Воин Нового Рассвета
Пролог
Иногда происходит так, что мир начинает меняться. Эти изменения далеко не всегда зримы и явны, большинство смертных могут даже не заметить их. Но мир меняется, и он никогда уже не будет таким, как прежде. Пусть даже иногда и всего лишь для нескольких человек.
Однажды мир умер. Страшная сила, освобожденная надменными глупцами, смяла и разорвала его, испепелила небеса и отравила землю, безжалостно выжгла все, до чего смогла дотянуться. Древние Кардалирские горы помнят эти жестокие времена.
Долго бесновалось зло. Но всему рано или поздно приходит конец. Надо только уметь ждать.
А горы ждать умели. Они встречали черные рассветы и кровавые закаты. Над ними проносились безжалостные огненные бури, и огромные скалы кипели и таяли, сгибались и стекали вниз. Потом солнце покинуло истерзанную землю, и пришел костлявый, ненасытный холод. Он сковывал горы своими ледяными цепями, разбивал плотный камень и медленно раздирал плоть земли. Горы выстояли. Они поседели, скрючились и осели, их лики иссекли морщины и трещины, могучие массивы раскололись глубокими ущельями, но Кардалирские горы жили. Сотни, тысячи обугленных рассветов промелькнули перед равнодушной вечностью. Чужой, противоестественный, жуткий огонь угасал. И когда он совсем потух, мир проснулся.
Рассвет. Нежные лучи солнца уже коснулись каменистой почвы ущелья, но еще не успели ее согреть. Ветер не проникал сюда, поэтому в ущелье царила вязкая тишина, изредка прерываемая тихим шорохом осыпающихся камней. Солнечный луч чуть заметно окрасил сухую землю и лег на свежие следы, испещрявшие ее покрытую черной пылью поверхность. Следы красноречиво повествовали о кровавой звериной трагедии, которая разыгралась тут этой ночью и разыграется следующей. Все как обычно. Как было сотни лет назад, с момента пробуждения мира, как будет теперь всегда. Время словно остановилось здесь.
Послышался хруст высохшего черепа, неосторожно раздавленного массивной ногой, с останков какого-то неудачливого хищника вспорхнула потревоженная птица-падальщица, и из тенистой глубины ущелья вышел, внимательно разглядывая следы, мускулистый горный риглакор. Он крепко сжимал в мощных трехпалых руках длинное копье с каменным наконечником. Охотиться в одиночку здесь опасно, но такое существо может себе это позволить. Все крупные хищники уже убрались в свои убежища, а из дневных тварей взрослому риглакору бояться некого.
Вдруг риглакора что-то насторожило. Какой-то странный звук, который он никогда раньше не слышал. Существо замерло, прислушиваясь, и удивленно распахнуло все три глаза, даже тот, который был слеп, как и у большинства риглакоров. На грубом темно-сером лице отразилось тяжелое раздумье, обычно не свойственное сородичам этого охотника. Немного постояв и затянув для безопасности зрячие глаза третьей, прозрачной парой век, он все же приблизился к источнику звука - пещере, чернеющей в каменной стене ущелья. И снова погрузился в размышления, на этот раз даже почесывая большую шерстистую голову. Трудно дающиеся мысли были прерваны тем же загадочным звуком, раздавшимся гораздо ближе. Риглакор оставил свои попытки что-то придумать и, заметив какое-то движение в глубине пещеры, не тратя больше времени на раздумья, просто с силой метнул туда свое копье.
Послышался звенящий удар, а вместе с ним слабое шипение. Пещера озарилась короткой вспышкой, а риглакор, резво сорвавшись с места, понесся отсюда со скоростью, весьма необычной для такого грузного существа. Ни один здешний обитатель никогда не видел того, что увидел только что этот исполин, а если и видел, то уже не смог никому сообщить. Охотник это знал совершенно точно, потому что в его мутном разуме был заключен весь опыт, когда-либо полученный серокожими в этих краях - как и у каждого его соплеменника. Сейчас он предупредит сородичей, что в эту пещеру лучше не соваться, и общее вместилище памяти всех риглакоров пополнится новым знанием.
А скупой дневной свет уже скользнул по скале, вросшей в омертвевшую землю рядом со входом в злополучную пещеру. И по диковинным знакам, выбитым на ней...
Молчат суровые Кардалирские горы. Мир снова меняется. Но его судьба решилась очень давно - и никто уже не в силах изменить ее.
I. Неудачная охота
- Эй, Диралон! Что ты там такого увидел? Пора двигаться дальше, а то не успеем добраться до ночлежной скалы! А если мы не успеем... Сам знаешь, какие твари здесь охотятся по ночам.
Широкоплечий смуглый мужчина, к которому обратился его молодой товарищ, прикрыл ладонью, как козырьком, покрасневшие усталые глаза и угрюмо взглянул на солнце. По лицу скользнула быстрая крылатая тень, и он еще сильнее нахмурился. Хвостатые стервятники все еще в небе, и ладно бы просто кружили - так еще и продолжают на землю спускаться, а ведь полдень уже давно миновал. Охотник даже вспомнил, когда именно день перевалил за половину - когда они переходили вброд горный ручей около логова беорра с детенышами, за девять майлосов до этого ущелья, и солнце висело прямо над их головами. Если птицы еще кружат - значит, сегодня особенно много падали осталось с утра. И ничего хорошего это не сулило. А тут еще и эти камни...
- Если мы сейчас просто будем брести вперед, то тоже вряд ли вернемся. Видишь эти камни, там, впереди? - Тот, кого назвали Диралоном, указал в сторону россыпи валунов и потер рукой слегка подернутый сединой висок. - Да, вот эти?
- Ну и что? Камни как камни, как будто нам не под силу через такой завал перебраться. Их тут везде навалом, мы что, будем каждый осматривать? Что мы встали-то здесь? - нетерпеливо возразил собеседник, худощавый паренек с бледным нездоровым лицом.
- Приглядись к ним, Тиррах. Я давно смотрю, они мне сразу не понравились, и готов поклясться охотничьей удачей, что один только что пошевелился.
- Чего? Слишком долго смотрел ты, видать, вот и мерещится. Или все-таки пил вчера? - с подозрением прищурился юноша.
- Ты, я смотрю, совсем стыд потерял. Как со старшими разговариваешь? Неужто думаешь, что я буду перед охотой пить? Молод еще поучать меня. Я не первый год охочусь в этих местах, да и отец неплохо научил меня этому. А еще он учил меня, как здесь остаться в живых, и желательно со всеми руками и ногами...
- Камни-то эти тут причем? Что ты так привязался к ним вообще, сразу присматриваться начал? На ночь глядя-то? - перебил его Тиррах.
- До конца дослушивать тебя мать не учила? Если бы не спорил, так давно бы уж на скале были. Знаешь ли, я не меньше твоего хочу поскорее вернуться домой, причем вернуться с добычей. И ночевать посреди ущелья не буду. Так что хватит препираться. По меньшей мере четвертая часть этих камней - гризоарды, ясно? Теперь понял, почему я не хочу туда лезть?
- Да-да, конечно! Гризоарды, что же еще! Совсем ты допился, приятель. Забыл, что ли, где мы? Не в Аласконских землях все-таки охотимся, ближайший гризоард за многие тысячи майлосов отсюда.
- А ты не заметил, какие у нас холодные зимы в последние годы? Почти как в Аласконе. Наверняка из-за них гризоарды смогли поселиться и тут. Я почти уверен, что перед нами - они. Мы ведь раньше жили в Аласконе, отец мне много о них рассказывал... Жуткие рассказы, скажу я тебе. Эти твари живьем сожрали нескольких его близких друзей, ему самому откусили полруки... Конечно, он до самой смерти не забыл того дня. И очень не хотел, чтобы я сам когда-нибудь им попался.
- И как же ты определил, что это гризоарды?
- Ну, это место с самого начала меня немного смутило. Точь-в-точь подходит под описание отца - когда он рассказывал о том страшном случае. Со всех сторон закрыто от ветров скалами, в низине течет ручей. Нет никаких растений и очень много камней. А самое главное - запах. Ты не почувствовал?
- Нет, не почувствовал. Самое обычное ущелье, ничего особенного. Ручьи текут повсюду, а растений в этих местах почти нет, они все в предгорьях остались. Обыкновенное ущелье. Да и все равно нам надо через него пройти, никуда не денешься. Ты же сам видел: все остальные пути к долине сейчас засыпаны обвалами после того землетрясения.
- Запах. Я никогда его не чувствовал - знаю только по описанию отца, но именно таким я его и представлял. Неприятный, терпкий, похож на запах человеческого пота, но гораздо сильнее. От него почему-то тяжело на душе и страшно становится. Именно его я сейчас чувствую.
- Вот что. Я не собираюсь торчать здесь до ночи, ожидая, что меня сожрет какой-нибудь зверь, только потому, что тебе чудится какой-то запах. Ничем таким здесь не пахнет. Мы, вообще-то, тут не гуляем, не забыл еще? Кваггиров почему-то до сих пор не встретили, но они могут вернуться когда угодно, хоть прямо сейчас, и я не собираюсь стать их обедом вместо того, чтобы содрать с них шкуры. Или обедом кого-то покрупнее. Того, кто обычно выходит по ночам. Так что я иду дальше - с тобой или без тебя. Хотя, конечно, охотиться одному очень опасно, но куда опаснее стоять на месте, ожидая темноты.
- Во-первых, я вовсе не собираюсь ждать тут ночи. Во-вторых, я уже говорил - вот тот камень только что пошевелился. Ну и, наконец, все это можно легко проверить. У тебя еще осталось с собой какое-нибудь мясо?
- Нет. А если бы и осталось, я бы лучше съел его сам.
- Ладно. Тут должно быть полным-полно каких-нибудь мелких зверьков. Сейчас проверим.
Двое охотников быстро продвигались по мрачному узкому ущелью. Отвесные скалы нависли над ними, закрывая затянутое грязно-серыми облаками небо. Каменистая почва, покрытая толстым слоем невесомой черной пыли, тихо похрустывала под ногами. Ни одна травинка не пробивалась сквозь щебень и пыль, а солнечные лучи лишь иногда скупо освещали дно ущелья. Гнетущая атмосфера дополнялась неприятным шелестом изредка осыпавшихся со стенок мелких камней. И только юркие небольшие животные по временам оживляли этот безжизненный пейзаж, пробегая под ногами путников.
Диралон неожиданно замер и прислушался к тихому скрежету, раздававшемуся неподалеку. Взгляд его остановился на странном существе размером примерно с ладонь взрослого мужчины, без устали грызущем камень твердыми коричневыми зубами, по величине равными чуть ли не половине длины самого зверька. Охотник неторопливо вытащил из-за пояса длинный зазубренный нож, осторожно поднес его к голове животного и резким точным движением ударил между длинными зубами существа. Зубы отлетели в сторону, послышался короткий писк, и животное, дернув лапками, оцепенело. Диралон аккуратно поднял мертвого зверька и принялся внимательно его осматривать.
- Смотри, какой крупный третакон. Больше моей ладони. И их тут много. Значит, в этом году и кваггиров больше. Это хорошо, - с улыбкой заключил он.
- Да, но и убить их теперь сложнее. И в прошлом году-то было тяжело... - не разделил его радости Тиррах.
- Зато и шкур больше, - остался при своем мнении Диралон.
- Да ну и что, мы все равно тогда их все не сможем продать - чистить слишком уж дорого стало... - досадливо сморщился юноша. - А купцы все снижают и снижают цены закупки, дескать, в столице эти шкуры уже продавать некому. А ведь наверняка кваггира никогда и в глаза не видели, и ума не хватает догадаться, что белые-белые звери не могут хорошо прятаться в набитых черных пылью долинах. Знали бы они, что эта красивая шерсть у них нарочно так устроена, чтобы собирать всю грязь и мусор в любом месте, куда может откочевать стая, чтобы их и в лесу, и в горах, и в степи их видно не было - небось поняли бы, какого труда стоит такую шкуру очистить. И сколько времени уходит на то, чтобы какой-нибудь богатей в Элантосе смог себе пушистый белый воротник сшить.
- Да, а мне все чистильщики говорят, что работа непосильная, и поднимают плату. А скупщики грозят, что скоро вообще ездить перестанут, если мы и дальше будем за мех столько просить...
- Ты думаешь, мне лучше? - грустно улыбнулся Тиррах. - У меня вообще мало кто шкуры берет, думают, что раз молодой, так порчу их на охоте обязательно. Совсем жить не на что. Как быть-то? Думаю вот сестру в обучение к чистильщику отдать, но она мала еще, а там гадостью разной дни напролет дышать... Вот бы достать штуковину, чтобы издалека крохотные копья метать! И яда оранжевых змеек, чтобы наконечники обмазывать. Тогда бы мы за неделю добыли столько, сколько за полгода не...
- Выдумывай больше! - разозлился старший. - Смазывать ядом птичьих змей из гнилых городов! Мечтай тогда уж лучше о том, чтобы кваггиры на охоте сами к тебе подбегали всей стаей и дружно помирали у твоих ног! Это ровно настолько же возможно, но зато еще проще! Терпеть не могу дармоедов, которые живут в дурацких грезах, вместо того, чтобы делать свое дело. Ядом птичьих змей! Ты хоть представляешь, сколько это может стоить? Кто его из старых развалин носит, тот не попросит дешево, и будет прав, там проклятия до сих пор кое-где держатся, а уж сколько всякой пакости развелось... И как еще задерут цену купцы, которые отраву для стрел сюда привезти могут. Тебе и на один только стреломет полжизни копить придется, ну, или на дорогу с караваном до тех земель, где умеют их делать, а ты о яде говоришь.
- Стреломет бы окупился первой же весной...
- Ладно, пошли проверять камни, - прервал безрадостный разговор Диралон, подкинув на ладони мертвое тельце третакона. - Окупился бы, да ты сперва золотишка накопи, а потом рассуждай. Темнеть уж скоро начнет, а он про меха завел песню. И про яд птичьих змей! Умник...
Они осторожно приблизились к россыпи крупных камней, столь настороживших Диралона. Когда до завала оставалось не больше четырех шагов, охотник взмахнул рукой, давая понять, что дальше идти нельзя. Затем он медленно извлек из походной сумки убитого зверька, примерился и с опаской бросил существо прямо на округлый плоский камень, видимо, показавшийся ему особенно подозрительным.
Как только тушка животного коснулась его поверхности, камень вдруг ожил. Взметнулось множество тонких зеленоватых щупалец, оплетая добычу, а посередине верхней части камня открылась большая розовато-белая пасть, усеянная множеством темно-желтых зубов, с которых капала густая слизь. Щупальца вовлекли тело зверька в пасть, раздалось глухое чавканье, а потом все отростки мгновенно втянулись обратно. И хищник снова обрел облик камня.
Ошеломленный увиденным, Тиррах застыл, боясь пошевелиться. Перед его глазами стояла жуткая пасть камнеобразного создания. Он представил, что сам ступает на этот камень, и мерзкие щупальца опутывают его ноги...
Диралону, по всей видимости, тоже было не по себе, хотя он и ожидал чего-то подобного. Раньше ему не приходилось видеть страшную трапезу живого камня. До этого момента Диралон надеялся, что ошибся, но сейчас все надежды рухнули. Ведь теперь единственный оставшийся проход в жизненно необходимую для охотников долину был закрыт. Незримо закрыт безмолвным заслоном хищных "камней".
Помолчав еще немного, Диралон негромко кашлянул. Он все еще не оправился от неприятного впечатления.
- Гризоарды. Так погибли друзья отца. Мы не сможем пройти здесь. Может быть, эти камни все такие. Нам лучше вернуться. Лучше не добыть шкуры, но остаться живыми, чем расстаться со своей на этих камнях, - медленно проговорил он.
Тиррах был в отчаянии.
- Но как же это... Как мне тогда накормить семью... Сестра, мать, брат... Если у меня не будет шкур, как я смогу их обеспечить? Охота - единственное, что я умею... Что же мне делать? Как я могу вернуться без добычи? Как? - чуть не плача, шептал он.
- Не хочешь же ты сказать, что сейчас пойдешь через эти камни? Ты ведь понимаешь, что если ты это сделаешь, твоя семья останется без кормильца до тех пор, пока не подрастет твой брат? - криво усмехнувшись, произнес Диралон.
- Тогда придется пробивать проход, уничтожая их... - юноша с сомнением оглядел завал.
- Ты как себе это представляешь? - Диралон посмотрел на него, как на умалишенного. - Два идиота побегут с копьями и ножами на полсотни каменных тварей размером со стол в таверне, вдобавок жрущих все, что приближается к ним ближе, чем на два-три шага? И чего они добьются, догадываешься?
- Но... Но... Но что нам делать? - не мог успокоиться Тиррах.
- Посмотри на ту сторону ущелья. Заметил тот узкий разлом? Да, рядом с ним еще кривая скала, похожая на коготь кваггира. Уверен, мы сможем пройти через него, и выйдем в другом ущелье, но с той стороны обвала. Мы ведь довольно далеко ушли, а все эти ущелья связаны между собой. Разлом, скорее всего, тоже ведет к долине. И нам не надо будет рисковать жизнью, пробираясь через гризоардов, - спокойно заметил пожилой охотник.
- Ладно, как скажешь. Все равно у нас нет другого выхода. Через разлом, так через разлом, - сразу притихнув, пробормотал Тиррах.
Повинуясь негласному правилу молчать при передвижении, охотники с опаской приблизились к зиявшей в глухой каменной стене гигантской трещине. Она оказалась значительно больше, чем выглядела издалека - наверное, потому, что скальные кромки горной тропы в этом месте резко раздавались вширь. Здесь даже хорошо было видно небо до невысокого отрога на горизонте. Рядом с разломом почти не было мелких камней, а слой пыли был значительно тоньше, чем везде. Очевидно, трещина образовалась совсем недавно, во время того самого землетрясения, завалившего почти все ущелья-проходы, обычно используемые охотниками.
Неуловимая, смутная тревога чувствовалась около этого темного разлома. Конечно, в этих местах каждый шаг был опасен, но здесь было что-то другое... Диралон всегда мог похвастаться отличной интуицией, которая не раз выручала его из самых разных передряг - от пьяной драки в таверне до произошедшего сегодня случая с гризоардами, но никогда еще он не ощущал подобного. Некое внутреннее чувство прямо-таки кричало о том, что здесь находиться нельзя, и умоляло его быстрее уносить ноги от чернеющей в скале трещины. Но у охотника не было выбора. Он не мог вернуться без шкур, обрекая тем самым свою семью на голод и лишения. И, уговаривая себя, что все хорошо, человек медленно и осторожно шагал к проходу.
В пещере царила кромешная тьма. Разлом плотно закрывался каменным изгибом горы, так что даже в самый ясный день солнечные лучи не проникали ко входу. Сумрачная тишина действовала на нервы, и Диралону почему-то захотелось громко завопить какую-нибудь чушь, чтобы эхо, звеня и грохоча, понеслось по ущелью, отражаясь от его скалистых стен, чтобы оно бесконечно повторяло эту чепуху, чтобы тишина закончилась... Вместо этого он ударом ножа о кремень зажег факел и заглянул в разверстую пасть разлома.
В следующее мгновение раздался его сдавленный крик, и охотник, отшатнувшись от прохода, навалился на скалу, тяжело переводя дух. Он явно не ожидал увидеть то, что оказалось прямо перед ним.
- Что с тобой, Диралон? Что там такое? - обеспокоенно спросил у него подбежавший Тиррах.
- Там... Там кости. И трупы. Много трупов. Всякие животные, но в основном риглакоры... Почти все - совсем свежие... И страшно изуродованы... Некоторые просто размазаны по стенам... Я такого никогда не видел... Пошли отсюда, живее! - крикнул Диралон, вскакивая.
Неожиданно он заметил, как мгновенно изменилось выражение лица Тирраха. Его черты исказились неописуемым выражением сверхъестественного ужаса, а безумные округлившиеся глаза смотрели сквозь Диралона, не видя его. Заметив жуткий взгляд товарища, охотник быстро обернулся... Последним, что он увидел, была огромная глыба ржавого металла, с невероятной скоростью приближавшаяся к его лицу.
Тиррах, застыв от парализующего страха, смотрел, как железная лапа впечатывается в голову человека, которого он считал своим другом. Голова взорвалась алыми ошметками, выплеснулась струя крови, орошая холодные камни и мертвую землю... Диралон даже не успел испугаться.
А из разлома с гулким лязганьем и скрежетом вышел гигантский металлический паук. Он неторопливо прошел по телу Диралона, превратив его в кровянистое месиво, и, заметив новую жертву, начал двигаться к ней. У паука было огромное тело и маленькая узкая голова со множеством глаз, горящих красновато-лиловым светом. Из этой головы торчало большое грубое копье явно риглакорской работы и несколько тонких стрел, застрявших в металлических пластинах. Изредка по ним пробегало синеватое сияние, и паук издавал странный шелестящий звук. Жуткое создание медленно шагало на семи длинных ржавых ногах, а восьмая безжизненно волоклась за пауком, грохоча о камни. Весь он был покрыт толстым слоем вековой грязи, плесени и ржавчины, но, тем не менее, вполне уверенно приближался к застывшему в ужасе человеку.
Тиррах, беззвучно раскрыв рот, смотрел на существо, которое принесет ему гибель. Он отчетливо видел каждую царапинку на огромной твари, и понимал, что от паука спастись ему не суждено. Смерть иногда принимает весьма причудливые обличья.
Паук вдруг остановился. Что-то громко лязгнуло, и передняя правая его лапа неспешно поднялась. Из ее конца выдвинулась тонкая игла, а из иглы в скалу рядом с молодым охотником ударил тускло-багровый луч. Твердый камень разлетелся на сотни крохотных осколков, которые тут же огненными каплями пролились в черную пыль.
Охотник завопил, развернулся и побежал, ничего не видя перед собой, в кровь разбивая ноги о камни, объятый животным страхом. Он наступил в сияющую лужу расплавленного камня и не заметил этого, хотя воздух сразу наполнился вонью паленого мяса. Тиррах бежал, как в последний раз в жизни. Вполне могло бы и оказаться так.
Железная тварь спокойно смотрела, как человек скрывается за поворотом ущелья, оставляя за собой кровавые следы. Когда жертва окончательно пропала из виду, паук со звоном опустил конечность, развернулся, кроша своим телом камень узкого прохода, и, медленно перебирая ржавыми ногами, побрел обратно в разлом.
Солнце медленно клонилось к закату, и посвежевший вечерний воздух уже огласил леденящий вой какого-то зверя, учуявшего терпкий запах свежей крови. Вскоре густеющие сумерки наполнились ревом, шипением, тяжелым мычанием, непонятным клекотом и другими древними, как жизнь, звуками, возвещавшими пришествие смертоносной ночи. Началась дикая охота, когда не существует хищников и добычи, а каждый обитатель этих неприветливых мест может стать как тем, так и другим, - в зависимости от того, с кем ему доведется повстречаться сегодня под холодной жестокой луной. Ущелье жило своей суровой жизнью.
А Тиррах все-таки вернулся домой без добычи.
II. Трапеза императора
Из наклоненной глостилитовой пиалы тонкой струйкой лилась кристально прозрачная вода. Легко скатываясь по покрытой мелкими морщинками коже, она стекала в большую золотую чашу, стоявшую на белоснежном мраморном полу. Император Анаксалар IV совершал омовение рук перед утренней трапезой.
Правитель уже сел за роскошный стол, сплошь уставленный ароматными кушаньями и освежающими напитками, когда двери трапезного зала вдруг распахнулись, и в них появился дежурный стражник. Вид у него был крайне испуганный, и стражник мелко дрожал всем телом так, что пластины его начищенных доспехов издавали негромкий мелодичный звон.
Император сдвинул тонкие брови и начал постукивать изящными пальцами по своему кубку. Его личные телохранители, неизменно стоящие за спиной повелителя, отлично знали, что это означает. Император был не просто недоволен. Он был взбешен. И неудивительно: никто никогда не позволял себе такой неслыханной наглости - прервать трапезу правителя!
Стражник и сам это отлично понимал. Именно поэтому его била такая дрожь. Несчастный не мог даже вообразить, в какую причудливую форму сейчас может вылиться гнев господина.
- В... в-в-в... Ваше Императорское Величество! - наконец сумел совладать с собой трясущийся человек. - Я... Я никогда бы не позволил себе подобной дерзости, если бы не обстоятельства... Там... там... Там гонец со срочным сообщением из Галиморнийской провинции. По его словам, это дело настолько важно, что заслуживает того, чтобы осмелиться вторгнуться в зал для трапез во время обеда Его Величества, - заметив налившиеся демонической яростью глаза владыки, стражник чуть не откусил себе язык. - Это всего лишь его мнение, Ваше Императорское Величество... Это гонец... это он так сказал, - поспешил поправиться он.
- Значит, какое-то ничтожество, какой-то простолюдин из какой-то занюханной провинции, значит, этот червь считает, что трапеза Его Величества может быть прервана его появлением? Значит, можно ни во что не ставить Его Величество? Значит, можно вламываться в его зал - зал для трапез! - только затем, чтобы заявить, что у него какое-то там сообщение! Какое-то сообщение! Да что он себе позволяет! Эти ничтожные твари в последнее время совсем потеряли страх! Им, значит, мало было недавних казней? Хорошо же, я им устрою! Я залью горячий свинец в глотки ему и его семье! Нет... Я брошу их в яму с пленными риглакорами! Вот будет потеха! - император почти задыхался от бешенства. Он вскочил, швырнул на пол золотое блюдо, стоявшее на столе перед ним. Ударившись о каменные плиты, оно тяжело зазвенело. Растерянные телохранители молча топтались на почтительном расстоянии от впавшего в неистовство повелителя, не зная, что предпринять: то ли немедленно схватить наглеца-стражника и оттащить его в темницу, то ли убить его прямо здесь, то ли вообще не трогать его - вдруг исступленный гнев императора коснется и их самих? Один из них незаметно отошел в сторону и что-то зашептал на ухо подоспевшему дворцовому распорядителю. Тот кивнул и послал слугу переменить блюда на столе.
Злосчастный стражник, во все глаза уставившись на перекошенное злобой лицо Его Величества, от ужаса совсем потерял дар речи. Он знал, на что способен их император в ярости. Да и не только он - вся Юсейнорская Империя трепетала перед буйным властителем. То, что по его приказу творили с пленными риглакорами и н'дизардами - извечными врагами человека - вызывало ужас и даже жалость и сострадание к ним. С людьми правитель был несколько помягче, но от этого приговоренным вряд ли было легче - леденящие душу крики казненных не мог забыть ни один человек, когда-либо слышавший их. Поэтому чувства этого солдата, в действительности ставшего жертвой обстоятельств, вполне можно было понять.
- Ваше Императорское Величество... Я никоим образом не причастен к этим словам... - бормотал он. Потом, что-то сообразив, дежурный попытался спасти положение. - Но... Ваше Величество, гонец говорит, что у него есть срочные сведения о... О Тороссане, Ваше Величество. Он говорит, что в каком-то ущелье недалеко от Долины Смерти был найден именно он - легендарный Тороссан!
Императора словно окатили холодной водой. Его гнев мгновенно утих, а взгляд прояснился. Теперь правитель пораженно смотрел на солдата, широко раскрыв глаза. По всей видимости, он не мог осознать смысла сказанного. Вернее, смысл он понял, но не мог поверить в то, что услышал.
- Повтори то, что ты только что сказал, - медленно произнес император.
Его телохранители взирали на происходящее с не меньшим страхом, чем на недавнее буйство. Такого поведения господина им за свою долгую службу видеть еще не приходилось. Да и сам стражник был ошеломлен.
- Повтори, тварь!!! - завопил император, брызгая слюной. На виске его под тонкой бледной кожей забилась синеватая жилка.
Это было гораздо более привычным, хотя ужас вызывало прежний. Солдат моментально пришел в себя. В двери зала заглянул проходивший мимо пожилой вельможа в мантии из мятой парчи, понимающе переглянулся с одним из слуг, усмехнулся и отправился дальше.
- Приблизительно восемь лун назад двоими охотниками в одном из ранее исследованных ущелий был обнаружен вход в Тороссан, Ваше Императорское Величество! Один из охотников впоследствии погиб, но другой доставлен в ваш замок в качестве очевидца, Ваше Императорское Величество! Охотник крайне истощен и ослаблен, его душевное состояние также вызывает серьезные опасения, к тому же, путь в столицу занял очень долгое время, Ваше Императорское Величество! Поэтому необходимо как можно скорее допросить его в присутствии придворных ученых, дабы подтвердить или опровергнуть эти сведения, Ваше Императорское Величество! - бодро отчеканил стражник, хотя его зубы, как и раньше, стучали, а мелкая дрожь волнами пробегала по телу.
- Это какая-то чушь, будь я проклят! Тороссан! Это же все сказки, которые на ночь рассказывают детям тупые крестьяне! Тороссан - в каком-то ущелье какой-то провинции! Это вздор... Наверняка они приволокли сюда какого-то безумца или забулдыгу, которому в пьяном бреду что-то привиделось... Этого просто не может быть! - вновь начал выходить из себя правитель.
Дежурный счел весьма благоразумным просто промолчать. Немного подождав, он продолжил:
- Ваше Императорское Величество! Считаете ли вы необходимым немедленно доставить сюда очевидца? Или же ему стоит подождать приема в тронном зале?
- А, ведите его сюда. Буду я еще из-за всякого отребья приемы в тронном зале устраивать. Привести его немедленно! - распорядился полностью оправившийся от внезапного потрясения император.
- Так точно, Ваше Императорское Величество! - с невероятным облегчением в голосе произнес дежурный и поспешил незамедлительно скрыться.
Император расхаживал по залу для трапез, невнятно бормоча про себя нечто вроде "О боги, Тороссан... Если это правда... О боги, какие открываются возможности... О боги... Однозначная победа над риглакорами, полное уничтожение мерзких н'дизардов, разгром Гнаатского Королевства... Боги, весь мир падет к моим ногам! О боги... О великие боги...". Телохранители, отчаявшись что-то понять сегодня, застыли в стороне, надеясь, что все решится без них, и лишь изредка робко и взволнованно поглядывали на господина.
- Разорви их риглакор! Да что я тут рассуждаю! Этого просто не может быть! Ладно, сейчас я вначале выслушаю этого сумасшедшего, а потом казню его, гонца, слабоумного стражника, осмелившегося потревожить мой покой, ну, и еще кого-нибудь из дворцовой охраны. Пусть все поймут, что нельзя так шутить с Его Императорским Величеством! - снова впал в неистовство император.
Неизвестно, чем бы все это закончилось и сколько человек еще были бы приговорены сегодня к смерти - возможно, и вся императорская стража, так как Его Величеству было не привыкать полностью обновлять свою гвардию - но в это время двери снова распахнулись, и в зал вошел вначале конвой, состоявший из стражников в парадных доспехах, а затем еще семь человек, облаченных в пышные и, очевидно, очень дорогие одеяния. Все они сопровождали изможденного человека в изодранной одежде, странно прихрамывающего при ходьбе. На вид этому человеку было лет шестнадцать - семнадцать, но его волосы словно осыпал серебристый снег. Юноша был абсолютно седым.
Солдаты, до этого поддерживавшие человека под руки, отпустили его, и он, покачиваясь, начал медленно оседать на мраморный пол. Видимо, ему было очень трудно стоять, и он плохо осознавал, что происходит.
Стражники, заметив это, вновь подхватили человека и заставили его поклониться властителю. Затем они сами почтительно склонились перед господином, боязливо глядя на него.
Императору явно было не до дворцового этикета. В конце концов, он сам правил этой страной. Поэтому он милостиво махнул тонкой рукой, разрешая им обратиться к Его Величеству.
Мгновенно распрямившись и оцепенев, стражники вытянулись перед повелителем. На их лицах было написано такое неискреннее благоговение, что император поморщился.
- Так, и что все это значит? - с заметным раздражением произнес он.
Недоумевая, что же еще не нравится властителю, один из солдат, по всей видимости, командир караула, поспешил ответить.
- Ваше Императорское Величество! Этот человек доставлен к Вашему Величеству в качестве очевидца, способного подтвердить истинность предположения, что в неком ущелье в действительности был обнаружен легендарный Тороссан! - голос человека звенел от волнения.
- Ты что, думаешь, что я идиот? Я и так отлично это знаю, недоумок! Приказываю немедленно приступить к допросу! - тон императора совершенно не предвещал ничего хорошего.
- Т... Так т-точно, Ваше Императорское Величество! Приступать необходимо прямо сейчас? - окончательно растерялся командир.
- Ты что, издеваешься, падаль? Я прикажу развесить твои кишки на городской площади! - взревел окончательно разъяренный правитель. - Я же ясно сказал: приступить немедленно!!!
- Слушаюсь, Ваше Императорское Величество! Итак, назови свое имя, допрашиваемый! - обратился к седому человеку дрожащий командир караула.
Тот тоже вздрогнул от неожиданности и тяжело повернул на голос голову.
- Я? Мое имя... Тиррах, господин, - словно с трудом вспомнив, медленно проговорил измученный человек.
- Что ты делал в ущелье, о котором идет речь, во время интересующего Его Величество происшествия? - продолжал допрос стражник. Люди в пышных одеждах слушали без малейшего интереса, а вот главный дворцовый распорядитель почему-то решил подать на стол дичь лично, и заняло это у него очень уж много времени.
- Я... Мы охотились там... Точнее, не охотились, а шли к долине, где мы обычно охотимся... - с усилием двигая губами, пробормотал парень.
- Кто был с тобой? - спросил стражник.
- Мой друг, Диралон... Мы всегда охотились с ним... До этого - всегда... - вяло бормотал юноша, почти теряя сознание.
- И что же с ним случилось? - задал еще один вопрос командир.
- Я же говорил уже... - не поднимая головы, негромко ответил человек.
- Ты должен повторить свои слова перед лицом Его Императорского Величества, - пояснил стражник.
- Он... Ему раздробили голову, господин... Он погиб... - равнодушно прошептал седой.
- Как это произошло? Необходимо вспомнить все подробности, - приказал стражник. А вычурно одетые ученые заметно оживились, ожидая узнать суть произошедшего.
- Мы... Мы просто шли по ущелью... Нам надо было попасть в долину, где живут кваггиры, а все остальные пути к ней были завалены землетрясением... Вдруг Диралон что-то почувствовал... Я не поверил ему и хотел идти дальше, но потом мы проверили его слова... Камни перед нами оказались гризоардами, и мы вынуждены были искать обходной путь... - невнятно говорил человек.
- Подожди... Что за бред ты несешь? Какие гризоарды в Галиморнийских землях? - недоверчиво произнес командир. На лице императора выразилось недоумение, и оно сразу отразилось и на лицах ученых.
- Я тоже так говорил... Но мы проверили... Диралон был прав... Это на самом деле были гризоарды... Наверное, из-за холодов они и там развелись... Мы не смогли пройти через них... Диралон увидел недалеко какой-то разлом и предложил идти через него... В этой пещере было много мертвых тел... Животные и риглакоры... А еще какая-то железная тварь, которая размозжила голову Диралону... - бесстрастно сказал седой юноша. Создавалось ощущение, как будто недавно он пережил нечто настолько жуткое, что все эмоции, которые способен испытывать человек, в нем словно выжгло этим ужасом.
Ученые заинтересованно встрепенулись, да и сам император бросил на хромого взволнованный взгляд.
- Так... Вот сейчас особенно важны детали... Описывай все как можно более подробно, - еще раз повторил стражник. - Ты смог рассмотреть ее?
- Да, господин. Это был огромный железный паук с восемью ногами. Он был почти полностью покрыт ржавчиной, а его глаза светились... Целиком железный... Еще он умеет выпускать огонь из ног... Даже плавит им камни... Почти сразу... - спокойно рассказывал очевидец.
Пышно одетые люди потрясенно молчали. А правитель, вскочив с мягкого кресла, на котором до этого важно восседал, столь же ошеломленно взирал на тощего седого человека, ставшего свидетелем этих загадочных событий. Немного подумав, он замахал руками, выразительно показывая конвою, чтобы они выметались вон вместе с допрашиваемым. Те сочли это величайшей честью и поспешили исполнить приказ Его Императорского Величества. Радость солдатов была поистине безграничной - они не могли поверить, что так легко отделались сегодня.
- Ну, что скажете, придворные ученые? Я ведь не зря держу вас во дворце, не так ли? - насмешливо обратился к богато одетым людям император.
- Смею Вас заверить, Ваше Императорское Величество, что это так, - с достоинством ответил ему высокий человек с надменным бледным лицом. - Вы можете полностью полагаться на наши знания.
- Ты так действительно думаешь, Нильганес? Что ж, хотелось бы выслушать ваши выводы насчет этого... очевидца, - голос правителя был напоен сарказмом.
- Он удивительно точно описал одного из Големов-Стражей, - заметил другой ученый, мужчина средних лет, до самых глаз заросший густой черной бородой.
- Ну, если только это вообще можно считать описанием... Он ограничился самыми общими словами, - с улыбкой заметил ученый по имени Нильганес.
- Однако же, даже сам факт существования Големов-Стражей не известен простолюдинам. Так что слова этого человека вполне можно считать истиной, - не согласился другой.
- Господа, мы не располагаем сейчас никакими сведениями, позволяющими нам подтвердить или опровергнуть слова этого очевидца. Но я могу сказать, что он недавно пережил что-то очень страшное, чего он даже не мог представить. Вы и сами, полагаю, заметили это, - вмешался еще один ученый, благообразный старик с длинными седыми волосами, аккуратно зачесанными назад.
- Мало ли что он там мог пережить, - сварливо заметил немолодой человек в расшитой рубинами тоге. - Все-таки там погиб его друг. Да и в конце концов, мы не можем быть уверены даже в том, что он вообще погиб. В общем, я бы не рискнул доверять всяким охотникам, которым что-то привиделось в каком-то ущелье.
Император, до этого спокойно слушавший дискуссию ученых, вдруг опять вышел из себя.
- А ну прекратить спор! Все, что я желаю услышать - действительно ли он видел вход в Тороссан! Все остальное меня не волнует! Так вы можете мне дать нормальный ответ или нет, вы, кучка безмозглых бездарностей! Зачем вообще я вас тут слушаю! Или вы немедленно что-то решаете, или завтра ваши останки будут лицезреть в яме с риглакорами, если от вас вообще что-то останется! - бушевал он.
Скорее всего, император бы выполнил свое обещание, так как ученые вряд ли смогли бы сейчас дать однозначный ответ, но тут двери зала для трапез распахнулись вновь - в третий раз за это утро. Вошел стражник - тот же самый несчастный стражник, который уже чуть не расплатился жизнью за исполнение своих обязанностей. Сейчас он был еще больше взволнован, чем при первом своем появлении. Но он должен был сказать императору нечто важное, и не мог не сделать этого - в противном случае его тоже ждала казнь.
Правитель нахмурился. Еще раз стерпеть такое вопиющее нарушение всех созданных им самим правил он вряд ли бы сумел, но солдат, прекрасно осознавая, что терять ему уже нечего, выпалил:
- Ваше Императорское Величество! При осмотре очевидца было обнаружено нечто странное, а именно четыре вспухших черных отметины, не похожих ни на раны, ни на ожоги, ни на шрамы, ни на татуировки! Они располагаются на спине с правой стороны, последовательно, при этом каждая последующая значительно светлее предыдущей! Придворный врач не может найти никакого объяснения! У меня все, Ваше Императорское Величество! Я могу быть свободен?
Император, полностью сбитый с толку, остолбенело молчал, и стражник, решив, что хуже уже не будет, быстро выскользнул из зала.
Зато ученые, моментально воспрянув, одновременно начали говорить, перебивая друг друга. В этом потоке слов отчетливо можно было разобрать только два слова: "Метки Голема".
- Ваше Императорское Величество! Мы абсолютно уверены в истинности слов очевидца! Он точно был у входа в легендарный Тороссан, как бы странно это ни звучало. Об этих отметинах в легендах есть совершенно ясные сведения: иногда при встрече с Големом-Стражем на человеке остаются такие метки, их число может колебаться от трех до семи. Таким образом, все мы пришли к единодушному выводу - охотники действительно обнаружили вход в Тороссан! - радостно произнес Нильганес.
Император пришел в немыслимый восторг. Он начал быстро ходить по залу из угла в угол, затем приказал позвать к нему командира стражи. Через некоторое время этот человек уже покидал трапезный зал со странным выражением на лице. Те немногие, кто отважился спросить его, о чем с ним говорил Его Величество, получили короткий ответ: командиру стражи приказано к завтрашнему дню организовать экспедицию в Долину Смерти.
Несколько минут спустя в своих просторных покоях полноватый и рано полысевший са'Тромонт, герцог Дакосский, уже пристрастно расспрашивал главного дворцового распорядителя о произошедшем на императорском обеде. Наконец, выяснив все, что его интересовало, и немного успокоившись, герцог вытер надушенной перчаткой выступившие капли испарины со лба и невесело вздохнул.
- Да уж, воистину, что-то очень уж разошелся сегодня наш полоумный! Скажи своим на кухне, чтобы ему вечером побольше отвара подлили в вино, - велел са'Тромонт.
- Ваша Светлость, он в последнее время очень ругаться на вкус вина начал... Говорит, что настоящие помои ему приносят. Эля тоже не пьет, и настойками брезгует. Двоих слуг уже приказывал казнить, но я с большим трудом все-таки замял дело, потому что эти люди подчиняются только мне и очень существенно помогают, выполняя мелкие, но весьма ответственные поручения, и соблюдая при этом столь нужную нам конфиденциальность. Вы же сами знаете, какой скользкой иногда бывает работа во дворце... - чуть заметно улыбнувшись, ответил распорядитель.
- Хм, странно, очень странно, сколько лет уж в вино добавляем, не замечал он никогда... Может быть, кто-то еще что-то подливать стал? Люди виконта са'Ланасорма там рядом нигде не околачивались? - нахмурил брови герцог.
- Таких сведений от моих подчиненных не поступало, Ваша Светлость, - последовал уверенный ответ.
- Что-то он совсем обнаглел в последнее время, почти в открытую заявляет, что не мешало бы ему занять более значимое для страны место в ее истории. На пару с дражайшим бароном Кантеладом обнаглел, он, кстати, пока еще не са'Кантелад? Тоже ведь упорно пытается корону примерить весь этот год, выскочка безродный... Хотя, конечно, не мне о безродности говорить, - хохотнул вельможа. Распорядитель вежливо улыбнулся краешком рта, не зная, как следует себя вести в ответ на такие слова, и нервно потер заблестевшую от пота переносицу.
- Ничего, много их было, таких мечтателей, на троне посидеть захотевших... - продолжил са'Тромонт. - Пока я жив, а прожить, дадут боги, я собираюсь еще долго, никто, кроме меня, на престол не влезет. Да и я туда еще не сильно тороплюсь, и так неплохо живется, с отварчиком-то. Ну ладно, разберемся...Прикажи сегодня, когда наш добрый друг Анаксалар будет ужинать, добавить отвар в суп, - подумав, решил герцог.
- Будет исполнено, мой господин. А что делать с этим его приказом? - задал вопрос распорядитель.
- С каким еще приказом? - недоуменно уставился на него са'Тромонт.
- Ну, с организацией военной экспедиции для поисков Тороссана, - уточнил собеседник.
- А, это... Что поделаешь, он о таком не забудет, даже если искупается в снадобьях наших, так просто не уладишь. Пусть командир стражи собирает и отправляет туда отряд. Одни демоны знают, что там получится найти, но взять дело в свои руки наверняка не выйдет - у нас пока не так много сил и они нужнее здесь. Так что пока оставим все, как оно идет, розыски всяких сказок меня не пугают, есть пока дела и поважнее. И еще, лучше все и впрямь к утру успеть сделать, как и сказал дорогой наш император. Жаль воинов, конечно, их там уйма поляжет, если и не в сражении, которое вряд ли будет, то уж по дороге - точно. Лучше их не из столицы откомандируйте, а надергайте из каких-нибудь убогих окрестных гарнизонов, не хватало еще лучших бойцов от скуки посылать на смерть. Точнее даже, за смертью, - скорчил кислую мину герцог.
- Да, Ваша Светлость, это было бы крайне неосмотрительно, - поспешил выразить согласие дворцовый распорядитель.
- Ох, и расходов-то сколько будет! Военная экспедиция! Боевые манхорлосы, бронированные бальретили, верховые тирадроки, бикбатчи с навесными пластинами - это уже целый зверинец! Кто его там будет кормить, в голых степях и облезлых горах? А сколько на это уйдет средств? Катапульты, тараны, осадные башни, в конце концов! Башни там собирать смысла нет совсем, но наш мудрый правитель ведь решит взять плотников и для них, если вообще не прикажет тащить эти груды дерева на колесах туда через половину континента! Дальше - больше! - начал вдруг распаляться са'Тромонт. - Заряды для катапульт - их же не изготовишь на месте, железо для тарана, еще что-то такое... Доспехи, оружие, броневые щитки для зверей! Корм для них же! И все это надо на чем-то везти! Телеги, подводы, вьючные животные... Уязвимый обоз, еле ползущий по разбитой и заросшей дороге, растянувшийся на несколько майлосов, открытый со всех сторон для всех диких тварей, риглакоров, н'дизардов, вдобавок - и для напастей непогоды! Случись чего - на мах сгинет добрая треть припасов, прежде чем кто-нибудь успеет хоть что-то сообразить и попытаться защититься! А бикбатчи - они же там себе все крылья изорвут, на чем мы будем отправлять воздушные патрули, пока новых не обучат? У нас на всю армию их еле-еле два десятка набирается, жутко дорого держать и трудно разводить, и вот так вот отправлять их на мясо! Сколько денег, сколько денег впустую... Я тут, понимаете ли, стараюсь, считаю каждую казенную монетку, чтобы этот наш сумасшедший не спустил остатки былого богатства императорского двора, пытаюсь что-то выкроить себе в подспорье за хлопоты - и все это на ветер, в топи и леса! - окончательно расстроился он. Жестом велев распорядителю отправляться из господских покоев по своим делам, герцог горестно махнул рукой, в один присест выпил половину бутылки крепкой настойки на древесных грибах и пошел спать.
А император, покидая наконец зал для трапез, продолжал невнятно шептать: "О великие боги... Весь мир будет у моих ног..."
III. Прием у Толстяка
В не6ольшой уютной комнате, потрескивая, горел камин, отбрасывая теплые блики на стены, увешанные дорогим оружием и поделками из драгоценного глостилита. Крохотное оконце занавесили тяжелым бархатным полотнищем, искусно расшитым серебром. На миниатюрном круглом столике, инкрустированном рубинами и изумрудами, громоздились пыльные фолианты, к которым, по всей видимости, уже давно никто не притрагивался. Рядом с книгами на столике поместилась огромная бутыль и два глостилитовых же кубка. В углу совершенно некстати притулились огромные начищенные доспехи, по всей видимости, очень древние. А рядом с ними, прямо на полу, валялась изящная тога, скорее всего, когда-то принадлежавшая знатному вельможе. В противоположном углу стоял тяжелый гнилой сундук, и можно было разглядеть выпавшие из него через щели золотые монеты. Над сундуком висела какая-то картина, но она была так сильно попорчена сыростью и плесенью, что непонятно вообще, что она здесь, собственно говоря, делала. Словом, все в этой комнате говорило о значительном достатке хозяина и не меньшем отсутствии вкуса у него.
В комнате находились двое. Радушный толстяк, заплывшие жирком плечи которого обтягивал роскошный халат, тоже расшитый серебром, но уже запачканный какой-то зеленоватой гадостью, и широкоплечий молодой человек, облаченный в полный комплект простых доспехов из клепаной кожи манхорлоса. Толстяк устроился в просторном мягком кресле и не сводил глаз с собеседника, сидящего напротив.
- Риалонд, мой мальчик, хочешь еще вина? Превосходное вино, циритовое, отличное, уверяю тебя! Между прочим, мало того, что циритовое, так еще и десятилетней выдержки, притом весьма недешевое! - ласково обратился к молодому воину упитанный человек в халате, указывая то на объемистую стеклянную емкость на столике перед ним, то на стоящий рядом с ней алебастровый поднос с ягодами.
- Благодарю, Толстяк Лорос, я не испытываю жажды, - не менее вежливо ответил ему тот, однако в его глазах промелькнул ледяной блеск.
- А я думаю, что ты хочешь выпить этого вина со мной, - с нажимом повторил толстяк.
- Как скажешь. Твое гостеприимство заслуживает всяческих похвал, - холодно заметил человек по имени Риалонд, наливая из пузатой бутыли темно-фиолетовую прозрачную жидкость. Он равнодушно отхлебнул густой напиток, аккуратно отщипнул от крупной, размером с кулак, сизой ягоды цирита один из четырех сросшихся шариков и закусил им.
- Я всегда этим славился, мой мальчик. Всегда! Никто не уходил от меня голодным или невыспавшимся - даже если он уходил в мир иной. Так, правда ведь, прекрасное вино? - со сладкой улыбочкой поинтересовался Лорос.
- Ты прав, вино отменное, - еще раз без большого желания отхлебнув из глостилитового кубка, ответил человек в доспехах.
- Кстати, тебе не мешают доспехи? Может быть, снимешь их? - предложил упитанный.
- Ну что ты, Толстяк Лорос. Чтобы я остался в твоем логове без малейшей защиты? - усмехнулся воин.
- Ну, не хочешь, как хочешь. Я просто подумал, что тогда наша беседа была бы более приятной, - не стал настаивать Лорос. - Еще фруктов?
- Слушай, может хватит уже разыгрывать из себя доброго хозяина? Я отлично видел, как смотрели на меня твои головорезы. Они с радостью бы выпустили мне кишки, а голову, наверное, повесили бы на том дереве, которое вон там за окном торчит. К тому же, ты вряд ли станешь утверждать, что я пришел сюда по своей воле, - еще раз криво усмехнулся молодой человек.
- Ай, как ты груб, мой мальчик, - укоризненно покачал головой пухлотелый. - Мне бы следовало хорошенько наказать тебя, и раньше я непременно бы сделал это, особенно если учесть, сколько золота ты мне задолжал. Конечно, я мог бы прямо сейчас приказать моим мальчикам разобраться с тобой по-свойски, но ты же знаешь, как ты мне дорог. Поэтому я всего лишь поручу тебе одно дельце. А когда ты его выполнишь, у меня больше не будет никаких претензий, и я даже охотно спишу тебе твой нескромный должок, - нараспев произнес Лорос, и в его взгляде зажглась угроза.
- Все, что пожелаешь, Толстяк. Я рад, что мы нашли выход из нашего маленького конфликта, - уже гораздо приветливее сказал воин.
- Я тоже рад, что мы нашли такой простой способ решить наши разногласия, - складчатые щеки Лороса расползлись в улыбке.
- Ну, и в чем же заключается мое небольшое дельце? - по-прежнему мягко осведомился Риалонд, хотя выражение его лица говорило лучше любых слов, как ему противно унижаться перед этим сгустком жира.
- Сейчас, сейчас, мой мальчик, я все тебе расскажу. Не торопись, - прошелестел толстяк, с плеском наливая себе еще вина. - Имей терпение, твоя работа никуда не уйдет без тебя. Ты, кстати, точно не хочешь еще выпить? Нет? Ну и ладно. Мне больше достанется.
- Слушай, Лорос, мне, конечно, очень приятно болтать с тобой, но я некоторым образом тороплюсь. Так что не мог бы ты быстренько сейчас изложить мне суть дела, а я так же быстренько бы выполнил его. Все-таки не в первый раз я работаю на тебя. Кого-то нужно припугнуть? Выбить деньги? Или просто пару зубов? - довольно раздраженно перебил его воин.
- Э-э, юноша, остановись. Неужели ты думаешь, что за такую сумму ты должен всего лишь кого-то избить? Да и вообще, сейчас с этим вполне успешно справляются мои мальчики, которых ты изволил назвать "головорезами". Твоя задача... как бы сказать... несколько тоньше и... деликатнее, - вновь растянув пухлые щеки, проговорил Лорос.
- Ты же знаешь, воровством я не занимаюсь. Да и вообще, вряд ли у меня это бы хорошо получилось. Наверное, тебе лучше обратиться к кому-нибудь более... сведущему в подобных делах, - разочарованно сказал человек в доспехах.
- Сынок, еще раз повторяю, ты очень нетерпелив. Я расскажу, в чем заключается твоя работа, но сначала - небольшое предисловие. Люблю, знаешь ли, поговорить с приятными людьми... Так вот, слышал о том, что вчера произошло в императорском дворце? - приторным тоном начал упитанный.
- Толстяк, откуда же я могу это знать? В отличие от тебя, у меня нет глаз и ушей при дворе императора, - с едва заметным удивлением ответил Риалонд.
- Эх, и правда ведь. Ну ладно, я думал, что слухи уже разнеслись по городу... Все-таки народная молва... Неважно. В общем, вчера к нашему любезному властителю во время его чрезвычайно важного обеда принесли крайне интересную весточку из Галиморнийской провинции. Вроде как двое каких-то невежд нашли где-то в горах странный пролом. Непонятно, зачем они туда сунулись, но в результате одному из них раздробили голову и размазали мозги по стенам (неприятное, наверное, зрелище), а второй успел сбежать, но перед этим увидел некого голема, который, как он выразился, "выпускает из ног огонь". Наш помешанный правитель вначале грозился всех казнить, но потом ему пояснили, что это, дескать, там Тороссан нашли. Он сразу успокоился и позвал ученых, мол, отвечайте, на самом ли деле там обнаружили этот Тороссан. Ну, те спорили-спорили, так ничего и не решили. Император опять разгневался и хотел казнить и их заодно, но тут опять явился стражник и доложил, что на уцелевшем охотнике при досмотре были замечены какие-то черные отметки. Ну, конечно, правитель опять к ученым - что значат эти отметки? Разумеется, они все-таки не совсем еще идиоты - быстро сообразили, что отвечать, и сказали, что, несомненно, там находится именно вход в тот самый Тороссан. Помешанный был очень доволен, все бормотал про захват всего мира и бегал по комнате. Даже и не казнил никого, так счастлив был. И все, конечно, тоже были рады. Еще бы, как-никак от смерти спаслись. Я бы тоже рад был. Кстати, ты ведь, безусловно, знаешь легенды о Тороссане? - вспомнил о воине Лорос.
Тот был явно раздосадован. Во-первых, он вообще не любил общаться с Толстяком Лоросом, и сейчас делал это только по причине крайней необходимости. Во-вторых, его всегда раздражали длинные "предисловия" толстяка. Ну, и конечно, воин так и не понял, что от него хочет этот человек. А он любил четкость во всем, и особенно это касалось "работы", получаемой от Лороса.
- Ну? И что ты хочешь? Я должен где-то раздобыть книгу с этими легендами? И зачем она тебе? - недоуменно спросил Риалонд, пытаясь прояснить ситуацию.
- Я же уже не раз повторял: не торопись! Сейчас я все скажу, - недовольно протянул Лорос. - И что за молодежь нынче... Никакого уважения... Ладно, так и быть, я опять сделаю вид, что не заметил твоей грубости. Ага. Вот мы и подошли к той самой сути, которую ты так желал услышать. Как ты думаешь, мой мальчик, что же так взволновало нашего сумасшедшего?
- Это известно одним лишь богам. Я помню, как он развязал войну с Гнаатом лишь потому, что ему не понравился вкус фруктов, которые оттуда привезли. Так что и на этот раз причина его восторга может быть абсолютно любой - например, он упал этой ночью с кровати или же, допустим, порезался о кубок. Я даже не хочу думать о подобной бессмыслице, - бросил воин.
- Ну, та война закончилась через четыре дня, хоть и, скорее всего, не совсем по воле императора. Пусть он и считает, что сам так решил. Просто война с Гнаатом сейчас никому при дворе не нужна, хотя захапать чужих земель все они были бы рады, да и для государства полезно. А наш доблестный правитель все равно, я уверен, пока еще не настолько выжил из ума, - саркастически заметил человек в халате, демонстрируя мелкие желтоватые зубы. - Нет, здесь дело в чем-то другом... И, вернее всего, он очень сильно заинтересован в том, чтобы найти Цитадель, раз уж для того, чтобы отправить туда войска, смог даже на время сломать сопротивление дворцовых интриганов. Наверняка в императорской библиотеке хранятся гораздо более подробные сведения об этом самом Тороссане. Не напрасно, совсем не напрасно он так радовался... И эта фраза о том, что весь мир будет принадлежать ему...
- Так я об этом и говорю, - с облегчением ответил Риалонд. - Ну, значит, я должен получить эти дополнительные сведения и понять, почему его так интересуют эти древние легенды?
- Не спеши с выводами, тупица! - вдруг разозлился толстяк. Он хлопнул увесистой ладонью по столику, который возмущенно крякнул и накренился, грозя пролить дорогое вино на еще более дорогой ковер. Складки на руке от удара мелко затряслась. - Я же сказал, имей терпение! Если ты еще раз посмеешь меня перебить, то твоя голова и вправду будет завтра болтаться на этом дереве!
- Все-все, я молчу. Я больше не произнесу ни слова, пока ты сам ко мне не обратишься, - решил не искушать судьбу Риалонд.
- Вот то-то же, сынок, - сразу смягчился Лорос. - Ты знаешь, как я к тебе отношусь, но иногда ты бываешь просто невыносимым... Ладно, забудем об этом. Я продолжу. А ведь все очень просто - я бы хотел сам завладеть Даром Тороссана. Мне бы это не помешало, а император, думаю, обойдется и без подобных вещей.
Риалонд вдруг от неожиданности поперхнулся вином и мучительно закашлялся. Он надеялся, что ослышался. Невероятно! То ли Толстяк Лорос так неуместно и своеобразно шутит, то ли он действительно...
С усилием привстав с кресла, Лорос аккуратно похлопал воина по спине, ожидая, пока приступ внезапного кашля пройдет. Он упивался произведенным эффектом. Все-таки этому невзрачному человеку тщеславие было отнюдь не чуждо.
- Ч...Что? Толстяк Лорос, ты это серьезно? Думаю, ты не хочешь... - изумленно проговорил воин.
- Мальчик мой, ты все полностью правильно понял. Да, я хочу, чтобы именно ты отправился в Кардалирские горы и добыл там для меня Дар Тороссана - тот самый, что столь часто упоминается в древних балладах, легендах, сказках, ну, и вообще везде, где не лень было вспомнить. А кто знает, что ждет меня тогда - может быть, я даже стану императором! А, возможно, и весь мир будет в моих руках, как сказал наш помешанный правитель! Все возможно! - вдохновенно воскликнул толстяк, и его глаза озорно блеснули.
- Нет, ты правда этого хочешь? Ты серьезно? - никак не мог поверить Риалонд.
- Вполне серьезно, мой мальчик. Кстати, ты не можешь отказаться. В противном случае я очень обижусь, - спокойно и уверенно сказал Лорос. - А ты знаешь, что с тобой случится, если я на тебя обижусь, мой мальчик. Слухи о твоей страшной смерти еще долго будут шепотом передаваться по всему городу. И даже не вздумай попытаться меня обмануть и сбежать. Мои люди найдут тебя везде - от Аласкона и Гнаатских границ до Южного Побережья. Где угодно. Да, и еще, забыл сказать: конечно, ты отправишься не в одиночку. С тобой будут еще четыре человека.
- Не слишком ли мало для такого задания? Или ты боишься, что я возьму Дар себе? - язвительно проговорил Риалонд.
- Несомненно, ты прав. Мне нужно, чтобы Дар Тороссана попал ко мне, а не к кому-то еще, - лучезарно улыбнулся Лорос. - Между нами говоря - я не особо верю в само существование Тороссана, но упустить такую возможность было бы крайне досадно. Поэтому, чтобы успокоиться, я посылаю вас туда. Скорее всего, вы вернетесь с пустыми руками, но я хотя бы буду знать, что сделал все возможное для достижения своей цели. Можешь считать это моим маленьким капризом.
- Да, а что по этому поводу думают Их представители? - по-прежнему насмешливо продолжил воин.
- Энганта? Тебя это не должно волновать. Энганта никогда не интересовалась древними мифами. Обычно их заботят куда более насущные дела, - беззаботно ответил толстяк.
Энганта. Организация настолько могущественная, что о ней вообще не принято говорить. Вроде бы никто никогда не заявлял о своем участии в руководстве ее деятельностью, но этих людей наперечет знает вся страна. Энганта повсюду и нигде. Без ее участия не проходит ни одна более-менее крупная торговая сделка или тайное заказное убийство, но этот факт тоже обычно никто не обсуждает. И, если же речь все-таки заходит о ней, то люди обычно не произносят вслух название, непонятно чего опасаясь. Даже сам верховный командир имперской стражи предпочитает делать вид, что Энганты попросту не существует, хотя ходят упорные слухи, что и он часто обращается к Их услугам. Тот факт, что Они совсем не заинтересовались таким странным событием, как возможное обнаружение легендарного Тороссана, был весьма и весьма настораживающим.
- Ты уверен в этом? Не хотел бы я проснуться ночью от клинка ассассина у горла. В смысле, не проснуться вовсе. В общем, ты можешь поручиться, что мои действия никак не повлекут за собой Их недовольство? - недоверчиво повторил Риалонд.
- Абсолютно. Уж я-то знал бы, если бы Энганта отправила туда свою экспедицию, поверь мне. Мой мальчик, так ты все-таки берешься за это опасное дело? - поинтересовался Лорос.
- Как будто ты оставил мне выбор. Все равно терять мне уже нечего. Даже Они вряд ли смогут испортить мне жизнь больше, чем твои... "мальчики", - мрачно произнес воин.
- Я горжусь твоим мужеством, сынок, - мягко сказал упитанный. - Береги себя. Будь осторожнее, когда пойдешь через Топи. Удачи.
- Через Топи? Через Топи?! Ты что, совсем спятил?! - вдруг разбушевался Риалонд. Он отбросил от себя деревянный стул и угрожающе навис над важным толстяком, потрясая кулаками. Резная дверь немедленно отворилась, и в комнату вбежали трое огромных потных парней. Что-то мелькнуло, и воин тяжело повалился на пол со свернутой челюстью. Мускулистый верзила, обросший гривой сальных черных волос, приподнял Риалонда и уже намеревался окончательно вытрясти из него дух, но его остановила пухлая рука Лороса.
- Постой, постой, Гаротар! Мальчик немного переволновался, с кем не бывает. Пока не стоит его убивать, - вкрадчиво проговорил он. Затем, обратившись к воину, продолжил:
- А ты, недоумок, еще только хоть раз посмей повысить голос на меня. Я, конечно, все могу понять - Топи и вправду довольно опасное место, - но впредь помни о моем предупреждении. И вообще, сегодня ты уже не раз сердил меня. Тебе сильно повезло, что весь вечер у меня было такое прекрасное настроение.
- Довольно опасное? Я бы сказал, смертоносное! Начнем с того, что там издревле живут н'дизарды! Кроме них, там обитают еще сотни разных тварей, которые только и ждут возможности полакомиться свежим мясом! Топи прокляты! Там нельзя находиться! - никак не мог успокоиться воин, стиснутый мощными руками "мальчиков". Как выяснилось, он уже успел неизвестно каким образом осторожно вправить себе покалеченную сокрушительным ударом челюсть. Иначе вряд ли возгласы воина были бы столь громкими и внятными.
- Ну-ну, потише, юноша. Конечно, ты прав, но другого пути у вас просто не может быть - перевал наверняка уже перекрыт императорскими войсками, а по-другому к интересующему нас ущелью не добраться - только через Топи. Хотя... Другой путь все-таки существует. Прямиком через Хинрик-Заан. Ты предпочитаешь верную смерть возможной? - вкрадчиво осведомился Лорос. Воин промолчал. - Вот и славно. Все, я устал и желаю отдохнуть. Приходи ко мне завтра днем, после полудня. Я познакомлю тебя с твоими будущими друзьями и снабжу тем, что тебе понадобится в дороге. А еще подробнее расскажу о вашем путешествии и задачах. До свиданья, Риалонд. Мальчики, проводите его, - указал жирным пальцем на дверь толстяк.
Немного позже человек в доспехах уже сидел на земле около особняка Лороса, выброшенный оттуда заботливыми "мальчиками". Все изрядно помятое тело болело, поврежденная челюсть саднила, как будто ее царапали ржавым лезвием, но Риалонду было не до этого. Он размышлял о своей участи.
Сбежать и вправду не удастся. Конечно, несколько лун он сможет скрываться в каких-нибудь отдаленных деревнях, а что потом? Его все равно найдут - если у Толстяка Лороса есть свои люди даже в императорском дворце, отыскать какого-то беглеца ему не составит большого труда... А затем - долгая, страшная, мучительная смерть. Как изобретателен в этом плане Лорос, воин знал не понаслышке. "Пожалуй, даже самому императору есть чему поучиться у Толстяка. Да уж, ну и денек выдался. Подумать только, Лорос, оказывается, интересуется старинными легендами", - недобро усмехнулся Риалонд. "И как только меня угораздило с ним спорить? Ведь отлично же понимал, чем все это закончится", - укорил себя он.
В прохладном воздухе уже повисла ночная тьма. Надо было где-то переночевать перед грядущим путешествием, да и выпить пару кружек эля и хорошенько поесть тоже бы не помешало. В гостях у толстяка кусок просто не лез в горло. И воин, осторожно поднявшись, побрел в ближайший трактир.
IV. "Новые друзья"
Прохладное утро уступало место жаркому дню, уже не сопротивляясь палящему пыльному зною. Время медленно переваливало за полдень.
Огненный диск солнца висел почти посередине ярко-синего неба, не оттеняемого даже нежнейшими облаками. Его ослепительные лучи уже проникли в узкое мутное оконце крохотной комнаты для постояльцев. И теперь они ярко освещали почерневшие бревенчатые стены, покрытый окаменевшей грязью пол, тесную низкую кровать, застеленную драным покрывалом, и навзничь лежавшего на ней широкоплечего черноволосого человека, который беспокойно ворочался и раскатисто храпел во сне. Сияющие посланцы дневного светила теперь невыносимо жгли тело этого человека, нагревали твердую кожу доспехов, которые, по всей видимости, он даже не удосужился снять перед сном. А особенно терзали они голову несчастного, и без того истязаемую невероятным страданием.
"...О боги, как же болит голова..." - Риалонд попытался встать. Не получилось. Он смог лишь слегка приподняться на измятой постели, а затем незамедлительно рухнул обратно. Сделав еще одну не менее жалкую попытку, воин полностью выполнить задуманное все же не сумел, но зато безвольно сполз на грязный пол. И голову сразу же словно сжали мощные, жесткие и очень горячие мохнатые лапы. От вырвавшегося глухого стона несчастная голова заболела еще сильнее. Как будто сжимающих ее мохнатых лап стало в три раза больше.
"Проклятье, чем же, интересно, разбавляет свое пойло этот подлец-трактирщик? Вроде никогда я еще так не страдал от похмелья... И ведь, главное, выпил-то немного... Обидно. Знал бы, что все равно утром буду так себя чувствовать, пил бы вчера в два раза больше... Все равно хуже уже быть не могло..." - изредка выныривая из тяжкого забытья, рассуждал Риалонд.
Еще немного полежав на немытых досках, воин вспомнил жуткие рассказы о насекомых, которые могут заползти в рот и уши и которыми кишмя кишат все окрестные таверны. Во всех этих историях обязательно фигурировали отложенные в человеке яйца, огромные отвратительные личинки и чудовищно распухшие части тела. Передернувшись от омерзения, Риалонд постарался приложить все усилия, чтобы все-таки занять вертикальное положение в пространстве. Как ни странно, на этот раз все прошло вполне успешно. Через непродолжительное время он уже почти твердо стоял на ногах и пытался унять окончательно разбушевавшуюся боль, которая раздирала все тело мелкими серповидными когтями.
Покачавшись немного, воин нетвердо подошел к закопченной стене и навалился на нее. Жить сразу стало легче, и мир перестал казаться таким жестоким и несправедливым. Постояв так еще чуть-чуть, Риалонд вспомнил что-то еще менее приятное, чем рассказы о мерзких насекомых. А именно то, что солнце уже почти в зените, а он так и не почтил своим присутствием милого дядюшку Лороса. Дядюшка Лорос будет очень недоволен, а в чем может выразиться это недовольство, воин предпочел не думать. Поэтому он оставил благодатную стену, искренне сожалея об этом, и старческой походкой поплелся к умывальнику, висевшему на противоположной стене.
И вот уже Риалонд стоял на крыльце приютившего его трактира, прикрыв рукой от полуденного солнца воспаленные глаза. Легкий ветерок овевал лицо воина, а веселое чирикание укрывшихся от жары в густой листве огромного дерева птиц услаждало его слух. Вернее, услаждало бы, если бы самочувствие Риалонда не было столь плачевным. Но боль и мысли о Толстяке Лоросе отнюдь не способствовали восприятию прекрасного, и воин, тягостно вздохнув, двинулся по улице, пытаясь найти взглядом роскошный особняк Толстяка.
"Ну как, как я умудрился так вляпаться? Такие деньги должен этому жирному пройдохе! Теперь вот будь любезен, присоединяйся к походу и топай впятером через Топи. Попал в кабалу из-за собственной тупости!" - снова вернулся Риалонд к обдуманным множество раз за последние две луны, но от этого не менее печальным мыслям, которые неизменно приходили к нему, когда воин шел к Толстяку. - "Чувствовал же ведь, что дельце сильно попахивает, хоть и опыта в этом почти никакого нет, все равно чувствовал! Конечно, чего проще: посиди часа четыре рядом с накрытой холстиной телегой, посторожи товар, чтобы какая-нибудь пьянь чего не утащила ненароком, и получишь неплохое вознаграждение! А товара там было столько и такого, что мне за три жизни не расплатиться... Вот ведь дубина! Зачем взялся? Одной только дури три больших мешка, ковры из восточных халифатов, отбеленные шкуры кваггиров с севера, обсидиановые кинжалы и целые россыпи каменных побрякушек от этих... Наследников Солнца... И еще полно всего. Наверняка сами же прихвостни Толстяка по его приказу меня и огрели бревном по затылку, никто не мог в здравом уме на имущество Лороса глаз положить. Да еще и увезли все так быстро, я через четверть часа очнулся - ни воров, ни товара... Болван, ох, какой болван..."
Конечно, разыскать дом Лороса среди убогих лачуг этого квартала было нетрудно. Риалонд, немного посомневавшись, но снова решив, что терять ему нечего, взялся за массивное кованое кольцо и негромко стукнул им в обитую потемневшей кожей дверь.
Дверь распахнулась, а спустя мгновение несколько крепких рук втащили воина внутрь и завязали ему глаза. "Весьма странный способ принимать гостей", - подумал воин.
Вновь увидел свет Риалонд только в той самой комнате, где вчера у него состоялась встреча с Лоросом. Сейчас хозяин опять важно восседал в своем внушительном кресле, потягивая из мутно-прозрачного глостилитового кубка вино. Все здесь было по-прежнему, даже золотые монеты на ковре лежали точно так же, как раньше. Отличие заключалось лишь в одном: сейчас толстяк был тут не один.
Помимо самого Лороса и Риалонда, в комнате находились еще четыре человека - как и обещал толстяк. Компания, мягко говоря, подобралась довольно странная. Одного из "будущих друзей" воин узнал сразу. Им был тот самый громила-"мальчик", который вчера столь бесцеремонно пытался убить Риалонда ударом о стену. Этот факт сразу не слишком понравился воину, но он попытался скрыть свое недовольство, насколько это только представлялось возможным. В любом случае, выбирать не приходилось.
Зато трое других были ему незнакомы. Первый из них, сумрачный тощий человек, хранивший каменное выражение на узком остром лице, по всей видимости, тоже был одним из приспешников Лороса. Кожа его казалась чересчур бледной, словно ей очень редко удавалось оказаться на солнце, а хрящеватый длинный нос, слегка свернутый на сторону, судя по всему, раньше часто бывал сломан. Но вот следующий - седой старик с длинными, опрятно зачесанными назад волосами и благообразным лицом, подернутым темными старческими пятнами, как стоячее озерцо ряской, - бесспорно, не имел с Толстяком ничего общего. Об этом говорил и сильный страх, явственно чувствующийся во всем его облике. Старик был ощутимо напуган тем, что сейчас вынужден находиться здесь.
А вот третий... Третий "друг" был девушкой. Да еще какой девушкой... Таких в своей недолгой жизни Риалонд никогда еще не видел. Обычно он имел дело либо с дородными краснощекими крестьянками, либо с грубоватыми худосочными горничными, которые беспрерывно и с упоением щебетали о том, как правильно стирать хозяйское белье так, чтобы оно почти не мялось. Даже та, самая первая, из-за которой, в конечном итоге, он и оказался здесь, в сравнении с ней казалась очень уж обыкновенной. А вот эта девушка разительно и выгодно отличалась от них в первую очередь внешностью. Темноволосая, стройная, смуглая, с немного неправильными, но по-детски мягкими чертами лица, она обладала удивительно гармоничным сложением. Ее даже не портили чересчур, пожалуй, полноватые от развитых мышц ноги. Ростом она оказалась немного выше, чем Риалонд, который себя низкорослым вовсе не считал.
Все это стало первым, что бросилось в глаза воину. Он даже почему-то не обратил внимания на ее грудь. Девушка сжимала в сильных и мускулистых, но при этом очень изящных смуглых руках большой лук весьма искусной работы и проверяла, достаточно ли туго натягивается тетива, поставив одну ногу на крохотный столик и совершенно не обращая внимания на появление Риалонда. Проверив тетиву, она аккуратно сняла ее и намотала на деревянную катушку.
Воин был поистине впечатлен. "Эх, и где только Толстяк Лорос берет таких красоток", - с легкой завистью подумал он.
А упомянутый толстяк тем временем недовольно взирал на Риалонда со своего удобного кресла. Он перевел взгляд на распахнутое окно, всем своим видом показывая, как возмущен опозданием воина на столь важную встречу. Двое его головорезов, по всей видимости, полностью разделяли чувства хозяина. Это можно было прочесть по их грубым и мрачным лицам. Казалось, они только ждут приказа, чтобы расправиться с не в меру наглым деревенщиной, который мало того, что задолжал кучу денег, так еще и осмеливается опаздывать к самому Толстяку Лоросу! Но приказа не последовало. Скорее всего, толстяк решил пожертвовать своим самолюбием ради выполнения своего "маленького каприза", как он сам любил выражаться.
Неприятное для Риалонда молчание вскоре было прервано вкрадчивым голосом Лороса.
- Добрый день, мой мальчик. Ну как, неплохо выспался сегодня, а? - с легкой иронией спросил он и облизнул пухлые губы.
- Знаешь, Толстяк Лорос, в ваших трактирах подают такую дрянь вместо выпивки, что пропадает малейшее желание возвращаться туда, - невесело протянул воин, голова которого по-прежнему раскалывалась от боли.
- Я там не был уже лет пятнадцать. Да, нравы нынче уже не те, что были... - с деланным сожалением заметил толстяк. Девушка ослепительно улыбнулась, и воин машинально отметил, что таких жемчужно-белых зубов ему еще видеть тоже не приходилось.
- И не говори. Ладно, давай приступим к обсуждению нашего путешествия, не возражаешь? - осторожно поинтересовался Риалонд.
- Конечно, мой мальчик, не возражаю. Собственно говоря, я вас для этого тут и собрал. Так... Кхм, - откашлялся Лорос, а затем продолжил уже с торжественными интонациями в голосе. - Ну, значит, вот перед вами первый из вашей маленькой команды - Гаротар, мой любимчик. Смотрите, какой силач, - гордо раздув щеки, произнес толстяк и похлопал "мальчика" по налитым громадным мускулам. - Говорят, в нем течет кровь риглакоров. Не знаю, не знаю... Он и вправду очень силен, и кожа у него сероватая... Впрочем, это неважно. Он будет мощным подспорьем в ваших грядущих подвигах, - мечтательно договорил Лорос.
Гаротар равнодушно отвернулся, заслонив дневной свет своей широченной спиной. Риалонд заметил, что его необъятная шея сзади густо поросла черной шерстью. "Гляди-ка, и вправду риглакорское отродье. Да уж, с кем только не приходиться работать", - мысленно плюнул воин.
- Ага. Дальше. Дальше я имею честь представить вам Аскироца - одного из лучших... гм... людей для выполнения тонкой работы, которых я когда-либо знал! А уж поверьте мне, я общался с очень многими представителями его профессии. Он поможет вам, если вдруг на вашем героическом пути встанет непредвиденное препятствие в виде некого древнего замка или тайника, - продолжал Лорос.
Представитель загадочной тайной профессии тоже, как и неотесанный потомок риглакора, не посчитал нужным почтить своим вниманием Риалонда, продолжая молча точить кинжал о каменный брусок. Хотя Риалонду, впрочем, он тоже был абсолютно безразличен.
Лениво посмотрев на дверь, Гаротар прошелся по комнате и потер пальцем заметную вмятину посередине лба, где так и не вырос третий, слепой риглакорский глаз. Толстяк нетерпеливо потер руки и вновь заговорил.
- А вот заручиться помощью этого человека было довольно сложно... Хотя для меня нет ничего невозможного, как вы уже поняли. Так ведь, уважаемый Химмирдарн? - насмешливо поинтересовался Лорос у испуганного старика. Тот задрожал и поднял голову, будто ожидая удара. Его седые волосы растрепались, и всем своим жалким и трепещущим видом он вызывал у Риалонда жгучую жалость. "Любопытно, как он ввязался в эту нелепую историю с дурацкими легендами. Наверное, так же, как и я. На преступника он совсем не похож. Значит, тоже деньги", - мелькнула мысль у воина.
- Ну-ну, старина, тебе здесь пока нечего бояться. Ты же ведь будешь хорошо себя вести, не так ли? - довольно сурово произнес толстяк. - Кстати, перед нами императорский придворный ученый, господа. Прошу отнестись с должным почтением, и, хотя его имя почти непроизносимо, обращаться именно так, без всякой фамильярности. Ученые достойны уважения. Сами понимаете, когда имеешь дело с древними легендами, важно, чтобы с тобой был кто-то, кто эти легенды хорошо знает, - вновь в тихом голосе Лороса прозвучала ирония.
Старик боязливо склонился над столиком с фолиантами. То ли он действительно увлекся этими пыльными книгами, то ли он просто опасался посмотреть Лоросу в глаза.
- Э-э... На чем я остановился? Ах да, вот еще один... одна... в общем, тоже профессионал в своем деле. Имя этой, без сомнения, прекрасной дамы - Зарита, и она, думаю, существенно скрасит ваше путешествие одним лишь своим присутствием. Да... Тоже рекомендую отнестись к ней с присущим настоящему мужчине уважением, иначе... иначе она навсегда отобьет вам желание оскорблять женщин - каких бы то ни было. С этой девушкой лучше не шутить... Не так ли, мой нежный цветочек? - ласково обратился к Зарите упитанный.
- Толстяк Лорос... Ты и сам все обо мне отлично знаешь, правда ведь? Скольким твоим... наблюдателям я прострелила руки, ноги и задницы? Не помнишь? - в очередной раз улыбнулась девушка, и ее озорные глаза весело сверкнули. Говорила она с ненавязчивым, но заметным южным акцентом. Глаза девушки, кстати, оказались непривычно светлыми, но Риалонд так и не смог понять, какого они цвета: то ли серые, то ли зеленые, то ли вообще голубые. Зарита тряхнула длинными прямыми волосами и, наклонив голову, взглянула на толстяка.
- Дерзкая ты... - вздохнул Лорос. - Если бы это мне заявил кто-то другой, я бы... Ну, не стоит говорить об этом в присутствии дам. Но тебе, конечно, это позволительно, - в очередной раз проявил доброту толстяк. - Да, забыл сказать, - спохватился вдруг он, - Зарита - родом из Флороса, а вы и сами отлично знаете, насколько метки живущие там лучники. Неудивительно - в таких джунглях по-другому не выжить. А соревноваться в дальности выстрела с ней, по-моему, могут разве что риглакоры с пращами, да и то всего лишь за счет того, что их руки в три десятка раз сильнее. Вдобавок она вполне сносно обращается с кистенем, всякими ножами, отлично лазает по деревьям и скалам, может развести костер из бревна, которое вы только что выловили в реке, и приготовить на нем что-нибудь более-менее съедобное из любой лесной гнили. Думаю, помощь этой замечательной девушки в вашем походе будет поистине неоценимой.
Риалонд был окончательно очарован. Из мечтательного забытья его вывел тягучий голос Лороса.
- А вот этот юноша, которого зовут Риалонд - просто хороший человек, который с радостью согласился помочь старому больному дядюшке Лоросу, - наврал он. - Вот. Он неплохо владеет мечом, надо сказать. Не то, чтобы очень хорошо... Так, приемлемо. Во всяком случае, он вам подойдет. Этот мальчик наделен ясным умом и крепкой памятью, он наверняка окажется вам полезен. Так... Кого бы из вас назначить главным... Люди, они же не могут без главного, даже если это должность чисто формальная... Превращаются в стадо безмозглых тирадроков... В общем, главным пусть будет Гаротар. Он сильный и мужественный... Хотя туповат, это да... - бормотал Лорос, совершенно не заботясь о том, что окружающие его прекрасно слышали. - Зарита? Пожалуй, вы не будете подчиняться женщине... Она, конечно, стоит иного воина, но все же... Аскироц?
- Простите, хозяин, но не люблю я это... Командовать всякими кретинами... Присматривать за ними, чтобы ничего не случилось... Я бы лучше сам, один... - вяло проговорил тощий. Голос его оказался удивительно бесцветным.
"Так, это кого он кретином назвал? А по морде получить не желает ли?" - молчаливо оскорбился Риалонд, однако, памятуя о вчерашнем происшествии, вслух ничего не сказал.
- Тогда этот... как его... Химмирдарн? - продолжал рассуждать Лорос. - Ну, это просто смешно, - тихо сказал толстяк и вдруг и вправду засмеялся коротким булькающим смехом. - Из этого божьего одуванчика командир, как из навоза снаряд... Вони много будет, а толку нет... Ну что ж... Остается Риалонд. Конечно, тоже не идеал, но в целом, наверное, подойдет, - продолжал спорить сам с собой Лорос. Вдруг встрепенувшись, он воскликнул:
- Итак, вашим командиром будет Риалонд! Давайте поздравим этого смелого и доброго юношу! Вот. Все ясно, - торжественно объявил свое и так уже высказанное решение толстяк.
Так Риалонд неожиданно стал командиром небольшого отряда. Впрочем, особой радости от этого он не почувствовал и хмуро посмотрел в окно.
Из-за мутной стеклянной пластины в комнату проник яркий луч начавшего клониться к закату солнца. Он упал сияющим пятном на пол и заиграл живым слепящим блеском на рассыпанных потертых монетах. Зарита поморщилась и подошла к окну, чтобы плотнее задернуть немного приоткрытую занавесь. Свет упал на руки девушки, и Риалонд опять невольно засмотрелся на них. На ровном сильном загаре левого запястья Зариты прихотливо змеилась широкая полоска светлой, не загоревшей кожи. Старик-ученый, очевидно, тоже заинтересовался этой полоской. Он сделал робкий шаг к окну и дрожащим голосом пролепетал:
- Простите, что спрашиваю... Несколько нетактично, но... М-м... Вы замужем, так ведь?
- Ну... Да, наверное, - ответила девушка, все еще сражаясь с занавеской и солнечным лучом.
- А что... м-м... случилось с вашим обручальным браслетом, прошу прощения за любопытство? - не отставал старик.
- Натирал руку, кожа покраснела... Шелушилась и чесалась, вот я его и сняла, - отмахнулась девушка.
|