Десантный бот, сверкнув пламенем тормозного двигателя, скользнул с орбиты вниз. По крутой дуге, прессуя воздух и находящихся в нем людей, он устремился к Земле. На черном ночном небе мигнуло несколько звезд, обозначая траекторию космического гостя. В сотне метров от земли стреловидный корпус бота в секунду неожиданно как бы распух, округлился, на мгновение блеснуло синим, и черный дискообразный аппарат тихо опустился на поляне.
    - Давай Андрей. До твоей деревни десять километров. Завтра, в это же время ждем тебя здесь, - Главный Командор Матрул ДарВул внимательно взглянул в глаза своему спутнику. - Не опаздывай, - на лице мужчины появилась улыбка, больше похожая на гримасу от боли.
    Кедров правильно понял переживания Главного Командора.
    - Не волнуйся, не опоздаю, - и через паузу, широко улыбнувшись, - у нас с Эльдирой медовый месяц еще не закончился.
    Было видно, что собеседнику Андрея эти слова понравились. Улыбка на его лице вытянулась в ровную дугу, не помятую переживаниями и страданиями.
    - Ну, давай. А мы тут для тебя немного поработаем, - сквозь улыбающиеся губы ДарВула блеснули зубы - гордость фроловской стоматологии и трансплантологии.
    Бесшумно открылся люк, и ноги Андрея Кедрова дотронулись до родной земли. Даже не так. Дотронулись до родной Земли, до родной! Наконец-то!
    "Ну, здравствуй, родная", - мужчина непроизвольно опустился на колени и прильнул лицом к траве. От ее запаха закружило голову.
    Теперь он понимал, что чувствуют люди, чудом выжившие в небе и целующие бетонку аэродрома. Он тоже выжил в небе. В далеком небе. В очень далеком небе. Три месяца назад он, лейтенант Воздушно-десантных войск был захвачен инопланетянами, как бы это не звучало дико и смешно, и казалось понятным лишь для врача психиатрической больницы.
    Так Андрей Кедров оказался... о, теперь он знал, где тогда оказался - на Арикдне, столице могущественного государства кроков - Союза Свободных Цивилизаций, почти в шестистах тысячах световых лет от Земли! Да, очень далекое небо... Свет, не спеша, со скоростью каких-то триста тысяч километров в секунду, испущенный Пармой - солнцем Арикдны, в сторону Земли шестьсот тысяч лет назад назад, когда по той бродили мамонты, только сейчас дошел до нее. Мамонты к этому времени уже вымерли. А что будет еще через шестьсот тысяч лет?
    Андрей, как мамонты, не погиб. Он вернулся домой. И не через сотни тысяч лет, а через три месяца. Правда, для этого ему пришлось убивать. Убивать кроков и убивать их злейших врагов - челов. Правда для этого ему пришлось спуститься в рудники Гамеда - страшной планеты, в недрах которой обитает серая волна - скопление бактерий, убивающее все живое мощным рентгеновским лучом. Правда, для этого его должны были спасти фролы - люди еще одной цивилизации, раскинувшейся в глубинах Вселенной. Правда для этого его должна была полюбить своенравная Эльдира - дочь Главного Командора фролов. Полюбить настолько, чтобы, как в голливудской мелодраме, прямо с их свадьбы на отцовском звездолете вместе с ним сбежать к челам. Правда... нет, не правда! Он не влюблял в себя Эльдиру, чтобы сбежать от фролов. Он ее полюбил, так же, как и она его. Ну а то, что это оказалось весьма кстати для побега... когда попадается бутылка хорошего вина, только идиот не выпьет ее полностью! И чтобы вернуться на Землю лейтенанту российской армии должны были на помощь прийти почти боги - могущественные мнемы. А для этого его другом и напарником по тяжелой, смертельно опасной работе на Гамеде, должен был стать Лю - наследный принц мнемов. Да, цепочка выстраивалась еще та - прогулка по минному полю в этом случае действительно была прогулкой1 .
    Поднявшись с земли, Андрей Кедров махнул на прощание рукой Главному Командору и исчез в темном лесу. Минуту спустя десантный бот растворился в черном небе. И вновь лишь мигнули несколько звезд, обозначая его траекторию назад, на орбиту.
    Родная деревня встретила своего бывшего односельчанина лаем собак. Они своим лаем передавали Андрея, словно эстафетную палочку. Последним залаял Ворон, его пес, взятым в дом еще щенком.
    - Тише, Ворон, тише. Хозяина не узнаешь?
    Сильный, гулкий лай за забором мгновенно стих. Кедров осторожно заглянул во двор. Родном дом встретил его черными прямоугольниками окон и закрытой дверью. Ворон, большой черный пес с рыжими пятнами, увидев хозяина, рвал цепь, и радостно повизгивая.
    - Тише, Ворон, тише. Всех соседей разбудишь.
    "А это мне сейчас совсем ни к чему", - бывший выпускник Рязанского института Воздушно-десантных войск быстро осмотрелся. Из мрака угадываются дома соседей, чуть блестя окнами в лунном свете, да светится одно из них. Все тихо.
    Парень подошел к калитке, нащупал щеколду, потянул ее вверх. С легким скрипом калитка отворилась. Андрей вступил в свой двор.
    - Хороший мой пес, не забыл хозяина, - Кедров обхватив черного пса за шею, прижал его голову к своей груди. - Скучал, наверное.
    Словно понимая человеческую речь, пес лизнул Андрея в лицо.
    - Скучал, скучал! - человек прижался к влажному, холодному носу животного.
    Скрипнула входная дверь.
    - Кто там?
    Сердце, казалось, остановилось. А потом, словно наверстывая упущенное, заходилось мощными, частыми толчками.
    - Мама, это я, - Андрей не узнал своего осевшего, хриплого голоса.
    
    - Штурман, осуществить коррекцию прицеливания!
    - Есть! - штурман крейсера "Адмирал Сарб" подполковник О'Сунни Лиман нажал несколько клавиш на пульте управления.
    Бортовому компьютеру понадобились долгих три секунды, чтобы уточнить истинное положение корабля в пространстве и рассчитать поправки на прицеливание, вызванные рассогласованием между теоретическими координатами точки выхода из гиперпространства и истинными.
    - Коррекция осуществлена, - подполковник Лиман подытожил работу компьютера.
    - Пуск! - тут же последовала следующая команда командира корабля полковника Свора.
    И вновь систему управления крейсера сработала безукоризненно. Где-то в глубине корабля замкнулись необходимые реле и "Адмирал Сарб" выплюнул из себя сигарообразное тело. Нет, это не была ракета класса "космос - земля", за ней не тянулся столб ярко-красного пламени - след работы реактивного двигателя. Блестя в лучах недалекой звезды, оно медленно, с какими-то двадцатью метрами в секунду, отползало от крейсера.
    В километре от него из сигары вырвался небольшой голубоватый столб пламени, и через мгновение она исчезла, провалившись в гиперпространство. Исчезла тоже на мгновение, ровно настолько, чтобы, пронесшись вне времени и пространства, вынырнуть вновь в обычной трехмерной Вселенной, за двести миллионов километров от пославшего его звездолета.
    Коротко взвыла сирена - датчик целостности пространства зафиксировал его разрыв.
    - Есть выход!
    - Теперь ждать, - командир крейсера откинулся на спинку кресла.
    Свет от вспышки, возникающей, когда тонкая пленка реальности прорывается, и сквозь прореху в наш мир прорываются мириады виртуальных частиц, будет бежать эти двести миллионов километров до крейсера долгих, бесконечных по меркам микромира одиннадцать минут.
    - Как там цель, Сунни?
    - Движется, господин полковник. Куда ж ей деться, − штурман улыбнулся. До репера осталось пятнадцать секунд.
    Две пары глаз смотрели на экран внешнего обзора. За ним, в двухстах миллионах километрах впереди неслась небольшая, километр в поперечнике, каменная глыба, входившая в гигантский пояс астероидов Арбзира. Этот пояс состоял из миллионов мелких и крупных каменных глыб и простирался на десятки миллионов километров. В этом поясе, вокруг своей звезды Альтии, вращалась и Матея - единственная планета фролов - некогда могущественной цивилизации, но проигравшей во вселенском первенстве цивилизации крокам и скукожившейся до одной планеты и этого пояса астероидов. Астероидный пояс Арбзира был счастьем фролов, их надежным щитом, их своеобразным поясом девственности. Благодаря этим миллионам больших и малых камней кроки не могли подобраться к Матеи. Выход из гиперпространства в этой каменной каше был смертельно опасным. Можно было легко оказаться на пути одного из этих много тысячетонных космических экспрессов, несущихся со скоростями в десятки километров в секунду. Положение усугублялось и тем, что даже при самых точных расчетах отклонение от теоретической точки выхода из гиперпространства составляло несколько сотен километров. Плюс постоянно меняющиеся орбиты астероидов из-за гравитационного влияния друг на друга, точно учесть которое было невозможно. Вот и приходилось крокам пояс Арбзира преодолевать на обычных ядерных движках. А это минимум пятьдесят-шестьдесят часов лета. Да за это время фролы не то что приготовиться к обороне успеют, выслав навстречу десятки своих звездолетов, но и смогут как следует выспаться. Кроме того, на тысяче наиболее крупных астероидов они установили мощные лазерные установки и теперь, позевывая, могут без труда сжигать кроковские звездолеты. Несколько операций захвата захлебнулось в огромных потерях. Эх, если бы было можно как-то убрать эти чертовы астероиды...
    - Есть прохождение репера!
    Полковник Свор и сам это увидел. На экране внешнего обзора на мгновение мигнула, услужливо обведенная компьютером, яркая точка. В двухстах миллионах километрах от крейсера темная каменная глыба на мгновение заслонила свет от одной из звезд. Направленный на эту точку телескоп "Адмирала Сарба" уловил это мимолетное ослабление яркости и передал на бортовой компьютер.
    - Надеюсь, второй репер она не пройдет!
    - Я тоже на это надеюсь, - процедил командир крейсера, - а вообще-то, если что-то там должно было произойти, то это уже произошло... или не произошло.
    Он легко представил, что происходило там, где из гипера вынырнула "сигара" - первая экспериментальная модель преобразователя пространства или, как ее кроки называли попроще − гиперпространственная бомба.. Ее бортовой компьютер разогнал находящийся на борту ядерный реактор, выводя ее на пик мощности. А потом мгновенно, в одно касание, небольшим электрическим импульсом-командой замкнул цепь, бросив миллионы ампер и джоулей на обмотку нуль-континуум генератора. На "горле" вакуума, находящегося в сердечники генератора, сомкнулись мощные кольца магнитных полей, все сильнее и сильнее его сдавливая. И вакуум, буквально ничто, как раньше считали, испустил "хрип" - поток гравитонов. Голубоватое свечение вырвалось из недр генератора в открытый Космос. Оно все усиливалось и усиливалось, становясь ослепительно ярким. Сто процентов мощности! Мириады гравитонов еще сильнее ударили по пространству, и оно не выдержало, треснуло. Клокочущий мир виртуальных частиц надавил изнутри, раздирая тонкую трещинку в обычном мире, превращая ее в брешь.
    Обычно после этого, бортовые компьютеры кораблей подавали сигнал на маршевый двигатель звездолета. Гигантский пинок в несколько тысяч тонн тяги и подопечные компьютеров проваливались в гиперпространство. Лишенная подпитки гравитонов, трещина немедленно затягивалась, и вот уже на месте угольно-черного окна в иной мир вновь сияли далекие звезды. А ухнувший в гипепространство звездолет тем временем быстрее света несся к этим звездам.
    На этот раз все было не так. Как только пространство было прорвано, бортовой компьютер преобразователя пространства, как искусный дирижер, начал "играть" с электрическим током, заставляя его причудливо пульсировать в обмотках нуль-континуум генератора. И вслед за ним, как кукла повторяет движения пальцев кукловода, запульсировали гравитоны. Их ослепительно яркий голубой столб несколько поблек, но зато несколько расширился и стал совершать круговые движения, постепенно увеличивая радиус вращения. Будто в пространстве стали вырезать огромную дыру. Впрочем, почему как бы? Это действительно было так. За двести миллионов километров от "Адмирала Сарба" во Вселенной стало возникать окно в гиперпространство невиданных раньше размеров. Сто... сто пятьдесят... двести... триста метров...
    На пределе, едва не захлебываясь клокотали насосы системы охлаждения ядерного реактора, стремясь удержать в допустимых пределах температуру своего подопечного. И все новые и новые мегаватты энергии вбрасывались в ненасытное чрево нуль-континуум генератора, где, превращаясь в гравитоны, словно алмазным резцом по стеклу, кромсали плоть вселенной.
    Шестьсот... семьсот... восемьсот метров...
    А в двухстах километрах от разверзающегося провала в пустоте, несся со скоростью сорок километров в секунду каменный космический экспресс - небольшой астероид из пояса Арбзира. Неумолимые законы небесной механики гнали его, как барана на убой, к гибельному месту.
    Девятьсот... тысяча... тысяча сто метров...
    Альтия, миллионы лет кружившая вокруг себя этого невзрачного своего подданного, точно вогнала его в эту дыру, словно бильярдный шар в лузу. Гравитационное поле звезды лучше всякой реактивной тяги выпхало астероид из этого мира. Есть!
    И тут же бортовой компьютер гиперпространственной бомбы обесточил генератор - ключик в замочной скважине повернулся. С этой стороны дверь во Вселенную захлопнулась навсегда. Нет, астероид еще вернется в свой привычный мир. Вернее, не совсем в свой. Его энергии, с которым он ушел в гиперпространство хватит, чтобы через несколько минут, прошмыгнув за изнанкой Вселенной, вынырнуть вновь в трехмерный мир, в сотнях тысячах, а то и миллионах световых лет от привычного своего солнца. Впрочем, для каменной глыбы будет все равно, лучи какого солнца будет отражать ее невзрачная поверхность.
    Астероид так и не пересек свет второй звезды...
    В рубке управления крейсером резкой трелью разлился звонок - расчетное время прохождения второго репера. Но на экране внешнего обзора ничего не произошло - нужная звездочка по-прежнему блестела на черном бархате Космоса. Телескоп, направленный на нее, не обнаружил ни малейшего падения яркости.
    Люди еще ждали несколько секунд, боясь своими восторженными возгласами вспугнуть удачу... Крохотная точка звезды продолжала радостно сиять наблюдавшим за ней людям. И те, наконец, поверили в свою победу и радостно заорали. Очень быстро радостный ор сменился грозным ревом:
    - Смерь фролам!
    - Смерь челам!
    Проект "Молот" - создание кроками сверхоружия, не имеющего аналогов у их противников - челов и фролов, успешно прошел первую стадию.
    
    - Андрей?! Сынок - невысокая хрупкая женщина сделала шаг и просто упала на сына.
    - Сыночек! Живой! - маленькие женские ручки лихорадочно, словно боясь, что ее заберут, хватали родную плоть за руки, плечи, шею.
    - Ма, не волнуйся. Живой, живой.
    А женщина, словно ничего не слыша, продолжала горячечно бормотать:
    - Андрюшенька, сыночек. Живой, вернулся...
    Где-то рядом залаяла чужая собака. Ей гулко ответил Ворон. Где-то рядом шел человек. Андрей быстро оглянулся.
    - Ма, пошли в дом.
    А женщина, обняв сына, рыдая, шептала:
    - Живой! Живой! Сыночек мой!
    Сын, легко подхватив мать на руки, быстро зашел с ней в дом. Знакомо, до покалывания в сердце, скрипнули половицы.
    - Ну, здравствуй, мама!
    
    - ...когда мне сообщили, что ты погиб... - мать Андрея снова всхлипнула, и инстинктивно схватилась за руку сына, словно боясь, что он исчезнет. Что это все сон и сейчас она проснется и пустая, серая реальность заглянет в окно хмурым осенним рассветом, - ... я хотела повеситься.
    - Сволочи! Суки! Я так и знал! - бывший лейтенант российской армии сжал кулаки. - Нет, чтобы сообщить: "Пропал без вести". Так нет, же - погиб! Суки!
    - Сынок, не ругайся. Все ж обошлось. Я, когда вышла во двор, попрощаться со светом...
    - Мама! - Андрей прижал мать к себе. Старенький диван, на котором они сидели, жалобно скрипнул.
    - Ничего, ничего, сынок. Все нормально. Я увидела нашего Ворона, который, словно что-то чувствуя, терся об мои ноги и жалобно скулил, и подумала, а кто ж его возьмет? Все ж в деревне знали, какой он бешенный. Только тебя и слушался. Вот и будет голодать, воровать что-то по чужим дворам, пока кто-нибудь не прибьет его или покалечит. И так мне его стало жалко... - хрупкая седая женщина вновь как-то по-детски всхлипнула.
    За окном стало светать. Звезды постепенно растворялись в сером небе. И лишь Луна пока не сдавалась, турецким ятаганом вися над землей.
    - Так где ж ты был, сыночек?
    - Там, мама, - Кедров обернулся к окну и ткнул рукой в небо.
    - Где, там?
    - На звездах.
    
    - Сыночек, сыночек, - мать, потрясенная рассказом сына, прижала его к себе и словно маленького гладила по голове. − Ох, недаром тебя прозвали в деревне Волком. Волк ты и есть. Прошел через такое и выжил.
    За окном окончательно рассвело. Первые лучи солнца мазнули по крышам домов. Сказочная, фантастическая ночь на родной Земле закончилась. Пора было решить один неприятный вопрос.
    - Ма... я следующей ночью должен улететь.
    - Сынок... - в глазах у матери Андрея мгновенно заблестели слезы, - а как же я?
    Сколько раз на протяжении веков матери задавали этот вопрос своим сыновьям, рвущихся открывать и осваивать далекие земли, идти в опасные походы, то ли за золотом, то ли освобождать гроб Господень. Причины назывались разные, но суть была одна - молодым людям была тесно, душно дома. Кровь бурлила в их жилах, и хотелось подвигов, славы, богатства. И этот зов, зов молодой горячей крови был сильней привязанности к родному дому, близким, даже привязанности к матери. И с этим ничего нельзя было поделать. Так было, есть и будет. Пока существует во Вселенной существо, когда-то, миллионы лет назад взявшее в руки палку и начавшее силой прокладывать себе путь к вершине - венцу мироздания. Да, на дереве сидеть было намного безопасней, чем выгонять из пещеры саблезубого тигра. Но зато, если получилось, насколько уютней была пещера по сравнению с тем, что было! Да и любая самка предпочтет такое жилище, открытой всем ветрам и дождям, ветке дерева.
    - Ма, ну ты понимаешь, я должен... - и с трудом подбирая слова, стараясь не смотреть в глаза матери, сын стал объяснять причины своего поступка. - Ну кто я здесь? Лейтенант, вернее бывший лейтенант. Сунься я обратно в армию, затаскают по комиссиям. А там... а там я могу принимать участие в таких событиях, которые мне здесь даже не снились. Я могу за считанные часы перелетать от одной звезды к другой и видеть миры, которые я бы никогда не увидел. И там, ма, у меня есть жена...
    - Жена? - мать вздрогнула и посмотрела сыну в глаза. - А как же ты с ней... - женщине трудно было подобрать слова, − она же не такая как мы. Она даже не негритянка! - мать, наконец-то, сумела передать свое непонимание и тревогу.
    - Да, она не негритянка, - Андрей Кедров впервые, после приземления на Землю, рассмеялся. - Она намного лучше.
    Несколькими словами он описал внешность своей жены.
    - Чем-то похожа на Люську Коваленко.
    - Нет, лучше, лучше! - Андрей вновь рассмеялся.
    Рассмеялся и с удивлением обнаружил, что тоски по первой своей девушке у него уже нет. А ведь прошло всего лишь чуть больше трех месяцев с тех пор, как он здесь, около своего дома классно отметелил нескольких гостей, гулявших на свадьбе у Люськи и ее мужа, местного фермера Ивана. После этого, не догуляв трех дней до конца положенного после окончания института отпуска, он вынужден был удирать к месту службы. Это в мирной жизни три месяца, так, пустяк. Просто длинный отпуск. А там, где ежедневно рискуешь жизнью, день идет за два, а то и за три. А иногда и за год, и даже за десятилетия. Тому пример, седеющие за один день боя молодые двадцатилетние пацаны. Нет, не три месяца провел вне Земли молодой двадцати трех летний парень. Сколько надо времени, здесь, на Земле, чтобы увидеть, как от вспышки лазерного луча взрывается огромный звездолет? Чтобы увидеть, как глубоко в недрах совершенно чужой планеты из темноты бесшумно бьет мощный рентгеновский луч и твой товарищ безмолвно, замертво бьется лбом о панель управления? Чтобы увидеть, как выступают капельки пота на лицах военных пилотов, когда бортовой компьютер их корабля отсчитывает последние секунды до прыжка в гиперпространство, и не знаешь, увидишь ты еще раз звезды или нет? Сколько для этого понадобиться времени? И сейчас, после всех произошедших с ним в течение последних трех месяцев событий, все эти местные страсти казались мелкими и неинтересными.
    - А вообще-то, я зять Главного Командора фролов. Это вроде что-то нашего министра обороны. Вот только армия у него значительно сильнее нашей.
    - Ты всегда у меня, сынок, был очень практичным человеком, - только и смогла ответить мать.
    Начавшийся день несся вскачь. Казалось, совсем недавно старенькие ходики отбомкали десять часов, а уже на улице полдень.
    - Ивановна! Ивановна! - раздалось за окном.
    Они только сели обедать. На столе дымился наваристый борщ, на плите призывно шкварчала картошечка с салом, и зазывающе блестела бутылка с ядреным сельским самогоном.
    - Ох, подожди сынок. Я сейчас. Соседка волнуется, чего это я из дому не выхожу.
    Мать встала из-за стола и вышла из дома.
    - Не волнуйся, Никитична. Я прихворнула немного. Чуток отлежусь, и все будет в порядке.
    - Может, помочь чем надо?
    - Нет, не надо. Спасибо, соседка.
    - Ну, как знаешь.
    - Беспокоятся о тебе, - Андрей улыбнулся матери, когда та вернулась за стол.
    - Беспокоятся, - согласилась мать. - Они же думают, что я осталась одна, - женщина невольно вздохнула.
    - Ма, ну не надо. Я же объяснил, почему я хочу улететь. И я же не навсегда. Я к тебе каждый год буду прилетать в гости.
    - Вот так же по ночам?
    Сын молча пожал плечами.
    - Ну, ладно, - мать махнула рукой. - Давай, за тебя!
    Два небольших граненных стакана с глухим стуком соприкоснулись.
    "Эх, куда там этим кроковским или фроловским пойлам до русского самогона!"
    
    Сумерки неслышной поступью вошли в дом. На небе уже проступили отдельные звезды.
    - Когда ты уходишь?
    - В полночь.
    - Чего ж они, - кивок на окно, не могут тебя хотя бы на недельку домой отпустить?
    - Звездолет, на котором я прилетел, должен остаться незамеченным. Для этого много энергии тратится на поддержание режима невидимости. А нам еще лететь обратно. И лететь очень долго. Пять Прыжков! Чтобы долететь сюда десяток звездолетов делали промежуточные базы с топливом.
    - До тех звезд? - вновь кивок на окно.
    - Тех звезд, мама, отсюда не видно...
    - Ох, сыночек, сыночек. А чего ж они вообще бояться открыться? Раз они такие сильные, чего ж они нас бояться? Что мы им можем им сделать?
    - Они за нас бояться, да и за себя. Бояться быть втянутыми в наши земные разборки. И не дай Бог, их оружие случайно попадется кому-то из землян в руки. Уж очень велико будет искушение его применить. Это все равно, чтобы сейчас у каких-нибудь террористов в руках оказалась атомная бомба.
    - Не дай Бог!
    - Вот видишь. Мы еще не доросли для сотрудничества с ними, мама. Мы можем оказаться их колонией, одной из туристических достопримечательностей. К нам будут летать, как у нас сейчас летают в какие-то глухие районы, где специально для богатеньких туристов созданы поселения, где люди ведут старинный образ жизни. А на наши войнушки будут смотреть, как мы смотрим на представления, где сотня людей, махают мечами для потехи зрителей.
    "Да и далеко очень. Овчинка выделки не стоит. Что мы им можем дать? А затраты, чтобы прилететь сюда колоссальные", − уже про себя подумал Андрей.
    Ночь мягко опустилась на землю.
    
    - Ну, все ма, мне надо идти, - необходимые слова были произнесены.
    - Надо, так надо, - через паузу ответила мать. - Опять мне придется к тебе на могилку ходить?
    - Какую могилку?
    - Твою. Как пришло сообщение о твоей гибели, так через неделю сюда привезли гроб закрытый. Сказали, что твой. Но открывать не разрешили. Так и похоронили, с салютом.
    - Да...хотел бы я знать, что они в том цинке похоронили.
    - Не расстраивайся, сынок. Если кого похоронили, а человек, на самом деле, жив, то будет он жить еще долго!
    
    - До встречи, Ворон.
    Тихо скрипнула калитка. И вновь над ним крупные яркие звезды, висящие в безмолвной тишине. Нет, не в безмолвной. В ночном воздухе, всё нарастая, звучало:
    
    

    
    - Нет!! - резко, гневно ударило в комнате. - Я не предатель!
    - А как же запись, господин Харк? - второй голос был спокоен и абсолютно нейтрален, ни гнева, ни радости, ни сожаления, ничего − голос главного следователя Высшей Прокуратуры Содружества Свободных Планет.
    А сам обладатель голоса хмуро смотрел на известного политика. Тот тяжело вздохнул и уже значительно тише, мгновенно постаревшим голосом ответил:
    - Ну сколько можно говорить? Это провокация. Сарб меня уверил, что через этого, как его... Кедрова он хочет протолкнуть челам дезинформацию относительно нашей операции по освобождению Эльдурея. Я согласился. Кто же не захочет помочь своему государству? - на последней фразе голос Харка стал громче.
    - А директор Службы Государственной безопасности господин Сарб утверждает обратное. Он утверждает, что именно Вы вышли на него и предложили сделку − он передает челам правдивую информацию о наших планах по освобождению Эльдурея, а Вы за это, став Президентом, назначаете его Верховным Адмиралом Объединенного Флота и вице-президентом страны, - говоря это главный следователь О'Ралли Харис включил телевизор, стоящий в углу кабинета.
    И вновь зазвучали, ставшие уже ненавистными Харку слова: "Я, О'Санни Харк, председатель партии "Справедливость и порядок" и бригадный генерал О'Локки Сарб, директор Службы Государственной безопасности с помощью чела Андрея Кедрова передаем план операции по освобождению Эльдурея командованию челов. В этом плане содержится исчерпывающая информация о дате начала операции, силах, привлеченных для ее выполнения, направлениях удара и маневрах каждого боевого звездолета".
    - Как видите, Вы сами исчерпывающе все сказали. И даже объяснили челам свой поступок, что бы у тех не возникло и тени сомнений в правдивости переданной информации. И вновь Харк услышал свой голос из телевизора: "Теперь мы хотели бы объяснить наш поступок. У меня и у генерала Сарба давно вызрело убеждение, что внутренняя и внешняя политика, проводимая нынешним Президентом Норком гибельна для государства кроков. Попытаться сместить Норка при помощи заговора или восстания, при существующей конфронтации с вами, значит подвергнуть страну громадному риску. Остается устранить его демократичным путем, с помощью выборов. В настоящее время рейтинг Норка невысок, но в случае освобождения Эльдурея он повыситься, и этот человек останется Президентом страны еще на семь лет, ввергая страну в пучину экономического спада и военных поражений. Именно поэтому мы, О'Санни Харк и О'Локки Сарб, решаемся на этот поступок. В случае неудачи под Эльдуреем, Норк гарантированно проиграет выборы, и Президентом стану я, О'Санни Харк. Моими первыми шагами будет направление Вам делегации с целью заключения перемирия, а потом и мира".
    - Это, господин Харк государственная измена, - голос следователя был все также сух и бесцветен. - Подлинность записи подтверждена экспертами, в том числе и теми, которых предложила Ваша партия.
    "Всемогущий Картан, какой же я глупец. Как я мог поверить Сарбу? На меня что, затмение нашло? - Харк смотрел на себя, застывшего в телевизоре, со смешно открытым ртом. - Вот так же смешно, жалко я буду выглядеть в суде. Ну, нет, не дождетесь. У меня есть алиби. У меня есть запись. И завтра ее должны показать. Завтра".
    - Я уже устал повторять, господин следователь. Это не измена, а провокация. Провокация, разработанная Сарбом по поручению Президента, направленная на мою дискредитацию. И в этом Вы завтра убедитесь. Все убедятся!
    - Хорошо, подождем до завтра, - О'Ралли Харрис нажал кнопку вызова охраны. - А пока в камеру, господин Харк, - на лице следователя мелькнула улыбка, первая, которую он себе позволил за время допроса.
    
    Огромная, под стать размерам и могуществу государства кроков площадь Содружества, казалось, исчезла, затопленная людским морем. Сотни тысяч, да нет, скорее несколько миллионов человек расположились вокруг грандиозного памятника - символа Содружества - семи мощных стальных колонн, по числу цивилизаций, объединившихся в одно государство, взметнувшихся на пятьсот метров вверх и увенчанных стометровым шаром, символизирующим звезду Парму - центра Содружества свободных планет.
    Низко летящие облака, подгоняемые сильным ветром, казалось, вот-вот зацепят этот шар. Но не только ветер сейчас хлестал по символу кроковской цивилизации. Могучее, миллионоголосое: "Свободу Харку! Нет провокации! Харк - наш Президент!" бил по шару снизу. Этот поток человеческих голосов, вопль, единый выдох миллионов грудей то, иногда, затихал на несколько секунд, то, вновь, с удвоенной силой взмывал ввысь.
    - Господин Сарб, Вы уверены, что держите ситуацию под контролем? - Президент Норк с высоты седьмого этажа смотрел на раскинувшееся под ним гневное людское море. Огромное зеркальное пуленепробиваемое окно кабинета делало Президента невидимым для его народа. - Мне кажется, сейчас хватит и небольшого толчка, любой искры, чтобы все это взорвалось.
    - Ни искры, ни толчка не будет. Повторяю, господин Президент, все под контролем.
    Из-за облаков, тихо работая двигателем, вывалился флайер. Выровняв полет, он закружил над площадью, оставляя за собой легкий белесый след, быстро тающий в воздухе.
    - Они готовят какой-то показ! Кто разрешил?
    - Я, господин Президент. Это будет хорошим дождичком, способным погасить любую искру. Да что там искру, этот дождик боевой лазерный луч погасит!
    - Мне нравится Ваша уверенность, генерал.
    - Граждане Содружества свободных планет, - громко донеслось с площади, - сейчас вы увидите бесспорные доказательства невиновности нашего дорогого Харка. Вы увидите, что этот человек способен ради процветания нашего государства пожертвовать своей карьерой и отказаться от поста Президента страны. А разве нынешний Президент Норк способен на это?
    И площадь тут же взвыла миллионами глоток:
    - Не-е-ет!!!
    Норк, не дрогнув ни одним мускулом, смотрел на это гражданское выражение нелюбви к себе.
    "Интересно, а не проведи я эту операцию, победил бы ты на предстоящих выборах? - директор Службы Государственной безопасности вместе со своим непосредственным начальником смотрел вниз, - впрочем, операция еще не завершена. Расслабиться можно будет только тогда, когда человек, стоящий рядом со мной, после выборов вновь войдет в этот кабинет".
    - И все же надо было запустить на площадь и моих сторонников. И их бы было бы не меньше, чем у Харка! - в голосе Президента проскользнула ревность к своему политическому оппоненту.
    - Этот митинг транслируется на все Содружество. И более чем возможное в этом случае столкновение между людьми, которое, наверняка бы, привело к жертвам, повредило Вашему имиджу, господин Президент.
    - Не-е-ет!!! - ударило вновь в окна.
    Норк недовольно поморщился.
    - А так Вы после фиаско на этом митинге выступите и скажите, что я мог бы привести на площадь не меньше своих сторонников, но, опасаясь, за жизнь людей не сделал это.
    - Я сам знаю, что и как говорить своему народу! - Норк вновь недовольно поморщился.
    - Конечно, господин Президент.
    - Разве нынешний Президент, способен, ради процветания государства отказаться от своего поста? Нет! − раздалось с площади.
    - Не-е-ет! - громыхнуло в ответ.
    - Он, наоборот, приложит все усилия, чтобы правдами и неправдами удержаться на нем. И яркое тому доказательство, этот видеоролик! Сейчас его увидят миллиарды наших сограждан на всех планетах нашего государства. Смотрите!
    Небо над площадью превратилось в огромную, всем известную заставку телеканала "Правдивые новости" - компьютер, получив телесигнал, начал управлять, установленными в различных местах площади, специальными лазерными установки, "разрисовывая" ими распыленный флайером тонкий слой аэрозоли.
    Сарб неожиданно понял, как он волнуется. Если на небе сейчас закрутится видео, все, можно тут же, под испепеляющим взглядом Президента писать прошение об отставке.
    Красочная заставка, "повисев" в воздухе несколько секунд, сменилась гигантским черным квадратом. Секунда, другая - на небе ничего не менялось. Черный квадрат, не несущий и бита информации, накрыл площадь, закрывая свет. А люди все стояли, задрав голову, пытаясь увидеть желаемое - их кумир, харизматичный лидер партии "Справедливость и порядок" О'Санни Харк не виновен, не предатель. Но в черном пятне на небе что-либо разглядеть было невозможно. Вернее, можно. О'Санни Харк - не Президент...
    - Я же говорил, господин Президент. Эта черная грозовая "туча" над площадью способна затушить все! Теперь самое время Вам выступить по телевидению, господин Президент. У меня все готово!
    - Давайте, Локки, действуйте! - Президент назвал Сарба по имени - в окружении Норка все знали, что это знак особого расположения к человеку.
    "Все же Блестящая заслужила высокую награду", - директор Службы Государственной безопасности с достоинством поклонился Президенту.
    
    - Ничего не понимаю, ничего не понимаю, ведь было же... - директор оппозиционного телевизионного канала "Правдивые новости" О'Коррни Нрис, сидя у себя в кабинете, наверное, в десятый раз растерянно повторял эти слова, и с не меньшей растерянностью глядя в телевизор.
    Ведь он каких-то два часа назад лично смотрел запись, которую ему тогда же и привезли. Привезли на флайере, который в крутом пике буквально свалился на крышу его телецентра. Тогда с записью было все в порядке. Его друг еще со школьной скамьи О'Санни Харк говорил совершенно правильные, красивые слова о служении Родине, о желании ей помочь даже рискуя проиграть выборы Президента. А рядом сидящий директор Службы Государственной безопасности бригадный генерал Сарб подтверждал это! Да покажи это видео стране и все, О'Санни Харк - Президент! Вот именно - покажи...
    - Ничего не понимаю, ведь было же, - как заклинание, в одиннадцатый раз Нрис произнес эти слова.
    Но "заклинание" не подействовало, чудо не произошло. Черный квадрат, по-прежнему, висел над площадью Содружества, а его меньшие братья висели в миллиардах телевизорах по всей стране.
    
    "Это конец, - Харк тупо смотрел на экран телевизора. - Кто предал? Он последний раз смотрел запись вместе с Вессой. Потом отдал своему телохранителю. Тот отвез ее Ралли. Ралли? Нет, не может быть. Ралли ему слишком многим обязан, слишком многим...
    ...Харк тогда был не главой партии, а средней руки партийным функционером на общественных началах. Себе на жизнь будущий известный политик зарабатывал, работая врачом в одной из клиник. А Крисс, а точнее О' Крисс Ланан служил в полиции агентом второго класса. Жили они тогда в одном доме, поэтому при встречах сдержанно здоровались или просто кивали, не более того. Поэтому Харк очень удивился, увидев однажды Ланана на пороге своей квартиры.
    - Выручай, - просто сказал он.
    Больше Крисс ничего не добавил. Все остальное за него договорили глаза, глаза попавшего в беду сильного мужчины. Почему он, Харк, решил ему помочь, в этом, как оказалось, весьма щекотливом деле? Просто он почувствовал какой-то внутренний импульс, симпатию к этому невысокому, но крепко сложенному человеку. И часто оказывается, что именно такие внутренние импульсы, без всяких просчетов, подсказывают человеку наиболее правильное решение. Вернее, расчет происходит. Его делает подсознание по своим, одному ему ведомым законам. И если человеческий мозг сравнить с компьютером, то сознание это обычный, пусть и производительный процессор, который и в подметки не годится к мощному многоядерному процессору подсознания, который мог вести параллельно множество вычислений и за доли секунды способный просчитать самую сложную жизненную ситуацию. Только надо услышать этот ответ, а, услышав, не отвергнуть. Харк, тогда, его не отверг...
    О' Крисс Ланан вляпался в очень некрасивую историю. И это было очень мягко сказано. Можно сказать, что агент второго класса криминальной полиции был по уши в дерьме. Будучи женатым, он закрутил, как ему казалось, легкую интрижку с молодой девицей весьма свободных нравов. Пользуясь, что жена с маленьким сыном улетела навестить своих родителей на Ильктуру, что в двух тысячах световых лет от Арикдны, Крисс целый день таскался с этой девицей по всем злачным местам, которые он хорошо знал по долгу службы. Вечером этого же дня он затащил основательно пьяную свою подружку к себе домой и без особых прелюдий уложил в постель. Пробуждение было ужасным. И не потому, что незатейливая смесь виски и водки обильно принятые накануне вечером, сделали свое привычное дело. Голова не то что, казалось, раскололась на две части, а вдобавок, еще и каждая ее половинка была пошинкована на мелкие кусочки, словно капуста в бочке. Это было, в общем-то, привычно. Ужасным было другое. Рядом с ним сидела голая девица, ревела в три ручья и все порывалась куда-то позвонить. Преодолевая головную боль, с трудом вспоминая свою профессиональные навыки, Крисс сумел за каких-то десять минут вытрясти из девицы причины ее более чем странного поведения. И, казалось, пропасть разверзлась прямо на оскверненном супружеском ложе. Оказалось, что эта однодневная подружка полицейского была из весьма респектабельной семьи. Ее отец занимал высокий пост в одном из министерств и самое главное, она была несовершеннолетней. И к тому же девственницей. Просто малышка на день вырвалась из-под родительской опеки и решила доказать всем, что она уже взрослая.
    - Доказала... - Крисс сидел на измятой постели и тупо смотрел на красное пятно на ней. Вспоминая вчерашний вечер, свои ощущения, мужчина признался себе, да взятие девичьей крепости вчера было. Просто по пьяни он тогда подумал, что недостаточно разогрел девицу. - Черт, и угораздило же меня.
    Он еще раз окинул взглядом сидящую рядом с ним обнаженную девушку. Маленького роста, худенькая, с выпирающими ключицами, хотя уже с заметно округлившейся грудью.
    "Девушка была тонкая и хрупкая, поэтому ломалась недолго".
    - Баккар! Твою мать, надо же так вляпаться! - уже вслух выругался Крисс.
    Полицейский быстро прокрутил сценарий дальнейших событий. Сейчас эта малышка дозвониться до любимого папочки и навзрыд попросит его забрать ее отсюда. Потом медицинское освидетельствование, суд и пятилетний срок за совращение несовершеннолетней. Хорошо, хоть за это не дают рудники Гамеда. Что же делать? Избавиться от девушки? Исключено. У таких родителей дети просто так не исчезают. Все раскрутят и довольно быстро. Наверняка найдется не один свидетель, который их видел во время их слалома по барам. Так что, прощай карьера полицейского, прощай устроенная жизнь? А если... а если медицинское освидетельствование ничего не покажет? А как это сделать?
    - На выпей, легче станет, - Крисс подал девушке стакан с водой.
    Та отрицательно махнула головой.
    - Ты в таком виде хочешь предстать перед родителями?
    Девушка послушно взяла стакан и сделала несколько глотков. Через минуту она уже вновь повалилась на кровать - снотворное подействовало безотказно. А еще через пять минут он стоял около квартиры Харка.
    Будущий председатель партии "Справедливость и порядок" молча выслушал полицейского и лишь коротко сказал:
    - Хорошо.
    Крисс отвез полусонную, ничего не соображающую девушку в кабинет Харка. Полчаса и так неосмотрительно нарушенная девственность была восстановлена.
    - Ты еще пару часиков можешь ее где-нибудь подержать? Я ввел ей специальную мазь. За пару часов ее действия, следов склейки уже не будет видно.
    - Я ее покатаю по городу. Пусть придет в себя. А потом пусть летит к своему папашке. Что я тебе должен?
    - Потом сочтемся.
    Харк не ошибся в Ланане. Тот никогда не забывал, какую услугу ему оказал врач и по совместительству партийный деятель. И время от времени подкидывал ему разного рода информацию, хотя Харк его об этом и не просил. За пятнадцать лет О' Крисс Ланан дослужился до поста главного окружного агента, а Харк до депутата Высшего парламента Содружества Свободных Планет, председателя одной из крупных партий. Когда Харк разыгрывал свою комбинацию с Сарбом, он не долго раздумывал, кому доверить на хранение карту памяти с видеозаписью, которая полностью оправдывала его в случае нечестной игры со стороны директора Службы Государственной безопасности.
    "Нет, это не Крисс. Я не мог в нем ошибиться. Да и потом, наверняка, перед тем, как запустить запись в эфир, Коррни должен был ее просмотреть. Мало ли что. Значит Коррни... или кто-то, кто имел к этой видеозаписи доступ. Неужели Сарб меня переиграл? - Харк аж заскрежетал зубами от бессилия. - Теперь все. Суд и пожизненное заключение, с отбытием наказания на Гамеде. А пожизненное на Гамеде - это десять лет максимум. Или радиация за это время доконает, или серая волна убьет", - со стоном известный политик повалился на тюремную койку.
    
    "Ну вот и все, дорогой. Свою гонку за кресло Президента ты уже закончил, досрочно, - красивая молодая женщина и иссиня-черными волосами, расслабленно раскинувшись в кресле, смотрела на экран телевизора. Собственно, смотреть было не на что. Экран был черен. Обещанной видеозаписи, доказывающей невиновность председателя оппозиционной партии "Справедливость и порядок" О'Санни Харка не было. - Тебя сняли с этой гонки. Знаешь, есть такой спортивный термин - техническая дисквалификация. Это как раз про тебя. Ты нарушил правила - расслабился. Увы, политики на это не имеют права. Для них политика - это пылкая любовница. А ты эти понятия разделил".
    - По техническим причинам показ видеозаписи с выступлением председателя партии "Справедливость и порядок" господина Харка переносится, - черный цвет экрана сменился красивым личиком молодой телеведущей. - Время показа будет сообщено дополнительно. Приносим Вам свои извинения.
    "Ага, сообщат они дополнительно. Трудно показать то, чего нет", - известная писательница и тележурналист А'Весса Лам нажала кнопку и кресло тут же трансформировалось в огромную роскошную кровать.
    Женщина с наслаждением потянулась. Кто-кто, а она заслужила отдых. Ведь именно она, Весса Лам, агент Службы Государственной безопасности с кодовым именем Блестящая, так много сделала, чтобы миллиарды телезрителей во всех уголках огромной страны, раскинувшейся на добрую сотню тысяч световых лет, увидели на экранах своих телевизоров черный квадрат. Ведь именно она сумела записать на карту памяти с реабилитирующей Харка видеозаписью небольшую программку, компьютерный вирус, стирающий видеофайл, сразу после его просмотра. Точнее стирающий во время этого просмотра. Воспроизвелся кадр, "ожили" очередные сотни килобайт информации и тут же, чик и все - нет их. Больше они никогда не "увидят" свет телеэкрана.
    И неудивительно, что директор телеканала "Правдивые новости" О'Куррни Нрис ничего не мог понять. Ведь он сам, собственными глазами видел видеозапись. Да видел. Видел и тут же уничтожал, правда, сам не зная этого.
    "Теперь пора подумать и о вознаграждении за такую работу. Надо Сарба хорошенечко потрясти. Когда представиться еще такой случай? - лежащая женщина обвела глазами комнату. - Хотя и этот дом Харка - уже неплохое вознаграждение, - податливое, но в тоже время упругое ложе приятно расслабляло тело.
    А'Весса Лам сладко потянулась. Она находилась в огромном роскошном доме Харка, куда она переехала месяц назад на правах его любовницы.
    "Правда существует еще бывшая жена, двое детей. Ничего. Имущество государственного преступника подлежит конфискации... ладно, посмотрим, - мысли все медленнее текли в засыпающем мозге, - главное - работа сделана. Видеозапись уничтожена".
    
    О'Кнопп Зирк, скромный технический работник телеканала "Правдивые новости" пританцовывая от нетерпения, ждал лифт. Наконец, дешевая пластиковая клетушка взмыла его на двадцать девятый этаж. Все так же пританцовывая, мужчина приложил большой палец к дверному замку. Дверь тот час же услужливо распахнулась. Все, дома! Сердце колотилось как при первом свидании. Да, какое первое свидание! Девушек на свете, как звезд и добраться до них значительно легче. Гиперпространственного звездолета точно не нужно. А вот то, что лежит у него в кармане, ни у кого больше нет. Ни у кого! Зато желающих посмотреть на это − миллиарды! Вся страна! Вон что творилось на площади Содружества, не протолкнешься!
    Чуть подрагивающими руками, Зирк вставил черный квадратик карты памяти в телевизор и с наслаждением утопил кнопку пуска.
    - Уважаемые граждане Содружества Свободных Планет, я, О'Санни Харк, председатель партии "Справедливость и порядок" и я, бригадный генерал О'Локки Сарб, директор Службы Государственной безопасности, понимая всю значимость для Содружества планеты Эльдурей, совместно разработали операцию, одобренную господином Президентом Норком, по дезинформации нашего противника относительно наших планов по освобождению этой планеты, - сверхважный государственный секрет как-то по будничному звучал в скромной квартирке скромного телевизионного служащего.
    "Правильно говорили на площади, Харк невиновен. Его действительно подставил Сарб".
    - План операции состоит в том, что вот этот чел, - в телевизоре Харк указал на сидящего рядом с ним высокого светловолосого парня, - захваченный две недели назад в одной из отдаленнейших секторов Вселенной, передаст командованию челов ложный, выгодный нам план операции по освобождению Эльдурея. Я правильно говорю, генерал Сарб?
    - Вы говорите абсолютно точно, - уверенно прозвучал из телевизора голос директора Службы Государственной безопасности.
    - Сука!! А распинался тут на всех каналах, что Харк предатель, - рука сидящего перед телевизором человека уверенно нашарила стоящий рядом с креслом бар и вытащила из него баночку пива.
    - Чтобы противник поверил нашей дезинформации, разработана легенда, по которой якобы Сарб, видя шаткое положение нашего Президента, решил выдать врагу истинный план операции по освобождению Эльдурея, чтобы я, наверняка, на следующих выборах занял этот пост. А в благодарность за это я должен его назначить Верховным Адмиралом нашего Объединенного Флота и вице-президентом страны. Повторяю, что это только легенда, призванная убедить челов поверить нашей дезинформации.
    "Ну Харк, тоже хорош. Нашел, кому поверить, главному гэбэшнику! У него точно с головой не все в порядке", - указательный палец легко сдернул крышку с банки. Холодная жидкость приятно обожгла нёбо, - А еще депутат. Правильно говорят, что в Высшем парламенте сидят одни задницы".
    - Я отлично понимаю, что в случае выполнения нашего плана, то есть в случае, если челы поверять нашей дезинформации и это будет способствовать освобождению Эльдурея, то скорее всего мой политический оппонент - нынешний Президент страны господин О'Ролли Норк будет избран на следующий срок. Но я также отлично понимаю, что нынешними своими действиями, я могу реально спасти сотни и тысячи жизней своих сограждан, могу помочь освободить Эльдурей, а значит предотвратить захват челами третьего сектора нашего государства. И поэтому, как патриот своей страны, я сознательно иду на это. Я надеюсь, что мой народ поймет и оценит мой поступок. Благодарю за внимание.
    Запись закончилась. Застывший Харк, чуть устало, смотрел на Зирка.
    - Ну и что мне с тобой делать? - медленно прихлебывая пиво, хозяин квартиры задумчиво смотрел на известного политика. - Покарать или помиловать? Оставить эту запись себе или отдать твоим друзьям? - значимость своей персоны кружило голову посильнее высокоградусного пива, - Ну что скажешь, депутат?
    Безмолвный Харк равнодушно смотрел на куражащегося маленького человечка.
    - Значит так. Можешь радоваться - я тебя спасу, - большой глоток пива, - и не потому, что я тебя уважаю. Все Вы политики большие задницы, - еще один глоток. - Просто грех на такой заднице не срубить побольше бабла, - глоток и пустая банка из-под пива полетела на пол.
    
    В то же день Сарб получил гиперсообщение из района астероидного пояса Арбзира: "Молот ударил хорошо".
    "Две хорошие новости в один день. Не пересластить бы. Всемогущий Картан не любит чрезмерно одаривать людей. Он потом может с лихвой за это взять плату", - эта, совершенная ненужная в данный момент, мысль помешала директору Службы Государственной безопасности бригадному генералу О'Локки Сарбу по-настоящему насладиться сегодняшним успешным днем.
    
    

    
    - Так ты честно скучал? - сильное женское тело навалилось на Андрея сверху.
    - Очень! - искренне воскликнул мужчина.
    - Поклянись!
    - Чтоб я сдох!
    - Фу! Какие у вас на Земле и клятвы, - давление женской груди на мужскую сразу ослабло. - У нас, когда парень клянется в любви к девушке, то говорит: "Клянусь голубым небом Матеи" или: "Клянусь Великим Мортоном".
    - Дира, знаешь, чего вам, фролам, точно не хватает?
    - Чего, - настороженно спросила девушка, ожидая подвоха.
    - Чувства юмора! Вы все воспринимаете всерьез.
    - Так ты сейчас шутил? - и вновь землянину сперло дыхание от навалившегося на него тела слабого пола. - Все вы мужчины одинаковы!
    "Да, в такую грудь стрелой амура трудно промахнуться".
    - Я исправлюсь, - бывший российский десантник с наслаждением провел рукой по столь соблазнительной для любовных стрел мишени.
    - Попробовал бы сказать что-то другое!
    И вновь мужчина почувствовал, что его тело будто растворяется в чем-то жарком и упругом. И уже больше ничего не хочется, только растворяться и растворяться без остатка, чувствовать, как горячая волна заполняет тебя без остатка и вот уже хочется кричать от этого обжигающего тепла. Кричать от наслаждения.
    - Эльдира, Андрей, можно войти?
    - Ммм... ну вот... иногда отцы бывают некстати, - девушка скатилась с Андрея на кровать и натянула на себя одеяло. - Па, конечно можно.
    Дверь в спальню тут же распахнулись под энергичным натиском и молодожены на пороге увидели Главного Командора. Тот, мгновенно оценив "поле битвы" и вид "противников", улыбнулся. Но тут же его лицо вновь стало хмурым.
    - Мне надо с вами поговорить.
    - Что-то случилось?
    - Да. В поясе Арбзира пропал астероид.
    
    Главный Судья Руфи СакВок еще несколько секунд смотрел на тщетные попытки бабочки за окном сесть на цветок. Сильный ветер все время отбрасывал легкое тельце к каменному забору. И не отрывая взгляд от окна, он заговорил:
    - Нет, инициировать отставку ДарВула мы не будем, - пауза, - как и не будем требовать начать переговоры с кроками, - сильный порыв ветра припечатал хрупкую бабочку к стене, продер по камням и выбросил из двора. - Большинство наших граждан нас не поймут и в лучшем случае просто выгонят из наших кабинетов, а в худшем, - Главный судья еще раз обвел опустевший двор и отвернулся от окна, - а в худшем устроят самосуд за предательство. Будем голосовать за более детальное изучение вопроса, чтобы затем принять более обоснованное решение по нему.
    В кабинете повисла тишина. Каждый из пяти человек, пришедших к СакВоку, обдумывал сказанное.
    - Но тогда нас может ожидать катастрофа, - наконец тонким фальцетом тишину нарушил маленький, хрупкий мужчина с прилизанными жидкими волосами, олицетворяющий собой Управление Правопорядка, - Матея может просто исчезнуть!
    - Но сначала исчезнем мы, - Сак Вок даже не усмехнулся своим словам.
    - Я согласен с уважаемым Главным Судьей, - поддержал СакВока Главный Дипломат Марзул ДарЗурас. - Надо сначала объяснить людям, какая опасность нависла над ними.
    - Пока будем объяснять, уважаемый Главный Дипломат, окажемся неизвестно где. А тогда уже будет поздно что-то делать, - возразил Главный Полицейский.
    - Значит надо быстро объяснять, - прогудел со своего места Главный Педагог Сурфи СакПартрок, - а так только бучу в стране устроим.
    - Ну поймите же! У нас нет на это время! - фальцет Главного Полицейского стал еще тоньше.
    - Не паникуйте, уважаемый СакНаррок, - осадил Главного Полицейского хозяин кабинета. - Во-первых, мы не знаем, как далеко продвинулись кроки в вопросе создания этого оружия. Может им еще надо несколько лет, чтобы довести его до ума.
    - Вот именно, мы не знаем, как далеко продвинулись кроки! Поэтому мы не имеем права рисковать. Ведь опасности подвергается наша планета. А она у нас одна!
    - Во-вторых, - продолжал Главный Судья, словно не замечая криков Главного Полицейского, - процесс, так сказать, прозрения народа можно ускорить. Ведь у нас, хвала Великому Мортону, есть люди и их не так мало, которые согласны со здравой мыслью, что с кроками лучше сотрудничать, чем воевать. Потому что война для нас не приносит ничего хорошего. За полтора века у нас осталась всего одна планета. И этим людям просто не следует мешать доводить эту простую мысль до остального народа. Я ясно выражаюсь, уважаемый Главный Полицейский? - и, чеканя каждое слово, Главный Судья повторил. - Этим людям не следует мешать! Даже если, может быть, они будут излишне активны и напористы в этом вопросе. И, в-третьих, самое главное. Процесс прозрения народа можно не только ускорить, а значительно ускорить, Руфи СакВок замолк и, обведя присутствующих взглядом, закончил, - просто необходимо убрать причину, мешающую этому прозрению.
    - Теперь я что-то Вас, уважаемый Главный судья не понимаю, - забасил Главный Педагог, - то Вы против отставки Главного Командора, то сейчас говорите, что его необходимо убрать.
    - Я рад, уважаемый СакПартрок, что Вы сразу догадались о какой причине идет речь. Думаю, что и остальные уважаемый члены Верховного совета Достойных об этом поняли, - хозяин кабинета вновь обвел взглядом присутствующих.
    Главный Дипломат, Главный Полицейский, Главный Ученый и Главный Конструктор легкими кивками подтвердили это.
    - Да, я против отставки Главного Командора. Следует признать, что уважаемый Матрул ДарВул очень много сделал для нашей цивилизации фролов и поэтому пользуется заслуженным авторитетом и уважением. И его отставка сейчас только будет способствовать его популярности. Нет, увольнять его с поста Главного Командора не следует, - Руфи СакВок сделал паузу и все таким же монотонным голосом закончил. - Его необходимо убрать, как не прискорбно мне об этом говорить. Но безопасность государства дороже жизни одного человека, пусть и весьма заслуженного.
    - Постойте, уважаемый Главный Судья. Вы хотите сказать...
    - Все, что я хотел сказать, я уже сказал, уважаемый Главный Полицейский.
    - Все ясно. Необходимо ставить вопрос на голосование, - гулко подытожил Главный Педагог. Кто за предложение уважаемого Главного Судьи, прошу голосовать.
    Члены Верховного Совета Достойных находились не в зале заседаний, поэтому им пришлось воспользоваться архаичным поднятием рук.
    Первым руку поднял, опередив даже хозяина кабинета, Главный Педагог. Вслед за Главным Судьей, как по команде, руку подняли Главный Ученый и Главный Конструктор. Медленно, последней поднялась рука Главного Полицейского.
    - Я рад, что мы единодушно приняли правильное решение. На сегодняшнем вечернем заседании Совета Достойных уважаемый Глава Совета Варзарул СакТардол будет доволен - с Главным Командором и его людьми перепалок не будет. До вечера.
    Возникшие в кабине звуки отодвигаемых кресел и шарканья шагов рассек звонкий фальцет Главного Полицейского:
    - Простите, но мы же не все решили по Главному Командору. Необходимо разработать план... да и вообще, это не так все просто делается.
    - Вот Вы этим и займитесь, уважаемый СакНаррок.
    - Я?
    - А кто же? Не уважаемый же Главный Педагог или Главный Ученый. Это не по их специальности. Только не тяните, - тон Главного Судьи из добродушного вмиг превратился в жесткий, - не позднее, чем через пять дней план должен быть готов. Вы сами только что сказали, что у нас нет времени, - Руфи СакВок перевел взгляд во внутренний дворик своей резиденции. Он был пуст, бабочка там так больше и не появилась. - Но спешка не должна сказаться на надежности. Главный Командор Матрул ДарВул больше не должен будоражить наше общество.
    
    - Как это пропал? - Эльдира задала вопрос даже быстрее, чем накинула на свое тело легкий халатик.
    - Пропал - это значит исчез из астероидного пояса, - резкий тон Главного Командора выдал его волнение.
    - А как такое могло случиться? - Андрей интуитивно понял, что самое лучшее сейчас, это дать своему тестю выговориться.
    - В районе этого астероида датчики целостности пространства зафиксировали выход из гипера какого-то тела, - все еще хмурясь, начал объяснять Матрул ДарВул.
    - Кроки?
    - Ну а кто же еще. После этого вновь в этой же точке датчики фиксируют открытие окна. А через несколько минут там же происходит взрыв. Естественно, мы с помощью телескопов начали внимательно обследовать этот район. И уже через час поняли - исчез один астероид.
    - Может, его кроки разнесли взрывом? Большой был астероид?
    - Нет, Эльдира. Взрыв был не такой мощный, как нужно для этого. Астероид был примерно метров двести в диаметре.
    - Тогда что?
    - Наши эксперты, проанализировал все собранную информацию, пришли к выводу, что кроки, каким-то образом, сумели перед несущимся по своей орбите астероидом открыть гиперпространственное окно, и тот в него благополучно влетел. Где он сейчас одному Великому Мортону известно.
    - Па, но это же невозможно! Открыть гиперпространственное окно таких размеров!
    - Теоретически это возможно. Другое дело, что мы и челы пока этого делать не можем.
    - О, Великий Мортон! Что же делать? Ведь если это так, - девушка на мгновение запнулась, словно боясь высказать ту мысль, которая только что пришла к ней в голову, - то они могут и нашу Матею отправить в гипер!
    - Я не думаю, что кроки это могут сделать сию минуту, - после паузы на вопрос дочери стал отвечать Главный Командор, - но они близко подобрались к решению этой задачи.
    В комнате воцарилась тишина. Каждый из присутствующих помимо своей воли рисовал в своей голове зловещую картинку - несущаяся в Космосе зелено-голубая планета, а на ее пути разверзается поистине вход в ад - угольно-черное пятно - отверстие в гиперпространство. Секунда-другая и планета бесшумно проваливается туда. Хлоп и вновь на месте этого черного Ничто сияют звезды. Вот только Матеи там уже нет.
    - Па, и что же делать?
    Крупный, высокий мужчина с гривой седых волос опустил голову, не желая встречаться с вопросительным взглядом дочери.
    - Не знаю, - наконец тихо произнес он. - Сегодня на вечер будет назначено экстренное заседание Верховного Совета Достойных. Там и реши, что делать, - в голосе мужчины особой уверенности не было.
    - Знаю, что этот Совет решит, - гневно воскликнула Эльдира. - Там большинство смотрят в рот Главному Судьи. А тот спит и видит, как бы помириться с кроками. А тут такой повод представился. Если не помиримся, вернее, если покорно не склоним головы, то смерть.
    - А ты что думаешь, Андрей?
    Если откровенно, то землянин сейчас думал одно - схватить Эльдиру в охапку, на звездолет и к матушке, в воронежскую деревню.
    Но, увидев перед собой насупленный взгляд серых глаз ДарВула из-под густых седых бровей, бывший российский офицер-десантник спокойно и твердо сказал, как о давно решенном:
    - Драться. Что же еще остается.
    И тут он был повален вновь на кровать радостно кричащим телом своей жены:
    - Правильно! Драться! Поставим не на тысяче астероидах боевые лазеры, а на десятках тысяч! Поднимем на патрулирование все наши звездолеты. Пусть только попробуют кроки еще раз появиться в нашем поясе! Тут же уничтожим! Попросим помощи у челов. Они нам должны помочь. Ведь это новое кроковское оружие и им угрожает.
    Главный Командор смотрел на разрумянившуюся, возбужденную свою дочь. Впервые, за время разговора по его лицу скользнула улыбка.
    - Если бы все фролы думали как ты. Было бы значительно легче бороться с нашим врагом.
    - Раньше, перед лицом опасности, Главный Командор автоматически наделялся неограниченной властью. И никакие Главные Судьи и пикнуть не смели! - Эльдира вскочила с кровати и подошла к отцу.
    - Это было раньше, - грустно произнес тот. - Сейчас законы несколько другие.
    - Плевать на законы! Наша цивилизация в опасности!
    - Ты предлагаешь мне совершить государственный переворот?
    - Не знаю... - девушка осеклась. - Ну пап, что-то же надо делать!
    - То, что предлагает Эльдира, хорошо. Но рано или поздно, кроки успеют применить свое оружие, - твердо смотря в глаза Главного Командора, произнес Андрей.
    - Я это понимаю. Но у кроков еще нет оружия, способного отправить в гипер всю планету. Иначе, они бы это уже давно сделали. А такими своими действиями мы значительно осложним им процесс доводки этого оружия.
    - Доведут в другом месте. Что, во Вселенной астероидов мало? - возразил Кедров.
    - Да, ты прав, - после паузы ответил ДарВул. - Но что-то же делать надо!
    - А если попросить помощи у мнемов? Они же тогда нам здорово помогли при Эльдурее, - воскликнула девушка. - Андрей, попроси помощи у Лю.
    - Мнемы не помогут, - вместо Андрея ответил Главный Командор. - Вы же мне сами сказали, что они вмешиваться больше не будут. Кто победит, тот и будет развиваться дальше.
    - Эльдира, твой отец прав. Не мнемы, не иры в нашу схватку с кроками не вмешаются. Мы сами должны завоевать свое место под солнцем.
    - Великий Мортон! Так что же делать?
    - Надо уничтожить центр, где разрабатывается это оружие, - спокойным, будничным тоном произнес землянин.
    - Легко сказать! - усмехнулся Главный Командор. - Его еще надо найти. А найдя, уничтожить! Не думаю, что он охраняется слабее того же Гамеда. А Гамед я уже атаковал, и на собственной шкуре почувствовал, что это такое.
    - Но другого же пути у нас нет, верно?
    
    Огромный мегаполис медленно погружался в ночь. Альтия, быстро и неотвратимо скатывалась за горизонт. Ярко-синее небо темнело, разукрашиваясь яркими точками звезд. И в такт этому небесному прихорашиванию, расцвечивалась яркими разноцветными огнями земля. Четкими широкими светящимися полосами прорезали тьму автомобильные дороги и улицы. Светящимися колоннами вспороли ночь башни небоскребов. А над ними, словно бабочки, летящие на свет, клубились сотни разнообразных флайеров. Одни из них садились на крыши небоскребов или на специальные, ярко-освещенные площадки, нависающие над дорогами, другие, наоборот, поднимались все выше и выше, словно стремясь вырваться из цепких рук гравитационного притяжения планеты.
    Две яркие точки появились над городом откуда-то с северо-запада. Пролетев на большой высоте над пригородами, они синхронно, с плавным боковым скольжением устремились вниз. Через минуту два больших красно-синих флайера уже замерли на небольшой прозрачной площадке, нависшей над деревьями одного их городских парков. Из каждого флайера вышло по четыре молодых человека, одетых в одинаковые, под стать расцветки своих летательных машин, красно-синие комбинезоны. Все они держали в руках черные пилотские шлемы. По эскалатору они спустились в парк, встретивший их громкой музыкой и гомоном сотен отдыхающих. Недалеко от площадки для флайеров, у маленького озерца примостилось уютное кафе, стилизованное под фроловский звездолет-крейсер. Отбрасывая на воду огненно-красные блики, над его входом, похожим на входной люк в космический корабль, полыхало: "Обитель пилотов". Небольшая площадка перед кафе была уставлена столиками, похожими на пульты управления звездолетов, а кресла вокруг них, соответственно, были точной копией пилотских кресел.
    Народа в кафе было много - все столики были заняты. Прозрачные стены здания позволяли видеть, что и внутри недостатка в желающих провести вечер в "Обители пилотов" не было.
    По бокам площадки и в нескольких местах на самой площадке были установлены двухметровой высоты панели, которые при помощи хитроумной электроники были превращены в маленькие кусочки Космоса - на черном фоне там сияли звезды, и время от времени среди них, словно нехотя, скользили звездолеты. Издали эти панели напоминали огромные аквариумы, внутри которых, лениво шевеля плавниками, плавали разноцветные рыбки. На самой большой панели, установленной точно посередине площадки, три фроловских "рыбки"-звездолета преследовали две кроковских "рыбки". Где-то на середине панели один из кроковских звездолетов превращался в красно-желтую кляксу взрыва. Второй кроквский звездолет эта учесть постигала у самой кромки панели, когда, казалось, он вот-вот уйдет от своих преследователей. И тут же этой миниатюрый кусочек псевдокосмоса пришпиливался огненно-красными буквами, похожими на те, что составляли надпись "Обитель пилотов" - Хороший крок - это мертвый крок. Подержавшись минуту, буква постепенно гасли, уступая место ярким искоркам звезд. И вновь три фроловских звездолета преследовали двух кроковских. И вновь, словно забавляясь, электроника "убивала" последнего крока у самого края, за которым не бездна - спасение. И вновь кроваво-красным вспыхивал космос - хороший крок - это мертвый крок.
    Восьмерка мужчин почти что строевым шагом подошла к центральной панели. Черные пилотские шлемы уже вновь были надеты. Ни слова не говоря, один из восьмерых прилепил к гладкой прозрачной плоскости небольшую красную коробочку. Тем временем семь остальных людей в красно-синих комбинезонах со всех сторон окружили панель. Вся отдыхающая в кафе публика с изумлением и непониманием наблюдала за разворачивающимся действом.
    Секунда, другая и черная бездна Космоса в панели исчезла. Не успел в очередной раз "взорваться" даже первый кроковский звездолет. Панель озарилась мягким голубым светом и ночью, в парке появился маленький кусочек знаменитого неба Матеи насыщенного иссиня-голубого цвета. Но вот голубой цвет разбавился зеленым - внизу панели показалось огромное, до горизонта зеленое поле, расчлененное на две части широкой рекой, красиво блестевшей в лучах Альтии. Все без труда узнали в ней главную реку планеты - Иргуни.
    Откуда-то с небес бесшумно спустился флайер и сел около реки. Распахнулся люк. Из флайера выпрыгнул мужчина, одетый в национальный фроловский костюм - голубые широкие штаны и зеленую, украшенную причудливым красным узором рубаху. Вслед за фролом в проеме люка показался еще один мужчина. До этого недоуменно и молча наблюдавшие за показом, посетители кафе разразились недовольными возгласами. Второй мужчина был явно крок - ярко-оранжевый комбинезон с характерной эмблемой на правой стороне груди - семь колонн, увенчанных шаром. И чтобы не у кого из зрителей не осталось и тени сомнений, что вместе с фролом на флайере прилетел крок, на панели крупным планом возникло его лицо - лицо красивого молодого мужчины-крока. Ошибиться было не возможно. На зрителей в упор смотрели его глаза с огромными черными зрачками, окаймленные узенькой желтой полоской. Крок тоже спрыгнул на землю. А дальше случилось невообразимое - мужчины обняли друг друга за плечи, и фрол стал свободной рукой водить из стороны в сторону, как бы показывая кроку, как прекрасна его планета. По изображению побежала надпись: "Фрол и крок - лучше сотрудничать, чем воевать".
    Недовольные возгласы перешли в возмущенный рев:
    - Ложь!
    - Смерь крокам!
    - Бей их!
    Несколько десятков людей выскочили из-за столиков и устремились к центру площадки. В руках молодых людей в красно-синих комбинезонах блеснули дубинки-электрошокеры. Первые побежавшие к ним несколько мужчин тут же повалились на пол, сбитые с ног мощными разрядами. Это еще больше разозлило нападавших.
    - Ах так! Получайте!
    В людей с электрошокерами полетели бутылки, стаканы и тарелки. Но те, надежно защищенные шлемами и противоударными комбинезонами, были неуязвимы и продолжали укладывать на пол все новых и новых посетителей "Обители пилотов". А им в спину продолжали улыбаться, обнявшиеся фрол и крок.
    Среди нападавших возникло замешательство. Уже полтора десятка посетителей кафе растянулись на пластиковом полу площадки.
    - Да неужели мы не справимся с этими ублюдками! - неожиданно прогремел чей-то зычный голос. - Или мы не фролы? А ну стройся в колонну по три! - скомандовал невысокого роста пожилой мужчина. - Давай, давай, пошевеливайся! Ты так и к жене в постель с опаской лезешь?
    Раздался дружный смех.
    Наконец колонна, состоявшая из двух десятков мужчин, была построена. Впереди стал все тот же пожилой мужчина.
    - А теперь бегом на ублюдков! - скомандовал он и первым бросился вперед.
    С таким живым тараном даже электрошокеры были бессильны. Несколько нападавших мужчин упали, получив разряды в головы, но тут же несколько людей в красно-синих комбинезонах были сметены, сбиты с ног. Вдохновленные этой победой, разъяренные сопротивлением, а еще больше изображением на панели обнявшихся фрола и крока, посетители кафе бросились на остальных красно-синих. Минута ожесточенной драки и все защитники панели были сбиты с ног. Чья-то рука сорвала с нее красную коробочку. Тот час же голубое небо Матеи, зеленое поле с протекающей по нему рекой и стоящие около неё улыбающиеся мужчины исчезли. И вновь в ледяной черноте Космоса три фроловских звездолета преследовали два кроковских. А по ту сторону прозрачного пластика одни фролы избивали других.
    Откуда-то сверху раздался вой полицейской сирены и над дерущимися людьми, в пяти метрах от земли завис полицейский флайер.
    - Прекратить драку! - громыхнуло оттуда.
    И тут же, вслед за акустическими волнами на землю обрушились волны водяные. Тугие струи воды легко сбивали людей с ног, швыряли их об столы, кресла, панели. Драка, а точнее избиение мгновенно прекратилось. Из раскрывшегося люка на днище летательного аппарата спустилась небольшая гондола. Из нее выскочило несколько полицейских. Все молодые люди в красно-синих комбинезонах с их помощью были втасканы в гондолу. Секунда и полицейский флайер вновь взмыл над парком, на ходу втаскивая в себя болтающихся под ним людей.
    Кармир ДарМинсарок, тележурналист пятого телеканала, довольно потер руки. Неизвестный, позвонивший в их редакцию новостей, не солгал. В кафе "Обитель пилотов" произошло действительно интересное событие, претендующее не только на титул "Хит дня", а даже и на "Хит недели", а может и месяца.
    Ему уже звонили с редакции и взахлеб кричали, что их прямой эфир с парка сейчас в рейтинге первый.
    - Карми, - орал выпускающий сегодняшних новостей, - добавь остроты! Драка закончилась, и многие телезрители сейчас начнут уходить на другие каналы. Придумай что-нибудь, Карми!
    "Как минимум, пятьдесят процентов премии я сегодня уже наговорил!"
    - Постараюсь, Руфи! - ДарМинсарок повернулся к своему оператору, - теперь я подойду к этой панели и дам комментарий. А ты держи картинку так, чтобы было видно побольше валяющихся людей. Все, начинай снимать, - и тележурналист выбежал из-за кустов, откуда он наблюдал за происходящими событиями и устремился к панели, вокруг которой только что кипели такие страсти.
    - Уважаемые телезрители, вы только что могли наблюдать, как группа неизвестных людей провела беспрецедентную в нашей истории акцию. Они впервые открыто заявили, что с кроками лучше сотрудничать, чем воевать. Реакцию посетителей кафе вы видели. Если бы не вмешательство полиции, этих людей могли бы просто забить ногами до смерти. А сейчас я попытаюсь взять интервью у одного из участников событий, - Кармир осмотрелся вокруг и, увидев мужчину, который уже смог подняться с пола и сесть в кресло, устремился к нему.
    - Пятый телеканал. Служба новостей, - выпалил он, наклоняясь к мужчине. - Здесь только что была драка. Вы, вместе с другими посетителями кафе, пытались помешать неким людям открыто выразить свою точку зрения, что сотрудничество с кроками лучше, чем война с ними. И даже были готовы убить этих людей. Вы и сейчас считаете, что поступили правильно? Или, может быть, все же было бы лучше в спокойной обстановке обсудить этот вопрос? - ДарМинсарок протянул сидящему в кресле мужчине микрофон.
    Тот, оглушенный высоковольтным электрическим разрядом, а затем еще и "приглаженный" мощной водяной струей, еще не пришел в себя и бессмысленно смотрел на своего собеседника, явно его не понимая.
    - Так что, война, как и дальше, или пора подумать о сотрудничестве с кроками?
    Оглушенный мозг мужчины уже чуть пришел в себя и сумел ухватить окончания фразы журналиста - пора подумать о сотрудничестве с кроками. Такой нюанс, как вопросительная интонация, где-то затерялся среди хаоса мозговых электрических импульсов, похожих на разозленных пчел с разворошенного улья. И отрывок последней фразы превратился в дымящийся сучок, всунутый в этот разоренный "улей".
    - И ты, ублюдок, с ними заодно! - ярость впрыснула адреналиновую инъекцию в кровь, заставив обессиленное мужское тело вскочить и сделать резкий хук правой.
    Не ожидавший такого поворота событий, ДарМинсарок рухнул рядом с панелью, присоединяясь к бесчувственным телам противником интеграции с кроками.
    "Замечательно! Это, наверняка, еще пару минут удержит зрителей на канале! Нет, мне сегодня точно положена премия", - Кармир даже потянулся, чтобы еще раз потереть руки от удовольствия, но саднящая боль в левой скуле заставила его лишь застонать.
    А его телевизионный оператор все держал и держал "картинку" - разбросанные по всей площадке кафе кресла, поваленные столики, валяющиеся среди них люди, а в центре три фроловских звездолета меланхолично преследуют два кроковских.
    Хороший крок - это мертвый крок.
    
    - Хороший крок - это мертвый крок, - тихо проговорил Главный Командор, задумчиво глядя на экран телевизора. - Но кто-то пытается в этом усомниться. Вернее, усомнить в этом людей.
    - Кто-то, - сидящая рядом с отцом дочь, - презрительно фыркнула. - Не кто-то, а Главный Судья. Думаешь, если на заседании Верховного Совета, он проголосовал за твое предложение, то все нормально? Как бы не так! СакВок - умная и хитрая лиса. Он хочет вызвать напряженность в обществе, заставить людей усомниться в нашей политике войны с кроками. И лишь потом он начнет реализовывать свой план.
    - Ну, так ему придется долго убеждать людей. Видела, как этих восьмерых в комбинезонах народ отделал? - ДарВул рассмеялся.
    - Да, восьмерых отделали. А сотни, тысячи людей, посмотрев этот репортаж, задумаются. Может в том, что так яростно защищала эта восьмерка, что-то есть? Может, действительно, лучше сотрудничать, чем воевать.
    - Не подумают! - яростно вскричал Главный Командор. - Все знают, что они правосторонники, которые ненавидят нас, левосторонников. И полюбить они нас никогда не смогут. Их правая спираль ДНК этому мешает! Поэтому ни о каком сотрудничестве речи быть не может. Кроки нас просто обманут и уничтожат. И это понятно всем фролам!
    - Ты же сам видишь, что не всем. Главному Судье и еще кое-кому это не понятно.
    - СакВок просто рвется к власти!
    - А зачем ему будет власть, если кроки нас уничтожат? - возразила Эльдира. - Нет, папа, СакВок искренне уверен, что с кроками можно договориться. А теперь представь, что пару недель такой агитации, - девушка кивнула на телевизор, - потом поданная в самых черных тонах информация о новом кроковском оружии и что? Да тебя, Главного Командора, сметет толпа, бегущая мириться с кроками! Сметет и не заметит!
    - На Совете Достойных решено, что эту информацию пока не разглашать!
    - Ну-ну! - девушка саркастически усмехнулась. - Даю голову на отсечение, что уже с полсотни человек этой информацией владеет.
    - Больше, - задумчиво произнес Андрей. - Уверен, завтра об этом оружии кроков уже будет гудеть столица. И такие акции как это, - кивок на телевизор, - завтра же будут сопровождаться с упоминанием об этом оружии. Чтобы доходчивей до людей доходил тезис о необходимости сотрудничества с кроками.
    - Великому Мортон! Что же делать? - прошептала Эльдира.
    - Драться! - Главный Командор повторил слова землянина. - Драться до победы или... - мужчина осекся, - или пусть Великий Мортон решит нашу участь! - решительно закончил он.
    В комнате повисла тишина, прерываемая лишь бормотанием телевизора:
    - ... сегодняшнее происшествие в парке имени Павших десантников наглядно показало, что старательно загоняемая властями куда-то вглубь проблема отношений с кроками не только давно созрела, а и перезрела. И может быть своим, безусловно противоправным поступком, эти люди подтолкнут наши власти к конструктивному решению этой проблемы. А то может оказаться и так, что время для этого будет безвозвратно упущено.
    - Что я говорил? - тихо заговорил Андрей, - наверняка уже завтра будет вброшена информация об оружии.
    - Ладно, посмотрим кто кого. Я не верю, что фролов можно чем-то запугать. Война с кроками, как хороший кузнечный молот сбила с нас всю окалину, всю шелуху. Да, за столетие войны, нас стало меньше. Но остались лучшие.
    "Война забирает лучших, - мелькнула в голове Андрея мысль, выстраданная многими поколениями землян. - Погибают в большинстве своем самые смелые и храбрые. Остаются хитрые и трусы, которые потом ставят памятники храбрым, а себя называют просто случайно выжившими".
    - Андрей, - донесся до него голос тестя, - мне сейчас нужны люди, которым я полностью доверяю. Один из них - ты. И чтобы я мог тебя использовать наиболее эффективно, ты должен вступить в нашу армию. Надеюсь, ты не против?
    Кедрову сразу захотелось крикнуть да. Сбывалось то, о чем он говорил матери - участие в захватывающих и опасных рейдах, причем район их действий не ограничивался максимум какими-то там шестью с половинами тысячами километров - радиусом земного шарика, а простирался практически на всю Вселенную. И передвигаться он будет не на "Бахче ", а на гиперпространственном звездолете. И в руках у него буде не "Абакан ", а.... да что там говорить. Ему предлагали сейчас заняться тем, на что "заточил" его Всевышний, к чему наиболее лежала его душа, чему он, в конце концов, учился - эффективно уничтожать врага. Можно погибнуть? А кто сказал, что путь к большим звездам на погонах не лежит через риск? Честный путь.
    "Из российской армии я выбыл по причине смерти. Спасибо моим отцам-командирам. Поэтому совесть моя по отношению к трехцветному флагу чиста. Что ж, если я не стал генералом на Земле, то может стану Командором на Матее?"
    - Я согласен.
    
    

        Перегрузка быстро наливала тело тяжестью. Трехкратный вес тела, пятикратный... Звездолет стремительно проваливался в гиперпространство, в другой мир, где не действуют обычные физические законы, где пространство и время теряют свой изначальный смысл, где человеческое воображение пасует и не может нарисовать картину этого бытия. Бытия, спрятанного за тончайшей пленкой обычной трехмерной реальности. И лишь электронный мозг, привычно препарировав эту необычную Вселенную, разложив ее на привычные числа, мог четко и ясно описать ее, мог найти черную кошку в темной комнате − точку во Вселенной, в нашей обычной Вселенной, куда надо попасть, пронырнув по гиперпространству сотни, тысячи, десятки тысяч световых лет.
    Семикратный вес тела, восьмикратный... Звездолет все быстрее и быстрее несся по гиперпространству, за секунды преодолевая десятки световых лет. Хотя какие могут быть секунды там, за изнанкой Вселенной, почти в преисподней? Как их там измерить? И чем? Если в этой преисподней электронные часы не шли, точнее, шли, но каждое новое колебание кристалла кварца по времени отличалось от предыдущего. И немудрено, если законы этой преисподней в каждой ее точке были свои и как они менялись, было известно лишь самому Богу, да и то Господь, наверное, сильно чертыхался, программируя это преисподнюю. Но, очевидно, по-другому было нельзя. По-другому мир не склеивался в единое целое. А люди пока лишь смогли составить полуэмпирические законы этого потустороннего мира. Методом проб и ошибок они устанавливали, какой необходимо придать импульс звездолета, в каком направлении уходить в гипер, чтобы очутиться в той или иной точке. Примерно так и древние астрономы составляли таблицы, в которых отмечали движения планет, позволявшие в дальнейшем знать, а каком созвездии очутиться та или иная планета через определенный промежуток времени, при этом полагая, что Солнце вращается вокруг Земли, а не наоборот. На точность предсказаний это не влияло.
    Прыжок звездолета через гиперпространство был сродни полету камня, выпущенного из пращи. И тот и другой в своем полете были неуправляемы, и точка финиша их полета всецело зависела от стартовых условий и состояния окружающей среды, которая иногда вела себя крайне непредсказуемо...
    Десятикратный вес тела, двенадцатикратный... Но изредка, ныряя в гиперпространство, несясь, казалось бы, по известной трассе, звездолет оказывался совсем не там, где предсказывали ему быть полуэмпирические законы. И хорошо, если вообще оказывался. Бывали случаи, когда звездолет бесследно исчезал − то ли точкой выхода оказывалась какая-нибудь звезда, то ли по каким-либо причинам не удавалось пробить пленку реальности только уже изнутри.
    И почему-то энергия выхода из гиперпространства была всегда больше энергии входа. Хотя по идее они должны были быть равны. Гиперпространство − серьезная организация, за вход брало рубль, а за выход два. И плевать, что нарушался закон сохранения энергии, закон той, трехмерной Вселенной. Тут были свои законы. Бог, очевидно, сильно чертыхался, пришивая изнанку Вселенной. Впрочем, об этом уже говорилось.
    Пятнадцатикратный вес тела, двадцатикратный...
    "Еще несколько минут и мы у цели", − Андрей Кедров, вжатый в свой ложемент, неожиданно поймал себя на мысли, что ему подспудно хочется, чтобы эта страшная перегрузка продлилась подольше, чтобы подольше оттягивался момент, когда можно будет вновь увидеть звезды, настоящие и мнимые, сияющие лишь отраженным светом. Их еще называют планеты.
    И на одну из таких мнимых звезд Андрею и его товарищам предстояло десантироваться. Их там отнюдь не ждали, как дорогих гостей. Да и вообще, разве в гости десантируются? В гости приходят, к гостям можно нагрянуть, ну завалить иногда, но никогда не десантироваться. Десантируются к врагам. И встреча должна быть соответствующей. Мнимая звезда вдруг станет почти, как настоящей − с ее поверхности протянуться лазерные лучи, стараясь, как следует обогреть непрошенных гостей. Обогреть до полного расплавления, до полного распыления на атомы.
    И многие товарищи Андрея, чье дыхание часто − на занятиях, учениях, в минуты отдыха, смешивалось с его дыханием, чье плечо он не раз ощущал своим плечом, распадутся на эти самые атомы. По крайней мере, ребята из Главного Штаба Военно-космического флота на своих умных компьютерах такую судьбу насчитали девяноста процентам от всех участников рейда. Девять человек из десяти. Землянин вспомнил, что еще в школе прочел об одном наказании, принятом у древних римлян. Если в бою провинился целый легион, то устраивалась децимация − казнился каждый десятый из этого легиона.
    "Девять из десяти... Вот такая тут децимация... А мне это нужно?" − в очередной раз помучить себя этим, не раз пережеванным, почти гамлетовским вопросом, Андрей не успел. По телу разлилась благодатная легкость − тяжелый крейсер "Альтия" на котором он находился, благополучно вышел из гиперпространства.
    "Ну все, сейчас начнется. Смесь вальса и гопака... Боевого вальса и боевого гопака", − бывший российский десантник, лейтенант, а ныне десантник Военно-Космического Флота фролов, младший командор Андрей Кедров быстрым движением коснулся своей груди − щелк, и страховочные пояса, прижимающие его к ложементу, тотчас скользнули в специальные пазы.
    Вынырнувшие из гиперпространства боевые звездолеты из объединенного отряда фролов и челов должны были сделать быстрые но, точные и плавные эволюции. Пронырнув в другом мире сто двадцать тысяч световых лет − почти максимальная дальность прыжка, на пределе мощности гиперпространственных двигателей и выносливости человеческих организмов, они должны были быстро определиться в пространстве и переприцелиться на, уже находящуюся где-то поблизости, Суриму − планету, где кроки разрабатывали свое смертельно опасное оружие. Переприцелиться и прыгнуть к ней через гиперпространство. И не просто прыгнуть. Штурм в лоб ничего не давал. Поэтому фролы, тщательно прокачав всевозможные ситуации на своих компьютерах, решили поступить хитрее...
    Время, уже реальное время понеслось вскачь. Тренированное тело рывком заняло вертикальное положение.
    
    "Да, нужно! Нужно хотя для того, чтобы выиграть спор. Спор в широком, точнее глубоком смысле этого слова. Спор двух мужчин за одну женщину. Еще глубже! К самим истокам человеческого естества. Спор двух самцов за одну самку. И тут ничьей быть не может, впрочем, как и снисходительности к сопернику. Слабый должен уступить и уйти. Или погибнуть".
    Он уже раз скрестился с ним, со смелым, молодым, красивым генералом Рахадом Виргулом. Но это была как разведка боем, как первый пробный удар рогами двух самцов-оленей. Правда, разведка боем получилась излишне горячей... Тогда он тоже бежал по похожему коридору. И его сердце также колотилось внутри...
    
    Надо было успеть за несколько минут добежать до тяжелого десантного бота и занять свое место. Успеть, пока ядерные реакторы вновь напитывали энергией опустошенные столь длинным прыжком гиперпространственные двигатели, пока умные компьютеры, прощупав пространство вокруг себя всевозможными датчиками и из десятков тысяч светящихся на черном бархате Космоса точек выделив Суриму, рассчитывали параметры нового прыжка. Отставших ждать не будут. Бортовой компьютер бота, получив сообщения от центрального компьютера звездолета, что до очередного гиперпрыжка остается пять секунд, задействует одну из своих цепей управления: коротко взвоет сирена и несколько тяжелых люков на броневом корпусе тут же захлопнутся. Кто не успел, тот опоздал − не оказавшиеся на своих местах, согласно боевому расписанию, десантники подлежали суду военного трибунала. Если конечно они умудряться пережить гиперпрыжок вне специальных кресел или ложементов. Те же, кто успел вбежать в транспортный отсек крейсера, с находящимися там десантными ботами, но не успел занять свое место в одном из них, позор военного трибунала гарантированно избегали. Если они даже выживали от ломающих позвоночник перегрузок, то распахнувшиеся в открытый Космос огромные люки, выпускающие из крейсера-мамы боты, были как контрольный выстрел в затылок. Такой всегда благодатный, невидимый и невесомый воздух превращался в неумолимого убийцу, который силою в несколько десятков тонн, выбрасывал человеческие тела в царство вакуума и почти абсолютного ноля.
    
    ... Маленький коридор, который раньше Андрей мог преодолеть в два прыжка, казался бесконечным. Неужели она с ним? Оскалившись, землянин сделал последний прыжок...
    
    Такие перебегания десантников из пассажирского отсека в десантные боты было новое в стратегии и тактики рейдов на планеты, в которых столь искусны были фролы. Это позволяло экономить драгоценные секунды в непосредственной близости от атакуемого объекта, позволяя отстреливать десантные боты сразу же по выходу из гипера. Страшные перегрузки, наваливающиеся при дальних гиперпрыжках, люди переносили в специальных ложементах. Эти ложементы помогали людям дышать, когда грудная клетка начинала весить несколько тонн, помогали сердцу проталкивать, ставшую тяжелее ртути, кровь по организму.
    При прыжке на относительно близкое расстояние (расчеты показывали, что ошибка выхода около Суримы не должна превысить пятнадцати-восемнадцати световых лет) перегрузки достигали всего десяти-пятнадцати единиц. И их можно было перенести в обычном кресле десантного бота. С разноцветными кругами перед глазами, с разрывом мелких сосудов, с деформацией внутренних органов, с возможной последующей инвалидностью, но перенести. Все те же бесстрастные компьютеры в Главном Штабе Военно-Космического Флота фролов посчитали, что в этом случае процент потерь среди личного состава будет меньше, чем в случае небольшой заминки около самой планеты, дающий врагу время для лучшего прицеливания своих боевых лазеров.
    Правда, если компьютеры ошиблись, и погрешность выхода из гиперпространства будет больше этих пятнадцати-восемнадцати световых лет, то многие эти люди, несущиеся сейчас по небольшому коридору в транспортный отсек крейсера, обречены. Ведь центральный компьютер звездолета будет рассчитывать стартовый импульс перехода исходя из того, чтобы достать до планеты. И если возникшие при этом перегрузки будут выше критических для людей, то он не виноват. Его так запрограммировали. О том, с какой точностью их звездолет вышел из гиперпространства, бегущие по коридору в десантных костюмах мужчины узнают лишь там, в наглухо задраенном боте, прижатыми ремнями к своим креслам. Если вспыхнувшие перед глазами разноцветные круги, становясь все ярче, взорвутся ослепительным блеском и вместе с этим блеском придет невыносимая боль, то звездолет вынырнул далеко от Суримы, слишком далеко. И при гиперпрыжке, многократно отяжелевшая кровь разорвала сосуды и вместе с кровью по телу разлилась боль...
    ...Вот и его бот. Чернота провала люка, как раскрытый в крике рот: "Быстрей!". Не останавливаясь ни на мгновение (иначе затор, бегущие следом сильные мужчины опрокинут Кедрова и побегут по нему, припечатывая его к полу своими твердыми десантными ботинками), землянин головой вперед ныряет в эту черноту...
    
    Вот и его дверь квартиры. Не делая паузы, не собираясь с мыслями, он так быстро, рывком хватает ручку двери и с силой тянет ее на себя, что электронный замок едва успевает узнать своего хозяина и убрать защелку. Кедров врывается внутрь квартиры...Так и знал... он там...
    
    Очутившись внутри бота, Андрей рывком подхватывается на ноги, и бегом, бегом к своему месту...
    
    ... Рахад Виргул и Эльдира сидели рядом на угловом диване. Перед ними стоял стол с бутылкой вина и вазой с фруктами, в хрустальных бокалах, искрилось зеленое вино. По телевизору показывался какой-то фильм. Впрочем, мужчина и женщина не обращали на него никакого внимания, разговаривая между собой о чем-то смешном. По крайней мере, в тот момент, когда Андрей ворвался в квартиру, его жена над чем-то громко хохотала. Или над кем-то? Все это землянин охватил одним взглядом, по выдрессированной в Рязанском военно-десантном институте привычке, все видеть сразу и мгновенно принимать решение. Он шагнул к человскому генералу.
    - Вон, − все копившееся в нем все эти несколько недель, пока этот чел был здесь, на Матеи вылилось в это короткое, приглушенное слово.
    - Андрей! Как ты смеешь?
    Оба мужчины даже не скосили глаза на женский крик.
    - Вон, − еще раз все также тихо произнес Кедров.
    Рахад Виргул улыбнулся:
    - Скоро Сурима покажет, кто чего стоит.
     − Покажет!
    - До свидания, Эльдира. После Суримы я обязательно тебе дорасскажу, как подружку моего товарища посвящали в таинства Всесильного Исама.
    - Расскажешь! − и сильный толчок чела в грудь.
    А дальше безобразная драка, а дальше... а дальше лучше не вспоминать...
    
    ...Вот его кресло. Прыжок в него и тут же специальные мягкие "лапы" обхватывают его со всех сторон. Младший командор Андрей Кедров к гиперпрыжку готов! Сурима покажет, кто, чего стоит.
    
    Главный Командор Матрул ДарВул, не отрывая глаз, смотрел на экран монитора. Пока все шло точно по плану. Настолько точно, что хотелось воскликнуть: "Так не бывает!".
    Фроловские и человские звездолеты уходили от Матеи с интервалом в один час. Раз − и нырнул фроловский крейсер в гиперпространство, прошел час − и также поступил человский крейсер Офицеры Главных Штабов двух дружественных государств считали, что при таком графике полетов, кроки посредством своих датчиков обнаружения разрыва пространства не обнаружат этот массовый вылет боевых звездолетов. Все близь лежащее пространство вокруг Матеи было тщательно просмотрено на предмет нахождения этих датчиков. И все обнаруженные электронные шпионы врага были уничтожены. Уничтожены за минуту до начала операции − чтобы у кроков не было особого времени ни подумать, чтобы это значило, ни, тем более, восстановить их. А датчики, располагающиеся на дальних подступах к фроловской планете, по идее, одиночные старты звездолетов в гиперпространство обнаружить не могли. По идее... Оставалось надеяться, что так оно и было, и кроки до сих пор прибывают в неведении, что против них что-то затевается.
    И пунктом назначения первого гиперпрыжка фроловских и человских кораблей была не одна точка пространства. Если бы все эти передвижения звездолетов изобразить на трехмерной карте, то можно было бы увидеть, что все пятьдесят пять звездолетов равномерно заполнили шарообразное пространство диаметром несколько сотен световых лет в центре которого располагалась Матея. Наконец последний звездолет покинули фроловскую планету.
    Еще через несколько минут по гиперсвязи пришло сообщение, что он находится в своей расчетной точке. Сразу же несколько мощных станций дальней космической связи передали в пятьдесят пять точек пространства одинаковое кодированное сообщение: "Первый вариант". И тут же пятьдесят пять компьютеров, мгновенно отыскав в глубинах своей электронной памяти нужный файл, запустили циклограмму подготовки к переходу в гиперпространство, привязав ее окончание к одному и тому же времени, предусмотренного первым вариантом. Атомные часы на звездолетах начали обратный отсчет.
    Фроловские и человские звездолеты покидали родной трехмерный мир не одновременно. Тем, кому в точку сбора − область пространства, радиусом не более одного светового часа, лететь через гипер было дальше, уходили в него раньше, тем же, кто располагался ближе к этой точке, чуть больше наслаждались картиной ярких звезд.
    И вновь на экранах внешнего обзора звездолетов гасли звезды, и вновь перегрузка испытывала на прочность и людей, и технику.
    ... На экране перед Главным Командором вспыхнула очередная синяя лампочка, последняя, пятьдесят пятая.
    - Господин Главный Командор, все на месте. Разброс точек выхода не превышает допустимый, − тут же последовал доклад командира флагманского крейсера "Альтия", − включена циклограмма подготовки к следующему гиперпрыжку.
    - Хорошо.
    "Нет, так не бывает! − Матрул ДарВул даже невольно прикрыл глаза, словно боясь увидеть на экране своего монитора сообщение о каких-либо неполадках. − Великий Мортон, сделай так, чтобы и дальше все развивалось нормально. Не надо нас испытывать на прочность. Нам и без непредвиденных ситуаций сегодня достанется", − усилием воли Главный Командор открыл глаза. Экран монитора был покрыт успокаивающим синими и зеленым цветом − пока все шло нормально.
    Все, теперь медлить было нельзя. Кроки, наверняка, засекли этот массовый разрыв пространства практически в одном и том же месте. Интерпретация этого могла быть только одна − в данном месте собралось множество звездолетов, не меньше эскадры. Но вот что дальше эти звездолеты собрались делать? Тут было несколько вариантов. И все их надо было прокачать на компьютерах. И не только прокачать, но и отдать распоряжения в соответствии с анализом, выданным этими компьютерами. А распоряжение надо было еще и выполнить. Даже с учетом сверхбыстрых технологий обработки и анализа информации, достигнутых кроковской цивилизацией, чтобы обсчитать все болевые точки своего государства, раскинувшегося на десятки тысяч световых лет, крокам требовалось минимум пятнадцать минут. Но этих пятнадцати минут фролы и челы им не давали. Начавшаяся за сто двадцать тысяч световых лет от своей мишени − планеты Сурима, операция, точнее ее предпоследняя стадия, атака на центр разработки новейшего оружия кроков должна была начаться через четырнадцать минут после массового появления фроловских и человских звездолетов из гиперпространства. Отсчет пошел.
    - Тридцать секунд до прыжка, − спокойным, будничным тоном сообщил центральный бортовой компьютер.
    Выдвинувшееся из ложемента множество прижимов прижали командора к спинке.
    Там, в шестидесяти метрах под ним, огромная бушующая электрическая река стремительным потоком вливалась в обмотки нуль-континуум генератора. Мощнейшее электромагнитное поле в своих невидимых объятиях мяло, сжимало, рвало пространство. Еще чуть и оно не выдержит, лопнет. Как лопается кожура спелого апельсина в сильных руках. Только вместо сока в этот мир брызнут мириады виртуальных частиц, чтобы тут же аннигилировать, превратиться в вспышку жесткого гамма-излучения, прокричав миру, что многострадальную Вселенную вновь потревожил человеческий разум.
    "Все имеет свой предел прочности. Если даже самую прочную ткань бесконечно дырявить, то она, в конце концов, расползется никому не нужной ветошью. Может и у Вселенной есть предел прочности? Должен быть. И как бы мы по незнанию его не превзошли".
    - Десять секунд до прыжка.
    Специальный шлем надвинулся на голову, обеспечивая дополнительную защиту самому драгоценному органу человеческого тела − мозгу.
    "Через десять секунд еще пятьдесят пять дырок появится в теле Вселенной. Да, они затянутся. Как только мы уйдем в гипер они тут же схлопнутся. Ладно, философию потом. Сейчас главное − вернуться с Суримы. А для начала надо туда долететь".
    - Пять, четыре, − пошел привычный обратный отсчет бортового компьютера, − три, два, один, ноль, − и словно обрезало. Звездолет пересек невидимую границу, отделявшую обычное пространство от гиперпространства, и оказался там, где привычные законы трехмерного мира не действуют. Звездолет оглох, ослеп и онемел − электронный мозг корабля тут же превратился в набор, хитро соединенных между собой, сплавов металла, керамики и пластика. Не функционирующий набор.
    Выдавленные на последних секундах из вакуума соль Вселенной − гравитоны, сжатые мощнейшим полем нуль-континуум генератора в тончайший пучок, прокололи пространство, сделали в нем мельчайшее отверстие − электрон не проскользнет. Но этого было достаточно. Мощный поток виртуальных частиц хлынул в трехмерный мир. И этот напор, помноженный на могучие силы электромагнитного поля, в сотые доли секунды − огромнейший срок по меркам микромира, разорвал, разодрал пространство, проделывая в нем дыру в несколько сот квадратных метров. И в эту дыру тут же влетела "Альтия"...
    ... Пятикратная перегрузка, восьмикратная... Несмотря на "умный" ложемент, напичканный всевозможными датчиками, помогающих человеку в его путешествии по гипепространству. Несмотря на специальную спинку ложемента, как бы подвешенную в магнитном поле, и мягко проваливающуюся под человеком по мере возрастания нагрузки, Матрул ДарВул чувствовал, что он почти на пределе.
    "Нет, это мой последний рейд..." − мысли в голове путались, мозг работал, словно толчками, словно мысли из него выдавливались этой чудовищной, беспощадной перегрузкой.
    Десятикратная перегрузка, двенадцатикратная...
    "... потом только прогулочные яхты с их гиперпрыжками на пару световых дней..."
    Пятнадцатикратная перегрузка...
    "... хватит, я честно свое отлетал..."
    Двадцатикратная перегрузка...
    "... а как там Андрей?... что-то у них не то с Диркой... и еще этот человский генерал..."
    Шлем, надвинутый на голову, бесшумно отъехал вверх и вместо разноцветных кругов перед глазами, в них брызнул яркий свет рубки управления крейсером.
    Быстрый, с замиранием сердца, взгляд на оживший экран монитора. Вспыхнула одна синяя лампочка, другая, третья... Горевшие синим светом лампочки выстраивались стройными рядами, словно воины строились в непобедимую фалангу, способную снести все на своем пути. Пятидесятая лампочка, пятьдесят первая, пятьдесят вторая, пятьдесят третья...
    "Ну, давай же. Великий Мортон, помоги..."
    ... пятьдесят четвертая лампочка...
    "Давай, давай", − как заклинание шептал Главный Командор.
    Пятьдесят пятый звездолет, фроловский крейсер "Свобода" всплеском гамма-излучения оповестил мир, что он уже здесь, с ними, со звездами, с ледяным Космосом.
    "Ну, наконец-то, − Матрул ДарВул вытер пот со лба. Рука предательски подрагивала. − Нет, с полетами пора завязывать".
    − Господин Главный Командор, все на месте. Разброс точек выхода не превышает допустимый. Мы в ста двадцати трех часах от Суримы. Включена циклограмма подготовки к следующему гиперпрыжку, − командир "Альтии" произнес те же слова, что он говорил пятью минутами раньше и в ста двадцати тысячах световых лет или в девяти с половиной тысячах миллиардов километров от этого места.
    "Нет, ну так точно не бывает! Выполнить два гиперпрыжка, уйти больше, чем на сто двадцать тысяч световых лет и не потерять ни одного из пятидесяти пяти кораблей. Нет, Великий Мортон сегодня пребывает явно в хорошем настроении. Подольше бы у него оно сохранялось! Ведь дальше начнется самое трудное", − Матрул ДарВул взглянул на быстро меняющиеся числа в левом нижнем углу монитора − обратный отсчет начала атаки на Суриму. Оставалось семь минут десять секунд.
    Третий, последний гиперпрыжок хоть и был самым коротким, но зато он и был самым опасным. Фролы и челы прекрасно осознавали, что такую хорошо укрепленную планету, как Сурима просто так, в лоб не возьмешь. Тем более учитывая, какое важное оружие разрабатывали там кроки.
    Нужна была хитрость. Нет, даже не хитрость, а суперхитрость, супертактический ход. Ход, позволяющий застать в врасплох не то, что кроков, а и самого Бога, всех Богов. И фроловского Великого Мортона, и человского Всесильного Исама, и, самое главное, кроковского Всемогущего Картана. И такой ход был придуман.
    "Смею думать, что придуман. Через несколько минут узнаем, чего стоят все эти расчеты на суперкомпьютерах Главного Штаба. На собственной шкуре узнаем", − Главный Командор еще раз посмотрел на экран монитора.
    Нет, пока все шло прямо как по маслу. Ни единого сбоя. Два ядерных реактора, строго контролируемые несколькими компьютерами, вколачивали в огромный нуль-континуум генератор новую порцию энергии. Центральный компьютер, приглядывая за своими подчиненными-коллегами, тасовал в своем электронном мозгу миллиарды цифр, рассчитывая параметры следующего прыжка. Десантники спешно занимали свои места с десантных ботах.
    - Двадцать секунд до прыжка, − бесстрастно напомнил центральный компьютер.
    "Как там Андрей? − мысль, казалось, так мгновенно родилась в голове Главного Командора, словно пыталась догнать и остановить стремительно истекающее время до начала атаки. − Успел бы добежать в бот. Ждать никто не будет − атака должна быть внезапной. Насколько это, конечно, возможно при современных технологиях обнаружения гиперсветовых звездолетов и обработки полученной информации. Да нет, такой успеет. Если надо, зубами пол буде хватать, а доползет вовремя, − Матрул ДарВул вздохнул, − эх, и почему Великий Мортон дал мне только дочь? А побольше времени надо было с женой в постели проводить, а не в креслах звездолетов".
    - Десять секунд до прыжка.
    "А если погибну я и погибнет Андрей? Что будет с Эльдирой? И продолжится ли мой род?"
    - Пять, четыре...
    "Эх, вернемся на Матею, загоню их в спальню и не выпущу, пока внука мне не сделают".
    - Три, два, один...
     "Сам сделал ошибку, а зятю своему не позволю".
    - Ноль.
    "Пусть потрудиться".
    И вот с этим: "Пусть потрудиться" Главный Командор фролов Матрул ДарВул пересек границу нашего и потустороннего миров.
    
    - Саррад, расстояние до флагмана?
    - Полторы световых секунды, господин генерал, − тут же последовал ответ командира крейсера Саррада Бараштана.
    "В полутора световых секунды находится он, муж Эльдиры, необразованный, отсталый мужик, по иронии Всесильного Исама оказавшийся челом, а по еще большей иронии мужем Эльдиры. А я здорово увлекся этой фролкой, − неожиданно подумал Рахад Виргул. − Кто бы мог подумать".
    Да, роскошная женщина. С таким типажом ему еще не приходилось иметь дело. "Крейсер", − как он поначалу про себя ее иногда называл. С такой завалиться на широченную кровать, все равно, что одному выдержать бой со звеном кроковских крейсеров. И в том, и в другом случае будешь мокрый, усталый и на вершине блаженства.
    "Но чтобы такую полюбить? − Рахад Виргул неожиданно для себя произнес слово, редко встречающееся в его лексиконе. − А ведь я ее полюбил. Точно полюбил. А если полюбил, значит, она должна быть моей", − тут же чел принял быстрое решение, как привык он их привыкать в бою − главное победить. А что произойдет с противником... на то он и противник, чтобы о его судьбе особо долго не задумываться.
    - Пять, четыре, − пошел обратный отсчет перед третьим, последним, решающим прыжком.
    И пусть этот противник, находящийся в каких-то полутора световых секунды от него, еще выживет.
    - Три, два...
    "Все, хватит душевных пережевываний. Бой впереди! − одним из ценных качеств генерала Рахада Вирула было то, что он мгновенно мог выбрасывать из своей головы все, не относящееся к предстоящей схватке, и превращался в быстро и остро думающую машину уничтожения.
    - Один, ноль.
    Человский тяжелый крейсер "Авангард" одновременно с другими пятьюдесятью четырьмя боевыми звездолетами прыгнул в гиперпространство.
    
    Тяжесть, навалившаяся на тела, не успела не то что порезвиться с ними, а даже как следует приложиться к ним. Что такое сто двадцать три световых часа по сравнению со сто двадцатью тысячами световых лет? Ерунда, о которой даже говорить не следует. Максимальная перегрузка − восьмикратная в течение одной минуты − детский сад, младшая группа.
    Тяжесть, навалившаяся на тело, ушла, словно сдутая пронзительным воем сирены.
    "Все, вышли из гипера. Сейчас атака", − Андрей Кедров весь внутренне подобрался, правая рука невольно скользнула по закрепленному сбоку кресла бластеру.
    Корпус тяжелого десантного бота мелко завибрировал. Нет, это еще не была подготовка к старту. Это ушли на цель четыре ракеты с ядерными боеголовками, сметая стальные и бетонные наземные сооружения и расчищая путь фроловскому и человскому десанту.
    Землянин знал, что аналогично поступают и другие звездолеты, свалившиеся в буквальном смысле на голову кроков с расстояния сто двадцать тысяч световых лет. А ведь от начала операции прошло всего четырнадцать минут! Да, галактические цивилизации оперируют галактическими величинами.
    Андрей отчетливо представлял, что сейчас твориться под ним. Более двух сотен ядерных боеголовок с высоты каких-то пятидесяти километров, врубив свои твердотопливные ускорители, каждую секунду прибавляющие им по почти сто метров в секунду скорости, устремились вниз. Да плюс скорость самих звездолетов − километров десять в секунду. Ловите, перехватывайте ребята этот рой стремительных, злых пчел с ядерными жалами! Да еще несущихся с разных сторон.
    Суперхитрость фролов и челов удалась! Правда за этой суперхитростью стояли долгие ювелирные расчеты и огромный риск. В Главных штабах фролов и челов отлично понимали, что только внезапность дает им шанс на успех рейда. Причем внезапность появления на орбите Суримы, в данном случае, это не внезапность. Мощная противокосмическая оборона планеты, включающая десятки наземных лазеров, ракет и патрульных звездолетов с легкостью такую внезапность сводила на нет. Минимальная высота орбиты для такой относительно массивной (примерно раза в два болше Земли − для себя определил Андрей, когда готовился к этому рейду), обладающей плотной атмосферой планеты составляет около двухсот километров. Целая долгая минута полета вниз. Успеть можно все − и решить, кто какой звездолет или десантный бот уничтожает, и неторопливо прицелиться, и стрельнуть. Только испугаться не успеешь, потому, как нечего пугаться − возможности обороны значительно превышают возможности атаки.
    Единственный путь уровнять шансы − сократить время спуска орбиты. Значит надо выныривать из гиперпространства непосредственно в атмосфере Суримы! Легко сказать выныривать в атмосфере. Скорость входа, например, тяжелого крейсера в гиперпространство составляет примерно пятьдесят километров в секунду − именно до такой скорости разгоняет звездолет его ядерный двигатель. И мешкать особо долго нельзя. Гиперокно раскрывается на две тысячные доли секунды − геологическая эпоха по меркам микромира и неуловимое мгновение по меркам макромира. Не успеешь, и часть корабля останется в гиперпространстве, часть в обычном мире. А Вселенная стыдливо и поспешно затягивает свое прореху с такой силой, что гильотина, обрушивающаяся на человеческую шею, по сравнению с ней − ласковое поглаживание материнской рукой. Впрочем, эту силу никто точно не определил. Решение сложной системы уравнений в итоге давало неопределенность, что на обычном языке называлось бесконечностью. А экспериментально... ну и какие датчики нужно поставить, чтобы измерить эту самую бесконечность? Единственно, что установили экспериментально − рез получается толщиной меньше атома. Детальное изучение среза выявило наличие там атомов элементов, не входивших в химический состав разрезанного материала. Какая-то могучая сила раскроила на две части попавшиеся на ее пути атомы, превратив их в другие элементы. Оставшаяся в этом мире часть звездолета или взрывалась, или просто продолжала свой полет по инерции − в зависимости от того, где произошел рез. Половинку корабля, успевшую нырнуть в гиперпространство, больше никто не видел... Так что медлить здесь точно было нельзя.
    Но физические законы, подтвержденные экспериментально, говорили, что с какой скоростью корабль нырнул в гипермир, то с такой скоростью плюс еще пять километров в секунду он и вынырнет из него. Импульс не уменьшался, а увеличивался!
    Ну и представьте себе звездолет, появляющийся в плотных слоях атмосферы планеты, на высоте нескольких десятков километров, на скорости пятьдесят пять километров в секунду. То, что тут же не сгорит, через секунду глубоко зароется в землю. Следовательно, необходимо было уменьшить скорость выхода из гиперпространства хотя бы до десяти километров в секунду. Но тогда в гипер надо входить на скорости пять километров в секунду и успеть проскочить окно, прежде чем бесшумно, но неотвратимо сработает гильотина Вселенной.
    Многочасовые расчеты показывали, что нет, не успеть. Двери в другой мир распахиваются на одну тысячную секунды. При скорости входа в пять километров в секунду, успеет проскочить лишь пять метров звездолета. Атаковать десантными ботами? Но, во-первых, в пять метров длины сможет уложиться лишь самый малый десантный бот, на котором никогда не ставился гипердвигатель и куда поставить его будет крайне проблематично. А если ученые и инженеры, вывернувшись наизнанку, все же сотворят это чудо, то в такой бот поместиться лишь два-три десантника, а топлива хватит лишь на прыжок на какую-то несчастную световую минуту. Нет, десантный бот отпадал.
    - Атаковать нужно крейсерами, которые могут нести полный комплект вооружения, − подвел черту под спорами Главный Командор на одном из совещаний, посвященному подготовки к рейду на Суриму. − Как? Думайте! За это вам, между прочим, деньги платят!
    Ученые и инженеры придумали. Для каждого звездолета, участвующего в рейде был разработан индивидуальный комплект навесного оборудования − мощная рама, с укрепленным на нем еще одним гипердвигателем, за которым сразу располагался мощнейший ускоритель, точнее замедлитель. По замыслу разработчиков все должно происходить следующим образом. Перед входом в гиперпространсто звездолет должен затормозиться своим обычным ядерным двигателем до двадцати пяти километров в секунду. При такой скорости успевало проскочить в другое пространство пятьдесят метров корабля. Надо было еще как-то просунуть туда оставшиеся двадцать пять - тридцать метров звездолета и сбросить скорость до пяти в секунду. И тут в дело вступало навесное оборудование. Включался гипердвигатель, расположенный на раме, продлевая существование окна еще на драгоценные две тысячные секунды. За это время оставшиеся метры звездолета влетали в другой мир. Но еще оставалось время − больше одной тысячной секунды! Это время было отдано замедлителю, представляющему собой небольшой ядерный заряд, помещенный в толстостенный шар, по конструкции напоминавший матрешку. Непосредственно заряд окружала полуметровой толщины сфера из свинца, которая, в свою очередь, вкладывалась в еще более толстостенную сферу из вольфрама, имеющую небольшую алюминиевую заглушку. По команде бортового компьютера производился подрыв заряда. За миллионные доли секунды происходило расплавление и испарение свинца, с повышением давления до миллиона атмосфер. С огромной силой пары свинца вырывались наружу. Но все же, в первую очередь, вышибалась алюминиевая заглушка, и примерно пятнадцать процентов гигантской энергии уходило в нужную сторону. Остальная часть равномерно рассеивалась во все стороны. Этих пятнадцати процентов должно было хватить, чтобы, словно гигантской рукой натянуть невидимые вожжи и сказать "тпру" многотысячной махине звездолета, пронизывающего пространство со скоростью двадцать пять километров в секунду. Да, толчок должен быть просто гигантским. Перегрузки должны были взметнуться до невероятных пятнадцати тысяч. Но... но через тысячную долю секунды невидимая гильотина отсекала раму с взорвавшейся на ее конце атомной бомбой и звездолет полностью уходил в гиперпространство.
    Многочасовое компьютерное моделирование показывало, что звездолеты должны были выдержать эту кратковременную импульсную нагрузку. Только в том-то звездолете надо было усилить то и то, а в том то и то.
    Но все это проходило при безукоризненной синхронизации всего процесса: включение одного двигателя, включение другого, подрыв атомного заряда. Несогласованность в десятитысячные доли секунды грозило катастрофой. Или звездолет разрежет пополам при запаздывании включения второго гипердвигателя, или он вынырнет в атмосфере Сурима на недопустимых двадцати − двадцати пяти километрах в секунду, или ... или развалиться от этого гигантского "тпру" − компьютерное моделирование никогда не могла точно описать реальный физический процесс.
    - Другого выхода нет, − подвел итог спорам Матрул ДарВул. − Будем рисковать. В противном случае мы рискуем потерять главное − нашу планету. Единственную нашу планету.
    И риск, тщательно выверенный риск, удался. Компьютеры в Главных штабах челов и фролов могли облегченно "вздохнуть" и вытереть "пот" со своих "электронных лбов". Точнее, могли немного расслабиться разработчики этого уникального рейда. По крайней мере, погоны с них не сорвут. Наградят? Это зависело, естественно, от результатов рейда, от людей, стремительно пронесшихся сто двадцать тысяч световых лет, чтобы с громовыми раскатами, возникающих при преодолении звукового барьера, свалиться на голову врага.
    
     Сильный толчок прижал Андрея к спинке сидения − включился твердотопливный ускоритель, выбрасывающий десантный бот из крейсера. По крутой баллистической орбите он устремился вниз, где в эти секунды разверзся настоящий ад − практически одновременно, на площади несколько тысяч квадратных километров взорвалось две сотни мощных термоядерных зарядов.
    В огне термоядерного синтеза сметались дома, лазерные башни противокосмической обороны и многое, многое другое, чем обычно цивилизация украшает поверхность планеты. Плавилась сталь, трескался бетон, мгновенно испарялась человеческая плоть.
    По идее, это был смертельный удар, то в этом надо было еще убедиться. Убедиться в том, что уничтожено все оборудование, предназначенное для производства этого оружия − гиперпространственной бомбы. Уничтожена вся документация на нее, а самое главное, уничтожены люди, занимающиеся разработкой этого смертельно опасного оружия. И поэтому в этот разверзшийся ад ринулись десантные боты. Формулировка задачи для десанта было предельно проста − уничтожить все.
    Вся площадь, где располагался Центр по разработке гиперпространственной бомбы, была разбита на квадраты. А каждый квадрат был закреплен за одной из групп десанта. За группой, куда входил Андрей Кедров, был закреплен квадрат в западной части Центра − несколько строений, расположившихся около небольшой реки.
    Толчок, скрежет под днищем − десантный бот приземлился. Тут же распахнулись люки и яркое пламя пожара, приглушенное светофильтром шлема ударило по глазам.
    - Пошли! − в наушниках прозвучали слова командира группы командора пятой степени Дармира ДарСонтурока.
    Через полминуты Андрей уже стоял на каком-то крошеве бетона. Сильный жар, исходивший от всего, проникал даже через десантный костюм повышенной защиты. Полоска индикатора счетчика радиации, выведенная на внутреннюю сторону шлема, стояла перед глазами преграждающим красным шлагбаумом − "за бортом" беззвучно бушевали смертельные десять тысяч рентген.
    "И оно мне это надо", − в который раз задал землянин себе этот вопрос.
    
    "Слава Великому Мортону! Получилось!" − Главный Командор с облегчением смотрел на экран монитора.
    Крейсер "Альтия" вышел из гиперпространства целым и невредимым. Только вместо привычной черноты Космоса, украшенной блестками звезд монитор полыхал ярко-красным, слепящим светом. Десять километров в секунду в плотной атмосфере − это вам не шутки. Окутанная раскаленной плазмой, "Альтия" неслась к близкой поверхности планеты. Но бортовой компьютер действовал безукоризненно. Едва очнувшись после вынужденного своего "сна" в гиперпространстве, он принялся за неотложную работу − спасение корабля и атаку на Суриму. Причем обе эти задачи были равноценны.
    Миллисекундная пауза − экспресс-опрос всех систем корабля и тут же первый управляющий электрический импульс − замкнулось несколько реле, и сработал инициирующий заряд, запуская два тормозных двигателя. Тысячетонная махина звездолета вздрогнула. И тут же по другой цепи управления прошла команда на пуск четырех ракет с ядерными боеголовками. Прицеливаться некогда, стрельба по площадям. Зачищать будет десант. Десант... Еще одна команда и бахнули три твердотопливных ускорителя, вышвырнувших вниз, туда, где разгоралось атомное пекло, три бота, под завязку набитых людьми.
    А тормозные двигатели клокотали на полную мощь, гася бешенные десять километров в секунду, прессуя оставшихся в звездолете людей в спинке кресел. На полную мощь, подвывая, работали насосы системы охлаждения. В огненном ореоле, сам испуская два мощных столба пламени, выстреливая из себя ракеты и другие корабли, крейсер "Альтия" несся, нет, уже опускался на раскаленную, расплавленную поверхность Суримы.
    Превозмогая навалившуюся тяжесть, Матрул ДарВул не сводил глаз от монитора, на котором выводилась вся информация. Первая секунда полета после выхода из гипера была просто ужасной. Крейсер с маху проглотил почти пять километров высоты из имеющихся у него в запасе пятидесяти. Дальше пошло веселее. Ушли на цель ракеты, отстрелились десантные боты, уменьшающие массу звездолета, помогая его двигателям затормозить несущийся вниз космический экспресс. Словно испугавшись, что ему не хватит высоты, и он разобьется вместе с создавшими его людьми, компьютер еще сильнее взнуздал тормозные двигатели.
    "О, Великий Мортон, двадцать пять единиц перегрузки! − превозмогая боль, разлившуюся по всему телу, а особенно в глазах, превратившихся в два стальных шарика и стремящихся провалиться куда-то внутрь черепа, смотрел на число, вспыхнувшее прямо в центре экрана.
    Взвизгнула сирена предупреждения лазерной атаки − какой-то уцелевший лазер противокосмической обороны исхитрился все же достать крейсер своим лучом. Но защитные экраны, плюс толстенный слой раскаленной плазмы, бушующий за корпусом крейсера, с легкостью поглотили этот луч.
    - Высота двадцать километров. Скорость три с половиной километров в секунду, − доложил компьютер. Занятый по самое "горло" − задействовав до последнего бита свою оперативную память, электронный мозг все же не забывал о людях.
    − Высота десять километров. Скорость два километра в секунду.
    "А ведь выживем. Точно выживем! Хвала Великому Мортону!" − Главный Командор даже нашел в себе растянуть, словно налившиеся свинцом, губы.
    - Высота пять километров. Скорость семьсот метров в секунду. Приготовится к посадке.
    "Ох, и тряхнет же сейчас..."
    Но посадка получилось на удивление мягкой. Крупная дрожь пробежала по корпусу звездолета, потом небольшой удар − все же усилия амортизаторов не хватило и их "пробило", и "Альтия" замерла на поверхности Суримы.
    Главный Командор встряхнул мимолетное оцепенение:
    - Десантная группа, на выход!
    На пульте управления одна за другой вспыхнули три синих лампочки − открылись три транспортных люка, через которые началась выгрузка вездеходов, вооруженных мощными лазерами, небольших флайеров со сложенными крыльями и килем, ящиков с атомными зарядами − фролы и челы намеревались после себя оставить здесь одну выжженную пустыню.
    "Надеюсь, что я не один прорвался на Суриму", − Матрул ДарВул нетерпеливым ударом по клавише компьютера вывел информацию по потерям. До поверхности планеты добралось двадцать шесть из пятидесяти пяти звездолетов. Остальные корабли или не вышли из гипера, выполняя столь сложный и нестандартный маневр, или развалились в атмосфере Суримы, или, не успев затормозить, врезались в ее поверхность.
    "Оценочная величина потерь − 42 процента", − подытожил свой молчаливый доклад компьютер.
    "Нормально, я ожидал худшего. Теперь у нас максимум пятнадцать минут, пока кроки не перебросят сюда помощь", − Главный Командор щелкнул тумблером внешней связи:
    - Всем командирам групп. Всем десантникам! Напоминаю − уничтожать все! Особое внимание людям. Их уничтожать в первую очередь, если нет, конечно, возможности захватить кого-нибудь в плен.
    Матрул ДарВул на секунду замер и вновь его спокойный, хорошо знакомый всем фролам голос раздался в эфире:
    - Командору второй степени СакЗинзоку! Ускорить разворачивание противокосмической обороны.
    - Есть ускорить разворачивание, − тут же поступил ответ его подчиненного.
    - Всем командирам кораблей! Развернуть противокосмическую оборону, согласно своим секторам.
    На экране монитора одна за другой вспыхнуло двадцать пять синих лампочек − командиры звездолетов докладывали, что приказ они получили и приступили к выполнению.
    Главный Командор бросил взгляд на экраны внешнего обзора. Яркий светлый день превратился в глубокие сумерки из-за поднятых в атмосферу тысяч тонн пыли, которые, клубясь, поднимались все выше и выше. А снизу их подсвечивал свет от пламени многочисленных пожаров, которые практически слились в один гигантский пожар, протянувшийся до самого горизонта. И в море этого огня отдельными островами возвышались разрушенные здания. Но кроки не были сломлены. С высоты восьмидесяти метров над поверхностью планеты Главный Командор видел, что в некоторых местах шла отчаянная схватка. Были видны вспышки лазеров, время от времени вверх взмывали столбы пламени и грунта от новых взрывов.
    "Сейчас главное, успеть пробиться на подземные этажи сооружений и заложить туда мощные термоядерные заряды. Если это сделаем, то рейд можно будет считать удачным", − Матрул ДарВул переводил взгляд, то на экран монитора, то на экраны внешнего обзора.
    Неожиданно на одном из них он увидел, как сквозь клубы дыма и пыли мощно сверкнул луч боевого лазера, и в десятке километров от Главного Командора взорвалась одна из уцелевших наземных башен противокосмической обороны кроков.
    "Шмальнули главным калибром крейсера. А ведь действительно, лазеры звездолетов можно использовать и так. Молодец, командир", − Матрул ДарВул вновь ударил по клавише внешней связи:
    - Кто это так красиво главным калибром уговорил кроков замолчать?
    - Господин Главный Командор, надо же как-то помогать нашему десанту, − фрол сразу же узнал голос Рахада Виргула.
    Он быстро приказал компьютеру высветить карту местности с обозначением всех приземлившихся звездолетов. Крейсер чела "Авангард" находился в каких-то двух километрах от него.
    "Молодец. Умен, находчив... стервец. Я, кажется, начинаю понимать свою Дирку..."
    
    Крейсер Рахада Виргула вышел из гиперпространства примерно на высоте восьмидесяти километров от поверхности Суримы.
    Система управления звездолета сработала безукоризненно. Запустила тормозные двигатели, быстро отстрелила ядерные ракеты и десантные боты.
    Превозмогая навалившуюся тяжесть, генерал Рахад Виргул следил со своего кресла командира человского отряда звездолетов, как его товарищи и коллеги выходят из гиперпространства.
     "Барруд вышел, Картар вышел, − Виргул с напряжением смотрел на экран монитора, где одна за другой появлялись отметки выходящих из потустороннего мира звездолетов. − Заруштад вышел, ну давайте, ребята, давайте.
    - Высота сорок километров. Скорость три с половиной километров в секунду, − доложил центральный компьютер.
     Рахад Виргул быстрым, опытным взглядом пробежался по панели управления. Все нормально. Вновь взгляд на монитор. На нем светилось одиннадцать зеленых точек − одиннадцать человских звездолетов вышли из гиперпространства. Крейсер Рахада двенадцатый.
    - Сарсара, − вслух выругался чел.
    - Высота двадцать километров. Скорость два с половиной километров в секунду, − электронный мозг не был подвержен человеческим эмоциям.
    Неожиданно одна из зеленых точек на экране погасла. Рахад еще несколько мгновений смотрел на то место монитора, где она светилась. А вдруг какой-то сбой в компьютере? Вдруг она вновь сейчас вспыхнет радостным зеленым светом? Нет, кружочек на экране по-прежнему оставался темным.
    - Или сбили, или развалился, − услышал он голос командира корабля.
    - Продолжаем полет! − рявкнул человский генерал.
    Впрочем, никто и не помышлял делать что-то другое.
    - Высота десять километров. Скорость полтора километров в секунду.
    - Саррад, поверни корабль на плюс пятнадцать градусов. Смотри, внизу разрушенные строения. Пусть транспортные люки смотрят не на них. Удобней нашим ребятам будет десантироваться.
    - Есть, командир.
    Натренированным внутренним слухом в вибрации корабля, обусловленной работой тормозных двигателей и ураганным потоком воздуха, треплющим звездолет, Рахад Виргул уловил новые нотки − корабль начал разворачиваться вокруг своей продольной оси.
    "А может не надо было этого делать? И так нагрузка на корпус и компьютер будь здоров"
    - Высота пять километров. Скорость пятьсот метров в секунду. Приготовится к посадке.
    "Да нет, все нормально. Зато быстрее десантирую людей. А быстрее десантирую, быстрее заберу. Чувствую, кроки долго нам не дадут тут порезвиться. Или я кроков не знаю. Бойцы знатные. Хватка у них железная... не хуже нашей, человской".
    "Авангард" сел мягко, словно у себя на родном космодроме, а не выполняя боевой рейд на хорошо защищенную вражескую планету.
    Вышколенные человские десантники действовали стремительно. Едва распахнулись транспортные люки, как через них непрерывным потоком пошла различная техника.
    - Приказываю командиру корабля и второму пилоту вести наблюдения за внешними секторами три и четыре. Наблюдение за первым и вторым сектором оставляю за собой. В случае обнаружения неприятеля передавать целеуказания майору Параштану. Майору Параштану обеспечить уничтожение указанных целей. Выбор оружия и мощность залпа − на его усмотрение, − генерал Рахад Виргул привычно окунулся в стихии схватки.
    Первую цель заметил второй пилот корабля. В пяти километрах от них ожила и стала вести огонь уцелевшая станция противокосмической обороны кроков.
    - Сектор три. Угол восемьдесят пять градусов. Возвышение − минус двенадцать градусов, − офицер сделал несколько быстрых движений руками на пульте управления, и на мониторе рядом сидящего майора высветилась указанная цель.
    Майор Параштан, прошедший жесткую школу у Виргула действовал молниеносно. Со стороны могло показаться, что каждая его рука имеет не пять пальцев, а в два раза больше, так быстро вводились в компьютер необходимые данные для стрельбы. Прошло десять секунд, после получения целеуказания, а одна из лазерных установок главного калибра уже исторгла из себя пятисот мегаваттный сгусток стремительной энергии. Одного выстрела оказалось достаточно − шарообразный купол станции противокосмической обороны на мгновение вспух, словно накачиваемый воздушный шарик и тут же лопнул, выбросив в небо языки пламени.
     − Кто это так красиво главным калибром уговорил кроков замолчать? − раздалось из динамиков внешней связи слова Матрула ДарВула, мгновенно переведенные компьютером на человский язык.
    Рахад Виргул с улыбкой посмотрел на своих подчиненных и щелкнул тумблером внешней связи:
    - Господин Главный Командор, надо же как-то помогать нашему десанту.
    Щелчок тумблера в исходное положение.
    - Лучше бы отдал команду всем использовать оружие звездолетов, а не занимал болтовней эфир, − лицо чела стало жестким.
    "И сам бы пошевелился прикрывать своего зятя. А то точно его дочь станет вдовой", − мысленно добавил он, и на миг его лицо опять осветило улыбкой.
    - Продолжать наблюдение! − бой продолжался и генерал звена Рахад Виргул привычно всё, не связанное непосредственно с этим, мгновенно выбросил из головы.
    
    
    Андрей, Марфи, Пасул, осмотреть здание с правой стороны, − услышал землянин голос командира группы. − Старший Андрей. Остальные к зданиям с левой стороны.
    - Есть осмотреть здание с правой стороны! − Кедров и два фрола бросились к полуразрушенному невысокому зданию, стоящему от них в метрах сорока, и предназначение которого определить уже было затруднительно. Взорвавшийся в трех с половиной километрах отсюда трехсот килотонный термоядерный заряд оплавил фасад здания, содрав с него своим ослепительным светом все краски, надписи, заменив все это мрачным грязно-серо-черным цветом. Пришедшая на шапочный разбор двумя секундами позже ударная волна частично обрушила здание, смела растущие рядом с ним деревья, с силой швырнув их об стену, вместе с обломками других зданий, грунта и всего прочего, которое вмиг, за миллионную долю секунды длительности термоядерной реакции, получило простое и емкое обозначение − мусор.
    "Если кто-то и выжил здесь, то только чудом", − Андрей осторожно заглянул внутрь провала, что когда-то называлось дверью.
    Землянин уже привык к различным интерьерам помещений, которые он видел и у кроков, и у челов, и у фролов. К слову сказать, принципиально они ничем не отличались от убранства многих помещений на Земле. Те же облицованные каким-нибудь материалом стены, те же шкафы, кресла, столы, диваны и так далее. Только те же диваны, сделанные из особого материала, могли подстраиваться под тело человека, соблаговолившего на них присесть, максимально снимая с его мышц нагрузку. А в телевизор уже по настоящему был окном в другой мир − имитация реальности была полная: объемное изображения (можно было заглянуть с другой стороны телевизора и увидеть, что, например, у главной героини сзади примята юбка), полная передача не только звуков, но и запахов. Впрочем, ничего фантастического в этом не было.
    Полуобвалившееся, оплавленное строение, куда заглянул Андрей, безусловно, в своем счастливом прошлом было жилым домом. Ударная волна, ворвавшаяся через окна и двери, разметала, смешала какие-то шкафы, из которых, через открытые или просто вырванные двери, высыпались какие-то коробки. Овальный стол беспомощно задрал вверх свои четыре ножки. Точнее три. Четвертая была сломана и завалилась вбок. Все это дымилось, наполняя помещение белесым дымом, но не горело − кроки давно уже все, связанное с бытом, делали из негорючих материалов.
    Кедров механически скосил глаза вверх-влево. Там, на шлеме был установлен индикатор емкости кислородной батареи. Небольшой кружочек светился синим цветом − батарее еще хватит минимум на три часа.
    Огромный шкаф, явно холодильник, был припечатан к стене. Рядом с ним валялись, высыпавшиеся из него разноцветные пакеты, банки, коробки − все то, во что высокоразвитая цивилизация упаковывала продукты питания, стараясь свести к минимуму затраты времени на перемещение этих продуктов в желудок человека. А сверху все это месиво мебели, бытовых приборов и продуктов питания было присыпано разбитой и уцелевшей посудой. Термоядерный заряд − плохой дизайнер − смотрелось все это отвратительно.
    Землянин, не оборачиваясь, махнул рукой двум своим напарникам и вошел внутрь.
    Тройка быстро обследовала весь дом. В комнатах, расположенных с другой стороны дома, куда не смогла добраться ударная волна и световое излучение, царил порядок − хоть оставайся и живи.
    Вот явно спальня − широкая, можно сказать роскошная кровать, красивая мебель: шкафы с большими зеркалами, кресла, изящный, пышно инструктированный какими-то разноцветными камнями, столик. Посередине комнаты стоял огромный, мерцающий стеклом куб. Андрей даже не сразу понял, что это телевизор, и лишь вспомнив, что такой предмет он видел в каком-то фильме про челов, понял, что это такое. У фролов таких телевизоров не было. Над этим телевизором кто-то недавно явно поиздевался. В одном из экранов торчала какая-то статуэтка. Видны были лишь ноги. Десантник подошел и осторожно потянул за эти ноги на себя. В его руках оказалась средних размеров статуэтка обнаженного юноши, сделанная, похоже, из бронзы. И кто-то с силой засадил этого юношу в экран телевизора. Повертев статуэтку в руках, Андрей бросил ее на кровать, точнее на ворох смятой постели на ней.
    - Кедров, что там у тебя? − в наушниках раздался голос командира группы.
    - Жилой дом, никого нет. Что-то мне не нравиться все это.
    - Что именно?
    - Никого нет, − землянин задумчиво смотрел на смятую постель в спальне.
    - По местному времени, когда мы их атаковали, был самый разгар дня. Чего в это время крокам дома делать? Ладно, выходите из дома. Приказано переместиться в другой квадрат. Там, по-моему, наши ребята нашли какой-то вход, ведущий куда-то вниз. Надо все быстро обследовать и взорвать. Главный Командор торопит.
    - Есть покинуть дом, − Андрей еще раз посмотрел на смятую постель.
    А потом в приступе какого-то импульсивного, необъяснимого бешенства крест-накрест полоснул ее своим бластером.
    И хотя лица двух фролов были скрыты непрозрачными светозащитными фильтрами, землянин мог поклясться, что в этот момент их лица были удивленными.
    - Пошли, − коротко приказал он. В другом секторе для нас нашлась работа.
    Выбежав из здания, фролы и землянин увидели, что их уже поджидает вседорожный транспортер, которую Кедров про себя, называл бахчой − так боевую машину десанта называли там, на Земле, в российской армии... И вновь на мгновение Андрея охватила грусть.
    - Поторапливайся, Андрей. Время не ждет, − голос командира группы вмиг затолкал грусть куда-то в самые укромные места подсознания.
    Кедров быстро прыгнул в распахнутый люк.
    Через минуту он понял, что был не прав, когда, смотря на измятую постель в доме какого-то крока, решил, что те все же были предупреждены об их нападении. Тем более, что до этого, с момента высадки на Суриму, он не видел не одного врага, ни живого, ни мертвого. Сейчас, наконец, он увидел кроков, много увидел кроков, мертвых кроков. Кедров проезжал мимо здания, которое раньше было, очевидно, чем-то вроде кафе − одноэтажное помещение с огромными, почти на всю стену окнами. Точнее, раньше, в этих провалах были окна, которые в свой последний миг смотрели прямо на вспышку термоядерного взрыва и не могли защитить от нее, находившихся за ними людей. Кроки сгорели заживо − от центра взрыва было не более полукилометра. Ударная волна лишь перемешала то, что осталось от человеческих тел с остатками столов и стульев, словно пытаясь скрыть эту страшную картину. Это ей мало удалось. Черная обугленная плоть была повсюду. Некоторые тела, очевидно, спрессованным воздухом ударной волны, брошенные на что-то твердое, получили страшные увечья. Нет, крови не было. При такой температуре она мгновенно свернулась. Вместо нее проступил желтовато-белый, вытопившийся человеческий жир...
    Андрей силой воли подавил рвотный спазм.
    "По местному времени, когда мы их атаковали, был самый разгар дня. Чего в это время крокам дома делать?" − вспомнились слова своего командира группы.
    "Ребята после трудов праведных решили перекусить... не повезло".
    Еще через минуту они были на месте − с десяток челов и фролов залегли около полностью разрушенного здания, среди обломков которого возвышалось, что-то похожее на бетонный куб со стальным круглым щитом посередине. По периметру этого щита в нескольких местах были укреплены небольшие, сантиметров пять в диаметре стальные кругляши. Время от времени, то один, то другой такой кругляш мгновенно исчезал, следовала вспышка лазера, и вновь отверстие наглухо закрывалось стальной пластиной, в которую бессильно вонзались световые иглы бластеров челов и фролов. Два тела фролов и одно чела, судя по раскраске защитных костюмов, лежали около этого бетонного куба.
    Кедров взглянул на мерцающие зеленым светом часы, надетые по земному на левое запястье, поверх защитного костюма. С момента высадки на Суриму прошло почти тринадцать минут. Тоскливо сжало сердце от нехорошего предчувствия. Уже слишком долго они находятся на этой планете. А еще ничего не сделано. Или сделано? А черт его разберешь, в этом атомном аду.
    - Ну, наконец-то, − прозвучало в наушниках. − А ну закупорьте этих правосторонников своей машиной, чтобы мы могли снять эту крышечку.
    - Всем высадиться из машины, − последовала команда командира группы, − Сарфи, развернись и задом сдай на кроков, − последовала следующая команда. − Пусть ребята понюхают, чем пахнет твой выхлоп. В эфире раздался смех.
    Тяжелый транспортер быстро, можно сказать, грациозно крутанулся на месте и быстро задом попер на ощетинившийся вспышками лазеров, бетонный куб. Следом, прячась за многотонной махиной, пошли десантники.
    Андрей, находясь за машиной, не увидел, чем кроки ударили по бахче. Она неожиданно вдруг подпрыгнула и тут же разлетелась на части, словно по массивному кирпичу сильно ударили еще чем-то намного массивней.
    Все произошло практически мгновенно. Миг и вместо урчащей, вибрирующей от напряжения боевой машины груда обломков, сквозь которые на атакующих десантников смотрели амбразуры боевых лазеров, изрыгающие смертельные яркие вспышки. В эфире раздались проклятия, крики и стоны погибающих и раненых людей.
    Землянину повезло. Два бежавших рядом его товарищей были мгновенно убиты. Одному отлетевший кусок вездехода, словно бритвой срезал голову. Другому прямо в шлем попал лазерный луч. Кроки били лазерами, помощнее, чем ручные бластеры, и десантный шлем, выдерживающий однократное попадание луча бластера, своего хозяина спасти не смог. Два тела упали друг на друга. Третье, землянина, упало за ними.
    И тут подоспели силы кроков, срочно перекинутые с других мест планеты и из Космоса. В Главных штабах челов и фролов ошиблись. Пятнадцати минут кроки десанту не дали. Контрудар последовал через четырнадцать минут. Над головой Андрея пронеслись стремительные флайеры и тут же на земле выросли грибы взрывов. Одна из бомб упала в метрах пятнадцати от землянина, прямо в группу челов, скопившихся за стеной разрушенного здания для повторной атаки на бетонный куб. И вновь эфир заполнили крики погибающих людей. Кроки били не ядерными зарядами.
    "Бояться задеть своих, − догадался Андрей, − значит, есть, что задевать... черт!"
    Валявшиеся около останков транспортного вездехода тела, бортовой компьютер атаковавшего флайера, очевидно, посчитал недостойной целью. Снова землянину повезло...
    В наушниках раздалась характерная громкая мелодия, перекрывая которую зазвучало: "Общий сбор".
    "Ага, легко сказать, а как это сделать?" − Андрей осторожно огляделся.
    В сером, смрадном небе носились кроковские флайеры. В нескольких местах, оставляя за собой широкие белые полосы, неестественно смотревшиеся на грязном небе Суримы, с орбиты спускались десантные боты, естественно, кроковские.
    "А вот это уже п.....", − грубо, по-русски выругался десантник.
    И что значат безусловные, точнее вколоченные долгой муштрой в мозг и ставшими действительно безусловными, рефлексы! Грязное ругательство, русский грубый мат послужил спусковым механизмом рефлекса, заставившим мозг землянина, мозг русского человека действовать. Еще раз быстро оглядевшись, Андрей подобрался, максимально спружинив мышцы тела. Огромный щит бетонного куба неожиданно распахнулся, и оттуда стали выбегать кроки. Медлить больше было нельзя.
    - А-а-а, вашу мать! − Кедров полоснул бластером по бегущим крокам, прыжком вскочил на ноги, тут же прыгнул, вновь упал на землю, перекатился на бок и вновь с наслаждением вдавил гашетку бластера. Быстрое движение большого пальца − сброс предохранителя, и одну за другой подствольник выплюнул две гранаты. Взрыв, еще взрыв. Землянин не слышал вражеских проклятий и криков боли − его рация была настроена на другую частоту.
    "Нет, еще не п.....!"
    Вновь бросок вперед. Вот и спасительная стена здания. Около нее разбросанные тела его товарищей и еще дымящаяся воронка от бомбы. За ней, с перебитой гусеницей, стоял их, фроловский транспортер.
    В наушниках раздался вскрик. Андрей инстинктивно обернулся. Его спрут попытались повторить еще два уцелевших после взрыва транспортера фрола. Среди них, судя по цифрам на груди, был его непосредственный командир Дармир ДарСонтурок, другой десантник был из другой группы. Но они отставали в этой "шахматной" партии от землянина на один ход. А следующими ходили кроки. Лучи бластеров одновременно попали и в Дармира, и в другого фрола. Дармир ДарСонтурок рухнул сразу, а его товарищ все же нашел в себе силы забежать за стену здания и уже там повалиться на землю.
    Кедров мгновенно оценил обстановку. Упавший, стонущий командир, в пятнадцати метрах от него бегущие к ним разъяренные враги. Рядом с ним еще один раненный фрол.
    "Если нет возможности спасти товарища или его спасение ставит под угрозу выполнение операции, значит спасать его не надо. Руководствоваться принципом: "Сам погибай, а товарища выручай" надо не всегда", − раздался в голове землянина голос его земного преподавателя по тактике боя.
    - Прикрывай нас, командир, − как последнее прощай своему боевому товарищу.
    Кедров подхватил второго раненного фрола и поволок его к транспортеру.
    "Только бы он завелся, только бы он завелся...".
    Шаг, еще шаг. Андрей запихнул фрола в распахнутый люк. Теперь на место водителя. Стоп! Рано. Надо сделать еще кое-что. Он прицеливается. Палец упирается в гашетку. Выстрел и последняя граната перебивает вторую гусеницу.
    "С одной гусеницей я не доеду, бахчу будет так вести влево, что я не справлюсь с управлением. А на голых опорных катках ехать можно", − головой вперед Кедров бросился в открытый люк водителя.
    Вовремя! Кроки уже выбегали из-за стены здания.
    "Нет, и это еще не п.....", − землянин весело оскалился, его руки крепко сжали рычаги управления транспортером. Лазерная установка, переведенная в режим автоматического поиска цели и ведения огня, принялась за работу. Неслышно пискнул датчик системы "свой-чужой", посылая сигнал к ближайшему подбегающему кроку. Не свой! И лазер тот час же плюнул в него десятками мегаватт лучистой энергии. Следующий. Не свой. И вновь плевок в чужака.
    Двигатель тихо заурчал, запитывая энергией электромоторы. Мощно крутанулись валы, и катки транспортера оттолкнулись от поверхности.
    "Поехали!"
    
    Главный Командор нервно смотрел на часы. С начала десантирования прошло тринадцать минут.
    "Надо давать сигнал общего сбора. Скоро здесь будут кроки", − но нажать большую красную кнопку прямо перед ним Матрулу ДарВулу не хотелось. Ох, как не хотелось...
    Поступающие доклады командиров групп были практически однообразны − обследован такой-то квадрат, ничего существенного не найдено.
    Фролы и челы, готовя рейд на Суриму, практически ничего не знали о Центре разработки нового оружия. Пленные, захваченные Рахадом Виргулом около Матеи, смогли лишь указать, где именно находиться этот центр. Ни его инфраструктуру, ни расположение основных лабораторий, ни хранилищ готовых изделий они не знали. Даже детальное потрошение их мозгов на устройстве считывания и записывания нейроинформации ничего не дало. Пленные кроки действительно больше ничего не знали. Поэтому было принято вполне логичное решение − подвергнуть всю площадь центра массированному ядерному удару, затем высадить туда десант в качестве своеобразного контрольного выстрела − добить то, что было не уничтожено.
    А вот добить что-то не получалось.
    "А может все было уничтожено при ядерной атаке? − ах, как хотелось Главному Командору в это поверить. Но не верилось и все тут.
    Поступивший доклад от одной из групп десанта, что найден, по всей видимости, вход в подземную часть центра, вдохнул надежду в старого опытного космического волка. Вот почему указательный палец все не прикасался к кнопке сигнала "Общий сбор".
    - Они взорвали транспортер! − в рубке звездолета зазвучал голос командира группы, пытавшейся пробиться вниз, в подземную часть центра. − Сейчас подгоним еще один и вновь попытаемся взорвать этот чертов вход.
    "Нет, уже не успеть. Поздно. Пора убираться отсюда", − указательный палец лег на красную кнопку.
    Резко взвыла сирена предупреждения лазерной атаки. И, словно перебивая ее или стараясь перекричать, заорала сирена предупреждения о ракетном нападении.
    "Ну вот и кроки, − палец, наконец, вдавил красную кнопку.
    В рубке управления "Альтией" мигнул и тут же погас свет. Нет, не погас. Автоматически включилось аварийное освещение. А львиную долю энергии бортовой компьютер перекинул на лазерные установки звездолета. И те сразу же начали ее тратить − несколько вспышек, следующих одна за другой, и в клубящемся сером, с багровыми отблесками пожаров, небе вспыхнуло несколько клякс взрывов, ставя точки в жизни ракет.
    "Долго так не продержимся, надо взлетать и попытаться уходить в гипер", − Главный Командор нервно забарабанил пальцами по подлокотнику сидения.
    "Альтия" отбила еще две ракетные атаки. Но крейсер был беззащитен против лазерных лучей. Его защитные экраны были практически разрушены. В верхней части монитора красным бесстрастно светилось: "Головной защитный экран − повреждения девяносто пять процентов.
    Первый боковой защитный экран − повреждения восемьдесят один процент, второй боковой защитный экран − повреждения восемьдесят три процента.....".
    Лишь напротив кормового защитного экрана светилась цифра ноль − из-под земли кроки еще не били.
    Некоторые десантники, пробившись к своим покинутым десантным ботам, самостоятельно уходили на орбиту. Правда таких групп счастливчиков было всего две. Кроковские флайеры в первые же минуты своего появления уничтожили практически все боты челов и фролов. Другие пробивались к звездолетам. От командиров кораблей стали поступать сведения о возвращении некоторых групп. Это хоть как-то обнадеживало. Но медлить было нельзя. Еще минута, максимум две и наступит катастрофа. Уже два стоящих звездолета взорвались. Их защитные экраны полностью были разрушены и пропустили дальше губительный световой луч. А стянутые с разных мест и роившиеся на орбите кроковские звездолеты били и били из лазеров. Как только один корабль уходил из зоны видимости, за дело приступал следующий, входивший в зону видимости. Кроковские крейсера и эсминцы устроили своеобразную карусель, передавая стоящие на Суриме человские и фроловские звездолеты как эстафетные палочки.
    А Матрул ДарВул сидел в каком-то оцепенении. Любое решение вело к катастрофе.
    - Командор, предлагаю части звездолетов взлететь и постараться прикрыть оставшихся на Суриме. А те пусть подбирают людей, − в рубке "Альтии" раздался голос генерала Рахада Виргула.
    - Да... надо так поступать, иначе... − Матрул ДарВул не успел договорить.
    - Пусть четные номера взлетают, а нечетные остаются, − почти командовал чел.
    Главный Командор, наконец, стряхнул с себя оцепенение и вновь взял управление сводными человскими и фроловскими в свои руки:
    - Командирам... − мгновенная пауза, − нечетных номеров приказываю немедленно взлетать и вступить в бой с кроковскими кораблями, находящимися на орбите. Цель − прикрыть оставшиеся на Суриме наши корабли. Остальным − продолжать сбор людей. Выполнять! − фрол даже сам себе не смог объяснить, почему он в последний миг чуть изменил предложение Рахада Виргула и приказал стартовать нечетным номерам звездолетов. И лишь уже отдав приказ, он сообразил, что согласно ему, его крейсер должен был выходить на орбиту. Хотя он намеревался поступить наоборот. Но что-либо переигрывать уже было поздно. На нечетных номерах звездолетов уже были запущены циклограммы подготовки к старту, и отменять их значило потерять драгоценные секунды.
    Словно взрываясь, звездолеты устремлялись вверх.
    
    - Сарсара! − громко выругался Рахад Виргул. − Чего он медлит? Он что решил устроить здесь общую братскую могилу для челов и фролов? − командир человского отряда звездолетов смотрел на экран монитора, стараясь не замечать удручающей информации по состоянию защитных экранов его корабля.
    - Очевидно, он не знает, что предпринять, − обронил командир корабля Саррад Бараштан.
    На мониторе, перед Рахадом погас зеленый кружок. Чел бросил быстрый взгляд на один из экранов внешнего обзора. Сквозь клубы дыма и пыли он увидел, как быстро разрасталось светлое пятно, словно какое-то фантастическое светящееся чудовище поднималось из серых глубин на поверхность. Но человского генералу было не до поэтический сравнений.
    - Сансара! Аркама карабама! Бахрум взорвался! Чего он тянет! Теперь я понимаю, почему у фролов осталась одна планета! С них воины, как с меня живописец! − продолжая ругаться, чел нажал клавишу внешней связи.
    - Командор, предлагаю части звездолетов взлететь и постараться прикрыть оставшихся на Суриме. А те пусть подбирают людей, − стараясь скрыть раздражение, быстро проговорил он.
    И тут же отдал распоряжение Бараштану:
    - Готовься к старту.
    - Есть готовиться к старту.
    - Да... надо так поступать, иначе... − наконец на "Авангарде" услышали решение Главного Командора.
    - Пусть четные номера взлетают, а нечетные остаются, − Рахад Виргул раздраженно отключил внешнюю связь. − Этого старого пня надо буквально погонять ногами, чтобы он начал выполнять свою работу − командовать рейдом.
    - Командирам нечетных номеров приказываю немедленно взлетать и вступить в бой с кроковскими кораблями, находящимися на орбите. Цель − прикрыть оставшиеся на Суриме наши корабли. Остальным − продолжать сбор людей. Выполнять! − вновь ожил динамик внешней связи.
    - Старый фрол решил сам повоевать с кроками. А нас оставил тут. Саррад, отбой старта. Ну-ну, посмотрим, − процедил чел сквозь зубы, не сводя глаз с монитора.
    
    Андрей Кедров уже видел свой звездолет. Еще полтора километра, еще две минуты езды и он у своих. Землянин вжал педаль скорости, что называется в полик, но опорные траки, потеряв привычную свою одежду в виде гусеничных траков, проскальзывали по поверхности, и более пятидесяти километров в час транспортер развить не мог.
    Проскочив между двумя разрушенными зданиями, транспортер уперся в огромный завал, как бы берущий путь, по которому ехал Кедров в огромную подкову.
    - Черт! − взгляд землянина заскользил по грудам бетона и стали, пытаясь найти путь для дальнейшего движения.
    Неожиданно край завала осветилось заревом, словно за ним всходила звезда. Еще через мгновение Андрей понял, что это было. Огромная "Альтия", подталкиваемая двумя мощными огненными столбами, быстро взмывала вверх. Слева и справа он увидел аналогичные вспышки − заработали ракетные двигатели других звездолетов. Десантник не мог слышать переговоров между Главным Командором и Рахадом Виргулом, они велись на другой частоте и с другим ключом кодирования. Поэтому все происходящее для него явилось полной неожиданностью.
    - Твою мать! Ма че пирла! Сансара! Баккара! − мешая русские, фрорловские, человские и кроковские ругательства, землянин лихорадочно обдумывал свои дальнейшие действия. − Ну на хрена мне все это нужно! У них, видите ли, разное направление вращение спирали ДНК, а мне из-за этого ужом извивайся, чтобы выжить!
    - Внимание всем десантникам! − даже несмотря на синхронный перевод электронного переводчика, Андрей узнал голос Рахада Виргула.
    И злость еще сильнее ударила в голову − он здесь, в на этом выжженном термоядерными зарядами пространстве, на планете враждебной цивилизации, за миллионы световых лет от своей Земли, а он там, в звездолете, способный вмиг унести его на сотни световых лет отсюда... к Эльдире... Б...ь! Ма че пирла!
    - Вам необходимо двигаться к звездолетам, расположенным в квадратах ноль пять, ноль восемь, двенадцать... − чел четко, спокойно перечислял островки надежды в этом бушующем атомном аду. − У вас пять минут времени".
    Андрей лихорадочно ударил по клавише на панели управления транспортером, высвечивая на мониторе карту местности, разбитую на квадраты. Квадрат двенадцать был ближайшим. До него было каких-то три километра влево.
    Руки с силой толкнули рычаги управления транспортером. Машина, проскальзывая катками, неуклюже развернулась на месте.
    "Сюда!" − и снова педаль скорости вжата в полик. − Держись! − крикнул он лежащему в транспортном отсеке фролу.
    Десятитонная махина с маху ударила в какую-то полуобрушенную стену и та легко разлетелась, открывая проход.
    "Гм, а c виду казалась, что бетонная. Халтурщики! − у землянина забрезжила надежда на спасение. − Мы еще повоюем! Мы еще повоюем, Рахад Виргул!"
    ... Кроковский флайер заходил прямо в лоб. Бортовой компьютер быстро навел на него лазерную установку. Подряд несколько вспышек. Флайер продолжал приближаться. На его носу засверкали вспышки − крок также открыл по ним стрельбу со своего лазерного оружия.
    Естественно, никаких ударов Андрей не почувствовал. Лишь взвыла сирена предупреждения лазерной атаки, да на мониторе высветилось: "Головной защитный экран − повреждение семьдесят семь процентов".
    "Сейчас Загон2 или Прожектор3 выпустит и все, бывший лейтенант воздушно-десантных войск России, младший командор Военно-Космического флота фролов погиб смертью храбрых".
    Но флайер добить своего почти беззащитного противника не сумел − мощная яркая вспышка и крок превратился в огненный шар с разлетающимися из него во все стороны обломками летательного аппарата.
    "Лазерным лучом ударили, − догадался Андрей, − с главного калибра крейсера".
    Он уже видел стоящий невдалеке звездолет. Судя по внешнему виду, это был человский тяжелый крейсер. Взгляд на часы − пять отведенных минут заканчивались через двадцать пять секунд.
    "Не успею! Б...ь, не успею!"
    Транспортер землянина обогнул последний завал, лежащий перед ним и звездолетом в тот момент, когда начали закрываться транспортные люки крейсера.
    - А-а-а! − отчаянно заорал десантник. − Вашу мать! Подождите!
    
    Главный Командор в чудеса не верил. Когда-то давно, в безоблачном, синем, как небо над его родной Матеей, детстве он в чудеса верил. Маленький Матрул верил, что его мир самый прекрасный из миров в бескрайней Вселенной, что его мама и папа − самые лучшие, самые добрые, самые сильные и умные люди на свете. Что злые кроки ничего не смогут поделать с его планетой и что, в конце концов, они, фролы, их уничтожат. И тогда больше не будет диктор в телевизоре торжественным и скорбным голосом читать имена фролов, не вернувшихся с очередного рейда. И что все погибшие фролы не насовсем покинули родную Матею. Да они ее и не покидали! Просто стали невидимы и слились с безбрежным, прекрасным синим небом. Но когда кроки будут уничтожены, они опустятся на Матею, живые и невредимые, и на всей планете начнется веселый, грандиозный праздник! Во многие чудеса верил маленький Матрул. Годы службы в Военно-Космическом флоте все эти чудеса развеяли. Он понял, что его родная Матея, вот уже много лет находящаяся в блокаде кроков и испытывавшая постоянный дефицит буквально во всем, отнюдь не самое лучшее место во Вселенной. Есть множество миров, где люди, правда не фролы, живут гораздо лучше и спокойней их. Он понял, что его родители − обычные фролы, а отец даже почему-то не проходил обязательную воинскую службу на звездолетах или военных базах прикрытия, расположенных на многочисленных астероидах, вращающихся вокруг Матеи. Когда Матрул повзрослел и научился задавать неудобные вопросы, отец объяснил это состоянием здоровья. Правда, больным он не выглядел... Матрул и решил поступать в Военно-космическую академию, чтобы вернуть Родине долг, который, как он считал, образовался за его семьей. А поучаствовав в нескольких рейдах и каждый раз чудом остававшийся в живых, Матрул ДарВул понял, что кроков им не одолеть. Тут бы хоть самим уцелеть. И что погибшие фролы уже никогда не примнут сочную, ярко-зеленую траву родной планеты. Оттуда, где они сейчас, никто не возвращается... Впрочем, в Бога, в Великого Мортона он верил. Верил из-за одного единственного факта − при движении в гиперпространстве абсолютно все системы звездолета не функционировали. Как только корабль пересекал невидимую черту, отделяющую привычный трехмерный мир от мира, где ни звезд, ни планет, ни даже самого времени, ядерный реактор, бортовые компьютеры и все, все переставало работать и замирало. Звездолет летел никем и ничем не управляемый, словно камень, выпущенный из пращи. А вот человеческий мозг функционировал! Человек ощущал перегрузки, думал и даже мог считать про себя. И это было никем не объясненное чудо. Словно Бог, создавая гиперпространство не мог его сделать таким, чтобы в нем работали законы трехмерного мира. Не мог и все тут! Единственное, что он мог сделать, так это то, что люди все же могли перемещаться в нем. С огромными трудностями, с огромными потерями, но могли. Правда, к огромному огорчению ДарВула, это могли делать не только фролы, но и челы, и кроки. Ну, челы, ладно. Все же такие, как и они, фролы, левосторонники. Только, к сожалению, у них нет той священной ненависти к крокам, как у них, фролов. И стремление к комфорту у них часто выходит на первый план. С их то ресурсами они могли более интенсивней воевать с кроками. Вместо того, чтобы строить и строить новые дома, отели, развлекательные комплексы лучше бы строили побольше звездолетов! Ну, да Бог с ними. Все же, надо отдать должное, они неплохо воюют с кроками. С кроками... Но почему они могут, также как фролы и челы перемещаться по гиперпространству? Зачем Бог это им позволил? И какой Бог? Великий Мортон или их Бог, Всемогущий Картан? А может, как логично предположить, Великий Мортон, Всемогущий Картан, Всесильный Исам − это все одно и тоже? Да, Главный Командор Матрул ДарВул верил в Бога, только старался не называть его по имени. Только в самые отчаянные моменты своей жизни он обращался именно к фроловскому Богу, инстинктивно полагая, что так просьба от фрола к Богу дойдет быстрее, и будет иметь больший вес при вынесении вердикта: "Отказать − не отказать".
    Вот и сейчас, стартуя с вражеской планеты, под вспышками мощных кроковских лазеров, под градом летящих на них ракет, он отчаянно молился именно фроловскому Богу, Великому Мортону. Молился и Он услышал его молитву. Чудо произошло, "Альтия" вышла на околосуримскую орбиту.
    Целей было как мошкары на закате около Иргуни, куда он иногда выбирался порыбачить.
    Тяжелый крейсер Главного Командора успел сделать два полновесных залпа и завалить кроковские крейсер и эсминец. И Матрул ДарВул понял, что все, сейчас его распотрошат. Все защитные экраны были разрушены и даже дважды многосотмегаваттные лазерные импульсы доставали уже непосредственно до корпуса "Альтии". Но пока удары не повредили жизненно важных центров крейсера, да и система охлаждения в значительной степени гасила эту вражескую энергию. Молитва пока действовала, и фроловский Бог помогал фролам. Но сейчас должна была наступить развязка и не какое чудо уже не поможет. Это Главный Командор твердо знал, также твердо, как и то, что Бог существует. И словно этот Бог подсказал фролу последнее в его жизни правильное решение.
    - Форсированный переход в гипер! На остаточной энергии! Дальность... − быстрый взгляд на монитор, − семьдесят шесть тысячных световой секунды. Направление − восемь-семь-пять-восемь!
    В рубке управления никто не проронил ни слова. Фролы были мужественными людьми. Если пришло время умирать, значит надо умирать. Спокойно, с достоинством и лучше прихватить с собой побольше кроков. Ни они первые, ни они последние.
    Форсированный переход на остаточной энергии означал то, что для подготовки к гиперпрыжку ядерный реактор не переводится в форсированный режим для запитки обмоток нуль-континуум генератора, а отдает энергию, которой в данный момент располагает. При таком режиме уйти в гипер можно было в считанные секунды, но далеко, естественно, тоже не уйдешь. Если пожадничать и попытаться взнуздать звездолет на более дальний прыжок, то можно было и не преодолеть барьер и навсегда остаться там, куда по верованиям уходили человеческие души.
    Медленно набухали томительные секунды. Наконец долгожданное:
    - Корабль к прыжку готов!
    - Прыжок!
    Мгновенно замкнулись нужные силовые цепи и реле, и энергия поступила на обмотки нуль-континуум генератора. Энергии было чуть-чуть − пробить пространство, уйти в гипер, чтобы тут же с трудом выползти обратно.
    На мгновение перед носом звездолета возникло угольно-черное окно, в которое он и провалился. Провалился на миг, на миллионную долю секунды. Провалился, чтобы вынырнуть в двадцати трех тысячах километров от места входа в гиперпространство. Вынырнуть в пятидесяти километрах от кроковского тяжелого крейсера − чуть более секунды полета. Вполне достаточно, чтобы понять, что сейчас ты будешь умирать. Это и поняли кроки, находящиеся в рубке управления этого крейсера. Поняли и все. Что-либо предпринять у них уже не было времени. Даже разрядить в ненавистного фрола весь свой главный калибр. Потом стальная туша тяжелого крейсера заполнила собой экраны внешнего обзора, а потом страшный удар. Два многотысячетонных крейсера на суммарной скорости шестьдесят километров в секунду столкнулись в лоб. В двух кораблях экипаж погиб быстрее, чем полыхнули два развороченных ядерных реактора. Всех просто размазало по стенкам и пультам управления. И страховочные ремни не помогли. Их хозяева, вмиг превратившись в скоростные метеоры, просто порвали их, содрав до мяса всю кожу в местах прилегания их к телу. Грандиозный огненный шар расцвел в космосе.
    И фролы, и кроки были опытными космическими пилотами. И те и другие сразу поняли, какой маневр совершил крейсер Главного Командора. Поэтому тут же крокам была дана команда отойти на безопасное расстояние от человских и фроловских кораблей, которым терять, в принципе, уже было нечего. Отойти на расстояние, чтобы их нельзя было достать в форсированном гиперпрыжке. Командиры кроковских звездолетов поспешно выполнили эту команду. Но не все. Еще один фроловский крейсер с разрушенными защитными экранами, с частично поврежденной энергетической установкой решился на форсированный гиперпрыжок и сумел таки достать еще один кроковский крейсер.
    Это замешательство кроков дала фролам и челам несколько минут, драгоценных минут. Главный Командор свой последний бой провел с честью. И может его душа все же когда-нибудь спустится с прекрасного синего неба Матеи на ее сочную зеленую траву...
    
    - Все, если через минуту не взлетим, то мы здесь останемся навсегда, − генерал Рахад Виргул говорил жестко, отрывисто, не отрывая взгляда от экрана внешнего обзора, на котором было видно, как в суримском небе медленно растворялся огненный шар − след от взрыва четвертого уничтоженного ими кроковского флайера. − Саррад, включай циклограмму подготовки к пуску, − последовала через мгновение команда.
    − Есть включить циклограмму пуска, − в голосе полковника Саррада Бараштана явно слышались нотки облегчения. Даже мужественным людям не хочется умирать. Если надо, пожалуйста. Исполняя свой долг и выполняя Устав Военно-Космического флота: "При необходимости, если это продиктовано интересами страны, если это может нанести максимальный урон врагу, любой военнослужащий ОБЯЗАН пожертвовать своей жизнью".
    Ну, а если смерть необязательна, если она не может нанести максимальный урон крокам? Тогда погибать глупо и надо использовать все возможности, чтобы выжить. Чтобы потом все же нанести максимальный урон врагу.
    - Внимание! Всем командирам звездолетов, включить циклограмму подготовки к старту. Старт через минуту.
    "А ведь этот флайер мы уничтожили, когда он явно кого-то атаковал. И этот кто-то добраться до нас уже не успеет. Впрочем, это все мои предположения. Может, никого он и не атаковал".
    Один за другим на мониторе перед Рахадом Виргулом начинали пульсировать зеленые кружки − командиры оставшихся на поверхности Суримы кораблей выполняли приказание человского генерала. Один, второй, третий... девять зеленых кружков пульсировали словно на мониторе бились девять сердец − девять звездолетов готовы были через минуту стартовать. Девять... После того, как половина кораблей покинуло Суриму, на ней осталось двенадцать крейсеров. Значит за эти прошедшие пять минут было уничтожено еще три звездолета.
     "Тридцать секунд до старта", − вспыхнуло на мониторе.
    "Сейчас начнется обратный отсчет", − чел перевел взгляд на низ экрана. Там светилась число пятьдесят девять. Именно столько десантников приняли на борт оставшиеся на Суриме корабли.
    "Значит, все-таки не зря мы тут оставались. Уничтожили четыре кроковских флайера. Спасли пятьдесят девять человек. Эх, жаль до круглого счета одного человека не хватает".
    "Пятнадцать секунд до старта. Закрытие транспортных люков", − циклограмма подготовки к пуску добегала до своего конца.
    Первым, выехавший из-за завалов транспортер увидел Саррад Бараштан:
    - О, нет, Всесильный Исам, еще один...
    В этот миг транспортер, несущийся к ним без гусениц, на одних опорных катках, увидел и Виргул. Взгляды двух челов, генерала и полковника встретились, скрестились.
    - А-а-а, − каким-то нечеловеческим криком ожил динамик внешней связи. − Вашу мать! Подождите!
    И полковник Саррад Бараштан опустил глаза.
    - Прекратить подготовку к пуску, − тихо прозвучало в рубке управления "Авангарда", − генерал Рахад Виргул с каменным лицом смотрел на экран монитора.
    "А ведь по всем законам жанра я не должен был его спасать. Не должен..." − он сразу понял, кто кричал из этого мчащегося транспортера. Странные слова "Вашу мать", используемые в качестве ругательства в этом уголке Вселенной произносил только один человек − Андрей Кедров, муж Эльдиры. Его Эльдиры, как про себя уже давно чел называл эту девушку...
    
    Андрей Кедров не верил своим глазам − один из готовых захлопнуться люков вдруг остановился и быстро стал открываться вновь. Уже ничего не думая, видя перед собой освещенное изнутри отверстие, землянин просто мчался на этот свет, как бабочка летит на свет фонаря. Только в этом случае свет указывал путь к спасению, а не к гибели. Через тридцать секунд "Авангард", словно прыгнув в небо, покинул Суриму.
    Рахаду Виргулу, его экипажу, и сумевшим попасть на его крейсер десантникам, повезло. Кроки, ошеломленные двумя космическими таранами, еще не пришли в себя и позволили шести звездолетам фролов и челов уйти в гиперпространство и, тем самым спастись. Шесть из пятидесяти пяти. И в транспортных отсеках этих крейсеров многие ложементы были пусты − их хозяева навсегда остались или на Суриме, или сгорели в ее небе, или просто исчезли из этого мира, не выйдя из гиперпространства. И тут компьютеры Главных штабов не ошиблись. Потери составили девяносто процентов. В эти проценты вошел и командующий рейдом Главный Командор Матрул ДарВул.
    Теперь, вернувшись на Матею, предстояло понять, выполнил рейд свою задачу или нет. Понять, уничтожено ли разрабатываемое кроками новое страшное оружие − гиперпространственная бомба, способная с легкостью уничтожить любую планету.
    То, что Центру, где разрабатывалось это оружие, нанесен колоссальный ущерб, сомнений не вызывало. Всё же территорию, на которой он располагался, проутюжило двести ядерных зарядов по пятьсот килотонн каждый. Но будет ли этот ущерб достаточным, чтобы центр не смог возродится хотя бы в ближайшем будущем? Уничтожены ли экспериментальные образцы этих бомб, уничтожена ли документация на них? А самое главное, уничтожены ли ключевые люди, разрабатывающие этот проект? Те люди, без которых дальнейшее развитие проекта не возможно...
    Лежа на чьем-то чужом ложементе, превозмогая страшные перегрузки и уносясь от проклятой Суримы на сверхсветовой скорости, Андрей Кедров не знал и никогда не узнал того, что судьбу рейда он буквально держал в своих руках. Что его непонятный импульс, заставивший его полоснуть бластером по недавно смятой постели какого-то крока, был криком его подсознания, пытавшегося подсказать Андрею, что под кроватью находится ход в подземное убежище. И что в этом убежище, оцепенев, наблюдая при помощи скрытой камерой за страшными людьми в глухих защитных костюмах, находился О'Валли Мулл − гениальный ученый, главный теоретик проекта "Молот", его движущая сила.
    
    
    

    
    Тот день для О'Валли Мулла начался также отвратительно, как и все дни перед этим. Все дни с тех пор, как от него в очередной раз ушел О'Торри Дрик − хрупкий мальчишка с детским, кукольным лицом и золотыми кудряшками волос на голове. Ушел к этой рослой девице с черной гривой волос на голове, которая, словно мощный внедорожник "Ланд" раздвигающий этот мир своим мощным бампером, раздвигала его своей объемной тугой грудью. Да по физическим параметрам маленький, щуплый О'Валли Мулл явно проигрывал А'Вессе Лам, так как сумел вызнать академик, звали эту черноволосую девицу.
    "Ну так разве это главное? − в который раз он задавал себе этот вопрос. − Разве духовный мир человека менее важен? Разве душа, любящая душа ничего не значит?" − и он с глухим стоном валился на смятую постель − свидетельницу его очередной беспокойной ночи, его беспокойного сна-полудремы. Полудремы, когда реальность и фантазии сливаются в единое целое и ты, словно в калейдоскопе, уже не знаешь, вон та цветная стекляшка реальна или это только ее отражение в зеркале.
    На утро, после такого разглядывания "калейдоскопа", голова наливалась словно свинцом. И ничего не хотелось делать. Ни идти в эту опостылевшую лабораторию, где опостылевшие компьютеры, равнодушные ко всему, даже к тем числам, которые они перебирали с ловкостью, с которой милларднорукий фокусник перебирает свои карты, обсчитывали его очередную математическую модель, пытаясь нащупать устойчивое состояние сложнейшей системы, сложнейшего конгломерата силовых полей нашего и гиперпространственного миров. Заставить этот конгломерат быть устойчивым хотя бы несколько секунд, чтобы растущая "прореха" в мире трех измерений − окно в гипермир выросла до размеров нескольких тысяч километров, выросла до размеров, достаточных для того, чтобы в эту "прореху" провалилась целая планета. И эта будет победа. Победа с большой буквы. Победа кроковской цивилизации над всеми этими левосторонниками − челами и фролами. Ведь тогда можно будет все планеты челов и эту фроловскую Матею оторвать от их солнц и отправить куда подальше, за тысячи, сотни тысяч, миллионы световых лет от их привычного мира. Туда, где не будет уже ласковых лучей их звезд, а будут царить лишь мрак и холод. Правда многие фролы и челы так и не увидят этого нового, негостеприимного неба над головой. Страшные перегрузки при перемещении в гиперпространстве просто раздавят, убьют их. Челам и фролам останется только или покориться, или погибнуть. И тогда наступит новая эра, Эра правостороннего развития мира.
    Но этот чертов конгломерат полей, конгломерат реальных и виртуальных частиц никак не желал быть устойчивым и распадался, "не прожив" и десятой доли секунды. Но и эта уже была победа, правда победа с маленькой буквы, с прописной буквы, а не заглавной. И это достижение уже позволяло отправить неизвестно куда целые астероиды. Ничего, это только первый шаг!
    Впрочем, восклицательный знак после этого шага сейчас можно было убрать. С тех пор, как Мулла покинул Тори, ему уже было абсолютно наплевать, на этот шаг и на все последующие шаги, которые еще было необходимо сделать, чтобы взобраться на вершину кроковского могущества. К чему все это, если рядом с ним нет этого прекрасного мальчика? Если он не сможет дотронуться до этой гладкой кожи, если он не сможет ощутить жар его тела и сладостную боль проникновения, слияния с ним? Зачет тогда все это?
    Впрочем, нет, не наплевать. С тех пор, когда ученый понял, что Сарб и все эти высшие чины, заметив, что после очередного исчезновения Торри, он начинает трудиться наиболее продуктивно, стараясь в работе утопить свое отчаяние, они стали, время от времени, сами убирать от него его мальчика.
    "Они используют меня как осла, осла, бегущего за привязанной перед его носом морковкой. И морковка − это Торри. А чтобы осел не выбился из сил, иногда ему дают попробовать, чуть надкусить эту морковку. А потом вновь безжалостно забирают ее − пора бежать, осел! Ну, ничего, мы еще посмотрим, кто осел" − О'Валли Мулл решил мстить.
    О, он знает, как можно отомстить всем этим сарбам! И месть его будет ужасной. И подпитываемый этим новым охватившим его чувством, академик, на радость Сарбу, Президенту Норку и другим высшим чинам кроков дни и ночи просиживал в лаборатории, стараясь окончательно укротить гиперпространство. И, по-моему, на прошлой неделе ему это удалось. По-моему...
    Но чувство мести оказалось для Мулла все же слабым катализатором. И, проделав за неделю основной кусок работы, и когда осталось чуть-чуть − еще раз проверить все расчеты, покрутить созданную им математическую модель в "головах" компьютеров и так и эдак, ученый "сдулся". Сильнейшая апатия охватила его. Делать ничего не хотелось. Только лежать на кровати и думать, почему так несправедливо устроен мир, почему, в первую очередь, любят тело, а не душу. Ведь душа важнее же! Намного важнее...
    Вот и в то утро, проснувшись после очередного "калейдоскопа" сна-яви, академик продолжал себя терзать этим почему, пытаясь доказать недоказуемое − что для молодого, избалованного благами цивилизации, человека важнее душевный мир, чем чувственный. Доказательство не давалось. Измученный и окончательно разбитый академик вновь повалился на свою, ставшую одинокой, постель. Чтобы как-то отвлечься, он схватил дистанционный пульт и включил телевизор. Как ни странно, но академик не любил технических новшеств и предпочитал им старые традиционные решения. Именно поэтому его дом был обставлен несколько архаично. И именно поэтому академик пользовался дистанционным пультом, а не специальной приставкой к телевизору, которая понимала и преобразовывала жесты рук или слова во включение телевизора, переключение каналов, уменьшение или увеличение звука и так далее. И если бы не Торри... При мысли о мальчике с кукольным лицом Мулл громко, в голос застонал.
    - Давай еще по одной, − раздалось с огромного куба-телевизора, стоящего точно посередине комнаты.
    На экране показывали один из многочисленных бесконечных сериалов, которые так любил смотреть Торри, часто доводя изнывающего в постели О'Валли Мулла до исступления.
    - Валли, подожди, − капризно говорил мальчик, отталкивая тщедушное тело академика, − тебе только от меня это и нужно, − тон становился еще более капризным и обиженным.
    Часто это "подожди" длилось несколько часов и, в конце концов, ученый засыпал.
    - Давай, − два модно одетых молодых человека сидели в каком-то то ли кафе, то ли баре. За из спиной, на всю стену была расположено панорамное окно, за которым красиво переливаясь в темноте, сверкали огни какого-то города.
    "А может он и не любил эти проклятые сериалы, а просто это был удобный предлог избавиться от близости со мной?" − очередной стон раздался в спальне.
    - Слушай, Брисс, у тебя в Бриллой, что, все серьезно?
    Раздавшиеся в комнате слова, произнесенные одним из телесериальных героев, заставили Мулла вздрогнуть и внимательно вглядеться в экран, с которого тут же раздался хохот.
    - Запомни, Кноппи, одну простую и непреложную истину, которая здорово поможет дальше жить. Заметь, говорю я тебе ее совершенно бесплатно. Ну, разве что закажешь мне еще один стаканчик крача.
    - Договорились! Излагай!
    - Так вот, запомни. Секс без любви − это удовольствие без обязанностей!
    - Секс любви − это удовольствие без обязанностей, − ученый тихо повторил только что услышанную фразу. − А у Торри со мной секс − это обязанность без удовольствия. А от перестановки слагаемых, сумма не меняется − любви ко мне у него нет, и никогда не было. И как только подворачивается удобный случай, он тут же сбегает от этих обязанностей...
    А телеэкране два молодых человека смеясь и потягивая из высоких стаканов крач, обсуждали какую-то Бриллу.
     О'Валли Мулл как-то утробно застонал, стон перешел в какой-то рык. С остервенением мужчина распахнул дверцу бара и схватил первую попавшуюся под руку бутылку. Под действием пальца пробка мелодично открыласью
    - Смеетесь?! Так и я сейчас буду смеяться! − и он опрокинул себе бутылку в рот. Обжигающая жидкость устремилась в рот, опаляя гортань, пищевод и уже в желудке разливаясь приятным теплом...
    Через час О'Валли Мулл уже пытался чокаться с героями следующего телесериала, пошатываясь, ходил вокруг куба телевизора, норовя зайти какому-нибудь парню или девушке сзади, и хлопнуть их по попке или задрать юбку.
    - Секс без всяких обязанностей! Партнер на ночь! Получил удовольствие и забыл! И никаких душевных терзаний! Слышишь меня?! − академик ткнул указательным пальцем в грудь одному мускулистому парню на экране. − Никаких! Просто надо брать и получать удовольствие! − он попытался схватить за грудь стоящую с этим парнем красивую, загорелую девушку в ярко-желтом купальнике. Рука беспомощно скользнула по стеклу.
    - Слышишь, берешь и получаешь удовольствие! − не унимался академик, беспомощно елозя руками по экрану.
    Парень, не обращая никакого внимания на дергавшегося в нескольких сантиметров от него О'Валли Мулла, притянул девушку к себе и долгим поцелуем приник к ее губам. Затем молодые люди, смеясь, взялись за руки, разбежались и одновременно прыгнули в бассейн, находящийся в нескольких шагах от них. Фонтан брызг взвился вверх и в стороны. Тщедушный, невысокий мужчина с бутылкой крача в руке стоял, опустив голову, и исподлобья смотрел на хохочущих, резвящихся в воде молодых людей. У него был вид, словно вода, весело брызнувшая во все стороны, окатила и его, а не замерла по ту сторону экрана.
    - Веселитесь... наслаждаетесь друг с другом... а вот мне не с кем наслаждаться... не с кем.
    В это время девушка по ту сторону экрана схватила парня за шею, приникла к нему и они вместе погрузились под воду. Телекамера без колебаний последовала за ними. В прозрачной, голубовато-зеленой воде было видно, как два молодых сильных тела терзали друг друга, при этом стремясь слиться друг с другом, стать одним целым. Купальник четко выделяющимся ярко-желтым пятном одиноко медленно опускался на одно бассейна. А выше его, в мирриаде воздушных пузырьков продолжалась борьба, терзание двух тел. Объемное изображение давало полную иллюзию того, что телевизор неожиданно превратился в бассейн с двумя соблазнительными телами внутри. Молодые люди иногда, на мгновение, выныривали вверх, чтобы глотнуть воздуха, и вновь погружались в водную стихию, делавшую их тела невесомыми, а чувства, ощущения более яркими. Как вода, омывая невзрачный камешек, делает его цвет насыщенным и ярким.
    - А... резвитесь?! Ну так я прекращу ваше веселье, − глубокий глоток из бутылки и уже пустой сосуд обратным движением, описав полукруг, с силой ударяется о куб телевизора. Звон битого стекла по эту сторону экрана, а по другую продолжающаяся бурлящая жизнь.
    - Ах так! − злым, метающимся взглядом О'Валли Мулл оглядел спальню. В углу комнаты, на специальном постаменте из редчайшего розово-голубого мрамора стояла бронзовая статуэтка юноши, олицетворяющая собой юность, красоту и прекрасность жизни.
    Эту статуэтку академик заказал в то время, когда в очередной раз ветреный О'Торри Дрик сбежал от него. Но тогда еще его душа не так была сильно искромсана любовью к этому мальчишке, в ней тогда еще любви было больше, чем страданий. И он, словно древние герои, которые, желая привлечь на свою сторону милость богов, заказывали в их честь храмы и статуи, заказал у модного, дорогого скульптора эту статуэтку, лицом и телом похожую на Торри Дрика. У прославленного ученого, гения, распутывающего самые хитроумные загадки Бога, был свой бог, которому он поклонялся. И в тот раз, не прошло и недели, как этот бог − мальчик с кукольным лицом вернулся − О'Локки Сарб, директор Службы Государственной безопасности, видя, что после всплеска активности, проект "Молот" вновь забуксовал, приказал своим людям найти капризного мальчишку. Могущественный и жесткий директор Службы Государственной безопасности хорошо выдрессировал своих людей, знавших, что приказания шефа надо выполнять несмотря ни на что. Они мигом нашли О'Торри Дрика, среди ночи вытащив его из теплой постельки какой-то девицы, и доставили к тоскующему академику.
    А у О'Валли Мулла появился талисман бронзовый мальчик с кукольным лицом и милыми кудряшками на лице.
    Хозяин квартиры подскочил к бронзовой статуэтки и решительно сорвал ее с мраморного пьедестала. И вновь злой, ненавидящий взгляд в сторону телевизора. Там борьба уже закончилась − парень и девушка, наконец, слившись воедино, медленно опускались на дно бассейна. Время от времени по их телам пробегала крупная дрожь, больше похожая на конвульсии.
    - А-а-а! Не успел! − с отчаянным криком Мулл с силой ударил статуэткой по телевизору. На этот раз экран не устоял − голова бронзового мальчика пробила его и ушла внутрь куба. Парень и девушка так и не успели опуститься на дно бассейна, где их ждали сдернутый силой страсти желтый купальник и лежащие поверх его красные плавки, не успели окончательно излить друг в друга свою страсть. Красивый, жизнерадостный виртуальный мир исчез, сменившись унылой серо-черной пустотой с нелепо торчавшим в ней верх ногами мальчиком с кукольным лицом и кудрями волос.
    Несколько мгновений О'Валли Мулл смотрел на учиненный им погром, а потом громко расхохотался. Он хохотал и хохотал, тыкая в верх ногами задранную статуэтку. Тыкал и вновь хохотал.
    - Вот так... и надо... ха-ха-ха... лицом вниз... в дерьмо... ха-ха-ха... получил удовольствие и выбросил.... ха-ха-ха... в дерьмо выбросил... ха-ха-ха...
    Этот приступ безудержного смеха, смеха-истерики прервала мелодичная трель звонка. Ожил, скрытый за декоративными панелями стен, динамик.
    - Господи Мулл, с Вами хочет поговорить господин Крус, − хозяин квартиры узнал голос своей секретарши.
    - Хочет, а я не хочу, − пробормотал ученый, не включая микрофон.
    Эти слова вновь вызвали у него смех. Он распахнул дверь бара и, не глядя, вытащив бутылку спиртного, мигом откупорил ее и жадно приложился к горлышку.
    - Хочет он... многие от меня что-то хотят... зато я не хочу... − крупный глоток обжигающей жидкости.
    - Господин Мулл, ответьте, пожалуйста, − не унималась его секретарша.
    - Ответьте, ответьте... вот приду в кабинет, я тебе отвечу... думаешь, если у меня был Тори... так тебе и работать не надо... − вновь глоток из бутылки, − ... ошибаешься... тем более, что Торри сейчас у меня и нет... зато ты есть... для одного раза сгодишься... попробую и выброшу... ха-ха-ха...
    - Извините, господин Мулл, но в соответствии с инструкцией, если Вы не отвечаете, я вынуждена проверить Ваше самочувствие.
    - Я тебе проверю... это я тебя проверю... ни хочу никого видеть... проверишь ты у меня, − пошатываясь, академик подошел к изголовью своей широкой кровати.
    Нажатие на неприметный выступ и кровать бесшумно съехала в сторону, открывая вход в подземное убежище.
    - Ну, ну, проверяй, − Мулл стал на специальную платформу, которая мигом опустила его на десятиметровую глубину. − Ку-ку, девочка, − кровать вновь бесшумно стала на свое место.
    Такие убежища были выполнены под домами всех основных ученых, занимающихся проектом "Молот". Наученные горьким опытом вековым противостоянием с челами и фролами, кроки старались исключить любые неожиданности. Руководство страной отлично понимало, что, собрав в одном месте весь цвет своей науки, оно определенным образом рискует. Если что, можно этого цвета и лишиться. А вот это уже будет катастрофа. Чиновника, пилота звездолета, десантника заменить можно. А вот ученого... ученого не всегда. Ученый − это штучный товар. И одним из мероприятий, повышающих безопасность крупных ученых, было возведение таких убежищ, рассчитанных на ядерный удар. Не прямой, конечно. Но, разорвавшуюся в полукилометре мегатонку, такие убежища должны были выдержать.
    Убежища были оборудованы всем необходимым для обеспечения жизнедеятельности человека в течение целого месяца − вода, продукты питания, кислородные химические аккумуляторы, мощные фильтры, утилизатор отходов.
    Когда такое убежище строили академику Муллу, он настоял, чтобы там не было никаких систем видеонаблюдения.
    - Если, не дай Бог, придется воспользоваться им, Вам будет не до того, чтобы созерцать на мою физиономию. Вполне достаточно обычной связи.
    Администрация Центра, в лице его директора О'Ралли Круса, не соглашалась и настаивала на выполнение всего объема работ по убежищу. Академик Мулл упорствовал. Спор разрешил директор Службы Государственной безопасности Сарб:
    - Да пусть будет без видеонаблюдения. Может у академика не стоит при мысли, что за ним могут подсматривать. Вот он и хлопочет об уединенном гнездышке. Тем более, я думаю, убежище по своему прямому предназначению не понадобиться. На этот раз Сарб ошибся.
    ... Звездолеты челов и фролов вышли из гиперпространства в пятидесяти-восьмидесяти километрах от поверхности Суримы. И в тот момент, когда вдрызг пьяный О'Валли Мулл стремительно опускался на платформе на десятиметровую глубину, более двухсот ядерных ракет с ядерными боеголовками еще более стремительно неслись вниз. До ядерного удара оставались считанные мгновения.
    Изрядно приняв внутрь спиртного, академик сначала не понял, что случилось. Просто платформа, на которой он стоял и жадно глотал содержимое бутылки, неожиданно ушла из-под его ног, и он мешком свалился на нее.
    - Ммм... надо меньше пить, − произнес он поистине интернациональную, межгалактическую фразу.
    Свет в убежище мгновенно погас, но тот час же автоматика включала аварийное освещение.
    Убежище, в которое спустился О'Валли Мулл, представляло собой стальной цилиндр, помещенный в специальную бетонированную шахту и подвешенный в ней на специальных могучих амортизаторах Ударная волна лишь качнула этот многотонный стальной цилиндр. Амортизаторы раз, другой сжались-разжались, передавливая масло через многочисленные жиклеры и гася колебания. Через пару секунд они замерли, как будто ничего и не произошло. Все та же тишина... Нет, прямо над головой академика, заставив его вздрогнуть, взвыла сирена − специальные датчики, установленные рядом с домом, зафиксировали и передали, установленному в этом же убежище, компьютеру и прокатившуюся по ним ударную волну и мощный всплеск светового и гама излучения. Зафиксировали они и других неизменных спутников ядерного взрыва − нейтронов, альфа-частиц и прочую, прочую, прочую радиоактивную гадость. Сложив два и два, компьютер понял, что рядом произошел термоядерный взрыв и принялся энергично действовать. Специальные заслонки перекрыли воздуховоды, включились химические кислородные аккумуляторы, завыла сирена.
    О'Валли Мулл закрыв уши руками и зажмурив глаза, сгорбившись, сидел на прежнем месте.
    "Да, основательно я перебрал сегодня... Аж в ушах звенит. Все, хватит. Сегодня спать, а завтра в лабораторию. Пора ребят наказывать за то, что они превратили меня в осла, в безмозглую тягловую скотину, тащащую их к новым постам, званиям, наградам", − пошатываясь, научное светило осторожно встало сначала на карачки, а потом медленно поднялось. Глаза нащупали стойку пульта управления платформой с несколькими кнопками. Нетвердой рукой светило надавило на самую большую кнопку, приказывая платформе подняться наверх. Естественно, компьютер заблокировал эту безумную попытку подняться туда, дули раскаленные ветры и бесшумно бушевали десятки тысяч рентген.
    - Черт... не хватало еще тут застрять, − Мулл, уже более осмысленно, нажал на другую кнопку − включение связи с Центром.
    Из ожившего динамика раздавались лишь какие-то невразумительные шорохи. И его смазливенькая секретарша, несколько минут пытавшаяся строгим тоном разговаривать со своим шефом, и, пытавшийся связаться с ним, директор Центра господин О'Ралли Крус были мертвы.
    - Что за черт! − уже осмысленно пробормотал ученый. − И тут он увидел пульсирующий красным тревожным светом экран телевизионной панели, закрепленной на стене убежища: "ВНИМАНИЕ! ОПАСНОСТЬ! НАНЕСЕН ЯДЕРНЫЙ УДАР!"
    - На... нанесен... я... ядерный удар... − запинаясь, прочитал надпись академик.
    И, наконец, реальность, расчищая себе путь продолжавшей орать сиреной, ворвалась в мозг крока.
    Чисто автоматически он надавил еще одну кнопку на пульте управления. Тот час же пульсирующие красные слова исчезли, словно провалились вниз, открывая Муллу то, что скрывалось за ними. Чудом уцелевшая одна из пяти камер внешнего обзора показывала Апокалипсис. Желтовато-синие небо Суримы превратилось в грязно-серое, от клубившихся огромных туч пыли, зловеще подсвечиваемых снизу яркими сполохами пожаров. Некогда ухоженная местность, с многочисленными аккуратными зданиями, окруженные лужайками травы и клумбами цветов, и между которыми росли красивые высокие деревья, превратилось в какое-то месиво из груд бетона и стали. Зеленые лужайки и разноцветные клумбы исчезли, сменившись черной, обугленной землей, из которой торчали, словно какие-то страшные свечи, горящие пни. И все это было густо сдобрено многочисленными пожарами.
    - О, Всемогущий Картан, что это? − О'Валли Мулл впал в ступор от увиденного.
    Из этого состояние его вывело какое-то движение на экране. Осмысленное движение. Ученый заставил себя сконцентрироваться и собраться. Из-за развалин дома, принадлежащего Крусу, вышло человек десять с каких-то серо-черных комбинезонах, почти сливающихся с окружающим пейзажем. Головы их были закрыты такого же цвета глухими шлемами. В руках они держали бластеры.
    Трое из них отделились из группы и стали приближаться к его дому.
    - Челы или фролы, − догадался Мул.
    Между тем трое людей с бластерами зашли в его дом. Трясущейся, вмиг вспотевшей рукой, он переключился на камеры внутреннего наблюдения. Вот они осматривают кухню, точнее то, что от нее осталось. Идут дальше по дому. Одна комната, другая. Заходят в спальню. Один из них останавливается около кровати со смятой постелью, подходит к разбитому телевизору, осторожно вытягивает из него бронзовую статуэтку, вертит в руках и бросает на кровать.
    - О, Всемогущий Картан, помоги...
    В чем должен был помочь Бог кроков О'Валли Мулл не уточнял. То ли, чтобы эти страшные люди с глухими шлемами на головах ушли из его дома и его, находящегося десятью метрам, точно под ними, не обнаружили. То ли вообще, чтобы эта страшная картина, которую он увидел на экране телевизора, исчезла. И груды бетона и стали чудесным образом вновь сложились в здания. Черная, обугленная земля зазеленела и украсилась разноцветными пятнами цветов. А гигантские клубы пыли превратились с желто-синее небо.
     Челы или фролы, находившиеся в его доме куда-то заторопились и стали один за другим покидать его спальню. Последним ходил то, который бросил статуэтку на кровать. Неожиданно он, вновь подойдя к кровати, резко остановился. У крока, наблюдавшего за ним по телевизору, все оборвалось внутри. Ему показалось, что этот человек каким-то образом догадался, где он находиться. И сейчас нажмет на маленький выступ, спуститься в его убежище, поднимет на него свой страшный бластер и.... Яркая вспышка перед глазами и Мул валиться на колени...
    Придя в себя, он увидел, что его кровать крест на крест перечеркнута лазерным лучом. А в спальне никого нет. Лихорадочно переключившись на видеокамеру внешнего обзора, ученый смотрел, как эти страшные люди сели в подъехавший транспортер и вновь скрылись за углом разрушенного здания.
    Мулл в оцепенении смотрел разрезанную кровать, на дымящуюся постель с черным, обугленным следом лазерного луча. Что-то неприятное начало жечь в паху. Он опустил взгляд. Светлое пятно жидкости растекалось под ним. В нос ударил запах мочи. И О'Валли Мулл, академик, лауреат многочисленных премий, награжденный самыми высшими наградами Содружества Свободных Планет, завыл. Он выл, скулил, как скулит до смерти напуганный щенок. Ну почему так, почему? Почему этот пустой мальчишка, эта кукла где-то наслаждается жизнью, получает чьи-то ласки, любуется наверняка прекрасным пейзажем. А он, понимающий суть мироздания как никто другой, который может любой, даже самый сложный физический процесс, поместить в клетку из множества уравнений и, тем самым, усмирить и покорить, вынужден стоять в подземелье, на коленях, в луже собственной мочи и выть от страха, словно какой-то зверь. Всемогущий Картан, почему? Значит, никакой справедливости не существует? Ну так тогда он сам будет справедливость! Он будем сам решать, кого казнить, а кого миловать!
    И в его голове словно под действие какой-то могучей стихии, рушились и падали перегородки и, уже освободившееся пространство, заполняло нечто новое, несущее воспаленному мозгу облегчение. Словно к болезненному ожогу приложили кусочек льда, который тая, растекался по ране холодными ручейками, снимающими боль и несущими такое долгожданное облегчение.
    О'Валли Мулл вскочил и твердо встал на ноги. В голове больше не шумело, будто и не было выпито двух бутылок виски. И уже не с животным ужасом смотрел он на экран телевизора, а с ненавистью. С жаждой карать. Карать тех, кто бросил его в этот подвал, кто использовал его чувства, его любовь самым циничным образом − для обогащения, возвышения, получения наград и удовольствий.
    А видеокамера, мутнея и мутнея от бивших по ней тысяч рентген передавала мертвый мир, где основными цветами были серый цвет пыли, черный цвет копоти и обуглившейся органики и красный цвет пожаров. И этот страшный мир тускнел вместе с видеокамерой, словно уходил в небытие, словно уходил вслед за давно покинувшим это место разумом...
    
    
    
    

    О'Валли Мулл сидел за столом перед монитором. Его руки в задумчивости поглаживали клавиатуру компьютера, словно лаская, успокаивая ее. И тут же резкий, неожиданный тычок по клавише, словно удар ножом в обреченное, зарезаемое животное. После такого удара электронный мозг в очередной раз "вздыбливался" и в "ярости" выплескивал на экран очередную порцию графиков и колонок цифр, словно отхаркивался кровью. И снова легкое поглаживание клавиатуры, человеческий мозг анализировал информацию, выданную ему мозгом электронным.
    "Все просто идеально. Нет, недаром он словно надсмотрщик ходил по Центру, контролируя создание "Молота". Надсмотрщик, только вместо кнута − Ларри с его головой", − академик довольно хмыкнул и потянулся.
    Расчет, изготовление узлов и их монтаж в единое целое были настолько идеальными, что сейчас не надо даже ничего настраивать. Сотни тысяч параметров и характеристик "Молота" были точно в номинале.
    Все работа завершена. Хотя нет. Это для Сарба и Норка он свою работу завершил. Они не знают, что существует еще один этап, решающий.
    "Но для него я все сделал. "Молот" собран, и осечки не будет. Главное теперь − моя воля. А воля теперь у меня есть. Стальная воля! Разогретая в огне термоядерных взрывов и закаленная его собственной мочой. Такая воля несокрушима и он это скоро докажет!"
    - Ларри, − ученый привычно окликнул свою тень. − Передай сообщение господину Сарбу.
    Записывая сообщение, диктуемое академиком, майор службы государственной безопасности О'Ларри Мросс отметил, что впервые он увидел, что его подопечный улыбнулся. И вроде даже постоянный горячечный блеск в его глаз исчез. Но, закончив диктовать, Мулл стал прежним − угрюмым с явно нездоровым блеском в глазах.
    Ларри лишь несколько мгновений ломал голову над странным поведением академика. Но так как анализ настроения ученого никакими инструкциями предусмотрен не был, он тут же выкинул это из головы, как ненужный хлам. Его голова предназначена не для этого.
    
    - Господин Президент, сообщение с Бардифы, − по тому, как сияло лицо обычно спокойного директора Службы Государственной безопасности на экране монитора, Норк понял − "Молот" есть! А значит, второй срок его президентства тоже есть!
    - Что там, − стараясь быть спокойным, спросил Норк.
    - Академик Мулл сообщает, что "Молот" создан. И приглашает на испытания.
    - Какие испытания? Мы же договорились, что испытания проведем около Матеи! Первый экземпляром отправим в небытие какой-нибудь крупный астероид. А вторым, если фролы не согласятся с нашим ультиматумом, вслед за астероидом, отправим саму Матею. Кстати, как там с подготовкой рейда к Матеи?
    - Все готово, господин Президент! Десять крейсеров с лучшими экипажами находятся в полной боевой готовности на нашей базе на Аркдуре. Как только будет готов "Молот" тут же вылетаем, − четко доложил Сарб.
    - Хорошо. Так что за испытания задумал этот Мулл? Он что, вообще там заработался?
    - Это обычные, так называемые автономные испытания. Нечто вроде торжественного перерезания ленточки.
    - И ты был на таких испытаниях?
    - Конечно, как ответственный за проект.
    - А почему меня Мулл не приглашал, когда испытывали первые образцы "Молота"? − в голосе Президента Сарб уловил нотки недовольства и даже какой-то ревности.
    "Тьфу ты черт! Тут дело надо делать, а он словно баба обижается и ревнует".
    - Господин Президент, но то были, как черновые наброски, за которыми должны следить Ваши подчиненные, а не Вы сами! Другое дело уже настоящий "Молот"!
    - Хорошо. Подготовь звездолет для меня. И вот еще что... − Норк задумался, − пригласи туда телевидение. Пусть покажут эти испытания всем крокам! И фролам тоже! Специально подготовь им гиперсообщение!
    - Слушаюсь, господин Президент!
    "Пригласить телевидение − это умно. Норк максимально хочет выжать пользу с "Молота" для себя перед выборами", − Сарб еще несколько секунд смотрел на погасший экран монитора. − Кстати, туда можно будет пригласить и Вессу. А то она что-то пропала. Получило добро на свой телеканал и все. Нет, не все. Последнюю нашу встречу не мешало бы повторить", − мужчина улыбнулся своим мыслям и воспоминаниям.
    Сарб набрал знакомый номер. Соединение произошло сразу. Глубокий, грудной голос А'Вессы Лам сообщил, что ее временно нет на Арикдне и предложил перезвонить позже.
    "Что-то мне это перестает нравиться, − мелькнуло в голове директора Службы Государственной безопасности, когда он вызывал своего адъютанта.
    - Вали, быстро узнай, где сейчас находиться телеведущая А'Весса Лам. Можешь задействовать любые каналы и службы. Это срочно.
    "Что-то мне это не нравится. Встреча этого мальчишки − любовника Мулла с "Блестящей", неожиданно нашедшая запись с Харком. Неожиданное желание "Блестящей" иметь свой телеканал, а для этого необходимость иметь деньги... Деньги... и сразу же, так и не перехваченная им запись попадает на телевидение... А "Блестящая"... а "Блестящая" просто исчезает..." − Сарб никак не мог связать все эти события, но интуитивно он чувствовал, что связь между ними есть.
    - Господин директор.
    - Да, Валли.
    - Как мне удалось узнать, А'Весса Лам сейчас находится на курорте на Кортисе. Она полетела туда лечиться.
    - Что за болезнь?
    - Гинекологическая, господин директор, − бесстрастно ответил адъютант.
    "Так, не хватало, чтобы это произошло после встречи со мной... И все-таки мне это не нравится".
    - Валли, допроси врача, к которому обращалась А'Весса Лам. А также проверь, находится ли она на этом курорте. Завтра к вечеру доложишь.
    - Слушаюсь, господин директор.
    "У моего адъютанта имя, как у этого сумасшедшего Мулла, − неожиданно подумал Сарб, и это ему почему-то не понравилось. − Ничего, освобожусь с "Молотом", наведу порядок и с именами своих адъютантов и с "Блестящей". Я ей дам болеть гинекологическими болезнями. Я еще выясню, от кого это она так заболела".
    
    - Господин ДарГорс, каковы наши шансы выиграть сражение у второй эскадры? − глава совета национального спасения Эльдира ДарВул расхаживала по кают-компании флагманского крейсера первой флотилии "Альтия".
    - Что Вы понимаете, под словами "выиграть сражение"? Уничтожить? − осторожно спросил командующий первой эскадрой, командор первой степени Ватрул ДарГорс.
    "А действительно, что? − спросила себя Эльдира. − Не уничтожать же свои же звездолеты. Тогда с чем мы будем воевать против кроков? Просто отогнать от Мальтеи?"
    - Под этими словами я понимаю то, что мы будем полностью контролировать космическое пространство вокруг Мальтеи! − и уже более уверенно. − Чтобы они не могли пополнить запасов топлива, продовольствия, воздуха. Тогда сами сдадутся!
    - Отогнать от планеты мы, конечно, их можем. Но, во-первых, автономия крейсера по запасам продовольствия и воздуха составляет больше двух лет. А во-вторых... − фрол замялся.
    - Что во-вторых? − нетерпеливо спросила Эльдира.
    - Это же крейсера, которыми управляют фролы! Они могут и будут совершать рейды и не исключено, что и на Матею тоже.
    - Предатели! − запальчиво воскликнула девушка.
    Все находившиеся в кают-компании фролы и челы промолчали.
    - Хорошо, я все поняла. Тогда давайте поступим так. Господин командующий первой флотилией, приблизьте свои силы на расстояние десяти-пятнадцати световых минут от второй флотилии. − И не слушаю возражений, глава совета национального спасения продолжила. − И свяжитесь с СакБроком, я хочу вступить в переговоры. И вот еще что, − Эльдира сделала паузу. − Попросите их прислать парламентера. И пусть парламентером... будет Кедров, − твердо сказала она, смотря на Рахада Виргула.
    Тот молча опустил глаза.
    - Переговоры будем проводить на нейтральной территории, на борту человского крейсера "Авангард", − закончила девушка.
    Человский генерал так и не поднял глаза, думая о чем-то своем.
    
    
    - Господин Президент! Рад Вас видеть! − лицо О'Валли Мулла расплылось в радушной улыбке. − Господин Сарб! Рад Вас видеть, − академик не отличался разнообразием приветствий.
    - Здравствуйте, господин Мулл. Ну что, показывайте Ваше хозяйство, − Президент Норк огляделся вокруг.
    - С огромным удовольствием, господин Президент. Давайте начнем с главного, с самого "Молота".
    - Ну конечно с "Молота". Зданиями меня не удивишь, − Норк засмеялся.
    Президентский смех тут же подхватила его свита. Даже Сарб выдавил из себя какой-то звук, который должен был обозначать смех.
    Директор Службы Государственной безопасности был немного раздражен. Неопределенность с А'Вессой Лам, цепочка странных совпадений, которые он никак не мог связать воедино, все это его раздражало.
    - Прошу сюда, − Мулл рукой указал на невысокое, не более двух этажей бетонное сооружение, непосредственно примыкавшее к центральному зданию центра. − Тут и находится наш "Молот".
    - Как здесь? А он разве не находится в звездолете, на орбите Бардифы? − Президент Норк вопросительно смотрел не на Мулла, а на Сарба.
    - Господин Президент, один экземпляр "Молота" действительно находится в звездолете, − быстро стал давать пояснения Мулл, − но дело в том, что второй экземпляр несколько отличается от первого.... Э... и я хотел бы, чтобы Вы это отличие увидели собственными глазами. После этого его тут же установят на другой звездолет.
    Норк и Сарб переглянулись. Директор Службы Государственной безопасности чуть пожал плечами, как бы говоря: "Ученые − народ сумасшедший. Пусть хвастается. Главное, что "Молот" существует".
    - Я думаю, Господин Президент, − сказал Сарб вслух, − что это даже будет лучше. Испытания мы увидим не по экрану монитора, а воочию. Телевизионщикам это больше понравится.
    - Хорошо. А в чем будет заключаться испытания?
    - Мы подадим на обмотки нуль-континуум генератора силовое напряжение и увидим красочное зрелище − выходящий из генератора мощный поток гравитонов, − пояснил академик.
    - А мы не откроем окно в гиперпространство?
    - Откроем... но мы его не увидим. Как не видим, например, вращение Бардифы, так как вращаемся вместе с ней.
    - А как же на гиперпространственных звездолетах? Они же тоже движутся вместе с нуль-континуум генераторами?
    "А Норк не так глуп для политика", − мелькнуло в голове Мулла.
    - Видите ли, господин Президент. Масса, а, следовательно, энергия звездолета ничтожна по сравнению с энергией, которая высвобождается при открытии гиперокна. Поэтому она как бы подхватывает звездолет, происходит эффект интерференционного тоннельного перехода, − видя, как вытянулось в замешательстве лицо Президента, Маулл едва не расхохотался, − словом, это если бы ветер подхватил пушинку и понес. И то, чтобы все-таки не отстать от ветра, нашей пушинке − звездолету надо иметь скорость минимум тридцать километров в секунду. Но тот же кирпич ветер не сдует. Тут нужен ураган. А для такого урагана нужна просто фантастическая энергия. Все наше государство и за год не выработает такого количества.
    Среди присутствующих, после объяснений академика, повисла неловкая пауза. И снова пришел на помощь Сарб:
    - Господин Мулл, я, наверное, запишусь на Ваши курсы − вы так все красочно и понятно объясняете. Возьмете великовозрастного студента?
    Президент, а за ним и вся свита засмеялись.
    - Когда будем проводить испытания?
    - У меня, в принципе, все готово. Но тут Ваш человек, − Мулл кивнул на начальника службы обеспечения деятельности Президента, − настаивает, чтобы испытания были перенесеныв на вечер.
    Норк вопросительно посмотрел на своего чиновника.
    - Видите ли, Господин Президент, визит не был запланирован, − начал оправдываться тот, − поэтому не все телевизионщики смогли за Вами успеть на Бардифу. Сейчас мы спешно все готовим к съемкам. Через три часа будет все готово.
    - Ох уж эти телевизионщики, не поспевают за своим Президентом, − пошутил Норк.
    Все вокруг засмеялись.
    - Ну, через три часа, так через три. Значит отдохнем после дороги.
    - Все готово! − радостно отрапортовал все тот же начальник службы обеспечения деятельности Президента.
    
    Мириады звезд на черном фоне Космоса величественно смотрели на Андрея с экрана внешнего обзора.
    "А дома небо красивее, − неожиданно подумал землянин. − Вот только когда я его увижу? И увижу ли вообще? Может та могилка на околице деревни с неизвестно чем или кем внутри − это все, что останется от меня на Земле?" − настроение у землянина было отвратительное.
    Он ощущал себя щепкой, которую несет могучий поток, швыряет из стороны в сторону, а щепка даже не знает к какому берегу лучше прибиться.
    "А мне сейчас оба берега чужие. Что левый, что правый. Эх, была бы возможность, сел бы в звездолет и попер домой. Сел бы на Красную площадь, распахнул бы люк и сказал: "Принимайте дорогого гостя!" Приняли, с распростертыми объятиями приняли бы. Еще бы такой тысячетонный гостинец нанотехнологий под ноги свалился. Эх, только самому мне не долететь, топлива не хватит..."
    - Андрей, − к нему подошел Матрул ДарСарвол, − Эльдира находится на "Авангарде".
    "Ну конечно, где же ей еще находится, как не на крейсере этого человского генерала?"
    - Я рад за нее.
    - Андрей, она хочет вступить в переговоры.
    Кедров неопределенно пожал плечами. Мол, пусть вступает, а я тут причем.
    - Она хочет, чтобы ты прибыл на "Авангард", она изложит тебе свои требования, и ты передашь их Главному Судье.
    - А что, связь у нас уже перестала работать? − Кедров усилием воли подавил в себе какое-то неожиданное чувство радости при известии, что его хочет видеть Эльдира.
    - Она считает, что такой парламентер как ты в этом деле лучше. И главный Судья тоже так считает, − поспешно добавил фрол.
    -Ладно, когда лететь?
    Через три часа. Мы подготовим бот. А они пока выполнят маневры.
    - Какие маневры?
    - Они хотят сблизиться с нами на расстояние десяти-пятнадцати световых минут, − ответил ДарСарвол.
    - Зачем?
    - Наверное, чтобы подкрепить весомость своих аргументов, − усмехнулся бывший начальник академии.
    - Я лечу один?
    - Да, это их требование. Мы дадим тебе тяжелый десантный бот с гиперпространственным двигателем.
    - Никогда сам через гипер не прыгал. Не заблудиться бы, − Андрей усмехнулся.
    - Не заблудишься! "Авангард" будет в десяти световых минутах от нас. Около него тебя встретят и состыкуют с ним.
    - Бояться, чтобы я не привез к ним термоядерный заряд?
    Матрул ДарСарвол пожал плечами:
    - Обычные меры предосторожности. Мы бы тоже так поступали. Давай, собирайся.
    
    - Господин Президент. Срочное сообщение с Центра наблюдения за фролами, − Сарб быстро зашел в номер гостиницы, где за несколько часов, до испытаний, остановился Норк.
    - Ну что там у них? Пусть чуть-чуть потерпят. Скоро мы прилетим туда со своим "Молотом" и всех помирим!
    - Первая флотилия фролов начала маневры и стала сближаться со второй флотилией. Похоже, у них сейчас начнется заварушка!
    - И кто победит?
    - Трудно сказать, господин Президент. В любом случае будут уже гибнуть наши звездолеты!
    - А ведь ты прав! − Норк вскочил с кресла, в котором сидел. − А если сейчас явиться к ним и махнуть "Молотом"? Может сразу их и помирим, а? − Президент улыбнулся.
    - И поставим на колени! В крайнем случае, если все же произойдет между ними заварушка, легче будет применить "Молот" против Матеи.
    - Значит, тебе сейчас лететь. Бери "Молот", который сейчас уже установлен на звездолете, и к фролам. Пора ставить точку во взаимоотношении с этим народом.
    - Слушаюсь, господин Президент.
    "Сарб, наверное, обиделся на меня, − глядя на закрытую за директором Службы Государственной безопасности дверь, − я тут буду перед телекамерами красоваться, а ему дуть в противоперегрузочном костюме за пару сотен тысяч световых лет отсюда. Что ж, каждому свое. Одному быть Президентом, а другому только директором Службы Государственной безопасности", − Норк вновь с наслаждением вытянулся в мягком кресле.
    Президент Содружества Свободных Планет разбирался в людях. Без этого качества президентами не становятся. Но сейчас он даже приблизительно не угадал мысли своего подчиненного. Сарб выходил от Норка с чувством облегчения. Это гиперсообщение из района созвездия Треугольника, где была расположена звезда Альтия − звезда, вокруг которой вращалась ее единственная планета Матея, пришло как нельзя кстати. Сарб не хотел участвовать в этих испытаниях. Не хотел и все. Вся это связка Весса − Торри, упирающаяся одним концом в Харка, а другим в Мулла, а, следовательно, как не крути, связывающая опального, но смертельно опасного политика с создателем "Молота", очень не нравилась Сарбу. И очень − это еще было слишком слабо сказано. Бригадный генерал Сарб за долгие годы службы в системе государственной безопасности верить в совпадения перестал. Везде была какая-то причинно-следственная связь. Просто иногда ее было трудно заметить. К этим здравым опасениям примешивалась какая-то, прямо таки на физиологическом уровне, неприязнь к этому Муллу с его лихорадочно блестевшими глазами. Неприязнь и инстинктивное желание быть от него подальше. Как нормальный человек старается быть подальше от сумасшедшего. Но не станешь же все эти туманные опасения выкладывать Президенту? Он ведь может и задать резонный вопрос: "А зачем мне такой глава службы безопасности, который лишь что-то чувствует и не имеет на руках никаких реальных доказательств"? Нет, лучше пока промолчать и дуть к Матее. А там время покажет.
    
    
    - Ну что, полетел? − Главный Судья лежал на койке. Левая рука его была спрятана под одеяло.
    - Полетел, − ДарСарвол присел на край койки.
    - Скоро здесь следует ожидать кроков, − Руфи СакВок поморщился. То ли от своих слов, то ли от боли в левой руке.
    - Почему?
    - А зачем они специально в сторону Матеи послали гиперсообщение, что Норк полетел принять участие в испытании сверхмощной гипербомбы? Просто так? Они готовят почву. Прилетят, чтобы предъявить ультиматум.
    - Ты же хотел переговоров с кроками, − ДарСарвол посмотрел прямо в глаза собеседнику.
    - Если ты меня до сих пор считаешь предателем, зачем же спасал?
    - Я тебя не считаю предателем, − после паузы ответил командор первой степени. − Если бы не ты, мы бы не получили этого сообщения кроков и вполне могли зевнуть их сверхгипербомбу. А так они надеются договориться с тобой и сделать нас своими союзниками против челов.
    - Я рад, что ты это понимаешь, − СакВок улыбнулся и тут же сморщился от боли. − Здорово ты меня, − он сделал движением левой рукой под одеялом.
    - Другого выхода не было.
    - Только кроки прилетят, не делать из нас союзников. Они прилетят делать нас рабами. Неужели не понятно? Союзники − это равноправные партнеры. Ну или почти равноправные. Мы же никаких прав иметь не будем. Одни обязанности.
    - И что же делать? − тихо спросил бывший начальник Военно-космической академии.
    - Ты хочешь быть рабом?
    - Нет.
    - Значит придется драться, − тут же последовал ответ Главного судьи.
    - Я тебя совершенно перестал понимать. Если ты с самого начала понимал, что придется драться с кроками, зачем же ты все это затеял?
    - Во-первых, затеял не я. А твоя наставница, которую ты посвящал в таинства Великого Мортона, − жестко возразил СакВок. − Это она начала кровопролитие. Я был за обычные переговоры с кроками. И благодаря именно моей позиции, мы знаем, что у кроков возможно уже появилась супербомба.
    - Но можно было бы нам всем объяснить все это! − удивленно воскликнул ДарСарвол. − И мы бы сделали вид, что хотим переговоров с кроками.
    - И кроки так и поверили, что фролы как один горят желанием дружбы с ними? Ты что, считаешь кроков глупцами? А так все было бы натурально. Разделившееся мнение. Волнения. Волнения, но не кровопролитие!
    - А зачем ты попытался убить Главного Командора?
    В каюте повисла долгая тишина.
    - Возможно, это была моя ошибка, − наконец тихо ответил Главный Судья. − Я считал его слишком сильным противником и думал, что с ним мы никогда не начнем переговоров с фролами. А его дочь я недооценил...
    - Руфи, надо это все объяснить Эльдире, вступить в переговоры с кроками и попытаться уничтожить их бомбу.
    - Сначала необходимо удостовериться, что она у них есть. А потом... а потом попытаться ее захватить. Что толку, что мы ее уничтожим? Кроки сделают еще одну и все равно уничтожат Матею.
    - Господин Главный Судья, в каюту зашел командующий второй флотилией СакБрок, − в световом часе от нас обнаружено двенадцать крейсеров кроков.
    - Ну вот и гости пожаловали, − поморщившись, Руфи СакВок встал с койки. − Теперь надо действовать ювелирно. Вот только способна ли на такие действия Эльдира? Ей бы только мужчин с помостов швырять.
    
    - Здравствуй, Андрей.
    - Здравствуй, Эльдира.
    Супруги стояли друг напротив друга, разделенные столом.
    - Не жалеешь о своем поступке? Не спаси ты тогда Главного Судью, может быть, и не было бы этого противостояния. Ведь это ты был на том боте?
    - Я и нисколько об этом не жалею. Не знаю как в Вашей истории, а в моей, земной было сколько угодно примеров, когда смерть лидеров только усугубляла положение, и вызывала ответную ненависть у их сторонников.
    - А тебе то какое до этого дело? Ты же не фрол. Или это только личное?
    Взгляды супругов скрестились.
    - Эльдира, я так поступил по той простой причине, что я мужчина. И как мужчина я привык поступать так, как я считаю нужным, а не как прикажет мне юбка, − медленно, тщательно выговаривая каждое слово, произнес землянин.
    - Значит я для тебя просто юбка? − лицо Эльдиры перекосило от злости.
    "Странно, обычно если мужчина влюбляет в себя красивую, знатную, а значит наверняка, избалованную девушку, то потом в супружестве он пытается решить сложную задачу − как из "тюбика мышьяка" превратить свою добычу в одержимую Анжелику. У меня же изначально была одержимая Анжелика, и как я умудрился допустить ее превращение в "тюбик мышьяка"? − Андрей смотрел на пылавшее ненавистью лицо своей супруги.
    - Сейчас ты для меня глава одной из противоборствующих сторон.
    - И только?
    - Да.
    - Хорошо. Раз я для тебя только глава одной из противоборствующих сторон, тогда слушай предложение этой противоборствующей стороны. Мы предлагаем. Первое. Провести общенациональный референдум по вопросу отношения с кроками. Сейчас, после всех этих событий, я думаю, Главный Судья будет согласен. Второе. До выяснения результатов референдума весь Военно-космический флот, подчеркиваю весь, и первую флотилию и вторую, сосредоточить равномерно вокруг Мальтеи, как вне астероидного пояса Арбзира, так и внутри него. Цель − не допустить кроковской атаки нашей планеты гиперпространственной бомбой. И чтобы доказать, что никакого подвоха с наше стороны нет, я предлагаю как глава совета национального спасения ... − Эльдира сделала паузу и, как-то странно улыбнувшись, продолжила, − назначить исполняющим обязанности Главного Командора максимально нейтральное лицо, даже не фрола, предлагаю назначить тебя.
    - Меня? − Андрей был ошеломлен, − Главным Командором?
    - Исполняющим обязанности, на время проведения референдума, где фролы скажут, хотят они быть рабами или предпочитают борьбу, − улыбка на лице девушки исчезла, уступив место плотно сжатым губам. − Если захотят жить рабами, их воля. Я всегда найду звездолет, чтобы улететь отсюда.
    - Конечно найдешь. "Авангард", например.
    - Может быть и "Авангард", − Эльдира успокоилась, и сейчас лицо ее выражало лишь одно холодное презрение.
    - Мне можно лететь?
    - Подожди... хотя нет, можешь лететь.
    Андрей Кедров развернулся и взялся за ручку двери.
    - Подожди, Андрей, − услышал он за спиной.
    - Да, − не оборачиваясь, произнес он.
    Да, ладно, ничего, − по тону голоса было слышно, что девушка для себя что-то решила. − Ты хоть как относишься к моим предложениям?
    Андрей понял, что сказать Эльдира хотела что-то другое, но не сказала...
    - Мне они показались здравыми, − землянин открыл дверь... и едва не был сбит с ног стремительно вошедшим Рахадом Виргулом.
    - Эльдира, в световом часе от нас из гипера вышло двенадцать крейсеров кроков. Судя по интенсивности всплеска гравитонов, минимум половина из них, тяжелые крейсера.
    
    Если бы какое-нибудь фантастическое существо могло одновременно охватить взглядом события, отстоящие друг от друга на сотни тысяч световых лет, но тесно связанных между собой благодаря технологии гиперпространственных перемещений, то оно без труда увидело бы, что эти события − костяшки домино. Одна костяшка падает, задевает следующую и так, пока не упадет последняя. Но таким существом может быть лишь Бог − Великий Мортон, Всесильный Исам или Всемогущий Картан. Простому смертному увидеть это стремительное падение событий-"костяшек" не дано.
    И не оставшийся на Бардифе Президент Норк, не вынырнувший из гиперпространства в районе Матеи директор Службы безопасности Сарб, ни Эльдира, ни Рахад Виргул, ни Андрей, ни другие миллиарды фролов и кроков, несущихся по Вселенной на Матеи и Бардифе не знали, что осталось упасть всего лишь двум "костяшкам". Всего двум...
    
    

    - Пошли, − проявившейся в номере О'Валли Мулл был полной неожиданностью для Торри. За то время, как его неожиданно схватили на Арикдне и доставили сюда, на Бардифу он своего опостылевшего любовника видел всего лишь раз, в первый день. После этого вечно запертые двери номера, за которыми неулыбчивые телохранители Мулла во главе с этим Ларри с безжалостными глазами ребенка − убьет и даже не осознает этого. "Эх, знал бы я, что все вот так закончится, ни за что бы не связался с этим стариком. Думал же что это круто − прогулочные яхты, флайера и государственная охрана, мгновенно заставляющая умолкнуть любого, кто посмел бы мне возразить. Теперь же эта охрана меня и сторожит словно какого-то преступника", − О'Торри Дрик не раз терзал себя этими мыслями.
    И пару раз, когда вообще было невмоготу, принимался бешено колотить в дверь номера. Дверь открывалась, и молчаливый охранник просто смотрел на Торри, не говоря ни слова. И этот тяжелый взгляд словно отбрасывал юношу в глубь номера. Он падал на кровать и в ярости колотил по ней, заливая постель слезами. Потом обессиленный засыпал.
    - Пошли, − еще раз повторил Мулл, я хочу, чтобы ты был свидетелем моего триумфа.
    Торри покорно пошел за своим любовником.
    Академик привел его в какой-то большой зал. Повсюду были видны телекамеры, лампы освещения. Одна стена зала была выполнена из стекла. За ее прозрачной поверхностью Торри увидел какое-то все укутанное проводами исполинское сооружение.
    "Нуль-континуум генератор", − догадался он, вспомнив то, что успели ему преподать во время нечастых его посещений Высшей школы физики.
    Около противоположной стены были установлены трибуны. Пока они были пусты. А посреди зала стоял обычный стол, на котором стоял обычный компьютер. Около стола стояли два кресла.
    Взяв Торри за руку, Мулл повел его к этому столу.
    - Садись, − коротко приказал он.
    Они сели друг напротив друга.
    Академик долгим взглядом посмотрел на своего любовника. И от этого взгляда Торри стало страшно. Нет, не неприятно, как это обычно было, когда в минуты близости, Мулл смотрел на него, а именно страшно.
    В глазах сидящего напротив человека отчетливо плескалось безумие! Именно безумие − взгляд, будто сквозь тебя, зрачок, заполнивший весь глаз, что даже не видно стало желтого колечка радужной оболочки, а внутри этого черного зрачка будто клубились какие-то тени. Но этого же не может быть! Ведь там должна быть только чернота. И этот блеск, будто отсвет какой-то нечеловеческой энергии, клокочущей там, за глазами. И, кажется, еще миг и эти чудовищные страшные глаза просто лопнут под этим напором, и эти тени вберут в себя эту энергию и превратятся в огромных страшных чудищ.
    Торри хотел закричать, вскочить. Но его волю парализовали эти глаза. Как в тумане он слышал, как раздались громкие аплодисменты и чей-то голос, далеко-далеко прогрохотал: "Президент Содружества Свободных Планет О'Ролли Норк". И вновь раздались аплодисменты.
    "Надо вскочить, закричать, предупредить. Он же безумен, безумен!", − но Торри, обмякнув в кресле, не мог пошевелить даже пальцем.
    - Господа, наступает торжественный момент, − и снова как будто издалека донесся до него ненавистный голос Мулла, − сейчас мы все явимся свидетелями исторического события. Впервые человек сможет по настоящему покорить пространство. Это уже не будут булавочные уколы, которые наносят ему звездолеты, проникая за его изнанку, проникая в гиперпространство. Сейчас мы просто разорвем его, проделаем огромную брешь. В сущности, после проведения этого эксперимента, для человека не будет принципиального запрета на переустройства всей Вселенной!
    "Что-то он говорит не то, − Норк сидел на почетном месте в центре трибуны и не сводил взгляда со стоящего в пятнадцати шагах от него ученого. − Какой разрыв пространства, какая огромная брешь? Он же сказал, что мы ее даже не заметим. Или это он так иносказательно говорит. Не поймешь этих ученых".
    - Итак, господа, начинаем, − Мулл протянул руку к компьютеру.
    Два человека в зале дернулись, словно пытаясь помешать этому − восемнадцатилетний Торри − мальчик с кукольным лицом и пятидесяти трехлетний Президент Норк.
    Но у первого сил хватило лишь на этот почти незаметный рывок, а дальше снова какая-то странная апатия сковала все его тело.
    А Норка остановила простая мысль: "Ну и как я объясню свой поступок миллиардам кроков, которые сейчас по телевизору наблюдают за мной? А до выборов всего ничего".
    Рука О'Валли Мулла нажала клавишу на компьютере. И электронный мозг с удовольствием принял под свое командование невиданный раньше нуль-континуум генератор. Как опытный дирижер он контролировал каждую секунду десятки тысяч параметров этого монстра и невидимыми взмахами своей "дирижерской палочки" каждую секунду отдавал десятки тысяч команд. Одна за другой снимались блокировки − компьютер, убедившись, что один цикл команд выполнен, что достигнута очередная промежуточная готовность, запускал следующий цикл команд. Чудище за бронебойным стеклом быстро напитывалось энергией. Несмотря на звукоизоляцию, зал наполнился вибрирующим звуком.
    - Господа, еще минуту Вашего внимания. Уверяю вас, последнюю минуту! − голос академика Мулла, казалось, загремел со всех сторон. Впрочем, это так и было. Спрятанные по всему периметру зала мощные динамики исправно выполняли свою роль.
    И тут Норку по-настоящему стало страшно. Этот громогласный голос, и что значит "последнюю минуту"? Он вскочил и отчаянно закричал: "Прекратить!"
    Но его голос потонул в каком-то жутком грохоте, накрывшем зал − это смеялся академик Мулл.
    - Что значит прекратить? А кто ответит за мою поруганную любовь? Кто ответит за то, что использовали этого мальчика, − академик с неожиданной силой одной рукой сорвал с кресла обмякшего Торри, − как морковку, привязанную перед мордой осла? Беги осел, тащи нас в светлое будущее, к чинам, наградам, власти. Тащи нас в рай. А я не осел! Я академик Мулл! Это вы ослы. Были и есть, но не будете, потому что все мы скоро уйдем в гиперпространство, − он снова отбросил Торри в кресло.
    Охрана Президента выбежала в зал. Но тут, словно по мановению волшебной палочки, из-под земли выросло высокое кольцо из бронебойного стекла, окружившее академика и его любовника. Несколько выпущенных из бластера лазерных лучей бессильно отразились от его поверхности.
    "А Сарб сейчас в безопасности, летит на Матею... − мелькнуло в голове Норка. − Подлец! Он все знал..."
    И снова Мулл жутко засмеялся.
    За его спиной из нуль-континуум генератора уже появилось голубое свечение − скальпель гравитонного луча начал вспарывать плоть Вселенной.
    - Кто ответит за то, что вы не смогли защитить Центр на Суриме? И десятки тысяч моих коллег и членов их семей просто заживо сгорели! А я, прославленный ученый О'Валли Мулл стоял в луже собственной мочи и трусился от страха, что фроловские десантники сейчас схватят меня как нашкодившего мальчишку за шкирку, и отволокут на свою Матею.
    Чего Вы кричите, господа? Ведь это так прекрасно, вскрыть Вселенную и растворится в ее плоти.
    Из генератора уже бил ослепительный голубой луч. По потолку, стенам зала шла ощутимая вибрация. В зале произошло какое-то движение. Многие стали показывать руками на стекло, за которым неистовствовал гиперпространственный монстр. За ним, где раньше, освещаемая голубым светом, была явственно видна стена, не было ничего! В буквальном смысле ничего. Просто чернота. И страшный животный крик ужаса, исторгнутый сотнями глоток, заглушил все.
    - Что вы стоите? Выключите питание! − орал Норк.
    Но его никто не слышал.
    И снова какой-то сатанинский хохот. К прозрачному кольцу подошел телохранитель Ларри. Его рот открывался, он что-то говорил, но из-за нарастающего грохота уже ничего не было слышно.
    - Извини, Ларри. Ты единственный тут, кого мне жалко. Извини, − прогрохотали динамики.
    Их взгляды встретились − телохранителя и его подопечного. Потом лицо Ларри исказила гримаса злобы и он с силой ударил своей головой по бронебойному стеклу.
    - Все, господа, пора умирать, − Мулл нагнулся над Торри. − Не бойся мой мальчик, это совсем не страшно. Мы умрем вместе.
    Страшные глаза еще ближе приблизились к Торри, и он почувствовал на своих губах старческие, мокрые губы Мулла. Отвращение − вот что последнее почувствовал он.
    И тут компьютер выполнил свою последнюю команду − замкнул последнее реле. И могучая энергия, льющаяся из двух атомных ректоров на обмотку нуль-континуум генератора, мгновенно, в десятки раз быстрее света, при помощи специального дополнительного нуль-континуум генератора была перекинута на другой ее конец. И два чудовищных по своей силе энергетических потока сошлись в лоб. И мгновенно возник невиданный по своей мощи вихрь, состоящий из виртуальных частиц, который схватил в свои объятия несчастную Бардифу и вбросил ее в гиперпространство.
    Виртуальный вихрь − это было последнее открытие академика Мулла, которое он просто увидел перед своими глазами в виде абстрактных картинок.
    Планета Бардифа просуществовала после этого всего несколько мгновений. Под действием десяти-пятнадцати кратных перегрузок при движении в гиперпространстве она тут же развалилась, раскололась на множество мелких осколков, которые были выплеснуты из потустороннего мира в миллионах световых лет от ее бывшей звезды. И еще один мощный метеоритный поток, которых множество во Вселенной, начал прокладывать свой путь в окружении равнодушных звезд. И под холодным светом этих звезд навсегда, намертво смерзшись, застыли в поцелуе останки Мулла и Торри.
    Предпоследняя костяшка домино упала, толкнув последнюю...