Аннотация: Арфа споёт последнюю песню в несколько голосов
Воздух внутри дворцового сада был тяжёл и вязок. Слышно, как ржали лошади в конюшнях, пустые кареты ждали своих хозяев. Сквозь потоки воды, ко входу шла одинокая фигура, тщательно скрывающая что-то под длинным плащом. Обходя широкие лужи, она постучала в тяжёлые ворота.
- Кого несёт? - раздалось с той стороны двери.
- Я здесь по объявлению, - сквозь дверцу просунулась перчатка, сжимающая промокший пергамент.
Стражник развернул его, подозвал к себе второго, они перекинулись парой фраз. Приподнялся засов, ворота раскрылись.
- Проходите, сударыня, - второй стражник протянул ей руку.
Та ответила кивком головы. Потом сняла капюшон - чёрные волосы, чуть подёрнутые сединой у корней, худое лицо, морщины в уголках глаз.
- Не красавица, знаю, - гордо ответила женщина. - Четвёртый десяток лет к концу подходит.
- На мать мою похожа, - сказал второй. Потом откашлялся. - Может, вина, хлеба?
- Нет, благодарю. Чуть обсохнуть - и будет мне. Приём уже начался?
- Нет! Его милость велел не начинать, пока новый бард не появится! Какое торжество без музыки и песен!
- О, нет, - женщина достала инструмент из-под недр плаща. - Всё же намокла!
Грубо сделанная из куска дерева арфа истекала остатками. Она резко откинула с рамы оставшиеся капли и прислонила инструмент к ножке стула.
- Надо подождать, пока высохнет, - бард вздохнула.
- Значит, время есть, присаживайтесь, - второй стражник подвинул стул поближе к очагу. - Если его милость увидит вас, то сразу же прикажет играть, не отдохнувши. А за отказ - знаете, что может быть?
- Подозреваю, уговорили, - она села к огню и взяла протянутую кружку и ломоть хлеба. - Дорога была долгой, а лошади у меня нет. Благодарю вас, господа.
***
Гости скучали, барон начинал злиться. Неужели приём сорвётся? И это после того, как пошли слухи, как взлетела его репутация! Что только в его поместье - каждый месяц - новая музыка, новые песни, да такие, что вы никогда не слышали и не услышите больше никогда! Ради этого стоило ехать в глухомань, и как же ему не повезло с владениями. И какой же он молодец - нашёл выход из ситуации!
А теперь возникла проблема, которую необходимо было решить и срочно. Нового барда найти не успели. Кто-то из прислуги будет сегодня наказан.
Дверь открылась, все встали.
Что это за женщина? Во что она одета? Рванина какая-то, как она выглядит? Это что - новый бард? Надо срочно её выгнать! Нет! Уже поздно! Поздно её выгонять, её заметили! Вот, уже гости говорят.
- Кто это?
- Ведьма, что-ли?
- Переодетая?
- Ха-ха, да!
- А чего лицо скрываешь?
- Гадалку пригласили!
- Гнать её!
- Музыки! Музыки!
Бард достала свою арфу, запела. Музыка и мелодичный голос наполнили залу, гости совсем забыли о еде. Голос напоминал шелест листьев на ветру, их волнение перед бурей, тихое угасание осени и смерть под тяжёлым зимним снегом.
Недоверие сменилось восторгом. Да, слухи не обманули - такого и правда нигде больше не услышишь!
- Нимфа!
- Соловушка!
- Красавица!
- Ещё! Ещё!
- Не сравнится с тем, что было в прошлом месяце!
- Да, намного лучше, намного!
- Интересно, куда делся прежний бард? - поинтересовалась дама в пышном платье. - Я бы хотела его приобрести.
- По сравнению с этим, его музыка была старьём!
- Или то, что он был такой молоденький?
- Ха, вампирша!
- Вина! Вина!
Хмель полился по кружкам и кубкам, женщина продолжала играть и петь. Мелодия уносила их в бурном потоке, срывающемуся с горных скал, и разбивающая вдребезги об острые камни внизу.
- Но всё же? А куда делись те, кто был до неё? - дама не унималась.
- Говорят, что он их убивает, - кто-то показал на хозяина поместья, вальяжно развалившегося в кресле.
- Это просто слухи!
- Он такой ценитель прекрасного! Он бы не стал этого делать!
- Барон их просто отпускает, буквально озолотив, и ищет нового барда!
- Верно! Чтобы мы не скучали!
- А вы видели инструменты, висящие в главном холле? Не они ли принадлежали прежним?
- Он оставляет их как сувенир. А потом приобретает им новые.
- Откуда ты знаешь?
- Он сам мне это рассказал, - гость снова кивнул на хозяйское кресло.
И полилась песня, о юноше, который слишком близко подлетел к Солнцу и опалил свои крылья. Трапеза продолжалась, звуки арфы растворялись за гулом падающей с неба воды. Никто не заметил, что бард плакала.
***
Скрип колёс, гости разъехались, прислуга убирала зал. Хозяин поместья помешивал в кубке вино, отпивал и смотрел на камин. Успешно, крайне успешно. Гостям понравилось, ему тоже, осталось только исправить некоторые формальности. Бард стояла поодаль от камина ближе к двери. Трёхчасовой приём остался позади, она ни на минуту не замолкала. Не предложив ни хлеба, ни воды, хозяин поместья грубо позвал её в свои покои.
Давно её не называли девкой - она восприняла это как комплимент.
- Несмотря на тебя, очень неплохо. Свежая нотка в этом захолустье. Неплохо, я беру тебя, слышишь?
Женщина молчала, потом замотала головой. Он не обратил на это внимания.
- Значит так, через два дня нужен новый репертуар, приглашения уже разосланы, так что... Слышишь меня? Я тебя нанимаю, остаёшься здесь, ясно?
- Нет, ваша милость, сожалею. Я так не думаю - я не останусь.
- Не понимаю, о чём здесь можно думать!
Он кинул ей к ногам мешочек. Тот звякнул об пол.
- Бери, и прислуга тебя сейчас отведёт в твои покои.
Бард стояла неподвижно.
- Отдайте их лучше бедным. Я уже сказала - я не останусь. Быть в замке - тягостная ноша для меня. Мне свобода нужна.
- Тогда зачем ты пришла сюда! - барон разозлился.
- У вас был приём, а играть было некому. Лишь поэтому.
- Никуда ты не уйдёшь.
- Вы запрещаете мне?
- Да!
- Но вы не мой хозяин. Я не останусь здесь.
- Тогда ты будешь играть на цепи, - он обернулся. Пальцы нервно царапали ручку кубка.
- Нет той цепи, что бы меня удержала.
Барон замолк. Он понял, что это действительно было правдой. Всё получилось с точностью до наоборот. Она была сейчас хозяйкой положения. Что-то в этой женщине его пугало. Может, будет лучше, если она и правда уйдёт?
- Я позову стражу. Если ты не сгинешь немедленно, я прикажу отрезать тебе язык.
- Ваша воля. Но я предпочитаю свою.
Кубок пронёсся над её головой, на капюшон капнули остатки прокисшего вина. Отскочив от стены, он повернулся к ней смятой стороной.
- Прочь! - он сорвался на крик.
Не обернувшись, она направилась к двери.
- Вы не очень хороший человек, вы это знаете, - ответила она, придерживая дверь за ручку. - Помолитесь, это поможет.
- Выгнать эту дрянь!
Она быстро захлопнула дверь за спиной.
- Благодарю покорно. Я сама собиралась уходить, - сказала она, когда рука стражника легла на её плечо.
***
- Ты счастливица, - тихо сказал второй стражник, кутаясь в плащ. Дождь лил ещё хлеще. - Ты хоть живой вышла от него.
Бард ничего не ответила. Каменная арка с видом на внутренний двор - как запущен. Деревянная наполовину сгнившая скамья так и ждала, чтобы на неё кто-то сел, а потом - случайно развалиться. Кучи мусора по углам, неудачно прикрытые палой листвой, тощие пальцы обглоданных кустов, скрюченные деревья.
- Эта скамейка - с местного кладбища? - спросила она.
Стражник замер.
- Как ты догадалась? - он протянул ей ломоть хлеба и кусок вяленого мяса. Запах полежалых отрубей ударил в нос. Она безразлично откусила кусок и отпила из фляжки.
- Так, наблюдательность. Будешь? - жидкость, благоухающая оливой, глухо булькнула в сосуде.
Тот отшатнулся.
- Не бойся, я тебя не отравлю, - улыбнулась она. - Ты мне нравишься.
Он не пошевелился. Потом взял себя в руки.
- Тебе не пора? - дождь продолжал лить.
- Не пора?
- Пожалуйста.
- Ну, раз уж ты так просишь! - она отряхнула капюшон и положила за щёку остатки хлеба. - Точно не будешь?
- Не пью вино!
- Это не вино, - она поболтала рукой. - Это Божественный елей, мёд Богов, тот самый, что заставляет слетать с твоего языка самый прекрасные песни и слова!
Она резко спрятала фляжку под плащ.
- Но только для меня. Хочешь свой - добудь сам! Хочешь? - теперь она отстранилась к стене. Капли дождя промочили левое плечо, губы сами растягивались в улыбке.
- Кто ты такая? - стражник уже жалел, что пустил её. Хотелось взять эту женщину за плечи, выставить вон, проклясть вслед. Но не мог этого сделать - потому что она бы это так просто не оставила. Он это чувствовал - ведь она смотрела на него.
- Хочешь? - голос стал твёрже. - Ведь, хочешь, да?
Он сам не заметил, как кивнул.
- Я знала, я рада этому. Мне как раз нужен проводник. Дай руку, - она протянула потёртую перчатку. - Проводи меня к хозяину этой скамейки.
***
Она приказала ждать её здесь. Хоть дождь кончился - и то хорошо.
Половина луны слабо освещала погост. Ничего, дорога рядом, он успеет добежать.
До чего добежать? До ближайшей деревни? И чем они смогут помочь?
Он подвел её к северной стороне кладбища - со стороны внутренних могил. Перескочив забор погоста, она махнула ему рукой и велела идти ко входу.
Что она там делает? Уж не ведьма ли? Да, точно, ведьма. Обыкновенные барды не ходят по ночам на кладбище, не идут к самоубийцам. Что делать? Уйти? Ослушаться её?
- А с чего это я должен её слушаться? - тихо выдохнул он.
Сзади раздался скрип. Точно - гроб вылез из могилы и идёт к нему. Снова скрипы - его крышка открывается. Кто-то хочет поменяться с ним местами. Сейчас забьёт колокол, сейчас.
- Нет, - он обернулся. Ничего нет, никакого гроба. Показалось - просто ограда скрипит. От старости. Скрип повторился. Одна из досок медленно загнулась и запрокинулась внутрь погоста. Повиснув на ржавом гвозде, она стала медленно сползать вниз.
- Помочь? - вопрос сам слетел с его губ.
Доска соскользнула с гвоздя, её конец грузно упал в жидкую грязь.
- А, тогда не надо.
Немного помявшись, он пошёл вдоль ограды кладбища. Вытоптанная дорога раскисла, но ещё была заметна. Стараясь не держаться за ограду, он медленно шёл.
Зачем она заставила его наворачивать круги между могил, словно что-то выискивая? Долго ведь ходили, она прислушивалась, камни и кресты трогала, погладила и обняла сухое дерево. Постояла на безымянной могиле под ним, что-то бормотала. После этого с места сорвалась и кинулась к ограде. Ему пришлось подсадить её, а потом она исчезла в тени каменной церкви.
Стоп, он кое-что понял.
- Господи, - он закусил губу и заторопился. - Господи!
Пришлая сидела спиной к церкви на небольшом холмике, который явно был несколько раз разрыт и наспех накидан обратно. Что-то тихо напевая, вглядывалась вдаль.
- Тут даже креста нет, - сказала она, не оборачиваясь. - Он не стал тратиться на него?
Стражник остановился. В полночной тишине слышалось, как она натягивает колки и дёргает за тонкие нити.
- Я знала, что ты придёшь, - резкие звуки кололи уши. - Мне надо было поменять струны на инструменте. Я репетировала и они порвались.
Белое и плоское смотрело из-под земли. Она нежно погладила один из этих островков.
- По одному в месяц, да? А потом - музыка надоедает, хочется чего-то нового. И тогда они оправляются сюда. И на воротах появляется объявление о найме нового барда. Сыт, обут, одет, накормлен, ничего взамен, кроме искусства. Это бесценно, это не продаётся.
Она откинула кусок земли пальцами и подцепила прядь - чёрную, как и её волосы. Вплела её около колка, натянула переплетённую струну, подёргала.
- Настроила. Отлично поют, - она обернулась. - Подай мне пояс. Вон там, он сполз. А, спасибо!
Цокнула пробка, фляжка медленно опустошалась.
- Знаешь, среди таких как я, - она продолжала поливать инструмент зельем. - Не очень любят таких как он. Или как ты.
Пробка снова встала на своё место. Ведьма помотала фляжку и повязала пояс.
- Не ты вязал им петлю на шею, не ты сталкивал их с крыши, верно? Так, чтобы перед окном его спальни, верно? Кивни. Хорошо. Но, знаешь, мог бы их и предупредить о причудах своего господина.
Допрос продолжался.
- Сколько тебе? Я вижу, не говори, просто смотри на меня. Ха, ты на десять лет моего племянника старше. Есть у тебя кто-то? Есть, хорошо. А каким же человеком ты был? Стал? Думаешь, впустил ведьму, накормил её, обогрел, уважение проявил - и этого мне будет достаточно?
Ведьма встала, подошла к стражнику и протянула ему фляжку.
- Допей, - она прижала её к его ладони. - Сейчас. Потом иди обратно и выведи оттуда всех невинных людей. Закончишь - поставь к нужному окну лестницу и уходи сам.
Она поднялась и посмотрела на небо. Луна выглянула из-за туч.
- Знаешь, меня всю жизнь гнали. И хоть толики человеческого отношения иногда и правда бывает достаточно. Так что считай, что я тебя простила.
***
По замку лилась тихая колыбельная - новые струны исполняли свою самую лучшую песню. Ведьма надвинула капюшон на лицо - только кончик носа выглядывал, да улыбка светилась. Песня подходила к финалу, зубы оскалились сильнее. От кровати под балдахином послышался тихий вздох - и во всём поместье стало совсем тихо.
- Мой племянник всю жизнь хотел быть бардом, - дырявые сапоги шлёпали по мохнатому ковру. - Талантливый мальчик, очень. В пятнадцать лет - и так играть! Дар от Бога, честно. И навещал, играл, тётушку учил, хоть и ведуньей звали, хоть и лесу жила. Да вот не приходил последние месяца два, забеспокоилась я. Собралась, нашла и пришла.
Глаза, с морщинками в углах, прищурились.
- Чуть не прокляла себя, за то, что отпустила его. Недоглядела, не сберегла, - откинув полог, она села на кровать. - Загубил ты его, как и троих до него. Я дала себе слово, что такое, по крайней мере здесь, больше не повториться.
Она наклонилась над подушкой.
- Скучно тебе, да? Ничего, там, где ты теперь, не заскучаешь. Они все очень хотели выступить перед тобой в последний раз. Хорошая колыбельная, да? Такая, что и просыпаться не захочется, или, просто, не получится.
Она встала, подошла к окну. Луна скрылась за тучами. Ведьма села на подоконник опустевшего поместья и стала что-то бормотать под нос.