Тельнин Вячеслав Павлович : другие произведения.

События из моей жизни 2

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Новые рассказы из жизни автора в хронологическом порядке.

Вячеслав Тельнин

События из моей жизни 2.

Оглавление

   1 Кружок начинающих конструкторов
   2 На тепловозе в Свердловск
   3 Пионерлагеря
   4 Пришкольный лагерь
   5 Спортивный лагерь от СЮТ
   6 Мусор рядом со столбом
   7 Авиамодельный кружок Щёголева Ю. А.
   8 Четыре истории для дяди Валеры
   9 3-й разряд по альпинизму
   10 Мамин энцефалит
   11 Виктор
   12 Как я ходил бояться темноты
   13 Авария на ТЭЦ1 в Тюмени
  

1 Кружок начинающих конструкторов

   Когда я учился в младших классах средней школы, я ездил на автобусе в Станцию Юных Техников (СЮТ). Туда направили меня родители. В СЮТ было несколько кружков. Меня же по желанию родителей определили в кружок начинающих конструкторов. Занятия вела Лариса Миновна. Было нас человек 10-12.
   На первом занятии всем роздали бумагу, ножницы, прозрачный пластик, клей .... В общем всё необходимое для изготовления маленькой бумажной машинки с пластиковыми окнами. И шаблоны для вырезки всех нужных вещей. Мы их обвели карандашом и затем вырезали, согнули в нужных местах и склеили. Как мы делали и крепили колёса - я уже не помню. Но всего выданного хватило для изготовления маленькой модели машинки. И времени тоже хватило.
   На следующих занятиях мы делали модель броневика, с которого выступал Ленин. Это было уже более трудное задание.
   Кроме изготовления моделей нас учили выпиливанию лобзиком из фанеры. Что мы выпиливали - я уже забыл. Но помню, что если сломается пилка у лобзика, то мы умели убрать сломанную пилку и заменить её на новую. А вырезать мы могли разных зверюшек с какого-нибудь рисунка, нанесённого на фанерку через копирку.
   Учили нас и выжиганию на фанере. Для этого нужны были специальные электровыжигатели. Нас учили работать с ними. А выжигать можно было тех же самых зверюшек, или же кто что захочет (была бы исходная картинка хорошая).
   Со временем разные ребята стали делать разные поделки - кому что больше нравится или что предложит Лариса Миновна. Раз мой отец делал аэросани, то Лариса Миновна предложила мне сделать тоже аэромобиль (это когда зима кончалась и снега не было, то отец менял лыжи на колёса и у него получался аэромобиль). И я сделал маленький аэромобиль из картона. А вот винт для него Лариса Миновна попросила сделать кого-то из авиамодельного кружка СЮТ. Сделали. А двигатель был резиновый: несколько нитей жёлтой резины были помещены внутри картонного корпуса и закреплены в носовой части аэромобиля. А другие концы крепились сзади к винту. Ещё было 4 колеса. Чтобы он поехал, надо было сделать много вращений винта, и резинки внутри корпуса скручивались в один, туго натянутый жгут. После этого аэромобиль ставили на пол и отпускали винт. Жгут резинок начинал вращать винт, и аэромобиль приходил в движение. И, пока жгут не ослабнет, аэромобиль будет ехать вперёд. Это была действующая модель. При длине корпуса сантиметров 30, она проезжала несколько метров (в зависимости от завода винтом).
   Потом Лариса Миновна показала мне почти готового робота и предложила его завершить. И я завершил его. Основную работу проделали мои предшественники. А я (что могу сейчас вспомнить) сделал пульт управления к нему: ряд кнопок в деревянном пенале. Нажмёшь одну кнопку - он поднимет одну руку. Отпустишь кнопку - он опустит эту руку. Нажмёшь вторую кнопку - он поднимет другую руку. Отпустишь кнопку - он опустит её. Нажмёшь третью кнопку - он повернёт голову на 90 градусов (то ли вправо, то ли влево). Отпустишь кнопку - он повернёт голову обратно. Нажмёшь четвёртую кнопку - у него загорятся глаза. Отпустишь кнопку - глаза потухнут. Всего 4 кнопки. И в добавок батарейка от фонарика. Корпус из жести вроде. Его рост был примерно 30 см.
   Ходил я в этот кружок года 2-3. А когда начался 6-й класс, меня с уроков в школе забрали в машину и отвезли на телевидение. Там меня встретила Лариса Миновна. На столике стояли поделки ребят из нашего кружка. В том числе и робот. А я - как представитель кружка, и выбрала меня Лариса Миновна. В общем Лариса Миновна описала работу кружка и его достижения. После съёмки машина отвезла меня обратно в школу.
   Недалеко от 4-этажной СЮТ возвели две первые в Тюмени 9-этажки. Мы понимали, что там должны быть лифты и нам хотелось поездить на них. Один раз мы (человека 4) пошли туда. Зашли через дверь. Внутри горел свет. И видны были двери лифта. А рядом с ними стоял стол и за ним сидел вахтёр. Мы сразу поняли, что покататься на лифте нам не удастся. И мы ушли. А через много лет отец получил от завода АТЭ квартиру в 9-этажке на 7 этаже. Вот тут я и наездился на лифте. И лифт теперь для меня не диковинка.
  

2 На тепловозе в Свердловск

   У моего отца был брат Владимир. Он был младше моего отца примерно на 2.5 года. У него было две дочери: Валя и Света. Валя была старше меня, а Света младше. А у моего отца было два сына: Слава (это я) и Дима. Дядя Володя (так я привык звать Владимира) хотел сына, а у него рождались только девчонки. И он захотел подружиться со мной. То на мотоцикле меня катал. А дороги тогда в посёлке Калинина были земляные, ухабистые, и я сидел сзади него, вцепившись в ручку между им и мной. Как я только не слетал с этого сиденья - до сих пор не пойму.
   А один раз он предложил мне съездить с ним из Тюмени в Свердловск на тепловозе. Он тогда работал машинистом тепловоза. Мои родители дали согласие. Перед поездкой он завёл меня в какое-то помещение, где было несколько человек. А накурено там было - хоть топор вешай. Я стоял у порога, ждал, когда он сделает свои дела.
   И вот мы в тепловозе. Помню, как мы идём по проходу внутри тепловоза. Слева и справа с грохотом работают какие-то механизмы. Человеческого голоса здесь не услышать. Впереди дверь. Проходим за неё и наступает тишина. Мы в кабине машиниста. Спереди и с боков стекла дают машинисту хороший обзор. Перед ним панель управления. Стрелки, кнопки, какая-то рукоятка сантиметров 30 длиной. Когда он поворачивает её в одну сторону - поезд набирает ход. Когда в другую - снижает скорость. Когда выехали из Тюмени, он предложил мне сесть на своё место (до этого я сидел на месте помощника машиниста). Мы пересели, и один перегон (12 км вроде), я управлял тепловозом. Дядя Володя перед этим сказал, какую скорость держать. И я стал поворачивать рукоятку то в одну сторону, то в другую. Скорость поезда показывала стрелка, по показаниям которой я и поворачивал рукоятку. Но вот перегон кончился, и мы снова поменялись местами.
   В Свердловск мы приехали ночью. Дядя Володя провёл меня в комнату с кроватями и показал куда лечь. Сам он тоже лёг. Через несколько часов он меня разбудил, и мы поднялись на другой тепловоз, который вёл уже другой поезд в Тюмень. Пока мы ехали, он рассказывал, что при торможении блокируются колёса и из специальных отверстий перед колёсами тепловоза сыплется песок - это ускоряет торможение, хоть и сокращает срок службы колёс. Также он указал на приборчик, который записывал маршрут движения тепловоза. Ещё он сводил меня в конец тепловоза. По дороге опять был слышен шум и грохот механизмов слева и справа. А в конце тепловоза оказалась ещё одна кабина машиниста, такая же, как и первая. И снова шум и грохот, и вскоре мы в передней кабине.
   Засветло подъезжаем к Тюмени. Снижаем скорость до 40 км/час - это максимально разрешённая скорость поезда в черте города. Вот и кончилось моё путешествие на тепловозе из Тюмени в Свердловск (сейчас Екатеринбург) и обратно в Тюмень. Спасибо дяде Володе за это!
  

3 Пионерлагеря

   В летние каникулы я обычно ездил на месяц (одну смену) в какой-нибудь пионерский лагерь. Путёвку в лагерь для меня или брала мама на своей работе, или папа на своей. Я побывал после первого класса в пионерлагере "имени Гагарина". После второго класса - в пионерлагере "Салют". А после третьего класса - в пионерлагере "имени Кижеватого". Все они располагались за городом: в лесу на берегу какой-нибудь речки. Лес был обычно хвойный. На земле под деревьями валялось множество пустых раскрытых шишек. Мы или кидались ими друг в друга, или же сцепляли их между собой. И у нас получались некие фигуры, иногда похожие на какого-то зверя или птицу. Видел дятлов и слышал, как они стучат клювом по сосне.
   Жили мы в одноэтажных домиках. В каждом домике умещалось десятка полтора коек. В пионерлагере имени Гагарина как встанешь утром с постели, надо её правильно заправить. Также там мы носили пилотки. А почему - я даже не задумывался. Теперь же я думаю, что Гагарин был пилотом и носил пилотку. И мы её носили в память о нём. Всех ребят делили по возрасту на отряды.
   В каком-то лагере, чтобы пойти поесть в столовую, наш отряд (кто спал в одном доме) собирался у своего домика, строился в колонну по 4 человека в ряд и по команде своего пионервожатого запевал речёвку и шёл в столовую. Я помню пару строк из этой речёвки: "Раз, два - три, четыре; мы шагаем по четыре; ...". Причём слова "Раз, два!" произносила пионервожатая, которая шла впереди, а весь отряд отвечал ей: "Три, четыре!". Затем она говорила: "Мы шагаем!", а мы хором продолжали её фразу: "По четыре!".
   Также я помню пионерлагерную загадку: "Уссатый, полосатый, на солнышке лежит. Кто это?". И ответ к ней: "матрас".
   А в "Салюте" была карусель на космическую тему: штук 6-8 двухместных "ракет" были соединены с центральной осью так, что когда это сооружение приходило в движение, то все "ракеты" равномерно кружили вокруг центральной оси. А если какой-нибудь человек сидел в одной из этих "ракет", то он мог взяться за рукоятку, торчавшую перед ним, и потянуть её на себя, и его "ракета" начинала подниматься вверх. Причём ни вперёд, ни назад она не смещалась. Достигнув определённой высоты, она прекращала подъём, и кружила уже на другой высоте. Если пилот этой "ракеты" станет толкать эту рукоятку от себя, то его "ракета" пойдёт вниз. Дойдя до исходной высоты, его "ракета" прекратит движение вниз. Но двигаться по кругу она будет продолжать. Описывать дальше не стоит, так как в наши дни такой аттракцион широко распространён. Ну а на самом деле эта карусель в "Салюте" - в то время, когда я там был - не работала. И своё описание, как катала та карусель, я взял из личного опыта катания на аналогичной карусели в Тюмени несколько лет назад. Всё было одинаково, только вместо "ракет" были "лебеди".
   В одном из пионерлагерей я нашёл гвоздь. И решил сделать из него ножичек. Нашёл два камня, на один положил гвоздь и держал его за шляпку. А вторым камнем стал плющить гвоздь. Не сразу, но расплющил. Кончик получился острым. Резать этим ножичком было невозможно, но протыкать что-нибудь не толстое им было можно. А потом я попробовал метать его в дерево. Вначале из близи, а потом издали. И ножичек втыкался! Не всегда, но в большинстве случаев.
   Потом я стал старше и стал много читать. И перед очередным пионерлагерем я читал фантастическую книжку "Могила Таме Тунга", но не успел дочитать. И взял с собой в лагерь. И получилось так, что ребята из моей комнаты видели днём что я читаю, и им стало интересно. И тогда я стал вечерами, когда все улягутся, пересказывать ребятам из моей комнаты содержание этой книжки с самого начала. Им понравилось. И днём я читал одно, а вечером пересказывал другое, более раннее. И вот я дочитал "Могилу Таме Тунга". А пересказывать всё ещё продолжал. И наш пионервожатый узнал, что я дочитал эту книгу, и попросил у меня её почитать. Я дал.
   И вот смена кончилась, и мы стали покидать пионерлагерь. Я подошёл к пионервожатому взять книжку назад. А он её не дочитал, и написал в мой альбом для рисования на чистом листе свой тюменский адрес. И сказал - примерно - когда он её дочитает. И чтоб я после этого подошёл к нему, и забрал книгу. Всё это он говорил быстро - спешил. И я смотрел на адрес в альбоме и не знал, что с ним делать. А пионервожатого уже нигде не было видно. Я вернулся домой. И не знал, что мне делать с этим адресом. До этого я никогда не искал никого по адресу. И я не догадался обратиться к родителям за помощью. А они бы наверняка помогли.
   В одном из этих трёх пионерлагерей нас в столовой кормили грибницей. Это суп из грибов. Ничего, было вкусно. А в каком-то мы дежурили по очереди на кухне - чистили картошку. Сперва насыпали в механическую картофелечистку картошку. Потом включали её. Она быстро обдирала верхнюю часть кожуры с картошки, а глазки мы вырезали вручную.
   В каждом из этих трёх пионерлагерей была купальня. В жаркие дни вода прогревалась и наши вожатые водили нас к этим купальням. Купальня - это часть реки, огороженная понтонами или ещё чем-либо. И глубина была не очень большая. И, пока мы купались, наши вожатые следили, чтоб никто не утонул.
   В пионерлагере имени Кижеватого всех ребят звали кижеватовцами. Я уже забыл кто такой это был и что он совершил. Скорее всего это герой Великой Отечественной Войны.
   Вроде в этом лагере была встреча с испанцем хорошо говорившем по-русски. Оказалось, что в гражданской войне в Испании в 1936 году Советский Союз помогал одной из сторон (другой стороне помогала Германия). А этот испанец рассказывал, что был ещё ребёнком, когда его арестовали и посадили в тюрьму. И как по полу камеры бегали крысы. Когда его освободили, то, чтобы это не повторилось, его освободители собрали своих детей и его тоже, и отправили в более безопасное место чем Испания - в Советский Союз. А когда их родители потерпели поражение в Испании, то они остались в Советском Союзе насовсем.
   В пионерлагере имени Гагарина я вылепил из разноцветного пластилина ледокол "Ленин". Потом показал результат кому-то из взрослых. И его взяли у меня для какой-то выставки.
   В каждом из моих пионерлагерей в конце смены (июнь - 1 смена, июль - 2 смена, август - 3 смена) был большой пионерский костёр. На пустом ровном месте на территории лагеря ставили стволы спиленных деревьев почти вертикально так, что верхушки их касались друг друга. По длине они были все одинаковы. С наступлением темноты все отряды собирались вокруг этой постройки. Кто-то из взрослых поджигал её. И вот пламя разгоралось так, что жар был нестерпим и приходилось отступать назад. Вверх летел столб искр. Искры разлетались во все стороны и падали на землю. Или гасли на лету, не долетев до земли. Брёвна горели долго и ложиться спать приходилось на несколько часов позже, чем обычно.
   Родители тоже приезжали к нам. Навестить. Поглядеть где мы спим, узнать - чем нас кормят.
   А однажды в автобусе (мы ехали в лагерь) я услышал, как пели песню про вепря. Она быстро стала популярной. А то, что это песня Высоцкого я узнал лишь через несколько лет.
  

4 Пришкольный лагерь

   Четвёртый класс мы проучились в новом, большом здании. И летом я не ездил в пионерлагерь, а провёл месяц в пришкольном лагере. Здесь детей делили не на отряды по возрасту, а на классы, в которых мы учились в школе. Мы принесли из дома раскладушки и постельное бельё. И ночевали в школе. Наш класс расположился в холле первого этажа. А что мы делали днём, я не помню. Наверно ходили в кино, потому что мне запомнилось, что в один из дней мы вышли из кинотеатра "Темп" и, я с одним мальчишкой, пошли на работу его матери (это было недалеко от Темпа). Мы с ним вошли в здание (пятиэтажку), поднялись по лестнице на нужный этаж и нашли там его мать. После этого визита мы сами вернулись в свой пришкольный лагерь. Больше я ничего не помню.
  

5 Спортивный лагерь от СЮТ

   Летом, примерно после 5 класса, Областная Станция Юных Техников (ОблСЮТ), где я занимался в кружке начинающих конструкторов, направила меня в свой спортивный лагерь. Из того, что там было, мне запомнилось вот что:
   Жили мы в шатровых палатках. В одной палатке стояло по 4 койки, на которых мы спали. Палатки были высокие - взрослый человек мог ходить не сгибаясь. Питались за длинным столом с лавками для сидения. Сверху был деревянный навес-крыша от дождя. Стен не было. Посуду мыли дежурные в горячей воде, которая под конец остывала и плохо смывала жир. Мытьё посуды происходило на лавках у длинного стола.
   На территории лагеря был стол для игры в настольный теннис. Там я впервые поиграл за ним, узнал правила игры.
   Проводились разные соревнования. По шахматам я занял 6 место. По шашкам - 2 место. По стрельбе из духовки - 3 место.
   Вечерами разводили костёр, пекли в нём картошку, некоторые из ребят пели песни (без всякого музыкального сопровождения), которые я тоже слышал впервые и которые мне понравились своей необычностью.
   Лагерь был на берегу реки. И там - где-то рядом - находилась стоянка катера. Он катал нас по реке. Брал на борт человек восемь, и каждому давался штурвал управлять катером одну минуту. При этом надо было стараться держать курс. И тем, кто лучше других управлял катером, разрешили заводить двигатель катера. Вначале открыли доступ к двигателю так, чтоб было видно всем. Затем один человек из экипажа катера завёл двигатель, сопровождая свои действия пояснениями. После этого он заглушил двигатель. И это он тоже сопроводил словами. Затем лучшие стали заводить и глушить двигатель. А все остальные смотрели на это. Я в число лучших не попал и поэтому был только зрителем.
   Ну вот и всё.
  

6 Мусор рядом со столбом

   Когда я учился классе в 6-8 в 15-ой школе города Тюмени, то часто ходил по улице Коммунаров и дальше по узкому проходу между двумя детсадами на улицу Холодильная. На улице Коммунаров метрах в 15-ти от начала узкого прохода стоял деревянный столб, державший какие-то провода. Место было глухое. И под этим столбом образовалась небольшая свалка. Были там и какие-то бумаги.
   Однажды я проходил мимо этого столба и у меня был с собой коробок спичек. Глянув на свалку под этим столбом, я решил поджечь бумагу на свалке и посмотреть, как она будет гореть. Поджог. Смотрю - горит. То сильней, то слабей. Мимо из узкого прохода вышел мальчишка примерно моего возраста. Постоял со мной рядом и спросил: "А столб не загорится?". Я посмотрел на свалку - бумаг вроде мало - "Не загорится." Тот мальчишка ушёл по Коммунаров. Потом я вижу, что гореть будет долго, а мне тоже надо идти куда-то. И я ушёл.
   А через несколько дней в школе на перемене ко мне подошёл тот самый мальчишка и сказал, что столб загорелся и ему пришлось его тушить. Ещё через несколько дней я шёл по Коммунаров, а навстречу мне тот мальчишка. И он стукнул меня по носу, и у меня пошла из носа кровь. А я уж и забыл про тот столб, и не понял за что он ударил меня. Хотя узнать-то я его узнал. Я побежал к ближайшей водяной колонке и сунул нос под струю холодной воды, чтобы остановить кровь. Остановил. И так было несколько раз. И всегда он это делал молча. Я уже боялся ходить по Коммунаров из-за того мальчишки. А вот посмотреть на тот столб - действительно ли он горел, и есть ли на нём следы горения - я как-то не догадался. А потом не стало ни того столба, ни той кучи мусора. И лишь через несколько лет я стал понимать его поведение. Это он воспитывал меня как мог. Я совершил плохой поступок, а он наказывал меня за это.
  

7 Авиамодельный кружок Щёголева Ю. А.

   Первое воспоминание об этом кружке относится ещё к детскому саду. Папа и я были на зелёном просторе. Справа невдалеке росла группа деревьев. А далеко впереди стояли пятиэтажные дома. Вокруг папы и меня были взрослые и дети. И все они смотрели на белокрылую модель самолёта, которая летела к этим домам. Я смотрел тоже. И думал - долетит или не долетит эта модель до этих домов? Долетела. Клюнула носом в стену дома, затем носом вниз, а два белых крыла концами скользили по обе стороны от палки-фюзеляжа по стене пятиэтажки. И так по вертикали между окон с высоты пятого этажа до самой земли. Кто-то из ребят побежали за этой моделью.
   А другие возились с бензиновым двигателем другой модели - пытались его завести. Завели. Кто-то бросил эту модель в сторону рощицы деревьев. Вроде эта модель влетела в эту рощицу, заглохла и упала сквозь ветки куда-то вниз.
   Второе воспоминание относится к какому-то из начальных классов школы. Мы с папой в помещении кружка. Помещение длинное и широкое. По центру его большущий - многометровый - овальный стол. Мы с папой у одного конца стола, а Щёголев у другого. Он держит в руках такую же белокрылую модель самолёта, как и та, которая долетела до пятиэтажки. И вот он плавно запускает модель над столом. И модель летит к нам, и папа её ловит.
   Потом мы с папой идем по улице, и он несёт другую модель. Она более толстая и в фюзеляже, и крылья толще чем у той белокрылой схемки (схематической модели самолёта). К тому же, эта модель шевелит закрылками, потом задним краем хвоста - это Щёголев сидит в помещении кружка и, через пульт управления, по радио отправляет команды модели шевелить разными её частями. Когда эта модель в воздухе, то этими командами можно управлять её полётом. Потом мы с папой вернулись к Щёголеву, и рассказывали ему, когда и чем шевелила модель.
   Потом, когда я подрос, я перестал ходить в кружок начинающих конструкторов. А родители хотели, чтоб я был чем-то занят. У папы в ОблСЮТ (Областная Станция Юных Техников) был один знакомый - Андрей Андреевич. Он руководил секцией картингистов. А я, пока ходил в кружок начинающих конструкторов, видел, как картингисты гоняли по асфальту рядом со станцией. Но это меня не привлекало. Папа привёл меня в подвал станции, где картингисты изготовляли свои картинги. Но и там мне не захотелось заниматься. В станции были и другие кружки, например, учили передавать и принимать по рации сообщения азбукой Морзе. Ещё там же занимались авиамоделисты. И ещё кто-то там был - теперь не помню. Ведь не зря для ОблСЮТ выделили 4-этажное здание.
   У папы со Щёголевым были тоже какие-то общие интересы, и папа у него бывал. Иногда брал меня с собой. Но теперь его кружок располагался в здании 15-й школы, а мы уже жили на улице имени Софии Ковалевской, и это было недалеко друг от друга. И, во время очередного посещения кружка Щёголева, тот спросил меня - "Хочешь у меня заниматься? Я тебя чемпионом сделаю.". А в его комнате был творческий беспорядок: большой овальный стол (но короче, чем прежний - тот бы просто не поместился здесь) стоял не в центре комнаты, а рядом со стеной - чтоб место было для других вещей, и для людей. В воздухе резко пахло чем-то, на полу стояло ведро полное мёдом. Позже я узнал, что пахло эмалитом, а в ведре была эпоксидная смола. На стенах висели готовые модели. На стапелях изготовлялись новые модели. Были там и белокрылые схемки, и модели с маленькими двигателями и винтами. Также висели у потолка коробчатые змеи. Интересно было увидеть, как это всё летало. Так или иначе, я согласился. А учился я тогда классе в шестом, ещё в 12-й школе.
   Щёголев поставил меня заниматься схемкой с резиновым мотором. Помню, как наматывал тонкую белую резину на два гвоздя вбитые в одну доску. Так изготовлялся резиновый мотор. После намотки концы перевязывали рядом с гвоздями так, что на обоих концах резино-мотора получалось по петле. Затем смазывали новый мотор касторовым маслом. К модели (её сделал кто-то до меня) примерно под основанием крыльев (а может немного ближе к хвосту) прикреплялся крючок. На него надевалась одна петля резино-мотора. Вторая петля одевалась на второй крючок, который крепился к винту. Винт делал тоже не я, так как это сложная работа. Каждая лопасть изготовлялась отдельно. Их было две. Они насаживались на металлический штырь так, чтобы между ними было достаточно места под захват штыря двумя крюками. Эти два крюка соединялись вместе, и место соединения крепилось ко второму штырю, а этот второй штырь вставлялся в дрель вместо сверла. Дрель была ручная.
   На тренировки мы ходили на то самое поле, что было в моём первом воспоминании о кружке. Там я учился дрелью заводить резино-мотор. Один человек держал в руках модель, а я натягивал дрелью резино-мотор, и в натянутом состоянии крутил ручку дрели. Дрель крутила винт, а винт крутил резино-мотор. На резине начинали появляться узлы. И, когда вся резина была сплошь в узлах, мотор считался заведённым. Я прекращал крутить дрель и подходил к модели ближе, до тех пор, когда винт коснётся модели. Тогда я брался одной рукой за винт, а другой рукой отцеплял дрель от винта. Дрель я бросал на землю и, освободившейся рукой, брался за рейку, игравшую роль фюзеляжа. В этот момент напарник отпускал модель. Двигатель был заведён и модель готова к полёту.
   Я смотрел - откуда ветер, и бросал модель навстречу ветру (если ветер не сильный) и немного вверх. И, перед тем как бросить модель, я отпускал винт. Если всё сделано правильно, то модель набирала высоту, пока работал резино-мотор и крутился винт. А затем она переходила в планирующий режим. Хорошо, если она попадёт в восходящий поток воздуха. Тогда она снова начнёт кругами набирать высоту и, так может улететь на несколько километров, прежде чем она сядет на землю. Чтобы на соревнованиях этого не случилось, стабилизатор оснащают резинкой, поднимающей его задний край кверху (к верху киля). А также палочкой сзади - напротив конца рейки-фюзеляжа. Эту палочку привязывают нитками к концу рейки-фюзеляжа (для этого делают рейку-фюзеляж сантиметра на 2 длиннее, и к этому выступу привязывают палочку от стабилизатора). От этого резинка между палочкой и верхом киля напрягается. А между нитками помещают фитиль, который горит ровно три минуты, и который зажигают, когда двигатель заведён и модель готова к полёту. И только после этого запускают модель.
   Полёт каждой модели оценивают в секундах полёта. Чем дольше модель провела в воздухе, тем больше очков она набирает. Но здесь есть предел: три минуты - 180 очков. Если модель летала дольше трёх минут, ей всё равно поставят максимум - 180 очков. А чтоб после трёх минут полёта модель не улетела на несколько километров, и придуман фитиль. Если три минуты прошли, то фитиль доходит до ниток и пережигает их. Резинка между верхом киля и концом стабилизатора сокращается, и задний конец стабилизатора поднимается. Он теперь работает как тормоз и модель вскоре садится на землю. Эти фитили тоже делал кто-то другой, а не я сам.
   Это поле называлось ДОСААФовский аэродром. Там, за стеной леса, стояли тренировочные самолёты. На День Авиации на этом аэродроме проводились прыжки парашютистов. А в июне ОблСЮТ проводила здесь областные соревнования по авиамоделизму и ракетомоделизму. (Тогда 2 северных округа ещё входили в состав Тюменской области.) Несколько команд из северных городов - по команде от города, и команды три - четыре от Тюмени - ОблСЮТ, кружок Щёголева от Судостроительного завода, от Дворца пионеров команда, и ещё какая-то. По авиамоделизму было несколько направлений: схематичные модели планеров, схематичные резиномоторные модели самолётов, фюзеляжные модели планеров, фюзеляжные резиномоторные модели самолётов, таймерки, "утки", экспериментальные модели самолётов, радиоуправляемые модели самолётов, кордовые модели-копии реальных самолётов, воздушный бой кордовых моделей. Были ещё какие-то виды, но я забыл их названия.
   И вот начались соревнования. Каждый участник мог сделать несколько попыток. Вначале запустишь модель, затем бежишь за ней, приносишь её обратно. И лишь потом идёшь к стенду где записаны баллы за каждую твою попытку. Попыток было вроде три. И у меня была самая большая сумма очков за все попытки.
   Теперь объясню некоторые термины.
   Таймерки - это модели с бензиновым двигателем, который должен работать после запуска модели определённое число секунд и по таймеру выключиться. А баллы вроде те же секунды, проведённые в полёте. Двигатели у них были мощные, и при запуске модели её просто бросали вверх, а уж дальше двигатель тянул модель вверх. Главной бедой таймерок были неточные таймеры. Двигатель при этом мог работать дольше чем требовалось, и результат не засчитывался. А таймер мог сработать и раньше, и результат мог быть заниженным.
   "Утки" - стабилизатор спереди, а крылья сзади внизу. Двигатель бензиновый, расположен перед стабилизатором. По внешнему виду напоминала утку, откуда и её название. "Утки" летали плохо и баллы за полёт им удваивали.
   Кордовые модели. У кордовой модели в торце левого крыла было два отверстия. Через них внутрь модели входили две тонкие прочные проволоки (корды). А от торца левого крыла эти проволочки, длиной несколько метров каждая, шли к рукоятке в руке человека. Одна проволока крепилась к верху рукоятки, другая - к низу её. Человек стоял в центре, а модель летала вокруг него. А внутри модель была устроена так, что при взятии верха рукояти на себя, закрылки модели поднимались вверх и вся модель поднималась выше. При взятии низа рукояти на себя закрылки модели опускались вниз и модель шла вниз. При большой практике человека модель могла сделать мёртвую петлю или ещё какой-нибудь манёвр. Для этих полётов нужны были два человека: механик (он регулировал и заводил двигатель модели, а также вбрасывал модель в полёт после запуска двигателя) и пилот - управлявший полётом модели с помощью рукоятки.
   Воздушный бой кордовых моделей. В бою участвуют две кордовые модели. К каждой из них сзади крепится цветная лента из мягкой бумаги. Её длина метра 2 - 3. Ширина - сантиметра 4. Цвет может быть любым, но у разных моделей цвета лент должны быть разными. Пилоты встают в центре круга, а их механики заводят двигатели. А двигатели капризны - у одной модели двигатель заведётся, механик выбросит её в полёт, а у второго механика двигатель не заводится. Когда наконец заведётся, то у первой модели кончается бензин. Никакого боя не получается. Но, рано или поздно, оба механика заведут свои двигатели почти одновременно и выбросят модели в полёт. Тут дальнейшее зависит от пилотов. Управляя своей моделью, каждый пилот стремится зайти своей моделью сзади модели противника и своим винтом отрезать кусок ленты противника. Причём, чем больше отрезов он сделает, тем больше очков заработает. Тут ещё надо беречь свою ленту. Это всё в воздухе. А у пилотов есть ещё проблемы на земле; иногда надо присесть, чтобы пропустить над собой руку противника, и следить, чтобы ни с противником не столкнуться, и чтоб корды не перехлестнулись. Так что этот воздушный бой интригующее зрелище.
   И вот через несколько дней соревнования закончились. Команды участницы выстроились на асфальтированном кольце кортодрома.
   На нём проходили воздушные бои, и он был огорожен высокой сеткой - чтоб на случай обрыва корд модель не попала в зрителей. А асфальт нужен был для соревнований автомоделистов. Этот кортодром находился у ОблСЮТ.
   В центре кортодрома стояли организаторы соревнований. Они вызывали участников, занявших призовые места, и вручали награды. А занявшим первое место повязывали через плечо шёлковую ленту с надписью золотыми буквами: "Юный чемпион области", а под ней ещё: "Тюмень 1972 год". И авиа-рисунок. Одна сторона ленты была алой, а другая сторона - синей. Я тоже получил такую ленту. И подарок в виде двух художественных книг. У нашего кружка оказалось больше наград и лент, чем у любой другой команды. И наш кружок занял первое место по области по авиамоделизму, и получил кубок победителя.
   На следующий год кружок переехал из здания 15 школы в помещение, где до этого размещалась детская комната милиции. Это было метрах в ста от 12 школы. А я в середине 6 класса перешёл из 12 школы в 15 школу. Вот такой взаимный обмен школами. Теперь же я ходил в 7 класс 15 школы и в кружок Щёголева на первом этаже жилой 5-этажки в ста метрах от 12 школы.
   В новом учебном году Щёголев перевёл меня на фюзеляжную резиномоторную модель. В этот раз он снова дал мне готовую модель - ивановскую модель. Её сделал какой-то Иванов. Мне осталось только сделать резиномотор для неё. Фюзеляжная модель тяжелей схематической модели и поэтому резина была не круглой, а ленточной. И снова два гвоздя в одной доске. Снова намотка резины на эти гвозди. Перевязка пучка резины у гвоздей, чтоб сформировать крепёжные петли. Снова обработка касторовым маслом. Только на этот раз резиномотор был внутри фюзеляжа. Уже не помню - как крепилась задняя петля к фюзеляжу. А передняя петля одевалась на металлический крюк, который проходил сквозь бобышку (деревянная затычка спереди фюзеляжа) и крепился к винту. Дрель для завода резиномотора была та же самая. При заводе один человек держал модель, а я откидывался назад с дрелью в руках, и часть резиномотора с бобышкой выходила из фюзеляжа, и по её состоянию я мог определить - когда надо кончать крутить дрель и вставлять бобышку на место.
   И ещё Щёголев дал мне задание изготовить фюзеляжный планер. Дал всё необходимое для этого. И я стал вырезать нервюры из бальзы (дерево бальза - самое лёгкое из всех деревьев на Земле, а планер должен быть как можно легче) по шаблонам. На стапеле стал делать крылья из нервюр, палочек и реечек. И обклеивать каркас тонкой бумагой (или плёнкой ли) эмалитом.
   В одной из двух комнат кружка стоял токарный станок. Щёголев изготавливал на нём какие-то детали. А во второй (большой) комнате посредине стоял большой овальный стол (его взяли с собой из 15 школы). Окна завешаны шторами от любопытных. На стене против окон висела большая доска. На этой доске висели инструменты: молотки, киянка, напильники, рубанок, и всякий другой столярный и слесарный инструмент. Каждый висел на своём гвозде. После работы все использованные инструменты возвращались на то место, откуда они были взяты.
   У стены, на которой висела доска с инструментом, стоял сундук. Он остался здесь от детской комнаты милиции. Как-то мы заглянули в него (когда Щёголева не было), и увидели, что он доверху заполнен детскими и юношескими журналами. Мы стали рыться в нём. Каждый находил что-то интересное именно ему. И мы не столько моделями занимались, сколько рылись в нём и читали эти журналы.
   Когда наступила весна, мы стали ходить на ДОСААФовский аэродром тренироваться запускать модели. Для этой цели имелись длинные узкие невысокие фанерные ящики, покрашенные в голубой цвет. Туда мы складывали разобранные модели: фюзеляжи, крылья, стабилизаторы, а сверху была ручка, за которую этот ящик несли. Ходили туда мы пешком - несколько километров. Часть груза увозил Щёголев на своём аэромобиле. Если тренироваться собирался и Паша Буйносов, то и он на "Ниве" увозил свою модель, и другую часть груза. На тренировках ивановская модель летала хорошо.
   И вот в июне начались авиамодельные соревнования. Я выступал с ивановской моделью. Опять было несколько попыток. И снова по сумме баллов я оказался первым. Опять кортодром, опять красно-синяя лента. Только год на ленте был 1973. Опять наш кружок на первом месте, опять кубок чемпионский.
   В следующем учебном году я учился в 8 классе 15 школы. Планер я кончил делать, и Щёголев дал мне три заданья: делать новую фюзеляжную резиномоторную модель, и два ракетоплана. Ну, с первым делом всё ясно, а вот ракетопланы были для меня новинкой. Каждый год кроме авиамодельных соревнований проводились и ракетомодельные соревнования. Наш кружок тоже в них участвовал.
   Модель ракеты делалась просто: делалась трубка из бумаги в несколько слоёв по размеру патрона от ружья. В нижней части трубки прикреплялись стабилизаторы (3 - 4). Это для избежания отклонения ракеты от вертикали. Снизу в трубку вставлялся патрон. Сверху на патрон насыпали порох. Порох сверху закрывали пыжом. А выше пыжа сложенный парашют со стропами, которые крепились к деревянной затычке снизу. А деревянная затычка венчала всю ракету. И соединялась с верхом ракеты резинкой, и заострялась, чтоб имела обтекаемую форму. Чтобы во время старта придать ракете нужное направление, в землю втыкался металлический прут длиной с метр. А к ракете сверху и снизу, одно над другим, приделывали проволочные кольца диаметром чуть больше, чем диаметр направляющего прута. Чуть выше земли у прута был приделан упор для нижнего кольца ракеты. В патроне внутри был порох, а внизу отверстие для выхода газов. Вверху патрона был пыж с дыркой. Высота ракеты была сантиметров 30.
   Для запуска ракеты её кольца одевались на направляющий штырь, и нижнее кольцо становилось на упор штыря. В отверстие внизу патрона вставлялся фитиль. Его поджигали и отбегали в сторону. Этот фитиль горел не три минуты, а секунд тридцать. Потом загорался порох в патроне. И струя пламени из патрона поднимала и разгоняла ракету. Направляющий штырь задавал ей вертикальное направление полёта, а стабилизаторы сохраняли это направление. И она поднималась метров на 20 в высоту. Затем пламя из патрона через дырку в пыже поджигало порох над патроном, и он взрывался. Взрыв давил на второй пыж, и тот выталкивал наружу деревянную затычку и парашют. Парашют раскрывался и на нём повисала деревянная затычка, а на ней на резинке повисала ракета. И так вся связка опускалась на парашюте на землю. Время взлёта и опускания на землю в секундах давало очки за полёт.
   А ракетоплан должен был взлетать как ракета, а опускаться как планер. У одного ракетоплана форма напоминала ястреба в полёте, и он так и назывался: ракетоплан типа "ястреб". Для него Щёголев сделал дугу из бамбука. Мне бы так не сделать. К этой дуге крепились нервюры передним концом, а задним концом они крепились к задней планке, соединявшей концы бамбуковой дуги. Раз дуга и планка, то длина нервюр была различной: самая длинная по центру, и самые короткие по бокам. Как был встроен патрон с порохом - я не помню уже. Но он был. А схема этого ракетоплана была взята из журнала "Юный техник" или из какого-то другого журнала.
   А второй ракетоплан был с поворачивающимися крыльями. В начале они были в одной плоскости и параллельны друг другу, и перпендикулярны земле. Каждое крыло делалось из сплошного куска фанеры, что ли, и имело форму прямоугольника с закруглёнными углами. После взлёта на патроне с порохом, они поворачивались в той же плоскости. И после этого поворота были на одной линии. Но они поворачивались ещё в другой плоскости, и после этого поворота всей модели, крылья были расположены в плоскости параллельной плоскости земли. И ракетоплан после этого летел горизонтально - как планер. Тут тоже были резинки в натянутом состоянии, и были нитки, связывавшие крылья рядом. Когда же порох в патроне выгорал, то он пережигал нитки, крылья освобождались, и поворачивались на осях, подчиняясь действию резинок.
   У обоих ракетопланов были проволочные кольца для одевания их на направляющий штырь - как у ракет.
   Новую фюзеляжную резиномоторную модель я не успел сделать, и в 1974 году на авиамодельных соревнованиях я участвовал с ивановской моделью. И она не подвела и на этот раз: за несколько попыток у меня была наибольшая сумма очков.
   А ракетопланы я успел сделать, но не успел потренироваться с ними. Так и участвовал в ракетомодельных соревнованиях с неопробованной техникой. Но ракетопланы взлетали как ракеты - высоко, а потом спускались как планера - далеко. И по ракетомодельным соревнованиям я в своём классе ракетопланов тоже занял первое место. В этот год я получил две шёлковые ленты. Но ракетомодельная лента была дороже - я сам и сделал ракетопланы, и сам с ними выступал.
   Кружок Щёголева по авиамодельным соревнованиям вышел на первое место по тюменской области. А как было с ракетомодельными соревнованиями я помню плохо. Помню, что на фотографии я стою с двумя лентами и кубок держу. Рядом стоят другие ребята и тоже с лентами и что-то держат. Но я не помню точно - что они держат. Вроде второй кубок тоже держат. Нельзя же все кубки одному держать. Так что, вероятнее всего, что наш кружок и в этом году два кубка получил.
   Это был последний мой год занятий в кружке Щёголева Юрия Александровича. 9-й и 10-й классы я учился уже в Новосибирской ФМШ.
  

8 Четыре истории для дяди Валеры.

А) Мой первый анекдот.

   Анекдоты я слышал с детства, но сам их не рассказывал. Вот я кончил школу. Вот уже учился в университете. Переболел воспаленьем лёгких и тут же миокардитом. После этого меня направили в университетский профилакторий. Усиленное бесплатное питание в особой столовой. Проживание на специально выделенных этажах 7-го общежития. Комнаты на 3-х и 1-го человека. Я выбрал на 1-го. И месяц там жил. Потом вернулся в своё 8-е общежитие в комнату на 2-х человек. И в этот вечер в соседней комнате на 2-х человек (через стенку от моей) собралась шумная компания (и я в том числе) однокурсников. И я с тоской вспомнил свою тихую комнатку в профилактории. И тут я вспомнил анекдот, который слышал недавно от Олега Шушакова. И он так подходил под моё настроение, что я сказал: Сейчас я расскажу анекдот. Тут все захохотали - все знали, что Славка Тельнин анекдотов не рассказывает. Когда смех стих, я начал:
   Один командировочный поселился в гостинице. А за стенкой поселился ещё кто-то. И тот придёт вечером, снимет один сапог, и "бух" его об стенку. Потом другой сапог, и тоже "бух" его об стенку. И так несколько дней. И командировочный не выдержал, заглянул к своему соседу и сказал, чтоб тот не "бухал". Сосед пообещал прекратить свои "бухи". На следующий вечер он пришёл, снял один сапог, и "бух" его об стенку. Потом другой сапог, и тут вспомнил своё обещание. Он поставил сапог на пол и лёг спать. Среди ночи он просыпается от того, что его кто-то трясёт и кричит: "Когда второй бросишь?!"
   Но анекдот мало помог. Как всегда, я ложился в 10 - 11 вечера, а сосед мой по комнате с настольной лампой читал учебник. Ну, хоть он после того анекдота и старался не шуметь, чтоб я спал, но свет от лампы мешал мне. И я засыпал не раньше соседа. Было это вроде на 4-м курсе. Но зато я стал рассказывать анекдоты. Что слышал - то и рассказывал.
  

Б) Мой первый в жизни стих.

   То ли на 1-м, то ли на 2-м курсе наша группа отмечала в один день дни рождения тех, кто родился в этом месяце. Два Сергея - Шерстюк и Клименко - затеяли делать стенгазету к этому дню. Мы жили в одной комнате, и они привлекли и меня к этому делу. Я придумал маленький кроссворд и ещё написал стих на день рождения Володе Пунтусу. В нём было 3 - 4 четверостишья. Сейчас помню лишь последние 3 строчки:

самбо знает, немного штангу

   будет твёрдо идти по жизни
   хоть хореем пиши ты, хоть ямбом.
   И то и другое поместил в стенгазету. Но кроссвордик успеха не имел. А когда все уселись за столы, стих зачитала вслух Оля Вострокнутова.
  

В) Мой второй стих.

   Когда на 3-м курсе я лежал в больнице Мешалкина с воспалением лёгких, то у меня появилось свободное время. И однажды у меня в голове появилось слово "кристалл". Затем оно немного изменилось и появилось второе слово: "блистал". Вместе это было: "блистал кристалл". Довольно осмысленное словосочетание и похоже на стих из-за рифмы. Дальше возник вопрос: когда кристалл может блистать? Когда его что-то освещает, например - солнце. Он может блистать на солнце. Что у нас получается? "Блистал кристалл на солнце" Если он блистает, то его может кто-нибудь увидеть. Как это будет выглядеть в словах? "Искрой ударил в глаз" Это годится на вторую строку четверостишья. Кому он ударил в глаз должен восхититься и остановиться. И я представил себя на его месте: "мальчонка восхищённый им остановлен враз". Ну а дальше такую вещь захочется взять: "поднял его с дороги", а потом полюбоваться ей: "смеётся и глядит". Полюбовавшись, захочется её сохранить: "зажал сильней в кулашко" и принести домой: "скорей домой бежит". Всё, картинка закончена по смыслу. Что же получилось?
   Блистал кристалл на солнце
   Искрой ударил в глаз
   Мальчонка восхищённый
   Им остановлен враз.
   Поднял его с дороги
   Смеётся и глядит
   Зажал сильней в кулашко
   Скорей домой бежит.
   Этот стих я записал в тетрадку, и он у меня не затерялся, как первый стих.
  

Г) Бумеранг

   В 8-м классе я на областной олимпиаде по химии занял 3-е место. А школьников, занявших первые 3 места, в июле приглашали в летний лагерь "Орбиталь" под Казанью. Там, на берегу Волги, мы купались, катались на лодках, слушали лекции по химии, встречались с учёными и задавали им вопросы. Там я впервые увидел рубиновый лазер (только его не включали). А также я увидел настоящий бумеранг. Каждая из 2-х его лопастей была длиной с локоть человека. Бросающий стоял лицом к лесу, метрах в 50 от него. Я стоял за бросающим. Когда его бросили вперёд и чуть влево, он полетел, вращаясь, к лесу. Потом над лесом сделал дугу слева направо и полетел назад. Оставил лес позади и подлетел к тонкому и высокому флагштоку, сделал вокруг него петлю, затем петлю вокруг второго флагштока, и петлю вокруг третьего (они стояли на одной прямой на расстоянии метров 3 - 4 друг от друга и метрах в 10 справа и впереди от нас), и затем полетел к нам и упал у ног человека, запустившего его.
  

9 3-й разряд по альпинизму

   В 1981 году, после майской альпиниады, на Кукуе (под Искитимом) проходил слёт Буревестника (студентов новосибирских вузов). Я показал хорошие результаты и мне на июнь выделили путёвку в альплагерь "Ала-арча" - там как раз была майская альпиниада. Путёвки на 3-й разряд (какая была нужна мне) не было, но мне выдали путёвку на 2-й разряд, чтоб я в лагере поменял её с тем, кому выдали путёвку на 3-й разряд, а нужна была на 2-й. Медкарта у меня была ещё с майской альпиниады, и я отправился во Фрунзе (теперь Бишкек) поездом - так дешевле. Потом автобусом от станции в сам Фрунзе. А там и до базы альпинистов во Фрунзе добрался.
   Встретил девушку, которой нужна была путёвка на 2-й разряд, а у неё была на 3-й разряд. Но по какой-то причине обмен не состоялся. А потом, при следующей встрече, она сказала, что обменяла с кем-то другим. Мест для ночёвки на койках хватило не всем. И мне (вместе с ещё десятком человек) пришлось ночевать на крыше одного из строений. Спал я на брезентовом коврике с вшитыми внутри пенопластовыми пластинами. А утром я обнаружил, что битум от крыши испачкал мне коврик.
   До лагеря мы доехали на автобусе. И тут был конец дороги. Мы вышли из автобуса и зашли на территорию лагеря. Там, где принимали путёвки, приняли и мою и сказали, что и такая пойдёт. Нас разделили на группы по разрядам и поселили в домиках. Домики были длинные и состояли из множества комнат. В каждой комнате жило по 4 человека. Из-за тесноты койки стояли у стен в два яруса. Собрали у нас и медкарты. Когда я сдавал медкарту, потребовался ещё один документ - паспорт, что ли. И я поспешил в свою комнатку: туда и обратно бегом. А общий уклон земли на территории лагеря был большой (больше чем в Талгаре). И поэтому бежать в свою комнатку было легко, а обратно - тяжело. И, когда я принёс им свой документ, они удивились как быстро я это сделал. Пока я бегал, они успели просмотреть мою медкарту. У них появились сомнения что я смогу получить 3-й разряд. Врач смерила мой пульс, и сказала, чтоб я на следующий день заглянул к ней ещё раз.
   Нас разбили на группы по разрядам. На 3-й разряд набралось 2 группы. В нашу группу входили: Галя с Сахалина, Ирина Мкртумова, Коля из Уфы, Витя из Московского Авиационного Института (МАИ), Виталик из мединститута, Володя Бурханов - инструктор туристических групп на Иссык Куле (жил он в Рыбачьем), Слава Тельнин из Новосибирского Государственного Университета (НГУ). Вроде все. Больше я никого припомнить не могу. Семеро значков и один инструктор второразрядник - Арзамасов Андрей Владимирович.
   А в состав 2-й группы входила красноярка - кандидат в мастера спорта по скалолазанию. Но получить звание мастера спорта по скалолазанию нельзя, не получив 3-й разряд по альпинизму. Вот она за этим и прибыла в "Ала Арчу".
   На территории лагеря было небольшое озерко. И каждое утро одна закалённая инструктор купалась в этом озерке. Выйдя из него, она занималась на турнике, который был рядом с озерком: делала перевороты, подтягивалась.
   А у нас утро начиналось с зарядки. Первый раз мы пробежали по дороге вниз метров сто, и столько же обратно вверх по дороге. У меня от этой пробежки пошла из носа кровь. И, видимо, не у меня одного, так как на следующее утро бега не было. Зато нам сказали перейти дорогу, разбиться на пары и, среди травы найти подходящий камень весом несколько килограмм, и бросать его друг другу и ловить его. А на другое утро мы собирали эти камни, которых в траве было большое множество. Найденные камни мы складывали в кучи - очищали траву для проведения зарядок тем, кто будет здесь после нас.
   Врач сказала мне тогда подойти на следующий день. Я подошёл. Она осмотрела меня, и разрешила мне заниматься дальше со всеми.
   Была сдача нормативов. Надо было подтянуться на турнике сколько-то раз. Я подтянулся, хоть мог подтянуться ещё несколько раз сверх нормы. Потом отжимания. Я опять выполнил норму не в полную силу. Но кто-то заметил, что я отжимался на пальчиках рук. А это обычно труднее, чем на ладошках. И мне за это повысили оценку. Были там ещё какие-то упражнения. И все их я выполнял не в полную силу - только норму - не больше. А вот подъём по канату без ног (только на одних руках) два раза без перерыва - это потребовало выложиться в полную силу. В общем я сдал физические нормативы.
   В одной комнате со мной спал Коля из Уфы. У меня написано, что он староста примусятник. Он входил в нашу группу. Третьим в нашей комнате спал Толик из Ижевска. У нас в лагере продавали мёд местный, и он купил одну трёхлитровую банку мёда. И ещё про него: у них на заводе, где он работал, кто-то придумал особый ледобур из титана. Когда его вкручивают в лёд, из его центра выходит столбик льда. И чем глубже ледобур входит в лёд, тем длиннее столбик льда. У него есть петля, за которую цепляется карабин. И этот Толик привёз с собой несколько таких ледобуров на продажу. И мне удалось купить у него один такой ледобур. Четвёртым в нашей комнате спал Серёжа. Ему доводилось бывать на высоте 5000 метров над уровнем моря.
   Выдали нам снаряжение. Мне запомнились ботинки с высоким верхом и пара обычных ледобуров.
   После этого у нас были занятия на скалах Алагуш (во время майской альпиниады мы тоже там занимались). Запомнилась тренировка по удержанию сорвавшегося напарника. Роль этого напарника играла автомобильная шина. Мы поднимались на ровную площадку и поднимали туда же шину. Привязывали страховочную верёвку к шине одним концом, а второй её конец держал страхующий через плечо и руками в верхонках. Когда всё было готово, по команде сбрасывали шину с площадки и вскоре страхующий чувствовал рывок верёвки. Важно было и самому не улететь при этом вслед за шиной, и поэтому руки в верхонках давали слабину верёвке вначале, постепенно сжимаясь всё туже, пока совсем не остановят падение шины. Не всем это удавалось. Про себя я не помню уже.
   Затем мы оформили документы на восхождение, прошли проверку у начспаса, заготовили продукты, Коля из Уфы - наш староста и примусятник - получил канистру бензина для примуса, и на ночь (чтоб никто её не украл) поставил её в нашу комнатку. И за ночь мы надышались паров бензина и не могли проснуться. Так бы мы и спали, если б к нам в дверь не стали стучать. Кто-то из нас проснулся и открыл дверь. А нам говорят - "Вы проспали завтрак и в качестве наказания будете дежурить по столовой." И пришлось нам собирать и мыть посуду. Потом нас покормили.
   И мы ещё успели собраться и всей группой с инструктором поднялись на стоянку Рацека. Вторая группа подошла позже. А там шли занятия инструкторов на пятёрочной стенке. Нас же ожидали ледовые занятия на коронском леднике (Корона - это вершина, похожая по форме на корону). Кстати, на стоянке Рацека я нашёл носилки, на которых несли Володю Гречка месяц назад после того, как он сломал ногу на ледовых занятиях на коронском леднике. Володю спустили вниз, а я унёс эти носилки вверх - обратно на стоянку Рацека. Как носилки их уже нельзя было использовать, но мы использовали их для укрытия очага сверху от ветра. Поставили 2 палатки тандемом: вход одной был напротив входа в другую. С инструктором нас было 8 человек. По 4 человека на одну палатку, и по 2 человека на один спальный мешок. То есть по 2 спальных мешка на одну палатку. Я спал в одном спальнике с инструктором.
   На ледовых занятиях наша связка (Володя Бурханов и я) пошла на подъём по ледяной стене первой. А в связке первым шёл я. В леднике была расселина шириной метра три и на дне её была вода. Но около полуметра от левой стены воды не было, а был лёд. Мы с Володей прошли по этому льду вглубь расселины. Остальные последовали за нами. Высота стены была метра четыре. Я ввернул на высоте своего роста новый титановый ледобур, и прицепил к нему карабином свою страховочную верёвку. Её держал Володя и выдавал её по мере моего подъёма. У нас были "кошки" на ботинках. Ими я врубался в стену, был у меня вроде и ледовый молоток в одной руке, а в другой ледоруб. По пути я вкручивал старые ледобуры - простые винты. К ним тоже пристёгивал верёвку карабинами, причём старался идти не по вертикали, а слегка наискосок. Когда в мае на ледовых занятиях Володя Гречка сорвался и полетел вниз, то кошками зацепился за карабин одного из нижних ледобуров и сломал себе ногу. Потом мы решили избегать вертикального подъёма, чтобы не повторить этого. И вот я наверху. Володя Бурханов выдаёт мне нашу страховочную верёвку. Я отошёл от края стены в поисках места где бы организовать страховку Володе. А он потяжелей автомобильной камеры, да и значительно крупней и тяжелей меня. Нашёл какую-то ямку, поставил на её дно конец ледоруба, не забывая выбирать верёвку, и вот на такой психологической страховке Володя и поднялся наверх. Поднимаясь, он собирал мои ледобуры и карабины. Вслед за нашей связкой поднялись и остальные связки. А затем и вторая группа.
   А Ирина Мкртумова приготовила на примусе буэарсаки. Было вкусно. Она всё время готовила нам сытную и вкусную пищу.
   Другая часть коронского ледника была покрыта толстым слоем снега. Там у нас были снежные занятия. А солнце светило так ярко, что, когда мы подошли к снежному склону, нам стало жарко. Мы остановились отдохнуть. Кое-кто разделся до пояса чтобы позагорать. Отдохнули, оделись, и инструктор стал учить нас как правильно подниматься по покрытому снегом склону (вроде зигзагом). И мы пошли вверх. Как нас учили. Потом как спускаться по заснеженному склону. И вот занятия окончились. А я вспомнил книгу Шатаева "Категория трудности". Как он оступился и покатился кубарем вниз по снежному склону. Потом он стал замедлять своё вращение и остановился. И я решил повторить это замедление. Для этого я поднялся по нашим тропинкам повыше, и кувырнулся вниз. Надо было разогнаться сперва, чтобы потом замедляться. И у меня что-то получилось. Я кувыркался медленно, но останавливаться не хотел. Ледоруб я держал прижатым к животу. И заметил, что могу управлять своим кувырканием. После этого я решил остановиться. И остановился. Володя Бурханов захотел повторить мои кувыркания, но у него ничего не получилось.
   После ледовых и снежных занятий перешли к восхождениям. Недалеко от стоянки Рацека находилась вершина Бокс - 1-б категории трудности. Для получения 3-го разряда надо было совершить 4 восхождения: 1-б, 2-а, 2-б, 3-а и ещё перевал (один или больше - я сейчас не помню). И первое восхождение нам надо было совершить на вершину Бокс. А она была вся покрыта снегом. Тут пригодились наши снежные занятия. И мы без проблем взошли на Бокс. Наша с Володей связка первая поднялась на вершину. И на чистом от снега месте я заметил пирамидку из камней. Я был в связке первым и первым подошёл к ней. Вскоре ко мне подошёл Володя. Пока мы разбирали пирамидку, подошли остальные наши связки. В самом низу была консервная банка. Я открыл её, и увидел кусок бумаги. Я достал её, развернул и прочитал вслух - кто и когда побывал здесь последним. Наш инструктор сказал, что эту записку мы забираем с собой, и чтоб взамен я написал новую. К этому времени поднялась и вторая группа. Нашлась бумага и чем писать на ней. И я написал новую записку, положил в пустую консервную банку, банку на своё место. И поверх неё снова сложили из камней пирамидку. Постояли, осмотрелись, и в обратный путь. Я вот не помню - то ли мы по своим следам спускались - то ли новым путём. Главное, что спустились. И вернулись на стоянку Рацека.
   Потом инструктор сидел в палатке и что-то писал в тетрадь. А затем собрал весь наш отряд в палатки, и объявил своё решение об отстранении Ирины Мкртумовой от дальнейших восхождений на 3-й разряд. У всех был один вопрос - "Почему?". Он - "Потому что она медленно ходит и тормозит наш отряд.". Кто-то сказал - "Но ведь она проявляет мужество, идя хоть и медленно, но всё же идя." Затем ещё кто-то сказал - "У неё сильная воля.". И ещё один человек предложил: "Надо перевести её во второй отряд. Они там все медленно ходят.". Всем это понравилось, но инструктор сказал: "Уже поздно. Я уже записал своё решение в журнал, и изменить теперь ничего нельзя.".
   Тут я захотел на шхельду. Это слово у альпинистов означает туалет. На Кавказе есть вершина Шхельда. При восхождении на неё есть длинное открытое место где нет глыбы, за которую можно было бы зайти и справить нужду. И тогда мужчины собираются в одну линию, а женщины в другую. И те, и другие поворачиваются спинами к другой линии и спокойно справляют нужду. Когда мы пришли на стоянку Рацека из лагеря, то один инструктор сказал: "женская шхельда там" и показал рукой, "а мужская шхельда тут" и тоже показал рукой.
   И вот на эту шхельду я пришёл. А там уже был один парень. Мы с ним оба по большому. Сидим, говорим. Он мне целую лекцию закатил о кошках. Про другой способ привязывания их к ботинкам, когда пальцы не жмёт. Наконец мы облегчились, и мужская шхельда вновь опустела.
   На следующий день было запланировано второе восхождение, на этот раз 2-а категории трудности. Для этого надо было подняться на гребень, соединявший вершину Бокс со следующей вершиной. И сделать траверс до Бокса и ещё раз взойти на Бокс. Оттуда спуститься и вернуться на стоянку Рацека.
   Чтобы всё это сделать, надо было раньше выйти со стоянки Рацека. И на следующий день дежурными по кухне были я и ещё кто-то. И нам пришлось встать в 3 часа и сварить манную кашу. Все поели, и в 4 часа мы вышли на второе восхождение. Было темно и мы шли с фонариками. Но дошли мы не до второй вершины, а до середины гребня, соединявшего Бокс со второй вершиной. И тут мы свернули вправо - в сторону гребня - и стали на него подниматься. Внизу вроде был снег, а дальше - скала. По ней идти легче. И вот мы на гребне. Сзади нас осталось ущелье со стоянкой Рацека, но дно этого ущелья скрывал слой облаков. Мы же были выше облаков. Перед нами было другое ущелье, а облаков там совсем не было, и по его дну текла река "Ала Арча". Справа от нас был Бокс. И мы пошли направо, по гребню. Сам гребень был шириной несколько метров. Идти было не трудно. Да и красота вокруг. Высота же гребня менялась. То спуск, то подъём. А в одном месте подъём был вертикальный. Справа тоже была крутая скальная стенка. А между ними был наклонный камин, по -простому - щель в скале. Налево было понижение, которое вело далеко в обход этой скальной преграды. А кратчайший путь по гребню был через этот скальный угол с камином. Высота передней стенки была метра три - четыре. А наверху стояли двое мужиков, и сверху спускалась верёвка до самого низу. Она служила для страховки альпиниста сверху. Кроме этой верёвки там была ещё одна верёвка, прочно закреплённая наверху. Она помогала альпинисту в трудный момент и можно было хвататься за неё одной рукой или обеими руками. Но верёвка - это не канат - по ней одной наверх не заберёшься. И вот от нас ожидалось пройти кратчайшим путём. Первыми сюда пришли связки нашего отряда. И остановились перед такой преградой. А тут и мы с Володей Бурхановым подошли. И встали в очередь. Кто пришёл раньше, уже пробовали и по камину подниматься, и по крутой передней стенке. Те двое сверху пытались помочь им - и две верёвки-то для них спустили, и советы давали. Но никто не мог подняться до самого верха. Вот и второй отряд подошёл. Мои надежды были на красноярку. Но она встала в общую очередь за нашими связками. Некоторые даже не пытались попробовать, и отходили в сторонку. Вот дошла очередь и до меня. Я отцепил страховочную верёвку, соединявшую меня с Володей Бурхановым, и прицепил к себе страховочную верёвку, свисавшую сверху. И вот я полез вверх. Сперва по камину, но скоро он стал тесным и пришлось его покинуть. Шёл я дальше по зацепкам на стенке. Иногда, когда зацепок не хватало, я хватался за вторую верёвку. А один раз, чтобы сделать нужный манёвр, мне понадобилась ещё одна рука. Тогда я взял вспомогательную верёвку в зубы, и тем самым освободил себе руку. С её помощью я сделал нужный манёвр и продвинулся ещё выше. Затем я снова взял вспомогательную верёвку рукой и освободил свои зубы. Дальше зацепок хватало, и я чуть не вылез наверх сам, но тут за мои руки схватились руки двоих мужиков и вытащили меня наверх. Я отстегнул страховочную верёвку и бросил конец вниз, а сам взял у мужика другой конец страховочной верёвки. Для надёжности я завёл верёвку за большой камень, и стал ждать, когда полезет следующий. По разговорам, доносившихся снизу, я понял, что лезет красноярка, и пожалел, что я этого не вижу. Она лезла вверх, а я выбирал слабину. И не заметил момента, когда слабины уже не стало, а я всё равно тянул верёвку. Верёвка шла с трудом. Значит я помогаю ей лезть вверх. Ну и пусть, мне ведь в конце тоже помогли. И тут я сплюнул и увидел в плевке кровь. Но тянуть не перестал. Ещё несколько сплёвываний кровью, и вот мужики ухватили её и подняли наверх. А тут как раз начали подходить связки, шедшие кружным путём. Пришёл и Володя Бурханов. Я прицепился к нашей страховочной верёвке, и мы пошли вновь по гребню в сторону Бокса. Дальше мы шли без приключений. Дошли до Бокса и устроили небольшой привал. Потом встали и стали подниматься на Бокс. Наша связка снова пошла первой. И вот вершина! Мы нашли пирамидку, разобрали её. Из банки я достал свою же записку и написал новую. Пирамидку снова собрали. Тут подошёл и второй отряд. Осмотрелись. Облаков над стоянкой Рацека уже не было. Спускались по своим вчерашним следам. А вот и стоянка Рацека. Переночевали на ней последний раз. А на следующий день спустились в лагерь.
   После некоторого времени я узнал, что Володя Бурханов был ещё и браконьером, а Галя была воспитательницей в детском саду. А Витя из МАИ был ещё и гитаристом.
   После возвращения в лагерь у нас были дни отдыха. Я видел, как кто-то играл в волейбол, но желания присоединиться не было. А вот в настольный теннис я поиграл с ещё одним академгородцем, который был не из нашей секции НГУ, а из секции сотрудников институтов Академгородка "Вертикаль".
   Потом занятия возобновились. Мы учились делать полиспаст, систему из карабинов и молотков для спуска пострадавшего, и как с помощью полиспаста поднять упавшего в трещину, и ещё чему-то. Нам осталось совершить восхождения на два перевала и две вершины - 2-б и 3-а категории сложности. Нам уже определили конкретные вершины и перевалы. И мы заранее обсуждали пути к ним. Оформляли документы для выхода на восхождения, проверка наших знаний у начспаса. Заготовка продуктов. Помню, как я получил мясо, но не умел его даже помыть в реке. Тогда я пошёл искать Володю Бурханова. Нашёл его, а он вёл беседу с какой-то альпинисткой. Пришлось ждать пока он не наговорится с ней. Потом он занялся мясом. Видать он научился готовить пищу во время своих походов с туристами на Иссык Куле в качестве инструктора.
   И вот всё готово. Наши два отряда значкистов вышли в путь. Мы шли в противоположную сторону от стоянки Рацека. По мостику перешли речку и миновали скалы Алагуш, где у нас были занятия по скалолазанию, и пошли дальше. Мне этот путь был знаком по майской альпиниаде, тогда мы пришли на стоянку Электра, чтоб с неё подняться на перевал Электра. В этот раз мы пришли на стоянку Электра с другими целями. Как пришли - поставили палатки. Наш отряд поставил в этот раз 3 палатки. Одна из них была инструкторская. Когда мы собирались на стоянку Рацека, Андрей Владимирович собирался спать с кем-нибудь из нас в одном спальнике - чтобы не тащить на себе свою палатку. Изо всех парней он выбрал меня. Но одного спальника на двоих нам не хватило: мы мешали друг другу спать. Нам было тесно. И мы не высыпались. А в этот раз Андрей Владимирович взял свою палатку и свой спальник. В палатке он был один, и никто ему не мешал спать. Мне тоже стало хорошо спать одному в спальнике.
   Стоянка Электра получила своё название от соседней горы Электра. А гора получила такое название из-за того, что во время грозы в неё било много молний, она как бы притягивала их к себе.
   Стоянка Электра находилась на большой высоте, и поэтому вода там закипала градусах при 80, а не при 100. И чай приходилось заваривать такой водичкой.
   На стоянку Электра мы пришли с севера. А когда встали на следующее утро, то двинулись дальше на юг, оставляя вершину Электра справа от нас. Дальше на юг был ледник и, правее от нас, во льду протаяло небольшое озерцо. Мы миновали его и, слева от нас, ледник был покрыт фирном и уходил круто вверх, как гигантская горка для детей (фирн - это плотный снег). Несколько сотен метров мы поднимались по этой горке. В кошках нужды не было - фирн был не скользкий. Потом фирновая горка резко обрывалась, переходя в просторное фирновое плато. И, прямо перед нами (на востоке), шла цепь гор, отделявшихся друг от друга перевалами. С севера на юг (слева направо от нас). Сзади нас (на западе) остались и фирновая горка, и озерцо талой воды. Справа от нас (с запада на восток) шла другая цепь гор, тоже разделяемых перевалами.
   Мы пошли точно в угол, где встречались две цепи гор, то есть на юго-восток. В этом углу находился перевал. И похоже здесь кто-то побывал, так как от фирнового плато и до самого перевала шла цепочка следов, почти ступеней, выбитых в твёрдом фирне. Как будто большая группа людей прошла след в след друг за другом. Нам-то это облегчение, и мы пошли по этим выбоинам в фирне. Наша связка первой подошла к этим выбоинам, а остальные связки растянулись по фирновому плато одна за другой. Будет кому углубить эти выбоины. И мы с Володей Бурхановым пошли по этой "лестнице" вверх.
   На перевале нашли пирамидку, добрались до консервной банки, прочитали записку, я написал новую, и консервную банку с новым содержимым опять укрыли пирамидкой. Дальше нам надо было идти налево - на вершину Западная. Так нас инструктировали в лагере перед выходом. А, пока мы возились с пирамидкой, подтянулись новые связки. И пошли налево и вверх - на вершину. Мы последовали за ними. Путь вверх шёл по спирали: всё время вправо и вверх так, что справа всегда была скала, а слева пустота. Вот идущий впереди меня взялся рукой за выступ скалы и, потянув его на себя, поднялся выше. Я шёл следом за ним, и тоже взялся рукой за выступ скалы, но не за тот, а за соседний. И тоже потянул его на себя. А это оказался отколовшийся от единой скалы большой камень. И он пошёл на меня. Я отошёл в сторону, и он упал у моих ног, качнулся, и стал переваливаться вниз по склону. А внизу, пристёгнутые к перилам, которые навесили уже ушедшие вверх связки, находилось несколько человек. И этот "чемодан", медленно перекатывался с боку на бок, и шёл на тех людей. А там было узко и некуда уклониться от него. А он встал на ребро, замер, затем повернулся, и пошёл вправо и вниз - не на людей. Внизу же его встретила каменистая осыпь. И он вызвал камнепад. А там никого из людей не было. Тут инструктор второй группы крикнула мне снять очки. У меня не было консервов - небольших с тёмными стёклами очков (защищавших глаза от ультрафиолета) - а были лишь самодельные, защищавшие от ультрафиолета, но громоздкие, сужавшие поле зрения очки. На белом фирновом плато они были к месту, а на тёмных скалах они были помехой. Я снял их, хоть не они были причиной этой опасной ситуации с "чемоданом".
   Дальше наша связка шла без опасных ситуаций. Поднялись на вершину, а там уже другие читали записку из банки и писали новую. Нам ничего не осталось делать, как осматривать окружавшие нас красоты. Когда пирамидка была вновь собрана, начался спуск с вершины. Спустились мы другим путём, так как по тем выбоинам в фирне спускаться было бы неудобно. И вот мы на фирновом плато. Пересекли его, и оказались наверху фирновой горки. По таким горкам одно удовольствие глиссировать. Сам я ни разу не глиссировал, но видел, как это делали другие на коротких горках. А Володя Бурханов тоже раньше не глиссировал и, когда я ему объяснял, у него всё равно не получалось. Так мы и шли вниз - я впереди, он позади. Нас соединяла верёвка, которая не давала мне попробовать поглиссировать. А вот и озерцо талой воды. Идём дальше. Вот слева вершина Электра. А вот и стоянка Электра.
   Это восхождение мы совершили быстро. И вернулись рано. Надо чем-то заняться. Смотрю на Виталика - как он мается от безделья. И предложил ему расправить верёвки для просушки. Он сразу повеселел и взялся за дело. А я решил позагорать. Но небо всё уже было в облаках. И я вспомнил пионерлагерь, и слова нашего вожатого, что можно загорать днём и под облаками. И лёг загорать недалеко от палаток на траву, даже не подложив себе брезентовый коврик с пластинами пенопласта внутри. Постепенно я настыл от холодной земли и вынужден был встать с земли и лечь в палатку на тёплый спальник. Я простыл и, из-за этого, не смогу совершить последнее восхождение. Я лежал, свернувшись в комочек и, постепенно, моя простуда из спины и остального тела перешла на кишечник. Я вынужден был встать, и сходить на шхельду. Меня пронесло. И я вернулся в палатку на спальник. Болезнь ещё сидела во мне. Другие значкисты узнали, что меня пронесло, и какая-то значкистка из второго отряда дала мне угольных таблеток. Я их принял. Но засыпал в спальнике я ещё больной.
   Утром я проснулся, и никуда не хотелось идти. Тогда Витя из МАИ стал тормошить меня: "Так нужен тебе 3-й разряд или нет?". И я стал собираться. Всё снаряжение (карабины, ледобуры, ещё что-то), которое я носил в рюкзаке как первый в связке, я отдал Володе Бурханову. И на последнее восхождение он пошёл в нашей связке первым.
   Начало восхождения было таким же, как и в предыдущий день. Мы прошли слева от вершины Электра, миновали озерцо талой воды, поднялись по фирновой горке на фирновое плато. А я стал чувствовать себя лучше. Болезненность в теле прошла. А шли мы в этот раз к вершине Смена. Она была или соседкой с вершиной Западная, или ещё левее её. Наша связка шла первой. И мы стали подниматься на перевал рядом со Сменой. Никаких ступенек в фирне не было. Поднялись на перевал и без них, но медленнее. На перевале уже Володя Бурханов, а не я, разбирал пирамидку и читал записку из консервной банки. Он же писал новую записку, и складывал пирамидку. За это время другие связки догнали нас и ушли вперёд. Мы последовали за ними. Я шёл без очков, чемоданы больше не попадались, да и брались мы за скальные выступы осторожно. Поднялись на вершину, а там скала высотой метра четыре - пять. С одной её стороны на неё пешком заходили. А другая сторона была почти вертикальная. Чтоб спуститься с неё по этой почти вертикальной стенке, была уже приготовлена верёвка. Один её конец был хорошо закреплён на скале, а второй её конец был свободен. На скале была красноярочка со своим напарником по связке. Он прикреплял самостраховочный шнур очередного альпиниста к этой верёвке на схватывающий узел и давал в руки ему вторую верёвку. Альпинист закидывал её за плечи, обвивал её вокруг рук, а на руках были верхонки. И он был готов к спуску.
   Он шёл по почти вертикальной стенке ногами, верхонками регулировал скорость спуска сжимая или ослабляя их. Спустившись, он освобождался от обеих верёвок чтоб мог спускаться следующий. Когда подошёл мой черёд, я не смог завязать схватывающий узел на страхующей верёвке и тогда он сделал это за меня. Да, надёжный напарник у красноярочки.
   Когда все спустились дюльфером со скалы, то дальнейший спуск показался забавой. И вот мы снова на фирновом плато. Во время спуска все перемешались, и получилось так, что Володя Бурханов шёл первым в нашей связке, я за ним, а за нашей связкой шла связка красноярки с её напарником, причём она шла первой. Она взяла чуть вправо, и пошла рядом со мной. Так мы шли и говорили, и никто этого не слышал. Она сказала, что нам надо ходить в одной связке. Я и не ожидал от неё таких слов.
   И вот снова мы на фирновой горке. Володя Бурханов шёл вниз первым, и очень удивился, когда я проглиссировал мимо него вниз. У меня получилось! А он, увидев, как я это делал, тоже попробовал, и у него тоже получилось! Другие, глядя на нас, тоже стали глиссировать. Места хватало всем. Вот так исполнилась моя мечта поглиссировать.
   Дальше опять озерцо талой воды, вершина Электра слева, и, наконец - стоянка Электра. Мы переночевали здесь последний раз.
   Утром свернули палатки, поели. Сложили вещи в рюкзаки, и отправились в лагерь. По пути мы проходили мимо кладбища погибших в этом районе гор альпинистов. На каждой могиле был камень. Лишь одна могила была без камня. Тут - на кладбище - было немного каких-то людей. Они искали в округе камень для этой могилы. Мы решили им помочь. Вместе выбрали валун, который мы могли докатить до места. И докатили, установили на могилу. А кладбище это было в лесу. От фирна и скал мы спустились до леса. Ещё немного - и мы в лагере. А к нашему приходу нагрели воды, и мы смогли принять душ. Когда пришло время ужинать, мы увидели Ирину Мкртумову и сели за её столик. Поговорили с ней. Сказали, что после её ухода у нас началась голодуха.
   На следующий день нам выдали книжки альпиниста, где был список вершин и перевалов, на которые мы взошли, и их категории трудности. Сейчас я помню только одно название перевала - Минджилки - но не помню какой из двух так назывался. И немного путаюсь в названиях последних двух вершин - какая из них Западная, а какая Смена. В книжках также написана категория трудности, с какой можно начинать восхождения на второй разряд. У меня стояла 2-б, а у Вити из МАИ - 3-а.
  

10 Мамин энцефалит

   Наша дача была на краю дачного кооператива. А за железной сеткой был сосновый лес. Ворота кооператива были рядом - через 3 участка от нашей дачи. Однажды весной, когда сошёл снег, мама пошла в лес собирать подснежники. Её мать умела делать лечебную настойку из них. И вот она насобирала их сколько надо, и привезла их домой в город. А вскоре после этого у неё заболела голова. Она решила, что это от клеща. Стала себя осматривать - ничего не нашла. Вызвала врача на дом. Та осмотрела её, и тоже стала думать, что это от клеща, но, раз его не нашли, то она не стала класть её в больницу. И ушла. Прошло ещё дня 2-3 и головные боли стали нестерпимыми. Вызвали скорую. Врач скорой помощи тоже решил, что это от клеща, но раз никто клеща не видел, он засомневался, что её примут в больницу, но решил отвезти её туда. Я тоже поехал с ней.
   В приёмном отделении была живая очередь. Очень длинная. Едва нашлось место сесть ей и мне. Пришлось высидеть часа два. А ей всё хуже. Дошла очередь и до неё. Перед тем, как зайти в кабинет, она попросила меня принести ей (если её положат) большую подушку (она любила, когда голова высоко). Вскоре вышла медсестра и сказала мне, что её кладут в больницу. И я пошёл домой. Оказалось, что инфекционная больница всего в 20 минутах ходьбы от нашего дома. Там взял подушку, затолкал её в большой пакет и назад - в больницу. А там мне сказали, что ей сделали пункцию, положили в палату и убрали даже тонкую больничную подушку, так как голова должна лежать прямо.
   Это было начало лета. Папа был на даче. Приехал домой, и узнал, что она в больнице. Мы ходили туда, носили передачи. Не помню - то ли позволяли с ней видеться, то ли нет. Но узнали в справке, что анализ спинномозговой жидкости подтвердил предварительный диагноз о клещевом энцефалите. Теперь стало ясно от чего её надо лечить. После этого мама выдвинула своё объяснение почему клеща не нашли: Перед тем как ехать с подснежниками домой, она перед зеркалом расчёсывала волосы. И возможно сшибла расчёской клеща. О тяжести маминой болезни говорит тот факт, что пункцию позвоночника стали делать прямо в приёмном покое, на кушетке. В то время, как эту пункцию положено делать в стерильной операционной. Но, чтобы лечить болезнь, надо знать, что это за болезнь. Отсюда такая срочность.
   В день выписки папа привёз с дачи букет белых пионов врачу, лечившему маму. Я понёс эти цветы в отделение, но мне не позволили внести их в ассистентскую (где часто бывают все врачи), так как у маминого врача аллергия на цветы. И тогда этот букет вроде поставили в сестринской.
  

11 Виктор

   Как-то на даче мама сказала мне прополоть траву под кустом крыжовника. Я прополол. А этот куст был близко к лесу, который начинался за железной сеткой (наш участок был на краю кооператива). А в лесу обитали клещи. И на наш участок они тоже заползали. И после той прополки, вернувшись домой, я обнаружил на себе клеща. В больнице мне его удалили. А через несколько дней вокруг места, куда присасывался клещ, появилось розовое пятно. Я показал его маме, и она отвела меня в инфекционную больницу. Там нам сказали, что у меня болезнь Лайма (клещевой бореллеоз). Если не лечить, то пятно будет расти и в разных местах кожи будут появляться новые розовые пятна, которые тоже будут расти. И потом помрешь. И меня положили в больницу и стали лечить. Хорошо, что я обнаружил эту болезнь на ранней стадии, а мама тут же отправилась со мной. И мне позволили вернуться домой, взять всё самое необходимое и приехать в больницу.
   В палате был уже мальчишка лет девяти. Вскоре поступил еще один мальчишка примерно того же возраста. Врач осматривал его и спросил: "Тебя клещ кусал?" Тот ответил - "Кусал". А врач: "А ты его?" Все рассмеялись.
   Вскоре в нашу палату положили еще одного пациента. Виктора. Молодого мужчину лет 25 - 30. У него был энцефалит. Заболел он тоже на даче. Вызывал скорую по мобильному телефону, но ему отказали - слишком далеко ехать. И он несколько дней мучился на даче, пока не приехал какой-то сосед на своей машине и не увез его в город.
   Он лежал на кровати и рассказывал о том, что его волновало. Я сидел рядом на стуле и слушал его. А мальчишки, видя, что на них никто не смотрит, стали резвиться по палате. Виктор сказал: "У меня дома такой же сын растёт".
   Он до сих пор был под впечатлением недавних событий, произошедших еще до укуса клеща. У него была своя машина. Не очень дорогая, но ему хватало. И вот где-то за городом он попал в аварию. Виновником аварии был водитель дорогой машины. Виктор осмотрел свою машину и оценил ущерб. И потребовал от виновника аварии эту сумму. А тот решил снять проблему силой. Физически он был силен. Но и Виктор владел каким-то боевым искусством. Он задал трепку виновнику и тот согласился заплатить. Но сказал, что с собой у него нет требуемой суммы. Они договорились, что виновник привезет деньги на дачу Виктора.
   В условленный день в назначенный час у ворот дачи раздался автомобильный гудок. Виктор вышел из дома и открыл дверь виновнику. А тот приехал не один, а с полной машиной сообщников. Этого Виктор не ожидал. Но виду не показал, а предложил всем пройти в дом. Те пошли за ним. Он первым вошел в дом. А на даче у него хранилось охотничье ружьё. Он взял его, зарядил и сказал, чтоб остальные тоже заходили. Когда все зашли, он спросил виновника - привёз ли тот деньги. А теперь виновник не ожидал такого поворота событий. Он сказал, что привез лишь часть денег - сколько смог собрать. И предложил Виктору назначить другое место встречи, когда он наберёт полную сумму. После продолжительного разговора они сошлись на новом времени и новом месте передачи денег.
   А мальчишки отрывались вовсю. И прыгали на койках, и боролись, и бегали по палате вокруг стола. А я слушал как Виктор продолжал.
   Он обошёл всех своих друзей, и они прибыли в условленное место раньше условленного времени. Осмотрелись. Невдалеке находилась длинная завалинка какого-то производства. На неё и сели его мужики. А он вернулся обратно на условленное место дожидаться условленного времени.
   И вот наступило условленное время. Подъехало несколько машин и из одной из них вышел виновник. Из подъехавших машин вышло немало друзей виновника, и они, стоя у своих машин, смотрели как виновник подошёл к Виктору. Завязался разговор. Когда виновник понял, что Виктор не собирается отказываться от своих претензий, он дал знак своим друзьям, и те от машин подошли и встали в линию за спиной виновника. Виктор тоже дал знак своим людям, и они лениво встали с завалинки и, не спеша, тоже встали в линию за спиной Виктора. Виновник понял, что у него ничего не вышло и бросил купюру на землю между собой и Виктором. Но Виктор опасался её поднимать, так как виновник в этот момент мог что-нибудь сделать ему. И тут появился патруль милиции. "Что здесь происходит?" Виктор произнёс: "Этот человек уронил купюру и не хочет её поднимать." Милиционер сказал виновнику: "Поднимите." Тот поднял купюру. Патруль милиции удалился. Виновник протянул Виктору купюру. Но Виктор был весь в напряжении: виновник в любой момент мог нанести неожиданный удар. Купюру он взял. Виновник дал сигнал, и его люди пошли к машинам. Сам он тоже сел в свою машину. И они все уехали. Виктор победил. Не зря его имя переводится на русский как "победитель".
   "Такого врага я одолел, а какая-то букашка свалила меня с ног!"
   Меня выписали, и я не знаю - вылечили его или нет. Но к нам в палату его перевели из реанимации. Значит его здоровье пошло на поправку.
  

12 Как я ходил бояться темноты

   С детства я читал в книгах, что маленькие дети боялись заходить в тёмную комнату. Сам я не боялся темноты. Может потому, что в моём детстве у нашей семьи была теснота - одна комната на семью из трёх, а потом из четырёх человек. Потом двухкомнатная квартира. Затем общежития. Так что с темной комнатой мне не приходилось сталкиваться.
   А, когда я находился в психиатрической больнице в Винзилях, я смотрел по телевизору мультфильм для обучения детей английскому языку. Это был сериал, где среди главных героев был инопланетянин Маззи. Остроголовый, высокий.
   Пациенты клиники работали на стройке нового корпуса и для этого у них в 8 отделении имелась тёплая одежда и сапоги и валенки (как и в 7 отделении).
   И вот, как-то выдалось свободное время, и я с двумя - тремя пациентами сидели на кушетке около столовой. Направо был длинный коридор с проёмами в палаты (без дверей). А прямо перед нами был короткий коридор, в конце которого была раздевалка (она была с дверью).
   Делать было нечего, и мне пришла мысль проверить: было ли что-то страшное при входе в тёмную комнату. Я знал, что дверь в раздевалку никогда не запиралась, и решил войти из хорошо освещённого коридора в тёмную раздевалку (не включая свет в ней). Соседям по кушетке я сказал, что пойду в раздевалку бояться темноты, и чтоб они переживали за меня.
   Я подошёл к раздевалке, взялся за ручку двери. Затем закрыл глаза, открыл дверь раздевалки, зашёл туда и закрыл за собою дверь. Всё ещё не открывая глаз, я повернулся спиной к двери и присел на корточки. И затем открыл глаза.
   Было темно, ничего не видно. Я ждал. Время шло, глаза стали привыкать к темноте. И я заметил слабый свет от щелей двери. И при этом слабом свете я увидел прямо напротив меня, у стены, высокую остроголовую фигуру. Маззи! Настоящий, не мультфильмовский!
   От страха я замер и боялся пошевелиться. Время шло, глаза продолжали привыкать к этому слабому свету, и я стал различать ватники, висевшие на всех стенах. И Маззи становился всё отчётливее. И наступил момент, когда я понял, что это шинель железнодорожника, повешенная на гвоздь за капюшон. Кроме ватников среди уличной зимней одежды была и одна такая шинель со специальными нашивками.
   Тогда я поднялся с корточек и открыл дверь. Вышел из раздевалки, закрыл дверь, и пошёл к кушетке у столовой. Те, кого я оставил, идя бояться, так и сидели на ней. Я спросил их: "Боялись ли вы за меня?". Что они ответили - я не помню. Но теперь я стал понимать - почему маленькие дети боятся заходить в тёмную комнату.
  
  

13 Авария на ТЭЦ1 в Тюмени

   Лет 10 назад в Тюмени был сильный мороз. И ТЭЦ1, и ТЭЦ2 работали в полную силу. И вот на самой ТЭЦ1 лопнула труба с горячей водой. Половина Тюмени осталась без отопления. Чтобы ликвидировать аварию и сменить трубу, требовалось перекрыть заслонкой воду. Но это оказалось невозможным. Дело в том, что вода на самой ТЭЦ1 была перегретой до 120 (или до 200) градусов Цельсия. Она разлилась по станции и из-за перегрева тут же испарялась и до заслонки было не добраться. А в домах уже остывали батареи и люди включали электрообогреватели.
   Такая же погода была по всей Сибири. Аварии были и тут, и там. Вроде в Якутии перемёрзли батареи и новые возили туда самолётами.
   А в Тюмени через несколько дней разлитая перегретая вода остыла до температуры, позволившей людям добраться до заслонки и перекрыть её. Лопнувшую трубу сменили, и тепло пошло в квартиры. Батареи не успели перемёрзнуть и всё вошло в свою колею.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

38

  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"