На камне сидела девушка и смотрела на залив. Вдали, за маяком, она разглядела темную точку. Нет, не птица: слишком далеко. Пловец. Но откуда? Фьорд был пуст, лишь далеко на востоке белела стайка рыбацких парусов. Противоположный берег еле виднелся сегодня сквозь голубую дымку.
Да, в самом деле, это пловец, и очень хороший: он на удивление быстро добрался до маяка, но не стал выходить на узкую кромку песка, окружавшую подножье старинной башни, а поплыл дальше, к северному берегу фьорда. Девушке казалось, что он пытается держать на северо-запад, чтобы выбраться на берег в соседней бухте, где стояла рыбацкая деревушка, но почему-то его сильно сносило восточнее. Девушка уже различала над волнами темноволосую голову, когда человек, наконец, перестал бороться с волнами и повернул прямо на ее камень -- единственный большой камень, лежащий на самом берегу в середине пустынной бухты и потому хорошо заметный издали.
Считанное число взмахов могучих рук, и необычайно высокая для этого тихого дня волна, плеснув белой пеной на качающиеся над песком башмачки девушки, мягко вытолкнула пловца на пологий скат золотистого пляжа рангар в шестидесяти от камня.
Это был юноша или молодой человек, одетый в простую белую рубашку и темные штаны для верховой езды, босой. Покачнувшись как человек, который слишком долго плыл, он поднялся на ноги. Вода ручьями текла с одежды и длинных черных волос пловца. Не смущаясь этим обстоятельством, он спокойно огляделся из-под приставленной к глазам ладони и направился к камню.
Пока молодой человек шел, легко ступая по самой кромке берега и почти не проваливаясь в мелкий темно-золотой песок -- волны мгновенно слизывали его следы -- девушка успела хорошо его разглядеть. Несмотря на необычные для этих мест черные волосы и темные -- серые? -- глаза, ростом он был выше всех, кого девушке доводилось встречать, соответственно широк в плечах и -- судя потому, что после такого долгого плаванья он шел быстро и легко -- силен и вынослив. И, скорее всего, моряк. Не доходя до камня трех-четырех шагов, он остановился, не сводя с девушки прямого взгляда.
-- Добрый день, госпожа, -- приложив руку к сердцу, незнакомец низко поклонился. На его руке блеснул, как капля пронизанной солнцем воды, самоцвет, оправленный в драгоценное кольцо. -- Извините, если я побеспокоил вас или помешал вам.
Манеры его были старомодны и безупречны. Девушка соскочила с камня и склонила голову, приветствуя собеседника. Ее короткие, до плеч, светлые волосы плавно скользнули по загорелой шее. Стоя она была ниже молодого человека больше, чем на голову.
-- И вам доброго дня, господин. Могу ли я чем-то помочь вам?
-- Не подскажете ли, сколько сейчас времени?
Девушка опустила глаза, пряча улыбку: о чем еще может спросить вышедший из моря человек, как не о времени? Она огляделась по сторонам: Солнце еще не достигла городских башен на западе, тень камня тянулась в сторону гор за спиной.
-- Точно не скажу, но думаю, что сейчас около четырех часов пополудни.
Молодой человек задумчиво кивнул:
-- Получается, я действительно плыл так быстро, как мне казалось... Мы с братом поспорили, кто быстрее доберется сюда вон оттуда, -- молодой человек махнул рукой в сторону противоположного берега фьорда. При этом движении с кончиков черных волос сорвались на песок прозрачные капли. -- Я поплыл, а брат поехал верхом по берегу, через город. Вы не видели здесь всадника со второй лошадью?
Девушка покачала головой:
-- Нет.
-- Значит, я успел раньше. Думаю, он скоро появится. Но, по правде говоря, я опередил его только потому, что мне помогали ветер и течение.
-- Течение? -- девушка приподняла выгоревшую до белизны бровь. И ветер сегодня дул скорее восточный, нежели южный.
Молодой человек пожал широкими плечами.
-- Оно начинается вон от того мыса -- видите, там дерево на скале? -- издали было видно только голый выступ скалы над морем, -- и проходит правее маяка. Я не выбирал пути, море само вынесло меня сюда. Море, прямо скажем, покровительствует нашему роду, -- и молодой человек почему-то улыбнулся.
-- Да, теперь я вижу: это была милость Леди Острова, -- произнесла девушка, не сводя с него глаз.
Молодой человек посмотрел в сторону голубоватого силуэта Тол Уинэн на горизонте и, чуть нахмурившись -- между бровями на загорелом лбу прорезалась морщинка, -- серьезно сказал:
-- Простите меня, леди, но... вы не боитесь говорить о Госпоже с незнакомым человеком?
Голубые глаза спокойно выдержали испытующий взгляд серых.
-- А вы, мой лорд, не боитесь говорить со мной о том, что море покровительствует вашему роду?
-- Нет, потому что это правда.
-- Вот и я не боюсь, потому что это тоже правда. Всем известно, что это Ее фьорд. Я знаю здесь все течения и ветры. На эту излучину никогда и ничего не выносит и не выбрасывает, даже в сильный шторм.
-- Поэтому вы часто бываете здесь?
-- Да, -- девушка мгновение поколебалась. -- То есть нет, не только поэтому. На самом деле, мой отец -- смотритель маяка, мимо которого вы плыли.
Молодой человек не отвел взгляда. Глаза у него были скорее светлые, но казались темнее из-за густых черных ресниц.
-- Что ж... не пугайтесь, если море вдруг изменит свои привычки и вынесет к этому камню ветку кораллов или жемчужницу. Хорошо?
-- Я не боюсь того, что приносит море, -- покачала головой девушка, по-прежнему глядя прямо в глаза собеседнику.
-- Даже шторма?
-- Даже шторма. -- Девушка неожиданно рассмеялась, словно чтобы скрыть замешательство, и откинула с загорелого лица прядь шелковистых светлых волос. -- Как странно мы говорим... Мне и самом деле впору испугаться.
-- Чего же?
-- Это похоже... на одну историю, -- и она опустила глаза, чувствуя, как щеки заливает румянец.
-- А что за история? Видите ли, я вырос в Андуниэ и не знаю здешней старины мест.
Девушка смотрела на него сквозь светлые ресницы: да, он и выглядел как один из переселенцев с запада, а адунайк, на котором он говорил с легким акцентом, звучал в его устах необычайно мягко. Почти как язык нимри, который наверняка был известен сероглазому андунийцу. Говорят, в Андуниэ люди еще совсем недавно встречались с нимри, которые приплывали с запада. Наверняка чудесных историй ему известно гораздо больше, чем ей.
-- Это случилось очень давно, но это не выдумка. Вон там, -- девушка показала рукой на северо-восток, -- по ту сторону гор жила одна девушка. Она часто ходила на берег моря, просто так, посидеть у воды.
-- Как вы?
Девушка слегка покраснела сквозь загар:
-- Н-не знаю... Наверное. И вот однажды она встретила на берегу незнакомого юношу, одетого в шелковые одежды, расшитые жемчугом и перламутром. Надо сказать, что в тех местах и сейчас живет не очень много народу, а тогда и подавно, и встретить чужого -- не такая уж и простая задача... Кроме того, он был темноволос, с горящими черными глазами и непохож на людей нашей Пятины.
Девушка опустила ресницы, словно чтобы не смотреть на своего темноволосого собеседника, и продолжала рассказ.
-- Однако незнакомец говорил так, будто вырос в тех местах: он знал и родных девушки, и ее имя, и все побережье, но имени своего и роду-племени не назвал. И... юноша стал появляться на берегу всякий раз, когда девушка спускалась к морю. И та дивилась его царским подаркам -- разноцветным кораллам и огромным жемчужинам -- и роскошным одеждам цвета волн. Но однажды, разглядывая удивительно искусную и роскошную вышивку на его рукаве, она вспомнила, что в прошлую встречу там был другой узор: не морские звезды, а морские коньки. Так она догадалась, что юноша был не человек, а морской дух, из азрахилим. У нас до сих пор говорят про отборный жемчуг -- "как морской дух из рукава достал".
Молодой человек удивленно поднял бровь:
-- Азра... а, из фалмаринди! Но девушка... она, должно быть, испугалась?
Рассказчица немного помолчала:
-- Не знаю... Но, как бы то ни было, юноша сказал, что любит ее и часто невидимым смотрел на нее, когда она сидела у воды. Еще он оставлял ей подарки, а она думала, что их вынесло на берег море...
Девушка замолчала, глядя вдаль, на залив.
-- А что же было потом?
Она наклонила голову:
-- Видите ли, это не одна история, а несколько. Еще рассказывают, что дух однажды явился девушке не в человеческом облике, а в виде морского змея, такого огромного, что когда он изгибался, под ним мог проплыть галеон; и каждая его чешуйка была размером со щит. А когда она умерла -- от старости, три дня бушевал страшный шторм.
-- Она не любила его?
Рассказчица покачала головой.
-- Нет, любила. Она так и не вышла замуж, -- помолчав, девушка добавила: -- Говорят, это был сын Леди и Лорда. Вот такая история.
И она взглянула на своего собеседника.
-- Она мне понравилась, -- сказал молодой человек. -- Хотел бы я отблагодарить вас за нее, но увы...
Он развел руками, и тут из его подвернувшегося рукава выскользнула и упала на песок, к ногам девушки, небольшая, с ладонь, морская звезда.
Он наклонился поднять ее, но девушка опередила его.
-- Да ведь это "серебряный цветок"! -- воскликнула она, с изумлением глядя на перламутрово-белую звезду: ее искрящиеся влагой лучи и в самом деле походили на пять лепестков цветка вишни в брызгах серебряной росы. -- Это довольно редкая находка.
-- В самом деле? -- спросил молодой человек и поднял руку. Девушка протянула ему звезду на ладони, но он не взял ее, а просто приставил свою руку к ее, так что звезда-цветок теперь покоилась в чаше их сложенных ладоней: одной хрупкой и загорелой, другой крепкой и длиннопалой.
-- Что ж, это достойный дар, -- сказал молодой человек. Его прохладные пальцы касались теплого запястья, от загара золотисто-розового, словно матовая сердцевина раковины. -- Так тому и быть. Дар моря.
Он взял ее руку в обе свои, так что пальцы девушки легли между лучами звезды словно между пальцами влажной шершавой ладони.
-- Все-таки вы носите подарки в рукаве, -- сказала девушка, пристально глядя в лицо молодому человеку.
Он улыбнулся.
-- Но я все же не из азрахилим, и вот верное тому доказательство: я не знаю вашего имени.
-- Так придумайте, мой лорд, -- сказала девушка.
Молодой человек помолчал, а потом произнес:
-- Пусть будет "Эаранна". На языке эль... нимри это означает "дар моря".
-- Я догадалась. Спасибо ...Эаран.
-- Получилось больше похоже на "Морестранник", "Эарандир".
-- Тоже неплохо, правда?
-- По-моему, очень хорошо. Спасибо, Эаранна.
И она вдруг поняла, что Эаран много старше ее, хотя еще молод. Девушка закусила губу. Род, которому покровительствует море. Даже по нынешним временам море много кому покровительствует, но... Эаран, конечно, был из рода Морехода.
Он смотрел на нее, и между его бровями снова пролегла морщинка, словно он читал ее мысли.
-- Кажется, мне не следовало принимать этот дар, -- сказал он неохотно.
-- Поздно, -- сказала она спокойно. -- Теперь, Эаран, ты сможешь отказаться от него, только если я откажусь от твоего. А я этого не сделаю. Я правда не боюсь шторма.
Молодой человек по-прежнему смотрел на нее с сомнением, но хмуриться перестал.
-- Сегодня все особенное, -- произнес он. -- С самого утра мне казалось, будто сегодня самый счастливый день моей жизни. Солнце, море, горы. А когда я плыл, мне казалось, будто меня направляет и поддерживает невидимая длань...
-- Торонья! -- раздался вдруг звонкий голос.
Девушка обернулись и вздрогнула: в первое мгновение ей показалось, что по тропке между валунами, ведя в поводу двух коней, спускается нимри, самый настоящий эльф! Но тут же она поняла, что это человек. И подивилась тому, как размылась для нее грань между реальностью и видением.
Эаран ответил пришельцу какой-то короткой фразой на том же певучем и звучном языке.
-- Это мой брат, -- сказал он, обращаясь к девушке.
Та лишь кивнула: сходство между братьями было поразительным, только во взоре Эарана это белое пламя, которое, как гласили легенды, сияло в очах пришельцев из Аматтани, горело не столь ослепительно и безжалостно. И как только она не заметила этого огня сразу!
-- Доброго вам дня, госпожа! -- сказал старший из братьев, приветствуя девушку.
Горячие кони -- вороной и белый -- раздували ноздри и выгибали лебединые шеи, но он твердой рукой удерживал их поводья.
-- Я вижу, ты и впрямь меня опередил, -- обратился он к брату.
-- Сегодня мой день, -- отозвался Эаран, поглядев на свою собеседницу.
Старший брат лишь взглянул на их соединенные руки.
-- Нас, должно быть, потеряли дома. Догоняй меня, -- и, кивнув на прощание девушке, он вскочил на вороного жеребца, а белого хлопнул по крупу, подтолкнув к хозяину. И поскакал по кромке пляжа на запад, вздымая за собой тучу серебряных брызг и золотого песка.
Когда топот копыт отдалился, девушка услышала доносящийся с моря скрип уключин.
-- Мне пора, -- сказал Эаран. Выпустив ее руки, он погладил коня, который ткнулся мордой ему в плечо.
Девушка оглянулась: к берегу рядом с ними причалила рыбацкая лодка.
-- Благодарю вас, госпожа, -- Эаран поколебался, кинув взгляд на рыбаков. -- Да не оставит вас та, что привела меня сюда, -- и молодой человек, низко поклонившись, вскочил в седло и пустил коня вскачь, чтобы догнать брата.
-- Кто это был, Марэн? -- спросил Албарт, выбираясь из лодки и вытаскивая на берег невод с уловом.
-- Не знаю, -- ответила девушка, глядя вслед всадникам.
-- А я знаю, -- неожиданно откликнулся из лодки старый Торбарт, дед Албарта.
Молодые люди обернулись к нему.
-- Это близнецы, внуки лорда Арбазана ан-Андуниэ. Мне их показывали в городе, -- и старик кивнул на запад, в сторону розовеющих в лучах заката башен Ромэнны.
Белая звезда с глухим звуком упала на песок. Девушка наклонилась, чтобы поднять ее. В глазах у нее защипало.
-- Они не близнецы, -- тихо сказала она. -- Совершенно непохожи.