Сэр Седрик Гринвуд, владелец одного из древних замков Северной Англии, отличался живостью нрава и веселым характером. В отличии от своих соседей, кои вели, большей частью, праздный или уединенный образ жизни, он слыл общительным человеком, мудрым землевладельцем и любителем новизны. Личность незаурядного ума, полиглот, он питал страсть к механике и точным наукам. Его обширной библиотеке мог бы позавидовать любой образованный лондонец. Местные крестьяне души в нем не чаяли, а люди его круга нередко приезжали на его восхитительные приемы. Помимо роскошных яств и тонких вин, изюминкой таких вечеров были представления с участием плодов инженерной мысли хозяина. Так, на стене огромного рыцарского зала, висела оленья голова, которая могла говорить. Мозаика "невыметенный пол" каждый раз заставляла кого-либо из гостей отбрасывать ногой нарисованную кость, что приводило к гомерическому хохоту остальных. Многочисленные маски вращали глазами, открывали рот или показывали язык. Подошедший к зеркалу посмотреть на своё отражение, видел там обезьяну. Заводное дерево, на глазах восторженной публики расцветало, раскрывая листья и украшаясь апельсинами. Довершение вечера являла кукла-клавесинистка, исполнявшая красивую арию. Потом она вставала и, взволнованно дыша, кланялась под бурные аплодисменты.
Сэр Седрик содержал небольшой штат прислуги, был с ней учтив и щедро одаривал по праздникам. Его любимицей стала Бесси, крестьянская девушка, оставшаяся сиротой. В её обязанности входило следить за фамильными картинами в одном из, многочисленных, залов замка. Не без робости входила она, каждый раз, в галерею предков сэра Седрика. На входе ее встречали доспехи времен войны Алой и Белой розы, каждый шаг в зале гулким эхом отражался от его сводов. По распоряжению сэра Седрика, окна зала, периодически, открывали для поддержания прохлады. В то время, когда Бесси протирала картины, казалось, знать разных эпох рассматривает её сквозь слой масляного стекла. Особенно жутко было по вечерам. На портреты опускалась тень и лица пращуров становились особо живыми и завораживающими. Но не менее чарующим был и сам замок. Его бесконечные залы, погреба и комнаты хранили дух пиров и интриг. О некоторых помещениях не знал даже сэр Седрик, многими не пользовались и они были закрыты на замок. Прихотью хозяина, несколько комнат двигались, поворотом ключа меняя своё положение. Ходили даже слухи о слуге, который не смог выбраться из бесконечных переходов замка и остался в одной из комнат навсегда. К замку примыкал флигель, в котором жил старый дворецкий Джон. Но вернемся к портретам. Один из них- изображение самого сэра Седрика в костюме викторианской эпохи - Бесси очень любила. Она могла очень долго ухаживать за портретом, с восхищением глядя на своего покровителя.
Однако личная жизнь сэра Седрика не удалась. Он рано овдовел, оставшись на руках с малолетним сыном. Ребенок рос, превратившись из милого малыша в капризного барчука. Потакание любым его прихотям смешалось с нервной и неуравновешенной натурой. Страстями Гая - так звали сына хозяина - стали псовая охота, карты и хождение по притонам. Интереса к наукам он не питал и был напрочь лишен отцовского обаяния. Шло время, сэр Седрик старел, а Гай все больше погружался в пучину кутежей. В душе сэра Седрика нарастала тревога. Однажды они бурно объяснились. "Я ничего не оставлю такому моту и вертопраху : заявил сэр Седрик сыну: ты лишен наследства". C каждым днем, сэр Седрик слабел, а потом и окончательно слег. Бесси поручили ухаживать за стариком, что она выполняла с удовольствием. Гай, несколько раз, пытался приставать к девушке и слух о его грязных домогательствах достиг ушей сэра Седрика. "Если вздумаешь обидеть её, я вернусь с того света и накажу тебя": сурово заявил отец сыну. Перед смертью сэр Седрик велел позвать к себе Бесси. Та тут же явилась и, встав на колени перед кроватью умирающего, крепко сжала ему руку. "Дитя моё : сказал он : я хочу отблагодарить тебя за верность. Возьми мой портрет в галерее, он принадлежит тебе". Не очень доверяя Гаю, сэр Седрик оставил свою волю на бумаге. Однажды сэра Седрика не стало и для замка и прислуги наступили черные дни. Оргии сменяли одна другую. Гай с дружками веселились дни и ночи напролет. За пирушками, тем не менее, Гай не забывал о поисках отцовских богатств. Он знал, что драгоценности хранятся в одном из подвалов, но, в каком именно, никто не ведал. Гай переворошил семейную библиотеку и архив, в надежде найти какую-либо зацепку, но все было тщетно. С содроганием прислуга слушала, как Гай сотоварищи простукивали стены замка, перекликаясь пьяными голосами. После неудач Гай стал, совершенно, невыносим. Многие из прислуги уволились, а на Бесси была возложена вся черная работа. Дворецкий Джон советовал покинуть замок, но та отвечала что идти ей некуда. Обливаясь слезами, Бесси часто становилась перед портретом сэра Седрика как перед иконой, моля его о заступничестве.
В один из дней Бесси, по приказанию, явилась в комнату Гая. Тот сидел с бокалом в руке, угрюмо глядя окно.
-Тебе придется спуститься в подвал западной башни,- грубо отчеканил он.
-Зачем, сэр?
-Там кто-то бродит по ночам, дворецкий Джон не раз слышал.
-Но почему я, я боюсь, сэр?!
-Не обсуждать!- визгливо рявкнул Гай, вызывающе взглянув на неё,- пойдешь и посмотришь!
Бесси ушла к себе, закрыв лицо руками. О подвале западной башни давно ходила недобрая слава. Винтовая лестница, ведущая в подвал, а от него - к винным погребам стала причиной гибели многих слуг. И теперь что-то завелось внизу. Бессердечный тиран толкал Бесси на встречу с привидением. Не успела она придти в себя, как дверь распахнулась и вошел Гай.
-Вперед!- змеино ухмыляясь, сказал он,- я научу тебя покорности!
Весь путь, до башни, Бесси чувствовала, как её спину сверлит ненавидящий взгляд. Наконец, они пришли. Крутая, винтовая лестница уходила глубоко вниз.
-Спускайся вниз!- велело чудовище.
Под пляску теней, с масляной лампой в руке, Бесси начала свой опасный путь по лестнице. Гай, в ожидании развязки, стоял в начале спуска. Казалось, ступеням не будет конца. Наконец, свет лампы, неясно, обозначил подземный коридор. Перед взором Бесси возник огромный, кованый сундук . "Сэр Гай!: позвала она силуэт наверху: здесь сундук!" С алчным воплем, тот кинулся вниз. Любовно осмотрев находку, Гай повернул глаза к Бесси. Из слащавого, его лицо вдруг превратилось в злобную маску. Он вытащил из кармана веревку и стал медленно подходить к девушке.Тут, случилось невероятное. Раздались шаркающие шаги и из полутьмы к ним, немигающий и бледный, приблизился...сэр Седрик. Не помня себя, Бесси опрометью бросилась наверх, преследуемая эхом собственного крика. Гай, оцепенев, несколько секунд смотрел на, издававшую невнятное бормотание, фигуру, а потом, изо всех сил, швырнул в неё лампой. Лампа разбилась, воспламенив солому и хлам на полу подвала. Здесь Гай словно очнулся и кинулся вслед за Бесси, но оступился и, ломая кости, кубарем покатился вниз. Когда повалил дым, Бесси была уже близка к выходу. Увидев дворецкого, она рухнула ему на руки и потеряла сознание.
***
Бесси очнулась от осторожного похлопывания по щеке.
-Вы в порядке, мисс Мейер?
Бесси огляделась. На нее, сидящую на диване, в комнатке флигеля, где трещал камин, смотрели дворецкий Джон и два незнакомых джентльмена.
-Благодарю вас, да. Кто вы?
- Я - комиссар Рокуэлл,- ответил один из них,- а это, мой помощник, Дженкинс.
-Что произошло?
-Замок сгорел, Бесси,- печально вздохнул Джон,- а сэр Гай погиб.
-Ведь я видела сэра Седрика, живого, понимаете?!
-Чтобы ответить на ваш вопрос,- начал Рокуэлл,- я должен буду, кое-что, рассказать и показать вам. Многое мы узнали от дворецкого, с которым сэр Седрик был особенно дружен. Взгляните.
Рокуэлл показал картину, на которой сэр Седрик изображался с, похожим на него, человеком.
-Эту работу видели немногие,- продолжал Рокуэлл,- сэр Седрик, обычно, отвечал,что это его полоумный брат-близнец. А теперь, посмотрите на этот, более поздний, дагерротип. На нём - та же пара, но теперь, сэр Седрик заметно постарел, а "брат-близнец" нисколько не изменился. Чудеса, да и только?
Бесси, с удивлением, взглянула на фотографию.
-Как- будто предчувствуя развязку, сэр Седрик держал эту картину и большую часть архива во флигеле. Из одного своего путешествия по Индии, сэр Седрик привез документ на санскрите, описывающий создание механического человека. Индус, продавший ему свиток, сказал, что он скопирован с ещё более древнего источника.
-Неужели это возможно?- усомнился Дженкинс.
-Кто знает, друг мой,- парировал Рокуэлл,- мы заново открываем то, о чем было известно с незапамятных времен. Достаточно вспомнить знаменитого титана Талоса -детище Дедала. С современной точки зрения - это огромная гидравлическая машина. В услужении Ивана Грозного был "железный мужик", который подавал царю кубок с вином и помогал надеть шубу. Более поздние примеры - иллюзионные автоматы - "Турок-шахматист" Кемпелена или "Писец и рисовальщик" Робер-Удена. Сэр Седрик, долгое время, мечтал создать свою механическую копию и кропотливо работал над этим. "Привидение", гремевшее в подземелье по ночам и было этим самым двойником-автоматом.
-Это сэр Гай заставил тебя идти вниз?- спросил Джон у Бесси.
-Да, и хотел там убить меня,- дрожа, ответила она.
-Мерзавец!- прошипел Дженкинс.
-А картина?- с горечью спросила Бесси,- картина, подаренная мне сэром Седриком, она тоже сгорела?
-Нет,- улыбаясь произнес Рокуэлл,- дворецкому удалось её спасти. Пусть он расскажет сам.
-Я знал о картине,- со вздохом сказал Джон,- и чудом вытащил из огня, но, боюсь, она потеряна.
-Как?!- воскликнула Бесси.
-Уже на улице, я увидел что изображение стало оплывать и как-будто стекать вниз,- удивленно рассказывал Джон,- вместо него показалась белая поверхность с какими-то зелеными знаками.
Рокуэлл кивнул головой Дженкинсу.
-Признаться, я не сразу понял в чем дело,- хитро улыбнулся Дженкинс,- теперь смотрите сами.
Он придвинул картину ближе к огню и вся троица, с изумлением, стала наблюдать за начавшейся метаморфозой. Неясные, зеленые знаки начали множиться и, словно ручейки, постепенно сливались друг с другом, образовав детальный чертеж.
-Что это?- спросил изумленный дворецкий.
-Главный секрет картины, место в замке, где следует искать сокровища,- Дженкинс посмотрел на Бесси,- портрет был написан на слое какого-то легкоплавкого металла, например галлия или стронция. Вот почему сэр Седрик следил за прохладой в галерее. В момент пожара, температура повысилась, вызвав стекание изображения. Далее следовала твердая, прозрачная масса, а за ней - чертеж, выполненный кобальтовыми красками. Всю остальную поверхность занимала белая краска иного состава и до нагрева, сливалась с чертежом.
-Кобальтовые краски?- спросил Рокуэлл.
-Этот трюк показывал современникам ещё Парацельс,- ответил Дженкинс,- он демонстрировал полотно "Времена года" и, нагревая его, превращал белый цвет в зеленый.
-Мисс Мейер,- обратился Рокуэлл к Бесси,- где у вас бумага, по которой вы наследуете портрет?
-Вот она,- Бесси протянула, бывший всегда при ней, мятый клочок.
-Поздравляю вас!- продолжал Рокуэлл,- потеряв картину, вы приобрели нечто большее. Сэр Седрик дважды спас вас. Из нищей служанки вы превратились в одну из богатых девушек Англии.