Виталий Чулков опаздывал. Он торопливо глотал овсяную кашу, поглядывая то на часы на стене, то за окно. Там, за окном, было холодно, ветрено и сыро. Но там уже кипел обычный трудовой январский день. К подземному входу станции метро по обледенелой дорожке спешил нескончаемый людской поток. Дворники, матерясь, разгребали на тротуаре снег, на обочине с пластмассовыми ящиками устраивался приемщик пустых бутылок, в коммерческую палатку мрачный субъект заносил коробки с товаром.
Виталий еще раз посмотрел на настенные часы и, обжигаясь, допил из чашки чай. Не то, чтобы он был слишком пунктуальным человеком, но опаздывать не любил. Просто вчера вечером допоздна засиделся у телевизора, а утром самым банальным образом проспал. Виталий работал на частной фирме - устанавливал и налаживал компьютеры - и местом своим дорожил. Получаемые деньги позволяли ему вместе с матерью безбедно существовать в эпоху становления отечественного капитализма. Правда, его мать тоже работала, но библиотекарю в университете платили ничтожно мало.
- Во сколько вернешься, сынок? - спросила она.
- Как всегда.
- Что приготовить на ужин?
- Я доверяю твоему вкусу, - ответил он и чмокнул мать в щеку. Быстро оделся, выскочил из квартиры и вызвал лифт. Прошло несколько секунд, и на лестничной площадке к нему присоединилась соседка, Наташа - высокая миловидная женщина в короткой светлой дубленке.
- Вам не холодно без головного убора? - спросил он.
- Нет, я закаленная.
- Все равно можно простудиться.
- Не успею, метро совсем недалеко, - с улыбкой ответила она и шагнула в подъехавший лифт.
Виталию нравилась эта молодая мать-одиночка, год назад поселившаяся у них в доме. Но все их общение сводилось лишь к коротким разговорам при случайной встрече. Наташа вела крайне замкнутый образ жизни, отгородив себя от окружающих людей непреступной стеной, словно раз и навсегда в них разочаровавшись.
Чтобы не выдавать своего интереса и не смущать соседку, Виталий принялся изучать кабину лифта. Стены и потолок были исписаны нецензурными словами и изрисованы непристойными картинками. Кнопки на панели искорежены и подпалены. Резина на двери изрезана, а алюминиевый обод по краям выломан и сдан на лом цветных металлов. Вдобавок кабина одновременно служила свалкой и общественным туалетом.
Наконец лифт, отчаянно скрипнув, остановился. Виталий галантно пропустил женщину перед собой и поспешил следом. Но вышли они вовсе не на площадку первого этажа, а почему-то в длинный, едва освещенный тоннель, с низким сводчатым потолком.
"Черт! Откуда у нас взялся этот тоннель?! Даже не подозревал о его существовании!" - с раздражением подумал он.
Наташа что-то буркнула и возмущенно покачала головой. Потом, поколебавшись, переложила из руки в руку хозяйственную сумку, вздохнула и решительно зашагала вперед. Дробный стук каблучков ее сапожек гулким эхом наполнил сырое продуваемое ветром помещение.
Вдруг она громко вскрикнула и, задрожав всем телом, попятилась назад. Виталий заглянул через ее плечо - и обмер от ужаса. Из темных глубин тоннеля к ним приближалось зеленоватое чудовище, напоминавшее невероятных размеров гусеницу. Передвигалось оно быстрыми рывками, изгибаясь крутой дугой и проворно перебирая многочисленными лапками. Жесткие остроконечные щетинки на спине и по бокам топорщились в такт его неровному движению. Выпуклые желтые глаза с красноватым отливом, величиной с чайное блюдце, неотрывно смотрели на людей. Массивные челюсти то открывались, то закрывались в предвкушении скорой добычи. Вокруг себя чудовище распространяло нестерпимое зловоние.
Не сговариваясь, они опрометью бросились обратно, к лифту. Непослушным пальцем Виталий ткнул самую верхнюю кнопку.
- Уф, что это хоть было? - осипшим голосом спросила Наташа.
- Понятия не имею, - недоуменно ответил Виталий. - Но интересно, откуда эта тварь взялась в нашем подъезде?
- Мне тоже... Нет, сперва сделали из подъезда гадюшник. Теперь вот это.
- Куда только власти смотрят. У нас вообще не город стал, а сточная канава, - подхватил он тему.
- Ага, я уж из дома боюсь выйти лишний раз.
- Но, наверно, необходимо вызвать милицию. И этих... специалистов из зоопарка.
- Да, может, это редкий, исчезающий вид, занесенный в "Красную книгу". Но я не согласна жить с ним в одном подъезде. Пускай его забирают куда-нибудь в зоопарк или в институт для опытов, - заявила Наташа. - Нет, ну, зверюга!
- Угу. Съест на фиг всех жильцов дома и не поперхнется...
Дверь лифта раскрылась, и они увидели плоскую заснеженную крышу, заставленную телевизионными антеннами и спутниковыми тарелками. Низко над ними нависало сумрачное фиолетовое небо. Невероятно чужое небо, густо усыпанное незнакомыми звездами и созвездиями. Морозный воздух поражал своей плотностью и неподвижностью. А от внезапной тишины зазвенело в ушах.
- Что за черт?! Где мы?! - воскликнул Виталий, сдвигая шапку на затылок.
- Не знаю, - прошептала Наташа.
- Вот так пироги! Кажется, мы с вами на крыше!
- Нет, мне не надо на крышу, - дрожащим голосом произнесла соседка. - На крышу лифт не возит. На какую кнопку вы нажали?
- По-моему, на самую верхнюю.
- Но она лишняя - восемнадцатая! А у нас в доме всего семнадцать этажей!
- Получается, что не лишняя.
- Слушайте, Виталий, хватит дурачиться! - топнула ногой Наташа. - Мне надоели ваши шуточки! Нажимайте, как следует!
- Нажимайте тогда сами, сделайте одолжение. Поверьте, я спешу не меньше вашего, - ответил Виталий и с тревогой огляделся. Буквально на глазах небо стало чернеть. Все вокруг странным образом наполнилось неясной, но ощутимой опасностью. Она будто бы витала в воздухе, готовая воплотиться в нечто ужасное. Гнетущее напряжение росло с каждой секундой.
- Не нравится мне на этой крыше. Поедем-ка отсюда поскорее, - негромко произнесла Наташа.
- Но куда? Решайте. А то опять скажите, что это я во всем виноват.
- Извините, Виталий. У меня просто сдали нервы.
- Ладно, - пробурчал он. - Ну, куда поедем? В прошлый раз вместо первого этажа мы попали в какой-то тоннель.
- В тоннель я не хочу. Давайте лучше уж на второй - спустимся на улицу по лестнице, - рассудила Наташа и надавила на кнопку. - Не хочу снова видеть эту жирную гусеницу!
"На втором этаже все будет в порядке. Там все должно быть в порядке", - старался мысленно убедить себя Виталий. Иначе он точно опоздает на фирму. Обидно. Такой хорошей работы за все прожитые тридцать лет он еще никогда не имел. Только вот начальник у него был строгий и придирчивый, помешенный на трудовой дисциплине.
Лифт остановился. Какое-то мгновение они с замиранием сердца ждали, что скрывается за дверью кабины. К счастью, это был действительно второй этаж. Но то, что открылось их взору, повергло обоих в глубокий шок. На стенах, полу и потолке копошились сотни, тысячи рыжих тараканов. Больших и маленьких. Взрослых и личинок. Словно подчиняясь чьей-то неведомой воле, они хаотично двигались. Иногда натыкались друг на друга, застывали, приподнимались и ощупывали встречного длинными усиками, затем вновь продолжали свой прерывистый бег. Создавалось впечатление, что в движении находились стены, пол и потолок. Что раскачивался и ходил ходуном сам дом.
- Ой, мамочки! Терпеть не могу тараканов! - взвизгнула Наташа и отступила вглубь кабины.
- Я тоже не люблю тараканов. Но откуда их сколько? Вроде бы недавно морили у нас в подъезде.
- Выходит, что плохо морили.
- Ладно, шут с ними. Давайте спустимся вниз по лестнице, - предложил Виталий. - Это же всего лишь насекомые.
В ответ соседка яростно замахала руками.
- Пойдемте, Наташа. Смелее.
- Ни за что на свете! Я лучше умру!
- Как хотите. Тогда я спущусь один.
- Умоляю, Виталий, не оставляйте меня здесь одну! Как я без вас?! Я слабая, беззащитная женщина! У меня на руках маленький ребенок!
- Хорошо. Но все ж нам стоило попытаться, - сказал он. - Тьфу! Живем как на помойке!.. Что ж, поднимемся выше. Спустимся оттуда.
На следующем этаже тараканов не оказалось. Не оказалось вообще ничего. Сразу за дверью кабины начиналась бездонная пропасть с гладкими отвесными стенами. Склонив голову, они со страхом посмотрели в низ, в темную зияющую бездну, из которой исходил прозрачный голубоватый дымок. Было в этой бездне что-то манящее и завораживающее.
- Так, финиш, приехали. По-моему, я сошел с ума. Мерещится, черт знает что, - пробормотал Виталий, переходя к соседке на "ты".
- Со мной творится то же самое. Я отказываюсь верить собственным глазам.
- Наверно, нашего дома больше нет в природе. Он сгинул в тартарары. Его взорвали террористы.
- Вряд ли. Мы бы услышали шум, грохот, крики, - возразила Наташа. - Потом во взорванном доме не работал бы лифт.
- Он у нас работает, но только как! Может, лифт обиделся на то, как по-скотски обращались с ним люди?
- Ну, ты сказал! Ведь лифт неодушевленный предмет!
- Но должно же быть какое-то объяснение всему происходящему, - пожал он плечами.
- Должно - кивнула Наташа. - Но лучше связаться с диспетчером.
- Не думаю, что коммунальщики нам помогут. Нужно вызывать службу спасения.
- Согласна. Служба спасения гораздо надежнее. Но у меня позавчера в метро украли мобильный телефон.
- Отлично, а я свой забыл дома.
Виталию ничего не оставалось, как последовать совету Наташи. Он заблокировал лифт между этажами и нажал кнопку связи с диспетчером ДЕЗа. Ему ответил простуженный женский голос, пообещавший прислать монтера, чтобы устранить неисправность и вызволить их из плена.
Некоторое время Виталий и Наташа стояли молча, каждый погруженный в свои мысли.
- Как пить дать, на работу я сегодня так и не попаду, - нарушил он затянувшуюся паузу. - Впрочем, шут с ней, с работой. Главное, понять, что за чертовщина с нами происходит.
- Но, по крайней мере, судя по голосу диспетчерши, в городе все нормально.
- Уже неплохо, - хмыкнул Виталий. - Помню, когда я был маленький, то очень боялся ездить в лифте. Мне казалось, что однажды откроется дверь, и я попаду в совершенно иной мир. Интересно, у тебя возникало такое чувство?
- Оно у меня и сейчас возникает. Но я его стесняюсь. Это же глупо и смешно.
- Ей, вы там, в лифте?! - раздался снаружи грубый мужской окрик. - Как вы?!
- Выпустите нас отсюда! Мы в заточении! Узники, можно сказать, вашей жилищно-коммунальной системы! - отозвался Виталий и, помедлив, обратился к Наташе: - Как ему удалось до нас добраться? Как он не провалился в пропасть?
Та лишь поджала губы.
- Не волнуйтесь, граждане! - сказал монтер. - Потерпите малек!
Через минуту дверь со скрежетом приоткрылась. Чуть ниже, на лестничной площадке, стоял худосочный мужичок в засаленном солдатском бушлате и серой кепке, надвинутой на глаза.
Виталий, крякнув, выпрыгнул из кабины. Затем помог спуститься на лестничную площадку Наташе, обернулся и заметил в руке монтера большой охотничий нож. Мужичок, поймав его взгляд, расплылся в широкой улыбке - и сделал стремительный выпад. Но Виталий сумел среагировать и уклонился от ножа. Острие ножа только сбоку зацепило его куртку, вырвав из нее клок пухового наполнителя. Он машинально отступил назад. Монтер, со злобным прищуром, последовал за ним, собираясь повторить атаку. Расстояние между ними сокращалось. Но тут в дело вмешалась Наташа. Не произнося ни звука, она, пригнувшись, выскользнула вперед, резко толкнула мужичка в грудь и ударила носком сапожка по его коленной чашечке. Тот, охнув, присел. Наташа двинула его по голове хозяйственной сумкой и, увлекая за собой Виталия, вскарабкалась назад, в лифт. И нажала первую попавшуюся кнопку.
- Спасибо, - пробормотал Виталий. В нервном тике у него дергалось правое веко.
- Э-э, - махнула она рукой.
- Что это на него нашло?
- Кто ж его разберет?
- Еще раз спасибо. Ты спасла мне жизнь. За мной букет роз. Если бы не ты, мне бы пришел конец.
- Получается, правильно сделала, что месяц ходила на курсы самообороны, - вздохнула Наташа.
- Да, что у тебя в сумке? Случайно, не кирпичи?
- Нет, бумаги. Общественная нагрузка. Нужно снять сегодня ксерокопии с методичек для воспитательницы из детского сада.
- Очень кстати.
Виталий опять остановил лифт между этажами. Пылая праведным гневом, попытался связаться с диспетчером, чтобы выяснить, почему у них в штате работает стопроцентный маньяк. Он приготовил в уме целую обличительную речь. Но микрофон упорно молчал.
- Было бы удивительно, если бы она ответила, - усмехнулась Наташа.
- Ты считаешь, что они в сговоре? Но, может, она просто отлучилась в туалет или нарушилась связь?
- Хотелось бы надеяться, но... Вот что, Виталий, на десятом этаже живет моя приятельница. У нас с ней дети ходят в один детский сад на пятидневку. Давай поднимемся и посмотрим, как у нее там.
Стоило им только, соблюдая великую осторожность, выйти из лифта на десятом этаже, как их тотчас окружила шумная ватага цыганок. Пробиться сквозь их плотное кольцо до квартиры приятельницы Наташи оказалось невыполнимой задачей. Цыганки, в длинных цветастых юбках, что-то наперебой просили и требовали. Колыхая грудью, непомерных размеров, что-то показывали на пальцах, цокали золотыми коронками и подмигивали. Хватали за руки, теребили одежду, ощупывали лицо и поглаживали по спине. Виталий и Наташа едва сумели возвратиться в кабину, проявив при этом завидное упорство и силу духа.
- Уф! Я уж думал, что эти цыганки разорвут меня на мелкие кусочки, - произнес Виталий, когда они спустились немного вниз и заблокировали лифт между этажей.
- Откуда их столько? Прямо-таки целый табор!
- Прохода от них нет, заполнили весь город. Хорошо хоть, что квартира твоей подруги на месте.
- Это главное, - сказала Наташа. - Ну а цыгане чепуха - у нее металлическая дверь и сигнализация.
- Черт побери! - воскликнул Виталий, проверяя карманы. - Они украли у меня деньги!
- Много?
- Достаточно. Слава богу, что не добрались до заначки.
- Ой! А у меня нет серег! - произнесла она, потрогав мочки ушей. - Бабушкин подарок на день рождения. Как же они сняли?
- Ну, воры. Подметки на ходу режут, - возмутился Виталий. - Может, нам подняться? Поднимемся и попытаемся вернуть твои серьги.
- Бесполезно. При новой встрече цыганки украдут у нас то, что не успели украсть в первый раз. Ту же твою заначку, - ответила Наташа. - Куда теперь?
- Надо бы съездить на наш этаж, - поколебавшись, предложил он.
- Я боюсь.
- Мне тоже страшно. Но неизвестность еще хуже.
Самые мрачные их опасения, к счастью, не оправдались. Двенадцатый этаж продолжал существовать. Только на его лестничной площадке было весьма оживлено. Везде маленькими группками стояли скорбные понурые люди в темной одежде и негромко переговаривались между собой. К стене была прислонена крышка гроба и два венка с траурной лентой.
"Господи, неужели у нас кто-то умер?!", - подумал Виталий, выйдя из лифта.
- Мои соболезнования. Простите, вы не скажите, кого хоронят? - вежливо поинтересовался он у седого представительного мужчины с букетом подмороженных цветов.
- Да, конечно. Хоронят Виталия Чулкова, - печально отозвался тот. - Такая нелепая смерть.
- Кого-кого?
- Виталия Чулкова.
- Как это Виталия Чулкова?! Это я - Виталий Чулков!
- Молодой человек, ваши шутки в данный момент не уместны, - строго взглянув на него, произнес седой мужчина.
- Как же так?! Честное слово, я не шучу!
- А чем же вы тогда занимаетесь?!
- Во всяком случае, не остротами.
- Тихо, тихо! Замолчите! Сейчас будут выносить! - зашикали на Виталия люди вокруг.
Наташа затащила за рукав ошеломленного Чулкова в кабину, нажала нижнюю кнопку и чуть позже кнопку "стоп".
- Прошу, не волнуйся.
- Наташа, как мне не волноваться, если меня хоронят? Сохранять спокойствие в подобной ситуации более чем странно.
- Виталий, оставайся мужчиной.
- Легко тебе говорить - не ты же покойница, - возразил он.
- Не расстраивайся, у меня все это впереди.
- Ну да. Но я-то, получается, уже умер?
- Наверно, произошла какая-то ошибка.
- Ничего себе ошибка!
- Разумеется, ошибка! Ведь никого из тех, кто был на нашем этаже, ты, по-моему, не знаешь.
- Что с того? Знаю я тех людей или не знаю - все совпадает: и имя, и фамилия, и место жительства, - не согласился Виталий. - Но как они могут меня хоронить?! Я же живой! Я живой, правильно?!
- Я в этом нисколько не сомневаюсь, - убежденно произнесла Наташа.
- Любопытно, отчего я умер? Сказали только, что моя смерть была нелепой. Понимаешь, у меня все было в порядке, пока я не сел в этот проклятый лифт.
- У меня тоже все шло своим обычным чередом. Но встретила тебя, и началось...
- Погоди, надеюсь, ты не считаешь меня виновным в том, что с нами твориться?
Наташа не ответила и посмотрела на него долгим испытывающим взглядом.
- Нет-нет. Со мной та же самая история, - торопливо проговорил Виталий. - Все было как всегда. За исключением разве того, что я немного опаздывал на работу. Но, клянусь, я - не воскресший мертвец. Вот потрогай, - попросил он Наташу, протягивая ей руку.
- Виталий, что за дела?
- Нет, давай все-таки потрогай. Чувствуешь? Я нормальный человек. Правда, не слишком удачливый.
- Чистая правда, - подтвердила она. - Совсем, как и я. Иначе мы бы с тобой не угодили в такой переплет. Что ж, разложим все по полочкам. Сначала мы спустились в тоннель, вроде бы, не нашего дома. Зачем очутились на чьей-то чужой крыше. Дальше пошло-поехало: тысячи мерзких насекомых, бездонная пропасть, монтер-маньяк, цыганки-воровки, твои похороны. Как ты это объяснишь?
- Если бы я сам понимал, - развел руками Виталий. - На мой взгляд, вариантов существует два. В лучшем случае, мы с тобой свихнулись и все происходящее нам мерещится. В худшем - попали в другое измерение.
- Я не верю в другое измерение.
- Как бы там ни было - причина всех наших бед кроется в лифте. Но вместе с тем он для нас единственное надежное убежище.
- Раньше ты говорил, что лифт обиделся на людей, - вспомнила Наташа. - Но вдруг он и впрямь обиделся - и взбунтовался. Сейчас в людях скопилось столько злости. Не знают уж, на что ее выместить. Вот бедному лифту и досталось.
- Но нам-то что делать? Не торчать же в нем вечно между этажами?
- Я и не собираюсь. Но вне кабины нам, действительно, только хуже.
- Давай попробуем вызвать второй лифт. Может, с ним все в порядке?
- Давно следовало его вызвать. По-моему, мы не были еще на четвертом этаже.
Лестничную площадку четвертого этажа покрывала пышная тропическая растительность. Экзотическим растениям не хватало места. Борясь за существование, они теснились, наползали на соседей. Под широкими резными листьями буйствовали могучие сочные травы. Вылезшие на поверхность корни, будто в смертельной схватке, крепко обвивали друг друга, сплетаясь в тугие узлы. Повсюду благоухали причудливые цветы, различной формы, величины и окраски. От одуряющих пряных ароматов у Виталия и Наташи закружилась голова.
- Как есть оранжерея ботанического сада, - присвистнул Виталий и внимательно огляделся - ничего подозрительного. Растения как растения. Корни, стебли, листья.
От духоты он расстегнул молнию на куртке и высунулся из кабины. На стене справа, там, где должна была находиться кнопка вызова лифта, толстым ковром рос рыжеватый мох. Кнопку следовало искать именно под ним, если, конечно, она никуда не исчезла.
Виталий несмело ступил на мягкую влажную почву. Сделал шажок, второй, третий... Внезапно точно на уровне его лица раскрылся огромный, скверно пахнущий, ярко-красный бутон, наполненный вязкой студенистой массой. Но опасность исходила не от бутона. По земле, извиваясь как змея, к нему потянулась длинная лиана. Она даже сумела проникнуть следом за Витанием в лифт. И ему вместе с Наташей пришлось приложить немало усилий, чтобы освободить от нее кабину - скользкая и гибкая она никак не давалась в руки и сама норовила причинить им максимальный вред.
- В общем, ерунда, - сказал он, вытирая ладони о носовой платок. - Но эту оранжерею нам не преодолеть. Второй лифт нам отсюда тоже вряд ли удастся вызвать. Мы для этих растений желанная пища. Жалко, что у нас нет никакого садового инструмента.
Наташа взглянула на свою хозяйственную сумку и кивнула.
- Не сообразила захватить.
- Ладно. Надеюсь, удача улыбнется нам выше. Во мне проснулся даже спортивный азарт.
Следующий этаж был охвачен пожаром. Желтые языки пламени, шипя и потрескивая, жадно лизали почерневшие стены. От перегрева громко лопались электрические лампочки. Густой едкий дым быстро заволок всю кабину лифта.
- Черт, черт! - выругался Виталий, когда лифт, отъехав, остановился между этажами.
- Мы в ловушке, - прокашлявшись, обреченно произнесла Наташа.
- Она еще не захлопнулась.
- Нет, захлопнулась. Видно, живыми мы из нее не выберемся. Мы погибнем.
- Успокойся. Нам следует держать себя в руках, - сказал он и поперхнулся. - Проклятье!.. Нет, должна же быть хоть какая-то логика во всем происходящем. Не может же в нашем подъезде происходить одновременно и пожар, и похороны, и нашествие тараканов и всего прочего.
- А вот и может. Мне кажется, логика в том, что ее просто нет. Каждый этаж нашего подъезда живет по своим собственным законам.
- Вероятно. Но откуда появились эти законы? Не по воле же жильцов дома. Ладно, поедем дальше - ничего другого не остается. Только боюсь, что худшее у нас впереди.
Очередного этажа как такового не было. Вместо него за дверью лифта растиралось широкое, бескрайнее поле - пересохшее и изрытое глубокими воронками, на котором не росло ни единой травинки. Из серой выжженной земли кое-где торчали уродливые скелеты деревьев и кустарников. Дувший порывами ветер, поднимал клубы пыли. Сквозь плотные облака еле-еле пробивалось маленькое тусклое солнце, окрашивая округу в багровые тона.
От этой картины у обоих перехватило дыхание и защемило сердце. Никакая сила не заставила бы их пройтись по этому мертвому полю, по всей видимости, подвергнутому ядерной бомбардировке.
Наташа торопливо нажала на кнопку следующего этажа, но дверь кабины не закрылась, и лифт не тронулся с места.
- О, нет, - прошептала она.
- Итак, нас можно поздравить - мы прибыли в пункт нашего конечного назначения, - мрачно произнес он.
- Нет, это ошибка! Это несправедливо! Мы этого не заслужили! - воскликнула она и стала давить подряд на все кнопки.
Виталий кинул прощальный взгляд на безрадостный пейзаж - да, оставаться здесь ему совсем не хотелось - и присоединился к Наташе, принявшись стучать кулаком по панели. После одного из ударов, разбившего до крови его руку, раздался металлический щелчок - и лифт двинулся вверх. Но как-то медленно, нехотя, с подергиванием и дребезжанием. Потом вдруг резко, словно лопнул трос, начал падать вниз.
Зажавшись в угол, Наташа кричала во весь голос, а посеревший, с расширенными от ужаса зрачками, Виталий отчаянно колотил по панели с кнопками. Но без малейшего результата. Лифт, набирая скорость, все быстрее и быстрее летел вниз. Летел невообразимо долго. Казалось, что они падают в самый центр преисподнии.
Удар был страшной силы, смявший и покореживший всю кабину. Мигнув, потух свет.
Едва слышно стонала Наташа. Еще была нестерпимая боль во всем теле Виталия, распластанном на полу лифта рядом с соседкой. Болью был пропитан каждый его кусочек тела, каждая его клетка. И все, больше он ничего не помнил.
***
Виталий Носков опаздывал. Он торопливо ел подгоревший омлет, искоса поглядывая то на будильник на кухонной полке, то за окно. На улице было холодно, ветрено и сыро. Но там уже кипела будничная жизнь зимнего январского дня. К подземному входу станции метро по обледенелой дорожке нескончаемым потоком спешили люди.
Виталий вновь взглянул на будильник и, обжигаясь, допил из чашки кофе. Он не любил опаздывать. Но вчера вечером засиделся допоздна у телевизора и проспал утром. Виталий работал в фирменном магазине, продающим компьютеры, и местом своим дорожил. Оно позволяло ему с женой и приемной дочерью держаться на плаву. Правда, Наташа тоже работала, но скорее ради интереса. Экскурсоводу в музее платили непозволительно мало.
- Когда придешь? - спросила она, выходя из ванной и расчесывая волосы.
- Да нормально.
- Хорошо. А я, наверно, задержусь. Нужно снять ксерокопии с методичек для воспитательницы из детского сада. Поэтому тебе самому придется забрать из него дочь. Да, и приготовь нам всем ужин.
- Но что именно?
- Ну, сообрази чего-нибудь.
В коридоре Наташа звонко поцеловала его в щеку. Виталий натянул спортивную вязаную шапочку, накинул куртку, помахал жене рукой, вышел из квартиры и вызвал лифт. Вскоре на лестничной площадке появилась соседка, Надежда Петровна, - пожилая доброжелательная женщина в видавшей виды каракулевой шубе. В их доме она поселилась год назад и ее отличительной чертой была постоянная печаль.
- Я рада. Передавайте ей от меня мои наилучшие пожелания. Но я смотрю, у вас плохое настроение.
- Вовсе нет. Я просто опаздываю на работу.
- Понимаю. Мой сын тоже не любил опаздывать. Вы с ним поразительно похожи. Нет, не столько внешне, сколько характером, поведением и даже манерой одеваться.
- Бывает.
Они сели в подъехавший лифт.
- Имена у вас и те одинаковые, - добавила Надежда Петровна.
Он пожал плечами, мягко улыбнулся и принялся изучать кабину. Зрелище было не для слабонервных и вызывало сожаление за психическую ущербность отдельных граждан.
- Вы бы подружились с моим сыном, - продолжала соседка начатую тему. - Но, к сожалению, он погиб. Торопился на работу и на переходе его раздавил грузовик, которым управлял пьяный водитель.
- Увы, под колесами машин сейчас погибает немало людей.
- Но я, наверно, вам уже надоела?
- Нисколько. Для матери потеря единственного сына огромное горе.
- Совершенно справедливо. Но последний месяц меня, извините, беспокоите вы, Виталий. У вас такой убитый вид. Будто вы потеряли что-то важное, а что именно понять никак не можете.
- Я думаю, порой это случается со многими.
Наконец они добрались до первого этажа, и Виталий поймал себя на мысли: как странно течет время в лифте - иногда оно пролетает мгновенно, а иногда его хватает на целый разговор. В особенности, когда тебе не до разговоров. Он раскланялся с соседкой, быстро вышел на улицу и, поеживаясь от холодного пронизывающего ветра, влился в людской поток, спешащий к станции метро.