МАРШ АВИАТОРА 

Храбрый летчик самолета, 
Вылезая из кабины, 
Наступил ногою правой 
На рычаг короткий красный. 

Запустилась катапульта, 
Кресло полетело в небо, 
За собою увлекая 
Тело нашего героя. 

Но билет на ту поездку 
Куплен был лишь головою, 
Да руками, да ногою 
Бравого пилота левой. 

Правая ж нога в ботинке 
До утра стояла гордо 
На бетоне космодрома 
Для острастки и на память. 

* * * 

С доброю улыбкой мама 
Телеграмму изучает: 
"Получите, мол, посылку 
Вам от сына от героя". 

А когда она на почте 
Топором разбила ящик, 
То ругала почтальонов: 
"Где, кричит, второй ботинок?!" 


НА ВСКРЫТИИ 

Опытный судебный медик 
Лысый лоб высокий морщит, 
На руки надев перчатки, 
Ими в трупе копошится 

И под нос бубнит неслышно: 
"Что за глупый травматолог, 
Или ЛОР, иль гинеколог - 
Ничерта они не смыслят. 

Все равно они тупые, 
Только я лишь кладезь знаний". 
На носу очки поправив, 
Он заляпал их какашкой. 

Вновь по локоть руки в чрево 
Жертве бедной он засунул, 
Изучил строенье почек, 
Все кишки в длину пощупал 

И, прищурив глаз, как Ленин, 
Точный выставил диагноз: 
"Принимая во вниманье 
Резаный характер раны, 

Прoтяженность от mons pubis 
До хрящей гортани парных, 
Острые углы без следа 
Осаднений, закопчений, 

Ровные края той раны 
Без каких-то перемычек, 
Заключаю однозначно: 
Это все на мысль наводит, 

Что больной-то был здоровым, 
Но на вскрытии скончался, 
Потому что нервы слабы, 
Значит - был он психопатом, 

Невротическим придурком, 
Маразматиком паршивым, 
В чем виновны психиатры - 
Их в тюрьму-то и посадим! 


На занятиях 

Подойдем тихонько к двери. 
Что за шум возни неясной? 
Может быть, за дверью класса 
Что-то гадкое творится? 
Волю же дадим кипучей 
Мы фантазии военных, 
Пусть рисуются катины, 
Обьясняющие шорох, 
Тихий скрип резины мокрой, 
Капель легкий стук по полу, 
Нездоровое сопенье 
И приятный женский голос. 
Голос вкрадчив и приятен - 
Это милый наш учитель 
С доброй ангельской улыбкой 
Нас по батарее водит, 
Нам носы ломая в крошку, 
Чтобы доказать незнанье 
Основного матерьяла 
И плохую подготовку. 
Нездоровое сопенье 
Я списал бы на погоду, 
Отвратительную слякоть 
И на мерзкую простуду. 
Капли тоже тривиальны: 
Дело в том, что в нашей жизни, 
Иногда небесполезной, 
Независимо от воли 
И от общей обстановки 
В среднем литр с половиной 
Жидкости прозрачной теплой, 
Называемой слюною, 
Ежедневно у приматов 
Образовываться должен, 
Чтобы сглатываться после, 
Разносясь по пищеводам. 
Если же жуют все жвачку 
(вот он, скрип резины мокрой!), 
Тридцать челюстей здоровых, 
На которых по шестнадцать 
Коренных зубов блестящих 
Встреч несутся сквозь прокладку 
Из латекса пищевого, 
Чтобы встретиться со стуком, 
То слюней прозрачных теплых 
Образуется побольше, 
И излишки вытекают 
Изо рта, чтоб капнуть на пол, 
Заглушая стук зубовный, 
Что за шорохом не слышен. 
Что ж за шорох? - с замираньем, 
С дрожью в голосе спросите, 
Я тогда, как Станиславский, 
Паузу сдержу эффектно, 
И, глаза потупив скромно, 
Покраснею, словно школьник, 
Выбивший стекло в буфете, 
Буду мяться и... отвечу, 
Только очень-очень тихо: 
"В этом нету криминала, 
Просто это, очевидно, 
Кто-то лез в карман за жвачкой..." 

* * * 

Жуйте ж "Орбит" на занятьях! 
"Вриглиз" и "Дирол" с ксилитом! 
Окси-10 протирайте 
В прыщиках неловких лица! 
Пейте кофе, Смекту, Фанту 
И играйте храбро в карты! 
Ну, а кто считает, будто 
Это сродни оскорбленью, 
Мол, жевать в время спора 
Оживленного с коллегой 
Вроде бы и неприлично - 
Тот обижен просто жизнью, 
Некурящий полуумок, 
На него наплюйте смело 
И жевать не прекращайте.