Темежников Евгений Александрович : другие произведения.

The Military Balance 2015

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:

THE MILITARY BALANCE 2015

ВОЕННЫЙ БАЛАНС 2015


      Вооруженные силы стран мира: Общее оглавление
      Предыдущий: The Military Balance 2014
      Следующий: The Military Balance 2016

ОГЛАВЛЕНИЕ


Editor's Introduction / Введение
Chapter 1. Directed energy weapons / Направленное энергетическое оружие
Military space systems / Военно-космические системы
Hybrid warfare / Гибридная война
Chapter 2. Comparative defence statistics
Chapter 3. North America / Северная Америка.
Canada, USA
Chapter 4. Europe / Европа.
Albania, Austria, Belgium, Bosnia-Herzegovina, Bulgaria, Croatia, Cyprus, Czech, Denmark, Estonia, Finland, France, Germany, Greece, Hungary, Iceland, Ireland, Italia, Latvia, Lithuania, Luxembourg, Macedonia, Malta, Montenegro, Multnational, Netherlands, Norway, Poland, Portugal, Romania, Serbia, Slovakia, Slovenia, Spain, Sweden, Switzerland, Turkey, United Kingdom
Chapter 5. Russia and Eurasia / Россия и Евразия
Armenia, Azerbaijan, Belarus, Georgia, Kazakhstan, Kyrgyzstan, Moldova, Russia, Tajikistan, Turkmenistan, Ukraine, Uzbekistan
Chapter 6. Asia / Азия
Afghanistan, Australia, Bangladesh, Brunei, Cambodia, China, Fiji, India, Indonesia, Japan, Korea North, Korea South, Laos, Malaysia, Mongolia, Myanmar, Nepal, New Zealand, Pakistan, Papua New Guinea, Philippines, Singapore, Sri Lanka; Taiwan, Thailand, Timor-Leste, Vietnam
Chapter 7. Middle East and North Africa / Ближний Восток и Северная Африка
Algeria, Bahrain, Egypt, Iran, Iraq, Israel, Jordan, Kuwait, Lebanon, Libia, Mauritania, Morocco, Oman, Palestinian, Qatar, Saudi Arabia, Syria, Tunisia, UAE, Yemen
Chapter 8. Latin America and the Caribbean / Латинская Америка и Карибское море
Antigua & Barbuda, Argentina, Bahams, Barbados, Belize, Bolivia, Brazil, Chile, Colombia, Costa Rica, Cuba, Dominican, Ecuador, El Salvador, Guatemala, Guyana, Haiti, Honduras, Jamaica, Mexico, Nicaragua, Panama, Paraguay, Peru, Suriname, Trinidad & Tobago, Uruguay, Venezuela
Chapter 9. Sub-Saharan Africa / Африка к югу от Сахары
Angola, Benin, Bostwana, Burkina Faso, Burundi, Cameroon, Cape Verde, Central African, Chad, Congo, Cote d'Ivoire, DR Congo, Djibouti, Equatorial Guinea, Eritrea, Ethiopia, Gabon, Gambia, Ghana, Guinea, Guinea-Bissau, Kenia, Lesoto, Liberia, Madagascar, Malawi, Mali, Mauritius, Mozambique, Namibia, Niger, Nigeria, Rwanda, Senegal, Seychelles, Sierra Leone, Somalia, South Africa, South Sudan, Sudan, Tanzania, Togo, Uganda, Zambia, Zimbabwe
Chapter 10. Country comparisons - commitments, force levels and economics
Part II. Explanatore Notes / Объяснительные примечания
Reference



    []
   Editors Introduction
    []

    []

    []

    []
   Предисловие редактора
   Сложные кризисы требуют адаптивных и прочных возможностей
   В начале 2015 года специалисты по планированию обороны и безопасности размышляли о предыдущем году, который добавил дополнительные кризисы к и без того все более сложной и раздробленной глобальной обстановке в области безопасности. Европейская безопасность столкнулась со своим самым серьезным вызовом после окончания Холодной войны с аннексией Россией Крыма и разжиганием нестабильности на востоке Украины. Тем временем на Ближнем Востоке быстрое продвижение ИГИЛ в Сирии и Ираке угрожало Иракскому государству и привело к усилению военной экстраверсии со стороны региональных государств. Год закончился тем, что США вновь взяли на себя обязательство развернуть войска для учебной миссии в Ираке; в то же время они также возглавляли широкую многонациональную коалицию в наступательных операциях против ИГИЛ.
   Продолжалась более широкая, долгосрочная стратегическая тенденция роста экономической и военной мощи Китая и других азиатских государств, а также параллельное восстановление баланса сил США в Азиатско-Тихоокеанском регионе. В то время как США и, в ограниченной степени, некоторые другие западные государства все еще обладали доминирующим военным потенциалом, росло осознание того, что в некоторых отношениях Запад не только рискует потерять свое военно-технологическое превосходство, но и может, при продолжающемся сокращении бюджета, увидеть дальнейшее ослабление или полное уничтожение некоторых военных потенциалов.
   Самоуверенность России, особенно ее действия на Украине, переориентировала внимание не только на политические цели и военный потенциал Москвы, но и на влияние финансовых ограничений на вооруженные силы Европы. В реальном выражении европейские оборонные расходы продолжили нисходящую траекторию, наблюдавшуюся после экономического кризиса 2008 года. Реальные европейские оборонные расходы в 2014 году были в совокупности на 7,7% ниже, чем в 2010 году. Однако есть признаки того, что более сложная стратегическая обстановка в Европе изменила бюджетные приоритеты в некоторых местах, особенно в Северной и Восточной Европе. Один из способов, которым европейские государства ранее думали о наращивании потенциала в условиях бюджетного давления, заключался в том, чтобы делать больше сообща; НАТО была в авангарде таких инициатив.
   Многие ожидали, что саммит НАТО в Уэльсе в сентябре 2014 года будет в значительной степени административным и предопределенным - Североатлантический союз отметит окончание своих боевых операций в Афганистане и согласует меры по улучшению сотрудничества, - но вместо этого восточноевропейские члены НАТО настаивали на заверениях Североатлантического союза на фоне обеспокоенности действиями России на Украине и в более широком масштабе. Все прежние надежды на то, что некоторые лидеры НАТО могли рассчитывать на постафганский "стратегический отпуск", испарились. В то же время самоуверенность России укрепила главную цель Североатлантического союза - коллективную оборону. Эффективность действий России заставила некоторые государства-члены задаться вопросом, сможет ли НАТО защитить их, если они станут мишенью действий, подобных тем, что были предприняты на Украине. Североатлантический союз осознал это, вновь применив обязательство по статье V коллективной самообороны и приступив к осуществлению ряда инициатив по обеспечению безопасности, включая учения и ротационные развертывания, которые по существу приведут к постоянному, хотя и небольшому, присутствию США в Восточной Европе.
   Переоткрытие "гибридной войны"
   Военно-политические методы, применяемые Россией, заставили НАТО и ее членов задуматься. Москва успешно использовала широкий спектр традиционных и нетрадиционных инструментов для достижения своих целей в Крыму и в некоторой степени на востоке Украины. Первая проблема для НАТО состояла в том, чтобы определить характер этого вызова, и на Западе была некоторая озабоченность по поводу возможных пробелов в его способности противостоять использованию Россией того, что обычно называют "гибридной" войной. Применяемые методы включали использование военных и невоенных средств в комплексной кампании, направленной на достижение внезапности, захват инициативы и получение психологических и физических преимуществ с использованием дипломатических средств; сложные и быстрые информационные, электронные и кибероперации; тайные и иногда открытые военные и разведывательные действия; и экономическое давление.
   Хотя эта проблема не нова, некоторые из средств, используемых Россией и потенциально другими странами для поддержки доверенных лиц и подрыва правительств, являются инновационными. Действительно, операции в Крыму в начале 2014 года показали, что российское мышление и потенциал в этих областях созрели. Российские войска продемонстрировали комплексное использование средств быстрого развертывания, радиоэлектронной борьбы, информационных операций (ИО), местной морской пехоты, воздушно-десантных войск и сил специального назначения, а также более широкое использование киберпространства и стратегических коммуникаций. Последняя была использована для формирования многогранной и в целом эффективной информационной кампании, ориентированной как на внутреннюю, так и на внешнюю аудиторию; такой кампании, в которой постоянные опровержения Москвы о том, что она была вовлечена в военные действия, даже если они становились все более неправдоподобными, могли создать ощущение когнитивного диссонанса в зарубежных кругах принятия решений. Эти операции продемонстрировали некоторые плоды российского процесса военной реформы, хотя чрезмерное внимание к новому личному оборудованию, вооружению, транспортным средствам, средствам радиоэлектронной борьбы (РЭБ) и тактико-коммуникационному оборудованию, наблюдаемому в Крыму, может ввести в заблуждение при оценке последствий военной реформы для более широких сил.
   Реакция Запада
   Для Запада (да и для других государств, стремящихся сохранить верховенство закона и существующий международный порядок) повышение способности защищаться от этих угроз выходит за рамки вызовов, которые ставит Россия. Политики могут ожидать, что некоторые нынешние или потенциальные государственные или негосударственные противники, возможно, включая такие государства, как Китай и Иран, извлекут уроки из недавнего применения Россией гибридной войны. Потенциальные противники могут понять, какая тактика сработала и какие возможности требуются для достижения результатов; другие уроки могут быть извлечены из представлений о том, как западные правительства и вооруженные силы реагируют и адаптируются, как в политическом, так и в военном плане. Эти уроки могут не обязательно применяться в конфликтах с западными государствами, но их потенциал быстрой дестабилизации существующего порядка может, если он будет применен в других зонах политической и военной конкуренции, означать, что они имеют глобальные последствия.
   Борьба с угрозой гибридной войны потребует от западных и других правительств инвестиций в соответствующие возможности. Инвестиции могут быть направлены на укрепление долгосрочных стратегических разведывательных возможностей, с тем чтобы свести к минимуму расстановку приоритетов, например, в отношении широких языковых навыков, которые могут возникнуть в результате сосредоточения внимания на текущих оперативных потребностях. Некоторые вооруженные силы стремятся решить эту проблему путем регионального выравнивания отдельных подразделений, но это также вопрос, который может быть рассмотрен другими правительственными ведомствами с международными интересами. Другие возможности включают киберпространство, правоохранительные органы, информационные и финансовые инструменты, а также высокоточные удары и постоянные ISR; но они по-прежнему включают развертываемые и адаптируемые морские, воздушные и сухопутные силы. Между тем не следует недооценивать сдерживающий эффект вооруженных сил высокой готовности и заранее размещенных сил и средств.
   Кроме того, западные государства и даже НАТО могли бы понять, что улучшение координации информационных усилий государств-членов и международных организаций, таких как стратегические коммуникации, может повысить скорость действий при одновременном усилении общей позиции. Однако во многих западных странах эти возможности были сокращены со времен Холодной войны; восстановление и обновление их потребует времени и политической приверженности.
   Этот аспект гибридной войны был также очевиден в медийных операциях ИГИЛ на Ближнем Востоке. Сплавляя современную соцмедийную смекалку с острой техникой вещания и даже компьютерными играми для вербовки, вдохновения и запугивания в равной мере, действия ИГИЛ в этом отношении демонстрировали некоторое тематическое сходство с применением гибридной войны в Украине, пусть даже в другом географическом районе и в другой оперативной обстановке. Эти сходства требовали понимания того, что, хотя традиционные военные возможности, такие как мобильность, огневая мощь и защита, остаются актуальными и важными, применение силы также должно быть эффективным на "поле битвы" восприятия, особенно против врагов, которые могут действовать внутри и среди населения и расширять операции за пределы физических полей битвы до сфер восприятия и подрывной деятельности.
   Действительно, эта гибридная, адаптируемая природа ИГИЛ оказалась ключом к ее успехам: она была частью повстанческой, частью легкой пехоты и частью террористической группы. В тех областях, которые она захватила, она опиралась на минимальную бюрократическую структуру и в то же время на репрессивное правление, применяя строгие кодексы и безжалостно уничтожая инакомыслие. Она приняла децентрализованную структуру, чтобы создать большую гибкость на местах и укрепить внутреннюю безопасность, и имеет ядро высоко мотивированных командиров, некоторые из которых являются бывшими повстанцами Аль-Каиды или суннитами, в то время как в Ираке некоторые из них являются бывшими военными офицерами эпохи Саддама. В то время как продвижение ИГИЛ в Ираке привело к военному коллапсу на севере этой страны, в Сирии оно сочеталось с другими факторами, такими как решение США нанести авиаудары в сентябре 2013 года в обмен на отказ Дамаска от своего химического арсенала, а также продолжающееся нежелание Запада поддержать вооруженное восстание. Это создало ситуацию к концу 2014 года, когда позиция президента Башара Асада казалась более сильной, чем когда-либо с 2012 года.
   Реальная и потенциальная угроза международной безопасности, исходящая от ИГИЛ, вызвала определенную степень военного участия и политического выравнивания со стороны региональных и международных государств, чего не было замечено в течение некоторого времени. Действительно, некоторые арабские государства, особенно в Персидском заливе, демонстрировали свою растущую стратегическую экстраверсию. Действия Объединенных Арабских Эмиратов и Египта в связи с их отчетной деятельностью в Ливии в 2014 году ознаменовали собой своего рода водораздел в региональной политике, иллюстрируя потенциал применения силы и способность действовать независимо от Вашингтона. При всем этом США оставались стратегическим гарантом для большинства региональных государств и по-прежнему обладали уникальными военно-политическими возможностями. США удалось заручиться политической и военной поддержкой ключевых арабских государств для вступления в коалицию по разгрому ИГИЛ. Некоторые страны Персидского залива посчитали, что ИГИЛ становится идеологической угрозой и угрозой безопасности; они также считали, что их участие необходимо для формирования стратегии США в Сирии и обеспечения того, чтобы Иран не стал главным бенефициаром кампании. Бахрейн, Иордания, Катар, Саудовская Аравия и ОАЭ предоставили самолеты и другие военные возможности.
   Более широкие проблемы
   Возможность "гибридных" инцидентов также беспокоила государства в других частях мира. В Японии правительство выразило беспокойство в связи с возможными непредвиденными обстоятельствами "серого пояса", не связанными с реальным конфликтом и, возможно, не связанными с регулярными вооруженными силами, причем острова Сенкаку/Дяоюйдао, вероятно, являются областью, вызывающей озабоченность. Несмотря на все это, а также на сохраняющуюся озабоченность некоторых азиатских оборонных предприятий вопросами внутренней безопасности и растущий интерес к укреплению потенциала для решения проблем HA/DR и других проблем в области безопасности человека, большинство региональных оборонных программ были продиктованы государственными угрозами и закупками обычных вооружений. Попытки укрепить потенциал в Азиатско-Тихоокеанском регионе были сосредоточены в первую очередь (хотя и не исключительно) на морской сфере, отражая озабоченность по поводу обычных морских угроз, а также озабоченность по поводу необходимости защиты природных ресурсов, территориальных претензий и свободы судоходства.
   Оборонные бюджеты в Азии продолжают расти, по оценкам, на 27% в период с 2010 по 2014 год. Самым крупным транжирой оставался Китай. К 2014 году доля Китая в азиатских расходах выросла примерно до 38%, по сравнению с 28% в 2010 году. Это увеличение расходов обеспечило рост военных закупок, наиболее заметными из которых являются морские и воздушные перевозки, в то время как Китай и некоторые другие азиатские государства увеличили свои инвестиции в оборонную науку и исследования и разработки. Эти государства прилагают все больше усилий для приобретения и освоения иностранных технологий и перестраивают существующие оборонно-инновационные системы.
   Технические достижения Китая в оборонной сфере огромны, и он использует ресурсы обороны, а также, в некоторых случаях, национального коммерческого сектора - даже если остаются пробелы, такие как в передовых турбовентиляторных двигателях для высокоэффективных боевых самолетов. Этот быстрый прогресс привел некоторых представителей оборонного истеблишмента США к утверждению, что технологический разрыв, который до сих пор позволял американским вооруженным силам технологически доминировать, сокращается. Памятуя о различных траекториях в оборонных бюджетах двух стран, официальные лица США подчеркивают необходимость продолжения инноваций, и Пентагон пытается свести к минимуму потенциальные уязвимости в своих системах вооружений, возникающие в результате технических разработок других государств. Например, Вашингтон оценивает свою зависимость от космоса, включая GPS, и все больше внимания уделяется разработке более устойчивых космических систем и спутниковых созвездий, а также изучению существующих технологий (таких как инерциальная навигация), которые могли бы свести к минимуму воздействие этих уязвимостей на системы вооружений.
   Хотя многие страны будут затронуты событиями на Украине, в Сирии и Ираке лишь по касательной, даже если бы имели место инциденты, инспирированные событиями на Ближнем Востоке, уроки, которые потенциальные противники могли бы извлечь из них, могли бы иметь большее долгосрочное значение. Как таковые, их военные планировщики будут детально изучать эти уроки; но не меньший интерес будет представлять и то, как реагируют и адаптируются оборонные и силовые структуры ключевых государств - на Западе и в Персидском заливе, а также в России и Евразии. Для США непредвиденные события, подобные этим, были одним из возможных "рисков" для Вооруженных сил страны, отмеченных в Четырехгодичном обзоре обороны 2014 года. Хотя QDR, по словам председателя Объединенного комитета начальников штабов США, в значительной степени защищал определенные возможности, он также "берет на себя риск в качестве каждой службы, но особенно в сухопутных войсках".
   На нынешних траекториях сокращения сухопутных войск будут продолжаться во многих штатах - и командование армии США, как сообщается, заявило, что численность личного состава может упасть примерно до 450.000 человек. Эта сумма, конечно, затмевает многие другие вооруженные силы, но расчеты меняются, когда цифры раздвигаются. По словам генерала Раймонда Одьерно, 55.000 военнослужащих развернуты, а 80.000 находятся за границей в 150 странах; другие, несомненно, будут частью цикла развертывания. Предыдущие стратегии предполагали, что спрос на сухопутные войска снизится, но в 2014 году наблюдалось дополнительное - даже если небольшие западные сухопутные войска развернутся в Восточной Европе и Ираке, а российские сухопутные войска сыграли ключевую роль в формировании операций на востоке Украины. Сложный характер некоторых из этих задач может также привести к дальнейшим вопросам о том, являются ли вооруженные силы даже наиболее подходящими для некоторых из этих сложных кризисов, безусловно тех, которые требуют внимания безопасности за исключением военных действий; в некоторых случаях это может привести к переоценке относительной полезности таких военизированных формирований, как жандармерия.
   Маловероятно, что бюджетные реалии на Западе вновь приведут к росту вооруженных сил, но это ставит на первое место политиков и специалистов по планированию обороны, обеспечивающих надлежащий состав сил и спектр возможностей, а также создание адаптивного военного потенциала и потенциала безопасности, способного быстро развертываться и действовать во всех областях. Государства также должны обеспечить оперативный потенциал РЭБ, ИО, кибер- и стратегических коммуникаций, с тем чтобы они могли действовать как в информационной сфере, так и на военных театрах военных действий.


   Chapter 1. Directed energy weapons: finally coming of age?
    []

    []

    []

    []

   Глава 1. Направленное энергетическое оружие: наконец-то совершеннолетие?
   Системы направленной энергии (DE) были чем-то вроде химеры для военных планировщиков. От их первых появлений в научной фантастике до амбициозной Стратегической оборонной инициативы США 1980-х годов (SDI) они рекламировались сторонниками технологии как средство поражения военных целей с помощью лазеров, доставки со скоростью света и возможности почти неограниченных магазинов по сравнению с оружием кинетического эффекта, таким как ракеты или пушки.
   США, ряд европейских стран, включая Великобританию, Германию и Францию, а также Россию, Китай и Израиль, уже давно занимаются исследованиями и разработками в области систем DE. Несмотря на ограниченный переход от лабораторных и связанных с ними испытательных сред к системам вооружения, пригодным и готовым к эксплуатации, несмотря на значительный объем инвестиций с 1970-х годов, практическое применение систем DE в военных целях все более приближается.
   В настоящее время существует потенциал для того, чтобы DE был принят гораздо шире, чем в тех нишевых приложениях, в которых он использовался до сих пор, таких как иммобилизация транспортных средств. Отчасти это связано с тем, что технологии созрели, но также и с тем, что краткосрочные амбиции были пересмотрены разработчиками оборонных планов. В настоящее время DE рассматривается как разрушительная технология, которая потенциально может обеспечить существенные военные выгоды на тактическом, а не стратегическом уровне - при условии, что такие системы должны быть доведены до соответствующего уровня зрелости для развертывания. Два направления, в частности, уже давно интересуют вооруженные силы: лазерные системы и радиочастотные (РЧ). Они наиболее перспективны с точки зрения тактического применения.
   Лазерное оружие
   Разработка лазерного оружия имела несколько дорогостоящих фальстартов. Одной из самых популярных стала американская Воздушная Лазерная Программа (ABL). В этом примере много было проектов плохого оружия. Независимо от технического прогресса, достигнутого в ходе осуществления программы, Проект страдал от чрезмерного охвата с точки зрения зрелости имеющейся в то время технологии и был превышен по бюджету. Сегодня уровень амбиций, прогнозируемый набор целей и требования к мощности для лазерных систем, которые, скорее всего, будут введены в эксплуатацию в ближайшей и среднесрочной перспективе, более скромны, чем такие системы, как ABL. В то время как программа ABL предшествовала Стратегической оборонной инициативе 1980-х годов, она получила серьезный отклик от инициативы эпохи Рейгана.
   Лазерные системы в настоящее время рассматриваются, по крайней мере в ближайшей перспективе, как дополнение или дополнение к существующему оружию, а не как прямая замена. В морской сфере, например, лазер мог бы обеспечить возможность поражения конкретных целей - таких, как быстроходные ударные корабли или беспилотные летательные аппараты (БПЛА), - без необходимости расходовать более дорогостоящее оружие, например ракету, запасы которой у судов будут ограничены. Затем ракеты ПВО можно было бы сохранить для поражения более сложных целей, таких как высокоскоростные противокорабельные крылатые ракеты, которые остаются за пределами возможностей лазеров, наиболее вероятно поступающих на боевое дежурство к 2020 году. Существует также интерес к использованию лазерного оружия для противодействия дозвуковым крылатым ракетам - как на море, так и на суше - либо путем ухудшения характеристик или повреждения электрооптических (ЭО) искателей, либо путем нанесения конструктивных повреждений корпусу ракеты. Для выполнения этой роли, вероятно, потребуется мощность в сотни киловатт.
   Военно-морские лазерные исследования США
   Несмотря на то, что в лазерные исследования были вложены значительные средства, а результаты до сих пор были неоднозначными, прогнозируемые выгоды в стоимостном выражении остаются существенной мотивацией для дальнейшего военного интереса к этой технологии. Управление военно-морских исследований ВМС США (USN) предположило, что типичный 110-киловаттный высокоэнергетический лазер (HEL) для многосекундного выстрела будет стоить менее 1 доллара США за раунд. Запуск ракеты для выполнения подобной роли стоит существенно дороже, причем большая часть этого связана с самим снарядом. С лазерами затраты связаны с инженерной архитектурой, необходимой для генерации, наведения и направления луча требуемой мощности в течение требуемого периода времени; до сих пор эти затраты, как правило, были непомерно высокими. Например, хотя Израиль совместно с США разрабатывал противоракетную лазерную систему (отмененный мобильный тактический высокоэнергетический лазер), он все еще полагается на кинетический подход для поражения ракет с помощью своей ракетной системы "Iron Dome".
   Недавние испытания, проведенные USN, продемонстрировали растущую вероятность того, что DE оружие вскоре будет интегрировано в военные платформы. В апреле 2014 года USN объявила, что десантная платформа-док Ponce будет проводить испытания в течение года оперативного развертывания в Персидском заливе с демонстратором лазерной системы вооружения (LaWS), чтобы проверить ее полезность против целого ряда воздушных и надводных целей. Эти испытания последовали за другими в американских родных водах на борту USS Dewey, эсминца класса Arleigh Burke, где LaWS был использован для поражения небольшого беспилотника.
   LaWS - это сравнительно маломощный твердотельный лазер мощностью 30 кВт. Этот скромный уровень мощности ограничил его условную целевую установку беспилотными летательными аппаратами и быстрыми прибрежными атакующими кораблями (обычно целясь в блок двигателей, чтобы отключить корабль), особенно когда он участвует в атаках роем. Предвосхищая вопросы о совместимости LaWS с существующими корабельными системами, USN заявила, что система может быть направлена на цели с радиолокационной трассы, полученной от системы ближнего боя Mk15 Phalanx или другого источника целеуказания. Действительно, интеграция с относительно низкоуровневой системой слежения и наведения, такой как та, что используется в Phalanx, могла бы, в сочетании с ее относительно скромной потребностью в мощности, увеличить возможности более широкой интеграции законов между платформами флота различных размеров.
   Это развертывание является частью рабочей программы USN SolidState Laser Quick Reaction Capability work strand, которая, как она надеется, поможет информировать программу созревания твердотельных лазерных технологий (SSL-TM), которая первоначально выросла из морской лазерной демонстрации 2011 года. В мае 2014 года контр-адмирал Маттью Клундер, руководитель военно-морских исследований USN, сказал сенатскому подкомитету по вопросам обороны: "SSL-TM поможет определить грузоподъемность и наиболее эффективные средства интеграции HEL ... на надводных кораблях, таких как DDG-51 [USS Arleigh Burke] и прибрежный боевой корабль. Цель SSL-TM состоит в том, чтобы продемонстрировать 100-150-киловаттную модель перспективного развития ... к 2016 году. В рамках этой программы будут решаться технические проблемы, связанные с надежными лазерными подсистемами, оптикой, пригодной для морской среды, и возможностью распространения смертоносных уровней мощности в морской атмосфере".
   Однако, в то время как USN может иметь амбиции увеличить выходную мощность своих лазерных систем, это постепенные шаги к достижению довольно ограниченных целей. Например, выходная мощность законов затмевает выходную мощность почти мегаваттного уровня, необходимую для ABL, чтобы повредить баллистическую ракету на действительной дальности действия. Хотя ABL, размещенный в корпусе самолета Boeing 747-400, впервые был использован в 2010 году для успешного поражения цели баллистической ракеты на такой дальности, проект был несколько далек от обеспечения системы, пригодной для внедрения в общее обслуживание.
   Другие связанные с обороной лазерные исследования
   Военно-морское оружие лазерного поражения или "ослепления" уже было разработано различными государствами, включая бывший Советский Союз и Великобританию, а несколько других стран, включая Францию, Германию и Китай, проводят долгосрочные исследования и разработки в области систем лазерного ослепления или повреждения. Великобритания развернула военно-морское лазерное оружие, лазерный ослепляющий прицел, во время Фолклендской кампании 1982 года, хотя ранее засекреченные документы предполагают, что оно не использовалось в боевых действиях.
   Наряду с изучением полезности лазеров средней мощности для таких применений, как противовоздушная оборона, Великобритания также проводила - по крайней мере с конца 1970-х годов - проекты по защите датчиков и персонала от лазеров. Первоначальное кодовое название этой деятельности было Raker, в то время как проекты развития, вытекающие из исследований, подпадали под программу Shingle. Они включали в себя покрытия для датчиков ЭО и попытки разработать безопасные для глаз козырьки для летного состава. И наоборот, ослепляющий эффект лазеров также рассматривался некоторыми странами как для оборонительных, так и для наступательных противоспутниковых целей, включая Китай, Россию и США. Лазеры могут быть использованы для ухудшения или нарушения работы космических разведывательных датчиков ЭО.
   Ряд европейских стран, включая Великобританию и Германию, также поддерживают НИОКР по созданию лазерных систем для морской и наземной ПВО. В Соединенном Королевстве наблюдается постоянный военно-морской интерес к лазерным системам с рабочими потоками, изучающими эффекты, а также требования к наведению и отслеживанию. В Германии MBDA Deutschland работает по контракту с Министерством обороны Германии над разработкой и испытанием твердотельного лазера для борьбы с ракетами, артиллерией и минометами, а также против беспилотных летательных аппаратов, либо для поражения датчиков на больших дальностях, либо для сбивания воздушного судна. В 2012 и 2013 годах был проведен ряд все более сложных испытаний для проверки элементов системы, включая возможность поражения минометного снаряда и автоматического обнаружения и отслеживания высокоскоростной цели. В настоящее время рассматривается несколько возможных вариантов применения, включая роль сухопутных и военно-морских сил. Одним из вариантов первого варианта может быть установка лазера мощностью 10-20 кВт на бронетранспортер для обеспечения возможности противодействия БПЛА в качестве дополнения к существующим ракетным системам.
   Типы датчиков ЭО, используемых беспилотными летательными аппаратами в разведке, наблюдении и разведке (ISR), уязвимы для лазерного повреждения или ослепления. Наземная программа ПВО США "направленная энергия на ходу" разрабатывается для устранения угрозы развернутым силам, создаваемой датчиками вражеских беспилотных летательных аппаратов. Эта программа является результатом необходимости противодействия наблюдению ISR за наземными войсками, как это предусмотрено в научно-техническом стратегическом плане Корпуса морской пехоты США. В то время как лазер мощностью 10 кВт должен был быть испытан до конца 2014 года, цель состоит в том, чтобы иметь лазер мощностью 30 кВт, готовый к полевым испытаниям в течение 2016 года. Но опять же, монополии на эту технологию нет. Контрмеры датчиков ЭО были изучены Советским Союзом: 1К11 "Стилет" и 1К17 "Сжати" были системами, установленными на транспортных средствах, предназначенными для боевого применения против систем ЭО НАТО, а в 1980-е годы также велись работы по наземной тактической лазерной системе ПВО.
   Радиочастотное оружие
   В то время как лазеры привлекли большое внимание, в радиочастотном оружии также наблюдалась как оборонительная, так и наступательная исследовательская деятельность. Радиочастотные системы чаще всего называют высокомощными микроволновыми (HPM) и имеют возможное применение в воздушной, наземной и морской областях. Они обеспечивают потенциальную способность временно или постоянно выводить из строя системы, которые полагаются на компьютеры или электронику, испуская очень мощные, кратковременные электромагнитные всплески. Первоначальные работы по созданию высокочастотных или радиочастотных боеприпасов, проведенные в 1990-х годах Великобританией, использовали генераторы гибкого сжатия с приводом от взрывчатых веществ для получения требуемой энергии, хотя это ограничивало выходную мощность одиночными выстрелами. Это побудило исследователей исследовать другие технологии, такие как Генераторы Маркса, которые позволяют напряжению выходного разряда быть намного выше входного, чтобы обеспечить многократные всплески радиочастотной энергии.
   Как и лазерные системы, были некоторые нишевые приложения с точки зрения противодействия персоналу (например, американская система активного отрицания, которая полагается на ощущение нагрева кожи), системы противодействия транспортным средствам и системам противодействия самодельным взрывным устройствам, но разработка " автономных HPM или RF полезных нагрузок для обеспечения оружейных эффектов оказалась более сложной задачей. Усилия по разработке боеголовок с ГПМ предпринимаются уже по меньшей мере три десятилетия, и хотя системы испытывались в лаборатории и на местах, остается неясным, были ли они развернуты в оперативном порядке (хотя в засекреченной области могут быть и некоторые приложения). Однако, как и в случае с лазерами, растет вероятность того, что скоро будет введено в действие радиочастотное оружие, доставляемое по воздуху.
   В 2012 году компания Boeing от имени научно-исследовательской лаборатории ВВС США провела летные испытания сверхвысокочастотного сверхзвукового перспективного ракетного проекта Counter-electronics High-Powered Microwave Advanced Missile Project (CHAMP). Концепция CHAMP, размещенная в корпусе крылатой ракеты, использовала компактную импульсную энергетическую систему для обеспечения "узкополосного" HPM, с системой, способной генерировать несколько импульсов для поражения нескольких целей. Узкополосные источники обеспечивают высокую выходную мощность энергии на определенных частотах, адаптированных к системам, для противодействия которым они предназначены. ("Широкополосный", как следует из названия, - это менее различимый выход радиочастотной энергии.)
   США не одиноки в попытках использовать потенциал доставляемых по воздуху устройств HPM. В течение более чем десяти лет Великобритания разрабатывала и испытывала полезную нагрузку HPM, способную доставлять крылатые ракеты, в то время как Россия также рассматривала радиочастотную боеголовку для будущих применений ракет класса "воздух-воздух". Великобритания провела испытания полезной нагрузки HPM против различных имитируемых целей, чтобы лучше понять эффекты этой технологии. Предполагалось, что проект новой воздушной машины Black Shadow Министерства обороны Великобритании был связан с поставкой DE полезных грузов, включая HPM.
   Вызовы и последствия применения радиочастотного оружия
   Существует, возможно, три основные проблемы использования радиочастотной боеголовки: повторяемость, оценка боевого урона (BDA) и эффекты второго и третьего порядка. Одна из проблем с ранними системами HPM заключалась в том, что всплеск энергии мог отличаться от одного выстрела к другому, а это изменение выходного сигнала означало, что не было никакой гарантии достижения желаемого эффекта. Этому вопросу было посвящено много исследований и разработок. BDA во время эксплуатации является еще одной проблемной областью для полезных нагрузок HPM, особенно если целью является постоянное или временное отключение радара зенитно-ракетного комплекса или узла управления. Мониторинг этих показателей может позволить выявить любое ухудшение потенциала, но проведение такого анализа может занять некоторое время и служить лишь для формирования дополнительных требований к разведывательной информации. Между тем, обычный удар крылатой ракеты - даже по закаленным конструкциям - покажет точку пробития, и постдетонационные индикаторы также могут быть доступны для предоставления дополнительных данных BDA.
   В то время как многоцелевая боеголовка HPM имеет очевидное преимущество в обеспечении возможности поражения более чем одной цели, в отличие от обычной боеголовки с одним попаданием, она также создает проблемы. Например, сработала ли полезная нагрузка HPM так, как было задумано, или цель просто закрыла операцию случайно примерно в то время, когда планировалось взаимодействие? Кроме того, что следует сделать с корпусом крылатой ракеты после завершения миссии? Планер, вероятно, будет содержать чувствительную технологию HPM - должно ли оружие быть восстановлено как беспилотник, или оно должно быть оснащено взрывной боеголовкой, чтобы попытаться обеспечить уничтожение радиочастотных элементов полезной нагрузки? Другим вариантом было бы использование многозарядного HPM как части полезной нагрузки беспилотного боевого летательного аппарата (UCAV), хотя это потребовало бы таких уровней электромагнитной защиты, чтобы гарантировать, что сам UCAV не будет затронут HPM.
   Еще одно соображение касается последствий второго порядка, и не в последнюю очередь с точки зрения законов вооруженных конфликтов. Правовые вопросы, связанные с предыдущим и нынешним радиочастотным и лазерным вооружением, должны быть учтены в планах развития и интеграции. В последнем случае в 1995 году был принят протокол по ослепляющему лазерному оружию, который, возможно, потребуется пересмотреть по мере поступления на вооружение более мощных лазерных систем. В то же время для систем HPM существуют потенциальные проблемы, связанные с непредвиденными последующими побочными эффектами, а не с побочным ущербом. В обеих технологических областях ключевой проблемой для политиков и экспертов по правовым вопросам является скорость развития, которая во многих случаях опережает нынешние концептуальные и правовые рамки. Эти проблемы необходимо будет решить по мере того, как системы DE окончательно выйдут из тестовой среды и перейдут в более широкое оперативное обслуживание, а не в нишевые приложения, которые до сих пор типизировали их роли.
   В ближайшем будущем системы DE будут впервые включены в более широкий перечень в качестве дополнения к кинетическому оружию, а не замены ему. Этот уровень амбиций означает, что возможности, развернутые первоначально, будут значительно скромнее, чем некоторые из систем, предусмотренных в 1980-х и 1990-х гг. оборонно-технологическая база в то время была неспособна поставлять системы, обеспечивающие надежную и многоразовую эксплуатационную полезность, и ей мешали требования к мощности и управлению лучом, которые она не могла удовлетворить. Это снижение амбиций - по крайней мере на начальном этапе - означает, что DE оружие находит путь к активной службе, и только в ходе их применения и применения станут ясны истинные оперативные и трансформационные аспекты этих технологий.

   Military space systems: US ambitions to secure space
    []

    []

    []

    []

   Военно-космические системы: амбиции США по обеспечению безопасности космоса
   Когда-то бывшие исключительной сферой деятельности сверхдержав времен Холодной войны, национальные космические возможности теперь поддерживаются все большим числом стран. Одиннадцать государств имеют собственный потенциал для запуска спутников, в то время как 170 эксплуатируют спутники или имеют финансовую заинтересованность в спутниковой группировке. Наряду с прежними космическими державами - Соединенными Штатами, Россией, Францией, Соединенным Королевством, Германией и Израилем - такие страны, как Китай и Индия, в настоящее время обладают значительным, а в некоторых случаях и растущим космическим потенциалом.
   В то время как на ранних этапах его использования доминировали задачи национальной безопасности, космос теперь имеет гораздо более широкое экономическое, торговое и военное значение. Например, американская глобальная система позиционирования (GPS) предоставляет точные временные и навигационные данные, а также другую информацию. Российская система ГЛОНАСС обладает аналогичными возможностями, и Европа успешно вывела на орбиту четыре своих временных и навигационных космических аппарата Galileo. Недавнее коммерческое использование космоса включает в себя коллекции наблюдений Земли из Digital Globe и других источников, которые управляют такими продуктами изображений, как Google Maps. Спутники, предоставляющие эти услуги, находятся на низкой околоземной орбите (LEO); космические аппараты на геосинхронной орбите (GEO) предоставляют услуги телевидения и связи.
   Однако уязвимость космических систем к преднамеренному или непреднамеренному повреждению или вмешательству вызывает все большую озабоченность, не в последнюю очередь в Вашингтоне, поскольку США стремятся поддерживать и защищать те спутниковые системы, которые являются не только центральным элементом их коммерческой и экономической безопасности, но и ядром их военной инфраструктуры.
   С тех пор как первый спутник "Спутник" вышел на орбиту Земли, масштабы использования космического пространства в военных целях значительно возросли. На протяжении многих лет Вооруженные силы все больше полагаются на космические системы навигации, наведения, наблюдения и связи. Разведывательные спутники, например, обычно работают в LEO - часто в пределах 400 км от Земли - в то время как критические средства предупреждения о баллистических ракетах и связи работают в GEO, примерно в 35.000 км от поверхности планеты. Однако оба орбитальных режима находятся под угрозой. Особую озабоченность вызывают преднамеренные и непреднамеренные радиочастотные помехи, а также противоспутниковые (ASAT) или кинетические механизмы уничтожения и экологические опасности, включая орбитальный мусор.
   Для Вооруженных сил США ощущаемая уязвимость космических систем вызывает все большую озабоченность. В феврале 2014 года, ссылаясь на строящуюся спутниковую группировку (усовершенствованный сверхвысокочастотный спутник, или AEHF), тогдашний начальник Космического командования ВВС генерал Уильям Шелтон сказал: "если противник захочет пойти за одним из наших спутников, [спутник AEHF] может быть тем, который вы выберете ... если это произойдет, и один из четырех будет выбит из строя, мы остаемся с большой географической дырой в нашей способности передавать данные по всему миру и [помогать] президенту давать направление, которое он должен дать". Шелтон также подчеркнул возможность воздействия мощных лазеров на работу полезной нагрузки. Некоторые лазеры способны ослеплять электрооптические разведывательные спутники (см. стр. 10).
   Испытания Китаем противоспутникового оружия в январе 2007 года вызвали тревогу в Вашингтоне. Пекин уничтожил свой собственный метеорологический спутник Fengyun 1C на полярной орбите с помощью ракеты SC-19, основанной на баллистической ракете средней дальности DF-21 (CSS-5). Это привело к образованию большого поля мусора, большая часть которого остается на орбите, и вызвало многочисленные "маневры" спутниковых операторов, чтобы избежать вторичных столкновений в космосе.
   С тех пор Китай продолжает совершенствовать свои возможности и, как полагают, в 2010 году осуществил попытку применения баллистической ракеты. Еще одно испытание, в 2014 году, было названо американскими официальными лицами операцией ASAT. В августе Фрэнк Роуз, заместитель помощника госсекретаря США по космической и оборонной политике, заявил на симпозиуме Стратегического командования США по сдерживанию 2014 года, что, "несмотря на заявления Китая о том, что это не было испытанием ASAT ... Соединенные Штаты высоко доверяют своей оценке, что это событие действительно было испытанием ASAT". В отличие от этого, государственное информационное агентство Китая заявило, что это испытание было перехватом ракеты. Западные аналитики полагают, что Пекин вкладывает значительные ресурсы в технологии и методы воздействия на операции в космосе. Во всяком случае, эти дискуссии лишь иллюстрируют озабоченность, выраженную правительством США и его союзниками по поводу уязвимости космических служб.
   Классифицированные усилия
   Вследствие предполагаемых угроз все больше ресурсов направляется на обеспечение доступа к космическому пространству и осуществление операций в нем. Одна из общественных инициатив США направлена на улучшение характеристик объектов в космосе, включая мусор и космические аппараты. Действительно, американские официальные лица признали, что на протяжении десятилетий их вооруженные силы действовали в космосе почти вслепую, полагаясь только на "точки и полосы" данных об объектах на орбите, предоставляемых устаревшими наземными радарами. Однако в последние несколько лет появились достижения в области аппаратного обеспечения, специально предназначенного для повышения осведомленности о космической ситуации (SSA).
   Считается, что большая часть деятельности, связанной с космической безопасностью, остается засекреченной. Например, Шелтон раскрыл ранее секретный спутниковый проект корпорации Orbital Sciences под названием Geosynchronous Space Situational Awareness Program (GSSAP). В рамках этой программы 28 июля 2014 года были запущены два спутника. Они будут "дрейфовать" в GEO, собирая разведданные о других объектах. Детали остаются засекреченными, хотя официальные лица ВВС США (USAF) показали, что они используют электрооптические датчики. Источники в Пентагоне заявили, что GSSAP, как ожидается, начнет предоставлять информацию в начале 2015 года; первый случай сбора данных уже достигнут. Спутники GSSAP - это первые признанные Вашингтоном спутники, предназначенные для сбора изображений объектов крупным планом в GEO. По словам высокопоставленных американских чиновников, эти спутники были частично созданы как средство устрашения потенциальных соперников в космосе, которые когда-то пользовались преимуществами анонимности, когда действовали враждебно.
   Приток данных из GSSAP - это только одна часть зрелой архитектуры SSA Вашингтона, которая все больше фокусируется на новых электрооптических датчиках. В результате соглашения 2012 года с Австралией телескоп космического наблюдения (SST) - высокоразвитый прибор, разработанный Агентством перспективных оборонных исследовательских проектов (DARPA), - был доставлен на военно-морскую станцию связи Harold E. Holt в Эксмуте, Западная Австралия. Согласно DARPA, SST, который должен начать свою работу в 2016 году, обеспечит "гораздо более быстрое обнаружение и отслеживание ранее невидимых, труднодоступных малых объектов на геосинхронных орбитах". Его усовершенствованный электрооптический датчик специально разработан для сбора изображений малых спутников; угрозы, создаваемые высоко маневренными малыми и микроспутниками, вызывают озабоченность США и их союзников. DARPA заявило, что SST будет в десять раз более чувствительным, чем современные наземные электрооптические датчики, и гораздо более гибким.
   ВВС США также разрабатывают планы финансирования последующего проекта по созданию своего спутника космического наблюдения Pathfider Space Surveillance (SBSS), который был запущен в сентябре 2010 года. Хотя предполагается, что эта система выйдет из эксплуатации в 2017 году, последующая программа вряд ли будет запущена до 2022 финансового года. Космическое командование ВВС (AFSPC) ожидает закупки трех спутников - мониторинга GEO у LEO - и в следующем бюджете было запрошено 251,7 миллиона долларов для выбора подрядчика к концу 2017 финансового года. Для следующего спутника SBSS чиновники нацелились на менее сложную конструкцию, чем у Pathfider, который отличался двухосным карданным датчиком и стоил 823 миллиона долларов.
   Наземная поддержка
   Вашингтон также совершенствует наземные радары, используемые для SSA. Новый радар Space Fence S-диапазона с активной фазированной антенной начнет работать в 2018 году. Система, разработанная компанией Lockheed Martin, предназначена для установки на атолле Кваджалейн в Тихом океане. Возможная последующая площадка может быть в Западной Австралии, но этот вариант контракта на сумму 914 миллионов долларов еще не реализован. Радар С-диапазона, ранее находившийся на Антигуа, уже перебазирован в Западную Австралию, где находится SST DARPA. Эти радиолокационные средства предназначены для обеспечения разведки китайских запусков, в частности запусков из центра Тайюань. До недавнего времени США не имели возможности вести непрерывное слежение за китайскими полезными грузами, запущенными на определенные орбиты.
   Правительственные чиновники США уже давно считают, что SSA - это только один аспект позиции Соединенных Штатов в космосе. Эти усовершенствования радаров улучшат понимание Вашингтоном деятельности в космосе, что облегчит ведение боевых действий там. Известно, что существуют дипломатические соглашения с космическими операторами для сдерживания безответственного или враждебного поведения, но только аттибутация может позволить США и их союзникам должным образом применять дипломатическое давление и, при необходимости, военную силу в ответ на враждебные действия против космических активов. На конференции по объединению Военно-Воздушных сил в 2014 году глава AFSPC генерал Джон Хайтен сказал: "Мы должны быть готовы сделать все то, что сказал нам президент, и если сдерживание потерпит неудачу, победить усилия по нападению на нас".
   Реагирование на предполагаемые уязвимости
   В общественном диалоге отсутствуют технологии, предназначенные для реагирования на угрозы. Одна из них - это система Контрсвязи Соединенных Штатов, предназначенная для того, чтобы лишить противника возможности доступа к дружественной военно-спутниковой связи. Об этой технологии мало что известно, но с 2006 года она эксплуатируется 4-й эскадрильей космического контроля на военно-воздушной базе Петерсон, штат Колорадо. Другая - это система быстрого реагирования, идентификации, обнаружения и отчетности, прототип которой начал функционировать на Ближнем Востоке в 2005 году. Эта система была разработана для "обнаружения, характеристики, геолокации и сообщения" источников помех союзным системам связи в регионе и, по данным ВВС США, состоит из "центрального операционного местоположения и множества переносных антенн". Во время операций данные передавались командам, которые должны были физически обнаружить, идентифицировать и нейтрализовать помехи.
   Так называемая система контрразведки и контрразведки, которая была задумана более десяти лет назад для того, чтобы затруднить противнику доступ к разведывательным средствам космического базирования, исчезла из бюджетных документов США в 2004 году, предполагая, что она была либо прекращена, либо засекречена, чтобы можно было скрыть финансовые счета для продолжения работы.
   США также изучают альтернативные двигательные установки для своей рабочей лошадки Atlas V двухступенчатой расходуемой ракеты-носителя. В настоящее время эксплуатируемый United Launch Alliance (ULA), совместным предприятием Lockheed Martin и Boeing, Atlas V опирается на российский двигатель РД-180, проданный ULA исключительно российско-американским совместным предприятием. В 2014 году возросшая напряженность в отношениях Вашингтона и Москвы побудила вице-премьера России Дмитрия Рогозина заявить, что он сократит поставки двигателей, используемых в военных целях. Хотя эта угроза не была реализована к октябрю 2014 года, она вызвала беспокойство в Вашингтоне, и после нескольких месяцев споров Конгресс оценивал, стоит ли финансировать альтернативный двигатель Atlas V.
   Прогресс также достигается компанией Space Exploration Technologies (Space X). Ракета Falcon 9 v1.1 частной компании, впервые запущенная в сентябре 2013 года, приблизилась к сертификации ВВС США, расширяя свой потенциальный рынок за пределы НАСА и коммерческих операторов. После сертификации Space X может конкурировать с ULA, которая в настоящее время имеет монополию на крупные запуски национальной безопасности в США со своими семействами ракет Delta IV и Atlas V. Тем временем судебный процесс по поводу сделки ВВС США с ULA, заключенной компанией Space X в апреле 2014 года, все еще находится на рассмотрении. Рогозин высказал свою угрозу примерно в то же время, когда был подан иск, поставив под сомнение будущую стратегию запуска ВВС США.
   Различные вызовы космической безопасности США, которые варьируются от растущей загруженности космоса до наступательных действий других государств, привели Вашингтон к тому, что его космические системы становятся все более уязвимыми. Это побудило к развитию целого ряда возможностей мониторинга, как на земле, так и в космосе, в попытке улучшить SSA. Но США предприняли и другие шаги. Например, был сделан некоторый акцент на повышении устойчивости за счет рассмотрения различных архитектур созвездий. Это может привести к переходу от "многократной полезной нагрузки, большой спутниковой конструкции к менее сложной спутниковой архитектуре с несколькими компонентами", как сказал Шелтон в 2014 году. Это может означать, что полезные нагрузки распределяются по нескольким платформам. Воспринимаемые уязвимости также заставляют Вашингтон оценивать уровень своей военной зависимости от космоса, включая его способность действовать в деградированных информационных средах, таких как та, в которой доступ к GPS ограничен. В результате был проведен некоторый анализ существующих технологий, которые могли бы свести к минимуму воздействие уязвимостей на оружейные системы. Например, инерциальное наведение пересматривается, включая такие технологии, как картографирование местности и миниатюризация атомных часов. Кроме того, особое внимание уделяется укреплению существующих технологий, чтобы свести к минимуму риск электромагнитной атаки, а также деградации GPS или спуфинга, при котором ложные показания - возможно, незаметные для оператора - могут быть сгенерированы противником, стремящимся ухудшить возможности спутника.


   Hybrid warfare: challenge and response
    []

    []

    []

    []

   Гибридная война: вызов и ответные меры
   Гибридная война: вызов и ответные меры
   Действия России на Украине в 2014 году дали разработчикам оборонных планов на Западе и за его пределами много поводов для размышлений. Сложные комбинации обычных и нетрадиционных средств ведения войны, развернутые Россией, рассматриваемые многими аналитиками как форма "гибридной войны", продемонстрировали, что политики должны учитывать эти действия при разработке новых концепций и пересмотре существующих стратегий.
   Озабоченность по поводу гибридной войны очевидна для государств Запада - особенно тех, кто входит в НАТО, восточные члены которого чувствуют угрозу в сочетании с напористой Россией и ее способностью быстро захватить территорию. Тем временем члены альянса вновь участвуют в военных операциях на Ближнем Востоке, где дополнительные тревоги вызваны сочетанием обычной легкой пехоты, частично повстанческой и частично террористической тактики, используемой Исламским государством Ирака и Леванта (ИГИЛ), подпитываемой незаконной продажей нефти и преступной деятельностью. Кроме того, в некоторых областях, таких как использование принудительных информационных операций, версии гибридной войны 2014 года, используемые на этих очень разных театрах военных действий очень разными участниками, демонстрируют некоторое сходство. В рамках последовательного реагирования на эти вызовы, а также для сдерживания или защиты от государственных или негосударственных субъектов, использующих гибридную войну, НАТО, ее члены и государства-партнеры должны быть в состоянии разрабатывать, осуществлять и адаптировать стратегии, сочетающие дипломатические, военные, информационные, экономические и правоохранительные усилия.
   Однако эти уроки носят более широкий характер. Западные политики могут ожидать, что некоторые нынешние или потенциальные государственные или негосударственные противники также извлекут уроки из этой гибридной войны, потенциально включая государства в Восточной Азии или на Ближнем Востоке. Они могли бы просто понять, какая тактика сработала и какие возможности требуются для достижения результатов; другие уроки могли бы быть извлечены из восприятия того, как западные правительства и вооруженные силы реагировали и адаптировались, как в политическом, так и в военном отношении. Эти уроки могут не обязательно применяться в конфликтах с западными государствами, но их потенциал быстрой дестабилизации может, если он будет применен в других зонах политической и военной конкуренции, означать, что они имеют глобальные последствия.
   Вызов НАТО
   В годы, непосредственно последовавшие за распадом Советского Союза и окончанием Холодной войны, НАТО столкнулось с кризисом уверенности в своей будущей роли и своих возможностях - возможностях, ослабленных сокращением оборонных бюджетов и неопределенностью политических амбиций. Силы НАТО, подготовленные для борьбы с обычной угрозой, столкнулись с вопросами актуальности, поскольку конфликты возникали за пределами границ Альянса, что привело к дискуссии о миссиях "вне зоны". С аннексией Россией Крыма в марте 2014 года и ее последующими действиями на востоке Украины коллективная оборона в соответствии со статьей V Устава НАТО вновь стала основным направлением деятельности Альянса. Однако Североатлантический союз и его государства-члены не могут вернуться к концепциям холодной войны.
   Особую озабоченность вызывают пробелы в способности Запада противостоять использованию Россией того, что по-разному обозначается как "гибридная", "неоднозначная" или "нелинейная" война: использование военных и невоенных средств в комплексной кампании, направленной на достижение внезапности, захват инициативы и получение психологических и физических преимуществ.
   Хотя эта проблема не нова, некоторые из средств, доступных России и другим странам для поддержки доверенных лиц и подрыва правительств, являются инновационными. Во время саммита НАТО 4-5 сентября 2014 года в Уэльсе большая часть дискуссии была сосредоточена на том, что делать с новыми угрозами, которые проверяют способность Североатлантического союза сдерживать и, при необходимости, реагировать на враждебные действия против государств-членов. В частности, Североатлантический Союз определил необходимость противодействия враждебным невоенным, а также военным действиям, защищая государства-члены от кампаний, сочетающих обычные и нетрадиционные операции.
   НАТО определило угрозу гибридной войны как особенно опасную, поскольку такой подход действует в серых зонах, которые эксплуатируют швы в Альянсе. В то время как НАТО может быть подготовлено в военном отношении к традиционному территориальному конфликту, она менее подготовлена к сложным кампаниям, которые сочетают в себе низкоуровневые обычные и специальные операции; наступательные кибер- и космические действия; и психологические операции, которые используют социальные и традиционные средства массовой информации для воздействия на общественное восприятие и международное мнение. Государства, применяющие гибридную войну, могут уклониться от ответа из-за двусмысленности, намеренно рассчитанной на то, чтобы избежать раннего объявления статьи V.
   Возможно, наиболее опасные для НАТО противники могут атаковать сплоченность альянса и усиливать возможные политические разногласия. Кампании против государств НАТО могут начинаться с усилий по формированию политического, экономического и социального ландшафта посредством подрывной деятельности, шпионажа и пропаганды. Примером такой тактики может служить призыв к защите национальных меньшинств, схожий с озабоченностью, выраженной Москвой в отношении отдельных групп населения на востоке Украины, и быстрое формирование групп давления, которые могут быть укомплектованы на местах, но направляться и поддерживаться извне. Настоятельная потребность НАТО в разработке ответных мер на эти угрозы возросла из-за агрессивного применения Россией гибридной войны, особенно из-за опасений тех новых членов НАТО, которые могут чувствовать себя более уязвимыми перед российскими действиями, что они могут быть направлены против них.
   Более широкие ответы
   Разрабатывая ответные меры на гибридную войну, политики могут в первую очередь обратиться к прошлому, в частности к истории Холодной войны. Российское ведение гибридной войны основано на маскировке, советской доктрине отрицания и обмана, включающей отрицание, сокрытие, обман и дезинформацию для достижения политических целей. Нынешнее воплощение маскировки получило современные обновления. Сегодня Россия развила способность формировать политическую, экономическую и социальную среду посредством разделения, подрывной деятельности, шпионажа, информационных операций и социальной напряженности. Как отмечал в 2013 году начальник Генштаба России генерал армии Валерий Герасимов, "средства достижения политических и стратегических целей выросли, и во многих случаях они превзошли по своей эффективности силу оружия". Эти новые средства включают использование кибервойны, развлекательного телевидения, бизнес-групп и социальных сетей для воздействия на волю и восприятие людей. В 2014 году появились свидетельства кибератак на украинские системы, включая сообщения о внедрении шпионского инструмента под названием "змея", хотя в качестве примера кибервойны украинский кризис казался приглушенным по сравнению с предыдущими атаками, такими как атака России на Эстонию в 2007 году. Чтобы одержать победу в том, что является психологическим и политическим соревнованием, поддерживаемым военными операциями, государства - и международные организации, такие как НАТО, - должны рассмотреть, как противостоять трем основным элементам гибридной войны:
   * использование обычных и нетрадиционных сил в сочетании с информационными операциями для запугивания, принуждения и разжигания этнических конфликтов;
   * использование обычных и нетрадиционных сил для быстрого нанесения ударов в сочетании с кибератаками;
   * создание новых политических структур, экономических отношений и социальных структур для закрепления завоеваний и предотвращения реверса.
   Сдерживание и противодействие гибридной войне потребует от государств совершенствования потенциала в информационной сфере, а также укрепления военной готовности и передовой обороны. Для НАТО это должно также включать в себя развитие недавней работы над "всеобъемлющим подходом", его признанием того, что эффективное реагирование на кризисы должно сочетать гражданские и военные инструменты. В этой связи пункт 89 декларации саммита в Уэльсе, касающийся "инициативы НАТО по наращиванию потенциала в области обороны и связанной с ней безопасности", является поучительным, поскольку он отражает осведомленность о более широких потребностях в наращивании потенциала.
   Гибридная война влечет за собой стремление к психологическому воздействию как на целевую нацию, так и на международном уровне, и поэтому западные государства и НАТО могли бы улучшить свою способность прояснять намерения; противодействовать вражеской дезинформации и пропаганде; укреплять решимость и сплоченность нации или наций, подвергающихся нападению; и разоблачать действия и двуличие врага. Например, особенно важными представляются Быстрые действия по противодействию заявлениям России о ее праве защищать пророссийское и русскоязычное население. Поскольку обман был использован для того, чтобы посеять путаницу и добиться отрицания, для разведывательных усилий будет важно создать основу для информационных кампаний. Убедительные разведывательные продукты помогут лишить противника возможности использовать двусмысленность, чтобы избежать санкций. Разведка также будет важнейшим компонентом противодействия усилиям, направленным на то, чтобы посеять раздор, сомнения и раскол внутри государств и между ними. Агенты влияния, работающие от имени противников, могут подвергаться систематическому и публичному разоблачению. Для НАТО более эффективная координация информационных усилий государств-членов, а также международных организаций, таких как Европейский Союз, могла бы повысить скорость действий при одновременном усилении голоса Североатлантического союза, но во многих западных странах эти возможности были сокращены со времен Холодной войны; восстановление и обновление их потребует времени и политической приверженности.
   Военный аспект
   Наиболее важным направлением для НАТО, в частности для сдерживания России, может стать укрепление боеготовности ее вооруженных сил. Это происходит потому, что российское применение гибридной войны на Украине по существу является попыткой вести ограниченную войну для ограниченных целей. Москва считает, что эти ограниченные цели достижимы при приемлемых затратах. Если стоимость потенциальных наступательных действий против одного из членов НАТО высока из-за наличия боеспособных вооруженных сил, находящихся в оппозиции, Россия вполне может прийти к выводу, что она не может быстро достичь своих целей таким образом. Хотя создание объединенной оперативной группы НАТО очень высокой степени готовности является важной инициативой, укрепление вооруженных сил на периферии НАТО и передовое позиционирование американских или европейских сил может быть более важным для сдерживания будущей агрессии. Отчасти это объясняется зачастую медленной реакцией западных политиков, особенно в тех случаях, когда агрессоры успешно сохраняют двусмысленность. Конфликты в Грузии, Крыму и на востоке Украины продемонстрировали, что Россия способна действовать быстрее, чем международные организации. Гибридная война, как и любая другая война, является состязанием воли; размещение способных сил вдоль границы остается убедительным способом донести решимость противостоять агрессии.
   Сдерживание и защита от сложной кампании требует комплексного подхода и интеграции военной, дипломатической, информационной, экономической, кибер- и правоохранительной деятельности. НАТО имеет хорошо развитый акцент на интероперабельность и интеграцию в этих и других областях, которые могут быть применены к проблеме гибридной войны. Планирование действий в чрезвычайных ситуациях и подготовка кадров могут быть ориентированы на гибридную модель, а уроки, извлеченные из опыта Афганистана в борьбе с сетевыми повстанческими и преступными организациями, могут быть применены. Планировщики обороны могли бы искать асимметричные преимущества, которые можно было бы применить к этой проблеме. Потенциальным преимуществом, часто недоиспользуемым, является способность принимать правоохранительные и финансовые меры против вражеских организаций таким образом, чтобы их источники силы и поддержки были раскрыты и запрещены. Международные и неправительственные организации могут быть мобилизованы для разоблачения незаконных финансовых потоков и наказания отдельных лиц и компаний, оказывающих помощь и подстрекательство противникам. Французская, итальянская и голландская модели сочетания военных и правоохранительных действий за рубежом могут применяться на оперативном и стратегическом уровнях. Все эти усилия должны добавить измерение киберпространства как важнейшего элемента понимания гибридной войны, защиты от нее и, при необходимости, принятия наступательных мер.
   По мере того как НАТО и многие западные государства выходят за рамки длительной войны в Афганистане, наблюдается тенденция к возвращению к ортодоксальности революции 1990-х годов в военном деле, и особенно к убеждению в том, что сложные наземные проблемы могут быть эффективно решены с помощью технологий и высокоточных ударных операций, проводимых на расстоянии вытянутой руки. В гибридной войне исключительное использование резервных возможностей оставляет решения в руках врагов, которые действуют внутри и среди населения и расширяют операции за пределы физических полей сражений до сфер восприятия и подрывной деятельности. Важным аспектом гибридной войны России является использование обычных вооруженных сил, способных быстро мобилизоваться и массироваться для устрашения страны-мишени, защищая и поддерживая (прямо или косвенно) нетрадиционные силы, используемые внутри этой страны. Сочетание тактики и возможностей, используемых в Украине, и отрицание, которое исповедует Москва, даже привело к вводу обычных вооруженных сил в Восточную Украину в середине 2014 года.
   Государства, желающие эффективно реагировать на угрозы гибридной войны, вероятно, должны будут вкладывать больше средств в специальные операции и обычные сухопутные войска, независимо от того, проявляется ли эта угроза в странах Балтии, Восточной Европы, Большого Ближнего Востока или более широкого Сахеля. В частности, сухопутные войска должны иметь возможность быстрого развертывания и перехода как к наступательным, так и к охранным операциям. Комбинации сил обычных и специальных операций должны обладать способностью не только осуществлять прямые действия, но и уничтожать гибридные вражеские организации, обеспечивать безопасность территории и изолировать население от вражеской подрывной деятельности. Традиционные армейские возможности, такие как мобильность, защита и огневая мощь, будут оставаться актуальными и важными, но силы также должны быть эффективными на "поле битвы" восприятия, интегрируя военные операции с более широкими усилиями, в том числе в области финансирования противодействия угрозам и правоохранительной деятельности.
   Гибридная война представляет собой серьезную угрозу коллективной безопасности НАТО. Однако повышение способности защищать Североатлантический союз и его государства-члены от угроз гибридной войны выходит за рамки тех вызовов, которые ставит Россия. Другие противоборствующие или потенциальные противоборствующие государства, а также негосударственные субъекты, такие как ИГИЛ и различные группировки талибов, будут пытаться усилить возможные разногласия внутри Альянса и между западными государствами в более широком смысле, пытаясь предотвратить основанные на консенсусе ответы. Кроме того, быстрый поток людей, денег, оружия, запрещенных наркотиков и информации через глобальное общественное достояние позволяет вражеским организациям мобилизовывать и использовать ресурсы для гибридной войны, продолжая уклоняться от обнаружения и проверки порога реагирования. Возможно, самое важное, что борьба с угрозой гибридной войны потребует от западных государств и НАТО инвестиций в потенциал, имеющий отношение к этой проблеме. К ним относятся киберпространство, правоохранительные органы, информационные и финансовые инструменты. В более широком плане, однако, важно, чтобы политики в области обороны помнили, что все войны в своей основе являются политическими и человеческими усилиями, требующими всеобъемлющего подхода, соответствующего характеру этого конфликта. Гибридная война, особенно на ее начальных стадиях, проявляется в том, что Надя Шадлоу из Фонда Смита Ричардсона описала как "пространство между войной и миром", "ландшафт, наполненный политическими, экономическими соревнованиями в области безопасности, которые требуют постоянного внимания". Западные государства, их партнеры и НАТО должны, как следствие, эффективно действовать в рамках этого ландшафта.




   Chapter 2. Comparative defence statistics
    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []




   Charter 3. NORTH AMERICA
    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

   Глава 3.СЕВЕРНАЯ АМЕРИКА
   СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ
   В начале 2014 года американские военные планировщики столкнулись со сложными проблемами безопасности и политики, включая управление сокращением численности населения в Афганистане, продолжающийся рост Китая, состояние переговоров по иранской ядерной программе, продолжающуюся кампанию против терроризма, а также борьбу с последствиями сокращения оборонного бюджета. С начала года эта оборонная повестка дня стала более насыщенной и к октябрю включала возможное возвращение секвестра в 2016 финансовом году; украинский кризис и его влияние на отношения с Россией, а также на более широкую европейскую безопасность; вспышка Эболы в Африке; и рост насилия в Сирии и Ираке - особенно территориальные завоевания, достигнутые Исламским государством Ирака и Леванта (ИГИЛ).
   Однако в вопросах военной реформы, перераспределения бюджетных средств, сокращения численности армии, перехода к Азиатско-Тихоокеанскому региону и общей стратегии модернизации обороны было больше преемственности, чем изменений как в политических, так и в бюджетных дебатах. Действительно, администрация Обамы продолжала основные контуры по существу реалистической внешней политики, установленной в течение ее первого срока: предпочтение активной дипломатии, акцент на построении партнерств по борьбе с терроризмом и избегание затяжных военных развертываний.
   Четырехгодичный Обзор Обороны
   В этом контексте возрос интерес к выводам четырехгодичного обзора обороны 2014 года (QDR), опубликованного в марте вместе с бюджетными предложениями на 2015 финансовый год. Среди других выводов, QDR заявил, что американские силы должны сами перебалансировать "для широкого спектра конфликтов", отражая спектр угроз и противников, которые могут потребовать внимания. Как и в последние годы, американские силы не будут "иметь достаточных размеров для проведения длительных операций по обеспечению стабильности, хотя мы сохраним опыт, накопленный за последние десять лет операций по борьбе с повстанцами и обеспечению стабильности". "Восстановление равновесия" было очень распространенным словом. QDR определил, что в то время как присутствие и позиция США должны быть сбалансированы, так же должны быть сбалансированы возможности, потенциал и готовность в рамках объединенных сил.
   В то время как Пентагон мог бы осуществлять свою стратегию при нынешнем уровне финансирования, существовала озабоченность по поводу готовности и, в долгосрочной перспективе, "большой неопределенности в обстановке безопасности, столь динамичной, как та, с которой мы сталкиваемся с меньшими силами". Было широко признано, что готовность пострадала из-за последствий секвестрации в течение десятилетия непрерывных операций. Дальнейший секвестр в 2016 финансовом году был дополнительным риском. Для служб это может означать, сказал QDR: ВВС выводят еще 80 самолетов; численность действующей армии сокращается до 420.000 человек (текущая цель - 440.000-450.000 человек); военно-морской флот выводит из строя один авианосец, сокращая общее число ударных групп авианосцев до десяти; а морская пехота сокращается еще больше до 175.000 человек. В то же время некоторые области потенциала будут усилены, включая кибернетику, противоракетную оборону, высокоточное ударное оружие, ISR, космические силы и силы специальных операций (планируется увеличить их численность почти до 70.000 человек). При нынешних выделенных ресурсах Пентагон мог бы выполнить стратегию, подробно изложенную в QDR, хотя в некоторых областях будет "повышенный риск", как выразилась в марте заместитель министра обороны по стратегии, планам и развитию Вооруженных сил Кристин Вормут. Однако, если секвестр вернется в 2016 году и далее, сказал Вормут, это создаст проблемы с потенциалом, которые сделают "более трудным создание безопасности в глобальном масштабе", и "нам будет труднее генерировать достаточное передовое присутствие для выполнения всех партнерских мероприятий, которые, по нашему мнению, необходимы во всем мире".
   Хотя в документе четко подчеркивалась угроза стратегии и силам от продолжающегося секвестра, он также подчеркивал риски - особенно в официальной оценке председателя Объединенного комитета начальников штабов генерала Мартина Демпси - связанные с непредвиденными событиями, эволюционирующей динамикой безопасности и эрозией технологического превосходства, которым давно пользуются американские войска. В течение следующих десяти лет Демпси ожидал, что "межгосударственный конфликт в Восточной Азии будет нарастать, уязвимость наших платформ и баз возрастет, наши технологические преимущества ослабнут, нестабильность сохранится на Ближнем Востоке, а угрозы, исходящие от насильственных экстремистских организаций, сохранятся". Хотя QDR в значительной степени защищал определенные возможности, он отметил, что силы, описанные в QDR, "подвергаются риску в качестве каждой службы, но особенно в сухопутных войсках". В то время как США военный ответ на агрессию чаще всего начинается в воздушном или морском пространстве, а в будущем может начаться с конфронтации в киберпространстве и космосе - они обычно включают и заканчиваются некоторой вероятностью в сухопутном пространстве".
   Рост числа возможных конкурентов-сверстников требовал новых инвестиций в технологии и тактику, но также требовались сбалансированные совместные силы. Услуги должны быть сбалансированы как по массе, так и по степени готовности. Были признаны проблемы с боеготовностью, однако численность Объединенных сил, хотя и признавалась как проблема, продолжала сокращаться. С учетом этой тенденции и осознания того, что численность личного состава вряд ли увеличится, было принято решение о создании объединенных сил, способных быстро адаптироваться к угрозам и располагающих гибкими возможностями. Однако, как сказал в октябре главнокомандующий армией генерал Раймонд Одиерно, "по мере того как мы продолжаем терять конечную силу, наша гибкость ухудшается, как и наша способность реагировать на стратегическую внезапность".
   В конце 2014 года все более напряженная стратегическая обстановка вынудила американские войска направить дополнительные ресурсы в Восточную Европу в рамках операции "Атлантическая решимость" и через три года после ее завершения вернуться с боевыми заданиями в Ирак, а затем в Сирию в рамках операции "неотъемлемая решимость", нацеленной на ИГИЛ, а также участвующей в миссиях по оказанию гуманитарной помощи. В начале ноября президент объявил, что 1500 дополнительных американских военнослужащих будут направлены в Ирак для оказания помощи в подготовке иракских вооруженных сил. Кроме того, продолжалась долгосрочная, хотя и постепенная, переориентация на Азиатско-Тихоокеанский регион; тысячи военнослужащих получили мандат на пребывание в Афганистане после подписания двустороннего соглашения о безопасности, и глобальные задачи по борьбе с терроризмом с участием всех сил продолжались. Вооруженные силы были также призваны помочь справиться с кризисом в области здравоохранения, вызванным Эболой, в Западной Африке, в то же время поддерживая бесчисленные операции по развертыванию и наращиванию потенциала.
   Эти задачи укрепили понимание того, что конфликты и кризисы в области безопасности трудно предсказать и что, если стабильность рухнет и начнутся боевые действия, конфликты будут представлять собой неопределенные усилия, преследующие, в конечном счете, политические цели. Однако "меньшие и менее способные военные, описанные в QDR, означают, что выполнение их обязательств будет более трудным", сказал Демпси. "Большинство наших платформ будут старше, и наши преимущества в некоторых областях ослабнут. Наша потеря глубины по всем силам может уменьшить нашу способность запугивать противников от эскалации конфликта. Более того, многие из наших наиболее способных союзников потеряют ключевые возможности". Эти опасения, а также акцент, сделанный в QDR на рисках для Вооруженных сил США, можно рассматривать как оказание давления на Законодательное собрание по поводу секвестра, безусловно, в свете дальнейших выявленных сокращений, если секвестр будет продолжен. Было также оказано давление на планировщиков Пентагона, специалистов по оборудованию и оборонной промышленности, а также начальников служб, с тем чтобы они проектировали и оснащали будущие силы, способные эффективно работать вместе, быстро адаптироваться и развертываться; по сути, все еще будучи в состоянии привести в действие текущие возможности полного спектра, но с уменьшенными силами.
   Вооруженные силы
   В июне 2014 года армия США опубликовала свою последнюю концепцию действий армии под названием "Победа в сложном мире". Это должно было стать основой для будущей модернизации вооруженных сил. Она вытекает из концепции армейской вершины и, в свою очередь, будет стимулировать развитие боевых вооружений внутри армии. В документе подчеркивалась как непрерывность, так и меняющийся характер конфликтов, а также то, как армия может обеспечить "устойчивые результаты" операций - возможно, отражая стремление использовать уроки недавних конфликтов для будущих оперативных условий. Более сложные условия безопасности и более сложные и адаптируемые противники требуют хорошо подготовленных и адаптируемых американских войск, действующих совместно и в сотрудничестве с другими службами, силами стран-партнеров и невоенными организациями для выполнения задач, включая предотвращение конфликтов, формирование результатов безопасности и победу в бою.
   В течение года армия продолжала свой проект Brigade Combat Team (BCT) 2020, программу структурных преобразований, начатую годом ранее. План состоит в том, чтобы сократить общее число BCT и перераспределить их активы, чтобы увеличить оставшиеся бригады до уровня трех маневренных батальонов в каждой. Реорганизация BCT началась всерьез с деактивацией 4-й BCT, 1-й кавалерийской дивизии в октябре 2013 года и перераспределением составных частей в другие бригады. Еще пять бригадных боевых групп были впоследствии дезактивированы, а еще четыре должны были последовать их примеру в 2015 финансовом году.
   Новые бригадные инженерные батальоны (BEB) также, путем сочетания преобразований и переводов, заменят прежние бригадные батальоны специальных войск во всех остальных бригадах и полках. Некоторые дивизии, такие как 1-я кавалерийская дивизия и 82-я воздушно-десантная дивизия, завершили перевод в новые организации, в то время как другие, такие как 3-я пехотная дивизия, только начали. Первый транш армейских бригад Национальной гвардии начал приводить в действие BEB.
   В 2014 году армия объявила об инициативе реструктуризации авиации, в которой предлагалось сократить три из существующих 13 действующих боевых авиационных бригад к 2019 году. Он также предложил отправить в отставку все оставшиеся разведывательные вертолеты Kiowa и учебные вертолеты TH-67, централизовать все ударные вертолеты AH-64 Apache в действующем армейском флоте и заменить Apache Национальной гвардии большим количеством Blackhawks и Lakotas.
   В октябре 2013 года были спущены на воду два новых корабля ВМС США (USN): USS Zumwalt, первый из трех многоцелевых эсминцев DDG-1000, и USS Gerald R. Ford, первый из авианосцев нового класса. Десантные возможности были увеличены с вводом в эксплуатацию девятого дока десантной платформы класса San Antonio, Somerset, в марте 2014 года и первого десантно-штурмового корабля класса America в октябре. Четвертый прибрежный боевой корабль (LCS), USS Coronado, также был введен в эксплуатацию в марте, а одиннадцатая атомная ударная подводная лодка класса Virginia - в октябре.
   В то время как военно-морской флот сохранял свои долгосрочные планы закупок и размещения, проводились значительные новые исследования, особенно в области беспилотных судов и самолетов. Управление военно-морских исследований продемонстрировало синхронизированные, беспилотные, автономные суда в октябре 2014 года, что позволило нескольким беспилотным надводным судам общаться и координировать свои действия. Однако предполагаемые требования к роли некоторых будущих программ, включая беспилотный авианосный проект наблюдения и нанесения ударов с воздуха, Малый надводный боевой корабль и десантный корабль LX(R), не были должным образом выполнены.
   Военно-морской флот продолжал считать первостепенной задачей свою "перебалансировку" в Азиатско-Тихоокеанском регионе, но заверения в том, что 60% военно-морского флота будет передано в регион, опровергали тот факт, что многие из активов будут представлять собой LCS или совместные высокоскоростные суда. Кроме того, Тихоокеанский флот также способен обеспечить активы в Персидском заливе, поэтому предлагаемое разделение 60:40 не обязательно означает, что 60% активов USN будут развернуты исключительно в Тихом океане в ближайшие годы. Кроме того, изменения происходили постепенно; например, только одно из четырех судов LCS находилось в Сингапуре, а самый большой контингент морской пехоты, достигший Австралии, насчитывал около 1100 человек.
   Между тем нестабильность на Ближнем Востоке обеспечивала постоянную ротацию сил в зоне ответственности Пятого флота. В 2014 году самолеты Военно-морского флота США с George H.W. Bush нанесли авиаудары по Ираку и Сирии, подчеркнув сохраняющуюся роль военно-морского флота в регионе. Новое развертывание четырех кораблей в Роте, Испания, и регулярное развертывание эсминца с управляемыми ракетами в Черном море с начала 2014 года подчеркнули европейское присутствие Военно-морского флота.
   Военно-воздушные силы США (ВВС США) вновь обратились к традиционному развитию сил, сосредоточившись на текущих и прогнозируемых угрозах высокого класса в оспариваемом воздушном пространстве. Это последовало за более чем десятилетней наземно-воздушной работой в Ираке и Афганистане в условиях благоприятной воздушной обстановки. Напряженность, придаваемая воздушным перевозкам и боевым операциям по борьбе с повстанцами во время этих кампаний, привела к пренебрежению или приостановке других возможностей, имеющих ключевое значение для миссии службы. Секвестр также требовал, чтобы ВВС США произвели спорные сокращения некоторых типов своего инвентаря оборудования.
   Впервые за более чем два десятилетия ВВС США рассматривали потенциальную эрозию своего технического превосходства, поскольку другие страны разрабатывали и вводили все более эффективные системы воздушного боя и противовоздушной обороны. Он также рассматривал возможность создания платформы воздушного боя, которая будет следовать за F-22 Raptor, с начальным финансированием, выделенным в 2015 финансовом году для господства в воздухе после 2030 года. Будущие приоритеты в области оборудования были сосредоточены на рекапитализации стареющих истребительных, бомбардировочных и танкерных флотов. Средний возраст планера в истребительном флоте, исключая F-22, составлял 25 лет, в бомбардировочном - 32 года.
   Дальний ударный бомбардировщик (LRS-B), который станет частью ядерного потенциала ВВС США, имеет предполагаемый первоначальный оперативный потенциал в 2024-2026 годах. Учитывая столь сжатые сроки разработки, было, пожалуй, удивительно, что по состоянию на конец 2014 года еще не был выбран главный подрядчик. Однако профиль финансирования привел некоторых, в том числе исследовательскую службу Конгресса, к предположению, что некоторые элементы исследований и разработок самолета, а возможно, и сам самолет, существовали в качестве секретных проектов в течение некоторого времени.
   Бюджетное давление привело к запланированному выводу из эксплуатации самолетов ближней воздушной поддержки A-10 Thunderbolt II в течение 2015 финансового года, в то время как самолет U-2 ISR планировалось вывести из эксплуатации в 2016 финансовом году. Возможности, предоставляемые U-2, планировалось частично удовлетворить с помощью БПЛА RQ-4 Global Hawk, в то время как малозаметный БПЛА RQ-180 ISR, разработанный в качестве классифицированного проекта, по состоянию на конец 2014 года, вероятно, приближался к вводу в эксплуатацию.
   ЭКОНОМИКА ОБОРОНЫ
   Три темы характеризовали оборонный бюджетный процесс США в 2014 году. Во-первых, краткосрочные планы оборонных расходов США, казалось, стабилизировались в 2014 году после нескольких лет бюджетной неопределенности, при этом базовый бюджет избежал секвестра и установил в реальном выражении уровни выше, чем те, которые наблюдались во время предыдущих сокращений оборонных расходов. Во-вторых, Пентагон, похоже, привел свои планы в соответствие с установленными законом предельными расходами, несмотря на значительную политическую риторику в Конгрессе об опасности снижения уровня расходов на оборону. В-третьих, связанный с войной бюджет, похоже, останется в силе для финансирования оперативных потребностей за рубежом (несмотря на сокращение масштабов операций в Афганистане, для которых он был первоначально создан), но с более широким и гибким толкованием, чем использовалось в предыдущие годы. Это потенциально может открыть вторую, полупостоянную бюджетную линию для направления оборонного финансирования, которое в будущем может быть использовано для компенсации статутного давления на базовый бюджет. Однако эти события оставались незавершенными в начале 2015 финансового года, который начался в октябре 2014 года: как и в последние годы, официальные законодательные меры по предлагаемому оборонному бюджету на 2015 год не были приняты, поскольку Конгресс отложил в середине сентября проведение ноябрьских промежуточных выборов. Чтобы предотвратить разрушительное для избирателей повторение закрытия федерального правительства в октябре 2013 года, в середине сентября была принята "постоянная резолюция" о сохранении финансирования обороны на уровне 2014 финансового года до декабря 2014 года.
   В целом предлагаемый оборонный бюджет на 2015 финансовый год (с октября 2014 года по сентябрь 2015 года) продолжил постепенное снижение общего уровня оборонных расходов США, наблюдавшееся в период правления позднего Буша и раннего Обамы. После достижения пика в 720 миллиардов долларов в 2010 году общая функция национального оборонного бюджета сократилась примерно до 580 миллиардов долларов в 2015 году. (Функция бюджета национальной обороны включает в себя базовый бюджет Пентагона, связанные с войной расходы на зарубежные чрезвычайные операции (око), а также расходы Министерства энергетики, связанные с ядерным оружием.) Если учесть инфляцию, то это номинальное сокращение на 20% в 2010-15 годах (или 140 млрд. долл.) было ближе к реальному сокращению функции национального оборонного бюджета на 30% в течение пяти лет - хотя фактические расходы или расходы сократятся меньше, поскольку они обычно отстают от сокращения уровней бюджетных полномочий. Большая часть номинального сокращения на 140 млрд. долл. - около 100 млрд. долл. - была обусловлена сокращением расходов на Око в Ираке и Афганистане, которые упали со 160 млрд. долл. в 2010 году до 60 млрд. долл. в 2015 году. В отличие от этого, сокращение базового оборонного бюджета было относительно скромным в номинальном выражении - около 40 млрд. долл. Тем не менее, как только инфляция будет учтена, реальные сокращения базового бюджета превысят 15% в период с 2010 по 2015 год.
   Базовый оборонный бюджет стабилизируется в 2014 году
   Год начался с отсрочки расходов США на оборону. 26 декабря 2013 года президент подписал закон о двухпартийном бюджете 2013 года (BBA 2013), который внес поправки на 2014 и 2015 годы в уставные ограничения, ограничивающие расходы на оборону. Это расчистило путь для законопроекта об ассигнованиях на полный год на 2014 финансовый год, подписанного законом в середине января 2014 года. Измененные предельные значения означали, что номинальные базовые расходы на оборону останутся в основном до 2016 года на уровне 2013 финансового года. Без отсрочки BBA 2013 базовые расходы на оборону в 2014 году столкнулись бы с дополнительным сокращением на 20 миллиардов долларов - падение на 6% по сравнению с 2013 годом. Внеся поправки в предельные значения, законопроект обеспечил устойчивый уровень номинальных расходов с 2013 по 2016 год; степень стабильности после резкого падения номинальных расходов на 8%, которое произошло между 2012 и 2013 годами, вызванного автоматическим секвестром средств, требуемых законом о бюджетном контроле 2011 года (BCA 2011). В реальном выражении фактическая величина оборонных расходов США должна была незначительно снижаться каждый год с 2013 по 2016 год, но менее чем на 2% в год. В 2016 финансовом году и далее срок действия положений BBA 2013 истекает, и уровни расходов снова будут определяться первоначальными законодательными ограничениями, установленными в BCA 2011.
   Эти установленные законом уровни финансирования стали известны в Вашингтоне как "финансирование на уровне секвестра" или просто "секвестр", хотя это неверно описывает истинный механизм, который обеспечивает более низкие расходы. За исключением 2013 финансового года, закон BCA 2011 установил годовые уровни расходов по предельным значениям, которые предусматривают верхний предел общего объема расходов на оборону. До тех пор, пока лимиты не будут превышены, финансирование ниже этих уровней может быть распределено в соответствии с обычным бюджетным процессом. Только в том случае, если превышены предельные значения, вступает в действие автоматический механизм, который разрезает всю доску, секвестрация. Начиная с 2016 финансового года эти предельные значения увеличиваются на ожидаемом уровне инфляции. До тех пор, пока инфляция остается близкой к прогнозируемым уровням, базовый оборонный бюджет будет оставаться неизменным в реальном выражении до истечения предельных значений в 2021 году.
   Политические маневры продолжаются
   Формулирование законодательных ограничений в качестве "секвестра финансирования" сформировало идею о том, что эти уровни финансирования представляют собой драконовские сокращения. Это подпитывало политическую риторику о том, что расходы на оборону должны увеличиваться, несмотря на лежащую в основе стабильность уровней финансирования. Предлагаемый президентом бюджет на 2015 финансовый год соответствовал уровням, согласованным в BBA 2013, хотя он также включал дополнительную просьбу о фонде в размере 28 миллиардов долларов выше предельных значений - просьбу, которая была в значительной степени проигнорирована в ходе бюджетного процесса Конгресса. Администрация также предложила в среднем на 34 миллиарда долларов больше установленных законом предельных значений каждый год на период с 2016 по 2019 финансовый год. В ответ контролируемая республиканцами Палата представителей одобрила план на эти годы, который включал в себя дополнительный среднегодовой прирост в размере 22 миллиардов долларов сверх просьбы администрации.
   Эти предлагаемые дополнительные суммы еще больше усложнились, когда министр обороны Чак Хейгел весной 2014 года дал показания, что если Конгресс даст понять, что он готов к дальнейшему пересмотру лимитов, Министерство обороны США (МО) сохранит дополнительный авианосец в эксплуатации и армию на более высоком кадровом уровне. Однако эти планы не были включены в предлагаемый администрацией бюджет даже с учетом дополнительных средств. Они потребовали бы еще большего финансирования не только по предельным уровням, но и по дополнительным запрашиваемым средствам или же потребовали бы сокращения других программ, финансируемых в рамках этого предложения.
   Планы министерства обороны по законодательным ограничениям расходов
   Под риторикой, призывающей к увеличению расходов, Министерство обороны - в отличие от прошлых лет - по-видимому, запрограммировало свою будущую силу на законодательном уровне. Через месяц после опубликования предлагаемого оборонного бюджета министерство опубликовало 36-страничный доклад, озаглавленный "оценочные последствия финансирования секвестра на уровне оборонного бюджета на 2015 финансовый год", о том, как его годовой план расходов может быть скорректирован, если не будут повышены предельные уровни расходов. В отличие от предыдущих официальных жалоб на последствия снижения расходов на оборону, в настоящем докладе подробно описываются последствия вплоть до счетов по статьям расходов. Эта деталь указывала на то, что Министерство обороны разработало полный бюджет на предельных уровнях расходов, и поэтому определило, как распределить его финансирование, даже если предельные уровни расходов не были повышены. На практике он, по-видимому, принял установленные законом пределы.
   Однако между бюджетным запросом президента и докладом Министерства обороны существовала определенная разница. Например, в то время как бюджетный запрос на 2015 финансовый год включал сокращение расходов на военный персонал (в основном за счет сокращения численности сил), согласно отчету Министерства обороны, расходы на персонал останутся почти неизменными, если сохранятся предельные значения, сократившись лишь еще на 1,5%. Однако эти прогнозы МО были скорректированы позднее в том же году, когда департамент предложил перевести средства 2014 года на поддержку закупок, и пересмотрел свою оценку того, сколько средств будет потрачено на закупки в 2015 году.
   ОСО цели финансирования пересмотрены
   Финансирование США, связанное с войной, также достигло вновь обретенной степени стабильности в 2014 году, несмотря на то, что сами расходы сократились. Объем финансирования ОСО оставался неизменным в период с 2013 по 2014 финансовый год, но запрос ОСО на 2015 год в размере 59 млрд. долл., опубликованный в июне - через четыре месяца после запроса базового бюджета - был значительно меньше, чем запрос на 85 млрд. долл. США, предоставленный в 2014 финансовом году. Это падение на 29% в реальном выражении последовало за предыдущим сокращением на 21% в 2012 финансовом году и на 25% в 2013 финансовом году.
   Новообретенная стабильность отчасти объяснялась новым обоснованием расходов, связанных с войной, которое в меньшей степени было связано с операциями в Ираке и Афганистане. Хотя Министерство обороны всегда считало, что око не ограничивается исключительно операциями в этих странах и включает финансирование других операций, а также ремонт и замену оборудования, в действительности основная часть обоснований ранее исходила от операции "Иракская свобода" и МССБ. Однако с учетом того, что численность американских войск в Афганистане к концу 2014 года должна была упасть ниже 10.000 человек, это оправдание выглядело все более устаревшим. Например, в период с 2005 по 2013 финансовый год расходы на один воинский контингент в Афганистане составляли в среднем 1,3 млн. долл. в год. В отличие от этого, в 2014 финансовом году расходы на один воинский контингент выросли до 2,3 млн. долл., а полный запрос на 2015 финансовый год будет содержать расходы на один воинский контингент в размере 4,5 млн. долл. учитывая снижение темпов оперативной деятельности США в Афганистане, эти увеличения были явно неправдоподобны в соответствии с существующим определением око.
   Этот очевидный парадокс был объяснен изменением того, как Министерство обороны оправдывает свою просьбу о финансировании, связанную с войной. Вместо того чтобы сводить все расходы к афганским расходам, запрос на 2015 год разделил их на три отдельные категории: связанные с Афганистаном, расходы на театре военных действий и другие вспомогательные расходы. Расходы, связанные с афганскими силами, были привязаны только к 11 миллиардам долларов, или менее чем к 19% от общего объема запроса око. Это привело к тому, что расходы на одного солдата составили менее 1 миллиона долларов и соответствовали предыдущим уровням финансирования. Однако это также означало, что другие элементы поддержки составляли более 50% запрашиваемых расходов, которые теперь не связаны с операциями в Афганистане. Это разделение изменило обоснование большей части финансирования ОСО, связав его с более широкими оперативными потребностями.
   Этот подход был наиболее полно защищен заместителем председателя Объединенного комитета начальников штабов Сэнди Виннефельдом, который в своих показаниях комитету по вооруженным силам Палаты представителей утверждал, что финансирование око было уместно для "всего, что мы делаем во время развертывания, или что поддерживает наши развертывания, которые превышают то, что мы обычно делаем в Табула Раса мирном мире". Это обоснование называется "моделью удержания", поскольку оно предполагает, что базовый оборонный бюджет фактически не финансирует МО для выполнения этих задач, подразумевая, что Мо требует нового финансирования для любых новых миссий, которые оно берет на себя. Неясно, полностью ли администрация поддерживает эту "модель удержания", поскольку гражданские коллеги Виннефельда никогда не оправдывали запрос OCO совершенно таким же образом.
   Запрос ОСО на 2015 год также включал два новых механизма финансирования, усиливающих новую, более широкую интерпретацию функций бюджетной статьи ОСО. Администрация предложила создать Фонд партнерства по борьбе с терроризмом, который обойдется правительству в 5 миллиардов долларов (это означает, что средства пойдут в различные ведомства, а не только в Министерство обороны), а также Европейскую инициативу по обеспечению безопасности, которая обойдется правительству в 1 миллиард долларов. Администрация предоставила мало подробностей о том, как будет расходоваться финансирование, и Сенатский комитет по ассигнованиям ответил на это сокращением вдвое оборонной части фонда партнерства по борьбе с терроризмом до 1,9 миллиарда долларов. Однако ситуация в Сирии и Ираке побудила большее число членов Конгресса выразить поддержку этой открытой просьбе, несмотря на их прежние опасения.
   Теперь, когда он не связан с войнами в Ираке и Афганистане, финансирование OCO, вероятно, сохранится, поскольку глобальные события, вероятно, дадут достаточное обоснование для финансирования на случай непредвиденных обстоятельств в будущем. Это знаменует собой значительное изменение бюджетной картины США по сравнению с предыдущими годами, когда в целом ожидалось, что финансирование OCO закончится, когда завершатся войны 11 сентября.
   Канада закончила 2014 год, нанеся авиаудары по Ираку, чтобы ослабить потенциал ИГИЛ. Имущество и персонал, включая шесть самолетов-заправщиков CF-18 Hornets, CC-150T Polaris и два самолета наблюдения CP-140 Aurora, были отправлены в октябре на операцию Impact и базировались в Кувейте. Сообщалось, что Канада намерена вновь модернизировать свои CF-18 Hornet, чтобы сохранить самолет до 2025 года. Этот шаг имел важное значение не только в контексте оперативного потенциала канадской боевой авиации, но и в связи с продолжающимися дискуссиями по поводу участия Канады в совместной программе ударных истребителей F-35.
   Национальная стратегия закупок судостроительной техники, призванная укрепить морской потенциал Канады и заменить надводный флот береговой охраны и военно-морского флота, продолжается, хотя некоторые элементы уже подверглись тщательному изучению. В октябрьском докладе парламентского бюджетного управления по проекту Арктического/морского патрульного корабля (A/OPS) говорилось, что "нынешний бюджет будет недостаточен для закупки шести-восьми A/OPS, как это планировалось", и "срыв графика, следовательно, может оказать значительное влияние на покупательную способность правительства и на другие проекты в будущем, такие как канадский надводный боец". Тем не менее было объявлено, что патрульные корабли будут класса Harry DeWolf, а головной корабль будет носить имя покойного морского офицера, который служил до 1960 года и чье последнее назначение было начальником Военно-Морского штаба тем временем Канада объявила в сентябре, что она выводит из эксплуатации два из своих оставшихся эсминцев класса Iroquois (один остался в строю) и оба танкера класса Protecteur, хотя точные сроки были неясны; все суда были фактически неработающими и начинали сдаваться. Это вызвало некоторые проблемы для развертывания военно-морских сил, поскольку, если в промежуточный период не будет введено еще одно судно, оно может оставить военно-морской флот без возможности дозаправки до прибытия замены класса Queenston, основанного на немецком классе Berlin, а также части Национальной стратегии закупок судостроения. Программа Queenston-класс является преемником проекта совместного вспомогательного судна, и этот класс не должен вступить в строй до 2019 года.
   В регионе Персидского залива продолжалось развертывание сил по обеспечению безопасности на море и борьбе с терроризмом в рамках Объединенной целевой группы 150 (CTF-150). Канада должна была принять командование CTF-150 с декабря 2014 года по апрель 2015 года, возглавив миссию вместе с Австралией, которая должна была развернуть семь военно-морских сил вместе с канадским 24-м контингентом в штаб-квартире. Развертывание также продолжалось на Крайнем Севере, где Канада в течение нескольких лет проводила операции по обеспечению суверенитета в сложных условиях. В 2014 году операция "Нуналивут" проходила со 2 апреля по 3 мая с участием армейских, военно-морских и военно-воздушных сил, развернутых в Резолют-Бей для отработки навыков взаимодействия, а также подготовки

   CANADA
    []

    []

    []
   THE UNTIED STATES
    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []






   Charter 4. EUROPE
    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

   0x01 graphic

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

   Глава 3. ЕВРОПА
   Риски и угрозы европейской безопасности были в 2014 году резко ослаблены событиями на восточной и южной периферии региона. На юго-востоке трехлетняя гражданская война в Сирии охватила Северный Ирак, а суннитская джихадистская организация "Исламское государство Ирака и Леванта" (ИГИЛ) провозгласила летом халифат, охватывающий часть обеих стран. Ситуация в Ливии, которая подверглась интервенции НАТО в 2011 году, еще более ухудшилась, что чревато полным провалом государства. Отсутствие безопасности и конфликты продолжались на южном фланге Европы, а вооруженные силы некоторых государств-членов оставались на активной, консультативной или миротворческой службе в некоторых частях Африки. На востоке незаконная аннексия Россией Крыма в марте и непрерывные действия по дестабилизации Восточной Украины, включая предполагаемую прямую военную поддержку Россией сепаратистских ополченцев в Донбассе, породили фундаментальный тест для архитектуры европейской безопасности с потенциалом изменения парадигмы европейской безопасности после окончания Холодной войны.
   Вызов России европейскому порядку
   В течение первой половины 2014 года западные правительства изо всех сил пытались признать, что двухдесятилетняя политика ухаживания за Россией в качестве партнера в построении евроатлантической безопасности потерпела неудачу, и что происходит возврат к более враждебным отношениям. Выступая в Эстонии в мае 2014 года, уходящий генеральный секретарь НАТО Андерс Фог Расмуссен утверждал, что "демонстрируя готовность применять силу для запугивания и вторжения в свои соседние страны, а также декларируя доктрину защиты русскоязычных повсюду, Россия создала неопределенность, нестабильность и отсутствие безопасности на всем континенте". Неделю спустя он заявил делегатам конференции по политике безопасности в Словакии, что поведение России является "вопиющим нарушением основ европейской безопасности. Это опасная попытка повернуть время вспять ... Россия пытается создать новую сферу влияния".
   Большинство политиков и аналитиков в Европе до 2014 года придерживались концепции безопасности, которая рассматривала Европу как зону стабильности, основанную на сотрудничестве и гражданском урегулировании конфликтов. Вызовы этому порядку в последние годы, по-видимому, ограничивались транснациональными рисками и косвенными последствиями государственного краха и нестабильности в других регионах мира. Обзоры обороны были сосредоточены на том, как слабые стороны других государств способствуют международной небезопасности и нестабильности, и вооруженные силы были перестроены для поддержки развертывания за рубежом, чтобы смягчить их последствия. Такие вызовы продолжали существовать, но лица, принимающие решения в Европе, были вынуждены признать, что к востоку от НАТО и ЕС могущественный субъект готов применить военную силу таким образом, который связан с великодержавными конфликтами прошлого. Бывший министр иностранных дел Германии Йошка Фишер писал в августе, что Европа "отбрасывается назад во времени возвращением силовой политики на свои границы".
   Действия России, возможно, выглядели анахронизмом для европейских граждан и лидеров, но это не делало вызов менее непосредственным. Все три ключевые многонациональные организации безопасности в евроатлантическом пространстве - НАТО, ЕС и Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) - были проверены различными, но одинаково фундаментальными способами. ЕС постепенно усиливал как давление на Москву, так и поддержку Киева, согласовав ограниченные санкции против России и подписав в июне соглашение об ассоциации с Украиной. Поддержание единого фронта было немалым политическим подвигом, учитывая различные уровни экономических и энергетических интересов, которые связывают многие правительства ЕС с Россией. 22 июля ЕС учредил гражданскую консультативную миссию по реформе сектора безопасности в Украине (EUAM Ukraine) с двухгодичным мандатом. Европейский совет также неоднократно призывал Россию прекратить любую поддержку участников конфликта и воздерживаться от действий, которые могут привести к дальнейшей дестабилизации региона.
   Однако, в то время как ЕС был ключевым экономическим и дипломатическим актером во время украинского кризиса, его политика в области безопасности и обороны, как и в последние годы, находилась под влиянием и развивалась за пределами Европы, в таких местах, как Африка, где ЕС начал дальнейшие военные миссии. Например, 1 апреля в Центральноафриканской Республике была начата операция РКА СЕС, которая взяла на себя ответственность за международный аэропорт Банги М'Поко и некоторые районы столицы. Две недели спустя, 15 апреля, EUCAP Sahel Mali начал гражданскую миссию по консультированию и обучению внутренних сил безопасности.
   ОБСЕ, в последнее время озабоченная задачами, включая наблюдение за выборами, вновь обрела свою цель в надежде некоторых правительств на то, что ее более устоявшийся опыт укрепления доверия и стратегической транспарентности в таких областях, как контроль над вооружениями, окажется полезным в кризисной ситуации. Мониторинговые миссии действительно оказались полезными, но основной вопрос, который организация должна будет решить после охлаждения отношений с Россией, заключается в том, имеет ли ее основное предположение - что ее государства-члены разделяют общую концепцию евроатлантического пространства как пространства неделимой безопасности - все еще будущее.
   Саммит НАТО для успокоения и сдерживания
   На волне украинского кризиса НАТО приняла целый ряд мер, призванных успокоить союзников, которые почувствовали угрозу от напористости России. Начиная с апреля 2014 года, они включали в себя расширение деятельности по обеспечению воздушной полиции и подготовке кадров в Прибалтике; полеты самолетов раннего предупреждения и контроля (АВАКС) над Польшей и Румынией; морское патрулирование в Балтийском море и Средиземном море; а также расширение функций военного планирования штаб-квартиры НАТО.
   Для НАТО самоуверенность России, с одной стороны, укрепила главную цель Североатлантического союза - коллективную оборону. С другой стороны, эффективность российского вызова заставила некоторые государства-члены задаться вопросом, сможет ли альянс защитить их, если они станут объектом нападений, подобных тем, что были совершены на Украине. В частности, методы, применяемые Россией, давали передышку для размышлений. Использование Москвой широкого спектра традиционных и нетрадиционных инструментов для достижения своих целей, эффективно объединенных в Крыму и на востоке Украины, было признано НАТО успешным. Эти методы включали дипломатические средства; сложные и быстрые информационные, электронные и кибероперации; тайные военные и разведывательные операции; и экономическое давление.
   Первым вызовом для НАТО было определение проблемы: как назвать эти действия? Была ли это диверсия, вторжение, "двусмысленная война"? "Гибридная война" использовалась большинством, хотя этот термин не был новым. Второй вопрос, который члены Альянса должны были рассмотреть, заключался в том, что этот тип войны означает для планирования, организации, потенциала и реагирования НАТО. Третья проблема была более фундаментальной и оставалась непризнанной: определение того, как можно было бы сдерживать такого рода действия, не в последнюю очередь тогда, когда западные правительства в целом неохотно рассматривали вопрос о применении силы, в частности о развертывании наземных боевых сил. То, что эти наступательные действия могут привести к результатам - включая корректировку международно признанных границ - прежде, чем принимающие стороны смогут даже согласиться с тем, что они подвергаются нападению, было уроком, который не был потерян для членов НАТО в Прибалтике и в других странах Центральной и Восточной Европы.
   Саммит НАТО 2014 года, состоявшийся 4-5 сентября в Уэльсе, Великобритания, предоставил платформу для обсуждения последствий украинского кризиса. До февраля 2014 года предполагалось, что саммит будет в основном административным и будет проходить по сценарию - Североатлантический союз отметит окончание своих боевых операций в Афганистане и согласует меры по улучшению сотрудничества как между союзниками, так и с партнерами, чтобы сохранить способность НАТО реагировать на будущие кризисы. Лозунг был налицо: НАТО перейдет от развертывания к подготовке.
   Вместо этого восточные члены НАТО настаивали на заверениях альянса на фоне обеспокоенности действиями России. Соединенные Штаты, которые с 2011 года уделяли большое внимание вопросам безопасности в связи с их "перебалансировкой" в Азиатско-Тихоокеанском регионе, теперь должны были направить дополнительный (хотя и ограниченный) персонал и ресурсы в Европу. Любая надежда на то, что лидеры НАТО могли рассчитывать на постафганский стратегический отпуск, испарилась. Но в то время как повестка дня становилась все длиннее, а Ливия и Ирак снова добавлялись, это не меняло фокуса дискуссий, Европейская безопасность снова была в центре внимания.
   Как следствие, главная цель саммита состояла в том, чтобы успокоить членов - и напомнить России о взаимном оборонном обязательстве, лежащем в основе Североатлантического союза. Министр иностранных дел Германии Франк-Вальтер Штайнмайер заявил, что это был "особый саммит в определенное время". В декларации саммита в Уэльсе в качестве основной причины принятия новых мер по укреплению позиций и потенциала НАТО в Уэльсе были названы "агрессивные действия России против Украины".
   Самым важным документом, одобренным лидерами НАТО на саммите, стал план действий по обеспечению готовности. В соответствии с этим, силы НАТО должны были установить график развертывания для обеспечения "непрерывного воздушного, сухопутного и морского присутствия и значимой военной активности в восточной части Североатлантического союза", что должно было быть достигнуто путем частой ротации сил. Кроме того, способность НАТО быстро реагировать на события будет повышена с формированием Объединенной оперативной группы очень высокой готовности (VJTF) из 4000-6000 военнослужащих, доступных для развертывания с уведомлением о перемещении за два-пять дней (NTM), что является более быстрым, чем существующие силы реагирования НАТО (NRF). В то время как некоторые командные элементы NRF находятся на 48-часовом NTM, силы немедленного реагирования - ядро NRF - находятся на уведомлении за 5-30 дней. Объединенной оперативной группе повышенной готовности эффективно стала лидером СРН. Его точный размер, состав и порядок командования должны быть согласованы к началу 2015 года, и в состав сил войдут сухопутные, воздушные и морские подразделения, а также подразделения специальных операций. НАТО также будет заранее размещать оборудование и инвестировать в инфраструктуру, так что VJTF будет иметь поддержку принимающей страны в случае развертывания.
   Дания, Германия и Польша также совместно объявили, что они предоставят дополнительный персонал многонациональному корпусу Северо-Восток, в Щецине, Польша - единственной штаб - квартире НАТО в государстве-члене после окончания Холодной войны, - чтобы повысить его статус с более низкой готовности (уведомление за 180 дней) до высокой готовности (уведомление за 30 дней). НАТО указало, что оно будет регулярно испытывать силы в ходе учений, которые могут быть объявлены в кратчайшие сроки - точно так же, как Россия ввела серию внезапных учений.
   Что касается темы коллективной обороны, то лидеры расширили сферу действия статьи V обязательства по взаимной обороне, включив в нее кибератаки. В декларации говорилось: "киберзащита является частью основной задачи НАТО по коллективной обороне. Решение о том, когда кибератака приведет к ссылке на статью V, будет приниматься Североатлантическим советом в каждом конкретном случае. Однако до сих пор было неясно, что на самом деле означает ответ на кибератаку с военной точки зрения.
   После саммита НАТО в Чикаго в 2012 году Североатлантический союз предпринял попытку содействовать более тесному сотрудничеству между государствами-членами посредством своей программы умной обороны и инициативы Объединенных сил. Целью таких усилий было достижение большей военной эффективности, несмотря на сокращение бюджета. Дальнейший шаг в этом направлении был согласован в 2014 году в Уэльсе с одобрением концепции рамочных Наций (FNC), немецкой идеи, в рамках которой группы союзников будут совместно работать над развитием потенциала, используя опыт одной "Рамочной" страны, подход, уже используемый странами НАТО в зарубежных операциях.
   В свете событий на Украине Уэльская декларация также обсуждала "гибридную войну", описывая ее как подход, при котором "широкий спектр явных или скрытых военных, полувоенных и гражданских мер используется в высоко интегрированном дизайне". В Уэльсе лидеры обсудили необходимость как сдерживания такой тактики, так и повышения маневренности сил Альянса. Создание сил повышенной готовности в дополнение к более частым учениям и более четкому акценту на улучшение обмена информацией и стратегической коммуникации является важной частью ответных мер Североатлантического союза (см. стр.8-11).
   Саммит ознаменовал поворотный момент для НАТО, когда боевая операция в Афганистане почти закончилась, хотя характер и размер последующей миссии на тот момент были неясны. После инаугурации Ашрафа Гани в качестве президента Афганистана, подписания 30 сентября двустороннего соглашения о безопасности между Афганистаном и США и соглашения о статусе сил между Афганистаном и НАТО операция "Решительная поддержка" численностью до 12.000 человек наконец получила зеленый свет и должна была начаться 1 января 2015 года. Декларация саммита ознаменовала значительное изменение направления, вновь заострив внимание Североатлантического союза на коллективной обороне.
   Европейская оборона: изменение траекторий движения
   Ухудшение обстановки в области безопасности в Европе, вероятно, повлияет на те тенденции, которые в последние годы определили европейскую оборонную политику. Во-первых, большинство западноевропейских стран сократили оборонные расходы на фоне низкого восприятия угроз и сосредоточения внимания на общей бюджетной консолидации после финансового кризиса 2008 года. Во-вторых, преобладало ощущение, что Вооруженные силы Европы скорее будут использоваться в международных миссиях по урегулированию кризисов, чем в задачах, связанных с национальной и коллективной обороной. В связи с этим большинство стран сосредоточили свои усилия на создании небольших, гибких, профессиональных и развертываемых вооруженных сил. Наконец, правительства привыкли действовать в многонациональных созвездиях, а созданные структуры альянсов служат инструментом для создания "коалиций желающих". В совокупности это привело к тому, что Вооруженные силы государств-членов НАТО имеют лишь частичный потенциал для крупномасштабных обычных маневров и быстрого реагирования, а в некоторых случаях - ограниченную готовность.
   Решение проблемы расходов на оборону было приоритетом для НАТО. В период с 2011 по 2013 год расходы на оборону выросли во всех регионах мира, за исключением Европы и Северной Америки. Среди европейских государств-членов НАТО Польша была заметным исключением, и призрак напористой России заставил прибалтийские государства и другие страны Центральной Европы объявить об увеличении расходов.
   На саммите в Уэльсе была предпринята попытка начать сокращение неуклонного сокращения европейских оборонных расходов. Впервые лидеры прямо упомянули о цели НАТО, согласно которой оборонные бюджеты должны составлять 2% ВВП, а 20% оборонных расходов должны направляться на закупку оборудования и научные исследования и разработки. Однако используемая формулировка не была надежной: 24 союзника, находящиеся в настоящее время ниже этого уровня, будут "стремиться перейти к 2-процентному ориентиру в течение десятилетия". Перед саммитом некоторые правительства стран НАТО стремились к обязательному обязательству в размере 2%. Этого не произошло, но, по крайней мере, каждая страна обязалась остановить любое сокращение расходов. Это было воспринято как важное изменение направления, к которому Расмуссен стремился на протяжении всего своего пятилетнего срока.
   Страны, не входящие в НАТО, такие как Финляндия и Швеция, занимают позиции, которые более тесно связывают их с Североатлантическим союзом, и обе страны объявили, что они будут оказывать поддержку принимающей стране для войск НАТО, осуществляющих или осуществляющих миссии в регионе. Одним из практических примеров является решение Швеции открыть свое воздушное пространство для наблюдательных полетов самолетов ДРЛО НАТО. Член НАТО Чешская Республика объявила в августе 2014 года, что она будет искать дополнительное финансирование для расширения своих активных резервных сил. Министр обороны Мартин Стропницкий утверждал, что "нынешняя ситуация на востоке Украины ограничивает потребность в нескольких тысячах подготовленных и хорошо мотивированных резервистов". Позже, в сентябре, чешские правительственные коалиционные партии подписали соглашение о повышении расходов до 1,4% ВВП к 2020 году. Польша, тем временем, решила в мае 2014 года ускорить важные усилия по закупкам, включая ракеты класса "воздух-поверхность" для польских истребителей F-16, беспилотных летательных аппаратов и реактивных систем залпового огня. Заместитель министра обороны Чеслав Мрочек пояснил, что эти корректировки были направлены на "повышение сдерживающего потенциала польских вооруженных сил".
   Объединяющей темой этих решений является самоуверенность России и ее действия на Украине. В настоящее время остается неясным, насколько глубокими будут любые политические корректировки и приведут ли они в конечном итоге к стратегическому развороту тенденций, которые формировали европейскую оборонную политику в последние годы. Многое будет зависеть от крупнейших европейских государств. Великобритания, вероятно, продолжит настаивать на том, чтобы другие европейские союзники тратили больше на оборону и инвестировали больше в экспедиционный потенциал высокой готовности, не в последнюю очередь потому, что и то, и другое укрепило бы сдерживание НАТО на востоке. В этом контексте аналитики ожидают содержания следующего стратегического обзора обороны и безопасности Великобритании (SDSR), запланированного на 2015 год, учитывая, что SDSR 2010 года снизила оперативные амбиции Великобритании и ее развертываемый потенциал.
   Германия неохотно вступает в борьбу с изменением стратегического фокуса, но вряд ли значительно увеличит расходы в ближайшие годы. В настоящее время правительство продолжает уделять приоритетное внимание общей бюджетной консолидации. Однако принятое Берлином в августе 2014 года решение о поставках оружия для противодействия угрозе, исходящей от ИГИЛ, свидетельствует о постепенном изменении политики безопасности Германии. Франция, все еще участвующая в многочисленных операциях в Африке, оказалась под давлением из-за своего соглашения о продаже России двух десантных кораблей класса "Мистраль". Французское правительство приостановило поставку первого судна как раз перед саммитом НАТО. Разнообразие ответов правительств по всей Европе указывало на то, что на этом этапе - несмотря на решения саммита НАТО-Россия еще не выработала единого взгляда на приоритеты политики безопасности.
   Кризис в Восточной Европе также поставил вопрос о том, как Соединенные Штаты отреагируют на него. В то время как администрация Обамы всегда была осведомлена о европейских опасениях по поводу снижения приверженности США европейской безопасности в результате восстановления баланса в Азиатско-Тихоокеанском регионе, теперь она столкнулась с желанием нескольких европейских союзников получить четкий сигнал о том, что самая могущественная страна НАТО поддержит их. В первой половине 2014 года США предприняли ряд мер, чтобы показать, что они готовы действовать в ответ на возросшую небезопасность: контингент из 173-й воздушно-десантной бригады учился в Прибалтике и Польше; несколько американских судов вошли в Черное море для проведения учений и посещения портов; а также был увеличен учебный отряд ВВС в Польше.
   Более заметные усилия были объявлены 3 июня, когда президент попросил Конгресс профинансировать так называемую Европейскую инициативу по перестрахованию в размере 1 миллиарда долларов в рамках запроса Пентагона на проведение чрезвычайных операций за рубежом в 2015 финансовом году. Большая часть мероприятий, охватываемых этим документом, связана с активизацией учений и учебных мероприятий, расширением ротационного присутствия на территории восточноевропейских союзников, предварительным размещением оборудования и поддержкой программ наращивания потенциала. Однако инициатива не ограничивается постоянным базированием американских войск. Таким образом, хотя это весьма заметный признак того, что США по-прежнему привержены обеспечению европейской безопасности, его довольно ограниченный характер также предполагает, что Вашингтон не готов позволить европейцам "сорваться с крючка", делая больше для поддержания доверия к коллективной обороне НАТО. Тем не менее, на фоне осознания того, что все еще могут существовать обычные военные угрозы европейской безопасности, вклад США в НАТО, вероятно, останется решающим.
   ЭКОНОМИКА ОБОРОНЫ
   Региональная макроэкономика
   Хотя потрясения на финансовых рынках в Европе в целом ослабли с 2012 года, экономический рост в большей части региона остается сдержанным. После двух лет экономического спада Еврозона прогнозировала умеренный рост в 2014 году (0,8%), в то время как некоторые североевропейские государства демонстрировали признаки ускорения экономической активности, включая Великобританию, Ирландию, Швецию и Польшу. Однако объем производства и инвестиций во многих государствах оставался значительно ниже докризисного уровня, а в ряде стран сохранялись значительные разрывы в объеме производства (предполагаемая процентная разница между фактическим и потенциальным объемом производства) - по оценкам Международного валютного фонда (МВФ), они составляли от 3% до 5% ВВП в Испании, Италии, Португалии, Словении, Кипре и Нидерландах и приближались к 10% ВВП в Греции. В целом совокупный спрос по-прежнему сдерживался высоким уровнем задолженности домашних хозяйств и слабыми условиями кредитования, что частично отражало более высокие, чем ожидалось, требования к рекапитализации банков. Следовательно, бюджетный дефицит оставался нормой в 2014 году, и только Норвегия, Германия, Швейцария, Люксембург и Исландия, по прогнозам, будут иметь профицит бюджета. Однако ослабление государственных балансов привело к тому, что, несмотря на текущий бюджетный дефицит, большинство государств смогли обеспечить лишь ограниченную поддержку спроса: средний валовой государственный долг как доля ВВП, по прогнозам МВФ, будет продолжать расти по крайней мере до 2015 года, прежде чем немного снизится, достигнув пика в 68,9% ВВП в 2015 году, по сравнению с 41,7% ВВП в 2007 году. (В некоторых государствах, включая Грецию, Португалию и Италию, государственный долг превышает 100% ВВП.) Между тем отсутствие значимых структурных реформ для решения основных проблем конкуренции и производительности труда привело к тому, что уровень безработицы по-прежнему остается высоким во всей Европе, оцениваясь примерно в две трети стран региона (23 из 37) и выше 20% в Испании, Греции, Сербии, Боснии и Герцеговине и бывшей Македонии.
   Региональные расходы на оборону
   Номинальные европейские оборонные расходы в 2014 году увеличились на 1,9% в годовом исчислении-с 281,5 млрд. до 286,9 млрд. долларов. Это был самый высокий уровень номинальных расходов в долларовом выражении с 2011 года. Однако этот рост был в основном результатом курсовой переоценки по отношению к доллару США в 2014 году по сравнению с курсами 2013 года. После учета таких колебаний, а также инфляционных эффектов, в реальном выражении европейские оборонные расходы продолжили нисходящую траекторию, наблюдавшуюся с кризиса 2008 года, хотя годовое снижение на 1,75% было немного меньше, чем среднее снижение реальных европейских расходов на 2% в год, наблюдавшееся с 2010 года. Однако в 2014 году реальные сокращения коснулись южной Европы и Балкан, где уровень расходов снизился примерно на треть. Наиболее резкое сокращение произошло в Греции и Словении, где реальные сокращения более чем на 10% происходили каждый год с 2010 года (совокупный годовой темп роста для обоих государств составляет около 13%). Ежегодные реальные сокращения более чем на 5% наблюдались также в Италии, Португалии и Сербии. Значительное сокращение произошло также в Западной Европе, где совокупные реальные расходы сократились на 8,4% за четыре года, хотя Западная Европа остается самым высокоразвитым субрегионом континента, на долю которого приходится почти половина региональных расходов (46%). Меньшее кумулятивное снижение наблюдалось в Центральной Европе (-2.6%), хотя сокращение расходов во многих частях этого субрегиона (например, в Австрии, Венгрии и Чехии) было несколько компенсировано значительным реальным увеличением расходов в Польше (которая с 2010 года увеличила совокупные ежегодные темпы роста на 4%). Северная Европа и Юго-Восточная Европа были единственными субрегионами, которые зарегистрировали положительные кумулятивные реальные корректировки в уровнях финансирования, причем расходы выросли примерно на 4-5% в обеих областях.
   Изменение бюджетных приоритетов?
   Несмотря на продолжающееся реальное сокращение расходов на оборону в 2014 году, кризис в Украине привел к более решительным призывам к увеличению оборонных бюджетов или, по крайней мере, к ограничению сокращений. Например, в апреле 2014 года заместитель генерального секретаря НАТО Александр Вершбоу заявил: "Если когда-либо и были какие-то сомнения, то сейчас Кризис [Украины] ясно показывает, почему мы должны вкладывать достаточно средств в оборону и безопасность и почему мы не можем просто продолжать сокращать наши оборонные бюджеты каждый год, в то время как другие страны по всему миру продолжают наращивать свои". Появились признаки того, что изменение стратегического ландшафта изменило бюджетные приоритеты в некоторых областях, особенно в Северной и Восточной Европе. Например, после нескольких лет сокращений Чешская Республика объявила в сентябре 2014 года, что планирует увеличить расходы на оборону до 1,4% ВВП к 2020 году (по сравнению с 1% ВВП, который она выделяет в настоящее время). Ранее, в марте 2014 года, премьер-министр Литвы объявил о намерении увеличить расходы до 2% ВВП также к 2020 году, а министр обороны Латвии заявил, что внесет аналогичные предложения в новый закон о финансировании обороны. В апреле 2014 года премьер-министр Румынии призвал парламент рассмотреть вопрос об увеличении расходов на оборону с нынешних 1,4% ВВП до 2% ВВП в период с 2015 по 2017 год; четыре месяца спустя, в августе 2014 года, основные политические партии Болгарии согласились увеличить долю оборонного финансирования, направленного на оборудование. В других странах Нидерланды объявили в сентябре 2014 года об увеличении своих предлагаемых оборонных бюджетов на 2015 и 2016 годы, обратив вспять более чем 20-летнее номинальное сокращение расходов; в то время как Норвегия еще больше увеличила свое оборонное финансирование на 2014 год выше первоначально предложенных уровней, чтобы поддержать более активное участие в международных операциях. В апреле 2014 года Швеция объявила о планах увеличить расходы на оборону в течение десяти лет, в то время как Польша заявила, что ускоряет сроки закупок. Кроме того, на саммите НАТО в Уэльсе в сентябре 2014 года государства, которые в настоящее время не выделяют 2% ВВП на оборону, договорились прекратить текущее сокращение расходов и стремиться двигаться к этому пороговому уровню руководящих принципов НАТО, а также стремиться увеличивать реальные расходы на оборону по мере роста своей экономики.
   ФРАНЦИЯ
   В 2014 году французские специалисты по оборонному планированию столкнулись с рядом неотложных и взаимосвязанных проблем. Фоном послужило плохое состояние французской экономики и решимость президента Франсуа Олланда сократить дефицит государственных расходов путем введения в феврале 2014 года мер жесткой экономии на сумму 50 миллиардов евро (67,7 миллиарда долларов). В мае сообщалось, что предложения Минфина о дальнейшем сокращении оборонного бюджета привели к тому, что некоторые руководители служб пригрозили отставкой; в то же время, на фоне обеспокоенности будущим оборонных расходов, руководители семи ключевых оборонных отраслей попросили о кризисной встрече с Олландом. Дебаты внутри правительства о мерах по борьбе с жесткой экономией достигли апогея в августе 2014 года с восстанием в правительстве, отставкой премьер-министра Мануэля Вальса и его повторным назначением в команду, очищенную от инакомыслящих. Это обострило политические проблемы правящей Социалистической партии после того, как она потерпела сокрушительный результат на европейских выборах в мае. Несмотря на все это, оборонное ведомство Франции продолжало выполнять рекомендации военной программы Loi de Programmation Militaire (LPM) 2013 года, что привело к дальнейшему закрытию подразделений и баз.
   Тем не менее Франция продолжала играть свою энергичную роль в оборонной и внешней политике. Операции продолжались в Сахеле, где Франция консолидировала и передислоцировала свои региональные контртеррористические усилия в качестве операции "Бархан", а силы также оставались развернутыми в Центральноафриканской Республике. Тем временем в небе над Ираком была предпринята новая военная миссия. Помимо трудностей, таких как контракт с Россией на Десантно-штурмовые корабли типа "Мистраль", позиция Франции, ориентированная на перспективу, укрепила ее позиции в качестве главного союзника Соединенных Штатов по целому ряду внешнеполитических вопросов, особенно в Африке и на Ближнем Востоке, которые требовали активного военного участия.
   Вмешательство и операции
   Франция продолжала осуществлять большинство европейских интервенционных операций в Африке. Усилия по стабилизации северной части Мали (операция "Серваль") оказались лишь частичными и временными. Хотя официальные военные коммюнике, опубликованные летом 2014 года, утверждали, что большинство опорных пунктов повстанцев были расположены и что оставшиеся французские войска эффективно нейтрализовали несколько сотен истребителей, французская истребительная и транспортная авиация продолжала выполнять десятки боевых вылетов в неделю.
   Министр обороны Франции Жан-Ив Ле Дриан выразил некоторое разочарование отсутствием прогресса в Мали. После обмена пятью солдатами в конце мая между повстанческими силами и малийскими войсками во время визита премьер-министра Мали Муссы Мары в Кидаль Ле Дриан отменил запланированный визит, который должен был привести к заключению двустороннего оборонного соглашения. Хотя журнал операций "сервала" мог похвастаться примерно 7500 самолетовылетами и захватом 200 тонн оружия и большого количества аммиачной селитры (компонент для изготовления бомб), Министерство обороны признало, что угроза терроризма в Мали не была устранена. Французские политики отдавали себе отчет в том, что угроза Мали носит поистине транснациональный характер. Как следствие, Серваль официально прекратил свое существование 1 августа и был заменен операцией бархана. Это привело к слиянию малийской миссии с французской операцией "Эпервье" в Чаде, которая продолжается с 1986 года. Бархан был представлен как стратегическое совместное предприятие Франции и пяти стран Сахеля-Мавритании, Мали, Нигера, Чада и Буркинафасо. В феврале 2014 года они создали "группу 5 Сахель" для активизации сотрудничества в области региональной безопасности. Французский контингент, направленный в Бархан, насчитывал 3000 военнослужащих с двумя основными базами в Гао в Мали и Нджамене в Чаде, а также ряд передовых пунктов базирования в Сахаре (Атар в Мавритании, Тессалит в Мали, Мадама в Нигере и Файя в Чаде). Он поддерживается целым рядом бронетехники, винтокрылых и неподвижных самолетов, а также тремя беспилотными летательными аппаратами (БПЛА). Недавно прибывшие французские беспилотники Reaper были быстро развернуты для проведения операций над Сахелем. Любые надежды на быстрый выход из региона, подобные тем, что были высказаны министром иностранных дел Лораном Фабиусом в феврале 2013 года, были разбиты, и Франция, по-видимому, привержена этому в долгосрочной перспективе. Хотя это обязательство может быть подорвано продолжающимися бюджетными разборками в Париже, растущие оперативные расходы, связанные с недавней военной деятельностью Франции, не улучшат баланс.
   В 2014 году продолжались операции в Центральноафриканской Республике (ЦАР), где рост межобщинного насилия в конце 2013 года привел к развертыванию французской гуманитарной миссии. Операция "Сангарис" была начата 5 декабря 2013 года после принятия резолюции 2127 Совета Безопасности ООН, в которой содержался призыв как к ООН, так и к Франции поддержать миссию Африканского союза в ЦАР (MISCA). MISCA в конечном итоге достигла пика в 6000 военнослужащих, но изо всех сил пыталась восстановить порядок, и в сентябре 2014 года была взята непосредственно ООН. В сангарисе участвуют около 2000 французских солдат, базирующихся главным образом в Банги и Боде на христианском юго-западе страны, обеспечивая защиту нескольким тысячам мусульман, которые не бежали ни на север, ни на восток, ни через границу в Камерун. Изначально рассчитанный на то, чтобы продержаться не более полугода, Сангарис все больше погружался в хаотическую ситуацию, которая привела к фактическому разделению автомобиля. Доминирующая во Франции миссия ЕС, ЦАР СЕС, сосредоточенная в Банги, в середине 2014 года изо всех сил пыталась достичь полного укомплектования своих войск. Ни Африканский Союз / ООН, ни миссии Франции или ЕС не смогли сделать больше, чем обеспечить элементарную безопасность в ключевых городских центрах - главным образом в Банги - в условиях продолжающегося межобщинного насилия. Операции не помогают сами по себе размеры страны-эквивалент Франции и Бельгии вместе взятых - и проблемы мобильности и связи, возникающие из-за плохой инфраструктуры.
   Далее на север, визит Ле Дриана в Алжир в мае 2014 года открыл новую главу как в отношениях Франции с ее бывшей колонией, так и в ее приверженности стабилизации Магриба и Сахеля. Соглашение об обороне между Францией и Алжиром было подписано в 2008 году и вступило в силу в 2013 году. Политический символизм визита Ле Дриана был усилен громкими встречами с президентом, премьер-министром, министрами иностранных дел и обороны и военным главнокомандующим, а также заявлением о том, что Франция и Алжир "имеют общего врага". Алжир открыл свое воздушное пространство для французских военных самолетов и обеспечивает поставки топлива. Растет сотрудничество в разведке, и было несколько совместных миссий против джихадистских группировок на севере Мали, вызванных разочарованием Франции в операции "Серваль". В настоящее время рассматриваются планы установления прямых контактов между Генеральным штабом и постоянной связи между центральными учреждениями. Эта степень сотрудничества примечательна, учитывая политические разногласия, существующие между Парижем и Алжиром в отношении долгосрочного будущего региона. Хотя Алжир по-прежнему рассматривает Россию в качестве своего основного поставщика военной техники, он, как сообщается, выразил готовность открыть закупки для Франции.
   К концу октября 2014 года Франция в последний раз развернула свои вооруженные силы на Ближнем Востоке. В июне, когда президент США Барак Обама впервые объявил об отправке военных советников в Ирак после наступления боевиков "Исламского государства Ирака и Леванта" (ИГ), Париж выразил нежелание вмешиваться, аргументируя это тем, что Багдад - вместе с соседними государствами - должен взять на себя ответственность за урегулирование кризиса. Однако к сентябрю, когда ситуация ухудшилась, Олланд вновь активизировал французскую военную активность, наблюдавшуюся в 2013 году, когда режим Асада применил химическое оружие в Сирии. После молниеносного визита в Багдад для переговоров 14 сентября Олланд санкционировал французские разведывательные полеты над Ираком, доставку оружия курдам, сражающимся с ИГИЛ на севере Ирака, и, в координации с США, авиаудары по ИГИЛ. Франция была первым европейским государством, которое участвовало в военных действиях в Ираке, бросая разведывательные, разведывательные и разведывательные миссии (ISR) с девятью боевыми самолетами Rafale, а также заправочными танкерами в полете с постоянной французской базы в Объединенных Арабских Эмиратах. Президент объявил 19 сентября о решении Франции присоединиться к США в поставках оружия "умеренной сирийской оппозиции", но недвусмысленно исключил авиаудары внутри Сирии.
   Американско-французское оборонное сотрудничество находится на таком высоком уровне, какого не наблюдалось в последнее десятилетие. Ле Дриан посетил Пентагон четыре раза с момента взлета Оффи в 2012 году. Во время своего последнего визита в октябре 2014 года министр обороны США Чак Хейгел подчеркнул относительное совпадение интересов обеих сторон, заявив, что "американские и французские силы будут продолжать работать бок о бок для поддержки иракских сил на местах", и отметив, что "лидерство Франции в противостоянии экстремистским угрозам в Сахеле особенно важно, поскольку Соединенные Штаты продолжают оказывать поддержку французским операциям в Мали".
   Ближе к дому Франция также активно участвует в мерах НАТО по успокоению восточноевропейских членов, обеспокоенных действиями России на Украине. 21 марта Ле Дриан выступил в Эстонии в поддержку инициативы НАТО по обеспечению безопасности. Франция развернула четыре истребителя "Рафаль" для усиления военно-воздушной полицейской миссии НАТО над Балтикой и направила воздушный самолет раннего предупреждения и управления для усиления наблюдения над Польшей и Румынией. Еще до украинского кризиса Франция в ноябре 2013 года сыграла ключевую роль в учениях НАТО Steadfast Jazz в Польше и странах Балтии, направив туда самый большой контингент-1200 военнослужащих.
   ЭКОНОМИКА ОБОРОНЫ
   Реализация Loi de Programmation Militaire
   В октябре 2014 года было объявлено о дальнейших расформированиях подразделений в результате Loi de Programmation Militaire (LPM) (подробнее о первом транше см. Военный Баланс 2014, стр. 69); они включали закрытие 1-го артиллерийского полка морской пехоты и штаба 1-й механизированной бригады, военно-морской базы в Англете, а для ВВС-начало процесса закрытия авиабазы в Дижоне-Лонгвике. Некоторые аналитики утверждали, что связанная с бюджетом неопределенность, возникшая в связи с закрытиями, подробно описанными в ЛПМ, усугубила более широкие проблемы, связанные с моральным духом обслуживания. Ле Дриан попытался представить ситуацию в позитивном свете, заявив 3 октября, что процесс "не был связан с слепыми сокращениями" и что он "понимал, что некоторые подразделения устали от сокращений"; но это оставалось тяжелым сражением. Кроме того, новое программное обеспечение, введенное для оптимизации заработной платы военнослужащих, столкнулось с проблемами, в результате чего некоторые сотрудники были недоплачены или переплачены. Однако главный кризис наступил в форме оборонного бюджета.
   Пятилетний бюджет на 2014-19 годы был объявлен в 2013 году и предусматривал 31,38 млрд. евро (42,5 млрд. долларов) на период с 2014 по 2016 год, увеличившись до 32,51 млрд. евро (44 млрд. долларов) к 2019 году. Расходы Франции на оборону составляли 3% ВВП в конце Холодной войны; в 2013 году они составляли 1,9%, но рискуют упасть еще больше, особенно если прогнозируемые исключительные поступления не будут реализованы. В мае 2014 года, после февральских мер жесткой экономии, прогнозы министерства финансов предусматривали дополнительные сокращения оборонных расходов на 1,5-2 млрд. евро (2 млрд. - 2,7 млрд. долларов) в год до 2019 года. Очевидная логика этих цифр заключалась в том, что, поскольку на оборонный бюджет приходится 20% общих государственных расходов, Министерство обороны должно поглотить 20% общих сокращений государственных расходов. Ситуация стала напряженной, и некоторые аналитики пришли к выводу, что эти мрачные цифры были хуже, чем расчеты "Z-сценария", на которые настаивало Министерство финансов в начале обсуждения LPM в конце 2012 года; они предусматривали отбраковку всех программ закупок. Ле Дриан проинформировал президента Франсуа Олланда о том, что, согласно согласованным цифрам для ЛПМ, его министерство уже потеряло 82.000 рабочих мест с 2009 года. Министерство обороны также испытывало давление, требуя ускорить сокращение рабочих мест на 7200 человек в 2015 году вместо первоначально согласованных 6700. Из 11 500 рабочих мест в государственном секторе, которые должны быть сокращены в 2015 году, 65% должны быть из вооруженных сил.
   Глава Совета французской оборонной промышленности, представитель Airbus Марван Лахуд, заявил, что любое дальнейшее сокращение бюджета может привести к потере 165.000 рабочих мест в отрасли. 16 мая руководители армии, флота и ВВС, а также начальник Генерального штаба генерал Пьер де Вилье пригрозили отставкой. Что еще хуже, прогнозируемый доход в размере ?6 млрд. ($8,1 млрд.) в виде "исключительных поступлений" от продажи государственных активов, в частности непредвиденный доход в размере ?3 млрд. ($4,06 млрд.), прогнозируемый от маркетинга телекоммуникационных частот, оказался под некоторым сомнением.
   Политические деятели и некоторые средства массовой информации сплотились в поддержку обороны перед лицом возможных дальнейших сокращений. Ливр Блан 2013 года определил четыре основных стратегических приоритета: территориальная защита; коллективные гарантии безопасности Европы и Североатлантического региона; стабилизация европейского соседства; и французский (и Европейский) вклад в стабильность на Ближнем Востоке и в Персидском заливе. Оппозиционная партия UMP занялась делом ЛПМ, которое они ранее критиковали, а Франсуа Фийон и Ален Жюппе осудили любую перспективу дальнейших сокращений. Председатели комитетов по обороне Сената и Национального Собрания совершили громкую поездку в Министерство финансов, чтобы воспользоваться своим правом на проверку национальных счетов, требуя, в частности, доказательств того, что средства, полученные от продажи принадлежащей обороне недвижимости ("исключительные поступления"), действительно зачислялись в оборонный бюджет. При прежнем LPM, по мнению аналитиков, Минфин перекачал их из других источников. Премьер-министр Вальс ответил, что правительство не будет применять грубые бухгалтерские расчеты к оборонному сектору.
   Оборонная промышленность
   В течение 2014 года доминировали четыре ключевых проекта. С середины сентября Франция получила 5 транспортных самолетов A400M Atlas за год. Первый была развернут в Мали через три месяца после поступления на службу; пятый был развернут для поддержки операции "Бархан" в начале октября. Однако, имея только 174 твердых заказа, авиационная программа рискует понести значительные финансовые потери. Малайзия заказала четыре самолета, но в остальном экспортная книжка пока остается пустой. Airbus выразил уверенность, что, как только некоторые начальные проблемы будут преодолены, самолет обеспечит 400 продаж на экспорт. Несмотря на кризис на Украине, Олланд сохранил - до 3 сентября 2014 года - обязательство Франции поставить России два десантных корабля класса "Мистраль"; первый, "Владивосток", должен был быть передан в октябре 2014 года, но по состоянию на начало ноября оставался в Сен-Назере. Второе судно было случайно названо "Севастополь". Несмотря на давление Вашингтона и европейских столиц, чтобы пересмотреть сделку, Париж настаивал на том, что контракты будут выполнены. Сотни рабочих мест были поставлены на карту на верфи Сен-Назер, где 400 российских военно-морских кадров начали обучение в июне 2014 года. Рассматривался также вопрос о строительстве еще двух судов. Однако когда в конце августа пророссийские силы на востоке Украины начали поворачивать военную волну против украинских вооруженных сил - с тем, что широко считалось прямой и решительной военной помощью России, - Олланд наконец уступил международному давлению и "приостановил" поставку "Владивостока".
   На фоне дебатов о характере двусторонних связей США с некоторыми странами Персидского залива Франция быстро укрепила свои позиции на этом потенциально прибыльном рынке вооружений, и начались дискуссии о продаже Саудовской Аравии систем противовоздушной и морской обороны, Катару - истребителей Rafale, ОАЭ - спутников наблюдения Земли. Заказ Индии на 126 Rafale требовал подтверждения со стороны нового правительства Моди, и по состоянию на сентябрь 2014 года контракт еще не был подписан. Этот контракт с Rafale, в частности, рассматривался французской оборонной промышленностью как жизненно важный. Катар постепенно выводит из эксплуатации свой самолет Mirage 2000, а Rafale является сильным соперником в качестве замены. Это критическая ситуация для компании Dassault, которая уже почти 15 лет не продает ни одного боевого самолета за пределами Франции. Перспективы продаж Rafale В европейских странах (Бельгия и Финляндия должны заменить свои самолеты F-16 и F-18 соответственно) остаются неопределенными.
   СОЕДИНЕННОЕ КОРОЛЕВСТВО
   Цель реального сокращения расходов на оборону на 8%, поставленная в 2010 году стратегическим обзором обороны и безопасности (SDSR), привела к сокращению обычных военных возможностей Великобритании на 20-30%. Боеготовность была снижена, при этом больше времени отводилось на мобилизацию и развертывание войск и техники, в то время как фронтовая, обычная боевая мощь также была снижена на 20-30% (см. Военный Баланс 2013, с. 107). В 2014 году организационные изменения, требуемые SDSR, были почти завершены, как и вывод Великобритании из боевых действий в Афганистане. В условиях сложной ситуации с государственными расходами Министерство обороны (МО) начало подготовку к SDSR 2015 года. Однако растущая нестабильность в Европе и ее окрестностях привела к тому, что британские войска развернули ряд непредвиденных операций. Оперативный спрос на некоторые возможности превысил ожидаемый в SDSR, что привело к напряжению на стратегических транспортных самолетах и быстроходных реактивных флотах, а также на платформах разведки, наблюдения и разведки (ISR) и персонале. В результате плановое восстановление боеспособности после вывода войск из боевых действий в Афганистане было сорвано.
   Операции
   К ноябрю 2014 года численность британского персонала в Афганистане сократилась до 2000 человек. Планируется, что британский вклад в последующую миссию НАТО "операция Решительная поддержка" будет включать до 450 сотрудников в Кабуле, выполняющих миссию консультирования и оказания помощи, особенно в офицерской Академии Афганской Национальной армии.
   В 2014 году также возник целый ряд новых миссий. Самолеты были направлены для оказания помощи нигерийским властям в поисках похищенных школьниц на севере страны, а еще дальше на запад, в октябре, штаб бригады материально-технического обеспечения, инженеры, медики, вертолеты Merlin и вспомогательный корабль Королевского флота Argus были направлены для оказания помощи Сьерра-Леоне в борьбе со вспышкой вируса Эбола. Почти тысяча военнослужащих были задействованы в этой операции, которая, вероятно, заменит Афганистан в качестве крупнейшей зарубежной операции Великобритании.
   Украинский кризис привел к развертыванию всех трех служб в Прибалтике и Польше в рамках мер по успокоению союзников по НАТО. На саммите НАТО в Уэльсе в сентябре 2014 года премьер-министр Дэвид Кэмерон впоследствии подтвердил стратегические обязательства Великобритании перед НАТО и объявил, что штаб британской бригады и боевая группа будут приданы новой объединенной оперативной группе НАТО очень высокой степени готовности.
   Неожиданное поражение иракских войск от "Исламского государства Ирака и Леванта" (ИГИЛ) в 2014 году (см. стр. 304-06) привело к падению гуманитарных поставок в августе и поставке оружия курдским силам пешмерга в Северном Ираке транспортным самолетом RAF Hercules, а также совместным разведывательным миссиям радиоэлектронной разведки и разведки RC-135 Rivet и Tornado. Авиаудары Великобритании по ИГИЛ в Ираке, нанесенные ВВС Tornado с Кипра, начались после убийства британских и американских заложников, официального запроса иракского правительства о помощи и согласия британского парламента. Любые удары Великобритании по Сирии, заявил премьер-министр, потребуют еще одного парламентского голосования, хотя в октябре было объявлено, что беспилотники Reaper и совместные самолеты Rivet будут летать над Сирией.
   Военный потенциал
   Продолжалась реализация программы реструктуризации "Армия-2020", включая сокращение численности регулярных войск. За исключением вывода войск из Германии, они должны были быть в значительной степени завершены к началу 2015 года. 1 апреля 2014 года было создано новое командование Сухопутных войск, в состав которого вошла большая часть подразделений боевого обеспечения и обеспечения боевой службы армии, а также примерно треть ее численности. Он также содержит ряд новых формирований, включая бригаду разведки и наблюдения и группу содействия безопасности.
   Было выделено финансирование для учета более широкого сервисного оборудования, специально закупленного в качестве "неотложных оперативных потребностей" для Афганистана. Это включало в себя бронетехнику Warthog, Mastif и Husky, а также израильскую высокоточную ракету Spike NLOS. Тем временем в сентябре был подписан контракт на сумму £3,5 миллиарда ($5,8 миллиарда) на замену устаревшего семейства разведывательных машин CVR (T) новым семейством специальных машин Scout.
   SDSR предписал значительно шире использовать армейский резерв (ранее "территориальная армия"), требуя от армии более чем удвоить подготовленную численность резерва до 30.000 человек. Эта цель еще не достигнута. Хотя SDSR выделила дополнительные £1,5 млрд. ($2,3 млрд.) на восстановление резервных возможностей, работодателям, самим резервистам и регулярной армии придется претерпеть значительные культурные изменения, чтобы достичь цели SDSR. Этот вызов представляет собой один из самых больших рисков для проекта "Армия-2020".
   Последний авианосец Королевского Военно-Морского Флота (RN), HMS Illustrious, был списан в августе 2014 года после трехлетней службы в качестве вертолетоносца. Премьер-министр заверил на саммите НАТО, что HMS Prince of Wales - второй строящийся авианосец класса Queen Elizabeth - будет принят на вооружение RN. Это позволит Великобритании постоянно поддерживать авианосец в море.
   Начальник Генерального штаба обороны Великобритании генерал сэр Николас Хоутон публично заявил, что он "определил бы Королевский военно-морской флот как опасно близкий к своей критической массе с точки зрения человеческой мощи". Персонал береговой охраны США (USCG) был с октября 2014 года из-за того, что некоторые должности в инженерном штате RN были оставлены сокращениями SDSR 2010, что привело к увольнению 500 инженеров. Сотрудники береговой охраны США должны служить на 36-месячный туры из 2014-19.
   Королевские военно-воздушные силы (ВВС) продолжали период рекапитализации. Самолет радиоэлектронной разведки RC-135 Rivet Joint поступил на вооружение; первоначальная поставка A400M Atlas airlifter должна была состояться в четвертом квартале 2014 года; а A330 MRTT Voyager заменил танкеры Tristar и VC10. Беспилотники Predator и самолеты ISR Sentinel R1, закупленные для Афганистана, должны были остаться на вооружении; Sentinel R1 также теперь останется на вооружении по крайней мере до 2018 года. Сочетание операций в Афганистане, Ираке и Нигерии создало беспрецедентную нагрузку на небольшой флот Королевских ВВС, состоящий из платформ ISR, и на оставшиеся три эскадрильи "Tornado". Чтобы смягчить эту проблему и обеспечить время для интеграции ракет " Brimstone и Storm Shadow в состав Typhoon, запланированное расформирование эскадрильи Tornado было отложено на год.
   В конце октября 2014 года МО объявило о принципиальном согласии заказать свою первую серийную партию из четырех самолетов F-35B Lightning II, первую из предполагаемых закупок 48 самолетов для удовлетворения своих требований к перевозчику. Однако в ближайшей перспективе вес возможностей RAF "воздух-поверхность" будет все больше зависеть от "тайфуна", поскольку "Tornado GR4" должен быть выведен из эксплуатации к 2018/19 году. Самолет "Тайфун транш 1" также в настоящее время планируется вывести из эксплуатации к этой дате, хотя ВВС почти наверняка продлят оставшуюся часть службы флота "Тайфун" за пределы нынешней и условной даты выхода из эксплуатации в 2030 году. Третьим потенциальным элементом боеспособности ВВС наряду с F-35B и Typhoon является беспилотный боевой летательный аппарат, решение о том, выходить ли за пределы нынешней фазы англо-французской будущей боевой воздушной системы, вероятно, будет принято в 2016 году.
   Перспективы
   Отказ шотландских избирателей от независимости на референдуме в сентябре 2014 года был приветствован Министерством обороны и вооруженными силами. Это устранило риск, связанный с британским военным потенциалом и доверием. В то время как вооруженные силы Великобритании обладают широким спектром возможностей и обладают военной культурой, логистикой и стратегическим подъемом для их использования, большинство из них близки к критической массе. Это влияет на все службы и совместные возможности, такие как ISR.
   Дэвид Кэмерон заявил, что Великобритания имеет "масштабную инвестиционную программу в размере 160 миллиардов фунтов стерлингов в нашу оборонную промышленность, в наше оборудование", но с учетом того, что многие будущие расходы уже связаны с программами, существует небольшая подушка против роста стоимости платформ. Генерал Хоутон сказал в конце 2013 года, что "наш нынешний курс ведет к стратегически несогласованной структуре сил: изысканное оборудование, но недостаточные ресурсы, чтобы укомплектовать это оборудование или обучить его ... то, что американцы называют призраком пустотелой силы".
   Министерство обороны уже приступило к изучению ключевых вопросов обороны в преддверии SDSR 2015 года. Большая часть этой работы связана с пересмотром знакомых вопросов, включая НАТО, европейскую оборону и региональную динамику. Бывший министр обороны Филип Хаммонд определил, что ключевые вопросы потенциала будут включать в себя размер покупки F-35, восстановление потенциала морского патрулирования и будущие военные кибернетические возможности.
   Однако ключевой стратегической проблемой, стоящей перед Великобританией, является ухудшение европейской безопасности после публикации SDSR 2010 года, включая усиление нестабильности в Африке и на Ближнем Востоке и сопутствующую озабоченность возможным возвращением граждан Великобритании из рядов джихадистов. Между тем, если Великобритания хочет выполнить свои обязательства по статье V НАТО в Восточной Европе путем развертывания заслуживающих доверия сил, ей придется восстановить боевые возможности, которые атрофировались в последнее десятилетие. Они включают в себя способность проводить морские и воздушные операции в спорном боевом пространстве, а также бронетанковую войну и противодействие тяжелым непрямым fie.
   ЭКОНОМИКА ОБОРОНЫ
   Макроэкономика
   Экономика Великобритании начала восстанавливаться в 2014 году, после шести лет экономической стагнации после финансового кризиса 2008 года. Международный валютный фонд (МВФ) прогнозирует в 2014 году, что экономика будет расти на устойчивые 3,2%, на фоне улучшения деловой уверенности, условий кредитования и потребительских расходов. Однако последствия посткризисной экономической стагнации продолжали сказываться на государственных финансах страны. Правительство планировало ликвидировать дефицит бюджета к 2015/16 финансовому году, но более медленное, чем ожидалось, восстановление экономики означало, что оно было перенесено как можно скорее на 2018 год. Следовательно, государственный долг продолжает расти в пропорции к ВВП - превышая 90% ВВП в 2013 году - и, вероятно, будет продолжать расти по крайней мере до 2015 года.
   Расходы на оборону
   С 2010 года Министерство обороны (МО) предприняло обширные меры для достижения реального сокращения расходов на оборону на 8% к 2015 году, а также восполнения разрыва в "нефинансируемых обязательствах" в размере £38 миллиардов ($59 миллиардов) в своем долгосрочном плане приобретения оборудования.
   Однако в 2013/14 финансовом году общая сумма, необходимая для финансирования бюджетного дефицита, составила £108 млрд. ($169 млрд.). Это означало, что в 2014 и 2015 годах потребовалась дополнительная общегосударственная бюджетная консолидация, чтобы устранить ее к 2018 году. В результате, как и в предыдущие годы, канцлер объявил в своем осеннем заявлении в декабре 2013 года, что бюджет ресурсов МО будет дополнительно сокращен на £277 миллионов (или $464 миллиона) в 2014 году и £272 миллиона ($460 миллионов) в 2015 году. Это равнялось чуть более 1% бюджета ресурсов на оба года, хотя это могло быть компенсировано вновь созданным "переносным" механизмом, который позволяет МО использовать любые неизрасходованные средства предыдущих лет для внесения вклада в требуемые сокращения. Эти сокращения относятся только к бюджету ресурсов МО, который финансирует текущие расходы, такие как расходы на персонал и обучение, а не к бюджету капитала Мо, который финансирует расходы на оборонные инвестиции в долгосрочные активы, такие как инфраструктура и военная техника. Например, после 2015 года бюджет на приобретение и поддержку оборудования будет увеличен в реальном выражении на 1%.
   Несмотря на это обязательство увеличить финансирование закупок оборудования и поддержки после 2015 года, краткосрочная траектория общего оборонного бюджета в значительной степени зависит от результатов всеобъемлющего обзора расходов, запланированного сразу после парламентских выборов в мае 2015 года. Учитывая, что МВФ прогнозирует средний экономический рост на уровне 2,5% в период с 2015 по 2019 год, представляется, что этот возврат к росту может позволить соответствующее увеличение общего оборонного бюджета, с тем чтобы сохранить текущий уровень оборонных расходов в пропорции к ВВП (около 2,4%). Однако, учитывая, что дефицит бюджета по-прежнему составляет около 4,5% ВВП в 2014 году и текущие политические обязательства полностью ликвидировать его к 2018 году, вполне вероятно, что потребуется несколько лет устойчивого экономического роста, прежде чем станет возможным реальное увеличение финансирования обороны. Поэтому без изменения текущих планов сокращения дефицита и приоритетов расходов вполне возможно, что реальные сокращения бюджета ресурсов МО продолжатся и в следующем парламенте. В целом, продолжающееся сокращение бюджета ресурсов и сворачивание операции в Афганистане (на которую в прошлом приходилось около 10% общих расходов МО) в сочетании с ростом ВВП повышает вероятность того, что расходы на оборону как доля ВВП могут в течение следующего парламента упасть ниже 2% порога НАТО.
   Повышение эффективности расходов
   Сознавая, что более жесткие условия финансирования после 2010 года, вероятно, сохранятся и в среднесрочной перспективе, МО предприняло попытку повысить эффективность использования своих ресурсов. Возможно, наиболее заметными были попытки передать оборонные услуги на аутсорсинг частному сектору, где есть надежда, что конкуренция снизит издержки, тем самым повысив эффективность расходов на оборону. Ключевой инициативой стала стратегическая программа МО по материально - техническому обеспечению, направленная на реструктуризацию оборонного оборудования и поддержки (DE&S)-агентства, ответственного за приобретение оборудования и сквозное жизнеобеспечение, - в "государственное предприятие, управляемое подрядчиками" (Go-Co) (см. The Military Balance 2014, стр. 73-4). Два из трех консорциумов частного сектора, участвовавших в торгах по контракту, отказались от участия в конкурсе на этапе оценки, и МО в конечном итоге было вынуждено отказаться от этого процесса в декабре 2013 года из-за отсутствия конкуренции. Вместо этого DE&S была сохранена в государственном секторе, но с апреля 2014 года была преобразована в торговую организацию центрального правительства, работающую внутри, но на расстоянии вытянутой руки от МО. Новый орган будет иметь отдельную структуру управления и надзора, большую свободу нанимать специалистов из частного сектора по ставкам, превышающим шкалу оплаты труда в государственном секторе, и главу исполнительной власти, непосредственно подотчетного парламенту. В рамках этого варианта "DE&S Plus" традиционные области слабости MoD - такие как управление программами, финансовый контроль и коммерческие переговоры - будут предоставляться через ряд контрактов на поддержку частного сектора с "управляемыми поставщиками услуг". К другим областям предоставления услуг частным сектором относятся людские ресурсы и информационно-управленческие системы.
   Более успешной попыткой аутсорсинга в 2014 году стал выбор долгосрочного стратегического делового партнера для организации оборонной инфраструктуры (DIO), которая управляет всей военной территорией МО площадью 930 квадратных километров. В июне 2014 года МО заключило десятилетний контракт на сумму £400 млн. ($670 млн.) с компанией "Душан" на оказание услуг по управлению и инфраструктурной поддержке основных элементов 4000 объектов МО, включая аэродромы и учебные районы. Он также будет заниматься продажей основного имущества и избыточных участков, привлекая дополнительные средства. Предполагалось, что контракт на аутсорсинг позволит сэкономить свыше £300 млн. (около $500 млн.) в год.
   В последние годы МО также проявляет большую финансовую дисциплину в отношении своих ресурсов. Например, в своем отчете о крупных проектах за 2013 год, опубликованном в феврале 2014 года, Госконтроль (НАО) пришел к выводу, что, за исключением длительного роста затрат на приобретение авианосцев, ни один из 11 крупнейших оборонно-закупочных проектов Мо не продемонстрировал значительного увеличения затрат или задержек по сравнению с предыдущим годом. В целом по десяти оставшимся проектам чистое снижение затрат составило £46 млн. ($77 млн.), причем в шести из них было отмечено снижение затрат и только в трех - увеличение. Аналогичным образом, МО нацелено на повышение эффективности затрат на поддержку оборудования, а DE&S проводит пересмотр контрактов с основными поставщиками. Например, в 2013 году МО пересмотрело крупный военно-морской контракт с BAE Systems, ужесточив условия и потребовав от BAE нести большую долю перерасхода средств.
   Проблемы остаются
   МО, несомненно, добилось прогресса в укреплении своего контроля над ресурсами, а также в повышении эффективности расходов на оборону. Однако проблемы остаются: как НАО, так и парламентский комитет по государственным счетам (ПКК) в течение 2014 года высказывали озабоченность по поводу того, что Мо еще не полностью понимает основные движущие силы расходов на поддержку оборудования, которые составляют около половины его плана оборонного оборудования на 2013-23 годы. ПКК также подтвердил свою предыдущую озабоченность по поводу того, что централизованно удерживаемый резерв, предусмотренный в плане, может оказаться недостаточным, что приведет к будущему увеличению расходов. Кроме того, ПКК критиковал аутсорсинг в 2012 году набора армии в частные фирмы, которые не достигли регулярного и резервного уровней набора для выполнения требований плана МО "армия 2020". Устранение этих недостатков будет иметь важное значение для обеспечения того, чтобы МО оставался на стабильной финансовой основе в условиях потенциальной устойчивой бюджетной консолидации после 2015 года.

   ALBANIA
    []
   AUSTRIA
    []
   BELGIUM
    []

    []
   BOSNIA-HERZEGOVINA
    []
   BULGARIA
    []

    []
   CROATIA
    []

    []
   CYPRUS
    []

    []
   CZECH REPUBLIC
    []

    []
   DENMARK
    []

    []
   ESTONIA
    []
   FINLAND
    []

    []
   FRANCE
    []

    []

    []

    []

    []

    []
   GERMANY
    []

    []

    []

    []
   GREECE
    []

    []

    []
   HUNGARY
    []
   ICELAND
    []
   IRELAND
    []
   ITALY
    []

    []

    []

    []

    []
   LATVIA,
   0x01 graphic
   LITHUANIA
    []

    []
   LUXEMBOURG, MACEDONIA, NORTH
    []

    []
   MALTA
    []
   MONTENEGRO
    []
   MULTINATIONAL, NETHERLANDS
    []

    []

    []
   NORWAY
    []

    []
   POLAND
    []

    []

    []
   PORTUGAL
    []

    []
   RUMANIA
    []

    []
   SERBIA
    []

    []

    []
   SLOVAKIA
    []
   SLOVENIA
    []
   b>SPAIN
    []

    []

    []

    []
   SWEDEN
    []

    []

    []
   SWITZERLAND
    []

    []
   TURKEY
    []

    []

    []
   UNITED KINGDOM
    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []




   Charter 5. RUSSIA AND EURASIA
    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

   Глава 4. РОССИЯ И ЕВРАЗИЯ
   РОССИЯ
   Модернизация вооруженных сил России, начатая в 2008 году при министре обороны Анатолии Сердюкове и лишь скорректированная при его преемнике Сергее Шойгу, продолжилась в 2014 году. Назначение в мае нового главнокомандующего Сухопутными войсками генерал-полковника Олега Салюкова завершило период отсутствия главнокомандующего, но это было единственное крупное кадровое изменение за год. Это был также год относительной организационной стабильности, хотя началась подготовка к созданию нового объединенного стратегического командования (ОСК) "Север", базирующегося на базе Северного флота ВМФ. В октябре Шойгу объявил, что в рамках расширения российского военного присутствия в Арктике к концу года подразделения будут размещены "вдоль всего полярного круга", однако Россия уже несколько лет стремится возродить свое арктическое присутствие, о чем говорится в последних выпусках "Военного Баланса". Однако большое международное внимание было сосредоточено на российской деятельности на Украине, а также на выступлении там и действиях ее войск.
   Практика "внезапных проверок" продолжалась, хотя и в меньшем масштабе. Впервые проверки были проведены в 2013 году. Анализ недостатков в ходе проверок этого года привел к изменениям; в 2014 году, в частности, оценка недостаточной подготовки экипажей техники - особенно тех экипажей, в состав которых входили военнослужащие, отбывающие свой годичный призывной срок, - была устранена путем активизации программы боевой подготовки. Недостатки в режиме боевой стрельбы устранялись путем увеличения в пять-шесть раз количества боеприпасов, выделяемых на учения, а проблемы с управлением транспортными средствами устранялись путем увеличения в два-три раза количества учебных часов, выделяемых на вождение боевых машин.
   Учения также показали, что уровень исправности военной техники в целом был неудовлетворительным. Исправность в военно-воздушных силах и военно-морском флоте оценивалась менее чем на 55%, а в сухопутных войсках - менее чем на 65%. Этот недостаток также привел к принятию мер по исправлению положения. Госкорпорация "Оборонсервис", которая ремонтирует технику и выполняет вспомогательные функции для воинских частей - и была предметом обвинений в коррупции, связанных с отставкой Сердюкова (см. Военный Баланс 2013, стр. 199), - была радикально реструктурирована. Его ремонтные заводы и база; стали государственными промышленными корпорациями, сократив при этом штатную численность со 130.000 до 30.000 человек. Одновременно были усилены подразделения по ремонту и техническому обслуживанию оборудования первой линии, часть которых была сокращена в ходе предыдущих реформ.
   Опыт масштабной передислокации войск и техники, приобретенный российскими вооруженными силами в ходе стратегических учений и масштабных внезапных проверок боеготовности, был использован в 2014 году во время аннексии Крыма. Внезапные проверки, проводившиеся одновременно в двух военных округах с 26 февраля по 3 марта, обеспечивали прикрытие для скрытого сосредоточения сил вторжения, а также обеспечивали отвлекающий политический эффект. В ходе последовавшей стремительной операции мобильная группа армейского спецназа, воздушно-десантных войск и базирующейся в Крыму морской пехоты, а также мотострелковые и артиллерийские подразделения смогли сконцентрироваться на полуострове, который не имеет сухопутного моста в Россию. Линии пополнения запасов также были успешно установлены. (Российский Черноморский флот остался в Крыму в соответствии с соглашением 1997 года с Украиной; штаб флота остался в Севастополе.)
   По сравнению с их действиями в конфликте 2008 года в Грузии, российские войска в Крыму выиграли от улучшения личного снаряжения, материально-технического обеспечения, дисциплины личного состава, возможностей радиоэлектронной борьбы и подготовки младших командиров. Военные возможности, тактика, контроль эскалации и интеграция государственных инструментов власти с инструментами информационной войны, продемонстрированные крымской операцией - и увиденные позже в некоторой степени на востоке Украины - были связаны комментаторами с более ранним публичным объяснением начальником Генерального штаба Валерием Герасимовым новой природы войны, описанной среди прочих терминов как "нелинейная", "гибридная" или "двусмысленная" война (см. с.17-20)
   Тем не менее, слишком большое внимание к новому личному оборудованию, вооружению, транспортным средствам и тактико-коммуникационному оборудованию, имеющемуся в наличии во время Крымской миссии, может ввести в заблуждение. Войска, задействованные в операции, в основном состояли из элитных групп специального назначения Южного военного округа и Воздушно-десантных войск (ВДВ), которым уже давно отдается приоритет перед регулярными сухопутными войсками в плане подготовки, оснащения и финансирования. Поэтому уроки Крымской операции не отражают общего состояния российских вооруженных сил, для которых изменения в этих областях были положительными, но менее разительными. Из-за хронического недоукомплектования и призыва на военную службу, характерного теперь для русской армии (см. текстовое поле, стр. 163), даже эти элитные формирования не могли использоваться в полном объеме. В целом операция была проверкой элитных подразделений и спецподразделений, и они хорошо себя показали.
   Аннексия Крыма и конфликт на востоке Украины привели к худшему политическому противостоянию между Россией и Западом со времен Холодной войны. Внутри России она инициировала проверку существующей оборонной доктрины. Официально это началось в августе 2014 года с создания рабочей группы по пересмотру военной доктрины РФ, последний раз опубликованной в 2010 году. Ожидается, что новая доктрина будет более откровенно враждебной НАТО и Соединенным Штатам, а также неизбежно приведет к изменениям в секретном государственном оборонном плане, который был принят в 2013 году.
   Не было объявлено о дальнейшем увеличении расходов на оборону, даже на перевооружение. Россия сталкивается с общим экономическим спадом, а также с последствиями международных санкций, введенных после аннексии Крыма; в этих условиях даже ее нынешние военные планы представляют экономические трудности. К середине 2014 года некоторые частные лица и секторы были подвергнуты санкциям, включая отмену и отказ в выдаче лицензий на экспорт оборонного оборудования и оборудования двойного назначения в Россию, что было осуществлено рядом государств, включая США, Великобританию и Германию, а также ЕС. Были объявлены финансово обусловленные поправки, которые затрагивают долгосрочные планы перевооружения обычных вооруженных сил России, включая перенос некоторых программ на следующий период финансирования (2016-25 гг.), и был сделан новый акцент на импортозамещении, вызванном санкциями, а также потерей поставок комплектующих и двигателей из Украины (см. текстовое поле, стр. 166).
   Наземные силы
   Прошлогодний военный баланс высветил последние изменения в структурной реформе сухопутных войск России, когда были восстановлены две дивизии в Западном военном округе и сформирован 68-й армейский корпус на Дальнем Востоке России. Первоначальные результаты этих изменений вынудили к более широкому пересмотру прежних планов. Переход от бригад "постоянной готовности" к полноценным дивизиям с полковой структурой оказался трудным, прежде всего потому, что дивизии имеют гораздо большую структуру, что привело российских военных планировщиков к рассмотрению компромиссной структуры, в которой вновь созданные дивизионные командования объединяли бы две или три текущие бригады.
   Эти явно противоречащие интуиции откаты от прежних достижений реформ были истолкованы как уступка противникам преобразований в Вооруженных силах. Однако они имеют мало отношения к специальным батальонным оперативным группам, которые были сформированы и сосредоточены вблизи украинской границы во время пиков противостояния на востоке Украины.
   Эксперименты по разделению бригад Сухопутных войск на "легкие", "средние" и "тяжелые" были приостановлены, поскольку реализация оказалась слишком трудной, в частности, планировщики обнаружили, что легкие бригады должны были быть дополнительно разделены на "мотострелковые", "горные" и "аэромобильные" подразделения, не выполнив первоначально намеченную стандартизацию. Впоследствии значительная часть бригад, предназначенных быть "легкими", была в массовом порядке переведена из сухопутных войск в ВДВ. (Это были три армейские воздушно-десантные бригады - 11-я, 56-я и 83-я бригады). Не произошло и формального разделения на "средние" и "тяжелые бригады". Вместо этого дифференциация будет продолжаться на основе типа используемой бронетехники - гусеничной или колесной, - фактически сохраняя различие между бронетанковыми и мотострелковыми соединениями. В настоящее время предполагается, что мотострелковые подразделения останутся в основном колесными и будут оснащены новой боевой машиной пехоты (БМП) на базе платформы Бумеранг.
   В преддверии новой конструкции колесных и гусеничных платформ, которые должны быть введены в ближайшие годы, переоснащение Сухопутных войск новой бронетехникой, в том числе основным боевым танком Т-90 (МБТ) или бронетранспортером БМП-3, значительно замедлилось. Однако крупномасштабные поставки колесного БТР-82А продолжались. Этот автомобиль имеет годное оружие, в том числе ТКН-04GA дневного/ночного видения. Тем временем идет массовая модернизация парка ОБТ Т-72Б до стандарта Т-72Б3. Значительные усилия направляются на перевооружение ракетных бригад, причем "Искандер" заменит тактическую ракету "Точка-У", повысив ударный потенциал за счет повышения дальности и точности стрельбы.
   Первая публичная презентация новых транспортных платформ должна состояться во время Парада Победы 9 мая 2015 года в Москве. Первые образцы должны начать поступать в войска для испытаний в том же году. На параде будут представлены танк и самоходная установка на базе платформы Армата; гусеничный бронетранспортер (БТР) и гусеничная боевая машина на базе платформы Курганец-25; а также колесные боевые машины на базе Бумеранг, предназначенные для замены БТР. Комбинированная с Тайфуном колесная платформа логистического транспортного средства, которая легла в основу транспортного средства; показанные на параде 2014 года, эти платформы призваны сформировать возможности сухопутных войск России в ближайшие десятилетия.
   Несмотря на внушительное количество новой техники, которая должна принять участие в параде 2015 года (планируется, по мнению аналитиков, показать только 24 машины на платформе Курганец-25), все платформы будут прототипами и как таковые не полностью представят техническую конфигурацию или даже окончательный внешний вид. Сложность параллельной разработки и испытаний целых новых семейств боевой техники привела к неизбежным задержкам сроков их производства (см. стр. 164-47).
   Воздушные силы
   Структурная реформа ВВС была самой противоречивой из реформ службы. Военно-воздушные силы претерпели три волны серьезных изменений: реорганизацию в систему "авиабаз" (см. Военный Баланс 2012, стр. 186) и две последовательные перегруппировки этих баз во все более крупные соединения. В ходе внезапных проверок и обзора реформ Сердюкова и Макарова "новый взгляд" было обнаружено, что в результате получились "мега-авиабазы первого класса", рассредоточенные по четырем-семи аэродромам и сочетающие в себе различные типы самолетов и вертолетов, были неэффективны. Чрезмерно громоздкая структура, усугублявшаяся ослабленным по сравнению с действующими авиационными дивизиями и корпусами штабным компонентом, не обеспечивала достаточной командно-диспетчерской и боевой готовности. В результате реформа была отменена, а первоначальная структура дивизии-полка восстановлена.
   Однако бригады воздушно-космической обороны сохраняют свою структуру после 2008 года, а реформа армейской авиации остается незавершенной, причем "авиабазы" сохраняются наряду с новыми армейскими авиационными бригадами, которые продолжают формироваться. В настоящее время подразделения армейской авиации подчиняются командованию ВВС и Войск ПВО в каждом оперативно-стратегическом командовании.
   Прогресс в поставках новой техники для ВВС был гораздо более успешным. В 2013 году было поставлено 56 новых и модернизированных самолетов, 122 вертолета и два полка зенитных ракетных комплексов С-400. К концу 2014 года ВВС должны были получить еще 220 самолетов и вертолетов. Научно-исследовательские работы по разработке будущего стратегического бомбардировщика ПАК ДА также начались в 2014 году. Этот новый дальнемагистральный самолет, как сообщается, будет дозвуковым и будет иметь конструкцию "летающего крыла", напоминающую американский бомбардировщик B-2 Spirit. Текущая цель состоит в том, чтобы начать испытания прототипов в 2019 году, чтобы вступить в строй в 2025 году.
   Военно-воздушные испытания российского боевого самолета пятого поколения ПАК ФА официально запланированы на 2016 год, хотя испытания "носителя" оружия класса "воздух-воздух" и "воздух-поверхность" на внешних жестких точках уже начались. Несмотря на интенсивное лоббирование со стороны военно-промышленного комплекса, Минобороны до сих пор не проявило заинтересованности в разработке или закупке более легкого истребителя пятого поколения на основе концепций, предложенных ОКБ МиГ. Этот проект находится на ранней стадии и возглавляется бюро по собственной инициативе, хотя усилия могут быть активизированы, если появится иностранный заказчик.
   Поставка новых, современных самолетов обострила проблемы с темпами поставки высокоточного управляемого авиационного вооружения. В настоящее время новые неядерные боеприпасы для авиации дальнего действия, такие как крылатые ракеты Х-101 и Х-32, до сих пор не поступили на вооружение. Однако программа Х-555 (AS-15C Kent) оказалась успешной, что позволило Шойгу объявить о радикальном увеличении закупок крылатых ракет большой дальности. Аналитики подсчитали, что количество Х-555, по прогнозам, увеличится к 2020 году в 30 раз по сравнению с текущей нераскрытой цифрой.
   ВВС до сих пор не имеют собственного парка беспилотных летательных аппаратов (БПЛА). В настоящее время на вооружении находится ряд отечественных образцов БПЛА, но подавляющее большинство из более чем 500 систем, имеющихся в распоряжении вооруженных сил России, сосредоточены в сухопутных войсках и воздушно-десантных войсках. Это легкие модели для тактической разведки, ни одна из которых не имеет ударных возможностей. Эта ситуация должна измениться с началом опытно-конструкторских работ по созданию семейства из трех ударных беспилотных летательных аппаратов (с взлетной массой одна тонна, пять тонн и 20 тонн), заказанных Министерством обороны для ВВС. Концепция беспилотного боевого летательного аппарата миг "Скат" (UCAV) была заменена 20-тонным БЛА, разрабатываемым компанией Сухой с МиГ в качестве субподрядчика, который планируется запустить к 2018 году. БПЛА этого класса имеют дальность полета и боевую нагрузку, сравнимую с пилотируемыми ударными самолетами.
   Флот
   Согласно Госпрограмме вооружений до 2020 года, в среднесрочной перспективе военно-морской флот сосредоточится на строительстве атомных подводных лодок, прежде всего это касается двух проектов: восьми атомных подводных лодок класса "Борей", оснащенных баллистической ракетой "Булава" (SS-N-X-32), и семи многоцелевых атомных ударных подводных лодок класса "Ясень", оснащенных крылатыми ракетами. Кроме того, планируется строительство нескольких атомных подводных лодок "специального назначения". Эти строго засекреченные программы включают в себя проекты 210 Лошарик и 09851 Хабаровск, экипажи которых будут полностью состоять из офицеров и использоваться для специальных операций нераскрытого характера. Представляется маловероятным, что эти амбициозные планы будут реализованы в установленные сроки, учитывая трудности, уже испытанные при строительстве 50 или около того крупных надводных военных кораблей, и время, необходимое для завершения строительства тех подводных лодок, которые поступили на вооружение в последние годы. Не готово и основное вооружение для лодок класса "Борей", о чем свидетельствует провал испытательного пуска "Булавы" в сентябре 2013 года. Это вынудило провести еще по меньшей мере пять испытаний в период с 2014 по 2016 год.
   Наиболее значимыми проектами модернизации морской авиации являются замена штурмовиков Су-24 многоцелевыми Су-30СМ и поставка истребителей МиГ-29К/КУБ в корабельный авиационный полк Северного флота. Однако запланированная поставка нескольких десятков вертолетов для авиакрыла новых десантно-штурмовых кораблей класса "Мистраль", в том числе 32 морских Ка-52К, вызывает сомнения после решения Франции приостановить поставку военного корабля в условиях давления после аннексии Крыма.
   Ракетные Войска Стратегического Назначения
   Ракетные войска стратегического назначения (РВСН) остаются службой, наименее затронутой российской военной программой преобразований, большинство изменений, испытываемых службой, связаны с перевооружением. Заместитель министра обороны Юрий Борисов подтвердил в 2014 году, что ведутся научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы по созданию новой тяжелой межконтинентальной баллистической ракеты (МБР) на жидком топливе шахтного базирования. Эта ракета рассматривается в России как ответ на развертывание иностранных систем противоракетной обороны. Его увеличенное отношение тяги к массе должно позволить использовать различные траектории полета, что делает его более трудным и для перспективного перехвата, однако такие МБР являются отдаленной перспективой, и аналитики оценивают небольшой прогресс, вероятный до 2020 года. В настоящее время РВСН фокусируется на развертывании легкой твердотопливной ракеты RS-24 Ярс в дорожно-мобильных и шактных версиях. Проблемы с серийным производством были решены, и сразу три полка планируется перевооружить на Ярс в 2014 году. РС-26, более новая МБР, планируется ввести в эксплуатацию с 2015 года.
   ЭКОНОМИКА ОБОРОНЫ
   Расходы на Оборону
   Как отмечается в военном балансе 2014 года, доля российского ВВП, направленная на расходы на оборону, неуклонно растет, и в 2014 году она выросла почти до 3,5% ВВП с 3,15% годом ранее. Согласно проекту федерального бюджета, направленному в Госдуму в конце сентября, в 2015 году произойдет значительный рост более чем до 4,2% ВВП, падение до 3,7% в 2016 году и 3,6% в 2017 году. Повышенный уровень военных расходов в 2015 году, рост в реальном выражении более чем на 25%, отчасти объясняется решением отказаться от гарантированных государством кредитов как средства финансирования гособоронзаказа, вероятно, потому, что экономические санкции затруднили внешние заимствования. Прогнозируемый оборонный бюджет в 2015 году составит 3,3 трлн. руб. (88,3 млрд долл.) по сравнению с 2.5 трлн. руб. (70 млрд долл.) в 2014 году и 2.1 трлн.руб. (66,1 млрд долл.) в 2013 году.
   Государственная Программа Вооружений
   Нынешний высокий уровень расходов почти полностью объясняется стремлением России максимально полно финансировать амбициозную государственную программу вооружений до 2020 года, по крайней мере, в течение первых пяти лет (2011-15 гг.). С самого начала предполагалось, что в течение этих пяти лет будет выделена почти треть общего объема финансирования (более 20 трлн. руб., или около 436,5 млрд долл.); имеющиеся данные свидетельствуют о том, что это будет достигнуто, несмотря на шаткую российскую экономику. Вполне возможно, что конфликт на Украине и экономические санкции усилили обязательства по расходам на 2015 год, однако некоторые запланированные закупки на 2016 и 2017 годы были отложены на более поздний срок. Причиной тому была неспособность оборонной промышленности России справиться с большим объемом заказов. Хотя это вполне правдоподобное объяснение, вполне вероятно, что существовали также опасения, что оборона становится слишком тяжелым бременем для государственного бюджета. Тем не менее, при таком значительном увеличении бюджета, запланированном на 2015 год, проблема ограниченного оборонно-промышленного потенциала, скорее всего, возникнет в течение года.
   Согласно программе вооружений, к концу 2020 года не менее 70% техники будет "современной", хотя точное определение этого понятия остается неясным. До настоящего времени реализация была неравномерной (см. таблицу 4, стр. 167). Хотя закупка новых межконтинентальных баллистических ракет (МБР) в целом была успешной, это не относится к разработке баллистических ракет подводного базирования из-за проблем с ракетой Булава и задержек в строительстве и вводе в эксплуатацию новых подводных лодок с баллистическими ракетами. Кроме того, отставало от графика строительство ударных подводных лодок и крупных надводных кораблей ВМФ. Поступало все большее количество новых боевых самолетов и вертолетов, а внедрение системы ПВО С-400 неуклонно продолжалось, хотя есть сомнения в том, что уровень развития новой системы ПВО С-500 позволит осуществить значительные закупки до 2020 года. Наземные войска; получили мало нового оборудования и многое теперь зависит от разработки новой платформы тяжелого бронетранспортера класса Армата и семейств транспортных средств Курганец и Бумеранг, которые планируется ввести в производство в 2015-16 годах.
   В настоящее время идет обновление существующей государственной программы вооружений до 2025 года, а график на 2016-25 годы должен быть утвержден правительством к концу 2015 года. Отсутствие утвержденного долгосрочного экономического прогноза и долгосрочной бюджетной стратегии затруднило это обновление. До конфликта на Украине и ухудшения отношений с западными государствами было четко заявлено намерение умерить темпы обновления вооружений после 2020 года с обсуждением переориентации оборонной промышленности на модернизацию гражданской экономики. Однако новый стратегический ландшафт может привести к усилению приверженности военной модернизации, хотя и более умеренными темпами, чем в последние пять лет.
   Оборонная промышленность
   Российская оборонная промышленность переживает улучшение уровня финансирования за счет устойчивого увеличения объемов заказов в последние годы. Ставки заработной платы растут, что позволяет лучше удерживать и набирать новый персонал. Рабочая сила вновь расширяется, а средний возраст падает. Резко возросли инвестиции, чему способствовали как рост доходов компаний, так и финансирование в рамках секретной программы "Развитие оборонно-промышленного комплекса до 2020 года", новая редакция которой находится в стадии разработки. Многие промышленные предприятия, производящие конечную продукцию вооружения, особенно приоритетные в госпрограмме вооружений, сейчас проходят серьезную модернизацию и переоснащение, в основном импортными станками и другими капитальными товарами. Кроме того, значительно увеличился объем финансирования научных исследований и разработок в рамках оборонно-промышленного комплекса и для него, а фундаментальные исследования оборонно-промышленного комплекса внедряются в рамках Фонда перспективных исследований, созданного в октябре 2012 года.
   Доходы от экспорта вооружений до недавнего времени были основным источником финансирования многих оборонных отраслей, причем по объему продаж Россия уступала только США. В 2013 году Россия отчиталась о "военно-техническом сотрудничестве" в размере 15,7 млрд долларов США, но из этого общего объема на долю продаж готовой продукции приходилось лишь около 60%, остальное - запчасти, комплектующие и предоставление военных услуг. Однако, учитывая приоритетность внутренних закупок, некоторые российские компании сталкиваются с ограничением производственных мощностей, и вполне вероятно, что рост экспорта вооружений будет умеренным Рособоронэкспорт, отвечающий за 85% экспорта, прогнозирует объем продаж немногим более $13 млрд. в ближайшие два-три года, аналогичный объему экспорта, достигнутому в 2013 году.
   В 2006 году надзор за оборонной промышленностью был передан правительственной Военно-промышленной комиссии (ВПК). Эта комиссия, в отличие от своего советского предшественника, была главным образом координационным органом, наделенным ограниченными полномочиями по разрешению разногласий между Министерством обороны и промышленностью или внутри самого оборонного сектора. С 10 сентября 2014 года ответственность за ВПК перешла к Администрации президента, председателем которой стал президент Владимир Путин, заместителем председателя - вице-премьер Дмитрий Рогозин (ранее председатель), секретарем-заместитель министра обороны по вооружениям Юрий Борисов. Вполне вероятно, что этот шаг приведет к тому, что ВПК получит полномочия, аналогичные тем, которыми пользовался его советский предшественник. До этого решения были распущены два специализированных ведомства, занимающихся закупками вооружений - Рособоронпоставка, которая закупает для Минобороны около трети всей военной техники, и Рособоронзаказ, который контролирует всю закупочную деятельность, а их полномочия переданы Министерству обороны и промышленности и другим государственным ведомствам. По сути, эти меры восстановили ключевые черты советской системы закупок вооружений.
   Предыдущий министр обороны Анатолий Сердюков попытался изменить систему закупок вооружений, чтобы усилить мощь Минобороны как заказчика, ослабив доминирование поставщиков оборонной промышленности - наследие Советского Союза. Он также начал открывать рынок вооружений для иностранного участия, бросая вызов автаркической ориентации советской эпохи. Эта новая политика была символизирована контрактом 2011 года на покупку у Франции двух десантных кораблей класса "Мистраль". При нынешнем министре Сергее Шойгу эта частичная интернационализация была остановлена без каких-либо новых иностранных сделок, хотя некоторые контракты, которые были согласованы, были продолжены, например, внутреннее производство по лицензии израильских беспилотных летательных аппаратов. Недавние политические и стратегические события послужили укреплению этого возврата к самообеспеченности.
   Средняя Азия
   Продолжается тенденция роста интереса России к безопасности Центральной Азии. В мае 2014 года парламент Казахстана ратифицировал соглашение о совместной противовоздушной обороне с Россией. Это соглашение было подписано в 2013 году, и штаб-квартира должна быть расположена в Алматы. В октябре 2013 года, после значительной задержки, президент Таджикистана Эмомали Рахмон подписал указ, подтверждающий продление на 30 лет права базирования 201-й мотострелковой дивизии России. Дивизия, насчитывающая около 7000 военнослужащих, является крупнейшим зарубежным подразделением России, главным образом в Душанбе, хотя Россия поддерживает дополнительные объекты в Таджикистане в Кулябе и Кургантепе. Между тем Москва обещала оказать содействие в модернизации таджикских вооруженных сил путем оказания военно-технической помощи. В феврале Россия объявила об усилении авиабазы Кант в Киргизии четырьмя дополнительными штурмовиками Су-25, чтобы присоединиться к восьми уже там, Россия также попыталась профессионализировать развертывание, переместив свою штатную структуру от призывников к контрактникам. Кыргызстан не предложил Соединенным Штатам продление своего авиационного Транзитного центра в Манасе, и база закрылась 3 июня 2014 года после оказания поддержки американским операциям в Афганистане в течение более чем 12 лет. Есть предположения, что США ищут альтернативные права базирования в Узбекистане, но в настоящее время объект на румынской авиабазе имени Михаила Когальничану заменил те, что предлагались в Манасе.
   Среднеазиатские государства публично не высказывали решительных взглядов на российскую интервенцию в Украину. Казахстан, имеющий 6800 км границы с Россией и 25% этнически русского населения, вероятно, является наиболее беспокойным; однако он находится в совершенно иной геополитической ситуации, чем Украина, и имеет тесные экономические отношения с Россией через формирующийся Евразийский экономический союз. Опасения Казахстана отчасти носят экономический характер - санкции, ослабляющие российскую экономику, косвенно ослабляют и ее собственную. Тенге был девальвирован в феврале 2014 года, и дополнительные задержки с добычей на месторождении Кашаган, расположенном в казахстанской зоне Каспийского моря, могут повлиять на доверие к экономике. Спады в российской экономике также особенно сказываются на Таджикистане, где около 50% ВВП составляют денежные переводы, осуществляемые трудовыми мигрантами в России.
   Последствия завершения боевых операций НАТО в Афганистане и сокращения численности личного состава и техники продолжают обсуждаться в Центральной Азии. Туркменистан и Узбекистан, граничащие с Афганистаном, могут чувствовать влияние любой продолжающейся нестабильности больше, чем Казахстан; хотя наибольший эффект будет ощущаться в Таджикистане, где пористая 1400-километровая граница с Афганистаном делает борьбу с незаконным оборотом наркотиков особенно сложной задачей, в июне 2014 года в Горно-Бадахшанской автономной области произошли новые беспорядки, связанные с торговлей наркотиками, что вызвало опасения действий таджикских сил безопасности, как это произошло в 2013 году.
   Россия продолжает продвигать Организацию Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) как средство достижения соглашений о безопасности на низком уровне в Центральной Азии. Однако неравенство в экономическом благосостоянии между пятью среднеазиатскими государствами привело к различиям в Национальном военном потенциале, а программа саммитов, встреч и учений ОДКБ предъявляет требования к ограниченным ресурсам Казахстана, Кыргызстана и Таджикистана. (Узбекистан приостановил свое членство в 2013 году, а Туркменистан никогда не был его членом.) Сценарии учений в целом носят антитеррористический характер, хотя, по оценкам аналитиков, маловероятно, что КСОР (Коллективные силы быстрого реагирования ОДКБ) окажет помощь Таджикистану в осуществлении афганского пограничного контроля. В сентябре 2014 года президент Владимир Путин внес на ратификацию в Госдуму соглашение 2009 года о создании, по мнению Москвы, "надежной системы командования вооруженными силами и ресурсами системы коллективной безопасности Организации Договора о коллективной безопасности".
   Осенью 2014 года казахстанская миротворческая бригада (Казбриг) впервые провела учения в Европе. В ходе учений "Степной орел" в Объединенном многонациональном командном учебном центре Хоэнфельс (Германия) была отрепетирована ротная дислокация с использованием казахстанского транспортного самолета С-295, а также проведена тренировка по взаимодействию с подразделениями НАТО. В конце 2013 года Казахстан принял закон, позволяющий размещать казахстанский персонал в миссиях ООН, и, имея амбиции стать непостоянным членом Совета Безопасности ООН в 2017 году, страна сохраняет желание улучшить свой потенциал за счет взаимодействия с НАТО.
   В мае 2014 года состоялась третья двухгодичная выставка оборонной техники Казахстана, в которой приняли участие представители 208 компаний из 28 стран. Министерство обороны продемонстрировало сухопутные и воздушные возможности Казахстана, которые по-прежнему базируются на российской технике, и четко обозначило стремление к совершенствованию оснащения Вооруженных сил. Цель создания совместных предприятий между государственными казахстанскими машиностроительными и западными компаниями для обеспечения трансфера технологий продолжается, но чрезмерный уровень бюрократии и ряд громких коррупционных дел, наиболее заметно с осуждением заместителя министра обороны, привели к тому, что компании из-за пределов Содружества Независимых Государств проявляют осторожность.
   УКРАИНА
   Кризис на Украине в 2014 году изменил ландшафт европейской безопасности, выдвинув на первый план антагонизм между Россией и Западом, невиданный со времен Холодной войны. Более широкие политические и экономические факторы, которые в течение ряда лет питали это растущее недоверие на геополитическом уровне, анализируются в Стратегическом обзоре 2014 года (стр.151-64), но кризис начался как внутриполитический спор в Украине в ответ на отказ правительства подписать ожидаемое Соглашение об ассоциации с ЕС и завершился циклом эскалации насилия, который привел 19-20 февраля к гибели около 70 антиправительственных протестующих.
   Когда государственная власть рухнула, президент Виктор Янукович бежал из Киева, хотя соглашение от 21 февраля при посредничестве ЕС и России, призванное вернуть Украину к конституции 2004 года, означало, что он мог оставаться у власти по крайней мере до декабря. В конституционно спорном движении парламент проголосовал 22 февраля за отстранение его от должности и смену правительства, но эта новая администрация значительно изменила баланс внутриукраинского регионального представительства. Две трети администрации Януковича были родом с юга и востока Украины, в то время как 60% новой администрации пришли с запада Украины.
   Российское руководство расценивало события в Киеве как государственный переворот и опасалось, что эта новая администрация быстро продвинет Украину к членству в ЕС и НАТО. Москва также беспокоилась о будущем российского Черноморского флота, штаб-квартира которого находится в Севастополе в Крыму. Для президента Владимира Путина на кону стояли "интересы российской нации и российского государства".
   Захват Крыма
   Решение России о размещении войск в Крыму было продиктовано страхом потерять базу Черноморского флота, но это была также попытка заставить Киев пойти навстречу более широким требованиям России. 27-28 февраля якобы пророссийские ополченцы, именуемые "силами местной самообороны", захватили здание парламента в Симферополе. Однако, по мнению аналитиков Московского Центра анализа стратегий и технологий, "было очевидно, что операция по захвату крымского парламента была проведена неопознанной, но очень профессиональной специальной оперативной группой". Более крупные группы неопознанных военнослужащих в форме без опознавательных знаков, которые занимали посты за пределами украинских военных баз и ключевых объектов инфраструктуры, также были явно хорошо оснащены, организованы и хорошо обучены; это были также российские войска, присутствие которых Москва отрицала до апреля. Почти все они, как полагают аналитики, были из элитных групп специального назначения Южного военного округа и Воздушно-десантных войск (ВДВ), некоторые из которых были введены скрытно заранее, а другие впоследствии развернуты в виде волн; из ротационных и стационарных воздушных перевозок. Личный состав был также отправлен из морских пехотных частей, расположенных совместно с Черноморским флотом.
   Украинские военнослужащие на базах в Крыму были проинструктированы российскими войсками о дезертирстве, разоружении или сдаче в плен, но, хотя были сделаны предупредительные выстрелы, ни одна из сторон, участвовавших в боевых действиях, не была явно проинструктирована осуществлять управление огнем и, насколько это возможно, обеспечивать безопасность целей без кровопролития. Между тем, украинские войска, как сообщается, получили противоречивые или вообще не получили приказы от министерства в Киеве, которое, несомненно, изо всех сил пыталось примириться с внезапной операцией, а также работало над тем, чтобы раскрыть детали о силе, целях и более широких намерениях сил вторжения; все это на фоне революционной ситуации в столице и недавно установленного кабинета министров. На международном уровне украинским военным чиновникам приходилось бороться с когнитивным диссонансом, создаваемым постоянными, хотя и все более неубедительными, опровержениями из Москвы того, что так называемые "маленькие зеленые человечки" на самом деле были российскими войсками.
   Под сильным давлением некоторые украинские войска дезертировали, а другие разоружились и, в конце концов, покинули Крым. Некоторым украинским вертолетам удалось покинуть авиабазу Бельбек, но другим самолетам это не удалось, так как взлетно-посадочная полоса была перекрыта. В их число входили боевые самолеты МиГ-29; более половины украинского парка МиГ-29 базировалось на Бельбеке. Позднее русские разрешили некоторым из этих самолетов улететь, в то время как другие военные грузы, включая бронетехнику и военно-морские суда, также были возвращены Украине. Украинская береговая охрана смогла вывести большую часть своего флота из Крыма, но морские суда были блокированы, а большинство захвачено Россией. Несколько украинских объектов продержались почти месяц, но, зажатые плотными российскими (и пророссийскими ополченцами) блокадами, все они пали к 25 марта, когда последний военно-морской корабль, "Черкассы", был захвачен российскими коммандос.
   Вооруженные силы Украины
   К 2014 году Вооруженные Силы Украины были тенью тех, которые страна унаследовала после распада Советского Союза. Они эксплуатировали в основном оборудование советской эпохи, причем большая часть этого оборудования нуждалась в модернизации или замене, а расходы на оборону оставались упорно низкими, постоянно составляя около 1% ВВП в последние годы. В то время как службы страдали от недостаточного финансирования, оборонные реформы также были значительно недофинансированы. Министерство обороны Украины отметило в Белой книге 2012 года, что слабость оборонного законодательства и недостаточный бюджет влияют на подготовку, боеготовность и боеспособность войск. Плановые показатели закупок были регулярно упущены, а планы по прекращению призыва на военную службу к 2011 году не были достигнуты. Этот план был возрожден в 2013 году, и было объявлено, что осенний проект будет последним. Неудивительно, что призыв был восстановлен в мае 2014 года, после того как на Востоке начались боевые действия.
   По состоянию на начало 2014 года Вооруженные Силы Украины демонстрировали эффект кумулятивного сокращения финансирования и изменения государственных приоритетов в сторону снижения уровня готовности и работоспособности оборонных самолетов, а также летных часов. В то время как на бумаге существовало внушительное количество боевых самолетов МиГ-29 и Су-27, проблемы с исправностью и политика сохранения значительного количества планеров на хранении означали, что общий имеющийся боевой парк был значительно меньше; об этом свидетельствовала ситуация на Бельбеке, где в то или иное время действовала лишь ограниченная часть парка боевых самолетов.
   Конфликт на востоке Украины
   Спорный плебисцит 16 марта, в ходе которого, по сообщениям, 97% избирателей поддержали Союз с Россией, был "проведен под бдительным оком российских военнослужащих в форме без опознавательных знаков". Через пять дней последовала аннексия Россией Крымского полуострова. Растущее после этого дипломатическое и экономическое давление на Россию вкупе с усилением западных притязаний на Украину привели к тому, что Москва усилила давление на Киев. В конце марта сразу за границей начались внезапные военные инспекции, где российские войска некоторое время оставались в полном составе.
   В начале апреля на востоке страны началось восстание, вооруженные сепаратисты и пророссийские активисты захватили правительственные здания в городах Донецкой и Луганской областей. Киев начал "антитеррористическую" операцию в ответ, развернув регулярные вооруженные силы и вновь созданную (и плохо обученную) Национальную гвардию, поддержанную военизированными формированиями. Strategic Survey 2014 отмечает, что "решение объявить [повстанческое движение] террористическим движением, скорее всего, углубит гражданский конфликт", учитывая, что многие на Востоке, как сообщается, рассматривали киевское правительство как нелегитимное или, по крайней мере, непредставительное страны в целом. Эта проблема усугублялась украинской тактикой поражения городских районов дальнобойными неуправляемыми боеприпасами перед вводом войск. В ходе конфликта они применили дальнобойную артиллерию, минометы и реактивные системы залпового огня. Однако тактика, применяемая с обеих сторон, имела негативные последствия. Действительно, как правительственные, так и повстанческие силы широко использовали артиллерию перед наземными атаками; возможно, это было отражением их общего советского военного наследия. Human Rights Watch (HRW) также утверждала о применении кассетных боеприпасов украинскими войсками, хотя позже HRW заявила, что "есть также серьезные утверждения о том, что пророссийские повстанческие силы, а возможно, и сама Россия, использовали кассетные боеприпасы на востоке Украины. Все стороны конфликта на востоке Украины имеют доступ к подобному оружию, поэтому не всегда можно сделать окончательные выводы относительно конкретных нападений".
   Негативные последствия имели также относительное отсутствие подготовки и профессиональной дисциплины со стороны иррегулярных сил. Amnesty International опубликовала хронику нарушений прав человека, совершенных добровольческими батальонами в районах, ранее удерживаемых сепаратистами, а также заявила, что "нет никаких сомнений в том, что суммарные убийства и зверства совершаются как пророссийскими сепаратистами, так и прокиевскими силами на востоке Украины". Однако было трудно получить представление о масштабах злоупотреблений, продолжал доклад, и было много преувеличений.
   В рядах повстанческих группировок самопровозглашенных Донецкой и Луганской Народных Республик, несомненно, было много местных жителей, в том числе бывших военнослужащих регионального МВД, но их также поддерживало значительное число российских граждан; некоторые из них, по данным Москвы, были либо военными, либо служащими добровольцами во время их отпуска. Долгое время "министром обороны" Донецкой повстанческой группировки был гражданин России, который ушел из российской разведки всего несколько месяцев назад.
   Быстрое приобретение повстанцами военной техники вызвало интерес, как только правительственные войска покинули военные базы на востоке, сепаратисты получили бы доступ к оставшемуся оружию, боеприпасам и броне, но оружие также было изъято у правительственных войск и бойцов-добровольцев.
   Сообщения о присутствии российской военной разведки среди повстанцев продолжались в течение всей весны, но поначалу было мало твердых, открытых источников доказательств прямой связи Москвы с операциями на востоке Украины, пока не появились сообщения о российской бронетехнике в удерживаемых повстанцами районах. Эти сообщения участились к середине года, в то время как правительственные войска, казалось, одерживали верх в некоторых частях Востока, 5 июля повстанцы покинули командный пункт в Славянске, а месяц спустя начались боевые действия в Донецке, Луганск был окружен двумя днями ранее. 17 июля самолет Малайзийских авиалиний MH17 был сбит в районе города Грабово Донецкой области, на борту которого погибли почти 300 человек. Широко распространено мнение, что самолет был сбит новейшей ракетной системой класса "земля -воздух", возможно, "Бук", и упорно утверждалось, что боевые действия велись из районов, удерживаемых повстанцами.
   По мере того как украинские войска продолжали наступать на повстанцев, свидетельства прямого участия России росли. Предполагаемые российские военнослужащие были показаны в качестве пленных по украинскому телевидению 26 августа (Москва заявила, что они пересекли границу по ошибке), в то время как анализ изображений IISS в то же время оценил, что некоторые основные боевые танки, замеченные в руках сепаратистов, скорее всего, были российскими. Показанный вариант, Т-72БМ, эксплуатировался только российскими сухопутными войсками. Правительственные завоевания, казалось, заставили Москву действовать, и сообщения о непосредственном участии резко возросли после 27 августа, когда на юге, в районе Новоазовска на Азовском море, открылся новый фронт. В последующие недели в прессе также появились сообщения о "секретных" захоронениях в России военнослужащих, погибших в ходе боевых действий, а также о закрытии информации о военных похоронах, которые могут быть связаны с боевыми смертями на Украине. Другие сообщения указывали на отправку сформированных подразделений из России. Статья Financial Times от 22 октября содержала следующую цитату из предполагаемого российского военнослужащего в Луганске: "они дали нам приказ: кто хочет идти добровольцем? И мы поднимаем руки вот так, - сказал он, издеваясь над тем, что кто-то вынужден поднять руку".
   Контрнаступление в конце августа, казалось, было рассчитано на раскол украинских сил и вовлекло, как оказалось, новую русскую огневую мощь. Появились сообщения о том, что украинский персонал попал под огонь артиллерии, предположительно расположенной через российскую границу, в то время как 28 августа НАТО опубликовало спутниковые снимки, включая предполагаемые российские самоходные артиллерийские установки и транспортные средства поддержки, расположенные на огневых позициях в самой Украине.
   Украина также начала наращивать финансирование обороны, используя новые методы краудфандинга (см. стр. 173), и доступность оборудования улучшилась, а ремонтные заводы начали ремонтировать ранее непригодное оборудование. Были проведены комплексные воздушные и наземные операции, как и в Донецком аэропорту в мае. Однако оппозиционные силы адаптировались к этому развивающемуся потенциалу в виде применения зенитных экранов, которые сбивали некоторые украинские вертолеты и транспортные самолеты, означала, что украинским войскам также приходилось постоянно менять тактику.
   Приливы и отливы конфликта на востоке Украины были сдержаны, но не остановлены подписанным 5 сентября соглашением о прекращении огня. Период конфликта с февраля 2014 года даст украинским вооруженным силам ориентиры для будущей тактики и доктрин, которые доминировали с 1990-х годов, в основном унаследованные от советской эпохи, в целом были непригодны для нынешних боевых действий в городских районах и среди населения. С течением времени многие наземные операции Киева проводились либо силами специального назначения, либо ограниченным числом боеспособных основных сил, но в первую очередь иррегулярными силами; сформированы как добровольческие батальоны - одни из них из правых группировок, а другие финансируются олигархами страны. Обычные армейские и МВД структуры часто использовались для выполнения задач боевого обеспечения или поддержки боевой службы. Добровольческие батальоны номинально подчинялись министерствам обороны или внутренних дел, но это казалось формальностью, поскольку многие из них действовали в условиях слабой координации с официальными правительственными силами или при их поддержке. Упорядочение этих групп и их тактики будет серьезной проблемой для правительства, борющегося с многогранным кризисом.
   Будущая подготовка и развитие сил могли бы быть сосредоточены на более гибких регулярных формированиях, способных проводить скоординированные операции с Национальной гвардией и добровольческими батальонами. Несмотря на то, что часть устаревшего оборудования выводится из магазинов для замены потерь от истощения, Киев, вероятно, в долгосрочной перспективе будет стремиться закупить оборудование, соответствующее современным требованиям. Это может включать в себя противоминную машину, защищенную от засады; и оборудование, которое продемонстрировало свою эффективность в течение 2014 года, например высокоточные артиллерийские ракеты.
   Экономика обороны
   Еще до того, как разразился крымский кризис, экономика Украины была неустойчивой из-за сочетания высокого уровня государственного вмешательства в рынки, сложного делового климата и плохой внутренней макроэкономической политики. Снижение уровня инвестиций, слабый внешний спрос и жесткая денежно-кредитная политика, применяемая для защиты привязки обменного курса украинской гривны, в совокупности втянули экономику в рецессию в середине 2012 года, где она и оставалась, поскольку кризис начался в марте 2014 года. По мере того как шел год, растущая политическая неопределенность замедляла внутреннее потребление и уровень промышленного производства; общий экономический спад в 2014 году прогнозировался на уровне -6,5%. Бегство капитала оказало понижательное давление на привязанный обменный курс, который был отменен в феврале 2014 года, поскольку международные резервы, необходимые для его защиты, были истощены. Несмотря на согласованный в апреле кредит МВФ в размере 17 миллиардов долларов, обрушившаяся валюта достигла рекордных минимумов в течение года, что создало нагрузку на банковский сектор и повысило вероятность дефолта правительства по своим обязательствам по внешнему долгу.
   Украина определила приоритетность своего оборонного бюджета в условиях этого более широкого экономического давления и сократила бюджеты здравоохранения, сельского хозяйства и социального обеспечения, чтобы увеличить расходы на оборону. Существующий закон О бюджете на 2014 год был пересмотрен в марте, чтобы выделить около 40,5 млрд грн. (3,59 млрд долларов США) на оборону и безопасность (включая финансирование Министерства внутренних дел), что правительство заявило как номинальное увеличение на 15,6% по сравнению с уровнем 2013 года. Это было дополнено 6.9 млрд. грн. ($611 млн.) общего бюджета резервного фонда и 5 млрд. грн. ($442 млн.) специальные обороны и безопасности, резервный фонд, доведя общее обороны и безопасности в 2014 году расходы на 52.4 млрд. грн. ($4.64 млрд.). Отдельно, в марте, Министерство обороны создало Фонд поддержки украинской армии для частных граждан и бизнеса, чтобы вносить пожертвования через сообщения tat или банковские переводы, которые будут финансировать медицинскую и материально-техническую поддержку. К ноябрю 2014 года эта сумма составила 151 млн. грн. ($13,4 млн.). Кроме того, сообщалось о многочисленных случаях оказания мелкомасштабной неправительственной помощи местными жителями или бизнес-группами для снабжения их местных батальонов снаряжением (например, боеприпасами, бронежилетами), хотя большая часть этой помощи остается недокументированной, а также о международных инициативах по поставке Украине нелетального оборудования. В целом, по оценкам, большая часть этих приращений финансирования была направлена на сухопутные, воздушные и Объединенные силы; расходы на сухопутные и воздушные силы более чем удвоились в 2014 году, а расходы на совместные силы увеличились примерно на 77%. Напротив, ассигнования на военно-морской флот сократились более чем на пятую часть. Несмотря на эти усилия, в июле министр финансов заявил, что высокие оперативные и эксплуатационные расходы означают, что у правительства заканчиваются средства для выплаты заработной платы, и в ответ предложил новые налоговые меры и реформы субсидий для расширения бюджетного пространства, доступного в национальном бюджете.
   Более долгосрочное увеличение финансирования было объявлено позже в 2014 году: в августе президент объявил, что на перевооружение армии будет выделено около 3 млрд. долларов (около 34 млрд. грн.), а в сентябре министр финансов предложил выделить 63 млрд.грн. (4,88 млрд долларов) на оборону и безопасность в проекте бюджета на 2015 год. Затем, в октябре, правительство объявило в рамках своей программы "Стратегия-2020", что оно планирует пятикратное увеличение оборонного бюджета к 2020 году до 5% ВВП, финансируемое за счет новых налогов на заработную плату, товары и жилье. Однако Украина в прошлом недорасходовала свои первоначально запланированные бюджетные ассигнования, и в нынешних условиях трудно оценить, в какой степени эти стремления отражают реалистичные бюджетные прогнозы.
   Украинский кризис и оборонная промышленность России в 2014 году
   Конфликт на Украине создал новые проблемы для российской оборонной промышленности, в частности решение нового президента Украины Петра Порошенко запретить всякое военное сотрудничество с Россией. В то время как общий объем украинских военных поставок в Россию был относительно скромным, существует несколько основных зависимостей, которые могут создать трудности. Наиболее значимыми из них являются значительная роль Украины как поставщика двигателей для некоторых российских вертолетов и самолетов, поставка силовых агрегатов для кораблей (в том числе некоторых новых надводных кораблей, строящихся в настоящее время в рамках госпрограммы вооружений) и роль украинских предприятий в поддержании российских тяжелых МБР РС-20 (SS-18) в оперативном использовании. Российское правительство либо приняло программу импортозамещения для обеспечения внутреннего производства военной техники, поставляемой в настоящее время Украиной, либо обратилось к Беларуси для расширения цепочек поставок. Кроме того, сообщается, что некоторые украинские работники авиационного и судостроительного секторов переехали в Россию после потери работы, хотя степень и влияние этого притока квалифицированной рабочей силы на российское оборонное производство неясны. Вице-премьер Дмитрий Рогозин заявил, что России потребуется два-три года, чтобы добиться независимости от украинских поставок, но это, вероятно, чересчур оптимистично. Полное импортозамещение потребует инвестиций на миллиарды долларов и, вероятно, займет не менее пяти - десяти лет.
   Санкции, введенные Соединенными Штатами и Европейским Союзом в отношении оборонного сектора , включая меры в отношении конкретных российских компаний, вряд ли окажут существенное влияние на реализацию государственной программы вооружений, главным образом потому, что не было достигнуто глубокой оборонно-промышленной интеграции с западными государствами. Более существенными угрозами для военно-модернизационных усилий России являются шаги Запада по ограничению доступа к технологиям двойного назначения. Российская оборонная промышленность, вероятно, сильно пострадает от прекращения импорта европейских электронных компонентов и может в большей степени полагаться на Китай и других азиатских производителей в качестве заменителей. Будет затронута и амбициозная программа модернизации оборонно-промышленной базы России. За редким исключением отечественная станкостроительная промышленность не в состоянии производить необходимое современное оборудование. В связи с этим российские оборонно-промышленные предприятия в значительных объемах закупают передовые станки и другое производственное оборудование у ведущих европейских, японских и американских фирм, а госкорпорация "Ростех" организует совместные предприятия с некоторыми из этих компаний в России.
   Карта 5 Конфликт на востоке Украины
   Возникновение пророссийского сепаратистского движения на востоке Украины в 2014 году, сосредоточенного в Донецкой и Луганской областях и поддержанного вооруженным ополчением, привело к ожесточенному военному противостоянию с силами, лояльными Киеву. Славянск, расположенный примерно в 150 метрах к западу от Луганска, к апрелю стал самым западным районом завоеваний сепаратистов. Город был отвоеван в начале июля 2014 года, когда первоначально неуверенное контрнаступление правительства набрало силу. К первой неделе августа государственные силы фактически окружили Луганск, в то время как в Донецке шли ожесточенные бои между правительственными и сепаратистскими силами. Теперь уже под сильным давлением самих сепаратистов они смогли в конце августа начать наступление на крайнем юге Донбасса, захватив Новоазовск и продвигаясь к Мариуполю на побережье. Это было частью более широких усилий при значительной поддержке России, направленных на то, чтобы отбросить назад украинские вооруженные силы и вернуть себе как можно больше территории. Правительственные войска отступили из Луганского аэропорта в начале сентября, а боевые действия продолжались в течение всего октября, несмотря на перемирие 5 сентября, в том числе вокруг Донецка и его аэропорта. В начале ноября и НАТО, и ОБСЕ сообщили о наблюдениях без опознавательных знаков военных колонн с тяжелым вооружением в районах, удерживаемых сепаратистами.

   ARMENIA
    []
   AZERBAIJAN
    []

    []
   BELARUS
    []

    []
   GEORGIA
    []
   KAZAKHSTAN
    []

    []
   KYRGYZSTAN,
    []
   MOLDOVA,
    []
   RUSSIA
    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []
   TAJIKISTAN,
    []
   TURKMENISTAN
    []
   UKRAINE
    []

    []

    []
   UZBEKISTAN
    []

    []

    []

    []



   Charter 6. ASIA
    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

   Глава 7. АЗИЯ
   Недавние усилия по всему Азиатско-Тихоокеанскому региону по укреплению военного потенциала были сосредоточены на морской сфере, отражая растущее беспокойство по поводу уязвимости перед нападением с моря, а также озабоченность по поводу природных ресурсов, территориальных претензий и свободы судоходства. В некоторых случаях эти усилия включали в себя укрепление потенциала отказа в море с целью усложнения развертывания и операций ВМС потенциальных противников. Например, важной целью растущего военно-морского и воздушного потенциала Китая является сдерживание развертывания военно-морских сил Соединенных Штатов в его прибрежных водах. Это должно быть достигнуто, по мнению западных оборонных чиновников, путем создания эффективного потенциала "анти-доступа/отказа в зоне", который выигрывает от разработки Китаем передовых противокорабельных крылатых ракет и загоризонтного целеуказания.
   Между тем азиатские государства с амбициозными военно-морскими программами уделяют приоритетное внимание разработке авиационных платформ и маринизированных полевых и винтокрылых самолетов. В 2012 году Военно-морской флот Народно-освободительной армии Китая (план) провел летные испытания боевых самолетов J-15 на своем первом авианосце "Ляонин". Авианосец отправился на учения в декабре 2013 года в сопровождении эскорта и вспомогательных судов, подчеркнув усилия Китая по созданию боевой группы авианосцев. Есть сообщения, что Китай строит второй авианосец. Наряду с продолжающейся разработкой и строительством других крупных надводных боевых кораблей, в частности эсминца типа 052D и крейсера типа 55, эти проекты демонстрировали растущие инвестиции Китая в развитие потенциала морской энергетики (см. стр. 213, 215).
   В среднесрочном оборонном плане Японии на декабрь 2013 года были намечены проекты закупок на период 2014-19 годов, включая новые эсминцы, дополнительные подводные лодки, беспилотные летательные аппараты для дальнего морского наблюдения, совместные ударные истребители F-35A и наклонно-винтовые самолеты. Ослабление с апреля 2014 года самоналоженного Токио запрета на экспорт вооружений в соответствии с новой Стратегией национальной безопасности, объявленной в декабре 2013 года, и последующими "тремя принципами передачи оборонного оборудования" может способствовать укреплению военного потенциала страны, позволив расширить совместную разработку оборудования (см. стр. 221-25).
   Южная Корея, вовлеченная в спор с Японией из-за островов Токто/Такэсима и с Китаем из-за скалы Сокотра, осуществляет несколько амбициозных морских программ. Они включают в себя в конечном итоге флот из девяти подводных лодок класса Son Won-il (немецкий Тип-214), новых фрегатов в рамках программы FFX - четвертый из которых был спущен на воду в августе 2014 года - и второго вертолетоносца. В марте 2014 года Южная Корея согласилась закупить 40 совместных ударных истребителей F-35A в качестве третьего этапа своей программы FX combat-aircraft. В соответствии со своим среднесрочным оборонным планом на 2013-17 годы Сеул продолжает укреплять свой сдерживающий и оборонительный потенциал в ответ на ядерный, ракетный, обычный и кибернетический потенциал Северной Кореи. Центральное место в этих новых возможностях занимает программа "цепочка убийств", которая, согласно оборонной Белой книге 2012 года, может позволить Южной Корее наносить упреждающие удары по северокорейским ракетам и их "командно-вспомогательным силам". Чтобы обеспечить некоторую защиту от угрозы со стороны ракет Северной Кореи, Сеул разрабатывает корейскую систему противовоздушной и противоракетной обороны, основанную на американском зенитно-ракетном комплексе Patriot и местных радиолокационных станциях ПВО.
   Усилия Вьетнама по укреплению своего военно-морского и воздушного потенциала направлены на сдерживание китайских военно-морских операций в спорных районах Южно-Китайского моря. Первые две из шести субмарин проекта 636 (Kilo-класса), заказанных в 2009 году у России, были поставлены к марту 2014 года. В октябре 2014 года правительство США объявило, что оно еще больше ослабит свое давнее эмбарго на поставки оружия, чтобы "позволить в будущем передавать Вьетнаму смертоносные оборонные изделия, связанные с морской безопасностью". Аналитики полагают, что это может открыть Вьетнаму путь к приобретению отремонтированных излишков ВМС США P-3C Orion противолодочных самолетов или даже P-8A Poseidon, которые, как сообщается, рассматривались Ханоем. В среднесрочной и долгосрочной перспективе Вьетнам также может быть заинтересован в приобретении европейских боевых самолетов, таких как шведский Gripen E.
   Филиппины, еще одно государство, непосредственно столкнувшееся с напористостью Китая в Южно-Китайском море, традиционно не желали выделять ресурсы на внешнюю оборону в том же масштабе, что и Вьетнам, полагаясь в первую очередь на активизацию альянса с США для укрепления своей безопасности. В августе 2013 года США и Филиппины начали переговоры с целью активизации ротационного развертывания американских войск. В апреле 2014 года эти переговоры привели к Соглашению об усиленном оборонном сотрудничестве, в соответствии с которым американским войскам будет предоставлен более широкий доступ к филиппинским базам и разрешено заранее разместить оборудование. Однако очевидно, что Вооруженные силы Филиппин (ВСФ) вновь уделяют особое внимание внешней обороне. В феврале 2014 года была достигнута договоренность о покупке 12 южнокорейских вооруженных учебно-тренировочных самолетов FA-50. Несмотря на то, что ранее планировалось закупить F-16 Fighting Falcon у США, среднесрочная потребность в высокоэффективных боевых самолетах остается. Несмотря на растущий акцент на внешнюю оборону, противодействие вызовам внутренней безопасности оставалось важной ролью АФП, особенно в провинции Сулу, где продолжались операции против 200-сильной группировки Абу Сайяф.
   Сингапур также серьезно относится к внешней обороне. Министр обороны д-р Нг Энг Хен использовал парламентские дебаты по бюджету в марте 2014 года, чтобы наметить план "SAF 2030", который будет направлять развитие Вооруженных сил Сингапура (SAF) в течение следующих полутора десятилетий. По словам министра, Сингапуру необходимо принять 'более надежный и устойчивый подход " и превратить СВС в еще более тесно связанные силы в ответ на сложившуюся обстановку в области региональной безопасности. СВС выиграли бы от большей мобильности, вытекающей из дальнейшей армейской механизации и, возможно, также больших, оснащенных вертолетами десантных кораблей. В ноябре 2013 года Сингапур объявил о заключении контракта на поставку двух новых подводных лодок типа 218SG из Германии, которые должны поступить на вооружение к 2020 году, а также двух лодок класса Archer (модернизированных шведских A-17), введенных в эксплуатацию в 2011 и 2013 годах. Было неясно, будет ли Type-218SG производным от немецкого Type-214, уже экспортируемого в несколько других стран, или гораздо более крупным, 4000-тонным Type-216, который оснащен системой вертикального пуска, позволяющей вооружаться противокорабельными и наземными крылатыми ракетами. Сингапур также продолжал прилагать усилия по укреплению своего воздушного потенциала. Дополнительные партии дальних ударных самолетов F-15SG, поставленные в период с 2012 по 2014 год, доведут общий запас СВС этого типа до 40. СВС также широко ожидают приобретения совместных ударных истребителей F-35 взамен своих боевых Соколов F-16C/D, хотя в декабре 2013 года министр обороны НГ заявил, что Сингапур "не особенно спешит".
   В Индонезии быстрый экономический рост позволил правительству увеличить финансирование обороны. В январе 2013 года министр обороны Пурномо Юсгианторо объявил об ускорении планов создания 'минимальных основных сил " (MEF) для защиты от внешних и внутренних угроз, целевой срок которых сдвинулся с 2024 по 2019 год. Отражая озабоченность Джакарты растущей напряженностью в Южно-Китайском море, МЭФ делает сильный морской акцент. Самая важная и, вероятно, самая дорогая программа оборонных закупок Индонезии связана с подводными лодками. Джакарта заказала первые три немецкие подводные лодки типа 209-1400 из Южной Кореи в 2011 году; первая и вторая лодки запланированы к поставке к 2017 году. По имеющимся данным, Джакарта в будущем может рассмотреть вопрос о поставках российских катеров класса "Kilo". Новые надводные корабли, заказанные или поступающие на вооружение, включают в себя два дополнительных корвета класса Sigma (которые будут частично построены в Индонезии) и три британских корвета, первоначально построенных для Брунея. Тем временем ВВС Индонезии в июле приняли на вооружение первые три из 24 отремонтированных истребителей F-16C/D бывших ВВС США, предоставленных в рамках программы Peace Bima Sena III. В середине года она также начала получать партию из девяти бывших транспортных самолетов ВВС США C-130H Hercules.
   Правительство Малайзии продолжает наращивать усилия по модернизации своих вооруженных сил. Однако приоритеты внутренних расходов сдерживают рост расходов на оборону, несмотря на значительные пробелы в потенциале, выявленные кризисами, связанными с безопасностью, в 2013-14 годах. В феврале и марте 2013 года злоумышленники с юга Филиппин спровоцировали столкновение с Вооруженными силами Малайзии в Лахад-дату в штате Сабах. Это привело к новым требованиям к бюджету обороны и безопасности. В октябре 2014 года правительство объявило, что его бюджет на 2015 год включает 660 миллионов реалов (211 миллионов долларов) для поддержки командования безопасности восточного Сабаха, созданного в марте 2013 года после инцидента в Лахад-дату. Это включало бы строительство новых лагерей для армейских и полицейских батальонов, перебазирование эскадрильи Hawk ВВС на остров Лабуан и закупку передовых радиолокационных станций наблюдения. Хотя в начале 2013 года ВВС Малайзии получили новый оперативный центр сектора противовоздушной обороны, включая наземный радар Master 400, исчезновение рейса MH370 Малайзийских авиалиний в марте 2014 года выявило слабые места в системе воздушного наблюдения и командования, управления и связи страны, что говорит о необходимости дальнейшей модернизации.
   Вооруженные силы Таиланда, которые вновь захватили власть в результате переворота в мае 2014 года, извлекли выгоду из увеличения оборонных бюджетов и крупных проектов закупок после предыдущего переворота в 2006 году. С завершением приобретения ВВС боевых самолетов Gripen и бортовых платформ раннего предупреждения, а также начавшейся программой модернизации своих F-16A/B основное внимание было сосредоточено на военно-морском флоте, который в августе 2013 года заказал у Южной Кореи первый из двух фрегатов для замены своих кораблей класса Knox. В июле 2014 года военно-морской флот открыл свой штаб подводных лодок и учебную школу на военно-морской базе Саттип, но не было никаких указаний на то, когда будет обеспечено достаточное финансирование для покупки лодок. Тем временем мятежи в самых южных провинциях Таиланда, где большинство населения составляют малайцы, не ослабевали, что свидетельствует о том, что внутренняя безопасность будет оставаться важной заботой вооруженных сил, в частности армии.
   Приверженность Австралии укреплению своего оборонного потенциала была поразительной. При администрации лейбористов, которая потеряла власть после всеобщих выборов в сентябре 2013 года, военно-морская модернизация включала приобретение трех эсминцев класса Hobart air warfare, которые поступят на вооружение с 2016 года, и двух десантных кораблей класса Canberra, первый из которых начал ходовые испытания в августе 2014 года. Новая консервативная коалиция во главе с премьер-министром Тони Эбботом дала предвыборные обещания увеличить расходы на оборону до 2% ВВП и пересмотреть оборонные планы в Белой книге, которая должна быть опубликована в 2015 году. В апреле 2014 года Эббот и министр обороны Дэвид Джонстон объявили о намерении Австралии приобрести еще 58 совместных ударных истребителей F-35A в дополнение к 14 самолетам, заказанным в 2009 году. Первые два F-35A для Австралии были выпущены в июле 2014 года, а первоначальные эксплуатационные возможности запланированы на 2020 год. Кроме того, с 2017 года будут поставлены 12 самолетов радиоэлектронной борьбы EA-18G Growler, оптимизированных для подавления ПВО противника. В августе 2014 года Канберра заказала четыре морских патрульных самолета P-8A из запланированных восьми, утвержденных в феврале 2014 года. Окончательная замена подводных лодок класса Collins была приоритетной военно-морской программой, и правительство Аббота проявило серьезный интерес к возможности приобретения японских лодок класса Soryu для выполнения этого требования. Однако эта идея была спорной как в Японии, так и в Австралии, и существовали серьезные препятствия для ее реализации.
   Оборонная программа Новой Зеландии по-прежнему носит сдержанный характер, однако специалисты по планированию обороны прилагают значительные усилия для обеспечения укрепления потенциала, несмотря на серьезные финансовые трудности. Заказы на оборудование включают десять бывших Австралийских военно-морских вертолетов SH-2G Super Seasprite, которые должны быть поставлены с конца 2014 года, и 11 Beechcraft T-6C Texan II, которые возродят высокоэффективную подготовку пилотов ВВС с середины 2015 года. В последнем плане обороноспособности, опубликованном в июне 2014 года, предусматривалось создание "более интегрированных Сил обороны". В нем также перечислялись планы закупок на следующее десятилетие, включая создание нового "морского потенциала обеспечения" взамен вспомогательного корабля HMNZS Endeavour и новых кораблей "прибрежных операций". Документ предусматривал необходимость 'специальных инвестиций " для замены существующих фрегатов и морских транспортных самолетов после 2020 года.
   ЭКОНОМИКА ОБОРОНЫ
   Региональная макроэкономика
   Азиатский региональный рост вырос с 5,2% в 2013 году до прогнозируемых 5,5% в 2014 году, что было поддержано здоровым внутренним спросом и жесткими рынками труда в большинстве государств. Во многих случаях они были дополнены сочетанием благоприятной денежно-кредитной политики, сильного роста кредитования и улучшения экспорта. Хотя китайский рост снизился с двузначных уровней, характерных для 2003-2010 годов, в 2014 году он был устойчивым на уровне 7,5% - после 7,7% в предыдущие два года - отчасти из-за мини-стимулирующих мер, принятых в поддержку умеренной экономической активности во второй половине 2013 года. Рост в Индии, по прогнозам, превысит 5% в 2014 году (после двух лет роста ниже 5%) на фоне более высоких инвестиционных расходов, повышения конкурентоспособности экспорта после снижения курса рупии и улучшения деловых настроений после победы БДП на выборах в апреле 2014 года. Политическая нестабильность в Бангладеш в 2013 году и в Таиланде в 2014 году повлияла на экономический рост, в то время как бюджетная консолидация в Японии (см. текстовое поле, стр. 224) и замедление инвестиционной активности в горнодобывающей промышленности в Австралии повлияли на экономическую активность в этих государствах. Тем не менее, за исключением Японии, по прогнозам Международного валютного фонда (МВФ), рост в 2014 году превысит 2% во всех 26 странах региона, и более половины из них (15 государств), как ожидается, превысят 5%, что отражает в целом сильные фундаментальные основы, лежащие в основе региональной экономической активности.
   Региональные расходы на оборону
   Расходы на оборону в Азии выросли на 27,2% с 2010 года, с $270,6 млрд. до $344,2 млрд. в 2014 году. Хотя чуть менее половины этого номинального прироста произошло в период с 2010 по 2011 год (частично в результате повышения курса национальной валюты и роста региональной инфляции), в период с 2011 по 2014 год наблюдался также сильный устойчивый рост реальных расходов на оборону, составивший в среднем 4,3% за этот период. В 2014 году реальные расходы на региональную оборону снизились до 4,2% с 5,0% годом ранее. Реальные расходы на оборону росли быстрее всего в Восточной Азии (5,4%), за ней следовали Южная Азия (4,8%) и Юго-Восточная Азия (1,2%). Удивительно низкий рост в Юго - Восточной Азии был значительно ниже его недавней траектории - этот субрегион возглавляет рост азиатских оборонных расходов с 2010 года, составляя в среднем 5,1% за этот период, - и может отражать корректировку после почти 10% реального роста в 2013 году. В целом реальные расходы Азии на оборону в 2014 году были на 16,1% выше, чем в 2010 году, что эквивалентно реальному совокупному годовому темпу роста в 3,8%. Однако значительная доля этих повышений отражает быстрый рост оборонного бюджета Китая, который, если исключить его из анализа, приведет к тому, что средний реальный рост оборонных расходов Азии в период с 2010 по 2014 год снизится до 2,4% в год вместо 3,8%.
   Китай доминирует в увеличении расходов в 2014 году
   В последние годы рост оборонных расходов Китая опережает рост расходов других региональных государств. Если в 2010 году на долю Китая приходилось около 28% от общего числа азиатских стран, то к 2014 году этот показатель вырос примерно до 38%. Напротив, доля Японии в региональных расходах снизилась с 20,2% в 2010 году до 13,9% в 2014 году, в то время как доля Индии снизилась с 15,4% до 13,1%. Эта среднесрочная реконфигурация общих региональных оборонных расходов в сторону Китая ускорилась в 2014 году: номинальное увеличение оборонного бюджета Китая на 12,2% составило почти две трети (63,4%) от общего реального роста азиатских расходов в 2014 году (см. рис.10), превзойдя рост расходов в других странах региона, включая Индию (14,2% от общего роста), Японию (5,7%) и Южную Корею (4,2%). Есть признаки того, что эта тенденция может сохраниться и во второй половине десятилетия, когда МВФ прогнозирует, что Китай увеличит свою долю в общем азиатском ВВП с 32% в 2010 году до 46% к 2019 году. Даже если темпы роста расходов на оборону в Китае будут соответствовать только его более широким темпам роста ВВП - как это обычно имело место в течение последних десяти лет (см. Военный Баланс 2014 года, стр. 209-10) - Китай все равно будет составлять чуть более 41% от общего объема региональных расходов на оборону к концу десятилетия.
   Рост ВВП и реальное увеличение оборонного бюджета
   В отличие от вышеописанного роста ВВП, наблюдаемого в Китае, в целом в 2014 году реальные оборонные расходы Азии не поспевали за ростом ВВП. Реальный рост оборонного бюджета опережал темпы экономического роста в 17 из 26 региональных государств. Разрыв между экономическим ростом и увеличением расходов на оборону указывает на то, что в большинстве государств может существовать бюджетное пространство для расширения расходов на оборону. Это также отражается на общем снижении доли расходов на оборону в региональном ВВП, которая постепенно снизилась с 1,59% ВВП в 2009 году до 1,4% в 2014 году (см. рис.11). Анализ расходов на оборону и темпов экономического роста за трехлетний период показывает степень различий между азиатскими государствами в том, в какой степени высокие темпы экономического роста привели к росту оборонного бюджета. Средний рост реальных расходов на оборону в период с 2012 по 2014 год превысил средний рост ВВП в 13 из 26 азиатских государств, включая Индонезию, Вьетнам, Новую Зеландию и Бруней, хотя следует отметить, что рост в последних двух странах был частично вызван бюджетной реклассификацией и изменениями в методах отчетности. За тот же период средние реальные расходы на оборону упали ниже среднего роста ВВП в 12 странах, в том числе в пяти крупнейших странах региона: Индии, Японии, Южной Корее, Тайване и Сингапуре.
   Региональные структуры финансирования в 2014 году
   В 2014 году увеличение объема финансирования было направлено на решение целого ряда различных приоритетных задач по всему региону. На Тайване расходы на персонал возросли по мере того, как страна продолжала переходить к полностью добровольческим силам, в то время как в Папуа-Новой Гвинее увеличение финансирования было главным образом направлено на управленческие и вспомогательные услуги, а также предлагаемое увеличение численности персонала. Более высокий уровень закупок оборудования наблюдался в Японии, Индонезии и Филиппинах, причем все три государства находились в процессе осуществления многолетних программ закупок. Во всех этих государствах инвестиции в оборонную инфраструктуру также получили повышенный бюджетный приоритет, поскольку объекты были построены и модернизированы с учетом изменений в расположении сил.
   Однако доля расходов на оборону в ВВП этих трех государств остается одной из самых низких в регионе и составляет не более 1% ВВП. В попытке обратить вспять эту тенденцию Япония объявила о серии постепенно увеличивающихся номинальных увеличений своего оборонного бюджета (0,8% в 2013 году, 2,8% в 2014 году и предлагаемые 5% в 2015 году), в то время как новый президент Индонезии Джоко Видодо пообещал сохранить план страны по повышению оборонного бюджета до 1,5% ВВП в течение следующих пяти лет. В августе 2014 года Министерство национальной обороны Филиппин запросило дополнительное финансирование на закупку оборудования в размере 10 млрд. филиппинских рупий (227 млн. долларов) в дополнение к номинальному увеличению на 29% (26 млрд. филиппинских рупий, или 591 млн. долларов) оборонного бюджета на 2015 год, который оно должно было получить.
   В других частях региона увеличение расходов на оборону определило приоритетность местных оборонно-промышленных производств и цепочек поставок. Например, в Пакистане, где государственное недофинансирование привело к тому, что отечественный аэрокосмический сектор был вынужден полагаться на китайские кредиты для поддержания производственных линий, Национальное собрание объявило в конце июня 2014 года о выделении Министерству обороны дополнительных 1,49 млрд. ПКР (14 млн. долл. Это было сделано для поддержки расходов, связанных с капитальным ремонтом производственного и ремонтного оборудования, принадлежащего Карачи судостроительному заводу и машиностроительному заводу, и было дополнено более ранним выделением PKR937.3m (US$8.9 m) в национальном бюджете. Аналогичным образом, новое австралийское правительство объявило в декабре 2013 года, что оборонный бюджет будет защищен от дальнейших сокращений, заявив, что это отчасти связано с опасениями по поводу быстрой потери высококвалифицированных рабочих мест в оборонном секторе, особенно в военно-морском производстве.
   Темпы роста расходов на оборону в 2014 году замедлились в Бангладеш (реальный рост составил 5,1%), где в период с 2012 по 2014 год наблюдался рост расходов в среднем на 17% в номинальном выражении (10% в реальном выражении), поскольку страна осуществляла программу военной модернизации. Рост расходов на оборону также замедлился в Малайзии (реальный рост на 1%) и Таиланде (снижение на -0,6%), поскольку финансовые ограничения в первом случае и политические потрясения во втором ограничили расходы на новое оборудование в 2014 году, роспуск парламента в случае Таиланда привел к задержкам в утверждении бюджета. Скромный рост реальных расходов наблюдался в Сингапуре (2,8%), Новой Зеландии (примерно 3%) и Индии (4,5%). Сингапур продолжал придерживаться своей политики избегания резких скачков и спадов в своих тенденциях расходов, в то время как в декабре 2013 года Новая Зеландия отказалась от своей политики 2010 года по достижению экономии эффективности в размере 400 млн. новозеландских долларов (344 млн. долларов) в год. Индия, тем временем, была ограничена более широким экономическим давлением, в результате чего ее непенсионный оборонный бюджет остался на самом низком уровне за последние 50 лет. Это произошло несмотря на незначительное увеличение администрацией Моди окончательного бюджета на 2,18% по сравнению с первоначальными расходами, предложенными уходящей коалицией.
   КИТАЙ
   Несмотря на ослабление экономической конъюнктуры в Китае в 2014 году, ни стратегические, ни военные амбиции страны не уменьшились. Расходы на оборону по-прежнему увеличиваются в двузначных процентах, и значительные программы закупок по-прежнему не ослабевают во всех секторах услуг. Под влиянием озабоченности руководства растущими вызовами региональной безопасности и технологическому потенциалу страны все больше инвестиций вкладывается в исследования и разработки (НИОКР), все больше усилий прилагается к приобретению и освоению иностранных технологий, а существующая оборонно-инновационная система перестраивается.
   Военное развитие приобрело все большее значение под руководством председателя КНР Си Цзиньпина. Агрессивная политика безопасности в Восточно-Китайском и Южно-Китайском морях в 2014 году привела к продолжению напряженности в отношениях с соседями Китая, особенно во время развертывания нефтяной вышки и связанного с ней флота гражданских и военизированных судов к югу от Парасельских островов в период с мая по июль. Тем временем зарубежные учения стали более частыми и масштабными: в феврале 2014 года состоялись первые китайские учения в юго-восточной части Индийского океана, а в июле Народно-освободительная армия (НОАК) дебютировала в ежегодных военно-морских учениях RIMPAC под руководством США.
   Отражая большую стратегическую уверенность в Китае при администрации Си Цзиньпина, такая деятельность в более широком смысле отражает сильные позиции президента в НОАК. Карьера президента была тесно связана с вооруженными силами и службами безопасности: его первая политическая и профессиональная должность была секретарем Центральной военной комиссии (ЦВК), а впоследствии он был первым политическим комиссаром Народной вооруженной полиции в Хэбэе, первым секретарем Нанкинского военного округа, первым политическим комиссаром резервной артиллерийской дивизии НОАК в Фуцзяне и директором Национального комитета мобилизации обороны в провинциях Фуцзянь и Чжэцзян.
   Эта военная родословная в политических позициях Си Цзиньпина, его способность к централизации власти и его имидж сильного лидера обеспечивают президенту значительное влияние на НОАК и Службы безопасности. Си наблюдал за серией кадровых перестановок, включая командиров групп армий fie и четырех политических комиссаров в 2014 году. Это еще больше укрепило его позиции в отношениях с НОАК. Это влияние приходит, несмотря на введение потенциально непопулярных антикоррупционных мер. Президент провел комплексную чистку против ключевых лиц, включая Чжоу Юнкана, бывшего секретаря Центрального политико-правового комитета, который курировал аппарат безопасности страны, а также исключил Сюй Цайхоу, бывшего заместителя председателя КМК, из Коммунистической партии Китая в июне 2014 года во время расследования дела о взяточничестве.
   Председательствуя на заседании Политбюро в августе 2014 года, посвященном изучению тенденций в области военных инноваций, Си Цзиньпин заявил, что глобальная революция в военной науке и технике происходит "с такой скоростью, в таком широком масштабе, на таком глубоком уровне и с таким сильным воздействием, что ее редко можно было увидеть после окончания Второй мировой войны". Он добавил, что это представляет собой как вызов, так и возможность, которая требует от оборонного истеблишмента Китая "энергично продвигать военные инновации".
   Однако даже эта область военных не застрахована от взяточничества. На ежегодной конференции НОАК по военно-дисциплинарной инспекционной работе в январе 2014 года заместитель председателя КМК генерал Сюй Цилян отметил, что исследования, производство и закупки вооружений являются областью, требующей "лучшего надзора" для предотвращения коррупции и должностных преступлений. Масштабы коррупции в системе закупок трудно оценить из-за нежелания предоставлять публичную информацию, хотя некоторые коррупционные действия в таких не чувствительных областях, как проекты военного строительства, были раскрыты.
   Военно-морской флот Народно-освободительной армии
   Этот план, по-видимому, вступает в новую эру своего развития. "Скачкообразное" развитие платформ за последние 20 лет - с постройкой всего одного или двух судов в классе - теперь закончилось, поскольку Китай стал удовлетворен качеством и технологическим уровнем своего судостроения. Вместо этого план предусматривает массовое производство эсминцев (Тип-052D), фрегатов (Тип-054A) и корветов (тип-056) для создания флота, достаточного по численности, чтобы патрулировать его ближние моря и проецировать мощь в Тихий и Индийский океаны.
   Продолжается патрулирование по борьбе с пиратством в Индийском океане, и в августе 2014 года была направлена 18-я оперативная группа плана, в состав которой впервые вошла подводная лодка. Наличие катера типа 039, а также тот факт, что пиратство у берегов Сомали было практически ликвидировано, свидетельствует о том, что патрулирование по борьбе с пиратством уже не сводится исключительно к обеспечению безопасности на море. Скорее, как показывают многочисленные визиты в порты и дипломатические мероприятия, они представляют собой полезные внерегиональные набеги для налаживания отношений, опыта и присутствия. Такие экспедиции не ограничиваются Индийским океаном; этот план впервые отправил четыре корабля флотилии на крупнейшие в мире многонациональные военно-морские учения под руководством США RIMPAC в 2014 году.
   После шквала новых программ оснащения в последние годы, от авианосца "Ляонин" до эсминцев и корветов, в настоящее время осуществляется еще больше. Возможно, наиболее показательным является то, что аналитики называют крейсером типа 055, обнаруженным в 2014 году с помощью изображений наземной имитационной структуры, сделанных за пределами научно-исследовательского института в Ухане и впоследствии распространяемых в интернете. Это распространенный способ раскрытия новых китайских программ закупок: анонимные изображения публикуются до того, как в официальных заявлениях для прессы будут обнародованы дальнейшие подробности. Макет, все еще находящийся на месте в том же институте, вероятно, также использовался для исследований и анализа конструкции и эксплуатации авианосцев; он появился за некоторое время до ввода в эксплуатацию "Ляонина".
   Структура моделирования в Ухане дает некоторое представление о будущем дизайне. Видимая надстройка включает в себя интегрированную мачту, на которой может размещаться радар X-диапазона, а также несколько радаров S-диапазона Type-346, в то время как 130-мм главная пушка появляется вперед вместе с системой ближнего боя Type-1130. Аналитики полагают, что в настоящее время существует также пространство для размещения до 128 вертикальных пусковых труб.
   Размеры и вооружение судна, если оно будет произведено в масштабе макета, будут представлять собой значительный шаг вперед для основных надводных боевых кораблей Китая, в частности возможностей наземного нападения надводного флота. Хотя через несколько лет после начала строительства Тип-055 станет крупнейшим боевым кораблем в военно-морском флоте региона и мощным символом модернизации плана.
   Народно-освободительная армия ВВС
   В течение 2014 года PLAAF продолжала рекапитализировать свой стационарный и винтокрылый флот, а также разрабатывать и проводить летные испытания самолетов нового поколения и усовершенствованного оружия воздушного базирования.
   Третий, значительно модифицированный прототип истребителя Chengdu J-20 был впервые поднят в воздух в марте 2014 года, а четвертый - в июле. Планер показал многочисленные усовершенствования, основанные на программе летных испытаний первых двух самолетов, наряду с добавлением электрооптической системы наведения в граненый обтекатель сразу за носом. Появилось несколько модификаций, призванных уменьшить радиолокационную заметность самолета. Продолжалась также работа над J-10B, модернизированным вариантом Chengdu J-10, хотя к концу 2014 года ни одно оперативное подразделение этого типа не начало формироваться. Появление изображения, на котором, как полагают, были изображены высокопоставленные лица из первоначальной проектной группы J-10 перед израильским прототипом истребителя Lavi, очевидно, во время поездки в Израиль в конце 1980-х или начале 1990-х годов, наводило на мысль о связи между этими двумя проектами. Летные испытания Шэньянского боевого самолета J-31 (возможно, J-21) также продолжались, хотя по состоянию на четвертый квартал 2014 года наблюдался только один планер, и степень государственной поддержки этой программы оставалась предметом дискуссий. Пекин и Москва продолжали вести переговоры о продаже 24 самолетов Су-35 Flanker и связанного с ними пакета вооружений во второй половине 2014 года. В то время как Россия была разочарована "копированием" Китаем варианта фланговой авиации Су-33 с китайским J-15, китайский оборонно-космический сектор оставался привлекательным экспортным рынком.
   С дополнительными стратегическими самолетами Ил-76, которые в настоящее время обеспечивают потребности Китая в транспорте и танкерах, третий опытный самолет Ил-20 вошел в программу летных испытаний в конце июля. Этот самолет призван обеспечить основу для будущих потребностей ВВС в тяжелой технике. По всей вероятности, он также будет удовлетворять целый ряд потребностей специальных миссий, включая танкеры и бортовые платформы раннего предупреждения.
   ВВС также продолжают вводить в эксплуатацию и дальнейшее развитие широкий спектр систем беспилотных летательных аппаратов (БПЛА). В ходе учений миротворческой миссии 2014 года, проведенных совместно с Россией, выяснилось, что средний беспилотник СН-4 был продемонстрирован при поражении надводной цели, возможно, полуактивной ракетой с лазерным наведением.
   Военно-морская авиация также продолжала развиваться, и первая горстка серийных палубных боевых самолетов J-15, вероятно, была передана Военно-морскому флоту в 2014 году. Появились также изображения двухместного варианта, который мог выполнять как учебные, так и боевые функции. Также в разработке для Военно-морского флота находится противолодочный вариант транспортного самолета Y-8, именуемый Y-8FQ, по меньшей мере два из которых проходят летные испытания. В течение 2014 года был также идентифицирован вертолет ASW/surface-warfare, базирующийся на транспортном вертолете Z-18.
   ЭКОНОМИКА ОБОРОНЫ
   Оборонный бюджет
   Быстрый рост оборонного бюджета Китая (см. рис.13) в целом опережает рост, наблюдаемый в остальной Азии, поскольку страна активизирует свои усилия по созданию глобальной конкурентоспособной оборонной научно-технической и промышленной базы (ДСтП). Несмотря на замедление темпов роста экономики, официальный рост оборонного бюджета Китая в 2014 году на 12,2% (до 805 млрд. юаней, или 129 млрд. долларов) был выше роста на 10,7% и 8%, наблюдавшегося в 2013 и 2012 годах, и составил почти две трети от общего роста азиатских оборонных расходов в 2014 году (см. стр. 210-11). Однако официальный бюджет не включает расходы на Народную вооруженную полицию (ППА), которые вместо этого включаются в бюджет общественной безопасности. Кроме того, широко распространено мнение об исключении некоторых других связанных с военными расходами расходов, таких как финансирование науки, техники и инноваций. Полезным косвенным показателем роста оборонных НИОКР является изменение общего уровня инвестиций в национальные НИОКР.расходы Китая на НИОКР в 2014 году были установлены на уровне 1,34 трлн. юаней (215 млрд. долларов). Это было около 2,2% ВВП и значительное увеличение по сравнению с уровнем 2013 года в 1,19 трлн. юаней (192 млрд. долларов), хотя доля этих средств, выделяемых на оборонную деятельность, остается неопределенной. Правительство поставило цель, чтобы расходы на науку и технику достигли 2,5% ВВП к 2020 году, что указывает на потенциал более высоких темпов роста оборонных НИОКР в ближайшие несколько лет. Если учесть оценки этих дополнительных статей, то расходы Китая на оборону в 2013 году вырастут примерно в 1,4 раза по сравнению с официально опубликованными цифрами и составят примерно 1,13 трлн. юаней (181 млрд. долларов) по рыночным обменным курсам.
   Приверженность усилиям по реформированию
   По мере того как все больше инвестиций направляется в китайскую оборонно-инновационную систему, одновременно предпринимаются усилия по реформированию закупочного, производственного и научно-исследовательского аппарата, а также по повышению способности страны приобретать и осваивать иностранные технологии. Этим толчком руководит высшее руководство Китая, в частности председатель КНР Си Цзиньпин. Нынешняя стратегия Китая по развитию своего инновационного потенциала изложена в долгосрочных планах развития науки и техники (как гражданских, так и военных), разработанных в середине 2000-х годов. Они были подвергнуты критике за их плохой послужной список в достижении внутренних оборонно-промышленных инноваций; в ответ Си уделил особое внимание развитию технологического потенциала Китая. Администрация Си рассматривает вопрос о принятии новой долгосрочной стратегии развития науки и техники, в то время как военные власти разрабатывают следующий пятилетний план (2016-20 годы) оборонного развития.
   В рамках этих нисходящих усилий по созданию более эффективной инновационной системы в настоящее время проводится капитальный ремонт базы DSTI. Эта реструктуризация является частью более широкой инициативы по модернизации китайской экономики, обнародованной на третьем пленуме Центрального Комитета Коммунистической партии Китая (КПК) в ноябре 2013 года. Ключевые цели включали реформу системы оборонных исследований, разработок и закупок (RDA); введение конкуренции частного сектора на оборонном рынке, где в настоящее время доминируют крупные государственные корпорации; развитие более эффективных механизмов координации в рамках оборонно-инновационной системы, налаживание более тесного взаимодействия между военной и гражданской составляющими национальной экономики. Некоторые из этих реформ были осуществлены на экспериментальной основе в отдельных частях Народно-освободительной армии (НОАК) в течение последних нескольких лет со смешанными результатами - в основном из-за противодействия со стороны укоренившихся интересов в оборонно-промышленной базе и НОАК. Десять крупнейших государственных корпораций доминируют в оборонном секторе и не видят необходимости открывать его для частной конкуренции, в то время как система закупок остается тесно связанной с ее наследием централизованного планирования.
   Реформа закупок
   Главное Управление вооружений НОАК объявило в январе 2014 года, что оно будет проводить структурную реформу системы управления закупками, чтобы сделать ее более подотчетной и менее восприимчивой к антиконкурентным злоупотреблениям, таким как сговор, которые подрывают эффективность и подпитывают коррупцию. Разработка, согласование и реализация контрактов традиционно осуществлялись одним субъектом. Это будет разделено в пользу системы сдержек и противовесов, чтобы лучше предотвращать злоупотребления контрактами. НОАК также проведет экспериментальные исследования и реформы практики ценообразования на оборудование в течение следующих нескольких лет. Еще одной областью, требующей масштабной встряски, является военно-представительная система, система наземного мониторинга НОАК за оружейными проектами, в рамках которой военные офицеры внедряются в оборонные научно-производственные объекты для обеспечения координации и надзора. Конфликт интересов поставил под угрозу целостность этой системы, поскольку, например, оборонные предприятия покрывают зарплату военных представителей и расходы на жилье. Система военных закупок также стала объектом антикоррупционных расследований. Лидеры НОАК выделили систему RDA как область высокого риска для злоупотреблений из-за плохой прозрачности и слабого регуляторного надзора.
   Совершенствование военно-гражданской интеграции
   Третья Пленумная инициатива КПК также призывала к активизации усилий по содействию гражданско-военной интеграции (CMI) - использованию гражданской экономики в военных целях и целях двойного назначения. В то время как китайские политики рассматривают ММК как основной потенциальный источник оборонно-инновационного творчества, послужной список более чем десятилетней политики ММК не вызывает восторга. Одним из главных приоритетов является развитие тесной системы гражданских и военных исследований и разработок между университетами, академическими научно-исследовательскими институтами, корпоративными исследовательскими подразделениями и военными организациями. Например, в 2013 году Университет Цинхуа подписал соглашение о стратегическом сотрудничестве со вторым артиллерийским корпусом НОАК в области научно-исследовательского сотрудничества и развития талантов.
   Еще одной областью растущей активности ММК является конкурентное открытие системы RDA для частного сектора. Еще несколько лет назад система РДА была исключительной прерогативой десяти государственных конгломератов, доминировавших на оборонно-промышленной базе. Более 500 частных фирм уже получили лицензии, которые позволяют им участвовать в торгах по контрактам, хотя вполне вероятно, что подавляющий поток бизнеса останется у созданных государственных гигантов.
   Увеличение финансирования рынков капитала
   Использование рынков капитала для финансирования оружейных проектов может оказать наиболее существенное воздействие на инновации. Хотя с 1990-х годов оборонным компаниям было разрешено размещать дочерние компании на фондовых рынках, это ограничивалось их операциями, не связанными с обороной. Это изменилось в 2013 году, когда Государственное управление по науке, технологиям и промышленности для национальной обороны разрешило фирмам размещать акции на основе военных активов. В сентябре 2013 года китайская корпорация судостроительной промышленности (CSIC) стала первой оборонной фирмой, предпринявшей такое размещение, когда она привлекла 8,5 млрд. юаней (940 млн. долларов) от десяти неизвестных китайских сторон. Даляньская верфь является одним из объектов CSIC, предназначенных для получения части доходов от выпуска частных акций, и, как сообщается, она строит первый в Китае отечественный авианосец.
   Авиационная промышленность, в форме монополии Aviation Industries Corporation of China (AVIC), была наиболее активна в освоении финансовых рынков, причем несколько наиболее важных предприятий в ее оборонном портфеле в частном порядке выпускали акции в течение последнего года, включая Chengdu Aviation Corporation, AVIC Precision Machinery Corporation и AVIC Motor operations. После привлечения более $ 2 млрд. для своего двигателестроительного бизнеса AVIC интегрирует все свои двигателестроительные мощности в единую консолидированную структуру в надежде, что это, наконец, позволит компании строить собственные передовые турбовентиляторные двигатели.
   В целом, по оценкам, только около 30-40% активов китайской оборонной промышленности были выведены на рынки капитала, что является относительно низкой долей по сравнению с цифрами около 80% в США и Европе. Доступ к финансовым рынкам обеспечивает прибыльный дополнительный источник финансирования оборонных предприятий, стремящихся активизировать развитие технологического потенциала. Тем не менее успех AVIC и CSIC в привлечении больших объемов средств отражает прочное экономическое положение оборонных компаний с большим количеством заказов и обширным научно-исследовательским конвейером оружейных программ. Общепромышленные доходы и прибыль продолжают демонстрировать устойчивый ежегодный рост, причем оба показателя, как сообщается, увеличились примерно на 10% в период с 2012 по 2013 год.
   Высокий уровень государственной приверженности оборонной экономике демонстрирует незначительные признаки ослабления, несмотря на замедление экономического роста с 2010 года. По мере того как военные политики будут готовиться к следующему пятилетнему плану, они, вероятно, будут стремиться к темпам роста оборонных ассигнований, аналогичным нынешним или даже превышающим их. Решения третьего пленума О реформировании оборонной экономики Китая представляют собой потенциально значительный шаг вперед в долгосрочном переходе страны от позднего технологического последователя к передовому государству на глобальном инновационном фронте. Но преодолеть существующие барьеры будет непросто. Нет недостатка в средствах или технологиях, но институциональные системы и механизмы препятствуют развитию вооружений НОАК.
   ИНДИЯ
   Проблемы безопасности Индии в 2014 году характеризовались непрерывностью. Пристальное внимание по-прежнему уделяется выводу большей части американского и союзнического персонала из Афганистана; подъему Китая в контексте его возросших стратегических интересов в Южной Азии и возобновлению внимания к военным диспозициям на фактической индийско-китайской сухопутной границе; управлению зашедшей в тупик дипломатией и возобновлению насилия на границе с Пакистаном; а также внутренней безопасности и терроризму. Советник по национальной безопасности нового премьер-министра Нарендры Моди, Аджит Доваль, был особенно заинтересован в борьбе с терроризмом и экстремизмом, как полагали аналитики, будучи бывшим главой индийского агентства внутренней разведки. Нью-Дели еще предстоит провести реформы оборонной политики, которые повлияли бы на его военную модернизацию, и хотя произошли значительные изменения в оборонно-промышленном секторе, с точки зрения разработки политики новое правительство Моди в значительной степени решило сосредоточиться на более эффективной реализации существующих планов.
   Стратегические политические изменения
   Присутствие премьер-министра Пакистана Наваза Шарифа на церемонии приведения Моди к присяге в мае 2014 года стало позитивным, хотя и кратковременным эпизодом в сложных отношениях двух стран. В середине августа в своей речи в Каргиле (место конфликта 1999 года с Пакистаном) Моди обвинил Исламабад в том, что он "продолжает вести опосредованную террористическую войну" против Индии. Нарушения режима прекращения огня через линию контроля, разделяющую спорный кашмирский регион, также обострились в 2014 году. Это были худшие обмены за последние пять лет и уменьшили шансы на возобновление диалога, который застопорился в начале 2013 года. В качестве предварительного условия для возобновления диалога Индия говорит, что Пакистан должен прекратить нападения и проникновение боевиков.
   Завершение боевой миссии НАТО и вывод большей части ее боевых сил из Афганистана привели к опасениям Индии, что там могут вновь обосноваться террористические группировки. Кроме того, Нью-Дели обеспокоен тем, что он воспринимает как усилия Пакистана по принудительному выводу индийской экономической помощи и персонала из Афганистана. Бывший президент Афганистана Хамид Карзай заявил, что базирующаяся в Пакистане террористическая группировка "Лашкар-э-Тайба" была причастна к нападению на здание Генерального консульства Индии в Герате 23 мая. Исламабад отверг обвинения в соучастии в терроризме и утверждал, что после 2001 года Нью-Дели усилил свое влияние и значительное присутствие в Афганистане с единственной целью помешать Пакистану настроиться на "стратегическую глубину".
   Китай, однако, является долгосрочным вызовом Индии во внешней и оборонной политике. Воспринимаемая китайцами напористость на необузданной и спорной северной границе с Индией привела к напряженной двухнедельной ситуации во время первого визита председателя КНР Си Цзиньпина в Индию. Противостояние произошло, несмотря на соглашение об управлении границами, подписанное в октябре 2013 года. Озабоченность Индии также связана с сильным морским аспектом; в сентябре индийские оборонные круги внимательно следили за первым посещением Шри-Ланки двумя подводными лодками Военно-Морского флота Народно-освободительной армии.
   Вооруженные силы
   Отражая важность корабля, Моди первым официальным назначением за пределами Дели было посвятить в июне новейший авианосец ВМС Vikramaditya, завершив свою десятилетнюю сагу закупок. К тому времени корабль уже развернулся в оперативном порядке со своим комплексом боевых самолетов МиГ-29К. Для содействия развитию авианосной авиации военно-морской флот в январе ввел в эксплуатацию новое Береговое сооружение на военно-морской станции Ганза близ Гоа для испытаний самолетов и подготовки пилотов, первоначально для Vikramaditya.
   Первый корабль класса Kolkata (проект 15А) был сдан в эксплуатацию в августе. Этот 6800-тонный эсминец с управляемыми ракетами, оснащенный Навальной сверхзвуковой крылатой ракетой "БраМос", был построен компанией Mazagon Dock в Мумбаи и спущен на воду в 2006 году. Ожидается, что последующие суда Kochi и Chennai будут введены в эксплуатацию с интервалом в восемь месяцев. В том же месяце первый из четырех противолодочных фрегатов класса Kamorta был передан Восточному Военно-морскому командованию (ЭНК).
   Военно-морской флот также строит новую базу на восточном побережье, чтобы повысить уровень сил в Индийском океане. Под кодовым названием Project Varsha он будет расположен в Рамбилли, в 50 км к юго-западу от штаб-квартиры ENC в Вишакхапатнаме, штат Андхра-Прадеш. Аналитики полагают, что это может быть база для своего авианосца Vikrant, который в настоящее время строится, и пяти-шести атомных подводных лодок с баллистическими ракетами (SSBN), а также других военных кораблей. В феврале подводная лодка класса "Kilo" Sindhuratna - сестра злополучного судна Sindhurakshak, которое загорелось и затонуло на мумбайской верфи в 2013 году, - загорелась в море, в результате чего погибло два человека; сама лодка была спасена. После череды несчастных случаев со смертельным исходом на судах новый главнокомандующий ВМС адмирал Р. К. Дауэн объявил о "проверке безопасности" после вступления в должность в апреле, хотя сроки для этого были неясны.
   Генерал Далбир Сингх Сухаг занял пост главнокомандующего армией в августе, заявив, что его приоритетами будут "повышение оперативной готовности и эффективности", добавив, что модернизация сил, развитие инфраструктуры и благосостояние личного состава также важны.
   Продолжались и планы модернизации платформы. Министр обороны Арун Джейтли объявил, что будет объявлен тендер на поставку легкого служебного вертолета, после того как Министерство обороны отменило в августе - во второй раз с 2007 года - закупку 133 вертолетов для армейской авиации и 64-для ВВС. Новый местный тендер "сделай и купи (Индийский)" ожидался к концу года, и аналитики ожидали конкуренции между государственной компанией Hindustan Aeronautics Limited (HAL) и частными индийскими компаниями, занимающимися совместными предприятиями с зарубежными фирмами. Другие разработки винтокрылых включали одобрение Советом по оборонным закупкам в августе возможной закупки 15 вертолетов CH47F Chinook и 22 вертолетов AH-64E Apache, связанных с новым XVII горным ударным корпусом армии. Это подразделение могло бы состоять из двух высотных пехотных дивизий, двух независимых пехотных бригад и двух бронетанковых бригад в Ладакхе, Уттраханде и Сиккиме.
   ВВС ввели в эксплуатацию свой седьмой C-17 Globemaster III в июле, а остальные три из десяти C-17, заказанных в 2011 году, ожидали поставки. Это обеспечивает значительную подъемную способность ВВС, хотя в закупках по-прежнему преобладают боевые самолеты. Во время визита своего министра иностранных дел в июне Франция продолжала выражать уверенность в переговорах о продаже 126 истребителей Rafale для удовлетворения потребностей Индии в средних многоцелевых боевых самолетах. С тех пор как Индия и французская компания Dassault вступили в эксклюзивные переговоры в 2012 году, разногласия по поводу затрат и доли работы с HAL задержали сделку на 20 миллиардов долларов. Индия продолжает сотрудничать с Россией в ее требованиях к истребителям пятого поколения ПАК-ФА, однако отношения были напряжены из-за технических и промышленных проблем.
   Между тем, первые испытания баллистической ракеты Agni-V в Индии ожидались к концу 2014 года. Агни-IV, а 4000 км дальности, способной нести ядерное вооружение ракет, был испытан в январе, а в марте Индия провела подводный запуск К-4 ядерных баллистических ракет 3000 км дальности, способных нести полагают, предназначенных для коренных Arihant-класса ПЛАРБ. Чтобы помочь режиму ракетных испытаний, министр обороны Джейтли сообщил парламенту в июле, что Организация оборонных исследований и разработок определила остров Ратленд на Андаманских и Никобарских островах и Нагаяланку в штате Андхра-Прадеш в качестве новых полигонов для испытаний.
   ЭКОНОМИКА ОБОРОНЫ
   Макроэкономика
   По прогнозам, ВВП Индии вырастет на 5,5% в 2014/15 финансовом году после роста ниже 5% в предыдущие два года. Это незначительное улучшение темпов роста ВВП произошло на фоне улучшения макроэкономических показателей. Дефицит текущего счета, который, по словам Министерства финансов, достиг 'тревожно высокого уровня " в 4,7% ВВП в 2012/13 году, снизился до 1,7% в 2013/14 году. За тот же период бюджетный дефицит правительства сократился с 4,9% ВВП до 4,5%, хотя большая его часть была обусловлена сокращением расходов, а не увеличением притока доходов. Новый премьер-министр Моди изложил планы постепенного сокращения бюджетного дефицита до 3% ВВП к 2016/17 году (с предполагаемых 4,1% в 2014/15 году). Наблюдалось также улучшение обменного курса рупии к доллару, валютных резервов и уровня инфляции. Правительство Моди также предприняло инициативы по реформированию, направленные на повышение экономической активности. Его первый бюджет, представленный в июле 2014 года, предлагал повысить лимит прямых иностранных инвестиций (ПИИ) в оборонно-промышленный сектор с 26% до 49%. Были также предложены меры по пересмотру индийской системы налогового администрирования, режима субсидий и системы управления государственными расходами.
   Расходы на оборону
   Оборонный бюджет на 2014/15 финансовый год составил 2,29 трлн. рупий (36,4 млрд. долл. без учета пенсий), что на 2,2% выше промежуточного бюджета, представленного предыдущим правительством. Это также на 12,4% больше, чем в первоначальном и пересмотренном бюджетах на 2013/14 финансовый год. Это означает, что в середине года не было пересмотрено распределение ассигнований на 2013/14 год в сторону понижения, что часто наблюдается в расходах Индии на оборону. Сорок один процент оборонного бюджета (945,9 млрд. рупий, или 15 млрд. долларов) был выделен на капитальные расходы, и из этой суммы 79% (751,5 млрд. рупий, или 12 млрд. долларов) было выделено на приобретение капитала трех служб. Однако армия - единственная служба, чей бюджет капитальных вложений фактически увеличился с 129 млрд. индийских рупий (2,1 млрд. долларов) до 204 млрд. индийских рупий (3,2 млрд. долларов). Как военно-воздушные силы, так и военно-морской флот столкнулись с их сокращением: бюджет военно-морского флота сократился в годовом исчислении с 235 млрд. рупий (3,9 млрд. долларов) до 229 млрд. рупий (3,6 млрд. долларов), а бюджет военно-воздушных сил был сокращен еще больше-с 370 млрд. рупий (6,1 млрд. долларов) до 318 млрд. рупий (5,1 млрд. долларов). Парадоксально, но сокращение бюджета приобретения ВВС происходит в то время, когда они близки к подписанию серии многомиллиардных проектов - включая 126 самолетов, потребность в которых составляет 15-20 миллиардов долларов в средних многоцелевых боевых самолетах (MMRCA), в соответствии с которой был выбран Dassault Rafale. Если правительство подпишет контракт в 2014/15 финансовом году, дополнительные ассигнования кажутся неизбежными. (Только по контракту MMRCA ВВС уже прогнозировали, что первоначальный взнос составит дополнительно 150 млрд. индийских рупий (2,4 млрд. долларов).)
   В оборонных закупках Индии по-прежнему доминирует импорт, а отечественная промышленность по-прежнему страдает от неэффективности и других ограничений (см. Военный Баланс 2014, стр. 214-15). В 2013/14 году почти 43% общих расходов на приобретение капитала приходилось на импорт. Индия также тратит значительные суммы на косвенный импорт, поставляя из различных стран детали, компоненты и сырье, используемые в отечественном оборонно-промышленном производстве. В последние годы США превратились в одного из крупнейших поставщиков оружия Индии, подписав с 2001 года сделки на сумму почти 9 миллиардов долларов. В период с 2011/12 по 2013 / 14 финансовый год она получила 39% (326 млрд. индийских рупий, или 6 млрд. долларов) от общего объема средств, потраченных Индией на приобретение капитала. На втором месте оказалась Россия с долей 30% (254 млрд. рупий, или 4,7 млрд. долларов), за ней следовали Франция с 14% (120 млрд. рупий, или 2,2 млрд. долларов) и Израиль с 4% (34 млрд. рупий, или 626 млн. долларов).
   Отечественная оборонная промышленность
   В оборонно-промышленном секторе Индии по-прежнему доминируют государственные предприятия, включающие девять предприятий оборонного государственного сектора и 41 фактор производства боеприпасов, находящихся под административным контролем Департамента оборонного производства Министерства обороны. В 2013/14 финансовом году эти предприятия произвели оборудование на сумму около 434 млрд. индийских рупий (7,2 млрд. долларов), что на 2,4% больше, чем в предыдущем году. Однако это не соответствует требованиям Вооруженных сил. Например, в 2012/13 финансовом году разрыв в производстве составил около 380 млрд. индийских рупий (7 млрд. долларов), значительная часть которых была покрыта за счет импорта.
   Индийские частные компании по-прежнему играют ограниченную роль в оборонном производстве, хотя с каждым годом эта роль возрастает. К июню 2014 года 121 частная компания получила промышленные лицензии - необходимое условие для выхода в оборонно-промышленный сектор - и 28 создали совместные предприятия с иностранным капиталом. Заметным событием для частного сектора стало относительно короткое время, необходимое для осуществления зарубежной продажи. В 2013/14 году общий объем оборонного экспорта частного сектора, основанный на сертификатах "без возражений", выданных правительством, составил 2,86 млрд. индийских рупий (47,3 млн. долларов). Этот показатель в 2010/11 финансовом году составил 290 млн. рупий (6,4 млн. долларов) и, вероятно, будет расти и дальше, не в последнюю очередь потому, что несколько компаний проводят значительную работу для крупнейших мировых оборонных компаний. Например, Dynamatic Technologies имеет заказы на сумму 39 млрд. индийских рупий (620 млн. долларов) от Boeing, Airbus и Bell Helicopter. Аналогичным образом, Tata - с 14 компаниями группы, работающими в оборонном секторе, - имела портфель заказов в размере 80 млрд. индийских рупий (1,3 млрд. долларов) в 2013/14 году, в том числе от Sikorsky и Lockheed Martin. Чтобы стимулировать участие частного сектора в отечественном оборонном производстве, правительство Моди одобрило предложение предыдущего правительства о том, чтобы частный сектор произвел 40 самолетов для ВВС. Отечественное производство для ВВС ранее было прерогативой Hindustan Aeronautics Limited, государственной монополии, которую критиковали за высокий уровень неэффективности.
   Лицензирование производственной деятельности и реформы ПИИ
   Через несколько месяцев после прихода к власти правительство Моди объявило о проведении ряда реформ, затрагивающих оборонную промышленность. 26 июня 2014 года она опубликовала список (пресс-записка Министерства торговли и промышленности ? 3, серия 2014 года), в котором были определены оборонные объекты, нуждающиеся в промышленных лицензиях. Перечень включал четыре широкие категории: танки и другие боевые бронированные машины; военные самолеты, космические аппараты и их части; военные корабли всех видов; оружие, боеприпасы и связанные с ними предметы, а также их части и принадлежности. В другой пресс-записке Министерства обороны от 18 июля говорилось, что предметы, не включенные в перечень, не будут требовать лицензии для оборонных целей, и, как следствие, некоторые предметы, которые раньше требовали лицензии на оборону, например детали/компоненты оборудования, отливки, поковки и испытательное оборудование, больше не будут требовать промышленной лицензии. В отношении предметов двойного назначения, не упомянутых в перечне, в настоящей пресс-записке уточняется, что они не будут подлежать лицензированию.
   Новое правительство приняло и другие меры, связанные с лицензированием. В записке для печати ? 5, опубликованной 2 июля, правительство продлило срок действия промышленной лицензии с двух до трех лет. Стремясь ускорить процесс принятия решений и повысить подотчетность, правительство также установило максимальный 12-недельный срок, в течение которого Министерство внутренних дел должно предоставлять разрешение на выдачу лицензий. Ранее аффивит от судебного судьи был необходим для предварительного соблюдения правил безопасности и охраны труда; теперь соискатели лицензий могут самостоятельно удостовериться в этом.
   Правительство официально объявило о пересмотре оборонной политики Индии в области ПИИ 26 августа 2014 года. Это повысило предельный уровень иностранных инвестиций с 26% до 49%, включая максимум 24% в портфельных инвестициях (таких как инвестиции иностранных институциональных инвесторов), которые были запрещены в соответствии с предыдущей политикой. Портфельные инвестиции теперь разрешаются автоматически, хотя непортфельные инвестиции по-прежнему подлежат одобрению правительством. Что касается предложений по ПИИ сверх нового максимума, то комитет Кабинета Министров по безопасности (КББ) под председательством премьер-министра будет принимать решение по каждому предложению "всякий раз, когда это может привести к доступу к современным и современным технологиям". Пересмотренная политика в области ПИИ также устранила ранее существовавшее положение, касающееся контроля над совместными предприятиями, которое требовало, чтобы один из крупнейших индийских акционеров-резидентов имел по меньшей мере 51% акций. Однако в соответствии с новыми правилами этот акционер теперь имеет право назначать большинство директоров в совместном предприятии, тем самым влияя на политические решения компании.
   Несмотря на вышеуказанные изменения, иностранным компаниям почти не о чем радоваться. Увеличение капитализации ПИИ до 49% все еще не дает им управленческого контроля над совместным предприятием, что жизненно важно для передачи патентованных технологий. Это главная причина, по которой предыдущая политика не смогла привлечь крупные внутренние инвестиции, что побудило Министерство торговли инициировать дискуссию о повышении предельного уровня выше 49%. Между тем для иностранных компаний, желающих создать совместные предприятия по маршруту уху, остается неясным, что именно представляет собой "современная и современная технология", поскольку именно на этой основе будут приниматься решения о повышении порога ПИИ выше 49%.
   ЯПОНИЯ
   В 2014 году Япония продолжила путь к более решительной позиции в области безопасности, мотивируемой, в частности, ростом китайско-японской военной напряженности. При премьер-министре Синдзо Абэ Япония также укрепила свою оборонную позицию. Этому способствовала готовность частично преодолеть, путем переосмысления, прежние конституционные и антимилитаристские ограничения; усилить доктрины и потенциал японских Сил самообороны (СПО); а также очевидная новая бюджетная решимость финансировать оборонные устремления.
   Движущие силы оборонной политики
   Оборонные политики Японии все больше сосредотачивают свою энергию на реагировании на военную модернизацию Китая, хотя они по-прежнему обеспокоены продолжающимся развитием баллистических ракет и ядерной программой Северной Кореи. Непосредственные опасения Японии в отношении безопасности Китая сосредоточены на предполагаемом риске того, что военно-морской флот Народно-освободительной армии (план) или другие китайские силы могут в случае непредвиденных обстоятельств "серой зоны", за исключением военных действий, попытаться силой захватить спорные острова Сенкаку/Дяоюйдао. Помимо проблемы Сенкаку/Дяоюйдао, японские тревоги вращаются вокруг военного подъема Китая и его влияния на морскую безопасность в Восточно-Китайском море; морских линий связи Японии; приверженности США защите Японии; и сдвигов в общем региональном балансе сил.
   Японские лидеры решительно осудили одностороннее объявление Китаем опознавательной зоны противовоздушной обороны (ПВО) над Восточно-Китайским морем в ноябре 2013 года. Они рассматривают это и другие проявления возможностей плана по борьбе с доступом / отказом в зоне - и растущую военную мощь Китая в территориальных водах Японии и вокруг них - как часть долгосрочной кампании запугивания, направленной на нейтрализацию японского контроля и эффективное "рычагирование" японских морских сил самообороны (JMSDF), а в конечном итоге и ВМС США, из региона. В течение 2013 года перехваты японскими Воздушными Силами самообороны (JASDF) воздушных вторжений в китайское воздушное пространство увеличились примерно на 30%. В мае 2014 года Япония осудила тактику пилотов истребителей НОАК (PLAAF) бросаться в радиусе 30 м от самолетов JASDF и JMSDF; это последовало за инцидентом "радиолокационной блокировки" в феврале 2013 года, когда радар управления планом fie зафиксировался на судне JMSDF. Следовательно, новая Стратегия национальной безопасности Японии (НСС) и пересмотренные руководящие принципы национальной программы обороны (НДПГ), опубликованные в декабре 2013 года, говорили о попытке Китая изменить территориальный статус - кво силой и о возможности его тактики, ускоряющей неожиданные военные действия. Тем временем Япония, со своей стороны, не смогла подавить политическую напряженность как с Китаем, так и с Южной Кореей, которая была обострена провокационным визитом Абэ в декабре 2013 года в спорный храм Ясукуни.
   Преодоление ограничений безопасности
   Реакция Японии на эту более нестабильную региональную обстановку безопасности была сосредоточена на продвижении "активного вклада в дело мира" - лозунга, пытающегося подчеркнуть преемственность с прошлыми японскими антимилитаристскими традициями, в то же время фактически нарушая существующие табу и стремясь изменить направление политики безопасности. Выпуск первой японской СНБ в декабре сопровождался созданием Совета национальной безопасности (СНБ), созданного по образцу Совета национальной безопасности Соединенных Штатов и Соединенного Королевства и призванного служить "контрольной вышкой" для преодоления прежнего межведомственного соперничества в координации более жесткой политики безопасности. Одновременный выпуск Министерством обороны пересмотренной НДПГ и среднесрочной оборонной программы (МТДП)-документов, в которых излагается оборонная доктрина Японии наряду с необходимыми возможностями JSDF, - означал, что Япония впервые систематически согласовала свою главную стратегию безопасности, доктрины и требования к военным силам. НСС и НДПГ выдвинули концепцию "активного вклада в дело мира" и подчеркнули, в частности, неразрывность национальной безопасности с международной системой, указав на необходимость увеличения вклада Японии в деятельность по обеспечению международной безопасности.
   Первый крупный шаг администрации Абэ в реализации своей новой стратегии безопасности был сделан в апреле 2014 года, когда было принято решение преодолеть почти полный запрет Японии на экспорт оборонных технологий, действовавший с 1976 года, и вместо этого принять "три принципа передачи оборонного оборудования". Следующей целью было устранение запрета на осуществление коллективной самообороны, действующего с середины 1950-х годов. После продолжительных переговоров весной и в начале лета между правящей Либерально-демократической партией Абэ (ЛДП) и ее более мягким новым партнером Комейто (НК) 1 июля было принято постановление Кабинета министров, в котором был пересмотрен запрет на коллективную самооборону. ЛДП и НК утверждали, что коллективная самооборона теперь может осуществляться из-за значительных изменений в характере обстановки безопасности вокруг Японии. Администрация Абэ предположила, что новые виды угроз и вооружений создали новые непредвиденные ситуации в области безопасности, которые затронули США и другие государства; теперь они, в свою очередь, могут непосредственно повлиять на Японию. Поэтому для обеспечения своей постоянной безопасности Япония должна иметь возможность прийти на помощь этим государствам.
   Чтобы сохранить свою коалицию, ЛДП и НК сформулировали компромисс по "ограниченной коллективной самообороне", означающий, что право может быть реализовано только для защиты государств, имеющих "очень тесные отношения" с Японией, и только при трех условиях: нападение на другое государство, представляющее "явную опасность" для выживания Японии или фундаментально отменяющее конституционное право японских граждан на жизнь и благополучие; нет другого способа отразить нападение и защитить Японию и ее граждан без применения силы; и применение силы ограничено минимально необходимым уровнем. Хотя администрация Абэ подчеркивала, что эти изменения были умеренными, она тем не менее предусматривала целый ряд беспрецедентных сценариев для осуществления японской военной мощи. Правительство наметило восемь основных сценариев, включая защиту американских кораблей, перевозящих японских граждан; защиту и дозаправку американских военных кораблей, подвергающихся нападению вблизи Японии; защиту вооруженных сил США от нападений баллистических ракет; силовое запрещение судоходства; и защиту критических морских путей. Предлагается также, чтобы Япония могла практиковать форму коллективной безопасности, а не только коллективную самооборону, при разминировании морских путей в таких ситуациях, как чрезвычайные ситуации в Персидском заливе, если это разрешено резолюциями Организации Объединенных Наций.
   Администрация Абэ будет стремиться направить 17 законодательных законопроектов через Сейм в начале 2015 года, чтобы внести поправки в законы, позволяющие СПО осуществлять коллективную самооборону. В то же время Токио изучил вопрос о пересмотре законодательства, чтобы более четко определить обстоятельства, при которых он может осуществлять индивидуальную самооборону и применять силу в чрезвычайных ситуациях серой зоны вокруг островов Сенкаку/Дяоюйдао.
   "Активный вклад правительства Абэ в дело мира" и акцент на международное сотрудничество в области безопасности привели к попыткам укрепить американо-японский альянс, а также оборонные связи с другими союзниками и партнерами США. В феврале 2013 года обе страны приступили к пересмотру американо-японских оборонных руководящих принципов, рассчитывая, что он будет завершен к концу 2014 года. В рамках американо-японского договора о безопасности 1960 года эти руководящие принципы определяют двустороннее сотрудничество в случае непредвиденных обстоятельств, влияющих на собственную безопасность Японии и более широкую региональную обстановку в области безопасности. Пересмотренные руководящие принципы, вероятно, будут сосредоточены на укреплении двусторонних усилий в области разведки, наблюдения и разведки; морской безопасности; противоракетной обороны (ПРО); кибербезопасности; японской материально-технической поддержки американских войск в зонах боевых действий; и предотвращении захвата отдаленных японских островов. Япония также расширила стратегические связи с Австралией, подписав в апреле 2014 года новое соглашение об экономическом партнерстве и пообещав дальнейшее сотрудничество в области кибербезопасности и обмена оборонными технологиями. Япония и Индия добились дальнейших успехов в своих отношениях в области безопасности, договорившись в сентябре 2013 года укрепить оборонный диалог на уровне директоров, ввести регулярные двусторонние морские учения и изучить возможность присоединения Японии к американо-индийским морским учениям.
   Закупки возможностей
   В 2013 году НДПГ и МТДП продолжали обязывать японские войска перейти к более технологически развитым и мобильным силам, способным защитить Японию от новых угроз со стороны Китая и Северной Кореи и проецировать мощь в регионе Восточной Азии и за его пределами. В начале 2010 года НДПГ уже отказалась от прежней концепции "основных сил обороны" времен Холодной войны, разработанной для статической обороны самой Японии против Советского Союза, в пользу "динамических сил обороны", предназначенных для перемещения наиболее способных развертываний JSDF на юг и гибкого реагирования на непредвиденные обстоятельства вокруг территории и периферии Японии. НДПГ 2013 года основывалась на этих изменениях, введя концепцию "динамических Совместных Сил обороны" (DJDF) и подчеркнув необходимость улучшения взаимодействия между службами.
   Пересмотренная среднесрочная программа предусматривала приобретение 42 совместных ударных истребителей F-35A и проведение исследований по созданию боевого самолета-демонстратора передовых технологий - X, который мог бы заменить истребитель F-2 или F-15J Eagle. JASDF продолжила закупку транспортного самолета Kawasaki C-2 дальностью полета 6500 км, который улучшит пропускную способность воздушных перевозок, и намерена закупить беспилотные летательные аппараты для патрулирования обширного воздушного пространства Японии, береговой линии и отдаленных островов. Пересмотренная НДПГ предписывает JMSDF поддерживать эсминец в составе 54 судов, что больше, чем 48 первоначально обозначенных в документе 2010 года, включая два дополнительных эсминца класса Atago Aegis и новые многоцелевые корабли класса 25DD Akizuki-class. Пересмотренные НДПГ и МТДП продолжают принятое в 2010 году директивное решение о расширении подводного флота с 16 до 22 лодок и внедрении подводной лодки Soryu класса, которая включает в себя воздушно-независимую двигательную установку цикла Стирлинга. JMSDF приобретет морской патрульный самолет Kawasaki P-1 для замены своего флота P-3C Orion и вертолет SH-60K Seahawk для усиления возможностей противолодочной обороны. Между тем, в сентябре 2014 года Izumo, ведущее судно в новом классе японских вертолетоносцев (также называемых "вертолетным эсминцем" или "эскортным судном"), было сфотографировано во время первоначальных ходовых испытаний.
   Пересмотренная НДПГ также заявила, что сухопутные силы самообороны Японии (JGSDF) впервые получат полный десантный потенциал для захвата отдаленных островов. Планируется, что силы будут состоять примерно из 3000 человек личного состава, оснащенных первыми десантно-штурмовыми машинами сил. Первые несколько машин были куплены подержанными у Корпуса морской пехоты США для тестирования и оценки; всего планируется закупить 52 машины. Кроме того, в середине 2014 года было объявлено, что Япония будет стремиться приобрести наклонно-винтовые самолеты.
   Экономика обороны
   Наращивание военной мощи Японии подкрепляется новой решимостью предоставить необходимые бюджетные ресурсы. Администрация объявила об увеличении оборонного бюджета на 0,8% в 2013 году и на 2,2% в 2014 году, а также запросила увеличение на 2,4% в 2015 году. Администрация приостановила десятилетний период практически стагнации оборонных бюджетов и вернула их на уровень 5 трлн. йен (около 55 млрд. долл.), что соответствует высокому уровню расходов конца 1990-х годов. Япония явно будет бороться за то, чтобы соответствовать быстрому росту военных расходов Китая, но заявление премьер-министра Синдзо Абэ о намерении Японии повысить свой оборонный профиль ясно.
   Бюджетная экспансия Японии подкрепляется попытками еще больше растянуть ресурсы за счет повышения эффективности оборонных закупок. Министерство обороны должно создать новое агентство по оборонным закупкам, объединяющее институт технических исследований и разработок, управление закупок и строительства оборудования, Объединенный штаб и внутреннее бюро. Новое агентство будет стремиться координировать закупки между тремя службами; вовлекать оборонную промышленность в комплексные проектные группы для разработки и мониторинга потенциала на протяжении всего их жизненного цикла; приобретать оборонный импорт более экономически эффективно; и расширять международное сотрудничество в области передачи оборонных технологий. Специалисты по оборонному планированию возлагают все большие надежды на то, что новые "Три принципа передачи оборонной техники" помогут сохранить оборонно-промышленную базу Японии, расширить возможности для экспорта и совместного развития передовых технологий, а также наладить более широкое стратегическое сотрудничество с США и другими демократическими странами.
   Япония впервые ввела ограничения на экспорт оружия в 1967 году, предотвратив его поставки коммунистическим государствам, государствам, находящимся под санкциями ООН, и государствам, вовлеченным в международные конфликты. В 1976 году был введен полный запрет на весь экспорт оружия. Единственными частичными исключениями были те, которые позволяли с 1983 года сотрудничать с США по двусторонним проектам, таким как разработка боевого самолета F-2, а затем с 2004 года - по двусторонней разработке ракеты SM-3 для баллистической противоракетной обороны и сотрудничеству с другими государствами в области антитеррористических и антипиратских технологий. В 2011 году правящая администрация ДПЯ отменила запрет на экспорт по делам, связанным с миротворчеством ООН и многосторонним развитием систем вооружений.
   Формальный пересмотр администрацией Абэ запрета в 2014 году фактически перевернул прежнюю систему, сделав экспорт, с некоторыми ограничениями, нормой во всех случаях - таким образом, вернувшись к духу законодательства 1967 года. Эти принципы запрещают экспорт только тем государствам, которые считаются враждебными международному миру и безопасности, например тем, которые нарушают международные договоры или находятся под санкциями ООН. Экспорт поощряется в государства, способствующие международному миру или безопасности Японии, такие как США, члены НАТО и те, кто участвует в миротворческих операциях ООН, и которые могут продемонстрировать контроль для предотвращения реэкспорта в другие страны.
   Впоследствии японское правительство стремилось обеспечить целый ряд соглашений и партнеров для экспорта оборонной продукции. В июле 2014 года она подписала соглашение с Австралией о передаче оборонной техники. В том же месяце СНБ утвердил планы совместной разработки Японией и Великобританией ракеты класса "воздух-воздух " Meteor. Администрация Абэ также стремилась экспортировать в Индию поисково-спасательный самолет-амфибию Shin Maywa US-2, а Япония согласилась экспортировать патрульные катера на Филиппины и расследовать предоставление аналогичной поддержки морской безопасности Вьетнаму.
   Однако не все усилия Японии пока окупились, решение 2013 года о создании рабочей группы с Индией относительно возможной продажи самолетов US-2 не продвинулось вперед, и некоторые аналитики считают, что Индия больше заинтересована в передаче технологий, чем в фактических закупках самолетов. В то же время многие японские производители оборонной техники, по-видимому, больше заинтересованы в международном сотрудничестве как средстве демонстрации своих технологий для создания экспорта гражданского сектора, чем в крупномасштабном оборонном сотрудничестве. Тем не менее Япония за сравнительно короткий период начала демонстрировать подлинное намерение вступить в ряды крупнейших экспортеров оружия.
   МЬЯНМА
   Мьянма остается одной из беднейших и наименее развитых стран Азии, несмотря на энтузиазм по поводу ее экономического потенциала и политических реформ с 2010 года. Хотя национальные выборы запланированы на 2015 год, в настоящее время Татмадау (вооруженные силы) доминируют над номинально гражданским правительством. Хотя оборонный бюджет на 2013/14 финансовый год был несколько меньше, чем в предыдущем году, правительство продолжало щедро финансировать "Татмадау", составляя более 20% от общего государственного бюджета. Кроме того, принятый в 2011 году Закон О специальных фондах позволяет вооруженным силам использовать доходы от контролируемых ими предприятий, и вполне вероятно, что они увеличились за счет дальнейшей эксплуатации природного газа и других природных ресурсов.
   Основным направлением деятельности крупных вооруженных сил Мьянмы с момента обретения независимости в 1948 году было объединение большого этнически разнообразного государства, особенно перед лицом некоторых из самых продолжительных в мире мятежей, проводимых группами этнических меньшинств по всей периферии страны. Прекращение огня со многими повстанческими группировками за последние два десятилетия уменьшило необходимость в операциях по борьбе с повстанцами. Переговоры, направленные на установление "общенационального прекращения огня", начались в 2011 году, а в августе 2014 года правительственный переговорщик заявил, что существует 95% вероятность заключения соглашения о прекращении огня до конца октября. Однако шестой раунд переговоров в конце сентября 2014 года между Национальной Координационной группой по прекращению огня, представляющей 16 повстанческих группировок, и правительственным профсоюзным комитетом по миротворческой работе, по-видимому, провалился.
   Крайне важно то, что повстанческие группы отказывались разоружаться до создания "федеральной армии", которая была анафемой для Вооруженных сил с момента дезертирства в конце 1940-х годов Каренов и других этнических меньшинств из первоначального Татмадау. Несмотря на то, что самая крупная и хорошо оснащенная повстанческая группировка - объединенная армия штата Вашингтон - продолжает соблюдать перемирие 2011 года, она остается вне общенациональных переговоров о прекращении огня. Имея 20.000-30.000 бойцов и негласную поддержку со стороны Китая, она остается мощной силой, которая может серьезно бросить вызов Татмадау в будущем.
   Тем временем армия - иногда при поддержке штурмовиков и вертолетов ВВС - продолжала активно участвовать в операциях по обеспечению внутренней безопасности, особенно против армии независимости Качина (КИА) и других группировок, таких как армия штата Шан-Север и Демократическая Каренская доброжелательная армия. Операции против 10.000-сильной КИА в период с середины 2011 по конец 2012 года были особенно дорогостоящими для Татмадау, которая, по сообщениям, потеряла до 5000 военнослужащих. Боевые действия вновь обострились в октябре 2014 года после тупика, возникшего в сентябре в ходе шестого раунда мирных переговоров. Как "Татмадау", так и повстанческие группировки признали факт использования ими детей-солдат и публично заявили о своих усилиях по прекращению этой практики. Правозащитные группы также обвиняют Татмадау в широко распространенных злоупотреблениях, включая пытки и сексуальное насилие, в отношении гражданских лиц.
   Сохраняющаяся внутренняя направленность Мьянмы и относительно небольшой оборонный бюджет ограничили ее закупки крупной обычной военной техники. Однако международная военно-морская реакция на Циклон "Наргис" в 2008 году обострила опасения "Татмадау" по поводу слабости ее обороны против потенциального иностранного вмешательства, что подстегнуло усилия по улучшению военно-морского и воздушного потенциала. "Татмадау" также обеспокоена возможностью конфликта с соседним Бангладеш после пограничной конфронтации 2009 года.
   Представляется вероятным, что Мьянма оплатила большую часть своих международных оборонных закупок за счет бартерной торговли. Важные военно-морские приобретения с 2011 года включают в себя два фрегата типа 053H1 Jianghu II класса из Китая и целых шесть отечественных (хотя, по-видимому, китайских) ракетных фрегатов класса Aung Zeya. Второй фрегат Aung Zeya, Kyansittar, введенный в эксплуатацию в марте 2014 года, предположительно обладает характеристиками скрытности и может принадлежать ко второму классу; третий корабль находится в стадии строительства. Вооружение и тактические системы на этих фрегатах включают Западную, а также китайскую, индийскую и российскую технику. В середине 2014 года военно-морской флот, как сообщается, вступил в переговоры с Судостроителем PAL Indonesia о возможной покупке Мьянмой кораблей на базе дока десантной платформы класса Makassar.
   Значительные приобретения ВВС включают в себя дополнительные 20 боевых самолетов МиГ-29 из России, поставленные в период с 2011 по 2013 год, а также ударные вертолеты Ми-35 и ракеты класса "земля-воздух" С-125 "Печора-2М" (SA-3 Goa). В середине 2014 года сообщалось, что Мьянма может приобрести многоцелевой боевой самолет JF-17, производимый совместно Китаем и Пакистаном. То немногое, что известно о воздушных операциях Мьянмы, свидетельствует о том, что МиГ-29 и другие самолеты страдают от низкой исправности, а отсутствие опыта пилотов и неадекватные системы управления, управления и связи также подрывают общую оперативную эффективность.
   Мьянма имеет обширную оборонную промышленность, состоящую, по оценкам, из 20 заводов, которые в основном производят стрелковое оружие, взрывчатые вещества и боеприпасы, но также включают военно-морскую верфь Синмалике и производственную и ремонтную базу ВВС на авиабазе Мейктила, которая может быть способна собирать самолеты, такие как усовершенствованный реактивный тренажер K-8 Karakorum.
   Западные эмбарго на поставки оружия, вероятно, останутся в силе наряду с нежеланием вступать в более чем поверхностные отношения с Татмадау до тех пор, пока Мьянма не добьется большего прогресса в создании демократического правительства, мирном урегулировании своих внутренних проблем безопасности, установлении гражданского контроля над своими вооруженными силами и прекращении военных злоупотреблений. Тем временем были установлены предварительные контакты с западными вооруженными силами. В феврале 2013 года "Татмадау" впервые направила наблюдателей на проводимые США многонациональные учения "Кобра Голд" в Таиланде, а в июне 2013 года начальник штаба обороны Великобритании предложил помощь в реформировании сектора безопасности во время визита в Мьянму.
   Северная Корея
   Учитывая устаревший характер большей части своей техники, обычные военные возможности Северной Кореи качественно уступают современным силам Южной Кореи. В июле 2014 года, после того как по меньшей мере два истребителя МиГ 1950-х годов разбились во время тренировок в предыдущие три месяца, Северная Корея приостановила летные учения. Танкам, бронетранспортерам и судам страны также около 50 лет. На пропагандистской фотографии летом 2014 года Ким Чен Ын был запечатлен на борту подводной лодки класса Romeo - типа, впервые выпущенного в 1950-х годах. Патрульный катер SO-1 затонул во время военно-морских учений в конце 2013 года, а в июне 2014 года сообщалось также, что военный вертолет взорвался в воздухе, через месяц после того, как новый 23-этажный жилой дом для чиновников в Пхеньяне рухнул из-за неисправной конструкции.
   Однако с точки зрения ракетного и нетрадиционного потенциала Северная Корея добилась значительных успехов. Восемь месяцев с февраля по сентябрь 2014 года включали в себя самые интенсивные ракетные и ракетные испытания, которые когда-либо проводила страна. За этот период было запущено более ста баллистических ракет Scud, Nodong и других ракет, и все это в нарушение санкций ООН. Испытания Nodong были первыми с 2006 года. Они, по-видимому, были предназначены для демонстрации повышения точности, а не дальности. Северная Корея заявила, что запуски ракет в августе были направлены на противодействие ежегодным совместным военным учениям США и Южной Кореи Ulchi Freedom Guardian в этом месяце. Северная Корея также пригрозила превентивным ядерным ударом в ответ на учения. В то время как драматическая угроза не была реализована, недельные учения закончились на день раньше, чем планировалось, возможно, в рамках движения по ослаблению напряженности.
   Серия испытательных пусков включала модернизацию ракеты класса "земля-земля", получившей американское обозначение КН-02. Базируясь на российской модели 9К79 "Точка" (SS-21 Scarab), она имеет увеличенную дальность полета на 220 км, что резко превышает предыдущую максимальную дальность полета на 140 км. Испытания этой системы весной 2014 года ранее считались артиллерийскими ракетами калибра 300 мм. Северная Корея получила систему "Точка" из Сирии в 1990-е гг. расширенный радиус действия может достигать почти половины территории Южной Кореи; Северокорейские СМИ ссылались на то, что он может нанести удар по военным командным центрам Республики Корея в центре страны, недалеко от города Тэджон. Были также сделаны заявления о повышении точности КН-02, которая уже была самой точной баллистической ракетой страны, с вероятностью круговой ошибки 100 метров.
   Ранее невидимая противокорабельная крылатая ракета также была замечена в 2014 году, хотя и с помощью краткой иллюстрации в пропагандистской фирме, которая показала ракету, похожую на российский 3М24 Уран (SS-N-25 Switchblade). Это противокорабельная крылатая ракета с противокорабельными характеристиками, похожая на американский Harpoon.
   Неясно, получила ли Северная Корея 130-километровую дальность 3М24 непосредственно от России или от третьей стороны. Способность ракеты летать на высоте 10-15 м может создать проблемы для старых корветов типа Pohang и других патрульных судов, которые Южная Корея использует для береговой обороны. В военно-морской сфере спутниковые снимки в 2014 году выявили два новых вертолетоносных корвета, крупнейшие надводные корабли, построенные Северной Кореей за последние 25 лет и, по-видимому, предназначенные для противолодочных операций. Спутниковые снимки верфи Сингпо, сделанные в июле, показали, что неопознанный тип подводной лодки, по оценкам, по меньшей мере в два раза больше известных местных конструкций подводных лодок КНДР.
   Однако наибольшую международную озабоченность вызывают продолжающиеся успехи в очевидных поисках Северной Кореей межконтинентальной баллистической ракеты. Начатые в 2013 году работы по модификации стартовой площадки на станции запуска спутников Сохэ, по-видимому, должны были завершиться к концу 2014 года. Модернизация позволила бы запускать ракеты высотой до 50-55 м, что значительно больше, чем 32-метровая ракета-носитель Unha, испытанная в декабре 2012 года. В 2014 году Северная Корея также провела четыре испытания двигателя для разрабатываемой мобильной межконтинентальной ракеты, известной на Западе как KN-08.
   Между тем, поскольку шестисторонние переговоры по ядерной проблеме были приостановлены с 2008 года, заинтересованные страны продолжали уделять приоритетное внимание санкциям, добавив северокорейскую фирму Ocean Maritime Management (которая управляла судном Chong Chon Gang, см. The Military Balance 2014, стр. 216) в черный список ООН. Была также выражена надежда на то, что тихое давление Китая поможет разубедить северокорейские провокации. Президентские визиты между Пекином и Сеулом и отсутствие какого-либо интереса к тому же с Пхеньяном продемонстрировали разочарование Китая в своем союзнике.

   AFGHANISTAN
    []
   AUSTRALIA
    []

    []

    []
   BANGLADESH
    []

    []
   BRUNEI
    []
   CAMBODIA
    []

    []
   CHINA
    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []
   FIJI
    []
   INDIA
    []

    []

    []

    []

    []

    []
   INDONESIA
    []

    []

    []

    []
   JAPAN
    []

    []

    []

    []
   KOREA: DEMOCRATIC PEOPLE'S REPUBLIC (NORTH)
    []

    []

    []
   KOREA: REPUBLIC OF KOREA (SOUTH)
    []

    []

    []
   LAOS
    []
   MALAYSIA
    []

    []

    []
   MONGOLIA
    []
   MYANMAR
    []

    []
   NEPAL
    []
   NEW ZEALAND
    []
   PAKISTAN
    []

    []

    []

    []
   PAPUA NEW GUINEA, PHILIPPINES
    []

    []
   SINGAPORE
    []

    []

    []
   SRI LANKA
    []

    []
   TAIWAN (REPUBLIC OF CHINA)
    []

    []

    []
   THAILAND
    []

    []

    []
   TIMOR LESTE, VIETNAM
    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []




   Charter 7. The Middle East and North Africa
    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

   Глава 7. БЛИЖНИЙ ВОСТОК И СЕВЕРНАЯ АФРИКА
   По мере продвижения 2014 года региональное внимание было сосредоточено не только на продолжающейся сирийской гражданской войне, но и на подъеме движения Джихади-такфии, Исламского государства Ирака и Леванта (ИГИЛ). Серьезная угроза, которую представляет для региона ИГИЛ, спровоцировала военное вмешательство и политическое выравнивание региональных и международных государств, которых уже давно не было видно. За расширением территории под ее контролем, которое фактически объединило западный Ирак и восточную и северо-восточную Сирию, последовало, после захвата группой Мосула в июне 2014 года, объявление халифата. Это привело к изменениям в поведении и политике всех участников боевых действий в Сирии и Ираке.
   Сирийская война
   В 2014 году позиции режима президента Башара Асада казались сильнее, чем когда-либо с 2012 года. Решение США нанести авиаудары в сентябре 2013 года в обмен на отказ Дамаска от своего химического арсенала вкупе с продолжающимся нежеланием Запада поддержать вооруженное восстание и рост ИГИЛ предоставило режиму политическое и военное пространство для участия в наступательных операциях, восстановления позиций и срыва усилий мятежников. В результате силы режима ослабили давление повстанцев на столицу, отвоевали большую часть Хомса и сдавили удерживаемые повстанцами районы в Алеппо. Это обеспечило безопасность большей части центрального коридора, связывающего Дамаск с Алеппо и прибрежными районами.
   Режим продолжал демонстрировать приспособляемость и сохранять военное превосходство над повстанцами. Сирийские обычные вооруженные силы, дополненные союзными ополченцами, стали более искусными в городских войнах и тактике борьбы с повстанцами. Крупные подразделения были разбиты на более мелкие, более пригодные для развертывания; младшие командиры были повышены вместо старых кадров. Элитные силы, в частности президентская гвардия и 4-я дивизия, оставались лояльными и готовыми к бою, а также поддерживался устойчивый цикл воздушных операций. Передав свой заявленный химический арсенал миссии под руководством ООН, Дамаск усилил кампанию по производству бочковых и хлорных бомб по всей стране. Постоянные иранские и российские поставки оружия для режима контрастировали со спорадическими поставками повстанцам. Чтобы сломить волю мятежников и мирных жителей, режим ввел жесткие осады районов, удерживаемых повстанцами.
   Чтобы восполнить нехватку кадров, на фоне сокращения числа призывников, прибывающих на призыв, режим Асада все больше полагался на ополченцев в качестве вспомогательных сил. Временами это означало ослабление системы командования, оперативные срывы и напряженность в отношениях между обычной армией, местными военизированными формированиями и иностранными ополченцами. Например, местный командующий Национальными силами обороны (НСО) в Хомсе выступил против плана прекращения огня и эвакуации при посредничестве ООН, который требовал вмешательства высокопоставленного должностного лица режима. На юге друзы-члены НСО сопротивлялись приказам о развертывании в соседней провинции. Оперативные и командные разногласия между алавитскими ополченцами и армией привели к мгновенной потере города Кессаб в провинции Латакия. Иностранные шиитские ополченцы значительно усилили военные усилия: "Хизбалла" вела борьбу с повстанцами в районе Каламуна, на ливанской границе, в то время как свидетельства шиитских ополченцев, завербованных и обученных Ираном, множились. Сообщается также, что иранский персонал наблюдал за осадой Алеппо.
   Дамаск поддерживал де-факто торговлю с ИГИЛ на протяжении всей первой половины 2014 года. Существование ИГИЛ послужило подтверждением политического нарратива Асада и вынудило основное восстание сражаться на нескольких фронтах. Однако эта негласная сделка рухнула летом, когда ИГИЛ стремилось расширить свою территорию и осадило военные базы в Ракке. Тяжелые потери там выбили из колеи сторонников режима, особенно после широко разрекламированных массовых убийств алавитских рекрутов ИГИЛ, и привели к беспрецедентным требованиям отставки министра обороны.
   Между тем фрагментация, военная неполноценность и рост ИГИЛ препятствовали действиям сирийских повстанцев, и хотя крупные альянсы (в частности, Исламский фронт и сирийский фронт свободных сирийских революционеров (ССА) и Харакат Хазм) могли возникнуть, это не привело к существенным успехам повстанцев. Напряженность в отношениях между иностранными покровителями, беспорядки в Высшем Военном Совете ССА, когда генерал Салим Идрис был заменен генералом Абдулилой Башир, и разочарование американцев в подразделениях ССА усугубили проблемы повстанцев. К концу 2014 года повстанческие силы полностью не удерживали ни одного крупного города, уступив Ракку ИГИЛ. В сентябре все высшее командование "Ахрар аш-Шам", самой могущественной исламистской группировки в Сирии, было убито заминированным автомобилем.
   Повстанческие силы сохраняли хаотичный контроль над значительной частью юга и северо-востока, сталкиваясь с курдскими ополченцами, "Джабхат ан-Нусрой" и ИГИЛ. Несмотря на тяжелые потери, начиная с января 2014 года повстанческие группировки, включая салафитские группировки Исламского фронта, смогли начать вытеснение ИГИЛ благодаря местной поддержке. Эти успехи были сведены на нет, когда ИГИЛ перегруппировалось на востоке и пополнило свой арсенал оружием, захваченным в Ираке.
   В 2014 году политика США в отношении Сирии оставалась двойственной и несогласованной. США поставляли оружие, в частности противотанковое оружие, проверенным повстанческим подразделениям в ограниченном количестве, чтобы проверить возможности и надежность этих групп. В июне администрация США представила 500-миллионный план подготовки небольшой повстанческой группировки под наблюдением Пентагона. Этот план, поначалу хладнокровно приветствовавшийся в Конгрессе США, был усилен растущей угрозой ИГИЛ и необходимостью международной коалиции воспитывать местных союзников против группировки джихада. Однако глубокие разногласия между США и их союзниками-повстанцами сохранялись: первые настаивали на приоритете борьбы с ИГИЛ, в то время как вторые видели в войсках Асада главного врага.
   ИГИЛ: тактика, возникновение и продвижение
   ИГИЛ развилось из Аль-Каиды в Ираке и было официально создано в 2013 году (см. Strategic Survey 2014, стр. 187-88). Его появление и успех объясняются несколькими причинами. Она процветала из-за слабости и отсутствия легитимности центральных правительств в Ираке и Сирии, где социальная нестабильность и бесправие суннитских общин обеспечивали благодатную почву для местной вербовки и укрепления альянсов с теми, кто искал защиты и порядка. В Ираке главным партнером ИГИЛ была суннитская группировка "Армия людей ордена Накшбанди", состоящая из бывших баасистов и возглавляемая вице-президентом режима Саддама Хусейна Иззатом Ибрагимом аль-дури.
   Гибридная, адаптируемая природа ИГИЛ - частично повстанческая, частично легкая пехота и частично террористическая группа - оказалась ключом к ее успехам. Заручившись лояльностью суннитских племен и повстанцев, она смогла организовать сложные операции и захватить территории в основном суннитских районах. В то же время в захваченных ею районах она опиралась на легкую, сложную бюрократическую структуру, а также на договоренности с местными властями об управлении, но также вводила репрессивные правила в отношении жителей, применяя строгие кодексы и устраняя любые виды инакомыслия.
   Как в Ираке, так и в Сирии ИГИЛ, насчитывающее до 30.000-35.000 основных и связанных с ними боевиков, было более эффективным, чем его противники. Около трети ее персонала составляют иностранные джихадисты из более чем 80 стран, в первую очередь Туниса, Саудовской Аравии и Иордании, и она приняла децентрализованную структуру. Личный состав имеет высокую мотивацию, и группа, по-видимому, располагает кадрами эффективных военных командиров. Некоторые из них - бывшие сунниты и боевики "Аль-Каиды". В Ираке другие были взяты из офицерского корпуса Саддама; а в Сирии - из смеси местных и иностранных командиров, включая чеченцев, саудовцев и североафриканцев. ИГИЛ использовало взрывы, убийства и партизанские нападения на иракские силы безопасности и суннитских противников, но оно также собрало больше обычных сил, включая эффективные "бросковые колонны" боевиков в пикапах, вооруженные тяжелыми пулеметами и другим оружием прямого огня. Она использует минометы и артиллерию для обстрела вражеских позиций в течение дня или более, подрывая моральный дух своих противников; небольшие мобильные подразделения затем развертываются, чтобы роиться и захватывать базы и города, наживаясь на внезапности и панике. Террористы-смертники используются для прорыва препятствий и уничтожения контрольно-пропускных пунктов перед близким штурмом. Эта тактика позволила ИГИЛ быстро рассредоточиться и перегруппироваться, сделав его менее уязвимым для ограниченных воздушных возможностей Ирака и обычных контратак. Группа джихада также демонстрирует эффективную тактику более высокого уровня. Он, по-видимому, прощупывает слабые места на вражеских позициях и впоследствии использует обнаруженные уязвимости, маневрируя силами, чтобы обойти фланги или ослабить оборону противника. Ее кампании как в Сирии, так и в Ираке показали, что ИГИЛ является адаптивной организацией, что было продемонстрировано корректировкой тактики осенью 2014 года, чтобы уменьшить ее уязвимость к системам коалиционной авиации и разведки, наблюдения и разведки (ISR); это включало в себя, в некоторых случаях, отказ от более крупного, более заметного оружия, захваченного у государственных вооруженных сил. Она проводит современную и сложную пропагандистскую операцию, главным образом в интернете, чтобы собрать международных добровольцев джихада, финансовые пожертвования и поддержку от сирийских и иракских суннитов. Все это интегрировано с экономической деятельностью, такой как контрабанда, включая нефть, разграбление древностей и похищение людей с целью получения выкупа, чтобы генерировать доходы и поддерживать население, которое оно контролирует.
   Дальнейший рост в 2014 году
   В Ираке ИГИЛ нанесло серьезные удары по и без того слабым силам безопасности. Бывший премьер-министр Ирака Нури аль-Малики централизовал контроль за внутренней безопасностью, непосредственно взяв на себя министерские полномочия в отношении вооруженных сил, полиции и разведывательных служб. Опытные командиры были заменены менее способными, но политически лояльными доверенными лицами, что значительно снизило эффективность и беспристрастность сил безопасности. Повсеместная коррупция еще больше снизила эффективность армии и полиции и подорвала их материально-техническую базу. По мере того как угнетение иракских суннитов Малики усиливалось, ИГИЛ восстановило свои сети в суннитских общинах в Западном и центральном Ираке, а другие суннитские повстанческие группировки вновь подняли оружие против Багдада. Ключевым моментом стало нападение иракских сил безопасности в апреле 2013 года на суннитский лагерь протеста в Хавидже, к западу от Киркука.
   В 2013 и 2014 годах ИГИЛ постепенно расширило свой плацдарм в провинциях Анбар и Ниневия и захватило Фаллуджу. В июне она провела тайный захват города Мосул. Поспешная самоэвакуация высшего иракского командования из города, по-видимому, спровоцировала массовый разгром, что привело к дезинтеграции иракской второй дивизии и нанесло серьезный ущерб трем другим дивизиям; было захвачено несколько армейских баз, содержащих транспортные средства и вооружение. Сотни тысяч мирных жителей были перемещены, и ИГИЛ объявило, что будет наступать на Багдад, а также на шиитские святыни к югу от столицы. Летом он приблизился к городу Киркук и столице Иракского Курдистана Эрбилю. Она также провела военную и террористическую кампанию по вытеснению езидского меньшинства с северо-востока, кульминацией которой стала осада тысяч бегущих езидов на горе Синджар. США подсчитали, что только около половины из 50 иракских бригад, которые они оценили (см. ниже), были боеспособны, и Пентагон объявил, что американские войска сформируют ряд групп "консультирования и помощи" для партнерства иракских сил вплоть до бригадного уровня.
   В Сирии, после отчуждения повстанческих группировок и местных общин в конце 2013 года, ИГИЛ потерпело неудачу и было вытеснено с большей части севера в течение первой половины 2014 года. Однако она сохранила свой опорный пункт Ракку и перегруппировалась в городах, граничащих с Ираком и расположенных вдоль Евфрата; она также извлекла выгоду из de facto quid pro quo с режимом Асада, который рассматривал ИГИЛ как полезный отвлекающий маневр, который вынудил основные повстанческие группировки сражаться на два фронта. Успехи ИГИЛ в Ираке создали новый импульс в Сирии, а захват иракского оружия дал ей военное превосходство над ее плохо оснащенными соперниками. Она смогла расширить свои территориальные владения на протяжении всей второй половины 2014 года, приблизившись к Алеппо с востока, захватив важные города на севере и сосредоточив свои атаки против курдского ополчения, в частности на пограничном городе Кобане и вокруг него. Как ни странно, успехи ИГ привлекали перебежчиков из других вооруженных группировок, таких как Лива Давуд.
   Реакция коалиции
   Быстрое продвижение ИГИЛ в Ираке вкупе с неспособностью иракской армии остановить эту группировку вынудили международное сообщество вмешаться. Американские системы ISR, как пилотируемые, так и беспилотные, были развернуты, и США направили персонал в Ирак - включая спецназ - для оценки ситуации и создания совместных оперативных центров в Багдаде и Иракском Курдистане. В северном Ираке курдская Пешмерга служила главной боевой силой; однако, несмотря на свою репутацию, она стала менее боеспособной и, не имея снабжения, нуждалась в существенной иностранной помощи. Это было обеспечено не только США, Германией и другими европейскими странами, но и Ираном. Тем временем угроза ИГИЛ Багдаду и югу страны спровоцировала мобилизацию шиитских ополченцев и в середине года развертывание иранской Революционной гвардии. Еще больше международных действий возникло после того, как ИГИЛ атаковало езидов и другие общины меньшинств в северном Ираке. На фоне скопления тысяч езидских беженцев на склонах горы Синджар США нанесли авиаудары по позициям ИГИЛ и - при поддержке Великобритании - начали гуманитарные десанты. Курдские силы, столкнувшиеся с ИГИЛ на севере страны после того, как там распалась иракская армия, испытывали сильное давление и испытывали нехватку боеприпасов. Воздушная поддержка со стороны вновь формирующейся международной коалиции, а также многочисленные обещания о поставках боеприпасов, стрелкового оружия, легких противотанковых средств и противотанкового управляемого оружия - и соответствующая подготовка - укрепили их боевую мощь и подняли дополнительные вопросы о перспективах вновь пополненных и испытанных в бою курдских вооруженных сил в будущем Ираке, не в последнюю очередь потому, что они в июне расширили свое присутствие, включив в него Киркук.
   К середине октября стратегия шла в ногу с действиями на местах. Заявления высокопоставленных американских лидеров указывали на военную стратегию Вашингтона, в частности речь президента Обамы от 10 сентября: первая часть кампании состояла в том, чтобы противостоять ИГИЛ с помощью кампании воздушных ударов в Ираке и, при необходимости, Сирии; должна была быть увеличена поддержка иракских и курдских вооруженных сил, в то время как сирийские оппозиционные силы должны были быть обучены и оснащены; США будут стремиться к скоординированным контртеррористическим действиям для предотвращения нападений, таким как улучшение разведки и борьба с потоками финансирования ИГИЛ; и гуманитарная помощь будет оказываться перемещенным гражданским лицам. Некоторые направления этой политики США проходили параллельно. Например, в то время как возглавляемые США воздушные удары по позициям ИГИЛ в Ираке - с Францией, Великобританией, Австралией, Канадой и Нидерландами среди растущей группы стран, обещающих наступательные и разведывательные средства - некоторые страны также были вовлечены в наступательные операции против ИГИЛ в Сирии. Министр иностранных дел Великобритании сообщил 16 октября, что "авиаудары в Сирии наносят Соединенные Штаты, Саудовская Аравия, ОАЭ, Бахрейн и Иордания". Хотя, казалось, было достигнуто широкое согласие в отношении воздушных ударов по ИГИЛ, в дебатах о том, как обучать сирийскую оппозицию, какие группы должны извлечь выгоду из этого и будет ли режим Асада нацелен на более поздний этап, было меньше консенсуса. Эта последняя неопределенность создала напряженность внутри коалиции, к которой страны Персидского залива присоединились отчасти для того, чтобы подтолкнуть США к военным действиям против Асада.
   ЛИВИЯ: СОХРАНЯЮЩАЯСЯ НЕСТАБИЛЬНОСТЬ
   Ливия продолжала скатываться в состояние отсутствия безопасности в 2014 году, чему способствовали крах правительства и растущий раскол в Ливийской политике и безопасности. В марте премьер-министр Али Зейдан проиграл вотум недоверия Всеобщему национальному конгрессу (ВНК) и был вытеснен исламистскими парламентариями и их союзниками из третьего по величине города Ливии Мисураты. Министр обороны Абдулла Аль-Тонни занял пост Зейдана до тех пор, пока в июне не состоялись выборы, призванные заменить ВНС Палатой представителей. Эти выборы только углубили раскол в Ливии, нанеся поражение исламистам, которые затем использовали низкую явку, чтобы оправдать свое непринятие результатов и бойкот нового дома.
   Чтобы успокоить опасения, что будущие правительства Ливии будут отдавать предпочтение западной части страны, Палата представителей собралась на востоке Ливии, в Тобруке, где проживают враждующие с исламистами племена, а не в Бенгази, как планировалось изначально. К сентябрю Ливия фактически имела два парламента и два правительства: избранный парламент и назначенное правительство, расположенное на востоке, с очень ограниченной властью и вдали от своих министерств; и парламент огузка GNC, со своим собственным назначенным правительством и доступом к министерствам, но без международной и сомнительной местной легитимности.
   Этот политический кризис сопровождался ростом разногласий между основными военными и милиционными движениями, ни одно из которых не уважало власть гражданского правительства. В марте генерал-ренегат Халифа Хафтар, который воевал против сил Каддафи во время революции, объявил кампанию, направленную на очищение Ливии от "терроризма". Несмотря на амбиции расширить то, что позже было названо операцией "достоинство" от Бенгази до Триполи, Хафтар не добился никаких заметных успехов, кроме объединения своих противников в контроперации под названием Операция "Рассвет". Обе стороны оставались в тупике на протяжении всего лета, пока противники Хафтара в Триполи - хорошо вооруженные бригады из Мисураты и исламистские боевики из Триполи - не начали длительную битву за международный аэропорт Триполи, спровоцированную, по мнению аналитиков, авиаударами по позициям исламистов, которые, как сообщается, были нанесены Египтом и Объединенными Арабскими Эмиратами.
   С 2012 года аэропорт контролировался бригадами из Восточного горного района Зинтана, которые стали союзниками Хафтара благодаря своим общим противникам. Кульминацией сражения в сентябре стало почти полное уничтожение аэропорта и отступление зинтанских бригад. В течение всего этого периода в Бенгази продолжалась кампания убийств и похищений, жертвами которой становились военные офицеры и активисты гражданского общества, с одной стороны, и "Ансар аш-Шариа" и другие исламистские боевики-с другой. Помимо убийств, прямые столкновения между соперничающими группировками ослабли и потекли. Наименее смертоносные и наименее эффективные из них были задействованы в качестве резервного оружия, включая ракеты БМ-21 "Град", а также артиллерию; лоялисты Хафтара также провели несколько рейдов с использованием небольшого числа ливийских ударных вертолетов Ми-24 и боевых самолетов МиГ. При ведении прямого боя противники опирались на установленные на машинах зенитные орудия и противотанковые ракеты. Соперничающие силы относительно мобильны из-за их небольшого размера, что частично объясняет случайные быстрые изменения на линии фронта, когда инцидент вызывает столкновение.
   Попытки Запада положить конец насилию оказались безуспешными, и большинство посольств были закрыты в июле из-за насилия. Миссия Организации Объединенных Наций по поддержке в Ливии (МООНПЛ) в сентябре выступила посредником во встрече политических представителей противоборствующих группировок. Последующая сессия не была запланирована, и остается неясным, насколько ливийские политики могут повлиять на слабо организованные ополченцы, некоторые из которых извлекают выгоду из продолжающегося насилия и вымогательства. Планы реструктуризации Ливийской полиции и вооруженных сил были разработаны МООНПЛ еще в 2012 году, но в целом были отложены. Неформальные охранные организации страны, созданные во время революции, все больше переплетались с более формальными органами государственной безопасности, особенно после того, как они были узаконены правительством и стали получать более высокие выплаты, чем регулярные военные и полицейские. Это привело к "гибридному" ландшафту безопасности, согласно информированным источникам.
   Формальные вооруженные силы остаются очень тяжелыми с главным образом старшими офицерами, небольшим количеством унтер-офицеров и небольшим количеством оборудования; ранние попытки обеспечить более современное вооружение и транспортные средства в основном привели к тому, что они были перенаправлены в полуофициальные ополчения. Западные союзники Ливии инициировали некоторые учебные программы для решения этих проблем, включая многонациональные усилия по подготовке сил общего назначения, предназначенных для обеспечения базовой безопасности ключевых ливийских институтов. Однако недавно созданное министерство обороны не смогло обеспечить достаточное число потенциальных стажеров, механизмы проверки или программу интеграции для включения военнослужащих в существующие подразделения, когда они завершат свою подготовку. Кроме того, международное сообщество вряд ли добьется какого-либо прогресса в своих усилиях по восстановлению ливийских вооруженных сил и полиции и оказанию помощи в осуществлении эффективной программы разоружения, демобилизации и реинтеграции до тех пор, пока не будет урегулирован кризис управления.
   ЭКОНОМИКА ОБОРОНЫ
   Региональная макроэкономика
   Эскалация вооруженного конфликта продолжала сказываться на региональной экономической активности в 2014 году. Политическая неопределенность и неопределенность в области безопасности ослабили доверие деловых кругов, особенно в не нефтяной экономике, что привело к снижению уровня частных и прямых иностранных инвестиций и способствовало уже высокому уровню безработицы и низкой конкурентоспособности. Это сокращение активности частного сектора было частично компенсировано более высокими уровнями государственных расходов и инвестиций, особенно после начала арабской весны в 2011 году, когда ряд стран приступили к осуществлению или ускорили осуществление проектов в области инфраструктуры и социального развития. В странах-экспортерах нефти рост государственных расходов поддерживался высокими ценами на нефть (обычно выше 100 долларов за баррель): например, в Саудовской Аравии, Катаре и Объединенных Арабских Эмиратах (ОАЭ) цены безубыточности бюджета - цена на нефть, при которой государственные бюджеты сбалансированы, - оценивались в диапазоне от 65 до 95 долларов за баррель.
   Государства, не экспортирующие нефть, консолидируют расходы после нескольких лет значительного бюджетного дефицита, чтобы поддержать повышенные государственные расходы, особенно на продовольственные и топливные субсидии: в период с 2010 по 2013 год бюджетный дефицит Египта, Иордании и Ливана в среднем превышал 6% ВВП, а иногда достигал около 12% ВВП. Эти государства уже имеют высокое соотношение долга к ВВП (свыше 90% ВВП), ограничивающее степень, в которой они могут продолжать полагаться на эмиссию внутреннего долга для финансирования расходов; только платежи по обслуживанию государственного долга уже составляют почти треть государственных расходов в Ливане. Следовательно, им пришлось полагаться на внешние источники для восполнения пробелов в финансировании - например, Саудовская Аравия и ОАЭ внесли свой вклад в стабилизацию египетской экономики и валюты (предоставив около 12 миллиардов долларов для увеличения валютных резервов Центрального банка, а также для финансирования развития инфраструктуры в 2013/14 финансовом году), в то время как Иордания согласовала резервное соглашение на 2 миллиарда долларов с Международным валютным фондом, а также около 5 миллиардов долларов в виде внешних грантов и льготных кредитов от государств-членов Совета сотрудничества стран Персидского залива.
   Реформы субсидирования были также предприняты в Марокко, Иране и Йемене. Последние два государства испытывают снижение нефтяных доходов из-за международных санкций и саботажа внутренних трубопроводов соответственно. Более низкие доходы от ресурсов в Иране и Йемене потребовали от них сокращения бюджетного дефицита в 2014 году (около 6% ВВП в Йемене и около 2,5% ВВП в Иране), в то время как относительно высокие фиктивные безубыточные цены на нефть в Алжире (около 110 долларов за баррель) и Бахрейне (около 120 долларов за баррель) означали, что оба они были на пути к дефицитному финансированию. В Израиле более высокие государственные расходы, чем доходы, усугубленные конфликтом в Газе летом , продолжают оказывать бюджетное давление в последние годы, и правительство, как ожидается, будет иметь дефицит бюджета, эквивалентный 3% ВВП в 2014 году.
   Оценочные тенденции расходов на оборону
   Прозрачность региональных оборонных бюджетов, как правило, является низкой из-за сочетания бюрократической непрозрачности, ограниченного Законодательного надзора и использования внебюджетного финансирования в некоторых государствах, таких как Катар и ОАЭ. Война в Сирии уже несколько лет делает невозможной точную оценку уровня военного финансирования, а в 2014 году ясность в отношении выделяемых уровней оборонного бюджета была еще более снижена в Ливии, Ливане, Ираке и, в меньшей степени, Израиле из-за политических тупиков, которые нарушили бюджетные процессы. Следовательно, тенденции расходов на оборону для нескольких государств должны быть оценены (см. карту 7), а в некоторых случаях - Ливия, Сирия и палестинские территории (ПТ) - вообще исключены из анализа.
   Помимо увеличения инвестиций и социальных расходов, повышение уровня расходов на оборону внесло заметный вклад в сокращение бюджетного пространства (т. е. бюджетных возможностей для маневра) в большей части региона. Номинальные региональные расходы на оборону, по оценкам, выросли почти на две трети с 2010 года (рост на 65,4%, без учета изменений в Ливии, Сирии и ПТ), с $122,4 млрд. в 2010 году до $202,4 млрд. в 2014 году. С учетом курсовых и инфляционных эффектов это означает 40% рост реальных расходов на оборону за этот период, который значительно ускорился с начала арабской весны: с 3,5% реального роста в 2011 году реальный рост расходов на оборону за три года с 2012 по 2014 год утроился в среднем до 10,7% в год. Отражая более здоровые финансовые балансы, государства-экспортеры нефти составили подавляющее большинство известных и предполагаемых реальных приростов за эти годы (свыше 90%), хотя эта доля, вероятно, завышена из-за исключения Сирии и Ливии из анализа. Тем не менее, учитывая, что на долю экспортеров нефти приходится большая часть регионального ВВП и расходов на оборону (опережая ненефтяные государства-экспортеры соответственно на 3:1 и более чем на 4:1), доля региональных расходов на оборону в ВВП соответственно возросла с 4,7% ВВП в 2011 году до 5,8% ВВП в 2014 году (см. рис.15).
   Отчасти это отражает значительный рост Саудовской Аравии, на долю которой приходится около 35-40% от общего числа стран региона. С 2012 года Эр-Рияд увеличил свой годовой бюджет на оборону и безопасность более чем на 10% в реальном выражении, а в 2013 и 2014 годах реальный прирост превысил 20%. Соседний нефтедобывающий Оман наблюдал рост реальных расходов более чем на 40% в 2012 и 2013 годах, а Ирак наблюдал ежегодный рост реальных расходов в среднем на 12% в период с 2012 по 2014 год. Это увеличение частично отражает расширение закупок оборудования (см. Военный Баланс 2014 года, стр. 304-6), хотя некоторые государства, включая Саудовскую Аравию и Алжир, также повысили военные оклады после арабской весны. В 2014 году Катар разместил около $20 млрд. заказов на вооружение на международной выставке морской обороны в Дохе для таких объектов, как танкеры / транспортные и воздушные самолеты раннего предупреждения и управления, системы противовоздушной обороны, ударные вертолеты и различные военно-морские патрульные суда. Напротив, необходимость консолидации государственных финансов многих стран, не являющихся экспортерами нефти, ограничила бюджетное пространство для расширения расходов на оборону: реальные расходы либо упали, либо остались на прежнем уровне в Египте, Иордании, Иране и Йемене. Бюджетное давление в Израиле, вероятно, привело бы к падению реальных расходов в 2014 году, но 50-дневный конфликт в Газе, который, как сообщается, обошелся более чем в 2,5 миллиарда долларов, положил конец длительному бюджетному противостоянию между министерствами обороны и финансов, и поэтому реальные расходы Израиля на оборону, по оценкам, выросли на 4,5% по сравнению с уровнем 2013 года.
   ИЗРАИЛЬ: ИЗМЕНЕНИЕ ДИНАМИКИ БЕЗОПАСНОСТИ
   Так называемый "пузырь безопасности" Израиля окончательно лопнул в 2014 году. Хотя отсутствие безопасности и беспорядки сотрясали арабский мир в течение трех лет, граждане Израиля были в основном изолированы от прямой угрозы. Они оставались в значительной степени незатронутыми крахом арабских режимов и ростом экстремистских организаций, напряженностью между ХАМАС и новой администрацией президента Абдель Фаттаха ас-Сиси в Египте или даже растущими арсеналами ракет, полученными региональными партизанскими организациями. Ситуация изменилась к лету 2014 года, после 50 дней боевых действий в Секторе Газа между израильскими войсками и ХАМАС.
   Израильско-палестинский конфликт вновь оказался в центре внимания всего мира, поскольку из Газы были выпущены тысячи ракет (а также некоторые ракеты с сирийской, ливанской и египетской границ), и Израиль начал военное наступление. Растущее присутствие джихадистских группировок вдоль границ Израиля также обострило напряженность на ранее спокойных границах.
   С точки зрения премьер-министра Израиля Биньямина Нетаньяху, этот новый виток конфликта послужил укреплению его оценки динамики региональной безопасности. Война с ХАМАС убедила премьер-министра в том, что он был прав в своем предположении о том, что организация не является партнером для мира, и что каждая уступка, сделанная Палестинской администрации, должна рассматриваться с предельной осторожностью. Ракетная угроза, наряду с прогрессом группировок "Аль-Каиды" вблизи границы Израиля с Сирией и опасениями за внутреннюю стабильность Иордании, послужила дополнительным обоснованием заявления Нетаньяху о том, что Израиль должен сохранять долгосрочное военное присутствие вдоль реки Иордан, чтобы предотвратить более прямую угрозу своим населенным пунктам.
   До 2014 года израильское правительство считало, что, хотя оно и окружено в основном враждебными режимами, в соседних странах обычно остается "обратный адрес" для израильских репрессий в случае нападений с границ. Эта форма сдерживания была оспорена по мере того, как эти окружающие государства становились все более нестабильными. В рамках израильского истеблишмента безопасности основная озабоченность после середины 2014 года сосредоточилась на вопросах о том, кто может быть привлечен к ответственности за самые последние нападения и, как следствие, кого необходимо сдерживать.
   С точки зрения израильских военных планировщиков, ракетные обстрелы 2014 года подчеркивали необходимость сильной позиции сдерживания, которая будет опираться на способность израильских сил обороны (ИДФ) обеспечить быстрый военный ответ. Этот акцент также был сделан из-за трудностей израильского разведывательного сообщества в оценке того, где могут произойти быстрые стратегические изменения: разведывательные подразделения не предвидели, по словам аналитиков, ни конфликта с ХАМАС в 2014 году, ни быстрого роста Исламского государства Ирака и Леванта.
   Перед войной в Газе ЦАХАЛ находился в процессе реорганизации, вызванной финансовыми трудностями, а также стратегическими изменениями в регионе. К концу 2015 года личный состав должен был сократиться на 4500 карьерных и унтер-офицерских должностей, а шесть резервных танковых бригад (действующие основные боевые танки Pattn-Magach 7 и erkava-1) и одна неопознанная эскадрилья ВВС должны были быть расформированы. Тем временем ЦАХАЛ значительно увеличил расходы на кибервойну, разведку и военно-воздушные силы. В свете растущей нестабильности в Сирии новая 210-я дивизия была переброшена на Голанские высоты, чтобы заменить 36-ю бронетанковую дивизию, которая удерживала эту территорию в течение нескольких лет. Предполагалось, что у 36-й бронетанковой дивизии будет больше времени для подготовки к различным оперативным сценариям. В рамках борьбы за бюджет ИДФ объявили, что они прекратят наземную и воздушную подготовку в начале июня, хотя подготовка возобновилась незадолго до эскалации насилия на Западном берегу и позднее в Газе. Ранее Кнессет одобрил новый закон о призыве, который, как ожидается, увеличит призыв ультрарелигиозных евреев (харедим) в Вооруженные силы. Закон также предусматривает сокращение с 36 до 32 месяцев срока обязательной службы для мужчин. Это вступит в силу с августа 2015 года для новобранцев.
   Еще одна война в Газе
   В общей сложности 66 израильских солдат и шесть гражданских лиц были убиты во время войны в Газе в 2014 году, в то время как Организация Объединенных наций оценила гибель палестинцев в более чем 2000 человек, многие из которых были гражданскими лицами. Этот последний раунд боевых действий начался как противостояние, когда палестинские группировки выпустили ракеты по Израилю, а израильские ВВС бомбили цели в Газе. Однако после девяти дней боев израильский кабинет министров отдал приказ о проведении ограниченной наземной операции. Операция, названная ЦАХАЛ "защитным краем", была сосредоточена на уничтожении сетей "наступательных туннелей" ХАМАС в Газе, которые были выкопаны под границей в направлении израильской территории. Из этих туннелей 32 были разрушены за две с половиной недели, хотя боевые действия продолжались - и продолжались - более трех недель. Хотя большинство туннелей было разрушено, а ракетные обстрелы ХАМАС оказались безуспешными в изменении общей израильской политики, война также обнажила границы кампании противостояния: в конце концов, ХАМАС не сдался. Он продолжал пускать ракеты вплоть до последних часов перед вступлением в силу перемирия 26 августа. Кроме того, ЦАХАЛ должен был развернуть наземные силы для ликвидации туннелей, а не полагаться на авиацию.
   Война также показала пробелы в подготовке армии обороны Израиля к наземной (и подземной) войне против террористических и партизанских организаций. Хотя военная разведка располагала обширными знаниями о туннелях в Газе и старшие офицеры постоянно отмечали угрозу, которую они представляли в течение года, предшествовавшего созданию защитного рубежа, было обнаружено, что израильским наземным силам не хватает необходимой доктрины, опыта и оборудования, чтобы быстро справиться с туннелями после утверждения операции. Министр обороны Израиля Моше Яалон предположил, что операция по уничтожению туннелей займет около трех дней, но она заняла в шесть раз больше времени. После окончания боевых действий ЦАХАЛ решил закупить больше оборудования для ведения подпольной войны и, вероятно, расширит подразделения, которые будут бороться с такими угрозами. ЦАХАЛ исходит из того, что и ХАМАС, и "Хезболла" будут по-прежнему полагаться на туннельную войну, поскольку туннели обеспечивают возможные преимущества в густонаселенных городских районах. В то же время Израиль будет искать лучшее технологическое решение для размещения этих туннелей.
   Главная проблема ЦАХАЛа, однако, более фундаментальна: большинство его подразделений тренируются и готовятся к крупномасштабной бронетанковой войне - по образцу Войны Судного дня 1973 года - против врагов, которых больше не существует. В настоящее время специалисты по планированию обороны рассматривают вопрос о необходимости подготовки Вооруженных сил Израиля специально к конфликтам с партизанскими организациями и, возможно, к дополнительным структурным изменениям. Аналитики ожидают дальнейших закупок систем, используемых ИДФ во время войны в Газе, включая трофейную систему точечной обороны для бронетехники, самоходные минометные установки "Кешет" и бронетранспортеры "Намер", а также оборудование для повышения точности авиаударов и разведывательный аппарат ИДФ.
   Обстрел из Газы также подчеркнул важность ракетных систем и систем противоракетной обороны. Во время войны ЦАХАЛ смог развернуть девять батарей Iron Dome (официально на момент начала боевых действий у него работало только шесть батарей). Этим системам удалось перехватить от 85% до 90% ракет; они убили двух израильтян, хотя 18, в том числе пять гражданских лиц, были убиты из минометов ближнего действия. Но война продемонстрировала необходимость по крайней мере еще четырех батарей Iron Dome и двух батарей David's Sling (ожидается прибытие в 2015 году), а также системы противоракетной обороны Arrow- (ожидается в течение двух лет) для лучшего ответа на ракетный вызов. Кроме того, можно было бы предпринять шаги по разработке более технологического ответа на минометный огонь. Однако руководство ИДФ определило, что в возможном будущем конфликте с "Хезболлой", которая имеет гораздо больший и более мощный ракетный арсенал, чем ХАМАС, даже этого усиленного оборонительного Арсенала может оказаться недостаточно.
   По сравнению с израильской наземной операцией 2008-09 годов в Газе (операция "Литой свинец") миссия 2014 года была более существенной как с точки зрения развернутой израильской огневой мощи, так и с точки зрения палестинского сопротивления на местах, хотя израильские силы действовали в пределах очень узкой полосы - примерно на 2-3 км вглубь палестинской территории. Израиль также, по-видимому, меньше опасается военных потерь, чем в прошлом, хотя он по-прежнему очень обеспокоен возможным похищением солдат. Тем не менее, остается открытым вопрос о том, насколько готовы израильские власти понести существенные потери в ходе полномасштабных городских боевых операций того порядка, который может потребоваться для полного уничтожения военной инфраструктуры ХАМАСа в Газе или военного потенциала "Хезболлы" в Южном Ливане. Хотя израильская администрация проявила некоторую нерешительность во время операции "Защитный край", она может согласиться на большее число жертв, если сочтет, что у нее нет другой альтернативы в будущей конфронтации.
   Окончание боевых действий в августе сопровождалось, как обычно, внутренними бюджетными баталиями. Министерство обороны потребовало 5,5 миллиарда долларов как в качестве компенсации расходов, понесенных во время войны, так и для развития потенциала в течение следующих полутора лет. В конце сентября Нетаньяху согласился добавить в оборонный бюджет около $4 млрд. Однако министр обороны заявил, что этого недостаточно; аналитики полагают, что дополнительные средства могут быть получены в течение 2015 года.
   Оъединенные арабские Эмираты
   Объединенные Арабские Эмираты (ОАЭ) в последние годы демонстрируют свой растущий потенциал в области безопасности и военного потенциала в рамках региональных операций, как на местном уровне, так и на дальнем расстоянии. Войска и техника были отправлены в Афганистан в рамках возглавляемой НАТО миссии ISAF около 1000 в разгар развертывания - в то время как небольшой диапазон средств ВВС участвовал в наступательных операциях над Сирией в конце 2014 года в рамках коалиции наций, пытающейся ослабить угрозу, исходящую от Исламского государства Ирака и Леванта (ИГИЛ).
   Эти развертывания во многом объяснялись обеспокоенностью правителей Эмиратов относительно развития политической ситуации и ситуации в области безопасности в некоторых региональных государствах после арабской весны. Однако с тех пор, как ОАЭ были объединены в 1971 году, соображения оборонной политики в основном были связаны со стратегическим положением страны, расположенной между крупными идеологически поляризованными режимами - Королевством Саудовская Аравия и Исламской Республикой Иран. ОАЭ воспринимают как асимметричные, так и обычные угрозы, исходящие как от государственных, так и от негосударственных субъектов. Ухудшение ситуации в области безопасности в ключевых государствах региона лишь усугубило эту озабоченность.
   Оборонно-политические события
   С момента создания Союза вооруженные силы ОАЭ прошли три ключевых этапа модернизации. Первая началась после основания государства в 1971 году; в последующие пять лет Силы обороны развивались и поддерживались на национальной основе, причем некоторые из Эмиратов поддерживали отдельные силы для сдерживания более крупных соседей. Были созданы командные структуры национального уровня, а также полицейские силы, которые до сих пор действуют независимо. Силы обороны Абу-Даби, созданные в 1965 году, стали западным командованием в 1976 году; Силы обороны Дубая, созданные в 1971 году, стали Центральным командованием в 1996 году; мобильные силы Рас-эль-Хайма, сформированные в 1969 году, стали Северным командованием в 1996 году, а Национальная гвардия Шарджи, созданная в 1972 году, объединилась с федеральной полицией в 1976 году.
   Второй раунд модернизации был спровоцирован первой войной в Персидском заливе, когда политики ОАЭ обратили внимание на ограниченность своих вооруженных сил, особенно в ответ на сравнительно большие соседние государства. Это привело к закупке основных боевых танков Leclerc (MBTs) и боевых бронированных машин пехоты BMP-3, а также модернизации парка боевых самолетов Mirage. Третий период начался на рубеже тысячелетий; с 2001 года ОАЭ закупили значительный флот F-16 Fighting Falcon, модернизировали военно-морской флот и модернизировали возможности противоракетной обороны.
   Учитывая относительно недавнее создание вооруженных сил Эмиратов и постепенный рост, который они испытали, ключевым фактором военного развития стал стратегический императив укрепления военного потенциала одновременно с развитием технического потенциала рабочей силы ОАЭ. Кадровые ограничения означают, что существует стремление развивать и размещать граждан Эмиратов в таких важнейших промышленных секторах, как финансы, нефть и машиностроение, многие из которых были поддержаны соглашениями о компенсации расходов на оборону.
   Этот императив промышленного развития для эмиратских оборонных закупок подчеркнул то внимание, которое ОАЭ уделяют критическому ограничению персонала. ОАЭ - страна среднего размера с населением почти 9,3 миллиона человек, и официальные отчеты показывают, что около 3 миллионов человек призываются на военную службу (включая неграждан), а около 51.000 человек ежегодно достигают призывного возраста. Большая часть личного состава размещена в сухопутных войсках, причем военно-воздушные силы, военно-морской флот и президентская гвардия (ПГ) обладают меньшей численностью, но резервного компонента нет. Некоторые аналитики считают, что введение национальной службы в 2014 году может со временем привести к созданию резервных сил. Национальная служба также призвана значительно увеличить число граждан Эмиратов в Вооруженных Силах, к которым в настоящее время относится ряд других национальностей.
   Платформы и силы
   Хотя сухопутные войска ОАЭ имеют самое большое количество войск, они остаются относительно недофинансированными по сравнению с другими службами. Например, PG получает финансирование и обучение с целью отражения возможностей Корпуса морской пехоты США (USMC), среди других ролей. Они обеспечивают как механизированную пехотную бригаду, так и Силы Специальных Операций, что отражается на их программе подготовки и статусе миссии. ПГ принимал участие в тренировочных мероприятиях с USMC, а также Королевской морской пехотой Соединенного Королевства и множеством подразделений специальных сил со всего мира. Подразделение - в его нынешнем виде - было основано только в 2010 году, что, возможно, объясняет его агрессивную ориентацию на обучение и развитие. Международная поддержка этого развивающегося потенциала была подтверждена объявлением Агентства по сотрудничеству в области оборонной безопасности США в январе 2014 года о возможной сделке по продаже иностранной военной техники для обучения стоимостью 150 миллионов долларов, чтобы "обеспечить продолжение подготовки президентской гвардии ОАЭ по борьбе с терроризмом, пиратством, защитой критической инфраструктуры и национальной обороной". Это также, возможно, указывает на более широкие роли, предусмотренные для охраны.
   Несмотря на недостаточное финансирование, запасы сухопутных войск состоят из почти 400 французских МБТ Leclerc, некоторые из которых находятся в PG; около 70 британских легких танков Scorpion и более 500 российских БМП-3, которые, как сообщается, являются фаворитами среди личного состава сухопутных войск. Были сделаны значительные инвестиции в бронетранспортеры, а в 2013 году в последний раз парк пополнился примерно 750 противоминными машинами Oshkosh Defense M-ATV, защищенными от засад. Правительство также заказало более 1000 автомобилей Nimr 4x4 и 6x6 эмиратского производства. Военно-воздушные силы эмирата претерпели значительную модернизацию и по-прежнему являются объектом инвестиций.
   Доктрина превосходства ОАЭ в воздухе делает упор на технологии с многократным эффектом. Например, ведется работа по созданию беспилотных летательных аппаратов (БПЛА). В начале 2013 года было достигнуто соглашение о закупке Predator XP-экспортного варианта, который решает проблемы США в отношении дальности полета и полезной нагрузки для иностранных клиентов. ОАЭ также продвигаются вперед в разработке беспилотных летательных аппаратов местного производства, ключевыми примерами которых являются Yabhon и United 40.
   Пилотируемая боевая авиация, однако, является самым недавно продемонстрированным элементом воздушной мощи Эмиратов, о чем свидетельствуют боевые задачи против ИГИЛ. Воздушный флот состоит из более чем 70 F-16 Block 60 и чуть менее 70 Mirage 2000. дополнительная покупка на истощение в сочетании с модернизацией, получившей название F-16 Block 61, обсуждалась в течение 2014 года. Модернизация флота - с учетом старения планеров Mirage-широко обсуждалась в свете провалившихся в последние годы переговоров о покупке Dassault Rafale и BAE Systems Typhoon. Они потерпели крах в основном потому, что ОАЭ, в случае Франции, не были убеждены сопутствующими промышленными пакетами; для тайфуна некоторые аналитики считают, что ценообразование было решающим фактором. Другая возможность заключается в том, что ОАЭ могут ждать, пока не появится экспортная версия совместного ударного истребителя F-35, хотя это может привести к тому, что флот будет полностью состоять из самолетов американского производства. Кроме того, некоторые аналитики задаются вопросом, подходит ли F-35 для роли превосходства в воздухе, в дополнение к времени, которое, вероятно, потребуется для выпуска самолета и ввода его в эксплуатацию.
   Военно-воздушные силы также располагают тремя танкерными/транспортными самолетами A330 MRTT, которые позволили создать беспрецедентные возможности для патрулирования домашнего неба, а также для развертывания как самолетов, так и личного состава в более отдаленных районах, что увеличило грузоподъемность их флотов С-130 и С-17. Saab 340 Erieye в настоящее время удовлетворяет требованиям воздушного раннего предупреждения и контроля, хотя ОАЭ в последние годы ищут более долгосрочную замену. Большая часть винтокрылого флота была выделена в Объединенное авиационное командование (JAC), которое теперь включает вертолеты армии, флота и ВВС, а также самолеты специального назначения, включая Cessna 208B Grand Caravan. (PG поддерживает свой собственный винтокрылый флот.) Противовоздушная оборона также является миссией ВВС, и в этой области были некоторые разработки, с планами многоуровневого подхода, объединяющего британскую Rapier с американскими ракетными системами Patriot и Terminal High-Altitude Area Defense (THAAD); последние остаются в порядке.
   Были также сделаны инвестиции в подготовку военно-воздушных сил. Летчики-истребители регулярно принимают участие в учениях красного флага в США с 2012 года, а также проводят совместные учебные миссии с широким кругом союзников, включая австралийские учения Pitch Black в августе 2014 года. Военно-воздушные силы уделяют приоритетное внимание совместному оперативному потенциалу в целях эффективного сотрудничества с НАТО в многонациональных миссиях, и в 2013 году открыли миссию в НАТО с послом и военным представительством. (ОАЭ уже присоединились к Стамбульской инициативе НАТО по сотрудничеству в 2004 году.)
   Существует ограниченный морской потенциал, и основными судами ОАЭ являются шесть корветов класса Baynunah, из которых пять были построены в Абу-Даби.
   Существует также один корвет класса Abu Dhabi с возможностью-с совместным предприятием Fincantieri Etihad Ship Building - для еще двух судов. Морская воздушная разведка осуществляется Военно-воздушными силами, а наземное патрулирование осуществляется флотом патрульных кораблей, хотя местная оборонная промышленность начала испытывать беспилотные технологии для некоторых из этих миссий. Военно-морской флот поддерживает тесные связи со своими американскими, британскими, пакистанскими, французскими и итальянскими коллегами и является давним активным партнером объединенных морских сил, базирующихся в Бахрейне. Младшие офицеры и унтер-офицеры ССВ часто направляются в пакистанскую военно-морскую школу, а избранный персонал направляется в военно-морской военный колледж в США и британский Королевский военно-морской колледж Британии. Связи с французской базой в Индийском океане в Абу-Даби привели к многочисленным учебным инициативам, а также к многонациональным программам учений.
   Международное оборонное сотрудничество
   Опираясь на свои существующие оборонные контакты, ОАЭ в последнее десятилетие укрепили отношения с США, Австралией, Францией и Великобританией, а также развили отношения с Южной Африкой и Южной Кореей. Участие в мероприятиях под руководством НАТО в Афганистане и Ливии вылилось в партнерские отношения в области подготовки кадров с некоторыми государствами-членами НАТО. Промышленное сотрудничество с вышеперечисленными странами помогло ОАЭ диверсифицировать свою экономику, а также наращивать потенциал в смежных отраслях.
   Основными движущими силами этого международного сотрудничества являются, во - первых, критическая нехватка кадров, которая ограничивает нынешние возможности Вооруженных Сил ОАЭ, а во-вторых, стремление использовать оборонные технологии для дальнейшего более широкого национального промышленного и экономического развития. Развитие PG в некотором смысле можно рассматривать как результат этих связей; так же как и отечественные спутники Yahsat и корветы класса Baynunah.
   Нехватка кадров привела к тому, что ОАЭ приняли в свои вооруженные силы преимущественно пакистанских, иорданских и Коморанских граждан; в результате многие из них получили гражданство. Хотя эта тенденция уменьшилась, иностранные граждане все еще присутствуют в Вооруженных силах. Эти национальности, как правило, занимают более низкие ранги, в то время как иностранные граждане из западных стран занимают более высокие ранги, либо прикомандированные из принимающих стран, либо во второй карьере после выхода на пенсию. Например, PG в настоящее время командует отставной австралийский генерал-майор, а JAC-отставной американский генерал-майор. Иностранные вооруженные силы также поддерживают свое присутствие на эмиратских базах, в частности на авиабазе Аль-Дафра, где расположены американские и французские, а также эмиратские военно-воздушные силы, и в порту Джебель-Али.
   Экономика обороны
   Благодаря своим природным ресурсам, главным образом связанным с энергетикой, ОАЭ извлекают выгоду из очень высокого ВВП на душу населения, что позволило им существенно увеличить свои предполагаемые расходы на оборону. Однако, хотя расходы на оборону, возможно, и выросли, общий рост ВВП означает, что военные расходы в процентах от ВВП фактически сократились.
   При отсутствии официальных данных аналитики могут оценить только расходы ОАЭ на оборону. Однако официальные объявления на международной оборонной выставке в Абу-Даби показали, что расходы на закупки, хотя и остаются высокими, снизились с 4,9 млрд. долларов в 2009 году до 3,95 млрд. долларов в 2011 году и 3,84 млрд. долларов в 2013 году. Установление точных затрат дополнительно осложняется, по мнению аналитиков, тем, что закупки крупных систем, таких как THAAD и истребитель нового поколения, не включены в бюджет. Отчасти это объясняется мнением Эмиратов о том, что расходы на безопасность не должны ограничиваться, а также тем фактом, что граница между военным бюджетом и бюджетом безопасности несколько размыта; существует много программ двойного назначения, которые имеют нераскрытые или непрозрачные бюджеты. Кроме того, в связи с усилиями по набору персонала и повышением заработной платы и пенсий, а также желанием преобразовать и улучшить "C4ISR" (командование, управление, связь, компьютеры, разведка, наблюдение и разведка) значительные средства выделяются в бюджет безопасности; это привело некоторых аналитиков к выводу, что военные бюджеты существенно увеличиваются. Другими словами, существуют военные приложения к элементам расходов на обеспечение безопасности; но, поскольку они не зарегистрированы как военные расходы, необходимо тщательно изучить, какие статьи публикуются ОАЭ. Ключевыми примерами являются спутники Yahsat и создание Национального управления электронной безопасности (NESA).
   Растущий местный оборонно-промышленный потенциал
   ОАЭ инициировали совместную логистическую программу в 2011 году. Поскольку операции внутри страны или за рубежом обычно являются частью совместных усилий или более крупной коалиции, было сочтено, что материально-техническое обеспечение должно быть как совместным, так и скоординированным. В рамках этой инициативы все чаще изучаются возможности государственно-частного партнерства в области технического обслуживания, ремонта и капитального ремонта платформ.
   Консультативные комитеты, или центры передового опыта (Се), были созданы для управления взаимоотношениями между Генеральным штабом и промышленностью, как местной, так и иностранной. Эти Се призваны помочь ОАЭ перейти от транзакционных отношений к модели стратегического партнерства, которая может сократить количество сделок, но предназначена для обеспечения долгосрочных отношений. Эта модель позволит передать некоторые непрофильные мощности промышленности и смягчить кадровые проблемы за счет более широкого вовлечения гражданского сектора в повседневное управление Вооруженными силами. Ключевые отношения с государствами, готовыми передавать технологии, сохранятся; США сохранят свое влияние в этом отношении из-за восприятия передовой природы имеющихся у них технологий. Однако американские международные правила торговли оружием (ИТАР) продолжают оставаться камнем преткновения для американских фирм, и это привело к развитию стратегически-промышленных отношений с новыми партнерами, такими как Югоимпорт из Сербии и Военно-промышленная корпорация Беларуси.
   Название программы Бюро смещение ОАЭ был изменен экономического совета Tawazun (ТЭЦ) в 2012 году. Эта организация отвечает за применение и управление офсетными сделками, а также за надзор за созданием совместных предприятий между ОАЭ и международными подрядчиками. Офсетное обязательство ОАЭ гласит, что к контрактам на поставку стоимостью 10 млн. долларов в любой пятилетний период будут применяться офсетные обязательства. Контракты на сумму менее 10 млн. долларов в этот период не покрываются.
   ТЭК является центральной частью развивающегося оборонно-промышленного ландшафта ОАЭ, что обусловлено его ролью в налаживании связей между международными подрядчиками и местной оборонной промышленностью. Кроме того, ТЭК является стратегическим подразделением государственной оборонной промышленности, эмиратского оборонного конгломерата Тавазун. Этот конгломерат лидирует по большинству производственных мощностей ОАЭ и добился значительного успеха в продажах автомобилей своей дочерней компании Nimr Automotive. Другие связанные компании включают производителя высокоточных боеприпасов Tawazun Dynamics - совместное предприятие с южноафриканской Denel, которое на местном уровне собирает Denel'S Umbani в качестве комплекта наведения оружия Al-Tariq-производителя стрелкового оружия Caracal и Abu Dhabi Autonomous Systems Investments (ADASI).
   Однако Тавазун сталкивается с конкуренцией не только со стороны международных компаний, но и со стороны других крупных местных оборонных концернов, включая Mubadala, Emirates Advanced Investments, International Golden Group, Al Seer Marine и фирму по производству беспилотных летательных аппаратов ADCOM Systems. Это заставило некоторых аналитиков задуматься о том, может ли ОАЭ принять решение о слиянии некоторых из этих крупных фирм в единую оборонную организацию. Это может быть государственная собственность, а небольшие компании останутся независимыми.
   Частью общей оборонно-промышленной стратегии ОАЭ является расширение технического потенциала местной рабочей силы и формирование ряда компетенций, которые могут быть распространены через промышленность. Abu Dhabi Ship Building (ADSB), дочерняя компания Mubadala, построившая пять из шести корветов класса Baynunah, является ключевым примером стремления ОАЭ развивать технические возможности, чтобы уменьшить прежнюю зависимость от иностранных подрядчиков. Caracal, дочерняя компания Tawazun, может похвастаться 100% эмиратской рабочей силой, подчеркивая важность расширения местного технического потенциала. Кроме того, при рассмотрении амбиций совместной программы материально-технического обеспечения развитие местного потенциала может рассматриваться в качестве стратегического императива.
   Оборонная промышленность ОАЭ может похвастаться крупными закупочными сделками с Ливией, Алжиром и Ливаном и продолжает конкурировать за бизнес со странами Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива и за рубежом. ОАЭ и Алжир подписали в 2012 году соглашение о совместном производстве автомобилей Nimr и к настоящему времени произвели более 1000 автомобилей, сообщает Tawazun. Дополнительные транспортные средства были направлены в Ливию, Ливан и Иорданию. ADSB надеется продать корвет класса Baynunah в Саудовскую Аравию и Кувейт, в то время как Nimr Automotive ищет новые рынки сбыта для своей бронетехники. Передовой военный центр технического обслуживания, ремонта и капитального ремонта, глобальная аэрокосмическая логистика и ADSB могут рассчитывать в будущем получить больше бизнеса по техническому обслуживанию, ремонту и капитальному ремонту, не в последнюю очередь потому, что они могут предложить финансово привлекательные пакеты для платформ, широко используемых в регионе. Кроме того, ADCOM Systems планирует экспортировать беспилотники Yabhon и United 40 series; последний, как сообщается, также прошел испытания оружия.
   В то время как оборонная промышленность ОАЭ еще не добилась значительного коммерческого успеха, ее вклад в диверсификацию экономики и успешное привлечение граждан ОАЭ в стратегически важную отрасль считается крупным успехом. Однако международная поддержка имеет решающее значение, и в этом отношении ОАЭ продемонстрировали значительный прагматизм, обратившись за помощью к целому ряду стран. Разочарованные правилами ИТАР и другими американскими ограничениями, ОАЭ стремились к партнерству со странами, расположенными так далеко, как Сербия, Южная Корея и Южная Африка. Объединяя опыт этих и других стран с финансовым влиянием и амбициями ОАЭ, оборонная промышленность ОАЭ растет беспрецедентными темпами.
   Платформы, поставляемые в ОАЭ
   ОАЭ уделяют приоритетное внимание беспилотным технологиям для местного производства и разрабатывают вооруженные беспилотники внутри страны с помощью систем ADCOM. Тем временем беспилотный летательный аппарат Camcopter S-100 был совместно разработан на местном уровне в рамках совместной программы австрийской фирмы Schiebel и adasi, дочерней компании государственной компании Mubadala. Получившаяся система Al-Sabr была замечена в ВВС ОАЭ. Были также разработаны аэростаты, хотя и с ограниченным коммерческим успехом. Al Seer Marine в Абу-Даби успешно построила беспилотные надводные суда для содействия защите критической инфраструктуры и увеличения общего потенциала морского наблюдения. Беспилотные системы были и будут оставаться на переднем крае промышленного участия в оборонной промышленности ОАЭ. Кроме того, из - за ограничений ITAR США - особенно для беспилотных систем - ОАЭ считают необходимым самостоятельно разработать ряд платформ для обеспечения технической и строительной экспертизы.
   В области пилотируемых систем выдающимися продуктами являются продукты Nimr Automotive, и ОАЭ сами закупили около 1000 автомобилей Nimr 4x4 и 6x6. Другие продукты включают в себя 122-мм многоствольную пусковую установку Jobaria Defense Systems (реактивная система залпового огня), созданную при содействии турецкой компании Roketsan. В морской сфере ОАЭ работают над интеграцией корветов класса Baynunah и Abu Dhabi в свою более широкую структуру военно - морских сил. Маловероятно, что ВМС ОАЭ будут закупать какие-либо другие крупные военные активы, учитывая кадровые ограничения. Однако то, что недавно закупленные корветы в основном были построены в Абу-Даби, ясно указывает на успехи, достигнутые в местном судостроении; в результате ОАЭ также получили некоторую возможность обслуживать, ремонтировать и ремонтировать свои суда и суда потенциальных клиентов без иностранной помощи.
   Еще одна область местного промышленного развития касается систем C4ISR. ОАЭ стремятся увеличить потенциал своих вооруженных сил в этой области и закупают технологии, знания и опыт, которые были переведены в продукцию местного производства, в частности спутники двойного назначения Yahsat Y1A и Y1B, находящиеся в настоящее время на орбите. Произведенные на местном уровне, они обеспечивают выпуск продукции для Вооруженных Сил ОАЭ. ОАЭ также ведут переговоры с французским правительством о приобретении двух военных спутников наблюдения Falcon Eye типа Pleiades с высоким разрешением. Кроме того, ОАЭ развивают свой зарождающийся кибернетический потенциал: в 2012 году они создали NESA для борьбы с онлайн-угрозами, защиты сетей и разработки национальной политики в области кибербезопасности; параллельно было создано военное Киберкомандование.

   ALGERIA
    []

    []
   BAHRAIN
    []

    []
   EGYPT
    []

    []

    []
   IRAN
    []

    []

    []

    []
   IRAQ
    []
   ISRAEL
    []

    []

    []

    []
   JORDAN
    []

    []
   KUWAIT
    []
   LEBANON
    []

    []
   LIBYA
    []
   MAURITANIA
    []
   MOROCCO
    []

    []

    []
   OMAN
    []

    []
   PALESTINIAN<, QATAR
    []

    []
   SAUDI ARABIA
    []

    []

    []
   SYRIA
    []

    []
   TUNISIA
    []
   UNITED ARAB EMIRATES (UAE)
    []

    []

    []
   REPUBLIC OF YEMEN
    []

    []

    []

    []

    []



   Charter 8. Caribbean and Latin America
    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

   Глава 8. КАРИБСКИЙ БАССЕЙН И ЛАТИНСКАЯ АМЕРИКА
   Борьба с организованной преступностью
   В 2014 году продолжалось использование латиноамериканских вооруженных сил для борьбы с незаконным оборотом наркотиков и другой организованной преступностью. Были созданы новые учреждения, объединяющие полицейские и военные структуры, а приобретение оборудования зачастую осуществлялось с учетом возможностей правоохранительных органов. Бразилия и Мексика, которые имеют две крупнейшие экономики в регионе, провели новые внутренние военные развертывания на фоне продолжающегося насилия, связанного с наркотиками. Страны, которые в последние годы столкнулись с возросшим оборотом наркотиков, особенно в Андском регионе и Центральной Америке, предприняли шаги по расширению своих возможностей мониторинга и воздушного перехвата в соответствии с региональной тенденцией к увеличению воздушной мобильности. Поскольку угрозы региональной безопасности зачастую носят многоаспектный характер и носят транснациональный характер по своему происхождению и воздействию, в последнее время предпринимаются некоторые попытки наладить совместный диалог между региональными органами безопасности и вооруженными силами. Например, в первой половине 2014 года Центральноамериканская интеграционная система (СЦАИ) объявила о пожертвованиях оборудования для гондурасских, гватемальских и сальвадорских пограничных служб, а также об их интеграции в базу данных Америпол, механизма сотрудничества полиции полушария.
   Центральная Америка
   Гондурас, Гватемала и Сальвадор, составляющие "Северный треугольник" Центральной Америки, имеют одни из самых высоких показателей убийств в мире. Все они предприняли шаги по расширению арсенала военных средств, имеющихся в распоряжении для борьбы с преступными группировками, хотя бюджетные ограничения привели к тому, что последние приобретения, несмотря на улучшение потенциала в Национальном плане, остаются скромными перед лицом хорошо вооруженных и легко адаптирующихся транснациональных преступных группировок. Сальвадор приобрел десять подержанных истребителей-штурмовиков Cessna A-37B Dragonfly у Чили в 2014 году, сделав выбор в пользу этой модели, а не Embraer EMB-314 Super Tucano (см. Военный Баланс 2014, стр. 356). Эти дополнительные А-37 были продемонстрированы на параде в честь Дня солдата Сальвадора в мае 2014 года и пополнили число стареющих A-37 в Военно-воздушных силах Центральной Америки. Однако прибытие дополнительных самолетов A-37 в Сальвадор вызвало некоторую озабоченность в соседнем Гондурасе в связи с последствиями для военного баланса региона. В ответ сальвадорские власти заявили, что самолет будет использоваться в первую очередь в борьбе с преступными группировками.
   Новый президент Гондураса Хуан Орландо Эрнандес объявил в апреле, что ряд EMB-312 Tucano будет отремонтирован и отремонтирован после предложения поддержки со стороны бразильского правительства. Гондурас, как сообщается, рассматривал возможность приобретения небольшого количества штурмовиков EMB-314 Super Tucano. Он также получил три радара для обнаружения легких самолетов, обычно используемых при перевозке незаконных наркотиков. Радары будут иметь решающее значение для гондурасских властей, реализующих закон о "сбивании", принятый в январе 2014 года (Ley de Protección de la Espacio Aéreo, или Закон О аэрокосмической защите), который позволяет перехватывать самолеты, которые, как они полагают, перевозят наркотики.
   Слияние полиции с военным потенциалом и ответными мерами
   Гондурас создал в 2014 году два новых силовых ведомства, занимающихся борьбой с преступными группировками. Оба они были одобрены Конгрессом в прошлом году. По данным ООН, в 2012 году в стране был самый высокий уровень убийств в мире; обещание президента поставить "солдата на каждом углу" получило народную поддержку, несмотря на опасения организаций гражданского общества и оппозиционных законодателей по поводу чрезмерного вовлечения вооруженных сил в правоохранительную деятельность. Это решение привело к развертыванию 2000 сотрудников новой военной полиции общественного порядка (ПМОП). Эта группа находится под военным контролем, но играет роль специального подразделения правоохранительных органов, способного развертываться в районах с высоким уровнем преступности и насилия. Вторые новые силы безопасности - разведывательные войска и специальные группы реагирования на угрозы безопасности (Tropa de Inteligencia y Grupos de Respuesta Especial de Seguridad, или TIGRES) - находятся под командованием Министерства безопасности (которое также отвечает за гражданскую полицию) и проходят подготовку как по полицейской, так и по военной тактике. Эти две новые силы призваны противостоять преступным группировкам, которые зачастую обладают большей огневой мощью, чем полиция. Соседняя Гватемала с 2012 года создала 11 совместных полицейских и военных оперативных групп для решения проблем безопасности в районах с высоким уровнем преступности. Кроме того, в декабре 2013 года и июле 2014 года страна создала две новые целевые группы по сельским районам, стремясь лучше защитить свои границы с Мексикой и Гондурасом.
   Мексика придерживается аналогичного подхода в отношении своей национальной жандармерии (National Gendarmerie). Это полувоенное подразделение внутренней безопасности было впервые предложено во время президентской кампании президента Энрике Пенья Ньето в 2012 году. С тех пор он несколько раз откладывался, и до 2014 года мало что говорилось о его составе и роли. Наконец, в августе эти силы были сформированы из новобранцев, а не из переводчиков из других подразделений, хотя их командиры ранее служили в федеральной полиции. По словам главы Совета национальной безопасности Мексики Монте Алехандро Рубидо, новый орган имеет "армейский взгляд" в своей дисциплине и подготовке, но также включает в себя тактику полиции, особенно в своем подходе к патрулированию и взаимодействию с населением. Заявленная цель Национальной жандармерии состоит в защите цепочек поставок и экономической деятельности (например, сельского хозяйства, горнодобывающей промышленности и туризма) в районах, которым угрожают преступные группы. Начатые в августе 2014 года первоначальные силы численностью 5000 человек были впервые развернуты в Валье-де-Браво, районе близ столицы с высоким уровнем убийств, но вместе с жандармерией; установленная стратегия чрезвычайного развертывания как военных, так и федеральных полицейских сил в таких районах продолжалась. В 2014 году федеральные полицейские и военные подкрепления были направлены в Штаты Мичоакан и Тамаулипас, расположенные соответственно на юго-западе и северо-востоке страны. Последний штат также получил подкрепление от Национальной жандармерии, что вызвало вопросы о том, насколько новые силы будут отличаться от тех, которые используются в существующих совместных военных и федеральных полицейских развертываниях.
   Приобретение оборудования и планы
   Как и некоторые ее южные соседи, Мексика модернизирует свои воздушные силы, главным образом для того, чтобы укрепить свою способность бороться с преступными группировками. В августе 2014 года она объявила о закупке более 20 новых самолетов, в том числе 14 легких вертолетов Bell 407GX, главным образом для уничтожения плантаций наркотиков, и неопределенного количества самолетов Beechcraft King Air 350 для наблюдения и разведки. Военно-морской флот увеличил свои береговые возможности с поставкой двух новых патрульных кораблей класса "Теночтитлан". Она также объявила, что построит четыре 1680-тонных судна океанского патруля на своих верфях в Тампико, штат Тамаулипас и Салина-Крус, штат Оахака, с поставкой, запланированной на 2016 год.
   Некоторые из приобретений в Центральной Америке и Мексике поддерживаются Вашингтоном в рамках инициативы Мерида в последней и в рамках более широкой поддержки США SICA в первой. В период с конца 2013 по середину 2014 года правительство США передало 74 легких бронированных автомобиля 4x4 двум гватемальским оперативным группам: оперативной группе "Текун Уман", которая была создана в апреле 2013 года и действовала в Сан-Маркос, на границе с Мексикой; и оперативной группе "Чорти", развернутой в июле 2014 года вдоль границы с Гондурасом. Это стало частью нового импульса к укреплению потенциала южных соседей Соединенных Штатов.
   Страны Андского региона, расположенные на начальном этапе формирования международных сетей по незаконному обороту кокаина, также предприняли шаги по созданию систем наблюдения и воздушного потенциала для борьбы с организованной преступностью и партизанскими группами, действующими в отдаленных, зачастую пограничных районах. Боливия, по мнению аналитиков, все чаще используется в качестве транзитного пункта для групп, перевозящих кокаин из Перу в Бразилию и Парагвай. В попытке укрепить потенциал перед лицом этой угрозы прибытие в начале августа первого из шести вертолетов AS332 Super Puma, заказанных в январе у Airbus, умеренно улучшило возможности Ла-Паса по поворотному подъему. Они были дополнительно усилены в середине сентября прибытием шести вертолетов H425 (Z-9) из Китая. Как и Гондурас, Боливия приняла закон, разрешающий ее ВВС сбивать самолеты, подозреваемые в перевозке наркотиков. Президент Эво Моралес продвигал этот закон как способ обеспечения национального суверенитета, которому угрожали различные мелкие преступные группировки, действующие в густых джунглях вдоль северных и восточных границ страны.
   Эта система возникла на основе соглашения о "стратегическом альянсе", подписанного Перу и Бразилией в 2003 году. Система Сивана типична для участия Бразилии в региональных инициативах по обеспечению безопасности и наращиванию потенциала; они, по мнению аналитиков, часто проводятся без особой огласки. "Стратегический альянс" привел к заключению соглашения между двумя национальными рабочими группами по наращиванию потенциала Перу в области наблюдения, которое было подписано 9 ноября 2006 года. Это привело к постепенному включению Перу в технические совещания, в том числе по бразильской системе СИВАМ.
   Сиван также отражает предполагаемую потребность в наращивании потенциала наблюдения на перуанской стороне общей границы. Важность этой проблемы безопасности отражена в соглашениях Бразилии 2011 года с Перу и Парагваем о проведении трансграничных рейдов против преступных группировок. Столкнувшись с растущим потоком наркотиков из Перу и Боливии, Бразилия начала в 2014 году совместно с Колумбией проект по разработке нового речного патрульного судна, предназначенного для операций на Амазонке. Эта инициатива была разработана в рамках двустороннего соглашения о сотрудничестве в области обороны, подписанного в 2008 году, которое включало контракт с колумбийской компанией COTECMAR на производство четырех речных патрульных катеров LPR-40 для Бразилии (последний из которых был поставлен в начале 2014 года).
   Однако наиболее заметный региональный оборонный проект Бразилии не направлен в первую очередь на борьбу с преступностью. В 2014 году на заводе Embraer в штате Сан-Паулу началось строительство опытного образца среднего авиалайнера KC-390. Это самый большой самолет, когда-либо построенный компанией Embraer и ее главным региональным партнером по проекту Fábrica Argentina de Aviones. Embraer получила письма о намерениях совершить покупку из нескольких латиноамериканских стран, а также из Чехии и Португалии. Международные обязательства составляют заказы на 32 самолета, в дополнение к 28, которые строятся для бразильских ВВС.
   РЕГИОНАЛЬНАЯ ОБОРОННАЯ ЭКОНОМИКА
   Макроэкономика
   Региональная экономическая активность замедлилась, и средние темпы роста упали с 4,2% в 2011 году до прогнозируемых 2,6% в 2014 году, что является самым низким показателем с 2009 года. Многие государства борются с проблемой стимулирования экономического роста после стагнации мировых цен на сырьевые товары и внутренних ограничений предложения. Неопределенность в политике и отсутствие структурных реформ во многих государствах привели к ухудшению деловой уверенности и снижению уровня капиталовложений. Замедление роста производительности труда и рост инфляции начали снижать потребительские расходы, отрицательно влияя на совокупный спрос. Эти факторы наиболее ярко проявились в Бразилии, где экономика, по прогнозам, вырастет всего на 0,3% в 2014 году. В первой половине года страна пережила техническую рецессию, причем два квартала подряд наблюдался экономический спад. Между тем возможности для политических действий были ограничены ростом инфляции, которая в сентябре 2014 года достигла 6,5% - верхней границы целевого диапазона Центрального банка. Для решения этой проблемы процентные ставки были повышены на 375 базисных пунктов в год по апрель 2014 года. Это привело к росту расходов на обслуживание государственного долга, сокращению инвестиций частного сектора и ограничению роста кредитования домашних хозяйств, что сдерживало экономическую активность. Резкое замедление темпов роста наблюдалось также В Перу и Чили в течение 2014 года, причем обе страны пострадали от снижения мировых цен на сырьевые товары (главным образом, от снижения цен на металлы), а также от сокращения внутренних инвестиций и потребления. Однако хорошо закрепленные инфляционные ожидания в обоих государствах позволили смягчить денежно-кредитную политику в поддержку экономической активности, в то время как низкие отношения государственного долга к ВВП также предоставили возможность проводить антициклическую налоговую политику (т. е. налоговую экспансию во время циклических спадов), причем Перу объявила о стимулирующих мерах как в июле, так и в сентябре.
   Экономическая нестабильность в Аргентине и Венесуэле ухудшилась в 2014 году. В Венесуэле значительное увеличение денежной массы за последние годы (почти на 75% только в первой половине 2014 года) привело к обесцениванию валюты и спиральной инфляции, которая выросла примерно с 40% в 2013 году до более чем 60% в 2014 году, несмотря на введение ценового контроля. Бегство капитала сдерживалось лишь введением контроля за движением капитала и обменом валюты, что привело к сокращению импорта и нехватке продовольствия, потребительских товаров и даже медикаментов. Экономика Венесуэлы, по прогнозам, сократится на 3% в 2014 году, а производство и инвестиции сдерживаются высокой инфляцией. Государственные доходы были подорваны этим снижением внутреннего производства, а также падением цен на нефть, и правительство прибегло к дальнейшей девальвации валюты и принятию трехуровневой системы обменного курса, чтобы помочь финансировать дефицит бюджета. По прогнозам, экономика Аргентины также сократится в 2014 году на 1,7%. Буэнос-Айрес обнаружил, что ему становится все труднее занимать на международном рынке из-за своего суверенного дефолта в августе 2014 года, и в следующем месяце, несмотря на уже высокую инфляцию (около 35-40%), прибегнул к монетизации своего бюджетного дефицита и снижению процентных ставок, чтобы поддержать спрос. Продолжение экспансионистской политики в 2014 году привело к устойчивой девальвации валюты; правительство ответило введением все более строгого валютного контроля.
   В отличие от большей части Южной Америки, Колумбия и Мексика испытали больший экономический рост (4,8% и 2,4% соответственно), причем оба государства поддерживались улучшением строительной активности. Центральноамериканские страны в целом сохранили свои здоровые траектории роста, при этом общий темп роста в 4,2% в 2013 году несколько снизился до прогнозируемых 3,8% в 2014 году. Ожидалось, что рост в Карибском бассейне ускорится до 3,8% в 2014 году (по сравнению с 3,2% в предыдущем году). Однако относительного экономического подъема в Мексике, Колумбии и центральноамериканских государствах было недостаточно, чтобы компенсировать основные недостатки в других странах, что привело к тому, что Международный валютный фонд сократил свой прогноз регионального роста на 2014 год на 1,2 процентных пункта в период с апреля по октябрь до 1,3%, что является отражением ослабления экономических основ на большей части Латинской Америки.
   Региональные расходы на оборону
   Общее замедление экономической активности также сказалось на расходах на оборону. После роста на 13,4% в период с 2010 по 2013 год (с 66,2 млрд. долл.до 75 млрд. долл.) номинальные расходы на оборону в регионе в 2014 году упали на 1,9% (до 73,4 млрд. долл.). После корректировки на инфляционные и валютные эффекты реальные расходы на оборону остались неизменными по сравнению с 2013 годом, увеличившись всего на 0,2%. Хотя общие региональные расходы в 2014 году все еще были на 8,9% выше в реальном выражении, чем в 2010 году, реальный рост расходов на оборону снизился с 6,2% в 2012 году до 3,1% в 2013 году. Поскольку темпы роста оборонных расходов оказались ниже темпов роста ВВП, доля региональных оборонных расходов в ВВП также несколько снизилась - с 1,31% ВВП в 2012 году до 1,28% в 2014 году (см. рис.18).
   В 2014 году субрегиональные колебания расходов на оборону тесно отражали экономические показатели. Наибольшее абсолютное и процентное сокращение произошло в Южной Америке, где общие реальные расходы сократились на 1,2%, причем Аргентина и Парагвай зафиксировали двузначное сокращение. В Аргентине это было главным образом результатом высокой инфляции, подрывающей 15% номинальное увеличение оборонного бюджета. В Парагвае, однако, после двух лет высоких расходов на оборону капитальный бюджет страны был сокращен вдвое, поскольку программа модернизации вооруженных сил была свернута. Сокращение произошло на фоне более широких усилий по бюджетной консолидации в этом году, хотя в сентябре 2014 года было предложено перераспределить программу закупок на механизм финансирования, отдельный от годового оборонного бюджета. Значительные реальные сокращения наблюдались также в Чили (-6,7%), Перу (-5,3%) и Уругвае (-5,7%), где сочетание более низких цен на сырьевые товары, сдержанной экономической активности, реформ государственного финансирования и других бюджетных приоритетов повлияло на реальные расходы на оборону.
   Незначительное реальное увеличение расходов на оборону наблюдалось в Бразилии (2%) и Венесуэле (2,2%). В Венесуэле это отразилось на повышении окладов офицеров и рядового состава на 45-60%, а также на выпуске крупных внутренних долгов для финансирования военных закупок. В результате, несмотря на инфляцию, превышающую 60%, в Венесуэле в 2014 году все еще наблюдался небольшой рост реального финансирования. В соответствии со своими решениями в последние годы правительство Бразилии сократило оборонный бюджет на 2014 год с ранее выделенных уровней, поскольку оно нацелилось на общий первичный профицит бюджета в размере 1,9% ВВП, чтобы ослабить инфляционное давление и укрепить свой авторитет на мировых финансовых рынках. Обязательные расходы на заработную плату, пенсии и пособия составляют около 70-80% оборонного бюджета Бразилии. Они были ограждены кольцом, поэтому сокращение было в первую очередь связано с ежегодными дискреционными расходами на капитальные статьи. Например, средства на приобретение армейской, военно-морской и военно-воздушной техники были соответственно на 56%, 29% и 45% ниже уровня, который начальники служб считали необходимым. В случае с ВВС Минобороны заявило, что дефицит не повлияет на закупку 36 боевых самолетов Gripen.
   Мексика и многие Центральноамериканские государства увеличили расходы на оборону в 2014 году, при этом общие субрегиональные расходы выросли на 9,2% в реальном выражении. Это продолжало наблюдаемую с 2011 года тенденцию к ускорению реальных субрегиональных расходов, которые ранее выросли на 6,3% в 2012 году и на 8,9% в 2013 году. В целом реальные субрегиональные расходы были более чем на четверть выше (27,8%) уровня 2010 года. В 2014 году наблюдался двузначный реальный процентный рост в Мексике (10,1%) и Гондурасе (20,8%)-причем оба государства увеличили закупки, особенно авиационных активов, - что компенсировало реальное снижение в других странах субрегиона, особенно в Сальвадоре (-3,9%), Никарагуа (-3,3%) и Гватемале (-2,5%).
   БРАЗИЛИЯ
   Приоритеты внутренней безопасности
   Вооруженные силы Бразилии продолжали свои внутренние правоохранительные усилия, примером чего стало развертывание в марте 2014 года сил для усиления операций в Рио-де-Жанейро. Армия направила 2050 солдат в комплекс Маре фавела в рамках более широкой программы "умиротворения", направленной на обеспечение государственного контроля над трущобами с высоким уровнем преступности. Миссия должна была завершиться к 31 июля, но участившиеся нападения вынудили правительство отложить вывод войск. Преступная реакция в Маре была более интенсивной, чем в предыдущих операциях, и последовала череда нападений на солдат с целью побега. В 2014 году в ходе операций по умиротворению погибли пять полицейских, что стало самым высоким ежегодным числом погибших с начала осуществления программы в 2007 году.
   Операция "Агата-8", последняя в серии развертываний в западных пограничных районах, включала 30.000 военнослужащих и привела к захвату в мае рекордных 40 тонн наркотиков за 11 дней. Но неясно, какое стратегическое воздействие оказали эти временные развертывания, если таковые вообще имели место, учитывая возросшее значение Бразилии как маршрута транзита наркотиков из региона Анд в Западную Африку. Агата-8 также была короче предыдущих операций, возможно, из-за развертывания 59 500 военнослужащих в 12 городах в июне и июле в рамках операции по обеспечению безопасности Чемпионата мира по футболу. Чтобы повысить безопасность перед турниром, армия приобрела у Saab Dynamics переносные зенитно-ракетные комплексы RBS 70.
   Растущая роль вооруженных сил во внутренней безопасности вызвала напряженность. Жители Маре протестовали после столкновения с военными силами, произошедшего через неделю после начала развертывания. Еще один кризис разразился, когда менее чем за два месяца до начала Чемпионата мира по футболу глава правительственного секретариата по безопасности крупных мероприятий подал в отставку в знак протеста против уровня военного участия в операции по обеспечению безопасности. Несмотря на это, во время турнира не было зафиксировано никаких серьезных инцидентов, и министр обороны Селсу Аморим впоследствии заявил, что главным наследием этого события для бразильских сил безопасности стало улучшение их сотрудничества с гражданскими ведомствами.
   Более широкая военная доктрина и возможности платформы Бразилии по-прежнему направлены на сдерживание обычных вооруженных сил. Примером этого является осуществляемая в настоящее время программа строительства четырех обычных и одной атомной подводных лодок (PROSUB), а также усилия по развитию передового воздушного потенциала. Однако ряд нынешних закупок был задуман с учетом их потенциальной полезности в борьбе с организованной преступностью. В марте 2014 года в рамках миссии Maré была развернута первая партия бронетранспортеров Iveco VBTP-MR Guarani, доставленных в армию. Военно-морской флот, тем временем, получил четыре речных быстроходных патрульных катера LPR-40 Mk2, построенных колумбийской компанией COTECMAR для операций в Пограничном районе Западной Амазонки.
   Несмотря на новые чрезвычайные бюджетные ограничения в 2014 году - в том числе 3,5 млрд. реалов (1,53 млрд. долларов) для Министерства обороны - наиболее масштабные закупки ВМС и ВВС продолжались (см. Военный Баланс 2014, стр. 363). Первая лодка по программе PROSUB должна была быть поставлена в 2017 году, и военно-морской флот получил первый многоцелевой военный вертолет EC-725, полностью собранный в Бразилии, который был разработан Airbus в партнерстве с Helibras. Хотя часть бюджета ВВС, выделенного на средний воздушный транспортник Embraer KC-390, была удержана в течение первой половины 2014 года, некоторые из удержанных средств для этой программы были впоследствии постепенно высвобождены. Задержка была вызвана усилиями Министерства обороны по соблюдению чрезвычайных бюджетных ограничений.
   Решение принято по FX-2
   В декабре 2013 года, после нескольких фальстартов, Бразилия, наконец, прекратила свое двухдесятилетнее требование "FX-2" для нового многоцелевого боевого самолета, когда шведский Gripen E/F был выбран вместо Boeing F/A-18E/F Super Hornet и Dassault Rafale. После первоначальных оценок было сообщено, что это был выбор бразильских ВВС (FAB), независимо от заявлений бразильских политиков - в том числе тогдашнего президента Луиса Инасиу Лулы да Силвы в 2009 году-о том, что будет выбран Rafale.
   Контракт на 36 Gripen E/F стоимостью 39,3 млрд. шведских крон (5,9 млрд. долларов, или 13,4 млрд. реалов) был подписан 27 октября; первый из них должен поступить в 2019 году. Поскольку его Mirage 2000 уже вышел в отставку, ВВС по-прежнему заинтересованы в промежуточном боевом авиационном потенциале, а дискуссии сосредоточены на обеспечении примерно эскадрильи Gripen C/D в ближайшей перспективе.
   Более широкие последствия этой продажи значительны как для Швеции, так и для Бразилии. Он обеспечивает первого экспортного заказчика для модернизации среднего срока службы Gripen одноместных моделей E и двухместных моделей F, а также строит более тесные промышленные отношения между Saab и бразильским Embraer; основная часть проектных работ для Gripen F должна выполняться Embraer в стране. Существует также вероятность того, что будет закуплено более 36 самолетов, и что ФАБ купит еще одну или две партии, в конечном итоге удерживая до 100 самолетов этого типа на своем складе. ФАБ станет первым военно-воздушным флотом в регионе, который выведет на орбиту истребитель с активной электронно-сканирующей антенной радиолокационной станцией.
   Компания Embraer объявила о расширении бизнеса в оборонно-космический рынок. Помимо запланированной сборки Gripen, компания также работает над первым полетом своего среднего авиалайнера KC-390 к концу 2014 года. Производная от Gripen E, известная как Sea Gripen, может быть предложена для замены устаревших A-4M Skyhawk военно-морского флота, в то время как Saab и Embraer также обсуждают маркетинг модернизированного Gripen на экспорт.
   Gripen также предоставит платформу для бразильской национальной компании управляемого оружия Mectron, которая в настоящее время является частью группы Odebrecht в стране. Бразилия также является первым экспортным заказчиком Южноафриканской ракеты класса "воздух-воздух" с инфракрасным наведением a-Darter imaging, которая совместно финансируется обеими странами. Производство ракеты должно начаться в 2015/16 году. Есть амбиции проследить за развитием A-Darter с активной радиолокационной ракетой средней дальности, иногда называемой Marlin.
   КОЛУМБИЯ
   Движущие силы оборонной политики
   Колумбийские политики сталкиваются со сложной стратегической обстановкой, характеризующейся внутренними угрозами безопасности и потенциальными внешними источниками нестабильности. Внутри страны страна сталкивается с сочетанием угроз со стороны партизанских группировок и организованной преступности, которые поддерживаются незаконной экономикой, связанной с незаконным оборотом наркотиков и незаконной добычей полезных ископаемых; на международном уровне она вовлечена в споры с Венесуэлой и Никарагуа относительно сухопутных и морских границ соответственно. Политическая оппозиция этих соседних государств традиционному альянсу безопасности Богота-Вашингтон также может осложнить их двусторонние отношения с Колумбией. Внутренние и внешние угрозы безопасности сочетаются в пограничных зонах Колумбии, которые были дестабилизированы присутствием партизанских группировок, организованной преступностью, незаконным оборотом наркотиков и контрабандой, а также эпизодической дипломатической напряженностью с соседними государствами.
   За последние 15 лет Колумбия разработала политику безопасности, которая доказала свою успешность в снижении внутренних угроз и существенном снижении уровня насилия. Президент Хуан Мануэль Сантос активизировал усилия по ослаблению партизанских группировок, включая РВСК и национально - освободительную армию (АНО), а также по уничтожению крупных преступных группировок (bandas criminales, или bacrim). Правительство запустило серию Троя Operacion в 2011 году, объединив деятельности Национальной полиции, Вооруженных сил и Генеральной прокуратуры Российской Федерации по противодействию bacrim. Это позволило сократить число крупных преступных группировок с семи до трех в период с 2010 по 2014 год. Параллельно с этим план "меч чести", начатый в 2012 году, привел к гибели, пленению или демобилизации более 50 партизанских лидеров, а также к сокращению на 20% численности войск РВСК. Кроме того, продолжались усилия по ликвидации незаконной экономики, которая подпитывала большую часть насилия. Была проведена жесткая борьба с незаконной добычей полезных ископаемых, и, по данным ООН, в период с 2010 по 2013 год площадь земель, занятых кокаином, сократилась с 618 квадратных километров до 481 квадратного километра. Это была стратегическая обстановка, в которой правительство объявило о переговорах с РВСК в ноябре 2012 года, чтобы попытаться достичь соглашения о демобилизации.
   Тем временем отношения с соседними странами улучшились. Это снижает вероятность кризиса безопасности, подобного тому, который произошел в 2008 году, когда колумбийские войска вошли в Эквадор, чтобы напасть на лагерь ФАРК. Богота возобновила сотрудничество с Кито по вопросам пограничной безопасности и поддерживает политический диалог с Каракасом. Венесуэла даже стала одной из стран-гарантов в переговорах с партизанскими отрядами, но возможность кризиса региональной безопасности не исчезла. Принятое в 2012 году Международным судом решение о предоставлении Никарагуа более 75.000 кв. км морской территории, на которую Колумбия претендует как на свою собственную, возродило дремлющий спор стран по этому району. Политический и экономический кризис в Венесуэле также привел к росту нестабильности на границе с Колумбией. Это привело к росту терроризма и преступности, включая торговлю наркотиками и коррупцию, что может сделать пограничную зону более нестабильной.
   В ответ на этот комплекс проблем безопасности Вооруженные силы Колумбии создали структуры, позволяющие им осуществлять как внешнюю оборону, так и внутреннюю безопасность. Расширение после 1990-х годов ресурсов для борьбы с низкоуровневыми и асимметричными угрозами за счет сил и оборудования для обычных военных действий привело к неравномерному росту оборонного аппарата Колумбии - до такой степени, что Вооруженные силы можно было бы считать в основном сосредоточенными на операциях по обеспечению внутренней безопасности с меньшим потенциалом для выполнения задач внешней обороны. Однако такие различия иногда носят произвольный характер. На практике армия, военно-морской флот и военно-воздушные силы научились использовать возможности, первоначально предназначенные для обычных ролей в операциях по борьбе с повстанцами и наркотрафиком: фрегаты ВМС поддерживают борьбу с наркотиками, а истребители выполняют ближние задачи по поддержке с воздуха партизан. Действительно, использование обычных средств в операциях низкого уровня облегчило поддержание минимального потенциала сдерживания обычными средствами без дублирования или чрезмерных финансовых затрат.
   Вооруженные силы
   Армия является крупнейшим подразделением Вооруженных сил Колумбии. Призывники на обязательный год службы назначаются в подразделения, ответственные за территориальный контроль и охрану экономической инфраструктуры, но наступательные возможности принадлежат профессиональным солдатам, сгруппированным в "мобильные бригады". Эти легкопехотные соединения предназначены в первую очередь для проведения операций по борьбе с повстанцами. Бригада специального назначения и ряд диверсионных батальонов проводят операции против партизанских отрядов и преступных сетей, при этом воздушная мобильность обеспечивается вертолетами воздушно-десантной дивизии. В рамках усилий по обновлению внешнего оборонного потенциала ряд решений о закупках, направленных на традиционно ориентированные (батальонные) кавалерийские группы и артиллерийские батальоны, ввели, среди прочих систем, 155-мм гаубицы, бронетранспортеры LAV III и бронетранспортеры Guardian M1117. Они дислоцируются в небольших отрядах, обеспечивая поддержку и защиту легкой пехоты в ходе операций по борьбе с повстанцами.
   Хотя военно-морской флот и военно-воздушные силы являются более мелкими службами, их возможности для операций низкого уровня и обычных военных действий более сбалансированы. Военно-морской флот располагает двумя ключевыми организациями по борьбе с повстанцами и наркотиками: Береговой охраной, которая выполняет некоторые задачи по пресечению морских нападений, и Корпусом морской пехоты, который приобрел широкий спектр речных возможностей, отодвинув на второй план традиционную роль десантно-штурмовой операции. В рамках усилий по борьбе с незаконным оборотом наркотиков на море в феврале 2012 года в департаменте Нариньо, который граничит с Тихим океаном и Эквадором, была создана военно-морская оперативная группа. Между тем, небольшой, условно сосредоточен военно-морской флот имеет в своей основе четыре немецкого производства Almirante Padilla - класса фрегатов, два Pijao -класса подводных лодок (немецкий Тип-209/1200) и два Intrepido-класс подводных лодок (немецкий Тип-206А), с флотом, особенно после прихода в октябре 2014 года, судна Pohang -класса из Южной Кореи, переименован в Nariño.
   Военно-воздушные силы поддерживают сочетание сил, характеризующееся необходимостью обычного сдерживания, а также способностью преследовать низкоинтенсивные операции. Он включает 21 истребитель израильского производства Kfir и ряд средств, обеспечивающих тесную воздушную поддержку, включая вертолеты EMB-314 Super Tucano и AH-60L Arpia - боевую версию UH-60 Blackhawk, разработанную Колумбией. В среднесрочной перспективе ВВС намерены развивать обычные возможности главным образом за счет приобретения интегрированной системы ПВО и нового типа истребителей. Однако эти планы зависят от бюджета.
   Богота также проявила интерес к наращиванию своих возможностей в области беспилотных летательных аппаратов (БПЛА) и киберзащиты. Сообщалось о значительных закупках беспилотных летательных аппаратов наблюдения и разведки, в том числе американских RQ-11B Raven и Scan Eagle, а также израильских Hermes-450 и -900. Колумбия наращивает кибернетический потенциал, ориентированный на защиту критически важных объектов инфраструктуры. В рамках этих усилий будет создано Объединенное командование по кибероперациям. Это будет работать вместе с существующей группой реагирования на чрезвычайные ситуации в киберпространстве Колумбии (COLCERT), которая подчиняется Министерству обороны и Киберцентру Национальной полиции.
   В то время как Богота поддерживает тесный союз с Вашингтоном, в последние годы США сократили свою военную помощь в результате внутренних бюджетных ограничений и улучшения ситуации в области безопасности Колумбии. Тем не менее США по-прежнему оказывают важную поддержку в таких областях, как поставка оборудования, подготовка кадров и сотрудничество в разведке. Аналогичным образом, Соединенное Королевство поддерживает активные, хотя и более сдержанные, отношения в области безопасности с Колумбией. Помимо таких традиционных оборонных партнерств Колумбия предпринимает систематические усилия по интернационализации своего опыта борьбы с терроризмом и незаконным оборотом наркотиков путем заключения соглашений о сотрудничестве, предусматривающих подготовку кадров и консультирование правительств, сталкивающихся с аналогичными угрозами, такими как Мексика и Парагвай. Кроме того, был достигнут прогресс в переговорах с ООН и НАТО, которые могли бы позволить колумбийским вооруженным силам и Национальной полиции принимать участие в международных миротворческих миссиях.
   На будущее Колумбийского аппарата безопасности существенное влияние окажут результаты переговоров с ФАРК. В принципе, направленность политики Колумбии в области безопасности не рассматривается в ходе переговоров. Но если будет достигнуто соглашение, которое приведет к демобилизации РВСК, то стратегическая обстановка изменится настолько кардинально, что трансформация аппарата безопасности и обороны может оказаться почти неизбежной. Учитывая эту возможность, обсуждался вопрос о создании нового министерства гражданской безопасности, которому будет передана Национальная полиция. Это имело бы серьезные последствия. Контроль Министерства обороны над Национальной полицией является характерной чертой нынешней колумбийской модели безопасности, которая способствовала разработке единой стратегии обороны и безопасности и рационализации расходов на оборону, но тем не менее подверглась некоторой критике. Еще один вопрос, который следует рассмотреть, - это возможность "дивидендов мира": может ли прекращение внутреннего конфликта привести к давлению с целью сокращения оборонного бюджета. Однако такие сценарии зависят от хода переговоров с партизанскими отрядами; исход этих событий остается неопределенным.
   ЭКОНОМИКА ОБОРОНЫ
   Расходы на оборону
   Колумбия выделяет на оборону более высокую долю национального дохода, чем любое другое латиноамериканское государство: в период с 2009 по 2013 год эти расходы составляли от 3,3% до 3,8% ВВП, что более чем в три раза превышает средний показатель по региону. Расходы на оборону также составляют значительную долю государственных расходов, составив в 2013 году 14,3% от общего объема государственных расходов, что больше, чем расходы на министерства образования (13,8%) или здравоохранения (7,7%). Однако официальный оборонный бюджет включает выплаты Национальной полиции, а также средства для покрытия пенсионных обязательств всего сектора безопасности (включая вооруженные силы и Национальную полицию). Включение финансирования Национальной полиции в бюджет Министерства обороны особенно важно, учитывая, что его бюджет превышает бюджет Вооруженных сил: в 2014 году полиция получила 26,5% оборонного бюджета (около 1% ВВП), что выше, чем ассигнования на армию (25,7%), военно-морской флот (6,7%) или военно-воздушные силы (6,3%). Пенсии в секторе безопасности составляют значительную долю оборонного бюджета, причем расходы в этой области быстро растут в последние годы - более чем на 50% в период с 2008 по 2013 год - и составляют около 0,5% ВВП. Эта тенденция к росту, вероятно, сохранится, поскольку в ближайшем будущем ожидается выход на пенсию все большего числа сотрудников.
   Как и большая часть региона, расходы на военнослужащих составляют самый большой сегмент оборонного бюджета, составив в 2013 году почти половину (47,1%) от общего объема расходов. Если учесть часть бюджета, выделяемую на пенсии (18,6%), то общие расходы на персонал возрастают почти до двух третей (65,7%) расходов на оборону. Для сравнения, военные и полицейские оперативные расходы составляли 17,5% расходов, в то время как расходы на инвестиции в оборонное оборудование составляли всего 9,7%. Хотя эти цифры отражают модель безопасности, которая традиционно опиралась больше на использование персонала, чем на технологические и материальные инвестиции для противостояния внутренним угрозам, они также указывают на потенциальные бюджетные риски, с которыми сталкивается Колумбийский оборонный аппарат. Учитывая существующие правовые ограничения на сокращение расходов на персонал, если финансовые трудности вынудят сократить оборонный бюджет, сокращение расходов придется непропорционально распределять на уже ограниченные объемы инвестиций и оперативного финансирования. Такой сценарий может привести к быстрому ухудшению военного и полицейского потенциала, хотя надежные прогнозы роста колумбийской экономики на ближайшие несколько лет препятствуют этому результату.
   Оборонная промышленность
   Оборонная промышленность Колумбии традиционно ориентирована на выпуск ограниченного количества продукции низкой и средней сложности. Однако за последнее десятилетие оборонный сектор значительно расширился как по качеству, так и по разнообразию производимых систем. Этот процесс промышленного роста имеет два ключевых столпа. Первая из них - это политика Минобороны по закупке оборудования внутри страны (при условии, что оно отвечает требованиям сервиса) до обращения к международным поставщикам, что способствовало развитию Национальной технологической базы. Во-вторых, диверсификация гражданской экономической деятельности некоторыми компаниями оборонного оборудования, что позволило им лучше сбалансировать свои финансы и генерировать дополнительные потоки доходов, которые помогают поддерживать инвестиции в развитие новых военных систем.
   Оборонный сектор в основном принадлежит государству и состоит из четырех ключевых компаний. ИНДУМИЛ, старейшая и крупнейшая оборонная фирма, была создана для обеспечения того, чтобы Колумбия сохраняла определенную степень автономии в производстве вооружений; ее военные предприятия в основном производят легкие вооружения, боеприпасы и авиационные боеприпасы. Она также производит большие объемы взрывчатых веществ для гражданских целей, таких как добыча полезных ископаемых и общественные работы. Второй по величине и наиболее технологически развитой государственной компанией является COTECMAR, которая в основном занимается проектированием, строительством, техническим обслуживанием и ремонтом различных типов военно-морских судов, таких как тяжелый Речной патрульный корабль и океанский патрульный корабль класса 80 июля 20-го года. Благодаря реализации плана "Орион" (который предусматривал модернизацию фрегатов и подводных лодок страны) компания расширила свой опыт в осуществлении программ модернизации военно-морского флота. Третья ключевая оборонная фирма-CIAC, специализирующаяся на производстве и модернизации военно-авиационной техники и связанных с ней систем. Несмотря на небольшие размеры, он постепенно перешел от основных работ по техническому обслуживанию и модернизации к производству, построив такие самолеты, как Т-90 Calima, которые предназначены для базовой подготовки. ЦМАК также управляет центром подготовки вертолетчиков, который включает в себя построенный Сикорским тренажер для UH-60 Blackhawk. Наконец, недавно созданная фирма CODALTEC занимается военно-электронными проектами; например, в 2013 году она выпустила имитатор полета беспилотного летательного аппарата SIMART, а в 2014 году - имитатор бронетехники MARKAB.
   По мере роста потенциала и технического совершенства своего внутреннего оборонного сектора Колумбия начала экспортировать некоторую военную технику. INDUMIL и COTECMAR имеют более широкое международное присутствие, чем другие колумбийские fims, причем первые экспортировали продукцию на сумму 14,58 млрд. COP (8,1 млн. долларов) в 2012 году и чуть более 10 млрд. COP (5,4 млн. долларов) в 2013 году, в то время как последний зарегистрировал самый высокий уровень экспорта за всю историю (37,93 млрд. COP, или 21,1 млн. долларов) в 2012 году. COTECMAR также запустила ряд инициатив в области международного сотрудничества, включая проекты по разработке легких прибрежных патрульных судов с южнокорейским STX и строительству речных патрульных судов с бразильским EMGEPRON.
   Дальнейшее развитие оборонной промышленности Колумбии будет зависеть от того, насколько успешно ей удастся решить три ключевые задачи. Во-первых, необходимо реформировать структуры управления в компаниях, которые выросли в размерах и поэтому требуют более сильных институциональных механизмов. Во-вторых, стимулирование инноваций и достижение технического прогресса потребует создания благоприятных условий для вхождения в отрасль частного отечественного и иностранного капитала. Наконец, государственные фирмы должны диверсифицировать свои продажи, чтобы не зависеть исключительно от колумбийских вооруженных сил и полиции для получения заказов, чтобы гарантировать, что любое сокращение оборонного бюджета не приведет также к серьезному ослаблению промышленности.

   ANTIGUA and BARBADOS , ARGENTINA
    []

    []

    []
   BAHAMAS,
    []
   BARBADOS, BELIZE
    []
   BOLIVIA
    []

    []
   BRAZIL
    []

    []

    []

    []
   CHILE
    []

    []

    []
   COLOMBIA
    []

    []

    []
   COSTA RICA, CUBA
    []

    []
   DOMINICAN REPUBLIC
    []
   ECUADOR
    []

    []
   EL SALVADOR
    []

    []
   GUATEMALA
    []
   GUYANA
    []
   HAITI, HONDURAS
    []

    []
   JAMAICA, MEXICO
    []

    []

    []
   NICARAGUA
    []
   PANAMA,
    []
   PARAGUAY
    []
   PERU
    []

    []

    []
   SURINAME
    []
   TRINIDAD & TOBAGO, URUGUAY
    []

    []
   VENEZUELA
    []

    []

    []

    []

    []

    []




   Charter 9. Sub-Saharan Africa
    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

   Глава 9. АФРИКА К ЮГУ ОТ САХАРЫ
   АФРИКА К ЮГУ ОТ САХАРЫ
   Сложность угроз стабильности и безопасности в Африке была продемонстрирована на примере развивающегося кризиса вокруг лихорадки Эбола в Западной Африке в 2014 году. Она подвергла испытанию управленческий потенциал региональных государств, была названа Организацией Объединенных Наций угрозой международному миру и безопасности и привела к еще одной крупной международной военной мобилизации, ориентированной на Африку. В то же время отсутствие безопасности и конфликты по-прежнему препятствуют прогрессу в направлении более стабильного и устойчивого развития в регионе.
   В начале года возникли новые кризисы, в том числе в самом новом государстве мира - Южном Судане, в то время как затянувшиеся вспышки вновь вспыхнули в других местах. Иногда они провоцировали как африканскую, так и более широкую военную интервенцию, в частности со стороны Франции. Мотивированная продолжающимся стечением проблем в более широком Сахельском регионе, Франция полностью изменила свою континентальную антитеррористическую позицию и развертывание сил. Конфликты в Африке во многих случаях приобретают все более транснациональный характер. Одним из проявлений этого является внимание, сосредоточенное на этих конфликтах со стороны внерегиональных правительств; другой причиной является все более усиливающееся трансграничное воздействие конфликта. Потоки беженцев предъявляют все более высокие требования к некоторым странам, в то время как многие преступные, повстанческие и террористические группировки региона продемонстрировали способность действовать через границы.
   Это проявляется в деятельности сомалийской воинствующей исламистской группировки "Аш-Шабааб", которая организовала террористические нападения в Кении и Уганде-двух странах, предоставляющих войска для Миссии Африканского Союза (АС) в Сомали (АМИСОМ). Это видно и в деятельности "Боко Харам", против которой Нигерия продолжает борьбу на своем северо-востоке. Деятельность этой группы высветила не только ее склонность к насилию и способность к адаптации, но и относительную свободу действий, которой она до сих пор пользовалась. Нападения на школы продолжались, а похищение более 200 школьниц в Чибоке в апреле вызвало протесты в Нигерии и международный резонанс. Ответ Абуджи был подвергнут критике, и Соединенные Штаты, Соединенное Королевство, Франция, Китай и Израиль, в частности, предложили поддержку в виде советников, самолетов наблюдения и обмена разведданными. "Боко Харам" также расширила свои нападения на военные объекты; ее кампания продемонстрировала трудности, с которыми сталкиваются правительства при использовании преимущественно военных инструментов для решения широких проблем безопасности. Кроме того, эта группа побудила соседний Камерун развернуть военные силы, которые в течение года перешли от разведывательных полетов над районом, граничащим с нигерийским штатом Борно, к наземным операциям против боевиков, пересекших границу.
   Это транснациональное измерение особенно заметно в Сахеле, где фактический крах пограничного контроля в последние годы позволил вооруженным группам действовать в пределах значительного неуправляемого пространства. Возможно, этому способствовали более широкие проблемы управления в некоторых странах, где отсутствие институционального потенциала означает, что власти не могут в полной мере распространить свою власть на все государство. В Мали, несмотря на демократический переход власти, государственная власть была хрупкой и зависела от иностранной помощи. Кризис там не привел к краху государственных институтов; несмотря на сильный стресс, структуры сил безопасности в целом остались нетронутыми, и иностранные учебные группы имели по крайней мере несколько местных коллег, с которыми они могли иметь дело по прибытии.
   Еще хуже ситуация обстояла в Центральноафриканской Республике (ЦАР), где обострение межэтнического и межконфессионального конфликта спровоцировало в конце 2013 года вторую за год военную интервенцию Франции в страны Африки к югу от Сахары. И без того слабые государственные институты столкнулись не только с задачами восстановления потенциала, восстановления безопасности и создания благоприятных условий для развития, но и с восстановлением сильно подорванного межобщинного доверия. Действительно, отсутствие институтов государственной безопасности в ЦАР побудило ООН санкционировать то, что она назвала "срочными временными мерами" для решения вопросов, касающихся верховенства права, когда возглавляемая АС миссия передала полномочия ООН в сентябре, и началась новая миротворческая миссия. Вступление в эту хрупкую среду означало, что ООН снова включилась в миротворческую миссию в Африке, когда возникли сомнения в том, действительно ли существует какой-либо мир для поддержания.
   "Дефицит мощности", наблюдаемый в автомобиле, является распространенной проблемой в Африке; он побуждает и поощряет хрупкость. Сомалийские власти при содействии АМИСОМ добились значительных успехов в борьбе с "Аш-Шабааб" в последние годы, но государственная власть и институты остаются слабыми, о чем свидетельствуют нападения исламистской группировки на знаковые объекты, такие как президентский дворец. Эти нападения преследуют две цели: убить и продемонстрировать уязвимость правительства. Они показывают, что организация сохраняет значительный потенциал. Развитие прочной безопасности и активной экономической деятельности также имеет жизненно важное значение для борьбы с пиратством, исходящим из Сомали и Гвинейского залива.
   Нестабильность и продолжающиеся конфликты также препятствуют экономическому и социальному прогрессу, и не только в странах, где возникают конфликты. Эбола добавила к этому еще одно измерение; учитывая то, как вирус распространился, и то воздействие, которое он оказал на страны со вспышками, более широкий регион и на международном уровне, директивным органам придется рассмотреть вопрос о добавлении потенциала общественного здравоохранения к факторам, рассматриваемым в качестве потенциальных факторов отсутствия безопасности в странах Африки к югу от Сахары.
   Создание более мощного потенциала континентальной безопасности, главным образом в рамках концепции африканских резервных сил (АЧС), по-прежнему является одной из целей, однако прогресс остается ограниченным. Как отмечалось в прошлогоднем военном балансе, кризис в Мали подстегнул действия по развитию Африканского потенциала быстрого реагирования. Это всегда было целью африканской архитектуры мира и безопасности, главным образом через АЧС, и в 2013 году был предложен и получил развитие Африканский потенциал для немедленного реагирования на кризисы. Вклад региональных государств в специальные ответные меры, например в ЦАР, Сомали и Демократической Республике Конго, послужил испытательным полигоном не только для потенциала сил, но и для аппетита региональных учреждений к таким вмешательствам. В качестве примеров можно привести растущее участие АС на всем континенте и негативную роль межправительственного органа по вопросам развития в связи с конфликтом в Южном Судане. Тем не менее внешняя поддержка по-прежнему имеет решающее значение, а ЕС и ООН особенно важны для финансирования и материально-технической поддержки.
   Кризис Эболы
   Разрушительное воздействие дефицита государственного потенциала было продемонстрировано кризисом Эболы в Западной Африке. К концу октября 2014 года Всемирная организация здравоохранения сообщила о 13 567 случаях заболевания, зарегистрированных в восьми затронутых странах, и о 4591 зарегистрированной смерти. "Интенсивная передача инфекции" отмечалась также в Гвинее (1667 случаев, 1018 смертей), Либерии (6535 случаев, 2413 смертей) и Сьерра-Леоне (5338 случаев, 1510 смертей). Эбола стала кризисом безопасности, причем с международными измерениями; особое внимание уделялось медицинскому персоналу, возвращающемуся в родные страны, и начался также скрининг авиапассажиров из пострадавших районов. В самом начале вспышки болезни государства Западной Африки оказались не в состоянии справиться с последствиями этого вируса. Изолированные комнаты, и без того ограниченные, быстро заполнялись, и возможности здравоохранения ослабевали. Ограниченное число местного медицинского персонала, способного справиться с такими сложными случаями, также оказалось под давлением, и некоторые видные местные эксперты сами умерли из-за непреднамеренного контакта с пациентами. Эбола также оказала прямое воздействие на население, которое больше не могло приносить товары на рынок и во многих случаях больше не хоронило своих собственных мертвецов из-за риска потенциальной дальнейшей передачи инфекции.
   В попытке остановить дальнейшую передачу вируса через границы и внутри государств некоторые международные границы были закрыты, а в некоторых государствах были развернуты вооруженные силы и полиция, чтобы остановить передвижение товаров и людей. Это имело серьезные социальные и экономические последствия для общин и западноафриканских государств. Правительство Сьерра-Леоне, как сообщается, пересмотрело сельскохозяйственное производство на 30%, в то время как МВФ отметил, что "перспективы для этих [пораженных Эболой] стран ... ухудшились с большими финансовыми потребностями, вероятно, в 2015 году".
   ООН инициировала свою первую чрезвычайную миссию в области здравоохранения, миссию ООН по чрезвычайному реагированию на Эболу, а также ряд других международных учреждений - включая Всемирный банк и МВФ - и правительства предложили свою помощь. Ответные меры были сформулированы с точки зрения развития, здравоохранения и экономической помощи, но страны также развернули военную помощь, состоящую из медицинских, материально-технических средств (включая воздушные перевозки) и инженеров, а также отрядов силовой защиты. Эта военная поддержка была направлена на быстрое улучшение возможностей тестирования и лечения пациентов. ООН сообщила, что в конце октября "лаборатория тестирования Эболы ВМС США в Либерии [давала] тем, кто мог быть заражен, свои результаты в течение нескольких часов, а не дней". В то время как это демонстрирует впечатляющий потенциал планирования и реагирования тех вооруженных сил, которые развертывают свои активы, это также подчеркивает отсутствие потенциала в местных государствах; в рамках реагирования и более широкой помощи создание прочного местного потенциала будет иметь центральное значение для предотвращения будущих кризисов, имеющих аналогичные последствия для региональных государств.
   ЭКОНОМИКА ОБОРОНЫ
   Страны Африки к югу от Сахары вышли из финансового кризиса 2008 года относительно невредимыми, отчасти из-за их низкого уровня интеграции с глобальными финансовыми рынками. В период с 2009 по 2013 год в регионе наблюдались устойчивые темпы экономического роста (в среднем 4,7% в год), что отражает лишь незначительное замедление темпов роста, наблюдавшихся в середине 2000-х годов (когда рост в среднем составлял 6,4% в период с 2004 по 2008 год). Рост реальных доходов наряду с устойчивыми государственными и частными инвестициями привел к росту внутреннего спроса во многих государствах. Более высокие цены на сырьевые товары и переориентация торговли на восточноазиатскую и латиноамериканскую экономику также способствовали региональному экономическому подъему, улучшению торгового баланса и накоплению валютных резервов. Эта широкая экономическая устойчивость позволила снизить соотношение государственного долга к ВВП во всем регионе (валовой долг снизился в среднем со 119% ВВП в 2001 году до всего лишь 41% ВВП в 2013 году), в то время как здоровые бюджетные балансы позволили нескольким государствам - особенно более глобально интегрированным странам среднего уровня, таким как Южная Африка, - принять контрциклическую политику против последствий заражения финансовым крахом 2008 года. Однако для других государств региона экономический рост остается неуловимым и зависит от нестабильной политической динамики, динамики развития и динамики безопасности. Эпидемия Эболы в Западной Африке подчеркивает это, и МВФ отмечает, что более позитивные перспективы региона "сосуществуют с ужасной ситуацией в Гвинее, Либерии и Сьерра-Леоне, где ... вспышка Эболы несет тяжелые экономические потери, а экономические последствия начинают материализовываться в некоторых соседних странах".
   Три крупнейшие экономики региона - Ангола, Южная Африка и Нигерия - как правило, доминируют в региональных расходах на оборону: в совокупности на эти три государства приходилось 56,4% общих региональных расходов на оборону, или около 13 миллиардов долларов, в 2013 году. Хотя на долю этих государств приходится почти одинаковая доля регионального ВВП (56,9%), распределение расходов на оборону между ними не отражает относительных размеров их экономик. Например, хотя на Нигерию приходилось около 20,6% ВВП стран Африки к югу от Сахары (до почти удвоения нигерийского ВВП в 2014 году из-за статистической перестройки), на нее приходилось только около 9,3% региональных расходов на оборону, а коррупция, высокий уровень хищения нефти и повреждения трубопроводов ограничивали государственные доходы и способность страны финансировать расходы на оборону (несмотря на цены на нефть свыше 100 долларов за баррель). В отличие от этого, на Анголу приходилось лишь около 9,1% регионального ВВП, но она составляла около 26,1% региональных расходов на оборону. Страна увеличила военные расходы в 2013 году, чтобы финансировать свои амбициозные планы закупок, которые включают закупки основных боевых танков, многоцелевых боевых самолетов и транспортных вертолетов. Между тем, несколько лет недофинансирования привели к тому, что расходы Южной Африки на оборону отстали относительно ее экономической мощи - на нее приходилось около 27,2% регионального ВВП, но только 21% региональных расходов на оборону. Эта тенденция продолжилась и в 2014 году, когда был увеличен оборонный бюджет, который только что сохранил реальный уровень расходов, несмотря на широкое признание того, что уровень финансирования будет недостаточным для осуществления недавнего обзора обороны страны.
   В 2014 году продолжился ряд тенденций в области закупок. Государства Гвинейского залива продолжали вкладывать значительные средства в обеспечение безопасности на море, приобретая возможности для борьбы с пиратством и защиты ресурсов, в частности, что отражало рост морского пиратства в этом районе. Экваториальная Гвинея, Кот-д'Ивуар, Нигерия и Камерун были в числе тех государств, которые добавили морской потенциал, начиная от патрульных катеров до надувных судов с жестким корпусом и, в случае Экваториальной Гвинеи, фрегата. Гана стремится повысить осведомленность о морской сфере в рамках своей "умной стратегии" инвестирования в технологии наблюдения за прибрежными районами в пределах своей исключительной экономической зоны. Она также направила ресурсы на создание нового подразделения Военно-Морских Сил специального назначения для операций по перехвату и освобождению заложников. Далее на юг Ангола и Южная Африка также инвестируют в военно-морской потенциал, причем Ангола согласовала меморандум о взаимопонимании с Бразилией по семи новым патрульным катерам класса Macae, а Южная Африка в феврале одобрила свой давно отложенный проект Biro по приобретению морских патрульных судов для повышения своей способности защищать свои морские линии связи.
   КЕНИЯ
   Кенийская оборонная политика традиционно направлена вовне, в обход региона, вовлекая западных партнеров (главным образом Соединенные Штаты и Соединенное Королевство, но теперь с другими европейскими и азиатскими государствами) и участвуя в миротворческих операциях Организации Объединенных Наций, как в Африке, так и в более широком масштабе. В свете возросшего интереса Западной и Восточной Африки к урегулированию ситуации в области безопасности в Сомали Кения стала ближе подходить к решению региональных проблем. Конференции в Кении в 2004 году, которые привели к формированию переходного федерального правительства (ПФП) в Сомали, стали первым признаком такого изменения политики. Некоторые аналитики и средства массовой информации также утверждали, что это растущее участие региональных и более широких африканских государств, возможно, было связано с желанием заручиться поддержкой Африки в свете дела МУС против президента Ухуру Кениатта и вице-президента Уильяма Руто.
   Кенийские Силы обороны (КСО) традиционно привыкли к неоперативным ролям и мало следят за своей деятельностью. До 2011 года КДФ были фактически армией мирного времени, демонстрируя некоторые из проблем, которые развиваются с многолетней подготовкой, но без операций, на которых можно было бы проверить свои возможности. После похищения трех выходцев с Запада из Кении в конце 2011 года около 5000 кенийских военнослужащих из армии, Военно-воздушных сил и военно-морского флота пересекли сухопутные и морские границы Сомали в рамках операции "Линда НЧИ". Сроки проведения этой интервенции - незадолго до сезонных дождей, которые чрезвычайно затрудняют передвижение военных в южном Сомали и Джубаланде, - определялись активностью "Аш-Шабааб" в Сомали и Кении. Хотя поначалу операции в Сомали казались ей сложными, КДФ выработали и усвоили уроки, которые теперь, после трех лет операций, включаются в доктрину и преподаются в ее хорошо зарекомендовавших себя учебных заведениях, в основном основанных на британской модели. Боевые подразделения, которые прошли ротацию через Сомали, теперь имеют более высокий уровень доверия и потенциала, что нашло отражение в кенийском вкладе в миротворческие миссии ООН. Однако уроки внешних операций в Сомали не все применимы к роли внутренней безопасности в Кении, и пересмотр и разработка доктрины внутренней безопасности должны быть проведены тщательно, с тем чтобы позволить СГО лучше приспособиться к операциям более низкого уровня в Кении.
   Упорядочение операций в Сомали, переход от миссии, которая для некоторых западных наблюдателей имела сомнительную легитимность, к законной операции - особенно учитывая неоднозначные сообщения ПФП о предварительных консультациях и отсутствии разрешения - требовали взаимодействия с Африканским Союзом (АС), а через него - с ООН и Европейским Союзом. Последующие ответные меры "Аш-Шабааб" - возвращение кампании в Кению с бомбовыми ударами - усилили необходимость того, чтобы Кения работала со своими соседями, особенно Эфиопией и Угандой, и через них, а также сосредоточилась на региональных проблемах.
   Африканские резервные силы (АЧС) и Восточноафриканские резервные силы (ЕАСФ) предложили КДФ условия, в которых они могли бы иметь дело со своими более крупными соседями на более равноправной основе. Это одна из главных причин того, что Кения так искренне участвовала в создании ЕАСФ и фактически руководила им, главным образом благодаря деятельности Международного учебного центра по поддержке мира в Найроби.
   Развитие резервных сил соответствует хорошо подготовленным, доктринально зрелым, ориентированным на Запад вооруженным силам Кении; однако ее ведущая роль в ЕАСФ раздражает некоторых партнеров. В результате Кения работает со своими соседями по Восточноафриканскому сообществу (вас) (Бурунди, Руанда, Танзания и Уганда) при поддержке США через Объединенную совместную целевую группу "Африканский Рог" над созданием аналогичного потенциала ЕАСФ, но в рамках этой меньшей группировки, в которой Кения имеет больший голос. Хотя ЕАС формально не интегрирован в АЧС, он вносит свой вклад в развитие интегрированного военного потенциала и потенциала реагирования на стихийные бедствия в регионе. Конфликт в Южном Судане продемонстрировал, что для того, чтобы регион мог реагировать на такие события военным путем, он должен быть в состоянии сделать это комплексным образом, но региональная деятельность ЕАС была отвлекающим фактором для развития интегрированной в АС ЕАСФ в этом отношении. Учитывая возросшую руководящую роль KDF в EAC, которая будет разбавлена в более крупном EASF, такая деятельность, вероятно, будет продолжаться.
   Экономика обороны
   До принятия в 2012 году нового закона О Вооруженных Силах Кении - после переброски кенийских войск в Сомали - не существовало четкой оборонной политики, на которой Кения могла бы основывать свои решения о закупках. Размер и форма армии отражали оборонный бюджет, который обычно определялся на основе сопоставления с уровнем расходов на оборону (в процентах от ВВП) соседних стран. Цель состояла в том, чтобы сохранить, как минимум, паритет. Модернизация новых оперативных сил обороны Кении в настоящее время, по крайней мере частично, осуществляется в соответствии с этим законом, а также с учетом уроков, извлеченных в ходе операций в Сомали, положения в области внутренней безопасности в самой Кении и требований африканских резервных сил.
   В рамках модернизации Кения намерена приобрести передовую оборонную технику, включая новые вертолеты, бронетехнику, беспилотные летательные аппараты и оборудование для наблюдения и мониторинга границ. В июне 2014 года правительство объявило о планах потратить 1 миллиард долларов на военный потенциал и обеспечение безопасности в поддержку как внутренней безопасности, так и операций в Сомали, которые теперь неразрывно связаны между собой. США было выделено на десять новых военных вертолетов и на модернизацию трех средних многоцелевых вертолетов Ми-17 Hip, которые в настоящее время находятся на вооружении. Еще 11,4 млн. долл. было выделено на контракт по лизингу вертолетов, а 171,3 млн. долл. было выделено на разработку новой интегрированной системы связи и наблюдения за общественной безопасностью. Эта система свяжет десять главных городов Кении с интегрированной сетью видеонаблюдения и радиосвязи. Он подкреплен дополнительными 33,8 млн. долл. для 10.000 новых полицейских.
   С относительно небольшими силами обороны и полиции, которые сейчас вынуждены обеспечивать безопасность в условиях как внутренних, так и внешних вызовов - и с почти 20% вооруженных сил, развернутых в соседнем Сомали, - Кения обращается к технологиям для решения своей внутренней проблемы безопасности, следуя примеру многих западных стран. Это контрастирует с другими странами региона (например, Угандой и Эфиопией), которые предпочли реализовать более трудоемкие и менее технологичные решения той же проблемы. Кения делает смелый шаг и возлагает большие надежды на способность своих сил обороны использовать и интегрировать эти технологии. Даже сложные западные вооруженные силы считают этот переход сложным, и Кения может столкнуться с аналогичными трудностями.
   Кроме того, предполагаемая коррупция представляет собой серьезную проблему для кенийских силовых структур, поскольку она снижает эффективность военных расходов и приводит к неоптимальным результатам закупок. Например, в октябре 2010 года офицеры КДО якобы были связаны с коррупционной практикой, связанной с закупкой бронетранспортеров у южноафриканской Фим; другие обвинения в коррупции включали озабоченность по поводу процедур набора солдат. Если проблемы коррупции останутся без внимания, операции по обеспечению безопасности потенциально могут быть затруднены.
   Оборонная промышленность
   Оборонно-промышленная база Кении ограничена и в настоящее время имеет мало возможностей для удовлетворения растущих потребностей Вооруженных сил в технике. Существует только одна местная оборонная компания - кенийская корпорация артиллерийских заводов, основанная в 1997 году, которая ограничивается низкоуровневыми механическими сборочными работами и производством 7,62-мм, 5,56-мм и 9-мм боевых и холостых боеприпасов. Несмотря на это, Кения располагает самым современным арсеналом боеприпасов, хотя и ограниченным численно, из всех государств Восточной Африки и Африканского рога, а также рядом вооруженных миссий ООН в Сомали, Судане, Южном Судане, Центральноафриканской Республике и Демократической Республике Конго.
   Такое сочетание ограниченного местного промышленного потенциала, сложных требований к оборудованию и потенциального доступа к более широкому рынку ООН открывает возможность для международных оружейных компаний, желающих инвестировать в пограничные оборонные рынки. С репутацией Кении как места, где западные компании могут вести бизнес, некоторые из них либо установили свое присутствие в Кении, либо готовятся сделать это, как для удовлетворения местных потребностей в поставках, так и для выхода на более широкий региональный рынок, особенно в связи с тем, что некоторые аналитики прогнозируют общие расходы африканских оборонных инвестиций в размере до 20 миллиардов долларов по всему континенту в течение следующего десятилетия.
   В январе 2014 года итальянский Судостроитель Fincantieri заявил, что вскоре он создаст свою первую африканскую верфь для строительства и обеспечения технического обслуживания, ремонта и капитального ремонта объектов в Момбасе, чтобы обслуживать как кенийский, так и региональный (включая сомалийский) рынки. В феврале компания Eurocopter Southern Africa Limited объявила о планах создания постоянной базы в аэропорту Уилсон в Найроби. Это позволит удовлетворить потребности Сил обороны, а также полиции и служб охраны дикой природы. Кроме того, ряд фирм, включая BAE Systems и Osprea Logistics, рассматривали возможность создания сборочного и ремонтно - технического комплекса четвертой линии для сотен бронетранспортеров, задействованных в операциях ООН и АС в регионе. Это позволило бы проводить техническое обслуживание на коммерческих заводах, где возможен полный капитальный ремонт, а не на военных объектах с ограниченными производственными мощностями.
   Российский вертолетостроительный концерн "Оборонпром" также намерен закрепиться в Кении после недавнего выделения государством средств на дополнительные закупки вертолетов, а также на реконструкцию трех наземных вертолетов Ми-17 Hip. Китайская корпорация авиационной промышленности участвует в реконструкции международного аэропорта Найроби имени Джомо Кениатта, а ВВС Кении эксплуатируют китайский ударный вертолет Harbin Z-9W наряду с американскими легкими разведывательно-штурмовыми вертолетами Hughes MD 500, используемыми армейскими кавалерийскими подразделениями. Они регулярно действуют в Сомали. Подписание меморандума о взаимопонимании по авиационному сотрудничеству между правительствами Кении и Китая в мае 2014 года может привести к дальнейшему вовлечению Китая в кенийскую военную авиацию, в том числе, возможно, в развитие инфраструктуры ВВС.
   СОМАЛИЙСКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ АРМИЯ: СТРУКТУРНЫЕ И ОПЕРАТИВНЫЕ ИЗМЕНЕНИЯ
   Развивающаяся Сомалийская Национальная армия (СНС), численность которой в 2014 году составляла чуть менее 11.000 человек, должна вырасти до 22.000 человек. Однако некоторые аналитики утверждают, что в условиях продолжающихся операций недостаточно внимания уделяется долгосрочным целям, функциям и структуре СНС в стабильном и безопасном послевоенном Сомали. Этот сценарий несет в себе некоторый риск. После установления мира международные интересы и ресурсы могут переместиться в другие места. В свою очередь, это увеличивает давление на создание оптимальных структур и стратегий с первой попытки. Одним из факторов, который был выделен, является дисбаланс в численности запланированных СНС и полицейских сил, численность которых, по прогнозам, составит всего 12.000 человек.
   В попытке создать необходимые институты для поддержки СНС усилия были сосредоточены на разведке, материально-техническом обеспечении и медицинских и учебных функциях. При начальнике штаба армии имеются заместители по операциям, планам и обеспечению, а ниже них стандартные J1-J8 отделы (J1-личный состав; J2-разведка; J3-операции и т. д.). Сомалийская Национальная разведывательная служба существует в той или иной форме по крайней мере последние четыре года, и СНС J2, хотя еще и не функционирует, опирается на это. Ограниченные полномочия, предоставленные отделу поддержки ООН миссии Африканского союза в Сомали (АМИСОМ) в соответствии с резолюцией 2124 Совета Безопасности ООН ('предоставлять - в качестве исключительной поддержки - продовольствие, воду, топливо, транспорт, палатки и медицинскую эвакуацию' на театре военных действий "передовым подразделениям СНС, финансирование которых будет обеспечиваться из соответствующего целевого фонда Организации Объединенных Наций"), означали, что была оказана целенаправленная нелетальная поддержка в области материально-технического обеспечения, медицины и профессиональной подготовки. Управление ООН по поддержке АМИСОМ (ЮНСОА) в настоящее время оказывает СНС медицинскую и ограниченную помощь в эвакуации пострадавших, что является важным фактором развития морального духа. К началу операции "Индийский океан" в конце 2014 года учебная поддержка была оказана примерно 4000 из 10 900 существующих военнослужащих СНС.
   В дополнение к сухопутным силам Сомали структура вооруженных сил включает в себя как военно-морской флот, так и военно-воздушные силы в течение по меньшей мере двух лет. Учитывая характер текущих операций в Сомали, ни одна из этих организаций еще не созрела, а численность военно-воздушных сил составляет немногим более 100 человек, а военно-морского флота-около 350 человек. Ни у одного из них нет оборудования для проведения жизнеспособных операций, но есть международный интерес в поддержке Военно-морского флота и береговой охраны. Миссия ЕС по наращиванию морского потенциала EUCAP NESTOR включила сомалийский морской потенциал в свой список "для участия", но пока не сделала этого каким-либо практическим образом. Морское наблюдение - особенно в поддержку системы лицензирования Фиери - это вероятная будущая роль сомалийских ВВС.
   Структурное развитие в рамках СНС находится на столь ранней стадии, что пока еще трудно точно определить, какие возможности могут понадобиться ей в будущем и, следовательно, какие пробелы наиболее важны для Фил и в каком порядке. Учитывая настоятельную необходимость нынешних операций, когда АМИСОМ не хватает примерно 15.000 военнослужащих, которые, как считается, необходимы для одновременных операций по очистке Сомали от "Аш-Шабааб" (по словам командующего силами АМИСОМ Эндрю Гути в 2010 году), усилия сосредоточены на развитии непосредственного боевого потенциала. Обеспечение оружием и боеприпасами является ключевой проблемной областью, поскольку значительная часть поддержки АМИСОМ - и особенно африканского фонда мира ЕС - поступает из средств на цели развития, а ограничения на военные расходы традиционно связаны с поддержкой со стороны Комитета содействия развитию и официальной помощи в целях развития. Эта проблема была хорошо проиллюстрирована просьбой ООН к Эфиопии, после того как она присоединилась к АМИСОМ, предоставить СНС 200 автомобилей 4x4 в секторах 3 и 4 АМИСОМ - просьбой, которую Эфиопия смогла выполнить лишь частично из-за своих собственных обязательств в Сомали и других странах. Эта проблема еще более усугубляется предполагаемой утечкой оружия, предназначенного для СНС, другим сторонам, что приводит к нежеланию международного сообщества жертвовать его. Только создание эффективной системы квартирмейстерства СНС позволит решить эту проблему таким образом, чтобы силы могли получать, управлять и распределять свои собственные запасы.
   Операции и тактика
   Операции СНС в основном осуществляются в рамках Стратегического плана АМИСОМ, согласованного в начале 2014 года. Два различных этапа операций - операция "Орел" в начале 2014 года и операция "Индийский океан" в конце 2014 года - зависели от сил СНС, поддерживающих персонал АМИСОМ и во многих случаях ведущих продвижение в районы, удерживаемые "Аш-Шабаб". Необходимость того, чтобы СНС действовала в составе подразделений, совместимых с подразделениями АМИСОМ (бригады, батальоны, роты и взводы), обусловила ее развитие - в соответствии с планом национальной безопасности и стабилизации, принятым в августе 2012 года, - в направлении структур и организаций современных вооруженных сил.
   Было распространено несколько версий боевого порядка (ORBAT). Последняя итерация, начиная с начала 2014 года, показывает, что СНС в оперативном плане отражает развертывание АМИСОМ, причем силы назначаются в каждый из секторов АМИСОМ. Этот ОРБ для 22.000 солдат, разделенных на 12 бригад и 33 батальона, дает видимость силы, но общая цифра пока еще является желательной.
   Характер операций в Сомали означает, что СНС является тяжелой пехотой, но легкой поддержкой и материально-техническим обеспечением. Эта дихотомия создала напряженность между оптимальной системой для сомалийцев, действующих в Сомали, - клановой, легковооруженной, гибкой милицией - и наиболее совместимым типом сил, чтобы сражаться бок о бок с АМИСОМ и в конечном итоге заменить ее: упорядоченные, структурированные батальоны со всеми необходимыми условиями боевой поддержки, материально-технического обеспечения, транспорта, связи и медицинских и финансовых организаций.
   Необходимость воевать в качестве обычной армии, получая, отдавая и распространяя приказы и припасы - выдвинула сложные требования. Оказавшись в бою, силы СНС могут использовать ту же тактику мелких подразделений, что и при действии в качестве ополченцев, но когда они находятся вне контакта, они находятся на незнакомой территории с точки зрения поддержания и организации.
   Международная учебная поддержка
   Международные учебные программы в период с 2007 по 2014 год были сосредоточены на навыках солдат и тактике подразделений. Это было эффективно для повышения боеспособности отдельных лиц, но мало что сделало для сокращения разрыва между организацией ополченческого типа и стандартной военной силой, такой как АМИСОМ. Это было признано, и все больше международных усилий направляется на взаимодействие и тактику подразделений. Эфиопские национальные силы обороны, присоединившись к АМИСОМ в январе 2014 года, провели двухнедельные курсы взаимодействия и оперативных репетиций для четырех батальонов СНС в своих секторах в непосредственном преддверии наступления АМИСОМ в марте-мае 2014 года (операция "Орел"). Учебная миссия ЕС, переехавшая из Уганды в 2013 году, продолжает оказывать ограниченную учебную поддержку СНС в лагере АМИСОМ "Джазира" в Могадишо. Сдерживающим фактором является отсутствие безопасности, и это иллюстрируется всеобъемлющим парадоксом для всей поддержки, оказываемой СНС: до тех пор, пока области, в которых действует СНС, не будут безопасными, трудно или невозможно обеспечить эффективную международную поддержку, но для обеспечения безопасности этих областей требуется международная поддержка.
   У АМИСОМ также есть свои трудности. Некоторые аналитики высказывают предположения о том, что международное терпение и способность финансировать значительные расходы миссии - возможно, в районе 50 млн. долл. в месяц - могут иссякнуть. (ЕС вносит приблизительно 1,1 млн. долл. в месяц на тысячу человек, а счет ЮНСОА за материально-техническую поддержку может достигать 30 млн. долл. США в месяц.) При поиске стратегии выхода для АМИСОМ ООН и АС определили, что разработка СНС, способной в значительной степени взять на себя управление боевыми операциями, является необходимым предварительным условием. Это связано с дальнейшим законопроектом для международного сообщества в размере примерно 160 миллионов долларов в течение трех лет, и эта цифра, скорее всего, только возрастет. Смысл этой стратегии ухода АМИСОМ заключается в том, что ее планировщики, возможно, рассматривают возможность передачи операций СНС и сокращения численности ее войск до полного установления мира, стабильности и безопасности, что может быть стратегией высокого уровня.

   ANGOLA
    []
   BENIN
    []
   BOTSWANA,
    []
   BURKINA-FASO,
    []
   BURUNDI
    []
   CAMEROON
    []
   CAPE VERDE
    []
   CENTRAL AFRICAN REPUBLIC,
    []
   CHAD,
    []
   CONGO
    []
   COTE D'IVOIRE
    []

    []
   DEMOCRATIC REPUBLIC of CONGO
    []
   DJIBOUTI
    []
   EQUATORIAL GUINEA
    []
   ERITREA
    []
   ETHIOPIA,
    []
   GABON
    []

    []
   THE GAMBIA, GHANA
    []
   GUINEA
    []
   GUINEA-BISSAU ,
    []
   KENYA
    []

    []
   LSO">LESOTHO, LIBERIA,
    []
   MADAGASCAR
    []
   MALAWI
    []
   MALI,
    []
   MAURITIUS,
    []
   MOZAMBIQUE
    []
   NAMIBIA
    []
   NIGER
    []
   NIGERIA
    []

    []
   RWANDA, SENEGAL
    []

    []
   SEYCHELLES, SIERRA LEONE,
    []
   SOMALIA
    []
   SOUTH AFRICA
    []

    []
   SOUTH SUDAN
    []
   SUDAN
    []

    []
   TANZANIA
    []

    []
   TOGO,
    []
   UGANDA
    []
   ZAMBIA
    []
   ZIMBABWE
    []

    []

    []




   Charter 10. Country comparisons - commitments, force levels and economics
    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []



   Part II. Explanatore Notes
    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    []

   Part II. Объяснительные Примечания
   Военный Баланс обновляется каждый год, чтобы обеспечить точную оценку военных сил и расходов на оборону 171 страны и территории. Каждое издание вносит свой вклад в обеспечение уникальной компиляции данных и информации, позволяя читателю различать тенденции на основе изучения изданий еще в 1959 году. Данные в настоящем издании являются точными в соответствии с оценками МИСИ по состоянию на ноябрь 2014 года, если не указано иное. Включение территории, страны или государства в Военный Баланс не означает юридического признания или поддержки какого-либо правительства.
   Общее расположение и содержание
   Предисловие редактора содержит краткое изложение книги и общие замечания по вопросам обороны.
   Часть I военного баланса включает региональные тенденции, данные о военном потенциале и оборонной экономике для стран, сгруппированных по регионам. Таким образом, Северная Америка включает в себя США и Канаду. Региональным группировкам предшествует краткое введение, описывающее военные проблемы, стоящие перед регионом. Эссе в начале книги анализируют важные оборонные тенденции или дебаты. В таблицах анализируются аспекты оборонной деятельности, включая основные сравнительные анализы, отдельные крупные учебные учения, международные расходы на оборону и международную торговлю оружием.
   Часть II содержит справочные материалы.
   Карты включают в себя отдельные развертывания в Афганистане, войну в Ливии, военный ответ Японии на землетрясение и цунами в марте 2011 года, а также вопросы арктической безопасности. Свободная диаграмма конфликтов обновляется за 2011 год, чтобы показать данные о недавних и текущих вооруженных конфликтах.
   Использование военного баланса
   Записи страны в военном балансе представляют собой оценку численности личного состава и запасов техники мировых вооруженных сил. Качественная оценка обеспечивается путем соотнесения данных, как количественных, так и экономических, с текстуальными комментариями, а также путем тесной привязки к качественным суждениям, применяемым к кадастровым данным. Численность Вооруженных сил и количество имеющихся вооружений определяются на основе наиболее точных имеющихся данных или, в противном случае, на основе наилучшей оценки, которую только можно сделать. При оценке общего потенциала страны старое оборудование может учитываться там, где считается, что оно все еще может быть развернуто. Данные, представляемые каждый год, отражают суждения, основанные на информации, имеющейся в распоряжении МИСИ на момент составления книги. В тех случаях, когда информация отличается от предыдущих изданий, это происходит главным образом из-за изменений в национальных силах, но иногда это происходит из-за того, что МИСИ пересмотрел доказательства, подтверждающие прошлые записи. Учитывая это, необходимо проявлять осторожность при построении сравнений временных рядов на основе информации, приведенной в последующих изданиях.
   Сокращения и определения
   Большое количество данных в военном балансе было сжато в переносной объем благодаря широкому использованию сокращений. Поэтому важным инструментом является список сокращений для разделов данных, который приводится на странице 495. Аббревиатуры могут быть как единственными, так и множественными; например, "elm"означает" элемент " или "элементы". Квалификация "some" используется для указания на то, что в то время как МИСИ оценивает, что та или иная страна сохраняет потенциал, точная инвентаризация на момент публикации отсутствует. "Около " означает, что общая сумма может быть выше, чем дано. В финансовых данных "$" означает доллары США, если не указано иное; billion (bn) означает 1000 миллионов (m).
   В рамках национальных записей используется ряд предостережений, чтобы помочь читателю в оценке военного потенциала. Символ * используется для обозначения самолетов, признанных НИСБ боеспособными (см. "Военно-Воздушные Силы " ниже); ? используется, когда НИСБ оценивает, что исправность оборудования находится под сомнением; и ? используется для обозначения оборудования, признанного устаревшим (оружие, базовая конструкция которого насчитывает более четырех десятилетий и которое не было значительно модернизировано в течение последнего десятилетия); эти последние два качественных суждения не должны подразумеваться, что такое оборудование не может быть использовано.
   Записи по странам
   Информация по каждой стране представлена в стандартном формате, хотя различная доступность информации и различия в номенклатуре приводят к некоторым вариациям. Данные по странам включают экономические, демографические и военные данные. Данные о численности населения основаны на демографической статистике, взятой из Бюро переписи населения США. Данные об этнических и религиозных меньшинствах также приводятся в некоторых странах. Военные данные включают в себя численность личного состава, стаж срочной службы, где это уместно, общую организацию, количество соединений и частей и инвентаризацию основного имущества каждой службы. Приводятся также подробные сведения о национальных силах, дислоцированных за рубежом, и об иностранных силах, дислоцированных в пределах данной страны.
   Закупки и поставки оружия
   В таблицах в конце региональных текстов показаны отдельные закупки вооружений (контракты и, в отдельных случаях, основные программы развития, которые, возможно, еще не находятся на стадии заключения контрактов) и поставки, перечисленные страной-покупателем, а также дополнительная информация, включая, если она известна, страну-поставщика, стоимость, главного подрядчика и дату, когда должна была быть произведена первая поставка. Несмотря на то, что были предприняты все усилия для обеспечения точности, некоторые операции могут не быть выполнены или могут отличаться - например, по количеству - от тех, о которых сообщалось. Информация расположена в следующем порядке: суша; море; воздух.
   Экономика обороны
   Данные по странам включают расходы на оборону, отдельные показатели экономической эффективности и демографические агрегаты. Существуют также международные сравнения расходов на оборону и военную рабочую силу, дающие данные о расходах за последние три года в пересчете на душу населения и в процентах от ВВП. Цель состоит в том, чтобы обеспечить точную оценку военных расходов и распределения экономических ресурсов на оборону. Все данные по странам ежегодно пересматриваются по мере поступления новой информации, особенно в отношении расходов на оборону. Эта информация обязательно носит выборочный характер.
   Данные по отдельным странам показывают экономические показатели за последние два года и текущие демографические данные. Там, где эти данные отсутствуют, предоставляется информация за последний доступный год. Там, где это возможно, приводятся официальные оборонные бюджеты на текущий и предыдущие два года, а также оценка фактических оборонных расходов для тех стран, где истинные оборонные расходы считаются выше, чем предполагают официальные бюджетные цифры. Однако оценки фактических расходов на оборону делаются только для тех стран, где имеются достаточные данные для обоснования такой оценки. Таким образом, в военном балансе будет перечислено несколько стран, для которых предусмотрена только официальная цифра оборонного бюджета, но где в действительности истинные расходы на оборону почти наверняка выше.
   Все финансовые данные в стране записи отображаются как в национальной валюте, так и в долларах США по текущим - не постоянным - ценам. Конвертация в доллары США обычно, но не всегда, рассчитывается на основе обменных курсов, перечисленных в этой записи. В некоторых случаях вместо официальных или рыночных обменных курсов используется курс паритета покупательной способности доллара США (ППС), и это указывается в каждом конкретном случае.
   Определение терминов
   Несмотря на усилия НАТО и ООН по разработке стандартизированного определения военных расходов, многие страны предпочитают использовать свои собственные определения (которые часто не публикуются). Для того чтобы представить всеобъемлющую картину, в военном балансе перечисляются три различных показателя данных о военных расходах.
   * Для большинства стран предусмотрена официальная цифра оборонного бюджета.
   * Для тех стран, где известны или могут быть обоснованно оценены другие связанные с военными расходами расходы сверх оборонного бюджета, также предусматривается дополнительное измерение, называемое оборонными расходами. Цифры расходов на оборону, естественно, будут выше официальных бюджетных показателей, в зависимости от ряда включенных дополнительных факторов.
   * Для стран НАТО приводится официальная цифра оборонного бюджета, а также мера оборонных расходов (рассчитанная с использованием определения НАТО).
   Наиболее всеобъемлющее определение военных расходов НАТО отвергается как денежные расходы центральных или федеральных правительств на покрытие расходов Национальных вооруженных сил. Термин "вооруженные силы" включает стратегические, сухопутные, военно-морские, воздушные, командные, административные и вспомогательные силы. Она также включает в себя другие силы, если эти силы обучены, структурированы и оснащены для поддержки Сил обороны и реально могут быть развернуты. Расходы на оборону отражаются по четырем категориям: оперативные расходы, закупки и строительство, исследования и разработки (НИОКР) и прочие расходы. Оперативные расходы включают заработную плату и пенсии военного и гражданского персонала; расходы на содержание и подготовку подразделений, обслуживающих организаций, штабов и вспомогательных элементов; а также расходы на обслуживание и ремонт военной техники и инфраструктуры. Расходы на закупки и строительство покрывают национальные расходы на оборудование и инфраструктуру, а также общие инфраструктурные программы. НИОКР - это расходы на оборону вплоть до того момента, когда новое оборудование может быть введено в эксплуатацию, независимо от того, закуплено ли оно на самом деле. Иностранная военная помощь (ФМА) взносов более чем нас также отметила 1 млн. долл.
   Для многих стран, не входящих в НАТО, вопрос прозрачности отчетности о военных бюджетах является основополагающим. Далеко не каждое государство-член ООН представляет данные оборонного бюджета (еще меньше реальных расходов на оборону) своим избирателям, ООН, МВФ или другим многонациональным организациям. В случае правительств с доказанной прозрачностью официальные цифры обычно соответствуют стандартизированному определению оборонного бюджета, принятому ООН, и проблемы согласованности обычно не являются серьезной проблемой. МИСИ ссылается на официальные оборонные бюджеты, о которых сообщают либо национальные правительства, либо ООН, либо ОБСЕ, либо МВФ.
   Для тех стран, где официальная цифра оборонного бюджета считается неполной мерой общих военных расходов и имеются соответствующие дополнительные данные, МСН будет использовать данные из различных источников для получения более точной оценки истинных расходов на оборону. Наиболее частые случаи бюджетных манипуляций или фальсификаций обычно связаны с закупками оборудования, НИОКР, инвестициями в оборонно-промышленный комплекс, секретными программами вооружений, пенсиями для вышедших на пенсию военных и гражданских сотрудников, военизированными формированиями и внебюджетными источниками доходов для военных, возникающими в результате владения промышленными, имущественными и земельными активами.
   Процентные изменения в расходах на оборону упоминаются либо в номинальном, либо в реальном выражении. Номинальные термины относятся к процентному изменению числовых показателей расходов и не учитывают влияния изменения цен (т. е. инфляции) на расходы на оборону. Напротив, реальные условия учитывают инфляционные эффекты и поэтому могут рассматриваться как более точное представление изменений во времени.
   Основными источниками национальной экономической статистики, упомянутыми в статьях по странам, являются МВФ, Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), Всемирный банк и три региональных банка (Межамериканский, азиатский и Африканский банки развития). Для некоторых стран трудно получить базовые экономические данные. Показатели валового внутреннего продукта (ВВП) представляют собой номинальные (текущие) значения в рыночных ценах. Рост ВВП-это реальный, а не номинальный рост, а инфляция - это годовое изменение потребительских цен. Обменные курсы доллара - это среднегодовые значения за указанный год, за исключением 2011 года, когда используется средний обменный курс с 1 января по 1 ноября.
   Расчет валютных курсов
   Как правило, но не всегда, обменные курсы, показанные в записях по странам, также используются для расчета ВВП, оборонного бюджета и пересчета расходов в доллары. Там, где они не используются, это происходит потому, что использование конверсии обменного курса доллара может искажать как ВВП, так и расходы на оборону. В некоторых странах для пересчета ВВП и расходов на оборону в доллары иногда используются не рыночные обменные курсы, а ППС. Там, где используется PPP, он аннотируется соответствующим образом.
   Аргументы в пользу использования ГЧП наиболее сильны для России и Китая. Как ООН, так и МВФ сделали предостережения относительно достоверности официальной экономической статистики по странам с переходной экономикой, особенно по России, некоторым странам Восточной Европы и Центральной Азии. Непредставление отчетности, задержки с публикацией текущих статистических данных и частые пересмотры последних данных (не всегда сопровождающиеся своевременным пересмотром ранее опубликованных данных в той же серии) создают проблемы прозрачности и согласованности. Другая проблема возникает в некоторых странах с переходной экономикой, производственные возможности которых аналогичны возможностям развитых стран, но где структура издержек и цен зачастую значительно ниже мирового уровня. Конкретная ставка ППС для военного сектора не существует, и к ее использованию в этих целях следует относиться с осторожностью. Кроме того, нет четкого руководства относительно того, какие элементы военных расходов должны рассчитываться с использованием имеющихся ограниченных ставок ППС. Приведенные здесь цифры предназначены только для того, чтобы проиллюстрировать диапазон возможных результатов в зависимости от того, какие входные переменные используются.
   Торговля оружием
   Источником данных о глобальной и региональной торговле оружием является исследовательская служба Конгресса США (CRS). Общепризнано, что в некоторых случаях эти данные могут отличаться от национальных деклараций об оборонном экспорте, что отчасти объясняется различиями во времени публикации различных наборов данных и национальных определений военной техники.
   Общие сведения военных кадров
   В состав "активного" контингента входят все военнослужащие и женщины, находящиеся на постоянной службе (в том числе призывники и длительные командировки из запаса). Когда жандармерия или ее эквивалент находится под контролем МО, они могут быть включены в активную общую сумму. В графе "Условия службы" указывается только стаж службы по призыву; если служба является добровольной, то вход туда запрещен. "Резерв" описывает соединения и подразделения, не полностью укомплектованные или действующие в мирное время, но которые могут быть мобилизованы путем отзыва резервистов в случае чрезвычайной ситуации. Если не указано иное, запись "резервы" включает всех резервистов, обязанных вернуться в Вооруженные силы в случае чрезвычайной ситуации, за исключением тех случаев, когда обязательства службы Национального резерва после призыва на военную службу длятся почти всю жизнь. Некоторые страны располагают более чем одной категорией "резервов", зачастую находящихся в разной степени готовности. Там, где это возможно, эти различия обозначаются с помощью Национального описательного названия, но всегда под заголовком "резервы", чтобы отличить их от постоянных активных сил.
   Остальные силы
   Во многих странах существуют военизированные формирования, чья подготовка, организация, оснащение и контроль позволяют предположить, что они могут использоваться для поддержки или замены регулярных вооруженных сил. Они детализируются после вооруженных сил каждой страны, но их численность обычно не включается в общую численность Вооруженных сил в начале каждого въезда. Подразделения ополчения считаются военизированными.
   Негосударственные вооруженные группы
   Военный Баланс включает в себя подробную информацию о некоторых негосударственных вооруженных группах, которые представляют собой значительный в военном отношении вызов государственной и международной безопасности. Эта информация содержится в эссе, соответствующих региональных главах и таблице 42. Дополнительную подробную информацию можно получить в рамках программы международных угроз и политических рисков МИСИ (www.iiss.org/research) и база данных по вооруженным конфликтам (htt: / / www. iiss. org / acd).
   Силы по ролям и оборудование по типам
   Количественные показатели показаны по функциям (в соответствии с занятостью каждой страны) и типу и представляют собой то, что считается общим запасом, включая действующие и резервные оперативные и учебные подразделения. Итоги инвентаризации для ракетных комплексов - таких как "поверхность-поверхность" ракет (ССМ), зенитные ракеты (ЗУР) и противотанковое управляемое вооружение (ПТРК) - относятся к пусковые установки, а не ракеты. Оборудование, находящееся "в запасе" - то есть находящееся в резерве и не закрепленное ни за активными, ни за резервными подразделениями, - не учитывается в основных итогах инвентаризации. Однако самолеты, находящиеся в запасах, превышающих штатные единицы, предназначенные для ремонта и модификации или немедленной замены, не показываются "в запасе".
   Развертывания
   В военном балансе в основном перечисляются постоянные базы и оперативные развертывания, включая операции по поддержанию мира, которые часто обсуждаются в тексте по каждому региональному разделу. Информация в страновой базе данных fies подробно описывает развертывание войск и военных наблюдателей, а также, где это возможно, роль и оснащение развернутых подразделений.
   Учебная деятельность
   Отдельные учения, в которых участвуют военные элементы из двух или более государств и которые предназначены для улучшения оперативной совместимости или проверки новой доктрины, сил или техники, подробно излагаются в табличном формате. (Исключения могут быть сделаны для особо важных учений, проводимых отдельными государствами, которые указывают на новые разработки потенциала или включают новое вводимое оборудование.)
   Наземные силы
   Раздел "земельные данные" был пересмотрен с целью улучшения понимания общевойсковых возможностей современных сухопутных войск. Армии сражаются, объединяя боевые средства, которые вовлекают противника в прямой огонь и ближний бой, классически пехоту и бронетехнику, с боевой поддержкой (КС), такой как инженеры и артиллерия. Медицинские и материально-технические возможности обеспечиваются системой поддержки боевой службы (CSS).
   В "Военном балансе-2012" содержится более подробная информация о возможностях армий в области боевой поддержки и поддержки боевой службы, с тем чтобы облегчить оценку способности армий воевать, развертывать и поддерживать свои силы, что делает сравнение сухопутных сил более значимым.
   Сухопутные войска обычно подразделяются на соединения, части и подразделения. Большинство армий достигают гибкости, применяя модульный подход, который позволяет группироваться для конкретных операций или этапов в рамках операций. Таким образом, для армий организация является таким же важным фактором, как и оснащение, при оценке оперативной эффективности. Однако, хотя большинство сухопутных войск являются частью армий, есть и исключения. В некоторых странах десантные войска входят в состав Военно-морского флота, а Воздушно-десантные войска - в состав Военно-воздушных сил. Все большее число земельных единиц и формирований входят в состав совместных организаций.
   ВМС
   Классификация военно-морских судов по ролям становится все более сложной. Послевоенный консенсус в отношении основных надводных боевых действий вращался вокруг различия между независимо действующими крейсерами, эсминцами противовоздушной обороны (эсминцами) и противолодочными эскортами (фрегатами). Однако новые корабли все чаще выполняют целый ряд функций; например, литоральный боевой корабль, производимый США, представляет собой судно размером с Фрегат, которое несет ракеты класса "земля-воздух" и может быть реконфигурировано для противолодочной войны, противолодочной войны или противоминной борьбы. По этой причине Военный Баланс разработал классификационную систему, основанную на полном водоизмещении (FLD), а не на роли, которая позволит проводить более широкие международные сравнения военно-морских сил по их тоннажу. Старые суда все еще будут часто сохранять основную роль, предполагаемую их типом, но на более современных судах это будет происходить все реже. Таким образом, эта система классификации не способствует сопоставлению на основе других важных возможностей, таких как командные системы, но облегчает сравнение между международными военно-морскими флотами.
   Учитывая эту систему, обозначение военного баланса не обязательно будет соответствовать национальным определениям.
   Воздушные силы
   Самолеты, перечисленные в военном балансе как боевые, оцениваются как оснащенные для доставки боеприпасов класса "воздух-воздух" или "воздух-поверхность". Это определение включает в себя самолеты, обозначенные по типу как бомбардировщик, истребитель, истребитель-бомбардировщик, штурмовик и противолодочный. Другие самолеты, признанные боеспособными, отмечены звездочкой (*). Оперативные группировки ВВС показаны там, где это известно. Силы самолетов эскадрильи варьируются в зависимости от типов самолетов и от страны к стране. При оценке дальности полета ракет Военный Баланс использует следующие показатели дальности: баллистическая ракета малой дальности (SRBM) - менее 1000 км; баллистическая ракета средней дальности (MRBM) - 1000-3000 км; баллистические ракеты средней дальности (IRBM) - 3000-5000 км; межконтинентальные баллистические ракеты (ICBM) - более 5000 км.
   Присвоение и признание авторства
   Международный институт стратегических исследований не имеет никаких обязательств перед каким-либо правительством, группой правительств или какой-либо политической или иной организацией. Его оценки являются его собственными, основанными на материалах, доступных ему из самых разнообразных источников. К сотрудничеству со стороны правительств всех перечисленных стран были обращены просьбы и во многих случаях оно было получено. Однако некоторые данные в военном балансе являются оценочными.
   Мы заботимся о том, чтобы эти данные были как можно более точными и свободными от предвзятости. Институт имеет значительный долг перед рядом своих собственных членов, консультантов и всех тех, кто помогает собирать и проверять материалы. Генеральный директор, главный исполнительный директор и сотрудники Института берут на себя всю полноту ответственности за данные и суждения, содержащиеся в этой книге. Отзывы и пожелания о данных и текстовой материал, содержащийся в книге, а также о стиле и представления данных, приветствуются и должны быть переданы в редакцию военного баланса в: МИСИ, 13-15 Арундел-Стрит, Лондон WC2R предшествующей модели 3DX, Великобритания, электронная почта: milbal@iiss.org. Авторские права на всю информацию военного баланса принадлежит строго к МИСИ. Заявка на воспроизведение ограниченного объема данных может быть подана в издательство: Taylor & Francis, 4 Park Square, Milton Park, Abingdon, Oxon, OX14 4RN. Электронная почта: общество. permissions@tandf.co.uk-да. Несанкционированное использование данных военного баланса будет подлежать судебному разбирательству.

   Reference
    []

    []

    []

    []

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"