Аннотация: Много изб чернеет по дорогам, Впустят и не спросят: "Кто таков?" Каждому поведают о многом Голосом последних стариков. Кто они, хранящие преданья, Вспомни, век мой,- близок их закат! Призраки - без роду, без названья. Всякий, кто не помнит, виноват.
Наше посещение деревни обычно начинается с реки Амыл. Река Амыл переводится с тюркского как 'спокойная', но она спокойна только на равнинной территории, на самом деле она горная, бурная и своенравная. Что до нашей деревеньки, Амыл здесь вполне безобидный. Подъехав к берегу, мы выходим из машины и спускаемся к воде. Стоит отметить, что берег реки окружён насыпью из скальных грунтов во избежание подтопления деревни во время весеннего паводка. Река шумит и плещется у наших ног, обдавая прохладой и свежестью, и на наших лицах невольно расцветают счастливые улыбки. Мы присаживаемся на корточки и ополаскиваем лицо и руки. Войти в воду я решаюсь не сразу. С непривычки она кажется очень холодной. Мне требуется какое-то время, чтобы привыкнуть. В отличие от меня деревенские ребятишки забегают в воду с ходу и влекомые течением плывут возле берега метров сто вниз по реке. После чего выбираются из воды и проделывают свой манёвр раз за разом.
Признаться, река имеет способность освобождать меня от негатива, растворяет всё ненужное и уносит прочь. В такие минуты я забываю обо всём: о проблемах, неурядицах, заботах, которые волновали меня совсем недавно. Добавьте к этому голубое небо с плывущими по нему белыми облаками, пряно-зелёно-медовый запах трав и цветов, девственный лес, до которого рукой подать, и вы испытаете чувство глубокого наслаждения и радости.
Река для деревенских жителей и кормилица, и поилица, и труженица. Оба сына Сергея Ивановича, Михаил и Василий, выросли на реке и с ранних лет увлекались рыбалкой. Под руководством отца они смастерили себе удочки, состоящие из удилища, лески, крючка, поплавка и грузила. Встав спозаранку, мальчишки накапывали в огороде червей. Затем, взяв с собой удочки, бидон, червей и незамысловатые съестные припасы, как правило, варёные яйца и хлеб, отправлялись на речку. Не обращая внимания на мошкару и комаров, братья просиживали на берегу по несколько часов. Всю добычу они складывали в повидавший виды алюминиевый бидон. Возвращались они домой поздно вечером, усталые, но счастливые, и отдавали матери свой улов. По прошествии многих лет братья не утратили свою любовь к рыбалке, и каждый год, обычно летом, приезжают в родную деревне, чтобы половить рыбу, а заодно и навестить родителей.
К слову сказать, в реке Амыл водится разнообразная рыба: хариус, ленок, таймень, налим, окунь, язь, сазан, линь и другая рыба. Жена Сергея Ивановича, Валентина Григорьевна, частенько угощала нас вот таким блюдом. На двух больших сковородках она с большим мастерством жарила ленков и хариусов. Обычно на одной сковороде рыба готовилась 'насухую', а в другую сковороду непременно добавлялась сметана и лук, что называлось 'с юшкой'. Всё это делалось для того, чтобы удовлетворить разным вкусам. Валентина Григорьевна очень ловко переворачивала рыбу при приготовлении, и кушанье у неё получалось просто отменным.
Особенно я любила посиделки за ужином. Все собирались в летней кухне за столом. Ели в основном то, что оставалось от обеда: щи, тушёную картошку, жареную рыбу, плов, гречку с мясом или же какое-то другое блюдо. На аппетит никто не жаловался, наверное, тому способствовала дружная дневная работа и чистейший деревенский воздух. После ужина начинался задушевный разговор. Помню, как Сергей Иванович устраивался возле печурки на полу, открывал поддувало, закуривал папироску и рассказывал какую-нибудь очередную историю. В этот раз разговор зашёл об утопленниках. Свой рассказ Сергей Иванович начал так: 'Утопленники считаются нечистыми покойниками, потому что душа у них покидает тело неправильным путем, то бишь через рот. Под водой дух не может выйти и отправиться в иной мир, поэтому остаётся в покойнике и может причинить много вреда живым. В старину таких покойников очень боялись, а хоронили их непременно за оградой кладбища. На это есть причины. Во-первых, существовало поверье, что если кто-то похоронит утопленника на общем кладбище, то всю деревню и прилегающие земли может постичь большая беда. Во-вторых, утопленники считались беспокойными душами, которые любят бродить по ночам, доставляя беспокойство другим 'добропорядочным' усопшим...
Закончив историю, Сергей Иванович в большинстве случаев принимался за другую, поэтому наши посиделки заканчивались далеко за полночь. После мы выходили из летней кухни и подолгу с восторгом любовались ночным небом.