Последний раз Олег Иваныч Пикировщиков был на этом рынке давно, несколько лет назад, и поначалу совершенно его не узнал. Да и не мудрено. За минувшие годы рынок превратился в настоящего монстра на Северо-востоке города. Он жадно поглощал близлежащую территорию, исторгая взамен бесчисленные торговые ряды с палатками и магазинчиками. Продавалось здесь буквально все, имевшее хоть какой-то спрос. От кошачьих кормов до бриллиантовых украшений. От трусов и носков до компьютеров и холодильников.
Первая половина субботнего дня по праву считалась самым разгаром торговли. Рынок кипел под ярким весенним солнцем. Стоял невообразимый шум и гам. Люди толкались, спорили, ругались. Наиболее импульсивные выразительно жестикулировали. Торговцы неистово зазывали к себе покупателей. Тут же разгружали контейнеры. Таскали ящики и коробки, волокли мешки и пакеты. Катили тележки. Вездесущие дворники, восточной внешности, прямо из-под ног посетителей выгребали метлой мусор.
Пикировщиков оказался смят, раздавлен, сбит с толку. Позабыл зачем, собственно, пришел сюда. Что было недопустимо для бывшего профессионального военного, обязанного не терять присутствия духа в любой ситуации.
- Товарищ, тараканы есть? - поймал его за рукав интеллигентный тип в очках и шляпе.
- Какие?
- Да обыкновенные, рыжие. Я интуитивно чувствую, что есть. Посыпьте в квартире вот этим средством - моментально исчезнут. Гарантия пятнадцать месяцев.
С ловкостью циркового акробата Пикировщиков увернулся от назойливого интеллигента и тотчас под самый нос ему сунули кусок кровоточащего мяса.
- Нет, мужчина, ты только посмотри что за свинина! - дрожал от возбуждения голос у розовощекой тетки. - На, понюхай! Вчера вечером закололи. Вернешься домой, приготовишь - благодарить будешь.
Яростно мотая головой, Пикировщиков отступил в сторону и очутился в ряду солений. На прилавок здесь были выложены монбланы квашеной капусты, черемши, чеснока и прочего-прочего. Он невольно сглотнул слюну, не удержался и купил у конопатого парнишки полкило соленых огурцов. Правда, отчитав себя в душе за непозволительную слабость.
Далее следовали лотки с хрусталем, и Пикировщиков не мог не замереть в восхищении. От обилия форм и размеров рябило в глазах. Вазы, фужеры, графины, вафельницы, соусницы - переливались на солнце всеми цветами радуги. Дебелая лоточница, с аппетитом поглощавшая нечто пышное и желтое, в свою очередь изучала потенциального покупателя.
- Рекомендую, прекрасный подарок к юбилею. На майские праздники. На день рождения, - проворковала она, утирая жир с подбородка. - На свадьбу.
- Говорят, что пить из хрустальных рюмок вредно. Свинец, собака, растворяется в спиртном и отравляет организм.
- Кто говорит?! Кто говорит?! - разгневалась лоточница. От негодования она была готова расколоть самую большую вазу о голову Олега Иваныча. - Народ всегда пил и не жаловался!
- Извини, мадам. Про народ не надо, - поспешил ретироваться он.
Молодой смуглый таджик, торговавший с грузовика фруктами и зеленью, хитро подмигнув, предложил ему наркотики. Шустрая стайка то ли китайцев, то ли вьетнамцев непременно хотела продать ему кроссовки. Впрочем, так же действовали торговцы и мебелью, и галантереей, и коврами. И что совсем уж было не по сезону - торговцы зимними шапками и тулупами.
Утомившись от впечатлений, Пикировщиков остановился у табачного киоска. И мгновенно, словно кукушка из настенных часов, из крохотного окошка высунулась круглолицая особа с вишневыми волосами.
- Я хозяйка! - с нажимом сообщила она, чтобы, не дай бог, ее не приняли за обычную продавщицу.
- Очень приятно.
- Чего желаете? - полюбопытствовала особа, растекаясь в сладенькой улыбке.
- Пачку "Явы".
- Одну?
- Одну.
- Пожалуйста, - пробормотала она, теряя интерес к незначительному клиенту.
- Эй, командир, закурить не найдется? - подскочил к нему неопрятный мужичок с маленькими водянистыми глазками.
Пикировщиков вздохнул, распечатал пачку, протянул ему сигарету и двинулся дальше. Мужичок, чуть подпрыгивая при ходьбе, увязался за ним.
- Народу-то, народу - тьма, - говорил он. - Солидным господам, как мы с тобой, не пробиться. Все пихаются, и каждый норовит обидеть. Оно, конечно, понятно - выходной. Граждане запасаются продуктами на неделю... Слушай, командир, угостил бы пивком.
- С какой это радости? Жена бросила? Ногу отрезали?
- Нет, без причины. По доброте сердечной.
- Хе. Меня бы самого кто-нибудь угостил, - хмыкнул Пикировщиков.
- Ясно. С деньгами туго. Нет, так нет. Я ж не настаиваю. Но больно хочется выпить. Устаешь день и ночь торчать на рынке.
- Что, ты здесь живешь? - спросил Пикировщиков.
- А то! Комнату в коммуналке я продал, а денежки - тю-тю. Куда было еще идти? Не в тюрьму же садиться? Вот и обитаю на рынке. И знаешь, ничего - привык. Охранники меня не гоняют, местные псы не кусают. Короче, грех на судьбу жаловаться... Ну, угости пивком.
- Вот прилипала. Ладно, погоди, - поддался на его уговоры Пикировщиков, решив, что можно и самому немного передохнуть. Купил в ближайшей палатке две бутылки пива, и они, отойдя в сторону, расположились у кирпичной будки непонятного назначения.
- Публика-то, когда схлынет? - поинтересовался Пикировщиков.
- После обеда, а к вечеру рынок и вовсе опустеет. Естественно, вся торговля свернется, - ответил мужичок, отхлебывая пиво из бутылки. - Признаться, нравится мне тут. Я всегда в курсе всех событий. На рынке полным-полно приезжих из самых отдаленных краев. Из Индии там, из Африки. Про наших соседей уж молчу.
- Угу, без них никуда.
- Знаешь, я пришел к убеждению, что все люди в мире что-нибудь да продают. Все, от мала до велика. Труд, внимание, любовь. Ну и так далее. Насколько они успешно это делают, настолько сами больше покупают.
- Отчасти ты прав. Но, к слову, что продавать маленьким детям?
- О, не беспокойся. У них есть замечательный товар. Они продают заботу о себе, и взрослые охотно ее покупают, - назидательно произнес мужичок.
- Спорное утверждение. Ладно, а чем торгуешь ты?
- Я-то? Мыслями, дорогой, мыслями. Причем дешево, за гроши. Смотрит на меня мужик и думает, как хорошо, что я не опустился до его уровня, и подает мне мелочишку.
- Случайно, твое имя не Диоген? - усмехнулся Пикировщиков.
- Нет, не Диоген. У нас в бочке не поживешь - холодно. Я - просто Петя. Кстати, раньше приторговывал еще одной штуковиной. Называется "хорошее мнение о себе". Подлетал к какому-нибудь субчику, тыкал ему в морду горящую лампу и орал благим матом: "Ищу человека"! Он и раскошеливался. Всякому ж придурку хочется казаться человеком. Но лампу сперли завистники.
- Купил бы новую.
- Новая - не пойдет. Нужна старинная, антикварная. Но разве сейчас такую лампу найдешь, как, впрочем, и "человека"? Да и шут с ней!
- Заливаешь ты все.
- Самую каплю. А вот ты, интересно, чем торгуешь? Это вопрос. Слишком уж у тебя кислая физиономия.
- Ты бы на свою физиономию лучше посмотрел! - парировал Пикировщиков.
- Для рода моих занятий моя физиономия в самый раз, - усмехнулся мужичок. - А кто ты по специальности?
- Я бывший военный. Майор, к твоему сведению.
- Не люблю военных. От них все несчастья.
- От политиков несчастий больше.
- Верно.
- Сейчас я на пенсии по инвалидности.
Петя взглянул на его изуродованную левую кисть, на которой не хватало двух пальцев, и сочувственно проговорил:
- Платят, наверно, копейки... М-да, теперь понятно, почему на твоем лице столько кислятины. Не до веселья. Ну и чем ты намерен торговать?
Пикировщиков насупился и промолчал.
- Возможностей у тебя немного, - почесал в затылке Петя. - Но ты не расстраивайся.
- Я и не расстраиваюсь.
- Главное, не произвести товар - главное, уметь его продать. Были гениальные продавцы - они сбывали совершенно непотребные вещи. Например, тот же Ленин всучил людям какую-то абсурдную теорию. Да и Гитлер парень не промах. До сих пор их товар имеет спрос. Но нынче таких продавцов нет, есть одни лишь жалкие подражатели.
- По-моему, ты ошибаешься.
- Не спорю, в принципе они есть, но меньшего масштаба, - заметил мужичок. - А вот тебе, дорогой, ничего не светит. Чем тебе торговать, даже затрудняюсь сказать. Прости, но, по моему разумению, нечем. Если только тем, что ты покалечен.
Пикировщиков пожал плечами, допил бутылку пива, кивнул Пете и побрел вдоль рыбного ряда. С рыбой живой, мороженой, вяленой и разной другой, но почему-то пахнущей не реками и морями, а лужами и болотами.
Через час он зашел в маленькое неприметное кафе, расположенное на площади возле рынка. Заказал порцию сосисок с зеленым горошком и кружку пива. Помедлил, выбирая столик, и подсел к моложавому мужчине, в спортивной куртке и с короткой стрижкой. Некоторое время они, не обращая друг на друга никакого внимания, старательно пережевывали пищу. Потом сосед Пикировщикова куда-то в сторону, негромко произнес:
- Ну, как?
- Порядок.
- И?..
- Я согласен.
- Уверены, что у вас все получится?
- Да, обещаю. Но потребуются немалые затраты.
- Отлично. За затратами дело не станет.
Моложавый мужчина порылся в боковом кармане куртки, вынул из него тугой конверт и протянул его Пикировщикову. Затем, не произнося больше ни слова, поднялся и неторопливой походкой направился к выходу из кафе.
***
Ночью на рынке громыхнуло сразу несколько взрывов. Сила их была такова, что содрогнулся чуть ли не весь город. Высоко в небо взметнулись огромные огненные столпы, и повалил густой смрадный дым. В одночасье рынок оказался почти полностью уничтожен.
Пикировщиков наблюдал за тем, что происходило, в метрах ста от рынка из окна неброского серого автомобиля. Убедившись, что все свершилось в точности с намеченным планом, он, не мешкая, нажал на газ и тронулся с места. Подробности и детали его не интересовали. Ровно, как и то, что при взрывах, возможно, погиб его знакомый бомж. Операция не исключала случайные человеческие жертвы.
Он петлял на автомобиле по темным улочкам, а на его губах блуждала слабая улыбка. Рыночный философ Петя заблуждался. Пикировщикову было, чем торговать. На его профессиональные навыки существовал стабильный спрос, и безработица ему не грозила. Объектов предназначенных к уничтожению было еще много. Очень много.