Уже вторую неделю мы с Люськой в командировке. Контролируем на N-ском машиностроительном заводе сборку опытного образца походной прачечной, спроектированной в нашем КБ. Наша работа заключается в устранении конструкторских недочетов, выявляемых в процессе работы, для внесения изменений в наш комплект чертежей. Практически тем же самым, то есть внесением изменений, но только в заводской комплект, занимается еще и местный конструктор, Роман Приходько. Изменений сравнительно мало, разногласия относительно выполняемого задания не возникает, и чтобы попусту не тратить драгоценного времени, поделив между собой обязанности, мы с Люськой выходим в цех с утра, а Ромик после обеда, благодаря чему всю второю половину дня мы с подругой спокойно "трудимся" на местном пляже, поражая публику разнообразием стилей плавания и прыжками с вышки.
Сегодня пятница, и Люська со сладкой физиономией уточняет:
- Ромашик, так ты поработаешь сегодня после обеда? В понедельник наши электрики приезжают. Надо подготовиться, - на всякий случай добавляет она.
- Собираетесь, город флагами украшать? - смеется Ромка. - Ладно, так уж и быть! В кино-то вечером придете? Занимать места?
- Золотиночка, ты наш! - расплывается Люська. - Звякни часиков в семь-восемь - мы тебе точно скажем.
День сегодня по особому жаркий. В воздухе, насквозь пропитанном запахом расплавленного асфальта, ни ветерка. Тянущиеся вдоль дороги тенистые аллеи укрывают от солнечных лучей, но не спасают от жара и духоты. До гостиницы мы идем пешком. Все лучше, чем задыхаться в автобусе.
По пути заглядываем в местный универмаг. Ни той, ни другой ничего не нужно, но есть возможность в прохладе кирпичного здания, укрытого ветвями деревьев, передохнуть от жары. Мы тщательно перебираем развешанные на плечиках платья и сарафаны. Даже пытаемся примерять некоторые из представленных моделей, после чего, с чувством выполненного долга, выходим на улицу.
- Люсь давай к приезду наших испечем клубничный пирог? - фантазируя я.
Она вечно меня поддразнивает. Всё КБ считает нас с Сережкой парой, хотя меж собой мы даже никогда не обсуждали этого вопроса. Мне, кстати, несмотря на всеобщие уверения подруг, незаметно никакого проявления внимания с его стороны, и вообще многое в его поведении для меня непонятно. Он то ковром возле стелется, то вдруг становится чужим и далеким! Правда, мое к нему отношение тоже неоднозначно, но мне приятно его общество. Он хороший добрый парень, с отзывчивым характером, готовый всегда поддержать в трудную минуту, вежливый, галантный. И внешность у него такова, что ни в одной толпе не потеряется. Один желто-зеленый взгляд чего стоит. В КБ многие девчонки о нем вздыхают.
- Эй, москали, - окликает нас пляжный знакомый Вадик, - уже отработали?
- Ой, Вадик, ты-то нам и нужен! - радостно кидаюсь я к парню. - Слушай, ведь твоя мама клубникой торгует?
- А что? - слегка краснеет Вадик.
- Мне бы килограмма два! Сделаешь?
- Я на пляж принесу. Только, чур, без денег! - предлагает парень.
- Отчего же так? - улыбается Люська. - Можешь и деньги прихватить. ь!
- Нет, Вадик, так не годится, - вздыхаю я. - Мы тогда у других купим.
- Я что, не имею права своих друзей угостить? - возмущается приятель.
- Угощают самостоятельно, без намеков, - хохочет Люська.
- Ну, как знаете, - обиженно мямлит Вадик,- принесу, а там разберемся.
Распрощавшись с с ним, покупаем в молочной по бутылке кефира и сворачиваем в скверик, через который пролегает путь к гостинице. Привычно замедляем шаги возле вечного огня. Молодцы, хохлы! В каждом городишке у памятников горит вечный огонь, цветут розы и всегда все прибрано, ни одной сориночки возле!
- Витя, ты только посмотри, мы ожиданием томимся, а они памятники разглядывают! - вдруг слышится над головой Сережкин голос. От неожиданности едва не роняю свой кефир.
- Сережка! А мы вас в понедельник ждем!
- Серж, нам не рады, едем на вокзал! - прижимая к себе Люську, улыбается Витя.
- А вы нас шли встречать? - любопытничает Люська.
- Нет, мы себя несли вам навстречу, - хохочет Витя.
Сережка, молча, улыбается и забирает из моих рук сумку.
Обсудив накопившиеся за две недели новости, отправляемся на пляж. Там уже полно отдыхающих. Заметив наше сопровождение, местные знакомые не спешат приближаться. После нескольких заплывов присоединяемся к играющим в волейбол пляжникам. После чего расстилаемся на горячем песке. Сережка трется щекой о мое плечо. Обычно он не позволяет себе вольностей даже наедине, скосив глаза, с любопытством смотрю на него, он слегка краснеет, но не отодвигается.
- Танька, вот, как обещал, свежая! - подбегает Вадик и ставит передо мной корзиночку с клубникой.
- Спасибо, Вадик! Сколько? - парень смущенно вздрагивает и убегает, не ответив на мой вопрос.
- Мне корзинку на завод принести? - кричу ему вслед.
- Ты у администраторши, в гостинице оставь, я потом заберу! - кричит он из воды, спешно отплывая от берега.
Резко выпрямившись, Сережка отодвигается от меня и сосредоточенно смотрит вдаль. Отчего-то виновато лепечу, словно напроказившая школьница:
- Вот хотели к вашему приезду пирог испечь.
- Так ведь свежая полезнее! - восклицает Витя, вынимая из корзинки крупную ягодину. - На, Люсик, они не хотят! - и шутливо придвигает к себе корзинку. Подмигнув Вите, Люська, громко шепчет:
- Алым венчиком кровинки запеклися на челе, -
Хороша была Танюша, краше не было в селе! - и они оба хохочут.
Раздосадованная внезапным Сережкиным отчуждением направляюсь к реке. У самой воды он догоняет:
- Девушка, вы позволите быть вашим сопровождающим?
Его глаза лучатся весельем, а над верхней губой так замечательно движется аккуратная маленькая родинка, что на него просто невозможно обижаться. Я улыбаюсь, и мы вместе прыгаем в воду.
Вечереет. Напялив, на мокрые тела одежду, идем в гостиницу. Последние солнечные лучи нежно ласкают уставший за день город. Сережка идет рядом, и я то и дело ловлю на себе его взгляды.
- Где будем ужинать? - интересуется Люська.
- У нас столько вкусностей привезено, - горделиво сообщает Витя. - Даже не знаю, вас, что ли пригласить? Или найти более приветливых?
Люська тут же вступает с ним в возню, которая заканчивается привычными для них поцелуями. Мы с Сережкой плетемся сзади. "Везет Люське", - вздыхаю я и украдкой смотрю на Сережку. Одновременно замечаю, что он тоже косится в мою сторону, беру его за руку и слышу (ей богу слышу!) облегченный вздох.
Едва мы появляемся на пороге гостиницы, как дежурная администраторша громко подзывает меня к телефону:
- Откуда мне знать? - ворчит Наталья, с любопытством поглядывая на моего спутника. Набираю нужный номер:
- Алло, Ромка, ты? Слушай, ребята сегодня приехали, так что все отменяется. Конечно, рады. Флаги? - я смеюсь. - Нет, не успели. Куда приглашаешь? На базу отдыха? Ром, я сейчас со своими переговорю, и перезвоню, хорошо? Ну, пока. - Поворачиваюсь к Сережке. Его лицо непроницаемо. Что за человек? Только что ведь шел, улыбался! Ему бы девушкой родиться - настроение каждые пять минут меняется!
- Тань, Ромка на базу зовет? - нетерпеливо уточняет Люська.
- Мы едем, - тут же выскакивает Витя. - Рыбку половим!
- Сиди уж, рыбак! Предупреждаю, там нет рыбного магазина! - смеется Люська, вновь начиная возню. Сережка направляется к лестнице.
- Серж, ты, что ли против? - удивляется Люська.
- Иду удочки готовить! - сквозь зубы бросает он и медленно поднимается по ступенькам. В растерянности смотрю на приятелей.
- Ладно, вы тут обо всем договоритесь, я пойду, ужин готовить, - тараторит Витя и, чмокнув Люську, бежит вслед за Сережкой.
Договариваемся с Ромкой о количестве домиков на базе, уточняем время отправления автобуса и поднимаемся к ребятам. Они уже накрыли стол. В центре большой букет. Вернее, два, сложенных вместе. На столе мясная и рыбная нарезки, пирожки, какие-то вкусности домашнего консервирования. Две бутылки грузинского вина. Мне его, как всегда, даже не предлагают, зная, что я не переношу алкоголь. Сережкино лицо пугает отсутствием эмоций. Ни о чем, не спрашивая, он механически нагружает мою тарелку. Отчего-то его окаменелость мгновенно лишает меня аппетита. Хочется уйти от этого постного лица, от нарочито-холодной галантности. Чтобы не портить настроения приятелям, старательно скрываю свое состояние, ковыряю положенные на тарелку салаты, проглатываю несколько кружочков сервелата и, кажется, мясной пирожок. Пытаюсь шутить, над чем-то смеюсь.
Наконец, Люська поднимается, чмокается с парнями, невольно заставляя и меня выполнить то же самое, и мы выходим в коридор. Витя идет с нами до дверей нашей комнаты, предпринимает шутливую попытку ворваться вслед за нами, желает спокойной ночи и уходит к себе. Сережка даже не выходит из комнаты. Свернувшись калачиком, пытаюсь понять колебания его настроения. Ненормальный какой-то - ни с того, ни с сего костенеет! Не дай бог за такого замуж выйти - вот наплачешься! То ли дело Люськин Витя - всегда приветливый, веселый, доброжелательный! А у этого вечно семь пятниц на неделе! То сама любезность, то холоднее мрамора! Да шел бы он лесом! Долго верчусь с бока на бок, мысли одна корявее другой. Сама не помню, как засыпаю.
2.
Утром просыпаемся от стука в дверь. Это Витя. Быстро вскакиваем, наспех умываемся и складываем в общую сумку необходимые для поездки вещи. Нигде не могу найти свои темные очки.
- Люсь, ты случайно не видела мои очки?
- Может, у ребят в комнате оставила? Я видела, как ты их там, на тумбочку положила, а вот забрала ли потом, не могу сказать.
В коридоре уже ждут ребята. Сережка протягивает мне очки и забирает у нас сумку с вещами. Всю дорогу до автобуса Витя веселит нас различными историями. По сравнению со вчерашним Сережкино настроение заметно улучшилось, но присутствует некая напряженность.
У автобуса, в обнимку с белокурой симпатичной девчушкой, нас встречает Ромка. Все знакомятся. Отчего-то внезапно развеселившийся Сережка дважды пожимает ему руку и приветливо улыбается его девушке. Ромка показывает нам наши места. Сережка пропускает меня к окну и садится рядом. Всю дорогу до базы он сама любезность и предупредительность. На базе Ромка предлагает нам на выбор два домика, договаривается с ребятами о ночной рыбалке и уходит.
После вытоптанного и выжженного солнцем городского пляжа здешний поражает свежестью зеленеющих возле воды ракит, чистотой, словно просеянного через сито, песка и стопой аккуратно сложенных лежаков. В отгороженном от большой воды "лягушатнике" копошатся малолетки. По воде взад вперед снуют моторки. Река в этом месте столь широка, что противоположный берег воспринимается линией горизонта. Вдали от берега, чуть дальше ее середины, виднеется небольшой островок.
- Ух, ты, какая красотища! - восклицает Люська. - Танька, сплаваем на островок? Я согласно киваю головой. Вите с Сережкой давно известны наши пловческие таланты, поэтому Люськины слова не вызывают у них удивления.
- Может, сначала все-таки позавтракаем? - предлагает Витя.
Сережка тут же шумно поддерживает, начинается распределение обязанностей. Вите с Люськой выпадает накрывать на стол, а нам мыть овощи. По пути к воде Сережка шутит, рассказывает мне разные веселости, и я совершенно забываю о его вчерашней холодности.
После купания ребята остаются убирать со стола, а мы достаем привезенный с собой волейбольный мяч. Тут же к нам присоединяются знакомые заводские парни. Среди них работающий на нашей установке Павлик. Ему восемнадцать, но смотрится он гораздо старше. Павлик занимается вольной борьбой, отсюда и его мощная фигура. С ним подходит его приятель, с которым Павлик занимается в секции. Борис, так зовут парня, ощупывает нас сальным взглядом и попеременно одаривает каждую наглыми ухмылками. Подходят Витя с Сережкой и сообщают нам, что идут с Ромкой копать червей.
- Не озорничайте без нас! - шутит Витя и чмокает Люську.
Ловлю на себе очередную Борькину ухмылку и демонстративно чмокаю Сережку. Тот от изумления теряет дар речи, наглец криво усмехается.
Возвращаемся в круг, и я тут же получаю от Борьки гас в лицо. Превозмогая боль, продолжаю игру.
- Ну, гад, держись! - шепчет Люська и отвечает таким ударом, что парень, вскрикнув от боли, на некоторое время отходит в сторону.
Полуденный зной вынуждает остудить разгоряченные тела, и все игроки направляются к воде. Борис пристраивается рядом, пытаясь обнять меня, но я уворачиваюсь в сторону. Люська хватает меня за руку и шепчет:
- Мое терпенье лопнуло! Макнем?
Я согласно киваю головой. Призывно поглядывая на хама, Люська тут же громко кричит:
- Кто с нами до острова поплывет? Предлагаю наперегонки!
Такой заплыв для нас, разрядниц, всего лишь небольшая тренировка. Большинство присутствующих, в отличие от Бориса, знают нас по городскому пляжу и лишь несколько парней, откликаются на призыв. Среди них, как и ожидалось, Борис. С ним Павлик.
- Павлушка, будешь секундантом! - выкрикивает Люська. Парень улыбается, согласно кивает головой. Ему неведом тайный смысл этой фразы.
Все участники заплыва выстраиваются в линию и по Люськиной команде прыгают в воду. Мы с ней сразу же вырываемся вперед. Не отстают лишь Павлик с Борисом. После условного, понятного лишь нам двоим сигнала, ныряем. Проплыв какое-то расстояние под водой, выныриваем рядом с обидчиком.
- Направление перепутали? - гогочет он. Молча, одновременно опускаемся под воду, хватаем его за ноги, и тянем на дно, после чего резко отпускаем обезумевшего от неожиданности парня и быстро всплываем на поверхность. Он выныривает почти одновременно с нами, но у нас преимущество в скорости. Мы тотчас отправляем недоумевающую голову под воду. Повторяем операцию несколько раз, наконец, удовлетворившись вендеттой, поворачиваем к пляжу, оставив "утопленника" на попечение онемевшего от изумления Павлика.
Там уже все заметили наше долгое отсутствие и приветствуют наше появление радостными криками:
- Вон они, возвращаются! Не девчонки, а русалки!
Под бурные аплодисменты, триумфаторами выходим на берег.
- Где ребят потеряли? - спрашивает кто-то из зрителей.
- Учатся нырять!- хохочет Люська.
Через некоторое время возвращаются наши "рыбаки", и мы рассказываем о своем подвиге.
- Разве так можно? - театрально возмущается Сережка. - А если бы вы его закупали?
- Не боись! Дерьмо не тонет! - смеется Люська. - Да и до острова два шага оставалось!
- С ним Павлик остался, - успокаиваю я. Сережка смеется и шутливо щелкает меня по носу.
- Ну, вот, Серж! А ты волновался, как мы их одних на ночь оставим!
- Даже не надейтесь, что будете одни рыбалить, мы пойдем с вами, правда, Тань?- безапелляционно заявила Люська.
Можно подумать мне предоставляется выбор? Я согласно киваю головой.
3.
И вот мы сидим с удочками на берегу реки. Чтобы, как пояснил Витя, удачливые рыбаки не портили своим уловом настроение менее удачливым, необходимо сесть на некотором расстоянии другу от друга. На самом деле его предложение означало "Не мешайте нам с Люськой наслаждаться жизнью", но возражать никто не стал.
На юге темнеет гораздо быстрее, чем у нас в Подмосковье. К девяти часам уже почти глубокий вечер. Удивительно, но здесь почти нет комаров. От реки тянет свежестью. Поверхность воды трепещется мелкой рябью. Пахнет терпкой полынью. В траве звонко стрекочут кузнечики. На потемневшем небе блестящими веснушками загораются звезды. В наступившей тишине со стороны домиков до нас доносятся отдаленные расстоянием голоса отдыхающих, смех, "пение" магнитофонов.
Сережка внимательно следит за поплавками, но, видимо, рыбе не нравятся насаженные на крючки наживки, и она обходит их стороной.
- Не замерзла? - наконец, вспоминает он обо мне.
"В гробу я видела эту рыбалку, - меж тем, думаю я и зябко повожу плечами.
Сережка снимает с себя куртку и укрывает ею меня.
- По-моему сегодня не рыбный день! - замечаю я, надеясь на отмену мероприятия.
- Я тоже терпеть не могу рыбалку, - вдруг улыбается Сережка.
- А зачем тогда мы здесь?
- Ты не любишь тишину? - заглядывая мне в глаза, спрашивает Сережка, осторожно прижимая меня себе. Неожиданно для себя, я без всякого смущения, отвечаю ему, удобно расположившись на его груди, и мы сидим так какое-то время. Каждый думает о своем. Я о том, как здорово слушать гулкие удары его сердца и ощущать тепло его рук. А он... кто ж его знает, о чем он думает?
- Таня, а ты видишь вон ту звезду?- прерывает тишину Сережка.
"Ну, все, - думаю, - мало мне рыбалки, сейчас еще придется совершить экскурс в космические дали".
- Вы что-нибудь поймали? - как из-под земли появляется Люська, и посмотрев на нас, сама себе отвечает, - Все ясно! Поймали! Мы так и думали!
- А вы? - смущается Сережка, продолжая удерживать меня возле груди.
- Тоже, что и вы, - прыскает подруга, скрываясь в темноте.
Ситуация кажется мне столь смешной, что я не могу удержаться от смеха. Сережка вопросительно смотрит на меня,
- Ты что? - спрашивает он, улыбнувшись.
- Вспомнила анекдот, как Ленин с Дзержинским ходили на рыбалку! - леплю первое, что приходит в голову. И тут случается то, чему давно пора было бы случиться - он меня целует.
- Таня, ты удивительная девушка!- после очередного поцелуя шепчет Сережка.
- Я такая! - шучу в ответ, и в знак одобрения добавляю. - Сереж, с тобой так тепло!
- Тебе правда хорошо со мной? - оживляется Сережка.
- А мне с тобой вообще хорошо, понимаешь, очень хорошо, еще никогда и ни с кем так хорошо не было.
Я замираю от волнения, надеясь услышать долгожданную фразу, но он замолкает. Видимо ждет ответных восторгов, однако я не спешу с эмоциями. Так и не услышав моей реакции, он вновь привлекает меня к себе, и я ощущаю, как его рука скользит под мою футболку.
- Сереж, хочешь, чтобы лучше стало? - фыркаю я.
Он вздрагивает, как от удара, и вскакивает. Рука тянется за сигаретами, но куртка на моих плечах. "Зачем я так сказала? Вероятно, из-за того, что он не произнес ожидаемую фразу" - мелькает в голове. Сняв куртку, вешаю её ему на плечо.
- Я так и знал! - метнув в меня оскорбленный взгляд, тихо произносит Сережка. - Я думал ты..., а ты... Дразнишь..... Но и тебе когда-нибудь будет не до смеха!
Его слова выстреливают пощечиной, я невольно съеживаюсь, стыдливо опустив голову. Скрипнув зубами, он ныряет в темноту.
Интересно, что это было? Это он так в любви объяснялся? Я сижу оглушенная догадкой, еще не осознав до конца случившегося. Так, начинаю я приходить в себя, предположим, любит. Может, я тоже люблю, а истерить-то зачем? Вот бешенный! И куда понесся? Я поднимаюсь, намереваясь последовать за ним, и вижу его возвращающегося вместе с Витей. Торопливо бросаюсь навстречу, но к своему ужасу понимаю, что это не они. Передо мной ухмыляющийся Борис. Второй мне незнаком. Борис цедит:
- Доброй ночи, красавица! Скучаешь?
- Тебе что за дело? - как можно небрежнее спрашиваю я.
- Ты такая непонятливая? - наклоняется он ко мне, обдавая запахом спиртного, - Смотри, Вован, какая сладкая! Хочешь?
- Пошел вон! - ору я. - Сейчас тебе мало не покажется!
- И кого же я должен бояться? Уж не тебя ли?
- Сережа! - ору я, надеясь, что тот где-то рядом.
- Ох-хо-хо! Напугала! - глумится Борис и хватает меня за руку.
- Борька, оставь ее, сейчас народ набежит!
- Че ты, обосрался? Она же цену себе набивает! Под москвича стелется, а с нами не хочет? - вопит Борька и тянет меня к себе. Размахиваюсь ногой, собираясь ударить его в пах, но он успевает поймать мою ногу, и я падаю на землю.
В тот же миг он сам отлетает в сторону, а надо мной склоняется испуганное Сережкино лицо:
- Танечка, - он пытается поднять меня, но Борька уже занес для удара руку.
- Сзади! - ору я, и Сережкин локоть опережая нападающего, откидывает того в сторону.
- Что тут у вас? - подбегает взволнованная Люська, а вслед за ней Витя и Ромка с Наташкой.
- Борька, опять бузишь? - быстро ориентируется Ромка. - Вован уводи его и чтобы больше вас тут не было. Лучше сами уезжайте с базы, или я вызову наряд.
- Роман Григорьевич, мы все, мы уходим, - подхватывая с земли Бориса, суетится Вован. - Они сами начали. Нечего было его купать!
- Молчи, сука! - рычит Борька, видимо вовсе не собиравшийся предавать огласке свое купание.
Коротко пересказываю всем события последней пятиминутки.
- Я не понял, - глядя на Сережку, изумляется Витя. - А ты-то где был?
- Да он отошел на минуточку! - поясняю я, тут же переводя разговор в другое русло, - Вы что-нибудь поймали? У нас абсолютная тишина!
- Да уж! - смеется Ромка. - Так тихо, что чуть милицию не пришлось вызывать!
- Он привык, чтобы все по его было, - имея в виду Бориса, поясняет Наташка. Думает, если папочка начальник ГАИ, то ему все можно! На самом деле Борька трус, вы его не бойтесь. Больше он не полезет.
Успокоившись, все расходятся по своим точкам. Мне ужасно стыдно за свое падение, за адресованные Борькой в мой адрес гнусности, едва сдерживая слезы, понуро стою перед Сережкой. Меня всю трясет, то ли от холода, то ли от пережитого страха. Он робко привлекает меня к себе:
- Испугалась? Это я, идиот, виноват! Разве можно было одну тебя оставлять? - шепчет он. - И правильно, что ты не любишь такого дурака! Да меня прибить мало!
- А кто сказал, что я тебя не люблю? - всхлипываю я.
- Что? Повтори! - замерев на мгновение, просит Сережка.
- Кто сказал, что я тебя не люблю? - выкрикиваю я.
Сережка подхватывает меня на руки, и мы счастливо смеемся.
- Кто сказал, что я тебя не люблю? - радостно восклицаю я.......