наверняка б применил его именно к этому заведению, из ряда вон выходящему и сказочному.

Даже публика тут казалась особенной. Вроде бы и те же гномы, увлеченные настольными играми, и ставшая уже традиционной монашка, расположившаяся в нескольких столах от нас. Когда я увидела сгорбленную фигуру в черном, мне даже показалось, что она веками сидит на этом месте и злобно смотрит из-под капюшона на только что вошедших. Пьяные мужики пытались плясать в такт задорной музыке, один даже приставал к танцовщице, которая ловко уходила из его недотепистых объятий.

- Тут всегда так, помогает забыться! - откинулся на спинку дубового стула мой спутник.

Мы пили сок и съели несколько мисок салата.

- Что, дальше? - кивнула я, когда тарелки были опустошены, и в самую чистую из них Балиэль бросил два золотых кольца.

- Да! - безапелляционно заявил он.

Этот день мне казался экскурсией по ресторанам северных земель. Через два-три часа мы приезжали в очередной городок или деревню и сразу же Бали вел в едальное заведение, повествуя перед этим сказочную историю о том, как во время охоты они с Илгоном и Энэль бывали тут, что ели и какую музыку слышали. Он хотел повторить все то, что пережил когда-то во время охоты со мной, без друзей. Ему хотелось почувствовать себя знатоком-краеведом, который с легкостью рассказывает своей даме сердца о происхождении названий заведений, о блюдах, что там готовят и о публике, что мы встречали везде.

Гномы на севере - самый распространенный народ. Тут начинаются предгорья, много шахт, а известные на весь Инниэль искатели сокровищ просто не могут находиться вдали от таких вещей. Орков тут почти не встретить, потому что те воины, им полагается служить ближе к границе либо в столичном городе.

- Вот завтра доберемся до северных земель, заметишь, что орки наводнят все поселения. У них там вотчина.

Монашка. В черном. Одна штука. Всегда ровно одна. В каждой деревне. Это странно. Но в какой ресторан бы мы не зашли, она обязательно сидела там. Давно, кажется, сидела и пила из узенького изящного стаканчика. Это меня пугало, но Балиэль лишь отмахивался в ответ: в каждом поселении есть храм, где служит по несколько десятков таких монашек. Они не женщины. Они просто существа, близкие к богам. Они осуждены за страшные преступления и никогда не смогут иметь детей. После суда им делали две мучительные и унизительные операции. И им велено было молиться богам. Если те вернут монашкам первичные признаки женщины, то это означало, что их осудили по ошибке. Понятно теперь, откуда столько злости в глазах у этих существ, взирающих на меня, радостную и счастливую, заходившую в рестораны под руку с обворожительным эльфом. Будь я такая же инвалидка, тоже б с завистью взирала на цветущую ровесницу, представляя на ее месте себя.

Мужчин тоже судили в Инниэле похожим образом. Даже больше и чаще, нежели женщин. Только они были более сдержанны и так явственно не проявляли свою неприязнь к изуродовавшему их сущность миру.

Ясно теперь, почему монашка всегда сидела одна. Конкуренток в борьбе за божью благодать никому не надо. Я б тоже стала такой, окажись я на нее месте. Но такой участи вовсе не хотелось. Лучше отсидеть несколько лет в клетке по российским законам, чем так... жестоко и бесчеловечно.

- Давай о более приятном, - улыбнулся Балиэль, предлагая сменить тему.

Я уже не смотрела в сторону фигуры в черном. Я предпочла, вообще, не замечать этих существ. Противно и страшно. Пусть они косятся на меня, сознавая свою вину перед обществом, которое лишило их самого дорогого в жизни. Просто так не осуждают. Значит, был повод.

- Я хочу спать, Бали, - пожаловалась я.

И поймала на его лице такую кислую мину, что даже испугалась. Припомнив все произошедшее в "Бухой лошади", я подумала, что поступаю опрометчиво. Преследователи могут в любой момент устроить поджог и тут, в сотне километров от того злополучного места. Но спать хотелось до такой степени, что я нашла способ уговорить спутника.

- Бали, а ведь целый день никто не нападал на нас, так?

- Верно, - согласился эльф.

- А не значит ли это, что наш враг до сих пор думает, будто мы погибли там... в гостинице.

- Может быть, - пожал он плечами.

- А если проверить. Давай остановимся тут, поспим... а то я не смогу потом сразиться с темным повелителем.

Еще несколько убеждений, и эльф сдался. Он обратился к тучной барышне за барной стойкой, бросил ей пару золотых, и вскоре стал обладателем небольшого серебристого ключика.

- К сожалению, у них остался только один номер.

Сердце подскочило у меня в груди, но я не стала показывать своей радости.

- Ну и ладно! Я хочу спать!

Как приятно было просто свалиться на двухспальную кровать и уснуть. Крепко-крепко. Без сновидений и всяческих явлений. Давненько я так не спала. Просто я и вакуум.

Приятная нега объяла меня. Мне не хотелось открывать глаза, чтобы видеть опять свинцовое небо за окном. Больше всего я мечтала о прохладном ласковом солнышке, которое сквозь тонкую органзу занавески гладит по щеке. Я чувствовала чьи-то нежные прикосновения к моему обнаженному телу. Словно профессиональный массажист, орудовал с моими уставшими от инниэльского путешествия мышцами. Хотелось забыться и просто наслаждаться.

Я лениво потянулась, но даже не стала открывать глаз. И в тот же момент моих губ коснулся чей-то горячий поцелуй.

- Балиэль? - чуть слышно прошептала я, но ответа не последовало, и пришлось посмотреть самой.

Он крепко прижимал меня к своей груди и смотрел мне в глаза таким страстным взглядом, что я восхитилась неожиданно представшей передо мной картиной.

- Расслабься, тебе надо очень сильно отдохнуть, - шепнул он на ухо.

Как он прав!

- Ты металась от жара, бредила во сне, звала Нидаэнь... не дело!

Все верно... я поддалась его ласкам. Вот этого мне как раз и не хватает: сказочно-красивого мужчины в моих объятьях и целой вечности прекрасного забытья. Он словно прочитал мои мысли, сделал именно то, чего я больше всего на свете и желала. И в этот момент мне казалось, что сбылась самая заветная мечта всей моей жизни. Только я и он, накануне гибели мира, и нам ничего не надо, кроме друг друга. Такого я не переживала ни с одним из моих прежних кавалеров. Я даже и не могла помыслить, что можно вот так просто взять и раздеть спящую девушку, забраться к ней под бочок и пробудить в ней одно-единственное - страсть. Душа спит, тело отдыхает, а бурный вулкан страсти готов взорваться здесь и сейчас, отключить разум и захватить тело.

Он ушел так же быстро, как и появился в моем сне. Бешеный ураган, взорвавший бурю эмоций. Я лежала и не могла поверить, что все уже давно закончилось, и эльфа след простыл. Я боялась верить в реальность произошедшего. Это больше похоже на сон, красивый сон, не более того.

Когда голова отозвалась усталой болью, я все-таки открыла глаза, и, крепко прижимая к груди белую льняную простыню, села на кровати. Нет, не привиделось. Сон перешел в реальность, вероломно ворвавшись в мое личное пространство. И мне это даже нравилось.

Эльфа нигде не было. Ни его вещей, ни его самого.

Что за наваждение?

Только моя кожаная куртка, джинсы и прочая одежда аккуратно лежали на стоявшем рядом с широкой двуспальной кроватью стуле. Лениво потянувшись за всем этим, я сгребла все в охапку, и уже через пару минут выходила из комнаты, пряча ключ в карман куртки.

Где же ты, Балиэль?

Когда я спустилась в ресторан, моему удивлению не было предела. Подаривший мне сказочное пробуждение эльф, сидел за одним столом с монашкой и о чем-то увлеченно спорил с этим существом. Он махал руками, бил кулаками по столу, а на его щеках выступили алые пятна. Нет, я, конечно, понимаю, что у почтенного эльфа в каждом селении есть по другу-специалисту. Но как он не побрезговал связываться с осужденной, не укладывалось у меня в голове.

Не далее как вечером, Балиэль страстно уверял, что эти монашки недостойны всего, что есть в этой жизни, а утром этот же самый эльф застается в компании одной из них. Противно. Особенно после того, что было утром. Чувствую себя тридцатой наложницей шейха, хотя, хочу быть первой и единственной.

Закатывать скандал не хотелось. Почему-то показалось, что эльф выскажет очень обидное: "Разве ты недовольна?" Попробуй я выскажи претензии, у меня точно не останется права на утренние чудеса, которые он так неожиданно мне организовал. Но и издеваться над собой я не позволила.

Третий лишний? Тогда это буду не я.

Я смело подошла к столу, с легкостью взяла стул и уселась прямо напротив воркующей парочке. Может, со стороны это и романтично смотрится, когда прекрасный принц, сделав свое "дело" на цыпочках ретируется, оставляя довольную девушку просыпаться в одиночестве. Но мне хотелось внимания к своей персоне.

- Доброе утро, - с натянутой улыбкой я обратилась к монашке.

Та вздрогнула и натянула капюшон ниже на нос. Она сделала это несколько небрежно, и прядь светлых волос выбилась наружу. Девушка шикнула, убирая предательски выпавшие волосы, и как-то отстранилась.

- Аля, познакомься, это Миранда, настоятельница...

Ах, вот оно что, мамонька для всей этой бесполой кодлы осужденных. Одного не пойму - какое дело у нее к эльфу.

- Приятно познакомиться, - учтиво говорю я, разглядывая бледный чуть вздернутый носик и розовые губы девушки.

Что-то не припомню, чтобы в моем мире монашки предпочитали косметику и пудру. В Инниэле, похоже, служительницам храма не запрещалось этого. Или все дело в высокой должности моей собеседницы. Ничего, выясним.

- Аля, прости, что оставил тебя, - раскаянным голосом проговорил Балиэль. - Но это для нашего же блага.

Монашка, положив руку на плечо эльфу, попросила его дать слово ей. Тот охотно согласился, и ближайшее время я слушала весьма неутешительные новости в ее изложении. Если, увидев Бали в компании с этим существом, я хотела поиздеваться над одной из жестоко осужденных и перебирала в голове всяческие подколы и подлянки, лишь бы указать красавице на ее место, то сейчас я поняла, насколько все на самом деле серьезно. Миранда фактически повторяла мне слова, сказанные Лардой два дня назад. А если вести о скорой кончине предводительницы эльфов уже добрались до храмов, значит, ни о какой отсрочке ждать не приходится. Надо торопиться.

Я развернула карту и отыскала на ней то поселение, в котором мы сейчас находились. Значительная часть пути уже пройдена. Леса, в которых любили охотиться Балиэль с Илгоном, уже далеко позади. Мы уже практически вступили в самые северные регионы Инниэля. Еще три поселения на нашем пути, извилистые горные дороги, и мы доберемся до северного моря, на берегу которого и стоял на высокой неприступной скале замок самой главной эльфийки Инниэля. Еще совсем чуть-чуть.

Я измерила расстояние - примерно двести километров по нашим, земным, меркам. Примерно два часа пути, окажись мы сейчас на Земле. С поправкой на местные колдобины - часов пять, нереальная усталость и куча проблем в лице всяческих хищников, разбойников и... я просто уверена, что подступы к скале охраняются кем-нибудь более опасным, нежели дикие кошки или парочка наемных убийц, призванная поджечь постоялый двор.

Думаю, за день удастся добраться до городка под названием Сабиэль, что располагался у самого моря, в десятке километров от замка Нидаэнь. Там нужно будет отдохнуть, и со свежими силами отправляться за Эльфийскими слезами.

- Ну что? - приобнял меня за плечи Балиэль. - Нам, кажется, пора.

Я кивнула в ответ, учтиво поблагодарив Миранду. Я поймала подозрительно саркастическую улыбку на ее лице. Что бы это могло значить? Недобрые мысли закрались мне в душу. А что, если Балиэль общался с посланцами Темного повелителя, которые с радостью направляют нас в ловушку? Страшно. Но делать нечего. По газам и вперед.

Пока Бали расплачивался за гостиницу, я успела подготовить машину, и вскоре мы уже мчались прочь от сказочного местечка в лесной глуши. Как оно называется - я не запомнила. Плохая у меня память на названия. Вроде бы, попала в чужие земли, должна каждый квадратный сантиметр обследовать, но меня разрывали на части два чувства: желание попасть домой и восхищение находящимся рядом со мной эльфом. Невозможно, но так хотелось бы... взять и забрать с собой Балиэля, в Екатеринбург. Там будем только он и я, и никаких монашек, специалисток по разведению бабочек и консультанток по натяжению лука. Мечта да и только. Вряд ли эльф свяжется с человеческими девушками, поэтому ревность мне точно грозить не будет!

Вот послезавтра я завладею Слезами, там и подумаем.

Следующего городка мы достигли довольно быстро. Я как всегда оставила машину за воротами, в лесу. Вряд ли кому захочется покуситься на никому не мешающую железяку, которая начинает дико орать, стоит начать ломать ее. Думаю, даже наемники сил Тьмы не захотят связываться с неведомым им агрегатом.

- Может, купим перекусить и дальше, чтобы до ночи добраться до этого... Сибирэля?

- Сабиэля, - тут же поправил меня эльф. - Не позволю тебе коверкать величественные эльфийские названия. Кстати, Каниэль, в который мы приехали, тоже принадлежит эльфийским землям. И я очень надеюсь, что ты позволишь угостить тебя вкуснейшим вином наших предков и отведать божественные блюда нашей кухни.

- А если я откажусь и попрошу угостить меня на обратном пути? - я прекрасно знала, каким будет ответ, но все равно спросила, давая Балиэлю понять, что у меня, вообще-то, кроме его ухаживаний есть важное дело.

Но того, кажется, совершенно не волновала судьба собственной расы. Он будто знал, что Нидаэнь доживет до того момента, когда я переступлю порог ее замка. Или в его голове сидела Ларда и нашептывала, что можно позволить себе отдохнуть несколько часов в Каниэле.

- Аля, ты обязана испить эльфийского вина.

- Отлично! - подтвердила я. - Напьюсь в зюзю, проваляюсь тут с недельку. Нидаэнь себе скончается, не дождавшись меня. Отдаст Слезы Темному повелителю и кирдык Инниэлю. Так?

- Нет, - отрезал он, - я, конечно, потерял голову, когда водил тебя по своим любимым ресторанам гномьих земель, но сейчас я настаиваю.

- Почему? - не унималась я.

- Потому что ты должна стать одной из нас, Аля, понять нас, слиться с нами душой. Только тогда могущественный артефакт признает тебя и позволит вынести его за пределы мира. Ты должна доказать, что знаешь эльфов настолько, чтобы они могли доверить тебе жизнь поколений.

- И для этого мне надо напиться в зюзю?

- Нет, Аля. Ты должна познать нас, войти в нашу жизнь. На балу, в путешествии, пока мы не оторвались от Илгона с Энэль, ты гнула свою линию. Ты смотрела со стороны. Ты не чувствовала Инниэль. А когда я начал приводить тебя в разные города и пытался открыть душу каждого из народов.

Эх, еще бы все это упорядочить у себя в памяти. Все это смешалось яркими красками в памяти. Для меня что гномья еда, что орочья - одно вкусное мясо. Что песни дриад, что музыка лесных фей прекрасна.

- Душа Инниэля - эльфы. Давай останемся в Каниэле до завтра. И ты поймешь, какова светлая сторона души этого мира. Темную ты уже видела: эти пейзажи, хищники, предательства. Оно везде одинаково.

Он тащил меня опять в ресторан. На этот раз заведение называлось "Поющая Валирэль", а то, что находилось под высокими сводами величественного, как и вся прочая архитектура городка, здания, просто покорило меня настолько, что я поняла - верно, я не знала до сегодняшнего дня, какова же душа Инниэля.

Оставить комментарий
Размещен: 26/03/2010, изменен: 26/03/2010. 313k. Статистика.
Роман: Фантастика, Фэнтези, Юмор

Связаться с программистом сайта.
Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"
Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"