Тропа совсем заросла - пути, по которым я ходил прежде, были стерты временем. И только мои воспоминания были свидетельствами того, что все это когда-то было на самом деле. Дорога к дому тянулась нитью сквозь полотна полей. Но она уже была другой. Я вошел в дом. Эти стены, должно быть, все еще помнят меня. Но гораздо сильнее они переплетены судьбой с другим человеком, который тут жил когда-то на протяжении многих лет. Бревна потемнели, стекла пропускали совсем мало света. Мебель выцвела и покрылась пылью. Когда я присел на диван, стоявший в углу комнаты, меня обволокло облако пыли. Холодно. Надо затопить печь. Я все еще помню, где лежат дрова. Они всегда были в сарае, пристроенном к дому. Двери с трудом мне поддаются. Они словно не хотят выпускать меня. После нескольких неудачных попыток, я понял, что для того, чтобы открыть одну из них, ведущую наружу к озеру, мне надо навалиться на нее плечом и приподнять. Только тогда ржавые петли подчинятся мне. Я вышел. Трава была по колено. Уже был почти полдень, но роса все еще покрывала каплями пожелтевшие травы. Плотная листва деревьев почти совсем скрывала солнце, которое уже почти совсем не надеялось забросить свои лучи на эту покинутую богом землю. Внизу под склоном трепетала под ветром черная водная гладь. Никто не знает, сколько этому озеру лет. Казалось, это было тем самым местом на Земле, которое бог впервые решил покрыть водой. После этого он не мог не захотеть сделать и всю оставшуюся планету столь же красивой. Я вошел в сарай. Я ошибался, дров там не было. Крыша совсем прохудилась, и, должно быть, хозяин стал хранить поленья в другом месте. Я пошел обратно в дом.
-Приподнять дверь... навалиться на нее плечом... Ничего не получается... Есть еще одна дверь с другой стороны дома. Я обошел дом. Мне показалось, что погода изменилась. Стало темнее, ветер начал отчаянно рвать листья с деревьев. Хотя только что было светло, и солнце только начало свой путь длинною в световой день. Лохматые березы переплетались ветвями друг с другом. Я подошел к двери. Повернул ключ. Она открылась безо всякого сопротивления. Ступени приветствовали меня скрипом, а может, стонали от старости... В доме было все так же холодно и мрачно. Я даже не представлял, где еще, кроме как не в сарае могут храниться дрова. Пройдя длинный низкий коридор, я уперся в крутую лестницу, идущую наверх. Вторая ступень проваливалась, я споткнулся и чуть не упал. Поднявшись наверх, я попал в маленькую комнату, которую я никак не мог вспомнить. Вероятно, прежний хозяин перестроил чердак. Хотя я не помнил и чердака. Должно быть, моя память начала меня подводить. В комнате длинною во всю стену стояла кровать, на которую были свалены несколько одеял и подушек. Белые когда-то прежде наволочки пожелтели. Одеяла пахли сыростью. Все в этой комнате было пропитано холодом и влагой, убивавшими во мне все позитивные мысли и нагоняющими какую-то непостижимую тоску, которая, казалось, душила и разъедала изнутри все светлое человеческое во мне. Мне хотелось умереть только ради того, чтобы не видеть все это. Книжный шкаф, загородивший собой почти все окно, и без того ничтожно маленькое, был забит какими-то старыми газетами. Я скинул подушки в изголовье и накрылся одним из одеял. Остальные просто скинул на пол. Я не помню, как я уснул. Еще долго я смотрел на игру пылинок в полоске света, тянувшейся от окна.
Меня разбудил гром. Было уже совсем темно. Изредка ночной мрак прерывали зигзаги и ломаные молний. Я встал. Что-то капало с потолка в углу комнаты. Капли глухо ударялись о деревянные доски. Я спустился вниз по лестнице. Внизу стало очень душно. Даже отсюда я слышал, как капли разбивались где-то у меня над головой. Они падали через одинаковые промежутки времени. Одна за другой... Одна... другая... еще одна... В какой-то момент промежутки времени стали сокращаться... и я уже слышал, как струя воды врезается в потолок над моей головой... Я случайно кинул взгляд вниз. На полу стали собираться какие-то серебристые капли. Они соединялись одна с другой, становясь еще ярче, чем были до этого, они словно светились холодным лунным светом изнутри. Опять сливались, появлялись новые маленькие, которые словно муравьи шевелились под ногами... Самые крупные стали сливаться в маленькие ручейки и подниматься вверх, будто маленькие деревца. Некоторые обволакивали стены, и, доходя до потолка, выливались куда-то дальше наверх сквозь щели между старыми досками. Весь коридор залился светом...
Тонкая струя света падала мне на лицо. Было утро. На стенах повсюду были желтые полосы - там, где ночью вода текла по стенам. Значит это все все-таки было... Но что это было? Наверное, просто прохудилась крыша, и звук текущей воды так извратил мое сновидение. - Хорошее объяснение. Пожалуй.
День тянулся целую бесконечность. Я нашел дрова, они были в дальней комнате дома, которую я сначала даже и не заметил. Растопил печь. В доме стало тепло и уютно. Ночь приближалась. Солнце растворилось за горизонтом, где-то там, за лесом. Звезды заполонили собой небо. Я поднялся наверх и лег в кровать. Накопившаяся усталость моментально швырнула меня в сон. Сначала я очутился на берегу реки, вокруг было много людей, погода была ясная. Кто-то купался, кто-то рыбачил где-то вдалеке. Сквозь голубую гладь я мог видеть ярких рыб, плавающих в воде, крабов, суетящихся на белом песчаном дне реки. Такие приятные сны не часто остаются в памяти. Но этот я запомнил. Мой сон прервал звук бьющихся о пол капель воды. Я сел на кровать. Капли падали вниз, глухо ударяясь о доски. Но потом они стали падать все чаще и чаще, и через миг слились в одну тонкую струю, ползущую вниз по стене. Я выглянул в окно. В небе большим белым кругом светила луна, в окружении звезд. Дождя не было... я кинулся вниз, струя воды поползла по полу за мной. Вторая ступень лестницы громко хрустнула, и я упал лицом вниз. Потоки воды, текущие со стен начали обвивать меня. Я полз к двери. Воды становилось все больше и больше, она становилась тягучей, словно карамель. Только бы выбраться наружу... Серебряные струи толкали меня к двери. Наконец-то... Я был прижат к тяжелой деревянной массе. И с каждой секундой давление становилось все сильнее и сильнее. Я не мог шевелиться, уже не мог дышать, когда дверь проломилась под натиском неведомой мне стихии... Может тут она меня отпустит...? Но долгожданной свободы я так и не получил. Из озера ко мне тянулись длинные серебряные нити...сначала я увидел только три, но через миг их уже стало так много, что я не мог их сосчитать. Они тянулись ко мне... вскоре я почувствовал, как они сжимают мое тело... Тащат меня в озеро... Озеро как гусеница оплетало меня своими нитями... Я погрузился в черную гладь...
Я приезжал в этот дом на лето, когда был еще совсем маленьким. Перед домом тогда стояла деревянная будка, в которой жила большая черная собака. Я не помню, как ее звали. Когда я ходил рыбачить на озеро, то всегда брал ее с собой. Она бегала вокруг меня, громко лаяла, виляя хвостом. - радовалась столь редким для нее минутам свободы.
Когда я вырос, то уехал жить в другую страну. Я уже больше и не вспоминал про этот дом. Я так и не знаю, что в итоге случилось с черной лохматой собакой. Я так и не узнал, водится ли теперь в озере рыба.
Всю свою жизнь я проработал стоматологом. Мне довелось повидать очень много людей. И никто из них ни разу в жизни не видел ни этого озера, ни этого дома, и никто из них никогда не знал и уже не узнает, что связывало меня с этими местами. Наверное, прошлое. И этого, должно быть, достаточно.