Эргемар в прошлый раз был в Тогроде всего лишь чуть больше месяца тому назад, но за это время все здесь изменилось до неузнаваемости. Тогда он увидел только несколько сотен человек, ковырявшихся на краю огромной плеши. Сейчас тут кипела многотысячная стройка. Доставленные пришельцами огромные машины методично срезали толстый слой спекшейся от немыслимого жара земли и выгружали обломки в кузова дымящих газогенераторными двигателями самосвалов, медленно везущих их в глубокий могильник, который уже был вырыт в паре десятков километров от будущего возрождаемого города. В дальнейшем на этом месте планировалось открыть мемориал.
Город начали расчищать от моря. В бухте работали несколько землечерпалок. Портальные краны выстраивали волнолом, под защитой которого уже было возведено несколько причалов. Там разгружались суда из Горданы, Зеннелайра и даже Чинерты, тоже оказывавшей помощь старому врагу, в одночасье ставшему союзником.
Широченный котлован, отделенный от морского берега перемычкой, означал новое-старое русло реки. Там усердно трудились две большие землеройные машины, похожие на жуков с огромными вытянутыми круглыми челюстями, которые постоянно вертелись, вгрызаясь в землю. Вынутый грунт по транспортеру подавался наверх. Другие машины, доставленные пришельцами, выпекали прямо из него большие блоки для строительства домов. Возле будущего порта уже сооружались два десятка зданий - управление порта и жилые дома для строителей.
Повсюду змеились канавы, еще одна машина пришельцев вытягивала трубы различного диаметра, которые там же сращивали с металлическими фитингами. Эргемар мимолетно улыбнулся, вспомнив рассказ Гредера Арнинга о том, как пришельцы, построив космодром, забыли проложить там кабели. Здесь такой ошибки повторять не собирались.
Сделав еще один круг над стройкой, вертолет - тяжелый транспортный Ки-26 - опустился на посадочную площадку, едва не заполнив ее всю своей массивной тушей. Тепло попрощавшись с пилотами, Эргемар поспешно покинул кабину, чтобы присоединиться к другим членам комиссии. Сверху, с небес, стройка произвела на него очень сильное впечатление. Теперь ему хотелось поглядеть, как она будет смотреться вблизи.
Сопровождающий, с энтузиазмом размахивая руками и скороговоркой перечисляя технические подробности, что-то рассказывал председателю специальной комиссии по восстановлению Тогрода - полному и представительному министру строительства, несмотря на прохладную погоду то и дело оттиравшему пот со лба. Драйден Эргемар не прислушивался к речам и держался максимально скромно и незаметно. Профессиональные вопросы он всегда старался оставлять профессионалам. Здесь и сейчас для него самым важным было составить общее впечатление.
Глядя сверху, из кабины вертолета, на машины пришельцев, он даже не осознавал, насколько они громадны. Теперь же у него просто захватывало дух. Прямо над ним вздымалась махина высотой с четырехэтажный дом, опиравшаяся на многочисленные гусеничные тележки выше его роста. Огромные гусеницы медленно-медленно, но с завораживающей методичной неуклонностью ползли вперед, словно пережевывая землю, а где-то впереди, куда уходили исполинские стрелы роторов, что-то постоянно взревывало, глухо гремело, грохотало. Оттуда с громким шорохом и шелестом текли конвейерные ленты с наваленными кусками спекшейся земли, напоминающими старый асфальт, срезанный дорожной фрезой. А с той стороны, куда уходили движущиеся каменные реки, доносилось фырчание самосвалов и тянуло дымом от их газогенераторных двигателей.
Сосредоточившись, Эргемар постарался охватить все это своим внутренним взором, словно вобрав в себя сложную движущуюся картину, составленную из изображений, звуков, восприятий, собственных эмоций и впечатлений. И привычным уже усилием собрав все воедино в один многогранный информационный пакет, отправил его далеко, за сотни километров, незримо и непрерывно присутствующей рядом с ним Терии.
Еще пару месяцев назад, тренируясь и упражняясь в подаренном им принцессой Кээрт искусстве дальней мыслесвязи, они научились воспроизводить друг другу детальные воспоминания - не только "живых картин", как только что сделал Эргемар, но и встреч, диалогов, целых бесед. С каждым днем это получалось у них все лучше и лучше, и это только распаляло их энтузиазм. В последние дни они посвящали упражнениям, как минимум, полчаса-час перед сном.
И в этот раз их чудесная связь сработала бесперебойно. Завершив передачу, Эргемар ощутил ответное восхищенное удивление Терии. И напоминание, словно шутливый, с улыбкой, легкий подзатыльник - тебя же послали туда серьезными вещами заниматься, а не на экскурсии ходить к техническим диковинам!
"Слушаюсь и повинуюсь, моя королева!" - улыбнулся Эргемар в ответ. Осматривая гигантскую машину, он и в самом деле немного позабыл о своих прямых обязанностях - внимательно присматриваться и прислушиваться к тому, что происходит вокруг. Его ведь не зря давно уже называют глазами и ушами императрицы, даже не зная, насколько точно это соответствует истине.
Впрочем, экскурсия как раз уже подошла к концу. Членов комиссии проводили в большой шатер, стоявший на большом расчищенном участке земли, где, согласно генеральному плану, в будущем возникнет площадь перед одним из въездов на территорию торгового порта. Сейчас это место было настоящим, наполненным жизнью, центром гигантской стройки. Повсюду спешили по своим делам люди, ездили машины, змеились толстые черные кабели, тянущиеся в большой ангар, из которого доносилось тарахтение нескольких работающих дизель-электростанций.
Заходя внутрь, Эргемар украдкой пощупал ткань, из которой был сделан шатер, - гладкая и удивительно тонкая, она была фантастически прочной и обладала невероятными тепло- и звукоизолирующими свойствами. Технологии пришельцев порой пугали, но ими нельзя было не восхищаться.
Внутри шатер напомнил Эргемару старое доброе конструкторское бюро в его прежней фирме "Канери". Внутреннее пространство было разделено перегородками на несколько залов, освещавшихся яркими светильниками. Там было много филитов и пришельцев, повсюду виднелись большие листы бумаги с чертежами и эскизами. Рядами стояли компьютерные мониторы, на которых тоже можно было увидеть многочисленные изображения зданий и коммуникаций.
В одном из залов Эргемар заметил Дилера Дакселя. Он стоял боком ко входу и что-то объяснял наклонившемуся к нему высокому пришельцу средних лет, одетому в измятую и запыленную униформу. Его можно было принять за простого рабочего, но Эргемар узнал в нем начальника над всеми кээн, принимавшими участие в восстановлении Тогрода. Это был тот самый инженер, который в начале года построил в Гордане Улитку Миров. Получив заслуженную порцию наград и почестей, он так и не вернулся домой, решив пока задержаться на Филлине. Очевидно, перспектива принять участие в строительстве с нуля целого города захватила и увлекла его.
Но какое же это все-таки сложное дело - заново отстраивать семимиллионный мегаполис! Слушая доклад начальника строительства, Эргемар только качал головой, воспринимая масштаб проблем.
- ...На следующей неделе мы восстанавливаем насосные станции и водоводы, - отчитывался начальник немного монотонным, отрывистым голосом. - Естественно, пока на ничтожной доле от прошлой мощности, но для обеспечения стройки хватит.
- Вы будете забирать воду прямо из Байорлы? - заинтересовался кто-то из членов комиссии.
- Нет, конечно, - в голосе строителя впервые прорезалось что-то похожее на эмоции. - Байорла в ее низовьях - не самая чистая река, поэтому воду для питья в Тогроде всегда брали из ее притока Такелы, по берегам которой было даже запрещено строительство промышленных предприятий. Ранее город ежедневно использовал до десяти миллиардов литров воды в день! Длина водовода составляла более восьмидесяти километров! И вскоре мы сможем отчитаться о его восстановлении!...
Пока глазам и ушам императрицы не перепадало серьезной работы. Выездное заседание комиссии проходило чинно и гладко. Проблем никто не скрывал, но ни одна из них не выглядела по-настоящему неразрешимой. Сотрудничество с пришельцами продвигалось успешно. Ресурсов не хватало абсолютно всех, но восстановлению столицы это не препятствовало.
Неужели он приехал сюда зря?! Может, попросить слово самому, чтобы разворошить, наконец, это болото?!
Но, к счастью, выходить на первый план и привлекать к себе излишнее внимание не понадобилось. Начальник строительства, будто уловив раздражение Эргемара, предоставил слово главному архитектору возрождаемого Тогрода, чья докладная, собственно, и вызвала прибытие сюда высокой комиссии.
Главный архитектор был возмутительно молод - ему, похоже, не было и тридцати пяти лет. И он сразу же перешел к делу. По его сигналу одна из стен превратилась в огромный экран, на котором начали появляться нарисованные компьютером эскизы домов и улиц, схемы и карты.
- Ранее все мы - и я тоже - считали, что наша задача заключается в том, чтобы максимально точно воспроизвести старый облик Тогрода, - его громкий высокий голос звенел под сводами шатра, переполняя импровизированный конференц-зал. - Но благодаря тем возможностям, которые открыли для нас кээн, мы в состоянии сделать много, много больше! У нас есть уникальный шанс построить здесь настоящий город будущего! Я предлагаю восстановить близкой к оригиналу только историческую часть Тогрода - фасады старинных зданий, дворцы, храмы, мосты, привычное расположение улиц и кварталов. Но за всем этим создать новый город - широкие улицы, комфортабельные жилые здания, рациональное, тщательно продуманное расположение транспортных узлов, размещение зон отдыха и досуга горожан, деловых и торговых центров. Мы будем вести строительство целыми микрорайонами со всей социальной инфраструктурой, выведем ранее разбросанные по всему городу предприятия в специальные промышленные зоны, привязанные к транспортным магистралям!
- Но это сильно удлинит срок строительства и увеличит расходы, и без того астрономические, - недовольно заметил министр.
- Да! - запальчиво согласился архитектор. - Но разве конечная цель этого не стоит?!
В итоге завязалась оживленная дискуссия - именно то, что и нужно было Эргемару. Скромно сидя в уголке, он не принимал участия в прениях, но внимательно прислушивался к аргументам с той и другой стороны.
"Тери, мнения разделились в итоге почти пополам, - мысленно передал он через час с небольшим, когда спорщики устали и начали повторяться. - Судя по тому, что здесь было сказано, первое решение - воссоздать старый Тогрод один к одному - будет менее дорогостоящим и более простым, однозначным. Второй вариант - возводить на его месте новый город, только похожий на старый, гораздо труднее. Но мне он больше нравится. Если восстановление только возвращало нам прошлое, то здесь мы построим новое будущее! И, главное, этот план реален, он выполним!".
"Я поняла! - услышал Эргемар в ответ голос Терии. - Тебя тоже увлекло, да? Признаться, мне сначала хотелось только возродить Тогрод, каким он был раньше. Но теперь... ты меня заставил задуматься".
"Ты поддержишь новаторов на заседании комиссии?" - уточнил Эргемар.
"Если они будут достаточно убедительными, - уловил он озорную улыбку. - А сейчас извини, любимый, но в ближайшие полчаса-час я буду немного занята. Сама свяжусь с тобой, когда освобожусь, хорошо?"
"Хорошо".
Эргемар прервал связь. Наверное, Териа все-таки уловила его беспокойство за нее. Но он и сам ощутил ее легкую тревогу, нетерпение, ожидание чего-то. Мысленная связь сделала их еще ближе, теперь они и в самом деле стали единым целым.
Что там происходит? Он знал ее распорядок дня с точностью до минут, и как раз сейчас должен был наступить небольшой перерыв в ее трудах. Вряд ли случилось что-то серьезное, иначе он бы узнал все раньше, ведь они ничего не скрывают друг от друга, успокаивал он себя.
Министр, тем временем, объявил перерыв, а Эргемар воспользовался паузой, чтобы пообщаться с Дилером Дакселем.
- Давно ты у нас в столице не появлялся! - заметил он с улыбкой, когда обмен приветствиями завершился, и они вдвоем вышли из шатра, чтобы поразмять ноги и спокойно переговорить без лишних ушей вокруг.
- А мне и здесь нравится! - Даксель весело хмыкнул. - Безумно интересно смотреть, как на твоих глазах возникает из ничего огромный город, и самому принимать в этом посильное участие!
- Вижу, у вас тут вообще... высокая концентрация энтузиастов на единицу площади!
- Еще бы! - с удовольствием кивнул Даксель. - Здесь у всех глаза горят, даже у пришельцев. Есть все-таки среди них нормальные люди!
- Ну, я это понял, еще когда с принцем и принцессой познакомился, - согласился Эргемар. - Э-э-э... Да что там происходит?!
- Где?!
Дилер Даксель резко повернулся, сноровисто распахнув куртку. Под ней обнаружилась сбруя с кобурой, из которой выглядывала рукоятка пистолета.
Нет, вроде бы, все нормально. Эргемар потихоньку запихнул выхваченный револьвер обратно в карман. Суета и шум возле машины, изготовлявшей трубы, прекратились. Подойдя поближе, Эргемар увидел двух охранников, которые куда-то волокли молодого парня в рабочей спецовке и съехавшей набок каске.
- Что случилось?! - начальственным тоном поинтересовался Даксель.
- Диверсанта поймали! - отрапортовал охранник с сержантскими шевронами. - Хотел по форсунке ломом ударить. Едва успели удержать.
- Молодцы, что успели!
"Диверсант" с усилием поднял голову. На скуле его красовался свежий синяк. Внезапно его лицо оживилось.
- Да здравствует республика! - вдруг заорал он дурным голосом. - Долой тиранов!
- Извините, - один из охранников, ткнув парня в живот, заставил его замолчать. - Не доглядели...
"Диверсанта" потащили дальше, а Эргемар недоуменно обернулся к Дакселю.
- И часто у вас такие представления?!
Даксель коротко выругался.
- За тот месяц, что я здесь, в основном, обитаю, это уже восьмое!
- Восемь диверсий?!
- Пока только попыток! - Даксель зло сплюнул на землю. - Все лезут и лезут, а ведь сюда не так уж и просто попасть!
- Но зачем?!
- Один из восьми был настоящий террорист, ганглоанец! - вздохнул Даксель. - Для них любая техника - нож острый, а пришельцы - так вообще посланники внешней тьмы. И был у него с собой не ломик, а динамитная бомба. А остальные семеро - просто пацаны распропагандированные. Такие же, как этот.
- Распропагандированные?! - тут же ухватился за ключевое слово Эргемар. - Кем? И против чего они выступают?
- Против незаконного монархического режима, за республику, - презрительно скривив губы, объяснил Даксель. - Отрицают все, что делает власть.
- Но стройка же здесь причем?!
- Восстановление Тогрода - это самый известный правительственный проект, - Даксель уже почти успокоился. - Наибольший резонанс, наибольшая популярность в народе. Не было бы его, было бы что-то другое.
- Нехорошо, - покачал головой Эргемар. - Но почему мы с Терией не знаем?! И почему ты не докладывал?
- Докладывал. Просто у меня свое начальство есть, - проворчал Даксель. - Отец точно обо всем знает. Премьер, наверняка, тоже. И вообще, смотрите в оба, что-то нехорошее заваривается. Как-то много в последнее время появилось такой экзальтированной молодежи, юношей бледных с глазами горящими. Кто-то их старательно настраивает против монархии и вас с Терией персонально.
- И какое твое впечатление? - осторожно спросил Эргемар. - Это серьезно?!
- В народе вы популярны, - Даксель пожал плечами. - По крайней мере, здесь, на стройке, убежденных противников монархии вы не найдете. Но, как ты знаешь, достаточно, чтобы на тысячу человек нашелся один диверсант.
- Что, кстати, будет с этим? - поинтересовался Эргемар.
- Ничего. Поругают и отпустят. Он же ничего не совершил.
- Ага. Не дали.
- Вот именно, - Даксель мрачно кивнул. - В прошлый раз я предложил таких на недельку в канализацию отправлять, так на меня все вызверились.
- Куда отправлять?!
- Да мы тут старые канализационные туннели нашли, - Даксель нехорошо усмехнулся. - В основном, выдержали даже атомную бомбежку. Хотим их в дело приспособить, только привести в порядок надо. Их никто же не чистил лет триста, наверное. Сейчас там у нас каторжники вкалывают.
- Каторжники?!
- Ну, приговоренные к исправительным работам. Очень, говорят, исправлению способствует.
"Драйден! - вдруг послышался в голове у Эргемара голос Терии. - Ты сейчас свободен?!"
"Почти, - Эргемар сразу же насторожился. - Разговариваю с Дилером Дакселем".
"Тогда прервись ненадолго, - мысленный голос Терии прозвучал немного напряженно. - Есть важные сведения".
"У меня тоже".
"Потом! - Эргемар ощутил ее нетерпение, легкий страх и вдруг пробивающуюся через них внезапную радость. - У нас будет ребенок!"
"Вау!" - Эргемара хватило лишь на безмолвный восторженный вопль.
"Уже почти два месяца, - с удовлетворением добавила Териа. - Я не говорила, не была уверена, что зацепится. Теперь точно!"
"Здорово!" - наконец, Эргемар смог сформулировать хоть одну связную мысль.
"Здорово-то здорово, но и проблем будет много, - в эмоциях Терии снова начало преобладать беспокойство. - Возвращайся поскорее, есть серьезный разговор!"
В Кептелл, временную столицу Барганда, Эргемара доставил Дилер Даксель. В его хозяйстве обнаружилась такая полезная вещь, как небольшой гравикатер, выменянный на что-то у пришельцев.
Во время полета Даксель не задавал никаких вопросов и вообще молчал, но это молчание было не напряженным, а, наоборот, спокойным, умиротворяющим. В одной из книг, некогда попавших ему на глаза, Эргемару доводилось читать, что настоящий друг - это не тот, с которым всегда есть о чем поговорить, а том, с кем можно помолчать. И он был рад, что может назвать Дилера Дакселя своим другом.
Но в Кептелле настроение Эргемара снова начало портиться. Бывший губернаторский дворец, ставший императорским, казался ему слишком открытым, слишком людным и не слишком уютным. Раньше, в бункере, было как-то спокойнее. А может быть, Эргемар просто чувствовал, как напряжена Териа, и поэтому был неспокоен сам.
- Драйден, наконец-то ты дома! - привстав на цыпочки, Териа легонько поцеловала его в щеку. И тут же посерьезнела, включив режим леди-босса. - Всё, господа, теперь мы все в сборе. Можем начинать.
Премьер-министр Маклент, выглядевший сегодня еще более больным и утомленным, чем обычно, коротко откашлялся.
- Поздравляю вас, ваши величества, с возможным прибавлением в семействе, но, к сожалению, это сопряжено и с новыми опасностями, - произнес он глухим голосом. - Полностью закрыть информацию вряд ли удастся. Против вас готовится заговор, и сообщение о будущем наследнике его ускорит.
- Заговор?! - Териа, казалось, была совсем не удивлена. - Чей?
- Есть, по меньшей мере, три силы, - премьер-министр снова кашлянул. - Первая - это политики, "бывшие". Все эти республиканцы, демократы, либералы, которые в разных сочетаниях управляли нашей страной больше пятнадцати лет. Как вы все помните, мы, консерваторы, выиграли прошлые выборы только благодаря поддержке некоторых монархистов и левых максималистов...
Маклент наклонил голову в сторону председателя Государственного совета Рекслера - невысокого живчика с немного потешной круглой головой с залысинами. Тот, привстав с места, церемонно вернул ему поклон.
- Да, спасибо, Кайрен. Наш союз, который многие считали противоестественным, несмотря на все наши идеологические различия оказался удачным и помог пережить многие испытания...
Эргемар вдруг представил, что произошло бы с Баргандом, если бы во время войны страной руководил кто-то типа бывшего президента Горданы Дипстола или Хоннуока, и ему стало не по себе.
- ...В нашей совместной работе мы сейчас обходимся без демократического антуража, - тем временем продолжал Маклент. - Больше года у нас не собирался парламент. Страной управляют правительство, подотчетное императрице, и Государственный совет, в который кооптированы люди, которые умеют делать дело, а не говорить с трибуны. Но все эти республиканско-демократические политики и, главное, их избиратели никуда не делись. И они хотят вернуться к власти. При этом, большая часть прессы контролируется ими. Конечно, они стараются раздуть любые наши промахи и ошибки, которых, конечно же, хватает, особенно, на низовом уровне. Возмущение старательно подогревают.
- Я только что сам был этому свидетелем, - вмешался Эргемар, коротко рассказав об инцидентах на стройке.
- Да, я в курсе, - Маклент тяжело вздохнул. - Прошу прощения, что не докладывал вам, ваше величество. Но на общем фоне это мелочи. Тем не менее, антимонархическая пропаганда затрагивает лишь часть так называемого образованного класса. Вы по-прежнему сохраняете высокую популярность в народе. Поэтому призывы демократов к скорейшему проведению парламентских выборов - блеф. Им на них ничего не светит.
- Они могут интриговать и шипеть по углам, но сами по себе они не слишком опасны, - заметил первый вице-премьер Райзен - еще один бывший генерал в правительстве, некогда занимавший должность начальника тыла императорской армии.
- Правильно, - кивнул Маклент. - Но, кроме них, есть еще две противостоящие нам силы. Первая - это армия. Из нее почти двадцать лет старательно вычищали имперский дух и таки вычистили, хоть и не до конца. При вторжении пришельцев армия не смогла ни защитить страну, ни даже толком обеспечить в ней внутренний порядок, это делали полиция и внутренние войска...
Командующий внутренними войсками, старший сын премьер-министра, которого все звали Маклент-младший, молча отсалютовал отцу.
- Пока мы просто не обращали на армию особого внимания, - премьер коротко прокашлялся. - Она не мешала нам, в чем-то помогала, и ладно. У нас есть надежные части. Солдаты и очень многие офицеры верны стране... и правительству. Но среди высшего офицерства, увы, слишком много мусора. Пора проводить чистку. Генералы, получившие свои посты при республиканцах, это знают и боятся. И страх подталкивает их к действию.
- Республиканские военные и республиканские политики - это несерьезно, - припечатал Райзен. - Если бы не третья сила...
- Да, третья сила, - вздохнул Маклент. - Большой бизнес. Из всех она самая опасная. Как правило, это скоробогачи, выскочки, сделавшие себе состояния за последние двадцать лет. Те, кто выжили, убрав конкурентов. Они привыкли достигать собственных целей с помощью насилия и не остановятся перед ним и теперь. При республике они очень хорошо находили общий язык с властью, парламент был у них на содержании. А где сейчас эти богачи - те, кто остался в живых? Кто ведет жизнь рантье за океаном. Кто управляет своими собственными уцелевшими предприятиями под жестким госконтролем. Кто просто злобствует. У нас, не скрою, тоже были спонсоры. Но большинство из них поняли, что восстанавливать страну важнее. Некоторые из них сейчас заседают в Госсовете. Но многие мечтают о восстановлении своего былого влияния.
- И видят, что оно не вернется, - жестко усмехнулся Рекслер. - Сейчас экономикой управляет государство, распределяющее имеющиеся ресурсы в интересах возрождения промышленности, транспорта, оборонной мощи. Товарно-денежных отношений практически нет. Так делают Чинерта, Картай, мы, даже Вилканд. Сейчас восстановить свободу торговли и предпринимательства, как требуют эти господа, - это обречь миллионы людей на голод ради того чтобы спекулянты пухли от богатства, и допустить произвол нанимателей по отношению к работникам.
- Кроме того, как сегодня сообщили из Межкома, еще ничего не кончилось, - напомнил Маклент. - У пришельцев к власти могут придти враждебные к нам силы. Мирное время пока не наступило. Однако некоторые бывшие олигархи этого не понимают. Они думают, что если к власти придут их старые клиенты, экономика страны будет восстанавливаться под их контролем и в их интересах. Это очень высокая ставка, и они пойдут на все.
- А что думают люди? - высоким напряженным голосом спросила Териа.
Дедушка Таркин снял и протер очки.
- У людей есть объективные причины для недовольства, - признал он. - Восстановление происходит не так быстро, как хотелось бы. Людям уже не приходится ежедневно беспокоиться о хлебе насущном, но жить трудно, всего пока еще не хватает. Жилья, одежды, потребительских товаров. В стране высокая безработица, особенно, среди "белых воротничков". Многие недовольны, что им приходится работать руками на стройках и фабриках. Среди противников власти много молодежи, особенно, из семей прежнего среднего класса. У нее популярны республиканско-демократические взгляды. Она легко поддается на пропаганду. Это низы видят, что обстановка меняется к лучшему. Эти же сравнивают свою жизнь до войны и сейчас.
- На кого направлен основной удар? - задала новый вопрос Териа.
- На нас обоих, - спокойно ответил Маклент.
- Почему?!
- Вот что будет, если вдруг не станет меня? - премьер откинулся на спинку кресла. - Кто меня заменит?
- Райзен, - Териа не задержалась с ответом ни на секунду. - Потом - Рекслер, потом - ваш сын.
- Точно так же, если не станет вас, трон по вашему завещанию займу я, а мне наследуют мои сыновья и их дети. Поэтому убирать будут нас обоих одновременно, чтобы новый император назначил нового премьер-министра, - обстоятельно разъяснил Маклент.
- Как скоро это может произойти? - Териа словно излучала вокруг себя ледяное спокойствие.
- Две-три недели, вряд ли больше. Их "План А" заключается в том, чтобы заставить вас как бы добровольно отречься от власти. Причем, основной причиной должен стать срыв беременности, выкидыш. Вы и ваш врач могли хранить тайну достаточно долго, ваше величество, но сейчас самый опасный срок, когда избавление от плода может произойти и в силу более-менее естественных причин, и стать достаточно травматическим. Кроме того, они знают, что мы знаем о заговоре, и поэтому спешат, чтобы успеть.
- Кто конкретно стоит за этим? - Териа сцепила руки в замок, только это и выдавало ее волнение, которое, тем не менее, ясно ощущал Эргемар. - Вы назвали три группы - политиков, военных и олигархов. Кто именно из них?
- Мы так и не выяснили, - признался Таркин. - У нас серьезный противник. Заговор имеет несколько уровней, очень хорошая конспирация, очень искусная работа. Даже на редкость искусная. Напоминает прежнее монархическое подполье, но Даррен Даксель и его люди не причем, а больше как бы и некому.
- Гилдейн? - напомнил Эргемар. - Он является первым претендентом на трон, и ему не за что нас любить.
- Нет, - решительно возразил Таркин. - Гилдейн, похоже, не в деле. Его играют, но он даже не ширма. Впрочем, вероятно, так и делается, чтобы он остался в любом случае незапятнанным. В заговоре много людей из его окружения.
- Понятно, - ледяным голосом сказала Териа. - Что мы должны делать?
- Сохранять спокойствие, - Маклент немного подался вперед. - Сейчас готовится покушение на меня. Оно должно удаться.
- Что?!
Броня спокойствия и уверенности, которую выстраивала вокруг себя Териа, треснула с почти физически различимым звуком, едва не распавшись на части. Эргемар, не глядя, взял ее за руку, успокаивая и лаская ее нервно стиснутые пальцы.
- У меня лейкемия, смертельная болезнь крови, - спокойно пояснил Маклент. - Я прилетел в Тогрод через четыре часа после катастрофы, везде лазил, хотел увидеть все своими глазами. Очевидно, и получил тогда сильную дозу облучения. Мне осталось не больше двух-трех месяцев активной жизни, потом начнется быстрое угасание. Лучше пусть я уйду так - сразу, и с пользой. Да и устал я, простите, ваше величество. Слишком тяжелый груз лежит на моей совести. Я ведь убийца, палач...
- Да что вы такое говорите?! - вскинулась Териа. - Это же ложь!
- Это правда, ваше величество. По моему приказу без суда и следствия были убиты двести семьдесят две тысячи семьсот шестьдесят четыре человека. Граждане Барганда. Мужчины, женщины, дети, старики.
- Как?! - пальцы Терии снова вцепились в руку Эргемара, ища поддержки.
- Я отдал приказ об убийстве безнадежных раненых после атомной бомбежки Тогрода и Октава. Обожженных, ослепших, облученных. У нас тогда не было ни врачей, ни лекарств, ни возможности доставить их к местам катастроф. Мы, к сожалению, не чинеты с их огромной территорией, мы эвакуировали людей из Тогрода, в основном, в близлежащие городки. Там были большие запасы продовольствия, теплой одежды, их почти не бомбили. Поэтому взрыв атомной бомбы нанес такой огромный ущерб. Либералы не зря заклеймили меня.
- Но как же так?! - возмутился Эргемар. - Интересно, что бы они делали сами на вашем месте?!... Извините, риторический вопрос...
- Поэтому мой уход, скорее всего, даже будет для вас полезным, - продолжил Маклент деловитым тоном. - Кроме того, мое убийство выведет наших противников на свет, заставит их проявить себя.
- Проблема в том, что мы не можем полностью доверять старым спецслужбам, а самим нам не удалось многое вычислить, - в голосе Таркина послышались извиняющиеся нотки. - Я, увы, аналитик, а не следователь или контрразведчик. Если мы просто арестуем тех, о ком нам известно, то верхушка заговора, скорее всего, остается не затронутой и сможет повторить попытку.
- Вам надо будет вычистить всех, а для этого придется дать им возможность поверить в победу, - жестко, с напором, произнес Маклент. - Поэтому и вам ваше величество, скорее всего, придется на время исчезнуть. У меня есть план...
Заговор!
Эргемар чувствовал, как его переполняет холодная, яростная решимость. Кто-то хочет убить их нерожденного ребенка, прогнать их из страны, оторвать их руки от руля. Так не бывать этому!
Возможно, несколько месяцев тому назад простой горданский паренек Драйден Эргемар мог бы сказать: да пропади оно все пропадом! Никакая власть не стоит того, чтобы из-за нее рисковать жизнью Терии и их будущего малыша! Но сегодня Драйден Эргемар, баргандский принц-консорт, никогда бы не произнес таких слов.
И, конечно, вовсе не из-за возможностей, почестей и привилегий, которые дает власть. И даже не потому, что Териа законно занимает трон, а ее противники решили устроить государственный переворот. Просто поварившись в этом бурлящем котле полгода, сам Эргемар больше не представлял своей жизни без этого напряженного, изматывающего, часто неблагодарного, но такого важного и нужного труда, как послевоенное восстановление страны.
Он видел и ощущал, как упорно и стойко, преодолевая усталость, сомнения и неуверенность в себе Териа постигает искусство управления государством - словно вместе с ним по-прежнему продирается через лес чужой планеты к далекой и почти недостижимой цели. Он общался с сотнями людей, отдающих все свои силы, умения, знания - и даже больше - возрождению Барганда, и полностью разделял их порывы и устремления. Он много раз наблюдал с трибуны, как у людей загораются глаза, как возникают в них надежда, вера в себя и уверенность в будущем. Слышал их идущее изнутри, честное, искреннее, настоящее: "Да здравствует императрица!".
Отдать все это означало изменить. И даже не себе - людям.
Тем более, что Эргемар слишком хорошо знал всех тех, кто протянул к власти свои жадные руки.
Болтливые, лживые политиканы, никогда в жизни реально не управлявшие даже водокачкой, но претендующие на то, чтобы определять судьбы страны. Гладкие, вальяжные генералы от распилов и откатов, первым делом бросившиеся восстанавливать собственные поместья и продолжающие нагло и настойчиво требовать денег и ресурсов на свои любимые танчики. Так, что даже премьер Маклент, сам старый танкист, не выбирая выражений, послал их далеко и надолго. И, наконец, хорошо знакомые Эргемару по Гордане воротилы бизнеса. Давно разучившиеся, а чаще никогда и не умевшие зарабатывать деньги. Сколотившие свои миллионы на мутных схемах, обмане и ограблении государства и потребителей. Осознавшие, что их время ушло, и поэтому разъяренные и опасные.
Это были настоящие враги. С ними было бесполезно вести переговоры или искать компромиссы. Их нужно было просто уничтожить. Даже если ради этого надо было самому выйти на передний край, где свистят пули и разрываются вражеские снаряды.
Конечно, после такого совещания им с Терией следовало бы где-нибудь посидеть рядышком, чтобы еще раз все обсудить и спокойно разобрать все, что они сгоряча наговорили. Но дневной распорядок не давал им такой возможности, а демонстрировать слабость или смятение они не имели права.
Терии было проще: у нее началось заседание промышленного комитета, где поднимались достаточно серьезные вопросы, чтобы суметь на время забыть о заговорах и заговорщиках. Но добрая половина научно-технического комитета, членом которого являлся Эргемар, находилась сегодня в Тогроде, а оставшаяся половина решила не собираться в усеченном составе. Поэтому у него внезапно возникла пауза, которую он не знал, чем занять.
К счастью, ему повезло вовремя натолкнуться на младшего лорда Ванклера, коллегу Эргемара по научно-техническому комитету, у которого, похоже, возникла та же проблема. Немного смущенно улыбаясь - он тоже не любил сидеть без дела, Ванклер предложил Эргемару слегка размяться за игрой в пэнш.
Тридцатипятилетний Вилам Ванклер, сын гофмаршала еще того, старого императорского двора, ровесник Дилера Дакселя и троюродный брат Терии по линии Трентонов, был, пожалуй, единственным из придворных, кого Эргемар мог назвать своим другом. Он как-то сразу стал для него проводником в новый для него мир и наставником в сложной науке этикета. Он ввел его в свой круг молодых профессионалов - тех, кто при республике лишились семейных состояний и должны были самостоятельно зарабатывать себе на жизнь.
Сам Ванклер получил образование архитектора и до войны считался известным и модным дизайнером. Сейчас свое время он делил между выполнением придворных обязанностей обер-камергера, активным участием в работе научно-технического, градостроительного и еще парочки комитетов при Государственном совете и мастерской, где два десятка его сотрудников проектировали для Тогрода новые дома, в которых старинные фасады сопрягались с современной планировкой и инженерными сетями.
Собственно, именно Ванклер и научил Эргемара играть в пэнш - традиционное занятие баргандской аристократической молодежи. В нем игроки поочередно швыряют в стену небольшой, но увесистый упругий мячик из литого каучука и ловят его левой рукой в специальной перчатке-ловушке.
Пэнш - непростая игра. Она требует не только силы, ловкости и быстроты реакции, но и умения быстро отходить в сторону, чтобы не блокировать партнера-соперника. Но для Эргемара это было именно то, что нужно. Физические нагрузки - иногда за мячиком приходилось буквально бегать по стенам, сложный танец из бросков, прыжков и уклонений требовали полной сосредоточенности и выбивали из головы посторонние беспокойные мысли.
Однако полностью отрешиться от внешнего мира ради игры, как требовали традиции пэнша, Эргемару все-таки не удалось. Хлопнувшая у него за спиной дверь, шаги и шепотки непрошенных зрителей сбили его с ритма. Он пропустил относительно несложный мяч, просвистевший у него над головой. Сзади послышался звонкий шлепок и чей-то возмущенный вопль.
Вот незадача! Эргемар недовольно обернулся и почувствовал, как на лице помимо его воли появляется раздраженная гримаса. В зал для пэнша некстати заявился лорд Гилдейн со своей обычной свитой - несколькими молодыми людьми обоего пола, типичными бездельниками из "золотой молодежи". И, как назло, именно Гилдейн и "поймал" упущенный Эргемаром мяч. Сейчас он с рассерженным видом потирал плечо, куда, очевидно, и пришелся удар.
- Вы!... Вы! - гневно воскликнул он. - Вы намеренно пропустили этот мяч! Он чуть не попал мне в голову! У меня могло бы быть сотрясение мозга!
Конечно, в этой ситуации следовало бы сохранять спокойствие, но Эргемар, снова некстати вспомнивший о заговоре, не сдержался.
- А какого... вы вообще полезли сюда?! - воинственно произнес он, лишь в последний момент удержав готовое сорваться с языка бранное слово. - Вы что, не видели, что здесь идет игра?! Или в вашей голове совершенно нечему даже сотрясаться?!
- Господа, на полтона ниже! - на правах старшего из присутствующих попытался призвать всех к порядку Ванклер. - Драйден, остыньте! Гилдейн, вы тоже успокойтесь! Вы не правы! Вам не следовало входить в зал во время игры и отвлекать игроков!
Но Гилдейн явно закусил удила.
- Вы не указывайте мне, что делать, младший лорд Ванклер! - зло выдохнул он. - Мало того, что вы заняли зал в то время, когда здесь обычно играем мы, так я еще и должен выслушивать оскорбления от какого-то плебея и выскочки!? Вы слышите, Эр-р-гемар?! Я вызываю вас на дуэль!
- Интеллектуальную?! - с иронией осведомился Эргемар. - Вы прочитали новую книжку?
В последние четыре месяца Гилдейн даже не пытался соревноваться с ним в силе интеллекта и эрудиции, после того как был трижды чувствительно бит, хотя и не с таким разгромным счетом, как в самый первый раз. Как однажды объяснил Эргемару Ванклер, аристократическая молодежь обычно использовала в интеллектуальных дуэлях один и тот же перечень из нескольких сотен вопросов, а Эргемар, не зная об этом, постоянно выходил за его пределы и, спрашивая что-то другое, ставил противника в тупик.
- Нет! - прорычал Гилдейн. - Я вызываю вас на поединок чести! Там мы будем спорить на клинках, а не языках! Завтра в семь утра на дальней спортплощадке в парке!
- Я принимаю ваш вызов, - мрачно сказал Эргемар.
Он ясно ощущал неодобрение Ванклера, да и самому ему было противно и неловко, но он не мог отказаться от этого поединка. Гилдейн все-таки поймал его. Единственное, что не мог пока понять Эргемар, зачем это надо было самому лордику? При всем своем неприязненном отношении к нему Эргемар никогда не считал Гилдейна глупым или опрометчивым.
Дверь, ведущая в зал, снова распахнулась. Внутрь буквально ворвалась леди Тизелия Синджен - самый загадочный персонаж во дворце, по мнению Эргемара. Ее рыжие волосы развевались, колдовские зеленые глаза полыхали яростным огнем, роскошная грудь вздымалась, чуть не выскакивая из смелого декольте. Она была разгневана и прекрасна.
- Немедленно прекратить! Никаких поединков! - леди Синджен, пройдя через расступившуюся перед ней свиту Гилдейна, как крейсер сквозь флотилию рыбацких лодок, встала, раскинув руки, между ним и Эргемаром. - Принесите друг другу извинения и помиритесь!
- Я не вижу никакой своей вины, но мне не нужна ссора, - мягко сказал Эргемар, старательно отводя взгляд от груди леди. - Не возражаю против примирения.
Но все его усилия пропали втуне.
- Извиниться?! Перед этим наглым плебеем?! Никогда! - Гилдейн презрительно изогнул губу. - Пусть рассудят клинки!
С неохотой Эргемар был вынужден повторить формулу принятия вызова. Гилдейн очень точно выбрал место и время. Поединок чести всегда проводится один на один, без свидетелей и секундантов. Дальняя же спортивная площадка обеспечивала наилучшую возможность для уединения. А семь утра - это как раз тот момент, когда у Терии утренняя аудиенция, и она не может прервать или отменить ее, а у самого Эргемара - полчаса на разминку между планеркой в комитете по делам пришельцев и завтраком.
Самой дуэли Эргемар не слишком боялся. Он знал, что Гилдейн всю осень и зиму учился фехтованию, однако тому же самому и главное, у того же наставника, учился и он. Интересно будет сравнить. Если, конечно, это действительно будет честная дуэль, в чем Эргемар очень сомневался.
- Я тоже думаю, что с этим что-то нечисто, - заметил Ванклер, когда Гилдейн и его прихлебатели, наконец, удалились. - Если хотите, я составлю вам компанию.
- Но ведь это, вроде бы, запрещено этими вашими правилами чести, - хмыкнул Эргемар. - К тому же, вы в семь, кажется, должны принимать участие в утренней аудиенции. Не беспокойтесь, я постараюсь решить этот вопрос сам.
- Ну, смотрите, - Ванклер внимательно посмотрел на Эргемару. - Надеюсь, вы уже достаточно взрослый, чтобы не попадаться на подначки?
- Достаточно, - заверил его Эргемар. - Что же, продолжим?!
Они еще немного побросали мячик, но настроение ушло, и оба они это понимали. Поэтому, воспользовавшись первым же промахом, они завершили игру.
- На Гилдейна что-то нашло, - под конец задумчиво отменил Ванклер, когда они с Эргемаром прощались на пороге раздевалки. - Он никогда так откровенно не лез на рожон. Постарайтесь не зарываться, сохраняйте хладнокровие. Он будет и завтра пытаться вывести вас из себя.
- Я буду очень внимателен и спокоен, - заверил его Эргемар. - И у меня, признаться, большие сомнения, что поединок состоится.
Заполненный тревожными событиями день подходил к своему завершению. В коридорах дворца пригасили свет с целью экономии электроэнергии. Поэтому Эргемар не сразу заметил чью-то фигуру, выплывшую ему навстречу из затемненной оконной ниши.
- Леди Синджен?!
- Вы все так же безнадежно официальны, дорогой мой Драйден, - укоризненно проворковала она глубоким грудным голосом. - Зовите меня просто Тиззи.
- Хорошо, - устало произнес Эргемар. По собственному опыту он прекрасно знал, что спорить с леди Синджен по мелочам совершенно бесполезно и непродуктивно. - Я внимательно слушаю вас, Тиззи.
- О, Драйден, расслабьтесь! - Леди Синджен подошла к нему почти вплотную, так, что он уловил пряный аромат ее духов. - Наша случайная встреча...
- Тиззи, только не надо говорить, что она была случайной, - довольно невежливо перебил ее Эргемар. - Нижайше прошу прощения, но меня ждут. Что вы хотите мне сказать?
- Послушайте, Драйден, зачем вам этот глупый поединок? - нежно промурлыкала Леди Синджен, проникновенно заглядывая ему в глаза. - Вы можете провести это время с куда большей пользой. Например, у меня. Разве я не стою того, чтобы забыть... обо всем прочем?!
Эргемар удивленно поднял бровь. Самое интересное, что предложение леди Синджен имело смысл. Странные обычаи баргандского двора, действительно, признавали одно оправдание для неприбытия одного из участников на поединок чести: если он задержался у любовницы. Но Эргемар не собирался искать легких путей.
- Прошу прощения, Тиззи, но я верен императрице, - сказал он с легким поклоном, означающим извинение.
- Ах, Драйден, вы так трогательно старомодны и добропорядочны! - рука леди Синджен поднялась, словно собиралась погладить его по щеке, но остановилась буквально в последний миг. - В наши времена ценятся люди более широких взглядов.
- Что поделать, Тиззи? Издержки провинциального воспитания, - в притворном разочаровании развел руками Эргемар.
- Жаль, очень жаль, - леди Синджен глубоко вздохнула, отчего ее грудь соблазнительно колыхнулась. - Но я все-таки буду надеяться... что однажды вы решитесь... немного расширить свой кругозор.
- Сожалею, но пока не могу пообещать вам ничего утешительного, - Эргемар снова поклонился. - Прошу прощения, леди, но мне надо идти.
- Идите, - леди Синджен сделала трагический жест. - Только будьте внимательны, Драйден! Смотрите, не потеряйте голову!
"Да уж главное уберечься от вас, а себя я как-нибудь поберегу!" - пробормотал Эргемар, поспешно ретируясь. Ему было немного стыдно за свое бегство от рыжеволосой красавицы, но он по-прежнему опасался ее - больше, чем кого-либо другого во дворце. Наверное, потому что до сих пор не мог ее понять.
Леди Синджен была не только очень красива, но и, несомненно, умна, что делало ее опасной противницей, а Эргемар никак не мог причислить ее к своим друзьям. Она считалась любовницей лорда Гилдейна, но, по данным наблюдательной службы, лишь изредка допускала его к себе, предпочитая часто менять партнеров.
Иногда у Эргемара складывалось впечатление, что она коллекционирует знаменитостей. За полгода в ее постели побывало не менее двух десятков людей - генералы, крупные промышленники, губернаторы и прочие известные деятели. При этом, в ней не было решительно ничего вульгарного и отталкивающего. Просто очень красивая и притягательная женщина, классическая гетера древности.
Эргемар не испытывал иллюзий по поводу своей мужской привлекательности, и поэтому подчеркнутое внимание со стороны леди Синджен его настораживало. На первый взгляд создавалось впечатление, что она просто желает заполучить принца-консорта в свою "коллекцию", но Эргемару иногда казалось, что ей нужно от него нечто большее. И пока не понял, что именно, старался держаться от нее подальше.
- Да, леди Тизелия - такая же авантюристка, как ее мамаша, - подтвердил Таркин, когда они поздним вечером втроем сидели за чашечкой лакина, обсуждая последние новости. - Та тоже вечно была по уши в интригах. И активно путалась с принцем Майроном.
- А разве он не... - удивилась Териа.
- Гомосексуалист? - дедушка Таркин громко хмыкнул. - Это слухи, которые составляли и распространяли о нем, в частности, я сам и ваша мать. На самом деле, он бисексуал, причем, всегда больше интересовался женщинами, чем мужчинами. Но кем он всегда был, так это хитрым и совершенно бессовестным подонком. Когда-то он попытался очернить и оклеветать своего старшего брата, чтобы самому стать наследником престола. Очень неприглядная в свое время была история, причем, раскрылось все достаточно случайно. Так она сумела вовремя спрыгнуть, а потом очень оперативно выскочила замуж за старого вдовца лорда Синджена. А через шесть месяцев родилась малышка Тиззи. Многие считали, что она не его дочь, но определить трудно. Она очень похожа на мать - почти один к одному. А матушку уже, понятное дело, не спросишь. И не допросишь...
- В каком она списке? - поинтересовался Эргемар.
- Тиззи? В широком, - пожал плечами Таркин. - Хотя, если учитывать, с кем она регулярно путается, она на грани перенесения в узкий.
- Может, удалить ее со двора? - предложил Эргемар.
- Нет повода, - Териа покачала головой. Как ощущал Эргемар по их мысленной связи, она понимала его опасения, но пока их не разделяла. - Она знатного рода, официально ни в чем предосудительном не замешана. Ведет себя достаточно благопристойно, а что творится в ее спальне, это ведь не наше дело, да? К тому же, она помогает удерживать в рамках всю эту "золотую молодежь" из своры Гилдейна и очень полезно работает в плановом комитете.
- Ну что же, если она полезна, не буду настаивать, - Эргемар натянуто улыбнулся.
Несмотря на все старания Терии, он никак не мог выбросить из головы завтрашний поединок. Ему было очень неприятно, что он поддался на провокацию. Но теперь он уже ничего не мог сделать.
Этика старой баргандской аристократии была... акульей. И так называемые поединки чести были тому красноречивым подтверждением.
Два вооруженных человека отправляются в укромное место, чтобы выяснить между собой отношения без свидетелей. Иногда они возвращались обратно вдвоем друзьями или, хотя бы не врагами. Порой возвращался только один, и ему не задавали никаких вопросов. Даже если поверженного противника находили застреленным в спину или забитым дубинками. Случалось, что поединки чести превращались в настоящие сражения между бандами наемных убийц.
Одним словом, логика здесь была простой и жестокой: ты обязан уметь защищать свою честь любыми средствами. Если же нет... прежняя баргандская элита, столетиями державшая в кулаке огромную империю, в слабаках и чистоплюях не нуждалась.
Поэтому Эргемар не испытывал никаких угрызений совести, беспардонно нарушая все условия, назначенные ему Гилдейном. Он отправился на место не к семи часам, а к половине седьмого, и не один, а в сопровождении пятерки вооруженных дворцовых гвардейцев.
По неслышной команде старшего гвардейцы безмолвно растворились в густых зарослях вечнозеленого кустарника, окружавших старую спортивную площадку, давно уже не использовавшуюся по назначению. И почти сразу же оттуда послышались негромкие хлопки выстрелов. Один, другой, третий, четвертый, пятый... и после небольшой паузы последний, шестой, прозвучавший совсем глухо.
Эргемар, выхватив револьвер, занял позицию за массивной скамейкой. Больше минуты ничего не происходило, затем из кустов медленно появился старший пятерки. Выглядел он недовольным и смущенным.
- Господин Эргемар, вы здесь?! - позвал он. - Вам следует на это взглянуть.
Продравшись через заросли, Эргемар вслед за гвардейцем выбрался на небольшую полянку, с которой хорошо просматривалась вся спортивная площадка. Там обнаружились и четверо остальных охранников. Один из них бинтовал руку товарищу, двое других склонились над чьим-то телом, лежащим ничком у дальней кромки зарослей.
- Он углядел нас раньше, чем мы его, - с виноватым видом начал докладывать старший гвардеец. - Сразу же открыл огонь, зацепил вот парня, потом подался в бега. Даг его грамотно стреножил, под колено. Но прежде чем мы успели его достать, он застрелился. В сердце.
Эргемар подошел к лежащему на пожухлой траве телу и опустился на колени. Один из гвардейцев перевернул труп на спину.
Атлетически сложенный парень, одет в обычную униформу дворцовых слуг. Совсем молодой, наверное, не старше двадцати лет. Приятное лицо; слегка вьющиеся черные волосы и пробивающиеся под носом усики выдавали в нем толику заморской крови. Застывшее на мертвом, бледнеющем на глазах, лице выражение - яростное, решительное. Этот человек знал, ради чего лишал себя жизни. Эргемару вспомнился несостоявшийся "диверсант" в Тогроде. Еще один юноша бледный с глазами горящими, вернее, уже погасшими?!
- Обыщите его, - негромко приказал старший.
Двое гвардейцев профессионально обшмонали тело. Ничего. Только револьвер с длинным никелированным стволом и роскошными костяными накладками на рукояти, инструктированными золотом.
Эргемару внезапно стало жарко. Он узнал оружие. Этот револьвер несколько месяцев тому назад преподнесла ему какая-то делегация. То ли промышленников, то ли военных, то ли вообще, иностранных послов. Револьвер был выполнен в эксклюзивном исполнении и выпущен совсем мизерной серией, чуть ли не в паре десятков экземпляров. Но Эргемару, совсем не фанату оружия, он не подошел. Тяжеловатый, слишком габаритный для скрытого ношения, да еще и имеющий какой-то экзотический калибр и поэтому нуждающийся в специальных нестандартных патронах. Помнится, Эргемар, опробовав револьвер в дворцовом тире, засунул его в ящик стола и, признаться, совсем забыл о нем.
Оказывается, зря забыл. Эргемар не сомневался, что если бы из мертвого тела Гилдейна извлекли пулю, выпущенную из этого оружия, она бы указала на него как на убийцу с силой прожектора. Где-то внутри себя он почувствовал, как испуганно ойкнула, уловив его мысль, Териа, с которой он постоянно поддерживал связь.
На полянке уже стало людно. Гвардейцы, люди в медицинских халатах, какие-то личности в штатском... Эргемар покинул это суетное сборище и, механически переставляя ноги, побрел по пустой спортивной площадке. Ненужная рапира путалась в ногах и мешала, но он даже не подумал сдвинуть ее поудобнее.
- Вы здесь?! - внезапно раздался у него прямо под ухом гневный голос.
Эргемар молча бросил короткий взгляд на часы. Гилдейн выполнил все условия поединка. Он явился на место без семи семь и, похоже, один. На его поясе висела длинная рапира. Иного оружия, кажется, у него не было. Он собирался играть честно.
Похоже, молчание Эргемара только распаляло Гилдейна. Лорда прямо таки распирало от злости.
- Вот вы как?! - кричал он прямо в лицо Драйдену. - Значит, я не ошибся! Честь для вас пустой звук! Так вы относитесь к поединку чести!
Эргемар, не говоря ни слова, ухватил Гилдейна за грудки и как следует встряхнул его, заставив заткнуться.
- Какой поединок?! - прошипел он. - Да вас тут собирались убивать, застрелить из моего револьвера! Как вы думаете, чье тело там лежит?! Вы корчите из себя невесть что, а вас просто используют! И причем, кому-то вы нужны только в качестве трупа!
Отодвинув в сторону оторопело хватавшего ртом воздух Гилдейна, Эргемар, не оглядываясь, побрел прочь. Однако на самом краю площадки на него внезапно налетел рыжеволосый ураган.
- Что произошло?! - возбужденно тараторила леди Синджен. - Вы живы?! Какое счастье! А лорд Гилдейн?! Ах, я, кажется, опоздала!
- Нет, к счастью, ничего не случилось, - отстранив ее от себя, Эргемар пошел дальше. Ему сейчас не хотелось ни говорить с Тиззи, ни даже видеть ее.
Надо будет не забыть сказать Таркину, пусть переведет ее в узкий список.