ПОЭМА

О Юлия ! 
Тебе уже семнадцать

Часть первая

Италия - любовь моя! 
Страна морского побережья,
Особой ауры земля,
Где климат чрезвычайно нежный.
Сюда с запамятных времён 
Посланья мысли устремляли 
Творцы искусств со всех сторон,
И музы их благословляли! 
Кто с музой дружбой дорожил, 
Усилий в общем не скрывая,
В холсты, в стихи переложил
Всю прелесть солнечного края.
И в благодарность за труды 
Потомки многих поколений 
В восторгах чтут до хрипоты 
Бессмертный статус их творений.
Имён известнейших богема, 
Однажды посетивших мир,
Италии объединяет тема:
Пуччини, Верди и Шекспир. 
А звуки скрипки Паганини, 
Благодаря людской молве, 


К нам долетают и доныне,
Особенно слышны в тоске...

Увы! Далек тот вдохновенный край,
А жизнь - увесистая штука;
И хоть желай, хоть не желай,
Нам свыше предначертана разлука!

Но!

Часть вторая

Однажды мне Шекспир приснился,
Покаялся и повинился
В том, что напрасно он обрек
На столь непротяженный срок
И жертвой бросил в пасть вендетты
Любовь и жизнь Ромео и Джульетты.
И то ли будучи в несносном настроенье,
А то ли   в сил душевных изнуренье,
Писал он заключительную часть,
В угрюмости убранство облачась;
Что собственно сложило в результате
Решенье о неслыханной расплате.
Дивилась я его явленью, 
В моих громоздких сновиденьях 
Нередко бродят мертвецы, 
Кошмаров ветхие творцы.
Давно уж не боюсь я их:
Стеречься следует живых...

Я молча призраку внимаю,
А он вещает, сокрушаясь:
"...Мой грешный прах давно остыл,
И дерзостных не хватит сил,
Чтоб изменить судеб закон
Тех, кто был мной приговорён!
Не взять перо мне в руки боле,
Угодно то всевышней воле,
Но тяжкий вызывает стон
Упоминанье двух имен,
И дух мой никогда не дремлет,
Он видит всё и всё объемлет,
Влача сквозь глубину веков
Всё бремя тягостных оков...
Случилось так, что впал в злодейство, 
Потворствуя эффектам лицедейства. 
Признаться, лучше был бы светел 
Миф о Ромео и Джульетте!"

По взгляду глубины вселенской,
Преображающему лик,
Я поняла, что плотью тленной 
В нем умер только лишь старик.

И продолжал он с новой силой:
"Пока в твоих струятся жилах
Обычные желанья дня,
Уверен - ты поймешь меня. 
Тебе открылся не случайно,
 

Доверив собственную тайну,
Надежду давнюю лелея,
Что я, наверное, сумею
Отбросить камень от души,
Но ты мне в этом услужи:
Перескажи, пусть новым слогом, 
(У каждого своя дорога!) 
Другой финал поведав миру,
И знают пусть - угодно так Шекспиру!"

Конечно, тема та не нова,
Но в жизни вечная любовь
Везде, всегда, всему основа 
И потому волнует кровь.

Шекспир исчез, как растворился, 
Внезапнее, чем появился.
Его призвал к себе покой,
Но слышен голос неземной:
"Откроет негасимый свет
Тебе из вечности совет:
Всегда жестоки времена.
(Не предъявляют им упрёки!)
Судьбы же горькие уроки
Не стоит выпивать до дна."
В превратное истолкованье снов 
Порой не стоит углубляться;
Презумпции внимая слов,
Я  не склоняюсь уклоняться.


Ответственно и лестно предложенье.
Да не оставь меня, о вдохновенье!

Часть третья

Пусть все пути приводят в Рим -
Спешить же следует в Верону, 
Напротив времени закону, 
Где вечной мести вьётся дым. 
Угас убитый горем день,
В семье теней  Джульетта спала, 
Ведь отчий кров она сменяла 
На склепа траурную сень. 
Ещё хранится в ножнах яд,
Не блещет молния кинжала, 
И пробужденье не застало
Едва остекляневший взгляд.
Ночные сумерки тревожа, 
Спешит Ромео в грустный сад, 
Где склепные огни горят, 
На смертное взирая ложе.
А в доме скорби и страданий 
Забылось все в тяжелом сне, 
Предав оглохшей тишине
Усталость боли и печали.


Часть четвертая

Пасьянс судеб уже разложен, 
Спокоен вечный небосвод,
Луна, любя свой лик, плывёт. 
Час роковой ещё не прожит! 
И только матери знаменье 
В ответ на слёзные мольбы, 
На заклинания судьбы,
Вдруг посылает провиденье.
И сон сродни оцепененью
Мгновенно улетает прочь:
Её зовёт родная дочь
На фоне ангельского пенья.
И крик пронзил печальный дом:
"Меня зовёт моя Джульетта!
Я  слышу голос с того света. 
Нет, это вовсе был не сон!"
Бежит и мечется по кругу,
Разбужен криками отец,
И понимает, наконец,
Куда влечет  его супругу.
Он восклицает: "О, Творец!
Уже ль ты не умерил гнева,
Когда столь молодая дева
Надела смертный свой венец? 
Возможно ль, что моя жена 
В рассудке здравом помутилась?
О, Боже! - чувств она лишилась... 
О как жестоки времена!"
И слугам передав заботу 
О здравии -жены своей,


Решил, что в утешенье ей 
Пойдет он к смертному оплоту.
Бредёт он среди мрака ночи 
Угрюм и очень одинок, 
Вдруг видит, что открыт замок, 
Которым склеп был днем заточен, 
Догадкой тайною гоним,
Ворвался в лоно он печали,
Его глаза не ожидали
Картины, вставшей перед ним:
Над ней, безвременно ушедшей,
Прекрасной также и сейчас, 
Рыдал Ромео, плечи тряс 
Той, что так выглядит беспечно.
И вероломство пресекая, 
Вновь речи дар обрёл отец:
"Возможно ль это наконец?!"-
Ромео вздрогнул, отстраняясь. 
Что значит дерзкий сей визит? 
Зачем Ромео здесь стенает
И дочь супругой называет?
Враг, сын врага - и вдруг "убит"! 
Но гнев прервал недоуменье, 
Питая тягостный мотив:
Искупит враг, навек почив, 
Кощунственность прикосновенья!
Но под рукою нет кинжала, 
Он призывает стражу, слуг... 
Обоих обращает в слух -


Вздох с гробового пьедестала.
С надеждой робкою в груди 
К Джульетте медленно подходят 
И неподвижных глаз не сводят:
Отец и муж - изумлены.
Джульетта, приподняв ресницы, 
Глядит не в силах осознать:
Смеяться или горевать? -
Невероятно им вдвоем явиться!
Недолго длились те сомненья,
Супругов пламенный порыв
В своей душе отец простил, 
Хотя прошло одно мгновенье...

И вечность убрала костлявые объятья, 
Не поглотив детей за дерзость их отцов, 
Кровавой мести пламенных жрецов, 
Лишь бич небес их изменил понятья!

И в молчаливом отчужденье,
На пару юную глядит 
Старик, всегда слуга обид,
Блюститель собственного мненья.
Но после стольких потрясений, 
Разверзших к разуму стену, 
Пройдя сквозь мрака глубину,
Он принял горечь угрызений...

Наутро вся Ворона знала:


Загнала ненависть коня! 
И вечером того же дня 
На свадьбе весело плясала. 
Ромео и прекрасная Джульетта 
Супругами явились  пред людьми
(Пред богом ранее обвенчаны они).
Залогом мира стала свадьба эта!
Веронский герцог, строгий страж закона,
Исправно несший правосудья меч,
Свою торжественную речь
Закончил так, и слышала Верона:
"Прозревшим полнотой страданий 
За ненависти трупный яд,
Бросают небеса прощенья взгляд
Огнём любви по силе покаяний.
Но кто же чашу горечи и зла, 
Чуть пригубив, до верха наполняет, 
Тот удален от высшего тепла
И милосердья божьего не знает!.."

Всем назиданьем послужила 
Любви живительная сила.

Эпилог

Ну,  вот и всё, умолкла лира;
Но эхо прожитых времен 
Наслышкой всё же сообщило,
Что счастлив был влюблённых дом

Под сводами его взяла начало
Мелодия, которой лучше нет:
Трель детских голосов собою продолжала 
Чуть было не угасшей жизни след.

Мой торопливый пересказ
Без диалогов и прикрас 
За деликатность вечной темы 
Нескромно назван был поэмой. 
...Отдёрнут занавес секрета:
Есть вероятности резон,
Что пра-пра-правнучке Джульетты
Рассказ мой в общем посвящен.