Аннотация: Где грань между фантазией и реальностью? Да и есть ли она?
Дар
Не давай полной воли своему воображению.
Оно произведёт чудовищ.
Пифагор Самосский
В то лето было слишком много мух. Как только солнце заглядывало в окно, Евгений просыпался от их навязчивого жужжания и натягивал одеяло на голову в надежде снова окунуться в сонное забытьё. Проклятые насекомые продолжали виться над его головой, и остатки дремоты растворялись в звоне перепончатых крыльев.
Очередное утро началось с попытки спрятаться от неприветливого жужжащего мира. Неравная борьба была прервана трелью сотового телефона. Мобильник ожил и пропел первый куплет из старенькой песни "Агаты Кристи". Евгений протянул руку и нащупал отчаянно вибрирующую трубку. На дисплее высветилась фамилия начальника следственного отдела. Звонок от шефа в семь часов утра не предвещал ничего хорошего. Евгений вздохнул и поднёс телефон к уху.
- Здравствуйте, Владимир Борисович, - произнёс он.
- Проверку по самоубийству Киселёвой сегодня прекратить, - сказал начальник вместо приветствия.
- Извините, но у меня есть сомнения, что это самоубийство, эксперты говорят...
- Панов, ты приказы от просьб отличать умеешь? - перебил Владимир Борисович. - Проверку сегодня прекратить. Всё понятно?
- Так точно, - выдавил Евгений.
Короткие гудки прозвучали как окончательный приговор, обжалованию не подлежащий.
- А, чёрт! - произнёс следователь.
Он сел на кровати, потёр глаза, выдвинул верхний ящик тумбочки и достал пачку "Camel". Некоторое время он сидел, тупо глядя на верблюда и пустынный пейзаж. Наконец, ему начало казаться, что двугорбое чудище издевательски ухмыляется, точно зная о звонке начальника. Евгений выудил сигарету, покрутил её в руках, сломал и затолкал обратно.
- Чёрт, - повторил он и побрёл в ванную.
Курить следователь бросил полгода назад, но только сегодня понял, что фраза "убил бы за сигаретку" иногда бывает чистой правдой.
*****
Вечером Евгений стоял перед полкой с книгами. Всякий раз, заходя в книжный магазин, он задавался вопросом: зачем люди пишут? Конечно, кто-то ищет славы, кто-то пытается писательским трудом заработать на хлеб с маслом, но ведь есть и такие, кто складывает буквы в слова, а слова в предложения лишь потому, что испытывает потребность вылить свои чувства, поделиться своими переживаниями. Правда, среди желающих излить душу бумаге, гораздо больше графоманов, чем настоящих писателей. Себя Евгений относил к первой категории. Многие часы он проводил за компьютером, сочиняя небольшие рассказы. Зачем? Внятно ответить на этот вопрос он не мог. Пожалуй, это увлечение было способом борьбы со стрессом, а неприятных моментов в его жизни хватало, работа следователя дарила их очень щедро.
Он полистал книгу в кричаще-красной обложке и поставил обратно на полку. Книга была об убийствах. Евгений не любил детективы, он столь часто сталкивался со смертью на работе, что истории о насилии вызывали эмоции, подобные тем, что испытывает таксист, когда в законный выходной ему предлагают "покататься по городу".
- Ты долго ещё будешь копаться? - спросил Артём. - Опоздаем ведь, если такими темпами выбирать, как пить дать, опоздаем.
- Ладно, поехали, завтра ещё раз сюда загляну. Покупать книги в спешке - не уважать ни себя, ни автора.
Они вышли из магазина и сели в машину.
- Как там твои рассказы? Пишешь понемногу? - поинтересовался Артём. На правах ближайшего друга он знал о тайном увлечении следователя.
- Пишу. Хотел было за роман взяться, да не решился.
Евгений включил первую скорость и аккуратно вырулил с парковки перед магазином.
- Мне вообще непонятно зачем тебе это надо, - сказал Артём. - Публиковаться всё равно не собираешься, только время теряешь. Скучно ведь сидеть за компьютером, а? Тебе не обидно, что ты торчишь перед монитором, а друзья в это время развлекаются, отдыхают, работают, в конце концов. Нет, ну правда, ладно бы хоть за мечтой гонялся, я бы понял, а так... Только штаны просиживаешь. Сдаётся мне, что среди непризнанных гениев очень много признанных неудачников. Ты то себя кем считаешь?
- Да уж, конечно, не гением. Мои рассказы - всего лишь хобби. Мне никогда не стать известным писателем - это факт. Порой, мне удаётся представить интересную ситуацию, придумать занимательный сюжет, но вот красиво изложить свои мысли на бумаге - таланта не хватает. Да я и не пытаюсь чего-то достичь, а тем более что-то доказать. Ты же не будешь спрашивать у коллекционера пивных бутылок, зачем он собирает стеклянную тару прошлого века, правда? Вот и моё занятие сложно объяснить. Мне нравится писать, а это главное. Я пишу ради процесса.
Автомобиль медленно полз вдоль набережной. Был "час пик", и улицы стали похожи на одну большую пробку.
- Жень, ты чего сегодня такой кислый? Вроде на праздник едем, а у тебя такой вид, что в руки венок и к гробу вставай - самое то.
- У мужиков какие обычно проблемы? Либо женщины, либо работа. Сегодня второй вариант. Представляешь, я ещё спал, а мне позвонил Самойлов и приказал проверку по самоубийству закрыть. Девчонка молоденькая выпрыгнула из окна в квартире своего парня. Вроде всё сходится, они недавно расстались, порушенная любовь, слёзы, сопли, да только эксперты у неё на теле следы подозрительные нашли. В общем, не исключено, что выброситься ей помогли. С уверенностью сказать не могу, может, зря накручиваю, но надо было кое-что уточнить, а мне по пальцам линейкой... Знаешь, как фамилия приятеля этой девушки? Анисимов. А отчество Николаевич.
- Сын, что ли?!
- Ага, сынуля окружного прокурора. Как раз из окон его квартиры она и сиганула. Теперь понимаешь, почему проверку приказали закрыть?
- Чего тут не понять. Знаешь, я бы на твоём месте так не нервничал. Сам подумай - всё равно исправить ты ничего не можешь. Если это действительно самоубийство, то и проблемы нет никакой, а если что-то другое - то грех всё равно не на тебе. Спорим, что даже если ты чего раскопаешь, то дело всё равно развалится в три дня?
- Всё я знаю, но муторно на душе. Как будто меня перед выбором поставили: или я поступаю по совести и довожу проверку до конца, или руку к козырьку и становлюсь на одну полочку с тем дерьмом, которое по долгу службы разгребаю.
- Да ты идеалист, Жень, как ни крути...
Остаток пути они проделали в молчании.
*****
- А вот и юристы пожаловали! - воскликнул Сергей. Улыбался он так широко, что казалось ещё чуть-чуть и можно будет пересчитать все пломбы на его зубах мудрости.
Евгений потряс руку школьного товарища.
- Привет. Выглядишь отлично. Даже не подумаешь, что сегодня официально переходишь в ряды старперов. В смысле, поздравляю с юбилеем!
- В тридцать лет, Женёк, жизнь только начинается. Сам скоро поймешь. Сколько тебе осталось до этой даты? Два месяца?
- Два месяца и три недели.
- И три недели? - вмешался Артём. - Ты чего, обратный отсчёт ведешь, каждый день зарубку ставишь? Ставь, не ставь, а часики всё одно тикают.
- Ладно, не будем о грустном, - сказал Сергей. - Проходите, все уже собрались.
В грузинском ресторане "Чито-Грито" играла совсем не вписывающаяся в интерьер музыка. Невысокая блондинка с полной грудью, вываливающейся в гигантский вырез коротенького платья, гнусавым голосом вещала что-то о неразделённой любви. Евгений терпеть не мог живую музыку в плохоньком любительском исполнении. Он прошёл ближе к бару и сел на высокий табурет. Артём уже о чём-то болтал с молоденькой девушкой в обтягивающем брючном костюме. Вежливые и отстранённые улыбки-близнецы скользили по их губам. Большой зал был полон. Множество людей сидели, стояли, наполняли бокалы чем-то дурманящим в ожидании начала действия. Сергей всегда любил размах, и количество гостей внушало лёгкий трепет.
За столом Евгений опять оказался рядом с Артёмом. Тамада суетилась вокруг собравшихся, произносила дежурные шутки и следила, чтобы рюмки не пустовали. Возможно, надеялась, что алкоголь волшебным образом превратит её скучноватый юмор в шедевр разговорного жанра. Артём отхлебнул из бокала и повернулся к другу.
- Знаешь, Жень, почему я не люблю старые здания? Дух в них часто плохой.
- Ты о чём? Пахнет нехорошо?
- Нет, я не о том. Многие из них тёмные истории помнят. Люди уже забыли, а стены - нет. Умер, скажем, человек нехорошей смертью, а печать зла так и осталась. Сохранилось что-то тёмное, остатки ненависти и боли. Огонь погас, а под слоем пепла ещё долго тлеют угли.
- Не пойму я тебя. Ты о привидениях? Так это сказки для маленьких детей.
- Привидения здесь ни при чём. Я в них и сам не верю. Зато верю в то, что зло может жить очень долго, гораздо дольше, чем тот, кто его в этот мир принёс. Знаешь, что в этом здании в начале двадцатого века было? Конечно, не знаешь. А я его историю доподлинно изучил. Прикинь, мы с родителями жили в соседнем доме, так что этот район мне практически родной. Меня всегда пугали, что в том месте, где мы сидим, страшные вещи происходят, гулять поблизости запрещали и всё такое. Мне любопытно было, вот и решил выяснить, что здесь случилось. У стариков спрашивал, стал постарше - по архивам лазил. Рыл, одним словом. Здесь жил один владелец мануфактуры, Афонин его фамилия. Странный был человек. Его дед из тамбовских помещиков, лютый, говорят, что волки тамошние. Так его собственные крепостные вилами закололи, а поместье сожгли. Отца Афонина нашли застрелившимся в собственном особняке. К тому времени он уже трое суток сидел с простреленным черепом и это летом, в жару. Вонял страшно.
- Завязывай со своими страшилками! Я же ем!
- Погоди, дай договорю. Сам Афонин в наш город приехал, когда ему уже за сорок перевалило. Человечком он был богатым и нелюдимым. Женщин не признавал, зато интересовался юношами. А в начале двадцатого века это всё равно, что в наше время кровь девственниц по утрам вместо кофе пить.
- Перестань, говорю! Мне сейчас плохо станет!
- Ты кушай, кушай. Кухня здесь отличная. Так вот, Самара тогда была маленьким городком, и прошёл слух о странных увлечениях нашего героя, а тут ещё мальчики вдруг стали пропадать. Может, Афонин и ни при чём был, кто же сейчас разберёт, но не любили его в городе. Не любили и боялись. Не знаю, чем бы дело кончилось, но как раз грянул семнадцатый год. В общем, Афонина местный пролетариат порешил. То ли из классовых соображений, то ли в отместку за сексуальные изыскания. Пролетариат был пьян и убивал мануфактурщика долго и жестоко. Сначала избили прикладами, потом придушили, ну, а для верности, ещё и голову отрубили. Говорят, ни одного буржуя с такой злобой в городе не убивали. Голову кто-то с собой унёс, не знаю уж, на кой она ему понадобилась, а тело вон в том углу валяться осталось.
Артём ткнул пальцем в сторону певички, продолжавшей завывать в микрофон, и на секунду Евгению показалось, что её голубое платье забрызгано кровью.
- Всё, сегодня я есть больше не смогу, - сказал следователь и отодвинул тарелку.
- Какой ты впечатлительный... Я, в общем-то, закончил. Потом здесь коммуналка была, а сейчас здание выкупили, перестроили всё и ресторан открыли. Только вот говорят, что место здесь нехорошее, злом пропитанное.
Евгений посмотрел на разрезанный бифштекс, лежащий перед ним в окружении замысловатого гарнира и почувствовал, что его начинает подташнивать. Он отвернулся от аппетитного мяса и посмотрел на гостей. Мужчины при галстуках, дамы в вечерних туалетах - скучноватое зрелище. И в этот момент он заметил девушку, сидевшую недалеко от юбиляра. Она была красива. Тонкие черты лица в обрамлении прямых волос удивительно глубокого тёмно-каштанового цвета. Правильный, почти греческий нос, мягкая, завораживающая полуулыбка и загадочный, но в то же время открытый взгляд. Евгений почувствовал, что готов отдать всё за ласковый взгляд этих милых, каре-зелёных глаз.
- Понравилась? - толкнул его в бок Артём.
- Да...
- Я уже давно её заметил. Эффектно выглядит. А мне казалось, что таких красоток уже давно перестали производить. Как будто с обложки журнала и прямиком в этот гадюшник.
Всё дальнейшее действие превратилось для Евгения в череду тостов, звона бокалов, шуток тамады и ожидание чего-то бесконечно приятного. К концу вечера он решился пригласить зеленоглазое создание на медленный танец. Тот самый медленный танец, который будоражил кровь на школьных дискотеках и которого лишено поколение рэйв-вечеринок. Евгений осторожно, кончиками пальцев касался своей партнёрши, словно это была не живая девушка, а драгоценная китайская ваза эпохи Мин. Через минуту он знал, что зеленоглазую зовут Марина и что она подружка жены именинника. Женя чувствовал аромат, в котором смешалась тонкая нота дорогих духов, пряный привкус мартини и непередаваемый запах разгоряченного женского тела. Странный букет кружил голову и заставлял сердце выбивать о ребра звонкую чечетку.
Возвращаясь на такси домой, он несколько раз доставал из кармана мобильник и смотрел на номер телефона, появившийся в электронной записной книжке. Одиннадцать цифр, которые могли на шаг приблизить его к зеленоглазой мечте.
*****
Ночь была душной и липкой. Евгений ворочался в кровати, задыхаясь от духоты, купаясь в луже пота и сбивая постельное бельё. В такие ночи он всегда обещал себе утром пойти в магазин и купить, наконец-то, кондиционер. Когда ближе к рассвету в окна осторожно вползала прохлада, его решимость куда-то исчезала и чудесная климатическая установка так и оставалась на складе дожидаться своего покупателя. Но сегодня мешала уснуть не столько жара, не противно ноющий комар, а тяжёлые мысли - самое лучшее в мире лекарство от крепкого сна.
В молчаливой борьбе прошло несколько часов, и бессонница отпраздновала убедительную победу. Евгений встал с постели, поправил влажную от пота простынь и включил компьютер. Серебристый ящик загудел и замигал лампочками. Следователь шагал по комнате и думал только об одном: сегодня он нарушил прямой приказ начальника. Проверку самоубийства он так и не завершил, дело осталось лежать на его столе. Но вот завтра... Завтра это обязательно всплывёт. За годы службы Евгений несколько раз осмелился, как выражался Михалыч, его сосед по кабинету, "вольно трактовать ценные указания начальства" и такие мелкие проступки сходили ему с рук. Надеяться, что шеф не заметит случившееся сегодня, было глупо.
Евгений сел в кресло перед монитором и открыл окошко текстового редактора. Тревожные мысли теснились в его голове. Всплывали воспоминания детства и отец, который любил воспитывать любимое чадо широким солдатским ремнём. Набедокурив и, зная, что его ждёт наказание, маленький Женя прятался в кладовке и надеялся на чудо. Он страстно желал, чтобы с отцом случилось что-нибудь нехорошее и тогда расплаты удалось бы избежать. Но если чудеса и случались, то где-то в других краях. Сколько помнил Женя, отец даже ни разу не задержался после работы. Он всегда приходил в одно и тоже время, ужинал, а потом звал провинившегося сына на беседу. После такого общения Женя день-другой не мог нормально сидеть. К счастью, он был послушным ребенком, и подобные разговоры случались не часто.
Евгений положил пальцы на клавиатуру и набрал: Владимир Борисович ехал за рулём своей любимой "Тойоты" по ночнойдороге. Образ начальника с поразительной чёткостью встал перед его мысленным взором. Раньше, садясь за нетленку, он никогда не писал о реальных людях, но сейчас ему хотелось выразить свои мысли, доверить их электронной начинке компьютера. На светофоре перед ним затормозил большой грузовик, доверху нагруженный досками. Владимир Борисович достал пачку сигарет, прикурил и погладил коленку девушки, сидящей рядом с ним. Спутницу шефа следователь видел как сквозь пелену дождя. Белое платье, стройная фигура и дрожащее розоватое пятно вместо лица. Грузовик вздрогнул и дёрнулся вперёд. Владимир Борисович приоткрыл боковое стекло, выпустил струю дыма и нажал педаль газа. В этот момент задний борт грузовика открылся, и доски неудержимым потоком посыпались на капот "Тойоты". Картинка, стоявшая перед Евгением, превратилась в замедленные кадры киносъемки. Он видел длинную тонкую доску, ударившую в лобовое стекло, паутину трещинок, осколки, сверкающие в свете уличных фонарей, расширенные от ужаса глаза шефа. Пальцы продолжали летать по клавиатуре. Острая боль пронзила грудь, и он услышал, как трещат, точно сухие ветки под ногой, его ломающиеся рёбра. Последним, что он почувствовал, был тёплый поток крови, хлынувшей из горла.
Евгений нажал кнопочку "сохранить" и закрыл документ. Если бы в жизни все проблемы решались так просто. Хотя, смерть шефа ничего не могла исправить. Оставались более высокие люди, желавшие, чтобы самоубийство таковым и оставалось. Следователь выключил компьютер и упал на постель. Он боялся, что не сможет заснуть, но быстро провалился в небытие. Снились ему зелёные глаза Марины. Потом он увидел её сидящей в забрызганном кровью салоне "Тойоты". Белое платье, усыпанное битым стеклом и окровавленная рука Владимира Борисовича, мёртвой хваткой уцепившаяся за подол своей спутницы. На волосатом запястье шефа висели его любимые часы. Стрелки показывали два часа.
*****
Утром Евгений проснулся с головной болью. Зайдя в туалет, он увидел на полу дохлую муху, выпавшую из паутины, висевшей под потолком. Он поднял хитиновый трупик и бросил в унитаз. Высохшее тельце не хотело тонуть, и плавало на поверхности воды. Следователь целился в муху струйкой мочи и думал о бренности жизни.
Рабочий кабинет встретил духотой и тишиной. Евгений распахнул окна, уселся в кресло и перетасовал стопки документов, скопившихся на столе. На глаза лезло дело о самоубийстве Киселёвой. Следователь схоронил его под ворохом бумаг, но потом достал и положил на клавиатуру компьютера. Спрятать скелеты в шкафу никак не получалось, они продолжали упрямо стучать костяными руками в дверцы и рваться наружу.
Михалыч ворвался с таким грохотом, что Евгений вздрогнул всем телом, и дело Киселёвой диковинной птицей полетело на пол, шелестя бумажными крыльями.
- Привет, Женёк, ты уже в курсе? - спросил сосед по кабинету. Глаза его возбуждённо блестели.
- В курсе чего?
Евгений залез под стол и нашарил папку, притулившуюся в дальнем запылившемся углу.
- Значит, ещё не знаешь. Шеф вчера погиб. Представляешь, попал в аварию и сразу насмерть, даже до больницы довести не успели.
Евгений замер. Кровь ударила в лицо и застучала в висках. Перед глазами потемнело. На миг ему показалось, что он ещё спит и сейчас кошмар кончится, надо только взять себя в руки. Он осторожно выбрался из-под стола, подчёркнуто аккуратно положил дело на стол, подцепил пальцем нитку, приставшую к папке, и сдул её на пол.
- Как это случилось? - спросил Евгений и поразился, сколь странно звучит его голос, словно рот набит манной кашей. Руки следователя отчётливо дрожали.
Михалыч не замечал, сколь странно выглядит его коллега, он думал только об одном - скорее поделиться горячей новостью.
- Я только что своим ребятам из ГАИ отзвонил, - сказал он.
- ГИБДД, - машинально поправил Евгений.
- Может для тебя и ГИБДД, а я как с детства звал их "гаишниками", так до смерти и продолжу. Короче, шеф ехал ночью по Ново-Садовой, а перед ним грузовик с досками...
Евгений почувствовал, как сердце замерло, а потом ухнуло с такой силой, что, казалось, проломит рёбра. Он видел, как шевелятся губы Михалыча, но не слышал ни единого слова. В ушах стоял монотонный гул, похожий на басовитое жужжание шмеля, попавшего в пустую металлическую бочку.
- ... насквозь пробило, да ещё и к сиденью пригвоздило, - услышал Евгений конец фразы. Он встал и повернулся лицом к окну. Ему хотелось закричать на коллегу, сказать, чтобы он заткнулся, но оставалось только смотреть на машины, ползущие под окном и кусать губы.
- Так его в больницу вместе с сиденьем и привезли, - продолжил Михалыч. - Только поздно было, он к тому времени уже умер. Ещё любовница эта...
- Какая любовница?
- Ты чем слушаешь? Говорю же, он не один был, девицу домой подвозил.
- Что за девица? - голос Евгений предательски задрожал. Он как наяву видел Марину в окровавленном белом платье.
- Да я-то почём знаю?! Говорят блондинка какая-то. Повезло дамочке, цела осталась, ни единой царапинки, только напугалась до полусмерти.
- Точно блондинка?
- Куда уж точнее. Мой друг из ГАИ сказал, что вылитая Барби - сплошной пергидроль и грудь четвёртого размера. Какая разница блондинка она или рыжая?
- Никакой, - пробормотал Евгений, вспоминая каштановые волосы Марины. - Совершенно никакой. Когда это произошло?
- Говорят, в два часа ночи.
- В два часа ночи, - тупо повторил Евгений, и вышел из кабинета.
Он спустился по лестнице, толкнул стеклянную дверь и оказался на улице. Перешёл дорогу и нырнул в кондиционированную прохладу маленького бара.
- Сто пятьдесят граммов коньяка, - сказал он сонному бармену.
- Какого?
- Всё равно, какой есть.
Бармен равнодушно пожал плечами и достал бутылку с надписью "Ереван". Евгений опрокинул бокал одним глотком. Впервые в жизни следователь пил алкоголь в рабочее время. Горячая волна скользнула в желудок и разлилась по телу. Вкуса он не почувствовал.
Евгений достал бумажник, расплатился и вновь окунулся в привычный шум многолюдной улицы. Вернуться на работу он не смог. Следователь брёл по тротуару, чувствуя себя щепкой, заблудившийся в бурном потоке.
*****
Три долгих дня Евгений пытался сделать что-то хорошее. Нечто удивительно доброе, искреннее, бескорыстное. Он не ходил по детским домам или по закоулкам, где собираются нищие, нет. Он сидел дома, перед монитором и набирал многие страницы текста. В его записях происходили маленькие приятные события, а порой и самые настоящие чудеса: парализованный соседский мальчик вдруг начал ходить, участковая медсестра, которую все звали Прыщик, взглянув в зеркало, видела, как разгладилась её потрясающе некрасивая кожа, Наташка с первого этажа вдруг прервала запой и наконец-то подарила сыну обещанный велосипед. На экране компьютера всё было замечательно, счастье лилось, как из рога изобилия. К сожалению, в жизни не находилось место чуду. Все усилия следователя ничем не заканчивались. Ночами Евгений плохо спал, его мучили кошмары и даже во сне не оставляла мысль: что же это было? Неужели я убил своего начальника? Или мне лишь удалось увидеть его смерть? Ответить на эти вопросы следователь не мог. Он лишь пытался сделать что-нибудь доброе, чтобы хоть как-то оправдать... Что? Убийство шефа?
Через неделю после смерти шефа, Евгений окончательно смирился с мыслью, что на роль волшебника он совершенно не годится. Все маленькие чудеса так и остались строчками на экране его компьютера. Дело Киселёвой уже лежало в архиве, всё говорило о том, что это было самоубийство. Кабинет Владимира Борисовича пустовал, и главным предметом разговоров в курилке были предположения, кто же его займёт.
Случившееся той ночью не имело никакого объяснения, и следователь пришёл к иррациональной мысли, что каким-то удивительным образом ему удалось заглянуть за зыбкую границу коллективной иллюзии, которую мы называем реальностью, и увидеть скрытое. По крайней мере, эта мысль помогала заснуть. Думать о том, что какие-то силы дали власть распоряжаться чужой жизнью, было невыносимо.
Найдя подобие душевного покоя, Евгений наконец-то решился позвонить зеленоглазой девушке, прочно поселившейся в его мечтах.
*****
Маленький прогулочный теплоходик с гордым названием "Мечта" неторопливо расталкивал волны. Марина перегнулась через бортик и смотрела на белую пенистую струю, вылетавшую из-под винта. Шаловливый ветерок играл с тонкой тканью её коротенького летнего сарафана и порой обрисовывал все соблазнительные изгибы.
- Если долго смотреть на бурлящую воду, то странное состояние возникает, - сказала девушка. - Как будто ты заблудился во времени, точно плаваешь где-то в другом измерении.
Они стояли на верхней палубе теплохода. На горизонте поднимались Жигулёвские горы, окутанные лёгкой дымкой.
- Душно сегодня, - сказал Евгений. - Дождь, наверное, пойдёт.
- Вряд ли. Ласточки высоко летают. Не будет никакого дождя.
- Может, твои ласточки прогноз погоды не видели?
Евгений осторожно обнял девушку.
- Знаешь, Марина, - прошептал он. - С тобой так хорошо... как будто мы давным-давно знакомы... словно рядом кто-то родной и близкий...
- Ты не торопишь события?
- Тороплю, знаю, что тороплю, но и молчать не могу. Понимаешь, мне кажется, что я всю жизнь тебя искал, всю свою жизнь...
Евгений почувствовал, что между ними возникла некая вибрация. На секунду ему показалось, что это задрожали струны любви, но тут же он понял, что это проснулся мобильник, висящий на поясе. Марина отстранилась и аккуратно освободилась от объятий.
На дисплее высветился незнакомый номер.
- Алло, - сказал Евгений в трубку. Его голос можно было назвать каким угодно, только не приветливым. На том конце помолчали, а затем раздались короткие гудки.
Когда речная прогулка закончилась, они ещё немного погуляли по набережной и выпили вина в открытом кафе. Вино Евгений терпеть не мог, но любой другой напиток вряд ли соответствовал бы романтичному настрою. Они сидели и разговаривали о пустяках. Их колени периодически соприкасались под столом. С того места, где сидел Евгений, был виден кусочек набережной и маленькая белая собачка с хвостом-прутиком, которая пыталась выудить что-то съедобное из урны. Следователь мужественно пил дорогое и, на его вкус, кисловатое пойло и чувствовал себя счастливым.
*****
На следующее утро Евгений проснулся от визга дрели за стеной. Он поворочался в постели, пытаясь уснуть, а потом вскочил с кровати.
- Вот, блин, проспал! - пробормотал он и схватил будильник. Стрелки показывали восемь утра.
- Ты совсем сбрендил, - сказал он сам себе. - Сегодня же воскресенье.
Дрель в соседской квартире не умолкала. Уже третью неделю там ковырялись какие-то непонятные личности, но чтобы в воскресенье ранним утром... У Евгения возникло желание запустить будильником в стену. Вместо этого он тихонько выругался и пошёл в душ.
Прохладная вода разогнала остатки сна. Евгений вскипятил чайник и налил чашку кофе. Потом включил компьютер и уселся в кресло. За стеной что-то загрохотало. Следователь заглянул в Интернет и посмотрел курс валют, хотя не имел ни единой иностранной купюры. Потом проверил почту. Новых писем не было. Дрель продолжала надрываться. Евгений открыл файл с незаконченным рассказом и просмотрел последние два абзаца. Его герой бродил по заброшенной стройке в поисках улик. Вой дрели поднялся до немыслимо высокой ноты. Следователю показалось, что его голова сейчас треснет.
Сверло соскользнуло с неподатливого бетона и прочертило на потолке длинную полосу, - набрал Евгений и отхлебнул кофе. Звуки за стеной не изменились. Он неловко пошатнулся на стареньком табурете, едва не упал, и в этот момент сверло воткнулось в его ладонь. Следователь сделал ещё один глоток остывающего кофе. Стальное жало вошло в плоть, как нож в масло. Негромко хрустнула кость, и кровь зашипела на раскалённом металле. Боль пожирала изуродованную ладонь и не могла насытиться.
Евгений перечитал написанное. Пожалуй, в этих нескольких предложениях речь была более сочной, чем в недописанном рассказе про затюканного жизнью опера, пытающегося доказать, что справедливость - не пустой звук. Следователь взял пустую чашку и пошёл на кухню. Дрель за стеной взвизгнула, потом послышался глухой удар и дикий крик. Евгений на мгновение застыл. Чашка выскользнула из его рук, ударилась о паркет и разлетелась на мелкие осколки. Крик перешёл в нечто, напоминающее жалобный вой зверя, попавшего в капкан. Оцепенение исчезло. Следователь схватил брюки, натянул их, путаясь в штанинах, и, как был, босиком выскочил в подъезд. Он едва не упал, зацепившись за коврик у собственного порога, и толкнул соседскую дверь. Она была не заперта. Евгений влетел в квартиру. В углу комнаты, привалившись к голой бетонной стене, лежал молодой парень в грязной спецовке. В его левой руке зияла дыра, обрамлённая лохмотьями кожи. Кровь стекала с пальцев и собиралась в лужицу на полу. Парень сжимал искалеченную руку и тихо подвывал. Его напарник, пожилой мужчина с прокуренными усами, растерянно застыл рядом.
- Давай ремень, - крикнул ему Евгений.
Тот испуганно захлопал глазами и не шевельнулся.
- Снимай свой грёбаный ремень, чурка бестолковая!! - заорал следователь.
Мужчина точно проснулся, и дрожащими пальцами вцепился в пряжку. Евгений схватил протянутый ремень, накинул его на руку парня и туго затянул. Поток крови превратился в редкие капли. Парень часто-часто дышал открытым ртом, а лицо его было белым, как мел.
- Сиди с ним, никуда не уходи, - сказал Евгений пожилому. Фраза, пожалуй, была лишней, вряд ли он куда-то собирался идти.
Следователь вернулся в свою квартиру и позвонил в "Скорую". Его била нервная дрожь. Голос срывался, и назвать адрес он смог только с третьей попытки. Евгений положил трубку, прошёл в ванную и тщательно вымыл испачканные кровью ладони. Он посмотрел в зеркало и скривился, глядя на собственное отражение. Следователь думал о том, что вновь переступил черту, к которой лучше не приближаться.
"Скорая" приехала довольно быстро и в соседней квартире воцарилась тишина. Евгений сидел, глядя в монитор, в сотый перечитывал несколько строчек, стоивших случайному человеку искалеченной руки. Что происходит?! И почему все попытки сделать что-то хорошее не приносили никаких плодов? Ответ напрашивался сам собой. Странный дар, свалившийся на него, - тёмный и несёт только зло. Интересно, а можно ли этим талантом пользоваться, когда захочешь или он появляется лишь иногда, в каких-то особых условиях? Можно ли с помощью дара... хм... наказать плохих людей? Пусть это зло, но если убрать ещё большее зло, то в мире станет немного чище. Не так ли?
Евгений поправил сдвинувшуюся клавиатуру и набрал первую фамилию. Ублюдок, изнасиловавший маленькую девочку и оставшийся безнаказанным. Против него не было ни единой прямой улики, но Евгений был уверен, что он виновен. Потом появилась ещё одна фамилия, и ещё одна. Через час список насчитывал более восьмидесяти имён. Помимо преступников, избежавших наказания, там оказался мальчик, который избил Женю в школе, бывшая жена следователя и ещё несколько не таких уж плохих людей. Евгений просмотрел рядок фамилий, за каждой из которых стояла чья-то жизнь и стёр весь список.
- Кто я такой, чтобы распоряжаться чужими судьбами? - сказал он вслух.
- Кажется, ты начинаешь беседовать сам с собой, - добавил он после небольшой паузы.
*****
День сменялся ночью, а ночь днём. Прошло несколько недель. Евгений садился за компьютер, только чтобы посмотреть почту. Записывать собственные мысли ему было страшно. Слишком уж тонкой стала грань между фантазией и реальностью. Меж тем, роман с Мариной продолжался своим чередом, и как-то вечером они оказались в одной постели. Евгению казалось, что происходящее с ним - обманчивый сон. Но он готов был на всё, лишь бы не просыпаться. Раньше ему не очень везло с отношениями. Он неоднократно говорил: чем больше мне понравилась девушка, тем меньше шансов, что у нас с ней что-нибудь получится. С Мариной всё было иначе. С ней его жизнь превратилась в сказку.
Но любая сказка имеет свой конец. И не всегда счастливый.
Для Евгения волшебство закончилось там же, где и началось - в грузинском ресторанчике "Чито-Грито". Он сидел и тянул пиво из высокого стакана в ожидании Артёма. Тот немного опаздывал. Из динамиков звучала неторопливая восточная музыка, и следователь был в душе благодарен владельцу ресторана за то, что живых исполнителей на сцену вызывают не каждый вечер.
- Привет! Заждался? - Артём выглядел так, словно последний километр пути в ресторан пробежал лёгкой рысью. Волосы его были растрёпаны, строгий костюм помялся, а узел галстука ослаб и съехал влево.
- Привет. Ты откуда в таком виде? - спросил Евгений.
Артём уселся за стол и помахал официантке.
- Не поверишь, купаться ездил.
- При галстуке?
- Ага, именно так. Представляешь, меня наконец-то повысили. Так что ты сидишь за одним столиком не с рядовым юристом вонючего банка, а с руководителем юридического отдела крупной финансовой корпорации. Разницу чувствуешь? Ладно, с корпорацией я, может, и загнул, как была контора банком, так и осталась, но у меня теперь кабинет размером с твою квартиру и три десятка людей в подчинении. Вот мы с ребятами под это дело выпили малеха и на Волгу, купаться.
Официантка положила на стол меню и приветливо улыбнулась.
- Принесите, пожалуйста, бутылку "Русского стандарта", мясную нарезку и два салата на ваш вкус. Остальное через пять минут закажем, - сказал Артём. Девушка ещё раз улыбнулась и направилась в сторону бара.
- Ты меня позвал радостью поделиться? - поинтересовался Евгений.
- И поделиться и работу предложить. Не надоело ещё следаком трудиться? Хватит уже в дерьме барахтаться, пусть другие там золото ищут. В общем, идея такая: у нас вакансия сейчас есть, работа не пыльная, а зарабатывать будешь раза в три больше, чем сейчас. Соглашайся, ничего лучше всё равно не найдёшь.
- Слушай, я даже не знаю... как-то неожиданно. Да и отдел бросать не хочется, сроднился уже с ним...
- Ты ещё романтические сопли начни пускать. Расскажи мне что-нибудь про борьбу с преступностью и человека на своём месте. Только сильно не усердствуй, а то я со смеха надорвусь. Тут ведь вопрос очень простой: ты можешь продолжать на государство корячиться, возиться с всякими подонками, а взамен копеечная зарплата, грамота к празднику и инфаркт в сорок с небольшим. Можно пойти другим путём: бросаешь всё и работаешь со мной. В потолок плевать не придётся, работы хватает, но зато и коллектив нормальный, и деньги достойные.
Официантка принесла заказ и вновь заученно улыбнулась. Неровные зубы несколько портили впечатление от её радушной улыбки.
- Так как, согласен? - спросил Артём.
- Дай хоть подумать денёк. Пожалуй, я соглашусь, но не вот так же - с бухты-барахты.
- Думай. До завтрашнего вечера думай. А пока давай моё назначение обмоем. Нравится мне этот ресторан. Знаешь, как-то забавно здесь сидеть. В детстве меня этим местом пугали, а сейчас я здесь пью и закусываю. Смешно, правда?
- Не очень. Ты же сам говорил, что эти стены пропитаны злом. Зачем же позвал меня именно сюда?
- Есть какое-то извращённое удовольствие в том, чтобы показать фигу собственным детским страхам. Ладно, не грузись, давай лучше выпьем, - Артём разлил водку по рюмкам.
Через час на их столике появилась вторая бутылка. Евгений подцепил из тарелки кусочек мяса и подмигнул приятелю.
- Представляешь, Тём, а у меня, похоже, личная жизнь налаживается.
- Да ну? А я уж думал, что ты навсегда застрял среди холостяков и женоненавистников.
Следователь откинулся на стуле и мечтательно вздохнул. Вилка описала замысловатую дугу, и капелька острого соуса приземлилась на его брюки.
- Сам начал было думать, что кроме банального секса и мимолётных интрижек ничего уже не найду. Ан нет, и меня любовь посетила. Хотя, пожалуй, о любви говорить ещё рано, но вот впервые за долгие годы, у меня такой роман, что я думаю не "скоро это кончится", а "как хорошо, что это есть". Кстати, ты помнишь девушку, с которой я танцевал на дне рождения у Сергея? Вот про неё сейчас и говорю.
- Серьёзно? Ты умудрился закрутить с этой красоткой? Молодец, даже завидно стало.
Артём разлил водку.
- Давай-ка, выпьем за тебя и твою девушку.
Евгений опрокинул рюмку и в этот момент увидел Марину. Она сидела в противоположном конце зала с каким-то стареющим ухажёром. Блестящая лысина напоминала яйцо диковинной птицы, а вислые усики придавали ему сходство с украинскими казаками из детских мультиков.
Следователь почувствовал, как невидимые пальцы железной хваткой сдавили горло. Дыхание перехватило, а воротник рубашки вмиг превратился в тугую удавку. Евгений схватил стакан сока и одним махом осушил его.
- Чего это с тобой? - спросил Артём. - Вид у тебя такой, как будто привидение увидел.
- Ничего, всё нормально. Водка плохо пошла. Надо ещё по одной. Подобное лечится подобным.
Евгений ухватился за бутылку, как утопающий за спасательный круг. Столик, за которым они сидели, находился в самом углу зала и был отгорожен тоненькой стенкой. Со своего места Марина не могла их видеть. Она о чём-то ворковала со своим кавалером, мило улыбалась ему и потягивала вино из высокого бокала. Её спутник ковырялся в своей тарелке и пожирал девушку сальными глазками. Так не смотрят, если пригласили женщину на деловой ужин. Евгений чувствовал, что злость захлёстывает его, грозит выплеснуться через края, затопить всё вокруг. Артём что-то рассказывал про работу в банке, но следователь не слушал его, он неотрывно следил за Мариной. Через некоторое время девушка встала и направилась в сторону туалета.
- Подожди меня, я скоро, - сказал Евгений другу, прервав его на полуслове. Тот проводил следователя удивлённым взглядом.
Евгений вышел из-за стола, покачнулся и понял, что изрядно захмелел. Он пересёк зал, столкнулся с каким-то парнем в белоснежной рубашке, машинально пробормотал: "извините" и подошёл к столику, за которым сидел спутник Марины. Лысый разливал вино. Следователь плюхнулся на стул, взял бокал девушки, одним махом осушил его и громко рыгнул.
- Вкусно, - сказал он. - Валяй, наливай ещё.
- Молодой человек, мне кажется, Вы слишком много выпили, - тон лысого напомнил Евгению школьные годы и учителя литературы, страшного зануду и буквоеда.
- Тебе не кажется. Я набухался, как свинья. Наливай, кому говорю! - следователь ударил кулаком по столу. Вилка подпрыгнула и жалобно звякнула.
Лысый заметно вздрогнул и испуганно огляделся.
- Милицию позвать хочешь? - спросил Евгений и ткнул ему в лицо свои корочки. - Не волнуйся, она перед тобой. Тебя как зовут, болезный?
- Александр...
Лысый шумно сглотнул и добавил:
- Петрович.
- Так вот, Саня, ещё раз прошу тебя налить. И если мне придётся ждать слишком долго, то я возьму эту бутылку и разобью об твою дурную голову. Понимаешь?
Александр понял. Он схватил вино и начал наполнять бокал. Рубиновая струйка ежесекундно выплёскивалась на белоснежную скатерть, растекаясь кровавым пятном.
- Да, в бармены я бы тебя не взял, - сказал Евгений. - Но это не важно. Скажи лучше, как тебе Марина? Хороша, правда?
- Привет, Жень. Какими судьбами? - Марина появилась за спиной следователя.
Не поворачиваясь, он поднял бокал, чокнулся с бутылкой и выпил. Потом Евгений встал, схватил Марину под локоть и потянул к выходу.
- Пойдём, дорогая, поговорим немного.
- Никуда я не пойду, - Марина вырвала руку. - Я останусь здесь.
- Что ты делаешь с этим старым козлом? - спросил Евгений, нисколько не заботясь о том, что "старый козёл" прекрасно слышит их разговор. - Только не говори мне, что вы обсуждаете рабочие вопросы.
- Не скажу. У меня к тебе одна просьба: оставь меня и моего мужчину в покое. Ты слишком много выпил.
- Твоего мужчину?! И давно он уже твой мужчина?? - Евгений почувствовал, что пол пошатнулся, а фонари на стенах вдруг стали выписывать замысловатые танцевальные па.
Марина наклонилась и шёпотом произнесла:
- Неужели ты думал, что я буду встречаться с рядовым следователем? Ты слишком бедный для меня. Тебе лучше уйти, поверь.
- Я уйду, - сказал Евгений ровным, ничего не выражающим голосом. - Вот только сперва подправлю рожу твоему папику.
Следователь оттолкнул Марину и шагнул к Александру. Тот сжался, по-бабьи всплеснул руками и едва не свалился со стула. Евгений уже потерял способность связанно мыслить, его наполняли боль и ярость. Чьи-то руки обхватили его за пояс и потащили к выходу.
- Пойдём-пойдём, - услышал он голос Артёма. - Я уже такси нам вызвал.
- Я вырву тебя яйца, урод лысый! - выкрикнул Евгений.
- Женёк, заткнись, ты глупо выглядишь, - сказал Артём.
Он продолжал тащить друга к выходу. Тот внезапно обмяк и стал вдруг потерянным и жалким.
Такси приехало на удивление быстро. Евгений опустился на сиденье и невидящим взглядом уставился на грязный коврик под ногами. Артём назвал адрес, машина вздрогнула, выплюнула клуб сизого дыма и тронулась.
- Сука! Какая же она всё-таки сука! А я так её любил!
Евгений ударил кулаком по спинке переднего сиденья и заплакал.
Водитель покосился в зеркало. На его лице был написан испуг. Он столкнулся взглядом с Артёмом и вновь уставился на дорогу. Похоже, таксист уже начал жалеть, что угодил на этот вызов.
Евгений всхлипывал и размазывал слёзы по щекам. Последний раз следователь плакал на похоронах отца, а это было давно. Очень давно.
- Ну, разве это любовь? - пробормотал Артём. - Ты знал-то её чуть больше месяца...
Он неловко приобнял Евгения за плечи. Больше всего Артём хотел бы оказаться в другом месте, там, где нет места мужским слезам. Если бы рядом с ним плакала женщина, то всё было бы проще, утешить даму - дело естественное, но что делать, когда видишь слёзы на глазах друга? Артём не мог ответить на этот вопрос.
*****
За окнами уже давно стемнело. Евгений сидел перед монитором, на котором выстроились ровные рядки букв. Ночная бабочка билась о настольную лампу, словно пытаясь слиться с электрическим светом в единое целое. Стайка мелких мошек вилась вокруг бабочки безмолвной свитой. Следователь поднял рюмку коньяка и тоскливо на неё посмотрел. На поверхности бурой жидкости плавала мошка. Евгений вздохнул и выпил. Спиртное не приглушало отчаяния, поселившегося глубоко внутри, наоборот, становилось только хуже.
Следователь прочитал последний абзац недописанного рассказа и придвинул клавиатуру. Что ж, пора бы придать сюжету новый поворот. Пальцы побежали по клавишам. Перед глазами Евгения стояли удивительно яркие образы, и в них не было ничего кроме тьмы и страданий.
Кончик ножа впился в её шею. Марина хотела закричать, но холодное лезвие дёрнулось и чуть-чуть углубилось в кожу. Крик умер, так и не родившись. А потом пришла боль, целое море боли. Боль росла, наполняла всё её тело, разрасталась и заполняла весь мир. Нож вновь и вновь входил в её тело, но боли уже не было, на смену ей пришла темнота...
Один абзац, один проклятый абзац. Евгений взял бутылку и прямо из горла допил остатки коньяка. Интересно, что теперь будет? Следователь изо всех сил пнул компьютер ногой. Тот завалился на бок и обиженно загудел вентилятором. Евгений выдернул шнур из розетки, запустил бутылкой в погасший экран и пошёл спать.
Всю следующую неделю следователь каждое утро внимательно просматривал данные об убийствах, и внутри у него всё сжималось от ужасающих предчувствий. На третий день Евгений закурил. Он жадно глотал горьковатый дым, кашлял с непривычки и чувствовал, что жизнь его катится под откос. Ему казалось совершенно нормальным, что друзья при встрече говорят не "привет", а "что-то ты сегодня плохо выглядишь". Бесконечными ночами ему снился один и тот же сон, он повторялся, как заезженная пластинка. Евгений видел себя стоящим посреди леса, перед свежевырытой ямой, глубиной в два человеческих роста. На её дне, в грязной луже сидела Марина. Девушка плакала, но из её глаз катились не слёзы, а капельки крови. Разорванное белое платье едва прикрывало тело, покрытое ссадинами и кровоподтёками. В немой мольбе она протягивала руки, платье распахивалось, обнажая грудь, и следователь с ужасом видел, что соски девушки проколоты огромными ржавыми булавками. В этот момент рыхлая земля начинала осыпаться. Евгений наклонялся, хватал Марину за руку и пытался вытащить, но дно ямы опускалось, утягивая девушку, точно дьявольский водоворот, а осыпающаяся земля превращалась в настоящий поток. Худенькая ладошка выскальзывала и последнее, что видел Евгений - бледное лицо Марины и струйки крови, стекающие из уголков глаз. Потом комья сырой земли заполняли её рот, жадно хватающий последний глоток воздуха и следователь начинал кричать...
Всякий раз он просыпался от собственного крика, впивался зубами во влажную от пота подушку и плакал от ужаса и отчаяния.
Марину нашли в пятницу. Она была изнасилована и убита. Семнадцать ножевых ранений. Евгений вновь и вновь читал сухие предложения криминальной сводки и чувствовал, как кровь набатом стучит в висках. Наконец, буквы стали расплываться и превратились в расплывчатые тени. Следователь отложил листы с казённым текстом, хлопнул дверью кабинета, вышел на улицу и направился в сторону метро. Путь домой он помнил смутно. В памяти осталось только выбеленное гримом лицо девочки-подростка, её пухлые губы, жирно намазанные чёрной помадой и бездонные глаза с затаившейся печалью.
Евгений сел за компьютер и закурил. На жидкокристаллическом мониторе осталась глубокая вмятина от удара бутылкой. Но это уже не имело никакого значения. Ровным счётом никакого.
Александр Петрович почувствовал резкую боль в левом виске, - написал Евгений и представил лицо поклонника Марины, искажённое страданием. Он обхватил голову руками и сжал зубы. Перед глазами всё поплыло, мир стремительно накрывала серая пелена.
- Что я делаю!? - пробормотал Евгений. - Что я, чёрт возьми, делаю??!
Почему в мире столько зла? - набрал он. - Если есть Бог, то почему в мире столько зла?
Следователь посмотрел в окно, словно там можно было найти ответ. По ту сторону стекла был только равнодушный бетонный лабиринт большого города.
Потому, что всегда есть выбор, - добавил он и стёр всё написанное. Евгений затянулся, затушил сигарету о край монитора, и вновь забарабанил по клавишам.
Мои босые ноги обжигает раскалённый песок. Бесконечныйлик океана, покрытый мелкими морщинками волн, и белоснежная закорючка паруса на горизонте. Почти идиллия. Почти. Не хватает лишь согласия с самим собой.
Лёгкий ветерок дохнул на Евгения запахом соли. Следователь наклонился, чтобы подобрать ракушку и больно ударился лбом о край стола. Он потёр ушибленное место и увидел, что его брюки покрыты мельчайшей водяной пылью. За окном пронзительно вскрикнула чайка.
Несколько шагов и я уже в линии прибоя. Волны касаются моих ног своими нежными ладошками, сотканными из пены. Из небытия всплывают воспоминания о детстве, ласковых маминых руках и первой поездке к морю. Каким же я наивным был тогда! Наивным и счастливым...
Ещё несколько шагов, рывок навстречу набегающей волне и я уже плыву. Размеренные гребки и приятная прохлада. Тело словно поёт, радуясь каждому движению, каждому вдоху. Отплываю от берега, набираю побольше воздуха в лёгкие и ныряю. Я рвусь вниз, в зеленовато-голубую бесконечность, туда, где нет места боли и страданиям, где всё наполнено покоем...
*****
Артём всё никак не решался взять телефон и позвонить. Почему-то ему казалось, что пока он не сделал этот звонок, всё ещё можно вернуть обратно, хотя, разумом он прекрасно понимал, что эта призрачная надежда - лишь игра воображения, не желающего принять реальность.
Наконец, он решился и набрал номер.
- Добрый день, Николай Владимирович, это Артём Васильев. Я бы хотел узнать результаты вскрытия.
- Результаты... - собеседник помолчал, словно собираясь с духом. - Понимаешь, Артём, я уже тридцать четвёртый год работаю, а ничего похожего ещё не видел. Даже не знаю, как тебе сказать... Это какое-то сумасшествие. Бред! Если мне кто подобное рассказал, я бы только пальцем у виска покрутил.
- Так что там на вскрытии?
- Причина смерти - асфиксия. Задохнулся твой друг, проще говоря.
- Его что задушили?
- Если бы... у него полные лёгкие воды. Только вот нашли его не в ванной, а посреди комнаты.
- Хотите сказать, кто-то зашёл в квартиру, затолкал ему в горло шланг и утопил?
- Я ничего не хочу сказать. Ты лучше со следователем поговори. Да и кто мог войти? Дверь-то была изнутри закрыта. Да, Артём, тут ещё такое дело... - Николай Владимирович откашлялся. - Мне, конечно, ещё уточнить надо, анализы кое-какие провести... Ах ты, да что я говорю! В общем, можешь считать меня выжившим из ума стариком, но вода в его лёгких - морская.
Мини-послесловие
Идею этого рассказа мне "подарила" знакомая девушка. Когда-то она мне нравилась, но наши отношения не сложились. После нашего расставания мы как-то общались в аське. Она спросила: "что ты делаешь?", я был немного зол на неё и поэтому ответил "пишу всякие ужастики, а на месте героини представляю тебя". И тут же отослал ей фрагмент одной из своих "страшилок". На самом деле, отправленный текст был написан уже давно, я лишь заменил имя героини на "Оля". Через минуту я поинтересовался "как ты думаешь, что случится с твоей кармой, если продолжу в том же духе?" Она сказала: "ничего". На этом наш разговор закончился, но сама мысль о том, что наши фантазии могут оказывать влияние на реальность, сохранилась и через некоторое время превратилась в этот рассказ. Конечно, мысль не самая свежая, но существуют ли абсолютно новые мысли в подлунном мире?
Ресторан "Чито Грито" реально существует в Самаре (на момент написания рассказа, по крайней мере). Я там однажды очень хорошо отужинал. Всё остальное - моя фантазия.