(История основана на реальных событиях. В качестве прототипа главного героя взят собирательный образ).
Резкий порыв ветра,
внезапно, распахнул ветхие, зеленые, ворота. Мальчик, беззвучно, вошёл во двор. Лёжа в больничной палате, он часто видел его в своих снах, таких манящих и пугающих. Двор и дом в его глубине часто меняли положение, растягиваясь и сжимаясь, как в кривом зеркале. Непривычно было вернуться в это обиталище детства. Но бабушкин дом притягивал, словно магнит. Дом стоял на углу улицы - бабушка, почему-то, всегда любила селиться на отшибе. Мальчик взглянул направо и увидел пустую собачью будку. Когда-то в ней жила его любимица - маленькая, забавная псина по имени Пальма, Швайка, как презрительно окрестила её бабушка. Где- то сейчас Пальма? Говорили, что она досталась цыганам. У мальчика сжалось сердце при мысли, что это маленькое, похожее на лисицу, существо может быть голодным или избитым. Впереди, уныло, маячил дом. Часть его крыши, все также, облепляла белая шелковица. Двенадцать лет назад, когда они только приехали сюда, он казался мальчику небоскрёбом. С течением времени дом, больше и больше, превращался в приземистую развалюху. Однажды он приснился мальчику в виде богатырской головы из пушкинской поэмы. Сны, сны. Мальчик вошёл под навес, опиравшийся на два деревянных столба со скамейкой и, сунув ключ в замочную скважину, с силой повернул два раза. Дверь скрипнула, раскрываясь, словно зловонная пасть. Пригнувшись, мальчик вошёл в продолговатый коридор. Мальчика звали Феликс. Он оглянулся по сторонам и, справа от себя, увидел дверь в кладовку - крохотную комнатушку, которая служила ему импровизированной детской. Здесь, ещё в школьные годы, он любил читать толстенную книгу "Молдавские сказки". Дверь, из коридора, вела в комнату побольше, которая служила, одновременно спальней и кухней, так как там находилась печка. Проход налево вел в, относительно просторный, зал. Все комнаты, так или иначе, были связаны с недавними, страшными событиями. В комнатах отдавало затхлостью и Феликс решил открыть окна. Шторы загуляли от порывов ветра, словно привидения, повеяло свежестью. Но тяжелые воспоминания не отпускали. Бабушка. Она отравила всех. А потом настала его очередь. В то утро Феликс ел суп, а потом его стало тошнить, начались судороги и он потерял сознание. Очнувшись в больнице, Феликс увидел, склоненное над ним, лицо врача. "Тебе повезло, парень,- сказал врач - мы вытащили тебя с того света". Уже в больнице, он узнал что бабушку забрали. На дознании, в слезах, она призналась, как подсыпала крысиный яд в еду домочадцам. Бабушку признали невменяемой и отправили в лечебницу. Все погибли, спасся только он один. В начале все смерти казались естественными, хотя соседей, да и самого Феликса, порой, одолевали серьёзные сомнения. На похоронах бабушка сохраняла странное спокойствие, изредка даже улыбалась. Феликс удивлялся такому поведению, хотя сам был абсолютно невозмутим - ведь рядом с ним оставалась бабушка, его защита и опора, непререкаемым авторитет, который все и всегда делал правильно. Имя Феликс означает " счастливый", видимо, так и есть, если он избежал смерти. " Человек, которому ты верил так безгранично, хотел убить тебя": эта шокирующая мысль не давала ему покоя в больничной палате. Внезапная двуликость бабушки заставила его, по- новому, пережить все происходившее. Только теперь до него дошёл смысл этой жуткой метаморфозы - милый человечек превращался в безобразное чудовище, едва за ним захлопывалась дверь.
Прошлое
- Эй, иди сюда, здесь загорать лучше! - услышал Феликс звонкий, девичий голос, когда они подходили к дому. Они приехали в город N втроем - бабушка, Феликс и его мама Соня. Поравнявшись с невысоким забором он, невольно, отпрянул - на земле, у ворот, алела большая лужа крови. За воротами оказался просторный двор - целый мир для забав Феликса, которому в ту пору было шесть лет. Двор вмещал в себя два огорода, сухое дерево, старый сарай и яблоню- ранетку. Войдя в дом, Соня увидела трещину в стене и показала на неё бабушке. " Заткнись!": зло прошипела та. Время шло своим чередом, и пока Феликс знакомился с соседскими мальчишками и рисовал рожи на лопухах, домашние стены стали свидетелями жестоких издевательств. Бабушка сразу поставила себя над всеми. Низкорослая и злая, она постоянно обижала Соню, фактически, низведя её до уборщицы и прислуги. Не проходило ни дня, чтобы бабушка не давала ей тычка в бок, чему учила и Феликса. А однажды, придя домой из гостей пьяной, бабушка, в ответ на реплику Сони, ударила её по голове. Струйка крови медленно потекла по лицу несчастной. Соня заплакала. Феликсу было жаль, но он сдержался, так как жил в твёрдой уверенности бабушкиной правоты. Соня, так же, продолжала мыть полы и стирать, получая за это тарелку порошкового супа. Как-то раз, Соня не выдержала, и ответила на удар. Ошеломленное, плюгавое создание, надулось как жаба: "Подожди, скоро будет по-другому!" Что это " по-другому" выяснилось немного позже. А пока, бабушка забирала скромную зарплату Сони и алименты, которые та получала на сына. Сговорившись с почтальоншей, она сделала её соучастником своего незримого преступления. Бабушка шиковала в гостях и не успевала менять наряды, в то время как Соня с Феликсом перебивались обносками. Бабушкины оргии сменяли одна другую, дом всегда был полон неизвестных, пьяных гостей и постепенно, превратился в настоящий притон. Соня, чтобы заглушить боль от унижений, тоже пристрастилась к алкоголю. Однажды в дом, с Украины, привезли старуху, по имени Акулина - это была мать бабушки. Закутанная в платочек и тужурку, та целыми днями сидела пугалом, вперив немигающий взор в пустоту и подрагивая. Для бабушки она явилась ещё одним источником дохода. Когда Акулине вздумалось утаить от бабушки свою пенсию, она жестоко поплатились. Бабушка, с размаха, влепила той звонкую пощечину. Смешивая на лице слёзы с, бегущей из носа кровью, Акулина простонала: "Подожди, ты не знаешь, какая старость у тебя будет!" Через некоторое время Акулина умерла. Наконец, для Сони настал момент, о котором говорила бабушка. К ним заявился бабулин забулдыга-сын, дядя Жора. Все это время он жил на Камчатке, нигде не работая и перебиваясь случайными аферами. "Бич": говорила о нем бабушка. Вообще, лексикон бабушки заслуживает отдельной темы. Ей нравилось, по- своему, коверкать слова, очевидно, в этом, скрывалась попытка самовыражения. Вот их примерный перечень, в духе Элочки- людоедки:
- равзе( означало " разве");
- хавос(от слова "хаос");
- непрохонже(радостное восклицание, если у кого-то что-то не получается);
-пройти крым и рым(иметь серьёзную питейную биографию);
- чих- пых( акция устрашения или рукоприкладство);
- шобло- е...о( пьяная компания);
- сделать " козью морду"( испугать);
- шараш- монтаж( беспорядок);
- фиги- миги( скабрезные вещи).
Слово "бич", в бабушкином употреблении, соответствовало слову "ку" из небезызвестного фильма. Дядя вел разгульный образ жизни, нигде толком не работая. Все в доме должны были безмолвно сносить выходки капризного дитяти. Очень часто он приходил домой, за полночь, "в стельку" и долго молчал за дверью, а потом вваливался и начинал орать песни. Вооружившись дядей, бабушка ещё сильнее стала терроризировать Соню, не давая ей есть и выгоняя на квартиры. В один из дней, пьяный дядя заставил её встать, перед бабушкой, на колени. "Становясь, тварь!": прорычал он. Соня, не помня себя, от унижения, опустилась вниз. " Ну ладно, хватит": самодовольно хмыкнула, подвыпившая бабушка. Один раз, дядя Жора выскочил вслед за Соней из дома и вынудил пробежать её, босой, по грязи. В ответ на вопрос Феликса " где мама?" он бросил: "Новую квартиру ищет". Бабушка, злорадно, улыбнулась. Со временем, дядя обзавелся сожительницей и пьяный разгул достиг своего апофеоза. Бабуля не отставала от дяди и в этом плане. Она дважды " выходила замуж", причем за одного и того же человека. Обе "свадьбы" проходили по, заведенному бабушкой, сценарию. Вначале все, чинно- благородно, собирались за столом, накачивались спиртным и орали песни. Потом, когда гости расходились, бабушка выясняла отношения с " мужем", причём это сдабривалось смачными идиомами, в присутствии внука. Когда слово извержения заканчивались, бабушка срывала со стены, приколоченный накануне, тряпочный ковёр с оленями и, собрав вещи, с Феликсом и Соней, в два часа ночи, пешком, двигалась домой. Феликс не любил Пасху. Он ничего не имел против этого праздника, но именно с него все и началось. На Пасху бабушка заставила Соню покрасить ворота. После этого Соня оказалась в больнице с воспалением лёгких. Это заболевание, надолго, пригвоздило Соню к кровати. Её перевезли домой, где Соня, благодаря бабушкиной " заботе", стала медленно угасать. Как-то взглянув, в её, полные слез, глаза, бабушка, издевательски, хмыкнула: "Хы, плачет!" Потом, настала очередь дяди Жоры. Находясь в компании, он имел неосторожность поманить пальцем местного авторитета. Расправа не заставила себя ждать. Ночью, пятеро пьяных мужиков, буквально, выволокли его за ворота и стали, зверзски, избивать. Когда дядя Жора упирался, дугой выгнулся крючок, закрывающий входную дверь, изнутри, по всей длине. "Жорку, Жорку бьют!": в ужасе лепетала бабушка, глядя, как из перископа подводной лодки, в маленькое, коридорное, окно. Крик дяди Жоры эхом разносился по дворам. Бабушка, опрометью, помчалась к соседскому забору и сиганула на него, через несколько секунд оказавшись в другом дворе. Феликс еле поспевал за ней. Даже он не смог бы, с первой попытки, повторить такой трюк. Феликс никогда не видел бабулю такой. Прежде презрительно-надменное, её бледное лицо светилось ужасом. " Жорку, Жорку бьют: трясясь, повторяла она: ну хоть бы цыган вышел, сказал что!" Когда экзекуция была окончена, дядя Жора вошёл в дом и стал около умывальника. На мгновение, его лицо повернулось в сторону Феликса. Оно напоминало кровавую маску. Смыв страшные следы, дядя Жора ушёл в летнюю кухню, где тогда жил. Результаты побоев не заставили себя долго ждать. Сначала у него стало болеть все внутри, а потом его затылок стал студенистым, как холодец. Дядя Жора слег. Феликс теперь был вынужден целыми днями ухаживать за двумя полутрупами, этими карикатурами на людей. И, словно, глумясь над умирающими, в комнатах раздавалось каркающее хихиканье гнилого царька. Снова прошли тихие похороны. К могиле бабы Акулины прибавились ещё две. Теперь Феликс и его бабушка остались наедине. Шли годы и отношение бабули менялось к худшему. Она все чаще огрызалась и смеривала Феликса ненавидящим взглядом. И вот наступило роковое утро.
***
Феликс оторвался от тяжёлых воспоминаний. За окном барабанил дождь и червеобразные струйки, медленно, стекали по туманному окну. Он приставил к нему палец, пытаясь угадать направление струи. Получилось очень забавно. Вдоволь наигравшись, Феликс задумался. Деньги. Где-то в доме, бабушка спрятала деньги. У неё была своеобразная паранойя - постоянно перекладывать деньги с места на место. На поверку это оказывалось ничтожной суммой, хотя выдавалось чуть ли не за целое состояние. "Вот помру, все твоё будет!": часто шептала она Феликсу. Бабушка часто говорила ему, чтобы он копил деньги, в этом она напоминала отца гоголевского Чичикова. В жизни её " бережливость" сводилась к азартному просаживанию сониной зарплаты и алиментов Феликса. Вспоминая, он усмехнулся. "Вот, запомни, деньги в поддувале лежат": говорила бабушка. Потом они повторяли перемещение не менее семи раз, побывав в самых разных местах: сундуке, на подоконнике, столе, диване и т.д. В конце концов их следы затерялись и Феликсу предстояло искать деньги словно пиратский клад острова сокровищ на манер Стивенсона. Долгие поиски ни к чему не привели. Феликс задумался. Ему пришла в голову интересная мысль. Бабушка, патологически, ненавидела своих домашних, но зато, испытывала странную привязанность к курам. Он, где-то, читал что многие маньяки, без памяти, любили животных и даже неодушевлённые предметы. Француз Анри Ландрю, например, в перерывах между расчленениями трупов, выращивал розы. Жестокость. Бабуля, словно, впитала её с детства. Она часто рассказывала о голодных, военных, годах, когда их с сестрой спасла собака, откуда- то при носившая в зубах куски пшенной каши. Они были многодетной семьёй. Однажды её матери, Акулине, надоел плач ребёнка и она задушила его подушкой. Саму бабушку Акулина, часто, запирала в холодном сарае, пыталась утопить в колодце. Все это, через много лет, бабушка вымещала уже на своей дочери. Цепная реакция греха. " Причинять боль может только тот, кто сам её перенес": так, кажется, сказал швейцарский психиатр Юнг. Феликс был с не согласен с ним. Человек может остаться человеком даже после перенесенных страданий. Но это удел сильных духом людей. Феликс обратил внимание что в комнатах не было зеркал. Он вспомнил. Бабушка никогда не любила зеркала, они говорили ей о годах, а она хотела остаться всегда молодой. Где она теперь? В лечебнице или сбежала оттуда и теперь бродит, по ночам, во дворе и заглядывает в окна? Надо держать ухо востро, от неё что угодно можно ожидать. Чтобы отдать дань памяти своим, Феликс двинулся на местное кладбище. Он окунулся в лабиринт между домами и вышел на старый, неухоженный пустырь. Подойдя к знакомым надгробиям, он остановился около одного из них. Надпись, на самой свежей плите, гласила :"Феликс Комлев. 1975 - 1993 гг. Спи спокойно". Фигура качнулась. Она, медленно, поплелась назад, к дому. Бессмысленно побродив по комнатам, она остановилась. Зеркала. Бабушка не любила зеркал. Окинув пространство вокруг себя, фигура, наконец, нашла осколок стёкла над умывальником. Из его мутной глубины на фигуру взглянуло лицо...старухи.
***
Два психиатра разговаривали в кабинете главврача.
- Давно она ушла?
- Неделю назад.
- Как считаете, стоит её возвращать?
- Не думаю, соседям она хлопот не доставляет, а на момент побега продукция была вполне стабильной.
- Что стало причиной её необычного поведения?
- В глубине души она любила внука и подсознательное чувство вины заставило её прожить за Феликса короткий промежуток его, несостоявшейся, жизни.
***
Начался обеденный перерыв. Две служащие Госстраха апеттитно поглощали "термоски", попутно делясь, друг с другом, сплетнями. " Представляешь!: самозабвенно и зло говорила одна: приходит ко мне, как-то старуха, получает страховку на умершего сына, потом, по очереди, ещё на двух домочадцев. И при этом улыбается. Убила бы её суку!
***
Смутная тень, как неприкаянная душа, шаркала ногами по комнатам. Бесформенная от укутавшего её тряпья, она казалась выходцем из ада. "Где вы: скрипел старческий голос: где вы прячетесь? Деньги вам нужны, не получите! Всю жизнь меня обворовываете, из-за вас покоя мне нет! Вылезайте, я знаю, под кровати, под столы залезли! Я найду вас, найду!
***
Молодая женщина ходила по улицам. "Скажите, здесь никто комнату не сдает?: спросила она, заглядывая в один из дворов.
" Сдают": ответили во дворе и указали на угловой дом...