Младший честедержатель Лмугэо, получивший, наконец, возможность продемонстрировать все свои организаторские таланты, разошелся вовсю. Центральный аэропорт Реперайтера был полон ликующего народа. Над толпой вздымались флаги, транспаранты и воздушные шарики. Все вокруг просто тонуло в море цветов. Военный оркестр играл "Встречный марш", под звуки которого торжественно шагали солдаты почетного караула.
Встречать высокого гостя прибыли сам президент Лёрид Кирстен и его жена - изысканно одетая, но какая-то бесцветная женщина средних лет, сразу же отставшая, чтобы развлекать беседой Раэнке, очень смущенную из-за оказываемых ей почестей. Президент как радушный хозяин шел чуть впереди Кэноэ, на его лице играла приветливая улыбка.
Церемония шла как по накатанной колее, но Кэноэ почему-то ощущал какой-то дискомфорт. Его чувство опасности молчало. Здесь не было ни враждебности, ни напряженности, как в Чинерте, где он побывал - страшно подумать - всего лишь четыре дня тому назад, но что-то все равно было не то.
В этой церемонии нет искренности, - внезапно понял он. В Чинерте его встречали как представителя враждебной державы и даже не пытались скрыть это за дежурными улыбками и показной дружелюбностью. Здесь просто играли театральное представление, пытаясь замаскировать наигранность многолюдной массовкой.
Интересно, только ли его считают зрителем?...
Задумавшись, Кэноэ не заметил подвернувшийся ему под ноги то ли кабель, то ли просто складку на ковровой дорожке. Он споткнулся и едва не упал - президент Кирстен вовремя успел подхватить его за руку. В ту же секунду Кэноэ чуть не ослепило блеском фотовспышек, телохранитель напрягся, но тут же расслабился - его подопечному ничто не угрожало.
Пройдя в последний раз между двумя шеренгами почетного караула, Кэноэ прошел к ожидавшему его катеру. Двигаясь на малой высоте вслед за автомобилями кортежа, он вскоре прибыл в небольшой уединенный особняк, окруженный садом и защищенный монументальным забором. Здесь и должна была состояться его встреча с Лёридом Кирстеном.
Горданский президент прибыл на место чуть раньше и уже ожидал Кэноэ. По-прежнему играя роль радушного хозяина, он лично проводил гостя в небольшой кабинет с широким окном, выходящим в сад, и небольшим красивым столиком из полированного дерева, по обеим сторонам которого были расставлены два уютных мягких кресла.
Паркет из узорных дощечек, покрытых лаком, был очень гладким, и Кэноэ слегка поскользнулся. Ну, что за напасть сегодня! Кирстен снова ухватил его за руку, помог удержать равновесие.
- Спасибо, что меня поддержали, - произнес Кэноэ, с некоторой опаской садясь в кресло. - И за тот раз тоже.
- Я надеюсь, что у меня еще не раз представится возможность оказать вам поддержку, - улыбнувшись, Кирстен сел в свое кресло. - Сегодня об этом небольшом инциденте будут говорить все телеканалы, подчеркивая его глубокую символичность.
- У вас хорошие репортеры, - суховато сказал Кэноэ. - Успели вовремя сориентироваться и запечатлеть.
- Прошу прощения, - Кирстен внимательно посмотрел на Кэноэ. - Надеюсь, вы простите мне этот небольшой трюк?
- Что?! - Кэноэ удивленно поднял брови. - Вы хотите сказать, что я не просто так споткнулся? Все было подстроено? Но зачем?!
- Чтобы создать правильное впечатление, конечно. Или у вас не фабрикуют новости?
- Скорее, их у нас замалчивают, - машинально отозвался Кэноэ. - Э-э-э... Простите, что вы имели в виду? Для чего это нужно?
- О, в этом все и дело! - засмеялся Кирстен. Он выглядел очень довольным. - Как вы думаете, для чего нужны средства массовой информации?
- М-м-м... - Кэноэ задумался. - Очевидно, для информирования населения о том, что происходит в мире, для просвещения и, наверное, для развлечения.
- В целом вы правы, - Кирстен откинулся на спинку кресла, принимая удобную позу. - Но давайте рассмотрим все, как говорится, с начала. Жизнь среднего обывателя, как правило, очень скучна и монотонна. Работа, ежедневные хозяйственные заботы - так сказать, быт... В лучшем случае, какие-то немудреные развлечения. Но что происходит, когда он включает телевизор?! Для него внезапно открывается настоящее окно в большой и яркий мир! На телеэкране он видит места, в которых никогда не побывает, становится свидетелем событий, которые происходят без его участия, знакомится со знаменитостями, которые никогда не узнают о его существовании. Он привыкает к этому миру, живет им и не хочет знать ничего иного, ведь его обычная жизнь так неинтересна! Зачем тратить силы на поиски какой-то информации, когда все необходимое ему покажут?! Для обывателя реально не то, что есть на самом деле, а то, что он видит на экране телевизора!
- Люди не обязательно будут верить тому, что говорят им с экрана, - заметил Кэноэ. Он пока не понимал, куда клонит Кирстен.
- Вы ошибаетесь, - улыбнулся Кирстен. - Большинство людей просто не умеют думать, их никогда этому не учили. Конечно, в любом обществе найдется мыслящее меньшинство, но не забывайте, что в термине "средства массовой информации" самое важное слово не третье, а второе! Пресса и телевидение - это искусство говорить с массами, влиять на массы, формировать мнение масс. Если повторять что-то с телеэкрана достаточно долго и настойчиво, люди воспримут это и будут искренне считать своей личной точкой зрения.
- Это не должно быть так просто! - возразил Кэноэ.
- О, нет! Работа с информацией - это большое искусство, но в нем мы достигли известного совершенства. Чтобы словам с экрана телевизора верили, они должны быть, как правило, правдивыми или, по крайней мере, не расходиться с опытом и впечатлениями обывателя. Лобовая пропаганда всегда приносит вред, а не пользу. Общественное мнение формируется более тонко - намеками, комментариями, интерпретациями...
Неожиданно для себя Кэноэ включился в обсуждение интереснейшей темы, которая ранее совершенно ускользала от его внимания. В умелых руках информация становилась оружием. Она вдохновляла людей на великие свершения или, наоборот, опускала их в бездну отчаяния. Она создавала кумиров и рушила репутации. Она заставляла людей замечать одни вещи и совершенно игнорировать другие...
Безусловно, это манипулирование многотысячными массами выглядело, да и наверняка и было весьма сомнительным с точки зрения морали и этики мероприятием, но оно давало результат. Кирстен щедро делился секретами и технологиями, с готовностью разъясняя непонятные детали и раскрывая подробности. Это был настоящий урок по управлению государством с помощью манипулирования информацией - не менее содержательный, чем те, которые Кэноэ получал на Таангураи от принца Ларнэона.
- ...Любой факт можно и нужно поворачивать в требуемом направлении, - увлеченно рассказывал Кирстен. - Или, чтобы задать это направление, можно подготовить правильный факт. Например, наш недавний инцидент на церемонии. Сегодня во всех выпусках новостей будут говорить, что это глубоко символично, что Гордана всегда будет надежной поддержкой и опорой Империи, а президент Кирстен готов протянуть ей свою дружественную руку. А ведь всё можно было бы повернуть по-другому. Например, посмеяться над неловкостью высокого гостя или возмутиться тем, что горе-организаторы церемонии протянули кабель так, что он чуть не стал причиной дипломатического скандала... Понимаете?...
- Понимаю, - кивнул Кэноэ. - Признаться, мне раньше не приходилось рассматривать работу газет и телевидения с этой стороны. Хотя, конечно, это страшная вещь. Обманывать людей, управлять ими с помощью дозирования информации и ее преднамеренно односторонней интерпретации... Это как-то низко!
- К сожалению, в политике вообще нет никакой морали, - Кирстен лишь слегка улыбнулся в ответ на неудовольствие Кэноэ. - Цель оправдывает средства, лес рубят - щепки летят, не разбив яиц, не приготовишь яичницы и все такое. Я всегда буду поступать исключительно в интересах моей страны. А о том, морально это или нет, пусть решают историки, когда будут описывать мое правление. Суд потомков не всегда справедлив и беспристрастен, но государственный деятель должен руководствоваться только этим. И если он не способен - нечасто, без удовольствия и строго в государственных интересах - совершать бесчестные, жестокие, вероломные поступки, значит, ему лучше вообще не выбирать эту стезю. Да, я покупал вашего Пзуунга, потому что он сам продавался. И я поступал бы так снова и снова.
- И что же вы хотели этим добиться? - вздохнул Кэноэ.
- Того же, что и от вас. Дать вам всем, дать Империи понять, что Гордана будет самым надежным и верным союзником Империи. Просто с Пзуунгом надо было говорить на языке золота, иного он, увы, не понимал. А перед вами я полностью откровенен, открыт и честен и предлагаю такие же отношения Империи. Я руководствуюсь только интересами государства и вижу благо в сотрудничестве с Империей.
- А эти интересы не могут вступить в противоречие с интересами Империи? - вклинился в паузу Кэноэ.
- Могут. Если Империя будет угрожать жизни и благосостоянию граждан Горданы. Но надеюсь, этого не произойдет.
- И как, по-вашему, этого избежать?
Кирстен усмехнулся.
- Не опускайтесь до не нужных вам мелочей. Ведь если вы привыкли к планетарному масштабу, вам вряд ли будет интересно заниматься проблемами отношений между отдельными странами, которые станут бегать к вам кляузничать друг на друга по любому поводу. Конечно, вы можете захотеть управлять всем сами, но зачем это вам нужно? Я предлагаю, чтобы ваш управитель работал, прежде всего, с Горданой и Чинертой, а они соответственно правили от имени Империи Западным и Восточным континентами.
- Почему же именно Горданой? - спросил Кэноэ.
- Потому что у меня один голос, и я контролирую весь Западный континент. А с кем вы будете говорить на востоке? С Межкомом? Но кто поручится за то, что он будет хоть кого-то представлять через год или пять?
- Но...
- Вы не верите? Но вы привыкли мыслить категориями планет, а наша планета - это очень пестрое сборище. Все это сотрудничество в рамках Межкома возникло лишь благодаря войне с вами. Не всегда дружественные между собой страны могут объединиться только в борьбе против общего врага. Когда наступит мир, старые противоречия не смогут не вылезти наружу. Особенно, когда появятся какие-либо преимущества от сотрудничества с Империей.
- Я не уполномочен обсуждать такие вопросы, - с сожалением сказал Кэноэ. - Моя миссия - только провести церемонию.
- Жаль, - вздохнул Кирстен - кажется, искренне. - Я был бы не против решить с вами - один на один - несколько важных проблем. Но, очевидно, придется и дальше идти обычным путем переговоров с вашими представителями. К сожалению, они далеко не всегда понимают наши нужды, точно так же, как и мы часто блуждаем в тумане относительно интересов Империи.
- У вас будет возможность узнать о нас больше, - заметил Кэноэ. - Вам передавали предложение об отправке журналистов? Или перед ними тоже будет поставлена задача сформировать определенное общественное мнение?!
- Нет, я думаю, что объективизм в этом случае будет полезнее, - снова усмехнулся Кирстен. - Мне кажется, эта ваша идея очень удачная.
- Это не моя идея, - покачал головой Кэноэ. - Насколько мне известно, ее предложил филит, генерал Собеско. Вы его знаете?
- Вот как? - Кирстен нахмурился, но его лицо тут же разгладилось. - Хорошие у меня, оказывается, кадры! Мне передавали, вы хотите с ним побеседовать?
- Да, сегодня днем. Насколько мне известно, его прибытие уже организовали.
- О, это очень хорошо, - Кирстен опять улыбнулся, но в глазах его мелькнуло что-то недоброе. - Тогда разрешите пригласить вас, как говорится, на чашечку скайры?
- Увы, вынужден отказаться, - Кэноэ поднялся из-за стола. - Мой график сегодня очень напряженный. Но я в любом случае рад встрече с вами и постараюсь донести высказанные вами слова и идеи до... тех, кто принимает решения.
- Это максимум того, о чем я мечтал! - лицо президента снова осветилось открытой дружеской улыбкой. - Прошу вас, ваше высочество! И не забудьте, Гордана в моем лице всегда готова оказать вам любую поддержку!...
Только оказавшись внутри своего катера, Кэноэ смог вздохнуть полной грудью. Беседа с президентом оставила после себя неоднозначное впечатление. С одной стороны, правитель Горданы заслуживал уважения. Кирстен был хитер и коварен, его методы дурно пахли, но в нем было что-то притягательное, и он поразил его своими смелостью, откровенностью и обширными знаниями о науке управления. С другой, Кирстен ясно дал понять, что пока союз с Империей обеспечивает ему власть над всем Западным континентом, он будет ему верен. Но с третьей... При всех своих несомненных достоинствах президент был настоящим политиком, а значит, мог изменить своему слову в любой момент, как только это покажется ему выгодным.
Интересно, есть ли на этой планете вообще люди, которых Империя может считать своими настоящими друзьями, или проклятая война выжгла всё?!
Кэноэ почувствовал, что его снова начинает охватывать депрессия. Соберись, сказал он самому себе. День впереди еще долгий.
Остров сильно изменился за последние несколько месяцев. Вилла, которую они когда-то очищали от строительного мусора, приняла обжитой вид, на гранитных парапетах появились изящные металлические балюстрады. Лестничная площадка, на которой погиб Чирр Чолль, была уставлена большими горшками с незнакомыми растениями. Нижнюю площадку, где их запихивали в грузовой отсек транспортника, замостили шестиугольными плитками и обнесли невысокой оградой.
Кен Собеско обозревал все это с немного рассеянной улыбкой благодушного туриста, но глаза его замечали и иное. Замаскированные ракетные установки, радары, что-то похожее на системы залпового огня... Остров был крепким орешком, пришельцы хорошо поработали над его укреплением, но их оборона была предназначена для противодействия сравнительно небольшому числу крупных целей. Если бы ему приказали взять его, он бы бросил против защитников орду небольших беспилотных летательных аппаратов, груженых взрывчаткой, а потом, когда пришельцы исчерпают свой боезапас, взорвал бы над островом несколько бомб, набитых мелко нарезанной алюминиевой фольгой, чтобы ослепить радары, и отправил бы над самой водой с разных направлений вертолеты с десантом...
Задумавшись о возможных местах высадки, Собеско едва не пропустил момент появления курсантов. В темно-серой с синими вставками форме незнакомого покроя и высоких кепи с короткими козырьками они казались одинаковыми, словно горошины из одного стручка. Собеско едва узнал среди них "своих". Харви Деррин, братья-пилоты и незнакомый молодой чинет скромно кучковались на левом фланге, держать отдельно от горданцев.
Интересно, а где же таинственная пятерка, которая странным образом превратилась в четверых курсантов и одного члена семьи? Или они уже там, просто успели смешаться с остальными и неотличимы от них?
Пролетевший чуть ли не над головой катер, вернее, сразу два катера заставили его машинально пригнуться. Нет, это еще не принц со свитой. Внимание...
Первый катер приземлился на краю площадки, и из него вышли трое в курсантской форме. Первый - ничем не примечательный мужик лет тридцати с чем-то, а второй... вернее, вторая... Второй шла девушка! Молодая и довольно красивая, с выбивающимися из-под кепи длинными светлыми волосами. Она приковала к себе всеобщее внимание, все смотрели только на нее, и Собеско не сразу обратил внимание на высокого худощавого мужчину, идущего третьим. Внезапно его словно обдало жаром: третий был очень похож на его напарника в Тороканских воротах Эстина Млиско, пропавшего без вести в том же бою, где получил контузию он сам!
Первый катер поднялся в воздух, на его место опустился второй. И тут Собеско испытал уже настоящее потрясение. На площадке в серо-синей форме появился ни кто иной, как Дэсс Урган, а рядом с ним шла Лика Ранси, одетая в длинное бежевое платье свободного покроя.
Соскочив с трибуны для почетных гостей, Собеско заспешил к ним прямо через площадку, срывая с головы парадную фуражку. Урган заметил его и остановился, не дойдя до неровного строя курсантов, а навстречу Кену выскочил - теперь в этом не было ни малейшего сомнения - Эстин Млиско.
- Вот так встреча! - первым воскликнул Собеско. - Парни, вы откуда тут взялись?!
- Кен, Дэсс?! - Млиско в восхищении покачал головой. - Я так и знал, что вы не пропадете!
- Всемилосердный Единый! - только и выговорил побледневший Дэсс Урган. Притихшая Лика Ранси застыла у него за плечом, не отрывая взгляда от Млиско. - Стин, мы же тебя, считай, похоронили...
- Значит, долго жить буду! - радостно оскалился Млиско, обнимаясь с Собеско и пожимая руку Ургану. - Привет, Лика!
- Здравствуй, - тихо выговорила Лика, непроизвольно прижав руки к груди. - А я... Мы... Видишь... Я не верила, что ты вернешься...
- Мы с Ликой женаты, - словно прыгун в ледяную воду бухнул Урган. - Уже почти полгода. У нас будет ребенок.
- Да и ладно, успехов вам в семейной жизни, - усмехнулся Млиско. - Нет, вы все правильно сделали, я и не должен был возвращаться.
- Откуда? - спросил Собеско.
- Оттуда, с неба. Нас в прошлом году пришельцы на другую планету увезли. А принц с принцессой обратно вернули.
- Так вот, кто вас сюда по блату засунул! - хмыкнул Собеско. - И тебя, Дэсс, тоже?!
- И меня, - согласился Урган. Он, кажется, еще не успел придти в себя.
- А Лика, надо понимать, член твоей семьи, которого надо устроить на побывку?
- Да, совершенно верно, - нервно оглянувшись по сторонам, произнес Урган. - Только вот кто этим должен заняться?...
- Я, я займусь! - Собеско хлопнул его по плечу. - Это как раз моя работа! Не беспокойся за Лику, полковник, устрою все в наилучшем виде!
- Почему это вдруг стало твоей работой?! - Урган внезапно бросил на него тяжелый взгляд. - И почему ты вдруг в форме горданского бригадного генерала?!
- Что, обскакал приятеля?! - засмеялся Млиско. - Колись!
- Да попал недавно в переплет, пришлось надеть этот мундир, - недовольно махнул рукой Собеско. - Слишком долго рассказывать. Если хотите... Могу познакомить с одним парнем, он обо всем в курсе... Харви, братья-пилоты, можно вас на минутку?!
Взаимное представление не заняло много времени. Харви Деррин, Ворро и Неллью, Тухин, Эллью и даже Ронан Селиксон присоединились к компании.
- ...Нет, Филлина и в самом деле круглая! - смеясь, говорил Млиско. - Кстати, знаешь, Кен, в нашей команде были еще и другие твои знакомые. Дилер Даксель, он был у нас как бы главным, и твой старый напарник, еще с Заморья, Эргемар.
- Драйден?! - Собеско уже ничему не удивлялся. - Где же он сейчас?!
- С нами должен был прилететь, только его другие дела задержали. Женился, шельмец, причем не на ком-нибудь, а на самой баргандской императрице! Тоже, оказывается, вместе с нами в плен попала.
- Териа Таркин?! - выдохнул Деррин. Глаза его расширились.
- Да, так ее и звали. Хотя она называла себя Терией Трентон.
- Это и была ваша внучка?! - вдруг догадался Собеско. - Вы думали, что она эвакуировалась в Гордану, а она попала в плен?
Деррин коротко кивнул.
- В строй, в строй! - внезапно вклинился в их непринужденную беседу пришелец-распорядитель. - Посторонние, немедленно удалитесь!
- Я нагряну к вам через пару дней, - крикнул Собеско. - Все будет нормально!
Вместе с Ликой Ранси он поспешил вернуться на трибуну. Над островом появилась кавалькада катеров, идущих на посадку. Принц, наконец, прибыл.
Собеско с интересом смотрел на Императорского Подручного. Вот, значит, с кем ему предстоит встретиться сегодня. Молодой, даже моложе Куоти, и довольно симпатичный: лицо не узкое и не карикатурно вытянутое, как у многих других пришельцев. Его сопровождала многочисленная свита в количестве не меньше трех десятков человек.
- А кто из них принцесса? - вполголоса спросил Собеско Лику.
Они стояли на самом краю трибуны во втором ряду и поэтому могли переговариваться друг с другом.
- Ее здесь нет, - тихо ответила Лика, не поворачивая головы. - Она заболела и осталась на Императорской Яхте. Принца сопровождает вон та девушка, в сине-белом, но это не принцесса, а ее секретарша.
А ничего себе секретарша, - Собеско взглянул на тоненькую, но весьма ладную фигурку. Если снять с нее очки и поменять прическу, будет вполне симпатичная девица. Чем-то она похожа на Риту...
Разглядывая гостей и рассматривая появившихся словно ниоткуда друзей, Собеско почти не обращал внимания на саму церемонию и не слушал речи. Принц говорил что-то об общем пути к Звездам и сохранении мира на Филлине - он пропускал все мимо ушей.
Официальная часть была недолгой. Курсанты, пройдя строем перед почетными гостями, скрылись внутри здания. За ними потянулись принц со свитой, к которой присоединилось еще несколько офицеров - преподаватели школы. Горданцев проводили на причал, где их ждали катера - обычные, а не антигравитационные.
Возвращаясь домой, Собеско расспрашивал Лику, слушал ее рассказы о плене и невероятную историю о захвате террористами Императорской Яхты, но в голове его, не переставая, крутился вопрос: что делать дальше. Он только вчера днем получил от Фроонха сообщение о том, что Пзуунг снят с должности и можно безбоязненно выходить из подполья. Сделать за остаток дня всю обрушившуюся на него организационную работу он просто не успел. Квартиру для Лики в доме для семей курсантов он, конечно, подберет, но у нее нет ни вещей, ни продуктов, ни денег.
Придя к решению, он приказал водителю остановиться на перекрестке и прямо с уличного автомата позвонил Рите Рэстан. К счастью, она оказалась на месте и смогла быстро приехать.
- Рита, это жена моего старого друга полковника Ургана, - представил ей Лику Собеско. - Она плохо говорит по-баргандски, у нее нет здесь никаких родственников и нет вещей. Ее только позавчера привезли сюда пришельцы с Восточного континента. И она ждет ребенка. Помоги ей, пожалуйста! Сейчас меня могут выдернуть в любой момент на встречу, завтра я с утра улетаю на пару дней, а потом я уже займусь всеми ее делами.
Достав из кармана солидную пачку денег - большую часть своего аванса, Собеско протянул их Лике.
- Лика, а зачем вам здесь жить одной? - вдруг спросила Рита на не совсем правильном, но беглом гранидском языке. - Поселяйтесь лучше у меня! Ко мне как раз собирается мама из Райвена, вот она за вами приглядит!
- Спасибо, - улыбнулась Лика. - Вы не против, Кен, если я приму это предложение?
- Конечно, он не против! - Рита уже потащила ее к выходу. - Кажется, мое такси еще не уехало, и мы сейчас отправимся ко мне домой, а потом - по магазинам!
Помахав рукой девушкам, Собеско облегченно вздохнул. Ну вот, проблема решена. Теперь можно спокойно ждать сигнала коммуникатора и ехать в Голубой Дом. Без Пзуунга это вполне неплохое местечко...
Генерал Кен Собеско поначалу немного разочаровал Кэноэ. Невысокий, но кряжистый, с крепкими рабочими руками, он походил не столько на военачальника, сколько на работягу с завода, а коротко стриженые волосы и широкое лицо с крупными, резкими чертами на первый взгляд вообще производило несколько пугающее впечатление. Такого увидишь на улице, так тут же захочется перейти на другую сторону.
"А того ли человека пригласили на встречу?" - промелькнула и исчезла непрошенная мысль. Нет, ошибки быть не должно. Тогда пора...
- Итак, вы генерал Кен Собеско, - начал Кэноэ, глядя прямо в неподвижные темные глаза своего собеседника. - Вы воевали с имперскими войсками, были ранены и эвакуированы на Западный континент. Как свидетель покушения на имперского чиновника высокого ранга были наказаны исправительными работами, были вывезены на базу "Восток", откуда вы смогли бежать, воспользовавшись конфликтом между начальником планетной Службы Безопасности и военным командованием. Потом вы появились здесь в качестве посланника своего правительства, после инцидента с советником Пзуунгом исчезли, но впоследствии снова объявились в чине генерала армии другого государства. Вы произвели приятное впечатление на суперофицера Фроонха и дали хороший совет другому офицеру, в результате чего через несколько дней вместе со мной в Метрополию вылетит группа филлинских журналистов. Это так?
- Да, - Собеско был полностью спокоен. - Вы в целом правильно описали последние события в моей биографии.
- Очень хорошо, - Кэноэ сделал паузу. - Тогда скажите мне, пожалуйста, кто вы такой на самом деле?! Кому вы в действительности служите, и что является вашей главной задачей? Я спрашиваю не потому, что хочу узнать какие-то ваши тайны. Мне просто любопытно. Обещаю, что любая информация, обнародованная вами, не выйдет за пределы этого кабинета и не будет никем и никоим образом использована против вас.
- Вот это поворот! - Собеско рассмеялся, искренне и непринужденно. - Хотите чистую правду, ваше высочество?! Я - просто капитан авиации Кен Собеско, по политическим мотивам покинувший родину шесть лет тому назад и оказавшийся в эмиграции. Все остальное - это только следствие необычайного стечения обстоятельств. Один человек недавно сказал, что у меня есть талант - попадать во всякие истории... или в историю. Почти год назад я оказался в числе тех людей, которые обнаружили в пустыне первый ваш корабль, севший на Филлину. С тех пор судьба и несет меня, словно поток, по всяким ухабам и водоворотам. Я не служу никому, кроме народа Филлины, а моя главная задача - это получать новые знания и говорить правду. Я не разведчик, не спецагент и не супергерой. Я - человек, оказавшийся в нужное время в нужном месте и не упустивший свой шанс.
- Удивительно! - Кэноэ и в самом деле было интересно. - У нас есть легенда о пасынках судьбы - самых обычных, на первый взгляд, людях, которые волей Неба проходят различные испытания, участвуют в великих событиях и с течением времени, если не погибают, становятся... кем-то не совсем обычным. Вообще, идея испытания - квеста, прохождение которого приносит определенные бонусы и способствует выходу на новый уровень с новыми квестами, - это целый пласт в нашей культуре!
- Все может быть, - не стал спорить Собеско, хотя уголки его губ иронично дрогнули. - Тогда я буду считать, что генеральские погоны - этой мой бонус за историю с Пзуунгом.
- А что он от вас хотел, если не секрет? Мне передали, что это должна была быть какая-то компрометирующая информация о советнике Буонне?
Кен Собеско слегка насторожился, хотя его лицо осталось таким же спокойным, а поза расслабленной. Что хочет от него принц?!
- Да, Пзуунг хотел обвинить советника Буонна в провоцировании войны между Империей и Филлиной, - сказал он расслабленным тоном. - Это не соответствовало действительности.
- Хорошо, а что вы сами думаете об отношениях между Империей и Филлиной, - спросил Кэноэ, и по тому, как он подобрался, Собеско понял, что именно этот вопрос является для принца главным. - Недавно я задал этот же вопрос трем филитам. Один из них хотел, чтобы мы покинули планету и не возвращались. Второй предложил, чтобы Империя создавала на Филлине свои анклавы, за пределами которой всё бы оставалось таким же, как и до войны. Третий был готов сотрудничать, постольку поскольку это соответствует государственным интересам. Теперь я хочу узнать ваше мнение.
Как интересно! Внешне Собеско сохранял полное спокойствие, но в его голове крутился целый вихрь мыслей. Третий - это, очевидно, Кирстен. Второй... может, это президент Калансис, он, кажется, с ним встречался? Тогда кто же первый? Кто-то из Барганда?...
- Можно ли спросить, для чего вам мое мнение? - спросил Собеско вслух, чтобы потянуть время и собраться с мыслями. - Оно что-то решит?
- Возможно, - Кэноэ не отвел взгляда. - Вы знаете, что моя главная задача на этой планете - это проведение церемонии принятия под Высокую Руку, после которой Филлина получит статус имперской колонии. Но для начала я хочу уяснить для себя, будет ли польза в проведении церемонии.
- Но что это изменит? - Собеско непонимающе взглянул на Кэноэ. - Или... вы можете ее отменить?!
- Теоретически, могу, - Кэноэ с удивлением понял, что эта мысль не вызывает у него прежнего неприятия.
Вот это да! Кажется, в этот раз Собеско не смог сдержать удивления. Как хорошо было бы тогда дать совет в пользу отказа от церемонии! Только этот принц - явно хитрая штучка. Такой выслушает всех, покивает, а потом всё равно сделает всё по-своему...
- Хорошо, допустим, церемония отменена, - спокойно сказал Собеско. - И что будет тогда?
- Не знаю.
- В этом-то и главная проблема - в вашей непредсказуемости, - вздохнул Собеско. - Ваши действия совершенно невозможно предугадать. Вы ведь выигрывали войну. Я читал аналитические материалы и даже сам их готовил... в некотором роде. Вы применили совершенно правильную стратегию - уничтожали электростанции, заводы, мосты, дороги, затем города - всё то, что, собственно, и создает цивилизацию. Этой весной вместо вас должны были появиться ваши войска, и тогда нам оставалось бы только подороже продать наши жизни...
А ведь он что-то недоговаривает! - вдруг отметил Кэноэ. Ох, не только к героической смерти без надежды готовились филиты!...
- ...и вдруг после всего этого вы говорите о мире, - продолжал Собеско. - Произошли какие-то изменения в позиции вашего правительства, которые невозможно было предвидеть и на которые мы никак не можем влиять. Знаете, у нас водится такой умный, но очень проказливый зверек - обезьяна. И есть шутка о том, что будет, если дать этой обезьяне гранату - это такое взрывное устройство...
- И что тогда будет? - с интересом спросил Кэноэ.
- А никто не знает. Полнейшая неопределенность. То ли она ее в кого-то бросит, то ли выбросит, то ли сама подорвется. Так ваша Империя сейчас для нас как та обезьяна с гранатой, вернее, огромная такая, сильная обезьянища с бомбой! И, конечно, больше всего хочется держаться от нее как можно дальше.
- То есть, вы считаете, что нам следует уйти с планеты? - подытожил Кэноэ.
- Нет, скорее, вам не стоило приходить. Но это уже случилось, а бывшее нельзя сделать небывшим, как бы этого кому-то ни хотелось, - Собеско печально усмехнулся.
- Вы считаете, что взаимопонимание невозможно? Я имею в виду, сейчас, а не через поколения.
- Не знаю, - Собеско задумался. - Наверное, всё дело в том, что мы пока видим в Империи стихийную силу, систему, машину, а надо видеть людей.
- Поэтому вы и предложили отправить журналистов?
- Да, наверное, - согласился Собеско. - Хотя в тот момент я и не думал об этом. Мне просто хотелось собрать о вас побольше информации.
- Что же, по крайней мере, это честно, - невесело заключил Кэноэ. - Хотя, вы, действительно слишком мало знаете об Империи, да еще и начали знакомство с ней с самой неприятной стороны. Как вы считаете, если вы больше узнаете о пользе, которую принесет вашей планете сотрудничество с Империей, настроения людей изменятся?
- Если вы хотите изменить настроения людей, то вам надо упирать не на выгоду, а на эмоции, - проворчал Собеско. Внезапно его лицо оживилось. - Кстати, имейте в виду: любопытство - очень сильная эмоция. Теперь, наверное, я не могу существовать как прежде, зная, что где-то кто-то летает к звездам. Я хочу их тоже увидеть, хотя бы на экране телевизора. И если вас заботит лояльность филитов, покажите им новый огромный мир, завлеките их новыми перспективами! Мы действительно перерастаем наши прежние границы и превращаемся в граждан планеты. Раньше я и подумать не мог, что что-то может заставить меня надеть чужую военную форму, сейчас я отношусь к этому более спокойно. Ведь и тогда, и сейчас, я служу всему народу Филлины!
- Что же, по крайней мере, вы видите, как говорят у нас, коридор входа, - Кэноэ немного оживился. - Но все-таки, что вы думаете о церемонии? Надо ли ее проводить?
- На мой взгляд, это не имеет ровным счетом никакого значения, - честно ответил Собеско. - Если вы сможете показать нам ваше будущее, которое будет лучше нашего довоенного прошлого, Филлина примет вас и примирится с вами. А если нет... то о чем же тогда говорить?!
- Спасибо, я не ошибся, когда решил встретиться с вами, - Кэноэ встал и, не чинясь, протянул Собеско руку. - Надеюсь, это не последняя наша встреча.
- Кто знает? - Собеско пожал плечами. - Это зависит от того, окажемся ли мы снова вместе замешаны в одних и тех же событиях.
Выйдя из Голубого Дома, Собеско остановился на другой стороне улицы, чтобы, не спеша, обдумать и разложить по полочкам и репликам только что состоявшуюся беседу. Но этого сделать ему не дали. Два адъютанта в полковничьей форме подхватили его под белы руки и усадили в автомобиль, который немедленно тронулся с места. Кена Собеско захотел срочно увидеть президент Лёрид Кирстен.
Президент был доволен. Он, развалясь, сидел в мягком кресле, потягивая темно-янтарную жидкость из пузатого бокала.
- Садитесь, генерал, - приветствовал он Собеско. - Можете себе чего-нибудь налить. Ваши отчеты оказались безупречными. Принц именно такой, каким вы его описали. Как вы это узнали?
- Расспросил Фроонха, - ответил Собеско, наливая себе в бокал легкого светлого вина.
- Вы слишком много стали общаться с пришельцами! - Кирстен внезапно посерьезнел. - Смотрите, генерал! На кого вы работаете?!
- На Филлину, господин президент! - сказал Собеско, глядя в глаза Кирстену. - И на вас, потому что вы тоже действуете в интересах Филлины.
- Ладно, - Кирстен, еще немного побуровив Собеско взглядом, сделал глоток из своего бокала. - Но не забывайте, кто определяет эти интересы! Идея с посылкой журналистов была ваша?
- Да, моя, - не стал отрицать Собеско.
- Вы имели в виду кого-то конкретного?
- Пожалуй, да. Я знавал одного неплохого журналиста.
- Я тоже его знаю, вернее, слышал о нем, - недовольно проворчал Кирстен. - Принц покинет Филлину 16-го числа. Если вы за три дня сделаете то, что три месяца не может сделать ТЭГРА, - найдете вашего Билона, я, так и быть, прощу его и отпущу в эту поездку. Я придержу пока одно место. Профессионал он неплохой. Но от вас, генерал, я жду, прежде всего, личной лояльности!
- Пока вы служите Филлине, я буду верно служить вам. И я всегда буду говорить вам то, что думаю, ничего не скрывая.
- Да, мне не нужна прилизанная ложь, - согласился Кирстен. - И не тяните время, собирайте свою структуру. Задачи я вам поставлю, на набор людей даю карт-бланш. Можете выдергивать их отовсюду, кроме аппарата Скэба.
- Я понял, господин президент! - понимающе кивнул Собеско. Он уже знал, кому был обязан позавчерашней попыткой захвата. - Приступлю к делу сразу же после церемонии.
- Вас отвезут на нее пришельцы? - Кирстен внезапно подался вперед.
- Меня пригласил Фроонх, - осторожно заметил Собеско.
- Нет! Вы полетите в составе горданской делегации, завтра рано утром. Вы - мой человек, и пришельцы это должны знать!
Выходя из президентского кабинета, Кен Собеско чувствовал только усталость. Все-таки очень утомительно постоянно балансировать между различными силами, каждая из которых имеет к нему какой-то свой интерес...
Кэноэ очень устал. Эта планета, на которой он завершал лишь девятый день по местному времени, успела утомить его почти до смерти. На душе было тяжело.
Странно: Кэноэ попытался проанализировать свои ощущения. Обычно такая тяжесть, неприятное, тоскливое томление возникало у него, когда что-то осталось не сделанным, где-то он потерпел неудачу, услышал либо узнал что-то неприятное, оставившее осадок в душе. Кэноэ вспоминал прожитый день и не находил в нем ничего такого. Беседа с Кирстеном дала ему обширную пищу для ума: горданский президент искренне заинтересовал его своим умением работать с информацией. Открытие школы для космических пилотов прошло нормально, а обед с ее начальством и преподавателями - вообще прекрасно. Генерал Собеско тоже заронил в разговоре несколько удачных идей...
Что же тогда? Неужели на него так действует сама эта планета? Прислушавшись к себе, Кэноэ вдруг понял, что он боится ее, страшится завтрашнего и, особенно, послезавтрашнего дня, опасается и напряженно ждет каких-то новых неприятностей.
Что делать?! Скорее бежать отсюда, сказал ему кто-то посторонний. Нет! Кэноэ помотал головой. Это плохая мысль! Он не может, не должен бежать! Он - принц и Императорский Подручный и не имеет права на трусость!
Чтобы отвлечься, Кэноэ взялся за отчеты. Но все-таки, как плохо, что впереди еще целый вечер, а потом - и весь завтрашний день, когда ему будет совершенно нечем заняться. И кто только придумал такую программу?! Кажется, он сам. Тогда ему казалось, что после изматывающего марафона встреч и поездок не помешает день отдыха, а вышло, что это будет, похоже, день тягостных раздумий...
Раэнке неслышной мышкой проскользнула в кабинет и устроилась за его спиной. Она молчала так уютно и сочувственно, что Кэноэ показалось, будто ему и в самом деле стало легче.