Незадолго до того, как случилось непоправимое, Ника гуляла в лесу за домом. Ей было девять лет, и она знала этот лес довольно хорошо. Они часто с отцом гуляли и играли в лесу, а ещё, он сделал лук и обещал научить её стрелять. А если Сандор что-то пообещал - то он сделает, это все знали. И Ника была в нетерпении, хотя и сомневалась в том, что сможет застрелить какую-нибудь живность. При этом, она не могла сказать точно, почему: из-за страха промазать или из-за нежелания причинить боль.
Утренний лес дышал влажной прохладой. Редкий туман стелился по земле, укутывая папоротник и маленькие кустики. Ника шла по тропинке, задевая плечами мокрые листья, отчего плечики рубахи потемнели и намокли. Она искала полянку с земляникой. Раньше Ника легко и быстро находила её, но теперь уже второй раз проходила мимо поваленного дерева, и не могла понять, где сворачивала не там. Когда дерево возникло перед ней в третий раз, она разозлилась, и решила пойти напролом через кусты. Если не найдёт полянку в этот раз - пойдёт домой. И так уже ноги промокли от утренней росы.
Обогнув дерево, она стала продираться сквозь кусты, то и дело останавливаясь, чтобы выпутать волосы. На руках уже образовалось несколько царапин, а полянка так и не появлялась, и Ника уже начала отчаиваться, но тут деревья расступились и она вышла на небольшую прогалину.
Земляники видно не было, да и вообще Нике показалось, что стало темнее, словно лес опустил ветви и согнал всю тень на этот пяточек тёмно-зелёной травы. Где-то невдалеке слышался плеск ручья. Разве в лесу есть река? А посреди прогалины возвышалось дерево. Оно было таким высоким, что более низкие деревья заслоняли его ствол своими пышными кронами. Ника подошла ближе, думая, что даже папа не смог бы обхватить дерево. Возможно даже если бы они все втроём с папой и мамой взялись за руки, они вряд ли смогли бы обнять толстый ствол.
-Откуда ты здесь взялось? - вслух спросила Ника.
Она часто гуляла в лесу и была уверена, что знает его, как свои пять пальцев. Но на эту прогалину она никогда не выходила, а это огромное дерево видела впервые. Вдруг какая-то тень появилась из-за дерева. От неожиданности Ника вздрогнула и сделала шаг назад. Навстречу ей шагнула фигура в чёрном балахоне до земли. Она была высокой и худощавой, и походила на вытянутый скелет. Хоть на незнакомце и был балахон, казалось, что под ним нет плоти, а лишь голые белые кости.
Незнакомец остановился. Ника не знала, что делать - разворачиваться и бежать со всех ног, или всё-таки заговорить? Голову покрывал капюшон, и в тени не было видно лица. Они смотрели друг на друга - точнее, Ника смотрела на черноту под капюшоном, и боялась пошевелиться. Вокруг было неестественно тихо, лишь звук ручья пробивался через тёмную занавесь листьев.
Наконец, Ника, запинаясь, выдавила:
-З-здрасьте.
Из-под капюшона послышался неожиданно гулкий и низкий голос:
-Здравствуй, Ника.
Это был мужской голос, голос старика или мужчины в возрасте. Ника всё ещё не видела его лица, но интонация показалась ей не враждебной, и она немного расслабилась. К тому же, раз он знает её имя, наверняка это знакомый её родителей. Только почему она раньше никогда его не видела? Такую высокую худощавую фигуру невозможно забыть. Незнакомец был неестественно высок, выше Сандора и всех гвардейцев из Дома Светлейших, которых Ника видела.
-Ты заблудилась, - сказал незнакомец, и это не был вопрос.
-Вовсе нет, - Ника оглянулась вокруг себя, прикидывая, в какой стороне дом.
-Ты уверена?
Ника не успела ответить.
-Никогда не сворачивай с пути. Ты должна идти туда, где твоё место, туда, где ты должна быть. Потому что тебя там ждут.
-Мама с папой знают, что я пошла в лес, - незнакомец начинал казаться Нике странным и немного сумасшедшим. О чём он говорил? О том, чтобы она шла домой или о чём-то другом?
-Скоро всё измениться, Ника. Но не переживай, ты не останешься одна - помощь придёт. Будь готова. Не сворачивай с пути.
-О чём вы говорите? Что изменится? Кто вы? - Ника не на шутку перепугалась, ей показалось, что старик угрожает ей и родителям. Кто он, чего хочет?
Ника сделала ещё шаг назад, оглядываясь, отыскивая глазами путь к спасению.
-Я пожалуй пойду. Вы правы, меня уже ждут дома.
Если бы ей навстречу вышел обычный мужчина, она бы не испугалась. Уж она-то колкая на язык, да и бегает быстро. Но незнакомца сложно было воспринимать, как человека. Весь его вид от чёрного балдахина до невероятно высокого роста и худощавости был неестественным, пугающим. Нике чувствовала, что это нечто иное, нечто, от чего она не сможет скрыться. И тем не менее, она не могла оставаться на месте, охваченная ужасом.
Не поворачиваясь спиной к незнакомцу, Ника сделала несколько шагов назад - старик не шевельнулся, - а затем развернулась и рванула через заросли в сторону дома. Она бежала, и ей казалось, что чёрная тень скользит по лесу прямо за её спиной, и стоит ей остановиться, как тень настигнет её, незнакомец накинет на неё свой чёрный балахон, и она исчезнет, погибнет, или с ней случится ещё что-то ужасное. Не останавливаясь, Ника пролетела мимо поваленного дерева и, наконец, выбежала из леса. Она остановилась только добежав до дома и упершись рукой в его прохладную стену.
Дом дышал деревом и смолой. Лес оставался темен и недвижим - никакая тень не гналась за Никой, а даже если гналась, то осталась там, в темноте. Кто был этот человек? Почему он так странно выглядел и не показал Нике своего лица? Откуда знал её имя и был ли знаком с Сандором и Риной - родителями Ники? У Ники в голове роилось множество вопросов, и она не была уверена, что хочет получить на них ответы. Тёмный лес, ручей, огромное дерево, незнакомец - всё казалось наваждением здесь, на утреннем солнце, вблизи с домом и родителями. Может ничего этого и не было, либо она повстречала какого-то сумасшедшего бродяжку, который где-то услышал её имя.
Ника прислонилась спиной к деревянному боку дома и потихоньку успокаивалась. Солнце начинало припекать всё сильнее, и Ника вдруг ощутила, что её ноги промокли насквозь. Она побежала в дом, чтобы скорее скинуть промокшие ботинки, окунуться в тепло дома и забыть про видение в лесу.
***
Ника прижалась спиной к стене и затаила дыхание. Пальцы ощущали неровности деревянных досок. В комнате царил полумрак, и тени, отбрасываемые свечой, колыхались по стенам и потолку.
Он идёт. Она слышала его шаги: мягкие, неспешные, уверенные. Он обязательно сейчас услышит, как бьётся её сердце.
Ника напряглась, как пружина и не спускала глаз с испещрённого тёмными прожилками порожка. Как только появился серый носок, она с готовностью ринулась на пол и выставила в проход ногу.
Нике показалось, что она услышала, как свистнул воздух, когда его огромное тело полетело навстречу полу. Не теряя времени, она прыгнула сверху и заломила ему руку, с трудом загнув её за спину.
-Ооо, я повержен! Она убила меня! Спасите-помогите, - прохрипел он, уткнувшись носом в деревянный пол.
-Я победила! - восторженно крикнула Ника и, забывшись, отпустила руку.
Он тот час же обернулся, оттолкнулся от пола и, схватив девочку, подкинул её чуть не до потолка.
-Ну всё, пора спать, маленькая воительница! - засмеялся он, подхватывая её.
-Ну папочка, давай ещё один разок! Самый последний, честное слово! - Ника умоляюще сложила ручки.
-Думаю, быть четырежды поверженным собственной дочерью за один вечер - это унизительно. Ты так не считаешь?
Ника серьёзно покачала головой.
-Нет, папочка. Ты должен мною гордиться.
-Вот как! А ты что думаешь? - Сандор обернулся.
Мама Ники - Рона - смеясь, встала с кровати и обняла их обоих.
-Я думаю, что уже очень поздно и пора спать.
Сандор отнёс Нику в кровать.
-Папуль, а давай завтра поиграем в засаду в лесу?
-Обязательно! - он укрыл её одеялом и поцеловал в лоб. - Спи, воительница. Ах, да, - он помедлил, - я горжусь тобой, - подмигнул и уступил место Рине.
Ника заметила, что отец, выходя из комнаты, потирает правую руку. Наверняка притворяется, чтобы её порадовать.
Мама села на корточки и опёрлась локтями о кровать. Ника подалась вперёд и ткнулась щекой и носом в прядь, русой волной упавшей на одеяло, и тут же окунулась в густой запах мёда и корицы. Краем глаза, Ника заметила, как блеснул медальон.
-Он очень тяжёлый? - спросила она. Протянула руку и повернула его к себе. Цепочка натянулась. Тёплый и большой, медальон не умещался в ладони, распахивая три металлических округлых крыла, в центре которых располагалась полусфера. Ника любила разглядывать его, наблюдать, как рыжая и жёлтая дымка завивается глубоко в темноте, словно там клубятся облака из другого мира, где они не белые, серые или синие, а рыжие, жёлтые и багровые. Ей казалось, что в медальон можно нырнуть, но в последний момент она всегда утыкалась носом в прохладное стекло.
-Когда ты вырастешь, он будет в самый раз.
-Он будет моим? - Ника оторвала взгляд от рыжих завитушек в глубине медальона и посмотрела на маму.
-Спи, зайчонок, - Рина поправила подушку, задев что-то жёсткое.
-Я не зайчонок. Зайцы трусливые, а я - нет, - Ника прикусила губу, вспомнив свой побег из леса, когда думала, что чёрная тень несётся следом за ней.
-Что это? - мама потянула. У неё в руке оказался черенок.
Ника выпустила медальон и поднялась на локте, с интересом уставясь на деревянный меч, словно тоже впервые его увидела.
-Милая, почему ты положила его под подушку? Ему здесь не место.
-То, что может спасти тебе жизнь, никогда нельзя выпускать из рук или откладывать далеко, - а в голове промелькнуло "надо было взять меч с собой в лес".
-Это папа так сказал?
-Вдруг кто-то нападёт, а я даже не смогу вас защитить, - щёки Ники вспыхнули, и она тряхнула головой, чтобы спрятаться за волосами.
Мама заправила Нике тёмную прядь за ухо, засунула меч обратно под подушку и поцеловала дочку в висок.
-Никто на нас не нападёт. А с такой защитницей, как ты, нам с папой и вовсе ничего не страшно. Так что можно спокойно идти отдыхать, правда?
Ника с готовностью кивнула.
-Сладких снов, зайчонок...
-Я не зайчонок!
-Конечно, солнышко, - Рина взяла в руки подставку с горящей свечой и вышла в коридор, не до конца притворив дверь. Свет, юркой птицей выскользнул вслед за ней.
***
-Заметила, всё-таки, - усмехнулся Сандор, кладя тяжёлый меч в кожаных ножнах на стол.
-Скажи ей прятать его, например, под кроватью. Представляешь, как это неудобно, спать на деревянном клинке?
Он смотрел, как она ставит подсвечник на тумбочку, как вьются по спине русые волосы.
-Уже незачем. Завтра... - он увидел, как застыла спина Рины, и не смог договорить. Поджал губы и уставился в стол, упершись кулаками в светлое дерево.
-Это действительно необходимо?
-Ты знаешь, что да.
-Думаешь, Ника выдержит? Не слишком ли много для девятилетнего ребёнка?
Рина обернулась, увидела застывшую напряжённую фигуру мужа, подошла к нему и положила руки на плечи. Он расслабился и посмотрел на неё сверху вниз. Она была ниже его на голову. Такая маленькая и тонкая, а он не мог защитить её, каким бы большим и сильным себя не чувствовал.
-Она справится.
Сандору показалось, что Рина убеждает саму себя.
Он опустил взгляд. Что-то жёлтое промелькнуло в медальоне и исчезло. Он взял его в руки. Тёплый. Отбирающий тепло у его жены.
Сжал челюсти.
-Ненавижу его.
Рина положила свою руку на его.
-Не надо.
-Сними. Хотя бы сегодня, - шёпотом попросил Сандор.
Он увидел, в её глазах намерение отказать, но Рина опустила взгляд и потянулась расстегнуть цепочку.
Медальон звякнул о деревянный стол и недовольно блеснул, оставшись лежать рядом с мечом.
***
За окном проснулся сверчок. Ника улыбнулась, закрывая глаза и сжимая под подушкой деревянный черенок. Она всегда засыпала, убаюканная ароматами льняного одеяла, засушенного чабреца в вазочке на подоконнике и остывающей смолы в деревянных брусьях стены.
С того утра в лесу, когда она набрела на огромное дерево и встретилась с незнакомцем, прошла неделя. За это время воспоминания поблёкли и начали казаться глупостью или сном. Ника забыла и думать о старике в чёрном балахоне, даже у родителей не спросила о нём - ещё запретят ходить ей в лес. Хотя в последнее время она не особо стремилась туда ходить - всё ждала, когда папа освободиться и поведёт её в лес учить стрелять из лука. Но у него всё никак не выдавалось времени. На днях у них недолго гостил какой-то человек - знакомый родителей, и Сандор всё время был занят.
В размышлениях, Ника не заметила, как провалилась в сон. Она стала лёгкой и парила в фиолетовом тумане. Где-то внизу виднелась белая земля, вся в прожилках и трещинах, словно сухая морщинистая кожа её бабушки, которая умерла два три года назад. Затем земля исчезла, и под Никой выросли горы. Скалистые серые утёсы и пики, покрытые снегом и льдом. Ника с безмятежным безразличием парила над ними, разглядывая перевалы и скалы. Фиолетовый туман сгустился сильнее, горы исчезли, и Ника о неясную тревогу. Она почувствовала, что рядом что-то есть, что-то мрачное, зловещее, почти отвратительное. Ника вертела головой, пытаясь увидеть это нечто, но вокруг клубился сплошной туман. А затем она услышала голос. Кто-то звал её по имени, и Ника не могла понять, мужской это голос или женский, он был словно обесцвечен и обезличен, и даже вряд ли существовал как звук, а скорее раздавался у неё в голове. Нечто - то самое, что она ощущала в фиолетовом тумане - звало Нику. Ей стало страшно, она начала метаться, махать руками и ногами, но это ровным счётом ничего не давало - она не могла продвинуться ни вправо, ни влево, ни вверх, ни вниз. Она зависла посреди тумана, беспомощная и напуганная, а голос звал всё громче и настойчивее, и, наконец, туман перед Никой побелел и сложился в фигуру. Нечто протянуло навстречу Нике белые когтистые руки, и Ника увидела огромную пасть с клыками.
-Ника! - раздался голос совсем рядом.
Ника закричала и проснулась. Она снова была в своей комнате. Вокруг царила полнейшая тишина. Это был всего лишь сон, страшный сон. Она уже забыла, когда в последний раз ей снились страшные сны. Когда ей вообще что-то снилось.
Ника попыталась расслабиться и снова заснуть. Она поглубже зарылась носом в одеяло и... замерла. Что-то изменилось.
Она почувствовала изменение всем телом. Сверчок, стрекотавший до этого, замолк. Подуло сквозняком. Было так тихо, что Ника услышала чьё-то дыхание. Она открыла глаза. В дверях стояла фигура. На мгновение Ника испугалась, что незнакомец из леса пришёл за ней, но фигура была слишком широкая и грузная.
В следующую секунду её сдёрнули с кровати и бесцеремонно перекинули через плечо. К своему удивлению, Ника не завизжала, а зло крикнула:
-Отпусти меня, ты! - она висела вниз головой и со всей силой, которая имелась у девятилетней девочки, хлестала его деревянным мечом по икрам. Она даже удивилась, как не выпустила черенок, который лежал под кроватью, и который она крепко сжимала во сне.
Внизу что-то треснуло, послышался звон стекла, шум, чьи-то гулкие возгласы.
Мужчина вывернулся, отобрал у Ники меч и отбросил его в сторону. В его руках меч показался зубочисткой.
-Это мой меч! - обиженно крикнула Ника.
Развернувшись, мужчина зашагал в коридор и вниз по лестнице. Нике казалось, что она висит на скале - таким огромным он был. В дверной проём он прошёл боком и чуть присев.
-Отпусти меня! - она сжала кулачки и начала колотить его по спине.
-Не дрыгайся, - Скала дёрнул плечом так, что Нику подбросило, и она чуть не свалилась головой вниз.
В тёмной прихожей чёрные фигуры налетали на стены, обрушивались на столы и крушили всё вокруг. Ника не сразу поняла, что они ломали мебель не специально. Это её родители, отбивая удары, в борьбе заставляли их налетать на лестничные перила и обувные тумбы. В комнате было никак не меньше шести человек, но им никак не удавалось схватить Рину и Сандора.
Скала, с плеча которого свисала Ника, тоже это понял. Он сдёрнул её вниз и схватил за волосы. Ника вскрикнула и вцепилась ногтями в его руку. К горлу прислонилось что-то острое и ледяное.
-Сдавайтесь, или я перережу этой малявке горло!
В комнате сразу стало тихо, как будто до того бушевавший ураган затих.
-Я сама тебе горло перережу, только меч отдай!
Скала осклабился и дёрнул её за волосы.
-Помалкивай тут. А вы, поднимайтесь, и свяжите их, - бросил он теням.
Нож холодил Нике горло, пока её родителей не связали и не вывели из дома. Только тогда Скала убрал нож, вновь перекинул девочку через плечо, и вышел на улицу.
***
Чтобы не упасть, Ника вцепилась связанными руками в железные прутья клетки. Лошади неспешно тащили повозку по мощённым улочкам, подкидывая пленников на каждой кочке. Люди Скалы ехали верхом, окружая повозку. Они даже не смотрели на Нику и её родителей, словно для них это было обычным делом, хватать по ночам семьи, закидывать их в клетку и везти неизвестно куда. Или известно?..
Ника отпустила прутья и прижалась к папе.
-Всё хорошо, милая, не бойся. Всё будет хорошо, - прошептала мама.
-Зря я попросил его снять, - услышала Ника папин голос.
Рина шикнула на него и бросила взгляд на сопровождающих. Те без интереса смотрели вперёд.
-Ничего. Справимся, - еле слышно ответила она и наклонилась к уху Ники, - когда приедем, спрячься за меня, хорошо?
Ника кивнула, не отрывая взгляда от улиц. В домах жёлто-чёрными тенями колыхался свет, люди выглядывали из окон и дверей. Кто-то выходил наружу и провожал их взглядом, а вскоре за повозкой потянулся хвост. Женщины кутались в плащи. Мужчины несли на руках спящих детей. Те, кто постарше, семенили рядом, хватаясь за локти старших и стараясь не отстать, и не потеряться во всё возрастающей толпе.
Нике казалось, что она спит, и что чёрные прутья клетки, лошади и люди сейчас превратятся в дымку, такую же, как плавает в мамином медальоне, и она проснётся у себя в комнате, наполненной запахом льна и лаванды. Но видение не проходило, люди всё прибавлялись, а спина начала ныть от жёсткого пола и кочек.
Ника обернулась и увидела Его. Так вот, куда их везут...
Дом Светлейших вырастал из земли, словно пенный пузырь посреди волнующегося моря зелени. Свет просачивался сквозь синие стёкла и дрожал на белых брызгах стен. Ника видела этот Дом каждый день, и каждый день опускала взгляд, чтобы не смотреть на Них.
Их было четверо, и они сидели на плоских площадках высоко в небе. Настолько высоко, что порой их закрывали облака, и видны были лишь длинные белые столбы, уходящие в молоко тумана.
Но сегодня небо расчистилось, и они сидели прямо под звёздами. Все как один, опирались на колено и пальцы рук, опустив голову и закрыв глаза. Сложенные крылья вздымались за спинами. "Всего лишь статуи", - говорила себе Ника, но не могла отделаться от ощущения, что вот сейчас одно из них поднимет голову и посмотрит прямо на неё. Вся их поза дышала напряжением, сосредоточенностью и готовностью к одному единственному толчку, чтобы молнией обрушиться вниз, а затем расправить крылья и взмыть в небо, покрывая своей тенью весь город.
Так же, как статуи были готовы к прыжку, Ника чувствовала надвигающуюся бездну, чёрную и готовую поглотить без остатка. У девочки закружилась голова, и она уткнулась лбом в папино плечо.
Когда повозка остановилась, Ника прижалась спиной к дальним прутьям, пропуская маму с папой вперёд.
-Надо бы девчонку первой вытащить...
-Рот закрой, - оборвал Скала.
Всадник нахмурился, но смолчал. Они спешились и окружили повозку.
-Без глупостей, - Скала отпер клетку.
Ника не видела, что произошло, услышала только громкий лязг и грубый возглас. Дверь клетки повисла на одной петле. Скала поднёс здоровую лапищу к носу. Через пальцы сочились две багровых струйки.
-Взять их! - гнусаво приказал он.
Рину и Сандора выволокли из телеги. Нику схватили следом и приставили к горлу нож.
-Так надёжнее будет, - услышала она. -Шагай.
***
Когда они вошли в Зал Светлейших на третьем этаже, оглядывая высоченные сводчатые потолки, белые жилы Дома и мерцание тысяч сапфиров, видя весь город, тесно сгрудившийся в круглом Зале, любопытные взгляды, вертящиеся головы детей, Ника поняла, что уже видела эту картину, и не раз. Только раньше она сама стояла в толпе, расталкивая взрослых локтями, чтобы хоть краем глаза увидеть...
При всей чудовищности события, народ всегда стремился не упустить шанс побывать в святая святых, вдосталь налюбоваться красотой и величием изнутри, и, конечно же, посмотреть на Зеркало. Несмотря на поздний час, люди пришли целыми семьями, разбудив всю ребятню от мала до велика, ведь когда ещё посчастливится побывать здесь, когда ещё бдительные стражи поймают серых? Пусть даже только вчера они были твоими друзьями, соседями или покупателями?
Ника поймала взгляд булочника. Он стоял в первом ряду, высокий и тучный, с полукругом жиденьких волос и лысой макушкой. Усталые светлые глаза смотрели на неё с сочувствием и...ожиданием? Любопытством? Рядом, запрокинув голову, стояла его дочь. Двое маленьких сыновей хватались за её длинную юбку и тоже крутили головами, рассматривая и впитывая в себя сапфировое великолепие.
Ника со всей ясностью ощутила, что она вне толпы, что на сей раз будут смотреть на неё. И на её родителей. Ника вывернулась посмотреть, где они. Почему-то она до сих пор не боялась. Гвардеец, сведший её локти за спиной и крепко державший, опустил голову, но не одёрнул. Ника увидела родителей. Они стояли поодаль, руки связаны за спиной. Один из гвардейцев связывал им ноги, а ещё четверо держали их под локти. В спину каждому был наставлен кинжал.
Ника не увидела в вытянутых фигурах родителей и намёка на страх, значит, и она не будет бояться. Мама сказала, что не надо бояться, что всё будет хорошо - значит, так и будет. Ника выпрямилась, сжала челюсти и вздёрнула подбородок. Она смотрела прямо перед собой, на сияние витражей, на мерцающий свет, белые изогнутые полосы рам, колонн и ступеней, смотрела на пять высеченных из белого камня тронов, и считала: раз-два, вдох, три-четыре, выдох. Как на охоте, чтобы успокоить сердце, чтобы сосредоточиться и не бояться.
Боковая дверь открылась. В Зал вошли Светлейшие.
***
Они шли группой, совещаясь и споря, даже не оглянувшись на толпу людей в ожидании заполнивших Зал. Ника смотрела на их белые узорчатые мантии, седые волосы, белые бороды, уставшие безразличные и жестокие глаза, и ей хотелось крикнуть: "Эй, мы тут! Посмотрите на нас!". Она ощутила, что её трясёт.
Что будет дальше? Она помнила десятки таких вот внезапных собраний. Любопытные толпы, непреклонные Светлейшие, и Зеркало. Всё всегда крутилось вокруг него. Зеркало было предметом восхищения, целью и наказанием.
Ника оглядела зал. Где же оно? Может, она ошиблась, и сегодня всё будет по-другому? С чего она взяла, что их причислили к серым?
Светлейшие поднялись по трём ступеням и заняли каждый свой трон. Галтан - главный Светлейший - сидел на среднем троне. Он был похож на волшебника эпохи магов и драконов, о которых Нике рассказывала бабушка. На вид Галтану было далеко за семьдесят - возраст почти невероятный - при этом он был статен, с прямой осанкой, гордо, но не высокомерно поднятой головой, сияющими голубыми глазами и длинной белой бородой. На него хотелось смотреть, ему хотелось доверять, каждый жаждал поймать на себе милосердный взгляд голубых глаз этого мудреца. И Ника была не исключением. Только вот сегодня она не чувствовала обычного благоговения, а мудрость Галтана теперь казалось ей жестокостью и неумолимостью.
Галтан приглашающе поднял руку и в центр зала выбежал мальчик не многим старше Ники, со светлыми кучеряшками, как у молодого барашка, и большими передними зубами. Ближе к центру зала он замедлился и осторожно протянул руку вперёд. Поводил пальцами, схватился за воздух и... потянул на себя. Толпа ахнула.
Ника поняла только, что была вспышка света, но свет этот был не белым, а чёрным, поглощающим. Мальчик отшатнулся в сторону. Вместе с ним, как показалось Нике, отшатнулась и вся толпа. Даже державший её гвардеец дёрнулся, но взял себя в руки. Ника съежилась. Она видела Зеркало уже не раз, но так близко находилась впервые. В руках у мальчика было бежевое полотно, на вид совершенно обычное, как плотная занавеска. А рядом стояло Зеркало.
Разумом Ника понимала, что гвардеец, больно державший её за локти, был её врагом, но на более глубоком непонятном ей уровне, она ясно осознавала, что единственная настоящая ощутимая опасность исходит от Зеркала, и ей хотелось шагнуть назад и прижаться к гвардейцу, чтобы он её защитил.
Зеркало было выше самого рослого человека. В него спокойно мог войти Скала, каким бы огромным он не был. И даже высоченный скелет в чёрном балахоне из леса прошёл бы не нагибаясь. Ника стояла чуть сбоку, и ей было видно, что сзади зеркало ни на что не опирается. Оно просто вырастало из пола, как стена. Зеркало не отражало свет - оно его поглощало. Вместо стекла в потускневшей золотой раме зиял чёрный прямоугольник. Чернота эта казалось нереальной, потому что в природе не было настолько глубокого и безнадежного цвета, цвета, не уступающего ни на долю, не дающего свету никакой даже малейшей возможности отразиться от своей поверхности. Тьма и то была многообразней.
Мальчик бросился прочь от зеркала, утаскивая за собой полотно. Ника видела это краем глаза, потому что она была не в силах оторваться от чёрного прямоугольника. Ей не хотелось на него смотреть, но когда отражённый окнами свет хотел лучами пробежать по поверхности, а вместо этого был поглощён до последней капли, на спине Ники выступил холодный пот.
Мальчик появился снова. На этот раз он нёс в руках треножник с песочными часами. Оставив его сбоку от Зеркала, ринулся в толпу, подальше от тёмных щупалец.
Откуда-то издалека доносились звуки, и Ника не сразу поняла, что это Светлейший встал со своего трона и что-то говорил. У неё заложило уши. Ника сглотнула.
-...а так же в связи с поздним часом, считаю возможным не затягивать процедуру...
Пока Галтан говорил, Ника разглядывала остальных Светлейших. Оливэн, упитанный и еле умещающийся между подлокотниками, с красным разбухшим лицом, закатывал глаза и беззвучно шевелил губами. Сиртан, низенький, маленький и тоненький, замер на крайнем троне, сбоку от разбухшего Оливэна, и Ника готова была поклясться, что он не доставал ногами до пола. Худое вытянутое лицо ещё больше удлиняла тоненькая жёлтая бородка. Сиртан напоминал Нике птенчика - такой же маленький и такой же жёлтый: густые жёлтые брови, волосы, зачёсанные назад, но всё равно торчащие жёлтыми шипами - он безотрывно следил взглядом за Галтаном. По другую сторону пустого трона располагались Палат и Дукаран. Дукаран был собран. Он чуть подался вперёд и положил локоть на подлокотник, другой рукой упираясь в колено. Он смотрел в пол под ногами Галтана, но Ника чувствовала, что он следит за каждым вооружённым гвардейцем в этом зале, за каждым своим подопечным. Он был единственным Светлейшим с чёрными глазами, а некогда чёрные как смоль волосы, покрылись серебряной сединой и были собраны в тугой хвост. Последний, Палат, сидел недвижно, как статуя. Белая маска на его лице выражала бесстрастие и безжизненность. Интересно, что у него с лицом, из-за чего он всегда носит маску?
Ника смотрела на Светлейших и не могла понять их спокойствия, словно не было перед ними Зеркала, всасывающего в себя всё живое. А потом заметила - они находились за Зеркалом, чёрные лучи бездны были направлены на толпу и на пленников, в то время как судьи были в безопасности.
***
-Приступим.
Ника вздрогнула и посмотрела на Галтана. Тот обернулся и пригласил Палата занять его место. Коренастый Палат был почти вдвое ниже высокого седовласого Галтана и двигался тяжело и медленно. Глава Светлейших занял свой трон. Юркие глазки Сиртана тут же переключились на Палата, сам он не шелохнулся.
-Сандор и Мэрин Босвелл обвиняются в пособничестве серым, в сношении с ними и укрытии одного из беглецов, а именно Дита Вения, предполагаемого главаря серых, - из-за маски голос звучал приглушённо.
Ника увидела, как родители переглянулись, и вспомнила, что несколько дней назад у них был гость. Он вошёл без стука, сбросил мокрый от дождя плащ прямо на тумбу, в два шага преодолел прихожую и показался в дверях кухни, где они ужинали. Ника навсегда запомнила эту грузную фигуру, пышущую силой. Ёжик чёрных волос, колючий тёмный взгляд, широкие скулы и шрам, рассекающий правую щёку.
-Дит! - воскликнул Сандор, и направился к гостю.
Ника напряглась, готовая броситься между незваным гостем и отцом, но в следующую секунду они обнялись, как старые друзья, и Сандор пригласил мужчину к столу.
-Здравствуй, Рина, - Ника заметила теплоту в его голосе, несмотря на грубый тембр. -Ника, - он кивнул и изобразил улыбку.
Гость пробыл у них всю ночь и исчез на следующее утро. Родители долго разговаривали с ним, отправив Нику спать. Какое-то время она пыталась подслушивать, но Дит каким-то невообразимым образом каждый раз слышал, стоило ей на носочках прокрасться в коридор, и мама вновь уводила её к себе в комнату.
Ника стояла посреди Зала и смотрела на родителей. Они что-то быстро говорили державшим их гвардейцам, но те непреклонно качали головами. А потом Сандор и Рина посмотрели на нее, и Ника поняла вдруг, что мама плачет. Она никогда раньше не видела, чтобы мама плакала. Рина могла быть сосредоточенной и тихой, погружённой в себя, но никогда, никогда она не плакала.
"Что-то будет", - осознала Ника.
Палат, чьё лицо закрывала белая безэмоциональная маска, тем временем продолжал:
-...и приговариваются к изгнанию в Пустыню...
Ника резко обернулась и почувствовала, как сжались лёгкие. Она хватанула ртом воздух, и поняла, что задыхается.
Гвардейцы толкнули её родителей к Зеркалу. Они подхватили их под локти и потащили, потому что ноги Рины и Сандора были связаны. Ника смотрела, как отец пытается высвободиться, как мама, повиснув на гвардейцах, со всей силы ударила одного из них ногами в колено и чашечка громко хрустнула. Гвардеец упал, отпустив Рину, но её тут же подхватили другие, взяли за ноги и за руки, и поднесли к Зеркалу.
Чёрные лучи жадно потянулись навстречу.
-Нет!
Ника дёрнулась вперёд, но гвардеец держал крепко. Вдруг её окружил лес. Птицы пели в ветвях, и ветер холодил спину. Они с отцом были на опушке, и он учил её драться, показывал, как вырваться из лап тех, кто больше и сильнее.
Ника, не оборачиваясь, лягнула гвардейца в коленную чашечку, но нога скользнула мимо. Она попыталась обернуться, но боль в плечах не дала пошевелиться. Сбоку вырос ещё один гвардеец. Ника извивалась как уж и во всё горло кричала. Слёзы застилали глаза. Она усиленно моргала, пытаясь смахнуть их, потому что тела родителей расплывались и дробились, и она не могла увидеть их лица...
Гвардейцы поспешили отойти от Зеркала. Палат перевернул песочные часы.
-На суд тех, кто стоит выше нас.
Ника повисла в руках гвардейца, не ощущая боли в заведённых за спину руках. Голова раскалывалась, щёки горели огнём. Ей казалось, что глаза сейчас лопнут, не в силах пропустить столько слёз.
Когда Светлейшие изгоняли кого-нибудь в Пустыню, они всегда переворачивали песочные часы, говоря "на суд тех, кто выше нас", и ждали, пока не упадёт последняя песчинка - последние секунды надежды. Если из Зеркала никто не возвращался, то приговор был однозначен - "виновен". И Зеркало вновь накрывали плотным полотном. Но в том-то и дело, что из Пустыни никто и никогда не возвращался.
Ника хватала ртом воздух и кричала, не разбирая сама, что кричит.
Палат сделал жест, и второй гвардеец закрыл своей вонючей мозолистой рукой Нике рот. Она попыталась укусить его, но он вздёрнул её за волосы, и она взвизгнула от боли.
Последняя песчинка упала. Из Зеркала никто не вышел, и приговор был оглашён.
-Дочь Сандора и Мэрин Босвелл, девятилетняя Ника Босвелл, признаётся невиновной по возрасту. В связи с отсутствием родственников, Судом Светлейших было решено оставить девочку на воспитание до достижения шестнадцатилетнего возраста, как знак милости и справедливости...
Последние слова потонули в одобрительных возгласах, толпа рукоплескала. Ника видела счастливые лица, люди улыбались и одобрительно кивали, хлопали друг друга по плечам, и смотрели на Нику, всю в слезах, с растрёпанными волосами, с заведёнными за спину руками, и глядевшую на них дико, как зверь, впервые увидевший человеческую жестокость.
Они думали, что Ника - ребёнок, удостоившийся невероятной милости, которому несказанно повезло попасть под крыло Светлейших, но ей хватило ума понять, что этой ночью она была удочерена убийцами собственных родителей.