Аннотация: Не надо ходить в Парижские катакомбы...
Vanitas vanitatum et omnia vanitas (Суета сует, всё - суета)
Латинское выражение
Выдалась славная ночь!
Вскрыть замок не составило труда, засов был отброшен в сторону, охрана подкуплена. Сидят сейчас в каком-нибудь трактире, это точно. Ещё никогда он не платил за входной билет так дорого. Да и когда он за них вообще платил? Тленный воздух ударил в лицо, ступени вели вниз. Ещё крепче схватив факел, он спускался туда, в переплетённые коридоры катакомб.
Черепа на стене. Это было первое, что он увидел - черепа на стене. Почему глазницы не пустые? Почему в них остались какие-то тонкие ткани? Нет, это ему кажется.
Цель спуска смотрела на него пустотой. Дотронувшись до холодной как мрамор кости, он поддел украшение. Оно не поддавалось.
"Проклятье!" - пронеслось у него в голове.
Положив факел в стальную скобу, он схватился за искомое двумя руками, потянул. Череп не поддался. Человек остановился. Какой он глупец. Нельзя воровать череп прямо у входа - пропажу сразу же заметят. Надо пройти чуть дальше - там точно есть отдельно лежащие черепа.
Он вытер пот со лба, забрал обратно факел и случайно дотронулся до костяной стены.
"Если бы я его вынул, наверное, эти кости бы... рухнули", - подумал он.
"И погребли тебя под собой", - добавило подсознание.
Искомое нашлось за первым же поворотом налево - горка сложенных черепов, хаотичная. Никто и не заметит, если пропадёт один. Вот этот! Он неплохо сохранился, и даже челюсть не отвалилась!
В мешке на поясе скалилась добыча, человек летел вверх по ступеням прочь из царства мёртвых. Сумасшедшие эти художники. Черепа рисуют на картинах. Ничего, ему заплатили достаточно, чтобы всё провернуть как надо.
Щёлкнул замок, опустился засов. Всё прошло как нельзя лучше.
Это была славная ночь.
***
Три друга всегда были вместе - и в жизни, и в смерти. Никого не было ближе - вместе мёрзли на улицах Парижа под пробирающим дождём, вместе голодали и вместе гуляли в трактире, после успешного дела. Вместе ограбили отцепленный квартал, вместе заразились чумой, вместе умерли в один час, напившись до беспамятства. И даже тогда, когда рухнула стена кладбища, и мёртвые заполнили улицы, их положили на одну телегу и, разобрав их тела, рассортировали в одном коридоре.
Как жаль, что близко к выходу! Лежать вдали не было бы так обидно! Столько богачей, что спускаются сюда поглазеть на них - мертвяков - и ни у одного не стянуть хотя бы серёжку или кошелёк. Даже император заходил - хоть кусок мантии зацепить. Да нельзя - мертвые при живых должны оставаться мёртвыми. И выйти тоже нельзя - а пьянящий дух свободы спускался с живыми, прятался в складках их одежд, на полях их шляп, в стуке их обутых ног.
Но сейчас живых не было рядом. Зашевелились кости в стене, заворчали. В темноте вылезли из упокоища и собрались два скелета. В груде черепов рядом стали искать себя и по очереди нашли.
- Эх, скучища! - сказал Поль.
- Да, и не говори, - ответил Шарль, хрустя позвонками.
- Слыхал, что произошло в дальних галереях?
- Не.
- Новенького нашли!
- Да, семья растёт, хе-хе...
- Дурак, небось, от кредиторов сбежал.
- Или опять кто-то искал винный погреб!
- А, понял! "По-греб!" От слова!..
- Погребение! - дружный смех заполнил коридоры.
Оба повернулись к проходу - ждали третьего. Его замуровали в угол прохода, и шёл он оттуда всегда медленно. Как всегда - наощупь - голова лежала в общей куче. Вот и сейчас медленно пробрёл он мимо своих товарищей и стал неторопливо копаться в головах.
- Ночка, Николя!
Тот пожал плечами.
- Слыхал, новенького нашли!
- А да, тебе не особо это интересно!
- Мы же забыли, что ты у нас больше к искусству тянулся. Снова пойдёшь к этому сказочнику - про синеволосого убийцу жён слушать?
Перебирание черепов продолжалось.
- Или к тому, что всего одну книгу написал? Да ты сам-то читал её?
- Наверняка читал, ты же был умником при жизни.
- А ещё - красавчиком!
- Помнишь, ты тогда позировал для картины?
- Да, единственные наши честно заработанные деньги!
- А потом мы её украли в ночь!
- На память!
- Ага! Искусство денег стоит! Если воровать - то картины, книги и...
- Драгоценные статуэтки! - сказали в один голос Шарль и Поль. - Ведь это же искусство!
По стене из берцовых костей царапнули фаланги.
- Что такое? - спросил Поль.
Николя сгорбился, дрожал. Он это чувствовал, ещё там, в стене, что... Что-то не так. Он не здесь. Не здесь, его куда-то уносят.
Безголовый вскочил, случайно задев своих друзей. Вцепившись пальцами в стену, он старался не идти, замереть. А это было сложно. С его головой что-то делают, что? Его обокрали. Его украли!
- Нико, где твоя голова? - Шарль обеспокоено схватил его за плечи.
"Какие правильные скулы!" - говорил незнакомый живой человек из города живых в голову Николя.
***
Как пьяного, оба друга несли Николя под руки. Он хотел что-то сказать своим подельникам, но не мог - голова была далеко, и попробуй он сделать желаемое, человек, находящийся с ним в комнате сошёл бы с ума.
Бронзовое блюдо несло его голову. Полусгнившие яблоки темнели боками справа, гранат зернился вскрытой сердцевиной, кровоточащей соком. Щербатые шахматы, сваленные кучей, прикрыты, как гробом своей же доской. Чёрный король торжествующе высится над поверженными полками - своими и мёртвого соперника. Кости и карты лежал под правой скулой. Над макушкой - потухшая свеча. Помещение странное - как давно он уже не видел домов. Деревянная рама, с холстом, натянутым как мембрана, ввинчена в треногу. Не видно кто, но за ним кто-то сидит. Тот, по чьей вине, он оказался в таком положении. Тот, кто заплатил за его голову охотнику за головами.
Пахнет едким. Кусок дерева с цветными пятнами выглядывает из-за треноги. Кто этот человек? Что ему нужно? Зачем он несёт песочные часы на цепочке?
- Не дёргайся! Всё будет хорошо!
- Ага! Мы вернём тебя!
- Кодекс воров говорит!..
- А у нас есть кодекс?
- Негласный!
- А, ну тогда, нормально!
- Да! Своих не бросаем!
- А меня в прошлый раз бросили!
- А ну тихо!
- Жака зови! Где он?
- Сейчас найдём!
- Небось, опять у чаш подаяния собирает!
- Ага, старый хитрец, у него, честное слово, уж полон череп монет!
- Был вором, вором остался!
***
Жак был мастером при жизни - и после смерти. Сбежать откуда-то для него не проблема - столько тюрем он оставил за спиной. А умер тихо - под другим именем, в кругу семьи, в достатке. Но репутация одного из великих воров шла впереди него - и он вёл троицу к выходу. Его череп звенел.
- Не знали, что ты согласишься отпереть дверь!
- А ну тихо, мальчишки, - скрипнул старый вор. - Вам ещё учиться. Только потому что у воров не принято красть и... Только потому что мне пацанёнка жаль - лишь поэтому вам помогаю.
На каждое правило есть исключение - особенно если правила нарушают. Из старых каменоломен, ставших городом мёртвых, нельзя было уносить кости. Это было запрещено - и запрет был нарушен. А значит - надо всё исправить - как кому-то не стыдно не уважать усопших.
Из ноздри Жак извлек отмычку, выдолбленную из монет с подаяния - и замок открылся! Тонкий лист старой лопаты, найденный в забытом туннеле, теперь просунутый в щель между косяком и дверью - и засов снят! Охраны не было - видать в кабаке пьют! Ну что ж - одной проблемой меньше!
Парижские улицы застилал ночной туман. Фонарь не горел. Надо было найти вора и вернуть украденное.
Это будет славная ночь.
***
"Из последних новостей...
Париж потрясла шокирующая новость - у одного из входов в нашу гордость - знаменитый на весь мир оссуарий - были найдены четыре скелета. Каким образом они там оказались - неизвестно. Охрана входа ничего не сказала по этому поводу. Скорее всего, это была выходка молодёжи. Кости были отнесены обратно в катакомбы.
К следующим новостям..."
***
В подземье спустились люди. Прекрасные мадам вцепились в рукава своих мужей, студенты шутили, девушки дрожали, дети плакали под взглядом мертвецов. Со стен смотрели глазницы.
Молодой художник незаметно подошёл к кучке черепов, лежащей у одного из поворотов. Убедившись, что никто не смотрит, он достал череп из холщового мешка, спрятанного под сюртуком. Осторожно положил его к другим и снова слился с живыми.
Наконец его картина закончена - интересно, что скажет заказчик?
Такие чёткие скулы! Какой подходящий череп ему принесли! А теперь пришла пора принести его обратно - ему и своей головы достаточно. Его место здесь, а ему - пора возвращаться.
Со ступеней подул лёгкий ветер, город вздохнул живой свежестью.