Я живу в сумраке. Красок в моём мире нет вовсе - да и откуда им взяться?
Я помню каждое мгновение своей никчёмной жизни. Это началось двадцать лет назад. Помню, как сейчас. Мы сидели с Сашкой. Он всегда любил рисовать, никогда не ронял из рук фломастера.
- Лёнь, передай, пожалуйста, зелёный!
Я смущённо опустил глаза.
- Ой, прости, я забываю... Вот этот, второй.
- Этот? - спросил я неуверенно.
- Ага! Спасибо! Ты настоящий друг.
Да, мир дальтоника - сплошной сумрак, я со временем даже научился отличать оттенки серого. Каково это, интересно, - видеть цвета?
Однажды мы сбежали с Саньком из детдома. Он меня подговорил на это - он всегда подговаривал меня ко всякому разному. Курил впервые тоже с ним, но речь не об этом. Перед нами остановился чёрный мерс. Через опущенные тонированные окна я впервые услышал эту песню:
Если видеть небо серым
И не вспоминать,
Что небо, небо было голубым.
Только это не поможет
Тем, кто любит рисовать.
У группы такое интересное название, то ли "Александра Маринина", то ли "Агата Кристи", сразу не вспомню.
Двери мерса распахнулись. Оттуда вышел мужчина лет сорока с необычно тёмными глазами.
- Мальчик, подойди, - сказал он, поманив меня пальцем. Но мне почему-то совсем не хотелось подходить к нему - какой-то он страшный и неправильный. А Санёк смотрит сквозь него, как будто и не замечает. Я пятился назад, пока не упёрся в стену. Кричал Сашке, чтобы он бежал, но он не обращал на меня никакого внимания. Мужчина стоял уже в двух шагах от меня. Холод пробрал меня до костей, хотя на улице плюс сорок минимум. И мир стал немного темнее - или мне это показалось?
- Этого не может быть! - воскликнул этот страшила. Я думал, что он схватит меня, но он прошёл мимо. - Не может быть! Эх, такой момент пропустил. Он же, наверно, выбрал сторону Света! Эх, снова я облажался! А какой он сильный - сразу после инициации на Второй Слой попал! А мне туда дорога закрыта - куда мне с моим шестым уровнем?
Незнакомец сел в машину и уехал.
- Лёнька! Лёнька, ты где? - звал меня друг, хотя я стоял в двух шагах от него.
- Сань, ты чё это, совсем ослеп, чё ль?
- Ах, вот ты где! А я тебя кличу, кличу. Так что, пойдём? Она тебе, правда, понравится. Она у меня красивая и хорошая. Я её очень люблю.
Санька постоянно говорил о маме. Я у него когда-то спросил, почему он тогда в детдоме? Но он промолчал. Когда Маргарита Степановна отходила по делам, я случайно подсмотрел в личное дело друга. У его матери рак груди четвёртой степени.
- Ты ей тоже понравишься! Правда, вот посмотришь!
В палате пахло карболкой и мочой. А ещё тут над многими людьми странные тени над головами, как будто вертятся небольшие смерчи. Интересно, другие видят такие смерчи в красках?
- Сашка, ты снова сбежал... - худощавая женщина привстала на локте, и тут же упала.
- Мамочка, прости, - он поцеловал её в лоб. - Я так за тобой скучаю. А это Лёнька. Я про него тебе каждый раз рассказывал, помнишь? Только ты на него не ругайся - он тоже со мной сбежал.
- Меня зовут Лёшей, - я с трудом выдавил улыбку, хотя на глаза наворачивались слёзы. Вот бы мне такую силу, чтобы я мог вылечить всех этих людей разом. Моих родителей после автокатастрофы уже не вернёшь, а Сашкину маму можно было вылечить.
- А меня зовут Жанна, - сказала она, едва протягивая голос.
- Очень приятно!
- Я же говорил, она тебе понравится! - сказал Саша. - Она у меня классная. И красивая, правда-правда!
Наверно, вот этот смерчик над головой - и есть болезнь. Потянул слегка на себя, и чёрная тень над её головой развеялся. Потом сделал то же самое со всеми, кто был в её палате.
А потом пришёл главврач.
- Саша, опять ты! Я же много раз говорил тебе - сбегать нельзя! И ещё одного притащил с собой?
Через какое-то время примчалась Маргарита Степановна. В ту неделю мы были наказаны. Остальные дети гуляли на улице, а мы мыли посуду. Я уже начал забывать о странной встрече с человеком в чёрном мерсе. Но через несколько дней ко мне пришёл мужчина. Мы сидели в кабинете Маргариты Степановны за закрытой дверью.
- И зачем ты вылечил их всех?
- В смысле?
- Ты приходил в палату онкоцентра, и после этого семь человек неожиданно исцелились, хотя им оставалось жить не больше месяца. У всех четвёртая, неизлечимая, степень.
- Но... я... Этого не может быть! - сказал я.
- Может. Ещё как может. Ты, Лёша, - я же не ошибаюсь, тебя Лёшей зовут?
- Да, Алексей!
- Вадим Эдуардович! - он протянул мне руку, и я её пожал.
- Так вот, Лёша, ты целитель. Ты Светлый маг.
- Прямо, как в Хогвартсе?
- Лучше. Намного интереснее. Ты Иной. Ты не такой, как все.
- Так я и правда смогу вылечить теперь всех-всех?
- Не сможешь, - мужчина опустил глаза. - Точнее, нельзя. Сила дана мало кому, и ей нужно пользоваться осторожно. Ладно, давай я тебе потом всё расскажу. Дома. Ты же не будешь против, если я тебя усыновлю?
Я готов был прыгать, как щенок, от радости.
- Да, конечно! Только я с другом попрощаюсь.
- Лёнька, прикинь! - когда я вышел в коридор, Саня прыгнул мне на шею. - Она выздоровела! Моя мамуля выздоровела! И я теперь могу вернуться домой.
- А меня усыновили! - мы обнимались. За последнее время мы стали братьями, но в этот день мы расставались, наверно, навсегда. По крайней мере, я так думал в тот день.
А Вадим Эдуардович оказался хорошим человеком. Оказалось, он был главой местного Ночного Дозора.
- Что, я теперь могу вылечить всё, что захочу? - я зажмурился, а потом открыл глаза. Но небо за окнами всё такое же серое.
- Прости, Лёш, но эту болезнь не сможет вылечить ни один целитель. Расскажи что-нибудь ещё об изменениях, что с тобой произошли?
- Я последнее время часто вижу маму. И других - думаю, что они умерли.
- Этого быть не может! Мёртвые, по моим расчётам, живут на Шестом Слое. Туда не все Великие могут попасть, а ты же маг Шестого Уровня, как тебе это удаётся? Не понимаю!
Он говорил о каких-то Слоях какого-то Сумрака. Иногда менялись оттенки серого, а может, мне это просто казалось?
Вадим Эдуардович слушал хорошую музыку. В том числе эту самую "Агату Кристи"
Исследователь жизни идет в чужом пространстве,
За черными очками глаза его открыты.
Фонарик освещает таинственные знаки,
Труба провозглашает его ритмичный шаг.
Не отбрасывая тени, мы по сумеркам плывем
Интересно, а Глеб Самойлов из этой группы - он тоже Иной?
Я поступил в Ночной Дозор. Ночью патрулировал улицы, а днём учился на медицинском. Как оказалось, дело Света не так-то просто, поэтому исцелять всех подряд мне запретили. Но став доктором, я смогу хотя бы вылечить кого-то.
Однажды я встретил её - и моё сердце заколотилось, как будто я пробежал марафон.
- Меня зовут Лина.
- А я Лёша.
Мы только познакомились, но такое ощущение, что знали друг друга тысячу лет. Она приносила утром кофе в постель. И пекла вкусное печенье. А я встречал её с работы каждый день с новым букетом серых роз. Я не люблю покупать белые - я знаю белый цвет, а с серым я могу пофантазировать, представляя, каким его видят другие.
Когда мы женились, весь мой отдел три дня не переставал пьянствовать. Тёмные даже начали шуточки пускать, мол, Светлые, а пьют по чёрному.
А потом в городе появился вампир.
Я встречал Лину как всегда с охапкой цветов. Час. Второй. Посмотрел Линии Вероятностей - твою ж медь! Над любимой нависла смертельная опасность. Я мчал по улицам города. Машины пролетали мимо меня - наверно, я плыл по Сумраку, как его различишь?
Прилетел на место, когда из Лины вытекала последняя капля жизни. А над ней навис вампир.
- Саня! - воскликнул я, узнав старого друга.
- Лёня?!
Я осел на землю, рядом с Линой.
- Прости, я не знал, что она с тобой.
Он такой сильный. Скольких, интересно, он осушил, прежде чем убить мою Лину?
Мне его не победить, но я ударил первым. Из моих рук полыхнули молнии. Он не напрягаясь отскочил от них. Он ударил ледяным смерчем. Магию могут творить только Высшие Вампиры. Неужели он убил больше пятидесяти человек.
- Ты не понимаешь! Мама выздоровела, но через время снова попала в больницу. Врачи не давали ей много лет жизни. Тогда я встретил одного вампира. Он инициировал её, а потом и меня. А потом мне так понравилась кровь, что я уже не могу остановиться.
- А потом ты убил мою жену.
Я ударил несколькими файерболами подряд, но что они против Высшего?
Но у меня, мага Шестого Уровня один козырь в рукаве. "Только это не поможет, тем, кто любит рисовать!" - звучали в моей голове слова любимой песни. Я нырнул глубже. Конечно, я не заметил особой разницы, но Саня растерянно озирался, пытаясь найти меня. А потом я вынырнул к нему и ударил серым молебном.
Так умер мой лучший враг.
А Лину я иногда вижу. Многие говорят, что маг Шестого Уровня не может спуститься на Шестой Слой Сумрака. Но это не про меня - я умею разговаривать у мёртвыми. Ведь я и так живу в сумраке. Красок в моём мире нет вовсе - да и откуда им взяться?