|
|
||
Глава 6
Темнота. Вокруг, кажется, слышны какие-то звуки. Я даже не слышу их, будто улавливаю краешком сознания. Боли нет. Впрочем, вообще ничего нет. Проблески света. Мой темный мир слабо начинает освещаться извне. Собираюсь с силами и пробую открыть глаза. Это весьма не просто сделать, если ты не чувствуешь своего лица. Вроде бы получилось. Все в тумане, но уже что-то видно. Четко различаю несколько источников света вокруг меня. По-моему, это факелы. Или что-то в этом роде, но огонь точно есть. Я вижу, как лениво трепыхается пламя. Рядом люди. Много людей. На меня они не смотрят. Хотя сложно сейчас сказать, зрение еще не восстановилось полностью. Уже стемнело. Сколько же времени я пролежал без сознания? Стали возвращаться ощущения. В этом были как плюсы, так и минусы. С одной стороны я приходил в себя и мог управлять своим телом, с другой стороны появилась боль в затылке. И еще я осознал, что крепко связан по рукам и ногам. Осторожно поерзал на своем ложе. Так и есть - клинок у меня отобрали, я не ощущал спиной ножен на поясе. А вот бутылка со святой водой все еще скрывалась во внутреннем кармане куртки. Да толку от этого сейчас никакого. - Глядите-ка, Санек очнулся! - услышал я голос со стороны. Этот самый голос с недавних пор вызывал во мне ярость и, отчего-то, отвращение. Пантелеич подошел ко мне и склонился над лицом. Ехидно улыбнулся и постучал указательным пальцем мне по лбу. - Вот вы, молодежь, думаете, что шибко умные, а оно как оказалось? И ничьей вины тут, окромя твоей, нету. Я хотел что-нибудь ответить, но из горла вырвался только хрип. Ужасно хотелось пить. - Слышь, дайте воды Александру, - повысил голос Пантелеич. - А то он, голова бедовая, говорить не может. У меня тут пара вопросиков завалялись. Кто-то поднес мне к губам бутылку с водой. 'Мою же воду притащили, ироды', - пронеслось в голове. Я жадно принялся пить, чуть не захлебнувшись. Закашлялся. - Скотина ты, Пантелеич, - выговорил отдышавшись. - Я то? Ну знаешь, Санек... Если бы ты поумнее был, да не такой любопытный, то уехал бы отседова целый и невредимый. Я ведь не собирался ничего с тобой делать. Да зачем ты мне? Уж и пугать тебя пытался, и настойкой отпаивал - что об стенку горох! Думал, убежишь после первой же ночи. Ну а дальше уж ты сам виноват, - старик картинно развел руками. Говорить мне ничего не хотелось. Видеть эту ухмыляющуюся рожу аналогично. Но, Пантелеич видимо разговор не закончил. - Ты мне вот, Санек, объясни, - начал он и почесал в бороде. - На кой ты сюда полез? Байки про санаторий мы уже слышали и чуть было даже не поверили. Но, как посмотрю, ты человек куда интереснее, - дед взял у кого-то мою кувалду и поглядел на нее. - Ну, что скажешь? А ничего не скажу. Сдался ты мне. Какой смысл, что-то объяснять в моей-то ситуации? Пантелеич немного подождал, вздохнул, вновь развел руками. - Ну, не хочешь - как хочешь. Я бы, конечно, мог и посерьезнее спросить, - он погладил кувалду. - Но на кой? Не больно то и интересно, знаешь ли. Лежи, отдыхай, сейчас представление начнется. Старик улыбнулся и скрылся в толпе. Только сейчас я рассмотрел в скоплении людей несколько знакомых лиц. Варвара Семеновна, Михалыч... Этого следовало ожидать. Толпа медленно расступилась, освобождая мне обзор. Приподняв голову, я увидел перед собой камень. Несколько символов на нем излучали тусклый синий свет. Спиной к камню стояла Настя. Она также была связана, голова ее безвольно опущена. С двух сторон девушку поддерживали неизвестные мне бородатые мужики. Она то здесь причем? Надо было что-то предпринимать, пока не произошло непоправимое. - Пантелеич, Влас! - крикнул я. - Ты, сволочь, даже имя почти менять не стал. Откуда только отчество такое взял, Велес? Последнее слово прогремело словно гром в погожий день. Люди в едином порыве обернулись ко мне. Из толпы вышел Пантелеич. Почему-то он больше не улыбался. - Я же говорил, что ты интереснее, чем кажешься. Сам догадался или эта, - кивок в сторону Насти, - помогла? - Она вообще тут ни при чем. Знал только я. - Может и так. Вроде не врешь. Только вот все равно поздно уже. Извиняй, Санек. Велес отвернулся и направился камню. Остановился, словно задумавшись. - Знаешь, Санек, ты первый, кто меня узнал после... Не важно. Даже приятно, что-ли. Я бы тебя, наверное, отпустил бы. Только ведь ты не угомонишься, - опять повернулся ко мне. - Как ты думаешь, каково жить, когда тебя никто не знает и не помнит? А когда-то, Санек, меня боготворили. Да что там, я и был Богом. А теперь я кто? Так дедок сельский. Старик выпрямил спину и сжал кулаки. В этот момент в свете факелов он действительно напоминал то древнее божество, каким когда-то был. - Вот ты жить хочешь? - продолжил Велес. - Знаю, что хочешь. Так и я хочу. Только тебе для того не надо ничего - живи не хочу. А мне, Саня, память нужна. Без того отправлюсь туда, в небытие, где и был, пока тут строить не начали. - Здесь старики одни живут, Пантелеич. Скоро и их не станет, и все равно тебя забудут. - Истину глаголишь. Да я не дурак, знаешь ли. Чай, не зря божество. Есть у меня мысля одна. Ты думаешь эти все, - Велес обвел руками толпу. - В меня верили? Да они только из-за страха отсюда не сбежали еще. Потому что иначе их ждет вещи пострашнее, чем смерть. Я хоть и слаб, как Бог, но кое-что могу еще. Да ты пойми, мне ведь больше одного человека в год не надо. Разве многого прошу? Сам сказал, старики тут все уже. И что плохого, если кто-то из них чуть пораньше помрет? Так ведь еще и дело полезное сделает. В последние пару лет, правда, промашечка вышла. Эти тугодумы приезжих пришили. Мне то все равно, но внимание привлекли. Дед подмигнул и пошагал прочь. - А отчество мне просто нравится, - бросил через спину. К камню вынесли факелы на длинных шестах, воткнули в землю, образовав яркий полукруг. В середину освещенного пространства вышел человек в длинном черном плаще и накинутом на голову капюшоне. Из толпы появилась женщина, держащая в руках поднос с длинным ящичком. Она остановилась около фигуры в черном, покорно опустила голову, одновременно протягивая поднос. Незнакомец снял с головы капюшон. Не зря у меня было ощущение, что кого-то в этой братии не хватает. И вот - пожалуйста. Интересно, она тоже Велесом запугана или сама его жизни хочет? Петровна открыла ящичек и достала из него завернутый в черную материю продолговатый предмет. Легким движением скинула ткань. В ее руках блеснул, отражаясь в глазах, чуть искривленный кинжал. Стало ясно, что будет дальше, впрочем, ничего хорошего не стоило ожидать с самого начала. Я бессильно сжал кулаки. В мою правую руку ткнулось что-то теплое. Я повернул голову и увидел стоящую рядом Варвару Семеновну. Она напряженно вглядывалась в освещенный полукруг, левой рукой раскрывая мои пальцы. Я почувствовал прохладный металл в ладони. Старушка нервно сглотнула и отошла в сторону. Я осторожно ощупал пальцами предмет. Бритвенное лезвие. Времени думать о мотивах Варвары Семеновны не было и я аккуратно начал пилить ремень на запястье, неудобно вывернув ладонь. Лица деревенских были обращены к Петровне, так что я, казалось, всем был безразличен. Ремень поддавался неплохо. Довольно быстро я освободил правую руку и осторожно, стараясь не делать резких движений, принялся за левую. Вот только было уже поздно. В это время Петровна повернулась лицом к Насте. Девушка, должно быть, до сих пор не пришла в сознании или же находилась под действием большой дозы местного пойла. Бородачи прижали ее к камню и сделали шаг в сторону, все еще поддерживая ее за руки. Петровна занесла кинжал для первого удара. Я очень хотел в тот момент, чтобы время остановилось. Застыло, задержав хищный кинжал в воздухе, давая мне хотя бы лишние доли секунды на освобождение. Но таких чудес, увы, не бывает. Лезвие кинжала впилось в настину левую руку. Мгновенно побежала кровь, ручейками омывая поверхность камня. Коснулось первого символа - тот радостно засветился, став из бледно голубого ярко синим. Кинжал вновь взлетел в воздух. - Стой, ирод ты поганый! - закричали прямо над ухом. Из толпы ловко выпрыгнула Варвара Семеновна, выбивая клинок из рук Петровны. Несколько секунд ничего не происходило, будто время и правда застыло. Никто, даже сам Велес, не ожидал такого поворота событий. Это дало мне лишнее время на действие. Я пилил ремни уже не скрываясь, потому что на счету была каждая сотая секунды, да на меня никто и не смотрел. Все уставились на происходящее в факельном кругу. А происходило там следующее. Варвара Семеновна повалила Петровну на землю, одной рукой прижимая запястье противника к земле, другой хватаясь за шею мерзкой старухи. Петровна тоже времени зря не теряла и попыталась ударить нападающую свободной левой рукой. Кулак ее прошелся по уху Варвары Семеновны, но та, кажется, ничего не заметила, продолжая душить шепелявую бабку. Наконец, с людей спало оцепенение. Какой-то мужик схватил Варвару Семеновну и попытался оттащить, но тут же получил локтем по носу. Брызнула кровь. Теперь на боевую старушку накинулось несколько человек, и путем совместных усилий ее удалось скрутить. - Да чтоб вы все а аду горели или где там вам хуже будет! - хрипло закричала Варвара Семеновна, предпринимая отчаянные попытки бегства. - Отправляй меня куда угодно, рожа скотская, делай что хочешь, все равно я больше жить так не могу! Сколько людей угробил уже, черт бородатый! - А ну прекратить! - рявкнул появившийся у камня Велес. - Ишь ты, героиня нашлась. Из-за спины Велеса появилась Петровна. Яростно скаля зубы одним прыжком подлетела к Варваре Семеновне и с криком воткнула тот кинжал в живот. В глазах у меня помутнело. Дальнейшее происходило будто во сне. Вот я махом разрезаю последний ремень на ноге, вот делаю несколько шагов, на ходу вынимая бутылку из кармана. Вот совершаю сумасшедший прыжок, разрезая мягкий пластик бритвенным лезвием, потому что на откручивание пробки просто нет времени. По пальцам бежит сочащаяся из разреза вода. Наконец, коротко замахнувшись, обливаю 'Пантелеича' с ног до головы. В местах, где жидкость попала на кожу старика, резко валит пар. Велес сначала делает неестественную удивленную гримасу, затем кричит. Хватается руками за лицо, не прекращая при этом нечеловечески выть. Люди вокруг в тот же момент словно теряют силы. Кто-то падает, кто-то просто опускается на колени. Сколько же времени Велес поддерживал в них жизнь, чтобы не уйти самому? Бородачи у камня отпускают настины руки, девушка оседает на траву. Ее запястье по-прежнему кровоточит. Не задумываясь, я въезжаю кулаком в лицо Петровне, слышится противный хруст. Выливаю остатки воды на Велеса и судорожно ищу глазами кувалду. Она валяется неподалеку от старика. Хватаю ее, и собираюсь бежать к камню, как меня за руку ловит корчащийся от боли старик. Его лицо уже превратилось в сплошное красное месиво. - Нет! - кричит он. - Пожалей! Ты не знаешь, что это такое! Стряхиваю с себя руку старика и бегу к камню. Замахиваясь изо всех сил наношу удары по светящимся символам. Камень крошится неохотно, но я понимаю, что долго ему не продержаться. Ногу пронзает болью и я припадаю на одно колено. Петровна, стоящая на четвереньках и хлюпая разбитым носом, вгоняет мне кинжал в голень. Скрепя зубы наотмашь бью бабку кувалдой в лицо. Петровна неуклюже запрокидывает голову и валится на землю. Начинаю сбивать символы, стоя на коленях. На камне остаются кровавые следы от кувалды. Краем глаза замечаю, что Велес ползет ко мне. Скорее всего он уже ничего не видел, но ориентировался по звуку. - Санечка, перестань! - хрипит он. - Для тебя - все что хочешь! Я ведь еще могу... Я не реагирую, продолжая молотить по камню. Крошка отлетает мне в лицо. - Я ведь все равно не погибну. Уйду на время, пока новое капище не найду. Достану тебя откуда угодно, - дед переходит на угрозы. - Да чем же ты в меня плеснул то, гадина... Остался последний. Перевернутый треугольник с изогнутой рогами линией сверху - символичное изображение быка. Древний знак Велеса, скотьего бога. Выбиваясь из сил, обрушиваю кувалду на руну. Тусклый синий свет гаснет, крупный кусок камня падает мне под ноги. - Достану! - ревет напоследок Велес, потрясая перед собой обожженным кулаком. В миг он становится каким-то дряхлым, а потом и вовсе сморщивается, превращаясь в грязно черную мумию. Он все еще пытается ползти ко мне, когда начинают отваливаться куски ссохшейся плоти. Мумия разваливается прямо у меня на глазах. Выдергиваю кинжал из ноги. Отрываю кусок рубахи стонущего рядом бородача и перетягиваю рану. Подскакиваю к Насте и проделываю то же самое с ее запястьем. Она до сих пор лежит без сознания. Скрепя сердце, подхожу к Варваре Семеновне. Ее бездыханное тело лежит в лужице крови. На глазах у меня наворачиваются слезы. - Слушайте все, - громко заявляю я. - Теперь делайте что хотите, но чтобы старушку похоронили по достоинству. Лично проконтролирую. Люди со стонами начинают подниматься. Сил у них, видимо, немного. Со смертью Велеса с них пала пелена его мощи. Теперь это простая кучка стариков. И злиться на них не могу, потому что Велес и Петровна держали их крепко. Как поступать старым людям в такой ситуации? Кстати, о Петровне. Бабка лежит у в центре факельного полукруга в неестественной позе. Похоже, своим ударом я сломал ей шею. Ну, она это заслужила, как никто другой. Бережно беру Настю на руки и неверным шагом направляюсь к выходу из санатория. В голове еще немного туманит, но ничего, идти можно. Находясь на полпути к медпункту, слышу громкий лязг за спиной. Оглядываюсь. Махина водонапорной башни, словно тоже потеряв силы после гибели хозяина, рухнула на траву, скрежеща металлическими листами. 'Волга' все еще стоит у въезда в 'Ясные Зори'. Распахиваю заднюю дверцу и укладываю Настю. Сам же сажусь за руль. Прав у меня нет, но кто тут остановит? Включаю зажигание, разворачиваю машину и направляюсь в ближайшую больницу, которая наверняка есть в Алексеевском. Где-то вдали мрачно ухает сова. Эпилог
Кузьма Копейкин расхаживал по кабинету, заложив за спину руки. Хмыкнул в усы, остановился, оперся руками стол. - Ну и дел ты наворотил, Саша, - обращается ко мне. - Я, конечно, знал, что у тебя немного нестандартные способы решения дел, но, видимо, немного тебя недооценивал. Я сидел на стуле в просторном кабинете и рассматривал портреты, висящие на стенах. В основном там были рок-музыканты прошлых лет, музыку которых трепетно любил Копейкин. Поймал себя на мысли, что с каждым моим посещением кабинета начальника портретов становится все больше. - Действовал по обстановке, - хмыкнул я. - Сам понимаешь, я вообще впервые с таким столкнулся. Копейкин сел за свой рабочий стол и открыл какую-то папку. - Да я ж тебя не виню. Дело разрешено, враг повержен, если можно так сказать. Камень наши, кстати, раздробили полностью. На всякий случай. Кстати, я одного не пойму - почему он объявился только тогда, когда каменюку откопали? - Я думаю, что руны Петровна активировала. Случайно ли, специально ли - кто ее знает. Откуда она взялась вообще? Приехала то как раз тогда, когда строители камень нашли. Жаль, ее не допросить уже. - Тут ты малец перестарался, конечно, - Кузьма сунул сигарету в рот и поднес к ней зажигалку. Затянулся, - Но что сделано, то сделано. Ты мне вот что скажи, как до святой воды додумался? - А чего там думать? - пожал плечами я. - Наугад действовал. Попа местного Велес первым в жертву принес. Икон в деревне нет. Стало быть христианство ему не по нраву. Ну и вот... Ты же знаешь, как все это действует. Сама то святая вода - просто вода. Но если куча народу верит, что она таки 'святая', то этого хватит, чтобы победить языческого бога. По крайней мере, так оказалось. - Ты главное не доэкспериментируйся когда-нибудь. - Кузьма, а что на счет моей просьбы? - Ох, Саша, ну зачем тебе это? - горестно произнес Копейин. - Ты же знаешь наши правила - неразглашение и далее по списку. - Так что Меритов ответил? - Меритов, Меритов... Если бы не я, он бы ни за что согласие не дал. В дверь постучали. Не дожидаясь ответа, в кабинет заскочил длинный усатый Виталик. - Кузьма Геннадьич! О, привет, Сашко. Там это, Маргарита Павловна зарплату выдает. Идете? - Ты, Виталий, странные вопросы задаешь, - вставая из-за стола заметил Копейкин. - Сейчас придем, только разберемся тут маленько. Кстати, раз уж зашел, вы лешака в Веретино поймали? - Да ты понимаешь, тут такое дело, - Виталик виновато опустил взгляд и почесал в затылке. - Мы там немного маху дали. Валера гвозди железные в машине забыл, а вспомнил в лесу уже. Ну и... Часа четыре он нас, скотина лесная, по чаще водил. Хорошо вообще выбрались. Копейкин издал обреченное 'о-о-о-о-х' и затушил сигарету. - Вы мне всю отчетность за июнь испортите. Я потом комиссии что говорить буду? А? - но Копейкин зря распылялся, поскольку и духа Виталика уже в кабинете не было. - Работнички... - разочарованно протянул начальник. *** До офиса 'Аномальных новостей' я добрался часа через два. Припарковал велосипед около входа в высокое серое здание и стал ждать. Через пятнадцать минут у из-за стеклянных дверей появилась Настя. Улыбнулась и подошла ко мне. Из под левого рукава толстовки выглядывал белый бинт. - Привет, - сказала она. - Ты знаешь, а я статью о Громовке писать не стала. Мне почему-то даже думать об этом не хочется. - Ну и правильно. Ничего там интересного не было. Я погрузил свой велосипед на крышу 'Волги' и закрепил его. Залез в машину. - Ну что, в кино съездим? - предложила Настя. - В другой раз. Помнишь, я обещал тебе что-то рассказать? Ну тогда, в Алексеевском? Думаю, сейчас как раз тот момент. Знаю тут одно место...
|