Нильсен Татьяна : другие произведения.

Чарующая бесполезность

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    В своём особняке во Франции обнаружен труп беглого, российского олигарха. Через некоторое время в Санкт-Петербурге на вечеринке в доме крупного бизнесмена от отравления скончалась женщина. В том и другом случае фигурирует одна деталь- игральная карта. Выяснилось, что эти люди никак не связаны между собой, а хозяин дома утверждает, что убить хотели именно его. Вскоре убийства продолжаются и на месте преступления полицейские опять же находят игральную карту.
   Татьяна Нильсен.
   Глава 1.
  
   Сердце ухнуло в пятки, руки задрожали, ноги перестали держать. Он нервным жестом придвинул глубокое кресло и бессильно опустился, чувствуя, как под тяжестью тела выходит воздух из кожаной обивки. Мужчина всегда переживал, что вес далеко перевалил за норматив, но сейчас не это взбудоражило и напугало. Он получил то, чего так боялся. Первый раз в жизни в душу заполз безнадёжный страх. Несколько лет тому назад ему пришлось мужественно перенести известие о том, что в организме появилось тяжелейшее раковое заболевание. Через моменты паники, отчаяния и безысходности помогла двигаться вера в силу жизни, которая всегда присутствовала в его душе, даже если эта вера находилась глубоко в недрах сознания. Пришлось перенести несколько операций, курс интенсивной химиотерапии, он боролся за свою жизнь, карабкался изо всех сил и знал, что победит. Вскоре выпали волосы, серая, тонкая кожа облепила худое тело, его выворачивало и корёжило от каждого следующего приёма яда, который убивал не только раковую опухоль, но и весь организм. Но он прошёл через этот ад и, казалось, что для страха уже никогда не будет причин. Началась новая жизнь аккуратная, осторожная, без стрессов как хороших, так и плохих. Ему не хотелось смотреть фильмы в которых убивают, он отключал криминальную хронику по телевизору, прекратил читать в газетах почти всё, кроме новостей спорта, да и те уже не радовали после жуткого, допингового скандала. Он научился готовить кексы с изюмом, разводить петунии в саду и даже провёл в Японии некоторое время, чтобы взять уроки по разведению карликовых растений- бонсай. Работу он, естественно, не оставил, но уже не рвал рубаху в трудовом порыве, оставил за себя надёжных людей, знал на кого можно положиться. И вот сейчас стало абсолютно точно понятно, что от судьбы уйти не получится. Скоро за ним придёт смерть. Вечером, когда он остался один в доме, кто-то позвонил в дверь. На столе в кабинете лежали бумаги, которые нуждались в подписи. Не хотелось отрываться от работы, да и лень спускаться со второго этажа, тем более незваные гости не приветствовались, а по телефону его никто не предупреждал о визите. Но звонки больше не повторились. Через несколько минут, засунув ноги в уютные тапки и ворча непонятно на кого, он всё-таки доплёлся до парадного входа. Открыв дверь не сразу понял кто же пожелал нарушить покой, и когда опустил глаза, то на мраморном крыльце увидел то, что холодом обдало тело. Он опустился и поднял всего лишь одну игральную карту, потом вдруг распрямился и брезгливо отбросил картонный квадрат. Это оказался лишь пиковый валет, а для него символ неминуемой смерти. Мужчина заскочил в дом, как ошпаренный, лихорадочно запер за собой замок и обессиленно прислонился спиной к двери. Немного переведя дух, он зашёл в огромный холл и плюхнулся в кресло, потом подвинул к себе телефон и набрал номер. В эту минуту ему необходимо было услышать хоть чей-нибудь живой голос.
   - Марина привет.
   - Привет. Что голос такой? Ты не заболел?
   - Нет, всё в порядке.- он перевёл дух.- Ты можешь ко мне сейчас приехать?
   - Извини Эдик, я очень занята. Надо закончить статью, редактор все телефоны порвал.
   - Да, не извиняйся. А завтра на обед приедешь? Ты, кстати, не забыла про обед?
   Повисла пауза. Эдуард покачал головой:
   - Так и знал, что забудешь. Напоминаю- завтра в шесть часов у меня. Приедут компаньоны с жёнами, пасынок с невесткой, моя бывшая Светлана с очередным воздыхателем.
   - Ну как же без неё.- язвительно вставила Марина и добавила.- Конечно я завтра буду. Твоя домработница справится или приехать пораньше, чтобы помочь?
   - Думаю Евгения Степановна всё успеет, да и официант из ресторана приедет на помощь.
   Марина на том конце провода усмехнулась:
   - Всё у тебя с ног на голову. Вокруг деловые, богатейшие, известнейшие люди города, а все Павлики, Васьки, Петьки, а вот домработница Евгения Степановна.
   Эдуард засмеялся, его отпустил испуг, и он расслабился.
   - С самого начала повелось для того, чтобы она дистанцию чувствовала, а дистанцированным оказался я.- он махнул рукой.- Да, не важно, главное готовит хорошо, убирает тщательно, не ворует и нос свой не суёт в чужие дела.
   Повисла пауза и Марина вдруг почувствовала его волнение.
   - Послушай, а может ты ко мне приедешь, потом поужинаем вместе?
   - Нет, спасибо. Если я приеду, то не дам тебе работать. Но завтра, когда все уйдут, я бы хотел с тобой серьёзно поговорить.
   - Интригующе.- хихикнула женщина.- Уж не замуж ли ты меня решил позвать после стольких лет?
   - Может и замуж.- подыграл ей мужчина и посерьёзнел.- Это очень важно, а доверять я могу только тебе.
   - Надеюсь это важное терпит?
   - Надеюсь, что да. Целую.
   Мужчина отключился, чтобы Марина не начала выпытывать о чём он хотел с ней поговорить. Дом опять погрузился в тишину и прежний страх снова заполз за шиворот. Эдуард передёрнулся и огляделся вокруг- все вещи стояли на своих местах. Элегантные, итальянские кресла с шёлковой обивкой, такие же диванчики, низкий кофейный столик, еле слышно тикали замысловатые, каминные часы в стиле рококо, обрамлённые порхающими ангелочками. Огромные окна чуть прикрывали тяжёлые, испанские портьеры, а за ними от ветра колыхались пальмы в кадках, которые на лето выносили во двор из зимнего сада. Все казалось привычным и покойным, но Эдуард понимал, что спрятаться невозможно, даже если ты уедешь на край света. Смерть обязательно найдёт тебя. Он некстати вспомнил старый анекдот о том, как мужик на звонок открыл дверь и увидел маленькую, жёлтую, неказистую старушку с косой, в чёрном плаще. Дядька оторопел и горестно воскликнул:
   - Ах, какая нелепая смерть!
   А старуха, отодвинула ошалелого мужика костлявой ручонкой в сторону и, направляясь в квартиру, прошепелявила:
   - Я не за тобой, я за твоей канарейкой.
   "Может и сейчас можно как-то обмануть судьбу?"- подумал мужчина, но пока страх парализовал его, и он никак не мог решить, какие шаги предпринять дальше.
  
   Эдуард Аркадьевич Гульбанкин родился в простой, среднестатистической, рабоче-интеллигентной семье. Мать учительница начальных классов, а отец тракторист в ЖЭК-е. Если мать, в их небольшом, сибирском посёлке, величали по имени и отчеству Мария Александровна, то выпивоху папашу кликали, как правило, просто Аркашкой или Аркашкой-промокашкой, потому что в него легко впитывалась любая жидкость с повышенным градусом. В принципе отец был хорошим человеком, ни мать, ни сын не слышали от него ругательств, а уж тем более, чтобы батя поднял на кого-нибудь руку, такого отродясь не случалось. Просто человек он по сути был мягким и податливым для его востребованной профессии. В посёлке не имел приусадебный участок может только конченый забулдыга или инвалид первой группы, остальные же сажали картошку гектарами. Почти каждая семья держала в стайке или сараюшке свиночку, телка или десяток кур, и скотину надо было чем-то кормить суровыми, сибирскими зимами. А весной и осенью самый лучший друг это тракторист. Мало того, что Аркашка положенную смену отработает, так потом до темна частные угодья вспахивает. Да что говорить, в нём нуждались круглый год- кому что доставить по бездорожью или вывезти урожай с поля. Помимо зарплаты в отцовских карманах денежки водились, но благодарные поселковцы обижались, если тракторист не сядет с ними за стол и не обмоет урожай или покупку нового холодильника. Частенько папка еле доходил до дома и валился без чувств- вымазанный в мазуте и пропахший керосином. Мать посматривала на порог, где стояли стоптанные кирзачи и ухмылялась:
   - Где бы не набрался, а домой всё равно идёт. Сапоги дорогу знают.
   Они с матерью обшаривали карманы замасленной куртки, доставая оттуда смятые купюры, и складывали под стопку постельного белья в шкафу- копили на новый диван. Уже став взрослым он глубоко недоумевал, кто же надоумил родителей дать именно это имя ребёнку. Ну Аркашка Гульбанкин ещё можно понять, а вот за какие заслуги им с матерью присвоилась такая говорящая фамилия? Мать то вечерами и по выходным, в знак солидарности с отцом, соответствовала "почётной фамилии" Гульбанкина, да и выбрала она мужа добровольно, по любви, а вот Эдька, начиная с осознанного возраста, сердился из-за насмешек школьных товарищей, но понимал, что не в силах ничего изменить до определённого возраста пока проживает со старшим Гульбанкиным под одной крышей в небольшом посёлке. По паспорту ни мать, ни отец родственников еврейской или западноевропейской национальности не имели, и похоже имя мальчику дали из чистого выпендрёжа. Ну назвали бы Ванькой, Сашкой, Юркой, Витькой, как всех нормальных его дружбанов, ан нет только Эдуард! Мальчик с детства не переваривал Вадиков, Мариков, Веников и, конечно же, Эдиков.Только со временем понял младший Гульбанкин, что он стал тем, кем стал наверное во многом благодаря звучному, интеллигентному имени. Как-то в одной книжке он наткнулся на значение имени Эдуард, которое происходило от древне-германских языков и означало страж богатства, а дальнейшее пояснение вовсе засело в голове: "У Эдуарда всегда два лица, особенно, когда ему выгодно. Он может быть подчёркнуто вежливым, искренним и щедрым. А вот когда ситуация меняется, возникает другой человек- жестокий и расчётливый. А чтобы быть таким ловким "хамелеоном", нужен изворотливый ум, именно как у Эдика". Гульбанкин понял, что если сейчас он не очень соответствует определению, то в дальнейшем добьётся полного подобия. Даже в каком-то смысле он этого достиг, но воспитание не позволило ему превратиться в полного эгоиста и циника. Однако став взрослее Эдька постепенно осознал, что все свои реквизиты оставит без изменения, но ни за что не повторит судьбу отца, который тихо спился, не успев получить первую пенсию, и ни за что не позволит насмехаться над своей фамилией, пусть даже такой нелепой. Но не сразу Эдик выполнил своё обещание- в институте пищевой промышленности, где он отучился пять лет с трудом, потому что они с матерью сводили концы с концами еле-еле, над ним, конечно же, шутили. Одногрупники давали разные смешные погоняла типа Запиванкин, Ухлебанкин, Пьянчужкин. Некоторые преподаватели тоже пользовались случаем блеснуть остроумием перед всей группой, и если он опаздывал или пропускал лекцию отпускали язвительные замечания типа того, что студент, вероятно отрабатывал свою фамилию в каком-нибудь пивбаре или с таким-то паспортом везде нальют и даже закусь предложат. На самом деле особенно над Эдуардом никто не насмехался, он никогда не являлся центром шуток- в группе хватало над чем порвать бока, но если это происходило, парень злился до красноты в глазах и надолго запоминал юмориста, но у него хватало благоразумия подавлять в себе вспышки гнева и не вступать в конфликты особенно с преподавателями. Учился он легко, тяжело было материально.Тогда о коммерческом обучении и речи не велось, только бюджет дневное отделение, заочное или вечернее. Хватит ума или блата, то станешь интеллигентным человеком, нет, так шагай профессионально-техническое училище, в лучшем случае в техникум. У Эдуарда оказалось достаточно ума поступить в ВУЗ обладая собственными знаниями. Первый год выдался самым тяжёлым во всех отношениях, а дальше, как по маслу, ночами разгружал ящики на сортировочной станции, днём, если удавалось, дремал на лекциях, делая вид, что старательно записывает за преподавателем. Но однажды всё-таки организм не выдержал и настолько расслабился, что Эдьку во сне потянуло в бок, и он завалился на пол безвольным тюфяком на глазах у всей аудитории. Конечно, все опять ржали и шутили по поводу его фамилии, но такой реакции, как прежде у парня на наблюдалось- ему было плевать на издёвки, потому что через каких-то три месяца диплом окажется в его кармане и начнётся другая жизнь, а планы на эту жизнь Гульбанкин имел грандиозные. Получив диплом Эдик вернулся в посёлок, в котором родился и провёл беззаботную юность, по проведал могилку отца, поцеловал родительницу и уехал. Больше его в посёлке никто никогда не видел. Только мать хвасталась соседям и подругам, что сын обосновался в каком-то крупном городе- то ли в Москве, то ли в Санкт-Петербурге и стал большим человеком, насколько большим никто так и не понял, пожилая женщина путалась и каждый раз рассказывала новую историю. В посёлке Марии Александровне верили, слушали её россказни с интересом, знали, что обманывать и фантазировать не станет, ещё потому что в магазине женщина рассчитывалась крупными купюрами, а пенсию почтальон приносил десятками, значит и правда сын в достатке живёт и матери помогает. То, что рассказывала мать оказалось правдой- Эдька работал, как волчара сначала технологом на молокозаводе в Москве, потом перебрался в Питер на должность управляющего в крупный концерн по производству мясо-молочной продукции. Без его участия не прошло приватизационное время, Эдуард находился в числе тех, кто оказался у самого пирога, а не у тех крошек, которые случайно просыпались на пол. Гульбанкин за короткое время сколотил себе состояние, а для таких мутных дел время было самым подходящим. Страну грабили и дербанили под видом приватизации все, кто имел хоть мало-мальский подход к кормушке. Народ нищал, терял работу, перебивался с копейки на копейку, а Эдуард Аркадьевич всегда мог договориться со своей совестью, тем более, что совершенно ясно понимал, что если не возьмёт рука Гульбанкина, то кусок достанется другому, более прыткому и хваткому. В какой-то момент молочные реки с кисельными берегами стали принадлежать ему и ещё двум таким же предприимчивым партнёрам в галстуках от Хуго Босса. Концерн по производству мясо-молочной продукции получил амбициозное название "Сливочное царство". Как только он перебрался из Москвы в Санкт-Петербург, то сразу женился на женщине состоятельной во всех отношениях. Эдик не собирался нянчиться с малолеткой, дарить цветы и ходить с ней на новомодные фильмы. Он делал карьеру и не имел ни желания, ни времени на всякую ерунду. На одной вечеринке у общих знакомых они встретились, провели вместе ночь, а вскоре он переехал к ней жить. Светлана к тому времени уже дважды была замужем, имела сына Петю семи лет, квартиру в центре города, шикарный автомобиль, дачу на берегу Финского залива, престижную работу и привлекательную внешность. Гульбанкин прикинул, что грех не воспользоваться такой удачей, которая идёт сама в руки и сделал Светлане предложение. Эдика совсем не смущало, что женщина старше его почти на десять лет. Светочка называла его Эдичка, и от этого гульбанкинское нутро выворачивалось на изнанку. Как-то он наполовину ознакомился с лимоновским "шедевром" "Это я- Эдичка" от которого остался такой гадкий осадок, что он долго плевался, а потом выкинул дрянную литературу в помойку, сожалея, что потратил на чтение время. Он недоумевал, как можно написать такую сомнительную литературу, но удивлялся ещё больше тому, как можно опубликовать и продать это чтиво огромными тиражами. Еле сдерживаясь, чтобы не сорваться на крик, он просил её:
   - Ты можешь называть меня зайкой, душкой, котиком, ежиком, козликом, да хоть всеми знакомыми зверушками, но только не Эдичкой!- и рот Гульбанкина кривился, когда он произносил своё же имя.
   Светочка дулась на него и даже пыталась хранить гордое, обиженное молчание, но её хватало буквально на два часа. Женщину интересовала литература лишь в журналах "Гламур" и "Космополитен", поэтому она не понимала причины раздражения мужа, а он и не пытался что-то объяснить, считал это утомительным и совершенно ненужным. Однако невзирая на лёгкий характер жены, брак этот просуществовал недолго- около пяти лет, вскоре они расстались, но сохранили хорошие, дружеские отношения. Больше Эдуард не женился, хотя имел целый шлейф поклонниц разного возраста, которые хотели захомутать завидного жениха. Кому-то нужен был состоятельный спонсор, кому-то импонировала деловая хватка мужчины, а некоторые желали слить капиталы в одну широкую реку богатства. Гульбанкина уважали и побаивались. Друзей он особенно не заводил, а партнёров по бизнесу держал на расстоянии от своей личной жизни, считал, что смешивать личное и деловое не то что не обязательно, но и вредно. Он имел шикарный особняк в пригороде Санкт-Петербурга, весьма приличный счёт в банке и бизнес, от которого после болезни Эдуард Аркадьевич отошёл, но держал, так сказать, руку на пульсе. У него имелась тайная страсть с давнишних пор. Он был игрок. Гульбанкину не нравились казино, большое скопление народа, огромные залы, крупье и стоящие за спиной наблюдатели. Он предпочитал игру камерную с нескольким количеством игроков, нравилось напряжение до дрожи в пальцах, табачный дым, висящий над столом. Он был невероятно азартен, и в то же время мог обуздать свою страсть. Гульбанкин верил в приметы, был суеверен и по примеру Германа из "Пиковой дамы" знал, что увлёкшись, можно проиграть всё, не только состояние, но и душу. Эдуард сам не понимал откуда это у него, но он очень чутко чувствовал партнёров, наверное поэтому ему везло в картах. Эдик догадывался, что это не только от простого везения. Каким-то мистическим образом в нём жил дух его деда. Мать рассказала эту историю только тогда, когда Гульбанкин окончил институт и приехал попрощаться перед большой жизнью. Он не был уверен, что когда-нибудь вернётся в этот маленький посёлок, в квартиру, где родился и вырос, у него имелись далеко идущие, реальные планы, и он с недоверием отнёсся к семейному преданию. Тогда Эдик ещё был идеалистом, и его не обуревали порочные желания и фантазии, но слушал мать он с большим интересом.
   Родилась Мария Александровна в Алтайском крае, в многодетной семье лет за десять до войны. Жили они в сибирской деревне состоятельно по тем временам, и не потому что отец работал в колхозе бухгалтером, а потому что каждый член семьи с самого детства приучен был к труду. Они имели свой дом, скотину, огород, корову, которая давала молоко и даже лошадь. И вот перед самой войной, кто-то из односельчан, позавидовав на чужое добро, написал на бухгалтера донос и отнёс в милицию, а может и в органы выше. Время было тревожное и правду в таких навозных доносах НКВДшники не искали- смотрели по факту. А именно по тому факту получалось, что уж коли бухгалтер, то обязательно и в свой карман положит, а значит Советскую власть обворовывает, недаром дом добротный, дети обутые, накормленные, и даже корова с лошадью в стайке топчутся. А иметь лошадь в ту пору, что иметь машину "Жигули" во времена СССР. Так без лишних выяснений забрали бухгалтера и осудили на шесть лет. Как не доказывал свою честность мужик, как не бил себя в грудь мозолистым кулаком, как не рыдал от жалости к жене и ребятишкам, которые остаются на произвол судьбы в пустой хате, никто его и слушать не желал. Дом оставили, а скотину всю угнали в колхозное стойло. Когда мать рассказывала эту драму, то плакала и недоумевала, что же было бы лучше- то ли отца посадили, то ли забрали на фронт, однако оказаться в шкуре врага народа страшное дело. Если отец враг народа, то его семья автоматически превращается в таких же врагов, и никто не думал, что они и есть этот же народ- несчастная полуграмотная женщина и пятеро голодных ребятишек. Тем временем отец попал на зону там же в Сибири, где валили лес, и правда, не в Воркуту же его отправлять и не Беломор канал. То есть где родился, там и пригодился. Вскоре пришло страшное время войны и почти весь колхозный урожай отправлялся на фронт. Никто не сетовал- дело святое, но что же делать с малыми, которые ютились возле холодной печи и смотрели огромными, голодными глазами? Самое удивительное состояло в том, что пока мать с ребятишками рыли ночами в колхозном поле замёрзшую, гнилую картошку, чтобы хоть как-то прокормиться, её муж пристроился в зоновскую столовку, потому что из сотни других умел считать, писать и не являлся уголовником, а приравнивался к политическим, то есть идейным. Вот так у печи, в тепле он провёл всю войну. Так сам отец думал, но на самом деле зек в лагере хоть в столовке, хоть на лесоповале, остаётся зеком с каторжными условиями жизни. Просился, конечно, на фронт, на передовую, но куда там, оказалось, что у урки приблатнённого шансов кровью искупить свою вину больше было, чем у того, кто замахнулся на Советскую власть. Только вины за собой отец никакой не чувствовал и просился у лагерного начальства на войну, потому что считал своим долгом не баланду для зеков кашеварить, а жену с детьми защищать. Но судьба распорядилась иначе- вышел он на свободу через год после окончания войны. Шесть лет даром для него не прошли- нет, он наколок блатных себе не натыкал, жаргонизмами не обзавёлся в лексиконе, зато смог приготовить похлёбку, да хоть из топора и играть в карты. Об этом пункте в жизни отца Мария Александровна толком ничего не знала до поры до времени, а он оказался немногословен и особенно не распространялся ни о зоне, ни о житие в лагерных бараках, ни о своих соратниках по лесоповалу. Мать уже тяжело болела, когда на радость всей семье отец вернулся с тощей котомкой за плечами. Шесть лет долгий срок, дети выросли, и старшие готовы были к самостоятельной жизни. Мать скоро угасла, как будто держалась из последних сил, дожидаясь мужа. Старшие разъехались кто куда и осталась отец, Мария- девка на выданье, да младшая сестра у которой случился родимчик вскоре после рождения, и за ней необходим был постоянный присмотр. Бывшему заключённому в деревне занятия не нашлось, то есть работа то имелась, да только не дали бы нормальной жизни односельчане, всё время бы пребывал под подозрением. А тут братка письмо прислал из соседней области, мол зачинается много комсомольских строек, открываются шахты, строятся посёлки, рабочие руки очень нужны и даже можно угол в общежитии без проблем заиметь. Лишь один вечер кумекали на семейном совете дочь да отец, а через неделю, продав за гроши обветшавший дом, отправились в дорогу. В посёлке, куда они прибыли стройка и впрямь прото бурлила. Со всей страны съезжался народ в Сибирь за лучшей жизнью. Устроились неплохо- отец пошёл плотничать в строительную группу, а Мария училась в техникуме заочно и приглядывала за больной сестрой. И поселковое начальство выделило им не только захудалый угол в общаге, а целую комнату в коммунальной квартире на последнем, третьем этаже. Через пару лет соседи получили отдельную квартиру, и они остались полноправными хозяевами на всей жилплощади. Вскоре Мария выучилась и пошла работать в школу учителем начальных классов, больную сестру пришлось отправить под опеку врачей в психиатрическую лечебницу. Мария горько плакала от того, что приходится отдавать родного человека в скорбный дом, но одну её оставлять не представлялось возможным- два раза она поджигала дом и несколько раз топила нижние этажи, оставляя открытыми краны на кухне. Вот тогда-то и проявились скрытые интересы отца. Мария Александровна работала целыми днями, а вечерами дружила с Аркадием, который по комсомольской путёвке приехал из Курской области строить посёлок в далёкую Сибирь. Отец к тому времени пошёл на пенсию и время проводил предоставленный самому себе. Вот тогда до Марии начали доходить слухи, что к отцу наведываются странные, если не сказать хуже, личности для игры в карты. И что самое ужасное у него появились деньги. Женщина часто находила следы присутствия посторонних людей в квартире. Иногда пахло тяжёлым табаком, свежевымытые кружки неубранные стояли на столе и очень быстро заканчивался чай с сахаром. Она спрашивала о гостях, но отец лишь махал рукой, мол ерунда всё, пустое и говорить не о чем. Маша пожимала плечами, но не дотошничала- к старшим в то время относились с большим уважением, она отца до последнего дня на Вы величала. Однажды Маша наводила в квартире генеральную уборку и залезла в дальний угол кладовки с тряпкой, вот там и обнаружила коробку из-под обуви забитую деньгами, золотыми украшениями и часами. Она невероятно испугалась, оставила всё на прежнем месте, заперла кладовку и уселась в глубоком раздумье. В посёлке проживал люд простой, рабоче-крестьянский и если даже отец промышлял игрой, то деньги он мог и выиграть, а вот такие ювелирные украшения маловероятно. Ничего не стала спрашивать девушка у отца, решила оставить всё как есть, но вознамерилась приглядеть за ним. Несколько раз она видела, что к нему приезжали из города приятели- так он их называл, а по виду это были приблатнённые фраера с синими наколками на руках, встречались и интеллигентного вида мужчины, в очках и шляпах. Сначала они пили пиво в забегаловке рядом с автобусной остановкой, потом куда-то удалялись, иногда, когда Мария была на работе, гужевались в их квартире, это она ощущала по горькому, табачному запаху в большой комнате, где стоял круглый, деревянный стол, покрытый белой скатертью. Неизвестно что бы было дальше, но финал этой истории оказался предопределён. Наступил месяц май. Наверное ни один народ в мире не любит этот месяц, как любят его русские. Первого, после демонстрации, Аркадий с Марией отправились на гулянку в большую компанию, вернулись уже поздно вечером изрядно навеселе. А почему бы и нет? С первого по третье мая объявлен государственный выходной, поэтому будущий муж Марии с удовольствием в уме прикидывал, что на утро у него припасены парочка бутылок "Жигулёвского" пива. К тому времени Аркаша частенько оставался у них ночевать, потому что твёрдо намерен был жениться, да и в двухкомнатной квартире рядом с отцом невесты особо не забалуешь. К удивлению Марии дверь в квартиру оказалась не заперта, но она не насторожилась, может отец в честь праздника отправился к соседям, такое случалось. Но он оказался дома. Когда возбуждённые ввалились в коридор и включили свет, Маша зажала рукой рот чтобы не закричать. Из прихожей в распахнутые двери комнаты упал свет, и они замерли в ступоре и стояли не шевелясь несколько секунд, не зная что предпринять. Тело отца лежало вытянувшись на полу вдоль кровати, а голова нависла над туловищем, привязанная за шею верёвкой. Уже синий язык вывалился из безвольного рта, руки плетьми смиренно покоились на плетёном половичке. Уже потом милиция особенно ничего не расследовала, лишь опросила соседей, бывших товарищей по работе, односельчан и выяснила то, что покойник имел криминальное прошлое и сомнительное настоящее, характер скрытный и нелюдимый. Выводы сделали быстро- повесился старик самостоятельно. Привязал бельевую верёвку к дужке кровати и расслабился на коврике, вот под весом своего тела удавка и затянулась. А тут уж и бесы подскочили, помогли петле затянуться потуже. Мария Андреевна в это не верила- не мог отец такое сотворить с собой. В тот роковое утро, когда она убегала нарядная на демонстрацию, он радостно махнул ей рукой с балкона и крикнул, чтобы не задерживалась на гулянке, и чтобы за Аркашкой приглядывала, а то накочегарится, придётся здорового оленя на себе тащить. Она доказывала в милиции, что на затылке нащупала огромную шишку. Так может кто-то ударил старика сначала, а потом в петлю затянул? Но упрямый участковый вздыбился, навис над ней и спросил, прищурив глазки:
   - Так ты что не веришь органам? Советской милиции у тебя доверия нет? Твой папаша за вредительство советской власти шесть лет на каторге оттрубил, и ты туда же хочешь?
   Заплакала Мария и выскочила из участка вон, поняла тогда, что правды не добьётся, лишь хуже и себе и Аркашке сделает. Так без гулянки и свадьбы расписались в поселковом совете по-тихому и продолжили жить не привлекая внимания. Только Мария часто перебирала детали того позднего вечера, когда они обнаружили отца. Тогда всё внимание было приковано к телу, но она пыталась отстраниться и вспомнить детали. В памяти всплыло, что в квартире витал запах табака, швейная машинка из угла переместилась к балкону, дверь в кладовке приоткрыта, хотя её всегда запирали на шпингалет вверху. Мария поняла, что отец привёл в дом игроков, зная, что её с женихом не будет до вечера, потом что-то случилось и старика ударили по голове, он лишился сознания и в это время на шею накинули удавку. В квартире что-то искали. Со всеми этими событиями, она совсем забыла про коробку, которую когда-то находила в кладовке. Мария вытряхнула из кошелька мелочь и отправила мужа в магазин за хлебом. Как только за ним закрылась дверь, Маша кинулась в темнушку, лихорадочно перерыла каждый угол, но коробки там не обнаружила. Утром Мария Александровна пришла в школу и доверительно сообщила директору, что у неё приём у доктора- похоже на то, что у них, возможно, будет ребёнок. Тогда к врачу можно было попасть только отсидев живую очередь, поэтому сердобольная руководительница отпустила учителя начальных классов, на всякий случай, на целый день. Мария вернулась в квартиру, заперла дверь и тщательно обшарила каждый угол, но безрезультатно, потом села на кухне и прикинула: тот, кто убил её отца, вероятно, и забрал деньги. Но зачем было вешать старика? По шишке на голове было понятно, что его ударили по голове чем-то тяжёлым, так вот пока он лежал в отключке, можно было забрать коробку и удалиться. Всё равно старик бы не побежал в милицию писать заявление о пропаже криминальных денег. А может этот кто-то не хотел, чтобы отец рассказал своим дружкам о том, кто украл деньги? У Марии голова пошла кругом, ей стало ясно, что в квартире ничего нет, да и что она хотела найти? Записку с именем убийцы, улики оставленные на месте преступления? Она пришла на кухню и уселась на тяжёлую табуретку, сколоченную отцом. Её взгляд упал на гвоздь в косяке, на котором висел ржавый ключ от чердака. На лестничной площадке находилось три квартиры, и как-то само собой повелось, что ключ хранился у них, все соседи и работники ЖЭКа об этом знали и при необходимости обращались, но это происходило не так часто- что за надобность может быть на чердаке, вот в подвале гораздо интереснее. Маша забралась по железной лестнице и кое-как подняла тяжёлый люк. Через слуховые окна кинулись врассыпную стаи голубей, горельник зашуршал под ногами, ей стало жутко, и, несмотря на жару, Маша зябко передёрнулась. Она сама не знала на какой ляд попала в это тёмное, пыльное, пространство загаженное птицами. Девушка, стараясь ступать неслышно, прошлась по чердаку, поднималась на цыпочки и заглядывала в окна. По всему стало понятно, что люди здесь появлялись очень редко, только коммунальщики после зимы сняли со слуховых окон деревянные заграждения. Ей стало жутко от тишины и странного покоя. Маша торопливо направилась к спасительному люку. Вдруг в углу, под деревянной балкой она заметила какую-то кучу старых тряпок. Брезгливо, носком туфли, Мария пошевелила тёмный комок, но нога не провалилась в мягкую пустоту, а упёрлась во что-то жёсткое. Девушка наклонилась и, позабыв о брезгливости раскидала в стороны тряпки. Это снова оказалась коробка из под чешской обуви фирмы "Цебо". Мария усмехнулась про себя: она имела одни туфли на весну, лето и осень, носила в ремонт, меняла набойки на каблуках, подклеивала подошву, но даже не мечтала о шикарных туфельках на каблучке-рюмочке кофейного цвета, потому что жили они очень скромно, да и такую обувь достать было совсем не просто. Не к спекулянтам же ехать в город. А тут уже вторая подобная коробка, которую отец тщательно припрятал. То что эта вещь принадлежит покойному, девушка не сомневалась. Похоже именно это и искал тот, кто убил старика. Мария осторожно сняла крышку. Внутри лежал довольно объёмный кожаный кисет. Она вспомнила, что отец, когда вернулся из лагеря, хранил в нём табак. Когда непослушные пальцы ослабили затянутую верёвку, на ладонь просыпались золотые монеты. Девушка со всей силы зажала кулак и заплакала. Было время они очень нуждались, еле сводили концы с концами, отдали в психиатрическую лечебницу сестру, она уже пять лет носит одни и те же туфли и всё это время богатство лежало тайным кладом здесь, в куче грязных лохмотьев. Девушка вытерла слёзы, размазывая пыль по щекам, потом подошла к окну, внимательно рассмотрела коробку и поняла, что оказалась не права в своих выводах- коробка новая, спрятана здесь не так давно и соответственно золото отец выиграл недавно. Тот кто искал и не нашёл эти ценности может вернуться, а значит надо сделать вид, что у них с Аркадием ничего нет, иначе и они рискуют отправиться вслед за стариком. Мария Андреевна пересчитала монеты, одну даже попробовала на зуб, как видела в кино, потом внимательно рассмотрела- на всех красовалась одна и та же дата- 1889 год. Драгоценности вернулись в кисет, кисет в коробку, а коробку девушка решила спрятать под ванной, там сухо, залито бетоном, мышей, крыс нет, так долго пролежит, а дальше видно будет. Самое удивительное, что ни на одну секунду Машу не посетил соблазн обладать этими сокровищами. В её голове крутились песни, которые она пела вместе со своими пионерами:
   "Взвейтесь кострами синие ночи,
   Мы пионеры, дети рабочих!"
   Ползая на животе и запихивая коробку по ванную она думала о том, что назавтра назначен сбор макулатуры, а на следующий день Всесоюзный коммунистический субботник. К доктору женщина так и не попала, а Эдуард у них появился спустя несколько лет.
  
   Глава 2.
  
   Напротив офицера криминальной полиции Шапошникова Сергея Николаевича сидел паренёк с серьгой в ухе, с лохматыми, торчащими в разные стороны дредами и в дурацкой, пёстрой шапке, хотя на улице стояла жара. Они уже битый час толковали об одном и том же и никак не могли прийти к пониманию друг друга. История показалась полицейскому странной и запутанной. Но он ничем не мог помочь молодому человеку, во всяком случае пока он не видел выхода. А историю парень рассказал вот такую. Его отец богатый бизнесмен, отошёл от дел, заграбастал весь капитал и вывез за границу, а конкретно во Францию. Там, близ Бискайского залива в старинном, небольшом городе Байонна отец приобрёл виллу и в конце концов съехал из России на ПМЖ в европейскую страну. Он открыл во Французском Национальном банке довольно приличный счёт, приобрёл виллу и в связи с этим получил вид на жительство, не теряя российского гражданства. Уехал один, потому что с женой развёлся несколько лет тому назад, а сын покидать родину не захотел, да и вообще имел с ним конкретные разногласия. Но связь между отцом и сыном не прервалась, они созванивались, и сын часто навещал богатея в его резиденции. И вот неделю тому назад сыну стало известно, что его отец скончался на своей вилле. Когда парень прилетел во Францию и обратился в полицию, ему рассказали как обстояло дело. Домработница приходила убирать дом три раза в неделю, вот в пятницу она и нарисовалась, открыла ворота и двери дома своими ключами. В комнатах стояла тишина, пожилая француженка решила, что хозяин отсутствует, но в комнате застала его сидящим в кресле, на столе стоял бокал с недопитым коньяком, а сверху бокал закрывала карта валет пики. Хозяин оказался мёртв. Полиция выяснила, что мужчина скончался от инъекции дитилина несколько часов после обнаружения. Из дома ничего не пропало. Мужчина проживал одиноко, среди французов друзей не завёл, языка не знал. Опросили соседей, но толковых свидетелей не нашлось. В таких поместьях живут очень обособленно и тихо.
   - А что вы от меня то хотите?- эта история показалась Шапошникову увлекательной, и не более того, у него своих дел накопилось по горло.
   - Я хочу, чтобы вы нашли убийцу.- парень искренне смотрел на полицейского, даже не предполагая, что тот может отказать.
   - Послушай парень.- полицейский перешёл на ты.- Дело ведут французские коллеги, к нам никто не обращался, тела нет, А где, кстати, его похоронили?
   - На Смоленском кладбище, рядом с его матерью, моей бабушкой. Я сам перевёз тело отца.
   - У меня нет оснований возбуждать уголовное дело.
   - Как нет? А моё заявление? Вы обязаны принять моё обращение, я гражданин России!
   - Ну что я буду делать с твоим заявлением? У меня ничего нет, ни протоколов осмотра места преступления, ни документов о вскрытии, ни опроса свидетелей. Он последнее время жил и скончался в другой стране!
   - Но он русский гражданин и имеет последнее право на то, чтобы вы нашли его убийцу.
   - А ты встречался с полицией в Байонне?
   - Конечно. Они мне даже переводчика предоставили. Сказали, что дело зашло в тупик, но они работают. Выдали мне какие-то бумажки на французском и напоследок сказали, что вероятнее всего, следы убийцы надо искать в России.
   - Послушай, наш разговор ни к чему не приведёт. Давай так, ты переведёшь на русский все бумаги, которые есть, а я подумаю, чем тебе можно помочь.
   - Я уже всё сделал.- парень залез в рюкзак и достал листки и снимки.- Вот здесь фотографии и то, что предоставила мне полиция города Байонна.
   - Рассказывай что тебе известно.
   - С чего начать?
   - Я и сам не знаю, что может пригодиться. Начинай сначала.
   Рассказ получился сумбурным, но Сергей Николаевич делал какие-то пометки в своём блокноте, а потом, потерев привычным жестом подбородок, задумчиво произнёс:
   - Ну хорошо, всё что в моих силах, я попытаюсь сделать, записывай свои телефоны, адреса. Как только что-то понадобиться или прояснится, я позвоню или мой коллега.
   Как только парень удалился, Шапошников озадаченно покачал головой. Один его сотрудник наслаждался отпуском, а второй находился в состоянии развода, поэтому витал со своими мыслями где-то далеко, да и никто не отменял текущие дела. Он просмотрел внимательно бумаги, которые оставил паренёк, потом включил компьютер и набрал в поисковике фамилию Троепольский Константин. Информации по этому персонажу обнаружилось достаточно, и за столом полицейский просидел до конца рабочего дня, потом свернул все окна на экране, решил продолжить работу дома. Он досадовал на себя за слабость, сам не понимал зачем дал обещание помочь парню. Зачем ему всё это надо? Своих дел не переделать. Тем более вероятность обнаружить убийцу, который совершил преступление в другой стране практически равнялась нулю. Да и не факт, что это был русский, это мог сделать и француз и испанец, да мало ли причин для убийства. И сам себе Шапошников честно отвечал, что досада появилась прежде всего от того, что немыслимо хотелось курить, а дело это его очень заинтересовало, особенно тот странный факт с игральной картой на бокале с коньяком. Он перестал курить неделю назад, потому что пообещал жене Нине, когда исполнится год их сыну, он бросит эту пагубную привычку. Но даже представить себе не мог полицейский насколько тяжело будет расставание. Его невыносимо тянуло закурить, он не знал куда деть руки и что запихнуть в рот вместо вожделенной сигареты, ему снились сны, как он выпускает дым и, часто, забываясь, хлопал себя по карманам в поисках пачки. Тот кто расстался с курением обещал, что невероятно тяжело будет первый месяц, а дальше тяга пойдёт на спад, и Шапошников не мог дождаться, когда же это случится. Самое нелёгкое оказалось удержаться рядом с курящими товарищами и после кружки пива. Сергей Николаевич стал раздражительным и вспыльчивым, сам понимал, что это не нормально, но ничего не мог с собой поделать. Он мысленно дал себе жёсткую установку не сворачивать с тернистого пути, ведущего к здоровому образу жизни. Дома после ужина и обязательной сказки для сына, Сергей снова уселся возле компьютера. Утром у него сложилось очень чёткое понятие об этом деле и уверенность, что ни у одного иностранца не имелось резона убивать русского, следы ведут именно сюда, в Санкт-Петербург, но уверенность к делу не пришьёшь- убийцу надо вычислять. Утром встретившись со своим подчинённым и коллегой Рафиком, Шапошников рассказал всё что удалось узнать об этом деле в надежде, что друг заметит то, что он пропустил:
   - Константин Троепольский сорок пять лет, уроженец Питера, в разводе, имеет сына Семёна двадцати трёх лет. Троепольский занимал высокую должность в областной администрации. Проходил свидетелем по нескольким делам о хищениях и не целевом использовании бюджетных средств. Каким-то чудесным образом он не попадал под подозрения. Были сомнения, что этот бюрократ создавал подставные фирмы и выводил большие сумы из бюджета, но пока собирали доказательства его и след простыл. Он дважды состоял в официальном браке, от первой жены у него родился сын Семён, о других наследниках ничего не известно. После развода парень остался жить с матерью, а когда та переехала жить к новому мужу, то мальчишка, не найдя общего языка с отчимом отправился служить в Армию. Родной отец узнав о том, что его единственный сын не грызёт гранит науки в каком-нибудь престижном ВУЗе, а топчет кирзовыми сапогами полигон, пришёл в ярость, и прежде всего на себя, потому что в какой-то момент, увязнув во втором бракоразводном процессе, совсем упустил отпрыска из виду. Когда тот вернулся, у папаши уже освободилась жилплощадь от второй жены, тогда бывший солдат остался жить с отцом. Ну а Троепольский уже расстарался - устроил сына в Архитектурную Академию, благо их стремления и предпочтения в сфере высшего образования совпадали. Только в остальном всё шло наперекосяк. Семёну не нравились тусовки, вечеринки, высший свет, где заводились нужные знакомства, и он также не планировал работать где-нибудь в офисе, сидя на заднице или в бюрократической структуре. А папаша, к тому времени уже промышлял нелегальными деньгами. Он планировал ввести сына в областную Администрацию, поднять до нужных высот и посадить к кормушке вместо себя, благо мать при получении паспорта заставила Семёна взять свою фамилию, поэтому в семейственности их никто бы не заподозрил. Но парня планы отца на его будущее не устраивали, он помалкивал до поры до времени, а когда получил диплом, объявил, что уже нашёл работу в фирме "Чистая Среда", которая специализируется на графическом, промышленном дизайне и дизайне среды. А в дальнейшие планы входит открытие своей собственной фирмы и, вероятнее всего, он акцентирует свою работу на декоративно-прикладном искусстве и создании костюма. Папаша не несколько минут превратился в соляной столб. Все его потуги оказались напрасными. Он смирялся с тем, что Сёма накрутил на голове немыслимые дреды, питал отвращение к строгим костюмам и галстукам, а предпочитал немыслимые жёлтые жилеты, вытянутые свитера и обвешивался деревянными бусами, но он даже представить в страшном сне не мог, что его сын уподобится Жану-Полю Готье, Валентино, Иву Сен-Лорану, Джанни Версаче, в общем вступит в клуб гей меньшинств и сменит свою ориентацию. А там и шоу-бизнес со своими дебильными законами! Об этом в резкой форме он высказал сыну своё недовольство, на что Семён в тех же интонациях парировал отцу, что во-первых он не гей, во-вторых свободный человек, в-третьих предпочитает зарабатывать своим трудом, и не грабить государство, а потом сидеть и трястись, когда же за тобой придут. Константин, не ожидая от близкого человека таких откровений, залепил сыну звонкую пощёчину. В этот же вечер парень собрал свои вещи и съехал на съёмную квартиру. Отец за ним не побежал, но следил, как тот устраивается в самостоятельной жизни, готовый примчаться на помощь в любую минуту. Со временем их отношения наладились, и Семён часто навещал отца уже когда тот перебрался во Францию. По сути только сын мог быть заинтересован в смерти отца, потому что он являлся единственным наследником, но из бумаг, которые предоставил сам же Семён, следовало, что у него имеется жёсткое алиби. Полиция Байонны проверила его паспорт и выяснила, что парень не пересекал Шенгенскую зону в интересующие даты. Полицейские также выдали ему документ такого содержания: На вилле "Ля бурже" округа Байонна обнаружен труп мужчины. Это оказался владелец особняка Константин Троепольский. Он сидел в кресле в домашнем, шёлковом халате и тапочках. Домработница, которая обнаружила труп, сообщила, что замки как на воротах, ограждающих территорию усадьбы, так и на дверях дома были заперты, из чего можно сделать вывод, что хозяин сам открыл убийце. После преступления гость захлопнул дверь с английским замком в доме, а через ворота не проходил, подставил лестницу и перелез через ограду, потому что там сложный, электрический запор. Осмотр места преступления показал, что из особняка ничего не пропало, хотя взять было что- на стенах в холле гравюры восемнадцатого века, а в гостиной несколько работ известных французских импрессионистов 19 столетия Пьера Боннара, Феликса Валоттона и даже Винсента Ван Гога. Можно было сделать вывод, что убийца не разбирался в искусстве, поэтому картины остались нетронутыми, но он также не польстился на коллекцию дорогих часов и довольно крупных сумм денег, которые лежали в ящиках письменного стола в кабинете покойного. Всё это говорило о том, что у убийцы имелась чёткая цель- прикончить Троепольского. Эксперты выяснили, что на столе стояло два бокала, один хозяина, а второй тщательно вымытый нашёлся на кухонном столе. Обнаружены отпечатки пальцев нескольких человек, хозяина, двоих неизвестных и самой домработницы. А вот одни пальчики из двух неизвестных оказались совершенно свежими на спинке кресла, в котором сидел покойник. Когда обошли всех соседей, то выяснили, что русский жил достаточно одиноко, гости к нему наведывались не часто, правда он общался кое с кем из местных, которые говорили на английском, но в гости к себе никого не приводил, а встречался в городе, пил кофе в кофейнях и пиво в барах. Из этого сделали выводы, что скорее всего это отпечатки оставил убийца, но по базе данных никаких совпадений. Позже восстановили примерную картину преступления. Возможно убийца какое-то время следил за домом. Он узнал, что в это утро пожилая француженка не появится на вилле. Он или она звонит в кованые ворота, хозяин смотрит на видео монитор и без опаски открывает ворота, а следом и двери в доме. Время около полудня, хозяин ещё в халате, и он, должно быть хорошо знает своего визитёра, поэтому не переоделся в другую одежду. Троепольский предлагает выпить. Потом гость каким-то образом отвлекает Константина и в это время подсыпает ему в бокал наркотик, от которого хозяина конкретно развозит, и он не сопротивляется, когда ему вкалывают смертельный яд. На нескольких соседних домах имеются видео камеры и в интересующий день одна из них зафиксировала такси, из которого вышла то ли женщина, то ли мужчина. Сегодняшнее стремление женщины походить на мужчину и наоборот произвело на свет нечто среднее в стиле унисекс. Из такси вышел для женщины высокий, для мужчины среднего роста человек, одетый в бейсболку, бесформенную куртку, джинсы и кроссовки. Скоро вычислили таксиста, привозившего это "нечто". Пожилой человек рассказал, что забрал клиента в районе железнодорожного вокзала. Мужчина это или женщина понятия не имеет, так как они не обмолвились ни словом. Человек сел на заднее сиденье и показал, написанный на листке адрес, из чего таксист сделал вывод, что клиент не говорит по-французски и скорее всего иностранец. Почти половину лица закрывали солнечные очки, что нормально в конце мая близ Бискайского залива. И всё-таки он вспомнил одну странность- человек имел ухоженные руки- хоть без лака на ногтях, но с маникюром. Потом он или она рассчитался по счётчику и вышел из автомобиля также молча. Полицейские опросили обитателей района железнодорожного вокзала, прошли по кафе, кондитерским, ресторанам, отелям и магазинам, но ничего толкового не узнали. В общем французы объяснили сыну, что расследование они не закрывают, продолжают работать, но успеха не гарантируют, потому что убийцу, скорее всего, надо искать в другой стране. Они, конечно, могут передать кое-какие материалы дела российской полиции по официальному запросу, и французские власти, если сочтут возможным, поделятся информацией.
   За всё время долгого повествования Рафик не проронил ни слова. Он продолжал безмолвствовать когда Шапошников взглянул на товарища вопросительно. Так же не говоря ни слова, тот встал из-за стола, достал банку с кофе и включил чайник, потом повернулся вскинув брови:
   - Ты же видишь, французы дали понять, что искать они никого не будут, и дело русским не передадут. Я надеюсь ты не будешь строчить запросы о передачи дела на беглого функционера?!
   - Я ещё ничего не решил.- замешкался полицейский.- Его сын настаивает, чтобы мы расследовали это убийство.
   - А здесь то он чего требует? Пускай претензии предъявляет полиции города Байонна, где жил покойник, имел роскошную недвижимость, огромный счёт в банке. Этот вор вывез из страны, что успел награбастать, его кокнули на другом конце континента, значит не поделился с кем-то, таким же прохиндеем. А сын является наследником, не сегодня, завтра сам туда же укатит, к тёплому океану.- Рафик поднял палец.- Я даже удивлён, почему французы не схватились за него мёртвой хваткой, а наоборот, даже выдали часть информации. А ведь он единственный, кому была выгодна смерть отца.
   - Да всё ты правильно говоришь. Нет смысла копаться в этом деле, не нашего это ума, если бы не одна маленькая деталь.
   Сейчас настало время Шапошникову тянуть театральную паузу. Чайник уже бурлил вовсю, и Серёга не торопясь разлил кипяток в кружки. В это время Рафик ёрзал от нетерпения на стуле.
   - Ну так деталь какая?
   - Карта, которая лежала поверх бокала! Валет пики. Кто-то оставил знак, метку, визитную карточку, автограф. Такие вещи просто так на место преступления не попадают. Я уверен, что новое преступление уже произошло или скоро случится.
   - А ты не преувеличиваешь значение такой мелочи?
   - Поверь мне, нет! И ты попытайся найти что-то похожее в архиве, в делах, которые есть в производстве у соседей, а я поговорю с компьютерщиками. Что-то знакомое во всей этой истории. Да, и ещё, убийца был в перчатках, а на карте найдены частички театрального грима. По всей видимости человек гримировался, потом трогал своё лицо и оставил следы на лощёном картоне.
   - А может отравитель это сделал специально?
   - Вот именно, какая-то подсказка для полиции!
  
   Давным давно Гульбанкин завёл эту традицию, а может не так давно, около двенадцати лет назад, как только переехал жить в особняк. После развода со Светочкой у него появилась квартира, но когда бизнес пошёл в гору Эдуард Аркадьевич решил перебраться за город и приобрёл роскошный особняк вместе с приличным участком в небольшой деревне. Он влюбился Санкт-Петербург как только первый раз туда попал, но суетность города утомляла, и он чувствовал себя умиротворённым в тихом пригороде. И в тот первый год он пригласил близких друзей на ужин, и с тех пор закрепил второе воскресенье июня, днём открытых дверей для самых приближённых. Он не изменил традиции даже в тот тяжёлый год, когда он боролся с тяжёлой болезнью. Менялись гости, менялось меню и дислокация, но встречи оставались неизменными. В прошлом году основным блюдом был шашлык. Стол накрывали на улице в уютной беседке, возле основательного, каменного мангала. В этот раз Гульбанкин, посмотрев прогноз погоды, не захотел рисковать и наказал домработнице накрывать в овальной столовой. Меню хозяин выбирал тщательно и в этом году захотел акцент сделать на блюда из рыбы- обязательно копчёный угорь и сёмга, слабосолёная селёдка с овощами на закуску, жульен в горшочках из форели, расстегаи со щукой, фаршированные кальмары. Напитки тоже на любой вкус. Вчерашняя история с найденной картой выбила из колеи, он понял, что это предупреждение, даже знал о чём его предупреждают, и догадывался кто за этим стоит, но отменять традиционную встречу категорически не захотел. Эдуард переоделся к ужину в светлую, шёлковую рубашку и тёмные, хлопковые брюки свободного покроя, обдал лицо одеколоном и придирчиво осмотрел себя в зеркало, потом повернулся боком и втянул живот. Несмотря на лишний вес, себе он поставил пять с плюсом. Он считал, что в свои пятьдесят выглядит очень даже ничего- высокий, широкоплечий, тёмные волосы и седые виски. За округлившийся живот он, конечно, в душе себя корил и каждый раз обещал сам себе отправиться на тренировку в какой-нибудь фитнес центр, но болезнь так расхолодила его, так испугала, что он невольно начал относиться к собственному телу, как к хрустальной вазе. Когда Эдуард спустился в гостиную, то услышал, как на кухне Евгения Степановна громыхает противнями, посудой и что-то напевает. Она уже засервировала овальный стол, покрытый белой, вышитой лиловыми анютиными глазками, скатертью. Для Гульбанкина очень важен был порядок причём во всём, не только в доме, в документах, в работе, но и в мелочах. Хоть он и пригласил сегодня гостей своих, которых знал много лет, но за столом рассаживал их в определённом порядке, для этого он всегда заготавливал таблички и расставлял напротив каждой тарелки. Ему не нравилось, когда женщины сбивались в кучу и, никого не слушая, щебетали, хихикали и полушёпотом сплетничали, а также мужчины под градусом травили похабные анекдоты и громко ржали. Эдуард терпеть не мог телефонных разговоров за столом, а тем более если кто-то утыкался в свой смартфон, не обращая на присутствующих никакого внимания и запрещал включать телевизор. Эдуард просто обожал музыку тридцатых годов "Брызги шампанского", "Рио Рита", "Цветущий май", "Для тебя". Это напоминало ему детство, беззаботность, ещё юную мать и чубастого отца. Портрет молодых родителей, запечатлевший их в день свадьбы висел в его спальне. Это была личная история жизни Гульбанкиных, которая не может быть кому-то интересной кроме него. Он никогда не выставлял на всеобщее обозрение фотографии из прошлого, как и ещё некоторые очень ценные семейные реликвии и тайны. И вот что удивительно- гости знали эту причуду хозяина и с воодушевлением принимали условия вечеринки, с удовольствием танцевали под хиты Вадима Козина и Петра Лещенко. Эдуард Аркадьевич отошёл от стола и ещё раз осмотрел, все ли так, как он хотел, потом крикнул домработнице:
   - Евгения Степановна, а вы официанта пригласили на сегодня?
   Раскрасневшаяся, крупная женщина в фартуке и косынке, стояла возле плиты и помешивала соус. Она укоризненно покачала головой и негромко пробурчала:
   - На какой чёрт нам официант, девять человек я сама бы обслужила.- а вслух громко крикнула, чтобы хозяин услышал её в гостиной.- Придёт с минуты на минуту.
   Вскоре начали прибывать гости. Первой приехала Марина. Кто она была для Эдуарда? Он и сам иногда затруднялся ответить однозначно. Они познакомились, когда она обратилась к нему как журналистка, в надежде получить интервью из первых уст о работе и перспективах концерна "Сливочное царство". Статья в газете, в которой работала Марина вышла, её прочитали и забыли, а вот отношения между ними остались. Они встречались уже около пяти лет. Замуж Эдик её не звал, а она не особенно настаивала, а может делала вид, что ей безразлично в каком она статусе относительно Гульбанкина. Сначала их связывала кипучая страсть, а когда Эдуард Аркадьевич заболел, Марина прошла весь трудный путь вместе с ним, держа за руку даже в тот момент, когда он очнулся после тяжелейшей операции в реанимации, куда вообще посторонним был вход строго воспрещён. После этого в их чувствствах произошли изменения- они по-настоящему начали дорожить друг другом. Во всяком случае он воспринимал её не только как любовницу, но и как самого близкого друга. Эдуард хотел, чтобы она переехала жить к нему, а Марина парировала, что не время. Она ссылалась на то,что часто пишет ночами, пьёт много кофе и курит, и что их биоритмы не совпадают, и что она быстро наскучит ему бесконечным шлёпаньем по клавиатуре и невыносимым запахом табака. Эдуард лишь пожимал плечами- любая другая на её месте в припрыжку прибежала из однокомнатной малогабаритки в царские хоромы, на полное обеспечение, но выбор Марины он уважал и не пускался в уговоры. В глубине души он понимал, что рано или поздно они будут жить под одной крышей, потому что Марина, как боевая подруга прошла с ним через тяжёлые испытания. С самого начало повелось, что финансово женщина была независима, денег у любовника не просила, а он и не предлагал, но делал дорогие подарки вроде автомобиля, бриллиантов и шуб. Ей исполнилось сорок лет, но выглядела она несколько старше, потому что имела абсолютно седую шевелюру, одевалась, в отличие от многих соратников по её профессии не демократично в джинсы и майки, а подчеркнуть элегантно-предпочитала узкие юбки чуть выше колена и высокие каблуки. Однажды Эдуард спросил Марину почему она не красит волосы, ведь в её достаточно молодом возрасте и публичной профессии носить седую шевелюру как-то не комильфо. Женщина грустно улыбнулась и пожала плечами.
   - Ты знаешь, я никогда не буду делать пластических операций, чтобы выглядеть моложе и красить волосы. Моя мама тоже рано стала седой и пробовала разнообразные красители, а так же захаживала в дорогой салон красоты. В конце концов надула себе скулы и губы, а волосы выкрасила в голубой цвет. Представляешь, вот такая престарелая Мальвина, с которой косметологи выдаивали огромные деньги, чтобы поддерживать форму губ, щёк, носа, скул. Да только время не обманешь, старость неумолимо сомнёт все потуги врачей, сейчас всякие процедуры не только не помогают ей, а наоборот вредят. От Мальвины остались лишь голубые волосы, только и их никто не видит кроме меня.- Марина вздохнула.- Мама никуда не выходит, сидит, как французский бульдог с обвисшими щеками и индюшачий шеей. А я буду стареть, как распорядится природа. Во всяком случае не намерена этого стыдиться.
  Фривольность Марина позволялась лишь в выборе разнообразных блузок, яркого макияжа и пунцового лака на ногтях. Вот и сейчас женщина вошла по-летнему светлая и ароматная. Эдуард обнял её и увлёк в гостиную.
   - Выпьешь чего-нибудь?
   - Может быть позже.- Марина посмотрела на Эдика прямо.- Ты о чём-то хотел поговорить с о мной?
   - Не сейчас и не здесь.- он выглянул в окно и увидел, что собирается дождь.- После ужина поднимемся в кабинет.
   - Что-то важное?- Марина наманикюренными пальчиками повернула лицо мужчины к себе и заглянула в глаза.- Рассказывай, пока никого нет.
   - Меня хотят убить. И я примерно представляю кто и за что. На это у меня есть две версии.- мужчина замолк на несколько секунд.
   - И?- женщина разволновалась.- Зачем кому-то твоя смерть?
   - Пару лет назад была одна не очень приятная история. Я как-то рассказывал тебе об этом, а может и нет? Кажется так давно это произошло, ещё до моей болезни, и я уже забыл обо всём этом, но вчера я получил что-то вроде чёрной метки. Об этом долго рассказывать.
   - Хорошо, оставим на потом.-Марина тряхнула головой.- А вторая причина?
   - От деда мне достался целый кисет царских червонцев. Когда мать умирала, то передала эти сокровища мне.- Эдуард достал из кармана брюк носовой платок и вытер со лба пот.- Представляешь, мы жили бедно, как церковные мыши, отец пил по-чёрному, а под ванной много лет лежало золото, и мать ни разу не искусилась, чтобы потратить на что-то хоть одну монету.
   - А ты? Ты вложил в дело сие богатство или приберёг в банке?
   - В том-то и дело, что нет. Мои дела уже пошли в гору, когда появилось вот это богатство. Я кисет просто припрятал до поры до времени.
   - Я так понимаю, что вторая версия и состоит в том, что кто-то, опять же, желает тебя убить, чтобы завладеть золотом?- Марина не спрашивала, а утверждала, и Эдик, в знак согласия, часто закивал.- И где же хранится это достояние семьи Гульбанкиных? Только не говори, что так же под ванной.
   - Ну что ты, кисет до сих пор лежит...
   В дверь позвонили и разговор пришлось прервать. Эдуард Аркадьевич извинился перед дамой и заспешил к двери.
   Его компаньоны появились почти что вместе, один с женой, а второй в одиночестве- когда-то он был женат, семейная жизнь оставила такой трагический след в памяти, что холостой компаньон никогда не вспоминал о том времени и более жениться не намеревался. Друзья и коллеги за спиной их называли Бобчинский и Добчинский, за чрезвычайную схожесть с гоголевскими персонажами из "Ревизора". Оба имели невысокий рост, прорисованные брюшки и наметившиеся лысины. Собственно на этом подобие с персонажами заканчивалась. Александр Александрович Переверзев, а для друзей Сан Саныч вместе с женой Ириной ввалились шумно отряхиваясь- начался дождь. Почти следом заскочил, держа в руках бутылку вина и смахивая капли с блестящей лысины, Юдинцев Николай Петрович. Хозяин широко распахнул двери, радостно приветствуя гостей.
   - Николай Петрович я надеялся, что в этот раз ты придёшь с дамой. Хватит уже в холостяках ходить!
   - Беру с тебя пример Эдуард. Я уже там был и пока ещё раз в этот омут не тянет.
   Гульбанкин махнул рукой Марине:
   - Мариша посмотри там на кухне Евгения Степановна справляется? И когда появится официант?
   Сам тут же вернулся к дверям- по мраморным ступеням, прикрываясь одним зонтом семенила процессия- его бывшая жена Светлана с очередным ухажёром и её сын Пётр с невестой. Эдуард широко раскинул руки. В какой-то момент он почувствовал себя абсолютно счастливым, в его доме гости, их не надо представлять другу, никто не будет манерничать и кривляться. Даже новый ухажёр Светланы уже совсем не новый, и, в отличие от других, задержался возле неё уже более двух лет, во многом благодаря щедрости бывшей жены Гульбанкина. А про невесту пасынка и говорить нечего, все её знают как облупленную, потому что она больше года трудится в их "Сливочном царстве" главным менеджером по продажам. Эдуард предложил друзьям выпить перед ужином, а сам направился на кухню. Навстречу вышла Марина.
   - Не волнуйся, официант уже здесь.- Марина глянула на себя в большое зеркало и поправила волосы.- Евгения Степановна провела его через чёрный вход. Он появился в тот момент, когда ты встречал гостей у парадного. Нечего прислуге толкаться среди хозяев.
   - Хозяев жизни ты хотела сказать?- сухо отреагировал Эдуард и стрельнул глазами.
   Гульбанкина раздражала манера любовницы делить людей на сословия. По его мнению в странах бывшего СССР все были абсолютно равны. Революция перемешала людей так, что аристократия, высшее сословие, графья, князья, растворились в людском море. Тех, кто не успел уехать за границу, заставили позабыть о благородном происхождении. А из простого народа аристократия никогда не прорастёт, она создаётся из века в век. Да и человек интеллигентный и порядочный будь он сто раз миллионером, никогда не превознесёт себя относительно человека бедного. Иногда Гульбанкин размышлял о том почему сегодняшнее время не даёт таких меценатов как Савва Мамонтов, Митрофан Беляев, Василий Тредиаковский, Савва Морозов, которые считали своё дело не столько источником дохода, сколько миссией, которая возложена на них Богом и судьбой. И при этом они не стремились предавать своё дело огласке, и даже напротив, помогали людям при условии, что их дела не будут афишироваться в газетах. А истинные аристократки, дочери последнего русского императора Ольга и Татьяна во время войны были медсёстрами в военном госпитале или настоящая королева Великобритании Елизавета во время второй мировой войны работала простым водителем на санитарной машине. А что делают наглые морды, присосавшиеся как пиявки к недрам и сосущие нефть и газ? Гульбанкина доводила до белого каления информация о том, что один российский олигарх потратил на свадьбу сына полтора миллиона долларов! У него не укладывалось в голове, как можно взять и пропить полтора миллиона долларов! Он сокрушённо качал головой в немом изумлении, когда узнал из газет о том, что в Гамбурге со стапелей сходит самая дорогая в мире парусная яхта, которая принадлежит русскому миллионеру или продан автомобиль, полностью украшенный кристаллами Сваровски дочери нефтяного магната. Иногда он задавал сам себе вопрос откуда появились эти сытые, бесстыжие хари, из какой страны, из какого народа? Какая мать их родила и в какой деревне? И сам себе отвечал, что это не русские люди, которые имеют сострадание, доброту, человечность. Это какие-то инопланетяне, не иначе. В стране богатыми стали те кто у кормушки близко стоял, и у кого морда наглая. Гульбанкин прекрасно помнил то время, и отдавал себе отчёт в том, что его сегодняшние капиталы стартовали не с пустого места, а с грабительской приватизации девяностых годов. Сам Эдуард Аркадьевич выбрал для себя определённую стратегию- для него было важно создать комфортные условия работы для сотрудников своего концерна, а ещё он ежемесячно подписывал банковский чек и отправлял некую сумму на содержание детского дома в посёлке, где он родился. Гульбанкин ни в коей мере не причислял себя к великим меценатам- не строил галереи, музеи или театры- он в этом ничего не понимал. Эдуард не собирался снимать с себя последние штаны, чтобы облагодетельствовать какого-нибудь нищего, но никогда бы не позволил себе, хотя имел возможность, отправиться в Куршавель, чтобы напоить толпу дармоедов шампанским "Дом Периньон" по пятьсот евро за бутылку. Он часто замечал за любовницей высокомерное иногда даже хамоватое отношение к официантам, продавцам, администраторам в офисах, и иногда ему хотелось спросить: "Сами-то вы каких будете?" Хоть Марина и являлась образованной интеллектуалкой, умела преподнести себя, со вкусом одевалась и прекрасно держалась в обществе, но аристократкой её никак нельзя было назвать, потому что во время душевного волнения или глубокой задумчивости она грызла ногти. Марина почувствовала его недовольство и передёрнула плечами. Ей тоже не нравилась в любовнике его игра в доброго хозяина. Про игру она поняла, когда они только познакомились, и она брала у него интервью. Эдуард Аркадьевич повёл её с экскурсией по цехам, и она увидела, как сотрудники готовы лобызать его руки. В своём "Сливочном царстве" Гульбанкин был король. Он имел решающий голос в компании, потому что владел сорока девятью процентами акций, вторую половину поделили его партнёры. В концерне состояло несколько предприятий- фермы для поставки сырья, завод по производству кормов и сам молокозавод. Сотрудники получали большую зарплату, прекрасные условия труда и социальные гарантии, поэтому за хозяина они готовы пойти и в огонь и в воду. А он в свою очередь самолично выслушивал все жалобы, помогал брать ипотеку и кредиты нуждающимся, даже делал роскошные подарки тем, кто уходил на пенсию. Вот в этом Марина и видела заигрывания с работягами, которые должны работать и не вякать. Негоже в итальянских ботинках ручной работы топтать навоз на фермах и заглядывать в каждую флягу с молоком. Марина отвернулась, чтобы Эдуард не увидел её раздражения. Они вернулись в гостиную, где присутствующие уже весело болтали под воздействием музыки, в предвкушении изысканного ужина и лёгкого аперитива. Вдруг из кухни раздался грохот и крики. Гульбанкин кинулся на шум и вся компания, поставив свои бокалы, кинулась следом. Пунцовая Евгения Степановна, громко ругаясь, расстёгивала манжет рубашки молодого человека, который закатив глаза тихонько подвывал.
   - Что здесь случилось?- встревожился Эдуард.
   - Этот криворучко опрокинул на свою руку кипящее масло!- домработница быстро открыла ящик стола и достала какой-то тюбик.- Ничего страшного, сейчас смажу мазью и перевяжу.- она виновато посмотрела на хозяина.- Вы подождите немного, у меня всё готово.
   - Не волнуйтесь, говорите, что нести,- в двери протиснулся Николай Петрович. Он, как холостяк привык всё делать для себя сам, поэтому его не смущала сугубо женская работа- постирать носки, накрыть на стол или помыть посуду, да и от запахов разыгрался нешуточный аппетит.
   Гости засуетились по кухне. Домработница, забыв про болезного, указывала то на тарелки, то на холодильник, то на духовку. Вскоре гостиная наполнилась ароматами чудесных блюд. Все расселись напротив табличек со своими фамилиями и принялись, не торопясь, за разговором, ухаживать друг за другом, подкладывать и подливать. За едой Гульбанкин предпочитал красное вино. Именно после болезни врачи рекомендовали выпивать немного красного, которое помогало быстро восстанавливать силы после долгого недуга. Раньше Эдуард употреблял водку особенно зимой, летом в жару мог выпить несколько кружек пива за раз, зато сейчас он не пил ничего кроме зелёного чая, чистой воды и красного вина и со временем это вошло в привычку. Один питерский дилер поставлял ему одну и ту же марку итальянского напитка. Эдуард знал, что его гости предпочитают кто виски, кто водку, а для дам на столе стояло шампанское "Брют" и белое вино. Хозяин налил в свой бокал рубиновый напиток и потряс бутылкой, предлагая отведать всем желающим, хотя знал, что под рыбу лучше идёт белое вино, да и красное в этой компании предпочитал только он. Но, неожиданно, Светочка, оттопырив кокетливо мизинчик, протянула свой бокал.
   - Эдик налей мне. Белое мне показалось слишком сладким для рыбы и немного отдаёт уксусом.
   - С удовольствием.- Он наполнил бокал женщины и услышал, как в кармане затрещал сотовый. Он поставил бутылку на стол и достал телефон.- Извините меня. Продолжайте, я вернусь через мгновение.
   Эдуард Аркадьевич отсутствовал буквально две минуты, а когда вернулся то не сразу понял, что произошло. За круглым столом сидели его друзья с немым ужасом на лицах. Эдик обвёл глазами присутствующих и наткнулся на обмякшее тело своей бывшей жены и бурое пятно на белоснежной скатерти. Вдруг все как бы очнулись от ступора.
   - Наверное сердце прихватило.- Марина подскочила, громко уронив стул.
   - Надо вызвать скорую.- жена Переверзева Ирина лихорадочно рылась в сумочке, путалась в отделах и подкладке в поисках телефона, и никак не могла его нащупать трясущимися пальцами.
   На шум из кухни выскочила домработница, встала в дверях подперев кулаками бока и завертела головой, не понимая что происходит.
   Гульбанкин приложил руку к артерии на шее и через пару секунд повернулся к испуганным гостям. Голос его заметно дрожал:
   - Она мертва.- с этими словами он метнулся в прихожую и на городском телефоне набрал ноль два.
  
  полностью книга доступна на ЛитРес
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"