Николай не имел привычки говорить сам с собой или вслух, когда никого нет рядом. Не умел. Но обстоятельства порой становятся хорошими учителями.
- Перестарался я... - Проговорил мужчина, глядя на слой пыли на асфальте. Всё, что осталось от здания.
Поправив воротник серого плаща, Николай оценивающе оглядел стоящую поблизости машину. Хмыкнув, он подошёл и протёр пыль на лобовом стекле так, чтоб было видно кресло водителя. Солнце отразилось от грязной поверхности, ненадолго ослепив Николая. Внутри салон выглядел более-менее солидно.
- Сойдёт. - Вздохнул мужчина. - Теперь надо бы её почистить.
Проведя рукавом по стеклу, Николай смахнул серое крошево на капот. Доверив остальное работе дворников, мужчина с сожалением снял и, скомкав, бросил плащ прямо на землю.
* * *
Уже много осталось за спиной поворотов, дорожных указателей, домов и прочих единиц измерения пространства. Многие множества минут молчания. Впереди дорога и позади дорога. По сторонам уже столько раз менялся пейзаж, что самым необычным выглядел сейчас фон домишек, плотно прижимающихся друг к другу.
Николай не обращал внимания на окружающее. Просто вёл машину прямо, изредка останавливаясь у заправок. Где-то в пустыне, бывшей когда-то населённой равниной, его звала цель путешествия. Он чувствовал, что его время пришло. Именно ему откроется то, что так долго искало человечество. Просто потому, что он никогда не искал. Однажды оно само позвало его. Только его. И он ехал навстречу зову.
Вскоре пустыня уже расстилалась вокруг жёлтым океаном. Каждая песчинка рассказывала свою историю, трясь всем телом о другую. Океан историй. История океана. История, рассказываемая по частям во взаимодействии. История для истории.
Автомобиль остановился на обочине.
- Дальше только пешком. - Ни к кому не обращаясь, проговорил Николай.
Пустыня. Трупное пятно на поверхности планеты. Где-то зарастает, где-то расширяется. Этой планете больше не нужны трупные пятна: ими больше не нужно оплачивать красоту остальных мест.
Николай знал, что скоро вся планета станет океаном историй. Но сейчас его волновала только пещера, цель его путешествия. Он знал, что путь будет долгим и сложным. Такова цена.
* * *
Голодный, измождённый, разгорячённый палящим диском Солнца, человек стоял у подножия ровного чёрного параллелепипеда. Высотой примерно в два человеческих роста, сооружение было вытесано из цельного камня.
Когда Николай подошёл, часть стены ушла в землю, обнажая беззубую пасть портала. Яркий свет бросился наружу, переливаясь всеми цветами спектра. Николай понимал его, ведь неизвестно, сколько тысячелетий этот свет томился в ожидании взаперти, в ожидании человека. Вырвавшись из заточения, он был не в состоянии бороться с Солнцем, бесследно тая за пределами прохода. Вдоволь наглядевшись на игру резвящегося своей мнимой свободой света, Николай прошёл внутрь.
Весь заляпанный машинным маслом, единственным напоминанием, оставшимся от охранной системы, человек стоял посреди просторной залы, в центре которой сиял столп света. Николай понял, что это поток чистой информации. Информация, которая предназначена только ему. Больше ведь никого не осталось на этой планете. Все были мертвы. Стали жертвами странной силы Николая.
Последний человек вошёл в свет.
Немного потренировавшись на найденных в соседнем помещении вещах, чьё предназначение было теперь безразлично, Николай решил, что в достаточной мере овладел своей новой способностью - телекинезом. Можно было приступать.
Выбросив руку вверх, Николай с усилием загерметизировал все двери и вытеснил всю атмосферу планеты. После чего уничтожил остатки воздуха в помещении. Судорога тотчас схватила его лёгкие. Человек упал, испытывая страшные мучения, но он понимал, что это необходимо. Необходимо было отрезать все пути к отступлению. Из последних сил Николай улыбнулся и остановил своё сердце. В умирающем мозгу сквозь синапсы пробегала одна единственная осознанная мысль: