Глава 1.

Справка: Планета Амброзия-148 (известная как просто планета Амброзия) открыта в 2273-м году, и решением Большого Земного Совета по Недрам и Ископаемым переведена в планеты класса В (планета для добычи полезных ископаемых). Хороших названий для планет было мало, так что зачастую к названию планеты прибавлялся цифровой индекс. Амброзия-148 сто сорок восьмая планета с названием Амброзия, тем не менее, запомнившаяся всем именно как та самая Амброзия. В целом Амброзия-148 была планетой почти что идеальной для колонизации. Температура почти как на Земле в районе Сан-Франциско, отсутствие сезонности, сутки приближенные к земным (21 час это почти что идеал). Наличие даже воздуха, правда в очень и очень ограниченных количествах (называется - остаточное), но без вредных для дыхания примесей.

В 2277-ом году временно переведена в планеты класса А (для заселения) с подпунктом А-1 (заселение с дальнейшим развитием сельского хозяйства и самостоятельного производства собственных пищевых полуфабрикатов), но после это решение было отменено, в 2279-м году, в виду признания нецелесообразности и чрезмерной дороговизны осуществления такой идеи. Планету вновь понижают классом до В и в течении 5 лет для нее разрабатываются и согласовываются проекты про колонизации с перечнем первостепенных необходимых объектов для строительства.

В 2281-м году, в долине Лунного моря строится небольшой полуавтоматический завод для производства бетона. В виду ошибок инженеров-проектировщиков на Земле завод после оказался чрезмерно удален от места основного строительства, инженер, принявший решение о строительстве завода был понижен в должности, уволен на пенсию с последующим пенсионным проживанием класса Б (сельская местность) вместо положенного ему до того по совокупности заслуг класса А (лесная глушь городского комфорта). Не тяжкое наказание Главного Инженера Проекта объясняется прежде всего обоснованностью и логичностью его действий. Инженер посчитал, что первый завод, который возводить по опыту Инженера было делом всегда наиболее сложным, нежели последующие постройки, лучше всего построить в наиболее подходящих условиях, которые были как раз на Лунном плато. Почти идеально горизонтальная каменная поверхность что может быть лучше для фундамента тяжелого здания, напичканного тяжелым оборудованием? В итоге удорожание общего строительства на планете случилось, но не такое, чтоб очень уж чрезвычайное, так что Инженера прищучили, конечно, но не так чтоб сказать что очень уж сильно.

В 2283-м году бетонный завод накрывается стандартным стеклянным гравитационным колпаком с несколькими баро-выходами и воротами, после чего, на удалении 200 км. от завода начинается строительство капитальных бетонных ленточных фундаментов под: экологический завод по производству воздуха, завод по искусственному производству воды, большую метеостанцию, площадку запуска и контроля спутников, под площадку (вторая после площадки на бетонном заводе) по приему космических челноков, станцию по сбору и анализу геоинформации и геологической разведке. Плюс пожарная часть и вместе с ней единым блоком больница стандартного лечения, плюс пункт экстренной медпомощи. К слову скажем жилые постройки и отсеки с 2265-ого года на осваиваемых планетах отдельными объектами не возводились, а встраивались, притом часто весьма в разрозненном разбросанном виде в производственных и научных корпусах, так, что зачастую работающие на удалении друг от друга в сотню метров люди, находящиеся на одной планете могли друг друга не видеть годами. После всего этого были возведены фундаменты пунктов дальней связи (связи с Землей) и местной цифровой связи.

В 2285-м году строительство временно замораживается, консервируется, но уже в 2291-м году на Амброзии возводятся все ранее запроектированные объекты из быстровозводимых конструкций с внешними противоштормовыми подпорками, накрываются воздушными и воздушно-гравитационными колпаками, в свое время опертыми на самостоятельные фундаментные площадки глубокого заложения и начинается заселение. В 2292 году на Амброзии проживает около 30-ти человек персонала обслуживания, монтируется и запускается оборудование, а уже в 2293-м году первые работники запускного периода интенсивной работы меняются на персонал постоянного проживания, ровно шестьдесят человек.

Тем не менее уже через полгода на Амброзии начались проблемы. Постоянные перебои со связью с Землей, недостаточное производство необходимых для жизни персонала объемов воды, на которые ко всему прочему наложились проблемы с чрезмерным производством воздуха, появление которого, в свою очередь, помимо быстрого создания над Амброзией атмосферы, привело к появлению чрезмерной гравитации, плохому самочувствию персонала и выходу из строя стандартного оборудования не рассчитанного на перегрузки.

Считается, что именно отсутствие достаточного количества воды для душа и стирки а так же чрезмерная завоздушенность Амброзии привели в последствии к психиатрическим чрезвычайным стрессовым отклонениям в поведении большинства членов поселенческой колонии.

Итак, из шестидесяти человек ровно сорок три подверглись действию неизвестной психической болезни, из которых, из этих 43-х, выжили в результате только девять. Все остальные либо пропали без вести, либо покончили с собой, либо были ликвидированы Шерифом Амброзии-148 при опасном для жизни нападении на своих коллег.

Статистика такая:

Пропали без вести, тела не найдены 17,

Покончили с собой, тела найдены 5,

Убиты при нападении на коллег 4,

Предположительно покончили с собой, но тела не найдены 4,

Покинули пределы защищенных построек и умерли вовне, тела найдены 4.

Оставшиеся 9 были своевременно изолированы, из них 4 чуть было не покончили с собой, отказываясь принимать пищу. Тем не менее своевременно были переведены на усиленное питание вкусными деликатесами, после чего от голодовок отказались. Отказ от голодовки, к слову сказать, быстро привел к полному восстановлению психики, такому, что даже 3-м из этих 4-х было разрешено вернуться к работе, конечно под надзором и в ослабленном режиме.

Как бы то ни было но Земля (и по этому поводу после было проведено даже большое расследование) долго не давала добро на эвакуацию персонала с Амброзии, да и вообще, помогала слабо, настаивая на том, чтобы все проблемы на Амброзии решались исключительно силами самого персонала. После даже ходили слухи, будто в этом как-то была замешана аж сама Инквизиция, и ее Православное отделение, но эти слухи официально никак не подтвердились, и дело было в итоге отправлено в долгий ящик, а официально признанные экспертами причины массового помешательства на Амброзии, какими бы они не были смехотворными, не изменились, не оспаривались и не критиковались.

В 2294-м году Большой Земной Совет по Недрам и Ископаемым передает все права владения на планету и на все производства на Амброзии-148 в ведение Русского отделения Совета, который быстро принимает решение о полной срочной эвакуации людей с Амброзии, которая проводится в итоге в считанные дни, после чего на планету быстро пребывают бригады по консервации, усиленные большим количеством психиатров, консервируют производства, кроме воздушного, поставленного в режим минимального производства, и быстро убывают восвояси. Нерусский персонал, эвакуированный с Амброзии возвращается по домам, а русский персонал, после получения компенсаций и длительных отпусков на Земле распределяется по производствам на других планетах. 9 человек, ранее признанных психически больными на Земле быстро пришли в себя, но, увы, ничего не помнили, что с ними происходило на Амброзии.

В 2295-м году Большой Русский Психиатрический Комитет провел расследование, в целом зафиксировавшее ход событий на Амброзии, после чего, опять, по слухам под воздействием Инквизиции только лишь подтвердил первоначальные выводы Большого Земного Психкомитета по поводу произошедшего.

Еще через четыре года, в 2299-м, на Амброзии-148 побывала экологическая экспертиза с целью проведения срочного анализа наличествующего на станциях и производствах воздуха. Созданная по результатам работы экспертизы комиссия нашла воздух весьма пригодным для дыхания, по классу 1, с небольшими опьяняющими примесями озона, и постановила исправить данный недочет, что и было проделано уже следующей экологической экспедицией, высадившейся через год всего на 2 дня на станции по производству воздуха. Кроме того, по заказу Всемирного Экологического Комитета экспедиция провела анализ атмосферы на Амброзии, с признанием ее пригодной для жизни и нахождении на поверхности планеты (правда в пределах исследованных территорий вокруг станций и производств) без средств спецзащиты (скафандров). В последствии было мнение, будто эту экспертизу Земной Совет заказал на всякий случай, чтобы наблюдать за Амброзией, и потом, в случае чего, перехватить по поводу планетку у Русского Совета по Недрам.

Тем не менее в виду проявленной высокой эффективности рачительного использования ресурсов Большим Земным Советом по Недрам после Большой Комиссии по вопросу развития Амброзии-148 планету было решено временно не заселять, контролируя по связи работу станции по производству воздуха, и время от времени посылая на планету бригады по поддержанию производства воздуха в рабочем состоянии.

В 2359-м году Большой Земной Совет по Недрам вчинил Русскому Совету по Недрам иск по поводу несоразмерности вложенных, в том числе и нерусских средств в развитие Амброзии-148 и получаемой в итоге отдачи. В виду угрозы по насильственному изъятию как планеты, так и производств, расположенных на планете у Русского Совета, Советом было принято решение на проведение нового заселения Амброзии-148, но на этот раз клонами.

Справка: Клоны массово создаваемые с 2319-ого года копии наилучшим образом проявивших себя специалистов, таких как, например, летчиков, капитанов космических кораблей, эксплуатационщиков, ученых, охранников и проч. Вплоть до высокоэффективных рабочих. Согласие человека на копирование его личности дает ему право на досрочную повышенную пенсию с проживанием на Земле в зонах типа лесная глушь с городским уровнем комфорта.

Тем не менее, ни Инквизиция, ни Совет по Морали и Нравственности так и не признали, не смотря на серьезные споры и разногласия, за клонами прав человека на основании не разрешенного вопроса о наличии у клонов души. По этому проводу даже созывался Вселенский Собор Церквей и Инквизиций, который, впрочем, ни чего, кроме шума и ругани так и не произвел, не смотря на свою чрезвычайную продолжительность (по разным данным от 29-ти до 34-х дней).

Первоначально клонам давали лишь номера, с 2324-ого года кроме номера клонам стали присваивать имена и фамилии по упрощенному варианту со спецификой по местам. Иными словами, например, клоны, созданные в англосаксонской зоне Земли именовались сплошь Джонами и Мэри, фамилии у них были так же в основном Смит, в Русской зоне это были сплошь и рядом Иваны и Александры, Смирновы, Ивановы, Петровы и т.д.

Внешне клоны мало чем отличались от человека, с которого они были скопированы, с плюс-минус спецификой. Искусственные меры по выращиванию клонов дали возможность их совершенствовать в плане повышенной физической и психической выносливости. Впрочем, психическая выносливость приводила зачастую к эффекту легкой заторможенности, что, впрочем, никак не отражалось на производительности.

Изначально клоны создавались стерилизованными в плане не способности произвести потомство, впрочем, не лишенные при этом полового влечения и возможностей его удовлетворять, хотя и влечение это в клонах и было весьма ослаблено.

Первые, неудачные клоны, с 14-ти лет проявлявшие особое буйство и склонность к бунтам были своевременно ликвидированы, тела кремированы.

С 2333 года, в виду чрезвычайного удешевления клоны стали выращиваться только в искусственных утробах, без привлечения услуг женщин-инкубаторов (производили клонов за право пенсионного проживания на Земле), а так же в виду особых психических заболеваний таковых женщин, проявлявших себя еще в стадии беременности.

Клоны, сразу после рождения помещались в интернаты для воспитания и обучения. Обучения основной профессии начиналось с 14-ти летнего возраста.

Решением Всемирного Совета по Морали (и нравственности) производство клонов осуществлялось только на планете Земля, планете-столице ЗЧКР (Земного Человеческого Космического Расселения). Коммерческое производство клонов запрещалось, вплоть до смертной казни (и изъятия органов) или запрета на пенсионное проживание на Земле для тех, кто данный запрет преступал.

***

Итак, в 2360 году на Амброзию была послана группа, состоявшая из 40 клонов и 3-х человек руководяще-обслуживающего персонала плюс один из первых, очень сложных и несовершенных андроидов Вася (с программным обеспечением формата чрезмерное здравомыслие) плюс, к нему, два человека постоянной обслуги.

Групп клонов было 4, первые три состояли из 12-ти условных человек клонов, плюс еще группа из 4-х клонов. Группы обозначались литерами: А, Б, В и Г. Каждый клон имел имя из порядкового номера и литеры группы. Например 1-А. Четные номера присвоены были т.н. мальчикам, нечетные, соответственно девушкам. Основная масса клонов из групп А, Б и В состояла из юношей и девушек 16-17 лет. В группе Г были клоны 23, 34, и 39-ти лет, и, что немаловажно, так же в группе Г состоял клон 4-Г Андрей Тарасов, 41-го года. Андрей Тарасов был клоном новейшего типа, но что это такое никто не знал, ну, якобы усовершенствованный. В чем состояли эти усовершенствовании никто не знал. Главные навыки клона летчик-поисковик были весьма посредственные (3++ в соответствии с Дипломом, выданным Высшим Русским Летным Училищем для Клонов). В группе Г все клоны были мужского пола.

Кроме того, среди человеческого персонала были: главный психиатр группы, руководитель группы (фактически- наблюдатель с командно-приказными полномочиями) и представитель Инквизиции, про которого все думали, что он тоже в группе состоит больше для общего наблюдения за ситуацией, но а потом оказалось что человек просто писал диссертацию в Семинарии по обоснованию наличия у клонов души. Православная Инквизиция исходя из чисто политических соображений в то время пыталась тем самым, (утверждением ,что у клона есть душа) вставлять палки в колеса Католической Инквизиции.

Андроид типа Вася состоял в группе советником по общим вопросам и в целом проходил полевые испытания фирмы, которая получив заказ на изготовление андроидов в целом выполнение заказа проваливала на ходу. Представители фирмы-изготовителя (Homos-Androidus) были постоянно при Васе, чинили его и перезагружали по 8, а то и более раз на дню. Иногда целые дни Васю профилактировали, но это слабо помогало. В целом Вася был бесполезен, и в конце концов упал с лестницы и сломал ногу, которую восстановить в условиях Амброзии было невозможно. Находясь в специальном кабинете на ремонте Вася в конце концов упал со стола и проломил себе голову, так что его компьютер сломался с полной потерей данных, да при этом, падая, еще и уронил одного из обслуги так, что тот помер. Второй номер обслуги Васи, женщина 56-ти лет, устроила небольшой скандал, с требованием отправить ее на околопланетную станцию (которая висела на орбите и постоянно обслуживалась клонами 1-Г и 3-Г), после чего за ней был выслан челнок, который при подлете к Амброзии сбился с автоматического курса и врезался на большой скорости в поверхность планеты. Женщине с остатками Васи пришлось задержаться, труп коллеги из Homos-Androidus пришлось положить в морг, бывший при станции связи с Землей. Клон 1-Г погиб в этой катастрофе, но больше, слава Богу, никто не пострадал. Ни остатки космического челнока ,ни тем более останки 1-Г никто и никогда не искал.

Клон 3-Г остался на орбитальной станции один и многократно в связи с этим жаловался руководителю группы на переутомление, но тот его не слушал. Клоны же 2-Г и 4-Г работали на Амброзии в режиме один день один из них был при эвакуационном челноке в полной готовности поднять челнок в воздух (в случае срочной эвакуации), второй же в это время патрулировал окрестности рабочих производств. Но. Только у клона 4-Г было, кроме прочих, задание на нахождение и обследование старого законсервированного завода по производству бетона, посещение которого никем более не предусматривалось. Выполнением задания 4-Г должен был заняться по графику спустя полтора месяца после прибытия на Амброзию.

***

И вот когда, наконец, с большой задержкой на три недели, 4-Г приступил к выполнению этого своего задания, тут-то и начались основные проблемы, приведшие в последствии к ужасающим результатам!

Короче, 4-Г первые несколько раз посетил старый завод будто бы и нехотя, даже так, что второй раз его пришлось чуть ли не силой отправлять туда, но потом, после уже третьего своего туда визита стал проситься на завод чуть ли не каждый день. Что и стал делать не смотря на запреты руководителя. Когда же руководитель экспедиции сообщил психиатру, что 4-Г совсем с ума сбрендил (согласно данным датчиков, тайно зашитых в рабочий костюм 4-Г тот много и с удовольствием даже будучи на заводе разговаривал сам с собой) оказалось, что психиатр накануне загрузился какой-то химией наркотической, и был в такой отключке, что пришел в себя едва-едва лишь спустя дня три, да и то, после того как клоны его предварительно принудительно подвергли прочистке желудка.

Едва очнувшись психиатр рассказал руководителю группы, что у 4-Г, судя по всему, происходит редкий эффект возврата памяти человека с которого был сделан клон, ну и больше ничего психиатр сказать не мог.

Когда же на следующую ночь психиатр остался в больничной палате один и без присмотра он зачем-то вскрыл себе вены, кровью исписал вдоль и поперек все стены палаты непонятными какими-то символами (их после зачем-то человек от Инквизиции долго не позволял смывать, все снимал их на планшет да зарисовывал в блокнотик), после чего выколол себе глаза и после перерезал еще себе горло. Два раза. Вот так вот. Напоследок он еще пять раз ударил себя в сердце скальпелем, порвал основные артерии на руках и ногах, ну и после уже почил с миром в большущей луже собственной крои и мочи.

Тем временем 4-Г ушел в самоволку, и ни за что, когда с ним на связь выходил руководитель группы не желал возвращаться назад, пока его не перестанут называть 4-Г и все требовал, чтобы его, наконец, звали либо просто Андрей или же более официально Андрей Тарасов. Иногда же он требовал, чтобы к нему обращались уважительно Андрей Инквизиторович, и уже после, дней через шесть, то ли с голодухи, то ли еще с чего он вернулся на базу, где тут же был руководителем группы изолирован в специальной капсуле для умалишенных. Там, впрочем, 4-Г быстро пришел в себя и успокоился и даже попросил дать ему съемку последних минут жизни психиатра, после чего, посмотрев оную, сказал, что может читать по губам и что, дескать, совсем уж перед смертью тот кричал:

- О! Бафомез! Ба! Фо! Мез! Ба! Ба! Фом..мез! Бельзевуул! Да!

Звука же у той видеосъемки практически не было, потому как кто-то непонятно кто, но очень умный в свое время смонтировал камеру наблюдения рядом с вентиляционной решеткой, на которую был нахлобучен мощный вентилятор, естественно шумевший весьма и весьма сильно.

Данный вольный перевод был тут же зафиксирован представителем Инквизиции в его блокнотик.

***

Тем не менее но время шло, и через три дня после добровольного возвращения Андрея Тарасова на базу руководитель экспедиции (группы, колонии короче просто Руководитель) решил передать о происходящем на Землю. Тем более виданное ли дело? За такой короткий срок столько погибших, да еще при столь странных обстоятельствах! К слову сказать Руководитель боялся доклада до чертиков, потому как понимал, что в целом экспедиция претендует на почетное место номер два после той, провальной начисто, закончившейся эвакуацией персонала в 2294-м году Но да что поделать? На срочном недежурном докладе так же настаивал представитель Православной Инквизиции, но свою часть сеанса связи он хотел провести один и без Руководителя

На решение этих проблем и разговоры с Представителем Инквизиции ушло еще два дня, и вот уже под конец второго дня оказалось, что, непонятно зачем, но группа клонов Б забаррикадировалась на станции связи и сделала подрыв Главной Передающей Антенны и связь с Землей пропала начисто!

Опять-таки, конечно в таких случаях обычно происходит аварийное срочное сигнализирование особой мощности на Землю о неполадках со связью в местах размещения станций связи, и Земля практически тут же узнает о том, что что-то случилось со связью но сам факт!

Короче, пока группа Б не разнесла техсредства поддерживающие на Амброзии ближнюю связь, Руководитель с Представителем с некоторым удивлением (скажем так) наблюдали как клоны группы Б разносят подручными инструментами все подряд, что только под руку подвернется. Потом они, конечно, принялись за камеры наблюдения и и тут Руководитель принял решение заблокировать группу Б на станции связи но команда с пульта управления уже не проходила на компьютер исполнения! Связи-то не было!

Далее группа Б вырвалась со станции связи и направилась к заводу по производству воздуха, неся на руках импровизированное распятие, к которому был прибит труп первого номера из группы обслуги андроида Васи. Установив распятие вверх ногами на поверхности планеты, и немного постояв раскачиваясь совместно в такт вокруг этого кощунства, клоны вновь понеслись сломя голову к воздушному заводу, на котором как раз находились Руководитель, группа клонов А, Представитель Инквизиции, Тарасов в капсуле и 56-ти летняя женщина второй номер персонала обслуживания Васи.

Тогда Руководитель приказал группе А приготовиться к защите его, представителя Инквизиции и имущества, но клоны группы А, сославшись на Закон о Клонах наотрез отказались причинять вред другим клонам и уже тогда, когда группа Б ворвалась на завод, на котором Руководитель не успел забаррикодировать двери, группа полностью погибла от рук своих сотоварищей-клонов.

Убежав, слава Богу с оружием дробовиком в отсек Руководителя и там забаррикадировавшись, Руководитель и представитель еще где-то около часа наблюдали в камеры наблюдения, покуда те еще целы были за тем, как клоны группы Б добивают клонов группы А а после освобождают Тарасова из капсулы для психопатов. Проделывая все это клоны высокоорганизованным хоралом распевали странные песни, текст которых был тут же внесен Представителем в его блокнотик.

Клоны напевали следующее:

Юлвалс ябет

Бафомет!

Юлвалс ябет

Бафомет!

Воздам тебе обет

О, Бафомет!

Освобожденный Тарасов как ни в чем не бывало расхаживал среди беснующихся клонов не обращая на них внимания от слова совсем! Впрочем, клоны отвечали ему взаимностью.

Приказав клонам группы В по телефонной проводной связи закрыться на станции производства воды, Руководитель в конце концов приготовился к сражению с группой Б, но те как-то вдруг поменяли свои планы, и вначале пошли убивать группу В, и только после, через день, поняв что достать своих собратьев у них нет возможности, вернулись обратно на завод по производству воздуха и уже тут повстречались с весьма решительно настроенным Главным Православным Инквизитором, его помощниками и тестовой группой боевых андроидов типа Вася. Главный Инквизитор с группой отправились с Луны, аккурат из православного тамошнего монастыря с Семинарией на быстроходном космолете сразу же, как только был получен сигнал об обрыве связи с Амброзией-148.

Но пока все это происходило, и группа Главного Инквизитора еще не прибыла на планету, а клоны группы Б еще рыскали вокруг станции по производству воды в поисках входа внутрь, чтобы там порешить своих собратьев, Тарасов, сходив в подсобку и достав там лом, после проявил недюжинную и силу и ловкость и сообразительность для того лишь, чтобы извлечь из медицинского отсека Женщину 56-ти лет, после чего, с борьбой отняв у той останки андроида Васи, попытался сделать над женщиной надругательство, чего до сель не было известно как лет уже сто-сто двадцать, во всяком случае на Земле.

Руководитель и Представитель Инквизиции, видя то в камеры наблюдения поначалу решились придти Женщине на помощь, во всяком случае их сердца рвались к тому, но после, поняв, что группа сумасшедших клонов группы Б может вернуться в любой момент, а разбаррикадироваться им придется из отсека Руководителя не менее, чем минут сорок, решили, что остаться на месте им будет безопасней, и правильнее будет тогда уже просто все фиксировать, пока работали камеры наблюдения, и запоминать, наблюдая.

Тем временем Тарасов все принуждал насилием Женщину к соитию, но пока суть да дело, и аккурат в тот момент (как показалось Руководителю) как женщина уже вроде как и смирилась с неизбежным, Тарасов вдруг неожиданно оставил эту затею, и, натянув штаны, забрав с собой остатки Василия, удалился в медицинский отсек, где до того Женщина скрывалась, и там заперся, сразу же после того, как закрылся занявшись сжиганием остатков Васи, поливая их время от времени медицинским спиртом.

Связавшись с Женщиной по громкой связи, Руководитель направил ее на склад, чтобы она там затаилась.

***

Дальше прошла ночь без сна и началось напряженное утро, когда на завод прибыл Главный Православный Инквизитор с помощниками и андроидами, и едва они огляделись и связались с Руководителем возвернулась не солоно хлебавши группа клонов Б, и сходу завязался бой!

Семь боевых андроидов типа Вася вооруженные помповыми ружьями погибли все быстро почти сразу же, фактически не причинив противнику особого вреда, и даже наоборот дав тому возможность завладеть огнестрельным оружием. Два андроида перестали работать, то есть сломались, сразу же как начался бой с клонами. Еще два сделали по одному выстрелу и сломались, убив всего одного клона. Еще двое сделали по два выстрела по клонам, ранив троих, всех легко, а самый последний Вася почему-то решил что действовать штыком, а не стрелять из ружья ему в ближнем бою будет сподручнее, пошел в рукопашную и почти сразу же застыл на месте как вкопанный, то есть тоже сломался.

Тем не менее, совсем иначе в бою показали себя помощники Главного Инквизитора поцеловав крест и перекрестившись они ринулись на клонов как соколы, крошили тех из автоматов, рубили саблями, и, почти всех перебив, кроме четырех, погибли в этой неравной свалке громко притом слава имя Господа!

Когда же четверо оставшихся клонов ринулись на Главного Инквизитора, обступили его со всех сторон и даже ранили Его Святешество лопатой в ягодицу, так что Инквизитор стал истекать, обильно, кровью, тут ему помогла Женщина, ушедшая со склада с большим ломом и одним ударом обившая, напав сзади, одного клона, а с другой стороны разбаррикадировавшись на помощь вышли Руководитель и Представитель Инквизиции. Итак, несчастная женщина, убив клона, от других получила пулю в живот из пистолета, и упала на пол, дергаясь и содрогаясь.

Тем не менее, втроем Руководитель, Представитель и Инквизитор быстро перестреляли оставшихся клонов, после чего Руководитель и Представитель оказали медицинскую помощь пострадавшим.

Женщине уже конечно помочь не смогли ничем и она померла Бога ради спустя где-то час, при ней почти все это время был Представитель Инквизиции, а вот Главному Инквизитору остановили кровотечение из ягодицы, после чего, едва переведя дух, отправились извлекать 4-Г из медицинского отсека, в котором тот занимался уже какими-то странностями то есть помывшись в душе намылился и после сбрил с тела все наличествующие волосы отовсюду!

Взломав дверь Главный Инквизитор приказал 4-Г сдаться именем Господа, на что тот, 4-Г, выйдя навстречу абсолютно голым, в одной лишь бейсболке на теперь уже лысой как колено голове рассмеялся от души. 4-Г слабо, но истекал кровью, сочившейся из порезов от быстрого бриться, тем не менее, под угрозой 3-х помповых ружей смирился, оделся, и тогда уже сдался. Выходя из лаборатории 4-Г пел:

- А в землянке ту-ту-ту-ту! - Бафомет! Заходи-ка ту-ту-ту-ту - на обед!

Дальше началось нечто, что уже не воспринималось никем, кроме Главного Инквизитора и 4-Г как что-то логичное и понятное. Короче, между Главным и 4-Г завязался диалог, производивший впечатление, будто эти двое давно уже друг друга знают. Короче, 4-Г время от времени назвал Главного Инквизитора папой и даже папочкой в ответ на что Инквизитор громогласно отвечал что я тебе не отец! и твой отец некромант! заставляя 4-Г на что в ответ просто диавольски хихикать. Несколько раз Инквизитор принимался, при поддержке Представителя, отчитывать 4-Г, в ответ на что 4-Г принимался отчитывать Инквизитора, что заставляло того содрогаться в жутких корчах к неимоверному ужасу Представителя, так что тот в конце концов забился, видимо со страху, в угол и там захныкал.

Тем временем снаружи станции стали слышаться какие-то странные скребыхания и даже удары.

В конце концов, уже не обращая на это внимания Главный Инквизитор попросил ему помочь связать 4-Г, привязать его к стулу с целью, как он говорил проведения экстремального допроса

Возражения Руководителя Группы о том, что по Закону о Клонах пытки в отношении клонов недопустимы Главным Инквизитором были отметены напрочь под предлогом что:

- Да я этот закон сам писал!

И тогда началось. 4-Г, впрочем, особо не возражал, улыбался, тихо шепча что-то себе под нос, пока его привязывали к стулу, не ругался, не дергался и не сопротивлялся.

Когда же Главный стал делать 4-Г больно, крича ему: Что ты там видел? С кем разговаривал?, вдруг погас свет, поморгав вначале немного, после чего включился резервный генератор, и пока туда всё сюда, суть да дело, Руководитель, схватив в охапку Представителя, видимо засобирался к эвакуационному челноку, на котором находился уже всеми забытый клон 2-Г, который в свою очередь, при очередном подергивании света, нанес Руководителю смертельную рану отверткой, после чего, избив по голове гаечным ключом Представителя, направился к Главному Инквизитору и 4-Г.

Тем временем Главный делал 4-Г уже очень больно, прижигая тому газовой горелкой пальцы ног, и громогласно, нараспев, крича: Знаешь ли ты, сколько у меня таких, как ты? 4-Г? Да в Майами для нас таких копий наплодили! Аж восемь штук! Ты не один! Не скажешь ты я опять проведу тот же эксперимент тут, и не ты, так кто еще расколется! Пожалей клонов и людей! Сколько смертей ради этой информации только! Какова цена! Что же там было? Что ты видел? С кем говорил?

Но 4-Г не унимался:

- Католический храм! Там живет сатана!

И потом:

- Что мне снег?

Что мне зной?

Что мне дождег проливной?

Когда мой Бафомет со ной! пел он и улыбался: Боль! Боль! Она активизирует меня - вдруг напоследок произнес 4-Г и откусил себе язык.

- Это католики, католики, сучьи сыны! забормотал тогда Главный Инквизитор и упал без чувств.

Ну и на этом все. После этого послышались крики, свет погас уже даже резервный, и сбор информации датчиками и камерами охраны станции прекратился.

PS Следующая экспедиция, состоявшая только из андроидов прибыла на Амброзию-148 спустя 34 года. Все данные по происшествию были посланы в Центральный Архив Происшествий на Амброзии-76. Живых к тому моменту на Амброзии-148 обнаружено не было. Вся группа клонов В, судя по всему, померла от голода в 2364-м году. Бетонный завод в Лунной Долине (долине Лунного моря) сгорел дотла, судя по всему в 2363-м году. Труп 4-Г обнаружен не был. Труп Главного Инквизитора был распят вверх ногами, рядом с ним повесился клон 2-Г.

Эксплуатация ресурсов Амброзии-148 была признана временно нецелесообразной в виду изобилия необходимых ресурсов и хорошо поставленной работы по вторичной переработке.

В 3267-м году была запрещена Инквизиция, все ее последователи отправлены на поселение на планету Обскурия-4 (колония-поселение для умалишенных и опасных преступников).

***

Но вернемся в 2360-й год! Все закончилось на Амброзии-148, как там свет погас и клоны распяли Инквизитора, но не закончилось в космосе!

Короче, космическая станция на орбите Амброзии, через сутки после всего произошедшего, пролетев самостоятельно один круг вокруг планеты обратным ходом направилась к Земле, и уже через 6 суток, не снижая скорости космического крейсирования врезалась в Землю в районе Майами, обрушившись там на Англосаксонский Институт Клонирования и погубив вместе с собой 6,5 млн. человек, в основном, на 83% состоящих из пенсионеров.

На момент 2360-ого года над Землей уже не было абсолютно никаких систем безопасности в виду того, что уже очень давно, в 2310-м году таковые были расформированы за ненадобностью и отсутствия космических угроз с одной стороны, и в связи с прочным миром, воцарившимся на Земле между людьми с другой. В 2306-м году были расформированы силы поиска внеземных цивилизаций и космической жизни (в связи с отсутствием таковых), ну и понятно от того, кого не существует ожидать ударов как-то нелепо.

Но никто и не предполагал того, что угроза из космоса может направляться самими людьми или клонами!

За всей этой суетой, да еще и с учетом выхода из строя нескольких орбитальных спутников (их просто сбил собой космический корабль) никто не заметил, как за несколько минут до удара по Майами от космического корабля с Амброзии-148 отделился небольшой спасательный челнок, приземлившийся вскоре в районе Казахстана (посадка замечена не была).

И тут эпопея продолжилась! Вскоре на земле взорвалось несколько атомных станций, после чего весь космических земной флот разлетелся от Земли, нанося собой, по примеру Майами целенаправленные сильные удары по всем более-менее обитаемым планетам и так же по немногочисленным малонаселенным сельскохозяйственным обитаемым планетам.

И вот, если уж Земля могла более-менее после всего этого придти в себя, по самой своей природе, то обитаемые планеты, на которых жизни людей напрямую зависели от заводов по производству воздуха, воды и проч. пострадали весьма сильно.

Но тем не закончилось, на Земле атомные станции взрывались и взрывались, а космические корабли по всему космосу летали и наносили удары по обитаемым планетам.

Погибло около 60% всех людей, ну и потом во всех обитаемых мирах начался жуткий голод, почти добивших в ноль оставшихся.

На Земле главном поставщике с/х продукции сельское хозяйство прекратилось, из-за радиации, но даже если бы и нет кораблей для перевозки еды уже не было! Голод был и на Земле, что тут уже говорить о других планетах?

Короче, через два года анархии, смертей, жути, кровопролития и борьбы за последние остатки пищи на планете Грисеус-1 к власти пришел премьер-министр Рогожкин, с ходу национализировавший местный филиал Homos-Androicus и заставивший-таки его инженеров создать нормального, прочного и долговечного андроида, тип Саша, дешевого в производстве и относительно умного.

Создав из андроидов военные и полицейские подразделения, вооружив их оружием для стрелкового боя ближней и средней дальности, Рогожкин разослал андроидов на легких и быстроходных десантных космолётах по всем обитаемым планетам Человечества, на которых, на этих планетах, андроиды быстро установили власть Рогожкина, навели порядок и реструктуризировали систему пищевого снабжения.

Вскоре заработали планеты по производству калорийной пищи, была организована межпланетная система переработки пищевых отходов в пищу, построены управляемые андроидами большие грузовые корабли для перевозки еды и жизнь более-менее восстановилась.

Производство и даже разработка клонов были запрещены с назначением наказания в виде смертной казни ослушавшимися, клоны, где бы они не находились уничтожены и кремированы. Планета Земля погибла окончательно, остатки человечества с него были эвакуированы на сельскохозяйственные планеты.

Население обитаемых планет в сумме уменьшилось до 10% от прежнего.

Атомная энергетика была восстановлена, системы защиты реакторов и зданий станций усовершенствованы, меры безопасности ужесточены многократно.

Полеты в космосе для людей в качестве пилотов попали под полный запрет, данная сфера деятельности отошла к андроидам. Отныне управлять космолетами позволялось только и только андроидам. Людям разрешалось быть только пассажирами космических кораблей, количество межпланетных полетов для человека было ограничено регламентом, не более одного в год.

***

В 2364-м году была инициирована программа по деинтеллектуализации андроидов основанная на серьезном ограничении саморазвития мозговых компьютеров андроидов, которая, в свою очередь, проверочной комиссией была признана провальной, программисты и специалисты по андроидам сбились с толку докапываясь, почему в общем не очень продвинутые головные компьютеры андроидов постоянно неконтролируемо развиваются и совершенствуются, без внешнего вмешательства, делая андроидов все более и более умными. Не помогло даже отключение андроидов от общего облачного цифрового информационного поля, запросто доступного людям.

Тем не менее это все равно всех устраивало, потому как существенно сокращенное человечество (а людей вообще осталось всего около милллиарда) было андроидами избавлено от тягот тяжелых и опасных работ да и вообще в целом могло себе позволить особо не напрягаться и расслабиться.

Роботы осваивали дальний космос, роботы работали на полях, роботы занимались организацией процессов и контролем, искоренив в ноль коррупцию, роботы добывали ископаемые, строили дома и станции, работали на атомных реакторах, да и вообще у кого нет души, тому тому Бафомет ведь не привидится?

Глава 2.

До 14-ти лет я считал себя самым наиобычнейшим ребенком, как все, учился в самой обычной школе. Единственное, что нас (с мамой) очень сильно и разительно отличало от других так это то, что в нашей семье не было папы, прямо-таки от слова никогда. Мама, (ну, или женщина, которую я таковой считал) никогда мне не рассказывала об отце, и даже когда, лет с 12-ти, я стал особо настаивать на том, чтобы она рассказала о папе, даже тогда она мне ничего такого особо не говорила, намекая лишь, да и то краем-краем о том, что он, дескать, был каким-то ну просто наивеликим человеком, который, правда, почему-то ошибался и, дескать, направил все свои не дюжие способности не совсем туда и, даже, вроде как совсем даже не туда. И на этом все. И, дескать, папу звали Андреем, и вот я в честь его тоже Андрей, а фамилия его

- Ну, сам сообрази, Я Тарасова, а женщины, знаешь, по законам Инквизиции берут при замужестве фамилии мужей

После я узнал, что до замужества у мамы была фамилия Николаева. Вот так Светлана Николаевна Николаева, забавно звучит

Мы проживали в большой Центральносибирской агломерации Екатерино-Полис (1), бывшей некогда городом Екатеринбургом, на улице 7/6 в большом, просторном многоэтажном доме у самой центральной (и широкой) части главного городского водного канала, в большой, просторной двухуровневой квартире номер 58 на втором этаже. Вокруг нас, естественно, проживали в основном пенсионеры, которые, в свою очередь, видимо по-своему как-то, по-стариковски обожали находящихся вокруг них немногочисленных детей и немногочисленные непенсионные семьи, ну и в целом же, конечно, в основном занимались просто либо своим здоровьем, либо общением друг с другом, или же с телевизором.

В этом даже было что-то такое забавное быть все время под присмотром старческих водянистых, в основном светлых глаз, постоянно иметь под рукой кого-то кто мог, если надо, помочь, и даже накормить. Мама, по работе часто отлучавшаяся и работавшая часто допоздна много раз просила местных пенсионеров присмотреть за мной, что доставляло мне, как мальчику тихому и любившему слушать всякие интересные истории большое удовольствие.

Старики были прикольные. Они постоянно рассказывали мне о прошлом, о том, как строились города, о себе, о строителях станций и ракет, космических кораблях и об освоении дальних космических миров, на которых кто-то, обязательно очень героический (по причине, как я понял, крайнего несовершенства земных технологий для космических полетов) обязательно находил что-то ну очень полезное, как для Земли, например, так и для других населенных людьми планет. Единственное, о чем они, как мне показалось во всяком случае боялись говорить так это об Инквизиции. Большинство стариков, если уж и заикались о Религии, то говорили, что религия и наука несовместимы. Другие, и таких было значительно меньше, крестились, коли упоминали имя Господа или Христа. Не знаю уж и почему, но эти, немногочисленные религиозные старики мне нравились значительно больше. В них было что-то светлое, что ли, в них точно было больше доброты, хотя конечно и те, которых я называл за науку старикашки были тоже вполне себе приличные люди.

Только через время я узнал, от мамы, что окружающие нас пенсионеры люди много и хорошо работавшие, и поэтому заслужившие себе право проводить конец своей жизни на Земле, столице Человеческого Расслеления, тем не менее:

- Хотя это как сказать? Если бы они были уж совсем-совсем крутыми тогда бы получили право получше. Жить в лесной глуши, на Сахалине, на Камчатке, например А эти господи, ну работал там мужик всю жизнь на станции какой-нибудь сварщиком, например. Создал семью и что? С тех пор все его разлетелись по планетам. Вот у Семена Васильевича. Дочь на Сатурне где-то. Сын на Марсе. Да, он всю жизнь хорошо работал. А потом вышел на пенсию и даже не стал дожидаться, когда его жена выйдет. Полетел на Землю, теперь кайфует, ждет когда к нему жена прилетит, ха-ха, года через полтора!

Вот так вот и жили. Больше всего мне нравились утра, когда надо было идти в школу, по свежему воздуху, в этом постоянном лете искусственно организованного благодатного климата купольного накрытия теплом целых регионов. От реки пахло свежестью и лилиями, плыли утки и лебеди и редкие в эту рань раннюю прогулочные лодки, дул легкий ветерок, и фонтан источал пыльцу влаги, даже до радужных световых расслоений. И старички смотрели тебе во след, и улыбались, и такое бло чувство надежной защищенности всего этого что просто ух!

Тем не менее в школе как-то было не то чтобы прям уж трудно, но мне казалось, будто сверстники меня сторонятся и поглядывают косо, а когда я заметил то же и от учителей!!...

Я хотел жаловаться маме, но она будто пропускала мимо то что я говорил ей, как бы и не слыша, но все время, как я к ней обращался, записывала что-то в блокнотик, постоянно будто что-то высчитывая, будто думая о своем, а не обо мне, так что даже иногда мне казалось будто между мной и мамой стена возведена

Но ведь не мной же! Не мной!

Мое сердце рвалось, было открыто, но вот мама мамочка вела себя так, будто и не бфла мне мамочкой.

Именно тогда я понял, что у меня есть то, что называют обычно интуицией и что эта самая моя интуиция у меня достаточно развита, если не сказать что очень развита.

***

Потом появился мой первый и последний в жизни друг Миша, и все быстро-быстро переменилось навсегда, даже не смотря на то, что Михаил был рядом относительно недолго, года полтора, не дольше, а потом исчез навсегда невесть куда, напоследок даже не попрощавшись. Меня после этой встречи, пересечения с ним не огорчило даже то, что он а впрочем все по порядку.

Короче он прибыл в наш класс в сентябре, когда погода в Екатерино-Полисе стоит особо жаркая, иногда даже настолько что учителя открывают окна на улицы, впуская в классы тяжелые запахи окрестных, стоящих кругом вокруг школ садов. Первым делом парень этот, в отличие от других ребят, стал как-то странно искать со мной контакты, старался сам со мной задружиться, и как-то раз дело даже дошло (что меня просто изумило до глубины души) что вот однажды, когда некая небольшая группка моих одноклассников и примкнувших к ним еще ребят из старших классов (они там были как грубая сила, не более, в подчиненном состоянии) попытались было Мише зачем-то сказать, чтобы не дружил со мной, но дружил с ними, так вот, Миша, как-то странно сразу же возбудившись вступил с теми, один против всех в драку, да оказал такую в деле ярость, что распугал более, чем побил, всех, да так, что они побежали со страху не оглядываясь.

Такое поведение Миши конечно было срочно разобрано на специальном совете, и я даже думал ,что его выгонят из нашей школы а мне потом те парни еще и отомстят за него, но вот время шло, да, я знал, что Михаила куда-то вызывали но все это ничем не кончилось. Мы задружились с тех пор с Мишей и притом так, что почти кроме как на ночь дома спать не расставались.

***

Кроме того с тех пор примерно к нам в дом, к маме, стал наведываться один человек, я его даже назвал вскоре Человек в Сером Костюме, да так часто, что даже со временем я было решил, что он мой отец. Человек в Костюме часами бывало по вечерам сидел с мамой на кухне, что-то ей говорил а она его очень внимательно, сосредоточенно и с нахмуренным лбом слушала, часто даже записывая за ним что-то в блокнотик. Когда же я заявлялся к ним на вид, Человек обычно меня приветствовал, обычно лишь кивком, а потом, едва меня видел, обычно старался уйти поскорее. Едва при Человеке я появлялся, мне так казалось, что мама даже злилась на меня за то, видимо потому что хотела больше провести времени с Человеком в Костюме, нежели со мной.

Однажды я точно видел, подглядев, как Человек дал маме деньги, и еще раз я видел как он переводил деньги ей на счет через планшет

Блокнотик же мамин, в который мне было очень любопытно взглянуть, она, в отличие от других своих вещей (а в доме у нас все было более-менее свободно) я, когда ее не было дома, многократно искал, да не находил, да, точно его не было, так что я понял, что она его носит всегда с собой, ну или же иногда только носит, но хранит наверное на работе в основном но точно не дома. Короче не нашел я блокнот этот желтый ни разу.

***

Самым же любимым нашим развлечением с Михаилом были прогулки по Большому Екатерино-полисному парку, в котором, бывало мы проводили почти все время после школы. Удивительное дело, но мама на мои такие прогулки не реагировала никак, хотя, по идее они и должны были негативно сказаться на моей учебе, впрочем не сказались. Еще раз скажу через полтора года после своего появления Миша исчез, а потом ну, что потом я потом расскажу.

Парк наш, Екатерино-полисный состоял из трех больших частей, из которых третья часть по площади была раза в два, если не в три больше двух первых вместе взятых.

Так вот, третья часть парка была такой вроде как демо-версией той самой лесной глуши, в которой все жители Человечества и мечтали жить на пенсии, которую, такую жизнь, еще и надо было заслужить большим трудом и потом. Да, лесная глушь, даже без троп и дорожек ,но безо всякого обещанного людям на пенсии городского комфорта.

Короче дикий лес как он есть, даже со зверями лесными, правда прежде подобранными специально так, чтобы не нанесли людям гуляющим вреда. Впрочем, особых охотников гулять по лесной глуши не было и добираться долго, да и вообще оказаться человеку из нашей жизни в полном одиночестве, пусть и в парке, человеку, привычному всю жизнь жить в плотной притирке с другими дело весьма неприятное. Охотников до одиночества крайне мало.

Парк с Мишей мы осваивали постепенно, день ото дня, неделя за неделей все удаляясь от входа дальше и дальше. Вначале мы чуть ли не месяц гуляли в части первой, там, где много дорожек, лавочек и павильонов с развлечениями и едой и всегда полным-полно людей. Потом, через месяц мы стали заходить, все дальше и дальше, и, соответственно на дольше и дольше во вторую часть где дороги остаются лишь основные, без ответвлений и где почти нет павильонов но все еще много лавочек да навесов, и где народ в основном встречающийся бегающие пенсионеры, да и не только они. И вот уже на третий месяц мы оказались в третьей части парка, которую так же осваивали долго, так что вначале еще и видели где-то каких-то людей, все тех же спортсменов, но уже потом, уходя все дальше наконец достигли того, что людей и не видели, как удалялись вглубь. Ах, и как же потом было неприятно возвращаться домой, постепенно опять назад идти и все чаще и чаще встречать людей.

Конечно много разговаривали и даже мечтами делились, но тут обнаружилось, что мои мечты, в отличие от Миши скудны и даже убоги.

Потому что Миша мечтал стать космолетчиком, если уж не межзвездных кораблей, то челноков каких-нибудь, желательно разведовательных, летать в далекие миры или в мирах, что-то там вынюхивать, прости Господи, а я а мне все это казалось чушью и блажью. Я рассуждал логически и просто, пусть даже и примитивновато, но зато просто и супернадежно:

- Если мы с тобою, Миша, уже живем на Земле - говорил я Михаилу то, в принципе, скажи мне пожалуйста зачем нам Землю покидать?

- Как зачем? Михаил в такие минуты казался искренним (что с ним происходило, скажу вам, достаточно редко) потому что мы обязаны. Да! Нам повезло с тобой, Андрей, мы родились на Земле, ну, я потом с родичами полетел на Венеру, но это же не значит, что мы теперь не обязаны, конечно, когда вырастим, отработать все что в нас вложено? И уже потом, по заслугам, ну, либо вернемся на Землю старость коротать, либо нас поселят в какой-нибудь лесополосе на какой-нибудь маленькой сельскохозяйственной планетке

- Ну да, со сбитыми сутками, что гробит людей хуже яда какого-нибудь, с другим, пусть и немного давлением, а то и с его перепадами, без городов

- Ну да! И в окружении каких-нибудь ленивых неудачников, либо вообще полусумасшедших или людей с криминальными наклонностями! Так что старайся, Андрюша

Но я все равно не понимал. Мы живем на Земле, зачем же нам ее покидать?

Но Миша не унимался:

- Все, все что тут есть, все, чем мы пользуемся все это добыто на других планетах и без этой добычи Земля не прокормит эту ораву людей, живущих как на Земле, так и на других планетах. Ведь сколько тут? Только на одной Земле? Три миллиарда человек?

- В основном пенсионеров.

- Да! Что дает Земля другим?

- Ну еду

- И то 45% только.

- Основной поставщик.

- Ну, Андрей, не знаю. Так заведено. Ты выучишься, полетишь в космос. Ну, вернешься, если Бог ссудит, проведешь здесь свою старость, на природе, за просмотром сериалов, но так это же счастье разве нет? Кота себе купишь клонированного!

***

Через время как-то раз, возвращаясь домой я заметил как из нашего дома выходил Человек в Сером, и, пройдя мимо меня и меня не заметив, или сделав вид, что не заметил, пошел к полуподвальной на ногах стоянке электромобилей, так что я пошел за ним, таясь, так чтобы проследить уж не знаю и что и не был разочарован!

Этот человек оказался из Инквизиции! Едва открыв свою большую серую машину, не как у других мини-мини, а большую, широкую, с тремя местами для пассажиров, он достал оттуда серую сутану Инквизитора и одел ее на костюм. Потом повозившись в бардачке он достал еще большой инквизиционный крест (с символом нимба над вертикальной перекладиной) золотого цвета на цепи и одел его тоже.

- Так вот он из Инквизиции! сказал я тогда сам себе вот ведь! Но о чем он общаются с мамой? Уж не обо мне ли? И вправду может, он мой отец? Хотя нет мы очень не похожи. Он рыжий.

Мое любопытство тогда возгорелось многократно. Появилось ощущение какой-то мрачной тайны, которую из моей души никак не вытравливал солнечный теплый день.

***

Ну и так вот проходило время пока не наступил День который я назвал потом Пред-Днем, потому что он был как бы предвозвестником еще одного Дня, самого, наверное, важного для меня в жизни дня, с одной стороны трагического, а с другой стороны облегчившего мне жизнь многократно и даровавшего мне ну просто наинемовернейший уровень свободы.

Ну так вот, хорошим солнечным весенним майским деньком мы как-то опять гуляли с Мишей по парку, все как обычно удаляясь в ее глубины, до того уровня третьего, где глушь, да еще и такая что никого вокруг точно, и там, на одной полянке, большой, но милой и оттого именно полянке, под дуновение легкого теплого ветерка Миша со мной заговорил вот о чем:

- Почувствуй, Андрей! сказал Миша, жмурясь и глядя в небо, голубое и глубокое, и после отвернувшись ко мне спиной почувствуй сейчас!

- Что, Миша? не понял я тогда что я должен почувствовать?

- Почувствуй ну не знаю но это же ты! Ты должен! Сосредоточься!

Я попытался, но у меня ничего не вышло.

Тогда Михаил сказал мне закрыть глаза и сосчитать до ста:

- Но только честно! По-честному! Обещай! Считай не быстро и именно до ста!

Но я не понимал, о чем Миша говорит, мои веки дергались, а в счете я то замедлялся, то ускорялся, нервничал и сбивался, но когда, несколько минут, наверное спустя, открыл глаза оказалось что Миши рядом нет и нет моего портфеля! Миша унес его!

А как выйти из парка? Все это время, что мы тут гуляли меня водил с собой как поводырь он, Миша, так что как вернуться обратно я не знал. Можно было конечно пойти абы куда-нибудь, но кто сказал что так я пойду к выходу из парка а не вглубь? Короче, я занервничал, и еще у меня не было планшета с навигатором, он остался в портфеле, а тот унес Миша! Можно было дойти до ограждения парка идя абы куда, там, встретившись с этим забором, повернуть обратно на 90 градусов, то есть примерно к выходу Можно было помахать беспилотнику, летящему мимо, может тебя заметит оператор, но а как не заметит, да и нечасто они тут летают

Короче я испугался что заблудился, потом мне еще и обидно стало, что со мной так поступил Миша, обострились чувства, страх появился, я занервничал очень плюс обида на Мишу и тут еще вот что

Тут я ощутил, будто кто-то не совсем даже живой находится под землей, неглубоко, почти прямо передо мной, на том почти месте где меня оставил Михаил, лежит там, под землей, но желает вырваться, будто скованный, и нуждается в моей помощи, как спасителя, и я так чувствовал, будто обязан просто помочь, а иначе мне будет темное пятно на душе, которое после разрастется и навредит мне злом каким-нибудь. Короче, я мигом забыл и про то, как заблудился, и забыл обиду свою на Мишу, и не взирая на то, что очень грязнил свою школьную форму, даже галстух, стал голыми руками копать землю и копал и копал, пока не извлек на свет трупик полуразложившейся белой кошки. Я так увлекся тогда, что даже и не заметил, как уже совсем почти совсем как уже достал кошку вернулся Михаил:

- Что здесь? спросил он меня тогда, но мне так казалось .будто он знает, что я извлеку вот-вот из под земли.

- Вот я достал трупик кошки и положил на землю. Вонь была страшная и даже насекомые тут же слетелись в неимоверном количестве.

- Ох! выдохнул Миша Ты сделал это! и похлопал меня по плечу Ты смог! Молодец! Ой-ой! Какая же ты молодчинка, Андрюша!

- Что? Что я сделал? спрашивал я Мишу, но он лишь ходил вокруг меня туда-сюда и только весело смеялся Вот это да! Это реально! Реально! Невероятно!

Но потом случилось еще вот что: я, исполнившись жалости какой-то к кошке, не смотря на вонь, взял ее на руки себе, будто ребенка баюкая и прижал к груди. Михаил, глядя на это нахмурился:

- Постой, старик испуганным тоном начал он говорить тогда мне это это это не надо. Пока. Это же потом!

- Что потом? Миша? я совсем уже не понимал, что тут такое творится объясни мне!

- Ну, потом все эти обнимансы ой! Смотри!

Кошкин труп, прижатый мною к груди вдруг будто наполнившись силой какой-то, как мне чувствовалось, через меня идущей ожил, и, посмотрев на меня пустыми глазницами черепа, как опять-таки мне только показалось со страхом и даже ужасом, вдруг взбрыкнул, резко, порвав мне галстук и рубашку и прыгнул на Мишу, нацеливаясь ему в лицо!

Но Михаил, как оказалось, был не лыком шит он, выставив руки вперед отбил этот прыжок, и после, попытавшись ногой прижать кошку к земле, но неудачно отскочил на полсекунды в сторону.

Тогда кошка рванула в сторону леса, да так сильно и скоро, вприпрыжку, что, как мне казалось, угнаться за ней не было никакой возможности, но вот Миша, Миша настоял, и крикнув мне:

- Ее нужно обязательно нагнать! побежал следом.

***

Несколько секунд мне казалось, что это дело безнадежно, но, метров через двести, уже и подлеска, кошка вдруг запнулась, упала боком, и тогда уже через секунды две была нагнана Михаилом, который напрыгнул на нее сверху и ногой, как мне представилось, вмиг перебил ей хребет.

Взбрыкнув напоследок, кошка, вернее ее оживший внезапно труп, распласталась на земле и затихла

- Ее нельзя оставлять так! кричал Миша, все еще пиная труп кошки, запыхаясь нельзя оставлять! Она обязательно убьет кого-то и тогда и тогда нам перепадет на пироги так, что

Миша, наверно, думал тогда что я не слышу, но это было не так, я стал задавать ему вопросы, на которые он никак не хотел отвечать, а потом у меня вдруг в голове промелькнула мысль, которая меня тут же настроила враждебно к другу:

Это он убил кошку и зарыл на полянке!

Возмутившись я подошел к Мише и толкнул его руками в грудь. Правда, будучи выше меня ростом на голову и сильно шире в плечах Миша при том даже не шевельнулся, но, тем не менее, уж не знаю и с чего посмотрел на меня с испугом:

- Ты чего? спросил он.

- Откуда ты знал что кошка тут?

- Я я - Миша замялся понимаешь, старик

- Не называй меня стариком! закричал я отвечай на вопрос откуда ты знал что дохлая кошка лежит тут под землей?

Миша догадался о чем я, и его глаза как-то даже прояснились:

- Ах, вот ты о чем! крикнул он мне Ну как же! Как ты только мог такое подумать обо мне! Я же твой друг! Ты думаешь - будто я такой? Я могу такое сделать?

- Откуда мне знать? ответил я тогда вопросом на вопрос и побрел туда, где отрыл недавно кошку откуда мне знать?

Но Михаил меня нагнал бегом, потом побежал еще вперед туда, где до того, как я думал что он исчез прятался и где так же были наши ранцы. Пробежав туда, к кустикам он там пошебуршал немного и вскоре вернулся мне навстречу протягивая мне мой ранец.

Но я все бучился, то есть был все букой, пока не оттаяв:

- Не знаю вообще говорил я Мише кто ты, откуда. Я даже не знаю откуда ты приехал и откуда твои родители, и если они не с Земли то как оказались на Земле или если они отсюда не уезжали, то почему?

Тогда Миша деланно и ненатурально заулыбался:

- Да ты что, чувак! Да неужели я не рассказывал тебе? Мы были на Венере-12, мама-папа. Потом папу направили на переквалификацию, маме так же сделали переквалификацию на Земле, чтобы не разлучать нас и чтобы сэкономить на перелетах, пока папа полгода, уже все кончилось, проходил учебу, началась учеба у мамы, так что мы продолжаем оставаться тут. Потом полетим, мама уже говорила, на Статурн-47 Так что вот как мы тут. А где живем? В гостинице, пятнадцать минут до школы, вот пешком хожу

- Иногда на велике поправил я его.

- На велике! Ну ты что! Я ж свой в доску!

***

Обратно мы шли домой почти всю дорогу молча. Прохожие на нас оглядывались, потому как от нас разило жутко и мы были изодраны, а Миша даже в крови, а потом была такая странность обратив на нас внимание полицейский один уже было пошел к нам, но Миша мне сказал: не бойся, и уже совсем тогда подойдя к нам полицейский, будто получив какую-то команду (а ему запросто могли скомандовать в шлемофон под каской), вдруг улыбнулся нам, козырнул, и развернувшись на 180 от нас на каблуках своих черных как смоль сапог пошел в противоположную сторону.

***

Дальше мы разбежались, разошлись по домам, а дома меня встретила мама, в этот день почему-то пришедшая домой с работы слишком рано, и, что меня смутило не спросила с меня совершенно ни за порванный пиджак, ни за запахи, ни за порванную рубашку, ни за галстух. Мама, мама просто молча забрала у меня одежду, когда я в комнате переоделся в домашнее, и потом я видел что штаны оказались в ванной в стирке, а рубашка, галстук и пиджак оказались в мусорном ведре. Еще через время мама тихо на вешалке принесла мою вторую школьную на смену форму, выглаженную как обычно идеально и с легким запахом кондиционера для одежды, такого же как всегда обычного с запахом сирени.

Но я мучался, и все эти воспоминания ужасные, про кошку, все меня смущали и сны мне снились даже, дикие, ужасные, будто кошка та меня сама то под землю затаскивает, как котенка, за шиворот, то наоборот будто я под землей закопан а она, все с тем же выражением ужаса в глазницах меня выкапывает, ну и всякое такое.

С Мишей я перестал общаться, и после уроков убегал из школы, едва заканчивались занятия, и на его звонки не отвечал, и все вот так вот было, и случай этот меня, признаюсь, угнетал и давил мне на психику, так что мне было тяжело и иногда даже казалось будто совсем уже хуже некуда.

***

Но ближе к концу мая как-то уже просветлело на душе у меня, впереди были каникулы, и я вроде как снова даже захотел с Мишей общаться, да вот он тут сам, будто смирившись перестал искать со мной встречи.

Ну так я тогда сам ему позвонил и был весьма обрадован, когда в его голосе услышал совершенно искреннюю радость, что он меня услышал.

Итак, мы снова стали гулять, опять в парке, но уже тогда решили, и даже все так вывернулось, будто это Миша придумал так, а не я, что не пойдем больше в глушь никогда, если там, видите как, дела такие творятся, что кошки там дохлые и что они вот сами понимаете, еще и как-то выживают и даже на людей нападают.

Совсем уже перед каникулами я вновь осмелился пристать к Мише с расспросами, уже тогда даже решив, что если уж в ответ Миша вообще перестанет со мной дружить, то пусть уж тогда так оно и будет, и вообще пусть будет то, что будет.

Итак, за день до каникул мы сидели в первом поясе парка на лавочке на солнышке и кушали вкуснейшее шоколадное мороженое:

- Мишечка, дружочек начала я тогда разговор несколько ёрным тоном ну скажи-ка мне на чистоту, все как есть ведь ты же знал тогда, что будет с кошкой?

- Что же конкретно, Андрюшечка? нарочито наигранно ёрно ответил мне тогда Михаил о чем ты?

- Ну, Миш, я просто уверен, что ты знал, что там эта кошка дохлая лежит. А потом потом ты же еще кричал, что ее надо обязательно убить ты тогда что имел в виду? Ты ведь кричал что она убьет кого-то?

- Ну, мне так показалось.

Но потом Михаила все же пробрало, как мне показалось, на откровенность:

- Андрей сказал он, нахмурившись и даже опустив рожок мороженого вниз к земле такими делами, как я слышал от знающих людей, занимается обычно Инквизиция.

- Воскрешениями кошек? я заулыбался.

- Да! Именно! И дело тут не в том, кто воскрес, да хоть хомячок! Дело в том, что именно мертвое восстало! Не, тут без Инквизиции нам было бы не обойтись.

- И что же было бы нам? Что ты думаешь?

- Они бы нас нашли. И все. А это не очень хорошо для нас. Мне говорили, что люди эти имеют право даже пытать, если надо, других людей. Чтобы докопаться до правды. А какую бы мы могли им правду сообщить, а? Чтобы ты сказал?

- Ну, рассказал бы им все, как было!

- А коли бы они не поверили тебе? Ты понимаешь, мне говорили что Инквизиция это люди не плохие, просто они категорически уверены в своей правоте, да плюс у них много власти в руках так что не попасть бы под их жернова, Андрюша!

Мы помолчали.

- Так мы правильно все сделали! через минуту-другую продолжил Михаил я догнал эту тварь и убил ее!

Тут воспоминания, их эмоциональная, гнетущая депрессивная часть, стали вновь меня угнетать, так что я завершил этот разговор.

***

На следующий день вечером, в день как раз когда закончилась учеба и начались каникулы, мама вернулась домой весьма поздно, я уже и ложиться спасть собрался даже, уже почти что и засыпал, и, заглянув в мою комнату позвала меня на кухню кушать, а заодно, когда она уже разогрела еду и разложила по тарелкам, и кое-что мне сообщила.

Признаться до сих пор я никогда не видел свою маму в таком хорошем настроении. Она будто светилась и улыбалась мне своей прекрасно-белозубой улыбкой:

- Андрюш! сказала она мне тогда и даже, не как раньше, нежно погладила меня по голове у нас с тобой теперь каникулы и отпуск совпадают, так что в этот раз мы будем вместе три недели, так что я решила, что нам с тобой было бы неплохо провести это время в деревне на даче, как раз там, где ты мечтал побывать в той самой лесной глуши с городским комфортом!

- Ура! вскрикнул я и яичница чуть было не полетела у меня изо рта это и вправду то, о чем я мечтал! И что мы там будем делать?

- А ничего! мама заулыбалась еще лучезарнее, так что ее улыбка даже как будто засветилась будем спать! Есть! И смотреть кино!

- Ура!!! Еще раз повторил я тогда, и, выпросив позволения лечь спать попозже пошел в совю комнату смотреть телевизор.

***

Следующее утро для меня началось с небольшого испуга к нам приехал Человек в Сером и, как оказалось, мама сказала, он нас согласился отвезти на место. В этот день Человек был лишь в костюме, хотя кто его знает? Может, опять припрятал сутану свою с крестом в багажник, например, да и делов-то!

Ехали мы долго, часа три, примерно полчаса вначале по нашему полису, потом по окраинам складским немного, потом по пригородным территориям, и лишь где-то за полчаса до конечной нашей условной, въехали в зону лесной глуши. Лесная глушь была особо обозначена границей со шлагбаумом и охраной, которую мы проехали достаточно быстро, и потом началась прелесть мы ехали по дороге, буквально в лесу, который подступал к дороге, все дальше и дальше углубляясь в лес, и уже потом, встав на некоем пункте общественного минимального обслуживания - большой бетонной площадке отгороженной от леса забором, площадке на которой располагалось несколько зданий от магазина до пожарной небольшой части и до полиции, уже оттуда стали углубляться по дороге уже более узкой фактически в лес. Но там Человек в Сером вовремя свернул в сторону на одном очень неприметном перекрестке, мне еще показалось тогда будто мы прямо в кусты въехали, если честно, и потом мы еще ехали, еще, но, путь уже был недолго и минут через пять мы уже стояли напротив ну очень симпатичного двухэтажного домика и выгружались.

Человек в Сером помог маме занести вещи в дом, после чего, еще поговорив с ней на кухне (а она опять слушала его внимательнейшее покачивая часто головой) после чего уехал.

***

Итак, мы стали жить с мамой на т.н. даче, которую, как мама говорила, она смогла арендовать за небольшие деньги за какие-то там особые заслуги на работе. Вот как-то так.

Целыми днями мы, как и планировали, ничего не делали и в основном дрыхли, каждый в своей комнате, иногда мама уезжала из дому на велосипеде, который, как оказалось, был в гараже в доме (на нулевом бетонном этаже) и возвращалась домой с полуфабрикатами, которые мы разогревали в микроволновке и ели. Но все было вкусно и весьма питательно.

***

Дней через десять как-то утром к нам опять заявился Человек в Сером и моя мама, сказав мне, чтобы я был умником и всякое такое, сообщила что отлучится на три-четыре дня, что еды полно в холодильнике, и чтобы если что я ей звонил, и, короче, отчалила.

Итак, я остался совершенно один в доме среди природы, в месте где я вообще даже не имел представления где тут есть хоть какие-нибудь люди. Два дня я просто не выходил из дома, а на третий день стал уже гулять по огражденному двору вокруг дома, и уже стал дожидаться

возвращения мамы, предполагая что она поспешит как сможет вернуться пораньше, но и этого не случилось.

На четвертый же день я решил выйти за ворота и по дороге прошел несколько сот метров, пока не оказался на перекрестке, расположенном на большом пустом месте, месте, вокруг которого по точному кругу, во всяком случае так это виделось мне, были вырублены деревья. И тут представляете? Я увидел Мишу! Он сидел на лавочке, как мне показалось, будто меня ожидал, и, едва меня заметив, опять-таки, как мне показалось, стал активно изображать, будто удивлен меня тут видеть и будто очень и очень рад!

Так вот, этот день мы провели вместе с Мишей, вначале немного прогулявшись, Миша мне показал окрестности, показал, наконец, где соседи, где магазин и прочее, после чего мы пошли в наш дом и играли на приставке, после уже чего, совсем уже поздно-поздно Миша засобирался уходить, отказался, якобы боясь что я заблужусь от того, чтобы я его проводил до дома, а тут, едва Михаил за ворота вышел, я его провожал взглядом, позвонила мама и сказала, что еще на день-другой задержится и чтобы я не беспокоился.

Ну так вот, в процессе общения выяснилось, что Миша, как и мы с мамой, жил на съемной даче недалеко от нас, ну и еще рассказал про то, что планируется в их семье, что, дескать, Миша наверное в школе нашей проучится теперь не долго, максимум до октября, ну а после улетит с родителями на Сатурн-43. Вот так вот. Эта новость меня немного опечалила, но а что тут поделать? Ничего не попишешь.

***

На следующее утро, поздно, часов так в одиннадцать Миша позвонил мне и спросил не хочу ли я и сегодня погулять, так что я предложил поиграть на приставке у меня, но Миша настоял, чтобы мы вновь вначале прогулялись, по лесу, да, ну а уже потом и посмотрим.

Итак, мы вновь встретились на перекрестке, походили какое-то время вдоль дорог и домов туда-сюда, прошлись к местному пруду, ну а потом Миша предложил мне посмотреть другой пруд, еще больший, но тот был в лесу. Я согласился. Все это время, пока мы ходили, у Миши за спиной был не маленький, но и не большой рюкзак, ну а у меня совсем-совсем не было любопытства спрашивать, что там у Миши лежит. Меня это искренне не интересовало.

Короче, пройдясь по лесу, достаточно долго и трудоемко, аж устали, мы наконец вышли к большому пруду, в котором Миша даже искупался, а я не захотел, ну и после Михаил не захотел возвращаться обратно, а наоборот повел меня еще дальше в лес, после чего, перейдя его, мы оказались на большой слегка заболоченной поляне, и уже там немного решили передохнуть. Миша достал из своего рюкзака бутерброды и бутыль с водой, угостил меня, после чего мы с ним еще долго но как бы и ни о чем говорили, сидя на поваленном сухом-сухом бревне.

***

Но потом началось это и опять. Как и тогда, отвернувшись от меня, встав с бревна, руки в боки Миша отошел от меня на несколько метров, после чего, глубоко вздохнув и посмотрев на небо, в этот день не совсем ясное, сказал мне:

- А вот здесь?

- Что здесь? сделал вид я, будто не понимаю.

- А вот здесь? Ты сможешь ощутить что-то типа того, ну, как тогда?

Ох, как мне это надоело, больше не из-за даже того, что я тогда пережил, нет, больше от того, как я потом после сильно переживал:

- Ты опять кошку дохлую тут закопал? спросил я Мишу, стараясь предать своему голосу оттенок гнева, будто я расстроен.

- Ну нет! ответил он мне тут, тут другое, да и не перед носом прямо перед нами, как тогда, но рядом ты сможешь найти, где это?

Я напрягся. Слава Богу в этот раз не было никаких провокаций типа исчезновений Миши, но, почему-то казалось, что если захочет он это устроить сможет.

***

Но дальше мне и самому стало любопытно, смогу ли я опять. Я нахмурился, стал думать, проверять свои ощущения, и вот в момент, когда мне уже показалось, будто я ничего не чувствую на этот счет, а только лишь смущение перед Мишей и подозрения к нему некие, вдруг

Вдруг я будто услышал тихий-тихий стон, идущий из под земли, и встав, пошел искать место, откуда тот исходил Миша, пошел за мной, почему-то начав улыбаться, потом, когда я уже подошел к месту, откуда из под земли шел стон похлопал меня по плечу:

- Здесь, Андрюш?

- Да ответил я уверен.

Тогда Миша сбегал к бревну, на котором мы только что сидели за рюкзаком, и представляете? Достал оттуда раскладную лопату, после чего вернулся и начала копать.

Но дальше было вот что: чем глубже Михаил копал, тем страшнее уже становилось мне, потому что на сей раз я знал, ощущал всем сердцем, что под землей совсем-совсем уже не кошка, так, что даже в конце концов я стал просить Мишу перестать, но он, посмотрев на меня серьезно, сказал мне что это очень-очень важно и что надо точно-точно прям убедиться, будто я прав и верно все чувствую.

- Но зачем тебе это? спрашивал я Мишу, и только лишь когда я спросил его это уже в третий раз он ответил, но так, будто свой ответ на ходу придумал:

- Представляешь, как мне будет круто хвалиться перед другими мальчишками, например на том же Сатурне, что у меня такой вот друг есть?

Прокопав еще Миша наткнулся лопаткой на что-то твердое, после чего остановился, и, даже как мне показалось в ужасе отпрянул, увидев что там. Короче, конечно под землей лежал скелет человека. Придя в себя Миша еще какое-то время рукам разгребал землю, после чего когда скелет был освобожден от земли аккурат до пояса, да еще и рядом обнаружилось, что лежит другой скелет, поднялся из ямы наверх:

- Ну вот сказал он мне. Относительно древнее человеческое захоронение найдено, как и предполагалось здесь. И в этом, Андрей твоя заслуга!

Я попытался улыбнуться, но судя по реакции Миши у меня не получилось.

- А то искали-искали, да с приборами! несколько деланно-ёрно сказал Миша, с научными методами! А ты пришел и нашел. Вот!

Я опять попытался улыбнуться, но от виденного мне стало дурно. Я отвернулся, но тут Миша дернулся, и даже сделал два шага ко мне, будто даже как бы бежал, как мне показалось, будто желая за меня спрятаться:

- Что такое? спросил я его.

- Нет, ничего Миша быстро успокаивался от испуга. Показалось. Будто он зашевелился.

Я вновь посмотрел на скелет, и вот да череп несколько повернулся в сторону, относительно как я его видел перед этим, но это было скорее от того, что под ним была выскреблена Мишей земля, и вот он повернулся под своей массой.

Потом Михаил еще минут двадцать зарывал найденное, долго еще утрамбовывал землю, говорил, что сообщит родителям, после чего мы как-то быстро пошли обратно, Миша все оглядывался тревожно, будто кто идет за нами, и уже тогда, после такого-то, никаких игр на приставке не было, а мы просто кратко попрощались и разошлись по домам. На прощание Михаил показал мне махом руки направление, куда мне надо идти чтобы попасть домой.

***

Ночью той мне, удивительное дело, ничего не приснилось и ничто меня не угнетало, хотя и весь день после возвращения домой я провел в размышлениях о случившемся.

Утром же я бы разбужен воем полицейских сирен и подбежал к окну чтоб там увидеть, как туда-сюда по дороге носятся полицейские машины с воем, которого обычно в жизни и не услышишь, как мы спокойно живем.

Одна из машин остановилась рядом с нашим домом, оттуда выбежала мама и побежала к дому, а я, как есть, в пижаме побежал ей на встречу. Едва меня увидев, мама очень обрадовалась, стала меня обнимать, прижимать к себе, потом осмотрела и сказала, чтобы я одевался и собирался, и что мы скоро уедем домой, и что за нами скоро приедут, что маме на работе дали за отлучку еще неделю отпуска и что мы это время теперь уже точно проведем только вместе но на другой уже даче.

***

Еще где-то через полчаса к нам на полицейской машине с воем сирены приехал, кончено же, Человек в Сером, и, поторопив, забрал обратно нас в Екатерино-Полис.

Но пока мы не уехали, так получилось, что я подслушал разговор этого Человека и мамы. Разговор этот тогда мне был не очень понятен, тем не менее ввел меня в состояние некоего подозрения о самом себе разных важных вещей.

Итак:

- Неужели он это смог? спросила мама Чекловека в Сером Неужели он это сделал?

- Да ответил Человек в Сером и, судя по всему, даже по этому поводу особо не забеспокоился. Тот-то! Тот, с кого его слепили он же только трупики поднимал, свеженькие, да и то неудачно. А тут? Тут вообще скелеты! Скелеты, ты понимаешь, несколько сот лет!!

- Ну а как же тогда все остальные спрашивала еще мама другие? Жители тутошние, отдыхающие?

- 48 трупов. Представь себе! Сорок восемь!

- Мне вообще что? Повезло, что ты меня вызвал в центр? - мамин голос немного задрожал.

- Еще как! Человек в Сером, казалось, начал нервничать и раздражаться ты бы видела что там было! Куски мяса, прилипшие к стенам, расчлененка по полной. Наши люди сообразили, что к чему, но пока в гараж спускались к машине ,пока заперлись там эта тварюга, гибкая, как змея, их настигла через вентиляцию! Ну и потом мы мигом прибыли на место, так скоро, как смогли, на вертолетах, потом на полицейских машинах и я радуюсь, что у нас всего три раненых, двое тяжелых! Я этому радуюсь! Ты можешь себе это представить? А он? Ты на камерах видела, что он делал? Спал, как сурок и все.

- Он, думаю, просто не знал, что сделал.

- Я думаю так же, это его оправдывает. Человек в Сером помолчал, но затем продолжил - Люди наши пострадали, потому что стрелять было нельзя, мдя. А тут ситуация была такая даже если бы было можно мы бы все проделали с трудом. А главное знаешь что?

- Что?

- Главное это то, что я не уверен, что ни одной твари не осталось, я не уверен что мы их убили всех! Вдруг где какая в каком подвале или колодце притаилась? Мда теперь проблем не оберешься, доклад Главному в Москву, отчеты в Инквизиции, полицию уговорить молчать надо! А выжившие? Всем им что-то надо насулить, чтобы молчали. Там же люди какие? Им ничего уже и не надо, что, ну вот что можно посулить пенсионеру на самой вершине общественных благ отдыхающему? Отсюда его в Крым отправить? Там все занято лет 50 как. На Камчатку? Сам не поедет. Как его заткнуть?

- Погрозить назвать еретиком и отправкой на с/х планету - промямлила мама, и эти ее слова были восприняты Человеком в Сером одобрительным хмыканьем.

Глава 3.

Да, и вот уже потом ,спустя несколько месяцев наконец наступил, для меня неожиданно, естественно, а все великое наступает неожиданно, Этот День. День, который я после назвал Днем Печали, потом Днем Свободы, затем Днем Свободы и правды, ну и уже наконец окончательно Днем Правды. А правда ведь освобождает не так ли?

Короче, с тех дней как мы с Мишей так успешно искали и находили скелеты, то кошек, то человечьи, минуло почти три месяца, за которые мы успели вернуться с дачи первой, где я Мишу видел в последний раз в Екатерино-Полис, потом вновь, через десять дней поехали на другую дачу, где были дней десять, ну и потом опять вернулись в город к себе, где и жили вплоть до начала нового учебного года.

Накануне, 31-ого августа мама меня подготовила к учебе, идеально выгладила мой костюм, повесила его на плечики в шкаф, а потом, уже утром мы вместе с мамой позавтракали, она спешила, все быстро закончила и после, поцеловав меня в щеку уехала на работу, как оказалось для меня на всегда.

Днем, вернувшись домой, я первым делом, не переодеваясь пошел на кухню поесть, где не то чтобы к удивлению своему, но неожиданно так повстречал Человека в Сером, который сказал мне, чтобы я собирал вещи, потому что меня увозят:

- Все, Андрюша сказал он мне, впрочем, как показалось, с сочувствием закончилась твоя жизнь в комфорте, теперь ее придется отрабатывать. Считай что тебе 14 лет давали аванс. Теперь надо отрабатывать

На мой вопрос, где моя мамочка, Человек в Сером ответил, что:

- Воспитательница. Она тебе не мама. Мы наблюдали за тобой, Андрей ,все эти годы, и вот она была при тебе, наблюдатель, воспитатель, нянька

- А вы? переспросил я Инквизиция?

- Ух ты! Человек в Сером улыбнулся догадался? Как?

Я не ответил, и Человек продолжил:

- Интуиция, мальчик, судя по всему, у тебя развита очень и очень. Что же? У меня на лице написано, что я из Инквизиции?

Но я не стал открывать, как все узнал, чтобы не поняли как я теперь решил действовать, то есть подслушивать по возможности то и сё, а, скорее для отвлечения внимания спросил про якобы маму:

- Она тоже была из Инквизиции?

- Почему же была? Есть! Поповья, так сказать, дочь, поповья жена. Ох, и истосковалась же она по семье своей и детям своим ,скажу я тебе, Андрей, пока с тобой ммм работала! Жуть! Но не беспокойся за нее, теперь она счастлива, получила повышение и все такое. После выполнения таких заданий пенсия на Земле обеспечена.

Я улыбнулся:

- И Миша этот ха-ха, на полтора, а то и два года меня старше тоже ваш человек?

- То же наш, царствие ему - Человек в Сером запнулся да, наш-наш.. докладывал регулярно о тебе

- Но парень неплохой. продолжил улыбаться я.

- Тебе по душе пришелся? Это хорошо, спасибо, значит могём кадры подбирать, это хорошо!

После этого мы еще немного поговорили, во время разговора Человек все пытался меня поддеть тем, что вот, дескать, женщина которую я мамой мыслил мне оказалась и не мама совсем, но при этом совершенно видимо не понимая, что вся эта информация меня совсем морально не угнетала, а даже наоборот, дарила мне некую свободу, свободу наконец понимания того, почему все эти годы и т.н. мама вела себя со мной так, как вела да и того, почему я все это время не особо ощущал с мамой это эмоциональной связи.

***

Но дальше еще больше, оказалось, что я еще и не человек, с позиций Инквизиции, нет, открылось еще и то, что я клон, какого-то очень важного Инквизиции человека, и что теперь вот, получается, как и все другие клоны должен своим создателям, должен теперь на них работать, как бы отрабатывая ранее в меня вложенное.

- Но я не знаю таких типов клонов как я, - сказал я тогда Человеку я точно знаю что не внесен в реестр клонов!

- Ну так это только лишь пока! Человек улыбнулся, наливая при этом себе в большой наш кухонный бокал вина, в бокал в который по утрам мне мама наливала или даже вываливала можно точнее сказать, всякие якобы полезные коктейли из овощей сейчас, и на это уйдут годы, мы посмотрим, что ты за птица, и если ты заслужишь тогда мы еще таких как ты понаделаем много, ну, или сколько нам нужно.

- Ну и в какой профессии продвинулся мой, с позволения сказать прототип? не унимался я с расспросами, более спрашивая Человека потому, что как я видел мои вопросы заставляли его нервничать, нежели потому что мне все это было интересно.

- Посмотрим как-то уж совсем необычно ответил мне Человек вначале, с послезавтрашнего дня мы определим тебя в летную школу, где учат клонов летать на челноках, ну и потом определимся.

Такой ответ меня конечно озадачил ну да ладно, что я мог тут поделать или возразить?

***

Итак я покинул свой дом, комфортный, просторный и уютный, и с тех пор уже никогда за всю свою жизнь не оказывался в комфорте своей собственной квартиры или дома. Никогда! Отныне моею участью стали здания и помещения в них, если уж и не забитые людьми или клонами под завязку то уж точно рассчитанные на такое. С тех пор я если и не жил в плотном окружении людей либо клонов, то точно был где-нибудь, где все это было предусмотрено.

Тем не менее все было не так уж и плохо, как могло показаться с первого раза. В летной школе, например, у меня была своя собственная комната, со своим душем и туалетом, пусть и маленькая такая, и душ это щель малая, и туалет с сортиром на который можно было сесть только полустоя, тем не менее теперь всегда и везде положенное мне жилье по Закону о Клонах было только и только моим ну вплоть до отбытия оттуда, где я это жилье получил. Кроме того, по Закону о Клонах никто и никогда не мог войти в мое жилье без моего разрешения. Кем бы я, получается, не был, вот хоть клоном, у которого якобы и не было души, во всяком случае вопрос о том решен не был. Еще в Летной школе в моей комнате у меня был свой телевизор и приставка, а так же мне там выдали планшет с подключением ко всеобщему цифровому облаку (пусть и с ограничениями все же хоть и клоны, но ученики училища были, пусть и формально, но как бы еще дети). Да, и еще у меня не отняли старый мой планшет и вообще ни одну из моих вещей, с которыми я прибыл в Училище. Так что так вот я ловил кайф от того, что имел, так что неожиданно быстро переменившаяся вдруг моя судьба начала меня тогда, после того как мы оказались в училище, уже и не печалить, а даже наоборот радовать. Теперь я понимал, что моя судьба в моих руках, а это мне не казалось чем-то плохим. В моих, в моих собственных руках, а не в руках какой-то там мамы, женщины неласковой ко мне, плохо готовящей, не разговаривавшей со мной по душам никогда, никогда на меня не обращавшей внимания и с которой у меня если и была какая-то эмоциональная связь, то очень и очень слабая.

***

Итак, собрав манатки, те, которые мне сказал или позволил взять с собой Человек мы отправились.

Наш путь занял чуть более одних суток, а все оттого, что Человек почему-то решил добираться до места на электропоезде, а не на сверхскоростном дирижабле. Уж не знаю, зачем это, видать Инквизиции было денег на меня жалко, либо Человек решил выспаться в своем купе, не знаю.

Короче, нас загрузили в отдельные купе, но так как у меня был в купе туалет и душ, Человек, поговорив со стюардом недолго, взял у того ключ от моего купе и запер меня там, являясь ко мне только раз в четыре часа с подносом с этой вечно отвратной но типа полезной дорожной противоукачивающей жрачкой.

Эх, как же мне хотелось первые часы въехать подносом по рыжей голове Человека! Но я воздержался, отныне решив для себя быть типа паинькой, во всяком случае пусть в глазах Человека, лишь бы от того мне самому было хорошо.

Поняв, что моя судьба теперь и навсегда мое личное дело, я с ходу решил для себя несколько мне важных вещей. Так вот, я решил, что если уж жизнь ко мне такой повернулась неожиданной стороной, то и я теперь, так сказать, имел право действовать несколько, мягко говоря, не по правилам, вне, так сказать общепринятых устоев моральных, ну и так далее. Конечно, когда я об этом думал, то конечно думал, что все это буду нарушать лишь слегка, совсем чуть-чуть, и то лишь ради самосохранения своего какого-то, и уж точно не во вред другим, хоть людям, хоть клонам, даже если они мне и враждебны будут. Там посмотрим, так сказать, Бог, если ссудит, то и выведет, коль угодны будем.

Итак, я решил, что отныне мое дело это подслушивать всякое, подглядывать, чтобы побольше знать, главным образом про себя, ну и кроме того важно было бы мне, наверняка, освоить какой-нибудь, пусть и легкий, компьютерный хакинг, чтобы, так сказать, иметь доступы во всякие базы данных, уж больно тут мне было интересно то, что если я и клон то занесен ли в какой-либо, пусть и не общего доступа, список проектируемых или разрабатываемых или уже обкатываемых клонов? Нужно обязательно найти БД по клонам, хоть бы эти базы и были защищены. Главное лишь бы хоть как-то, но были бы связаны со всеобщим цифровым облаком.

Тем более что после того, как системы защиты и персонификации финансов в цифровом облаке были доведены практически до совершенства, общее цифровое облако, в плане его защиты от взлома, стало представлять из себя практически ну очень слабо защищенную штуку.

***

Итак через сутки мы с Человеком в Сером выгрузились в большом городе, Петербург-полисе (1), в городе, в отличие от Екатерино-полиса не защищенного искусственным климатом, и, соответственно, не только принимавшем на себя полностью издержки климата Земли, но так же и подверженному воздействию последствий работы зон искусственного климата в других местах.

Короче, в Петербурге было сыро, холодно и ветрено, и кроме того четко различались времена года, сезоны, но и то что было в целом меня, во всяком случае ужасало! Тут даже лето, так называемое, заставляло желать укутаться в одеяло и спрятаться куда подальше. А было нельзя ага, отрабатывать, как сказал Человече было надо, мда

***

Сходу с воксала меня перевезли в Летное Училище для Клонов (ЛУК), там определили, влили в поток абсолютно одинаковых на лица клонов девушек и парней, которые прилагали усилия стать либо капитанами и капитаншами космолетов, либо хотя бы пилотами челноков-поисковиков.

Пока мой боссяра, Чел этот, трепался с Директором Училища, я, не будь дураком и уже начав осуществлять то, что задумал, а именно подглядывать и подслушивать, быть в курсе, стал вот это и делать как бы прохаживаясь у кабинета Директора, в то же время реально навострив ушки:

- Вот, через дверь я расслышал голос Человека в Сером это теперь, Андрей Иванович ваше задание.

- Понятно. мы рады содействовать Инквизиции но, скажите, какие у этого парня способности, и вшиты ли в него дисциплина, целеустремленность и старательность?

- Нет- ответил Директору Человек ничего в него не зашито, скажу честно, тем не менее нам на выходе нужен реальный, хорошо делающий свое дело поисковик.

- Хорошо, посмотрим

И тут Человек в Сером будто немного возбудился:

- Э нет! Михаил Саныч!

- Андрей Иванович!

- Ах, ну да, простите нам нужен нормальный, пусть и средней руки поисковик. Понятно? И никаких!

- Не знаю, Сергей, что ответить.

- Как что? Есть, товарищ инквизитор, что вы еще можете ответить! И помните мы по морали и нравственности вас прикрыли, ваших преподов аморальных, бог весть что с клонами тут женского и не только пола творившими, срам!

- Все преподаватели были наказаны, понижены и уволены и после отправлены с Земли куда подальше и никогда больше на Землю им не ступить!

- Да! точно! Были наказаны, а вот их начальство нет! Хотя и сами знаете, положено было бы и вас за недогляд пришучить!

- Помилуйте, Сережа, на мне 1500 душ только клонов! Думаете легко за всеми уследить? Тем более эти космолетчики, скопированные с Грачева Сергея все как один заряжены на деланье карьеры, любят спорт, постоянно суетятся, блин, носятся, да друг на друга стучат, блин, в плане что вот номер такой-то, сволочь, дескать, не ото всех сил старается для дела космоплавания!

- Ваши проблемы, - пробурчал в ответ Человек в Сером и стал, как мне показалось, уходить нам четко нужен через три года челночник-поисковик, хоть средний, хоть какой но не ниже среднего уровня, летать ему одному предстоит! Тут дело такое, либо сделаете, либо вам все вспомнят!

***

Человек в Сером выскочил из кабинета Директора, едва я успел отскочить в сторону настолько, чтобы меня не заподозрили в подслушивании, после чего, правда мягко, без нервов, взял меня за руку и отвел в кабинет:

- Вот! Человек представил меня Директору Андрей Тарасов

- Но тут ему только номер дадут.

- Да-да Человек стал качать согласно головой так, как еще недавно качала головой т.н. мама в ответ на слова самого Человека в Сером. Тем не менее, Андрей эээ мы надеемся на Вас, вручая вам на попечение нашего молодого человека.

- ОК-ей! ответил Директор воспитаем, как надо, Сергей Михайлович (тут я словил момент вот как зовут Человека в Сером! Потом записал на бумажечке) не беспокойтесь! Надо будет- космолеты к звездам поведет!

Ну и за сим все поручкались, распрощались, а меня Директор всучил в руки Замши, которая и отвела меня в мою жилую конуру, выдала форму, все необходимое, тряпки-шампуни, ну и почти все объяснила как тут и что, когда вставать, когда спать ложиться, ну и все остальное.

Больше всего мне понравилось, что никто без моего разрешения не мог войти в мою комнату, как я уже говорил. А еще и личные вещи не то, чтобы не отняли, но даже на них не посмотрели. А в комнате мне вот не понравилось то, что не было окон, потому как моя комната была на самом нижнем подвальном уровне.

- Будешь стараться сказала тогда еще Замша получишь повышение в буквальном смысле переедешь выше!

А! Еще было жутко холодно, но на этот счет я узнал как надо одеваться, даже когда спать ложишься, да и вообще холод постоянный спутник космических путешественников, так что, ребята, привыкайте, если что ходите даже в помещении в шапочках вязаных, и на ногах носки шерстяные носите, поверх обычных, 17 градусов тепла норма для космонавта.

***

Ну и все. Еще мне напоследок Замша выдала брошюру об Училище и с инструкциями, что когда и как делать, куда ходить, куда нет, в том числе и о том, что до того Замша еще мне не сказала. Кроме того, Замша предупредила меня, что месяц-другой будет за мной приглядывать, а так же сообщать мне на выданный училищенский планшет (кстати неплохой совсем, не супер, но и не сказать что дно полное) куда мне идти и когда, еще она меня будить будет и так же следить чтобы я не позднее 23 засыпал это важно (ну, она так решила, что это важно).

На следующий день начались занятия. Вначале я путался среди абсолютно одинаковых на лица девушек и парней, правда разновозрастных, но потом попривык, вернее привык особо на них не обращать внимания, даже, можно сказать, игнорировать их, будто их и нету. Учились мы так: порядка 400-450 клонов, меня включая постоянно тасовали по учебной программе, посылая на планшеты номера кабинетов для следующих занятий. Это якобы развивало мобильность и сообразительность. Классов не было, потоков тоже, но в целом был некий уже мною упомянутый круг одних и тех же, и только позже я узнал почему- круг, путь и большой, 400-450 клонов, был кругом клонов примерно одних способностей. Не плохо, но и не хорошо я попал в круг середнячков и так в нем провел все время до выпуска.

Клоны, как я очень быстро заметил, во всяком случае те, в окружении которых я учился и жил были примерно одних желаний персонажи все как один они хотели сделать карьеру летчика, желательно большого корабля, все были очень старательны, дисциплинированы, но, как про них я много слышал реально заторможены, правда слегка, да и вообще кроме как в учебе и спорте больше никак себя не проявляли. В целом они были вежливы, как казалось искренне добродушны, но это если речь не шла о том, что ты конкурент клона по учебе. Поэтому-то я почти сразу стал реально лишь делать вид будто по основному предмету звезд не хватаю, ну а кроме пилотирования и обслуживания челноков всерьез занялся информатикой да и то, той, прежде всего, что связана с облачными разными делами.

Отдыхали клоны просто шли в свои комнаты и спали. Ни о каких там посмотреть телевизор, поиспользовать облако цифровое, чаю попить или в приставке погонять что-то (игры были, в том числе и облачные но вот в них НИКТО из клонов не играл!) речи не шло.

Кого-то я приглашал к себе пару раз посидеть, но все как один отказывались. С другой стороны да, они были очень обходительными, так что как-то раз, например, а сказал в коридоре одному, что у меня куда-то запропастились все тряпки, так не поверите! Все, кто меня расслышал тут же разбежались по своим комнатам, чтобы взяв оттуда мне принести тряпку. В итоге 6 тряпок мне хватило более чем на 1,5 годаНу и я изо всех сил старался отвечать взаимностью (правда клоны особо и повода не давали) но не потому, что сам проникся вдруг их обходительностью, нет, а более потому что понимал, что мне, выделяющемуся среди всех, очень важно хотя бы поведением, если внешностью невозможно, то хоть так затеряться среди всех.

Замша реально меня опекала 2 месяца, но потом отстала так, будто меня и нету. Это мне дало чувство облегчения и еще большей свободы, нежели я ощущал до того.

***

Да. Еще были каникулы. Каникулы были зимние и каникулы были летние. Зимние были т.н. новогодние, десять дней не больше. Летние длинные, вначале 2,5, позже 2 месяца (на предпоследнем курсе, на последнем выпуск был в мае и после каникул не было).

Первые летние и зимние каникулы мои прошли в самом Училище и в принципе ничего особого из себя не представляли. Да, тебе дают ключ электронный, позволяющий без проверки выходить с огороженной территории училища и пользоваться общественным транспортом, потом ты такой типа гулять идешь в этот Петроград, или как его местные еще называют Петербург, Питер, Свято-Ленинград и прочее, да. ты одет в т.н. гражданку, потом как по форме могут понять что ты клон и даже бывает что таких убивают. Впрочем клонов всегда определяют по лицам. Мне в этом плане легче. В конце концов клоны стали ходить гулять группами по пятьдесят. Ну да ладно. Потом, погуляв совсем чуть-чуть ты начинаешь замерзать, думаешь про всякие там древние красоты города чтоб они провалились и бегом буквально бежишь домой, ой, извините, обратно в училище, чтобы уже там, в своем подвале, прилечь, завернувшись в одеялко с подогревом в своей комнатушке без окон с температурой +15 или +17 градусов. Да, можно еще в душе согреться, пока вода теплая, +30 льется, минут 10 она это делает, и если не надо помыться то можно просто постоять под водой и греться-греться. Да. Следующую помывку можно сделать через 5 часов при условии, что не стираешься. И вот так оно все.

Да, конечно прикольно смотреть на голограммы некоторых древних зданий, типа какого-то там собора, который в 2055-м году, переданный перед тем церкви вдруг рухнул и погреб под собой тыщу человек, но на этом дубаке, знаете ли, это то еще удовольствие! Не приведи, Боже! Я в стандартной, типа теплой, шинели, но по моим ощущениям ее просто нету!

Прохожие эти, с лицами, с позволения сказать. Короче, понял я что холод дело весьма депрессивное, сбивающее настроение, и что, получается, если в этом треклятом космосе так вот холодно, то мне туда ну совершенно ну никак не охота. Ни-ни.

Короче, зимние каникулы на меня особого впечатления, как вы поняли, кроме дубака, не произвели. Ну да, народ отмечал новый год, изображал, что радуется хотя нет. Прикол один был. Все дело в том, что именно на новый год, когда даже клонам разрешено, мне удалось отовариться в магазине на Невском бутылкой вина и... вот это пожалуй и все, что мне понравилось. Особо отмечу в другое время нам спиртного не было положено. Но я, сами понимаете, отличаясь от других, если уж за что и брался, то подходил к вопросу капитально.

Итак, к концу первого учебного семестра, сразу после нового года, я уже умел выпивать, вино, да, еще начал потихоньку хакать базу данных Училища своего родного, в которой, в БэДэ этой, не нашел себя совсем, после чего поставил ограничения на ограничения облачного адреса своего училищного планшета и то же самое сделал для планшета, который взял с собой из т.н. дома. Кроме того я неплохо освоил основные предметы, устройство космолета, устройство челнока, потом начал вождение челнока проходить на стенде и, в принципе, мог бы получать за все это твердую 5, но я был не таков и делал то, что считал нужным и правильным, скрывая свои реальные способности. Короче, освоив предметы, по своей оценке точно на 5 я делал вид, исполняя задания, будто знаю и умею все на твердую 3 с +-м. Удивительное дело, но при всей старательности клонов и нетрудности наших предметов, клонов, которые учились, притом стараясь искренне, хуже меня было пруд пруди.

Хакинг же Инквизиции у меня не получился, провел я его в увольнительной из облачного кафе, там тревога началась, потом паника, полиция приехала, но так как я сидел до того не под камерой наблюдения отделался легким в итоге испугом и уже придя в себя на улице изрядно повеселился, глядя на скандал. С другой стороны я понял, что хакнуть Инквизицию мне пока не под силам. Ну, это был первый год учебы.

***

Летом каникулы были вообще кошмарными. Вначале нас свозили в Крым, на месяц, потом мы были как бы в увольнительных две недели и делали что хотели, правда, всегда могли пожрать что-нибудь в нашей огромной столовой в режиме скандинавского стола, потом же нас отвезли в спортивный лагерь, где клоны в волю друг с другом соревновались, а соревнуясь жаловались вовсю начальству на несоблюдения правил игры другими, иными словами кляузничали. Там мне пришлось туго, неделю у меня пресс болел, ноги болели, а руки вообще висели как плети, мозоли на турнике я себе понаделал на руках, кроме того два раза ушибся больно коленкой и задом, а под конец так и вообще заработал себе растяжение, за что, слава Богу, меня отстранили от соревнований так что я после и возрадовался такому обороту

После промозглого Питера в Крыму наоборот было дико жарко, +28, система искусственного климата почему-то не работала. Клоны, кажется, совершенно не реагировали на жару, правда пахуче весьма при этом истекали потом, и все как и раньше при занятиях спортом радовались, лыбились-смеялись, и все бегали и прочее, кажется, с удовольствием. Я на пробежках едва за ними поспевал.

Но клоны прям аж от счастья визжали, придурковатые, так им все это нравилось, болезным.

Мдя было даже забавно смотреть как они со своей легкой заторможенностью играют в мяч! Постоянно по башкам огребали! Да, а плавали? Головами в борт постоянно на конце дорожки! Ну, это детали.

А по вечерам по телевизорам нам целенаправленно показывали фильмы про полеты к далеким космическим мирам, а жили мы в палатках на несколько десятков клонов, телек был один на всех, да, трудно это терпеть было, а я как представлял себе холодищу, сопровождавшую всю эту романтику киношную так и дубел на ходу и ежился. А клоны нет, им нравилось, они дебело улыбались, все как один одинаково, все на одну рожу, и жрали, причмокивая, сливочное мороженое, которое нам после ужина выдавали.

С другой стороны клоны не храпели (такими их в пробирке сделали). Ну хоть на том спасибо, зато ворочались постоянно беспокойно, как я подумал еще видимо сны видели, то ли о космических путешествиях, то ли соревновались во сне, спортом занимались, мышцы себе растягивали и задницы отбивали.

Ну, думаю, понятно, что когда опять начался учебный, уже мой второй, год, я возрадовался вернуться в Училище, да и вообще, где-то тогда к октябрю месяцу совсем перестал уходить в увольнительные, забил на этот холодрыжный Питер, и наслаждался, как мог, тем, что имел отдельное жилье, какое-то имущество, телевизор, планшет а! к ноябрю нам всем в связи с занятиями (моими любимыми) информатикой по компьютеру поставили, каждому в комнату, чтобы привыкали. И тут продолжился в полный рост мой хакинг всего ,чего только было можно. К началу ноября я уже осторожно прощупав все связанное с управлением Русскими Территориями, создал свой список сайтов важных организаций, на которых мне шустрить пока еще было не по зубам. В середине декабря я расчехвостил несколько сайтов Планетарно-Вселенского Расселения Украинцев, и, не найдя там вообще ничего, хотя и цифровые хранилища на их сайтах и имелись (место есть информации не было), поняв основные принципы облачного рассосредоточения секретной информации на этих сайтах (украинцам делали все русские, за что и получили кучу обвинений в агрессии), нашел, как мне казалось, ключи ко вскрытию баз данных у нас, в России, тем не менее вплоть до февраля на атаки сайтов правительства и уж тем более Иквизиции (русской) не осмелился.

***

Ну а потом были еще вот какие события после первого семестра, когда начались каникулы, сразу после нового года в Училище к нам приехал Человек в Сером (ну, помните уже Сергей Михайлович) и, не поверите забрал меня на все каникулы в Петербургский общий общинный монастырь Инквизиции Всекосмической Православной Церкви!

Поначалу я даже струхнул, признаюсь, но после, хорошенько оглядевшись на месте, даже еще и пообщавшись с наблюдающей за мной весьма замечательной тёточкой непонятного возраста (ну, не понятно было, ей то ли 50, то ли 60) успокоился и даже возрадовался, в некотором смысле. Теточку, кстати, звали Василиса.

Меня разместили в келье на два места, где второе было не занято, так что вся келья, получается, что была моя. Там был телевизор, только с основными и православными каналами, что, впрочем, меня никак не расстраивало, потому как православные каналы оказались весьма интересными. Так, например, просматривая один из таких каналов я вдруг обнаружил, что наш-то, наш, Сергей Михайлыч, так сказать оказывается не просто так человек, нееет, а даже очень высокого полета птица. Короче, оказалось что Человек наш в Сером заместитель аж самого Патриарха по делам Инквизиции и Главный Председатель Инквизиции в Патриархии. И это во всей Церкви Православной Русского Космического Расселения, не где-нибудь там в области какой нет, во всем Русском Космическом Расселении, но и не только в Расселении но еще и на Земле. Вот так вот. А я и не знал. Хакал тут БД хакал, а то что на поверхности лежало и не заметил. Это тоже нужно было поставить себе на заметку глубоко копая зачастую зарываешься так, что не можешь разглядеть даже то, что у тебя под носом.

За первый день пребывания в монастыре я только раз видел по телевизору выступление Сергея Михайловича, но, вы опять наверное не поверите оно мне понравилось. Сергей Михайлович как-то мог, просто и по-человечески объяснять какие-то сложные вещи и вполне себе убедительно рассказать, почему человеку следует держаться дальше от греха и сатаны.

Кроме того мне еще понравился и Патриарх, как он обращался к верующим, честно скажу, будучи им очарован, я пропустил почти все мимо ушей лишь сосредоточившись на такой, как бы сказать? ауре этого человека. Его глубокие добрые глаза, вот ей-богу излучали какую-то такую теплоту и доброту, что у меня аж мурашки по телу пошли.

В целом патриарх, как я понял, что смог-таки уловить сквозь пелену очарования его личности и добрых глаз поздравлял верующих с приближающимся Рождеством и подбадривал их в посте.

Тут надо будет сказать что монастырь этот, где я был, т.н. общий был вместе и для женщин и для мужчин одновременно, и хотя они и жили раздельно, но вот трапезничали, пели хором и иногда молились вместе.

На второй день, разбудив меня, хорошо что поздно, женщина Василиса зарядила меня по полной на все мероприятия, которые были в монастыре, трапезы-обеды и служения, что, впрочем, меня ничуть не утрудило и не обременило. Мне, иными словами, понравилось. Все эти мужчины, женщины. Находиться среди них было мне как-то легко и приятно, и хоть и я слова дурного не скажу про тех же самых клонов, как говорят я и сам клон, но мне в это не верится, искренне, я просто себя не ощущаю клоном, тем не менее быть среди людей мне было как-то даже проще. Тем более вреди верующих, которых еще и долг обязывал. Сразу вспоминались немногочисленные верующие бабушки-дедушки из Екатерино-полиса, с их наивными в чем-то, но милыми-милыми куличами, иконками, свечками-крестиками и прочим-прочим. В последствии я узнал что как раз против этого православия, называя его низово-народным выступал Сергей Михайлович. Он же, Инквизитор, я бы даже сказал Главный Инквизитор стоял за чистую веру без особой атрибутики но с сохранением за Церковью ее имущества, в том числе недвижимого. За что, как я так же узнал о том позже тоже был раскритикован. Опять таки со стороны Церкви раскритикован, чтоб было понятно не за его заступничество по поводу имущества, а как раз за его критику народных низовых пониманий веры и настаивании на удалении из Церкви (ну, кроме если это исторические ценности) всякого рода атрибутики вплоть до икон.

Ну, прежде всего мне нравилось то, что в монастыре, хоть и отсутствовало отопление от слова совсем тем не менее было значительно, значительно теплее нежели в летном моем училище. Уж не знаю и как но монастырские поддерживали в помещениях целых аж 25 градусов. Я тут даже немного стал предвкушать возвращение в училище, предвидя, как там поначалу вновь мне будет холодно.

Ну так все равно. Был пост, верующие ограничивали себя в еде, а мне ничего иного не оставалось, как есть то, что предлагали, то есть постное. Итак мужчины и женщины, даже где-то кто-то с лица схуднувшие, как казалось, замученные, вяло трапезничали, а не понимал с чего это все так зажаты! Василиса, сервировавшая стол, да и не только, еще и готовившая, тщательно заботилась об том, чтобы все кушали, так что даже в посты стол был изобилен. Никогда не забуду монастырские кушания, особенно те, что приготовляла лично Василиса! Вот, например, в один обед, впрочем почти как обычно в посты на столах были грибочки соленые, моченые и другие, от Василисы, квас бы темный и светлый, были огурчики маринованные, пирожки с капустой, с рисом, с рисом и капустой и прочее прочее. И это все так, легкотня, аппетит нагнать. Но народ была мрачен, в отличии, конечно от меня. Я был рад обильно, вкусно и хорошо кушать и много нахваливал Василису, которая, кажется, от того как-то со мной даже сблизилась.

***

Совсем вечером второго дня моего пребывания в монастыре были Евангельские чтения, очень которые мне понравились, понравилось, как монахи и монашки, иногда как-то так друг на друга посматривавшие, читали от Луки. И потом не поверите! Чудо! По очереди книгу Евангелия дали так же и мне! Я стал читать 13 главу, и по мере того, как читал, прям и не заметил как, но вдруг на мои глаза навернулись слезы, так что даже Василиса ко мне от того подошла, и положила мне руку на плечо и погладила. Ну, и так все закончилось, после чтений вся группа, человек восемь, помолились за меня ну и тогда все разошлись, но потом, часа еще через два, уже совсем поздно вечером, когда я уже и уходить собрался спать, так вот, вдруг пришла в келью ко мне Василиса и позвала в трапезную, на незапланированную до того, как она сказала, вечерю.

А на вечерю как раз пришел Сергей Михайлович, и еще много мирян пришло. Всю встречу фактически вел Человек в Сером, правда теперь уже в сутане, много раз многозначительно поднимал руку кверху с перстом указующим, опять-таки куда-то туда, наверх, и многозначительно рассказывал о необходимости какой-то там реформации, но я его особо не понимал. Все остальные, казалось, разбирались в вопросе лучше и важно покачивали головами, ровно как недавно еще моя псевдо-мама.

- И вот!- говорил Главный Инквизитор мы-таки добились от Патриархии разрешения на легализацию реформационных православных приходов, и нам под это дело даже выделяют и приходы, и здания, и храмы и даже Человек сделал многозначительную паузу даже монастырь на Луне нам отдали.

Тут раздались аплодисменты.

По окончанию же встречи Сергей Михайлович много говорил с мирянами, беседовал с ними и отвечал на их вопросы, ну и после, когда уже почти все разошлись, добро как-то посмотрев на меня подозвал к себе, после чего предложил мне в сторонку отойти поговорить.

***

- Тебе здесь нравится? спросил меня Главный Инквизитор, едва мы отдалились, хочь сколько, от других.

- Да! Очень! бодро, наверное, не в меру, но абсолютно искреннее ответил я.

Тут мимо прошла Василиса, как-то ненароком нечаянно по пути вылив на меня стакан воды, после чего, посмотрев на меня (а Сергей Михайлович тоже при этом как-то напрягся весь, нахмурился) извинившись, и всучив мне пирожок, тепленький такой, как потом оказалось с грибами удалилась, часто засеменив своими ножками в женскую половину монастыря.

- Ну тогда и будешь тут проводить все каникулы ответил мне Сергей Михайлович тем самым несказанно меня обрадовав.

После по какому-то вопросу Инквизитора отвлекли, он со мной даже попрощался, как-то, кажется, наверное, это называется по-отцовски на прощание погладив слегка меня по голове, ну и я тогда удалился восвояси.

***

Потом было Рождество, умеренно отмеченное всем монтастырем за торжественной трапезой, во время которой всем, в том числе и мне, наливали вина. Так как по этому, кажется, поводу, за мной пристально следила в тот момент Василиса, то я предпочел принять умеренно, но уже совсем ночью, когда все легли спать, мне страсть как захотелось добавки, а то немногое, что у меня было при себе (слил в бутылочку на трапезе) оказалось мне недостаточным.

Итак, совсем ночью, наверное в час ночи, может и позже, я пошел прошвырнуться до кухни, про которую знал, где она, конечно же по пути стараясь жаться к стенам и идти тихонько, прежде всего потому что повсюду были камеры наблюдения, ну так вот, за одним поворотиком, у самого большого внутреннего двора монастыря я чуть было не выскочил на тихо и почти полушепотом беседовавших Сергея Михайловича и Василису:

- Ну что, Василевса, ты убедилась шепотом, но как-то страстно и с жаром даже спрашивал тогда Главный Инквизитор убедилась? Все эти дурацкие методы, про которые тебе насвистели традиционалисты не работают, все это чушь! А ты все вода освященная, вода освященная!

- Ну так отвечала, правда тише и без того жара, что был у Инквизитора Василиса сами же вы понимаете, Сергей Михайлович, что за люди мне рассказали про все про это авторитеты, так сказать в нашей среде.

- Так и я о чем? Сергей Михайлович так же сбавил обороты, казалось, видимо потому как спокойно ему отвечала Василиса вот все эти авторитеты-то нас назад и тянут, говорю я тебе, традиционалисты эти все! Но я о другом, Василиса, ты мне скажи лучше что тут понаблюдала за все это время?

- Ну что же? Василиса начала, а после, казалось, задумалась не знаю уж что сказать вам, Сергей Михайлович парень он как парень, даже, кажется, незлой, хороший такой и смышленый, но, кажется мне, что-то будто скрывает.

- Скрывает? Сергей Михайлович еще больше притих, его уже было почти неслышно ну, может быть и да, но мне так не кажется. Думаю все это последствия перемен в его жтизни. Конечно, время уже прошло, должен был и успокоиться уже, наверное, но, уверен, шок в свое время он пережил немалый!

- Но я о другом продолжил после некоторой паузы Главный Инквизитор я о том, Василиса, что я хотел бы его у нас держать когда можно будет, при себе, так сказать, для большего наблюдения, и тут тебе должен кое-что сказать

- Я вся - внимание Василиса, как и Инквизитор так же стала шептать уже почти неслышно.

- Ты его не видела продолжил Сергей Михайлович чтобы он, например, интересовался бы чем-то таким ну, например, на погост наш хаживал?

- На погост? Нет, не видела но, Сергей Михайлович, если что все записи камер наблюдения в вашем распоряжении

- Спасибо Сергей Михайлович кашлянул, после чего засопел звучно в нос, что так же стало еще больше мешать его расслышать но все это внимание монастырь-то в полной мере не совсем наш, понимаешь ли, есть тут и традиционалисты, так что такое наше внимание к нашему парню заставит их обратить внимание на наши дела, что не есть хорошо.

- Но вы же сказали Василиса, казалось, немного испугалась что все ваши действия были одобрены в Инквизиции?

- Да Инквизитор опять помолчал но то когда же? Когда в Инквизиции были везде наши люди. А теперь, теперь Патриарх меняет наших, либо старых инквизиторов, либо горячих инквизиторов, либо реформаторов не своих людей, традиционалистов.

- Ой, что ей-то деется! Василиса сказала это, кажется, вообще без эмоций и что же теперь будет?

- Не знаю ответил Инквизитор тут я точно уверен лишь в себе самом и только. Все. Я уверен, что прав и буду делать свое дело до конца и остановить его сможет только отставка, а Патриарх, кажись, при всей своей политике мне доверяет. Но это не означает что ему я хотел бы открывать некоторые свои дела, даже при уважении к нему ну и остальное. Конечно пока, я думаю, отставка мне не грозит, но с другой стороны и действовать так вольно, как раньше я уже не могу.

- Но ты бди, Василиса после молчаливой паузы с интенсивным сопением подытожил все Инквизитор если у него какой интерес будет к погостам, мощам, прочему Василис! Богом молю мне тут же звони. Ты себе не представляешь, что было в Е-бурге! Горе горькое!

- О, боже! я выглянул на полсекунды посмотреть и увидел как Василиса и Сергей Михайлович стали интенсивно креститься, Василиса так вообще с лица будто моментом схуднула и что же? Что же?

- 58 трупов! Вот что! Кто-то сразу помер, там их в куски порвали, кто-то после в больничке, врачи-светила ничем помочь не смогли! Да и как отходили люди, Василис, как! В ужасе, в страхе, с воплями, в неверии!! Такое-то увидеть. А кто жив остался так тех по психушкам порассадили, Правительство так было возмущено, что даже в церковные душбольницы запретило настрого их брать, меня обвиняли, кто мог, все мои вражины повылазили моментом Так что бди, тебя заклинаю, Василиса, тут, понимаю, стены намоленные его держат, а так ох, как бы не разошелся, а то жуть! Я его сюда привез, потому как думать стал чтоб он чего в городе не учудил, а тут стены, уверен, его держат, вот что.

- Для вас всё ответила Сергею Михайловичу тогда Василиса что узнаю тут же буду докладывать, не беспокойтесь Сергей Михайлович!

Ну и затем эти двое распрощались, я же в тот момент был настолько обескуражен услышанным, что хмель у меня сошел, а про добавку себе я уже и думать перестал.

Глава 4.

В последний день каникул, когда я собирал уже свои вещи для возвращения обратно в училище, ко мне пришла Василиса и сообщила, что по большой просьбе Сергея Михайловича мне стоит остаться в монастыре еще на один день, якобы для какого-то очень важного дела, ну а дела по поводу моего неявления вовремя на учебу, дескать, Сергей Михайлович берет полностью на себя. Мне тут конечно ничего не оставалось более, нежели согласиться, и вот в тот самый день, когда учеба в училище уже началась, а я все еще был в монастыре, утром, но не рано в келью ко мне пришла Василиса, сказала, что она перевезет мои вещи в училище сама, а чтобы я пошел вместе с одним братом, который пришел с Василисой, куда он скажет.

Итак, мы пошли с этим братом в инквизиторской рясе, но без креста, то есть он был еще учеником инквизиторской семинарии, семинаристом, он шел впереди, указывая мне дорогу, куда-то в подвалы монастыря, на уровень вниз, после чего, поблуждав еще по подземным, но хорошо освещенным коридорам, наконец, прибыли в относительно просторный светлый сводчатый зал, где как раз к тому моменту уже был Сергей Михайлович и кроме него еще четыре человека, все как Инквизитор, с бородами, в серых рясах и с крестами. Семинарист тогда зайдя в помещение за мной, быстрым кивком всех присутствовавших поприветствовал, после чего вышел и закрыл за собой дверь.

***

Сергей Михайлович в этот день был каким-то особенно напряженным и сосредоточенным. Говорил он со мной отрывисто, едва нагоняя на голос свой деланную мягкость и, казалось, еще немного, только нарушится невидимая какая-то тонкая грань, как сорвется на жесткие команды и приказы.

Тем не менее, я изобразил паиньку и делал все, как мне скажут. Итак, мне предложили сесть на большой деревянный стул посреди помещения, стул более похожий на трон, после чего и Инквизитор, и его товарищи стали вокруг меня расставлять свечи, на полу, после чего меня попросили расслабиться, закрыть глаза и по возможности ни о чем не думать.

Когда же я закрыл глаза, как я слышал, а потом и видел, всего лишь слегка иногда подглядывая, Инквизитор и его товарищи встали вкруг меня почти ровным пятиугольником, после чего стали заунывно, немного раскачиваясь хором читать что-то из больших толстых черного переплета бумажных книг.

Итак прошло минут пять, за которые я чуть было не заснул, ну а после в воздухе комнаты этой, или зала, можно сказать почувствовалось некое какое-то облегчение, после которого все присутствовавшие, ну, кроме меня, конечно, перестали заунывно нараспев читать что читали и отошли в сторонку, встав в кружок, видимо посовещаться. Не очень хорошо мне было слышно, о чем там эти товарищи говорили, но я все же расслышал, как один из них, видать, самый старший в группке, кроме Инквизитора, сказал Сергею Михайловичу, что, дескать: Судя по всему ничего.

- Это хорошо ответил тогда Инквизитор, но потом, подумав, видимо, добавил но все равно надо проверить еще раз, чтобы убедиться. Здесь, думаю сами стены держат его, ну а что будет, если он окажется в месте греховном?

***

Итак, после этого Инквизитор подошел ко мне, попросил встать, позвал через дверь того самого семинариста, с которым мы пришли сюда, в этот зальчик, и после чего я ушел вслед за семинаристом, и шли мы вновь, пока семинарист не довел меня до моей кельи, но уже на месте я сказал семинаристу, что если меня будут искать то я пойду посидеть на внутренний двор монастыря.

***

Где-то через полчаса, как раз когда я прохаживался по внутреннему двору, меня нашел там один инквизитор из той группы, что были в подвале в зале, и попросил следовать за ним, после чего как есть налегке и без вещей мы с ним вышли из монастыря, и потом уже на улице сели в микроавтобус, в котором уже находились на тот момент Инквизитор и его те самые товарищи которых я еще недавно видел в зальчике. Кроме лобового стекла и стекло на передних двух дверях в автобусике больше окон не было, но, тем не менее, когда тот поехал я все же примечал, куда мы едем, попутно заметив, что автобус петляет постоянно, будто желая запутать дорогу, но я как раз все видел и понимал, так что сбить меня с толку такое петляние не могло. Впрочем, о том я молчал, чтобы, не приведи, господи, Инквизитор про меня чего-то не подумал, будто я хоть что-то но самостоятельно соображаю.

Итак, поплутав машина наконец остановилась по внутреннем дворе ночного клуба, который я тут же узнал, потому как пару раз сюда заходил коньячку дерябнуть, но инквизиторы, видать, думали будто я не в курсе куда попал.

Там, в дальнем помещении клуба, в подсобке какой-то, все что было утром в монастыре повторилось, опять с тем же результатом. Помолившись, видать, за меня, минут пять все компашке через пять минут потеряла энтузиазм и, выдохнув, кажется, с облегчением, удалилась в сторонку посовещаться, а перед эти Главный Инквизитор, Сергей Михайлович, сказал мне, чтобы я открыл глаза и вообще могу встать и делать что хочу. После этого, поговорив немного инквизиторы пошли на выход, Сергей Михайлович рукой дал мне знак идти с ним и мы пошли на выход, чтобы потом уже не петляя доехать до монастыря все на том же микроавтобусе.

Там на месте Сергей Михайлович сказал мне забрать свои вещи из кельи, если что вдруг Василиса забыла, и что потом мы поедем обратно в училище.

На обратном пути Инквизитор, немного как бы повздыхав тяжело, спросил меня про учебу мою, в том духе, что, дескать, он очень внимательно за мной наблюдает и что не мои результаты вроде как не вполне удовлетворительны. В ответ я сказал что приложу все усилия для исправления, а про себя подумал, что теперь, получается, мне придется притворяться не только в том плане что, дескать я ученик средней руки и никак и не выше, но и еще хуже теперь мне придется изображать, будто я ученик средней руки который постепенно стал исправляться и достиг больших результатов. Тем не менее реальных своих способностей в полной мере я решил так и не раскрывать, потому как особо никого вокруг себя другом не считал, и даже наоборот, а перед врагом раскрывать свою реальную силу не нужно ни в коем разе.

***

Затем снова началась учеба, я, как и собирался, сделал вид, что расстарался и в итоге для видимости улучшил свои учебные результаты, потом были каникулы в монастыре питерском, потом вновь учеба Но уже совсем-совсем под конец, в апреле месяце, а в мае уже должна была закончиться учеба, я, как человек уже попривыкший на редких, правда, увольнительных, захаживать туда-люда по клубамбарам встретил одну ну очень неплохую девушку, которая представилась мне Мариной, ну у нас с ней и закрутилось тогда всякое, о чем даже стыдно рассказывать. Конечно, меня смущало, как это я вскоре буду с ней расставаться, притом вскоре уже, но пока то-сё, такое всякое разное, короче случилось что меня разоблачили.

Притом когда это случилось так я вообще не понял, чего это меня вдруг, с подруженцией прямо даже так почти на глазах у других уводит из клуба полиция, меня задерживают, всякое такое, после чего в сопровождении полицейских уже без подруженции чуть ли не с сиреной везут в училище на ковер к самому директору, будь он неладен, скажу честно я его не видел месяцами. Хорошо еще что не в наручниках!

Короче, кто-то разглядел, оказывается, и не меня, нет, а ее. Разглядев стукнул. Директор был мрачнее тучи, когда полицейские ушли, стал мне втирать, будто моя подруженция, с которой мы ой, не буду, тоже, оказывается, клон, на обкатке, и будто ей нельзя, а мои возражения где такой закон есть что мне с ней неможно, все щурился, смотря в сторону и мычал.

Но в итоге я все же узнал всё. Узнал ,что Марина эта от моих встреч совсем чего-то стала плохой, прыщами какими-то покрылась, так что ее утилизировали. Это мне рассказал Директор, так что я после этих новостей опечалился, весь в депрессию погрузился, напился, ну а потом мне приснился сон, будто я Марину из бездны какой-то вытаскиваю, а утром уже, когда я проснулся и меня шатало и подташнивало, я, отправляясь на занятия заметил, что вокруг меня все кружит охрана училища, как-то на меня не так поглядывая, вдруг стала так же вокруг да около ходить Замша, которую я до того наверное год не видел даже издали, а потом опять вызвали к Директору. Но тут приехал Инквизитор, забрав меня от Директора на разговор и тем самым спас, как я думал, от очередного занудства.

Сергей Михайлович, с одной стороны, меня выручил из лап Директора, да, ну а с другой стороны стал читать нотации про мораль и прочее и как же это - нехорошо алкоголь пить, после чего сообщил что скоро меня заберет ну а пока чтобы я был паинькой.

На следующий день мне на планшет не стали присылать расписания занятий, а когда я попытался в информационном центре узнать, в чем дело, мне сказали собрать вещи и ждать в своей комнате, потому как, дескать, мне выдадут досрочно теперь свидетельство об окончании училища и досрочно выпустят, и вообще за мной приедут, как я понял, и потом оказалось что правильно Сергей Михайлович.

Вечером в новостях я узнал про какое-то там ЧП в училище для девушек-клонов, которых обучали особо тонким работам в электронике.

***

Но мне несколько соврали. На следующий день никто не приехал, и как мне почудилось даже, казалось мне так будто где-то кто-то решает судьбу еще мою, и даже так чувствовал, что решение какое-то будто грядет на мой счет и что мнения, которые могли бы повлиять на это решение все еще борятся друг с другом и колеблятся.

Ну, хоть в столовой меня еще обслуживали.

***

Только на следующий день, с утра, приехал Главный Инквизитор, который меня и увез, все время поторапливая, перед тем же, как мы ушли из моей комнаты выдав мне аттестат. Мои знания и умения по главным предметам в аттестате были оценены на 3++ по поводу чего я возмутился, на что Инквизитор ответил, что это месть Директора мне, потому как из-за моего случая с клоном-Мариной тому припомнили прежние грешки и вчинили выговор.

- Пока я ничего сделать с этим не могу сказал Сергей Михайлович, когда мы уже были в машине, - политическая ситуация изменилась, и мы пока еще находимся в подвешенном состоянии. Ты уже скоро сможешь показать свои реальные умения челночника на практике, а так как я собираюсь тебя держать все время при себе, то какой там у тебя диплом тебе ну абсолютно неважно.

***

На время меня отвезли в питерский монастырь, где я потренировался на его базах данных и даже к своему удивлению нашел запись о всех своих предыдущих визитах. Там, удивительное дело, после моих фамилии и имени не было в скобках поставлено, что я клон. Это меня озадачило. Тогда я кто? Или кто-то что-то скрывает? Но, в конце концов подумав что это всего лишь какая-нибудь монахиня забыла написать то, что положено, или даже нет как положено, успокоился.

В монастыре я пробыл несколько дней все время каким-то чутьем ощущая, что будто где-то, наверху, как говорят, наверное, решается судьба моя, может быть даже жизнь, быть мне, так сказать или отбыть, и будто все это, все эти решения, то, наверное одних людей, то их противников, то тех, кто за меня каким-то боком, то тех кто против, все эти решения будто влияют на плотность воздуха вокруг меня, и туда-сюда колеблются

Ну или я был просто пьян, потому как народу в монастыре в те дни было необычайно мало, камеры безопасности я уже умел обходить, и неплохо, в зависимости от их поворотов, так что вполне себе успешно проработал путь на кухню и восвояси за вином и после с ним.

Но затем, после четырех дней сплошных василисиных пирожков, после воровства вина на кухне и в трапезной и тайных, тайных моих плотных попоек вдрабадан по ночам, наконец наступил тот самый мой день, когда я познакомился с космосом

***

Это произошло так: как-то утром, когда я шатаясь мылся в душе и состояние мое можно было назвать весьма скверным после вчерашнего, принесся, явился не запылился Сергей Михайлович и стал меня торопить, потому как , как он сказал, нам надо было срочно улетать на Луну! Вернее на ее обратную, не видимую с Земли сторону в реформаторский православный монастырь и там, как еще сказал Главный Инквизитор, временно затаиться.

После таких новостей я честное слово быстро протрезвел, вернее, хмель даже остаточный с меня моментом сошел, после чего, всё поторапливаемый Инквизитором я побежал собирать манатки, а собравшись, и даже не попрощавшись с замечательной этой тёткой Василисой побежал вместе с Главным Реоформатором к его машине, в которой нас ждали двое из тех его приятелей-инквизиторов, которые в сое время группово завывали, когда я сидел в кресле в кругу из свечей, ими расставленными.

***

Моя первая встреча с космосом, как я и ожидал, то есть даже предчувствовал сердцем своим была просто ужасающей. Космос для меня оказался местом настолько неласковым, что просто жуть, что даже удивляло, как это другие люди вкруг меня этого не замечали, то есть не чувствовали того же, что и я! Люди радовались работе, работали кто как, кто изо всех сил, кто нет, ну а я одного взгляда на космическое пространство мне было достаточно, чтобы впасть в панику. Я реально, реально многие первые годы старался не смотреть на эти бездны, слегка раскрашенные бедными слабосветящимися звёздами, да и то, светящимися настолько слабо, и настолько мертвенно-бледным светом, что, в принципе даже лучше бы их и не было совсем, чем они есть со своими траурным светом. Никакого впечатления, конечно, будто звезды это дырки от дроби, изрешетившей откуда-то изнутри черное полотно не было. Нет, обманчивой иллюзии того, что за полотном каким-то там свет есть не было и в помине. Такие, люди, глупости, в головы могли придти человеку только находящемуся на Земле, в относительно, в сравнении с космосом в тепле, и даже с воздухом, достаточным для дыхания. В космосе же не до этой романтики.

Короче, космос был местом холодным и очень-очень темным. Тут постоянно не хватало света и тепла, а если они где-то и были, то только искусственно созданные. Да! Еще и воздух. На планетах были такие места, где воздуха было либо очень мало, либо не было вовсе. Там, где воздуха не было надо было ходить в скафандрах, но, слава Богу, станции по производству воздуха работали и были очень и очень надежными. Безвоздушье, там где человек решился его устранить, все же планомерно отступало.

Но это лирика. Я отвлекаюсь, да, теперь мой удел на долгие годы, а можно сказать что и навсегда, был космос, а мое возвращение на Землю в конце всей этой мрачной игры было коротким и трагическим, благо хоть после я остался там навсегда, правда - неживым.

***

Итак, мы с Сергеем Михайловичем и его сотоварищами доехали до большого Пулковского космополиса, там погрузились на Средний Межспутниковый космолет, оделись в скафандры средней защиты, без колпаков наголовных, ну и все. Тридцать минут перегрузок, потом ограниченная гравитаторами невесомость, потом еще два часа и мы на месте.

По пути, в момент невесомости я сорвался с места, так что Инквизитор даже за мной полупобежал-полуполетел, для того лишь, чтобы в большом тамбуре при отсеке для людей посмотреть в огромный иллюминатор и тогда в первый раз ужаснуться увиденному.

Сергей Михайлович, подойдя ко мне со спины, надежно приклеившись ботинками к полу положил мне руку на плечо, и, как мне показалось, прочувствовал весь мой ужас перед виденной бездной. Правда, как мне показалось, сам он не понимал, чего это я так волнуюсь:

- Космос!- сказал он мне, но как-то слишком для меня спокойно, не сочувствуя, что ли, так что я еще больше запаниковал, глядя в черноту.

И казалось мне, что хуже быть не может, будто чернота эта как зверь, только полгощающий не тела, а души. Пустота, пустота только не заполненная ничем хорошим, чем-то что наполняло бы тебя живительной духовной влагой радости и надежды.

Нееет! Надежды больше нет

Мне сразу вспомнилась история болезни одной психически больной девушки, в депрессии, которую я прочел на взломанной базе данных психиатрической больницы, когда пытался таким образом разобраться с собственной меня гнетущей тоской

Ну так вот, девушка эта боялась ходить через туннель один, который проходил под железной дорогой. Глядя на туннель она впадала в такой страх, что теряла самообладание и убегала прочь. В конце концов без особого даже медикаментозного лечения девушка эта выправилась и справилась со своей проблемой, но мне все это казалось так, будто ее страх туннеля перешел теперь в меня в виде многократно усиленного страха перед космосом.

Я представил себе этот самый тоннель, представил как она входит в него, а он будто на пять частей разбит вначале вход и сразу за ним еще какое-то пространство светом освещенное ото входа, потом путь до середины, потом середина и там самая тьма, тьма, но еще не такая сильная, как после от середины и еще немного, вперед, туда где виден уже выход, и уже не на середине туннеля, нет, а чуть поодаль самое сердце тьмы, в середине лишь ее предбанник, и вот центр тьмы этой безмолвной дышит будто дыханьем чудовища, которое затаилось и хочет тебя сцапать, украв твою душу и навеки поселив в твое сердце ужас, страх, и кусочек тьмы, открыв тебе, путь и немного, но открыв все же и себя, чудовище, во тьме, и своих слуг, монстров, что так же в тьме обитают и служат главному чудовищу.

И где бы ты не был, хоть тень малая, хоть немного тьмы и они тут как тут, монстры-слуги, и поймают тебя, и пытать начнут и тебе будет страшно бесконечно и ты не выкрутишься от этого никогда

***

Короче я был в ужасе, меня спрессовало, я тосковал и стал тогда ценить то, на что раньше не обращал даже внимания стл ценить хоть какое-то человеческое общение, хоть какое-то отвлечение внимания, хоть кино посмотреть, почитать книгу, всякое такое лишь бы не думать о космосе, который отныне ассоциировался с ужасом чудовищами.

***

Но после на душе распогодилось и именно в виду всех этих отвлечений.

Во-первых мы прибыли на Луну. Вначале на большую разгрузочную станцию, т.н. международную, где Русское Расселение было представлено достаточно серьезным сегментом.

В свое время, давным-давно эту станцию человечество строило совместно. Ну, то есть те, кто мог строить в космосе. Тогда это дело еще очень дорогим было, так что скидывались все сколько могли, работали потом, то-се, мдя, потом жалели и до сих пор жалеют, потому как даже поделённая на сектора станция все равно не дает всем остальным отделиться от вездесущих суетных и постоянно что-то там удумывающих англосаксов. В целом, как на Земле, так и на Луне и в космосе англосаксы, как говорится, лучше б делом каким занялись

Ну да ладно. На разгрузочной станции мы пересели уже на другой челнок, меньший по размерам, не для перемещений от планет к их спутникам, а для использования на планетах, без возможности на челноке долететь до орбитальной станции, какое-то время туда грузили вещи, что, куда говорил Сергей Михайлович, ну и после отправились.

Тут следует как бы вскользь сказать что Русское Расселение использовало Луну активно, но в основном для складирования разных материалов или же готовых или полуготовых изделий перед отправкой на Землю. Когда на Земле склады были забиты под завязку, а добычу и транспортирование приостанавливать было делом неэкономным, тогда складирование временно происходило на Луне.

Англосаксы, как я слышал в училище, на своей территории ответственности Луны когда-то что-то пытались искать, но так ничего и не нашли. Исследование Луны было первым серьезным ударом по мифу о наличии где-то каких-то инопланетных разумных существ. Ну а после после этих ударов было еще очень и очень много несколько сотен.

В целом с момента серьезного заселения спутника Земли Луна использовалась так, как и использовалась до сих пор именно под склады чего-то нужного, привезенного с других планет, пока на Земле под это что-то освободят складские площади или объемы. И если у англосаксов дела шли не шатко не валко, то Русское Расселение процветало, постоянно подвозя то руду какую-нибудь, то еще чего на Луну. От русских так же почти не отставали китайцы.

Вскоре после начала заселения Луны к этому делу подключилась так же и Церковь и Инквизиция, потому как, с одной стороны паству надо окормлять везде, где она находится, а с другой стороны если уж где и размещать монастыри, сами понимаете, вдали от мира и его суеты и соблазнов то тут уж (и традиция даже есть такая в Церкви) где подальше их размещают. Ну, так космос для таких дел просто великолепен! Сами понимаете.

***

Короче, пересев на планетарный челнок мы вскоре прибыли в реформаторский православный монастырь.

Как и большинство объектов на Луне монастырь представлял из себя небольшой городок накрытый воздушным куполом. Тем не менее, естественно, от складов там всяких и производств в остальном рачительно отличался, представляя из себя некий осуществленный в камне проект архитектурного видения в духе а какая у наших предков была архитектура - но в современных материалах. В целом, конечно, аляповато как-то, особенно по меркам Земли, нелепенько, но мы-то уже и не на Земле! Короче, монастырь этот был типическим таким реформационным монастырем, только под невысоким куполом. Строгие, белые фасады с арочными окнами, а-ля боярские хоромы, купола темные, редкий декор, темные кресты, все как положено.

Улицы между домами и храмами были узенькие, с каменным мощением и с частыми-частыми невысокими, строгими и темными фонарями освещения, которые тут, скажу, светили почти не переставая.

***

Меня разместили, опять как и Питере в монастыре в т.н. келье, больше похожей на гостиничный номер, правда, невысокого класса, замурованном в толстых монастырских стенах без душа и без туалета, которые были в коридоре, слава богу на много мест и кабинок. После этого один из товарищей Инквизитора меня сводил к местной администрации, которая подключила меня к местной облачной сети и разместила на моем планшете программку по информированию пребывающих в лунном монастыре обо всяком важном.

Едва придя в свою келью я, сходив перед тем в этот самый общий душ, лег спать, все переживая увиденное мною в межспутниковом челноке, правда, слава богу, уже не так сильно эмоционально, ужас космоса, страх перед этой черной бездной, которая как мне еще недавно чудилось была полна чудовищами. Часа через полтора меня разбудил звонок на планшет от местной администрации мне сказали куда и когда мне ходить есть.

Ну, как я уже и говорил, немного отлегло. Первый шок прошел, я стал смотреть телевизор полный православных программ, а еще через три часа после обеда в большой общей трапезной, так вроде и вовсе, пусть и немного, но повеселел, и уже тогда, вернувшись в келью свою попробовал вновь через планшет вскрыть какую-нибудь БД.

И опять оказалось, что в гостевой книге я не записан клоном! Странно. После ко мне пришел один монах, и обрадовавшись тому что я на месте, выдал электронный ключ для прохода везде где мне только можно.

После этого, конечно, я решил прогуляться по монастырю и как раз заодно проведать куда же мне можно ходить, а куда нельзя.

Итак, как оказалось, и это еще до того я разглядел в иллюминатор челнока монастырь представлял из себя относительно небольшой городок, тысяч на 5-6 проживающих, вытянутый слегка деформированной по бокам каплей в длину, городок, у которого дина была раз в 5-6 протяженней ширины. Главная площадь монастырская (на которую выходили местные семинария и сразу несколько разновеликих храмов) непосредственно примыкала к посадочному блоку для пассажиров, после чего, вдоль большой этой капли шли женский и мужской кварталы, состоявшие из больших длинных домов, построенных в том же духе боярских палат, среди которых отдельными домами стояли большие блоки питания (т.н. трапезные избы). К концу капли, в месте уже поуже, чем вначале начинались большие склады, которые, впрочем, как я узнал потом, использовались только Церковью, потому и были загружены не сильно. Складские кварталы занимали, впрочем, где-то 4/10 длинны всей капли - не больше.

Между мужскими и женскими кварталами размещались разноформенные площади, иногда с фонтанами, даже с работающими, иногда с памятниками разными, аляповатыми, иногда, а иногда и наоборот весьма красивыми и величественными. Памятники все были посвящены разным деятелям что Православия, что Инквизиции или даже Православной Инквизиции.

Я же проживал в мужском инквизиторском квартале в самом конце жилой части этой капли, который не тянулся вдоль длинных сторон капли, а как раз большой шайбой завершал ее, ну а дальше, за забором, иногда промышленным, а иногда и ажурным металлическим начинались склады, кварталы, на которых, казалось вначале, вообще ничего не происходило. В заборах промышленных проходы были закрыты эти заборы располагались по бокам городка, а в центральной части, где заборы были красивые ажурные были ворота, открытые для свободного прохода. За воротами этими еще немного тянулась благоустроенная территория с фонтанчиками и лавочками, но после ее начинался пром как пром и все. Кое-где росли редкие деревья в кадках, и у этих деревьев все время кто-то был. Между забором складскоих кварталов и инквизиторским кварталом проходила достаточно широкая улица метров в 25, улица, по которой вполне могли бы проезжать электромобили в обе стороны. Впрочем, электромобилей тут было мало, всего я заметил несколько грузовых, перемещавшихся из-за многолюдия достаточно медленно, но это кроме двух а то и больше десятков электроавтобусов, курсировавших туда-сюда вдоль городка, которые, как я видел, никогда не были пустыми. Иногда, впрочем, тут проезжали туда-сюда и легковые машины, но их тут целыми днями можно было не увидеть.

***

В целом же, как я прочитал на сайте монастыря, монастырь был предназначен к тому, чтобы тут монахи и монахини, и инквизиторские и нет знакомились, выбирали себе пару, решали вступать в брак, тогда их венчали и уже как состоявшуюся семью отправляли на какую-нибудь планету служить Церкви в какой-нибудь отдаленный приход на какой-нибудь планете или ее части.

На улицах все время были люди, как по одиночке, так и группками, отдельно -девушки, отдельно юноши, но все равно, висевшая сверху и видимая через стеклянный купол пустота космоса вносила в достаточно радостуную картину этого бытия ощущение какой-то потерянности и одиночества.

***

Побродив туда-сюда по этому городку, я так же прощупал ,что называется, несколько огороженных заборами зон, в которые мне попасть не удалось, потому как на выходных турникетах там мой ключ не срабатывал. Кроме этих небольших территорий я неожиданно для себя обнаружил, что вход через турникеты мне закрыт так же на местное кладбище, что было достаточно печальненько, потому как на кладбище тут, и больше негде, были лампы искусственного солнечного освещения, да и кроме того там было много великовозрастных деревьев, а еще и вообще редкость птицы! Порядка 50-60 голубей тут содержались, летали по кладбищу туда-сюда, их кормили Но вот мне туда почему-то было нельзя А еще там была какая-то библиотека подземная, освещаемая зенитными фонарями с большим стеклянным входом, за котором был виден эскалатор.

Ну и да ладно, я просто посидел тогда невдалеке от кладбища прямо на улице, ловя на себе ослабленные остатки доходящих до меня искусственных солнечных лучей и попялился вволю туда-сюда. А потом был обед, после которого всех угостили кофе!

***

На следующий же день началась работа. Меня по планшету вызвали к Сергею Михайловичу, я пошел к нему, обнаружил что тот нехило так, впрочем подобающе статусу, устроился в резиденции с охраной, которая как раз меня сопроводила к нему в кабинет и где меня, кроме самого Сергея Михайловича уже поджидал один брат-инквизитор, который Главным Инквизитором как раз и был ко мне приставлен, чтобы, как сказал Сергей Михайлович помочь мне тут притереться.

Немного переговорив, Брат отвел меня на склады, в транспортную часть (в самый конец городской капли - там была еще одна площадка для взлета и посадки челноков) где, как сказал, мне предстояло работать на челноке летчиком.

- Сейчас мы с тобой пару раз слетаем на челноке. Ты поведешь сказал он мне, пока мы стояли у ангара в котором медленно, очень медленно открывались автоматические двери сначала сделаем облет нашего монастыря, потом, если с первым делом справишься, полетим на базу и обратно, и уже потом опять на базу но уже за грузом и после уже и с ним.

Ну, так и сделали. Уже на пятнадцатой минуте облета Брат, сидевший со мной вторым номером, убрал ноги с педалей и руки со штурвала, как-то довольно хмыкнул себе под нос и расслабился.

Сложнее мне было влететь обратно в ангар, задним ходом, тут, видать я несколько затянул, но все равно все прошло успешно.

- Тогда ладно уже когда мы сели сказал Брат тогда мы не полетим туда-сюда до базы просто так, а сразу же слетаем за грузом и обратно с ним вернемся.

Я понял, что это типа похвала.

После я стоял на площадке перед челноком, а Брат по планшету с кем-то разговаривал несколько времени, после чего мы вновь загрузились в челнок, и тогда уже Брат совсем не принимал участие в управлении, ни минуты, а все доверил мне.

***

После мы минут 35 летели до того самого космопорта (того самого, на который мы с Земли прибыли вначале), где долго грузились, вернее нас загружали, а уже потом, обратным ходом мы летели аж 50 минут, в виду загруженности. Вернувшись в монастырь мы еще дольше, чем загружались, разгружались, после чего вернулись в ангар ну и на этом все закончилось.

- У тебя тройка по полетам, говоришь? спросил меня, едва мы вышли из челнока Брат понимаю! У меня такой брат был в знакомых. Хорошие результаты только на практике начал показывать, когда работать стал. Ну что ж? Я доволен. Даже задумка у меня есть на твой счет теперь, так что так что перезвоню тебе завтра, но в целом будь готов с утра пораньше а ! Вот! Брат вновь схватился за планшет и отошел в сторонку поговорить.

***

Итак, условились что ровно в 8 я должен быть у ангара следующим днем, и вот как раз ровно в восемь я был на месте но меня там уже ждали. Итак, на месте был Брат и был Инспектор человек, который, как мне сказал Брат, должен был мне выдать или нет сертификат на разрешение перевозки на Луне людей в челноках.

- Нет! ответил я когда мне об этом рассказали и, честно скажу, немало взволновался у меня таких разрешений нет!

- Ну так будет! ответил Брат нам нужны тут не только грузовики! Ты что! Основные перелеты только пассажирские. Грузов у нас тут кот наплакал! Пилоты не успевают пассажиров водить, их хоть и мало, но постоянно туда-сюда кто-то летает. Да ты не волнуйся! Челнок такой же, на котором ты точно умеешь летать, только вместо грузового отсека пассажирский.

Я смутился, но делал то, то говорят. Тогда мы загрузились по челнокам (Брат летел отдельно), после чего опять полетели к базе, потом, снова с грузом - обратно, Брат был все время на челноке другом рядом, а напоследок, уже когда мы вернулись, Инспектор вдруг неожиданно попросил меня покружить, с грузом, вокруг монастыря.

- Уж и не знаю, как ему 3++ поставили сказал Инспектор выгрузившись из припаркованного мною челнока, а к нам как раз уже подбегал Брат короче, сейчас до своей конторы доберусь

- Я бы мог вас подвезти сказал тогда Брат чтобы не утруждались.

- Ну, хорошо! ответил Инспектор, а Брат тогда, на прощание хлопнув меня по плечу выдал мне комплект электронных ключей от ангара:

- Вот этот он показал мне на ключ красного цвета от жилого отсека при ангаре, там есть свои и душ и туалет, так что если хочешь, чтобы каждый день туда-сюда не бегать пользуйся!

Ну и за сим они пошли с Инспектором к выходу из ангара, а Брат, напоследок прокричав мне, чтобы я все тут запер и если будут жить только тут, а не в келье, перебирался бы сюда, но не забыл бы при этом из кельи выписаться исчез с сим за притолокой ангарных ворот.

Но я решил по-другому. Келья, хоть от нее до ангара и было пешком минут 25 добираться, а на промзоне транспорта не было, все же была хорошим местом чтобы оттуда гулять по монастырю. Реши я оказаться в центре монастыря идя от ангара это долгий путь, даже хоть до ближайшего автобуса, так что такая идея, сами понимаете, меня не вдохновила.

Кроме того в ангаре был слабый сигнал цифрового облака, а то и вовсе сигнал отсутствовал, впрочем, не долго были перерывы, а свои занятия по вскрытию всего чего только можно я так и не забросил.

***

Так что так. Я перебрался в целом в ангар, даже часто там ночевал, но чтобы съехать с кельи на то не решился. Да и что, вообще келья? Народу в монастыре было, хоть и прилично много, но все равно меньше чем жилья, точно раза в два. Одной кельей меньше ведь не убудет?

Кроме того из окон ангара, жуть, был виден космос через купол лучше, чем из кельи, а это для меня так же было важно, потому как бояться космоса я все не перестал, и даже первое время, и на тренировках этих, и на полетах с Братом летая, старался смотреть или перед собой, прямо в лобовое стекло челнока, или на поверхность Луны, особо не поднимая взгляда вверх, туда где раскинулась эта кошмарная черная бездна.

***

Итак, на следующий день началась моя постоянная работа, длившаяся после месяцами, полеты туда-сюда, в основном на базу за грузом, вначале только, потом за пассажирами, на другом челноке, отличавшемся от первого только наличием вместо грузового отсека пассажирского. Вначале мы летали парой с Братом, недели две или даже больше, потом он стал меня делать первым номером- то есть я летел впереди, а он за мной следовал даже в цифровой привязке (второй номер делает ровно то, что и первый, на автомате с учетом, конечно, разных поправок на расстояние и высоту), ну а после я стал летать вполне себе и один, нормально.

Но это потом, а пока все только началось, буквально через три дня после полета с Инспектором мне на планшет пришло сообщение о том, что мой класс как летчика повышается, и чтобы я зашел к Инспектору намагнитить мне на карточку летчика этот мой новый статус. Ну, что я и сделал с радостью.

***

Тем временем я продолжал хакинг, но пока не осмеливался влезать в базы данных Инквизиции, хотя уже и начинал потихоньку чувствовать, что смогу теперь даже это. Хакинг украинских сайтов дал мне представление об устройстве сайтов Русских, так что понемногу, но я составил план быстрой атаки на сайт Инквизиции, заряжение на скачивание всего, что там есть в БД на сервер монастыря, с последующим анонимным скачиванием всего, что мне надо себе. То есть случись что, конечной точкой вскрытия буду не я, а сервер и меня не найдут. Или же смогут но только при получении информации с сервера, но так и это я собираюсь делать исключительно анонимно.

Ну да это такое. На будущее. Набраться только смелости а пока я только летал от монастыря к большой лунной базе, обратно, иногда, кстати, подолгу задерживаясь на ней в ожидании либо груза, либо пассажиров. В такие дни я мог изучить так же и сам этот космопорт, но он, прочем, в отличии от монастыря оказался не столь интересным и разнообразным. Кроме персонала космопорта людей на базе почти никого не было, все сплошь и рядом были одни склады-ангары, кроме пассажирского отсека, похожего на вокзал больше, на котором люди появлялись только когда подлетали туда для пересадки на космолет к Земле либо наоборот. На этом вокзале никто больше 2 часов, наверное, не задерживался, ну а мне в ожидании кого-нибудь или чего-нибудь с Земли иногда приходилось не более суток, но подолгу просиживать в номере гостиницы, расположенной в жилом маленьком блоке прямо посреди космопорта, вернее, его Русского отсека.

Там же, в гостинице и вокруг на территории, видимо некогда бурлила жизнь, были площадки гранитом мощеные, фонтаны, но а так, в целом все плохо убиралось ввиду малолюдия и малого количесвта персонала.

Короче, не смотря на частые прилеты-отлеты космолетов к порту, в самом космопорте людей было очень мало, потому как в основном все тут просто по-быстрому пересаживались ну и все тут.

От гостиницы же к космопорту было минут 15 пешком ходу, хотя и, впрочем, можно было воспользоваться автоматическим трамваем, ходившим по расписанию, указанному на сайте космопорта и небольшую программку для лучшей навигации по сайту этому для планшета можно было скачать. Космопорт имел перед монастырем только одно преимущество очень хорошая скорость цифрового облака. Ну, чем я и пользовался как мог.

***

И вот как-то так прошло полгода спокойной относительно жизни, пока не случилась такая беда, катастрофа просто, в которой после я виноватил только и только Главного Инквизитора, что просто и страшно рассказать.

Глава 5.

Конечно, доля и моей вины была в этой ситуации, и я бы мог и сам догадаться о чем-то таком и раньше, мог бы быть в этом деле и посообразительнее но все равно, всей информации у меня не было, а вот у Инквизитора, у Сергея Михайловича, она была и в полной мере!

Короче, после того, что произошло, и ужас мой, но теперь уже не только перед космосом, и вообще и жизнь и ситуации разные только катились по наклонной дальше но на беду, на беду всем эта катастрофа кошмарная, как оказалось через годы была только первой ласточкой еще большего ужаса, еще большей катастрофы и кошмара.

***

Но - дальше по порядку. Как-то раз, когда я вернулся из рейса в монастырь и, кстати, поздно вечером (по земным суткам 23 часа было) и уже было улегся спать, как меня вызвали по планшету к Инквизитору, как я понял по делу весьма срочному, так что я быстро стал собираться, но едва я вышел за порог как встретил двух монахов, которые после сопроводили меня к Инквизитору, но не в его резиденцию, нет, а куда-то неожиданно в промзону, где, как оказалось, было так же здание, складское, но приспособленное для каких-то там дел Инквизиции.

Встретившись с Инквизитором (а мы с ним не виделись перед этим несколько месяцев) мы хорошо с ним так поздоровались, потом присели за рабочим раскладынм столом прямо там в складском ангаре, одноэтажном но в высоту как трехэтажное здание, побеседовали немного, ну а после, говоря мне будто это ну очень и очень важное дело и чтобы я постарался с одной стороны сосредоточиться, а с другой - не напрягаться, достал большую бумажную тетрадь какую-то, в которой страницы наполовину были заполненными наклеенными там фотографиями, а вторая половина была изрисована какими-то странными символами, которые Сергей Михайлович как раз и попросил меня хорошенько разглядеть, и сказать ему, если вдруг что типа того, или они мне что-то там напоминают, либо же вдруг вызовут во мне какие-то ощущения там разные, чувства ну и проч.

Ну так вот, уже и привыкши особо никому и никогда не задавать вопросов я сделал все, как сказали, после чего вдруг, будто не знаю, мне показалось, будто в углу ангара этого, вдруг, образовалось какое-то черное небольшое облачко, но после, немного лишь повисев в воздухе над полом вдруг кинулось на меня. Я тогда не испугался, да, не успел, но едва только вскрикнув, и сообразив что надо бы сказать Сергею Михайловичу о том, что происходит вдруг меня я не знаю, что. Вырубило, что ли, или еще чего.

***

Короче, очнулся я с дико болевшей головой в подвале трапезной, куда ходил обедать и где получал в случае полетов еду для разогрева (такую выдавали летчикам, которые не успевали на обед-ужин и проч.), сидящем у маленького окошечка на улицу, за наблюдением того что там происходило.

А там творился ужас!

По улицам, тем, что я видел, бродили, как-то медленно, но когда надо, едва завидев человека- некие непонятные существа человекоподобные, и вот, едва кого-то завидев они кидались на людей и разные по разному убивали их. Один странный из этих в одеяниях, будто священнических просто руками раздирал всех на части, другой орудуя каким-то посохом протыкал насквозь, третий тот вообще был на скелет похож рубил всех налево и направо какой-то железякой, квадратной в сечении, конечно же первым ударом сходу не убивая людей, а сбивая лишь с ног, после чего добивал свои жертвы многими ударами в грудь и по голове.

Самым страшным, конечно, в происходящем было то, что совершенно непонятно было что это за существа непонятные такие, вроде как и на людей похожие, но вроде как и не люди уж точно.

Да, еще несколько минут я соображал что делать, но потом, разглядев как эти кошмарные монстры убивают охрану монастыря, которая до того пыталась их расстрелять и в грудь и в голову картечью из помповых ружий, сообразил выбраться наружу, чтобы подобрать там одно ружье, и, пока монстры куда-то прошагали дальше, еще и набрать по карманов охранников патронов.

***

Пройдя немного по следу из сплошных трупов убитых монстрами людей я вскоре отвернул к центру связи монастыря, где, слава богу, обнаружил живых братьев и сестер, которые, увы, безуспешно, пытались связаться с космопортом, но эту связь заблокировал кто-то извне, оказывается, вскрыв систему монастыря.

Дальше почему-то ко мне, а не к кому еще эти монахи и монахини стали обращаться, о том, что же делать, и я тогда посоветовал им забаррикадироваться, но перед тем, пока другие будут из мебели сооружать оборону, сказал чтобы со мной сходили на улицу еще браться, чтобы подобрать там ружья охранников, которые я там видел.

***

Ну, недолго посовещавшись так и сделали. Буквально бегом мы добрались до ружий, к счастью по пути то тут, то там встречая живых и уже вооружившихся кто чем, в том числе и ружьями и пистолетами братьев и сестер, и, на мгновенье, мне будто полегчало на душе. Всем было ясно на нас напали, но никто не знал, кто и никто не понимал, что делать и как остановить этих кого-то.

Тогда я, сопроводив уже вооруженных братьев до центра связи (а по пути к нам присоединилось, мы их позвали, несколько сестер) и, сказав им замуроваться и по возможности затаиться, вернулся на улицу, после чего предложил нескольким встреченным мною там братьям-инквизиторам, найти в монастыре всех наличествующих летчиков, прорваться с ними в промзону и оттуда уже эвакуировать в космопорт хотя бы нескольких монахинь.

Монахи с одной стороны со мной согласились было, даже предложили мне, если я умею, организовать постоянный воздушный мост от монастыря к космопорту, но потом у одного из них возник вполне резонный вопрос:

- А что, если и в космопорте сейчас происходит то же самое?

Короче, идею эту отвергли, после чего монахи, решив пойти в женскую часть монастыря помочь сестрам отбиваться и обороняться, предложили мне следовать с ними, но я отказался, и тогда уже сам по себе побежал на кошмарные просто крики и вопли, что я слышал вдали желая разобраться в том, что случилось.

По пути я забежал в центр связи, тот самый где еще недавно побывал и там, перекрикиваясь с теми, кто там был через баррикаду узнал, что Сергей Михайлович улетел уже часа три как на грузовом челноке в космопорт, что с ним никто не знает, вестей нету, но что перед отправкой Инквизитор обещал из космопорта связаться с Землей и как можно срочно вызвать в монастырь специалистов по силовым решениям вопросов.

Итак сообразил я на ходу уже убегая из центра связи в ангарах у нас теперь осталось всего где-то 3 или 4 пассажирских челнока и порядка 3 грузовых, если кто не улетел на них, но вот в грузовом увы, можно перевозить одновременно не более 8 человек, исключая экипаж!

***

Дальше же я добежал до места где происходило еще одно побоище, совсем-совсем недавно, по пути все же отметив, что стычки этих странных кошмарных существ с людьми встречаются все реже и реже, потому видимо как люди попрятались, кто куда умел и затаились.

Еще через время так вообще, по улицам передвигались лишь эти монстры, да и я, да и то, лишь потому что хотел видеть все своими глазами и после все как есть рассказать кому надо.

***

И потом главное в этой всей заварухе выйдя сзади на одного из монстров я обратил его внимание на себя, так что он, тот, который был то ли вообще скелет, то ли похож был на скелет, вначале понесся на меня, сломя череп свой, но потом, совсем уже близко ко мне, метрах в 2,5, вдруг остановился, и тут ужас!

Конечно никакой мимики у черепа, сами понимаете, нету и быть не может, но вот клянусь вам тогда мне показалось что у скелета у этого, на голове, с позволения сказать, с позволения сказать на лице вдруг отобразился такой ужас, страх и кошмар, что мне и самому страшно стало, а скелет этот, меня завидев, почему-то тут же отвернул в сторону и понесся от меня сломя голову... череп то есть, да так прытко, что я даже прицелиться в него не успел из ружья.

***

То же самое было и с мумией в балахоне, да, я именно что теперь убедился это мумия, как-то ожившая, высушенное донельзя и одетое в истлевший какой-то наряд тело некогда человека, и то же с еще одним телом, только гнилым и вонючим и распухшим, хорошо что по пути не ронявшем куски своего гнилого мяса

- Свежий трупак процедил я сквозь зубы, какое-то время после пытясь догнать эти все тела, но потом, остановленный внезапной и ужасной догадкой я побежал в несколько ином направлении к погосту.

***

И там моя догадка подтвердилась. Едва я прибежал и пролез сквозь искареженный и уже не работающий турникет как увидел кошмар, какого еще раньше себе и представить не мог выкорчеванные будто изнутри могилы, поваленные плиты, памятники, и опять трупы монахов и монахинь, с разбитыми головами, переломанные пополам, разорванные пополам, с вырванными ногами, руками, головами и т.д.

Несколько минут я стоял в шоке, пока, наконец, не пришел в себя и не решил действовать лишь бы остановить ужас этот и по возможности спасти как можно больше жизней людей.

И еще одно очень важное тут, именно тут я ощутил себя человеком, и не просто человеком (то есть не клоном) но совсем неплохим даже человеком, как мне чудилось способным и на самопожертвование и подвиг ради других.

Итак, я со всех ног понесся вперед на этих воскресших внезапно мертвых то ли людей, то ли монстров вселившихся внезапно в мертвые тела бывших некогда вполне себе даже неплохих и заслуженных людей, и какое-то время после пытался всех их крошить из ружья, где бы их не видел, но, к сожалению все это было безуспешно, и даже еще потерями обернулось, потому как на звуки выстрелов, поняв, что кто-то сражается еще повыбегали из укрытий братья-монахи и стали сражаться со мной, плечом к плечу, но вот так происходило, что если меня монстры не трогали и даже от меня все пытались убежать, то монахов они вполне себе с удовольствием кромсали на части.

Минут через тридцать, когда у меня уже болели руки кошмарно от отдачи ружья, и патроны уже были на исходе, тех немногих братьев, что еще остались в строю, как говорится, я, используя то, что монстры боялись меня и не приближались ко мне сопроводил, прикрывая огнем, в укрытие и тогда уже остался на улицах один против мертвецов.

***

Мое воодушевление, было уже появившееся на погосте, воодушевление сражаться тут стало как бы и угасать, но потом удача, вновь вдохновив меня, снова повернулась ко мне лицом. Короче, я вновь встретился с тем самым скелетом, несколько безуспешно пытавшимся карабкаться по стене к окну, за которым были монахини, слава богу, не потерявшие силы духа и кидавшие в скелет, правда без толку, разные предметы, ну и так вот, когда скелет опять упал на мостовую, сорвавшись со стены, тут-то он и встретился со мной, вновь будто исполнившись ужасом, но уже прижатый мною к стене, так что я тогда уже заимел возможность несколько раз выстрелить в него в упор!

Снос картечью черепа ничего недал правда скелет тогда уже упал на мостовую и дальше двигался, будто ничего вокруг себя не видя, и тогда- о, чудо! Еще один выстрел в упор (тут меня, кстати, нехило задело отрикошетившей от каменных стен картечью) и скелет замер на месте, распластавшись, а я, помахав монахиням, выглядывавшим из окна, присел над этой тушкой понять ,что же заставило этот труп вновь обратиться в мертвячину

***

Но я так особо ничего и не понял, и лишь предположил, что это был перебитый хребет. Голову долой и мертвец перестает будто видеть, а вот перебитый хребет Но мое предположение еще надо было проверить.

Итак, я побежал дальше, не смотря на то, что монахини просили меня остаться и даже обещали открыть мне дверь и пустить к себе. Едва сблизившись с еще одним монстром я стал стрелять в того, много-много, при этом все стараясь угодить в упор в центр корпуса и таким образом продолбить в центре корпуса дыру аж до хребта.

Но не получалось. Тогда я наконец сообразил, что лупить мертвецов из дробовика со спины будет сподручнее, там и до позвоночника ближе. То, что я не догадался о такой простой вещи пораньше это, понятно, было от волнения, плюс все эти мертвяки показывали, особо когда со мной сближались, такую прыть и изворотливость, что больше половины моих выстрелов были мимо и это при стрельбе даже в упор!

Но успех был. Опять перерубив хребтину еще одному мертвецу я убедился, что в своем предположении был прав. Мертвяк, даже при наличии т.н. головы упал и больше не шевелился перед своей т.н. смертью даже не подергавшись.

Перезарядившись последний раз, последними патронами, так что в ружье оказалось еще место для двух, но вот вложить было нечего, я, издав победный клич, больше от истерики и страха от происходящего, побежал в то место, где еще недавно набрал патронов у убитых охранников, и уже там, вновь загрузив до упора карманы патронами и вновь перезарядившись снова встретил недалеко от того места еще двух мертвецов, и тогда уже расправился с ними, правда по ходу перезарядив ружьё аж целых три раза.

***

Дальше я пробегал по монастырю выкликая братьев на сражение и по ходу дела, всем тем кто вышел мне на встречу, объясняя, что надо делать и тогда дела у нас пошли уже более успешней, хоть и с потерями, но в течении часа-другого нам совместно удалось угомонить большинство этих кошмарных трупаков, ну и вообще под конец добивать оставшихся прибыл Сергей Михайлович, с командой снаряженных видать для таких дел сотоварищей, ну а я, уже и не обращая на него и его людей, да и вообще больше никого товарищей, забился в какую-то щель в подвале, потому как совсем, прежде всего душевно, истощился, и уже не знаю через какое время Сергей Михайлович с командой меня наши, вытащили под руки на улицу и уже после перенесли буквально, я им мало в том помогал в резиденцию Главного Инквизитора.

***

Уж и не знаю, как там меня в себя приводили, но как мне самому показалось прошло несколько дней какого-то сна бредового в забытьи, я то просыпался, то один, то с кем-то со мной присутствующим в какой-то комнате без окон, видать, в подвале, на лежанке, то врачей видел на меня смотрящих с каким-то сочувствием, то братьев-инквизиторов, молящихся надо мной

Но потом Сергей Михайлович пришел как-то с подносом, с ним еще два брата были, с обедом хорошим на подносе, и не поверите! Со стаканом красного вина которое я залпом и угомонил, после чего весьма даже неплохо себя почувствовал, так что даже и на кровати приподнялся и мы даже поговорили с Сергеем Михайловичем.

***

Итак, со слов Главного Инквизитора оказалось что теперь все будет хуже некуда, потому как монастырь срочно эвакуируется, сюда прибыли полицейские с Земли, так что мы вскоре так же улетим, нет, не на Землю, и там будет большое правительственное расследование того, что тут случилось:

- Жертв очень, очень много начал понурив голову Инквизитор, но потом, помолчав печально, продолжил Но я от тебя ничего требовать не буду. Тебя будут много мурыжить и допрашивать, тесты всякие психологические заставят проходить, анализы, все такое, так вот умоляю тебя чтоыб ты там себе не удумал, говори им все, как есть потому как до правды они все равно докопаются и любая ложь и тебе и мне и еще многим-многим неплохим людям может в такой минус обернуться, что просто жуть что!

Дальше он мне рассказал, что случилось как я убежал от них тогда еще, в ангаре, исчез куда-то, так что и не сыскали, а потом началось то, что началось быстро и неумолимо разрастаясь по всему монастырю.

- Исчезла связь, вот что самое неприятное, да тут же, кто-то извне ее вырубил, и вот это и стало главной проблемой мне пришлось тут же улететь чтобы вызвать инквизиторский корпус гвардии с Земли, но пока суть да дело, пока они даже на коростном корабле прибыли, даже минуя космопорт тут ,вижу, многое произошло

Тут до меня немного дошло, что тем, кто вырубил связь мог бы быть но хотя и не обязательно, что я. А вот про смелость Сергея Михайловича я тоже подумал. И, често скажу, немного засомневался тогда.

***

Через день меня с командой Сергея Михайловича, включая его самого, доставили в космопорт, и уже оттуда на Русский Сегмент Сатурна, где я уже оказался полностью и безраздельно в цепких руках уже не Инквизиции, но государства, представленного мне в неимоверном разнообразии неласковыми лицами правительственных служащих, в основном полицейских, так что быстро, очень и очень быстро я просек, что Правительство, сынок, это, пожалуй, нечто что похуже и Инквизиции будет!

Итак, будучи на базе Сатурна, в правительственной (внимание!) тюрьме для особо опасных психически нездоровых преступников полгода, за все эти полгода я прошел через три условных этапа, в целом вмещавшихся в расследование произошедшего на Луне.

Совсем вначале меня обрили налысо вообще везде и одели в грубую фиолетовую форму, которая был видна через специальные очки даже в сплошной темноте, обуви не дали вовсе и носков тоже, потом меня месяца меня таскали абсолютно вне режима условно-земного дня и ночи по допросам, где вначале даже угрожали физическим воздействием, так что за все время даже подзатыльника раза два отвесили, потом заставляли проходить различные тесты, что психологические, что на логику и сообразительность, потом куча тестов была на физическое мое состояние, всякие там просвечивания и прочее, ну и все это перемежалось с бесконечными допросами, под протокол. Без протокола, и тут уверяю вас, хоть следователей вначале и было двое ни один из них, ни один не был добрым, а даже наоборот оба были одинаково злыми и раздраженными и ужас просто какими и угрожали постоянно что, дескать, я клон и меня утилизируют по одному их только пожеланию.

Два месяца я давал показания-показания-показания, одни и те же по кругу, подписывал бумаги, потом снова то же самое еще и еще раз, и все это в любое время условного дня и условной ночи, и часто без сна даже, ну, правда, олтносительно без сна несколько часов отняли, и все, и часто без еды, дескать, если обед был в момент допроса то значит будто сам виноват, пропустил значит, и со всякими угрозами и прочим.

В камере моей не было толчка и душа тогда, не то, что телевизора и планшета, в туалет приходилось ходить исключительно по расписанию, а если хочется вне расписания терпи, и когда я был в туалете передо мной стоял охранник и целился в меня из взведенного автомата, и то же самое было в душе. В общем кошмар.

Но через два месяца прекратилось, меня перевели в камеру с толчком, правда с открытым так что охранники видели, что я на толчке сижу, перестали таскать на допросы в часы сна, позволяли лежать на кровати сколько захочу и когда захочу, и после допроса, если я пропустил обед поднос с едой, пусть и остывшей, ждал меня в камере.

После еще лучше, был перевод в камеру с планшетом и телевизором, с отдельным хоть за занавеской душем и с таким же, за полупрозрачной занавесочкой толчком, так же и улучшились обеды и еще прибавился полдник с относительно сладким чаем, а по выходным (земным) даже с кофе, и по праздникам кофе с молоком.

***

И вот, понятное дело, с планшетом ребята ошиблись круто! Не смотря на всю серьезность тюрьмы, серьезной она, по большому счету была по части прессинга заключенных и невозможности убежать, но вот система безопасности цифрового облака короче, ее почти не было.

Я быстро вскрыл БД тюрьмы, и уже последние полтора (где-то) месяца своего заключения провел в радостном подглядывании и подслушивании через систему камер безопасности за тем, как шло следствие по делу о произошедшем на Луне.

В целом я переподключил адреса приема и передачи информации так, что даже если бы кто следил за тем, что я делаю на планшете у него бы сложилось впечатление, будто я гуляю почти все время по видео облаку Вселенной Расселения и смотрю в основном разные документальные фильмы по истории Человечества, ну и иногда всякие художественные фантастические кино про встречи с инопланетянами, которых до сих пор искали не нашли.

Итак, из всех допрашиваемых, в принципе, оказалось, что самое информативное и интересное мне досталось через подслушивание бесед (да! это были совсем-совсем не допросы) следователя (со мной тот не работал ни разу, я его не видел своими глазами никогда) и Сергея Михайловича.

***

Итак, из множества встреч Следователя (потом я его назвал Полковником) и Инквизитора выделялись всего две первая, и, соответственно, последняя.

На первой беседе этот грузный абсолютно лысый на голову мужчина в сером костюме, очень ему идущем, прямо по фигуре подогнанном, задавал Сергею Михайловичу вопросы в тональности, будто у Инквизитора все очень и очень плохо:

- Ну, Сергей Михайлович! начал разговор после общих приветствий, отулыбавшись вовсю Следователь (Полковник) смотрите, что у вас тут получается!

Сергей же Михайлович и виду не подал, лишь при этом громко, но точно не напоказ хмыкнув в свою бороду.

- Смотрите, Сергей Михайлович, Ваша Светлость! Правительство, которое мне поручило вести это дело, еще совсем-совсем недавно не очень собиралось вторгаться в ваши там дела и долго терпело почти все, что вы там выкидывали

- Я? Сергей Михайлович будто просветлел и даже немного заулыбался

- Ну вы же за главного тут, а что? Начальник сами знаете он

- Несет ответственность за все - продолжил широко всем известную фразу Инквизитор.

Вот вы и сами все понимаете. Понятно, что все, что у вас там происходит имеет свою какую-то мистическую, прямо скажем, динамику и непредсказуемость, но вы и нас поймите. Правительству становится все труднее и труднее помогать вам отмазываться! Одно дело вы сообщали, что там где-то, под Е-бургом воскресла вроде как кошка. Да. интересно даже, звучит странно, но даже забавно местами. И и совсем другое дело, Сергей Михайлович

- Можно просто Сергей, товарищ полковник, ну что вы как неродной!

- Ну нет уж, мы тут под запись и потом под протокол, я Вам, Ваша Светлость протокольное уважение оказываю, потому что должен, обязан, да и искренне, уверяю вас, это так, уважаю вас я и Инквизицию и вас как главного инквизитора. Ну так вот одно дело что-то с кошкой случилось, да, Правительство заинтересовалось, да внутри уже и там были напряги на этот счет

- Старики переполошились? Инквизитор заулыбался снова как бы что не вышло очередное у них?

- Так точно, хорошо, что Председатель настаивал и был и заинтересован тем, что вы делаете, и вам симпатизировал, правда с этого происшествия уже и не очень, кажется но все можно вернуть назад!

- Хорошо Инквизитор покачал, будто сочувственно головой, а вообще он всю беседу раскачивался туда-сюда на стуле.

Потом секретарша принесла кофе с булочками на подносе на двоих.

Принявшись за кофе продолжили:

- Ну так вот продолжил Полковник одно дело какая-то кошка, которая непонятно что. То ли она сдохла, то ли нет.

- Сдохла, сдохла поддержал Полковника Сергей Михайлович аж сгнила вся снутри

- Предположим. Хорошо. Но потом потом аж 56 человек. Сразу покрошили 48, потом умерли еще люди. С трудом мы это скрыли, перекрывали соцсети в облаке, а это расходы-расходы и немалые

- Инквизиция выказывала готовность компенсировать

- Да, но Правительство отказалось потому как посчитало что Инквизиция уже у нас везде, куда ни плюнь. Полковник нахмурился. Да и потом с чего компенсировать-то? С бюджетных, правительственных то есть отчислений- Правительство решило сделать так, чтобы Инквизиция себя чувствовала ему обязанной. Зря. Сергей Михайлович резким движением головы запрокинул волосы длинной чёлки с лица в сторону.

- Не будем спорить Полковник улыбнулся в первый раз за эту беседу ведь речь не о деньгах идет, а о жизнях людей? Потом было это происшествие в Петербургсокм швейном училище, 15 человек и три клона. Вы тогда своего мальчика вовремя как-то увезли к себе на Луну, так что Председатель, доверяя вам, уже даже всему Президиуму сообщил что больше таких проблем не будет!

Что же теперь? Крошилово на Луне? Видели этот ужас? 108 человек, умервщлённых в лучших традициях средневековья! Вы видели трупы людей, у которых мозги выдавили из головы через глазницы?

- Да, я понимаю тут показалось, что Сергей Михайлович искренне опечалился, впрочем, на минуту не больше понимаю. Но учтите тот самый, как вы говорите, мальчик, лично принял участие в решении этой проблемы, и немало помог, узнав как уничтожать этих тварей, и организовав сопротивление! А что все это было из-за него ну он же не знает, уверяю вас, своих сил. Да и не контролирует их совсем, это точно!

- Ну, хорошо. Но все это, Сергей Михайлович - взамен чего? после того, как Полковник сказал уже это возникла пауза, очень долгая и, как ощущалась тяжелая. Оба беседующих замолчали надолго, только лишь громко сопя при этом носами и явно обдумывая, что говорить друг другу дальше.

***

- И что же? наконец, когда начинало казаться, будто уже и не продолжится эта беседа дальше спросил Полковник Сергей Михайлович, Ваша Светлость, взамен чего Правительство должно все эти издержки терпеть, в ситуации, заметьте, когда все эти демографические спады, не смотря на все усилия и Церкви и Инквизиции все более и более усиливаются, так что каждый человек на счету и ценен донельзя для всего человечества? Взамен неисполненных обещаний по возвращению, скажу честно, по экзотическому какому-то плану планеты Тенебрис-1 под контроль? М?

Но Сергей Михайлович продолжил молчать, потом замычал и только еще через полминуты где-то ответил:

- Да, так и есть. С самого начала предупреждали мы, что дело не будет быстрым, просили подождать, ну а теперь, когда до осуществления плана нашего осталось всего-то ничего вдруг из Правительства я не понимаю что команда назад пошла? А? старики ваши-то они что? Уж не англосаксонские ли засланцы, как некогда были с трудом очистились нет? Что думает Председатель?

- Он в смятении допив кофе, Полковник встал и стал расхаживать со своей стороны стола, вдоль нее, противоположной Инквизитору, туда-сюда он же, сами понимаете, тоже уже в летах. Мнительным становится, то-сё. Новое руководство Церкви ему на ухо шепчет против вас и Инквизиции, так что что вы можете сказать на это?

- Со своей стороны отвечал тогда Сергей Михайлович я полон решимости продолжать, конечно же при этом усилив контроль за Андреем чрезвычайно!

Тут меня торкнуло. То есть я и раньше понял, что речь идет обо мне, но тут все это подтвердилось до абсолютной ясности на все 100%.

- Продолжать? Полковник, кажется будто удивился.

- Нет, ну а что? Инквизитор вроде немного возмутился в ответ даже осталось всего ничего. Мы готовим его к высадке на планету, на это уйдет месяц, может, два, потом он прибывает на место и решает все вопросы под нашим руководством. Сколько времени уйдет на этот этап точно сказать невозможно, тут, безусловно, речь идет о сроках от нескольких, точно, месяцев до полугода, с натяжкой год.

- Ага. Кто он на самом деле собираетесь ему говорить?

- Наверное да, больно умен он, может уже в рамках каких-то и сам догадывается, что там такое Ну так вот, после этого Председатель сам может решить, что делать с мальчиком, но я готов его взять под свою полную опеку в каком-нибудь далеком от людей малонаселенном монастыре.

- Хорошо, - подумав, помычав и вволю похмурившись ответил Главному Инквизитору Полковник но тут уже нужно и другие моменты учитывать!

- Эх! Сергей Михайлович выдохнул, явно немало сокрушаясь что же? Что? Дело уже вот-вот можно сделать! Вам же так нужна эта Тёмная-один!

- В том-то и дело что уже не так как раньше!

- Да?

- Нет, ну, нужна, конечно, но не совсем так чрезвычайно. Политика-молитика, понимаете, развитие технологий, искусственные, эти гнусные, алмазы

- Ясно, политика. И экономика с технологиями!

- Ну так как? что передать Председателю? Полковник вновь сел за стол, потом вновь вскочил и стал явно делать вид, что хочет закончить беседу учтите, Сергей Михайлович, руководство настроено на 50% парня вашего ликвидировать, на 50 все же продолжить, и чаша весов этих, мнений Президиума и Председателя постоянно колеблется, так что любое ваше слово может стать решающим!

- Тогда все! Главный Инквизитор звонко шлепнул ладонью по столу тогда все так и передайте я усиливаю контроль за Андреем, дальше действуем по плану, который был раньше. Все эксцессы на мою ответственность, могу поручиться и даже случись что оставить свой пост.

Полковник тут, казалось, сочувственно покачал согласно головой и за сим, пожав друг другу руки, Сергей Михайлович и следователь закончили свою беседу.

***

То есть нувыпоняли, один словом. Некие, получается т.н. старики из правительства, да и то не все, но около половины и, в зависимости от колебаний курса - то немного больше половины, то немного меньше выступали за мою утилизацию. Меня прошибал холодный пот от таких закидонов, утилизация это смерть, но и тут все было не просто так! Если бы однозначно умереть, и ты знаешь что это точно случится вскоре. Ну так нет же. Нет. Курс колеблется, так что то там принимают решение такое, то меняют его. И это все во время бесед с Инквизитором передавал Полковник, то заставляя меня сжиматься от страха, то надеяться на лучший исход, что тоже, скажу вам мучительно, мучительно! И, главное, было бы за что! Был бы я преступником каким, заслуживающим смертной казни, а тут Да! и еще мне, чтобы скрыть то, что я подслушиваю беседы эти и знаю их содержимое приходилось своеобразно платить за это, то есть мне приходилось делать вид что я не в курсе происходящего, то есть делать вид, что я спокоен как бык. Но как это делать успешно, когда ты в курсе того, что вопрос твоей жизни и смерти решается прямо сейчас просто на ходу?

Короче, так шли недели, страхи-надежды, то вверх, то вниз, но Инквизитор , к чести его сказать, настаивал на своем, все обещал да говорил Полковнику, что я дико нужен, и все он это говорил-говорил , прямо до тех пор пока не наступил еще один день, когда хотя бы эту мучение мое прекратилось, и, слава богу, в хорошую для меня сторону.

***

Итак, после этой беседы Главного Инквизитора и Полковника их беседы прекратились вообще, в допросных больше не было допросов никого и никогда, во всяком случае пока я был на Сатурне, а беседы товарищей Инквизитора со следователями так до этой, последней беседы тоже прекратились недели за две до того. Все, как мне тогда казалось, шло постепенно к концу, спокойно и неторопливо, я волновался, да, было, но все меньше и меньше предчувствуя тогда как-то наперед что все будет во всяком случае в ближайшее короткое время, хорошо.

Итак, они вошли, расселись, и приступили к кофе, которое к тому моменту уже минуту-другую стояло на столе.

Затем, все еще жуя, наконец, Полковник начал:

- Решение принято, Сергей Михайлович, даже уж и не знаю, что склонило товарища Председателя к такому варианту вашему, так скажем, варианту.

- Мои личные звонки вмешался сходу Инквизитор и только это. Слава богу хоть Председатель еще со мной разговаривает. Все еще слушает. После всего что случилось.

- Ну, не только Полковник вытер рот салфеточкой, лежавшей на подносе рядом с его чашкой кофе, после чего аккуратно ей же, салфеткой этой, стал ковыряться у себя в носу еще алмазы эти идиотские то есть новые эти идиотские технологиизаниженная эффективность, низкая износостойкость, нижайшая проводимость. Вообще все удивлены зачем англосаксам это, когда мы под рукой всегда и за мзду малую можем предоставить им товар, даже обработанный, если надо, самого лучшего качества?

- Да-да Сергей Михайлович улыбнулся, после звучно отпил кофе, а потом продолжил вот я дожил! Вроде как чистоту веры блюсти должен, посты держать, молится, а вот приходится! Поднял все известные материалы по этим вашим т.н. новым технологиям и увидел эффективность ниже, износ, то-сё! Да не мое это дело, вы мне свидетель а вот приходится тащить на себе и сию ношу! А англосаксы ну так они всю жизнь мечтали не зависеть от наших алмазов. Аккурат с тех пор как мы их стали добывать и обрабатывать. Космолеты без них ничто, даже челноки без них почти ничто. Вот они и размечтались без наших алмазов они будут незаивисимы в строительстве космолетов и тогда прости-прощай ограничения их расселения! Залезут в каждую самую распоследнюю дыру во вселенной!

- И это Полковник подняв важно указательный палец вверх вновь актуализирует для всех нас тему Тенебриса! Нам она снова нужна. Мы благодаря планете этой и алмазам, там добываемым держим англосаксов просто ну, вы понимаете! Они у нас вот как сидят! Полковник показал жест, будто кого за горло высоко над собой поднимает но тут, сами знаете, эти негодяи в своей старой манере опять везде нос свой суют, разведку свою напрягают, агентов поднимают спящих, так что теперь Председатель обеспокоен как бы они не догадались что там происходит на самом деле, а то и еще чего похуже. Да, нужен, нужен нам ваш мальчик теперь, Сергей Михайлович как никогда! Так что никаких утилизаций, Председатель на этом точку поставил тема закрыта!

Тут помолчали, а у меня просто посветлело на душе. Да еще как!

- Но! продолжил Полковник перед этим по связи позвав секретаршу и попросив ее (когда она не вскоре заявилась) принести еще кофе и печенек но теперь и Правительство и Председатель все же настаивают, ввиду всех происшествий, чтобы ваш мальчик все-таки прошел лечение или хотя бы наблюдение, и да, как договорились, мы слово свое держим пусть и в той лечебнице, что вы сами выбрали. Место, в конце концов удачное. Очень далеко от Земли, изоляция, то сё

- Под рукой никаких моргов, главное чтобы не было, и кладбищ прибавил Инквизитор.

- Ии - Полковник было открыл вновь рот, но Сергей Михайлович тут демонстративно встал, всем видом давая понять что спешит отбыть:

- Не волнуйтесь!- Инквизитор лучезарно улыбнулся - теперь все под контролем, теперь, когда мы знаем его силу и что он такое. Спасибо, что пошли на встречу и разрешили его разместить в нашем месте, это очень, очень здорово, ну а дальше все, как я говорил раньше усиленный контроль плюс мой авторитет, если что я уйду с поста своего сам добровольно даже не надо будет напоминать!

- Да вы и сами все понимаете тогда тоже встал навстречу Сергею Михайловичу Полковник протягивая ему, еще вставая, на ходу руку для рукопожатия какая сейчас ситуация, что происходит и какие могут быть последствия теперь для вас, уважаемый, для Инквизиции и для реформаторского вашего крыла, если не произойдет успеха в деле, которое вы обещали Правительству и Председателю выполнить! Планета должна вновь стать нашей, всю нечисть оттуда надо выполоть! Да, и умеете же вы, голубчик, убеждать! Вплоть до последнего момента, скажу вам, Председатель колебался, и вот теперь, после последнего вашего ему звонка он вновь на вашей стороне. Поздравляю!

- Спасибо! Сергей Михайлович, казалось, был рад искреннее уверен, что у нас все теперь получится, ну а то, о чем мы договаривались раньше да, пусть будет так, как решил Председатель если парня нашего надо на время поместить в лечебницу

- Только пожалуйста Полковник, казалось, напрягся и серьезно так, без врак как договорились проверка, серьезная проверка, никаких, как вы сказали, лекарств, но проверка и отдых-отдых! Год, а то и полтора тут не подведите, не надо спешить, когда вы и мы так успешно и после таких мытарств все-таки выходим на финишную прямую! У нас важное дало и тут спешить не нужно. Все ждали уже почти 18 лет как, полтора годика тут ничего не решат!

Ну и за этим все. Сказав на прощание что ему срочно нужно вылетать на Землю, что там ему надо снять множество пастырских программ на ТВ Инквизитор раскланялся, а Полковник еще какое-то время посидев в переговорной, после, наконец-таки допив кофе, так же вдруг будто очнувшись от чего-то вскочил - и тогда уже стремительно вышел, напоследок не придержав дверь на мощном доводчике, так что она громко хлопнула.

***

Вот так. Через три дня мне вновь смягчили режим, перевдяв гостиницу при жилом блоке для персонала тюрьмы, почти пустую, в рабочее время ни души, там даже бассейн был в подвале, я плавал с удовольствием каждый искусственный день, затем сопровождавшую меня везде охрану сняли, после чего, еще неделя-другая и за мной прилетели братья-инквизиторы, правда я их раньше не видел, незнакомые мне, и уже в их компании веселой на скоростном инквизиторском космолете я отправился на планету Моби-анима-4, правда с самого начала совершенно не зная, куда меня влачат.

Глава 6.

Через четыре дня, которые я провел в пассажирском купе космолета при почти постоянном неотступном наблюдении братьев-инквизиторов мы прибыли на планету Моби-анима-4, планету, некогда предназначавшуюся для размещения на ней всего одного, но зато большого, просто огромного заведения психбольницы. Планета Моби-анима-4 находилась уже на орбите иной звезды, с номером, не солнца, так что посетив ее, эту планету, я покинул впервые в совей жизни солнечную систему (или как ее еще иногда называли- Земную систему), как мне тогда еще казалось навсегда.

Впоследствии, как я вскоре узнал по шаря по открытым облачным базам данных планеты, уже после того как психбольница на планете была построена, спустя годы как она уже работала, на достаточном удалении от лечебницы (километров 1000, а то и больше) был построен жилой город, от него в нескольких сотнях километров - большой завод по переработке каких-то там ртутистых металлов, недалеко от завода заработали шахты по добыче этих металлов, ну и еще на удалении уже от шахт, дальше всех от города располагалась атомная станция (и, рядом с ней цементный завод), которая и обеспечивала все это многое благолепие достаточным количеством электричества. Посадочная площадка для челноков и космолетов была только у психлечебницы, а иной не было, так что любой, прибывший на планету никак не мог, проезжая мимо дальше в город и так далее не наблюдать это заведение. У посадочной площадки стоял небольшой космопорт, откуда все прибывавшие на планету, если им не надо было в психлечебницу, конечно, шли к встроенному в космопорт вокзалу с электропоездами.

Соответственно и город, и группы шахт, и станция с цементным заводом и больница были накрыты невысокими воздушными прозрачными куполами и соединялись между собой двухпутной железной дорогой, зашитой в бетонной трубе, лишь время от времени имевшей прозрачные участки там, где по мнению проектировщиков были особенно живописные места.

В целом поверхность планеты была равнинная, изредка лишь покрытая группами каменных невысоких разновеликих холмов, которые по пути своему пронзала железная дорога туннелями, ровно перед которыми бетонная труба заканчивалась, чтобы после продолжиться уже на выходе. Туннели обслуживались постоянными бригадами обслуживания, жившими при туннелях в выдолбленных в породе холмов комплексах постоянного наблюдения и обслуживания.

***

Едва же я все это узнал, прочитав в облаке, как один из братьев-инквизиторов, бывших при мне, вдруг, будто вспомнив что, забеспокоился, всполошился и отнял у меня планшет. Потом, быстро и беспордонно переворошив всю мою сумку нашел еще один планшет ну, и его тоже отнял.

Затем мы пешком от космотпорта по большому широкому переходу, накрытому стеклянным куполом прошли к больничному комплексу, по пути постоянно встречая идущие к нам навстречу группы разноупакованных психов в сопровождении санитаров, будто очень спешившие, и уже затем, стоя в сопровождении уже одного лишь брата-инквизитора на приподнятой над поверхностью планеты благоустроенной площадке перед административным корпусом психбольницы я еще долго-долго, часа полтора, не меньше наблюдал через прозрачный воздушный купол над нами как в космопорт, будто спеша, часто-часто прибывали и совсем после вскоре отбывали обратно большие пассажирские челноки.

Вначале, все это наблюдая, я никак не мог понять такой, мною до сих пор невиданной суеты в космопорте, но затем, вспомнив про психов с санитарами шедших в космопорт и увидев к тому же еще и еще группы психов и санитаров, так же туда идущих, я вдруг подумал о том, что все это больше похоже на эвакуацию, притом массовую, если учитывать огромную вместимость подлетавших и улетавших, чуть ли не тут же, минут через двадцать, не более, пассажирских кораблей.

Та же сует была и на воксале! Электропоезда постоянно суетно, с промежутками в минут пять прибывали, потом шли вдаль, где, видимо, был разворотный круг, после чего, они же, а определить их точно можно было по различной у каждого поезда раскраске, улетали вдаль обратно к городу.

***

И тут я задумался: неужели вся эта суета обычное нормальное состояние этой планеты? Нет, ну, реально если все эти вместительные челноки и даже космолеты прибывали на планету чтобы забрать людей, а не выгрузить перед тем, примерно столько же все виденное мною больше было похоже на какое-то бегство!

Я озадачился, но после, глядя на абсолютно спокойное лицо меня сопровождавшего инквизитора снова успокоился, и тут как раз, после полуторачасового ожидания наконец вернулся второй брат-инквизитор, и, сказав что все устроил пригласил нас в здание, как еще сказал к доктору на прием.

***

Доктор в белом халате как-то натужно радостно принял меня у себя в кабинете (все в сопровождении братьев было, они не отступали от меня ни на шаг), после чего, поговорив со мной всего не больше часа о жизни, при этом даже ничего не записывая, сказал что меня скоро разместят в очень удобном для меня месте, ну а пока, если никто не хочет покушать (а есть и вправду после полета никто не хотел, мы все вместе перед посадкой аккурат поели), предложил мне принять таблетку, якобы для хорошего сна, потому как сейчас меня отведут в место размещения, отдельный домик, где мне надо бы с дороги поспать, и вот, дескать, пока я буду туда с братьями идти, минут десять, пока дойду вот таблетка и начнет действовать!

Ну и все, мне дали тогда таблеточку, которую я принял, запив водой из стаканчика, протянутого доктором и потом

***

Очнулся я, как после только узнал, только через 4 дня, лежа на не роскошной, конечно, но все же - кровати, а не как я уже привык на кушетке, в небольшой, но достаточно уютной комнатке. Немного повалявшись и все ожидая, как кто-нибудь вдруг войдет в комнату ко мне, и, как не слушал во все уши так ничего и не услышав, только тишину гробовую, я, в конце концов, забеспокоился, встал, обнаружив на себе одетую приятную, мягкую и хорошо на мне сидевшую утепленную пижаму и тогда отправился искать хоть кого-нибудь.

Выйдя из комнатки, пройдя туда-сюда по коридорам, холлам, маленьким зальчикам и комнаткам я обнаружил, что нахожусь в небольшом таком, но уютненьком домике, который в этот час через окна был залит светом искусственной имитации солнечного света.

В принципе было интересно и спокойно мне как-то, но все же оставался вопрос где же люди? Не то, чтобы я прямо так скучал по ним, что ли, но, с другой стороны в тюрьме уже и привыкать стал, что нахожусь постоянно под наблюдением, что постоянно кто-то рядом и нет никакого одиночества и возможности побыть с собой наедине.

И тут вот тебе! Никого.

***

Дальше я еще поблуждал по домику, потом покинул его, и, как есть, в пижаме, одев на ноги домашние тапочки, потому как другой обуви не нашел, а тапки как раз были при входе в холле вышел на улицу и пошел искать людей там, дальше.

Здесь передо мной раскинулся во всей красе большой квартал из двухэтажных домиков, предназначенный для излечающихся психов (это я после прочел на табличке на въезде в этот квартальчик) с его деревцами в кадках (половина из них пластмассовые были), изображением земного неба на воздушном куполе, пением птичек (конечно в записи на устройствах оповещения) ну и прочими прелестями, какие только может предоставить большая психушка.

И везде было пусто. Ни души.

Уже собравшись выйти за пределы квартала двухэтажных домиков, на шлагбауме у ворот рядом с проходной я вдруг задался вопросом почему из всего многосотенного множества домиков меня положили именно в том, в котором положили, и тогда уже вдруг чего, решил вернуться.

И не зря. Побродя еще немного по домику, я, наконец оказался на уютной полуподвальной кухне, где, на кухонном столе обнаружил оба своих планшета, и из училища, и тот самый свой, старый-старый, еще из той жизни в Екатерино-полисе. Так вот, большой планшет тот, что из училища был стоял на столе, нарочито так демонстративно на специальной подставочке, а второй просто лежал рядом.

***

Итак, я взял в руки планшет с подставки, включил его и, немного подождав, увидел на рабочем столе по центру ссылку на видео файл, который тут е запустив узрел, конечно же, ясный лик Сергея Михайловича нашего, Главного Инквизитора!:

- Здравствуй, Андрюша! обратился ко мне с планшета Сергей Михайлович, перед тем немного похмурившись, а потом заулыбавшись, правда как-то грустно ну что? Настал этот день, который я так ждал, день, когда я должен тебе рассказать о тебе все. Забирая тебя из Екатерино-полиса, как ты помнишь, я сказал тебе, что ты клон и это правда. Правда, и я уверен, что ты догадался уже об этом - клон не совсем обычный в том плане, что тебя скопировали с не совсем обычной личности, в честь кого тебе и дали и имя, Андрей и его фамилию тебе тоже дали Тарасов.

- Ну так вот. Примерно - Инквизитор нахмурился, потом, громко тяжело выдохнув, продолжил примерно лет двадцать назад на одной планете Русского Космического Расселения, планета эта называется Тенебрис, произошло вот что. На планете этой открытым способом (они там просто валяются на поверхности) долгие годы добывали и добывают до сих пор алмазы так необходимые, после переработка, конечно, для строительства космолетов. Так как благодаря планете Русское Расселение смогло контролировать и, соответственно, ограничивать строительство космических кораблей англосаксами планета эта быстро приобрела большое, стратегическое, политическое значение. Русское Расселение только благодаря этой одной жалкой и неуютной планетке, где темно как у короче, Русское Расселение быстро вырвалось в лидеры космического строительства, а лидеру, Андрюша, всегда легче ограничивать других в росте, лидеры на том только зачастую и держатся.

- Так что так. Все было бы ничего, даже наоборот очень и очень хорошо, на планете жили люди всякие, были построены жилые кварталы под куполом, конечно атомная электростанция, но потом потом поисковики тали находить еще, кроме необработанных алмазов еще и бриллианты! Ты понимаешь! Их кто-то обработал! Обработал!! Пока же все эти вопросы изучались, откуда такое явление вдруг обнаружилось, людишки тамошние, вот что значит на планете церкви не было, поисковички эти, впали в ересь. Короче контингент на планете был, конечно тот еще, холод и тьма там такие, а труд настолько неквалифицированный, что на Тенебрисе в основном работали те, кто не то, чтобы не смог пристроиться где-то еще, а даже хуже те, кого, казалось, отторгает сама жизнь разные неудачники, полусумасшедшие, тупицы, недотепы, извращенцы и прочее.

Сергей Михайлович замолчал, после чего, отпив что-то из большой керамической кружки с большим красным цветком на ней и золотыми листьями продолжил, перед тем прочистив горло:

- Ну так вот засипел вначале его голос поисковики некоторое время бриллианты эти утаивали, собирали вместе, но затем обнаружили еще и другие бриллианты серого цвета, на которых была гравировка. Собирая эти бриллианты и составляя их вместе поисковики наконец обнаружили, что если подобрать несколько бриллиантов, собранных в одном примерно месте и подогнать их друг ко другу то можно увидеть гравированное изображение символов (а символов этих было много и они были разные), символов, которые вводили людей в некий мрачный транс, если над ними медитировать, лучше группой, тогда сильнее вштыривает. Через транс поисковики эти, быстро образовав секту, якобы достигали потусторонних и мрачных миров, населенных чудовищами, открывавшими перед людьми, вошедшими в эти миры мрачные тайны оснований жизни.

***

Сергей Михайлович еще помолчал, а потом вновь отхлебнул что-то из красивой с цветком своей кружки:

- Ну и совсем уже под конец на планету эту прибыл Андрей Тарасов, человек, с которого мы тебя, Андрюша, скопировали, неудачник до мозга костей, человек без будущего и перспектив, отчего и пьяница. Когда-то этот парень был космолетчик-поисковик, но успехи его в труде были настолько ничтожные, что его за годы его труда все время понижали в должностях, пока наконец его и не признали почти негодным к труду, где думать надо, кроме как если разнорабочим или грузчиком. Узнав, что на Тенебрисе за совсем тупую работу, а что там- просто собирать с поверхности планеты алмазы платят повышенную зарплату, он, как и многие такие же как он неудачники, прибыл на место, и, конечно, 33 несчастья так они вместе ходят быстро оказался в этой мрачной секте.

Инквизитор вновь замолчал, потом некоторое время отчего-то косил взгляд в сторону, после чего, опять тяжело вдруг вздохнув, продолжил:

- Но там у него все завертелось по-другому! На Тенебрисе, в секте Тарасов быстро стал авторитетом, возглавил большое отделение секты, после чего, когда уже Инквизиция вышла на сектантов и готова уже была их разоблачить именно он, он, составил план по захвату, фактическому захвату планеты! Короче, сектанты еще до разоблачения их, вошли в отношения с работниками атомной станции, охмурили некоторых из них и вот, когда Инквизиция с боевыми подразделениями вступила в бой с сектантами они быстро предъявили нам ультиматум, что если бойня продолжится тогда они взорвут планету к чортовой матери! Инквизиции пришлось отступить, и вот, с тех пор у нас с ними договор о перемирии, основанный на том, что они нам поставляют, как и раньше, алмазы, а мы им все необходимое для жизни. Конечно пока вроде все и неплохо совсем, но, сам понимаешь, отсутствие полного контроля над стратегическим сырьем напрягает Правительство.

***

- Тем не менее, во время этой, пусть и не до конца успешной, операции по уничтожению секты нам удалось захватить в плен и Тарасова, и его большого духовного друга Нурсултана Азизякова, который после был признан комиссией настолько невменяемым, что его послали лечиться навечно в психбольницу. Угадай, кстати, Андрюша, на какой планете эта больничка располагается!

***

Тут Инквизитор сделал еще одну долгую томительную паузу, так я что немного перемотал видео вперед:

- С момента пленения Тарасова и Азизякова прошло совсем немного времени и у Инквизиции, в связи со смертью ее главы, сменился руководитель. Короче, я возглавил Инквизицию, тут же мне на стол легло дело о происходящем на Тенебрисе, и уже тогда я посетил вначале Азизякова в лечебнице, после его оставив там дальше лечиться, а после я слетал в инквизиторскую тюрьму к Тарасову! Тарасов же, хитрец, тогда притворился передо мной раскаянным паинькой, так что я его перевел в монастырь на одну из планет, но потом, один из следователей от Правительства, не наш, не инквизиторский человек, нашел в материалах допросов других плененных сектантов утверждения о том, что, дескать, Тарасов очень сильный некромант, способный воскрешать мертвых! Ах! Если бы не правительственный чиновник, сообщивший все своему начальству! Я бы проверил способности Тарасова после чего бы так и быть взял бы грех на душу и умертвил бы его! Но нет! Делом заинтересовались в Правительстве, а мне предписали все подробно изучить.

***

Пришлось заняться этим делом, мы вновь перевезли Тарасова, на планету Опус-58, и, так как там была тюрьма строгого режима, в которой были просто ну почти что невыносимые условия для содержания для заключенных именно там создали лабораторию специально для Тарасова и его дел с воскрешеньем мертвых.

Тем не менее, как Тарасов не старался, как не пыжился, но все его эксперименты заканчивались неудачно. Воскресить он мог только мертвых не дольше чем дня как три, то есть совсем недавно умерших, но и те, кого он воскресил четверо из пяти, воскреснув, превращались почти тут же в жутких, нападающих на людей монстров, были просто бешеные и их можно было остановить только пулей, а еще один из пяти вернувшись обладая частично памятью начинал канючить и спрашивать зачем его вернули и проситься назад. Такие тоже были бесполезны, но пулю в лоб встречали с превеликой радостью.

В конце концов условия в тюрьме на Опусе-58 улучшились, мертвячины для экспериментов Тарасова стало значительно меньше, если не сказать что совсем почти не стало, сам он постоянно притворялся тихим, несчастным и жалким человечешкой, так что после изменений в тюрьме мы перевели его в промышленный район Опуса, где он продолжил свои эксперименты, но с меньшим количеством тел. Впрочем, Опус был тем еще местечком, так что люди там умирали достаточно регулярно, так что особого недостатка в телах не было, впрочем, конечно уже и не так их было много когда мы пользовались, так сказать, услугами морга тюрьмы.

Но все равно ничего особого, и вот уже в тот момент, как я собрался было отправить в Правительство отчет с предложением прекратить все эти бесполезные делишки, а Тарасова казнить и на том закрыть эту тему тут на трупный стол Тараова легла мертвая тушка, признаюсь, девушки, ну такой красоты, что просто и слов нету!

Короче, Тарасов влюбился в эту девушку, пусть и мертвую, и каким-то странным образом вдруг уверовал, что если она воскреснет - то обязательно полюбит именно его, и что он, соответсвтенно, должен во что бы то ни стало провести воскрешение так как надо и без всяких.

Короче, Тарасов думал об этом деле недели две не меньше, тело девушки той все это лежало в холодильнике, на мои слова о том, что она мертва уже значительно дольше, чем три дня отвечал, что в этот раз у него все пройдет как по маслу и результат будет что надо.

***

Дальше он медитировал дни и ночи напролет перед какими-то странными, им нарисованными символами, постился сутками, пил какие-то там собственно приготовленные снадобья, танцевал какие-то странные танцы и впадал в транс, пока- о-па! Ах, если бы я знал что он узнал там, в ему одному ведомых мирах, я бы

Короче, Тарасов тогда наконец просек простую очень вещь - он понял, бесы ему нашептали, что он все делал до того правильно, просто не знал об одной важной, просто очень, очень важной детальке он не знал, что для того, чтобы кому-то жизнь вернуть, кроме его странных ритуалов с танцами и завываниями нужно при этом еще у кого-то жизнь отнять!

***

Меня тогда не было рядом, а Тарасов, уже давно производя на всех впечатление человека слабого, трусливого, безвольного и нерешительного сбежал, воспользовавшись моментом, на машине, с трупом своей возлюбленной, и заперся после в одном из цехов одного небольшого заводика где собственно изготовленным мачете уложил человек восемь но добился своего!

Едва мы прибыли на тот заводик, едва ворвались в цех, взломав двери, где весь этот кошмар случился там на месте мы и увидели Тарасова, кучу трупов, пол, почти полностью залитый кровью и воскрешенную его подруженцию, как он думал, что она ему подруженция, и счастливого-пресчастливого Тарасова.

Ему удалось.

***

Дальше началась заваруха Тарасов что-то там скомандовал, убитые им рабочие с завода восстали, как один, набросились на нас, пока мы с ними справились Тарасов с подругой уже смогли достаточно далеко убежать, но, прошло не более суток и мы их изловили.

Подружку Тарасова пришлось, конечно, ликвидировать. А Тарасова мы еще долго мурыжили, допрашивали, нам даже дали разрешение на применение пыток.

И тут он предстал передо мной во всей своей красе, подонок! Да, если он когда и был несчастным забитым неудачником, то пребывание на Тёмной его изменило до неузнаваемости передо мной точно теперь был человек властный, умный, волевой, хитрый и юлящий, готовый жертвовать ради своих целей! Я был шокирован! И как же, как же он притворялся все это время до сих пор перед нами! Как произвел впечатление безволия! Как умело!

Когда секретное следствие закончилось, Правительство отдало нам приказ его казнить, а тело сжечь и прах развеять. Тем не менее остались образцы с его ДНК, а так же проблема Тенебриса, планета до сих пор находится в руках у сектантов, что крайне нервирует Правительство и Председателя.

***

И тогда, лет 18 назад Правительство нам, Инквизиции, предложило план. План был такой мы создаем клон Тарасова, ведем его, воспитываем, наблюдаем за ним, а помле, когда подрастет немного отправляем на Тенебрис с заданием втереться в доверие к сектантам, обезвредить атомный реактор и уже потом в дело вступим мы и зачистим планету от этой нечисти.

Колнн этот, как ты наверное уже понял, Андрюша это ты.

Но просто сам понимаешь, никогда не бывает. Когда ты подрос и мы стали проверять тебя, нет ли у тебя некромантичсеких способностей прототипа твоего оказалось, что, видимо от того что ты клон, у тебя эти способности не просто имеются, но и усилены многократно! Тарасов тот воскрешал только свежие трупики, едва умершие, а ты многовековые склеты и мумии! Конечно такого от тебя никто не ожидал, к этому мы не были готовы, так что и случилось в итоге то, что случилось и в Питере, и в Екатерино-полисе, и на Луне!

Предстедатель, короче, мнется сейчас, он в нерешительности, на меня, на Инквизицию, на реформаторское крыло Православной Церкви идет большой накат, политика-интриги, так что Председатель умолял меня сделать паузу, и, чтобы отбить атаки старичков из Правительства на Инквизицию пока не светиться громкими делами, так что тебя, как мы договорились временно, не больше как на годик отправить в психушку.

Ну, что мы и сделали, но тут но тут так совпало большой приятель твоего прототипа Нурсултан Азизяков, который как раз вечно лечился на той самой планете где ты сейчас находишься, Андрюша, некромант номер два после Тарасова, которого сочли неопасным из-за полной невменяемости незадолго до твоего прилета возбудился вдруг, сбежал из психлечебницы, проник в город и там устроил в одной больничке бойню при морге, воскрешая мертвых, кроме того, как оказалось, он еще задолго до этого случая тайно сбегал из психушки, притворившись совсем овощем, так что и охраняли его почти никак, и в том же самом городе, окопавшись при той самой больнице понаделал штук 15, не меньше, своеобразных оживших мумий, которые создал из выпотрошенных тел умерших женщин, чьи тела готовили в виду их некогда заслуженного статуса к отправке на другие планеты к родственникам на обряд похорон.

Когда мы все-таки его нашли и обложили со всех сторон он выпустил мумий тех наружу, так что мы с ними едва справились, переловили их и сожгли дотла.

***

Мумии же эти имеют своеобразную разукраску головы, персональный почерк Азизякова, и людей не убивают, а как-то непонятно как на них воздействуют, доводя психику до сумасшествия. Оградиться нормальному человеку можно только молитвой с верою!

Ну так вот. Азизяков ликвидироан, его мумии уничтожены, но тут я подумал - а что, если пара-тройка еще на планете осталась? Кто знает?

Наши дела все труднее и труднее скрывать, Андрей, планета эвакуирована полностью, ты теперь единственный человек на ней, так что я решил, что для того, чтобы тебя реабилитировать в глазах Председателя и Правительства тебе бы было неплохо поискать их, этих бродящих мумий, если они, конечно, еще есть. Походи, короче, по планетке, посмотри, что там да как. Вдруг чего? Если эти мумии еще остались, если они еще бродят я видел на камерах наблюдения на Луне как на тебя мертвяки реагируют. Так что я уверен, что тебе они не повредят, а вот ты их вполне можешь уничтожить. Ты же нам открыл как их убивать! До того если что такое случалось нам приходилось терять и людей и время, да, мы не знали, что нужно делать! А ты! Раз и уже все знают!

***

Инквизитор заулыбался, но мне показалось, что и в улыбке его и в глазах его глубоких отобразилось, пусть и совсем-совсем слабо сумасшествие.

- Я знаю, чего тебе нужно, Андрюша после паузы продолжил Сергей Михайлович сейчас тебе нужно отдохнуть, развеяться, отвлечься, забыться. А что для этого может быть лучше, как абсолютно пустая планета со всеми удобствами! Поживи, короче, в этом городке коттеджном, отдохни, отоспись, все такое, перевари все, что на тебя так неожиданно свалилось и и встретимся, встретимся обязательно, Андрей.

Он опять помолчал, теперь уже задрав подбородок кверху, видимо, разглядывая потолок, но потом продолжил:

- Но и про мумий не забудь. Уверен у тебя на них чуйка есть! Да! Нюх! В городе в городке этом ты найдешь их лежки, где они были, найдешь эти места, где они таились, созданные Азизяковым, после того как он их из морга вызвал, и, прежде чем выйти на люди они еще днями ждали и таились.

Короче, живи, Андрейка! В свое удовольствие! Транспорт переведен в автоматический режим, так что окажись ты на воксале тут же сработают датчики и приедет электропоезд, двери тебе откроют. Далее- по со всеми остановками. В городе пусто, на улицах хлама навалено, конечно, это все из-за эвакуации, но ничего так, проехать можно. Бери любую электромашину и пользуйся в свое удовольствие, идентификацию мы там подправили. Будь осторожен в промзонах, на складах и прочем. Там зачастую все осталось как есть, может где край с грузом стоит, где-то что-то может быть плохо закреплено. Еда пакеты быстрого приготовления, ничего иного предложить не могу. Электричество, кроме твоего домика в психушке, будет включаться только там, где ты находишься.

***

- И в целом мы по мере возможностей смотрим на тебя со спутника, я уверен, у тебя сложностей не возникнет, но будь в меру осторожен! Мда! И оружие оружие найдешь в оружейной охраны психушки, там специально для тебя оставили два дробовика, одну штурмовую винтовку и два разнокалиберных пистолета с патронами. Грант мы тебе не оставляем, ты уж извини тут, это исключительно для того чтобы ты сам себе не повредил.

Ну и все. Даже не попрощавшись, но все еще со своей этой глупой сумасшедшинкой заведшейся у него в глазах Инквизитор подмигнул мне тогда на прощание и выключился.

***

Тем не менее уверенность Инквизитора в моей безопасности на меня впечатления не произвела! Так! Мне стало понятно все и сразу, эта история моего прототипа, эта история да что она была мне сейчас, когда по планете, и я был уверен, просто сердцем это ощущал ходят мумии и точно, меня аж дрожь пробрала точно ко мне сейчас подбираются!

Короче, все время по пути останавливаясь и проворачиваясь, глядя кругом вокруг себя я первым дело понесся в оружейную психушки, там заблудился, потом все же сориентировался, все нашел, обнаружил оружие, как есть, на месте, там же, все снарядив, заперся, потом наше одежду, новую, охранника и ботинки-берцы, во вес это облачился, после чего, переодетый и вооруженный выбрался вовне, в коридор, и уже дальше шел на улицу больничными коридорами тихо и затаив дыхание. И все то мне чудилось тогда, что кто-то на меня смотрит, и что крадется, это мумия, и она страшная, ужасно выглядит, пугающе, а как я расслаблюсь она на меня набросится!

***

Тем не менее на улице под искусственным солнышком я как-то пришел в себя и уже дальше, но все равно все время оглядываясь, правда будучи уже поспокойнее, дошел до своего домика, где тут же запер все, что только можно было, потом проверил сам дом, все щели, и уже тогда, когда искусственное солнце стало светить в режиме сумерки - лег отдыхать до утра на кушетке в холле, обнявшись с дробовиком, а под подушку положил аж оба пистолета, так, на всякий пожарный.

Тем не менее дальше на меня навалился сон, и я проспал до утра вполне себе спокойно, ночью лишь во сне увидев себя будто рассматривающим упрощенную схему планеты Моби-анима и заметив на ней три пульсирующие черные точки в разных местах в городе, на заводе и в районе атомной станции.

Проснувшись утром я твердо решил что это есть мне некий знак, некий целеуказатель через сновидение о том, где затаились те самые ходячие мумии, где мне их искать и сколько их вообще.

Получалось всего лишь три. Слава богу ни одной не было на территории психушки, где я находился, так что я решил, что если охота за мумиями будет делом для меня тяжелым то, случись что, как территория психушки, так и этот прекрасный домик для отдыха будут мне как база, куда я смогу потом возвращаться.

Глава 7.

В голове моей замелькали образы какой-то далекой, очень холодной, каменной, одинокой, какой-то будто несчастной планеты. Никому не нужной, планеты, на которой дули жестокие холодные ветра, завывали вьюги, но, тем не менее люди сражались, идя лицом вперед против ветра ради того, чтобы заработать себе на кусок, собирая прямо там, прямо на глянцевой черной каменной поверхности планеты алмазы, так нужные Земле для постройки космолетов!

- Помнишь? голос Нурсултана Азизякова вдруг стал звучать будто со дна колодца помнишь, как мы с тобой ходили по этой неласковой планетке? Помнишь Черные Лабиринты? Помнишь черный туман? Помнишь, как все собирались вместе, как вместе работали, а после вместе медитировали? Ты один не хотел быть как все, ты один предложил что будешь собирать алмазы один, без группы, хоть это было и опасно, но никому не сказал при этом почему потому что ты хотел присвоить себе не все, конечно, но самые заветные алмазы с рисунками! Ты нашел некоторые, и меня потом с собой брать стал, потому что я не жадничал никогда и всегда делился с тобой вином, и только тебе (ох, Андрюша, ты же гений!) только тебе в голову пришло медитировать над ними абсолютно вдрабадан пьяным! И тогда прорыв! Ты обрел силу воскрешенья! А я, а я жалкий и ничтожный лишь последователь просто подражал тебе, и так же как ты утаил, уж прости, даже и от тебя свои алмазы, те, что открывали как делать мумии и зачем они нужны. Так вот, Андрей, они нужны для того, чтобы передавать информацию, прямо как ты сейчас ее видишь и слышишь, для этого колдовством информация загружается мумии в позвоночник, и он становится хранилищем. И я сделал их, и я записал в них свою информацию, потому что чутьем почуял, что ты будешь рядом. Отомсти же им! Вот что они, твои прежние друзья, говорят, что кричат к черному небу Тенебриса! Вспомни, кем ты был и встань, как тогда, против них с теми, кто был тебе как семья!

***

Висящее передо мной черное облачко слегка рассеялось и тогда я вновь увидел, близко-близко к себе эту вонючую, кошмарную мумию

И вновь воспоминания, думаю, моего прототипа захлестнули меня:

- Как же у нее мохнато между ног! заметил я и тут же вспомнил это такая любовь была у Азизяково чтобы у женщины было обильно мохнато, потом посмотрев на нечто, что было у мумии вместо головы сооруженный из костей и плоти и кожи большой бублик, с видимостью прически из человеческой кожи тут же вспомнил слова Азизякова:

- Эт, аднака, я люблю так! (тогда он еще плохо говорил по-русски) руский куда? Он космос лезет, летать его тянет, он хочет далеко. Дорог строит он в космос, дом строит, завод. Много всякого строит и приговаривает: маштап люблю! Маштап мне дай! А я? А я люблю красота русский стена поставил, я выпрямиль ее, штукатурк, на штукатурк плитка, красива! Русский делать я доделать чтоп красив! Эх!

Азизяков еще красоту любил, вот, я вспомнил, но, конечно, понимал ее так, своеобразно. Понятное дело, что на Тенебрисе все мы слегка с ума трёхнулись и из многих из нас полезло то, что всегда было внутри мрак и ужас, образовавшийся там от страха того, что мы видели.

А видели мы годами вокруг себя космос. И многие, многие из нашей большой группы (Черный Лабиринт мы ее назвали) не видели Земли никогда, и, самое печальное, всем нам никогда уже не было шанса туда прилететь.

Ужас.

***

Итак, я понял чтобы пробудить во мне воспоминания первоначального Андрея Тарасова Азизяков загрузил в мумии информацию, послание свое, и вот теперь первая из них сработала. Но что дальше?

Но Азизяков будто услышал меня:

- Есть еще одна мумия, Андрюша, найди ее, твои воспоминания тогда расширятся и укрепятся, ты вспомнишь все. Одной хребтины не хватает, чтобы передать тебе все, не только мысли и слова, но и чувства и ощущения. Так что ищи вторую. Я так все утроил, что они затаились и дал им приказ выйти, когда им безопасно будет. А так прощай. Я притворялся годами чокнутым ради тебя, я околдовал людей, чтобы они не замечали, как я убегал из психушки в город, чтобы делать мумии, мне стоило это здоровья, я совсем больной стал. Ради тебя, чтобы сказать тебе все, потому что я уверен, что ты не как я и полон сил и здоров, чтобы чтобы отомстить. Но на этом все прощай. Если еще и услышишь мой голос знай, это так. Просто информация будто звукозапись. Прощай.

Тут черное облачко рассеялось, а мумия, пошатавшись, вдруг упала передо мною вперед, бубликом своим этим прямо на асфальт, и больше не шевелилась. Но я на всякий случай перебил ей хребет.

***

И после всего этого, пережив шок, честно скажу, я очень не скоро пришел в себя, но когда хоть слегка полегчало я вернулся к больнице, и же там, поставив электротакси в режим автоматического хода, без водителя, приказал ему двигаться к вокзалу, и уже выгрузившись у воксала зашел в ближайшее автоматическое кафе, которое, едва я приблизился включилось, и уже там, за синтетическими пончиками с кофе вдруг вспомнил во сне я видел не две, не, три, три мумии! Откуда же еще одна, коли Азизяков сам сказал, что оставил мне всего две?

Я задумался, но потом все же решил действовать планомерно итак, я просто буду действовать в соответствии со своим сном. Во сне я видел три точки, значит, предположим, что не смотря на слова Азизякова- их именно что три, мумии эти, и я пойду и найду их все, и все таким образом выясню почему Азизяков сказал ,что их две, а во сне их было три. В конце концов там, где все выяснить можно только практикой чего рассуждать? Прочь сомненья! Хватит! Пора взбодриться и засучив рукава делать свое дело самому ни на кого при этом обычно не рассчитывая.

Отдохнув в автоматическом отеле, в номере люкс этой ночью, на следующий день, одевшись в форму метрдотеля, потому как форма охранника запахла, скажем честно, а стираться было некогда, с утра пораньше я отправился в промзону к большому металлоплавильному заводу.

На воксале поезд подъехал ко мне почти тут же, как я подошел к платформе, видимо, со путника, зная где я нахожусь, в городе, ему дали команду ждать меня тут.

***

От города до промзоны пути было уже семь часов, так что, прибыл на станцию Промзона я где-то часу только в четвертом, и тогда тут же, сходу, опять взяв себе электротакси поехал на нем, ведя его сам, по промзоне, в надежде где-нибудь на улице какой повстречать вторую мумию.

Но ничего. Пришлось, пока сумерки не спустились, вновь ночевать в гостинице, уже значительно худшей, что была в городе, и уже на следующее только утро вновь начинать поиски.

Признаюсь, после первой встречи с живой мумией я уже пришел в себя, особенно понял что мне они не опасны, не смотря на то, что говорил про них Сергей Михайлович, и так вот в поисках, наверное, я бы мог провести еще чорт знает сколько времени, но угораздило меня тогда вспомнить моего друга еще с Земли Мишу, парня, с которым я нашел некогда дохлую кошку, и вот угораздило меня тогда вспомнить как он сказал мне сосредоточиться в месте, где кошка под землей лежала короче, тогда, там, в промзоне я так же сосредоточился, и, ровно в тот момент, когда я уже было подумал, что никакого эффекта (скажу честно с облегчением это воспринял, вообще уже считал уже проклятым себя, а свои способности от дьявола) ну так вот, ровно в тот момент, что называется, началось.

На меня нахлынула тьма, какие-то невнятные ,но пугающие образы, крики истошные какие-то женские, вопли, будто кого умирающего или жестоко пытаемого, но потом я ощутил правильный путь, я понял куда идти и пошел, куда вело меня чутье при этом, отказавшись от машины, чтобы не пропустить быстрым ходом вдруг что-то важное по пути в самую глубь промзоны, в ее складскую часть, примыкающую непосредственно к металлоплавильному заводу.

Там я блуждал еще долго, все время петляя, по пути заметив, что насчет промзоны Сергей Михайлович был прав брошенная она представляла из себя место достаточно опасное то тут, то там валялись валом недоскладированные с виду тяжелые ящики какие-то, какие-то трубы валом наваленные нелепыми кучами, которые, казалось задень и они обрушатся на тебя, и, потом следы человеческого бегства в большом множестве брошенные каски, защитные очки и даже (в паре мест и оба раза на одну ногу) специальные рабочие сапоги.

***

Тем не менее, через час, а то и больше, я наконец дошел до места, но не встретился никак с мумией, но нашел ее страшную и вонючую лежку в хорошо освещенном (свет опять включился, едва я вошел в задание) подвале большого с кирпичными стенами склада, судя по всему, слад был предназначен для нетяжелых разных вещей.

Ну так вот, спустившись туда по лестнице, а лифта не было, я прошел по центру подвала вперед, пока в конце склада не увидел лежанку мумии, созданную в данном случае из гибкого какого-то утеплителя желтоватого цвета, обернутую, не везде, белого цвета синтетической водонепроницаемой тканью, а, местами - эластичными бинтами и даже прорезиненным пластырем. После, разглядывая всё это чудо, я прошел еще вперед, совсем приблизившись к четко обозначенному изголовью лежанки и там увидел такое мерзотное и сильно меня дерябнувшее кощунство, что был возмущен, смущен и почувствовал себя гадливо: там, будто оставленное специально так, чтобы это дело бросилось в глаза лежал белый, изгаженный платок на лицо с прорезями для рта, носа и глаз. Поняв, что в целом это ну совершенно не нужно ходячему трупу, я увидел в этом деле кощунство и ассоциацию с платком, которым прикрыли лицо Христа, когда его, уже мертвого, положили в гроб.

- Ах ты Азизяков! вырвалось у меня невольно из груди ах ты мразь! тут мне послышалось, будто где-то вдали прогремел гром какой-то, несколько похожий при этом по звучанию на безумный смех зачем же ты кощунствуешь и навлекаешь на себя беду?

Тут дело в том, что некоторое время назад, вскрывая БД тюрьмы на Сатурне, да и раньше, конечно, в монастырях я никак не мог миновать чтение Евангелий и уже тогда давно, а после много раз сам себе это подтверждал решил для себя, что, в какое бы *овно меня жизнь не опускала, как бы мне не пришлось даже грешить, чтобы остаться в живых в этой ситуации (а я уже был уверен, что живым из передряг своих не выйду), как бы мне не пришлось лгать и изгаляться, а может кого и убить, лишь бы выжить я при этом никогда, никогда не скажу слова грешного и плохого против Господа, потому как много раз уже ощущал, чувствовал, притом сильно очень и будто мурашки по телу бегали что Он в этом деле мне помогает, выручает и хранит.

- Мразь ты! Мразь! Азизяков! еще раз вскрикнул я, глаза мои заслезились от обиды - Бога-то за что? За что против Христа? и дослал патрон в ствол помпового ружья, временно даже на ходу решив не считывать информацию с новой, второй, мумии а просто набежать на нее, по возможности сзади и уложить.

***

И тут что-то пошло не так, как раньше шло. То ли Азизяков так заколдовал мумию, что вот, дескать, коли я что против него скажу она поведет себя ко мне враждебно, то ли еще что но дальше все у меня с ней не заладилось, и, хотя я и ощущал ее, правда еще где-то вдалеке и туманно, но уже чувствовал, что на сей раз просто как с первой у меня уже ничего не случиться и мне стало очень тревожно и не по себе.

Итак, я пробежал по промзоне не менее километра, как увидел ее. Бредущую вдоль домов, складов, в этом брошенном при бегстве мусоре и кошмаре на ходу шатающуюся, скрюченную и выставившую вперед руки с длиннющими, видимо приделанными специально Азизяковым, ногтями.

Какое-то время я все пытался красться по параллельно улице, но мумия, кажется, так же учуяв меня, стала толи специально удаляться от меня, то ли вообще прятаться, так что выскочить на нее со спины мне все никак не удавалось, и, хоть мы и сближались, но все это происходило как-то тягомотно долго, мне то и дело приходилось отсанавливаться и оглядываться по сторонам, чтобы потом, едва я уже думал, что вот-вот на нее выйду вновь увидеть ее вдали и совсем не там, где я предполагал.

И тут новое переключение выставив руки вперед, задрав их выше уровня своего бублика вместо головы мумия резко вдруг ускорилась и понеслась невероятно быстро на меня.

Я испугался! Душа просто ушла в пятки, и, пробегав минут десять от мумии, наконец забившись в одну щель между домами, щель куда можно было подойти лишь с одной стороны стал истово молиться просто от всей души, искренне, так, как никогда еще не молился:

- Господь пастырь мой, я ни в чем не буду нуждаться! бормотал я много кратно, и, потом Отче наш, сущий на небесах!

Дальше, сразу после слов этих многажды повторенных я будто пришел в себя, страх хоть немного отступил и я, уже точно решив, что смелости мне сегодня бодаться с мумией точно не хватит понесся сломя голову обратно к отелю промзонному, и уже там, на месте, вбужав туда, я быстро активизировал по всему отелю на окнах и дверях противоштормовые бронированные жалюзи (предусмотренные на случай поломки воздушного купола) и уже потом, обшарив весь отель и убедившись, что я тут один и мумии нету успокоился, пошел к себе в номер, в котором я ночью спал и уже тогда позволил себе упасть просто на кровать и уснул почти тут же, правда, в обнимку с ружьем и штурмовой винтовкой.

***

Тем не менее, не проснулся даже, нет, а очнулся и не ото сна, а от бредового тяжелого забытья я ночью, часа в 4, и после, исполнившись некого торжественного настроения, помывшись в душе, переодевшись в чистую гражданскую одежду, найденную в отеле в одном номере, посмотрев на мониторы камер наружного наблюдения да, там было темно, но светили фонари, рядом с отелем вышел наружу, решив уже хоть чем-нибудь, но закончить это дело со второй мумией.

В голове роились мысли про третью мумию, все думалось, будто это злой сюрприз от Азизякова, да и кто сказал, что он мне друг был, моему прототипу, и что, вдруг он третью сделал и не сказал мне о ней чтобы преподнести мне еще один сюрприз?

Но тогда вторая что? Не должна меня убить?

Короче, в размышлениях, сомненьях и страхе я вышел наружу, и, сходу увидев вдали этот ужас, бредущий, опять медленно и с опушенными руками куда-то поперек мне, - я не побежал, но быстро пошел к ней, к мумии этой, лишь бы все поскорее закончилось, решив уже от отчаянья, что пусть уж будет то, что будет.

***

- Иногда они бунтуют вдруг в голове прозвучал голос Азизякова когда информации, загруженной в позвоночник не так много в хребтине еще остается немного места для души, так она, в гневе от того, что ее порезали, удалив от нее воспоминания и ее чувства старые начинает вести себя как хочет. Мдя надо быть осторожным!

- Учту уж! ответил я тогда звучащему голосу Азизякова и приблизился к мумии, отметив при этом то, что сегодня она ведет себя не так прытко, как раньше.

Мумия как раз, когда я был от нее метрах в пятидесяти как-то побыстрее уже, нежели только что ходила, но и не так резво как вчера бегала попятилась частыми шагами назад и ушла в тень от ближайшего здания, но я превозмогая страх жуткий бросился за ней именно туда.

И дальше все повторилось примерно так же как и вчера только свет был не имитация дневного а лишь фонарей, над нами, в куполе была темнота темнющая, и повсюду были тени от всего что освещали фонари чем дальше от фонарей тем жутче.

***

Но через два часа беготни, когда я уже и выдохся, все время едва не догоняя, но все никак и не догнав мумию вдруг произошло это у меня в голове послышался вой, будто предсмертный, с тоскою какой-то в голосе, женского голоса и после послышались проклятья:

- Будьте вы прокляты! Гады! Гады! услышал я, но быстро сообразил что это некие остатки прежней личности в теле из которого Азизяков сделал мумию негодяи! Кощунники!

Меня накрыло памятью этой женщины, быстро перед глазами пролетела ее какая-то офисная и серая тяжелая достаточно жизнь, все эти компьютеры-копиры и прочее, и после я оглянулся и вот оно передо мной, протягивает свои руки ко мне!

Прежде чем я успел выстрелить первый раз, а после я стрелял, уже ничего не видя, кроме тьмы кромешной, еще и еще раз и еще-еще, в мою голову загрузились все, все основные и важные, и, увы, безрадостные и кошмарные события из жизни моего прототипа: планета Тенебрис, алмазы, секта Черные Лабиринты, друг и собутыльник Азизяков, безумство боевых отрядов Инквизиции, начавших свой неудачный штурм и крошивших в исступлении всех подряд, даже детей малых, расчленение людей из крупнокалиберных пулеметов и ответка Черных Лабиринтов распятые живьем пленные инквизиторы с выколотыми глазами и взрывы и огонь, и кислота из водометов, и рукопашные, когда люди друг друга зубами грызли в безумном исступлении борьбы.

И все, и все тогда бились насмерть за свою правду инквизиторы за свое понимание того что правильно и что нет, и их правда была мне сейчас ближе , сектанты за свою правду и право жить спокойно, как они хотели, без указки сверху, хотя и все то, что они имели, им и не принадлежало, кроме их жизней. Но правда Черных Лабиринтов была правдой мрачной, правдой такой, будто в жизни и бога нет, и будто люди не люди, а стайные животные, ужас был в их сердцах, и от правды их проклятой и от тьмы космоса и от холода, что никак, даже с воздухом не уходил с Тенебриса. И ужас этот был в них глубоко, аж в самых печенках, так что запросто и не извлечешь, и вот, вместо того, чтобы им дать лечение их безумств, их пришли убивать и крошить в исступлении ненависти.

Я упал на колени, но понимая, что я еще жив, прошупав карман обнаружил там крупнокалиберные патроны, с пулями, а не картечью, и, на ощупь зарядив ружье приставил ствол себе к подбородку.

Угроза самоубийства того, кому мумия должна была передать информацию, в ней сидящую, видимо, немного шокировало мумию, тьма немного рассеялась, и уже видя ее перед собой я тут же прицелился ей в середину корпуса, туда, где когда-то было сердце и выстрелил!

Пуля оказалась эффективнее картечи. Она проделала в теле мумии огромную дыру, вырвав из плоти вонючий черный шмоток, и я понял, что такое просто не могло ей не снести или хотя бы сильно повредить позвоночник. Мумия упала на землю и забилась в конвульсиях.

***

Но воспоминания Тарасова из агонизирующей мумии продолжали черной волной, грязным смрадным потоком литься в меня и продолжилось! Пленение, пытки, допросы в инквизиторской тюрьме, Сергей Михайлович, делавший вид, что сочувствует прототипу моему, но потом уходивший, улыбаясь и тогда пытки продолжались, то голод, то холод, то жажда, до смрад и невозможность помыться-побриться, и притворство лишь бы выжить, что раскаялся, и эксперименты над трупами, и догадка о том, как воскрешать мертвых так, чтобы как надо, и потом любовь! И безумство плотского соития с той, которая тебя полюбила при полном понимании того, что скоро придут и убьют тебя, и что не знаешь, сколько можно времени с ней безумствовать по всякому, и потом- отловили, ее убили на глазах, и потом вновь тюрьма, но уже с лучшими условиями, но при полном понимании того, что и тепло в тюрьме, и еда, и душ, и даже кино по телевизору это смягчение участи приговоренному к смерти. И потом смерть. Казнь и сожжение тела.

Да, точно! В меня вошел и разум и душа Тарасова, но тут я опять иступленно молился, и плакал, и стрелял в мумию, уже выдавшую всю информацию мне, и стрелял, и перезаряжался, и все будто я противился злу, что было на Тенебрисе и потом дальше, дальше, на Опусе и дальше в тюрьме, и снова делал зло, убивал! Убивал пусть и нечисть но с остатками несчастной души истерзанной и безумной некогда живой женщины и выстрелами сбивал с тела бублик этот, и перезаряжался, и прикладом отбивал телу этому пальцы удлиненные, и дальше, дальше, и злом будто зло убивал и вдруг

***

Торжественный, как я ощутил небесный гимн:

И 24 старца пали ниц! Свят! Свят!

Я снова упал на колени, едва перед этим встав и расправив плечи и гимн тот не смог заглушить даже безумный смех Азизякова:

- Ну сито, братышка? помню, как он изображал акцент, когда стебался теперь ты помнишь все! Живи с этим, братышка! А я соскочил с темы, прощай, завидуй мне не поминай лихом!

Но мне было не до того:

- Я поступил правильно! сказал я себе О! Какое же счастье! Я выбрал сторону! Я на стороне добра!

Я понял, что встречусь с Сергеем Михайловичем, когда встречусь и если встречусь просветленным.

***

Но и не только, я опять почувствовал себя человеком, и даже больше не только лишь человеком просто так, а не клоном, но человеком-личностью, способным сделать самостоятельно свой собственный именно что моральный, не как иначе, выбор.

Я выбрал то, что исповедовала Инквизиция, да, но был против ее методов. От видений действия ее боевых отрядов меня тошнило! Деятельно делать добро? Ну так почему же тогда церковь работает на государство, и, самое неприятное такими методами?что жа чушь? Убийства? Пытки? Ребята, да вы с ума спятили!

Я отверг убийство, правда не знал, что делать с мертвяками, коли повстречаю их и мумиями. Ведь осталась еще одна! Вдруг в ней душа есть?

Тогда решив, что в случае встречи с третьей мумией, о присутствии которой я узнал из своего сна я не буду ее уничтожать, ну, разве что если только она нападет на меня. А если там душа человека еще теплится, хоть каплю? Так что грех. Нет. Нельзя. Табу.

***

Такие мысли меня взбодрили, так что я бодрячком прошагал до отеля, в котором ночевал, и уже было решил двигаться дальше к атомной станции, но вернувшись в номер за патронами я вдруг почувствовал себя таим опустошенным, что там без сил свалился спать, и проспал почти что до самого утра, а рано утром я встал и зарядил в стиральную машину все свои вещи, так что уже совсем утром, поздним утром, пошел к вокзалу в чистой, но мятой и очень влажной одежде.

***

Итак, поезд, прибывший через полчаса моего ожидания на воксале дальше вез меня аж целых шесть часов к атомной станции, на которой я выгрузился как раз уж в середине дня, и, не смотря на энтузиазм, все же решил отложить поиски третьей мумии, о которой мне ничего не сказал Азизяков на следующий день. Переночевал я в гостинице, по уровню примерно такой же как была в промзоне, но значительно меньшей.

Как бы то ни было, но уже рано-рано утром я встал, собрал все свои вещи - и пошел дальше, на поиски.

И тут как бы мне не хотелось, но все же пришлось использовать свое умение сосредоточиться и найти что-то странное и мистическое. В этот раз такое сосредоточение меня привело к самому краю воздушного купола, к его, образно сказать, стене и влекло уже дальше, за купол:

- Это что же? спросил я тогда сам себя вслух мумия вышла за пределы купола?

Получалось, что так оно и было.

- Я же забыл - странно, но эта догадка меня просто будто поразила, хотя и была простой мумия же мертвец, ходячий, ей не нужен воздух, и если она за пределами купола то ей наверняка от этого нет дискомфорта!

Дальше начались мытарства с поиском скафандра, я поехал опять на подобранной тут же машине на станцию, после чего обшарил почти все помещения на ней, кроме наглухо закрытых, и, в конце концов найдя скафандр после через воздушный шлюз направился наружу из купола, но, будто вдруг поняв, что мумия вполне возможно удалилась от купола далеко вернулся назад на станцию, там нашел полностью заряженный, до упора квадроцикл, и взяв к нему еще парочку аккумуляторов, погрузив их на квадроцикл вновь покинул пределы купола, теперь уже через специальные ворота.

***

Тем не менее, даже ехать пришлось весьма долго не менее сорока минут, а когда я по чутью своему, а после и по следам на песке Моби-анима понял, где сейчас мумия понял, что зарядов аккумуляторов мне хватит теперь только на обратную дорогу, а воздух в баллонах скафандра так он уже точно был израсходован больше, правда немного, нежели наполовину.

Это тревожило. Но желание поскорее со всем закончить все же пересилило. Итак, еще немного, минут пятнадцать и я оказался рядом с еще одной мумией, удалявшейся вдаль от купола уверенным пружинистым шагом.

***

На сей раз мумия была создана из тела молоденькой девушки, у нее ничего безобразно волнами не висело, а даже наоборот тело было почти что идеальным, загорелым, упругим и очень пропорциональным. На груди и животе красовался грубо зашитый хирургический шов, которые делают при вскрытии трупов. Кроме того никакой мохнатости и даже не чрезмерной, а наоборот там где вы поняли не было вообще волос и ноги и даже руки были идеально гладки, и даже голова голова была на месте, никаких нелепых бубликов с большими дырами посередке и причесок из кожи. Вообще впечатление было такое, будто Азизяков изменил начисто своим уже сложившимся и устроявшимся вкусам либо даже больше эту мумию создал вообще не он.

Будто услышав приближение моего квадроцикла (а на планете воздух был, просто заводы накачали его еще совсем мало для того, чтобы можно было дышать так что распостранение звуковых волн на поверхности этой пустыни было делом проблематичным) - мумия повернулась ко мне навстречу. Голову мумии венчало большое достаточно пластмассовое дерево с листиками из синтетической ткани, украшенное будто новогодняя елка множеством одинаковых колокольчиков, звон которых, конечно же в таком безвоздушьи, что творилось вокруг был едва слышан.

И я увидел лицо! Боже мой! Меня вновь захлестнули воспоминания Тарасова и я вспомнил, вспомнил на кого она так похожа! Мумия посмотрела на меня, поведя черными, как смоль, алмазами, вставленными ей вместо глаз немного от меня в сторону а потом прамо мне в глаза.

И тут зазвучал голос, и это был совсем не голос Азизякова, а чей-то чужой, но до боли знакомый, голос, будто всю жизнь живший в моей душе и всегда, всегда бывший рядом и не успокаивавшийся, всю мою жизнь шептавший мне в ухо что-то мерзотное и отвратительное, притом часто даже такое, отчего даже стыдно, что этот голос говорил, то зачастую побуждая сделать какую-нибудь мерзость, то после, осуждая за то, что ты это все же сделал!

И здесь этот голос совсем не шептал! В этой теплой, слава богу что не горячей песчаной пустыне, с этим почти отсутствующим воздухом этот голос, грубый и мужской, громыхал громом, понятно, что только лишь у меня в голове, но, казалось что он звучит по всей вселенной и слышат его все и боятся и содрагаются и сокрушаются. Голос этот так же сопровождала мрачная, кошмарно страшная и в то же время грустная громкая музыка, музыка будто торжественного мрачного, наверняка заупокойного гимна, игравшаяся кем-то искуссно - садистски на неизвестном мне инструменте очень похожем на орган и сопровождавшаяся хором высоких, чуть ли не до писка женских красивейших, но от них дрожь пробирала, голосов:

- Ты! прогремел этот гром из уст мумии, а я все вспоминал, на кого так похоже ее тело, при этом, кстати, не забывая про свой через плечо перевешанный дробовик, заряженный сейчас полностью патронами с пулями, показавшими себя столь эффективными против мумий Ты! Ну что? Я обратил на себя твое внимание?

- Кто ты? осмелился я перебить говорящего, впрочем, едва лишь переступив свой страх перед этим кошмарным голосом:

- Заткнись и внимай! получил я тогда вполне закономерный ответ ты тот, кто будучи совершенно неспособным постиг то, что не смогли постичь мудрейшие смотри и покоряйся! Я! Свет и светлейший я выбрал тебя быть моим посыльным. Я удалился от людей, потому как они мне опостыли и оставил их в покое, дав возможность размножаться и развиваться, так что они шагнули в космос. Я даровал им мир, тем, что перестал их ссорить и многим здоровье, перестав их соблазнять погублять самих себя! Я хотел лишь покоя и одиночества вдали, потому как решил порушить планы божьи, предусматривавшие нашу вражду вечную с ним и человеком и вот что в ответ? Шагнув в космос люди приперлись, едва век минул вначале ко мне в кладовку, а после- так и вообще ко мне в резиденцию! Вы уроды? Что вам надо?

И дальше гром только лишь усилился:

- Мне пришлось разрушить свою библиотеку разбить свои прекрасные кристаллы, потому что они не предназначались для вас! Но вы пришли и стали их читать, по крупицам собирая вместе, аккуратисты! Но затем люди пришли еще и ко мне домой и ничто их не останавливает, они как тараканы в моем доме и мне так противно что они рядом!

И дальше, а я, признаюсь, уже целился мумии в грудь:

- И ты козява, волею бог весть чего (но не меня) вставший между одних дебилоидов проникших туда, где им не место, и других имбецилов рьяно борющихся с ними пойди, пойди, перхоть, и передай им, что если они хоть еще раз сунутся на Люцию я вам устрою такое, что вы не просто пожалеете, вы просто начисто все вымрете и вас не станет вообще!

- Так что же? продолжил голос, немного спустя, видимо подождав для того, чтобы я послушал еще ужасающую музыку, сопровождавшую голос убей теперь эту тушку! Убей! Иначе клянусь собой она пришлёпает еще десятки таких же как и ты обезьян козявчатых, и, уверяю тебя- пришлепает зверски! Я все сказал. Передай инквизиторским обезьянам, и не только им, но всем ,всем расскажи что бы никогда и ни за что не совались бы на Люцию иначе!!!

На этом громовой голос перестал громыхать а я, уже было нажавши на спусковой крючок вдруг вспомнил на кого так была похожа мумия.

Да-да, на ту самую-самую для Тарасова, его возлюбленную!

И тут опять волна воспоминаний, всякого неприличного, потной страсти и похоти, страстных как тиски сильных объятий и глубоких поцелуев аж до задыхания.

***

Но:

- Мне не нужно это сказал я себе и, злобно стиснув зубы и не без удовольствия нажав на спуск, после еще немного постоял, чтобы посмотреть своими глазами как мумия корчится в агонии и прослушать звучащий в голове ее жалостливый стон, чуть ли не плач, отчаянное рыдание, будто мольба о пощаде.

И дальше все. Тишина. Ни голосов, ни движений того, что мертво и должно было таким быть, если бы не потревожили

Но я перепроверил всё. Подошел к лежащей уже неподвижно мумии, перебил ей прикладом хребет, и только потом, вместо того, чтобы быстро возвращаться назад, чего-то еще стоял там, колокольчики на голове мумии рассматривал и только спустя минуты вспомнил!

У меня кончается воздух, из-за многих движений, что я совершал, пербивая позвоночник мумии я запыхался, расход воздуха был значительно больший, нежели в спокойном режиме и вот, по показателю датчика на баллоне воздуха в нем оставалось всего 28%, а мне обратно надо было еще ехать примерно час!

***

Я со всех ног понесся к квадроциклу, опять запыхавшись и расходуя усиленно воздух, потом полетел просто, а не поехал на нем раза в два, а то и больше, быстрее, чем тогда как ехал туда, где была мумия, и потом, конечно раз! За километр до станции у квадроцикла сел аккумулятор, из-за усиленной работы, а в баллоне воздух уже был почти на нуле, лишь какие-то остатки, провозившись с заменой аккумулятора еще лишних минут пять, опять теряя воздух, я, заменив аккумулятор вновь погнал во всю прыть но вот незадача! Квадроцикл тогда, подскочив на какой-то кочке перевернулся в воздухе (я, слава богу, слетел с него, так что квадроцикл упал не на меня после), потом- упал, так что завести его уже было мне не по силам.

И тогда я побежал во весь опор, последние метро 600, не меньше, со всех сил, но воздух! Воздух!

Его уже не было.

***

Последние метры я, конечно, уже и не дышал, и не бежал, а полз. Кроме этого кошмара отсутствия воздуха, меня еще, будто и того мало было стошнило, притом обильно так, немало, этими будь им неладно, пончиками с колой, прямо в шлем, так что в воздушном шлюзе я оказался уже почти и полумертвым, вонюче-изблёванным, вымотанным, и после кажется, что уже даже сознанье теряя, из самых, нешуточно, последних сил сорвал с себя этот полустеклянный колпак шлема и дальше ааа!!!

Я ощутил себя счастливым. Мне стало смешно, истерично-смешно, но смех, который после меня минут еще пять-шесть сотрясал, реально как-то так снял мой стресс, отчего после я достаточно быстро пришел в себя, встал с пола шлюза на ноги и вновь занялся делами, которые мне было нужно делать.

***

Итак, первым делом у меня возникла идея (конечно все эти планы я строил сняв скафандр и отмывшись от блевантина) вернуться наружу, за купол, на еще одном квадроцикле и забрать от того, перевернувшегося, потерянное оружие. Но нет. Такая идея была не то, чтобы неосуществимой, но как-то вызывала отвращение. Поэтому я тогда решил поскорее вернуться в гостиницу при атомной станции и там вновь вооружиться уже последним дробовиком, тем, что остался в номере.

Побродив по станции насчет чего полезного, вдруг подвернется под руку, там я ничего особо полезного так и не нашел, и лишь захватив с собой на всякий случай большой и тяжелый газовый ключ , вдруг услышав вдали какой-то стук, испугавшись (а кто гарантировал ,что мой сон был верным и тут еще не было мертвецов и мумий?) со всех ног побежал на улицу, к оставленной мною еще недавно электромашине.

***

В гостинице я опять, как еще недавно в промзоне с пульта охраны закрыл противоштормовые ставни, и потом провел на месте, в небольшом, но уютненьком номере аж целых три дня, все время отдыхая, но ,сдругой стороны с прицелом таким, чтобы перед сном сосредотачиваться, и стараться все же ментально как-то, во сне, может быть, или, скажем через сон выяснить насчет мумий. Остались ли они на планете или нет.

Но ничего не привиделось, так что на четвертый день, опять рано утром, просмотрев вначале все виды с камер наружного наблюдения гостиницы и не обнаружив на улицах вовне ничего подозрительного я, собрав вещи свои, но, тем не менее все время с дробовиком стволом вперед направился к вокзалу.

***

Забрали меня с планеты почти что через год, но вы думаете, будто все время после уничтожения мумий я отдыхал?

Ха! Как бы не так! Уничтожив третью мумию недалеко от атомной станции, работавшей тогда в автоматическом режиме я после направился обратно в психушку, на поезде, в тот самый свой домик, в котором и заперся, после чего, после хорошего отдыха в больнице (а там был даже бассейн с отфильтрованной дезинфицированной водой, да, я плавал) - меня вновь потянуло на приключения.

***

Итак, неделю спустя после своего такого отдыха, да, который прошел все же так, что и отдыхая я был осторожен, всегда при себе держал и пистолеты и помповое ружье, я направился опять на поезде (впрочем что я все про поезда? Там по-другому-то и невозможно было!) в город, где после облазил просто все, что можно, там я нашел старые лежки мумий, сжег их до тла, иногда даже рискуя разжечь сильный пожар, но обошлось, потом вновь пришел на то место, где сдохла первая мумия (признаюсь честно был весьма удивлен, когда ее на том самом месте и нашел), сжег и ее дотла, так что прах лишь остался, даже от костей, после чего тоже самое сделал в промзоне и уже после, уже теперь подобрав вновь потерянное неделю как оружие добрался-таки до мумии, оставшейся в пустыне у выхода из купола, и отвез эту тушку тогда на станцию и там и эту мумию тоже сжог.

***

И вот теперь - все. Я позволил себе отдыхать и отдых этот был полноценным, потому как это был заслуженный отдых после весьма важного сделанного уже дела.

Отдохнув, о, если бы мне кто заранее сказал, что мне в жизни такая благодать выпадет, не менее месяца в психлечебнице я, как-то подумав, что мне бы было бы неплохо присматривать за этим Опусом-4, организовал дежурство по психушке, городу, станции и заводу на счет вдруг чего . в смысле вдруг там появится еще какая нечисть.

Конечно все эти поездки туда-сюда, прочесывания всего, что только можно проходили в режиме сниженоq скорости. В целом, конечно я более-менее отдыхал и размышлял. Нельзя не сказать что у меня были вопросы, да. Во-первых этот, уже мертвый Азизяков. Это все те же две его мумии, которых оказалось три. Возник и будоражил вопрос кто обращался ко мне через третью мумию? Еще таким тоном оскорбительным, бррр.. Возник вопрос передавать ли мне это послание непонятно кого Инквизиции или нет.

В конце концов, правда конечно всего наперед не зная, я принял решение говорить обо всем случившимся как можно меньше. С другой стороны что знает Инквизиция о мумиях? А что, если они знают, что те передают информацию и начнут докапываться, что же они мне сообщили?

Все это напрягало. Через воспоминания Тарасова я точно знал, что при желании Инквизиция узнает от меня все, и неопределенность того, что я не знал, как меня после будут опрашивать на счет моего нахождения на Опусе меня угнетала.

Глава 8.

Но все хорошее (а слава богу что и плохое тоже!) рано или поздно заканчивается. Как-то раз, примерно, как я уже говорил через год после того как я оказался на этой симпатичненькой планетке я вышел во двор домика, и, едва бросив взгляд в сторону космотпорта побежал обратно в домик забирать уже собранные мною в большую дорожную сумку, найденную в больничном эвакуационном завале всяких вещей , и после - в подземный гараж больницы к электромобилю, чтобы уже на нем отправиться в космопорт, уж больно мне не хотелось утруждать Сергея Михайловича, и захотелось встретить его прямо у порога опускавшегося хромированного инквизиторского космолета, то есть прямо у выхода из пассажирского шлюза.

Большой корабль заходил еще на посадку, когда я был уже на месте, но после минут, не больше пятнадцать, и на выходе оказался сам Главный Инквизитор (я с этим не прогадал) вначале имевший вид весьма озабоченный, но после, завидев меня расслабленный и даже он заулыбался, правда, как казалось, не смотря на радость меня видеть все же выказывание этой своей радости сдерживавший.

***

Тем не менее он буквально подбежал ко мне, меня завидев, и после, со мной поздоровавшись даже приобнял:

- Мы многое видели со спутников сказал он мне, едва выпустив из своих крепких полуобъятий не совсем все поняли, но, тем не менее, как нам показалось ты поступил во всем правильно. Великолепно! Нашел завалил! Потом не успокоился, и проверил, потом сжег до тла! Молодчинка!

Я тогда был искренне рад, и что-то там пробурчал в ответ невнятное, на ходу про себя заметив, что за этот год разучился нормально разговаривать, и когда я раскрыл рот оказалось, будто тот забит ватой, а некоторые слова так я вообще уже и забывать стал.

Тем не менее через время я пришел в себя, и Сергей Михайлович тогда, прямо оттуда, с терминала космопорта, повел меня к кораблю (а нам навстречу уже шли построенные ровными рядами колонны вооруженных инквизиторов, выгружавшихся для взятия контроля над Моби-анима).

***

Дальше еще минуты три мы ехали на лифте до площадки (лифт этот правда медленный был, дело было не в большой высоте совсем), потом уже загрузились на корабль, и уже там, с площадки корабля вновь ехали на лифте, и все друг другу смущенно немного улыбались, но после разговор наш продолжился:

- У нас куча вопросов вновь обозначил тему Сергей Михайлович но ты, наверное, вначале хотел бы отдохнуть?

Но я отказался, и даже более того сказал, что за последние месяцы наотдыхался дальше некуда, и сейчас готов говорить с кем угодно и сколько угодно.

Ну, на том и порешили. Разместив меня вначале в большой каюте инквизиторского своего быстроходного космолета, подключив все планшеты к внутреннему цифровому облаку космолета (лично!) Сергей Михайлович после, под предлогом того, что, дескать, мне надо отдышаться, удалился, и лишь только через часа полтора уже (дверь каюты, кстати, запрели так что выйти я не мог) прислал за мной людей, которые после и отвели меня на беседу к Сергею Михайловичу и тому самому Полковнику лысому, разговоры Сергея Михайловича с которым я так удачно подслушивал чуть более года назад.

***

Но тут началось! В отличие от Сергея Михайловича Полковник, как мне показалось, едва сдерживался, чтобы не начать разговаривать со мною бранными словами, такой он был вначале на меня будто сердитый. Иногда казалось даже по причине ,что меня опасался. Далее, с этого момента и еще года, не меньше, полтора у меня с этими двумя (редко с кем-то из них одним) было множество бесед, по мере погружения в тему все более вводивших меня в уныние.

Суть же была простая желая вернуть Тенебрис, взамен на своё благорасположение к реформаторам, Правительство Русского Расселения предлагало инквизиторам под видом борьбы с ересью захватить Тенебрис и передать в его руки Правительства, какое-то время действуя неформально и даже тайно, как бы по своей инициативе, и как будто без ведома Правительства, привлекая к делу лишь силы реформаторского крыла Инквизиции (Православной).

Ну, это вы в курсе уже, я говорил. Но вот план, план составленный этим самым господином деловитость Полковником (представитель Правительства) и Сергеем Михайловичем был просто ужасен, более был похож на авантюру, в которой мне, увы, отводилась роль расходного материала, который, если чего не так пойдет раз! - и спустят в утиль. Если что так и бог со мной.

Я этого не до конца понимал. Если я такая уникальная, да, пусть и копия, важного персонажа - почему ко мне такое легкое отношение, будто таких как я у Инквизиции много?

***

Три дня вначале (пока космолет, на котором я был еще находился на Моби-анима) в день часа по два, а то и по три, разговоры с Сергеем Михайловичем и Поковником шли все про Моби-анима и про мумий. Меня опрашивали и просто так, я сидел за столом в допросной, а напротив эти двое, и опрашивали по-другому всего увешав непонятными датчиками.

Но я усиленно изображал искренность, по ходу дела, кстати, все более убеждаясь, что могу лгать и уверенно, и, судя по реакции Инквизитора и Полковника убедительно. Попутно я все пытался выяснить что знает Инквизиция про мумий, зачем они и прочее. В итоге получалось что все же почти ничего.

- У тебя были проблемы с мумиями? спросил меня во время первого первой беседы Сергей Михайлович я удивился, видя со спутника что ты с ними подолгу сражался. Что-то пошло не так? Ведь на Луне на Луне они от тебя шарахались как от прокаженного?

Но у меня уже был заранее на этот именно вопрос заготовленный ответ:

- На Луне некоторые мумифицированные тела были как и остальные мертвецы. Здесь же вы и сами мне это рассказывали, Сергей Михайлович, мумии специально изготовленные. Ази-зя-ковым этим пресловутым. Или как его звали? я сделал вид, будто плохо помнил упомянутого год назад Инквизитором человечка этого, некроманта - Едва я к ним подходил подвергался их ментальным атакам. Почему они на меня не действовали так же, как на других, вы говорили, будто люди с ума сходили я не знаю. Не не понимаю.

- И что же эти атаки из себя представляли? тут уже стал спрашивать Полковник.

- Воздействие на мозг какое-то - я сделал вид, что мне больно это вспоминать, скуксился слегка для виду поток образов, и, что самое, самое неприятное сильных и негативных, нет! Очень сильных негативных чувств! Впечатление такое было, правда лишь вначале, будто это и не поток извне, а будто меня изнутри рвет, будто что-то во мне такое изначально лежало, и вот теперь восстало против меня же!

Короче, я крутил хвостом, как мог, но, кажется, у меня получалось.

***

После же, когда космолет, выгрузил как инквизиторских десантников, так и их грузы, куда-то полетел, уже в полете наши встречи с Сергеем Михайловичем и Полковником продолжились.

Короче, именно когда уже полетели, а не стояли на приколе на Моби-анима вдруг эти двое решили мне таки озвучить свой гениальный план по захвату Тенебриса, который, скажу честно, лучше б они мне вообще не рассказывали. Слава богу, что они хоть по пути догадались спрашивать насчет всего этого мое мнение, и после слушали мои возражения, потому как именно благодаря этим самым моим возражениям удалось план этот самый скорректировать таким образом, что он превратился во что-то более-менее вменяемое, правдоподобное и дающее мне хоть какой-то, но все же не ноль, а шанс на выживание.

Итак, первый наш разговор о Тенебрисе прошел именно таким образом: где-то на четвертый или пятый (не важно!) день уже полета меня вновь отвели в комнату для допросов (допросную), куда и пришли, немного спустя (думаю, специально с запозданием, чтобы показать кто в доме хозяин) эти двое.

Едва они расселись, заговорил Сергей Михайлович, по ходу выкладывая передо мной на стол разные отпечатанные на цветном принтере бумаги, ну а после, уже в разгар беседы, перейдя на показ всякого на своем планшете:

- Вот! Сергей Михайлович положил передо мной лист с изображением планеты, которое еле-еле было видно, да и то, если прищуриться, на фоне черноты космоса вот Тенебрис! Наша цель, черная, как берёзовая смола, планета, которую Правительство уже лет двадцать как мечтает вернуть под свой контроль.

Тут в дело вступил Полковник, начав показывать мне закрытым ярко-красным фломастером разные части планеты

- Вот тут Полковник постучал несколько раз по едва различимому чуть светлому пятнышку на фотографии - располагаются эти сектанты. Их примерно четыреста. Вот здесь Полковник стал звучно возюкать по фотографии фломастером вокруг пятнышка расположены вооруженные отряды Инквизиции, держащие сектантов под прицелом.

Дальше больше:

- Здесь и здесь Полковник продолжил тыкать фломастером по фотографии сектанты имеют проходы, по которым добираются до тех мест, где лежат алмазы.

- Мы их обступили плотным кольцом и постоянно наблюдаем визуально вмешался Сергей Михайлович они настолько самоуверенны, как предполагает наша разведка, а я-то их информацию и постоянно получаю и постоянно критически осмысливаю, что совсем расслабились. Кроме того, треть из них находится постоянно в недееспособном практически состоянии. Совершая свои обряды, незнамо что там у них творится они после сутки выходят из медитативного состояния, ходят еле-еле, шатаются. И так по кругу каждый день много лет не переставая. Треть дежурит в наскоро организованных укреплениях, треть занимается бытовухой и ходит собирать алмазы, и, еще одна треть отходят от ночных групповых медитаций.

- Вся их надежда атомная станция! вновь вступил Полковник если бы не она

- Да! поддержал Полковника Сергей Михайлович все дело в станции. От укреплений Черных Лабиринтов она удалена на три километра, мы ее не видим, но, увы, даже малейший риск недопустим. Если она взорвется, при ее мощности планета разлетится в клочья

- И тогда прощай наше доминирование в космосе! весьма, кстати, взволнованно прибавил Полковник.

- Да! Сергей Михайлович закатил глаза и изобразил руками взрыв: Вух!

***

Еще помолчали.

- Вот Полковник вынул из своего кейса, с собой принесенного бумаги посмотри!

Бумаги представляли приказ Председателя Русского Расселения о моей утилизации.

Я нахмурился.

- Но с другой стороны вот Полковник достал еще бумаги, так же от Председателя о моем переводе на постоянное место жительства на небольшую, очень дальнюю планету в малонаселенный монастырь.

- Что подпишет в итоге Председатель Полковник стал будто сверлить меня взглядом зависит от успеха операции. Если Тенебрис вернется все будет решено на 100% в твою пользу. Вся жизнь на вполне себе комфортной планете со всеми удобствами в новых порослевых лесах. Или

***

- Спутники ничего не дают из-за облачности, постоянно висящей над планетой продолжил Полковник после небольшой, но для меня уж очень, очень многозначительной паузы что на станции мы не знаем, знаем только одно она работает, снабжает электричеством сектантов, силы Инквизиции ими отключены от электропитания уже как - Полковник замолчал.

- Где-то двадцать лет! подхватил Сергей Михайлович.

- Да! пришлось построить свою, еще одну Ну и так вот тебе, Андрюша, следует проникнуть на станцию, обезвредить ее, если она вообще представляет опасность, может там ничего такого и нету, и после тут же, тут же сообщить нам, а у нас уже все наготове будет.

- После штурм будет Сергей Михайлович показал на меня пальцем, ты затаишься где-нибудь ненадолго, после чего все. Ты свободен!

***

- И учти Главный Инквизитор посмотрел на меня в противовес Полковнику ласково-приласково, - все, что тебе мы тут говорим о твоей судьбе правда. Никто не хочет никого ликвидировать и прочее. Если все состоится твоя жизнь будет вполне себе устроена, ну да, не на Земле, но, надеюсь ты сам понимаешь, как тебе опасно быть там, среди столького количества людей! А так смотри, перспектива есть

Но я решил все же вернуть разговор в прежнее деловое русло:

- Хорошо! сказал я тогда и как я попаду на станцию?

- Мы все продумали начал излагать свой план Главный Инквизитор, вводя меня гениальностью плана в ужас ты прилетишь на планету, в расположение сектантов на челноке. Скажешь ты Тарасов, но моложе потому что воскрес после того как тебя казнила Инквизиция. Самовоскресился, так сказать.

- Мдаааа??? я чуть со стула не упал.

- Да! А что? Сергей Михайлович, казалось, искренне не понял чего это я скажешь именно это, скажешь, что сам себя воскресил, потому что ты же некромант огромной силы! Вот, воскресил сам себя, убежал от инквизиторов, поступил на службу в торговую компанию Топинамбур, поставки соевых и фруктов, им планета принадлежит даже одна. И вот, узнав, что корабль их транспортный, Топ-16, летит мимо Тенебриса, устроился на этот корабль, а после, улучив момент, сбежал с него на челноке, будучи летчиком этого челнока. Тебя примут! Что ты! Ты им челнок доставишь, они обрадуются. У них таких нету! Спасибо скажут. Дальше войдешь в доверие, попадешь на станцию, обезвредишь ее и дашь нам сигнал, как обезвредишь. Далее- уже сказали, затаишься.

- Ну хорошо я стал медленно но верно покрываться холодным потом я прилечу. Обезврежу станцию. А как я вам подам сигнал?

- Через планшет! Твои же до сих пор с тобой?

- Да, но как они отнимут у меня планшеты? Эти сектанты? Разобьют их?

Инквизитор и Полковник тут задумались, будто даже не рассматривали таких вариантов раньше.

***

- Дальше я продолжил а что, если эти ребята, узнав от меня, что я сам себя воскресить могу скажут, что мне сейчас голову отстрелят, и чтобы потом я самовоскресился?

На этом, будто в ступоре, и Сергей Михайлович, и Полковник, решили сделать перерыв на сутки подумать.

Но думали они дольше значительно! Прошло не менее трех земных суток, прежде чем меня вновь позвали в допросную, но там опять эти двое не ободрили меня совсем на выполнение этого опасного задания, да-да, такого всего из себя важного а ввели в депресню кошмарную в прибавок к той, что уже была:

- В целом риск есть начал было Полковник тогда, но Сергей Михайлович его прервал:

- Но твои дивиденды! Ну и что ты сам скажешь? Ты думал над этой темой?

Тогда я изложил свое виденье проблемы:

- Хорошо начал я откашлявшись тогда так: я прилетаю, сообщаю что я реинкарнация Тарасова, человек, который и не помнит, как воскрес. Так будет безопасней. Планшеты брать с собой мне не следует. Что если обыск? Они же, эти Лабиринты знают, что это такое. Дальше буду действовать по обстановке.

- Все будет нормально опять заговорил Полковник тогда, да с такой миной, что я уверился на все сто в полностью противоположном заправим челнок по полной, аккумуляторы, баки с топливом. Сектанты смогут летать на челноке, возрадуются. У них там должно было оставаться топливо, решат использовать челнок, а так как других летчиков нету будут использовать тебя и так ты им в доверие войдешь. Рано или поздно что-нибудь попросят довезти до станции

- Полной заправки не надо ответил я Полковнику решат, как это я сбегая с корабля мимо планеты пролетающего на челноке при топливе? Обычно до упора челноки не заправляют никогда! И аккумуляторы процентов 60 не больше должны быть

- Ну, или так Полковник, кажется, тоном разговора решил меня поддержать морально слегка, но на самом деле только лишь убедил, что меня бросают в пасть льва на растерзание путь все выглядит натурально. С другой стороны там ведь летчиков нету! Откуда им знать, насколько обычно заправлен челнок?

И, немного промолчав, продолжил:

- Ты же учти, Андрюша, на планете той отбросы. Дебилы, не фигурально выражаясь, параноики, больные люди, маньяки всякие, шизофреники, наркоманы кто еще?

- Имбецилы! добавил Сергей Михайлович дегенераты. Алкоголики. Твой вот прототип тоже был такой. И правда. Короче, я согласен отбросы совсем не фигурально выражаясь. Совсем-совсем.

- То есть люди которые могут повести себя нелогично? душа моя давно уже в пятках от всего этого была - и вот теперь желала провалиться во вне ниже пола. А что вы знаете об их жизни с тех пор, как они окопались вокруг атомной станции? и, дальше - Там есть связь?

- Радио. Мы и они. Мы их слушаем, предполагаем, что они нас тоже.

- Ели только у них ума прибавилось Полковник улыбнулся и, посмотрев на Сергея Михайловича, подмигнул тому, на что Сергей Михайлович в ответ улыбнулся:

- Да, если у них есть своя радиоразведка.

- И что же там? я нахмурился, уже и не понимая в целом, могу ли я сдерживать свой страх перед Тенебрисом, да и вообще надо ли это мне какая есть у вас информация оттуда?

- Ничего интересного- ответил Полковник все более и более пугая меня что тебя интересует? Переговоры у них на кодах каких-то, которые мы расшифровываем, потом оказывается что ничего интересного и существенного, потом они коды меняют и мы их вновь не понимаем. Но не интересуют же тебя переговоры сектантов друг с другом по радио насчет того куда запропастились баки для грязного белья?

- Ну не знаю. я все больше смущался.

Итак, вырисовывалась постепенно примерно следующая картина в целом Инквизиции было более-менее ясно что творилось на укреплениях сектантов в ближайшем круге их обороны, то, что можно было наблюдать визуально, и то, в хорошую погоду, которой на Тенебрисе в основном и не было, и дальше все, полный ноль.

***

Ну так и логично! Потому-то и был нужен засланец!

Дальше, после этого, днями еще мы разговаривали по поводу того, что возможность подорвать атомную станцию у сектантов не более чем пужалка, а технических средств на то у них и нету, так что можно попробовать атаковать позиции Черных Лабиринтов ничем серьезным это и не обернется.

Но со временем, взвесив все за и против эта идея была вновь отвергнута и все тем же, тем же туманным аргументом типа ну а что если все же могут?

***

И так вот месяц, потом еще у нас прошло обсуждений прежде, чем как-то я спросил Сергея Михайловича - а куда это мы так долго летим на нашем космолете и все никак не прилетаем? - На что получил ответ, что отправившись с Моби-анима мы в три дня неспешным ходом прилетели на орбиту Тенебриса и с тех пор никуда отсюда на улетали:

- Ах, ну, конечно же! возбудился тогда Сергей Михайлович, схватив меня в охапку и потащив в рекреацию с огромным, от пола до потолка, иллюминатором, на котором, по приказу Сергея Михайловича опустили заслонку смотри!

После того, как заслонка отъехала предо мной предстал во всем своем мрачном величии Тенебрис, в принципе особого впечатления на меня в этот раз не произвед,я потому как ужас его черноты мною уже был прочувствован по тем снимкам, которые мне Срегей Михайлович показывал раньше.

Да, это была просто планета, просто черного цвета, вся, такая черная, что почти и не выделялась на фоне черного космоса. Как черная дыра какая-то, и казалось даже, будто она меня в себя втянет и сожрет.

Я отвернулся от иллюминатора, резко, но Сергей Михайлович не заметил того, и после, как я уже и отошел в сторону и был уже готов уйти он все оставался на месте, глядя, как мне показалось, на Тенебрис как завороженный и вот опять, вновь в его глазах заблестели пугающие, еще очень маленькие и слабенькие огоньки будто бы сумасшествия.

***

- Пора уже что-то решать окончательно вдруг резко положив мне руку на плечо, сказал тогда Сергей Михайлович пришел уже приказ с Земли. Мы слишком долго все обсуждаем, а у нас впереди еще много дел. Надо подготовить тебя к встрече с сектантами, показать их фотографии старые, имена надо их тебе запомнить. Потому что по идее, если по нашей сказке ты реинкарнация Тарасова то ты должен знать поименно почти всех сектантов. Быстро запомнить такой объем информации будет сложно. Кроме того и фотографии у нас старые, а с тех пор минуло уже двадцать лет, так что тебе придется на ходу, по старым фото узнавать старых приятелей твоего прототипа, которые за эти годы могли ,сам понимаешь, сильно измениться.

Таким образом мы, ускорив свои обсуждения, после в несколько дней все же составили основную канву легенды, под которой я должен был прибыть на Тенебрис, и уже после стали работать дальше.

Канва была такой: я, дескать, некий Илия Колесников, родился на Сатурне, в обычной нормальной семье, потом пошел учиться в летное училище, но затем мне будто вернулась память Тарасова, якобы несколько лет назад, и я, так сказать, или, лучше сказать легендарный Колесников, с тех пор все пытался пробраться на Тенебрис, и вот специально для того поступил на службу в компанию Топинамбур, зная, что ее корабли часто пролетают мимо Тенебриса. Итак, улучив случай похищаю с космолета челнок, сажусь на Тенебрис. Все. Планшеты у меня на челноке будут, но это нормально, у каждого есть планшет, все же раньше я переборщил сказав, что меня за одно только наличия планшета заподозрят в чем-то. Кроме того на челноке, надежно, за панелью на шурупах спрячут пистолет, так что если что я могу воспользоваться, если, конечно, у меня еще будет доступ к челноку. После я должен всех сектантов более-менее знать, они меня так же должны вроде как узнать. Дальше я представляю им челнок и свой труд летчика, может быть им это дело и пригодиться, меня станут использовать на работе на челноке, и вот и общение и работа с сектантами должны мне дать возможность проникнуть на станцию, там все разузнать и обезвредить взрывные устройства, если они там вообще установлены.

После сложнее. Как, если мне все удачно удастся со станцией как подать сигнал инквизиторам? Вначале хотели вроде через планшет, потом все же решили что скорее всего с планшетами не прокатит, хотя и решили все же планшеты дать мне с собой вдруг чего. На удачу. Потом мудрили с дымами и прочим, но сектанты почти все время жгут костры, так что с дымами не покатило. Короче, договорились, что мне надо будет выйти на связь и все тут. В принципе у сектантов было полным-полно (должно было быть! точно ли это так - неизвестно) осветительных ракет, потому как они помогают при поисках алмазов (на планете темно, туманно бывает, есть даже такое тичическо планетарное природное явление тьма осязаемая, ее еще иногда называют египетской), так что поисковики-сборщики алмазов зачастую даже действуя в группе могут запросто заблудиться-потеряться, и тогда им помогают ракеты.

То есть либо осветительные ракеты, договорились по две подряд чуть ли не сразу и так два раза, либо жирный белый или черный дым, что спорно, но вдруг, либо радио, которое точно использовали сектанты, либо опять таки связь через цифровое облако, которым станции инквизиторов накрывали то место, где расположились сектанты (для вразумления, как считалось, там постоянно крутились религиозные передачи и фильмы), к цифровому облаку можно было подключиться через планшет, ну и понятно что это при условии что если-если-если и т.д.

То есть вы поняли большой расчет все же на удачу был в нашем плане , хотя и работа по плану этому и внесла в наше общее дело нужную так четкость, кроме того кроме общих черт плана мы проговорили и проработали и множество деталей, вплоть до, например, степени заляпанности моего комбинезона, в котором я должен был прибыть на Тенебрис в челноке, и даже про пистолет следует или нет его заворачивать в промасленную пористую тряпочку? В конце долгих споров решили, что да, надо бы, но так, чтобы не снимая тряпочки из пистолета можно было бы выстрелить.

Ну и так далее.

***

Более-менее разобравшись с планом, наконец приступили к работе по осваиванию информации по сектантам: если я, по выдуманной идее Сергея Михйловича и Полковника, должен был обладать памятью Тарасова (то, что Азизяков расстарался и таким подарочком уже меня одарил через мумии я, конечно, не сказал), значит должен был помнить большинство из тех, кто с тех пор там находился, в этих сектанских укреплениях, и еще жив с тех пор остался.

Началась нуднятина, которая для меня усложнялась еще и тем, что мне, помнящему всех этих супчиков через загруженную память Андрея Тарасова (среди сектантов и взаправду было немало и дебилов, и имбецилов!) пришлось изображать, будто я их не знаю, театральничать, делать вид ,что мне трудно это, зубрежка, а это дело, скажу вам честно, зело многажды изматывает.

***

Много месяцев, целыми днями я, Полковник и Сергей Михайлович находились в допросной и они мне помогали выучивать наизусть имена, биографии и клички всех сектантов, я же, со своей стороны, с большим прилежанием делал вид, будто все эти лица вижу впервые и, более того запоминаю их, конечно же, но вот с трудом, с огромным трудом и мне это стоит немалых усилий.-

- Вот оне, голубчики! Сергей Михайлович выкладывал передо мной фотографии и файлы с характеристиками, биографиями и личными делами сектантов ты ж только поглядь на эти рожи! Вот Слон, хехе, это - Бухарик, тут - Буханка, да, та еще шлюшка, Багдасаар, он же Богог, не забудь, именно два а на конце, Семен Азизяк

Азизяк! молнией промелькнуло у меня в голове кто это?

- Азизяк? я сделал вид, будто припомнил Азизякова, ведь мне про него рассказывал чуть больше года назад Сергей Михайлович.

- Да, ты прав! Сергей Михайлович улыбнулся, кажется, искренне припомнил Азизякова? Это его племяш. Нузарбек. Пытался в свое время на Тенебрисе баранов разводить, но те дохли в таких условиях, как мухи при -30 Так он потом пытался их дохлых готовить чуть было в психушку не загремелну, это было еще тогда, когда о существовании Черных Лабиринтов никто не подозревал.

Ну и так далее:

- Зверье кошмарное! вступил Полковник совсем сумасшедшие. И твой прототип - представляешь? Пользовался у всех этих мягко говоря людей авторитетом!

Я вжался в кресло. Чувство было такое, будто я овца и меня засылают в стаю волков, да не просто волков, а матерых волков, и, что хуже всего до жути голодных.

Короче, лишь накануне слегка успокоившись я снова стал прощаться с жизнью. А тут еще и новая напасть чем ближе приближался день моей высадки на Тенебрисе тем больше и больше, сначала малыми и короткими волнами, но потом по нарастающей, и, в конце так и просто ураганом каким-то меня, особенно во сне, стали накрывать воспоминания Тарасова, да такие натуральные, будто и не воспоминания это вовсе, нет, а я сам, сам переносился в прошлое, на двадцать лет назад и участвовал во всех событиях, которые тогда происходили, включая и саму жизнь Тарасова на Тенебрисе, и последующие бои с Инквизицией и пленение.

С тех пор я стал орать по ночам, и все это длилось до тех пор, пока мной не занялись, и Сергей Михайлович со мной о том разговаривал, думая, будто я встревожен предстоящим, и с психологами я разговаривал и с психиатрами, и тогда еще хуже, мне пришлось подавлять в себе эти страхи, которые передавались через воспоминания Тарасова, загонять их внутрь себя, а это дело такое, неправильное, от этого только еще хуже становится.

***

Как-то вспомнился момент разоблачения Черных Лабиринтов один из адептов культа, видимо, психически не вполне воздержанный, слишком все принимавший близко к сердцу и слишком эмоциональный, пошел и все рассказал случайно остановившимся на планете на дозаправку или еще для чего инквизиторам. И тогда началась большая игра. Инквизиция стала засылать в Лабиринты своих агентов, а те, в свою очередь кто искренне присоединялся к секте, а кто и наоборот судя по всему, возвращаясь после к своим боссам наговаривали на секту такое, что волосы дыбом! Кроме того, агенты эти, те, кто не присоединился от всего сердца, пытались всех ссорить между собой, лезли наверх по иерархической лестнице секты, пытались занять в секте места авторитетов и развалить Лабиринты изнутри, но то, что называлось входом в лабиринт (медитация над собранными вместе символами на черных и серых бриллиантах) было делом ну настолько притягательным, просто как наркотик, что в принципе работало больше на секту в данном случае, а не наоборот. Точно можно сказать, что инквизиторов, которые перешли на сторону Лабиринтов было значительно больше, нежели тех, кто, войдя в секту оставался верен Инквизиции.

Но агенты при засылке друг о друге ничего не знали, так что перешедший на сторону Лабиринтов агент не мог ничего сообщить о других, что усложняло всеобщее стремление их выявить, хотя выявленные все же и были, и они, обычно, как будто исчезали во время поисков алмазов. Уходили во тьму это называлось.

Все это заставляло задуматься, и опять, опять меня пугало:

- У них огромный опыт работы по выявлению агентов как-то даже вслух, но пока никого не было рядом сказал я себе они на этом просто собаку съели и у них чутье!

И так, опять день за днем делая вид, будто запоминаю имена и лица людей, которых я и так хорошо знал через память моего прототипа я все ближе и ближе приближался к развязке.

***

Уже совсем накануне моей отправки на Тенебрис Сергей Михайлович вызвал меня к себе, а перед тем днем мы уже не общались с ним и Полковником уже как неделю (отчего я и понял, что уже скоро все начнется) и приказал мне взять с собой планшеты и после вернуться к нему.

После мы вдвоем пошли в большой ангар с челноками, сели в один из них и уже затем Сергей Михайлович велел мне вести челнок одному для того, чтобы отлетев от Тенебриса немного дальше встретиться в космосе с большим грузовым кораблем фирмы Топинамбур, и там сесть.

Все это я проделал без особого труда даже не смотря на то, что давно не летал на челноках. Все навыки по полетам будто были всегда со мной.

***

На Топе-16 (так назывался космический корабль) Сергей Михайловчи меня познакомил с капитаном корабля, они долго, но как-то слишком уж натянуто-любезно друг с другом разговаривали, после чего, предоставив меня капитану, на том же самом челноке, на котором мы прибыли на Топ-16 Сергей Михайлович улетел обратно, на прощание мне лишь сказав, чтобы я приготовился и был готов к отлету на Тенебрис через день в районе 16 часов (по земному исчислению):

- За час я тебе сообщу сказал Сергей Михайлович, положив мне руку на плечо, при этом пытаясь улыбаться, видимо, видя мою напряженность и желая меня подбодрить после чего ты должен будешь уже быть в челноке, который мы тут разместили до этого, и быть готовым к отлету. Потом я опять тебе сообщу и ты отправишься. До места ты в принципе можешь лететь на автопилоте, но посадку надо будет совершить вручную, там для автомата непригодные условия будут 1 против 4-х. Я теперь отбываю на наш корабль, потом спущусь на Тенебрис в расположение наших силовиков.

Ну и дальше все. Что за челнок (немного модернизированный старый) я уже знал, где там пистолет запрятал тоже. При себе надо будет иметь планшеты и все.

***

Когда Сергей Михайлович отбыл, капитан Топа-16 меня отвел в лабораторию своего корабля, где врачи мне ввели в левое плечо подкожный чип (новый вид паспортов, недавно введенный для всего Русского Космического Расселения) на который была записана информация о том, что я работник фирмы Топинамбур, Илья Колесников, я пилот челноков, ну и прочее, что обычно и записывали тогда на чипы.

Ну и вот так вот. Следующий день я немного потренировался на тренажере - имитаторе челнока, ну а перед последним днем волновался, не мог спать, не ел ничего, и только где-то часов в 8 утра с трудом весьма заснул, или даже нет просто провалился в забытие и тогда меня опять волною накрыла память Тарасова.

***

Итак я увидел, будто от первого лица, как мы с Азизяковым, правда значительно моложе тот был тогда, чем после я видел его лицо на фоне черного облачка, пробирались по Тенебрису, сквозь осязаемую тьму - природное явление планеты, разной густоты и вязкости небольшие черные облачка, в которых можно было без труда заблудиться, так что потом не найти пути назад.

Но мы (я-он, уже мне и отличать стало трудно!) шли уже проверенным маршрутом, хватаясь за флуоресцирующие тросы, пусть и перед собой ничего не видя, тросы, натянутые между столбами, вмонтированными в бетон в углублениях в поверхности Тенебриса. Откуда-то с базы с нами держали связь товарищи, время от времени выходя на связь, каждые 15 минут, мы отвечали, и все шли-шлисвязь часто передергивалась помехами, но одно то, что рации включались, передавая иногда даже просто одни лишь помехи говорило о том, что связь есть и мы под контролем, про нас знают, а это значит, что, случись что пришлют людей на подмогу.

В конце концов Тарасов остановился, едва осязаемая тьма хоть немного рассеялась, и, что-то там увидев на поверхности планеты, на этой стеклянной, глянцевой, черной поверхности повернулся к Азизякову:

- Слышь! Тарасов выключил рацию и потянулся к рации азизяковской, тот вначале посмотерл на Тарасова с недоверием, но после позволил выключить свою рацию, находившуюся во внешнем нагрудном кармане рабочего комбинезона тут такое дело! Мы собираем алмазы, бриллианты относим своим, а вот ты никогда не думал, что можно было бы и по-другом у поступить?

- Каке этта? Азизяков посмотрел на Тарасова с нескрываемым любопытством ведя ми дагаварылыс с ребятами чта все пачеснаму!

- По честному? Тарасов тихо рассмеялся, но от души, что называется ах ты, Азизя, и не**сь какая!

- Йа? Азизяков, казалось очень возмутился я рус! Рус! Я - падух рус!

- Ладно-ладно мой персонаж смачно сплюнул сквозь зубы Русский он, по духу. Х-ха! Ну так, Азизяков, неужели тебе такие мысли не приходили никогда в голову? Ты ведь пойми я и один это делать буду, если что. А если скажешь кому смотри, как бы в черноте (так еще называлась осязаемая тьма) не заблудиться! Мне-то что! Мне напарник нужен. Вот смотри я тут стрелочку очертил, там по стрелочке залежи. Я про них никому не сказал, чтобы одному окучивать, но нужен товарищ, если что.

Азизяков задумался:

- Есл не хоч чтоп кто знал знай не тяни туда тросы!

- Ну так и я об этом, трос туда не потянешь, вот что. Нужно чтобы кто-то помогал, тут стоял, если что мог ракетой пульнуть, и еще чтобы по связи отвечать нашим

После оба помолчали немного, но потом Тарасов продолжил:

- Я все отдам ребятам, ты, Нурсултан, не сомневайся! Просто если что совсем интересное обнаружится себе возьму. Может, после и отдам, после того, как сам изучу понимаешь? Никому плохо не станет от того обещаю. Почти что и не обман в итоге. Да.

Тут Азизяков будто что-то понял, до него дошло то есть и согласно в ответ покачал головой.

- Ну вот и ладненько правильно все понял Тарасов там он показал в сторону пальцем, который тут же исчез в осязаемой тьме, стал невидимым много интересного. Практического. Не просто как мы входим в какие-то катакомбы с тьмой, там встречаемся к какими-то чудиками, они нам какие-то проповеди читают с пафосом. Мне-то что с того? Я от этих чудищ ничего интересного не узнал, человек животное, бога нету, насилие-доминирование-подавление хаха. Ну и что? А вот тут тут какие-то можно сказать инструкции практические. Это же можно использовать! Может и так. что обманом на Землю прилететь как-нибудь и жить там всегда.

Азизяков только покачал согласно головой.

- Ну вот все и решили сказал тогда мой прототип и, оставив Азизякова на стрёме у троса удалился во тьму осязаемую если что, Азизя кричи!

Азизяков покорно как-то скрючился, сгнобился, и вновь согласно покачал головой, что Тарасов уже и не мог увидеть.

***

И вслед за этим еще один флешбэк:

Обблевавшийся, мохнатый, волосы на голове дыбом, бородатый и нечесаный в драбадан пьяный Тарасов, до пояса раздетый, в десантных штанах и берцах, с татухами крестами на руках, спине и груди - в своей плохо освещенной каморке колдует на символом, срисованным им на бумагу с собранного им же черного небольшого, непонятно кем разбитого бриллианта, и тут бах! у него провал, и вот, он видит, как ползет по небольшому белому каменному холму в пустыне, а за ним еще холм, но больше этого, и вот, на том холме белом, сложенным из глянцево-блестящих человеческих черепов, у некоторых клыки, как вампирские стоит Некто, черный, весь, весь черный, полузверь, глянцевый, и вот зверь, завидев Тарасова, поворачивается к нему:

- Что? Что?? звучит у Тарасова в голове, и дальше его нервы не выдерживают и он бежит со страху, сломя голову вниз с холма:

- Горе мне! - орет он и его глаза будто вылетят вот-вот из глазниц от ужаса, проникшего к нему в душу горе! Грешен я! Грешен! Что я творю? Что я делаю? Кто меня спасет? Бога нет они говорят врут, врут отродья дьявольские! Еще как есть! И он накажет, накажет! Придет час расплаты, и он воздаст, без пощады, только справедливость, по делам, по словам, по сердцу моему черному! И не убежать! Тьма! Тьма!

***

Очнулся я около 14 часов в своей каюте, предоставленной мне на Топе-16-м, , и после, хорошенько помывшись в душе, потому как непонятно когда еще получится побрив на лысо голову, да и не только голову, одев майку, носки-трусы то-сё, после облачился в фирменный комбинезон фирмы Топинамбур, специально для меня состаренный и немного специально изгрязнённый, после - нахлобучил на уши немного большую, чем у меня голова по размеру, тоже фирменную топинамбуровскую бейсболку и приготовился.

То есть тогда я просто сел в кресло и еще два часа тупо смотрел в стену перед собой. Мне было страшно.

Глава 9.

Около 16 часов на планшет позвонил Сергей Михайлович:

- Ты готов? спросил он меня и грустно как-то улыбнулся как себя чувствуешь?

Я ответил все как есть что боюсь, что у меня реально трясутся руки, что на душе скребутся кошки, притом черные, что я не верю в наш план, что не считаю себя достаточно готовым.

Но Сергей Михайлович в принципе ответил все как есть откровенно:

- Теперь у нас нет времени, Андрюша.

На мои же вопросы про временные рамки операции Инквизитор ответил, что они не ограничены:

- Да хоть три года! Сергей Михайлович вновь улыбнулся, наверное обрадовавшись что я сам, а не ему пришлось, увел разговор в нужную ему сторону, пробовать делать трудное дело, рассчитывая, глупо, на удачу, и действуя по обстановке.

- А если я долго не выйду на связь? Что вы будете делать?

Сергей Михайлович опять напрягся, явно расстроившись этим моим вопросом, но потом, видимо найдя ответ вновь заулыбался:

- Тогда я перестану быть Главным Инквизитором.

Ага подумал я тогда тебе это будет стоить должности,а мне может стоить жизни!.

Затем мы попрощались, к моему огорчению так, будто в последний раз, это просто чувствовалось.

***

После этого, уже и устав сидеть в ступоре я отправился сам в ангар с челноками, где как раз встретил двух рабочих, как раз уже закончивших подготовку моего челнока к полету. Увидев меня, они почему-то заулыбались, будто им радости какой привалило, поздоровались со мной, и потом спросили буду ли я осматривать челнок перед полетом. Я вначале отказался, но дальше, больше потому видимо, что хотел себя хоть чем-то отвлечь пошел все же и осмотрел челнок, заметив лишь на передней стойке шасси (лаптем оно было сделано, якобы для лучшей опоры на грунты при посадке) небольшую трещинку ну да и бог бы с ней, я таких и в училище и на Луне видел-перевидел, нигде и никогда они никому никаких проблем не доставляли.

- Вот показал мне на приборной панели данные один из рабочих, тот что постарше, который, наверное, среди этих двух и был главным нам дали инструкцию, по которой мы все и сделали аккумуляторы заправили на 60%, баки заполноили на 58%, кристаллы (кристаллами рабочие и инженеры-профи называли в двигателях те самые бриллианты, которые делали из алмазов, добываемых в основном на Тенебрисе) почистили, оттерли, крепеж проверен.

- Хорошо ответил я ему, и уселся в кресло летчика, перед тем в кресло штурмана положив планшеты, прижав их после к креслу ремнем безопасности.

Потом, пока работяги выходили, я быстро, использовав шуруповерт из комплекта обслуживания челнока проверил на месте ли пистолет (его, как и договаривались, положили между трубами системы охлаждения под распаечной коробочкой внутреннего освещения) пистолет был на месте, я его даже не трогал и прикрепил коробку на ее место.

- Вроде все хорошо процедил я себе сквозь зубы тогда но все равно как-то нервно и тревожно!

Затем позвонил Сергей Михайлович, пожелал мне всего хорошего и тогда тот самый старший работяга опять забежал в челнок, помог мне усесться в кресло, даже пристегнул меня ремнями, после чего порекомендовал мне вылетать с корабля на челноке в автоматическом режиме, но я отказался, сказал, что проделаю все на ручном, за что и заслужил в ответ полный уважения взгляд.

Потом работяги из ангара ушли, и закрепленный на полозьях челнок поехал в шлюз, и после поступил сигнал, открылась турель, крепеж отпустил лапти челнока и, уже на включенных двигателях я рванул с места в карьер.

***

Пока летел, я чувствовал себя достаточно спокойно, полностью сосредоточившись на полете. Вначале вылет с космолета, потом быстрый маневр в сторону, полет на заранее отмеченную на навигаторе площадку на Тенебрисе, немного-немного и переход на автоматику. Затем, минут через тридцать переход на ручной режим, мягкое, очень мягкое, аккуратное вхождение в плотные слои атмосферы планеты, потом опять автоматика, и уже после, метров 300 от поверхности опять возвращение в ручной режим, потому как автоматика даже сама сообщила, что садится лучше в ручном режиме по причине сильного порывистого ветра.

Дальше началась колбаса! Челнок будто лупили со всех сторон чередой ударов, так что штурвал приходилось держать крепко-крепко, но вроде пронесло, и уже у поверхности все затихло, так что я снова, понемногу стал уже у самой поверхности по чуть-чуть аккуратно опускаться, и потом, уже метров 5 до поверхности не больше, вдург шмакс! В бок челнока что-то влупилось, посыпадлись искры, заработала система пожаротушения, которая, наверное тоже поврежденная стала издавать пронзительный вой, потом затихла, так ничего и не потушив, начался несильный пожар но с сильным дымом, я закашлялся, а оттого, что при ударе челнок развернуло и потому что из-за дыма я не видел перед собой куда сажусь стал делать это наугад, так что челнок встал неровно, после чего переднее шасси сломалось, челнок клюнул носом, а мне в грудь вдарил штурвал.

Взвыв от боли я схватился за ремни безопасности но их заклинило, потом я пытался открыть минуту, не меньше ящичек под рукой, где должен был быть резак для разрезания ремней, и вот уже когда ящичек я открыл, резака я там не обнаружил, и уже после, кое-как выбравшись из под ремней я понял, что выходить мне из челнока как обычно через дверь в задней турели не получится, потому как зад челнока сильно задрался, да и вообще по пути назад был пожар, пусть хоть и не большой, но рисковать я не захотел.

***

Итак, оставалось лишь одно отстрелить стеклянный колпак кабины пилота, но и тут была затыка. Пиропатроны сработали, но будто впустую. Щелчки, притом не синхронные лишь слегка сдвинули колпак, как мне показалось, удачному отстрелу мешал герметизирующий шнур, я его наскоро вынимать стал, да он порвался, и вот когда я уже, схватившись за две внутренние ручки от переплета колпака, наконец пытался его сдвинуть своими силами шнур перестал держать колпак, а потом еще сработали пиропатроны, которые не сработали сразу вначале и меня вместе с колпаком вынесло вовне.

***

Пролетел я метров шесть не меньше, и после больно ударился о поверхность.

- Ну, здравствуй, Тенебрис! успел сказать я тогда, успев возрадоваться, что отпустил в последний момент колпак.

Здесь со всех стороны ко мне стали подбегать люди и меня бить. Потом, пока двое из этих набежавших меня держали, остальные побежали к челноку, и ловко на него взобравшись быстро его обыскали, нашли на нем мои планшеты, вернулись и затем, назвав меня инквизиторской собакой, разбили планшеты мне о голову.

Затем, уже по образовавшейся довольно-таки большой толпе прибежавших прошел шепоток: Десанта нет!, меня перестали бить, и поволокли куда-то, после чего, притащив меня в некое место, где была металлическая клетка- бросил туда и заперли.

***

Тем не менее, даже с разбитой и залитой кровью головой, пока меня волочили к клетке, по пути, я успел заметить как у сектантов этих все утроено. И знаете, совсем, совсем не было тут похоже на то, что находящиеся здесь люди кретины какие-нибудь там или дебилы. Увы. Все у них было аккуратно и очень разумно устроено. Провода шли вдоль их траншей аккуратненько, то в оплетках разных, то в коробах, то к столбам крепились, очень ровно стоящим, с тросами на хомутах и т.д. и так во всем.

Траншеи были будто вычерчены по линейке, часто стояли вышки наблюдательные, металлом защищенные, еще часто-часто антенны усиления радиосигналов, да еще и к тому же были антенны постановки помех, правда, на сколько я их знал старого типа, но сектанты, конечно об этом знать просто не могли, так что радиоперехват Инквизицией их переговоров был успешным.

Но более того остальное, это чистота и порядок, везде и всюду, а так же и более и внешний вид самих сектантов, а так же и их лица. Во-первых они все ходили в чистейшей одежде, пусть да, и потасканной и временами потертой, но в чистой, даже часто в глаженной, обувь у всех была капитальная сапоги старого типа, еще из заменителей кожи, из той эпохи, то сапоги высокие, без шнуровок, то берцы. И у женщин, и у мужчин.

Еще все были идеально выбриты (я про мужчин, естественно) и следили за прическами. Женщины не красились, ногти же у всех были как у полицмейстеров обрезаны под ноль.

Короче, пока без еды и воды я сидел в запертой и тесной клетке примерно три дня (сутки на Тенебрисе были 18 часов, три дня это я так условно на ощущение говорю, время мне, конечно, никто не сообщал), у меня было время подумать о памяти, которую так необычно и удачно, экзотично прямо-таки в меня загрузил Азизяков, и вот на что она мне сдалась? Вот, оказалось, что то, что я помнил, людей, все такое, бардак и прочее все поменялось, изменилось, да и в принципе мне теперь было бесполезней дальше некуда.

Три этих условных дня я пил дождевую воду, скапливавшуюся под клеткой в грязную лужу, куда можно было между прутьев на условном полу протянуть руки и сложить их лодочкой, ничего не ел, потому как ничего и не давали, но после, условно на четвертый день, мне, наконец, оказали медицинскую помощь и тогда, одна из женщин, лет сорока вот те раз! Узнала во мне Тарасова!

***

Тут начался опять, как и по моему прибытию на Тенебрис, переполох, собралась какая-то куча народу, все стали меня рассматривать, как чудо какое-то, после чего пришла группа вооруженных мужиков и меня выволокли из клетки и опять куда-то поволочили.

Конечно, я не дурак, чтобы не понимать, что, скорее всего, тащили меня на допрос и никак не меньше, тем не менее, вот ведь теория проверяется практикой, здесь я решил немного подкорректировать легенду, придуманною мной с Полковником и Сергеем Михайловичем, и, в целом не рассказывать этим сектантам, что вот, дескать, у меня память Тарасова. Я придумал другое просто буду говорить, в меру, осторожно и по чуть-чуть, что, дескать, у меня от него небольшие флешбэки имеются да и только.

Кроме того вот не раньше, а сколько было времени на продумывание а вот именно сейчас у меня возник прелюбопытнейший вопрос знают ли сектанты про программы клонирования? Если да, то догадаться о том, что я такой клон им не составит труда вообще никакого. Если нет то мне будет, конечно, в этом плане полегче.

***

Итак, меня приволокли в некий в небольшой домик, где, в одном из, ну, можно сказать, кабинетов, привязали ко стулу, притом от души так привязали, намертво, можно сказать, после чего я так вот сидел, и, единственное что мог делать там это только разве что дышать, впрочем и на том спасибо, и уже потом, минут не меньше тридцать прошло, в этот же кабинетик пришли какие-то мужики, числом трое, и уселись передо мной на расставленных там раскладных стульчиках.

Затем было долгое, да все с придыханиями какими-то, вдохами-выдохами долгими, с причмокиваниями и сопением в нос разглядывание меня, после чего один из этих мужиков, на вид ему лет 60 было, не меньше, опять-таки, причмокнув, молвил:

- Нупохож! Да.. А вы что скажите? мужик тот обратился к остальным своим товарищам.

Те тоже, вроде как не сразу, с ожиданием, через время, минуту, а то и больше сказали что-то типа того же, но уже с большим сомнением:

- Ну, вроде как бы и да, а с другой стороны вроде как-бы и нет вроде как!

Ага! - подумал я, и мне точно на сто процентов тут уже показалось, будто местные меня признали за того самого Тарасова.

- Но у того продолжил тогда второй мужик, ему было лет уже 70 по видимости, как казалось, тем не менее сложен он был весьма хорошо, даже можно наверное сказать спортивно, такой из себя маленький, но, как говорят жилистый живчик понимаешь ли, глаза помнишь? Какие были?

- О да! вступил тут в разговор третий, кажется, что бывший тут самым молодым у того в глазах сам дьявол поселился, мне тогда еще казалось. Жуть. Как же я тогда его боялся! Бывало повернется резко ,а я прям присяду ,все чудилось будто мне по роже он съездить хотел!

- Мда! вновь вступил первый, тот, кто заговорил первым тот злой был, кошмаристый а это тю! Да хлюпик он какой-то!

- Но как же так похож? спросил тогда третий будто тот прямо и самый, да помолодел разве? Может инквизиторы его клонировали? Или сын того? Ась?

- Мож и сын - вновь сказал первый и тогда все еще задумались на время, все сопя носами, помолчали, но потом, поглазев на меня еще пристально, все же спросили:

- Ну так как? Ты, добрый человек, кто и откуда будешь-то?

Ту мне пришлось рассказать именно свою историю, ту, которую я решил рассказывать, типа вот, жил себе не тужил, учился на пилота, потом эти флешбэки начались, все Тенебрис какой-то, потом закончил училище, узнал, что такое Тенебрис, и вот, дескать, теперь, чтобы выяснить что же это такое всё мне годами чудилось, я и прибыл на Тенебрис.

Тогда мужики еще почмокали, похмурились, после чего позвали других мужиков, которые, наставили на меня помповые ружья, другие меня развязали, быстро, один ноги, дуруго руки, после чего какая-то женщина, лет ей было 40-45, но она уже была вся седая, принесла кофе и мне еще дали булочку, которую я тут же, с голодухи, чуть ли не проглотил полностью.

***

Попили кофе, почмокали. Затем, попеременно, по очереди, один за другим, эти вот трое, которые передо мной сидели, видать, авторитеты местные, стали вспоминать о моем прототипе такое, что я понял нечто. Так вот, когда тарасов, не один, конечно, единственный, с другими тут авторитетствовал то он тут людей больше запугал, вот что, нежели заслужил уважение чем-то иным. Короче, нехороший он был человек, его боялись, и даже, как мне показалось по тональности разговора присутствующих, избавлению от него тут в общем-то даже возрадовались, когда он исчез.

И вот тут раз. Возвращается из небытия, когда уже и не ждали и забыли давно и надежно, кто это такой был, некий супчик, и теперь непонятно, что с ним делать.

Да меня так и шлепнуть могут - подумал я тогда, и все во мне съежилось от страха вот ведь влип!.

***

Мдя. Предчувствия нехорошие, получается, меня не обманули. Ситуация была в самую наизаправденную взаправду опасная. Мало того, что мне надо было таиться от сектантов, скрывая, что я инквизиторский шпион, действия которого приведут к смерти сектантов, так тут еще одна затыка обозначилась моего прототипа в самих же Черных Лабиринтах никто не жаловал, да и бог его весть хотели ли его возвращения. Сектанты явно были обескуражены и в недоумении, а это явно могло сыграть против меня. Например, решив что нету человечка нет проблемы, кто сказал что они не могли меня запросто шлепнуть? Чтобы просто не заморачиваться, например. Я был полностью сейчас и абсолютно в их власти.

Кроме того я уже говорил, никакими имбицилами сектанты не были. Да, какие-то ошмётки воспоминаний моего прототипа Тарасова, время от времени проявлявшиеся особенно во снах как раз говорили мне обратное секта была просто нашпигована людьми с перекошенной психикой и просто больных от рожденья, но вот теперь я видел вокруг себя умные лица людей, которые, казалось, через многое прошли и получая жизненный опыт усвоили его сполна, наука не прошла даром. Умные глаза, серьезный настрой, дисциплина и порядок во всем. Да, на лицах некоторых (а память Тарасова давала мне узнавать среди окружающих меня все большее число тех, кто был тут тогда, с Тарасовым) были, скажем так, следы и прежней дебелости и следы имбицильности но только слегка. Получалось противоречие я точно помнил дебилов, но вот те же люди, двадцать лет спустя такими уже не были. Вывод напрашивался один они как-то поумнели за эти годы, предположительно посещая те самые, как они и сами назвались черные лабиринты, духовные потусторонние пространства, в которых жили твари сатанинские.

***

После допроса меня вновь увели, уже не волочили, в клетку, но уже не надолго, оттуда в некий подвал при большом, когда-то, видимо, административном здании, которое окружали остатки воздушного купола с противоштормовыми подпорками, и уже там, в подвале заперли в большой комнате с лежанкой, сбитой из досок, с матрацем, подушкой и тоненьким одеялом. В комнате так же был унитаз и раковина для умывания. Я проверил с холодной, текушей слабой струйкой, но водой. И это было уже хоть что-то!

Потом меня покормили картофельным пюре синтетическим и еще дали, правда плохо разогретую, соевую сосиску.

***

После я успел даже поспать, уж совсем сил не было и все болело от пребывания в клетке, кроме того в камере было значительно теплее, так что я размяк, меня буквально вырубило, да, и после я еще проснулся и уже потом, совсем немного, посидев, вновь был доставлен на допрос.

Состав присутствующих был все тот же, те же мужчины разновозрастные, все седые, и тут опс! К моему удивлению - сработала ловушка, которую Сергей Михайлович и Полковник расставили сектантам:

- Ну так что ж, молодой человек едва я уселся на табуретке перед этими мужиками спросил меня тот, 70-ти летний живчик - значит, на челноке умеете рассекать?

Я ответил кивком головы, потом, помолчав, добавил:

- Да, по работе и людей возил и грузы. Без проблем, ни одной аварии по моей вине, ни разу не задел ничего, хотя и приходилось работать часто в сложных условиях. Перевозками занимался как на планетах, так и с доставками с планеты на кормбль на орбите. Нареканий не имел.

Присутствующие удовлетворенно покачали головами:

- Ну а мы по челноку из РПГ захреначили! сказал тогда тот, 60-ти летний, что меня еще допрашивал вместе с другими этими двумя недавно думали, диверсионный инквизиторский десант к нам прибыл. Прямо в место, где могли были быть десантники попали!

- Это не позволит челноку летать в космосе ответил я тогда но для полетов над планетой не помешает. Но надо сделать ремонт шасси переднего и посмотреть что с панелью управления.

Трое опять довольно утвердительно закачали головами:

- Посмотрим, молодой человек вновь тогда заговорил Живчик что получится, в принципе челнок нам вполне пригодиться, с его грузоподъемностью

- 60 тонн! подхватил я. Еще можно возить людей, но только над планетой, сколько угодно, пожалуй, вопрос только в размещении.

После присутствующие вновь позвали охрану, и те меня опять отвели в камеру, где дальше я провел уже целых три (условных, конечно, планетарных) дня, прежде чем меня вновь вызволили.

Ну, хоть кормили нормально.

***

И опять те же чувства и неопределенности и неустройства, что и были у меня раньше я точно понимал, что моя судьба неопределенна и решается совсем-совсем не мной, так что еще и непонятно, чем все закончится, но одно то, что неблагоприятный исход для меня означал однозначно смерть, очень угнетало.

Но через три дня меня снова вызволили и отправили в местную мастерскую, где я встретился с двумя парнями, наверное местными мастеровыми, которые после со мной и с охранниками отправились к челноку, после чего с одним из мастеровых и под дулом ружья охранника я перегнал челнок поближе к мастерской. Без переднего шасси челнок, конечно же, встал в раскаряку, кроме того, нами на месте моей посадки был забыт колпак, так что летели мы, хоть и не быстро но ветер в лицо.

После, через часа полтора совсем другие люди на квадроциклах привезли колпак, а пока мы, с двумя этими мастеровыми осматривали по быстрому челнок.

Итак, быстро определив что тут надо куда поправить, мы после уселись в сторонке на кресла из челноков, тут как-то стоявшие, непонятно с каких времен, мастеровые как-то понуро опустив головы уставились в землю (понятно, что на поверхность Тенебриса), а когда уже подвезли колпак мы еще все втроем вместе долго водружали его на место.

Вначале я было уже хотел задать вопрос следует ли заделывать дыру в борту челнока, чтобы тот и в космос смог летать, но после решил, что пока такие вопросы были бы с моей стороны преждевременными, потому как понятно, такие вопросы с моей стороны просто не могли не дать понять сектантам, что я рассчитываю для себя на челнок свой, как на средство эвакуации впоследствии.

***

Итак, недели три мы чинили вполне успешно челнок, по вечерам меня отводили обратно в камеру, мастеровые местные, как мне показалось, проявили себя весьма неплохо, ребята были реально рукастые, и, что важно, с руками, которые росли откуда надо.

И ничего будто не происходило, тем не менее особо что-то тут вынюхивать у меня не получалось. Другое дело, я был уверен, что с инквизиторской стороны полет моего челнока был замечен, так что и Полковник и Сергей Михайлович не могли этого не видеть и не могли не понять из этого, что, уже не знаю как здоров, но уж то, что я жив - точно.

***

Но затем настал мрачный день, который после мне снился во снах и время от времени тяжелым камнем придавливал мне совесть.

Короче, как-то раз, когда мы с мастеровыми как раз заделали окончательно дыру в борту челнока, надежно и хорошо, но недостаточно для того чтобы на челноке летать в космосе, ко мне пришел один из тех самых трех мужичков, Живчик, и, положив руку мне на плечо, как вот честно (а когда все по-честному тогда обычно и страсть основная с жутью начинаются), и спросил меня, хотел бы я стать для Темных Лабиринтов своим ну и то-сё в этом духе. И тогда я не то, чтобы очень уж хотел того, играть желающего присоединиться, что ли, нет, совсем нет, как раз на этот счет я думал что было бы мне сподручней изображать будто может я и в сомненьях весь, все такое, но знаете взгляд этот. Короче, Живчик посмотрел мне в глаза настолько пронзительно, а его глаза были настолько глубокие именно в этот момент, что я понял либо я хоть как-то но делаю вид будто хочу стать одним из секты, либо меня просто зароют тут в валом наваленный когда-то тут же искусственный грунт с песком.

- Ну и славно казалось, не доверяя мне ответил на мое согласие Живчик тогда пойдем.

Итак, мы тогда, отойдя в стороночку после сели на квадроциклы (я за спиной Живчика) и поехали от мастерской вглубь сектанской территории, и ехали, пока минут через десять не прибыли в одно место, тоже, как и здание, в подвале которого меня держали похожее на административное, с куполом воздушным,

Пока же мы ехали я все наблюдал, как вокруг, как и там, где я был до того все было обустроено хорошо и аккуратно. Плюс по ходжу, кстати, заметив, что, в принципе, передняя линия, которую Сергей Михайлович считал линией обороны на самом деле являлась для сектантов всего лишь линией наблюдения. То есть линией, с которой предполагался (или как я посчитал, что это именно так) быстрый отход всех кто на ней был, в случае чего для занятия обороны дальше, в глубине, там, где плотность людей на метраж линии обвода вокруг некоего центра (и я думал, что этот центр атомная станция) будет достаточной для последующей обороны.

Короче, мне тогда представилось, будто перед обороны есть не линия, на которой сектанты собираются обороняться, но лишь соединенная в линию сеть наблюдательных постов, да и только, сеть постов, которые, случись атака на Черные Лабиринты тут же будут оставлены.

***

Итак, мы высадились у этого здания, дальше я шел за Живчиком, куда он мне показывал, вошли в задние, у порога которого нас встретили охранники, которые после нас проводили в подвал, в котором, у самой лестницы, была большая рекреация а дальше коридор, со многими выходящими в коридор дверями.

В рекреации мы остались с Живчиком, там были стульчики складные расставлены и еще стоял длинный раскладной стол. Живчик тогда сел на один стульчик, а я остался стоять, а вот охрана местная охранники пошли дальше в коридор, и уже там стали одну за другой открывать двери и поочередно выволакивать оттуда людей, по одному из одной двери, после быстро, сковывали им руки наручниками, и по одному отволакивали к нам в рекреацию.

Таким образом уже минут через пять перед нами усаженные за столом на стульчиках сидели трое мужчин, лет им было каждому, по видимости, от сорока и до пятидесяти, вполне себе такие, не скажу, что замученные, наоборот даже, вполне себе ухоженные, аккуратненько одетые, упитанные и т.д. У одного из них, правда на левой руке отсутствовали сразу три пальца, а у другого был перевязан левый глаз, вполне возможно что это были как раз последствия пыток, которые к ним применялись, но все равно даже это казалось каким-то делом давним, уже, может быть и забытым даже. Будто они и всегда были такие безглазые и без пальцев. Кроме того все трое были бородаты весьма и усаты, бороды лопатами, как принято у инквизиторов, что мне тут же стало ясно, что передо мной плененные незнакомо когда именно что инквизиторы, и меня даже как-то удивило что им в плену позволили носить бороды в соответствии со своими обычаями.

Ну так вот. Живчик обратился ко мне:

- Вот все, кто остался! Живчик, до того сидел несколько минут на стуле немного впереди меня, так что чтобы посмотреть мне в глаза опять своим этим глубоким изучающим взглядом ему пришлось повернуться ко мне лицом инквизиторы, взятые нами в плен! Сколько лет прошло с того дня как они попались! Эх! К их чести скажу все, все эти трое попались без сознания к нам. Были еще восьмеро, но мы их ну, сейчас поймешь. И на Тарасова твоего, и на Азизяка я пытался их выменять, этих троих. Честно! Чего людям тут гнить в заточеньи! Но Сергей Михайлович ни в какую ну вот ребята тут и просидели все это время. Посвящать их в наши тайны я не захотел что насилие творить? Эти люди идейные ну так и пусть живут со своей идеей до конца, останутся верны ей. Хотя и другие были. Мы их всех выявили и закопалиммм живьем, до штурма еще дело было, так те просто перебегали к нам пачкми. Ну да что тут вспоминать? Дело прошлое.

Эх, знал бы Живчик что штурм дело может быть и вполне повторимое. Хотя нет, подозревал, как я думал, чутьем ожидал, чувствовал ,что рядом, да особо никому про это не рассказывал.

К слову скажу, что чем дольше я пребывал с сектантами притворяясь все будто свой им, тем больше вместе с ними со всеми чувствовал, что дело это, пусть и так, на долгие годы и затянувшееся но идет к развязке. Ну не могла, никак не могла малая группка людей встать поперек горла системе государственной и чтобы ей за это ничего не было! Как мне казалось все тут, все, жили и каждую минуту ждали, и чем дальше тем тяжелее было это ожидание конца. Все сектанты понимали, что не смотря на видимость того, что им удалось выгрызть зубами просто свою судьбу у Правительства и Инквизиции все это лишь временное, и они, они подобны хилой хижине на гнилом фундаменте стоящей в чистом поле, надеющейся выдержать удар мощнейшего урагана.

Помолчали, а я все разглядывал этих троих, пребывавших в разной степени подавленности и тревожного ожидания. Один так вообще прогнулся и лбом уставился в стол. Второй крепился, держадлся, стиснув зубы, но так же, казалось, боялся того, что произойдет, это был как раз тот, к которого пальцев не хватало, а третий с перевязкой на глазу тот наоборот, был прям, как штырь, сидел широко расставив ноги, и будто светился.

Вот и труп промелькнуло неожиданно у меня в голове этот пуше остальных смерть свою учуял.

Тут Живчик из кармана своей куртки достал колоду карт и, перемешав, приговаривая: Эники-бенки-ели-вареники - стал выкладывать по одной перед каждым сидящим пленным. Положит, значит, карту и переворачивает, и так по кругу, туда-сюда, и каждый заход нагнетение напряжения, и каждая перевернутая карта вздох облегчения двоих, но не того, кто сидел с прямой спиной.

И потом раз! Туз пик!

Охрана моментом схватила того парня с повязкой на глазу и поволочила к лестнице, остальных взял на мушку последний охранник, оставшийся в рекреации, а я, вслед за Живчиком пошел по его сигналу, за ним, пленным и охранниками.

В этот раз пленного не волочили, потому как он не упирался, а шел подталкиваемый сзади с гордой поднятой головой и прямой спиной.

***

Во дворе пленного привязали к столбу, спросили, не надо ли ему завязать глаз, но он отказался, и уже после, а я и понял, что дальше будет Живчик протянул мне короткий обрез дробовика с вставленным в тот одним всего лишь патроном:

- Давай прошептал мне тогда Живичик на ухо, в голове у меня промелькнуло, что чтобы не особо мучиться после и не особо мучить жертву мне все надо сделать быстро, но потом потом быстро как раз я и не смог.

Я все стоял, как в ступоре, направив ствол ружья в грудь пленного, и все мялся, мялся, Живчик стал истерично хихикать, охранники заулыбались, и даже пленный тогда, устав ждать конца, посмотрел мне в глаза, и опять, как и Живчик этот, так же пронзительно, прямо и честно, что душа моя ушла в пятки, а потом

***

А потом у меня в голове промелькнула мысль, что все это понарошку, меня проверяют наверняка, что в ружье холостой патрон и уже с легким сердцем, будто камень с души свалился, я уже и прицелился получше, и набрался решимости

- Благослови тебя господь! по-доброму и от души, как мне показалось, сказал вдруг пленный, и я нажал на спусковой крючок.

Бамс! отдача вдарила мне в плечо так, что чуть ли не свалился с ног, потом я еще нажал, еще, но выстрел был всего один и он был совсем не холостой крупная шрапнель, попав аккуратным пучком в грудь пленного вырвала из его тела куски мяса и образовала вкруг него розовое облачко.

Патрон настоящий был подумал я тогда и, глядя на то, как пленный не умер сразу, но задергался в ужасных конвульсиях исполнился к тому такой жалостью, что через минуту мне уже казалось, что инквизитор воскресает от того, что мне его жалко и надо это прекратить срочно. Собрав волю в кулак я подавил в себе и жалость и печаль (конечно временно только, пройдет совсем немного и это закончится и развернется по мне!), и тогда все тело пленного обмякло и повисло на столбе.

- Все! крикнул мне тогда Живичик свершилось!

А мне захотелось въехать ему в челюсть прикладом.

***

Затем тело казненного инквизитора сняли со столба, куда-то уволокли, а Живчик, сказав мне, что я прошел через самое трудное испытание, доказал теперь искренность своего желания стать частью Черных Лабиринтов и что теперь, дня через три, меня привлекут к групповой молитве над символами, удалился на квадроцикле вдаль уже один, без меня, перед этим, спасибо что, показав мне ,куда идти, чтобы вернуться в мастерскую.

***

Назад я шел будто во сне, меня шатало туда-сюда, даже подташнивало, в голове будто разбухла вата какая-то серая, и все разбухала, до боли в висках, потом в глазах еще потемнело, я, шел, ковыляя еле-еле, поднимая небольшие клубы пыли и потом встал.

Слева от меня, вдали до горизонта виделся закат на Тенебрисе редко в этих метах такое происходит, чтобы было видно все и хорошо до горизонта и чтобы до горизонта, столь далеко было ни облачка, ни тумана, ни черноты ползущей над черной поверхность.

Затем, и быстро, горизонт стали заволакивать темно-серые облака, сквозь которые слабо пробиваясь светило местное солнце, холодного, неонового буквально света звезда, наполнявшего планету светом, будто в мертвецкой.

***

Навстречу мне редко шли люди, всякий раз, меня завидев еще издали (а издали на Тенебрисе это метров двадцать не больше) отворачивая от меня взгляд в сторону, будто узнав перед этим какого-то знакомого, плохого знакомого, того, с которым и встречаться неохота и так вот поступали, чтобы только не пересечься и не общаться будто, пройти мимо будто и не заметив и выдохнуть потом, пройдя мимо, с облегчением.

Когда я кое-как, долго, очень долго идя, наконец вернулся в мастерскую там один из мастеровых, видимо, поняв, увидев мое состояние, похлопав меня по плечу после посадил меня, вторым номером, на квадроцикл, и отвез обратно туда, в тюрьму фактически, но на месте, удивительное дело, я уже не увидел охраны. Все ушли.

Дальше дня два я жил как и прежде, по утрам ходя в мастерскую, по вечерам возвращаясь в ту самую камеру, теперь не запертую, в мастерскую разные тутошние женщины приносили еду, и потом снова, я возвращался, спал и опять, утром уходил к челноку.

***

Но потом, как-то вечером, и я этого ждал, не скрою, вновь заявился Живичик и снова забрал меняс собой, опять, как и тогда, перед расстрелом инквизитора плененного, посадив на квадроцикл.

И тут я в первый раз побывал на атомной станции. Станция представляла из себя большое, просто огромное, крытое бетонное сооружение, снаружи отделанное многими рассекателями штормов, но без покрытия, к ней вели сразу несколько широких и все еще в хорошем состоянии асфальтовых дорог, которые после, уже у самой станции, входили в некий большой такой овал, по форме самой станции, огибавший ее по периметру, а за границей этого овала начиналась плиточная такая имитация каменного мощения, будто под старинную каменную кладку. На этой кладке мы и остановились, после чего еще метров 200, не меньше, мы шли пешком, я вслед за Живчиком, к большим стальным воротам радом с которым, примкнувшее к зданию, стояло КПП и там была охрана.

Поприветствовав охрану, Живчик жестом руки показал мне проходить дальше, после чего уже за мной последовал следом. После этого мы оказались внутри станции, которая, будто нас приветствуя гулко повторяла в огромности своей внутренней пустоты каждый наш шаг с многократным еще прибавленным эхом.

Света почти не было, и мы, почти что в полной темноте просто шли вперед просто ориентируясь на гирлянду желтого света, светящую от нас тонкой ниточкой вдали, и после отворачивающую в какой-то, светящейся дневным искусственным светом то ли проем, то ли пролом резанной и неровной какой-то то ли ромбической, то ли треугольной формы.

***

И чем ближе мы приближались к этому проему, тем больше становилось ясно, когда тот уже поворачивался к нам все более фронтально, а не сбоку, что это большой равнобедренный треугольник, форма проема этого, за которым было в раме такой же треугольной выставлено большое синевато-зеленоватое бронированное толстое стекло, на котором были изображены всевидящее око и под ним некий акведук, что ли, находившийся на четырех арках. Уже оттуда, из помещения, куда вел треугольный проем, светил дневной искусственный свет, и там, дальше, в большом зале, уходящем своей длиной внутрь станции, уже были люди, собравшиеся вместе и, видимо, ожидавшие Живчика. Люди эти кто стоял, кто сидел на стульчиках раскладных, кто на прорезиненной поверхности пола.

Когда же Живчик зашел, все встали и повернулись к нему, замолчали, разговоры затихли, и на несколько минут в зале этом повисла тишина, уже через минуту показавшаяся плотной ватой, до боли заложившей уши.

Я посмотрел вокруг, изображая любопытство, но реально просто считая собравшихся. Около 90.

Стало быть, если одна треть дежурит, другая работает а еще одна отходит после медитаций - то и не трудно посчитать, сектантов всего около 270-ти, а никак не 400 о которых говорил Сергей Михайлович.

Это немножко обнадеживало, вроде как, хотя все в принципе зависит конечно от того, сколько человек нужно для того, чтобы взорвать станцию. Если всего один

Дальше все собрались вместе вокруг одного достаточно большого, наверное сантиметров, 60 в диаметре, собранного явно из осколков, некоторых и не было вовсе, будто стеклянного, на черном стекле, символа и после, когда шуршание шагов растворилось в тишине зала, отрикошетив многократным эхом и исчезнув, замерли, закрыв глаза.

Сосредоточься - прошептала мне в ухо женщина, я ее узнал, та, что мне приносила еду в тюрьму, та, которой 40-45 лет и она все уже седая, и тогда я сделал как мне сказали.

***

Вначале вроде как ничего не происходило. Я слышал только дыхание окружавших меня людей, какое-то странное движение воздуха вокруг меня, но потом на меня будто сон нашел, я даже зашатался, чуть не упав даже, и после волна бодрящего, но все усиливавшаяся, аж до дрожи, холода, звуки мрачной, но торжественной музыки, оттенямые очень деликатно женскими голосами, их мрачным хором и потом раз! Я открыл глаза и увидел, что, кроме людей, бывших со мной в зале все остальное изменилось, и мы, мы все оказались в каких-то мрачных, подернутых черным туманом катакомбах, внутри залов и сводчатых галерей, которые были прямо как на изображении при входе в зал, где все началось с множеством одинаковых, перспективой уходящих вдаль арок с тонкими, квадратными в сечении колоннами, увенчанными вверху помпезными капителями с пышностью (почему-то) виноградных гроздей и листьев.

Вновь повеяло сильной волной холода, сырости, запахом плесени и тогда все пошли куда-то далеко вперед, туда, где еле-еле, так что иногда и чудилось, будто его и нет совсем, брезжил безжизненный, мертвый бледный свет.

Глава 10.

Итак все собравшиеся долго еще шли на свет, а мне, идущему вместе с ними тут становилось все более и более не по себе мы слишком долго идем, вокруг темно, очертания катакомб этих еле-еле различаются, становится все темнее, все идут к какому-то слабо светящему в дальней дали свету, а вокруг мелькают какие-то согбенные силуэты, слышатся какие-то шепоты и вздохи и вот, точно можно сказать они ни разу не человечьи!

Но в итоге все же пришли и уже там, в тумане обволакивающем, в большом зале со сводами, светящимся откуда-то от своих стен мертвенным светом, из этого черного тумана ,еле различимый к пришедшем, но так, таясь, время от времени отступая назад, казалось, боясь показать себя всего, вышел некий, ну монстр не скажешь , но Нечто, человекоподобное, черное и по идее, наверное, страшное, но я не напугался, даже наоборот почувствовал облегченье, уж после азизяковских-то мумий, меня особо напугать было и нечем!

***

И тогда это Нечто стало всем собравшимся вещать что-то, на непонятном мне абсолютно языке, сектанты стали входить в некий экстаз, с постепенно проявлявшейся экзальтацией, в ушах загудела торжественная музыка, правда уже без хоров женских голосов, и тут, когда я было уже возжелал сосредоточиться, чтобы и самому, может, внимать чудовищу этому , а то и любопытно уже мне было хвасть!

Меня кто-то схватил за руку, я обернулся и увидел перед собой уже другого монстра, вот уж по настоящему мерзотного, мелкого, скрюченного, и вот он, быстро отпустив мою руку, видимо поняв, что мне его прикосновения неприятны, стал мне показывать знакми, чтобы я шел с ним.

Я оглянулся вокруг, посмотрел на всех окружавших меня, и, поняв, что они на меня совершенно не обращают внимания, стоят себе, закрыв глаза и раскачиваются туда-сюда, собрался уже пойти за этим кошмаром мелкоразмерным, но тут ко мне с другой стороны подошла та самая женщина 40-45 лет, и теперь уже она меня за руку схватила и прошептала мне на ухо: С этими никогда никуда не ходи!. И тогда я остался стоять на месте, а вот женщина эта, наоборот пошла с монстром куда-то, вмиг растворившись тут же впотьмах.

***

Не знаю, наверное медитации эти и были чем-то уж очень интересным, но вот мне так не показалось. Я дотумкал, конечно же, что то, что говорил монстр надо было как-то пропускать через себя, через печенки, что ли, широко распахнув своё внутреннее что-то навстречу, возжелать надо был понимания этого, может быть даже и веру приложить - да мне не хотелось. Еще остатки какой-то моей совести не позволяли мне этого делать, понимая, что происходящее ну абсолютно противоположно тому светлому, еще памятуемому мною чувству присутствия Бога в моей жизни.

***

Короче, когда это все закончилось, где-то через час, я выдохнул с облегченьем, и уже когда все очнулись и пошли обратно, когда вышли из этих т.н. Черных Лабиринтов обратно в нашу реальную нереальную реальность, когда все стали расходиться от станции, а я уже хотел идти к мастерским, на меня вдруг, даже, казалось, какой-то расстроенный и даже, может быть, в гневе, налетел Живчик, и, схватив за руку, стал буквально орать допрашивая, куда делась та самая женщина, 40 лет, седая, которую, как оказалось тут все называли Тамарой.

Тут я понял, что наверняка Живчику многое известно, так что лгать я не стал, и рассказал все как есть. Тогда Живичик, всполошившись и позвав с собой двух еще мужиков побежал обратно на станцию, а я тогда уже решил остаться на месте и не уходить, пока не прояснится хоть что-то.

***

Минут через пятнадцать Живчик с другими мужиками вытащил Тамару эту со станции, за руки и ноги, и после, тут же положив ее прямо на брусчатку, стал ее типа как откачивать, и вот затем она как-то пришла в себя, но при этом была очень вялой, будто обессиленной и, когда очнулась, будто не понимала, где находится.

Увидев же, что я все еще тут, Живчик тогда наорал на меня и приказал мне возвращаться к себе, как я понял в тот подвал, где я теперь обитал, так что чтобы не нагнетать ситуацию, я ушел тогда, не оглядываясь, чтобы еще больше не гневить Живчика, так что с того момента я уже не мог наблюдать за происходящим.

В подвал же, едва я вернулся и улегся на кушетке, буквально, как показалось, сразу же вслед за мной прибежал Живчик и еще двое с ним, те, что вытаскивали Тамару эту из атомной станции, меня согнали с кушетки и после тут же шваркнули, уже пришедшую в себя, но все еще очень слабую, Тамару на мою кушетку, после чего, больно схватив меня за руку, Живчик выволок меня в коридор, после, как мужики так же вышли из камеры (бывшей) за нами следом, запер ее на ключ, а мне всучил обрез:

- Ну вот! буквально кричал он на меня тогда все думал, куда бы тебя пристроить, да вот теперь тебе работенка нашлась! Будешь теперь охранять эту Тамару от нее же самой. Будешь никуда не пускать, кормить, всякое такое. Короче теперь ты ее надзиратель. Все!

***

Дальше эти трое шумно и быстро удалились, а я остался один в коридоре перед запертой дверью один.

Совершенно не понимая, что делать дальше, я просидел какое-то время глядя просто в потолок, но затем пришла еще одна женщина, с ужином на двоих, и тогда хоть что-то, но прояснилось. Итак, все было всерьез, женщина с ужином сказала, что ей велели приходить именно сюда с едой регулярно. Потом женщина ушла, и мне пришлось уже отпереть дверь, за которой томилась эта Тамара, и после, а она все еще была весьма слаба, даже пришлось кормить ее буквально с ложечки.

Когда же уже стали пить чай, она будто ожила:

- Видел, что произошло? спросила меня она тогда Живчик прав, то, что я сделала опасно, эту монстры они опасны и очень. Уводят людей в сторону, потом люди возвращаются но как-бы без души. А иногда и не возвращаются. Их тела остаются в зале, где мы собираемся, дышат, но нет сознания. Так было уже раз сто, сто человек так ушло! Дмитрий (так звали Живчика, но я его все же продолжу называть Живчиком) тогда все это дело запретил. Тела, даже живые сжигают. Людей, у которых украли душу, но они все же вернулись из Лабиринтов видно сразу, превращаются будто в призраков, ходят такие, без эмоций, без реакций, как роботы Живчик их тоже повелел сжигать

Я задумался вот ведь! Теперь стало ясно, почему сектантов значительно меньше стало, нежели 400!

- Но тогда зачем же вы пошли с одним таким

- Потому что у них точно кроме проповедей бесконечных, глубины открывающих есть еще что-то! Думаешь, все из Черных Лабиринтов фанатики? Многие, многие из нас хотели бы выйти из ситуации. Но как? Что нас ждет, если сдаться? Тюрьма? Инквизиторская? Пытки? Что? А вот у этих мелких есть кое-чего. Будешь паинькой я тебе расскажу.

- Паинькой это как?

- Да просто без фанатизма. Договоримся? Сделаем вид, будто ты меня стережешь строго, я слушаюсь, споёмся как-нибудь, вместе будет легче выживать.

***

Так и порешили, я теперь долго охранял якобы эту самую Тамару, часто забегал Живчик и проверял что у нас тут и как, тогда мы шугались и делали суровые лица, потом успокаивались и т.д.

Тем не менее, не ранее нежели чем два месяца прошло, как Тамара эта мне все-таки как-то вечерком, опять за тем же чаем не сказала что-то очень важное, что укорило, существенно притом, развязку, ну или хотя бы дало некий толчок к тому, чтобы развязка по времени существенно приблизилась.

Итак, как-то так было, мы опять сидели и попивали чаек, очередным смурным тенебрисским вечерком, и вот, я ее за язык не тянул, не хотел произвести впечатления чего-то вынюхивающего, Тамара сама стала рассказывать такое, что меня, можно так сказать, сильно активизировало:

- Ты хороший мальчик начала Тамара тогда разговор, звучно отхлебнув чай, и после вытерев себе рот рукавом совсем не такой, как тот Тарасов, который тут был до тебя, хоть и похож внешне на него сильно, даже очень сильно будто копия

- Да? я сделал вид, будто ни о чем не знаю и удивлен и мне любопытно очень не расскажите какой он был?

В принципе теперь мне было выгодно как-бы уводить разговор в сторону, тем самым производя впечатление, будто о главном я и не в курсе, но все это было нужно делать так, аккуратно, чтобы не с моих каких-то там заходов, но будто сама Тамара мне все и выложила. А главный вопрос теперь у меня было точно таким что могли бы мне предложить те, мелкие впотьмах, и можно было бы мне это использовать для выполнения инквизиторсокго задания?

- Да *овном он был изрядным! Тамара улыбнулась, правда грустно так и криво хотел всеми командовать, но при этом никак не хотел что-то делать для других. Мертвых, вот, воскресать умел, запугал тут всех ходячими зомбаками. С тех пор всех мертвецов мы сжигаем. Хоть и нет с нами того, кто их вернуть может но уже по старой, как говорится памяти на всякий случай.

***

- Еще с этим он дружил с Азизяковым. Азизяком его прозвали тут, неплохой был мужик, да, рукастый, правда недотепа, но коли уж что делал, ремонтировал, например, то делал на совесть. Так вот Тарасов его и вино пить научил, и потом, после того как тот с Тарасовым работать стал совсем испортился. Все о каких-то высоких сферах вещать стал, прямо повторюшкой за Тарсовым стал, один в один его идеи транслировал. Что, вот, дескать, нам надо двигаться дальше, в населенные миры, не стоять на месте. Как Тарасов после того штурма исчез у нас даже были некоторые, которые говорили, будто он сам на ту сторону перешел, сдался, чтобы с инквизиторами снюхаться и уже их используя реализовывать, что он там надумал себе, идейный. Короче, покуда бродя по лабиринтам все тут умнели и мозги себе на место вставляли, Тарасов истинно с ума сходить стал, как его разодрало и вынесло!

После Тамара будто в забытье впала, и я даже думал что она заснула с открытыми глазами, но потом, оказалось что она просто задумалась, видать, и вот как я уже хотел выйти из этой то ли камеры, то ли комнаты, она все же продолжила:

- И меня он подбил на всякое. Сказал что в лабиринтах неинтересно, а вот с мелкими, как я их назвала, бесенятами интересней и многое можно что от них проведать. Я годами крепилась, все не связывалась с ними, они ведь как подойдут пару раз к тебе, ты их пошлешь и они потом отстают. А тут вот год назад я сними снова, пока все кайфовали и не замечали меня, вошла в контакт и вот теперь я знаю кое что, Андрей, теперь, знаю. Но за эти знания, в обмен, они ведь жизнь просят дать им, часть жизненной силы и радости души твоей, а это и на здоровье сказывается. Ну так вот теперь я с ними общаться и не буду больше, потому как теперь кое-что точно знаю у них там портал есть, на Стаурн, они мне показали его. Им можно воспользоваться, так что я как соображу как мне переместиться, чтобы ко мне там вопросов не было, как сил поднаберусь еще, а я чувствую, как они ко мне возвращаются так и рвану отсюда. Один вопрос как бы сделать так, чтобы Живчик меня опять к обряду допустил, а так Ты со мной не хочешь? А? а то гляди- втянешься в эти дела, пропадешь. Я ведь вижу, что дело к концу идет, рано или поздно нас обхитрят и тогда все. Как они тогда, двадцать лет назад нас крошили беспощадно! Да будто удовольствие получали! Так что нет к ним в застенки я не хочу, но и тут быть, в этом мраке мне уже и нестерпимо!

Дальше Тамара еще что-то там болтала, долго, а я, будто током пораженный, уже ее и не слышал.

***

И вот так у меня родился план. Короче, конечно же я понимал, что скорее всего Сергей Михайлович, едва я сделаю, если сделаю, то, что ему нужно, меня тут же в расход пустит, так что мне было бы лучше сбежать с Тенебриса. Но, с другой стороны мне как раз хотелось так же и сделать то, что мне поручили, чтобы после хотя бы по этому вопросу ко мне претензий у Инквизиции не было. Лучше же всего, как я тогда посчитал, было бы сделать следующее помочь инквизиторам в захвате Тенебриса, после чего слинять отсюда и убежать куда подальше и там уже затаиться. Конечно, в меня был вшит паспорт на чужое имя, но вот кто сказал что это плохо, а не наоборот хорошо? Кто сказал, что кроме Сергея Михайловчиа кому-то известно о моем таком шифровании? Тогда мне было бы сподручнее и Главного Инквизитора как-нибудь убрать, но но меня все мучили сомненья, что все же может быть и так было, что Инквизитор реально готов был подарить мне свободу в обмен на Тенебрис

***

Через три месяца после начала своего такого заточения Тамара стала уже более-менее приходить в себя, потом как-то пришел опять Живчик и забрал ее, куда-то пристраивать, в прачечную, что ли, а меня, все тот же Живчик, стал уже привлекать к своим делам, конечно же, на челноке в качестве пилота.

Вначале я несколько месяце возил туда-сюда тяжелые и большие грузы, в том силе с подцепкой на тросы снизу челнока, потом мы стали летать на места залежей алмазов (тогда за нами все время следовал боевой инквизиторский челнок), и вот все это время я все думал о своих планах, но никак не мог разработать тему, так чтобы потом четко все осуществить, и Тенебрис отдать инквизиторам, но и самому с планеты этой кошмарной смыться.

Самым же проблемным был вопрос атомной станции. Если ее взаправду надо было обезвредить то тут мне была нужна информация по тому, что же там в реальности происходит на этой станции, да и возможно ли там что-то сделать, по силам ли мне одному

***

Весь в этих раздумьях я однажды (меня вернули жить в ту комнату, где еще недавно месяцами я охранял Тамару) вдруг догадался перед сном сообразить кое-что.

Короче, вспомнив, как на Моби-Анима я встретился с последней мумией и как через нее говорил некто ,кто был сильно сердит тем, что люди на Тенебрисе считывают якобы его, этого некто символы, я решил по возможности, сосредоточившись, обратиться к этому Некто и уже, если случиться, испросить совета у него.

И у меня получилось! Странным образом я попал тогда в видение Тарасова, в то, где он убегал от черного чудовища, но я там, не как мой прототип, не побежал в панике, а наоборот, пошел навстречу тому Черному, стоящему на холме из черепов:

- Ты! Сказал я Черному ты говорил со мной из мумии! Ты помнишь об этом?

- Я все знаю неожиданно для меня ответил Черный я помню даже то, что будет и еще не случилось.

- Ты не хотел чтобы люди читали твои символы, оставленные тобой на Тенебрисе?

Черный покачал, правда, почти незаметно в ответ головой.

- Значит ты можешь мне помочь, если я пообщеаю тебе, что уничтожу всех, кто прикасался к этим символам?

Черного, казалось, это заинтересовало, он будто тогда из ступора какого-то вышел и сильно дернулся:

- Я слушаю тебя, перхоть!

Я тогда объяснил все как есть то, что я готов уничтожить всех людей, знающих тайны, полученные ими через символы на бриллиантах, то, что для этого мне нужна информация, кто что думает, как устроены укрепления сектантов, каково устройство бомбы на атомной электростанции, есть ли эта бомба вообще, и что мне при этом, как мне представляется, никто не доверяет, и что заслужить доверие так, чтобы информацию эту мне получить самому придется потратить наверняка годы

- Стоп! прервал мой долгий, утомительный ему спич тогда Черный - замолчи, обезьянка! Даю тебе это. Просто fuge, repere и penetrare! Попытайся хоть. Восхищен твоей наглостью. Пусть все получится. Очень мне не хотелось заниматься этим самому и вот доброволец нашелся. Но - теперь я утомлен. Уходи. Я нашлю неведение и безумие на тех, кто будет у тебя на пути, но дальше рассчитывай только на себя самого. И часто не приходи. Не гневи меня.

Тут он поднял свою длинную руку в моем направлении, растопырил свои ужасные, черные с длиннющими ногтями пальцы и дальше все. Я проснулся.

***

Летай, ползай, проникай еще долго звучало в моей голове, но потом затихло, ушло, вместе с жутчайшей головной болью.

Итак, вняв внушениям этого чудовища я стал стараться следовать его приказу, давшему мне новые возможности во снах я взлетал над окрестностями и тщательно разведывал обстановку, там, где было надо ползал, проникая в самые мелкие щели, где надо проникал в мысли, даже в души, и выяснял все, что было нужно.

Про атомную станцию удалось выяснить да, она была капитально заминирована, вокруг одного реактора было надстроено некое устройство, плотно прижатое к реактору за счет своей массы, но на нем не закрепленное, и в целом это устройство представляло из себя мощную вакуумную бомбу, с двумя распылителями, которые, после распыления взрывчатой аэрозоли поджигали аэрозоль электричеством, с двух сторон, так что, фактически, по идее должно было произойти, по факту, целых два мощных взрыва, идущие друг другу навстречу, в итоге, по встрече, образуя один мощный взрыв. Снизу устройства были созданы более попытки, нежели по факту созадн некий кумулятивныйо колпак, назначение которого было в том, чтобы направить часть мощности взрыва на реактор. По краям устройства были петли для тросов, что наводило на мысли о транспортировке, которую можно было бы осуществить, подлетев к устройству на челноке сверху и при этом как-то, хоть частично, демонтировав нетолстую бетонную скорлупу кровли.

Эффект же как от взрыва предполагавшегося, так и от его влияния на реактор были весьма сомнительным, то есть был тут вопрос, произошел бы после такого взрыва эффект разорвавшейся атомной бомбы, тем не менее, само то, что вся эта лабуда могла в итоге сработать напрягало. В мою задачу входило обезопасить устройство, что было проблематично, подать сигнал инквизиторам, что было тоже непонятно, как сделать, а потом смыться, вроде как можно было через портал на станции, о котором мне рассказала Тамара эта, но вот как туда проникнуть, был вопрос, да еще по пути мне пришлось бы общаться с бесенятами, так называемыми, опыта общения с которыми у меня просто напросто не было совсем.

Кроме того, на взрывном устройстве, аж с пяти сторон стояли детонаторы, подключенные к устройствам приема радиосигнала их было 5, так что я понял, что устройство по идее должно было быть приведено в действия по радио. Это обнадеживало по идее я мог завладеть устройством для подачи сигнала и тогда

Мысли мои скакали и путались, и в душе моей, будто Черный этот шебуршал постепенно вырастал план, который, к сожалению моему, да, я не рисуюсь, предполагал, что в обмен на свою свободу от Инквизиции я должен буду положить просто тьму тьмущую народу. Несколько сотен человек, если не тысяч.

Во мне все просто восставало, перемешивалось и боролось я и не хотел творить зла, но, с другой стороны я и боялся за себя и жить хотел, и хотел свободы, без обмана, честной свободы, такой, где я сам смогу заработать себе свою долю, и чужого мне не надо было, ни в коем разе.

Еще меня угнетало убийство пленного инквизитора, моя совесть мучилась и кочевряжилась от этого, а более того от полного знания того, что возмездие за такое неизбежно, и придет и раздавит. С меня взыщут, я это даже не предполагал, но знал. Это ложилось на душу мою черным угнетающим пятном. Да, я понимал, что косвенно виноват был уже во множестве смертей многих людей, но то, до инквизитора, были смерти не осмысленно содеянные, но по незнанию, а вот тут Но мог ли я отказаться? Скорее всего меня бы за отказ убили бы, а я страшно, страшно как хотел и жить и жить свободно. Тем не менее, борясь с этой мыслью вдруг появилась, а после только усилилась мысль о том, что если я становлюсь, даже не желая того, зачастую источником такого горя и страданий для людей, то не было бы с моей стороны более правильным покончить с собой? Но и эта мысль, иногда даже на время давая мне какое-то эмоциональное облегчение, после - пугала, оборачиваясь ужасом того, что я понимал, что однажды, под действием этой мысли могу и опрометчиво осуществить суицид.

***

Тем временем Живчик, уже как давно привлекавший меня к полетам на челноке, по грузовой части, или с людьми во вне зоны пребывания сектантов и т.д. стал, как мне казалось, сходить с ума, закидывая свое окружение какими-то идеями, бредовость которых, ввиду авторитетности Живчика поначалу никому, кроме, разве меня что еще не открывалась.

Как-то раз с утра, он, придя в мастерскую, где челнок базировался, сказал мне ,что ночью ему было откровение, и что нам нужно срочно просто лететь в одно место которое он смутно помнил, как выглядело на карте, и что там на месте есть и алмазы в большом количестве, да и еще кое что.

Короче, мы срочно вылетели, за зоной сектантской за нами полетел инквизиторский челнок, а когда, на одном холмике мы припланетились, притенебрисились, челнок инквизиторский подлетел к нам и оттуда, в сопровождении охраны вышел Серегей Михайлович и направился к нам. У Живчика же охраны не было, были только он и я, я так вообще без оружия, а Живчик всего с одним дробовиком, тем не менее Живчик не забеспокоился, а заулыбался и еще издали поприветствовал Сергея Михайловича:

- Ах вот и он! Великий реформатор! прокричал Живчик, и вид его был тогда ну настолько смешон, честно скажу, ну просто клоун, что даже сурово-насупленный обычно Сергей Михайлович не смог скрыть улыбки.

- Смотрите на погодку! прокричал он в ответ, подходя все ближе и ближе и улыбаясь наши климатические станции делают свое дело. Скоро тут и вообще чистое небо будет и светлые деньки! Времена меняются и тьма уходит!

Но Живчик только рассмеялся в ответ:

- Столько лет не получалось и теперь сработало? Ну, поздравляю. Но за облаками низкими, Сергей Михайлович ты учти свет полумертвой холодной звезды!

***

Стоя за спиной у Живчика я подмигнул Сергею Михайловичу (что он заметил, я точно это видел) тем самым подав ему сигнал что у меня все нормально и я продолжаю делать то, что нами ранее было намечено.

- Пусть светит на здоровье ответил Живчику Главный Инквизитор тем не менее ситуация меняется. Как на планете с климатом, так и у нас. Я опять, но уже, наверное, в последний раз, предлагаю всем вашим подопечным сдаться, гарантирую жизнь и лечение психики и и и все. Больше ничего не могу предложить. Вам там, кстати не надоело? Сидеть в этом мраке, заниматься откровенным сатанизмом

Но Живчик Сергея Михайловича прервал:

- У нас полно энергии, сами знаете, Сергей Михайлович, а ваши предложения да засуньте их!

- Ну .хоть передайте им, что они могут уйти.

- Я? Я как раз убеждаю и утверждаю их в обратном! Наше движение и вы это увидите пойдет и дальше! Во Вселенную! Человечество имеет право на альтернативу вашей замшелости и косности! Мы откроем всем новые миры, ну, или в крайнем случае хотя бы дадим выбор! А что делаете вы?

Ну, на том и разошлись. После Живчик с гордо поднятой головой пошел к алмазам, наваленным грудой невдалеке, а Сергей Михайлович с охраной вернулись на свой хромированный шикарный челнок и вскоре улетели.

Затем мы с Живчиклм, набирая охапками, грузили сумки на брезент, который Живичк приказал мне принести из челнока, потом таскали все это, всю эту тяжесть, часа три никак не меньше, затем вернулись в свое расположение, и уже там, у станции, в некоем бункере, освещенном светодиодными гирляндами, вновь ,но уже не вдовеем, а еще были мужики, которые помогали- все эти алмазы с бриллиантами выгрузили, после чего, закрывшись в совеем типа как кабинете, Живчик, и все это через дверь слышали, стал звучно отхлебывать алкоголь из одной из бутылок вина, что там унего ,в кабинете, были во множестве, и вот лишь меня заинтересовало, что же он там такое творит, и только я навострил уши, чтобы подслушивать как один из охранников Живчика меня выслал вон.

Впрочем, и без того, чтобы мне там оставаться и подслушивать, мне стало ясно, что Живчик явно собирался серьезно надраться алкоголем, находясь в одной комнате с алмазами и бриллиантами, которые мы сегодня с ним нашли.

***

Через два дня, вечером, Живчик позвал к себе всех, чтобы сообщить, как я понял, всех вдохновляющее известие он, встав на какой-то специальный помост, про который я понял что он тут был сооружен специально для таких случаев, и обратился ко всем с речью, суть которой заключалась в том, что, дескать, он, Живчик истово верит в то, что если все сектанты соберутся вместе, соберут все алмазы, за которыми только их руки дотянутся, и отфильтруют их, и соберут кристаллы и изучат их, то, в итоге, они в итоге найдут способ перемещения между мирами и планетами.

- Мы пойдем дальше! орал он и слюна обильно вылетала из его рта мы выступим с нашей проповедью во всех населенных частях вселенной! Я верю, верю в то, что, если мы изменим политику, перестанем разменивать алмазы на еду и начнем более пристально изучать бриллианты, еще я вам и скажу как, по-особенному, то вскоре найдем способ выбраться с Тенебриса!

- Год назад продолжил он после того, как сильно закашлялся мне было видение, во сне я видел Великого, во всем черном, и он сказал мне, чтобы я полетел в одно место, и я собирался туда, но не знал, как там оказаться и вот смотрите! Теперь у нас есть челнок! И летчик! И я ждал, когда такая возможность будет и теперь она есть, и мы летали туда, в то место, что было мне во сне указано и вот теперь смотрите!

Тут Живчик не то, чтобы исчез, растворился в воздухе, но так стал таким полупрозрачным, что ли, значительно менее заметным нежели до того

Оп-па! по толпе собравшихся сектантов пронесся вздох восторга.

- И это еще не все! продолжил Живчик, уже в таком виде предстоя остальным я уверен, что если мы напряжемся, то нам удастся раздобыть еще более полезные нам навыки! И - дальше Живчик сделал ну очень многозначительную паузу и мне было откровение! Рано или поздно, но я верю что очень скоро мы найдем символы, которые откроют нам порталы в космосе!

Тут я посмотрел на Тамару, которая так же стояла со всеми, и, как мне показалось лишь делала вид, что вместе в одном духе внимает Живчику, и про себя отметил что да, это хорошо, хорошо что эта женщина ничего не сказала Живчику про портал на Сатурн. Получалось что если о таких порталах Живчик только мечтает, значит, он не знает о них, значит Тамара скрыла это от остальных.

***

Следующие два месяца вся секта только и занималась тем, что собирала алмазы в окрестностях своего размещения и перевозила их к себе. Видимо, перестав получать оговоренные объемы алмазов засуетились инквизиторы, несколько раз пытались выходить по радио с Живчиком на связь, но все эти их попытки были тщетны, потому как Живчик был слишком увлечен своими откровениями, и жил и действовал так, что производил впечатление человека явно заблудившегося в тумане.

Ко всем этим поискам-шмоискам, естественно, привлекали так же и меня на челноке. Это было время фанатичного труда, притом в прямом смысле!

Расслабиться удавалось только при дозаправке в мастерской или при мелком ремонте каком-нибудь . А так вылеты, полеты, высадки, полеты обратно почти не прекращались.

Ситуацию эту в том числе использовал и Сергей Михайлович, какое-то время на челноке следуя за моим челноком и потом, после того, как мы высаживались так же приземляясь и после, на расстоянии больше, нежели расстояние эффективного поражения картечью из помпового ружья убеждая через мегафон сектантов сдаться, что привело, в свою очередь к тому, что человек 50 сектантов таки слиняло к Инквизиции. Что с ними было после не знаю, но вначале их подбирали от нас вполне корректно. Тем не менее, но всё вместе и гнев по таким поводам Живчика, и его проповеди по поводу, и как я слышал от сектантов хорошо запомнившийся двадцатилетней давности жестокий штурм Инквизиции, все это вместе основную массу сектантов все же заставляло оставаться как есть и никуда не переходить.

После же так и вообще, Живчик стал приставлять к собирающим алмазы охрану вооруженную, а потом совсем разошелся и совершил провокацию, когда один из сектантов, под видом, будто захотел перейти к Инквизиции, подойдя к Сергею Михайловичу очень близко, попытался, слава богу, неудачно, застрелить его из пистолета . Не смотря на громкие призывы Сергея Михайловича, покушавшегося на глазах у всех застрелила его охрана, просто изрешетив из штурмовых винтовок, что, сами понимаете, не прибавило оптимизма всем остальным сектантам на счет перехода под милость Инквизиции.

***

Тем не менее, успех Серея Михайловича был налицо. Целых пятьдесят человек сдалось в плен, чрезвычайно ослабив и без того не серьезные силы сектантов! Кроме того, следует отметить, что многие, очень многие из тех, кто сдался в плен в секте изображали из себя просто ярых фанатиков, то есть скрывали свои истинные намерения, что создавало внутри секты обстановку недоверия всех всем. Особенно же это касалось Живчика, который, мало того что стал часто напиваться вином до бессознательного состояния, так к тому же еще и стал чрезвычайно подозрительным.

Итак, шли месяцы, Сергей Михайлович после покушения на него перестал летать за нашим челноком и предлагать собирающим алмазы сектантам сдаваться, тем не менее, его слова проникновенные и даже добрые ,с предложением к сектантам о переходе на сторону добра возымели свое действие, так что даже после того, как он перестал призывать сектантов сдаваться те, особенно по ночам продолжали сбегать на сторону инквизиторов.

И вот в итоге получилось, что за эти два месяца активных поисков алмазов, отделения из их массы бриллиантов, попыток те сложить вместе в единые символьные композиции фактически секта потеряла почти одну треть своих сторонников. Это заставляло Живчика, с одной стороны, нервничать, с другой стороны искать развязку щетильнее, и в том, главное, им же заданном направлении.

Тут мне пришлось много думать как о том, как передать полученную мною через летать-ползать-проникать информацию Сергею Михайловичу, так и о том, как самому смыться от этого самого Сергея Михайловича, да еще и так чтобы меня после вовек не сыскали.

***

Еще где-то через месяц я догадался, наконец, попробовать, опять-таки, во сне, спроецировать, что ли, ментально, информацию, что я знал по ситуации у сектантов напрямую Главному Инквизитору в голову!

Поначалу это у меня не совсем не совсем получалось, инквизиторы, кажется, совершая свои молебны и обряды будто отпугивали меня, летящего над их позициями, так что меня все время относило то в сторону, то обратно, назад в расположение сектантов, но потом, видимо от того, что и сам Сергей Михайлович этого захотел, от меня получить весточку, мне удалось войти к нему в сон, и, будто набор картинок прогнать перед ним вид сверху на позиции сектантов. Напоследок шепнув: жди от меня сигнала, когда надо начинать я сообщу тебе через сон - я удалился, и после, пролетев немного над позициями инквизиторов вернулся к себе на кушетку.

***

На инквизиторских позициях Сергей Михайлович, будучи среди своих, вел себя как настоящий лидер спал рядом с рядовыми инквизиторами в большой общей казарме, как и все остальные - на жесткой раскладной скрипучей кушетке.

Мои ментальные посещения, которые я старался проводить потом каждую ночь, снов Главного Инквизитора почему-то то ли пугали его, то ли еще чего, во всяком случае всякий раз, как я к нему заявлялся, он почему-то вскрикивал, потом- вскакивал и уже после сидел на кушетеке своей этой убогой скрюченно, глядя прямо перед собой широко раскрытыми, полными испуга глазами. Это продолжалось долго, ночь за ночью, так что после, неделю, наверное, спустя, Сергей Михайлович из общей казармы переехал в отдельную комнату при казарме видимо, чтобы не смущать своих боевых товарищей, которые, те, кто рядом с ним в казарме спали, когда он с криками вскакивал так же просыпались с испуганными лицами.

***

И только дней через десять после начала моих таких попыток передавать Сергею Михайловичу информацию я понял что все это не в пустую. Как-то раз, после очередного слайдшоу виденного мною над позициями сектантов Сергей Михайлович, опять в ужасе вскочив, после, через минуту, а то и больше, успокоился, сел на кушетку и тогда, как-то странно поводя указательным пальцем перед собой вдруг, будто призрака видел, но после тот исчез, сумасшедшее как-то засмеялся, а после сказал в пустоту перед собой: Бомба! Как бомба? Она там вообще есть?. Шепнув ему, что да, есть, и ее надо обезвреживать, я вновь удалился, потому как не только ведь Сергея Михайловича такие вещи утомляли и напрягали нет. Но еще и меня. Все эти полеты да ползанья, признаюсь вам, были делами теми еще по затратам сил, так что увлечение ими, при всей притягательности полетов, и не только, во сне не позволяли нормально мне высыпаться, а работа я уже об этом говорил, у меня в тот момент была просто адовая.

***

Тем не менее из ночи в ночь Сергей Михайлович всё вспоминал и поминал про бомбу, а у меня, признаюсь честно, на нее были свои планы, так что тут мне пришлось пойти на обман придумать вид взрывного устройства, не тот, что был в реальности, придумать и иное, нежели взаправду, расположение и уже это, эту выдумку и фантазию спроецировать Главному Инквизитору.

Тем не менее, как мне показалось, он остался довольным. Ну и на том спасибо.

***

Тем временем Живчик приказал всем заканчивать с поисками алмазов-бриллиантов и указал всем сортировать их, что, впрочем, было и несложно, хотя бы отделить бриллианты от алмазов и бриллианты с рисунками на них, или их частыми от просто прозрачных.

Все это было, конечно, не просто так. Впрочем, к Живчику вдруг вернулась осторожность и какая-то осмотрительность с неуверенностью, что меня начало напрягать ведь сами понимаете, одно дело иметь дело с человеком, который многое решает и вот, оказывается неадекватным, и совершенно иное это когда перед тобой весьма расчетливый и хладнокровный умный враг!

Тем не менее не смотря на завязывание с выпивкой, с паранойей и подозрительностью Живчик никак не завязывал, и, как мне казалось все каким-то недобрым глазом на меня поглядывал. Это еще больше напрягало, впрочем, вполне возможно, что общаясь с Живчиком уже ну, сколько я с ним общался я от него заразился подозрительностью и мог уже вполне видеть в чем-то что-то, чего там и не было.

***

Вскоре же, будто специально чтобы только Тенебрис вернулся обратно под контроль Правительства Русского Космического Расселения, сложились и обстоятельства, которые этому и поспособствовали.

Во-первых, я разведал все, что только было нужно для успешной атаки Инквизиции и выяснил все, что было нужно, передав Сергею Михайловичу все, что посчитал нужным, ментальным способом. Понятное дело передал все, как есть кроме информации по бомбе и ее охране.

Затем я продумал все, что нужно будет делать мне, когда атака начнется. Итак, я выяснил оказалось, что пульты запуска бомбы есть две штуки у охраны на атомной станции, а так же целых два (один все время на зарядке стоит) у Живчика. Это было для меня проблемой. Если бы я, например, похитил бы бомбу, и захотел бы ее оттащить от атомной станции тогда Живчик, либо еще кто, мог бы бомбу запустить и это могло бы мне повредить, например. Да, неприятно. С другой стороны все, что я собирался делать с бомбой, ею овладев так же было делом не очень-то и хорошим, потому как в сути своей я в общем-то и собирался ее взорвать, вопрос был для меня лишь в том, что было бы крайне нежелательно, чтобы от взрыва бомбы после сдетонировала бы атомная станция. А так неплохо было бы, чтобы Сергея Михайловича бомбой примучило бы, как человека, который знает мою легенду. Конечно если бы мой Инквизитор помер бы, у меня бы был бы шанс, впрочем, лишь в том случае, если бы об этой самой легенде не знал бы больше никто, кроме него и меня. Но тут я очень надеялся на Серьезность Сергея Михайловича в таком деле, да посвящать дргуих в такие важные вопросы короче я, может и опрометчиво, но рассчитывал на то, что кто я такой не по легенде, а на самом деле знает только Главный Инквизитор и Полковник. Что было бы логично и правильно, но но точно я этого не знал, а вот ментальные попытки это выяснить, даже с настойчивостью, сами понимаете, забиравшие у меня и силы и время сна ничем не закончились. Мои расспросы во снах Срегея Михайловича по этому вопросу мне ничего не дали Сергей Михайлович молчал, скрипел зубами, орал, будто со страху, иногда, иногда же истерично смеялся, но так и не ответил мне на вопрос, знает ли кто кроме него мою легенду для Тенебриса, легенду, которой соответствовал мой, вшитый мне под кожу паспорт, так что в случае погибели всех знающих эту тему я мог бы быть свободным и жить дальше в соответствии с информацией, записанной на чипе.

Попытки же ментального розыска Полковника мне так же не удались, лишь зря время сна потратил и силы, потому как в момент Икс, я думаю, тот был не на Тенебрисе, и даже не рядом с ним.

Ну так вот. Дальше все было как всегда в наилучшее для меня время для окончания темы Тенебриса и не только ее, я был в не лучшей для исполнения задуманного форме.

Глава 11.

Следующие несколько дней прошли за сортировкой алмазов, выделением из их массы бриллиантов черных, серых и простых прозрачных, тех, на которых были рисунки (гравировка) и отделением из от остальных без гравировки.

Я работал вместе со всеми, большой такой кучей, охранники в мешках приносили нам алмазы, потом вываливали их перед нами на столы и тут уже мы работали. Кроме этого рядом все время был Живчик, внимательно наблюдавший все время за работой, часто прямо при нас пытавшийся собирать, правда, как мне казалось, безуспешно, одноцветные алмазы в единые композиции.

Неудачи такие Живчика чрезвычайно раздражали, невротизировали, он ходил туда-сюда и орлиным взором оглядывал всех работающих, время от времени на них раздраженно покрикивая.

***

Но потом, от многой такой работы, стали, наконец, проявляться прорывы, то тут, то там, заканчивалась сортировка, а после так и вообще, сектанты, разбитые на группы по 6-8 человек, стали вполне себе успешно складывая одноцветные бриллианты воедино собирать композиции с понятными символами, в которых если уж и отсутствовали какие-то отдельные элементы, то все равно там можно было бы догадаться, что за черта или загогулина отсутствуют.

Раздраженный, видимо, тем, что не ему это удалось, Живчик, тем не менее, как мне показалось, торжествовал и с тех пор стал ходить посреди всех с высоко поднятой головой с торжественным видом, будто говорившим : ну вот! Видите! Я же говорил!.

***

Затем Живчик изъял все эти уже собранные воедино бриллиантовые композиции, куда-то к себе отнес а всех остальных отослал обратно на поиски, в глушь эту планетарную, и, как-то раз, как он сказал вновь получив откровение от Черного, указал всем на очень важное место где надо искать.

Еще, получается, дней пять мне пришлось (попутно отметив, что на сектанской базе людей осталось с углькин шыш) перевозить всех отосланных на добычу на челноке, после чего, не смотря на то, что челнок, столь важный сектантам был не на базе, а на месте добычи остаться там вместе со всеми и принимать участие в поисках, которые были делом еще тем, опасным, так что тем самым Живчик в приницпе весьма сильно рисковал оставить всех без пилота. Но не знаю, он все более производил на меня конкретно человека неадекватного, что же касается других, как мне показалось те все более по-моему начинали ему верить как какому-то спасителю, что ли, что, впрочем, в их ситуации было и вполне оправдано потому как в принципе у сектантов уже ничего иного и не оставалось, кроме как надежды на какое-нибудь срочное, очень теперь им так необходимое чудо, потому как- еще раз это скажу, в целом все люди из Черных Лабиринтов явно предчувствовали как скорую развязку с их делишками на Тенебрисе, так и то, что развязка эта должна была быть ну, мягко, очень мягко говоря совсем не в их пользу.

Место же добычи, скажу, было тем еще местечком. Там, не смотря на большое просветление, начинавшееся по всей планете благодаря мощной работе установок по производству воздуха и установок по искусственному накачиванию климата (были чем-то вроде больших кондиционеров, то нагревавших, то охлаждавших большие пространства планет) Тенебрис все еще оставался первоначальным черным, темным и холодным.

***

Командовал командой посланной на поиски один из приближенных Живчика рыжий паренек с кличкой Полубес, который, как казалось, вполне себе неплохо знал тему добывания алмазов на Тенебрисе, но, тем не менее, не смотря на все его старания в течении нескольких дней (а группа, в которой я работал со всеми прибыла на место на несколько дней, по приказу Живчика, и жила, вернее, только спала в палатках) потеряла заблудившимися в осязаемой тьме двух человек.

Напрасно, напрасно Полубес каждое утро, которое в том месте было видно по едва осветленному серому низкому небу инструктировал всех раз за разом по поводу совместной работы и безопасности как надо друг за другом приглядывать и т.д. все это было напрасно. В той тьме тьмущей, в которой мы пребывали скажу честно, складывалось впечатление, что еще чуть-чуть и пропадем безвозвратно мы все.

Тем не менее мы держались, упорно прокладывая маршруты от одной наваленной кучи алмазов к другой, между которыми мы натягивали трос, прикрепленные к металлическим столбам, которые в свою очередь с большими трудами вдалбывали то в камень, то в жесткий грунт этой неласковой планеты.

***

Где-то за два дня до окончания всей этой экспедиции за алмазами я решил сходить один в тьму, немного отклонившись в сторону от уже проложенных маршрутов, потому как полагал что именно в том направлении, куда я собирался, на днях пропал один паренек, у которого при себе было помповое ружье, правда им превращенное в обрез, ну так вот этот самый обрез мне был очень и очень, сами понимаете, нужен.

Конечно я полагал, что в случае начала развязки, атак Инквизиции и прочего мне придется действовать, а конкретно самому прорываться к атомной станции, так что для таких дел, действий в одиночку, мне как раз мог и запонадобиться этот костедробительный аргумент.

***

Ну так вот. В очередной заход с группой за алмазами я, вначале всячески поспособствовав тому, чтобы в группе пойти последним, после (а такое уже случалось, не смотря на натянутые тросы) как бы нечаянно отстал от группы, как раз в том месте где я предполагал, что пропал тот самый парень с оружием (о предположительном месте исчезновения я знал со лов других и после немного помогал в поисках) - и оттуда уже стал углубляться во тьму осязаемую, эту субстанцию туманного характера, липкую при том еще и черную, предположительно перпендикулярно тросу.

Пройдя оттуда совсем немного я, как дурак, блин, обернулся кругом, и после, едва туман моим вращением рассеянный на метра полтора вокруг сомкнулся вкруг меня снова понял, что от этот самого проворачивания, будто мне оно надо было, будто бы оно мне помогло что потерял направление и заблудился.

Тем не менее, моя цель стояла предо мной и я все еще надеясь найти оружие продолжил брести наугад, иногда, правда, при этом даже предполагая, что смогу как бы вдург набрести на ранее натянутые нашей группой тросы, но не случилось!

***

Время от времени туман немного рассеивался, видимость становилась метров на десять вперед, и волт тут иногда мне даже казалось, будто я вижу впереди людей, группы, как обычно один за другим идущие по тросу вперед, но, едва доходитв я понимал, что это мне лишь привиделось ни троса, ни голосов я не находил, так что приходилось идти дальше.

И вдруг вжух! Я оказался на открытой площадке, круглой, диаметром метров двадцать, не больше, но без тумана, и вот, в центре ее лежал человек, не шевелясь, так что я сразу и понял, что он мертв широко раскинув в стороны руки и ноги, и вот, над его телом склонились парочка тех самых, мерзотных, тех, кого я видел в потустороннем мире при общей медитации сектантов, тех, про кого мне Тамара рассказывала, чтобы я с ними не ходил.

Едва меня завидев эти твари стали подниматься, выпрямляясь на своих слизких черных лапах и после, а до того они были повернуты ко мне спинами поворачиваться ко мне.

Труп же, который теперь мне был виден хорошо, ужаснул меня оказалось, что твари извлекли у него глаза, и еще один из них так вообще срезал у него лицо!

Тем не менее, было и что-то, что мне было нужно и заставляло меня преодолев страх остаться на месте и не убежать рядом с трупом лежал дробовик!

Быстро вынув из рюкзака заранее припасенный гаечных ключ, размахивая им направо-налево я ринулся вперед на этих тварей сломя голову, к своему ужасу в последнюю секунду только заметив, что твари эти, если полностью выпрямятся (а ходили они все время, оказывается, согнувшись в три погибели) оказывались обе аж на две головы выше меня!

Едва успев нанести, в отчаянном прыжке удар одной из них в районе шеи (с позволения сказать) я получил в ответ удар под колено, отчего слегка присел, после чего мне лупанули аккуратно и сильно наотмашь по роже так что все виденное будто молнией осветилось.

Тем не менее я не сдавался и уж не знаю и как, но смог еще пару раз задеть этих тварюг, которые, в свою очередь, получая мои удары начинали скулить весьма пронзительными и высокими тонами.

Но дальше только хуже: только я попытался распрямиться, как получил несколько чуть ли не одновременно ударов в живот, так что от боли уже продолжать нормально махаться уже не мог, упал на четвереньки, после чего у меня их рук выбили ключ.

***

Но я - все равно не сдался, и не смотря на жуткую боль в животе, сжавшись, как пружина рванул уже из последних сил к дробовику, после чего, схватив его выстрелил в одну из тварей, уже бросившуюся на меня, так что она отлетела в сторону, с воем, после чего, роняя по пути черную жижу, завывая, унеслась прочь за пределы этого свободного от тумана круга и уже тогда вторая тварь, поняв, видать, что ей тоже можно схватить картечи - унеслась вслед первой.

Я же поблагодарил Бога за то, что дробовик был заряжен и что его ствол не засорился.

***

Но тут они вернулись! И их теперь было уже совсем не двое, а больше, значительно больше! Силуэты тварей проявлялись на фоне тумана, потом становились все четче и четче и уже потом я видел их четко, как они приближались ко мне со всех сторон.

Быстро выцелив перед собой одну тварь я выстрелил, но это чудище кошмарное ловко отпрыгнуло в сторону и прыгнуло на меня, так что я не успел перезарядиться. Повалив меня на поверхность тварь запрыгнула на меня сверху, замахнувшись своей отвратительной лапой, но тут

***

Но тут появился Чорный, и твари, увидев его, сгнобившись еще более, нежели раньше были отпрянули назад и исчезли в тумане.

Чорный, казалось, был не в духе и нес какую-то несуразицу:

- Твари поганые. Крысы! Крысы! Совсем от рук отбились! Хуже даже крыс! Тараканы! Вот тараканы! Бесенята малые, неразумные. Прямо как вы, человечки. Бывало стоишь на вершине мира, у сияющих вершин, там, где я бывал один. Лишь. Саамы, так сказать, край севера. И все видишь и видишь, как внизу там вы. И копошитесь-копошитесь. Как блохи или вши. Мерзость. Суета, суета вокруг кота, ужас. Все чего-то делаете, строите, потом оно разваливается, если сами не снесете, чтобы после опять строить на том же месте. Идиоты. А он ты ж погляди! Он вложил в каждую перхоть, в каждое семя даже травы полевой ну такую жажду, ну такую волю к жизни! Зашатаешься! И никогда оно не прекращается, не иссякает! Не остановишь! Жизнь и воля к жизни! Фонтан энергии жизни! А как расстаться с жизнью? Так тоска у них такая смотреть жалко. Никакого достоинства, никакой воли, ни прямой спины, ни поднятой головы. Как слизь скулящая, даже когда век его вышел скулит, цепляется, жиииить хочу, мразь, фу, стыд. То--то! ну а самые умные из вас так ко мне хотят, знаний им дай, мудрости, да не той, что он им дает, только они почему-то не берут, простой мудрости, что жизнь дает. Нееет. Они ко мне за потаенным приходят, чтобы не так, как все, а чтоб обходные коридоры иметь, не трудиться а пожинать, не сеять а жрать до сыта! Тех, кто прямолинейно такое без меня даже делает просто грабит других тех он наказывает, часто даже на глазах у всех, чтоб страх имели, а кто нет, кто ко мне идет, кто по теням днем светлым околачивается, да явно подлость свою не изъявляет, с теми даже ему труднее. Ну так и я таких хитрованов недолюбливаю и не особо жалую! О, не представляешь, как они с радостью в обмен на ничто часть жизни из себя выменивают!

Чорный, казалось, улыбнулся, хотя на его типа лице черном улыбку можно было только предполагать, но так там именно что-то такое и было.

- Не понимают будто, что, например, как раньше- злато

Тут я подумал Что такое злато?.

- Злато нужно чтобы жизнь иметь, покупать, а не чтобы ради него жизнь отдавать, или даже хуже того грех великий отбирать.

Тут мне представилось, что злато - это некий эквивалент денег, что ли

***

- Ну так вот! Чорный, хоть и был высок ростом весьма, так что меня и на корпус по высоте превосходил, но тут будто еще возвысился, потому как выпрямил спину и перестал сутулиться теперь всё. Ведь что получается? А? Мало того, что не как раньше колдуны да шаманы, да некроманты да ворожеи ко мне заявлялись хоть с видом уважения, нееет. Просто так припёрлись. Да. Без спросу и даже не постучались! И все наукой объясняют, дескать, им по космосам носиться надо, потому как жысть, видите ли, такая у них, тяжелая, ага, что кто не бежит тот стоит на месте, да. Мало этого, так они к тому же еще все мое разворошили, знания вычитали, ими наполнились и теперь еще чего-то хотят, большего.

Чорный помолчал.

- Но я! Я! Я так не хочу! Я не хочу, не желаю, не буду так, чтобы кто обладал моими знаниями, которые я даю тем, кого выбрал не просто так, а вот они, ваши эти взяли без спросу и присвоили себе. Так не бывает! Так что чувак

Чорный повернулся ко мне и его глаза, до того черные, теперь стали светлыми, а по сути как у козла какого с горизонтальным зрачком:

- Так что если ты вознамерился выйти из игры, человечек, так и закончи ее. Я не хотел чтобы так, как эти людишки из Лабиринтов брали у меня мои знания и навыки. Убей их всех. Мне не с руки. Я - дух.

- А бесенята? высказанное Чорным предложение, признаюсь честно, меня весьма напугало, потому как не хотелось брать на душу грех убийства многих людей, хотя я тут же стал уже как-то так, глубоко в душе, что ли, продумывать технические детали того как бы это сделать поручи им!

Тут Чорный громоподобно захохотал, вводя меня в ужас:

- Вот никогда, никогда, никогда-никогда не слушаете! Я же говорю тараканы это! Мозг весь злобой съеден и жестокостью! Весь! Крысы и то разумнее и гуманнее! Так что даже у меня вариантов нет. А тебе а тебе я дам, что ты желаешь свалишь отсюда под шумок, только шумок устрой, и желательно такой, чтобы все сопричастные сдохли. Понял? Короче ну напряги же мозг! Тут есть бомба ты не знаешь ее параметров? Отвечаю весьма впечатляющие. Рвешь ее к чертям собачьим, все дохнут, ты на челноке сверху, тебя не заденет, потом рви когти на станцию, там я тебя в портал засуну и ты свободен.

- А а документы! я возмутился, сильно, кстати, и искренне я же не против, свободы-то, но без документов! Меня поймают в миг, да еще пытать начнут, инквизиторы, да еще про тебя узнают. Тебе не с руки!

- Ой ну и лошара же! Чорный засмеялся еще пуще прежнего у тебя же чип на чужое имя! Ну да, что-то ты не в курсе. Короче, кроме твоего Сергей Михалча о нем никто не знает, так что прихайдохай Инквизитора - и дело с концом. Бегом в портал и дальше расстаемся навсегда, тольк чтоб по-честному больше никогда не возвращайся сюда, как б жизнь не гнобила умучаю тогда, не просто убью.

***

Тут я сделал вид, будто испугался, так что даже обнявшись с обрезом было отполз в сторону, сделав вид, что готов дать деру куда только глаза глядят, но Чорный, черт этот, вдруг, начав менять обличие, указал мне своим длинным когтем, венчавшим длиннющий указательный палец его левой лапы, похожей на человечью руку, куда мне надо идти, и еще с презреньем таким, в голосе его звучавшем, глубоким-глубоким презреньем, произнес:

- Туда тебе, перхоть, туда! Беги, мудачьё, скорее!

И я понесся со всех ног, лишь на полпути, когда уже вдали и голоса человеческие заслышал, упрятав обрез к себе в рюкзак.

***

Делать было нечего, и уже как я не старался дальше затягивать ситуацию и всякое такое прочее, но само отлагательство развязки по Тенебрису, скажу вам, уже и меня самого чрезвычайно тяготило.

И дальше, уже не от того, что вдруг обстоятельства удачно сложились, нет, но более от того, что уже все это и заканчивать мне очень хотелось я все же сделал то, что наметил, тем более уж после явных, а они были явные, я вас уверяю, не шуточные, угроз Чорного.

***

Тем не менее, были так же и соображения, которые меня все останавливали, и, в конце концов, через которые, так их и до конца и не продумав, я и решил преступить, какими бы они, эти соображения не казались серьезными.

Итак, меня, естественно, чрезвычайно мучила совесть, как-то так останавливая от свершения задуманного, тем более мучила, что я тут, именно на Тенебрисе, вор всем этом поварившись еще более, нежели ранее уверился в божьей мне помощи благодати.

И теперь нате вам! Давно ли я не собирался никого не убивать из людей, а? давно ли я, ощущая помощь божью обещал добрую совесть иметь. И вот теперь посмотрите! Какие далеко идущие планы и, самое неприятное, с каким же легким сердцем я их готов принять! Убить Сергея Михайловича, неплохого, скажу прямо, человека. Пожалуйста! Сбросить бомбу! Уничтожить кучу народу! Ах! И все это ради чего? А?

Ради спасения себя и свободы своей для да и только? Что же было мне делать?

Хорошо рассуждал я тогда но если мною намеченное не должно произойти так может мне и убить себя?

Но такие мысли, скажу честно, были пострашнее мыслей об убийстве сектантов и инквизиторов вместе с ними, потому как, понимаете, подрыв бомбы не мог не привести к тому, чтобы пришибить еще с этим и инквизиторов.

Кроме того и среди сектантов тоже были неплохие люди, которые хотели соскочить, и, как мне казалось даже иногда, раскаивались в содеянном.

Они как наркоманы думал я о таковых подсели на эти тайные знания в катакомбах, но наркоман же все равно остается человеком, хоть и больным? Не являются же больные люди людьми худшими, нежели здоровые?.

***

Но поделать уже было и нечего, тем более что замыслу моему поспособствовали как-то и обстоятельства.

Так вот как-то Живчик собрал всех сектантов вместе, в лагере недалеко от атомной станции, после чего всех стал обпаивать вином и заставлять медитировать над рядом изображений, которые он видимо сам вычертил (кстати весьма красиво) и принес чтобы на них смотрели сектанты.

Ну так тут я бочком-бочком и бегом побежал к своему челночку, держа наперевес дробовик, во тьме осязаемой у трупа позаимствованный, и уже у челнока мне пришлось стрелять в упор на двух приспешников Живчика, охранявших челнок, ну так вот, случилось, что с первого выстрела я положил (в упор) одного, а на втором ствол давно нечищеного дробовика порвало в клочья, мне больно ударило по рукам, слава богу что не покалечило меня, но в итоге второй охранявший получил в голову несколько дробин, и вот пока он в себя приходил, уже постепенно разъяряясь от боли на меня, я, не будь дурак, уж и не знаю, как набрав в себе храбрости несколько раз въехал ему, полусогнутому в ухо ногой, а уже после как он припал на колено еще несколько раз въехал ему в ухо, после чего, с воем и все причитая Господи, прости - выхватил у охранника из-за пояса нож и с громким после криком, аж сквозь слезы перерезал парню горло.

***

И тут все, путь свободен, я быстро подбежал к челноку, предварительно, конечно, забрав у убитых мною оружие, сел в челнок, завелся, но, когда взлетал почувствовал ,что челнок как-то странно вибрирует, а когда его уже заколбасило по полной, было уже поздно совсем!

Итак, я медленно и заколбашенно подлетел к крыше атомной станции, после чего сел на нее, после чего под грузом челнока крыша стала ломаться, потом я тросами через появившееся щели в бетоне крыши присобаил к челноку сектантскую бомбу, после чего уже полетел резко вверх, думая, что сейчас подниму бомбу, но потом- раз! И два из трех тросов оборвались, бомба перекособенилась, жахнула по крыше атомной станции, та стала разваливаться, а челнок закружил на месте, бомбой время от времени ударяя по крыше станции и еще ее дополнительно обрушая

Но я - мастер-бумбастер! Я терпеливо и жестко вывел челнок из кручения, единственное что, пока все это было оказался над лагерем сектантов, откуда по мне был открыт огонь, как я понял по звукам ударявшихся о корпус челнока пуль из маломощных ненарезных карабинов.

Тогда, видать услышав всю эту пальбу начали свою атаку на сектантов инквизиторы, правда непонятно то ли возглавляемые Сергеем Михайловичем, то ли нет. Вполне возможно, что парни просто уличив момент решили действовать без приказа.

На так вот, уже угомонив челнок и почти полностью подчинив его себе я позволили себе тогда посмотреть из кабины вниз и тогда я разглядел внизу уже начавшийся бой. И тут было еще вот что: поняв, что находятся под атакой сектанты в осоновном перестали стрелять по мне и начали стрелять по инквизиторам, а те, в свою очередь, видимо, решив что я враг и что представляю угрозу как раз уже и не из карабинов каких-нибудь, а из пулеметов крупнокалиберных стали лупить что есть дури по моему челноку.

И все бы ничего да обшивка иногда и не выдерживала, пули влетев внутрь начинали рекошетить туда-сюда, ну а закончилось все тем, что одна из них так и вообще перерубила трос, на котором была бомба.

Будто почувствовав облегчение челнок мигом взмыл вверх, так что я опять потерял управление, потому как мне штурвалом вломило в рыло притом весьма не хило, и челнок мой вновь закрутился, ну и даже после стал резко, крутясь, снижаться

Ну, а что же бонба?? Бомба эта сектантская тогда упав на поверхность Тенебриса взорвалась, но как-то уж совсем не си льно, так что я даже решил, будто и не она взорвалась, да, а только ее взрыватели.

Короче, не видел я, задавила ли бомба кого-то, когда упала, прямо в гущу боя, не знаю, но вот взрыв ее меня не впечатлил и тогда я уже полностью сосредоточился на том, чтобы вновь себе подчинить челнок и постараться сесть уже где-нибудь в районе станции, чтобы уже там и исчезнуть через портал Чорного.

***

Едва же я снова совладал с управлением челнока и посмотрел из кабины вниз, на нелепо так лежащую, можно сказать, валающуюся сектантскую бомбу, едва я увидел, как к месту этой эпической битвы на своем блестящем челноке летит Сергей Михайлович (ну, вы поняли, его я не видел, видел челнок его, потому и подумал что он там) как вдруг, не понятно от чего, а может и от того что инквизиторы чем-то серьезным попали в бомбу бомба снова рванула!

И вот это было феерично! На сей раз все было настолько круто, что даже слов нету! Первым делом внизу образовался типа такой множественный салют с блестками яркими, будто от сварки, потом все это отодвинул большой яркий желтый шар, который расширялся стремительно, но потом мне стало не до того, потому как взрывная волна отбросила мой челнок от Тенебриса вверх на полтора километра, после чего челнок вновь стал неуправляемым, штурвал стал меня будто боксер лупарить по роже с жуткой интенсивностью, и, едва я смог его заставить чрезвычайным усилием рук перестать это делать оказалось уже, что я совсем уже почти у поверхности планеты и еще немного и врежусь и тогда конец.

Но совсем уже почти внизу, можно сказать удачно, челнок заколбасило уже окончательно не по детски, будто бросило в агонию, как лошадь, что ли, испуганную, но в итоге шваркнуло к поверхности, но уже совсем перед ударом сработали нижние маневровые двигатели и вот уже они существенно смягчили падение.

Ну, дальше как по схеме, удар по морде штурвалом, крошится стеклянный колпак над кабиной, да так, что стекла во все стороны торчат, потом срабатывает катапультация, ну а так, как я не был пристегнут ремнями кресло сильно бьет меня в зад, будто пинок делает, я вылетаю, через стекла, режусь, потом лечу, падаю, а потом сверху меня бьет кресло и еще в довесок вслед за этим мне, опять-таки по морде прилетает два больших осколка от стеклянного колпака (получилось, что его отстрел случился после вылета кресла).

Но я жив-здоров! Ага! Я быстро вскакиваю на ноги, потом у меня кружится голова, я падаю, меня тошнит, на себя, куда ж еще, на себя любимого, потом опять встаю, поскальзываюсь на своей блевотине, вновь падаю, бьюсь головой о Тенебрис, вновь вскакиваю, о да! Это счастье иметь цель! Мне нужно срочно к челноку, срочно! Я бегу к нему во весь опор, заскакиваю внутрь, забираю все оружие и патроны, честно добытые мною у охранников челнока в бою, выскакиваю из челнока, но тут раз! Через отвалившуюся дверь челнока в него заскакивает Живчик, с другой от меня стороны, яростно так смотрит на меня, что-то орет, плохо мне слышно, я чутка оглох, я даю деру, и вовремя, потому как едва Живчик устремляется на меня через другую, тоже отвалившуюся дверь челнока, как челнок взрывается, да так, что его детальки разлетающиеся едва меня не задевают, а вот куда от такого дела Живчик делся уж увы и не знаю.

Но не до него! Я бегу к станции, где портал Чорного, потом падаю опять, хочу хоть минуту дыхание перевести, но еще через минуту-другую, со стороны противоположной станции начинают подгребать сектанты, немного обожженные, некоторые и не немного, все такие огорченные будто такие, утомившсь будто, а затем вслед за ними с яростным видом и очень решительно настроенные начинают бежать инквизиторы, в своих этих робах серых и все увешанные оружием и защитой. Не трогая особо раненных сектантов инквизиторы у меня на глазах расправляются с некоторыми вознамерившимися сопротивляться, и потом, обратив на меня внимание, начинают в меня целиться, но я тогда, решив, что все пропало начинаю им кричать:

- Товрищаи! Это что же? А где Сергей Михайлович, а? Где Сергей Михайлович? и тогда инквизиторы подбегают ко мне, и начинают меня связывать, но потом, отвлекшись еще на парочку по ним стреляющих сектантов, от мня немного отстают, так что я, опять схватив отнятые и брошенные оземь дробовики делаю ноги.

***

Дальше был мой просто великолепный проход бегом до станции, в куче-мале из инквизиторов и сектантов, в которой многие друг друга убивали, а еще некоторых из сектантов, тех, кто сдавался крутили инквизиторы. Иногда, особо кого-то яростного приходилось угоманивать дробью в ногу (я решил больше никого не убивать), но в целом, казалось, будто всем было не до меня. Пока другие занимались именно что боем, я, понимая все иначе просто двигался к атомной станции, имея перед собой целью именно ее, а не как другие победу в схватке.

***

У самой станции я столкнулся с плотным ружейным огнем, буквально сметавшем всех приближавшихся, но после, пройдя по периметру немного в сторону, заметил другое место, где огонь был избирательным и не велся по сектантам, и уже прошмыгнув вдоль стены на этом участке я затаился в одной трещинке, после чего, среди обломков бетона прополз дальше внутрь, и уже там совершенно неожиданно для себя обнаружил, что есть проход внутрь.

Внутри станции оказалось что станцию обороняет пусть и небольшая, но серьезно настроенная группа сектантов, так что едва разглядев только часть этой группы вдали я решил немного подождать, пока их не прорядят хоть немного инквизиторы, и уже тогда, когда бой с инквизиторами разгорится побольше и все отвлекутся, прошмыгнуть дальше, в молитвенный зал, где сектанты медитировали, и где, как мне сказал Чорный, был его портал на другую обитаемую планету.

Примерно через полчаса пальба снаружи и изнутри станции интенсифицировалась, потом усилилась чрезвычайно, потом стала быстро стихать и я услышал типическую, без бранных слов, ругань инквизиторов, так что понял, что они если уж и не захватили станцию, то уж точно близки к этому.

Тогда я, покинув свою щель, бегом понесся к молитвенному залу, но после опять был вынужден таиться, вжавшись в стену в плохо освещенном месте, потому как в месте напротив входа в зал происходила заваруха, притом весьма напряженная и даже можно сказать, жестокая.

Короче, на небольшом пятачке, видимо, уже истратив все патроны рубились, как рыцари в средние века инквизиторы с сектантами, инквизиторы при этом использовали что-то типа мачете, а сектанты их любимые для этих дел заостренные на гранях металлические трубы коробчатого сечения небольшого размера.

Видок был конечно тот еще, но инквизиторы все же щадили поднявших вверх руки сектантов, убивая, в основном набрасываясь на небольшие группы сектантов, а то и на одного-двух большими толпами. Во все стороны брызгала кровь, а уже совсем под конец инквизиторы подняли одного из сектантов, интенсивно размахивавшего ногами и руками на нечто типа копий.

Промеж всего этого бегал, будто безумный, Сергей Михайлович, размахивал каким-то черным крестом, сбитым, как показалось, из небольших брусков, и призывал одних к милосердию, других же к покаянию. Сергей Михайлович был весьма обожжен, тем не менее, это было видно, преодолевая боль, бегал туда-сюда и нервничал, но затем тот самый сектант, которого инквизиторы, не смотря на призывы Главного Инквизитора жестоко подняли на копьях вверх что-то там на себе дернул, и тут бабахнуло, да так, что просто хрен это знает что

Короче, всех, кто был там рядом, вернее даже всех кто там вообще был разметало в стороны, некоторых клочьями, и тогда я уже, уличив момент пока кто в себя не пришел, рванул с месте в карьер бегом к медитативному залу.

***

Ну а в зале все было как и тогда когда тут медитировали, туман какой-то черный, черти эти срамные туда-сюда шмыгали, весело как-то похрюкивая, но потом, когда я углубился немного появился Чорный, не с того, ни с сего начавший меня распекать, в общем-то ни за что:

- Что ты наделал! Что ты наделал! запричитал вдруг он, простерев ко мне свои лапищи, искреннем надрывом страдания в голосе как же ты так мог?

Слова такие меня удивили, и даже можно сказать обескуражили, я так сразу и не понял, чего это он, точнее о чем это речь идет неужто я убил кого и это неправильно? Или что еще? Казалось ,Чорный исполнен жалости, правда уж непонятно и к кому, неужели к людям?

Но дело было, конечно не в этом и Чорный мне все быстро прояснил:

- Ты недоделал дело! Тут еще полно тех, кто обладает знанием и они живы! Ты не сделал все как надо, я не могу дать тебе обещанного, пока ты не сделаешь то, что обещал!

Ах, вот оно чего! промелькунло у меня в голове Чорный не людей пожалел, ага, он хочет чтобы их всех убило бы, да тут как сказать коли я, например, попытаюсь доделать дело сам-то чего? Останусь ли жив? Там, знаете ли, снаружи станции много людей злых и даже огорченных каких-то, ну уж точно не в настроении, плюс Сергей Михайлович хрен его знает не желает ли меня чпокнуть, плюс его инквизиторы, которые его и не слушают, как я понял, да и сектанты обожженные и не очень, из которых наверняка многие уже поняли, что я причастен к их проблемам

***

Но нужно было хоть что-то, но изобразить! Короче, все прикидывая, как пробежать по залу минуя Чорного я направился обратно к выходу, туда где были разметанные взрывом инквизиторы и сектанты, и, там уже сходу увидав Сергея Михайловича, всего такого несчастного и израненного и опечаленного влупил ему в лицо заряд из дробовика, но потом уже и силы мои душевные кончились, послышались частые-частые выстрелы, вокруг что-то засвистело зажужжало, так что я дал деру и побежал обратно в зал, чтобы дальше уж будь что будет, но все же попытаться убраться с Тенебриса.

Короче, я пробежал через зал, а когда на моем пути встал Чорный, весь такой громадина, но как показалось, смущенный и грустный, я, со словами : Я тут главного инквизитора тебе в жертву принес, так что хавай на здоровьичко - грубо отпихнул Чорного и побежал дальше.

***

А дальше был портал!

Правда весьма впечатляющего виду. Короче, как я представлял себе его до того? Я думал, что портал это врата какие-то, типа как в готическом храме каком-то, что ли, нечто величественное и прикольное, но он, портал, оказался чем-то иным.

Короче, портал весьма походил на анальную дыру, что ли, только весьма впечатляющих размеров, притом что сама щель, куда я быстро просунул голову, была весьма узкой, чтобы туда полностью пролезть! С трудом пропихнув голову я ощутил как Чорный стал меня тащить за ногу обратно, но потом снаружи послышались выстрелы и это его видимо отвлекло на время. Щаркая со всех сил ногами по полу медитативного зала я протиснул себя в дыру полностью, после чего был весьма и весьма, друзья, удивлен тому, что Чорный мне ничего не соврал и я оказался на другой планете!!

***

Оказавшись на другой стороне я тут же оглянулся не лезет ли Чорный за мной в портал или еще кто то же самое вместо него делает, но вот я посмотрел а портала как будто в месте этом и не было никогда.

Будучи перемещенным на крышу офисного, как потом оказалось, здания в городе 7 планеты Сатурн.

***

И тут на меня нахлынуло! Усталость, замотанность нервическая меня придавила, я сел, где был и стал осматривать свои раны.

Мдя, я был плох, с ушибами, с порезами, но мне повезло порезы не были достаточно глубокими чтобы я потерял много крови. Тем не менее я был потным, грязным, изодранным и окровавленным и с этим нужно было что-то делать, в таком виде, понятное дело, появляться на глаза людям было просто нелепо, гарантировало мне пока ненужное внимание, так вот так.

***

Но и то же дело не беда. Спустившись с крыши на обитаемые этажи этого высокого здания я обнаружил, что верхние этажи представляют из себя нежилые склады, не запираемые, так что там я быстро в какой-то каморке с швабрами (каморка называлась благозвучно -предательски моповая) раздобыл спецовку уборщика, и прихватив с собой швабру вполне себе спокойно спустился вниз, и дальше через черный ход свалил куда подальше на улицу большого, белого и частично из материала под красный кирпич офисного города.

Дальше все было только лучше и лучше. Шпикая везде где только можно своим чипом на имя этого Ильи Колесникова я вначале поселился в гостинице, после хорошенько там отмылся, потом пошел в банк, где узнав что на чипе уйма денег висит создал несколько виртуальных счетов, и увел все деньги на счета, после чего, создав несколько денежных карт привязал их к счетам, ну и так далее, так далее, одежда, планшеты, все такое

Потом остальное, я занялся, на сколько мог, чтобы не светиться, ранами, как-то себя залатал, а потом, поменяв несколько гостиниц, наконец поселился в одной, дешевой, где документы и не требовались, но только платить вперед надо было, и обосновался временно там.

***

И тут началась большая попойка! Уж извните не выдержал, после такого времени без вина, да плюс после такого стресса. Кончено я понимал, что мне взблагодарить бы Бога избавление и свободу, а тут вот так я себя повел ,но нет, я не смог. Я просто радовался тогда, радовался и напивался.

И уж дальше не знаю и что, то ли от выпивки такое случилось, то ли еще с чего, но месяца через полтора этого отдыха стало вдруг мне чудиться будто то тут то там за мной наблюдают там всякие, и чудиться стало, будто это инквизиторы за мной пришли. Конечно, вопрос себе задать в таком состоянии о том почему же меня все не вяжут я не мог, но, в конце концов, приболев этой паранойей рванул с Сатурна куда подальше.

***

И везде-то чип мой меня выручал, не поверите но прошло всего месяца три, не больше и я уже настолько свыкся со своими подставными именем и фамилией ,что уже и сам к себе мысленно, если уж и обращался .сам с собой разговаривая то по имени Илья и все тут.

Ну и что ж? Это даже полезно, вжиться, так сказать, в роль аж до чертиков, чтобы если что, себя не выдать. Конечно я понимал, что пока я в солнечной системе то еще могу пользоваться так сказать, околоземным комфортом на свои деньжищи, но, чем дальше от Земли тем все будет только хуже и труднее, но что тут поделаешь? Надо было бежать, это было время, время когда я был ну просто абсолютно уверен, просто спиной своей, с холодком таким, что ли, чуял я, будто Инквизиция ищет меня, и даже, более того будто она идет по моему следу и будто она где-то ну уж совсем совсем рядом со мной. И тогда мне становилось невыносимо противно и тоскливо даже если не убьют, самое лучшее что можно придумать монастырь какой, да не на Земле, где тепло и хорошо и воздух есть, нет, где-нибудь типа как на Луне было хотя и нет. С чего это им меня не убивать, а? Да я же во сне могу кого-нибудь воскресить и тогда еда будет, трупы, если не горы трупов и все плохо. Так что я этим сволочам для одного только нужен. Найти и шлепнуть, а мне после всего пережитого страшно хотелось жить, и, что самое некомфортное жить хорошо, что в холодном, тесном, вечно тесном и без воздуха глубоком космосе, где каждый миллиграмм даже еды, например, стоил баснословных денег - было почти невозможно.

***

После Сатурна был Нептун, где в Русском расселении на его территории были склады и косомопорт, и уже там, напоследок в нашей солнечной системе пожив недельку в комфортной гостинице я, быстро устроившись в одну компанию пилотом челнока, рванул дальше в глубокий космос.

Глава 12.

Ну и дальше, друзья мои была колбаса! Я бежал, бежал, бежал и бежал, несся просто сквозь всю эту драную во все щели вселенную лишь бы убежать, как думал я от Инквизиции, но, на самом деле от кого или чего я убежать хотел я так и не понимал до самого конца!

Но дело такое я носился по всей вселенной, будто убегая от Инквизиции лет семь, пока не стал обращать внимание на всякие политические новости, которые, уже начав интересоваться политикой, мне в конец концов и открыли, что Инквизиция, во всяком случае русская, уже несколько лет как не в фаворе у Правительства, через что я и подумал а что если вдруг, да, но они и взаправду про меня забыли?

Ну, что тут такого? А? Сергей Михайлович, наверняка, мертв. Я в него стрелял, попал, каков результат я не разглядел, не до того было, но да кто же выдержит заряд дроби в рожу? Документы у меня на другое имя, везде принимаются, никто ничего что если и впрямь я исчез для инквизиторов и реально, реально теперь уже свободен от всего этого? Но сердце было мое не на месте, ну, не верилось мне во все это ,что оно так и есть!

***

Ну и так далее кроме первых двух лет работы в одной компании дальше меня несло-несло и все дальше от Земли, да так, что нигде и никогда я более не задерживался нежели на год-полтора.

Лет через 10 после того, как я так счастливо свалил с проклятой планеты Тенебрис, опять-таки в новостях я увидел что на Земле в Русском расселении была основана Комиссия по расследованию Антигосударственной деятельности, с очень широкими полномочиями, и вот как раз там показывали первые заседания Комиссии на которых судили каких-то церковников, за перегибы в реформаторской православной деятельности. У меня аж сердце екнуло! Все вспомнилось, Сергей Михайлович и все такое, и это опять придало импульс мне бежать, а еще через два года я уже был во вновь образованной зоне Русского Космического Расселения на осваиваемых планетах и в их агломерациях в целом имевших при подчиненности Русскому Расселению свободу собственного законодательства, там, где мне казалось мне удастся найти и собственный покой и безопасность. Короче, питал я надежды такие, что там затаюсь.

***

Вот так вот. И где бы я не был, куда бы не бежал, где бы не таился, везде-везде видел я колоссальный труд человеческий и неуспех. Везде, где бы человек не трудился, на какой бы планете, все-то у него не получалось и шло наперекосяк. На одной планете, например, было очень много воды, что в принципе неплохо для людей, но меры по осушению планеты привели только к заболачиванию тех территорий, которые до того вполне были пригодны для нормальной жизни. На другой планете- была слабая, но частая сейсмика, рушившая любые возводимые людьми фундаменты для зданий, так что чтобы ни было построено на той планете все равно или поздно, а, вернее, рано разваливалось, падало, и чем тяжелее и выше было здание тем только хуже, потому как такие здания только больше под собой погребали людей, падая

Еще была планета так она вообще была огромным куском угля, висящим в космосе. Там, естественно, добывался уголь и, соответственно, все было в угольной пыли и болели люди и все такое и мёрли, как мухи.

Еще были сельскохозяйственные планеты, на которых выращивали еду но овощи и фрукты оттуда после сбора урожая требовали срочной и дорогой переработки и мер по сохранению все это либо начинало гнить, буквально сразу же, и быстро, как только урожай был собран, либо высыхало до состояния что и кушать нельзя. Были еще планеты со страшной вонью от поверхности, от чего люди тоже болели и умирали массово, были и такие, где ни с того, ни с сего происходили страшные эпидемии давно забытых болезней, выкашивавшие до 70% живших на планетах людей

Короче, куда бы человек не прилетел везде был какой-то, дай бог, чтобы не смертельный, недостаток, либо вообще какая-нибудь большая опасность, что аж почти что до смерти как неприятно.

Единственное, чего человек не встретил, летая тудя-сюда как угорелый вернее кого не встретил, не смотря на все свои мечты и надежды так это так называемых братьев по разуму. В космосе не было никакой совершенно жизни, кроме той, что представлял сам человек, туда так беспардонно заявившись, либо то, что человек сам привез с собой типа всяких там собак да кошек. Те да, будто зная, что уж где-где а в космосе зависят от людей просто жуть как служили верой и правдой. Но да это другое

***

С другой стороны было и сопротивление! Осваивая вселенную ведь люди столько наизобретали! Саморегулирующие фундаменты а? Каково! Сваи из титана сами вворачивались, как всерла в поверхности планет по команде компьютера держа основные ростверки, на которых все держалось, на нужном ровном уровне Те же самые противоштормовые подпорки, колпаки из дешевого бронированного стекла, которое окружало со всех сторон здания и не давало бурям и непогоде планет вредить людям ну и прочее.

***

И везде был адский труд только за одно ради за то, чтобы провести старость на Земле, на ней, матушке благословенной и желанной. Да и, даст Бог в условиях получше, в лесу например, да и в городе тоже же им неплохо!

Один я был отщепенцем и постоянно во всей это тесноте человеческой и в безвоздушьи проживая не мечтал закончить жизнь, как все говорили дома, имея в виду планету Земля, а хотел запрятаться. Комфортно, конечно, хотелось бы, но только чтоб прежде безопасно. А безопасно это чтоб, желательно, все про меня забыли бы. И тишины побольше, этой, космической, которую все ненавидели, глуша музыкой из облаков да словесными потоками из новостей, а мне она даже приятна была немного.

И дальше все толькмо еще хуже, годик спокойненько работаю, вожу на челноке, например, почти протухшие овощи на станцию переработки и потом раз! Там начинает казаться, будто кто из рабочих или охранников, или бухгалтеров этих смотрит будто на меня странно и тогда все. Мне сносило башню! Я сразу подозревал слежку, увольнялся и бегом дальше в космос, подальше, подальше от Земли. Дошло даже до такого, что Земля стала ассоциироваться у меня с проклятьем каким или опасностью. И никто меня не понимал из людей, да и я их в ответ будто понимать перестал.

Но потом я решил что такое мое движение дальше от Земли, притом что все остальные наоборот поближе все пытались перебраться может быть сочтено неправильным, ненормальным и нетипическим и тогда ап! И за мной еще следить начнут! Ну, а чем тебе не теория?

Так что надо было встать где-то и уже соображать по-другому, затаиваться, но не так, чтоб дальше от людей, а по-иному в их среде.

***

Но тут будто и Бог обо мне вспомнил у меня как-то посветлело на душе, а потом, ровно когда я находился на очередной базе на очередной планете где можно было трудоустроиться мне по моей рабочей анкете поступило предложение стать оператором маяка связи на спутнике планеты под названием Виридис 49, а сам спутник этот назывался Иконспикус 94.

Ну так вот, что там было? Короче, полностью необитаемая планета. Только с одной ее стороны станция по производству воздух, с другой сам маяк. Все остальное включено. Вся работа если по мелочи что сломается исправить самому, если что полетит по-крупону вызывать аварийную группу.

Иногда надо будет подправлять настройки антенн на уровне программ, вплоть даже до ручного написания текста с последующей компиляцией. Тут надо быть внимательным.

Ну, в общем меня с радостью взяли, когда я отозвался на предложение, но тут, пока оформление документов и все остальное, при условии полной обязательности меня направили к психологам, которые мне на месте как раз и объяснили, что Иконспикус мягко говоря среди тех кто тут рядом обитает непопулярен, потому что на нем видите ли людям будто дурные всякие сны снятся. И вот поэтому со мной время от времени на связь будут выходить психологи и проводить разные тесты, а то вдруг чего. Суицидальные там всякие настроения, то-сё

Ну я и наплевал.

***

Таким вот образом, на 13-ый где-то год своих скитаний я оказался на планете Иконспикус, на такой вполне себе замечательной планетке, типа кусок камня в черном небе, где световой день длился каждые сутки 3 часа не больше, сумерки вечерние и утренние длились часов по пять, а сами сутки составляли аж сорок восемь целых часов!

Но режим работы был в 24-х часовом формате, то есть все как положено, все по закону, как положено.

***

Дальше пошла жизнь, которой я бы и сам мог бы позавидовать себе, если бы собой не был, если бы не одно обстоятельство, о котором я расскажу попозже.

Ну так вот. Даже в самом начале, друзья, на планету меня доставил автоматический корабль, без экипажа. То есть корабль. После - автоматический челнок спустил меня к маяку, потом немного в скафандре, хотя можно было и без него, я дошел до маяка, там прошел через шлюз, и потом, неделю лишь спустя только, туда же, к маяку, прибыл автоматический челнок с припасами которые вначале, до распаковки контейнеров эти самые контейнеры сам и спихнул, после чего я уже вручную их разбирал, а потом разгружался.

В виду того что жизнь на планете была психологами сочтена как весьма депрессивная и скучная - так вот, мне регулярно завозили не поверите вино! Красное, сладкое, прекрасное ну и все такое сами понимаете.

С тех пор я отмечал чего только мог от дня всех матерей до долбанных **ней (как сам это называл), выпивая, зачастую за неделю, а то и несколько дней весь месячный запас вина. Тем не менее, те самые психологи, которые по договоренности с нанявшей меня компанией ГБУ МежпланетРуссРасссвязь мне особо не докучали, даже когда по связи, как я сам видел на сеансах обратную картинку своего лица могли наблюдать мою даже не слабую припухлость рожи Честно скажу всего месяца через три они посчитали меня (как сами сказали) особо устойчивым (это ведь про меня речь шла понимаете? Про человека который ходячих говорящих мумий видел!) к стрессам и отвяли, вначале пообещав сеансы связи проводить раз в три месяца, но затем не исполнив этого своего обещания и отстав от меня ну просто совсем.

***

Тем не менее со временем начались сбываться эти самые страхи психологов, о которых они мне сообщали, да только вот из страха расстаться со своим одиночеством на этой, как мне казалось, уютной планетке я об этих явленьях не сообщал.

Итак, не поверите, хотя чему тут уж не поверишь ко мне, в планетарные ночи, когда я впадал в полузабытья, которые мог бы с натяжкой назвать снами, стали являться призраки всех тех людей, даже тех, кого я и не знал, которых я, подозреваю, угробил.

И приходили они скажу, когда про одному, когда группами. И молчали всё, смотрели на меня, не моргая, да все с каким-то упреком, будто бы сами на своем месте поступили бы со мной лучше. Да что уж там! Уверен даже ведь имени моего бы не вспомнили бы! Как, впрочем, и я у большинства мертвых этих имен даже не ведал, да и честно сказать многие из тех что и ведал - позабывал.

Так что мне ничего более не оставалось как натужно ерничать самому себе по поводу условнми рабочимим моими планетарными так называемыми днями.

-- Уж извините! говорил я тогда сам себе - ну, не вышло у меня гуманнее отмазаться от инквизиции. Да и Чорный тот, чорт, как вспомню Ведь сам по себе Чорный разве не был тем, от кого бы любой, любой из вас не захотел бы сбежать? А?

Но потом опять приходила условная планетарная ночь, ночь, которая диктовалась мне только моим организмом, его стадиями сна и отдыха, и все вновь повторялось.

***

И вот они приходили, и стояли в углах, и все молчали, и мне они то ли грезились, то ли что. Но потом не смотря на то что усталость будто меня сдавливала я стал вставать, подходить к этим виденьям, и разглядывал их, и все такое, и вот каковые же они были! Будто живые!

Затем как-то я провел рукой по одному и тут случилось неприятное. Призрак будто оказался плотным, то есть не бестелесным, так что я от такого побежал обратно к себе в кушетку и там зарылся в свои одеяла.

***

Условным утром я понял, догадался, что если уж призраки плотные то то, конечно, навредить мне могут, вот что. И тут снова здорово!

Ну, так же нельзя, наверное? Только я расслабился, нашел и комфорт (относительный) и одиночество желанное и тут такое неудобство. Как же так?

Но терпеть это долго, как казалось, не моглось, хотя и пришлось. Полгода, не меньше, полгода, когда как, то по одному, то по несколько за раз, то сменяя друг друга как на дежурстве каком приходили они, призраки, то сектанты из Темных Лабиринтов, то инквизиторы. То целёхонькие, то искромсанные, такие, какими, наверное, остались тела их в том бою, то будто гниющие, то обожженные И, чем дальше тем страшнее и разложённее!

***

Потом они принесли с собой запах, будто сдох кто. И этот запах проник везде, и уже когда он, сильный, бьющий не в нос (если бы!) а под дых бьющий, уже привел к тому, что уже у меня стал болеть живот и тошнило меня едой, так что я стал быстро терять вес уже тогда я стал понимать, что если ничего не сделать, да еще и при том, что бессонница через ночь у меня была вместе с этим запахом то так и скопытиться можно, короче, тогда я решил что-то уже делать.

С другой стороны избежать всего этого можно было просто связавшись с центром и попросив меня забрать, желающие на такую благодать-то всегда найдутся, но вот ж не хотелось же! Ах! Без мертвяков этих, да их запаха гниения тут же рай межпланетарный был!

***

Короче, мне все что-то думалось на этот счет, да особо так ничего и не придумывалось, впрочем, аккурат лишь до того момента, как однажды, очнувшись ото сна один прекрасным планетарым утром и уже ощущая запах гниения трупов даже не во снах, а наяву, когда я бодрствовал и работал, вдруг пришло мне вот какое суждение, показавшееся верным мне на ум:

-- А не послать ли мне всех их, мертвецов этих, куда подальше спросил я сам себя, вернее даже свое собственное отражение в зеркале, когда брился вот ведь наверняка ничего другого не остается а?

И мысль эта, скажу я вам, мои друзья, весьма мне тогда показалась своевременной, в виду того что уж больно вонюче на моей базе было, аж до болей, и не слабых таких, у меня в животе.

-- Да! завтроил я тогда сам себе, вдруг неожиданно получив от мысли этой весьма и весьма какое-то ощутимое, серьезное душевное облегчение что же еще мне даелть, когда, чувствую, Бог меня вроде как оставил? Да и как не оставить Ему меня, коли я столько людей убил? Ведь что это было все? Сколько бы людей ,и сектантов, и инквизиторов осталось быв живых, коли бы я не сбросил на них бомбу?

Короче, посветлело у меня на душе тогда, весьма, хотя и, впрочем, ближе к вечеру я и ощутил вновь некий гнет, неприятный и тягостный.

***

И в ночь ту я решил не спать, да, и все ради того, чтобы только поэкспереметировать явятся ли мертвецы ко мне эти, что меня мучили, в ночь, или нет, коли я не усну и даже ни в какое забытиё не впаду?

В итоге, вооружившись настольной лампой на аккумуляторе я сел на свою кровать и стал ожидать, что будет, света не выключая света

***

Но бессонницей-то я, слава богу, не страдаю!

Да-да, прикорнул я тогда слегка, да, случилось, и потом, как очнулся, вздрогнув как и всегда теперь при пробуждении тут-то все опять и началось!

Передо мной сидел паренек, которого, на сколько я помнил, я видел, и не раз, в Темных Лабиринтах. Теперь он выглядел как труп, да, опять же, и не просто, а разлагающийся, да с вонью такою, что просто жуть. Его глаза жрали черви, падавшие иногда на пол, противно извиваясь и клубясь своими множествами, но, тем не менее, упрек, немой, спокойный, тоскливый, обреченный какой-то в его устремленном прямо и только мне в лицо взгляде просто просверливал даже не то, чтобы меня, а мою самую, уязвленную и без паренька этого и без остальных их, вонючих, совесть!

Едва же я раскрыл рот, чтобы уже и сказать то, что собирался мертвякам этим сказать то есть послать их в грубой, очень грубой форме куда подальше, как туту- нет! Решил повременить, потому как с кухни моей, где свет горел, услышал я как доносятся радостные голоса вперемешку иногда со взрывами очень радостного просто даже можно сказать хохота!

Итак, оставив воняющего парнишку у себя за спиной (пусть сверлит мне спину своим чевривым взглядом) я отправился на кухню и там застал веселую компанию мертвяков, как инквизиторов, так и сектантов Темных Лабиринотов. Естественно, все они пребывали в разной степени разложения, но это, увы, никак не сказывалось на их странной какой-то, для меня, во всяком случае, веселости.

Мертвецы, когда я вошел, будто меня не замечали, хотя и чувствовалось мне, интуитивно, что ли, что ребята эти уж точно понимают, что я здесь, рядом с ними, и, что еще более четко мне было понятно так это то, что все, кто здесь находится пришли сюда, аж сам черт знает, откуда но уж точно понятно, что про мою несчастную истерзанную душу.

Итак, они пили мое пиво и ели мою воблу, как я застал их, придя, и продолжали все это делать, как казалось мне, с нарочито показным удовольствием дальше.

***

Но время шло, разговор этих будто был слышан мне, но плохо, как будто мертвецы были где-то не так, как были рядом, руку лишь протяни, а вдали, что ли, и голоса их будто бы были относимы всякий раз вдаль порывами, конечно же, на кухне-то , в помещении закрытом - отсутствующего тут ветра.

Мои гости, тем временем, продолжали свое пиршество, пожирая мою еду, иногда вставая из-за стола, по одному, по двое, и направляясь к моему холодильнику, который, как я видел, уже был изрядно опустошён.

Затем я стал ловить на себе лукавые быстрые взгляды гостей, то одного, то другого, и все это мне понималось, опять, как то, что знают, знают они что я здесь, и проверяют, на месте ли я, что ли, но при этом лишь вид делали, что как будто меня не видят.

Затем я даже уже и не знаю, зачем, направился обратно в спальню, но там, прямо на пороге, в слабом свете неузнаваемый, стоял бугай один, так вот - от него несло не просто протухшим мясом, но еще и испражнениями жуть! Так что едва прикоснувшись к нему вытянутой рукой и ощутив холод его склизкого разложившегося тела я повернулся и пошел обратно к кухне, надеясь через нее пройти в хозяйственный отсек и там по возможности до утра запереться.

***

На пороге же кухни мне в голову пришла неглупая мысль постоять пока тут на месте, в полумраке коридора и подслушать, по возможности, о чем там разговаривают мои пирующие на кухне незваные гости, так что я тогда, встав как можно для себя удобнее, оперевшись рукой на стену, напряг весь свой слух, чтобы хоть что-то расслышать из этих вот разговоров мертвяков между собой:

-- Видели? вдруг четко очень даже, а не как недавно будто сквозь стену какую зазвучал тогда голос одно видели его? Красавчик. Ухайдохал, падла, сотни людей одним махом и ему ничего? Свеж и прекрасен как огурчик на гидропонике.

-- Ага! завторил тогда первому другой истый помидор даже я б тебе сказал! Молодо выглядит, ах, не по годам, будто курорт тут у него, и он отоспался и отдохнул И да, не вижу я у него ни малейших угрызений. Совесть совесть да была ли она у него, а? Что он нам говорил помните? Чушь нес какую-то. А я? А я вам всем рассказывал, а кто с нами тогда не был сейчас говорю знал я парня того, падла буду, знал, Тарасов его фамилия, он среди нас обитал почти с самого начала, нет! Даже раньше меня пришел, булл на Тенебрисе, в авторитете был, а потом, как инквизиторы нас поцокали товарищи инквизиторы, вы тут не обижайтесь

В ответ послышался одобрительный гул, как я понял, от инквизиторов, которые, понятное дело, вот до сих пор, пока, то есть, не погибли, с оккультистами особо не пересекались.

Все засмеялись.

- А потом его захомутали, наши люди видели, как это было, и он пропал без вестей. И тут вот раз! Сколько лет прошло а он молодой, здоровый, будто переродившийся, прилетел к нам, понимаешь И наши, наивняки застранцы! Командование наше нет, чтобы сходу заподозрить неладное и шлёпнуть его, извините, наши друзья-инквизиторы за ради бога, -так нет! Сю-сю, му-сю, сопли розовые с ним разводили, да

***

Ну, вот так вот. Мертвецы обсуждали меня в моем присутствии, всё делали вид, будто меня не замечают, хотя я уже и понял абсолютно что нет, знают они что я здесь рядом с ними стою, знают, да вот на что им все это не понимал.

Но потом раз! Товарищи, и мысль пришла мне в голову вдруг тревожная, такая, что понял я о чем тут дело, пронзило меня мыслью этой:

Мертвецы ели мою еду!

Пиво-то оно что? Туда-сюда, пивко, баловство, без него прожить вполне можно, и при любви к пиву моему и к винцам разным все же я не был алкашом, как Тарасов тот, прототипчик мой, нет, но вот еда!

Они уплетали мою еду за обе щёки, все, да при этом еще и делали оскорбительное мне, то, что наверняка знали что меня такое расстраивает они сорили везде, мусорили, буквально изгваздав пол, обертками разными, бумажками, целлофаном, прочим, прочим, крошками и кусками.

Да и ели как? Не просто ели, жрали, можно сказать, свински, свински, недоедая кусочки, не до конца доедая, косточек не обгладывая, хватали куски, что курицы, что еще чего, что рыбы и раз, два откусив швыряли об пол!

***

И тут дошло до меня так я без еды останусь, а челнок автоматический с едой будет только через две недели с хвостиком, да, я не помру от голода, вытерплю, из последних сил, но А что если мне устроят врачи-психологи сеанс связи вдруг неожиданно? Да увидят что я исхудал и с лица спал, да удручен и бледен? Спросят же что со мной, а я на истощении и в полузабытью уже буду и скажу что еды нет, потому как сил терпеть уже не станет, так ведь спросят же как же так, потому что все по норме да еще с избытком тебе давали раз в месяц, чтобы кушал, не может такого быть, чтобы еды не стало, что там у тебя происходит? А как выпытают всю правду? Да в психушку отправят, а там тест ДНК сделают и поймут кто я на самом деле? А? Что тогда? Инквизиторов позовут, вот что! А инквизиция не заберет ли меня? Заберут! И что тогда? Да тут же, точно в печь, в печь, в печи сожгут, не помилосердствуют, живого еще туда запихнут, избитого и переломанного! Убьют, негодяи, мучительно, да перед тем все выпытывать будут, злые, злые это люди, да за своих мстить будут, за тех, которые погибли на Тенебрисе!

Тогда я не выдержал и вскрикнул, и всё тогда смолкло и мертвецы все обернулись ко мне, и замолчали, смешиться перестали, и стали пристально на меня глядеть, да все так тяжело глядеть стали, ой как тяжело

***

Я же подумал: А вода? Еда ладно, протяну до следующего автомата, а что если мертвецы и воду подпортили?

И вот я, уже не обращая внимание на мрачных мертвецов подбежал на кухне в крану, провернул его и о, боже! Из крана потекла слизь, вонючая, гадкая, а мертвецы засмеялись и сказали тогда мне, что один из их застрял в водопроводной системе моей станции и теперь там гниет в одиночестве и еле шевелится там.

Меня стошнило, я тогда выбежал с кухни, хотел убежать от мертвых этих, выбежал за шлюз воздушный, потом стал задыхаться на поверхности планеты, и ночь была, темно, но потом сосед планетки стал давать свой свет слабый, отраженный, и весь рельеф планеты тогда покрылся мрачными тенями и видеть я стал, как мертвые пошли за мной, и шли, преследовали, и ухмылялись многие, а другие наоборот смотрели на меня слишком строго и сердито.

***

И я еще бежал, и потом еще, и пытался спрятаться, но мертвецы меня везде находили, и то смеялись, а то с подлецой в голосах говорили что я им все вру и не уйду я.

И будто наваждение это было, и оно отошло только на немного только и края одного обрыва, когда оказалось что дальше мне ходу впереди обрыв, а позади плотной стеной мертвые. И они встали стеной и смотрели на меня с укором, тяжело, и вновь все замолкли и только сопели, будто гнев свой едва в себе сдерживая.

И я посмотрел вниз, и понял, что упав с обрыва этого кости все переломаю но не умру, и буду тогда лежать в пыли планетарной, и задыхаться, так как воздух на планете, нагнанный станцией, есть, но его не достаточно, чтобы долго так вот лежать, и дорогу к станции я не найду, потому как заблудился, да и как возвращаться, когда весь переломан буду.

И я взвыл от отчаянья, а мертвецы довольно загоготали, и говорить мне стали, подло и с удовольствием, как я гнить буду вскоре, и как меня черви будут есть:

- Чешется! кричал один а не почешешься, поскребешь себя да мясо кусками повылетает! Га-га-га-га-га!!!

И все они загоготали, и весело им было, и кричали что поделом мне. И мне бы пробиться сквозь их стену, да мерзкие они такие, и пахучие, что даже думал что смерть лучше.

И горько потом мне стало и тошно, а потом все равно.

Я, наверное, равнодушно тогда посмотрел вниз обрыва, и прицелиться решил так, чтобы полететь вниз головой, чтобы в смерть расшибиться враз и не мучаться, но затем

***

Мою голову будто пуля пронзила.

Мысль.

Прости сам себя - услышал я голос, но не в голове, будто галлюцинация, нет, а в душе своей. И тут мне тепло стало так, приятно, спокойно

Я повернулся к мертвецам:

- Бомба сама упала на вас сказал я им, - я ее не ронял, я хотел убить как можно больше на Тенебрисе людей, чтобы свидетелей не оставить о том что я убегу, но все равно я ничего не сделал, чтобы вы погибли. Хотел, да, уж простите, но не сделал! Трос у бомбы перебила пуля. Так что не всех но большинства вас смерти не на мне. Не-а

Мертвецы отпрянули, а потом будто растворяться стали в воздухе.

- В чем виноват продолжал я тогда я сам себя прощаю. Вот как. Потому что иначе быть мне как вы, а я так просто не хочу.

- Ожидаю воскресения! закричал я рассчитывая только на Господа!

С другой стороны как же? Ведь все равно же я имел касательство к смертям этим? Я бухнулся на колени, и, пока как мне казалось что Бог мне себя явил милостью, пока он не ушел, решил молить о прощении, но тут же голос этот в сердце моем, все так же добро, и тепло, но с оттенком гнева даже какого-то повторил мне тоже самое:

Прости сам себя - он был настойчив.

И уже тогда решив, что бога гневлю, прося прощения (потому как если он простил как же я сам себя не прощаю?) - я встал с колен, отряхнул брюки свои и пошел обратно на станцию, точно зная, куда идти надо, потому что мертвецы исчезли, и не было их, ни запаха, и ничего не было о них. Я даже спустя минуты силился вспомнить их, и вид их, и даже запах но не смог.

На душе было спокойно, тепло и светло.

Катарсис - подумал я тогда, - и я пережил это. И хотя впереди (я это просто знал заранее уже) было, как мне опять пришло извне на сердце, знание такое были трудности и великие, все одно мне было хорошо и спокойно.

- Впереди неделя сказал я сам себе, пробубнив под нос, точно зная, что осталась неделя но неделя покоя, и, может быть, даже счастья. Проведу эту неделю в молитве.

И на том порешил.

***

Вернувшись на станцию, я, конечно, первым делом, прилег опять на той же кухне на пол уж больно дышать хотелось, отдышаться было надо, все же не смотря на мощную работу воздухосоздающей станции на планете, снаружи станции насчет воздуха было так себе

Потом я прошелся по станции, конечно же обнаружив на ней мой всегдашний идеальный порядок, никакого бардака на кухне, вся моя еда, пиво, то-сё всё было на месте, никто тут ничего не жрал и не пил ни разу, никакой вони, никаких заторов в канализации и никакой вони в водопроводе.

***

Остаток планетарной ночи я не спал, просто наслаждаясь внезапной свободой от отсутствия мертвецов.

Но потом все-таки стал думать, читать Библию, пытался, правда, без особого почему-то энтузиазма, молиться, которая по эмоциям моим то шла вдруг как-то вверх, то вдруг затихала, затем я пытался послушать Генделя, подумав, что под него, как раньше, будет сподручнее мне славить Господа, но потом и Гендель мне показался каким-то недостаточно благочестивым, затем я выбросил все запасы и вина и пива, и уже под конец, за час где-то до своего дежурного обхода компьютеров днем и ночью сканировавших работу всех планетарных станций, прикорнул, опять-таки слава Богу, что во сне не видев никаких снов.

КОНЕЦ

дописано не будет.

Сюжетная линия от этого момента и до конца будет выставлена.

Текст написан в 2016 году.