Название: Власть золота Автор: Tassa Герои: Софу Ди, Новый Ди, Лекс (Алекс) Рейтинг: PG Жанр: а какой жанр у манги ПСоХ? Примечание: продолжение серии (да-да, это, скорее всего, будет серия!) про Лекса и Софу Ди, началом которой послужило "Летнее кафе".
"Лекс, Лекс, ты куда это собрался?" раздраженный, раскатистый, как весенняя гроза за горизонтом, голос редактора газеты поймал Алекса на полпути к выходу. Черт, он так надеялся удрать пораньше... Тогда бы успел в кондитерскую, ту самую, где продаются самые вкусные на свете (ну, или, по крайней мере, в Париже) пирожные, таящие во рту, как снежинки в пышущей огнем печке, за которые гурманы готовы отдать полжизни. Алекс Нортон, или Лекс, как его называли друзья, пока готов был отдать только имеющуюся у него наличность, но... учитывая цены, и это о многом говорило. Причем покупал эти божественные десерты он не для себя, а для...
"У тебя что, девушка завелась?" спросила его медуза-горгона, к несчастью оказавшаяся его начальницей. Ндя, надо поинтересоваться у Ди, не нужен ли ему такой редкий экземпляр? Алекс мог поспорить, что нигде ничего подобного встретить просто невозможно, уникум, чудо природы, как любил называть граф своих самых мерзких тварей.
"Девушка? У меня? Да что вы, мадам Ванеска! Как вам это в голову могло прийти?"
"Как?" она иронично выгнула бровь... Да уж, если в исполнении Ди это вызывало у Лекса легкое учащение пульса, то гримаса мадам Ванески - просто таки сердечный приступ... От ужаса... Но нет, надо прекратить вспоминать о его золотоглазом друге, а то это переходит всяческие границы: он уже не работает, а постоянно витает где-то в мечтах, наполненных сладковатым, терпким запахом благовоний и нежным шелестом шелка. И пишет не статьи, а красочные описания постоянно меняющегося, как море на закате, цвета глаз одного знакомого китайца. Черт, шефиня ему ведь уже пять минут что-то втолковывает, а он опять отвлекся...
"...если раньше ты сидел на работе до упора и хватался за любой, даже самый пустячный репортаж, то теперь убегаешь на час раньше! Не написав ни статьи! И, как мне рассказали, просадил всю премию в самой дорогой кондитерской Парижа! И от тебя пахнет духами!"
"Духами?!"
"Да, духами! Такой сладковатый аромат, какие-то восточные мотивы!"
"Мадам Ванеска..."
"Никаких `мадам Ванеска'! Я, конечно, рада, что ты наконец-то устроил свою личную жизнь, НО ЭТО НЕ ПОВОД ЗАБЫВАТЬ О РАБОТЕ!"
Последние слова она прокричала так, что у Алекса заложило ухо, обращенное к источнику этого пронзительного, переходящего на ультразвук, вопля раненной гиены, а все находящиеся сейчас в редакции сотрудники видимо присели, а потом попытались смыться куда-нибудь из зоны боевых действий. Хех, с мадам Ванеской в плохом настроении не мог сравнится даже танк, она шла напролом, оставляя после себя трупики попавшихся ей под ноги "везунчиков". Обычно Лекса это очень веселило, так как он был образцовым работником и трудоголиком, к тому же, но сегодня он впервые попал под "обстрел", и смешно ему уже не было.
"Мне все равно, что там ты делаешь в свободное время, но делай ЭТО в именно в свободное, а не рабочее время! Можешь водить к себе хоть толпы девок и всю ночь с ними развлекаться, просаживая зарплату, но помни, что чтобы ее еще получить, надо попотеть! И я не держу у нас бездельников и тунеядцев!"
"Но мадам Ванеска..."
"Молчать! Знаю я все ваши оправдания, и слышать их больше не хочу! Я для тебя уже нашла на сегодня работу!"
Покосившись на часы и выяснив, что в кондитерскую он уже опоздал, Лекс тяжело вздохнул и покорился судьбе.
"Какую работу, мадам Ванеска?"
"Сегодня при таинственных обстоятельствах погиб недавно разбогатевший Луи Роланд, самый удачливый предприниматель года! Говорят, деньги текли к нему просто рекой, а все, даже самые рискованные проекты, оканчивались успехом!"
"И как же он погиб?"
"Полиция отказывается давать комментарии, но из своих проверенных источников я узнала, что его убило какое-то животное, которое он купил в каком-то китайском зоомагазинчике в Чайнатауне! Отправляйся туда, найди этот магазин и попытайся выведать у хозяина, что он там такое продал! Если его еще, конечно, не арестовали... Лекс? Лекс!"
Она изумленно уставилась на то место, где только что стоял молодой человек. Его как ветром сдуло, секунду назад был здесь, а потом вдруг резко побледнел, развернулся на сто восемьдесят градусов и со скоростью любовника, опаздывающего на долгожданное свидание, исчез где-то за горизонтом, то есть за дверью редакции. Она, конечно, надеялась, что задание ему понравится и спустит с небес, где он всю последнюю неделю витал, на землю, но не до такой же степени... Женщина озадаченно пожала плечами и пошла искать себе следующую жертву...
Лекс на бешенной скорости подъехал к магазинчику, чуть не сбив парочку пешеходов, припарковался, выскочил из машины и ринулся к магазинчику. Толкнул дверь так, что от грохота мог проснуться даже мертвый и, едва не свернув себе шею на ставших уже знакомыми ступеньках, ведущих в прохладный, наполненный ароматами дальних стран, невероятных приключений и невиданных чудес, полумрак магазинчика, слетел вниз и громко, с паническими нотками в голосе, позвал,
"Граф! Граф Ди! Вы здесь?"
Ответом ему послужили только тревожные крики разбуженных шумом и страшно недовольных этим животных. Черт, неужели, неужели графа действительно арестовали? Алекс, конечно, всегда подозревал, что со всем этим заведением что-то не то, что-то есть в нем... странное. И хотя никаких запрещенных зверей он не видел, но иногда ему казалось, что даже самые простые здешние обитатели... отличаются от своих сородичей на свободе. И клиенты... У многих из тех, с кем он сталкивался за эту неделю у графа, были такие лица... Как будто они увидели что-то чудесное, или ужасное, как будто их самые сокровенные мечты... или страхи вдруг воплотились в жизнь. А теперь еще это убийство... Неужели граф действительно преступник, нелегально торгующий опасными животными? Как такой... красивый, элегантный, образованный, изящный, остроумный, восхитительный... Лекс, как журналист и начинающий писатель, мог подобрать еще миллион эпитетов, восхваляющих Ди, но все они как-то не вязались с его представлениями о нарушителях закона. Так неужели...
"Вы ищете отца?"
Лекс подпрыгнул чуть не до прячущегося в глубокой тени потолка и обернулся на голос. Перед ним стоял мальчик, сын графа. Этот... ребенок, если честно, всегда как-то... пугал молодого француза. Он... не был похож на тех детей, с которыми ему приходилось сталкиваться. Не бегает, не шалит, не задает вопросов... Вечно то появляется, то исчезает, всегда неслышно и внезапно, как призрак... От мысли, что они остались в магазинчике вдвоем, у Лекса по спине как будто провели кусочком льда... Было в сыне графа что-то... демоническое. С того раза, как они впервые встретились, и юноша заглянул в эти аметистовые глаза, он не мог себя заставить сделать это вновь. В золотые глаза графа - пожалуйста, хотя и затягивали они не хуже водоворота... Но... если во взгляде старшего Ди был свет, холодный ли, как отражение солнца во льду, теплый ли, как огни дома, в который возвращаешься после долгих странствий, но все равно свет, не важно, прожигающий холодом до костей или согревающий, как старый плюшевый плед... Свет. А в этих пурпурных омутах... В них таилась вековечная тьма, та тьма, которая была еще до сотворения Вселенной, от которой человек всегда бежал и спасался очищающим пламенем огня. Тьма опасная, жестокая, беспощадная, которая поглотит тебя в долю секунды, и ты будешь в ней тонуть, задыхающийся и ослепший, как котенок, брошенный в мешке в реку...
"Ди, прекрати сейчас же!"
Звонкий, гневный окрик вырвал Лекса из затянувшей его тьмы, и он начал хватать ртом воздух, как будто действительно только что вынырнул из смертельных объятий омута. Только через пару секунду он понял, что стоит на ногах лишь благодаря тонким, как ветви ивы, рукам, обвившим его за талию. Повернув голову, он столкнулся с покрытыми рябью тревоги озерами солнечного пламени: блестящими в неверном свете ламп глазами графа Ди.
"Пойдемте, вам надо присесть," пробормотал китаец и повлек покачивающегося молодого человека к уже обжитой им мягкой кушетке.
"Простите, вам вот уже во второй раз приходится меня тащить... Не знаю, что со мной, раньше вроде никаких проблем со здоровьем не было..."
"Это все жара и переутомление, я уверен," сказал хлопочущий вокруг него мужчина. Правда, при этом его глаза скользнули куда-то вглубь магазина, и в их теперь уже безмятежной глади вспыхнули опасные огоньки...
"С вами... все в порядке?" неуверенно спросил блондин, беря предложенную ему чашку приятно прохладного зеленого чая, к тонкому травяному аромату и терпкому освежающему вкусу которого он уже успел пристраститься.
"Со мной? А что со мной может случиться?" удивленно вскинул бровь присевший на краешек стула и внимательно наблюдающий за своим собеседником граф.
"Ну... я тут узнал... То есть меня послали на задание... То есть..." Лекс смущенно опустил глаза и начал с увлечением следить за игрой теней в своей уже опустевшей чашке.
"На задание? От редакции, я правильно понимаю? Ох, как интересно. И что же вы должны... разузнать?" на последнем слове голос графа как-то странно дрогнул, но когда журналист поднял глаза, то ничего, кроме маски приятной заинтересованности на лице Ди не увидел.
Он пару секунд размышлял над тем, что лучше сказать, потом упрямо тряхнул головой и решил придерживаться той же стратегии, что и раньше, то есть полной искренности. Почему-то ему казалось, что только так с графом и можно: ложь или увертки он все равно распознает, по непонятным причинам Алекс в этом просто не сомневался. И еще... Он был уверен: если Ди поймает его на попытке ему солгать, или выудить информацию, или просто как-либо еще им манипулировать, то... в лучшем случае, расписные двери магазинчика, чем-то напоминающие врата в Ад Данте, закроются перед ним навсегда. Это в лучшем случае...
"Моя начальница, мадам Ванеска, помните, я вам о ней рассказывал? Ну, так вот... Я уже собирался уходить, когда она поймала меня, наорала, ну, как всегда, а потом рассказала о смерти некого Луи Роланда. Полиция никаких комментариев не дает, но, по слухам, его убило какое-то животное. Которое он купил в зоомагазине в Чайнатауне. Ну, поскольку вы тут единственный владелец подобного заведения..."
"Вы тут же помчались сюда, чуть не сбив по дороге половину коренных обитателей квартала, чтобы, воспользовавшись нашим с вами знакомством, получить, как вы это называете, горячее интервью? Я правильно вас понял?"
В комнате можно было свободно кататься на коньках и играть в снежки: температура упала ниже нуля градусов на двадцать, а в глаза графу лучше было вообще не смотреть, иначе застынешь ледяной скульптурой, мертвой и холодной, как сердце неприступной красавицы. Лекс попытался стряхнуть со своих мыслей иней и быстро, торопливо выпалил:
"Нет, я... мне еще сказали, что вас могли арестовать, вот я и... Я не хотел... Я никогда бы не пожертвовал нашей... дружбой ради какой-то дурацкой статьи!"
Тонкие, но неожиданно сильные пальцы с длинными, ярко накрашенными ногтями твердо взяли его за подбородок и заставили поднять голову. Золотые прожекторы глаз на секунду пронзили душу Алекса насквозь, осветив своим беспощадным светом все ее самые темные закоулки, а потом...
"Ох, вы уже выпили весь чай, а я и не заметил! Какой же я никудышный хозяин!"
Лексу оставалось только тупо моргать, пока Ди, настроение которого опять поменялось на полностью противоположное, радостно хлопотал вокруг, разливая по чашкам чай и болтая какую-то ерунду о том, какой же он невнимательный, и как правильно следует принимать гостей. Вау, с ним точно не соскучишься: то чуть не заморозит взглядом, то обхаживает, как одно из тех редких животных, по которым граф сходит с ума...
"Что же вы не пьете, чай уже давно готов," вырвал Алекса из оцепенения ласковый, как прохладный бриз в полуденный зной, голос графа.
"Э-э-э... Спасибо," пробормотал француз и сделал осторожный глоток. На вкус все тот же чай, хотя кто его знает... яды и безвкусными бывают...
Как будто прочитав мысли Лекса, граф Ди рассмеялся и, сделав в свою очередь глоток из чашки, снова заговорил.
"Ох, мне так приятно, что вы обо мне беспокоились... Не волнуйтесь, меня не за что арестовывать: это животное не запрещено к ввозу во Францию, и, к тому же, клиент сам нарушил контракт..."
"Контракт?"
"Да-да, а вы не знали? При покупке особо... экзотичных животных, подписывается контракт. Если хоть одно из его условий нарушается, магазин не несет никакой ответственности за последствия".
"И Луи Роланд его нарушил?"
"Да. Я столкнулся с ним где-то полгода назад, когда мы только сюда переехали..."
Мужчина лет тридцати, в потрепанном, в нескольких местах даже разорванном костюме, с жестким, высокомерным лицом, на котором сейчас, правда, застыла уродливая гримаса отчаянья и какой-то безумной решимости, стоял на парапете, глядя в струящуюся под ним темную, вспыхивающую зеленоватыми всполохами в тусклом свете фонарей реку. Вечер выдался не то что прохладным, но промозглым; принизывающий, всепроникающий, леденящий даже душу, совершено нехарактерный для Парижа ветер разогнал всех его жителей по теплым, уютным домам и квартирам. Только этому человеку идти было некуда. Но, что ж, даже он сейчас намеревался найти себе приют... Последний.
Предполагаемый самоубийца уже было сделал шаг вперед, навстречу вечному покою или палящему жару адского пламени, когда сзади раздался тихий, удивленный вскрик, отвлекший его внимание и заставивший повременить с этим последним движением. Он повернул голову и увидел... Сначала мужчина решил, что у него галлюцинация: не может быть на свете столь прекрасных существ. Где-то на грани света и тьмы, то есть неверного сияния фонаря и ночного мрака, стоял... человек. Тонкая, гибкая, как ствол ивы, фигура, облаченная в какое-то нарядно разукрашенное платье, повторяющее каждый изгиб тела; бледное, сияющее, как луна на небосклоне, лицо в обрамлении трепещущих, развивающихся на холодном ветру, черных волос, по которым временами проскакивали такие же зеленовато-синие всполохи, как и по поверхности реки. И глаза... по спине мужчины, несмотря на его положение, вдруг побежали противные муравьи мурашек: глаза этого непонятного незнакомца светились отраженным светом, как кошачьи. Золотой, холодный свет, который когда-то навлек на этих ни в чем не повинных существ славу дьявольских прислужников.
Мужчина моргнул, и вдруг таинственный незнакомец оказался уже у самого парапета. У него появилось желание спрыгнуть вниз уже не из-за каких-то проблем, а просто чтобы оказаться подальше от этого... существа.
"Сегодня прохладно, вы не находите?" переливчатый, как журчанье весеннего ручья голос отвлек его от этих тревожных размышлений.
Несостоявшийся самоубийца опять изумленно моргнул. Да уж, не таких слов ожидаешь, когда кто-то обращается к готовому покончить с жизнью человеку.
"Э-э-э... ну, да, не слишком теплая погодка..." сказал он смущенно и спрыгнул обратно на прочную твердь тротуара.
"Конечно, прогулки перед сном полезны для здоровья, но сегодня, я думаю, с учетом всех обстоятельств, можно было бы ими и пренебречь".
"Хм... да, наверное вы правы..."
"Не хотите ли пройти со мной, я держу зоомагазин неподалеку, там вы согреетесь, и я напою вас горячим чаем?"
Вспыхнули странным светом кошачьи глаза, и мужчина внезапно почувствовал, что ему сейчас ничего так не хочется, как пойти с этим господином и выпить обещанного горячего чая. Он так продрог... И устал... Ему только и оставалось, что растерянно кивнуть и покорно последовать за уже удаляющейся от него гибкой фигуркой в развивающемся на ветру шелковом... платье. И как он в нем сам не замерз, в такую, по его же словам, "прохладную" погоду?
"Так он хотел покончить с собой?" удивленно спросил Алекс, разгоняя наваждение. Черт, ему вдруг на пару секунд действительно показалось, что он стоит на пустынной, продуваемой ледяным, как смерть, ветром, в мрачном и неверном мигании уличных фонарей, слыша тихий плеск волн в реке и чувствуя сырой запах воды.
"Да, тогда - хотел. Но... в моем магазине недавно появился новый... житель, и, увидев господина Роланда, я ясно понял, что они идеально подходят друг другу. Знаете, у меня здесь не человек выбирает животное, а животное - человека".
"И что же это за животное такое, которое согласилось выбрать такого... человека?"
"Грифон".
"Грифон?!" Лекс расхохотался. "Граф, вы, верно, шутите. Грифонов не существует, это все сказки".
"Сказки? Нет, это вы ошибаетесь, молодой человек", глаза графа как-то опасно блеснули.
"Если вы, люди, в своем высокомерии отказываетесь видеть очевидное, предпочитая обманываться и уничтожать то, что не вписывается в установленные вами рамки, то это не означает, что весь мир должен следовать вашему примеру. На свете есть множество существ, которые вам, мсье Алекс, не снились даже в самых страшных снах..."
Темнота вокруг сгустилась, шорохи и звуки, издаваемые животными, стали как будто громче, а в дальнем конце комнаты, где сгустился почти непроглядный мрак, Лекс заметил тонкое бледное лицо сына Ди, и иронично-зловещую усмешку на его алых губах. Как будто он радовался, что молодой человек совершил только что какую-то непоправимую ошибку.
"Это мы еще посмотрим, маленький шайтан," подумал Алекс про себя и, ослепительно улыбнувшись графу, сказал,
"Ну, граф, вы не правы. Я был бы безумно рад, если бы на земле существовали грифоны, единороги, драконы и другие мифические животные. Жизнь была бы тогда гораздо полнее и красочнее, даже если некоторые из них и оказались бы столь ужасны, что не увидишь даже в самом страшном сне, как вы говорите. Природа прекрасна именно в своем разнообразии, и не важно, какой мне кажется какая-либо земная тварь - если она появилась на свет, то имеет не меньшее право на жизнь, чем я сам".
В темноте что-то упало, а затем где-то глубоко в магазине приглушенно хлопнула дверь. Старший Ди, до этого разглядывавший Лекса все с тем же выражением удивления и недоверия, смешанного с удовлетворением на лице, вздрогнул и оглянулся назад. Потом раздраженно тряхнул головой и неожиданно резко поставил чашку на стол, от чего она жалобно звякнула.
"Я не нравлюсь вашему сыну, граф," прокомментировал Алекс очевидное.
"Что? Ах, да... Ничего страшного, просто у него такой характер. Он ревнует, потому что я теперь не уделяю ему столько внимания, как раньше, и провожу время еще и с вами, а не только с ним".
"Возможно, тогда мне не следует больше приходить... Я не хочу служить причиной разлада между вами..." тихо проговорил Лекс, чувствуя, как при мысли о том, что он больше никогда не увидит прекрасного, как какое-то языческое божество, графа с глазами загадочными, как все тайны мира.
"Нет," очень твердо и как-то решительно ответил Ди.
"Нет, ни в коем случае... Я не хочу повторить свою ошибку дважды: один раз я уже избаловал его, и что из этого вышло... Уже сейчас, еще толком ничему не научившись, он пытается управлять, ладно вами, но мной! Он должен понять, что не все в этом мире вращается вокруг него и не все, что ему не нравится, обязано исчезнуть с пути. Кое с чем ему придется смириться... Ладно, забудем, не беспокойтесь, со своим сыном я как-нибудь управлюсь сам. Так о чем мы говорили?"
"Хм... дайте подумать... Ах да, вы сказали, что господина Роланда выбрал грифон..."
"Да, именно так... Что вы знаете о грифонах, Алекс?"
"Ну, что это существа с телом льва и головой и крыльями орла. А больше ничего, кажется..."
"Да, немного... Значит, прежде чем продолжить повествование о нашем злополучном господине Роланде, я немного вам о них расскажу, чтобы вы лучше разобрались в том, что же с ним произошло".
"С удовольствием послушаю, граф. Продолжайте".
"Грифоны, по преданию, обитают в Индии и почитаются посвященными Солнцу - поэтому индийские скульпторы изображают колесницу Солнца запряженной четверкой грифонов. Это четырехфутовые птицы, размером с волков, с лапами и когтями, подобными львиным. Все их тело и крылья покрыты черными перьями, лишь грудь красная. Это очень гордые, свободолюбивые и дикие животные. У них есть одна страсть, которой они не могут противиться - золото. В легендах говорится, что они живут на скалах, усеянных золотыми каплями, словно искрами, и золото эти могучие звери высекают из камня силою клюва, а потом с поразительным усердием оберегают, создавая угрозу тем, кто находится поблизости".
"Хм, теперь я понимаю, почему эта зверюшка выбрала нашего предпринимателя..."
"Да, наверное, они питали схожую страсть к этому презренному металлу..."
"Но как тогда вышло, что грифон его убил? И как, если, по вашим словам, господин Роланд был настолько беден, что не мог позволить себе приличного костюма, и вообще собирался броситься в реку, ему удалось так быстро разбогатеть?"
"О, грифоны, если кому-то удается приручить этих гордых зверей, дают своему хозяину удачу и богатство. Но только при одном условии..."
"Вы всего лишь спасли мне сегодня жизнь. И не надо притворятся удивленным, очень трудно спутать самоубийцу, готовящегося спрыгнуть с парапета в воду, с кем-то еще".
"Не беспокойтесь, это такие мелочи..."
"Нет. Я, конечно, сейчас на мели, но если бы мне удалось хоть немного заработать... Я бы вам отплатил, так отплатил. Получили бы, что душе угодно".
"Так вам нужны деньги? Я могу вам в этом помочь..."
"О, нет, спасибо, граф, конечно, но еще и брать у вас в долг... Это уже слишком".
"Вы не правильно меня поняли. Я не ростовщик, чтобы предлагать деньги. Я хозяин зоомагазина, и я предлагаю вам животное",
"Животное? Вы смеетесь? Мне даже жить негде, а вы про животное..."
"О, это очень редкий экземпляр. И он бы помог решить вам ваши финансовые трудности..."
"Перепродать его, что ли?"
"Нет, ни в коем случае! Это... но, лучше вы сами его увидите. Пойдемте, я покажу вам его, а там сами решите, хотите его брать или нет".
"Ну, пойдемте, хотя только из уважения к вам, граф. Вряд ли я сейчас смогу содержать даже мышь..."
"Сколько тут дверей... Даже не верится, что в таком маленьком с виду здании помещается столько комнат".
"Да, мой магазин больше, чем вы можете себе даже представить... Но мы уже пришли..."
"Но, но граф... Вы говорили про животное, а здесь какая-то женщина... Боже, как она прекрасна... И сколько на ней драгоценностей!"
"Нет, это именно то животное, о котором я говорил. Самка грифона. А насчет драгоценностей... Страсть этих существ - золото, хотя и камнями они не брезгуют. И... если вы согласитесь ее взять, почти все эти украшения перейдут к вам в свободное пользование..."
"Вы шутите?!"
"Нет, несколько... Так вы согласны ее взять?"
"Да на ней побрякушек на несколько миллионов... И сама она очень даже ничего... Молчит, к тому же... Да, конечно, я согласен!"
"Что ж, тогда вам придется подписать вот этот контракт... И выполнять все его условия. Во-первых, никому ее не показывать. Во-вторых, кормить свежим мясом и следить, чтобы у нее всегда была свежая вода. В-третьих... Видите этот медальон у нее на груди?"
"Самый большой, с огроменным алмазом посередине? Естественно вижу... Цепочка в два пальца толщиной, я уже молчу про сам диск и камни на нем".
"Со всеми остальными ее драгоценностями можете делать, что хотите. Но никогда, ни при каких обстоятельствах вам нельзя снимать с нее этот медальон. Иначе магазин не отвечает за последствия".
"Хм... Ну, на ней и других украшений полно, как-нибудь обойдусь... Где подписывать?"
"Вот здесь, пожалуйста".
"Все, готово. Теперь я могу ее забрать?"
"Конечно, теперь она принадлежит вам. Заботьтесь о ней хорошо..."
"Да не сомневайтесь, граф, все теперь будет просто чудесно! А... что я вам ведь должен, за нее? Хотите, берите любую из ее побрякушек, на выбор!"
"О, нет, нет, спасибо... Когда ваши дела пойдут на лад, пришлите мне шоколадной тортик, я буду этим вполне удовлетворен..."
"Да хоть десяток! Странный вы человек, граф... Такая девка с такими цацками у вас была, а вы ее кому-то отдаете за бесценок!"
"Хм... у нас просто разные представления о том, что считать драгоценностью, господин Роланд. Что ж, прощайте, удачи вам".
"Черт, черт, черт... Мне просто необходим этот миллион, чтобы вложить его в проект, а свободных денег - ни гроша... Такое дело прогорает... А ты что пялишься, кукла безмозглая? Какой от тебя теперь прок? Все твои цацки я давно продал, говорить ты не умеешь, ни фига вообще не умеешь, только сидишь и пялишься на меня целыми днями... Хотя... Ведь у тебя остался медальон... Этот алмаз потянет не то что на миллион, на миллиард... не считая других камешков и килограмма золота... Конечно, граф запретил его снимать... Но... Что вообще этот косоглазый понимает в жизни? Придурок, сам бы мог разбогатеть и жить припеваючи, а теперь и другим это запрещает... Что может случиться, если я его сниму? Ты и так хороша, и без прибамбасов... Хотя б понимала что-нибудь... Иди-ка сюда... Эй, убери руки, убери, тебе говорю! Ты моя, и цацка моя, ничего, обойдешься без нее... Итак живешь как королева... Вау, как он сверкает! Особенно здесь, у окна... Эй, эй, ты что? Что с тобой? О, господи... господи, господи, господи... Помогите! Помогите! Помо.... А-а-а!"
"Значит, его погубила жадность?" спросил Алекс, задумчиво глядя на то, как кружатся пылинки в теплом свете единственной оставшейся гореть лампы.
"Да, выходит, что так... Он уже был богат, но хотел все больше, и больше... И не испытывал ни малейшей благодарности к тому, кто помог ему достичь таких высот". Глаза графа как будто потухли, он смотрел печально и отстраненно на лицо его задумавшегося собеседника.
Тот тихо фыркнул, потом рассмеялся переливчатым смехом и ответил.
"Даже тортика не прислал".
"Это было непростительной ошибкой с его стороны. К сожалению, сегодня я в чем-то уподобился ему - пришел с пустыми руками".
"Ну, у вас была уважительная причина... Вы торопились сюда, беспокоясь обо мне. И, к тому же, надеюсь, не в ваших привычках повторять свои ошибки дважды..." При этом граф лукаво улыбнулся и искоса посмотрел на блондина напротив.
"Намек понят, завтра я принесу... Я не буду говорить, что принесу. Пусть это будет сюрпризом," сказал Алекс с таинственным видом, очень удачно копируя обычные загадочные интонации графа.
Тот снова рассмеялся серебристым смехом.
"О, я люблю сюрпризы... Вы меня интригуете, молодой человек".
"Все ради того, чтобы вам не надоесть!" отсалютировал он, неохотно поднимаясь с мягкой кушетки.
"Что ж, уже дьявольски поздно, и мне пора".
"Тогда до завтра, мой дорогой журналист. Надеюсь, у вас получится хорошая статья..." мягко откликнулся Ди, провожая француза до двери.
"О, нет, я не буду писать о грифоне в статье. Наплету какую-нибудь обычную ерунду, типа `Обстоятельства смерти не подлежат разглашению'. Эту историю я сберегу для своей книги..."
"Ну, тогда я уверен, что она получится у вас очень увлекательной..."
"Ага, особенно если я буду продолжать общаться с вами, граф. Спокойной ночи".